Каждый большой художник - это целый мир. Войти в этот мир, ощутить его многогранность и неповторимую красоту - значит приблизить себя к познанию бесконечного разнообразия жизни, поставить себя на какую-то более высокую степень духовного, эстетического развития. Творчество каждого крупного писателя - драгоценный кладезь художественного и душевного, можно сказать, «человековедческого» опыта, имеющего громадное значение для поступательного развития общества. Щедрин называл художественную литературу «сокращенной вселенной». Изучая ее, человек обретает крылья, оказывается способным шире, глубже понять историю и тот всегда беспокойный современный мир, в котором он живет. Великое прошлое невидимыми нитями связано с настоящим. В художественном наследии запечатлены история и душа народа. Вот почему оно - неиссякаемый источник его духовного и эмоционального обогащения.
В этом же состоит реальная ценность и русской классики. Своим гражданским темпераментом, своим романтическим порывом, глубоким и бесстрашным анализом реальных противоречий действительности она оказала громадное влияние на развитие освободительного движения России. Генрих Манн справедливо говорил, что русская литература была революцией «еще до того, как произошла революция».
Особая роль в этом отношении принадлежала Гоголю. «… Мы не знаем, - писал Чернышевский, - как могла бы Россия обойтись без Гоголя». В этих словах, возможно, всего нагляднее отразилось отношение революционной демократии и всей передовой русской общественной мысли XIX века к автору «Ревизора» и «Мертвых душ».
Герцен говорил о русской литературе: «… слагая песни, она разрушала; смеясь, она подкапывалась». Смех Гоголя также обладал огромной разрушающей силой. Он подрывал веру в мнимую незыблемость полицейско-бюрократического режима, которому Николай I пытался придать ореол несокрушимого могущества; он выставлял на «всенародные очи» гнилость этого режима, все то, что Герцен называл «наглой откровенностью самовластья».
Появление творчества Гоголя было исторически закономерно. В конце 20-х - начале 30-х годов прошлого века перед русской литературой возникали новые, большие задачи. Быстро развивавшийся процесс разложения крепостничества и абсолютизма вызывал в передовых слоях русского общества все более настойчивые, страстные поиски выхода из кризиса, будил мысль о дальнейших путях исторического развития России. Творчество Гоголя отражало возраставшее недовольство народа крепостническим строем, его пробуждавшуюся революционную энергию, его стремление к иной, более совершенной действительности. Белинский называл Гоголя «одним из великих вождей» своей страны «на пути сознания, развития, прогресса».
Искусство Гоголя возникло на основании, которое было воздвигнуто до него Пушкиным. В «Борисе Годунове» и «Евгении Онегине», «Медном всаднике» и «Капитанской дочке» писатель совершил величайшие открытия. Поразительное мастерство, с каким Пушкин отразил всю полноту современной ему действительности и проникал в тайники душевного мира своих героев, проницательность, с какой в каждом из них он видел отражение реальных процессов общественной жизни, глубина его исторического мышления и величие его гуманистических идеалов - всеми этими гранями своей личности и своего творчества Пушкин открыл новую эпоху в развитии русской литературы, реалистического искусства.
По следу, проложенному Пушкиным, шел Гоголь, но шел своим путем. Пушкин раскрыл глубокие противоречия современного общества. Но при всем том мир, художественно осознанный поэтом, исполнен красоты и гармонии, стихия отрицания уравновешена стихией утверждения. Обличение общественных пороков сочетается с прославлением могущества и благородства человеческого разума. Пушкин, по верному слову Аполлона Григорьева, «был чистым, возвышенным и гармоническим эхом всего, все претворяя в красоту и гармонию». Художественный мир Гоголя не столь универсален и всеобъемлющ. Иным было и его восприятие современной жизни. В творчестве Пушкина много света, солнца, радости. Вся его поэзия проникнута несокрушимой силой человеческого духа, она была апофеозом молодости, светлых надежд и веры, она отражала кипение страстей и того «разгула на пиру жизни», о котором восторженно писал Белинский.
