С Петра Великого национальное русское искусство утратило свой самобытный характер, но старые самобытные основы не исчезли, - в народных глубинах они сохранились до наших дней. Отдельные чуткие художники, а вслед за ними и общественные организации сумели открыть живую красоту в самобытном русском искусстве и с большой настойчивостью принялись за его возрождение.
Живым очагом этого возрождения является в Москве Кустарный музей Московского губернского земства. Он помещается в Леонтьевском переулке, между Тверской и Никитской, в небольшом белом здании, простом и уютном: крыльцо с пузатыми приземистыми колоннами и окна с колончатыми наличниками дают своеобразный тон всему зданию. Глядя на эти два домовых корпуса, соединенных галерейным переходом с узорчатыми рамами в небольших оконцах, чувствуешь прелесть древней Москвы, когда все здания были так уютны и красиво просты.
Дом этот построен несколько лет тому назад и выдержан в строгом стиле средины XVII столетия. Строгость стиля особенно выгодно оттеняется сопоставлением с соседним зданием (№5, бывшая типография Мамонтовых), построенным в 70-х годах минувшего века по проекту арх. Гартмана, который один из первых начал разработку и применение к постройкам древнерусских архитектурных форм и тем положил начало так называемому ложно - русскому стилю.
Более тридцати лет тому назад Московское губернское земство, под влиянием знаменитых статистических исследований крестьянского быта Московской губ., которыми руководил отец русской земской статистики В.И. Орлов, решило показать на Всероссийской выставке (1882 г.) всю кустарную промышленность Московской губ.
Кустарными промыслами кормятся многие тысячи населения губернии, и кустарное дело существует здесь исстари.
Выставка наглядно показала, что эта исконная отрасль народного труда и творчества стоит не на должной высоте: несовершенство техники, пошлые образцы, навеянные фабричным производством, и однообразие изделий, - вот чем характеризовались изделия кустаря. Земству необходимо было после этого генерального смотра прийти на помощь кустарям в их работе, дать новое направление их деятельности и для большей экономической устойчивости объединить кустарные предприятия губернии.
Центром этого нового дела явился вновь сорганизованный кустарный музей-лавка, куда поступили коллекции с выставки; затем был открыт кредит кустарям, открыты склады в уездах и сделаны попытки сбыта продуктов и их технического и художественного усовершенствования .
Главная заслуга в этом деле принадлежит Московскому губернскому земству, но и многие уездные земства, со своей стороны, работали в том же направлении, а частные лица нередко приходили на помощь и своими средствами и своим личным участием. Здесь с особой признательностью следует отметить выдающуюся деятельность Сергея Тимофеевича Морозова .
В настоящее время дело Московского кустарного музея поставлено столь широко, что заслуживает большого внимания и является любопытной страницей в истории русской культуры.
В достижение основных своих целей - доставления дешевого кредита кустарям и наиболее выгодного сбыта их продуктов - музей раскинул по уездам губернии целую сеть своих учреждений.Им сорганизован из кустарей ряд артелей (игрушечников, сусальщиков, кружевниц и т.д.), открыты склады (корзин, сельскохозяйственных орудий), мастерские (щеточная, кружевная) и, наконец, художественно-столярная и резная мастерская-школа в Сергиевом Посаде, исконном и единственном на Руси месте кустарного производства игрушек. Устраивая мастерские, земство, конечно, не выпускает из виду и целей образовательных: оно стремится развить вкус кустаря на художественных образцах тех или иных изделий и вместе с тем ознакомитьего с усовершенствованными приемами работы и наилучшими материалами. Но конечная цель земства - выработать из кустарей мастеров, способных самостоятельно и правильно вести дальше свое дело.
Поэтому земство при посредстве музей всячески содействует возникновению в каждой кустарной отрасли кооперативных организаций и, по возникновении их и приобретении ими экономической устойчивости, передает им в руки свои мастерские, склады и т.д.
Так, в настоящее уже время возникли и весьма успешно работают кооперативные учреждения:складочно - потребительское общество в с. Большие Вяземы (близ ст. Голицыно Александр[овской] ж.д., Звенигород[ского] уезда), потребительское общество в д. Собакине (щёточники), Марфинская кузнечно-слесарная артель, Назарьевская артель (Верейский у.) счеточников (производство счетов) и многие другие.
Самой крупной организацией этого рода является «Общество взаимопомощи кустарей» в Троицком Посаде (с 1906 г.), имеющее свою библиотеку, мастерскую, лавку и банк; все эти учреждения помещаются в собственном большом каменном доме.
Являясь центром кустарных организаций губернии, музей выполняет очень важную, ответственную и многосложную работу: с одной стороны, через него идет сбыт всего, что сработано кустарями, а с другой, он является в роли руководителя, направляющего все дело кустарного производства. Музей следит за тем, чтобы кустарные изделия постоянно прогрессировали в смысле техническом и художественном.
Свое первое назначение музей выполняет через посредство постоянного магазина, в который принимает от кустарей их изделия, и складов; заботится о сбыте этих изделий, как в розницу, так и оптом, в Россию и за границу, и снабжает кустарей лучшим материалом для их производств.
Магазин имеет для продажи решительно все, что производят кустари, а для нужд оптовиков в нем устроена постоянная выставка образцов, по которым можно через музей делать заказы кустарям.
