(1884 - 1955)
рабочий, член РСДРП с 1903 года, активный участник событий 1905 года
"Главный сормовский террорист" и "герой, преданный делу революции" (по словам участника событий 1905 года Г.Н. Котова).Г.Н. Котов писал: "Он вполне соответствовал своему назначению. Это был еще совсем молодой парень внушительной комплекции, ладно скроенный и крепко сшитый человек, без страха и сомнений, с самообладанием, с большой энергией, а главное - преданный делу революции". (Цит. из книги В бой роковой... : путеводитель по местам революционной славы нижегородского пролетариата [Текст] / [сост. М.А. Панкова]. - Горький: Волго-Вят. кн. изд-во, 1977. - С. 122).
Родился Павел Сергеевич Мочалов в Самаре 12 декабря 1884 года в рабочей семье. Родители на сбережения и ссуду построили в Сормове дом, но, когда Павлу исполнилось шесть лет, погибли во время пожара. Остались в доме на Шоссейной улице трое сирот на иждивении бабушки. "Нужда в семье была настолько велика, - вспоминал впоследствии Мочалов, - что даже о простой еде досыта можно было только мечтать".
Нужда заставила бабушку искать для Павла заработок сразу после окончания начального училища. Так в 11 лет он стал учеником на Сормовском заводе. В 14 лет он стал рабочим одного из паровозостроительных участков. В 1900-1901 годах Павел Мочалов стал регулярно посещать один из искровских кружков на Сормовском заводе.
Горельеф в Сормове на Школе Баррикад с изображением начальника сормовской боевой дружины Павла Мочалова и его соратников был выполнен по проекту скульптора В. П. Ма-линовского и установлен архитектором Г. П. Малкиным. Он был создан в 1977 году.
"Для скульптурной композиции папа приглашал позировать рабочих с "Красного Сормова", - рассказывает Сергей Малиновский. - А сама идея горельефа возникла не случайно, она связана с историей нашей семьи. У моего дедушки был брат Андрей, молодой 17-летний парень. Когда в Сормове начались революционные события, его друзья с завода говорят: "Андрей, приходи на баррикады. Ты же охотник, у тебя есть ружье, бери его". Парнишка пришел, а буквально сразу после столкновения с жандармами в здание попал снаряд. И Андрей погиб". (Цит. по Чистяков, И. Русская история в полотнах художников Малиновских [Текст] / И. Чистяков // Православное слово в Нижнем Новгороде. - 2012. - № 3. - С. 25).
Литература в фондах сормовских библиотек:
1. В бой роковой... : путеводитель по местам революционной славы
нижегородского пролетариата [Текст] / [сост. М.А. Панкова]. - Горький: Волго-Вят. кн. изд-во, 1977. - 150 с. : ил.
2. Владимирский, М. Ф. Очерки рабочего и социал-демократического движения
в Нижнем Новгороде и Сормове [Текст] / Михаил Федорович Владимирский. - М. : Госполитиздат, 1957. - 174 с.
3. Горький (1221-1971)
[Текст] : [в 14 кн. ]. - Горький: Волго-Вят. кн. изд-во, 1971. - 495 с. : ил. - (Город Горький).
4. Зайцев, А. А. Чистые люди
: [воспоминания двоюродной сестры Павла Мочалова, участника демонстрации 1 мая 1902 г.] [Текст] / А. А. Зайцев // Красный Сормович: [архив]. - 2002. - 30 апр. (№ 50). - С. 4.
5. Келлер, Л. С. Павел Мочалов [Текст] / Лев Степанович Келлер, В. В. Ниякий. - Горький: Волго-Вят. кн. изд-во, 1974. - 79 с. - (Нижегородцы-революционеры).
6. Очерки истории Горьковской организации КПСС
[Текст] . Ч. 2: 1918-1941 / В. Ф. Аржанова [и др.]. - Горький: Волго-Вят. кн. изд-во, 1966. - 448 с.
7. Чистяков, И. Русская история
в полотнах художников Малиновских [Текст] / И. Чистяков // Православное слово в Нижнем Новгороде. - 2012. - № 3. - С. 23-25.
Можно посмотреть в интернете (о Павле Мочалове и событиях 1905 года):
1. Революционные события 1905-1907 годов в Нижнем Новгороде.
2 . Из истории сормовских улиц
3 . Нижний Новгород. Школа баррикад в Сормове
4 . Мальцев, В. Кровавый декабрь 1905 года
5 . Список литературы
6 . Яковлев, Н. Н. Боевые дружины 1905
Отрывок из книги Л. С. Келлера Павел Мочалов
[Текст] / Лев Степанович Келлер, В. В. Ниякий. - Горький: Волго-Вят. кн. изд-во, 1974. - С. 24-27.
"В связи с арестом Павел Мочалов попал в «черный список» администрации: месяца через полтора после выхода из тюрьмы он был уволен с завода. Предлогом было отсутствие для него работы. Но Мочалов отлично понимал, в чем истинная причина, и не поверил утверждению администрации. «До 16 июня я работал на Сормовском заводе, а затем получил расчет ввиду будто бы неимения на заводе работы»,—сдержанно заявил он впоследствии во время допроса. Объяснять было ни к чему: жандармы отлично знали причину увольнения.
После первого ареста летом 1903 года Павел Мочалов по поручению комитета всю свою кипучую энергию направил на организацию патрулирования и охраны тайных собраний, сходок и массовок, проводимых социал-демократической организацией. Однажды Павел и несколько товарищей из числа патрульных ценой своей свободы спасли организацию от провала ее руководителей-сормовичей и пропагандистов-интеллигентов из города.
Дело было так. В конце августа 1903 г. Сормовская организация РСДРП готовила крупную массовку с целью обсуждения новых задач борьбы в связи с массовыми политическими стачками в крупных промышленных центрах Украины и Закавказья. Через внедренных в организацию агентов об этом узнал начальник Нижегородского охранного отделения ротмистр Грешнер: «Двадцать третьего сего августа были получены мною агентурные сведения об имеющейся состояться того же дня в 9 часов вечера в селе Сормове, в лесу, в определенном месте, большой, до четырехсот человек, сходке рабочих под ру¬ководством некоторых интеллигентов из города. На сходке продолжалась пропаганда по поводу июльских беспорядков на юге России».
Боясь отпора со стороны вооруженной охраны сходки («сходчиками на случай появления полиции решено оказывать самое энергичное сопротивление с оружием в руках»), Грешнер дал указание сормовской полиции перекрыть тропинки в лес нарядами и заворачивать идущих на сходку рабочих. Интеллигентов же заманивать к засаде условными, принятыми у патрульных сходки свистками. «В том месте, где должны были пройти на сходку интеллигенты, было установлено секретное наблюдение с целью выяснения их личности и, буде нужно, задержания таковых».
Получив сообщение о появлении на подступах к лесу полиции и почувствовав неладное в условных свистках, Павел Мочалов бросился к подозрительным кустам, где неожиданно был схвачен за обе руки засевшими там полицейскими и обезоружен («по личному его обыску был найден финский нож и заряженный пятизарядный револьвер»). Тем самым полицейские себя демаскировали. Патрульные сделали около 15 выстрелов в сторону полиции, которая поспешно ретировалась, мигом забыв об особом задании ротмистра Грешнера по поводу интеллигентов. Стрельба послужила предостережением всем находившимся в лесу рабочим, и после нее ни один человек задержан не был. В руках полиции остались лишь те семь рабочих, которые были схвачены обманным путем до выстрелов патрульных. По сути дела, это было первое в Сормове вооруженное столкновение полиции с рабочей охраной, предшественником боевой дружины. Кончилось оно в пользу революционеров, так как решительные дей¬ствия патрульных предотвратили гораздо более тяжелые последствия для организации.
