Макар чудра конфликт произведения. Анализ «Макар Чудра» Горький

30.09.2021
С моря дул влажный, холодный ветер, разнося по степи задумчивую мелодию плеска набегавшей на берег волны и шелеста прибрежных кустов. Изредка его порывы приносили с собой сморщенные, желтые листья и бросали их в костер, раздувая пламя; окружавшая нас мгла осенней ночи вздрагивала и, пугливо отодвигаясь, открывала на миг слева — безграничную степь, справа — бесконечное море и прямо против меня — фигуру Макара Чудры, старого цыгана,— он сторожил коней своего табора, раскинутого шагах в пятидесяти от нас. Не обращая внимания на то, что холодные волны ветра, распахнув чекмень, обнажили его волосатую грудь и безжалостно бьют ее, он полулежал в красивой, сильной позе, лицом ко мне, методически потягивал из своей громадной трубки, выпускал изо рта и носа густые клубы дыма и, неподвижно уставив глаза куда-то через мою голову в мертво́ молчавшую темноту степи, разговаривал со мной, не умолкая и не делая ни одного движения к защите от резких ударов ветра. — Так ты ходишь? Это хорошо! Ты славную долю выбрал себе, сокол. Так и надо: ходи и смотри, насмотрелся, ляг и умирай — вот и все! — Жизнь? Иные люди? — продолжал он, скептически выслушав мое возражение на его «так и надо».— Эге! А тебе что до этого? Разве ты сам — не жизнь? Другие люди живут без тебя и проживут без тебя. Разве ты думаешь, что ты кому-то нужен? Ты не хлеб, не палка, и не нужно тебя никому. — Учиться и учить, говоришь ты? А ты можешь научиться сделать людей счастливыми? Нет, не можешь. Ты поседей сначала, да и говори, что надо учить. Чему учить? Всякий знает, что ему нужно. Которые умнее, те берут что есть, которые поглупее — те ничего не получают, и всякий сам учится... — Смешные они, те твои люди. Сбились в кучу и давят друг друга, а места на земле вон сколько,— он широко повел рукой на степь.— И всё работают. Зачем? Кому? Никто не знает. Видишь, как человек пашет, и думаешь: вот он по капле с потом силы свои источит на землю, а потом ляжет в нее и сгниет в ней. Ничего по нем не останется, ничего он не видит с своего поля и умирает, как родился,— дураком. — Что ж,— он родился затем, что ли, чтоб поковырять землю, да и умереть, не успев даже могилы самому себе выковырять? Ведома ему воля? Ширь степная понятна? Говор морской волны веселит ему сердце? Он раб — как только родился, всю жизнь раб, и все тут! Что он с собой может сделать? Только удавиться, коли поумнеет немного. — А я, вот смотри, в пятьдесят восемь лет столько видел, что коли написать все это на бумаге, так в тысячу таких торб, как у тебя, не положишь. А ну-ка, скажи, в каких краях я не был? И не скажешь. Ты и не знаешь таких краев, где я бывал. Так нужно жить: иди, иди — и все тут. Долго не стой на одном месте — чего в нем? Вон как день и ночь бегают, гоняясь друг за другом, вокруг земли, так и ты бегай от дум про жизнь, чтоб не разлюбить ее. А задумаешься — разлюбишь жизнь, это всегда так бывает. И со мной это было. Эге! Было, сокол. — В тюрьме я сидел, в Галичине. «Зачем живу на свете?» — помыслил я со скуки,— скучно в тюрьме, сокол, э, как скучно! — и взяла меня тоска за сердце, как посмотрел я из окна на поле, взяла и сжала его клещами. Кто скажет, зачем он живет? Никто не скажет, сокол! И спрашивать себя про это не надо. Живи, и все тут. И похаживай да посматривай кругом себя, вот и тоска не возьмет никогда. Я тогда чуть не удавился поясом, вот как! — Хе! Говорил я с одним человеком. Строгий человек, из ваших, русских. Нужно, говорит он, жить не так, как ты сам хочешь, а так, как сказано в божьем слове. Богу покоряйся, и он даст тебе все, что попросишь у него. А сам он весь в дырьях, рваный. Я и сказал ему, чтобы он себе новую одежду попросил у бога. Рассердился он и прогнал меня, ругаясь. А до того говорил, что надо прощать людей и любить их. Вот бы и простил мне, коли моя речь обидела его милость. Тоже — учитель! Учат они меньше есть, а сами едят по десять раз в сутки. Он плюнул в костер и замолчал, снова набивая трубку. Ветер выл жалобно и тихо, во тьме ржали кони, из табора плыла нежная и страстная песня-думка. Это пела красавица Нонка, дочь Макара. Я знал ее голос густого, грудного тембра, всегда как-то странно, недовольно и требовательно звучавший — пела ли она песню, говорила ли «здравствуй». На ее смуглом, матовом лице замерла надменность царицы, а в подернутых какой-то тенью темно-карих глазах сверкало сознание неотразимости ее красоты и презрение ко всему, что не она сама. Макар подал мне трубку. — Кури! Хорошо поет девка? То-то! Хотел бы, чтоб такая тебя полюбила? Нет? Хорошо! Так и надо — не верь девкам и держись от них дальше. Девке целоваться лучше и приятней, чем мне трубку курить, а поцеловал ее — и умерла воля в твоем сердце. Привяжет она тебя к себе чем-то, чего не видно, а порвать — нельзя, и отдашь ты ей всю душу. Верно! Берегись девок! Лгут всегда! Люблю, говорит, больше всего на свете, а ну-ка, уколи ее булавкой, она разорвет тебе сердце. Знаю я! Эге, сколько я знаю! Ну, сокол, хочешь, скажу одну быль? А ты ее запомни и, как запомнишь,— век свой будешь свободной птицей. «Был на свете Зобар, молодой цыган, Лойко Зобар. Вся Венгрия, и Чехия, и Славония, и все, что кругом моря, знало его,— удалый был малый! Не было по тем краям деревни, в которой бы пяток-другой жителей не давал богу клятвы убить Лойко, а он себе жил, и уж коли ему понравился конь, так хоть полк солдат поставь сторожить того коня — все равно Зобар на нем гарцевать станет! Эге! разве он кого боялся? Да приди к нему сатана со всей своей свитой, так он бы, коли б не пустил в него ножа, то наверно бы крепко поругался, а что чертям подарил бы по пинку в рыла́ — это уж как раз! И все таборы его знали или слыхали о нем. Он любил только коней и ничего больше, и то недолго — поездит, да и продаст, а деньги, кто хочет, тот и возьми. У него не было заветного — нужно тебе его сердце, он сам бы вырвал его из груди, да тебе и отдал, только бы тебе от того хорошо было. Вот он какой был, сокол! Наш табор кочевал в то время по Буковине,— это годов десять назад тому. Раз — ночью весенней — сидим мы: я, Данило солдат, что с Кошутом воевал вместе, и Нур старый, и все другие, и Радда, Данилова дочка. Ты Нонку мою знаешь? Царица-девка! Ну, а Радду с ней равнять