Дело музея поставлено уже настолько прочно, что успех его среди русских покупателей громаден. С каждым годом растут его обороты, достигнув внушительной цифры - полумиллиона.
Но об руку с материальным успехом идет и художественное усовершенствование кустарных изделий. Это сторона деятельности музея является едва ли не самой блестящей страницей в истории русского прикладного искусства и народно-художественного творчества. Эту страницу земству удалось вписать благодаря группе художников, оценивших красоту старинных русских изделий.
В 80-х годах прошлого века вокруг Саввы И. и Ел. Гр. Мамонтовых в их имении Абрамцеве (Дмитров[ c кого] уезда) зародился художественный кружок, в который входили Репин, В.Д. Поленов, Е.Д. Поленова, В.М. Васнецов и многие другие. Этот кружок и нужно считать родоначальником возрождения русской художественной промышленности вообще и кустарной в частности.
Е.Д. Поленова и Е.Г. Мамонтова, увлеченные красотой и глубокой художественностью русских народных резных изделий, еще уцелевших кое-где на нашем севере, с любовью и настойчивостью стали собирать и свозить их в Абрамцево.
Эта коллекция резных дуг, старинных коромысел, окончин , а также вышивок, набоек и т.п. из северных и средних русских губерний дала могучий толчок творчеству Е.Д. Поленовой, и в то же время у Е.Г. Мамонтовой явилась мысль устроить кустарную мастерскую в воссоздании этих художественных образцов в новых кустарных работах. Мастерская открыта была в Абрамцеве, и ее художественной руководительницей явилась Е.Д. Поленова, одно время всецело ушедшая в эту работу. Абрамцевская кустарная мастерская, действующая и поныне, выпустила длинный ряд деревянных художественных изделий, от которых веет подлинной, неувядаемой красотой.
Одновременно возникает другая мастерская в лесистой местности Смоленской губернии, в селе Талашкине (имение кн. Тенишевой), руководителем которой является художник С.В. Малютин, столь же увлеченный красотой старинного русского искусства. В Талашкине не только изделия мастерской, но и самая мастерская и другие постройки воспроизводят дух древнерусских сказочных мотивов. Театр, дом, мастерские на фоне сосновых лесов составляют чарующую сказочную группу.
Появление этих двух глубоко самобытных художественных очагов русского прикладного искусства, увлечение их руководителей русским орнаментом и попытки их восстановить исчезающую прелесть резных деревянных изделий увлекают и других художников, намечая путь, по которому неизбежно должно пойти живое кустарное производство. И, действительно, вслед за ними возникает уже целый ряд других подобных мастерских в различных уголках России.
Это художественное течение, конечно, захватило и Московский кустарный музей, который пригласил одного из пионеров этого движения,Н.Д. Бартрама , в руководители по художественной части.
Весть об интересных изделиях русского кустаря проникает через выставки все больше и больше за границу и, наконец, на выставке 1900 г. в Париже эти работы, имевшие огромный успех, окончательно упрочивают свою репутацию. Этот успех совместного творчества русского художника и русского кустаря настолько силен, что за границей появились даже подделки под русские кустарные изделия, а посланные Кустарным музеем на знаменитую Лейпцигскую мессу (ярмарку) образцы способствовали оживленным сношениям с крупнейшими заграничными рынками.
Теперь музей имеет торговые связи не только с Францией, Англией, Голландией и Бельгией, но даже и с Америкой.
Такой успех деятельности Московского музея привлекает к нему внимание других земств и кладет основание к объединению вокруг музея многих земств в деле развития кустарных промыслов; уже и в настоящее время он является центром не только для московских земств, но и для целого ряда других (Полтавского, Тверского, Новоторжского, Вятского, Вологодского и т.д.).
Земства эти в основу кладут те же принципы, что и Московский кустарный музей, т.е. самобытность и художественность изделий.
Художественная сторона этих изделий имеет для их будущего серьезное значение. Только эстетическая внешность наряду с техническим совершенством создаст им будущее и, вместе с тем, воспитывая кустаря, опять наполнит художественной красотой уже иссякшую в этом отношении нашу деревню.
Поэтому кустарный музей заботится о привлечении к своей работе целого ряда художников, заказывает им проекты изделий и вообще всячески старается содействовать правильному развитию художественной стороны кустарного дела.
Но главным двигателем в этом деле музей все же считает соприкосновение кустаря с подлинными старинными работами русских мастеров, которые не имели даже понятия о пошлых фабричных изделиях.
Музей уже несколько лет был занят собиранием старинных работ: резьбы, вышивок, набоек, рисунков, игрушек и т.п. Все это, обвеянное самобытной красотой, дается как мотив для новых кустарных работ.
Посещение Кустарногомузея, помимо ознакомления с любопытной стороной деятельности Московского земства на помощь населению, имеет и историко-художественный интерес.
Войдя в музей, поднимемся по теремной лестнице во второй этаж, в обширную залу - музей образцов - и обойдем ее справа налево.
Вся правая сторона от входа занята резьбой по дереву в различных видах. Тут и шкатулки, и ряд женских укладок, рубели, скалки и даже целый наличник с окна крестьянской избы. Все это очень старой работы - XVII ипервой половины XVIII ст., - от которой трудно оторваться. А наличник окна со ставнями работы XVII в.,у следующей стены, приводит прямо в восхищение орнаментом, резьбой и особенно барельефом под окном, где изображен Гамаюн, птица вещая.