Пушкин охватил все стороны русской жизни, но уже в его время возникла необходимость в более детальном исследовании отдельных ее сфер. Реализм Гоголя, как и Пушкина, был проникнут духом бесстрашного анализа сущности социальных явлений современности. Но своеобразие гоголевского реализма состояло в том, что он совмещал в себе широту осмысления действительности в целом с микроскопически подробным исследованием ее самых потаенных закоулков. Гоголь изображает своих героев во всей конкретности их общественного бытия, во всех мельчайших деталях их бытового уклада, их повседневного существования.
«Зачем же изображать бедность, да бедность, да несовершенство нашей жизни, выкапывая людей из глуши, из отдаленных закоулков государства?» Эти начальные строки из второго тома «Мертвых душ», может быть, лучше всего раскрывают пафос гоголевского творчества. Значительная его часть была сосредоточена на изображении бедности и несовершенства жизни.
Никогда прежде противоречия русской действительности не были так обнажены, как в 30-40-х годах. Критическое изображение ее уродств и безобразий становилось главной задачей литературы. И это гениально ощутил Гоголь. Объясняя в четвертом письме «По поводу «Мертвых душ» причины сожжения в 1845 году второго тома поэмы, он заметил, что бессмысленно сейчас «вывести несколько прекрасных характеров, обнаруживающих высокое благородство нашей породы». И далее он пишет: «Нет, бывает время, когда нельзя иначе устремить общество или даже все поколение к прекрасному, пока не покажешь всю глубину его настоящей мерзости».
Гоголь был убежден, что в условиях современной ему России идеал и красоту жизни можно выразить прежде всего через отрицание безобразной действительности. Именно таким было его творчество, в этом заключалось своеобразие его реализма.
В знаменитом рассуждении о двух типах художников, которым открывается седьмая глава «Мертвых душ», Гоголь противопоставляет парящему в небесах романтическому вдохновению тяжелый, но благородный труд писателя-реалиста, дерзающего выставить на всенародные очи «всю страшную, потрясающую тину мелочей, опутавших нашу жизнь, всю глубину холодных, раздробленных, повседневных характеров, которыми кишит наша земная, подчас горькая и скучная дорога». Больше всего Гоголю была враждебна фальшивая идеализация жизни, всегда казавшаяся ему оскорбительной для художника. Только правда, какой бы дорогой ценой она ни достигалась, достойна искусства.
Гоголь хорошо понимал трагический характер современной ему общественной жизни. Его сатира не просто отрицала и обличала. Она впервые приобрела аналитический, исследовательский характер. В своих произведениях Гоголь не только показывал те или иные стороны русской «ежедневной действительности», но и вскрывал ее внутренний механизм, не только изображал зло, но и пытался выяснить, откуда оно происходит, что его порождает. Исследование вещественной, материально-бытовой основы жизни, ее невидимых черт и возникающих из нее нищих духом характеров, самонадеянно уверовавших в свое достоинство и право, было открытием Гоголя в истории отечественной литературы.
Общенациональное значение Гоголя критик видел в том, что с появлением этого художника наша литература исключительно обратилась к русской действительности. «Может быть, - писал он, - через это она сделалась более одностороннею и даже однообразною, зато и более оригинальною, самобытною, а следовательно, и истинною». Всестороннее изображение реальных процессов жизни, исследование ее «ревущих противоречий» - по этому пути пойдет вся большая русская литература послегоголевской эпохи.
- Что такое «Сокращённая вселенная»?
- Кто является зачинателем русского романтизма?
- Кто назвал басни И. А. Крылова «книгой мудрости самого народа» и почему?
- Кем был К. Ф. Рылеев?
- Расскажите кратко о стихотворениях Е. А. Баратынского
- Расскажите кратко о стихотворениях Ф. И. Тютчева
- Расскажите кратко о стихотворениях Я. П. Полонского
- Расскажите кратко о стихотворениях А. Н. Майкова
- Расскажите кратко о стихотворениях А. Н. Плещеева
- Расскажите кратко о стихотворениях Н. А. Некрасова
- Вспомните прочитанные вами произведения XIX века и попытайтесь определить, к какому лите-ратурному направлению (романтизму или реализ-му) они относятся. Ответ обоснуйте.
- Подумайте, чем отличается реализм первой половины XIX века, который и в Европе и в России считается периодом становления реализма, от эпо-хи его зрелости (вторая половина столетия).