нельзя — много чести Нонке! О ней, этой Радде, словами и не скажешь ничего. Может быть, ее красоту можно бы на скрипке сыграть, да и то тому, кто эту скрипку, как свою душу, знает. Много посушила она сердец молодецких, ого, много! На Мораве один магнат, старый, чубатый, увидал ее и остолбенел. Сидит на коне и смотрит, дрожа, как в огневице. Красив он был, как черт в праздник, жупан шит золотом, на боку сабля, как молния сверкает, чуть конь ногой топнет, вся эта сабля в камнях драгоценных, и голубой бархат на шапке, точно неба кусок,— важный был господарь старый! Смотрел, смотрел, да и говорит Радде: «Гей! Поцелуй, кошель денег дам». А та отвернулась в сторону, да и только! «Прости, коли обидел, взгляни хоть поласковей»,— сразу сбавил спеси старый магнат и бросил к ее ногам кошель — большой кошель, брат! А она его будто невзначай пнула ногой в грязь, да и все тут. — Эх, девка! — охнул он, да и плетью по коню — только пыль взвилась тучей. А на другой день снова явился. «Кто ее отец?» — громом гремит по табору. Данило вышел. «Продай дочь, что хочешь возьми!» А Данило и скажи ему: «Это только паны продают все, от своих свиней до своей совести, а я с Кошутом воевал и ничем не торгую!» Взревел было тот, да и за саблю, но кто-то из нас сунул зажженный трут в ухо коню, он и унес молодца. А мы снялись, да и пошли. День идем и два, смотрим — догнал! «Гей вы, говорит, перед богом и вами совесть моя чиста, отдайте девку в жены мне: все поделю с вами, богат я сильно!» Горит весь и, как ковыль под ветром, качается в седле. Мы задумались. — А ну-ка, дочь, говори! — сказал себе в усы Данило. — Кабы орлица к ворону в гнездо по своей воле вошла, чем бы она стала? — спросила нас Радда. Засмеялся Данило, и все мы с ним. — Славно, дочка! Слышал, господарь? Не идет дело! Голубок ищи — те податливей.— И пошли мы вперед. А тот господарь схватил шапку, бросил ее оземь и поскакал так, что земля задрожала. Вот она какова была Радда, сокол! Да! Так вот раз ночью сидим мы и слышим — музыка плывет по степи. Хорошая музыка! Кровь загоралась в жилах от нее, и звала она куда-то. Всем нам, мы чуяли, от той музыки захотелось чего-то такого, после чего бы и жить уж не нужно было, или, коли жить, так — царями над всей землей, сокол! Вот из темноты вырезался конь, а на нем человек сидит и играет, подъезжая к нам. Остановился у костра, перестал играть, улыбаясь, смотрит на нас. — Эге, Зобар, да это ты! — крикнул ему Данило радостно. Так вот он, Лойко Зобар! Усы легли на плечи и смешались с кудрями, очи, как ясные звезды, горят, а улыбка — целое солнце, ей-богу! Точно его ковали из одного куска железа вместе с конем. Стоит весь, как в крови, в огне костра и сверкает зубами, смеясь! Будь я проклят, коли я его не любил уже, как себя, раньше, чем он мне слово сказал или просто заметил, что и я тоже живу на белом свете! Вот, сокол, какие люди бывают! Взглянет он тебе в очи и полонит твою душу, и ничуть тебе это не стыдно, а еще и гордо для тебя. С таким человеком ты и сам лучше становишься. Мало, друг, таких людей! Ну, так и ладно, коли мало. Много хорошего было бы на свете, так его и за хорошее не считали бы. Так-то! А слушай-ка дальше. Радда и говорит: «Хорошо ты, Лойко, играешь! Кто это сделал тебе скрипку такую звонкую и чуткую?» А тот смеется: «Я сам делал! И сделал ее не из дерева, а из груди молодой девушки, которую любил крепко, а струны из ее сердца мною свиты. Врет еще немного скрипка, ну, да я умею смычок в руках держать!» Известно, наш брат старается сразу затуманить девке очи, чтоб они не зажгли его сердце, а сами подернулись бы по тебе грустью, вот и Лойко тож. Но — не на ту напал. Радда отвернулась в сторону и, зевнув, сказала: «А еще говорили, что Зобар умен и ловок,— вот лгут люди!» — и пошла прочь. — Эге, красавица, у тебя остры зубы! — сверкнул очами Лойко, слезая с коня.— Здравствуйте, браты! Вот и я к вам! — Просим гостя! — сказал Данило в ответ ему. Поцеловались, поговорили и легли спать... Крепко спали. А наутро, глядим, у Зобара голова повязана тряпкой. Что это? А это конь зашиб его копытом сонного. Э, э, э! Поняли мы, кто этот конь, и улыбнулись в усы, и Данило улыбнулся. Что ж, разве Лойко не стоил Радды? Ну, уж нет! Девка как ни хороша, да у ней душа узка и мелка, и хоть ты пуд золота повесь ей на шею, все равно, лучше того, какова она есть, не быть ей. А, ну ладно! Живем мы да живем на том месте, дела у нас о ту пору хорошие были, и Зобар с нами. Это был товарищ! И мудр, как старик, и сведущ во всем, и грамоту русскую и мадьярскую понимал. Бывало, пойдет говорить — век бы не спал, слушал его! А играет — убей меня гром, коли на свете еще кто-нибудь так играл! Проведет, бывало, по струнам смычком — и вздрогнет у тебя сердце, проведет еще раз — и замрет оно, слушая, а он играет и улыбается. И плакать и смеяться хотелось в одно время, слушая его. Вот тебе сейчас кто-то стонет горько, просит помощи и режет тебе грудь, как ножом. А вот степь говорит небу сказки, печальные сказки. Плачет девушка, провожая добра молодца! Добрый молодец кличет девицу в степь. И вдруг — гей! Громом гремит вольная, живая песня, и само солнце, того и гляди, затанцует по небу под ту песню! Вот как, сокол! Каждая жила в твоем теле понимала ту песню, и весь ты становился рабом ее. И коли бы тогда крикнул Лойко: «В ножи, товарищи!» — то и пошли бы мы все в ножи, с кем указал бы он. Все он мог сделать с человеком, и все любили его, крепко любили, только Радда одна не смотрит на парня; и ладно, коли бы только это, а то еще и подсмеивается над ним. Крепко она задела за сердце Зобара, то-то крепко! Зубами скрипит, дергая себя за ус, Лойко, очи темнее бездны смотрят, а порой в них такое сверкает, что за душу страшно становится. Уйдет ночью далеко в степь Лойко, и плачет до утра его скрипка, плачет, хоронит Зобарову волю. А мы лежим да слушаем и думаем: как быть? И знаем, что, коли два камня друг на друга катятся, становиться между ними нельзя — изувечат. Так и шло дело. Вот сидели мы, все в сборе, и говорили о делах. Скучно стало. Данило и просит Лойко: «Спой, Зобар, песенку, повесели душу!» Тот повел оком на Радду, что неподалеку от него лежала кверху лицом, глядя в небо, и ударил по струнам. Так и заговорила скрипка, точно это и вправду девичье сердце было! И запел Лойко:

Гей-гей! В груди горит огонь,
А степь так широка!
Как ветер, быстр мой борзый конь,
Тверда моя рука!

Повернула голову Радда и, привстав, усмехнулась в очи певуну. Вспыхнул, как заря, он.

Гей, гоп-гей! Ну, товарищ мой!
Поскачем, что ль, вперед?!
Одета степь суровой мглой,
А там рассвет нас ждет!
Гей-гей! Летим и встретим день.
Взвивайся в вышину!
Да только гривой не задень
Красавицу луну!

Вот пел! Никто уж так не поет теперь! А Радда и говорит, точно воду цедит: — Ты бы не залетал так высоко, Лойко, неравно упадешь, да — в лужу носом, усы запачкаешь, смотри.— Зверем посмотрел на нее Лойко, а ничего не сказал — стерпел парень и поет себе:

Гей-гоп! Вдруг день придет сюда,
А мы с тобою спим.
Эй, гей! Ведь мы с тобой тогда
В огне стыда сгорим!

— Это песня! — сказал Данило.— Никогда не слыхал! такой песни; пусть из меня сатана себе трубку сделает, коли вру я! Старый Нур и усами поводил, и плечами пожимал, и всем нам по душе была удалая Зобарова песня! Только Радде не понравилась. — Вот так однажды комар гудел, орлиный клекот передразнивая,— сказала она, точно снегом в нас кинула. — Может быть, ты, Радда, кнута хочешь? — потянулся Данило к ней, а Зобар бросил наземь шапку, да и говорит, весь черный, как земля: — Стой, Данило! Горячему коню — стальные удила! Отдай мне дочку в жены! — Вот сказал речь! — усмехнулся Данило.— Да возьми, коли можешь! — Добро! — молвил Лойко и говорит Радде: — Ну, девушка, послушай меня немного, да не кичись! Много я вашей сестры видел, эге, много! А ни одна не тронула моего сердца так, как ты. Эх, Радда, полонила ты мою душу! Ну что ж? Чему быть, так то и будет, и... нет такого коня, на котором от самого себя ускакать можно б было!.. Беру тебя в жены перед богом, своей честью, твоим отцом и всеми этими людьми. Но смотри, воле моей не перечь — я свободный человек и буду жить так, как я хочу! — И подошел к ней, стиснув зубы, сверкая глазами. Смотрим мы, протянул он ей руку,— вот, думаем, и надела узду на степного коня Радда! Вдруг видим, взмахнул он руками и оземь затылком — грох!.. Что за диво? Точно пуля ударила в сердце малого. А это Радда захлестнула ему ременное кнутовище за ноги, да и дернула к себе,— вот отчего упал Лойко. И снова уж лежит девка не шевелясь, да усмехается молча. Мы смотрим, что будет, а Лойко сидит на земле и сжал руками голову, точно боится, что она у него лопнет. А потом встал тихо, да и пошел в степь, ни на кого не глядя. Нур шепнул мне: «Смотри за ним!» И пополз я за Зобаром по степи в темноте ночной. Так-то, сокол!» Макар выколотил пепел из трубки и снова стал набивать ее. Я закутался плотнее в шинель и, лежа, смотрел на его старое лицо, черное от загара и ветра. Он, сурово и строго качая головой, что-то шептал про себя; седые усы шевелились, и ветер трепал ему волосы на голове. Он был похож на старый дуб, обожженный молнией, но все еще мощный, крепкий и гордый своей силой. Море шепталось по-прежнему с берегом, и ветер все так же носил его шепот по степи. Нонка уже не пела, а собравшиеся на небе тучи сделали осеннюю ночь еще темней. «Шел Лойко нога за ногу, повеся голову и опустив руки, как плети, и, придя в балку к ручью, сел на камень и охнул. Так охнул, что у меня сердце кровью облилось от жалости, но все ж не подошел к нему. Словом горю не поможешь — верно?! То-то! Час он сидит, другой сидит и третий не шелохнется — сидит. И я лежу неподалеку. Ночь светлая, месяц серебром всю степь залил, и далеко все видно. Вдруг вижу: от табора спешно Радда идет. Весело мне стало! «Эх, важно! — думаю,— удалая девка Радда!» Вот она подошла к нему, он и не слышит. Положила ему руку на плечо; вздрогнул Лойко, разжал руки и поднял голову. И как вскочит, да за нож! Ух, порежет девку, вижу я, и уж хотел, крикнув до табора, побежать к ним, вдруг слышу: — Брось! Голову разобью! — Смотрю: у Радды в руке пистоль, и она в лоб Зобару целит. Вот сатана девка! А ну, думаю, они теперь равны по силе, что будет дальше! — Слушай! — Радда заткнула за пояс пистоль и говорит Зобару: — Я не убить тебя пришла, а мириться, бросай нож! — Тот бросил и хмуро смотрит ей в очи. Дивно это было, брат! Стоят два человека и зверями смотрят друг на друга, а оба такие хорошие, удалые люди. Смотрит на них ясный месяц да я — и все тут. — Ну, слушай меня, Лойко: я тебя люблю! — говорит Радда. Тот только плечами повел, точно связанный по рукам и ногам. — Видала я молодцов, а ты удалей и краше их душой и лицом. Каждый из них усы себе бы сбрил — моргни я ему глазом, все они пали бы мне в ноги, захоти я того. Но что толку? Они и так не больно-то удалы, а я бы их всех обабила. Мало осталось на свете удалых цыган, мало, Лойко. Никогда я никого не любила, Лойко, а тебя люблю. А еще я люблю волю! Волю-то, Лойко, я люблю больше, чем тебя. А без тебя мне не жить, как не жить и тебе без меня. Так вот я хочу, чтобы ты был моим и душой и телом, слышишь? — Тот усмехнулся. — Слышу! Весело сердцу слушать твою речь! Ну-ка, скажи еще! — А еще вот что, Лойко: все равно, как ты ни вертись, я тебя одолею, моим будешь. Так не теряй же даром времени — впереди тебя ждут мои поцелуи да ласки... крепко целовать я тебя буду, Лойко! Под поцелуй мой забудешь ты свою удалую жизнь... и живые песни твои, что так радуют молодцов-цыган, не зазвучат по степям больше — петь ты будешь любовные, нежные песни мне, Радде... Так не теряй даром времени,— сказала я это, значит, ты завтра покоришься мне как старшему товарищу юнаку. Поклонишься мне в ноги перед всем табором и поцелуешь правую руку мою — и тогда я буду твоей женой. Вот чего захотела чертова девка! Этого и слыхом не слыхано было; только в старину у черногорцев так было, говорили старики, а у цыган — никогда! Ну-ка, сокол, выдумай что ни то посмешнее? Год поломаешь голову, не выдумаешь! Прянул в сторону Лойко и крикнул на всю степь, как раненный в грудь. Дрогнула Радда, но не выдала себя. — Ну, так прощай до завтра, а завтра ты сделаешь, что я велела тебе. Слышишь, Лойко! — Слышу! Сделаю,— застонал Зобар и протянул к ней руки. Она и не оглянулась на него, а он зашатался, как сломанное ветром дерево, и пал на землю, рыдая и смеясь. Вот как замаяла молодца проклятая Радда. Насилу я привел его в себя. Эхе! Какому дьяволу нужно, чтобы люди горе горевали? Кто это любит слушать, как стонет, разрываясь от горя, человеческое сердце? Вот и думай тут!.. Воротился я в табор и рассказал о всем старикам. Подумали и решили подождать да посмотреть — что будет из этого. А было вот что. Когда собрались все мы вечером вокруг костра, пришел и Лойко. Был он смутен и похудел за ночь страшно, глаза ввалились; он опустил их и, не подымая, сказал нам: — Вот какое дело, товарищи: смотрел в свое сердце этой ночью и не нашел места в нем старой вольной жизни моей. Радда там живет только — и все тут! Вот она, красавица Радда, улыбается, как царица! Она любит свою волю больше меня, а я ее люблю больше своей воли, и решил я Радде поклониться в ноги, так она велела, чтоб все видели, как ее красота покорила удалого Лойку Зобара, который до нее играл с девушками, как кречет с утками. А потом она станет моей женой и будет ласкать и целовать меня, так что уже мне и песен петь вам не захочется, и воли моей я не пожалею! Так ли, Радда? — Он поднял глаза и сумно посмотрел на нее. Она молча и строго кивнула головой и рукой указала себе на ноги. А мы смотрели и ничего не понимали. Даже уйти куда-то хотелось, лишь бы не видать, как Лойко Зобар упадет в ноги девке — пусть эта девка и Радда. Стыдно было чего-то, и жалко, и грустно. — Ну! — крикнула Радда Зобару. — Эге, не торопись, успеешь, надоест еще...— засмеялся он. Точно сталь зазвенела,— засмеялся. — Так вот и все дело, товарищи! Что остается? А остается попробовать, такое ли у Радды моей крепкое сердце, каким она мне его показывала. Попробую же,— простите меня, братцы! Мы и догадаться еще не успели, что хочет делать Зобар, а уж Радда лежала на земле, и в груди у нее по рукоять торчал кривой нож Зобара. Оцепенели мы. А Радда вырвала нож, бросила его в сторону и, зажав рану прядью своих черных волос, улыбаясь, сказала громко и внятно: — Прощай, Лойко! я знала, что ты так сделаешь!..— да и умерла... Понял ли девку, сокол?! Вот какая, будь я проклят на веки вечные, дьявольская девка была! — Эх! да и поклонюсь же я тебе в ноги, королева гордая! — на всю степь гаркнул Лойко да, бросившись наземь, прильнул устами к ногам мертвой Радды и замер. Мы сняли шапки и стояли молча. Что ты скажешь в таком деле, сокол? То-то! Нур сказал было: «Надо связать его!..» Не поднялись бы руки вязать Лойко Зобара, ни у кого не поднялись бы, и Hyp знал это. Махнул он рукой, да и отошел в сторону. А Данило поднял нож, брошенный в сторону Раддой, и долго смотрел на него, шевеля седыми усами, на том ноже еще не застыла кровь Радды, и был он такой кривой и острый. А потом подошел Данило к Зобару и сунул ему нож в спину как раз против сердца. Тоже отцом был Радде старый солдат Данило! — Вот так! — повернувшись к Даниле, ясно сказал Лойко и ушел догонять Радду. А мы смотрели. Лежала Радда, прижав к груди руку с прядью волос, и открытые глаза ее были в голубом небе, а у ног ее раскинулся удалой Лойко Зобар. На лицо его пали кудри, и не видно было его лица. Стояли мы и думали. Дрожали усы у старого Данилы, и насупились густые брови его. Он глядел в небо и молчал, а Нур, седой, как лунь, лег вниз лицом на землю и заплакал так, что ходуном заходили его стариковские плечи. Было тут над чем плакать, сокол! ...Идешь ты, ну и иди своим путем, не сворачивая в сторону. Прямо и иди. Может, и не загинешь даром. Вот и все, сокол!» Макар замолчал и, спрятав в кисет трубку, запахнул на груди чекмень. Накрапывал дождь, ветер стал сильнее, море рокотало глухо и сердито. Один за другим к угасающему костру подходили кони и, осмотрев нас большими, умными глазами, неподвижно останавливались, окружая нас плотным кольцом. — Гоп, гоп, эгой! — крикнул им ласково Макар и, похлопав ладонью шею своего любимого вороного коня, сказал, обращаясь ко мне: — Спать пора! — Потом завернулся с головой в чекмень и, могуче вытянувшись на земле, умолк. Мне не хотелось спать. Я смотрел во тьму степи, и в воздухе перед моими глазами плавала царственно красивая и гордая фигура Радды. Она прижала руку с прядью черных волос к ране на груди, и сквозь ее смуглые, тонкие пальцы сочилась капля по капле кровь, падая на землю огненно-красными звездочками. А за нею по пятам плыл удалой молодец Лойко Зобар; его лицо завесили пряди густых черных кудрей, и из-под них капали частые, холодные и крупные слезы... Усиливался дождь, и море распевало мрачный и торжественный гимн гордой паре красавцев цыган — Лойке Зобару и Радде, дочери старого солдата Данилы. А они оба кружились во тьме ночи плавно и безмолвно, и никак не мог красавец Лойко поравняться с гордой Раддой.