Повернем направо, в небольшую комнатку, и мы попадем в какой-то сказочный теремок: стол, стулья, стены, ведра, ушаты, подсвечники - все это покрыто очаровательной резьбой. Но это не сказочный терем, это остаток былой народной красоты, когда-то разлитой по всему нашему северу и отчасти по средней полосе России. Ныне все это почти всюду исчезло, исключая некоторые отдаленные глухие уголки.
Средина большой залы занята образцами игрушек, как современных, так и старинных. Здесь же коллекция набоек и вышивок - другая уже исчезающая отрасль народного творчества, - и коллекция уже исчезнувшей кустарной работы - подлинные старинные лубочные картинки с героем Ерусланом и Сиринами и Алконостами, этими древнесказочными птицами радости и печали.
Под впечатлением красоты народного творчества мы спускаемся в прихожую. В будни мы увидим здесь армяки и поддевки, - это пришли кустари за тем или иным советом, за той или иной помощью. И в этом общении деревни с культурным земским учреждением - залог ее лучшего будущего и ее художественного возрождения.
Публикация и ссылки подготовлены Л.В.Бадя:
Печатается по: По Москве: Прогулки по Москве и ее художественным и просветительным учреждениям/под редакцией Н.А. Гейнике, Н.С. Елагина, Е.А. Ефимовой, И.И. Шитца. - М.: Издание М. и С. Сабашниковых, 1917. - С.434-440.
На этой выставке кустари российских губерний впервые выступили как самостоятельные промышленники, а их изделия широко представили специфическую часть традиционной художественной культуры
В 1885 г. Московским губернским земством был открыт Торгово-промышленный музей кустарных изделий, который первоначально располагался на Знаменке в доме Лепешкиной . Тудабыли переданы экспонатыМосковской губернии с Всероссийской художественно-промышленной выставки 1882 г. Задачи земского музея формулировались следующим образом: ознакомление публики с кустарными промыслами, содействие сбыту, улучшение техники промыслов и совершенствование образцов изделий. При музее функционировал склад, который принимал изделия от кустарей с целью комиссионной продажи.
Морозов Сергей Тимофеевич (1860-1944) - представитель знаменитой семьи Морозовых, выпускник Московского университета, большую часть жизни посвятил помощи кустарям. В 1888 г. земство, рассматривая вопрос о деятельности музея, установило, что его работа в основном свелась к торговым операциям. При губернской земской управе создали кустарную комиссию, в которую вошел С.Т. Морозов. в В 1890 г. он стал заведующим музея, перевел его на Большую Никитскую ул. По его проекту музей,чтобы «переустроить трудовую деятельность кустарей в соответствии с меняющимися общественными и экономическими условиями», стал заниматьсяобучением кустарей в показательных мастерских, в том числе через сеть своих учреждений в уездах. В 1903 г. он построил на свои средства новое здание по проекту архитектора С.У. Соловьева в Леонтьевском переулке, 7. В 1911 г. к трехэтажному зданию было пристроено помещение для магазина. Морозов заведовал музеем до 1897г. После этого его избрали почетным попечителем музея,он продолжал руководить им и методически совершенствовать его деятельность до 1925 г.
Бартрам Николай Дмитриевич (1873-1931) - художник , заведовал«Музеем образцов» - особой художественно-экспериментальной лабораторией Кустарного музея. Отдел занимался собиранием экспонатов, популяризацией промыслов, контактами с кустарями, устройством выставок, разработкой образцов изделий для промыслов. Преподавал в учебных мастерских кустарного дела Московского губернского земства в 1907-1916 гг. Организатор и первый директор первого в России музея игрушки, выросшего из отдела Кустарного музея (ныне - Художественно-педагогический музей игрушки РАО, г. Сергиев Посад).
М узей народного искусства имени С.Т. Морозова (МНИ) является одним из старейших музеев Москвы. Он основан в 1885 году. Первоначально назывался Торгово-промышленным музеем кустарных изделий Московского губернского земства, затем стал Музеем народного искусства при Научно-исследовательском институте художественной промышленности (НИИХП), который и был создан собственно на основе музея. В нынешнее здание музей переехал в сентябре 1903 года. За более чем вековую историю музейные площади значительно сократились. В результате Музей народного искусства, который в 1999 году стал отделом Всероссийского музея декоративно-прикладного и народного искусства (ВМДПНИ) , занимает только часть здания, ранее целиком принадлежавшего музею. Это кирпичная двухэтажная постройка с мансардой и залами прямоугольной планировки на первом и втором этажах.
Этот корпус был пристроен в 1911 году к основной части музея. Здание было приобретено у А.И. Мамонтова специально под Кустарный музей и перестроено в псевдорусском стиле промышленником и меценатом Сергеем Тимофеевичем Морозовым. В 1911 году С.Т. Морозов на месте старого сада сделал пристройку для музея и магазина кустарных изделий. Проект этой части здания с фасадами в псевдорусском стиле был сделан архитекторами В.Н. Башкировым и А.Э. Эрихсоном.
На первом этаже пристройки располагался магазин изделий кустарных (народных художественных) промыслов, а на втором - экспозиция. Карманы для стендов купить пришлось на стороне.