- Проследите, как меняется герой в произведе-ниях классицизма, сентиментализма, романтизма и реализма. Какие черты характера становятся веду-щими?
«Сокращённой вселенной» назвал художественную литера-туру М. Е. Салтыков-Щедрин.
Зачинателями русского романтизма выступили В. А. Жуков-ский и К. Н. Батюшков.
В творчестве В. А. Жуковского ведущими были такие жан-ры, как баллады и элегии, а К. Н. Батюшкова — послания и элегии.
Басни И. А. Крылова «книгой мудрости самого народа» на-звал Н. В. Гоголь. С этим суждением можно согласиться, потому что И. А. Крылов писал в простоватой манере, персонажами его басен были животные, что сближает их с народными сказками, но главное — простые и точные истины, ради которых сочинялись его басни, были близки нехитрой, но глубокой народной мудро-сти и представляли собой как бы развёрнутые в небольшой рас-сказ меткие русские пословицы. Например, басня «Стрекоза и муравей» прекрасно иллюстрирует пословицу: «Готовь сани ле-том, а телегу — зимой», а басня «Обоз» — пословицу: «Не лезь поперёк батьки в пекло» и «Яйца курицу не учат».
Кондратий Фёдорович Рылеев был декабристом, душой Се-верного общества. Он был одним из пяти повешенных в 1826 го-ду руководителей восстания.
Стихотворения Е. А. Баратынского — это элегии, послания, поэмы. Они посвящены проблеме увядания творческих способ-ностей и гибели благородных порывов в среде, которая убивает их бесконечным воспроизведением одного и того же.
Философская масштабность в стихотворениях Ф. И. Тютчева проявляется путём нахождения аналогий и общих закономерно-стей в существовании природы и жизни человека — внешней и внутренней, физиологической и душевной.
Сочувствие страданиям родины можно найти в таких его стихотворениях как «Над этой тёмною толпою...», «Цицерон». Постижение родной природы происходит в стихах «Летний ве-чер», «Осенний вечер», «Есть в осени первоначальной...». Раз-мышления о любви и сострадании являются темой следующих стихотворений: «Она сидела на полу...», «Ещё томлюсь тоской желаний...».
Стихотворения Якова Петровича Полонского посвящены ду-шевной жизни бедного человека, его воспоминаниям и мечтани-ям о любви и лучшей жизни. Мне известны такие его стихотво-рения, ставшие песнями, как «Песня цыганки» («Мой костёр в тумане светит...»), «Затворница» («В одной знакомой улице...»). В 6-м классе мы читали его стихотворение «По горам две хмурых тучи...», «Посмотри, какая мгла...».
Творчество Аполлона Николаевича Майкова проникнуто идиллической красотой природы. Его язык пластичен и насыщен цветовыми образами. В 5-м классе мы читали его стихотворение «Ласточки» («Мой сад с каждым днём увядает...»), в 6-м клас-се — «Рассвет» («Вот — полосой зеленоватой...»), «Осень» («Кроет уж лист золотой...») и «Пейзаж» («Люблю дорожкою лесною...»).
В произведениях Алексея Николаевича Плещеева нашло своё выражение стремление передовых дворян и разночинцев участвовать в жизни простого народа, защитить его от жесто-кого угнетения со стороны власть имущих. В 5-м классе мы читали его стихотворение «Весна» («Уж тает снег, бегут ру-чьи...»).
Н. А. Некрасов — безусловно ярчайший представитель граж-данской поэзии. Он пишет о крестьянах, об их тяжёлой беспро-светной жизни, часто изнутри самой этой жизни и её же языком. Его простые лаконичные стихи и поэмы пользовались большой популярностью в народной среде. В предыдущих классах изуча-лись отрывки из поэмы «Мороз — Красный нос», стихотворения «Железная дорога», «Крестьянские дети», будет изучаться поэма «Кому на Руси жить хорошо».