Сочинение

1. Романтические рассказы М. Горького.
2. Композиция рассказа, сюжет, герои, конфликт.
3. Разрешение конфликта. Авторская позиция.

Идешь ты, ну и иди своим путем, не сворачивая в сторону. Прямо и иди. Может, и не загинешь даром. Вот и все, сокол!
М. Горький

Ранние рассказы М. Горького называют произведениями романтизма «нового этапа». В одном ряду стоят его революционно-романтические «Макар Чудра», «Челкаш», «Старуха Изергиль», «Песня о Соколе», «Песня о Буревестнике». Их яркие герои наделены основной чертой - страстью к свободе. Это и определяет их поступки. Исходя из традиций русской классической литературы, писатель вкладывает в свои произведения особый пафос: романтика призывает действовать, бороться, идти на подвиг. Они были актуальны как пропаганда в преддверии революции и остаются актуальными сейчас, потому что содержат в себе мудрость.

Годы странствий автора по России дали ему огромный жизненный опыт. Он записывал свои впечатления в дорожную тетрадь, и многие сюжеты вошли позже в его произведения. «Макар Чудра» был первым опубликованным рассказом М. Горького. Именно он, напечатанный в 1892 году в тифлисской газете «Кавказ», был впервые подписан этим псевдонимом. Рассказ сразу же обратил на себя внимание яркими образами и актуальной проблематикой. Горький рассказал услышанную им в путешествии легенду о людях, больше всего на свете ценящих независимость и свободу.

Рассказ построен необычно - автор использует рамочную композицию, это так называемый «рассказ в рассказе». Начинается рассказ с диалога старого цыгана Макары Чудры и повествователя. Образ повествователя здесь особенный. Это диалог, где слов повествователя мы не слышим, и его самого не видим, есть только ответные реплики Макары Чудры.

Герои Горького - это воплощение гордости и дерзости, цельные характеры, не зависимые от своих страстей, красивые и уверенные в себе люди. Старый Макар говорит о том, что для него правда жизни-в свободе. Он родился не для того, чтобы быть рабом, для него понятны воля и ширь степная, «говор морской волны веселит ему сердце». Макар считает, что жить нужно, не останавливаясь на одном месте и не задумываясь о жизни, чтобы не разлюбить ее. Не надо задавать себе вопросы, зачем живешь, иначе одолеет тоска. Он не понимает русского, который советует ему жить по божьему слову и говорит, что тогда бог даст все: почему же сам он не попросит у него новую одежду взамен порванной? Цыган рассказывает быль, которую «как запомнишь, - век свой будешь свободной птицей». Свобода для него - самая большая ценность на свете.

Эта романтическая легенда помогает нам понять внутренний мир героя и то, что он ценит. Удалой малый Лойко Зобар любил только коней, и то недолго - у него не было ничего заветного и он ничего не боялся. Вот как характеризует его Макар Чудра: «Будь я проклят, коли я его не любил уже, как себя, раньше, чем он мне слово сказал или просто заметил, что и я тоже живу на белом свете! Вот, сокол, какие люди бывают! Взглянет он тебе в очи и полонит твою душу, и ничуть тебе это не стыдно, а еще и гордо для тебя. С таким человеком ты и сам лучше становишься. Мало, друг, таких людей!.. И мудр, как старик, и сведущ во всем, и грамоту русскую и мадьярскую понимал. Бывало, пойдет говорить - век бы не спал, слушал его! А играет - убей меня гром, коли на свете еще кто-нибудь так играл! Проведет, бывало, по струнам смычком - и вздрогнет у тебя сердце, проведет еще раз - и замрет оно, слушая, а он играет и улыбается. И плакать и смеяться хотелось в одно время, слушая его».

Красавица Радда ни за какие деньги не продала бы свою свободу и гордость. Когда Зобар говорит ей о своей любви, она сшибает его с ног ременным кнутовищем. А потом приходит к нему мириться. Вот что говорит Радда Лойко: «Никогда я никого не любила, Лойко, а тебя люблю. А еще я люблю волю! Волю-то, Лойко, я люблю больше, чем тебя. А без тебя мне не жить, как не жить и тебе без меня. Так вот я хочу, чтоб ты был моим и душой и телом». Радда требует от влюбленного цыгана, чтобы он покорился ей как старшему, на виду у всего табора. Цыгане - настолько гордые люди, что встать на колени для них подобно смерти. Однако жесто-косердечная Радда требует этого от Лойко, обещая ему свою любовь. Почему так ведет себя «дьявольская девка» Радда? Почему нелегко дается Лойко его признание в любви? Герои свободолюбивы и не хотят быть подчинены ничему, даже любовной страсти. Они не признают зависимости даже от любимого человека, и поэтому говорят о любви и тут же ведут борьбу за независимость, за главенство.