Формированию черт профессионального революцио¬нера в немалой степени способствовало почти пятимесяч¬ное пребывание Павла Мочалова в нижегородской тюрьме. Во время допроса Мочалов вел себя так, как предписывалось революционной этикой. Пригодилась изученная в кружке брошюра «Как вести себя на допросах» и опыт товарищей.
Во-первых, революционер не дал жандармам никаких сведений о деятельности социал-демократической организации: «Я ничего не знаю о том, что на Сормовском заводе существует преступная организация среди рабочих. Преступных прокламаций никогда не читал и не видел». Во-вторых, скрывал свое участие в сходке 23 августа: «Пошел гулять в Сормовский лес один. Погуляв один и никого не встретив и не видев (так в документе. — В. Н.) в лесу, я пошел домой». В-третьих, отрицал какое бы то ни было знакомство с арестованными вместе с ним рабочими, в том числе с ближайшим другом Леонидом Командиным.
Отрицать наличие при нем оружия Мочалов не мог, а поэтому дал простейшее объяснение: «Всегда ношу при себе, боясь нападения пьяных буянов». По условиям жизни в Сормове тех лет это выглядело правдоподобным, и законом не каралось. Другое дело, если бы в кармане обнаружили «Искру»... Но даже во время обыска в доме Мочалова никаких улик, «обличающих» его в принадлежности к социал-демократической организации, обнаружено не было: «Ничего вредного как печатного, так и письменного не найдено». Литература хранилась надежно. У охранки были лишь агентурные данные. Однако ротмистр Грешнер не хотел раскрывать своего осведомителя из сормовских рабочих Беляева, который сообщил, что во время сходки в числе бросившихся к опушке после сообщения о появлении полиции вооруженных рабочих он «заметил своего знакомого — рабочего Павла Мочалова». В надежде, что обнаружатся новые «улики» или кто-либо из семерых арестованных даст показания, их и держали в тюрьме.
«Тюремный университет» работал вовсю. Порядки в тюрьме были еще не столь жесткими, как впоследствии, после 1905 года. Арестованных содержали в общих камерах, во время прогулок они общались друг с другом. Поэтому до Мочалова моментально дошла весть, что в конце сентября 1903 года в тюрьму поступила группа хорошо ему знакомых сормовичей: Урыков, Чугурин, Савин, Хрусталев и другие. Они были арестованы по делу об убийстве шпика Пятницкого. По тому же делу был доставлен в тюрьму 18 сентября 1903 г. Яков Свердлов. (Он встречался с провокатором и публично разоблачил его.) Это дело послужило Мочалову весьма наглядным предметным уроком вреда индивидуального террора для рабочего движения.
Кто такой Пятницкий? Ответ находим в его характеристике, данной департаменту полиции начальником губернского охранного отделения: «Портняжный подмастерье, совершенно неграмотный; но тем не менее является одним из самых деятельных сотрудников по г. Нижнему Новгороду». Ротмистр Грешнер довольно-таки равнодушно сообщал 23 августа 1903 года, что Пятницкий «очень близок к провалу» вследствие того, что был привлечен к дознанию свидетелем. Освобожденный из-под ареста сормовский рабочий Минеев «заявляет всем и каждому, что Пятницкий шпион, о чем-де он, Минеев, узнал при допросе его в жандармском управлении». Для Грешнера этот провокатор — выжатый лимон, отстрелянная гильза. Через две недели после этого сообщения ротмистра, 17 сентября 1903 г., труп избитого палками до смерти Пятницкого был найден в лесу под Сормовом…»
Его «приписали» к театру, как записывали еще недавно при рождении в юнкера и гвардейцы сыновей знатных дворянских фамилий.
Профессию он получил по наследству. Предполагалось, что это так же естественно, как наследование земельных угодий и живых душ.
Родители, оба актеры, вступали в брак крепостными. Сын начинал жизнь вольным. Позднее, став взрослым, он придавал этому особенное значение. Почитая и любя Щепкина, как никого другого в театре, он считал втайне, что для великого его партнера тридцать лет крепостной зависимости не прошли даром, оставив незаживавшую душевную трещину. Он сам был великим, и сознавал это, и в горделивой уединенности властного своего призвания внутреннюю свободу, дарованную природой гения, соединял с мнившейся независимостью его человеческого достоинства.
Он родился в первый год нового девятнадцатого века, в тысяча восьмисотом, третьего ноября, на холмистой и затопленной чуть не по окна осенней жижей небольшой улочке Воронцово поле. Дом принадлежал тайному советнику, действительному камергеру и командору Николаю Николаевичу Демидову. Степан Федорович Мочалов значился у него в дворовых людях (Степан и Авдотья Мочаловы, родители Павла, - крепостные артисты
).{}
Постепенно перед фамилиями актрис и актеров, игравших... на порядочно оборудованном Петровском театре - его еще называли театром Медокса, по имени арендатора,- стала все чаще ставиться важная буква «г». Она означала, что исполнитель выкуплен от хозяина и из прежнего крепостного звания переведен в казенную службу, то есть, в зависимости от пола, имеет право именоваться отныне госпожой или господином.{}
Когда маленький Павел Мочалов впервые вошел в театр, имя его отца уже было защищено долгожданной прибавкой «г». Он, а следовательно, и его сын, стали теперь по закону господами Мочаловыми.{}
Пьянящий воздух завоеваний встал над Россией. {} Страна, разоренная притеснениями и мором, опустошенная варварским расточительством, вывихнутая, заклейменная рабством и потому остановленная в своем развитии, выступила в поход и, одолев искушенного, четко организованного противника, победоносно дошла до столицы мира. {}
Все стремились к свершениям, убежденные, что от них зависит рассвет их родины. Дух преобразований уже клокотал в сердцах. «Дней Александровых прекрасное начало
» более, чем когда-либо, продолжало туманить воображение.
В тот год, когда Павел Мочалов вышел на сцену, сам автор этого идиллического пророчества новой эры еще вступал в предназначенный гению звездный круг скоротечной жизни. Прощаясь с отрадным уединением царскосельского крова, он писал накануне выхода из лицея товарищам:
Разлука ждет нас у порогу,
Зовет нас дальний света шум,
И каждый смотрит на дорогу
С волненьем гордых, юных дум.
Как все его поколение, он смотрел вдаль с надеждой. Век светил утренними лучами славы, он звал вперед, в будущее.
О времени даже Вигель, язвительный изворотливый честолюбец и завистник, хулитель, умевший топить жало с ядом в меду прислужничества, но зоркий и наблюдательный летописец, сказал, что «свободомыслие было в самом разгаре».
Свое наблюдение он отнес к 1817 году, тому самому, когда расставался с лицейским приютом Пушкин и на подмостки театра впервые всходил Мочалов. Как всякому времени, этому тоже понадобились пророки.
Одним из гонцов обещающей и недолгой весны XIX века стал Павел Мочалов.
Он дебютировал, не дождавшись семнадцатилетия, 4 сентября 17 года. Спустя два месяца, 3 ноября, он сравнялся в возрасте со своим веком. Вскоре он разделил и его славу.
Сам по себе дебют не таил сенсаций.
В нем не было той разительной неожиданности, к примеру, с какой начался театральный путь Алексея Яковлева. {} Никаких экзотических обстоятельств, предварявших дебют Мочалова, не было.
Ему не предшествовал и гул выпускных триумфов, сопровождавших все выступления выходившей из петербургской школы феноменально талантливой ученицы Катерины Семеновой, драгоценной жемчужины, чьи будущие победы единогласно пророчили и учителя, и допущенные на представления зрители.