Из романтических произведений XIX ве-ка я бы назвал стихи и баллады В. А. Жу-ковского, поэмы А. С. Пушкина, создан-ные в период южной ссылки, «Мцыри» М. Ю. Лермонтова и большинство его сти-хотворений, повести А. А. Бестужева-Марлинского и В. Ф. Одоевского. Хотя это очень разные произведения — а роман-тизм индивидуально проявляется в твор-честве каждого писателя, — тем не менее принадлежность их к романтическому направлению можно объяснить рядом об-щих принципов изображения действи-тельности. Прежде всего, это неудовлетво-ренность окружающим миром, бездуховным началом. Вера в прекрасное, чистое, непорочное, вечное, но недосягаемое объ-единяет творчество романтиков. Произве-дения Жуковского принадлежат к одному из наиболее ярких течений романтизма — созерцательно-психологическому, который пропагандирует культ высокой, духовной любви, искренней и верной дружбы. При-рода для романтика — вечно живое, воп-лощающее в себе божественное начало. Он ищет в ней внутреннюю гармонию, воз-можность совершенствования своего эмо-ционального мира. Романтический герой не боится смерти, а видит в ней сладост-ный переход от реального, земного мира в мир вечных идей, недостижимой мечты, истины и абсолюта. Для такого романтиз-ма характерен пафос светлой печали. По-следователи байронического романтизма, влияние которого испытали в свое время Пушкин и Лермонтов, проявляли глубо-кий пессимизм в оценке окружающей действительности. Они изображали силь-ную, разочарованную личность, озлоблен-ного бунтаря-одиночку, бросившего вызов Богу, морали, власти. Как правило, это добровольный изгнанник, единственной отрадой для которого остается любовь, но и она отнимается у него несправедливо-стью жизни, что толкает героя либо на самоубийство, дуэль, либо на преступле-ние. Гражданские романтики (К. Ф. Ры-леев, поэты-декабристы) были готовы пу-тем борьбы преобразовывать существую-щий строй. Они обращались к русской ис-тории и русскому фольклору, черпали там сюжеты и героические характеры. Для них стал близким жанр думы. Д. В. Ве-невитинов, поэты-любомудры, Ф. И. Тют-чев принадлежали к философскому ро-мантизму. Они специально уходили от изображения социальных конфликтов к проблемам сугубо философским, нравст-венным и через их осмысление рассмат-ривали темы любви, дружбы, поэта и поэзии.
Такие произведения XIX века, как ро-маны А. С. Пушкина «Капитанская доч-ка» и «Дубровский», комедия Н. В. Гоголя «Ревизор», «Записки охотника» и романы И. С. Тургенева, рассказы А. П. Чехова, произведения Л. Н. Толстого относятся к реализму. В них глубоко исследуется сама жизнь, реальная действительность. Герои действуют в конкретных социально-исто-рических условиях, их поведение, харак-теры, взгляды, образ жизни зависят от этих условий. Порой эти два направления сочетаются в творчестве одного и того же писателя, например в творчестве Пушки-на или Лермонтова. Материал с сайта
Действительно, в первой половине XIX века происходит становление реализ-ма, даже в рамках творчества одного и то-го же писателя сосуществуют во многом романтический и реалистический подхо-ды к освоению действительности (Пуш-кин, Лермонтов, Гоголь), герои часто со-четают в своем изображении реалистиче-ское и романтическое начала («Тамань» в романе «Герой нашего времени»). Клас-сицистическое и реалистическое мы нахо-дим в содержании и композиции «Горя от ума» А. С. Грибоедова. Во второй полови-не века в русской и западноевропейской литературе реализм уже утверждается как преобладающий метод. В это время он получает критическое направление, от-вергая отрицательные явления в социаль-ной жизни, утверждая новые нормы отно-шений между людьми (Некрасов, Черны-шевский, Салтыков-Щедрин) или возвра-щаясь к вечным нравственным ценностям (Тургенев, Достоевский, Толстой, Чехов).
В произведениях классицизма высоко оценивались такие качества героев, как верность долгу, умение подавлять свои личные чувства и интересы во имя долга, патриотизм, служение государству. Для героев сентиментальных произведений (в этом заключена полемика между клас-сицизмом и другими направлениями в ли-тературе) характерен культ чувства, люб-ви, страсти. Они чувствительны, повы-шенно эмоциональны, склонны к подроб-ным любовным объяснениям. Романтиче-ский герой необычен и действует в необыч-ных, исключительных обстоятельствах, предпочитает уход в экзотическую обста-новку, порой склонен к мистике. Для его настроений характерна тоска, грусть, ост-рые переживания утрат.
