Розенберги и другие. Интерьер с бомбой (17)

Предшественник должность учреждена Преемник должность упразднена

	Уполномоченный фюрера по контролю за общим духовным и мировоззренческим воспитанием НСДАП
24 января 1934 года - 30 апреля 1945 года

Предшественник должность учреждена Преемник должность упразднена

	Рейхсминистр
17 июля 1941 года - 19 мая 1945 года

Предшественник должность учреждена Преемник должность упразднена Вероисповедание изначально лютеранство , впоследствии неоязычество Рождение 12 января (1893-01-12 )
Ревель , Эстляндская губерния Российская империя Смерть 16 октября (1946-10-16 ) (53 года)
Нюрнберг , Бавария , Американская зона оккупации Германии Место погребения кремирован, прах развеян Отец Вольдемар Вильгельм Розенберг (1862-1904) Мать Эльфрида Каролина Зире (1868-1893) Супруга 1) Хильда Эльфрида Леесман (1915-1923) 2) Хедвиг Крамер (1925-1946) Дети сын (1925-1925), дочь Ирена (род. 1930) Партия НСДАП ( -) (Партийный билет № 625) Образование МГТУ им. Н. Э. Баумана Профессия инженер-архитектор Деятельность политик, философ, администратор Автограф Награды Военная служба Звание обергруппенфюрер СА Альфред Розенберг на Викискладе

С 1942 офис министра по делам оккупированных восточных территорий Альфреда Розенберга

Начальник Внешнеполитического управления НСДАП ( -), уполномоченный фюрера по контролю за общим духовным и мировоззренческим воспитанием НСДАП (Beauftragter des Führers für die Überwachung der gesamten geistigen und weltanschaulichen Schulung und Erziehung der NSDAP ) (1934-1945), руководитель Центрального исследовательского института по вопросам национал-социалистической идеологии и воспитания (1940-1945), рейхсминистр восточных оккупированных территорий (Reichsministerium für die besetzten Ostgebiete ) ( -). Рейхсляйтер (1933-1945), обергруппенфюрер СА . Приговором Нюрнбергского трибунала объявлен одним из главных военных преступников и казнен.

Считается автором таких ключевых понятий нацистской идеологии, как «расовая теория », «окончательное решение еврейского вопроса» , отказ от Версальского договора и борьба против «вырождения искусства» .

Биография

Происхождение

Ранние годы

После окончания Ревельского Петровского реального училища осенью 1910 года поступил на факультет архитектуры . Во время Первой мировой войны перебрался в Москву . В январе 1918 года закончил Московское высшее техническое училище (МВТУ) с дипломом первой степени как «дипломированный инженер-архитектор» .

По воспоминаниям современников, «в его речах сразу чувствовался мыслитель, высказывающий оригинальные идеи в доступной форме». Был убеждён, что всю историю человечества можно объяснить с точки зрения расовой теории. В 1920 году выпустил антисемитские работы «След евреев в изменениях времени» и «Безнравственность в Талмуде». В 1922 году издал книгу «Природа, основные принципы и цели НСДАП».

После освобождения советскими войсками территории СССР аппараты рейхскомиссариатов были эвакуированы, а министерство фактически перестало функционировать, хотя, судя по дневнику имперского уполномоченного по тотальной войне Йозефа Геббельса , даже весной 1945 года Розенберг категорически отказывался расформировывать своё министерство . Тем не менее, значительная часть аппарата министерства была мобилизована в ходе мероприятий по ведению тотальной войны.

После войны

После окончания войны бежал на север Германии в расположение Фленсбургского правительства Карла Дёница . По воспоминаниям состоявшего в этом правительстве рейхсминистра Альберта Шпеера , там он вынашивал идею распустить нацистскую партию, заявляя при этом, что он - единственный партийный руководитель такого ранга, который вправе издать такой декрет . Был арестован военными 11-й английской армии 19 мая 1945 года в госпитале Фленсбурга .

Суд и казнь

В качестве одного из главных военных преступников предстал перед судом Международного военного трибунала в Нюрнберге . Приговорён к смертной казни через повешение. 16 октября 1946 года приговор был приведён в исполнение. Розенберг был единственным из 10 казнённых, который отказался произнести на эшафоте последнее слово.