Когда Музей народного искусства стал отделом ВМДПНИ , архитекторами-реставраторами было проведено тщательное исследование здания. Возник вопрос о сохранении росписи потолка в зале на первом этаже. Ранее было известно, что роспись сделана в конце 1930-х годов. Имелись сведения, что весь зал был покрыт росписью, но живопись осталась только на потолке.
Исследование показало, что общая композиция стилистически состоит из двух типов живописи: гризайли, имитирующей латунное литье в духе римских гротесков, и полихромного, по цвету и рисунку растительного орнамента тяготеющего к народным росписям. Гротескные узоры написаны на клеевом светло-охристом фоне в коричневых и желто-охристых тонах.
Здесь использовано 6-7 тонов в соответствии с правилами живописи в технике гризайль, в данном случае, имитирующей рельефы. На светлом фоне фриза исполнены гризайлью стилизованные пальметты, стебли и листья аканта. Сам фриз украшен по краям цепочкой мелких бус, имитирующих классическую гипсовую лепнину. По сторонам гризайли изображены прямолинейные узкие гирлянды из зеленых коротких веточек, листьев, а также крупных светлых, карминных и алых бутонов, напоминающих цветы розы.
В местах крепления люстр живописный фриз прерывается круглыми розетками с голубым внутренним полем в окаймлении полихромных цветочных гирлянд. Четыре угловые розетки крупнее тех, что находятся по сторонам прямоугольника.
Центральная розетка плафона скомпонована из живописных элементов, сходных по стилю с росписью фриза, но несколько иного рисунка. Центр - пятилучевая крупная звезда ярко-голубого цвета, окаймленная по контуру цепью живописных бус и имеющая вогнутые стороны. Вокруг места крепления люстры - гризайльная розетка, имитирующая белую лепнину. Между эллипсовидными лепестками розетки помещены живописные стилизованные растительные мотивы из ветвей и листьев. Каждый из пяти сегментов-лепестков, исполненных гризайлью, завершается по краям букетом роз в многоцветном исполнении. Роспись фриза и центральной розетки выполнена темперными и клеевыми красками.
Темперой написаны орнаменты, клеевой краской - фоновые фрагменты росписи. Все изображения темперой исполнены плотной живописью - корпусной техникой.
Плафон потолка с яркой росписью по периметру фриза выглядит несогласованно с поверхностью стен, окрашенных в темные серые тона масляной краской. Роспись плафона явно контрастирует с мрачной покраской стен.
В одном из периодически выходивших сборников трудов НИИХП была напечатана статья Л.Н. Гончаровой, посвященная участию мастеров народных промыслов в росписи общественных зданий 1930-х годов. В приложении к ней автор приводит неизданный, сохранившийся в рукописи перечень работ, выполненных мастерами народных художественных промыслов, который был составлен сотрудником музея - известным художником Е.Г. Теляковским.
Согласно приведенным материалам статьи Е.Г. Теляковского, написанной в 1939 году, потолок был расписан в том же году художниками В.Д. ПузановымМолевым, К.В. Костериным, А.И. Новоселовым, Безтемянниковым - известными миниатюристами из Холуя.
Росписи относятся к тому времени, когда мастера народных художественных промыслов пытались переориентироваться с камерной миниатюрной росписи, а в некоторых случаях с иконописи, на выполнение монументальных живописных декораций светского характера.
При изучении литературы стало ясно, что стены, верхние простенки между большими арочными окнами в зале первого этажа также были покрыты росписями, которые позднее закрасили глухой серой масляной краской, а может быть, и были сбиты вместе со штукатуркой.
Зал имеет прямоугольную планировку. Общая площадь - 291 кв. м, высота потолков - более пяти метров. На трех стенах - северной, западной и южной - расположены большие окна с арочным завершением проемов, выходящие в Леонтьевский переулок, во двор и в проезд, отделяющий соседнее землевладение. Очевидно, предполагаемая роспись в нешироких простенках чередовалась с большими оконными проемами и каждая стена имела законченную композицию. И вместе они объединялись общим колоритом, сходными растительными мотивами, размером и ритмом.
Было решено провести пробное раскрытие в толще малярных наслоений для поиска сохранившихся живописных фрагментов. Обнаружилось, что под толстым слоем краски на всех простенках имеется так или иначе сохранившаяся роспись. Стало ясно, что ее реставрация и воссоздание вполне реальны. Определился общий замысел оформления зала: яркость плафона и многоцветная сочность живописного декора создавали вместе с экспозицией произведений народных промыслов общее настроение праздника.
Раньше, и думалось, что всегда, в этом затейливом доме в псевдорусском стиле находился Музей кустарных изделий. И так получилось, что этот музей оказался единственным поблизости, в котором я не была. В те времена эта улица называлась улицей Станиславского. 20 лет назад, в 1994 году, улице вернули её предыдущее название - Леонтьевский переулок. И вот только теперь я решила посмотреть экспозицию этого музея. Меня ждало огромное разочарование - от музея осталась только одна вывеска. Не могла поверить и долго бродила вокруг этого здания в поисках какого-нибудь потайного входа. Наконец вышел из резных деревянных дверей охранник и пояснил, что музея здесь давно нет. Знаменитая коллекция известного мецената Морозова передана во Всероссийский музей декоративно-прикладного искусства, распылена и большей частью утрачена. Вот такая грустная история, а я ведь читала, что в 1994 году, через 50 лет после кончины Морозова, был принят ряд решений государственных структур о воссоздании морозовского наследия в виде Музея народного искусства и сохранении его в историческом здании в Леонтьевском переулке.