Как относятся к происходящему цыгане? Им «даже уйти куда-то хотелось, лишь бы не видеть, как Лойко Зобар упадет в ноги девке - пусть эта девка и Радда. Стыдно было чего-то, и жалко, и грустно». Как же разрешается конфликт? Что выбирают герои? Финал рассказа трагичен. Лойко отказывается поклониться ей в ноги и вонзает в Радду нож, а потом становится перед мертвой девушкой на колени. Перед смертью Радда говорит, что знала, что Лойко так и сделает, оценив то, что он не отказался от своего идеала ради любви, не унизил себя. Отец Радды, Данило, вонзает тот же нож в спину Лойко.

Пейзаж в рассказе передает чувства героев - «море распевало мрачный и торжественный гимн гордой паре красавцев цыган». Морской пейзаж с сильным холодным ветром, молчащая темнота степи, осенний дождь, пламя костра - эти зарисовки выглядят как обрамление легенды. Автор говорит о том, что человек только тогда станет борцом, если он достиг внутренней свободы. Горький придает Лойко черты и задатки народного героя, готового пожертвовать собой ради другого человека или ради идеи.

История Зобара и Радды показывает, что свободу они ценят больше жизни и любви. Каждый ставит свои невыполнимые условия для любимого человека. По мнению Макара Чудры, гордость и любовь несовместимы, и больше всего на свете цыган должен оберегать свою независимость, даже если она может быть сохранена только ценой собственной жизни. Рассказчик же приводит нас к мысли о том, что гордость обрекает человека на одиночество. А поэтому герои становятся заложниками своей свободы.

История создания

Рассказ «Макар Чудра» был опубликован в тифлисской газете «Кавказ» от 12 сентября 1892 года. Впервые автор подписался псевдонимом Максим Горький. Этим рассказом начинается романтический период в творчестве писателя. К романтическим произведениям М. Горького можно отнести также: рассказ «Старуха Изергиль», «Песню о Соколе» и «Песню о Буревестнике», поэму «Девушка и смерть» и другие произведения писателя.

В одном из писем к А.П. Чехову Горький писал: «Право же, - настало время нужды в героическом: все хотят возбуждающего, яркого, такого, знаете, чтобы не было похоже на жизнь, а было выше ее, лучше, красивее. Обязательно нужно, чтобы теперешняя литература немножко начала прикрашивать жизнь, и, как только она это начнет, - жизнь прикрасится, то есть люди заживут быстрее, ярче».

Название рассказа связано с именем главного героя. Макар Чудра - старый цыган, вдумчивый философ, знающий суть жизни, табор которого странствует по югу России.

Род, жанр, творческий метод

Цикл романтических произведений М. Горького сразу привлек к себе внимание критиков и читателей прекрасным литературным языком, актуальностью темы, интересной композицией (включение в повествование легенд и сказок). Для романтических произведений характерно противопоставление героя и действительности. Так построен и рассказ «Макар Чудра», жанровой особенностью которого является «рассказ в рассказе». Макар Чудра выступает не только в роли главного героя, но и в роли рассказчика. Такой художественный прием придает повествованию большую поэтичность и своеобразие, помогает в большей степени раскрыть представления о ценностях жизни, идеалы автора и рассказчика. Действие рассказа разворачивается на фоне бурлящего моря, степного ветра, тревожной ночи. Это атмосфера свободы. Рассказчик отводит себе роль мудрого созерцателя жизни. Макар Чудра - скептик, разочаровавшийся в людях. Много пожив и повидав, он ценит лишь свободу. Это единственный критерий, которым Макар мерит человеческую личность.

Тема

Тема романтических произведений писателя - стремление к свободе. О воле и свободе рассказывает и «Макар Чудра». В основу произведения положена поэтическая история любви Лойко и Радды, рассказанная Макаром Чудрой. Герои красивой легенды не могут сделать выбор между гордостью, вольнолюбием и любовью. Страсть к свободе определяет их помыслы и поступки. В результате оба погибают.

Идея

В небольшом по объему рассказе заложены идеи свободы, красоты и радости жизни. Рассуждения Макара Чудры о жизни свидетельствуют о философском складе ума старого цыгана: «Разве ты сам - не жизнь? Другие люди живут без тебя и проживут без тебя. Разве ты думаешь, что ты кому-то нужен? Ты не хлеб, не палка, и не нужно тебя никому...». Макар Чудра говорит о стремлении к внутренней свободе, свободе без ограничений, так как только свободный человек может быть счастлив. Поэтому старый мудрый цыган советует собеседнику идти своим путем, чтобы не «загинуть.даром». Единственная ценность на земле - свобода, ради нее стоит жить и умереть, - так считают герои этого рассказа. Именно этим продиктованы поступки Лойко и Радды. В рассказе Горький выступил с гимном прекрасному и сильному человеку. Стремление к подвигу, поклонение силе, прославление свободы нашло отражение в рассказе «Макар Чудра».

Характер конфликта

Для старого цыгана самое главное в жизни - личная свобода, которую он никогда ни на что не променял бы. Его стремление к свободе воплощают и герои легенды, которую рассказывает Макар Чудра. Молодые и красивые Лойко Зобар и Радда любят друг друга. Но у обоих стремление к личной свободе так сильно, что даже на свою любовь они смотрят как на цепь, сковывающую их независимость. Каждый из них, признаваясь в любви, ставит свои условия, стараясь главенствовать. Это приводит к напряженному конфликту, заканчивающемуся смертью героев. ,

Основные герои

В рассказе одним из основных героев является старый цыган Макар Чудра. Мудрость цыгана раскрывается через переданную им легенду о влюбленных Лойко и Радде. Он считает, что гордость и любовь несовместимы. Любовь заставляет смириться и покориться любимому человеку. Макар рассуждает о человеке и свободе: «Ведома ему воля? Ширь степная понятии? Говор морской волны веселит ему сердце? Он раб - как только родился, и все тут!» По его мнению, человек, рожденный рабом, не способен совершить подвиг. Макар восхищается Лойко и Радцой. Он полагает, что именно так должен воспринимать жизнь настоящий человек, достойный подражания, и что только в такой жизненной позиции можно сохранить собственную свободу. Как настоящий философ, он понимает: невозможно человека научить чему-нибудь, если он сам не захочет учиться, поскольку «всякий сам учится». Вопросом на вопрос отвечает он своему собеседнику: «А ты можешь научиться сделать людей счастливыми? Нет, не можешь».

Рядом с Макаром присутствует образ слушателя, от лица которого ведется повествование. Этот герой занимает в рассказе не так уж много места, но для понимания авторской позиции, замысла и творческого метода значимость его велика. Он мечтатель, романтик, чувствующий красоту окружающего мира. Его видение мира вносит в рассказ романтическое начало, радость, дерзновенность, обилие красок: «С моря дул влажный, холодный ветер, разнося по степи задумчивую мелодию плеска набегавшей на берег волны и шелеста прибрежных кустов; ...окружающая нас мгла осенней ночи вздрагивала и, пугливо отодвигаясь, открывала на миг слева - безграничную степь, справа - бесконечное море...».