Библиография

• След еврея в перемене эпох (нем. Die Spur des Juden in Wandel der Zeiten )
• Безнравственность в Талмуде (нем. Unmoral im Talmud )
• Преступление масонства (нем. Das Verbrechen der Freimaurerei )
• Чума в России: большевизм, его руководители, приспешники и жертвы (нем. Pest in Rußland: der Bolschewismus, seine Häupter, Handlanger und Opfer )
• Сущность, принципы и цели НСДАП (нем. Wesen, Grundsätze und Ziele der Nazionalsozialistischen Deutschen Arbeiterpartei )
• Антигосударственный сионизм (нем. Der staatsfeindliche Zionismus )
• Протоколы сионских мудрецов и еврейская мировая политика (нем. Die Protokolle der Weisen von Zion und die jüdische Weltpolitik )
• Перевод с французского книги А. Р. Гугено де Муссо «Еврей: иудейство и оевреивание христианских народов» (фр. R. Gougenot de Mousseaux. Le juif: Le judaisme et la judaïsation des peuples chrétiens , нем. Übersetzung aus dem Französischen G. des Mousseaux: Der Jude, das Judentum, und die Verjudung der christlichen Völker )
• Центр и Баварская народная партия как противники идеи германского государства (нем. Zentrum und Bayerische Volkspartei als Feinde des Deutschen Staatsgedankens )
• Кошелёк и марксизм (нем. Börse und Marxismus )
• Идея народного государства (нем. Der völkische Staatsgedanke )
• В 1929 году Розенберг издал свою главную работу «Миф XX века».
• В 2005 г. на русском языке изданы мемуары А. Розенберга: Мемуары (с комментариями C. Ланга и Э. фон Шенка). Перевод с немецкого. Харьков, ООО «ДИВ», 2005. ISBN 966-8504-03-8
• В 2015 году на русском языке был опубликован дневник А. Розенберга: Политический дневник Альфреда Розенберга. 1934 - 1944 гг. М.: Фонд "Историческая память", Ассоциация книгоиздателей "Русская книга", 2015, с. 448. ISBN: 978-5-905030-12-3

Библиография книжных изданий Розенберга

В списке указаны первые издания работ

• Unmoral im Talmud. München: Deutscher Volksverl., 1920.

Английская версия:

• Immorality in the Talmud. London: Friends of Europe, 1937.
• Die Spur des Juden im Wandel der Zeiten. München: Deutscher Volksverl., 1920.

Японская версия:

• 猶太民族の歴史的足跡 (Yudaya minzoku no rekishi-teki ashiato). Tōkyō: Shin Taiyo-sha, 1944.
• Das Verbrechen der Freimaurerei. München: Hoheneichen-Verl., 1921.
• Pest in Rußland. München: Deutscher Volksverl., 1922.
• Bolschewismus, Hunger, Tod. München: Deutscher Volksverl., 1922.

Польская версия:

• Bolszewizm, głód, śmierć. Warszawa: Perzyński, Niklewicz i s-ka, 1923.
• Der staatsfeindliche Zionismus auf Grund jüdischer Quellen erläutert. Hamburg: Deutschvölkische Verlagsanst., 1922.
• Wesen, Grundlagen und Ziele der national-sozialistischen deutschen Arbeiterpartei. München: Deutscher Volksverl., 1923.
• Die Protokolle der Weisen von Zion und die jüdische Weltpolitik. München: Deutscher Volksverl., 1923.
• Zentrum und Bayerische Volkspartei als Feinde des Deutschen Staatsgedankens. München: Deutscher Volksverl., 1924.
• Dr. Georg Heim und die Novemberrepublik. München: Deutscher Volksverl., 1924.
• Der völkische Staatsgebaute. München: Deutschvölkische Verlagsbuchh., 1924.
• Börse und Marxismus oder Der Herr und der Knecht. München: Deutscher Volksverl., 1924.
• Die internationale Hochfinanz als Herrin der Arbeiterbewegung in allen Ländern. München: Deutscher Volksverl., 1925.
• Der Fall Bettauer. München: Deutscher Volksverl., 1925.
• Dolchstoß-Dokumente. München: Fr. Eher Nachf., 1926.
• Nationalsozialismus und Jungdeutscher Orden. München: Fr. Eher Nachf., 1927.
• Houston Stewart Chamberlain als Verkünder und Begründer der deutschen Zukunft. München: H. Bruckmann, 1927.
• Dreißig Novemberköpfe. Berlin: Kampf-Verlag Gregor Strasser, 1927.
• Der Weltkampf des Faschismus. München: Deutscher Volksverl., 1927.
• Der Zukunftsweg einer deutschen Außenpolitik. München: Eher, 1927.

Английская версия:

• The Future of German Foreign Policy. London: Friends of Europe, 1937.
• Der Weltverschwörerkongreß zu Basel. München: Fr. Eher Nachf., 1927.
• Dietrich Eckart. München: Eher, 1928.
• Freimaurerische Weltpolitik im Lichte der kritischen Forschung. München: Fr. Eher Nachf., 1929.

• Der Sumpf. München: F. Eher Nachf., 1930.
• Der Mythus des 20. Jahrhunderts. München: Hoheneichen-Verlag, 1930.
• Wesen, Grundsätze und Ziele der Nationalsozialistischen Deutschen Arbeiterpartei. München: Deutscher Volksverl., 1930.
• Das Wesensgefüge des Nationalsozialismus. München: Eher, 1932.
• Die Entwicklung der deutschen Freiheitsbewegung. München: Eher, 1933.