Дети Степана Мочалова в театральном училище не занимались.{} Они готовились к сцене дома, в уединении, под бдительным и нетерпеливо-пристрастным присмотром отца. Его возбужденное самолюбие жаждало подтверждений в детях.
Мог ли он, даже в самых честолюбивых помыслах, - а они не были ему чужды, - вообразить, чем станет для русской сцены и, больше того, для истории русской культуры тот вечер дебюта, к которому он готовил сына?
Пока его планы не простирались дальше простой удачи. Он верил в свое положение и хотел, чтобы луч успеха достался детям. Он очень старался ублаготворить начальство, которого всю свою жизнь боялся покорным, угодливо рабским страхом и от которого все зависело. Он жаждал, как высшего блага, чтобы зачислили в службу его потомков и обеспечили им пожизненно то, что имел он сам: казенное жалованье и последующую за ним пенсию. И еще он хотел минимального: снять урожай с бенефиса, взять наилучший сбор, а для этого надо было заполнить зал зрителями.
За ними дело не стало. Давно уже вошло в традицию приурочивать к бенефисам родителей первые выступления их детей. Мочаловы не составили исключения.
Мочалову-старшему прочно принадлежали симпатии многих зрителей. Зрители знали тогда своих артистов без грима. Они обсуждали не только их роли и профессиональные данные, но и интимнейшие подробности их повседневного быта, их увлечения, слабости, житейские связи. Вся жизнь актеров была как бы вынесена на авансцену без занавеса, и зрители, не стесняясь, рассматривали ее в бинокли в любое время. Их не могло не интересовать, что в свой бенефис … Степан Мочалов выводит двоих наследников, дочь и сына.
К тому же все знали о выдающейся красоте дочери. Вслед ее имени пряно кружила легкая тень скандала. Шли слухи о необычном таланте сына, совсем еще, правда, мальчика. Все слухи передавались, подогревали температуру в обществе и будоражили любопытство.
Конечно, стоило поощрить это трогательное семейное трио. Само его появление на московском театре, где с первого часа, у всех на глазах начинал отец, вызывало заранее сочувственную, не лишенную благости снисходительность. Но все же, зачем бенефициант, не обдумав, не посоветовавшись, - уж в чем другом, и в добровольных советчиках не было недостатка, - взял пьесу заигранную, из разряда хрестоматийных, навязшую за тринадцать лит на слуху зрителей?
Зачем, не соразмеряя возможностей, выбрал трагедию Озерова «Эдип в Афинах» и сам при этом отважился на центральную роль героя? Ту роль, для которой нужны были мощные трагедийные дарования и в которой все еще помнили двух любимцев - Шушерина и Плавильщикова?
Опасения скептиков подтвердились. Царя Эдипа бенефициант не осилил. Но на спектакле об этом никто не вспомнил.
Тот персонаж, чьим именем называлась трагедия, потеснился, хотя беспардонно закрикивался и стремился к эффектам. Он уступил своё право вести сюжет другому герою, второстепенному.
На главное место вышла не Антигона, как было, когда играла Семенова,- ее равноправие, вольно или невольно, но все же предусмотрел автор. И не Тезей, как случалось, когда сам Яковлев, выходя в этой роли, бывал в ударе. Венец первенства непредвиденно и со времени постановки пьесы впервые достался Полинику. Его роль сыграл не бенефициант, не Степан Мочалов, а Павел.
С того первого дня их совместного выступления на московской сцене изменились соотношения не Эдипа и Полиника, но двух Мочаловых.
На бенефис отправлялся Мочалов-старший, известный трагедиант и артист первого положения, у которого подрастал дебютант, сын Павел. Падение занавеса возвестило о том, что Степан Мочалов теперь превратился в отца знаменитого трагика, Мочалова-младшего.
Сам же Павел Мочалов, поистине молниеносно, вдруг стал Мочаловым главным. И больше того, единственным. Ему еще было шестнадцать.
Он был баснословно молод даже для времени, когда фантастически рано формировались личности, когда на сияющем «утре дней» с загадочной быстротой вызревали и гибли таланты. Его талант безотчетно несла за своим течением божественная, неверная юность. Он не сопротивлялся потоку.
Он был не только моложе века, но и моложе юного своего героя. Полиник превосходил его опытом. Но бремя его страстей и рокот событий и даже вселенский масштаб обрушенных на него потрясений вступавшего в жизнь дебютанта не миновали. Он был подготовлен к ним неосознанной прозорливостью гения, но и ранним жизненным опытом. Что связывало его сейчас с Полиником? Он ведь не выбирал его, он подчинился выбору.
Как все, что он до сих пор делал в жизни, он и сейчас выполнял решение, принятое несогласованно с ним его отцом. Но, подчинившись, он понял, что этого сам хотел и к этому именно втайне от всех стремился. Ему не мешала условная риторичность Озерова. Абстрактная отвлеченность мысли не отдаляла его от Полиника. Напротив, в ней находил он отзвук невнятным своим порывам, а собственный внутренний голос вторил встревоженным эмоциональным всплескам его героя.
Полиник не оставлял его. Едва он постиг этот буйный водоворот судьбы, проиграл в себе текст, как почувствовал, что какая-то сила уже отрывает его от действительности и несет на помост истории. И оттуда, с вершины, с режущей высоты, озаряется горним светом вселенная, предстает сквозь магический кристалл нового зрения необъятный и грозный, но ослепительный мир.
Этот мир манил его неизведанностью. Он стирал границы, прочерченные душевным опытом, и высвобождал из пределов будничности дыхание. Из привычной конкретной сферы воображение уводило его в просторную зону всечеловечности. Высокие идеалы шпили фантазию и расширяли до бесконечности представления. Но глобальные темы пьесы вмещали не только общее, но и личную его правду. Глобальное приводило обратно, к его реальности, I. его хаотическому нагромождению смутных противоречий. И тут, несмотря на разительное несходство духовной сферы героя и окружающей среды, нити жизни Полиника перекрещивались с его путями, с его ощущением непроизвольного и кому-то невыплаченного долга.
МОЧАЛОВ, ПАВЕЛ СТЕПАНОВИЧ (1800–1848), актер Московского Малого театра, русский трагик романтического направления.
Родился 3 октября 1800 в Москве. Родители сначала были актерами крепостного театра, затем отец стал премьером Московского театра и в 1806 вся семья была выкуплена на волю. Шестнадцатилетним юношей обнаружил «необыкновенный талант, бездну огня и чувства» (по словам С.Т.Аксакова).
Дебют состоялся в 1817 в роли Полиника в трагедии Эдип в Афинах В.Озерова. Это была пьеса с четкими канонами классицизма , еще сохранявшего свои позиции на русской сцене. Актер сполна отдал дань этому направлению, сыграв в трагедиях Танкред М.Вольтера, Фингала в одноименной пьесе В.Озерова и других пьесах. Но именно Мочалову предстояло полностью преодолеть эти устаревающие каноны. Ему суждено было внести на сцену живые человеческие чувства, обнажить мысли, страдания, тревогу своих современников, людей конца 1820 – начала 1840-х. Романтический герой Мочалова заявил о себе в репертуаре переводных французских мелодрам: Кин, или Гений и беспутство А.Дюма , Ненависть к людям и раскаяние А.Коцебу , Тридцать лет или жизнь игрока В.Дюканжа и М.Дино. Эти роли он субъективно перестраивал на свой лад, и на подмостки выходил глубоко страдающий одиночка, тщетно пытающийся бороться со злом окружающего мира.