1. История создания этого музея такова. В XVII-XVIII веках место между нынешними улицами Тверская и Большая Никитская было аристократическим районом. Двухэтажными палатами, выстроенными из камня в Шереметьевском переулке (ныне Леонтьевский переулок, 7), владел стольник Петра Великого А. Головин. В 1871 году здание перешло в собственность Анатолия Мамонтова, который приходился братом предпринимателю и меценату Савве Мамонтову.
2. При новом хозяине во владениях открыли издательство, а также типографию, для которой построили специальное помещение по проекту архитектора В.А. Гартмана (сегодня Леонтьевский переулок, дом 5). Издательство Мамонтова занималось выпуском детских книжек, страницы которых иллюстрировали такие художники, как Виктор Васнецов, Валентин Серов и Сергей Малютин.
3. В начале XX века владение разделили на две части, и правый участок с нынешним домом №7 перешел в собственность к промышленнику и коллекционеру С.Т. Морозову. Сергей Тимофеевич был большим ценителем народных поделок и решил создать в этом доме музей народных промыслов. Он заказал проект реконструкции дома известному архитектору С.У. Соловьеву. Старинным палатам придали вид древнерусского терема.
4. Этот облик сохранился до наших дней.
5. Следующим шагом Морозова стала передача строения в дар Кустарному музею, который до этого располагался на Большой Никитской улице и вел свою историю с 1885 года. Основой собрания стали экспонаты кустарного отдела Торгово-промышленной выставки 1882 года в Москве, предметы художественных промыслов конца XIX - начала XX веков. Новый музей стал пополняться шедеврами народного искусства. В 1911 году здание приросло дополнительным строением, где был открыт магазин с различными поделками народных промыслов России.
4. Пристройку возвели по инициативе самого С.Т. Морозова, а проект подготовили архитекторы Адольф Эрихсон и Василий Башкиров. Крыльцо с колоннами-бочками было построено архитектором С.У. Соловьёвым.
6. На крыше здания был установлен флюгер, изображающий "богородских кузнецов". По рассказам, в вестибюле сохранился керамический камин, сделанный по эскизу Врубеля. Внутрь помещения попасть оказалось невозможно.
7. После Октябрьской революции кустарный музей был переименован в Музей народного искусства. Под разными названиями музей продолжал работу по развитию народных промыслов. Сам Сергей Тимофеевич был оставлен при Музее консультантом по кустарному делу, однако в 1925 году он эмигрировал во Францию. С.Т. Морозов умер в 1944 году и был похоронен на парижском кладбище Сен-Женевьев-де-Буа.
8. Кустарный музей внес огромный вклад в сохранение и развитие российских художественных промыслов. Начиная с 1910-х годов его сотрудники не только участвовали в различных выставках и ярмарках, но и являлись их организаторами. Вот такая памятная доска висит у входа.
9. Но музея по адресу Леонтьевский переулок, дом №7 нет уже 15 лет.
10. Табличка ещё раз напоминает о том, что объект охраняется государством.
16. Проход во двор усадьбы.
<
18. На заднем дворе открывается такой вид. Слов нет! Рядом, вплотную к историческому зданию, идёт какая-то стройка.
19. Галерея, соединяющая два строения дома №7 - бывшего Музея кустарных изделий.
20. Какие-то непонятные, явно более поздние, сооружения на крыше.
22. А теперь, почему-то, в историческом здании Музея кустарных изделий находится ансамбль "Берёзка". Вот такая странная и очень грустная история.
23. В двухтомнике "Памятники архитектуры Москвы", издательство "Искусство", 1989 г. приведены две фотографии этого дома. На первой показан фасад здания XVIII. Из книги - "В начале XIX века в первом этаже помещались сени, кладовые и погреба и лишь во втором - жилые покои."
24. " В 1900 г. усадьба была куплена С.Т. Морозовым с целью устройства Кустарного музея в главном доме, перестроенном для этого в 1902-1903 гг. С.У. Соловьёвым. Часть дома со стороны двора была надстроена, а фасад по улице разобран и возведён по новой линии с декорацией в неорусском стиле."
25. "В 1911 году В.Н. Башкиров пристроил к зданию музея торговое помещение, в котором располагался магазин для продажи кустарных изделий." Это видно на плане первого этажа. Похоже, что как раз на месте пристройки за зелёным укрытием ведутся какие-то строительные работы!