Как вам, счастливцам, то понять, Что понял я тоской? (В. А. Жуковский)
Особенно остро ощущает чувство вины и раскаяния.
Реалистический герой разносторонен, тесно связан с социально-историческими условиями, в которых он находится. Он типичен и развивается в типических об-стоятельствах. Герой в русском реализме направляет свою деятельность на преобра-зования жизни.
Не нашли то, что искали? Воспользуйтесь поиском
На этой странице материал по темам:
- какие жанры были ведущими для жуковского
- восприятие стихотворений полонского дорога
- произведения толстого относятся к реализму
- краткое сочинение на тему яйца курицу не учат
- поэзия19века
Сочинение
Это тонкое и точное определение вполне применимо к наследию классиков, в котором спрессован многовековой духовный опыт человечества. Классика всегда была мощным возбудителем в развитии культуры любого народа. Изолировать современную литературу от классических традиций значило бы отрезать ее от национального корня - она обескровится и зачахнет.
Нерасторжимая связь времен особенно наглядно воплощается в вершинных произведениях художественной литературы, которые мы называем классическими: в их познавательном значении, неугасающем нравственном воздействии их героев на многие поколения людей, а еще - в том, что эти произведения продолжают служить неиссякаемым родником прекрасного. Большое искусство не знает прошлого, оно живет настоящим и будущим. Надо не только читать классиков, надо еще и научиться их перечитывать. Потому что каждая встреча с ними таит в себе радость открытия. Человек на каждой последующей ступени своего бытия способен все глубже воспринимать духовные ценности. Выдающееся произведение, когда-то прочитанное и заново воспринимаемое, вводит нас в атмосферу неизъяснимого очарования, вызванного, между прочим, еще и возможностью реально ощущать свое собственное, эстетическое, по слову Герцена, «возрастание». Пожалуй, уместно напомнить здесь прекрасную запись молодого Герцена: «У меня страсть перечитывать поэмы великих маэстро: Гёте, Шекспира, Пушкина, Вальтера Скотта. Казалось бы, зачем читать одно и то же, когда в это время можно «украсить» свой ум произведениями гг. А., В., С? Да в том-то и дело, что это не одно и то же; в промежутки какой-то дух меняет очень много в вечно живых произведениях маэстро. Как Гамлет, Фауст прежде были шире меня, так и теперь шире, несмотря на то, что я убежден в своем расширении. Нет, я не оставлю привычки перечитывать, по этому я наглазное измеряю свое возрастание, улучшение, падение, направление… Человечество своим образом перечитывает целые тысячелетия Гомера, и это для него оселок, на котором оно пробует силу возраста».
Всякий поворот истории дает возможность людям как бы по-новому взглянуть на самих себя и заново открыть для себя бессмертные страницы произведений искусства. Каждая эпоха по-своему прочитывает их. Гончаров заметил, что Чацкий неизбежен при смене одного века другим, что каждое дело, требующее обновления, рождает тень Чацкого.
Великие художники отзывчивы на зовы всех времен, их справедливо называют вечными спутниками человечества. Классическое наследие тем и замечательно, что оно выражает самосознание не только своей эпохи. Движется время, а с ним вместе по той же орбите движется и классика, в которой происходит как бы постоянный процесс обновления. У нее есть что сказать каждому поколению, она многозначна. Конечно, сегодня мы по-другому воспринимаем наследие Гоголя и Достоевского, чем их современники, и глубже понимаем его. И происходит это не потому, что мы умнее, проницательнее. Общественный опыт поколений образует ту историческую вышку, с которой человек нашей апохи осознает духовную культуру прошлого. С этой пышки многое видится нам дальше и яснее. Классика неисчерпаема. Ее глубина бесконечна, как бесконечен космос. Шекспир и Пушкин, Гёте и Толстой обогащают читателя, но и читатель в свою очередь непрерывно обогащает творения великих художников своим новым историческим опытом. Вот почему наше знание классики никогда не может считаться окончательным, абсолютным. Каждое последующее поколение открывает в старых произведениях новые, не увиденные прежде грани. Это означает все более емкое постижение смысла и художественной природы бессмертных произведений прошлого.