Раскрывая внутренний мир своих героев, он опирался на собственные переживания и темперамент. Он выражал страсть не криком, а шепотом, или молчанием, полным глубокого смысла. Природа наделила его голосом, богатым не столько силой, сколько разнообразными оттенками, выразительной пластикой и мимикой лица, огромной эмоциональностью. Однако, современники, отдавая должное масштабу его дарования, сходились во мнении, что он был зависим от «вдохновения», вне которого его творчество блекло.
К середине 1830-х его творчество заходит в тупик от отсутствия крупных содержательных ролей. Ему не хватало близкого драматургического материала, чтобы полноценно зажить одной жизнью со своим героем. Таким героем стал для него Гамлет в первом поэтическом русском переводе Н.Полевого (1837). Гамлета, «но только русского душой» и воплотил он на московской сцене. «За человека страшно мне!» – восклицал его герой, уязвленный предательством близких, обманом жизни, недавно еще казавшейся прекрасной. Вспышки мучительной ярости сменялись в его исполнении нотами тихой скорби, обреченности, отчаяния, и в конечном итоге готовности к борьбе. Создавая собственный образ Гамлета, он не стремился к совершенствованию внешней стороны роли, не стремился придать ей совершенное эстетическое обрамление. Гамлет по праву считался главной ролью Мочалова, выразившей лучшие духовные стремления и надежды своего времени.
Значительным творческим достижением стали и другие роли из западно-европейской классики: Отелло, Ричард III, король Лир (в одноименных пьесах У.Шекспира), Фердинанд, Миллер, Карл Моор, Мортимер, Дон Карлос (Коварство и любовь , Разбойники , Мария Стюарт , Дон Карлос Ф.Шиллера). В них Мочалов откровенно пренебрегал исторической и бытовой конкретикой, чуждыми складу его дарования, создавая образы вдохновенно лирические, субъективные, становясь автором самостоятельных сценических созданий. Его романтические одиночки протестовали и сражались с враждебным миром зла, отчаиваясь и нередко падая духом. Время надежд и разочарований, как в зеркале, отразилось в самом мироощущении актера.
Важнейшим событием стала роль Чацкого в комедии А.С.Грибоедова Горе от ума , впервые поставленной на московской сцене в 1831. Его герой был одиноким пламенным бунтарем, бросающим вызов обществу и с достоинством принимающим свой жребий. Финальные слова пьесы: «Карету мне! Карету!» Чацкий Мочалова произносил хладнокровно, голосом, полным не гнева, но презрения к гонящим его.
Выступал в главных ролях романтических произведений А.С.Пушкина , переделанных для сцены, сыграв роли хана Гирея, Алеко (Бахчисарайский фонтан , Цыганы ). Написал романтическую драму Черкешенка , в которой в 1840 сыграл роль Джембулата.
К 1840-м творчество Мочалова оказалось исчерпанным. Тема одинокого бунтарства, на волне которой он раскрыл свой талант, перестала быть востребованной временем. На подмостках утверждается эстетика «натуральной школы» с ее вниманием к реалистическим подробностям, изобразительному ряду, точным социальным характеристикам, вдумчивому анализу, более естественной манере исполнения. Его сценическая техника не соответствовала этим требованиям. Его никогда не вдохновлял маленький, приземленный «человек среды». Пережив свою блестящую славу, скончался 16 марта 1848 в Москве в одиночестве, забытый даже бывшими горячими поклонниками.
Память о нем осталась в восторженных, полных тончайших подробностей, аналитических статьях своего времени, обширной мемуаристке, письмах современников, ходивших на спектакли с его участием десятки раз. На базе этих воспоминаний было воссоздано его значение для русской сценической традиции, взятой в основу великим реформатором русской сцены К.С.Станиславским . В своих теоретических трудах Станиславский обозначил роль Мочалова, как одного из родоначальников школы переживания, считал артиста творческим образцом, применительно к обоснованию своей системы.
Екатерина Юдина
- Актеры
В городе ХартфорД, летом 12 мая 1907 года в богатой семье родилась Кэтрин Хепбер. Отец, Томас Норвэл Хепберн, был замечательным врачом, а мать, Кэтрин Марта Хоутон, богатой дочерью местного владельца стекольного завода. Богатые и успешные родители дали отличное образование своим детям.…
Его полное имя - Карлос Луис де Фюнес де Галарза, знаменитый французский актер, родившийся 31 июля 1914 в аристократичной семье Леоноры и ювелира Карлоса, который происходил из испанских дворянин. С самого детства Луи обладал подвижностью и склонностью к дурачеству. Однажды, на…Одри Хепберн, британская актриса, родом из Брюсселя, где родилась 4 мая 1929 году в семье голландской баронессы Эллы ван Хеемстра и английского банкира Виктора Джона Хепберн-Растон, получившая имя Эдда Катлин Хепберн ван Хеемстра. У нее были двое старших сводных брата, сыновья…
Американская актриса. Снималась в фильмах: "Кошка на раскаленной крыше", "Батерфильд, 8" (премия "Оскар"), "Клеопатра", "Кто боится Вирджинии Вульф?" (премия "Оскар"), "Укрощение строптивой" и др. Элизабет Тейлор родилась 27 февраля 1932 года в Хэмпстеде, в шикарном пригороде Лондона. Одна из легенд рассказывает,…
Бриджит Бардо родилась 28 сентября 1934 года в богатой семье отставного военного. Вся семья Борда жила недалеко от Парижа, в предместье Нейи. Родители Бриджит, как настоящие парижские буржуа, дали своей дочери хорошее образование, в которое вошли занятия классическим танцем и углубленное…
Английский актер. Снимался в фильмах: "Лев зимой", "Гамлет", "Человек-слон", "Чаринг-Кросс Роуд, 84", "Молчание ягнят", "Царство теней", "Никсон", "Амистад", "Остаток дня", "Ганнибал" и др. Филип Энтони Хопкинс появился на свет 31 декабря 1937 года в Маргеме - пригороде Порт-Толбота, Уэльс. Его родители,…Французский актер театра и кино. Роли в театре: Мишель ("Ужасные родители"), Нерон ("Британник"), Лир ("Король Лир") и др. Снимался в фильмах: "Вечное возвращение", "Красавица и чудовище", "Орфей", "Капитан Фракасс", "Граф Монте-Кристо", "Железная маска", "Горбун", "Фантомас" и др. Жан Виллен-Маре родился 11…
Итальянский актер. Снимался в фильмах: "Белые ночи", "Сладкая жизнь", "8 1/2", "Развод по-итальянски", "Город женщин", "Джинджер и Фред", "Интервью", "Очи черные" и др. Удостоен премии Феликс за творчество (1988). Марчелло Мастроянни родился 28 сентября 1923 года в Фонтана Лири, провинции Фрозиноне.…
Американский киноактер. Снимался в фильмах: "Трамвай "Желание", "Вива, Сапата!", "Дикарь", "В порту" (премия "Оскар"), "Погоня", "Кэнди", "Кеймада", "Крестный отец" (премия "Оскар"), "Последнее танго в Париже", "Супермен", "Апокалипсис сегодня", "Дон Жуан де Марко" и др. Марлон Брандо родился 3 апреля 1924 года…
Американский актер. Снимался в фильмах: "Отныне и вовек", "Татуированная роза", "Сладкий запах успеха", "Элмер Гентри", "Нюрнбергский процесс", "Любитель птиц из Алькатраса", "Леопард", "Поезд", "Профессионалы", "Семейный портрет в интерьере", "Двадцатый век", "Атлантик-Сити", "Шкура" и др. Бертон Стивен Ланкастер, четвертый ребенок в семье…