Понятие «кустарная промышленность» во второй половине Х I Х–начале ХХ вв. было для современников знакомым и привычным, поскольку определяло весьма значительную область общественного производства, экономики и национальной культуры. Поэтому столь употребительны были такие определения как «кустарный специалист», «деятель по кустарной промышленности». Сергей Тимофеевич Морозов (1860–1944 гг.) был именно деятелем по кустарной промышленности, одним из самых авторитетных в этой области людей в России. Трудно сказать, что привлекло в эту сферу молодого человека, выпускника юридического факультета, недавно вышедшего из стен Московского университета, что побудило его большую часть жизни посвятить помощи кустарям. Безусловно, немалую роль в этом сыграли традиции семьи. В одной из публикаций о Морозове в «Вестнике кустарной промышленности» было отмечено: «С.Т. Морозов привнес в кустарное дело традиции известной мануфактурной фирмы «Савва Морозов». Первая ее фабрика в Орехово-Зуеве не прерывала и до сих пор не прерывает сношений с кустарями. Число последних... превышает 100 тыс. человек и превосходит более чем вдвое число фабричных рабочих» . Помимо традиций предпринимательства в семье Морозовых были сильны и традиции благотворительности, меценатства, шире – поддержки духовных и культурных начинаний. Восприняв это, Сергей Морозов в конце 1880-х годов обращается к кустарному делу – но не с филантропическими целями, а с намерением переустроить трудовую деятельность кустарей в соответствии с меняющимися общественными и экономическими условиями.
По-видимому, немалое значение в становлении интересов Морозова имело общение и сотрудничество с профессорами Московского университета экономистами А.И. Чупровым и Н.А. Карышевым – как и Сергей Тимофеевич, они были избраны в 1888 г. в состав комиссии Московского губернского земства по разработке плана систематической деятельности по содействию кустарным промыслам. Работая в этой комиссии, Морозов предпочел привычным разговорам о судьбах кустарной промышленности реальное дело, воплотившееся в Кустарном музее.
Кустарные музеи стали в России конца Х I Х века особой формой, своеобразным вариантом европейского художественно-промышленного музея. Объектом деятельности этих музеев явились крестьянские промыслы, по отношению к которым музеи выполняли не только собирательские функции, но призваны были играть активную роль в развитии и совершенствовании кустарного производства. Возникновение кустарных музеев было связано с реформами 1860–70-х годов, направленными на подъем уровня жизни крестьянского населения, в том числе и с помощью подсобных промыслов. Идея создания такого музейного учреждения в России возникла в Петербурге в 1870-х годах, но Москва опередила столичною инициативу. Московское губернское земство 1885 г. открыло Торгово-промышленный музей кустарных изделий. Его организация завершила определенный этап в исследовании промыслов Московской губернии, предпринятом в связи с подготовкой к Всероссийской художественно-промышленной выставке 1882 года в Москве. На этой выставке кустари российских губерний впервые выступили как самостоятельные промышленники, а их изделия широко представили специфическую область традиционной художественной культуры.
Коллекции кустарных изделий Московской губернии по окончании выставки были переданы для создания земского музея, задачи которого формулировались следующим образом: ознакомление публики с кустарными промыслами, содействие сбыту, улучшение техники промыслов и совершенствование образцов изделий. Первоначально музей расположился на Знаменке в доме Лепешкиной (ныне библиотека наук АН). Почти одновременно с открытием при музее был создан склад, который принимал изделия от кустарей с целью комиссионной продажи.
Спустя несколько лет, в 1888 г. земство, рассматривая вопрос о деятельности музея, установило, что его работа в основном свелась к торговым операциям, а другие задачи оказались в забвении. Было решено создать упоминавшуюся выше кустарную комиссию при земской управе, в которую и вошел С.Т. Морозов. Он сразу включился в проблемы музея, разработал основы преобразования его деятельности. Согласно его проекту, изменялся сам характер музейного учреждения – оно становилось учебным. Обучение кустарей предполагалось осуществлять через систему мастерских – филиалов музея, которые вначале планировались передвижными, а в конечном итоге создавались как стационарные земские учебные пункты в местах наиболее развитых промыслов. Морозов предлагает ряд мер по развитию технической помощи кустарям, по расширению сбыта на основе приема заказов, в том числе из других губерний, утверждает необходимость кредитования кустарей и снабжения их через музей сырьем, материалами.
Земство соглашается с новым направлением в работе музея и в 1890 году С.Т. Морозов принимает должность заведующего Кустарным музеем. В том же году он переводит музей в более удобное положение на Б. Никитской (ныне здание кинотеатра повторного фильма), а в 1903 г. строит на свои средства новое здание по проекту архитектора С.У. Соловьева в Леонтьевском переулке, 7. В 1911 г. к трехэтажному зданию пристраивается зал для размещения магазина. В должности заведующего Морозов остается до 1897-го года. После этого он был избран почетным попечителем музея и продолжал руководить им и методически совершенствовать его деятельность.
Московский Кустарный музей – учреждение интереснейшее. В его судьбе отразились такие различные тенденции рубежа Х I Х–ХХ вв., что очень сложно разграничить позитивные и негативные результаты деятельности музея. Здесь европейская структура художественно-промышленного музея соединилась с благотворительностью, предпринимательство – с искренней любовью к стране, к русской истории, художественные проекты «русского стиля» с новациями модерна. В этом сложном, переломном потоке жизни своеобразным эталоном многих начинаний стала интеллигентная русская семья, дворянская или купеческая, на которую было ориентировано сохранение национального культурного пространства.