Безусловно, романтическое начало заключено в героях красивой легенды - молодых цыганах, с молоком матери впитавших дух вольной жизни. Для Лойко высшей ценностью является свобода, откровенность и доброта: « Он любил только коней и ничего больше, и то недолго - поездит, да и продаст, а деньги, кто хочет, тот и возьми. У него не было заветного - нужно тебе его сердце, он сам бы вырвал его из груди, да тебе и отдал, только бы тебе от того хорошо было». Радда настолько горда, что ее не может сломить любовь к Лойко: «Никогда я никого не любила, Лойко, а тебя люблю. А еще я люблю волю! Волю-то, Лойко, я люблю больше, чем тебя». Неразрешимое противоречие между Раддой и Лойко - любовью и гордостью, по мнению Макара Чудры, может разрешиться только смертью. И герои отказываются от любви, счастья и предпочитают погибнуть во имя воли и абсолютной свободы.

Сюжет и композиция

Путник встречает на берегу моря старого цыгана Макара Чудру. В разговоре о свободе, смысле жизни Макар Чудра рассказывает красивую легенду о любви молодой цыганской пары. Лойко Зобар и Радда любят друг друга. Но у обоих стремление к личной свободе превыше всего на свете. Это приводит к напряженному конфликту, заканчивающемуся смертью героев. Лойко уступает Радде, при всех встает перед ней на колени, что у цыган считается страшным унижением, и в тот же миг убивает ее. И сам погибает от рук ее отца.

Особенностью композиции этого рассказа является его построение по принципу «рассказ в рассказе»: автор в уста главного героя вкладывает романтическую легенду. Она помогает глубже понять его внутренний мир и систему ценностей. Для Макара Лойко и Радда - идеалы свободолюбия. Он уверен, что два прекрасных чувства, гордость и любовь, доведенные до своего высшего выражения, не могут примириться.

Другой особенностью композиции этого рассказа является наличие образа повествователя. Он почти незаметен, но в нем легко угадывается сам автор.

Художественное своеобразие

В романтических произведениях Горький обращается к романтической поэтике. В первую очередь это касается жанра. Легенды и сказки становятся излюбленным жанром писателя в этот период творчества.

Многообразна палитра изобразительных средств, которые использовал писатель в рассказе. «Макар Чудра» полон образных сравнений, точно передающих чувства и настроение героев: «... улыбка - это целое солнце», «Лойко стоит в огне костра, как в крови», «... сказала, точно снегом в нас кинула», «Он был похож на старый дуб, обожженный молнией...», «... зашатался, как сломанное дерево» и т.д. Особенностью рассказа является необычная форма диалога Макара Чудры и повествователя. В нем слышится только один голос - голос главного героя, и только из реплик этого одного говорящего мы догадываемся о реакции и ответных репликах его собеседника: «Учиться и учить, говоришь ты?» Такая своеобразная форма фраз служит автору для того, чтобы сделать свое присутствие в рассказе менее заметным.

Горький большое внимание уделяет речи своих героев. Так, например, Макар Чудра по цыганской традиции перебивает свой рассказ обращением к собеседнику, называя его соколом: « - Эге! Было, сокол...», « - Вон он какой был, сокол!..», « - Вот она какова была Радда, сокол!..», «Так-то, сокол!..» В обращении «сокол» мы видим образ, близкий цыганскому духу, образ свободной и смелой птицы. Чудра свободно видоизменяет некоторые географические названия тех мест, по которым кочевали цыгане: «Галичина» - вместо Галиция, «Славония» -- вместо Словакия. В его рассказе часто повторяется слово «степь», так как степь была основным местом жизни цыган: «Плачет девушка, провожая добра молодца! Добрый молодец кличет девушку в степь...», «Ночь светлая, месяц серебром всю степь залила...», «На всю степь гаркнул Лойко...».

Автор широко пользуется приемом пейзажных зарисовок. Морской пейзаж является своеобразным обрамлением всей сюжетной линии рассказа. Море тесно связано с душевным состоянием героев: сначала оно спокойно, только «влажный, холодный ветер» разносит «по степи задумчивую мелодию плеска набегавшей на берег волны и шелеста прибрежных кустов». Но вот начал накрапывать дождь, ветер становился сильнее, а море рокочет глухо и сердито и распевает мрачный и торжественный гимн гордой паре красавцев цыган. Вообще в природе Горький любит все сильное, порывистое, беспредельное: беспредельную ширь моря и степи; бездонное синее небо, то игривые, то сердитые волны, вихрь, грозу с ее раскатистым грохотом, с ее сверкающим блеском.

Характерной чертой этого рассказа является его музыкальность. Музыка сопровождает все повествование о судьбе влюбленных. «О ней, этой Радде, словами и не скажешь ничего. Может быть, ее красоту можно бы на скрипке сыграть, да и то тому, кто эту скрипку, как свою душу, знает».

Значение произведения

Роль М. Горького в литературе XX в. трудно переоценить. Его сразу заметили JI.H. Толстой и А.П. Чехов, В.Г. Короленко, одарив молодого автора своим дружеским расположением. Значение художника-новатора было признано новым поколением писателей, широкой читательской массой, критикой. Произведения Горького всегда находились в центре полемики между сторонниками разных эстетических направлений. Горького любили люди, чьи имена внесены в священный список создателей русской культуры.

Истоки романтических произведений будто ясны. Отсутствующее в реальности воспето в легендах. Не совсем так. В них писатель вовсе не отказался от главной для себя сферы наблюдений - за противоречивой человеческой душой. Романтический герой включен в среду несовершенных, а то и трусливых, жалких людей. Мотив этот усилен от лица сказителей, которых слушает автор: цыгана Макара Чудры, бесса-рабки Изергиль, старика татарина, передающего сказание «Хан и его сын», крымского чабана, поющего «Песню о Соколе».

Романтический герой впервые задуман как спаситель людей от их же слабости, никчемности, сонного прозябания. О Зобаре сказано: «С таким человеком ты и сам лучше становишься». Вот почему возникают образы-символы «огненного сердца», полета, битвы. Величавые сами по себе, они еще укрупнены «участием матери-природы». Она украшает мир голубыми искрами в память о Данко. Реальное море внимает «львиному реву» легендарных волн, несущих призыв Сокола.

Встреча с небывалой гармонией чувств и деяний зовет к постижению сущего в каких-то новых измерениях. Таково подлинное влияние легендарного героя на личность. Об этом нужно помнить и не подменять содержание романтических произведений Горького однозначным призывом к социальному протесту. В образах Данко, Сокола, как и в гордых возлюбленных, молодой Изергиль, воплощены духовный порыв, жажда красоты.

Горького больше волновали раздумья, каков есть и каким должен стать человек, чем тот реальный путь, который лежит к будущему. Грядущее рисовалось полным преодолением исконных духовных противоречий. «Верю, - писал Горький И.Е. Репину в 1899 г., - в бесконечность жизни, а жизнь понимаю как движение к совершенствованию духа. Нужно, чтобы интеллект и инстинкт слились в гармонии стройной...» Жизненные явления воспринимались с высоты общечеловеческих идеалов. Потому, видимо, Горький сказал в том же письме: «...я вижу, что никуда не принадлежу пока, ни к какой из наших «партий». Рад этому, ибо - это свобода».

Первым печатным произведением Максима Горького стал рассказ «Макар Чудра». Анализ его позволяет понять, что, несмотря на молодость и неопытность, автору удалось органично изобразить жизнь цыган и передать всю полноту их чувств. Для Горького не прошли даром скитания по необъятной России. У писателя не всегда было что поесть, но он ни на минуту не расставался с толстой тетрадью, в которую записывал необычные истории, легенды, какие-то интересные события из жизни случайных спутников.

История любви цыган

Анализ «Макара Чудры» показывает автора произведения в образе писателя-романтика. Главным героем рассказа выступает старый цыган, который искренне гордится своей свободной жизнью. Он презирает крестьян, которые уже рождаются рабами, предназначение которых заключается в копании в земле, но при этом они даже могилу себе перед смертью не успевают вырыть. Герои легенды, рассказанной Макаром, являются воплощением максималистского стремления к свободе.