Шведская актриса. Снималась в фильмах: "Интермеццо", "Касабланка", "По ком звонит колокол", "Газовый свет" (премия "Оскар"), "Стромболи", "Анастасия" (премия "Оскар"), "Убийство в Восточном экспрессе" (премия "Оскар") и др. Среди театральных ролей: Жанна д′Арк, Гедда Габлер, Анна Кристи и др. Ингрид Бергман родилась…
Немецкая актриса. Снималась в фильмах: трилогия "Сисси", "Кристина", "Боккаччо-70", "Процесс", "Людвиг", "Поезд", "Главное - любовь", "Старое ружье", "Сезар и Розали", "Женщина в окне", "Простая история", "Прямой репортаж о смерти" и др. Розмари Магдалена Альбах-Ретти (Шнайдер) родилась 23 сентября 1938 года в…
Американская актриса. Снималась в фильмах: "Ниагара", "Джентльмены предпочитают блондинок", "Как выйти замуж за миллионера", "Остановка автобуса", "Принц и хористка", "Некоторые любят погорячее" ("В джазе только девушки"), "Неприкаянные" и др. Мерилин Монро родилась 1 июня 1926 года в Дженерал-госпитале Лос-Анджелеса. Настоящее имя…
Американский актер. Снимался в фильмах: "Выпускник", "Полуночный ковбой", "Маленький большой человек", "Соломенные псы", "Ленни", "Марафонец", "Крамер против Крамера" (премия "Оскар"), "Тутси", "Человек дождя" (премия "Оскар"), "Американский баффало", "Сфера", "Отвлекающий маневр" и др. Дастин Хофман родился 8 августа 1937 года в Лос-Анджелесе.…
(р. 1935) Французский актер. Снимался в фильмах: "Рокко и его братья", "Затмение", "Леопард", "Двое в городе", "Смерть негодяя", "Самурай", "Неукротимый", "Военврач", "Борсалино", "За шкуру полицейского", "Наша история", "Новая волна" и др. Ален Делон родился 8 ноября 1935 года в пригороде Парижа…
Американский актер, режиссер, продюсер. Снимался в фильмах: "Сладкоголосая птица юности", "Буч Кэссиди и Санденс Кид", "Ловкач", "Афера", "Без злого умысла", "Вердикт", "Запах денег" (премия "Оскар"), "Мистер и миссис Бридж" и др. Постановщик фильмов "Рейчел, Рейчел", "Влияние гамма-лучей на лунные маргаритки" и…
София Лорен, настоящая фамилия Шиколоне, родилась 20 сентября 1934 года, в клиники Королевы Маргариты. Мать Софии — Ромильда Вилани, родом из рыбацкой деревушки Поццуоли, приехала в Рим, где стала встречаться с Рикардо Шиколоне. Когда Ромильда забеременела, то Рикардо отказался жиниться на…
МОЧАЛОВ ПАВЕЛ СТЕПАНОВИЧ
«МОЧАЛОВ ПАВЕЛ СТЕПАНОВИЧ»
Русский актер. Крупнейший представитель русского романтизма. С 1824 года - в Малом театре. Прославился в трагедиях Шекспира (Гамлет, Отелло, Лир, Кориолан, Ромео, Ричард III), Ф. Шиллера (Франц и Карл Моор, Фердинанд, Дон Карлос) и др.
Павел Степанович Мочалов родился 3(15) ноября 1800 года в Москве, в семье крепостных актеров - Степана Федоровича и Авдотьи Ивановны Мочаловых. Родители вступали в брак крепостными. Сын начинал жизнь вольным.
Судьба одарила Павла редкой памятью. Едва овладев речью, он повторял за матерью длинные молитвы и строчки Евангелия. Стихи запоминал без усилий. Театральная среда, в которой родился и вырос Павел, определила его жизненный путь. Отец, известный актер-трагик московского театра, стал его первым учителем сценического искусства.
Сразу после Отечественной войны Мочалов-младший поступил в пансион братьев Терликовых. Он изучал математику, постигал словесность, освоил французский и выучил кое-что из всеобщей истории и риторики.
4 сентября 1817 года Павел Мочалов впервые появился на сцене Московского театра в роли Полиника в трагедии В.А. Озерова "Эдип в Афинах". Дебют прошел успешно. "Мочалов играл великолепно, рукоплескания не прекращались, триумф был полный", - писал А.А. Стахович. Вскоре он был зачислен в труппу Московского Императорского театра.
За Полиником последовали другие роли, их было множество. В первые годы актер играл в трагедиях Вольтера, В.А. Озерова, комедиях А.А. Шаховского.
Игра Мочалова была неровной. Князь Шаховской говорил: "Он только тогда и хорош, когда не рассуждает, и я всегда прошу его об одном, чтобы он не старался играть, а старался не думать только, что на него смотрит публика. Это гений по инстинкту, ему надо выучить роль и сыграть; попал - так выйдет чудо, а не попал - так выйдет дрянь".
Однажды Мочалов играл в комедии "Пустодомы" роль князя Радугина, играл небрежно и - был неподражаем: характер героя был схвачен с замечательною тонкостью. Автор пьесы, князь Шаховской, после спектакля обнимал и целовал недовольного собою Мочалова и восторженно восклицал: "Тальма! - какой Тальма? Тальма в слуги тебе не годится: ты был сегодня Бог!"
И жизнь, и счастье для Мочалова сосредоточивались на сцене. Первая любовь принесла ему немало горести. В Николин день, в том же году, когда состоялся его дебют в роли Полиника, Павел увидел в церкви девушку, поразившую воображение. Она была сестрой знакомого студента университета. Павел стал бывать у них дома. Когда влюбленные наконец объяснились, вмешались ее родители. Артист в качестве зятя дискредитировал их достоинство. Мочалову отказали от дома, а дочь срочно выдали за дворянина. Павел тяжело переживал разрыв.
От светских знакомств или выгодных связей он с молчаливым упорством отказывался. Мочалов шел по первому кругу загулов, спасаясь таким образом от одиночества. За кутежами и прожиганием жизни с цыганами и бессоницами неминуемо наступали припадки раскаяния. Его распекало начальство, грозя наказаниями, родители пугали возможным упадком таланта.
Свою будущую жену, Наташу, Мочалов встретил в кофейне ее отца, Баженова. Павла поразила невинная свежесть лица, румянец юности, голубизна глаз. Венчание состоялось в церкви Сименона Столпника. Но брак этот оказался неудачным. Наташа была типичная мещанка, искусство ее совершенно не интересовало. К тому же их первенец прожил недолго, отец даже не успел к нему привязаться.
Мочалов снова почувствовал себя одиноким и вступил во второй круг загулов. Он увлекся хористкой Пелагеей Петровой, полюбившей его преданно, самоотверженно. Пренебрегая приличиями, они поселились вместе. Появившуюся на свет девочку записали Петровой, по матери. Дочь начинала жизнь незаконнорожденной. Мочалов этим не тяготился.
Вскоре тесть - Иван Баженов подал прошение на высочайшее имя, и квартальные вернули Павла к законной жене. Петровой же под угрозой ссылки запретили проживать с Мочаловым. В самом начале тридцатых годов Наталья Баженова родила мужу дочь Катю. Но семейные отношения от этого не улучшились...
В театре карьера Мочалова считалась сделанной. Его амплуа героя не подлежало сомнению. К двадцати шести годам он переиграл кучу ролей в трагедиях, в исторических драмах, в отечественных и переводных пьесах всех жанров. Число персонажей, которых он вывел на сцену, приближалось к трехзначному. Критики в нем отмечали неоспоримую "пламенность чувства" и "чрезвычайную силу" его выражения, и "бесконечное разнообразие в тонах" природы переживаний, и небывалую "эмоциональную многогранность".