Освоение классического наследия отвечает современным потребностям общества, ибо оно само, это наследие, становится активным участником современной жизни. Чрезвычайно важно социальное содержание произведений русской классики. Она всегда была оплодотворена передовыми идеями времени и выражала дух освободительной борьбы народа, его ненависть к деспотизму и неукротимое стремление к свободе. Немецкий писатель Генрих Манн прекрасно сказал, что русская классическая литература была революцией «еще до того, как произошла революция».
Русская литература всегда отличалась необыкновенной чуткостью к решению нравственных вопросов, неизменно сплетавшихся с самыми главными социальными проблемами современности. Великий поэт гордился тем, что в свой «жестокий век» он «восславил… свободу» и пробуждал «чувства добрые». Поразительно здесь неожиданное соседство столь, казалось, различных по историческому смыслу слов, как «свобода»’ и «добрые». Первое из них в романтической поэзии почти всегда ассоциировалось с кипением страстей, с титанической и жестокой борьбой, с отвагой, удалью, кинжалом, мщением. А здесь оно стоит рядом со словами «чувства добрые». Замечательна эта убежденность Пушкина в том, что когда-нибудь в будущем пробуждение добрых чувств в людях будет осмыслено как нечто равноценное прославлению свободы. Но ведь вся русская классика - это проповедь человечности, добра и поиски путей, ведущих к нему!
Усовершенствовать свою душу, свой нравственный мир призывал людей Толстой. Как страшнейшую трагедию представлял себе Лермонтов угасание в Печорине лучших качеств его характера - любви к людям, нежности к миру, стремления обнять человечество.
Ненависть к разным проявлениям несправедливости была для великих русских писателей высшим мерилом нравственных достоинств человека. Своим неукротимым нравственным пафосом, равно как и художественным совершенством, русская литература давно завоевала признание всего мира. «Где в продолжение сорока лет,- вспоминал Ромен Роллан,- искали мы нашу духовную пищу и наш насущный хлеб, когда нашего чернозема уже не хватало, чтобы удовлетворить наш голод? Кто как не русские писатели были нашими руководителями?»
В сегодняшней нашей борьбе за нового человека - с нами великие художники прошлого. Борьба против несправедливости, различных проявлений зла есть не что иное, как борьба во имя победы добра, человечности. Это знает и такой «злой» жанр литературы, как сатира. Не было ли нежнейшим сердце Гоголя, мечтавшего об иной, более совершенной действительности! Не добра ли хотел России Щедрин, столь беспощадный к своему времени? Добрые люди во имя добра становились непримиримыми к разнообразным проявлениям зла и тому, что его порождало. Прекрасные идеалы требуют и прекрасных чувств.
Это тонкое и точное определение вполне применимо к наследию классиков, в котором спрессован многовековой духовный опыт человечества. Классика всегда была мощным возбудителем в развитии культуры любого народа. Изолировать современную литературу от классических традиций значило бы отрезать ее от национального корня - она обескровится и зачахнет.
Нерасторжимая связь времен особенно наглядно воплощается в вершинных произведениях художественной литературы, которые мы называем классическими: в их познавательном значении, неугасающем нравственном воздействии их героев на многие поколения людей, а еще - в том, что эти произведения продолжают служить неиссякаемым родником прекрасного. Большое искусство не знает прошлого, оно живет настоящим и будущим. Надо не только читать классиков, надо еще и научиться их перечитывать. Потому что каждая встреча с ними таит в себе радость открытия. Человек на каждой последующей ступени своего бытия способен все глубже воспринимать духовные ценности. Выдающееся произведение, когда-то прочитанное и заново воспринимаемое, вводит нас в атмосферу неизъяснимого очарования, вызванного, между прочим, еще и возможностью реально ощущать свое собственное, эстетическое, по слову , «возрастание». Пожалуй, уместно напомнить здесь прекрасную запись молодого Герцена: «У меня страсть перечитывать поэмы великих маэстро: Гёте, Шекспира, Пушкина, Вальтера Скотта. Казалось бы, зачем читать одно и то же, когда в это время можно «украсить» свой ум произведениями гг. А., В., С? Да в том-то и дело, что это не одно и то же; в промежутки какой-то дух меняет очень много в вечно живых произведениях маэстро. Как , прежде были шире меня, так и теперь шире, несмотря на то, что я убежден в своем расширении. Нет, я не оставлю привычки перечитывать, по этому я наглазное измеряю свое возрастание, улучшение, падение, направление… Человечество своим образом перечитывает целые тысячелетия Гомера, и это для него оселок, на котором оно пробует силу возраста».