Радда и Лойко любят друг друга, они счастливы вместе, но чересчур зациклены на личной свободе. Анализ «Макара Чудры» показывает, что главные герои даже на любовь смотрели как на ненавистную цепь, сковывающую их и умаляющую независимость. Признаваясь в любви, молодые люди ставят друг другу условия, при этом каждый из них стремится быть главным в паре. Цыганы никогда ни перед кем не становятся на колени, это считается страшным унижением, но Лойко уступает Радде и преклоняется перед ней, тут же убивая свою возлюбленную, а затем и сам погибает от руки ее отца.

Сопоставление системы ценностей цыгана и повествователя

Анализ «Макара Чудры» показывает, что для главного героя Радда и Лойко являются идеалами свободолюбия. Старый цыган понимает, что высшая степень гордости и любви не смогут ужиться вместе, какими бы прекрасными не были эти чувства. Но он уверен, каждый человек должен отстаивать свою свободу пусть и ценой собственной жизни. Рассказ Горького интересен присутствием в нем повествователя, в образе которого угадывается сам автор. Его влияние на произведение незаметное, но все же достаточное для того, чтобы писатель смог высказать собственные мысли.

Не со всеми суждениями старого цыгана согласен Горький. Макар Чудра (анализ рассказа показывает восхищение автора героями легенды) не получает прямых возражений от повествователя, но все же в самом конце, подводя итог истории, автор говорит, что молодые люди стали рабами своей свободы. Гордость и независимость делают людей несчастными и оди

нокими, ведь иногда все же надо жертвовать своими интересами ради родных и любимых.

Музыкальность рассказа

Анализ «Макара Чудры» показывает, насколько удачно писатель воспользовался приемом пейзажных зарисовок. Обрамлением всего рассказа является море, которое ясно выражает чувства и душевное состояние героев. Произведение наполнено музыкальностью, сказано даже, что о красоте Радды можно лишь на скрипке сыграть. Рассказ Максима Горького сразу обратил на себя внимание яркостью образов и запоминающимся сюжетом.

Рассказ "Макар Чудра", анализ которого приведен в этой статье, - одно из самых известных произведений советского писателя Максима Горького. Впервые он был опубликован в 1892 году в газете "Кавказ". Подписан псевдонимом М. Горький.

История создания

Рассказ "Макар Чудра", анализ которого вы можете прочитать в этой статье, был написан Алексеем Пешковым в 1892 году, когда он находился в Тифлисе. В то время писатель как раз активно общался с членами революционного движения, в первую очередь, с Александром Калюжным.

Калюжный всегда внимательно слушал рассказы юноши о его странствиях, каждый раз предлагал ему записывать их, чтобы потом можно было оформить в рассказ или повесть. Калюжный стал одним из первых, кому Пешков показал рукопись рассказа "Макар Чудра". Революционер воспользовался своими знакомствами среди журналистов и пристроил произведение в журнал "Кавказ". Решающую роль в этом сыграл публицист Цветницкий.

Спустя много лет, в 1925 году, Горький с теплотой вспоминал о своем литературном дебюте в письме Калюжному. Он отмечал, что многим ему обязан, что получил толчок, благодаря которому вот уже 30 лет верно и преданно служить отечественному искусству.

Рассказ "Макар Чудра" начинается с описания романтической ночи у моря. На берегу горит костер, возле огня сидит старый цыган, которого зовут Макар Чудра. Именно он и рассказывает писателю увлекательную историю о вольном цыганском народе. При этом Макар всячески призывает окружающих беречься от любви. По его словам, полюбив раз, человек навсегда теряет волю. В подтверждение своих слов он рассказывает быль, которая и легла в основу этого рассказа.

В рассказе "Макар Чудра" главный герой - молодой цыган по имени Лойко Зобар. Его знали во многих европейских странах, в которых он прослыл знатным конокрадом. В Чехии, Венгрии и Словении многие мечтали отомстить ему за уведенных лошадей и даже убить. Кони же были его главной страстью в жизни, деньги он зарабатывал легко, не ценил их, мог сразу отдать любому нуждающемуся.

События начали развиваться вокруг табора, который остановился в Буковине. Там была прекрасная девушка Радда, разбившая уже не одно сердце. Красоту ее нельзя было описать словами, многие молодые люди мечтали о ней, а один богач даже бросал пачки денег к ее ногам, упрашивая выйти за него. Все было тщетно. Радда всегда твердила только одно. Орлице не место в гнезде воронья.

Зобар приезжает в табор

Из этой статьи вы узнаете сюжет рассказа "Макар Чудра". Содержание описано достаточно подробно. Однажды в этот табор приехал Зобар. Он был красив. Горький пишет, что его усы ложились на плечи, смешивались с кудрями, а глаза горели, будто ясные звезды, улыбка же была подобна солнцу. Возникало впечатление, что его всего выковали из куска железа. Еще он играл на скрипке, да так, что многие тут же начинали плакать.

И в этот раз он сыграл, поразив всех окружающих, даже Радду. Она похвалила его способности, а он в ответ произнес, что его скрипка сделана из груди молодой девушки, а струны свиты лучшими мастерами из ее сердца. Девушка нисколько не прониклась этим романтическим сравнением, отметив только, что люди, очевидно, врут, рассуждая об уме Зобара. Юноше ничего не оставалось, как только подивиться острому языку этой девушки.

На ночь цыган остался ночевать у Данилы, отца Радды. Утром он поразил всех вокруг, выйдя с тряпкой, которая была повязана у него на голове. На все вопросы отвечал, что его зашиб конь. Но все окружающие посчитали, что дело совсем в другом, всему виной Радда.

Между тем, Лойко остался жить с табором, в котором в то время дела шли весьма хорошо. Всех он покорял своей мудростью, как будто прожил уже не один десяток лет, а на скрипке играл так, что у всех сердце замирало. В таборе он пришелся ко двору настолько, что, порой, казалось, люди готовы за него жизни отдать, любят его и ценят. Все, кроме Радды. А Зобар полюбил девушку крепко. Так, что не мог думать ни о чем другом. Окружающие цыгане все видели, понимали, но ничего не могли поделать. Только вспоминали слова предков, что если два камня катятся один на другой, то лучше между ними не становиться, а то можно изувечиться.

Песня Зобара

В один из вечеров Зобар исполнил новую песню, от которой все были в восторге, начали его хвалить. А вот Радда осталась в своем репертуаре - она высмеяла Зобара. Отец уже намеревался проучить ее кнутом, но сам Лойко ему это не позволил. Вместо этого попросил у Данилы отдать ее ему в жены.

Тот хоть и удивился этой просьбе, но согласился, сказав, бери, коль сумеешь. После этого Зобар подошел к девушке и признался, что она покорила его сердце и теперь он берет ее в жены. Единственное условие их семейной жизни, она никогда и ни при каких обстоятельствах не должна перечить его воле. Зобар заявил, что он свободный человек и всегда будет жить так, как того захочет. Сначала Радда сделала вид, что смирилась, но затем незаметно обвила ноги Лойко кнутом и резко дернула. Зобар упал будто подкошенный. Она же только ехидно улыбнулась, отошла в сторону и легла на траву.

В тот же день расстроенный Зобар убежал в степь. Макар отправился за ним, боясь, что в таком состоянии он может наделать глупостей. Он наблюдал за Лойко издали, не выдавая себя. Но тот вообще ничего не делал, а только на протяжении трех часов сидел неподвижно. Спустя это время вдалеке появилась и Радда. Она подошла к Зобару. Обиженный Лойко сразу же попытался ударить ее ножом, она же в ответ приставила к его голове пистолет и объявила, что пришла сюда не ссориться, а мириться, потому что тоже любит его. Но при этом призналась, что еще больше, чем Зобара, она любит волю.