Естественность игры Мочалова была необычайна для тогдашних понятий о драматическом искусстве. Заговорить в трагедии по-человечески среди декламирующего ансамбля было делом великого самобытного таланта, ибо этого пути Мочалову никто не указывал.
Один из критиков, говоря об игре Мочалова в роли Отелло, отмечал, что натуральность доходила у него до излишней простоты. "Но причиною сему, - замечает он, - как кажется, напыщенный тон других лиц и слог перевода; все декламируют по нотам, и странно слышать одного, говорящего по-человечески". Этим отчасти, вероятно, объяснялся сравнительный неуспех дебютов Мочалова в Петербурге, где привыкли к ложноклассической игре больше, чем в Москве. Впрочем, тут могла быть и другая причина: вдохновение не осеняло Мочалова, или, может быть, он "старался" играть хорошо - и играл плохо.
Трагедия личная отразилась на Мочалове-актере. "Послушные, выразительные черты лица" обрели затаенную жесткость. В "очаровательном сладком голосе" появился недобрый оттенок сумрачности. Глаза, "отражавшие все возможные чувства", чаще стали метать опасные молнии. Он поражал публику "гальваническими ударами". На его героя лег отпечаток гибельности.
Превосходно играл Мочалов роль Мейнау в мелодраме Коцебу "Ненависть к людям и раскаяние" (1826). Рассказывают, будто он так любил эту роль, что завещал положить себя в гроб в костюме Мейнау. Пьеса эта принадлежала к числу тех немногих, в которых Мочалов всегда был одинаково ровен и хорош. Он исполнял роль обманутого мужа, удалившегося в уединение и впавшего в мизантропию. В его исполнении слащавая, неестественная мелодрама становилась глубоко потрясающей драмой. Сосредоточенное горе, оскорбленное самолюбие, душевная тоска - все это было сыграно просто и трогательно.
Во французской мелодраме "Тридцать лет, или Жизнь игрока" (1828) Дюканжа Мочалов исполнял главную роль. Жорж Жермани у него был фигурой трагической, ибо все приносил в жертву одной страсти - игре. Мочалов в этой пьесе держал зрителей в постоянном напряжении. Спектакль имел большой успех у публики.
Он выступал в переделках для сцены романтических поэм Пушкина ("Керим-Гирей, крымский хан" по мотивам "Бахчисарайского фонтана"). В последний день января 1829 года, в совместном бенефисном спектакле Щепкина и Мочалова Павел Степанович сыграл роль Карла Моора в "Разбойниках". Затем через год, в собственном бенефисе, - Дон Карлоса. И, чуть позже, Фердинанда в трагедии Шиллера "Коварство и любовь".
В 1829 году Мочалова впервые наблюдал великий русский критик В.Г. Белинский. В письме к родителям он писал: "Видел в ролях Отелло и Карла Моора знаменитого Мочалова, первого, лучшего трагического московского актера, единственного соперника Каратыгина. Гений мой слишком слаб, слишком ничтожен, недостаточен, чтобы достойно описать игру сего неподражаемого актера, сего неподражаемого героя, сего великого артиста драматического искусства".
Белинский увлекался игрой Мочалова, наслаждался минутами его артистического вдохновения. Он ставил талант Мочалова, несмотря на все его недостатки, выше таланта петербургского артиста Каратыгина, игра которого была всегда строго выдержана, но не столько действовала на чувство, сколько на ум. Игра Мочалова, состоявшая из вспышек искреннего, неподдельного чувства, вполне гармонировала с искренностью и страстностью увлечений Белинского.
В 1831 году на сцене Малого театра была поставлена комедия А.С. Грибоедова "Горе от ума". Мочалов сыграл роль Чацкого, и все его категорически не приняли, сочли, что он играл "трезвого Репетилова".
Мочалов был актером вдохновения. При всей своей порывистости он не отличался общительностью, хотя среди людей, близко знавших его, были и В. Белинский, и Т. Грановский, и Н. Беклемищев, и И. Самарин... Писарев сообщал писателю Аксакову, что "Мочалов дик в обществе" и "порядочных людей" избегает.
В беседах он большей частью молчал. Свободней актеру давалось общение со студентами.
Павел Степанович любил литературу, много читал. Он был поэтом, автором пьесы, незаконченного, интересного теоретического трактата о театральном уме. Артист размышлял, как сделать так, чтобы минуты вдохновения были управляемыми. Молчанов читал Жорж Санд, Гюго по-французски. В письмах Грановскому восхищался Бетховеном и Шуманом. Он является автором романтической драмы "Черкешенка", шедшей с его участием на сцене Малого театра.
По своей кипучей и страстной натуре Мочалов принадлежал к тем людям, которые живут преимущественно сердцем, а не разумом. Добрый, честный, благородный, но слабовольный, он был способен быстро увлекаться до проявления бурной страсти и так же быстро охладевать.
Актрисе Параше Орловой Мочалов отдал несколько лучших лет романтической преданности. С ней связана большая часть уцелевших его стихов-признаний. Орлова была замужем за пожилым актером. Влюбленность Мочалова ей льстила, и она поощряла ее в рамках приличий.
Помимо Орловой, были и другие увлечения. Он гнался за призраками любви до конца жизни... Во время гастролей Павел Степанович влюбился в жену популярного киевского антрепренера Млотковского. Играл с ней и в Киеве, и на Харьковской сцене. Затем увлекался французской актрисой Плесси, посещал ее спектакли, бывал у нее. Иностранцы-актеры его уговаривали: "Хотите обеспечить себя на всю жизнь, - выучите Гамлета по-французски и приезжайте в Париж".
В свой бенефис, 18 января 1835 года, он взял "Ричарда III". Мочалов создал титаническую фигуру злодея-властолюбца, попирающего все нормы человечности и потому обреченного на одиночество и гибель.
Событием в театральной жизни 1830-х годов стало исполнение Мочаловым Гамлета. Щепкин сначала был возмущен, что Павел Степанович берет для бенефиса "Гамлета" - отвратительную пьесу, как он считал. Премьера спектакля состоялась 22 января 1837 года.
Мочаловский Гамлет соединил всех его героев. Трагедия Гамлета у Мочалова, общезначимая, гигантская по масштабам, была в то же время и личной, и исповеднической. Герой трагедии Шекспира отстаивал человеческое достоинство, "боролся с этим миром со всей страстностью великой натуры".
Успех спектакля превзошел все ожидания. Совершилось чудо. Его так и именовали. Уже через несколько дней Белинский в письме в Петербург сообщил: "...мы видели чудо - Мочалова в роли Гамлета..."
Актер отдавал всего себя этой сложной роли. Как-то он признался, что если его будут принуждать выступать часто в роли Гамлета, он лишится рассудка. На вершине своей карьеры Павел Степанович Мочалов получил пенсион.
Белинский посвятил разбору его ролей - Гамлета и Отелло - большие статьи ""Гамлет", драма Шекспира Мочалов в роли Гамлета" и "Павел Степанович Мочалов". Великий критик писал: "...дарование [Мочалова] мы, по глубокому убеждению, почитаем великим и гениальным". "О, Мочалов умеет объяснять, и кто хочет понять Шекспирова Гамлета, тот изучай его не в книгах и не в аудиториях, а на сцене Петровского театра! ".
А вот иной отзыв Белинского: "...невозможно себе представить, до какой степени мало воспользовался Мочалов богатыми средствами, которыми наделила его природа! Со дня вступления на сцену, привыкши надеяться на вдохновение, всего ожидать от внезапных и вулканических вспышек своего чувства, он всегда находился в зависимости от расположения своего духа: найдет на него одушевление - и он удивителен, бесподобен; нет одушевления - и он впадает не то чтобы в посредственность - это бы еще куда ни шло, - нет, в пошлость и тривиальность".