В 1880–1890 гг. формируется и крепнет новая позиция в отношении к народному искусству, нашедшая выражение в творческих воззрениях и деятельности художников, принадлежащих к Абрамцевскому художественному кружку, а также группировавшихся вокруг Московского училища живописи, ваяния и зодчества. С.Т. Морозов был близок к ним, он привлек многих из художников к работе в Кустарном музее – это были В.М. и А.М. Васнецовы, С.С. Глаголь, Н.Я. Давыдова, М.В. Якунчикова, А.Я. Головин, В.Д. Поленов. Для оформления нового здания музея Морозов приглашает К.А. Коровина, многократно оформлявшего кустарные павильоны на художественно-промышленных выставках. Финансовая поддержка Морозова много значила для художника В.И. Соколова, талантливого ученика Поленова, обучавшегося в Московском училище живописи, а впоследствии по рекомендации Морозова работавшего в земской мастерской Сергиева Посада.
Взгляды С.Т. Морозова на кустарные промыслы и его система содействия им складывались на протяжении 25 лет, претерпевая определенные изменения. Морозов воспринял убежденность художников Абрамцевского кружка о большом средовом значении народного искусства в современном мире. Самобытные формы и образы народного искусства представлялись художникам той эпохи идеальным воплощением национальных основ в художественной культуре. На изучении и использовании этих форм, по их представлениям, должна была созидаться новая предметная среда, – и одновременно подразумевалось возрождение художественных традиций самого народного искусства. Морозов во многом следует этой программе – именно в связи с нею, а также со старообрядческими традициями семьи возникает его интерес к искусству древней Руси. Вместе с тем Морозов пошел гораздо дальше в осмыслении заинтересовавшего его явления, сумев ох ватить его в целом как насущную проблему русской жизни. Он переходит от общественного интереса и частных мероприятий в отношении кустарных промыслов к системе содействия их развитию. С.Т. Морозов пытался выявить закономерности развития промыслов и направить содействие именно в узловые точки, однако так, чтобы более эффективно действовал сам промысел.
Помощь кустарным промыслам осуществлялась не c только на весьма ограниченные средства земского бюджета, сколько на частные пожертвования, и первым среди жертвователей был сам С.Т. Морозов. В обороте музея числился также капитал, пожертвованный В.А. Морозовой. Начиная с первых шагов своих в музее, Сергей Тимофеевич постоянно вкладывал свои деньги туда, где это требовалось для реализации его планов. Так были устроены на его личные средства первые земские учебные мастерские – корзиночная близ станции Голицино в 1891 г., игрушечная в Сергиевом Посаде в 1892 г. Для этих и других мастерских Морозов строил здания, за свой счет командировал за границу специалиста для изучения техники лозоплетения. При этом он был принципиально против благотворительности в этом деле: просто его планы были обширными, и он видел, что система помощи промыслам не реализуется без его личного участия.
В 1900-х годах Кустарный музей вступил в новый этап своей истории. С.Т. Морозов на II съезде деятелей по кустарной промышленности в 1910 году предложил радикальную программу переустройства кустарного дела Московского земства . Прежде всего предусматривалась реорганизация Кустарного музея, в нем создавались три самостоятельных подразделения: бюро по содействию промыслам, торговое отделение и «Музей образцов». Каждое из подразделений исполняло свою часть общей программы поддержки промыслов. Особые надежды и планы Моро зова были связаны с «Музеем образцов» – особой художествен но-экспериментальной лабораторией, во главе которой стал художник Н.Д. Бартрам. В круг функций этого отдела входила собирательная работа, популяризация промыслов, контакты с мастерами, устройство выставок и, главное, – разработка образцов изделий для промыслов. Принципиально важным направлением в работе Кустарного музея Морозов и Бартрам считали поиск новых форм развития для кустарных промыслов как одной из ветвей отечественной художественной промышленности. Наиболее яркие в художественном отношении центры промыслов становятся теперь объектами творческой поддержки Кустарного музея.
Одной из первостепенных задач музея С.Т. Морозов считал улучшение снабжения кустарей образцами и рисунками, с помощью которых совершенствовались изделия промыслов. В связи с этим коллекция Кустарного музея представляется ему недостаточной с художественной и исторической точек зрения. Он начинает пополнять ее на свои средства, собирая памятники русской старины – декоративно-прикладное искусство Х VII –Х I Х вв. Эти предметы, концентрирующие в себе общеэстетические свойства русской традиционной культуры, служили прежде всего образцами для художников, разрабатывающих на их основе эскизы новых изделий. С.Т. Морозов и сотрудники Кустарного музея стремились, наряду с экономическим укреплением промыслов, сохранить особенности кустарных изделий, столь привлекательные для художников и интеллигенции – их национальный характер, сохраняемые в них традиции древней культуры. Н.Д. Бартрам и работавшие с ним художники не просто «улучшали» кустарные изделия – они целенаправленно занимались поисками новой функции и нового культурного содержания традиционных промысловых вещей в сочетании с совершенствованием их потребительских свойств. Вместе с тем, чрезвычайно важным для них было сохранение ручного труда, ставившего кустарные художественные изделия выше машинных.
Реформированный по проекту С.Т. Морозова Кустарный музей всесторонне охватывал, таким образом, все мероприятия земства в области кустарной промышленности.
Другой важнейший аспект программы Морозова – поддержка кооперации в промыслах и создание производственных артелей кустарей. Морозов организует фонд кредитования кооператив ного движения, передав земству для этой цели 100 тыс. рублей. Фонд получил имя С.Т. Морозова, управление осуществлял особый ко митет, выдававший ссуды согласно утвержденным правилам . В числе первых артелей, созданных при поддержке фонда, были Вяземское общество, объединение кустарей-лозоплетельщиков, Хотьковская артель резчиков. Объем помощи кустарным артелям из фонда им. С.Т. Морозова был так велик, что к 1913 г. средства были исчерпаны и земство ходатайствовало о ссуде для пополнения фонда.