Всякий поворот истории дает возможность людям как бы по-новому взглянуть на самих себя и заново открыть для себя бессмертные страницы произведений искусства. Каждая эпоха по-своему прочитывает их. Гончаров заметил, что неизбежен при смене одного века другим, что каждое дело, требующее обновления, рождает тень Чацкого.
Великие художники отзывчивы на зовы всех времен, их справедливо называют вечными спутниками человечества. Классическое наследие тем и замечательно, что оно выражает самосознание не только своей эпохи. Движется время, а с ним вместе по той же орбите движется и классика, в которой происходит как бы постоянный процесс обновления. У нее есть что сказать каждому поколению, она многозначна. Конечно, сегодня мы по-другому воспринимаем наследие и , чем их современники, и глубже понимаем его. И происходит это не потому, что мы умнее, проницательнее. Общественный опыт поколений образует ту историческую вышку, с которой человек нашей апохи осознает духовную культуру прошлого. С этой пышки многое видится нам дальше и яснее. Классика неисчерпаема. Ее глубина бесконечна, как бесконечен космос. Шекспир и , Гёте и Толстой обогащают читателя, но и читатель в свою очередь непрерывно обогащает творения великих художников своим новым историческим опытом. Вот почему наше знание классики никогда не может считаться окончательным, абсолютным. Каждое последующее поколение открывает в старых произведениях новые, не увиденные прежде грани. Это означает все более емкое постижение смысла и художественной природы бессмертных произведений прошлого.
Освоение классического наследия отвечает современным потребностям общества, ибо оно само, это наследие, становится активным участником современной жизни. Чрезвычайно важно социальное содержание произведений русской классики. Она всегда была оплодотворена передовыми идеями времени и выражала дух освободительной борьбы народа, его ненависть к деспотизму и неукротимое стремление к свободе. Немецкий писатель Генрих Манн прекрасно сказал, что русская классическая литература была революцией «еще до того, как произошла революция».
Русская литература всегда отличалась необыкновенной чуткостью к решению нравственных вопросов, неизменно сплетавшихся с самыми главными социальными проблемами современности. Великий поэт гордился тем, что в свой «жестокий век» он «восславил… свободу» и пробуждал «чувства добрые». Поразительно здесь неожиданное соседство столь, казалось, различных по историческому смыслу слов, как «свобода»’ и «добрые». Первое из них в романтической поэзии почти всегда ассоциировалось с кипением страстей, с титанической и жестокой борьбой, с отвагой, удалью, кинжалом, мщением. А здесь оно стоит рядом со словами «чувства добрые». Замечательна эта убежденность Пушкина в том, что когда-нибудь в будущем пробуждение добрых чувств в людях будет осмыслено как нечто равноценное прославлению свободы. Но ведь вся русская классика - это проповедь человечности, добра и поиски путей, ведущих к нему!
Усовершенствовать свою душу, свой нравственный мир призывал людей Толстой. Как страшнейшую трагедию представлял себе угасание в Печорине лучших качеств его характера - любви к людям, нежности к миру, стремления обнять человечество.
Ненависть к разным проявлениям несправедливости была для великих русских писателей высшим мерилом нравственных достоинств человека. Своим неукротимым нравственным пафосом, равно как и художественным совершенством, русская литература давно завоевала признание всего мира. «Где в продолжение сорока лет,- вспоминал Ромен Роллан,- искали мы нашу духовную пищу и наш насущный хлеб, когда нашего чернозема уже не хватало, чтобы удовлетворить наш голод? Кто как не русские писатели были нашими руководителями?»