Столь различные оценки великого критика говорят о том, что талант Мочалова "действительно стоял далеко за чертою обыкновенного".
Он был среднего роста, немного сутуловат. Но в страстные минуты вдохновения Мочалов, казалось, вырастал и делался стройным. И тогда, как писал один из ранних биографов А.А. Ярцев, "голова его с черными вьющимися волосами, могучие плечи особенно поражали, а черные глаза казались замечательно выразительными. Лицо его было создано для сцены. Красивое и приятное в спокойном состоянии духа, оно было изменчиво и подвижно - настоящее зеркало всевозможных ощущений, чувств и страстей".
Всех поражал его чарующий голос. У него был тенор, мягкий и звучный, нежный и сильный, проникавший в душу. Переходы и переливы голоса были разнообразны и красивы; его шепот был слышен в верхних галереях; его голосовые удары заставляли невольно вздрагивать...
"В исполнении своих ролей Мочалов отличался образцовой добросовестностью, - продолжает Ярцев. - Он всегда знал их твердо, и суфлер ему был решительно не нужен. Мимика Мочалова была замечательной, благодаря подвижному и выразительному лицу, и поэтому немые сцены выходили у него поразительными. Увлекаясь игрою, Мочалов забывал, что он на сцене, и жил жизнью изображаемого лица. Он не помнил в это время, как нужно обращаться с окружающими, и нередко игравшие с ним артисты возвращались домой с синяками на руках, сделанными Мочаловым в порыве сценического увлечения".
В сороковых годах все чаще появляются записи о мочаловских запоях, об отмене спектаклей, ссорах с дирекцией. От Мочалова уходят роли. Однажды в приезд государя он должен был выступать в роли Чацкого, но вместо этого пил где-то за городом. В спектакль был срочно введен Иван Самарин.
17 января 1841 года в Большом театре, в свой бенефис, 40-летний Мочалов играет премьеру "Ромео и Юлия" в переводе Каткова. Спектакль проходит с успехом. Тем не менее Павел Степанович пишет Грановскому: "Я - человек конченый, и как артист тоже".
В более поздний свой бенефис (1845) Мочалов вывел в первый раз на сцену дочь Екатерину Павловну в "Коварстве и любви", в роли Луизы, а сам дебютировал в роли музыканта Миллера (отца Луизы). М.С. Щепкин, также участвующий в спектакле, говорил позже, что рыдал на сцене от пронзительной игры Мочалова.
Мочалов-трагик бессменно тридцать лет занимал первое амплуа и переиграл огромное число ролей. Из переводных мелодрам в его репертуаре главное место занимали пьесы Коцебу, из русских - Шаховского, Полевого, Ободовского и Кукольника. Приходилось ему играть главные роли и в комедиях - например, Альмавиву в "Севильском цирюльнике" и Чацкого - в "Горе от ума".
Белинский как-то сказал: "Мочалов выразил самое таинство, сущность сценического искусства". Но таких пьес немного. Трагедия гениального актера состояла в том, что он не находил, или почти не находил пьесу, которая в полной мере могла бы соответствовать его таланту. Мочалов боролся за "Маскарад", но цензура не разрешила постановку этой пьесы. Из шекспировского репертуара он играл Гамлета, Отелло, Лира, Кориолана, Ромео, Ричарда III; из шиллеровского - Франца и Карла Мооров, Дон-Карлоса, Фердинанда и Миллера, Мортимера ("Мария Стюарт").
Век Мочалова был короток. Гибель пришла нелепо. Коляска его по пути в Москву из Воронежа провалилась под ломкий лед. Павел Степанович вымок. Пил всю дорогу водку - вина уже не было, заедал ее снегом. Приехал в Москву совершенно больной.
Умер Мочалов 16 марта 1848 года. Ему было всего 48 лет. Москва торжественно проводила своего любимца на вечный могильный покой. Когда посте отпевания в Храме Николая Большой Крест на Ильинке вынесли гроб, его перехватили студенты университета и несли на руках до Ваганьковского.
"В мире искусства Мочалов пример поучительный и грустный, - писал Белинский в некрологе. - Он доказал собою, что одни природные средства, как бы они ни были огромны, но без искусства и науки доставляют торжества только временные..."
Многое в мочаловском творчестве не принимал М.С. Щепкин, но он высоко ценил талант актера и, узнав о его смерти, писал: "Россия лишилась могучего таланта! Что делать, что он, по нашему разумению, не вполне удовлетворял нас, но мы уже не услышим тех потрясающих душу звуков, [не увидим] тех восторженных мгновений, которые часто прорывались сквозь его нелепые формы..."
Великолепно сказал о значении творчества двух титанов русского драматического театра А.И. Герцен: "Щепкин и Мочалов, без сомнения, два лучших артиста изо всех виденных мною в продолжение тридцати пяти лет и на протяжении всей Европы. Оба принадлежат к тем намекам на сокровенные силы и возможности русской натуры, которые делают незыблемой нашу веру в будущность России".
18+, 2015, сайт, «Seventh Ocean Team». Координатор команды:
Осуществляем безвозмездную публикацию на сайте.
Публикации на сайте, являются собственностью их соответствующих владельцев и авторов.
План
Введение
1 Биография
2 П. Мочалов в двадцатые годы
3 Мочалов в тридцатые годы
4 В конце жизни
5 Особенности творчества
6 Неистовый романтик
7 Критика о П. Мочалове
8 Репертуар
Список литературы
Введение
Па́вел Степа́нович Моча́лов (15 ноября 1800 - 28 марта 1848) - один из величайших русских актёров эпохи романтизма. Служил в московском Малом театре.
1. Биография
Павел Степанович Мочалов родился 3 (15) ноября 1800 года в Москве, в семье крепостных актёров - Степана Фёдоровича (1775-1823) и Авдотьи Ивановны Мочаловых, которые были крепостными помещика Н. Н. Демидова и играли в его домашнем театре. В 1803 они были отданы в труппу московского Петровского театра М. Медокса. В 1806 вместе со всем Петровским театром вошли в московскую труппу императорских театров и всей семьёй получили вольную. Двое их детей стали тоже артистами: Мария Степановна (по мужу - Франциева, 1799-1862) и Павел Степанович. Судьба одарила Павла редкой памятью. Едва овладев речью, он повторял за матерью длинные строчки из Евангелия. П. Мочалов учился в одном из лучших пансионов Москвы - пансионе Терликовых. Получил хорошее по тем временам образование, знал французский. По воспоминаниям его дочери Е. Шумиловой-Мочаловой, отец какое-то время учился в Московском университете, однако, в списках среди обучавшихся в это время в университете фамилии Мочалов не найдено. 4 сентября 1817 года Павел Мочалов впервые появился на сцене в роли Полиника (пьеса А. Шаховского «Эдип в Афинах») и 11 сентября в роли Эгиста (пьеса «Меропа») - на сцене казенного Театра на Моховой; помещения нынешних Большого и Малого театров открылись лишь 14 октября 1824 года - Малый театр и 18 января 1825 года - Большой театр. В спектакле также участвовали его сестра и отец, который был в это время известным артистом. Достоверных сведений о дебюте не сохранилось, однако в истории изучения деятельности артиста существует мнение, что спектакль прошел с большим успехом. Поводом к этому стали воспоминания С. Т. Аксакова, который видел домашнюю репетицию «Эдипа в Афинах». Тем не менее, первая развернутая статья о Мочалове появляется только в 1823 г. (Любитель театра. Замечания на представление Шекспировской трагедии: Отелло на Императорском Московском театре 10 октября сего года // Благонамеренный. 1823. Ч. 24. № 20. С. 101-106. ).