В течение многих лет С.Т. Морозов фактически возглавлял земскую работу в области кустарной промышленности. Он пользовался репутацией опытного и знающего человека, и практически все его идеи воплощались в решения земского губернского собрания. Деятельность Морозова была предметом для изучения и подражания в других губерниях России – она носила название «московской системы». По примеру Московского Кустарного музея в конце Х I Х–начале ХХ в. устраиваются кустарные музеи и в других богатых промыслами губерниях: Вятской, Костромской, Нижегородской, Вологодской, Пермской. Таким образом, благодаря инициативам и практической деятельности Морозова, в России складывается особый тип музейного учреждения, задачи и принципы деятельности которого были общими для центральных и местных, губернских и уездных музеев. Музеи этого типа находились в постоянном контакте с промыслами, с мастерами, становились для них специализированным посредником на рынке и одновременно центром художественно- ремесленного обучения.
13 декабря 1914 г. Москва праздновала 25-летний юбилей деятельности С.Т. Морозова на поприще содействия кустарной промышленности. Это событие было отмечено публикациями в журналах, которые свидетельствовали о широком признании Морозова, об его авторитете как общественного деятеля.
После 1917 г. работа кустарных музеев по всей России была свернута, лишь Московскому Кустарному музею удалось сохранить свою специфику и структуру. Причиной тому были экспортные интересы молодого советского государства, для которого промыслы были важной статьей торговли. С.Т. Морозов, потерявший состояние и свое дело, сохраняет верность тому, чем занимался многие годы. В 1919 г. он публикует статью «Значение красоты в жизни человека и красота в кустарной промышленности» . Морозов оставался в музее уважаемым человеком, а музей продолжал быть его домом, где за ним сохранялся кабинет. Он участвовал в обсуждении вопросов развития промыслов и деятельности музея, в частности, выступал на заседании секции изобразительных искусств Государственной академии художественных наук в 1924 г. В том же году им было получено предложение занять в музее должность консультанта. В 1925 г. по настоянию родных С.Т. Морозов уезжает во Францию, где и проводит оставшуюся часть жизни. Сергей Тимофеевич Морозов был одним из достойнейших людей своего времени. Его вклад в культуру России чрезвычайно велик. В 1916 г. «Вестник кустарной промышленности» писал, что С.Т. Морозов «за время своей кустарной работы отдал на кустарное дело, вероятно, не один миллион рублей, а сколько отдал он ему души и мысли – это лучше нас в свое время сумеет оценить беспристрастный историк кустарного дела» .
Один из них - сподвижник Петра Великого Автоном Головин, служивший в чине стольника - владел двухэтажными палатами, выстроенными из камня в Шереметьевском переулке (ныне - Леонтьевский переулок, 7).
В 1871 году здание перешло в собственность Анатолия Мамонтова, который приходился братом Савве Мамонтову - предпринимателю и меценату. При новом хозяине во владениях открыли издательство, а также типографию. Для последней даже отстроили специальное помещение по проекту архитектора В.А. Гартмана (сегодня - Леонтьевский переулок, дом 5).
Издательство Мамонтова занималось выпуском детских книжек, страницы которых иллюстрировали такие художники, как Виктор Васнецов, Валентин Серов и Сергей Малютин.
В начале XX века владение разделили на две части, и правый участок с нынешним домом №7 в Леонтьевском переулке перешел в собственность к промышленнику и коллекционеру С.Т. Морозову.
Сергей Тимофеевич был страстным ценителем поделок народного промысла. Именно это его увлечение и предопределило историю и судьбу старинного здания.
В первую очередь Морозов заказал проект реконструкции дома известному архитектору . Старинным палатам придали вид древнерусского терема. Этот облик в неизменном виде дошел до наших дней.
Следующим шагом Сергея Тимофеевича стала передача обновленного строения в дар Кустарному музею, который в ту пору располагался на Большой Никитской улице и вел свою историю с 1885 года. Интересно знать, что именно в нем, в 1898 году, широкой публике впервые была представлена красавица-матрешка, расписывал которую художник Сергей Милютин.
Новые залы начали наполняться новыми шедеврами народного искусства. Посетители могли увидеть резные прялки и коромысла, а также скульптуры различных птиц и животных.
В 1911 году здание в Леонтьевском переулке, дом 7 приросло дополнительным объемом, где был открыт магазин, предлагавший посетителям Кустарного музея различные изделия и поделки народных промыслов России.
Несколько слов об архитектуре пристройки.
Возвели ее по инициативе самого С.Т. Морозова, а проект исполнили архитекторы и . Вход оформлен в виде крыльца в «древнерусском» стиле с присущими ему колоннами-бочонками. Крышу строения венчает флюгер, украшенный игрушечным изображением. В вестибюле поражает красотой керамический камин, эскиз которого выполнил художник Михаил Врубель.
Кустарный музей внес огромный вклад в сохранение и развитие российских художественных промыслов. Начиная с 1910-х годов его сотрудники не только участвовали в различных выставках и ярмарках, но и являлись их организаторами.
В наши дни в здании по адресу Леонтьевский переулок, дом 7 расположены и