В сегодняшней нашей борьбе за нового человека - с нами великие художники прошлого. Борьба против несправедливости, различных проявлений зла есть не что иное, как борьба во имя победы добра, человечности. Это знает и такой «злой» жанр литературы, как сатира. Не было ли нежнейшим сердце Гоголя, мечтавшего об иной, более совершенной действительности! Не добра ли хотел России Щедрин, столь беспощадный к своему времени? Добрые люди во имя добра становились непримиримыми к разнообразным проявлениям зла и тому, что его порождало. Прекрасные идеалы требуют и прекрасных чувств.
Самые популярные статьи :
Домашнее задание на тему: Салтыков-Щедрин назвал художественную литературу «сокращенной вселенной» .
Это тонкое и точное определение вполне применимо к наследию классиков, в котором спрессован многовековой духовный опыт человечества. Классика всегда была мощным возбудителем в развитии культуры любого народа. Изолировать современную литературу от классических традиций значило бы отрезать ее от национального корня - она обескровится и зачахнет.
Нерасторжимая связь времен особенно наглядно воплощается в вершинных произведениях художественной литературы, которые мы называем классическими: в их познавательном значении, неугасающем нравственном воздействии их героев на многие поколения людей, а еще - в том, что эти произведения продолжают служить неиссякаемым родником прекрасного. Большое искусство не знает прошлого, оно живет настоящим и будущим. Надо не только читать классиков, надо еще и научиться их перечитывать. Потому что каждая встреча с ними таит в себе радость открытия. Человек на каждой последующей ступени своего бытия способен все глубже воспринимать духовные ценности. Выдающееся произведение, когда-то прочитанное и заново воспринимаемое, вводит нас в атмосферу неизъяснимого очарования, вызванного, между прочим, еще и возможностью реально ощущать свое собственное, эстетическое, по слову Герцена, «возрастание». Пожалуй, уместно напомнить здесь прекрасную запись молодого Герцена: «У меня страсть перечитывать поэмы великих маэстро: Гёте, Шекспира, Пушкина, Вальтера Скотта. Казалось бы, зачем читать одно и то же, когда в это время можно «украсить» свой ум произведениями гг. А., В., С? Да в том-то и дело, что это не одно и то же; в промежутки какой-то дух меняет очень много в вечно живых произведениях маэстро. Как Гамлет, Фауст прежде были шире меня, так и теперь шире, несмотря на то, что я убежден в своем расширении. Нет, я не оставлю привычки перечитывать, по этому я наглазное измеряю свое возрастание, улучшение, падение, направление… Человечество своим образом перечитывает целые тысячелетия Гомера, и это для него оселок, на котором оно пробует силу возраста».
Всякий поворот истории дает возможность людям как бы по-новому взглянуть на самих себя и заново открыть для себя бессмертные страницы произведений искусства. Каждая эпоха по-своему прочитывает их. Гончаров заметил, что Чацкий неизбежен при смене одного века другим, что каждое дело, требующее обновления, рождает тень Чацкого.
Великие художники отзывчивы на зовы всех времен, их справедливо называют вечными спутниками человечества. Классическое наследие тем и замечательно, что оно выражает самосознание не только своей эпохи. Движется время, а с ним вместе по той же орбите движется и классика, в которой происходит как бы постоянный процесс обновления. У нее есть что сказать каждому поколению, она многозначна. Конечно, сегодня мы по-другому воспринимаем наследие Гоголя и Достоевского, чем их современники, и глубже понимаем его. И происходит это не потому, что мы умнее, проницательнее. Общественный опыт поколений образует ту историческую вышку, с которой человек нашей апохи осознает духовную культуру прошлого. С этой пышки многое видится нам дальше и яснее. Классика неисчерпаема. Ее глубина бесконечна, как бесконечен космос. Шекспир и Пушкин, Гёте и Толстой обогащают читателя, но и читатель в свою очередь непрерывно обогащает творения великих художников своим новым историческим опытом. Вот почему наше знание классики никогда не может считаться окончательным, абсолютным. Каждое последующее поколение открывает в старых произведениях новые, не увиденные прежде грани. Это означает все более емкое постижение смысла и художественной природы бессмертных произведений прошлого.
Освоение классического наследия отвечает современным потребностям общества, ибо оно само, это наследие, становится активным участником современной жизни. Чрезвычайно важно социальное содержание произведений русской классики.