Во вторник 4 сентября представлена будет: «Эдип в Афинах», трагедия в 5 действиях, в стихах, с хорами, сочинения г. Озерова, в коей роль Полиника будет дебютировать в первый раз г. П. Мочалов, сын актера г. Мочалова. Объявления // Московские ведомости. 1817. 1 сен. С. 1963.
2. П. Мочалов в двадцатые годы
В это время основой репертуара потихоньку становится водевиль и мещанская драма, в которых Мочалову тоже приходится играть. Однако не это привлекло зрителей и критиков к творчеству артиста. В это время Мочалов исполняет роль Жоржа де Жермини в пьесе Дюканжа и Дино «Тридцать лет, или Жизнь игрока» (1828), а также впервые для себя исполняет роль Гамлета (подражание Шекспиру С. И. Висковатова) в 1827 году. Обе роли важны тем, что Мочалов раскрывает в них главные для себя темы бунта, сильной романтической личности. Особенно это проявляется в роли Жоржа де Жермини, трагедии человека, погруженного в свои страсти, для которого игра становится смыслом жизни.
3. Мочалов в тридцатые годы
Здесь проявляется поразительная способность артиста превращать обычную мелодраму в трагедию личности. Ярким примером может послужить образ Мейнау в пьесе Коцебу «Ненависть к людям и раскаяние» (1832), в которой мещанская драма превращалась в борьбу человека с миром.
Вершиной творчества артиста становится «Гамлет» в переводе Н. А. Полевого, перевод, который считается романтическим, значительно помог артисту в выражении идеи мятущегося духа Гамлета-Мочалова. Об этом спектакле написано множество статей, необходимо только сказать, что Гамлет в исполнении Мочалова был современником сидящих в зале людей.
4. В конце жизни
Возвращаясь в 1848 году из гастролей в Воронеже, артист простудился - его карета провалилась под лед. В дороге артист много пил и закусывал водку снегом. Приехав в Москву, через несколько дней скончался. Провожать Мочалова в последний путь собралось несколько тысяч человек. Купцы закрыли свои лавки на той улице, по которой проходила траурная карета, и присоединились к процессии.
Погребен на Ваганьковском кладбище.
5. Особенности творчества
Павел Мочалов отличался неповторимым стилем игры, который отмечали все его современники. Так, например, главной его особенностью были неожиданные эмоциональные переходы артиста из одного душевного состояния в другое. По этому принципу неожиданностей и строятся роли артиста (Гамлет, Жермани и др.). Не обладая яркой театральной внешностью (средний рост, сутуловатые широкие плечи, но красивое лицо и выразительные глаза), Мочалов, однако, создавал на сцене образы, которые потрясали зрителя своей силой и динамичностью. Белинский вспоминал о том, что забывал, как его зовут во время спектаклей с Мочаловым. Еще одной особенностью актера являются «мочаловские минуты» - кульминации артистического вдохновения. Дело в том, что Мочалов практически никогда не вел роль ровно (за исключением, пожалуй, роли Мейнау и Жоржа де Жермини), чаще всего «из рук вон плохо», но в ходе действия он вдруг произносил две-три фразы, которые поражали зрителя и срывали гром аплодисментов. Зрители приходили на спектакль ради этих «минут».
6. Неистовый романтик
Имя актера Малого театра Павла Степановича Мочалова стало легендарным еще при жизни. После ясной логики классицизма, который царил в русском театре начала XIX в., неистовый романтик Мочалов казался загадкой, которую так никому и не суждено было разгадать. Первые шаги актера были отмечены решительным несогласием с утвердившимися традициями. Выступая в трагедиях Озерова («Эдип в Афинах»-Полиник, «Фингал» - заглавная роль), он не заботился о соблюдении эстетического канона, но искал свободы выражения чувства. Идею свободного художника воплотил он в образе актера Кина («Кин, или Гений и беспутство» Дюма-отца). Душевную борьбу передал в одержимом манией игры Жорже де Жермани («Тридцать лет, или Жизнь игрока» Дюканжа). Черты «почти байроновской меланхолии» увидел в обманутом муже бароне Мейнау («Ненависть к людям и раскаяние» Коцебу). В его Фердинанде («Коварство и любовь» Шиллера) внешне было что-то от русского армейского поручика. Актер показывал не драму германского юноши, а социальный протест против тирании. Романтизм Мочалова открыл русской сцене трагедии Шекспира. Шекспировские герои в исполнении русского актера выглядели современными людьми, озабоченными восстановлением нарушенной справедливости. Таким явился совсем не величественный, но глубоко уязвленный крахом миропорядка король Лир. В «Отелло» Мочалов говорил о трагическом крушении веры в человека. Его Гамлет через сомнения и борьбу с самим собой приходил к мысли о необходимости уничтожения зла и насилия. Образ Гамлета в исполнении Мочалова звучал революционно. Мочалов настойчиво добивался возможности сыграть роль Арбенина в «Маскараде» Лермонтова, но цензура не разрешила постановку. Актер создал образ Чацкого в первой постановке «Горе от ума» в Москве в 1831 г. В его игре была раскрыта трагичность судьбы мыслящего человека в условиях крепостнической России.
7. Критика о П. Мочалове
П. Мочалов становится символом новой романтической эпохи в истории русского театра. Быстро освободившись от влияния классицизма, он создает на сцене новые образы, исполненные в стиле романтизма. Главной чертой артиста являлась непредсказуемость в игре, подчинение вдохновению и предельная экзальтированность образа. Столь необычный способ создания ролей привлек к себе внимание ведущих критиков того времени, в частности В. Белинского, который напишет об актере не одну статью. Самой известной из них станет «„Гамлет“ Драма Шекспира. Мочалов в роли Гамлета», в которой критик тщательно исследует природу творчества артиста. Статья построена на описании девяти показов (!) «Гамлета». Второй известной статьей станет «И мое мнение об игре господина Каратыгина», в которой В. Белинский продолжит полемику об этих двух артистах и выступит на стороне П. Мочалова. Правда, с переездом в Петербург критик изменит свое отношение к В. Каратыгину и перейдет на его сторону.
Важны так же работы С. Аксакова, близкого друга П. Мочалова, который оставил многочисленные статьи и воспоминания об артисте.
П. Мочалов за свою жизнь сыграл в более чем 250 ролях.
8. Репертуар
Список ролей составлен по книге Ю. А. Дмитриева «Мочалов актер-романтик», даты премьер исправлены по книге М. Н. Ласкиной «Мочалов: Летопись жизни и творчества». Список является неполным. (по данным М. Н. Ласкиной актер сыграл в более чем 250 ролях).
· 1. Полиник - «Эдип в Афинах», автор В. А. Озеров, 1817
· 2. Сеид - «Фанатизм, или Пророк Магомет», автор Вольтер, 1818
· 6. Эраст - «Лиза, или Следствие гордости и обольщения», автор В. М. Федоров, 1819
· 7. Альнаскаров - «Воздушные замки», автор Н. И. Хмельницкий, 1819
· 8. Арзас - «Семирамида» Вольтер 1819
· 9. Генрих - «Молодость Генриха IV», автор А. Дюваль, 1819
· 10. Димитрий - «Димитрий Донской», автор B. А. Озеров, 1819
· 12. Князь Радугин - «Пустодомы», автор А. А. Шаховской, 1820
· 13. Рославлев - «Добрый малый», автор М. Н. Загоскин, 1820
· 15. Флорестан - «Элеонора, или Севильская темница», 1821
· 16. Орест - «Электра и Орест», автор A. Грузинцев, 1821
· 18. Ролла - «Испанцы в Перу, или Смерть Роллы», автор A. Коцебу 1821