Девушка пообещала Лойко ночь любви и жаркие ласки, но только при одном условии. Если он прилюдно, перед всем табором преклонит перед ней колено и поцелует правую руку, признавая ее старшинство в семье. Раздосадованный Зобар крикнул в бессилии на всю степь, но его любовь к девушке была так велика, что он согласился и на это условие, которое должно было поставить крест на его свободолюбии и уважении в обществе.

Возвращение в табор

Когда Зобар вернулся в табор, он подошел к старейшинам и признался, что внимательно заглянул в собственное сердце, но не увидел там ни прежней вольной и свободной жизни, вообще ничего. В нем была одна только Радда. Поэтому он принимает ее условие и в ближайшее время поклониться ей в ноги перед всем табором и поцелует ее правую руку. В завершении он только отметил, что проверит, действительно ли у девушки такое крепкое сердце, которым она так любит перед всеми хвастаться.

Ни старейшины, ни остальные цыгане не успели понять, что значат эти последние слова Зобара. Он же схватил нож и воткнул прямо в сердце красавицы, по самую рукоятку. Радда тут же вырвала нож из груди, заткнула кровоточащую рану своими длинными и прекрасными волосами, сказав, что ожидала именно такую смерть.

Нож подобрал ее отец Данило и ударил Лойко прямо в спину, напротив его сердца. Радда осталась на земле, зажимая свою рану рукой, из-под которой быстро сочилась кровь, а у ее ног раскинулось тело умирающего Зобара. На этом завершилась историю, которую рассказал писателю Макар Чудра.

Рассказ завершается признанием писателя, что ему после услышанного не спалось всю ночь. Он не мог сомкнуть глаз и без отрыва смотрел на раскинувшееся перед ним море. Вскоре ему начало казаться, что он видит царственную Радду, которая идет по волнам, а за ней, раскинув руки, прямо по пятам плывет Лойко Зобар. Они будто бы кружились во тьме ночной, безмолвно, не спеша и плавно. Но как бы Лойко не старался, он никак не мог поравняться с Раддой, все время оставаясь у нее за спиной.

Анализ рассказа

Прежде всего, нужно отметить, что рассказ "Макар Чудра", анализ которого приведен в этой статье, первое печатное произведение, опубликованное Алексеем Пешковым. Его он подписал псевдонимом, под которым со временем и стал известен на весь мир. Теперь все знают, что автор рассказа "Макар Чудра" - Горький.

Перед тем как издать свое первое произведение Пешков на протяжении нескольких лет скитался по стране. Он стремился лучше узнать Россию, познакомиться и пообщаться как можно с большим количеством людей. Он ставил перед собой амбициозную задачу, понять тайну огромной страны, в которой так много бедных и обездоленных людей. Он мечтал понять, по какой причине страдает русский народ.

К концу этого путешествия в его активе были десятки увлекательных историй, которыми он охотно делился с многочисленными попутчиками и людьми, которые встречались на его пути. При этом во время самого путешествия в котомке будущего писателя не всегда находился даже ломоть хлеба, не говоря уже о чем-то более существенном. Зато всегда там находилась толстенная тетрадь, в которой он вел записи и наблюдения обо всем увиденном и услышанном. Он записывал свои встречи с интересными людьми, события, которые происходили, истории, которые они ему рассказывали. Позже именно из этих записок и родились многочисленные рассказы и стихи писателя, многие из которых ему удалось опубликовать. Так появился и "Макар Чудра" Горького.

Романтизм писателя

Стоит отметить, что ключевое направление в рассказе "Макар Чудра" - романтизм. Это характерно для всех ранних произведений Алексея Пешкова. В центре повествования мы видим типичного романтического героя - Лойко Зобар. Для него, как и для рассказчика Макара, самое главное в этой жизни - это свобода. Личная свобода, которую он никогда и ни на что не готов променять.

В своем произведении Горький описывает типичное представление о жизни и окружающем мире большинства цыган, которые встречались на его пути. Они искренне считали, что крестьяне - рабы, которые появляются на свет только для того, чтобы ковыряться в земле, а в конце жизни умереть, не успев даже самим себе выкопать могилу.

Их максималистское стремление к свободе воплощается и в героях этой легенды, которая приводится на страницах рассказа "Макар Чудра". Анализ этого произведения помогает лучше понять этот народ, для которого свобода в определенный момент стала ценнее даже самой жизни.

Герои рассказа

Главный женский персонаж рассказа "Макар Чудра" - Радда. Это молодая, обворожительная и красивая цыганка. Без ума от нее и Лойко Зобар, известный скрипач и конокрад. Молодые люди любят друг друга, но не могут себе позволить быть вместе. Потому что в этом случае они лишатся самого главного, что у них есть. Их личной свободы. В отношениях все равно приходится выбирать, кто из партнеров будет ведущим, а кто останется ведомым. В этом рассказе любовь и свобода - главные темы. Макар Чудра и сам придерживается такой же жизненной позиции, поэтому, как и большинство остальных жителей табора, хорошо понимает молодых людей.

Личная свобода значит для них так много, что даже на свою чистую любовь они смотрят, как на цепь, которая все равно будет сковывать их независимость. Каждый из них, признаваясь в любви, ставит условия, старается главенствовать.

В результате все это приводит к роковому конфликту, который заканчивается трагической смертью обоих героев. Свои отношения они выясняют перед всем табором. Лойко поначалу подчиняется девушке, преклоняет перед ней колено, признавая ее главенство, а это у цыган считается, пожалуй, самым страшным унижением. Но как только он признает ее независимость, тут же хватает кинжал и убивает свою любимую. Сам Зобар, спустя минуту, умирает от руки отца девушки, для которого эта потеря становится тяжелым и непоправимым ударом. Свобода и любовь в рассказе "Макар Чудра" становятся тем, что отличает героев от большинства окружающих, выделяет их из толпы, но в тоже время губит раньше времени.

Особенности композиции

Главной особенностью композиции этого произведения является то, что автор вкладывает историю в уста главного героя, который и ведет повествование. Перед нами разворачиваются события романтической легенды, которая помогает лучше понять внутренний мир героев и их систему ценностей.

В рассказе "Макар Чудра" проблемы поднимаются, актуальные и в то время, и сейчас. Что важнее для человека - любовь или личная свобода? Для большинства персонажей этого произведения свобода оказывается важнее даже собственной жизни.

Рассказчик Макар убежден, что любовь и гордость - два прекрасных чувства. Но когда они достигают своего наивысшего выражения, они уже не способны примирится друг с другом. В его представлении человек должен обязательно сохранять свою личную свободу, пусть даже и ценою своей жизни.

Еще одна композиционная особенность - повествователь, который практически незаметен. Мы только знаем, что ему рассказывает свою историю Макар Чудра. Смысл, которые вкладывает автор в эту особенность композиции в том, что тот не согласен со своим героем. При этом прямо он не возражает цыгану. Но в конце рассказа, когда любуется морем, проявляет собственное мнение по этому поводу. Его восхищают гордость и независимость героев, но в тоже время он не может смириться с тем, что эти черты означают для них одиночество и невозможность быть счастливыми. Писатель, а вслед за ним и сам автор, считают, что они рабы свободы.

Художественные приемы

Чтобы лучше донести свои идеи до читателей, автор пользуется большим арсеналом художественных приемов. Например, морской пейзаж обрамляет всю сюжетную линию рассказа. Образ моря напрямую связан с душевным состоянием героев. В начале рассказа оно спокойное и умиротворенное, но со временем все меняется, а когда начинает накрапывать дождь, море уже по-настоящему рокочет. Глухо и сердито.

Яркой чертой этого произведения является и его музыкальность. На протяжении всего рассказа Зобар играет на скрипке, покоряя всех окружающих.



Похожие статьи
 
Категории