Издано под тем же названием в Бразилии:

• Die Entwicklung der deutschen Freiheitsbewegung. Ponta Grossa: Verl. d. Dt. Vereinigung f. Evangelisation u. Volksmission, 1933.
• Revolution in der bildenden Kunst? München: Eher, 1934.
• Krisis und Neubau Europas. Berlin: Junker & Dünnhaupt, 1934.
• Le Mouvement National Socialiste. Paris: Librairie Hachette, 1934.
• Die Religion des Meister Eckehart. München: Hoheneichen-Verlag, 1934 (Sonderdruck aus dem «Mythus d. 20. Jh.») .
• Der Kampf um die Weltanschauung. München: Eher, 1934.

Болгарская версия:

• Борба за новъ свѣтогледъ. София: Нова Европа, 1942.
• Der deutsche Ordensstaat. München: Eher, 1934.
• Der Bolschewismus als Aktion einer fremden Rasse. München: Eher, 1935.
• An die Dunkelmänner unserer Zeit. München: Eher, 1935.
• The final Fight between Europe and Bolshevism. München: Eher, 1936.

Французская версия:

• L’Heure décisive de la lutte entre l’Europe et le bolchevisme. München: Eher, 1936.

Итальянская версия:

• La lotta decisiva fra l’Europa e il Bolscevismo. München: Eher, 1936.
• Разоблаченный большевизм: речи Адольфа Гитлера и Альфреда Розенберга на Нюрнбергском конгрессе Национал-социалистической германской рабочей партии 8-14 сентября 1936 г. Берлин: Новое слово, 1936.
• Nationalsozialismus, Religion und Kultur. Berlin: Industrieverl. Spaeth & Linde, 1936.
• Gestaltung der Idee. München: Eher, 1936.
• Der entscheidende Weltkampf. München: Eher, 1936.
• Rede des Reichsleiters Alfred Rosenberg auf der Gautagung des NS.-Lehrerbundes Gau Hessen-Nassau am 18. April 1937 in Mainz. : , 1937.
• Protestantische Rompilger. München: Hoheneichen-Verlag, 1937.

Английская версия:

• Protestant pilgrims to Rome. London: Friends of Europe, 1938.
• Kampf um die Macht. München: Eher, 1937.
• Georg Friedrich Händel. Rede bei der Feier des 250. Geburtstages Händels am 22. Februar 1935 in Halle. Wolfenbüttel: Kallmeyer, 1937.
• Ein Kampf f. dt. Wiedergeburt. Reden u. Aufsätze v. 1919-1933. München: Eher, 1937.
• Der Kampf zwischen Schöpfung und Zerstörung. Kongreßrede auf d. Reichsparteitag d. Arbeit am 8. Sept. 1937. München: Eher, 1937.

Русская версия:

• Призыв к борьбе: Речи Адольфа Гитлера и Альфреда Розенберга на Нюрнбергском конгрессе Национал-социалистической германской рабочей партии 7-13 сентября 1937 г. Berlin: G. Koenig, 1937.
• Ulrich von Hutten. : , 1938.
• Gestalt und Leben. Halle/Saale: Niemeyer, 1938.
• Europa und sein Todfeind. München: Eher, 1938.
• Einsamkeit und Gemeinschaft. Rede des Reichsleiters Alfred Rosenberg am 11. November 1938 in Berlin. Dresden: , 1938.
• Die neue Mission des Erziehers. München: Deutscher Volksverl., 1938.
• Der Kampf um die Freiheit der Forschung. Halle/Saale: Niemeyer, 1938.
• Демократия и большевизм: речи Адольфа Гитлера, Альфреда Розенберга и Германа Геринга на Нюрнбергском съезде НСДАП 5-12 сентября 1938 г. Берлин: Новое слово, 1938.
• Autorità e libertà. : , 1938.
• Weltanschauung und Glaubenslehre. Halle/Saale: Niemeyer, 1939.
• Verteidigung des deutschen Kulturgedankens. München: Eher, .
• Neugeburt Europas als werdende Geschichte. Halle/Saale: Niemeyer, 1939.
• Müssen weltanschauliche Kämpfe staatliche Feindschaften ergeben? München: Eher, 1939.
• Das Parteiprogramm. München: Eher, 1939.
• Das nationalsozialistische Deutschland und die Wissenschaft. Tōkyō: Hakusuisha Verl., .

Именно этот человек, что называется, «сверстал» еврейский вопрос. Знакомство с Розенбергом позволило Адольфу Гитлеру окончательно скинуть с себя оковы, и открыто заявить об антисемитизме. Своим единомышленникам фюрер обещал искоренить евреев со всей немецкой земли, пройтись по ней огнем и мечом «пока Германия не очистится». И все это благодаря Альфреду Розенбергу.

«Как русский»

Альфред Розенберг родился в Ревеле в 1893 году. Его отец – немец Вольдемар Вильгельм, по одним сведениям держал башмачную лавку, по другим являлся торговцем. Мать же Эльфрида Каролина Сире, хоть и родилась в Петербурге, но принадлежала к роду французов гугенотов.

Сначала Альфред окончил Ревельское Петровское реальное училище, после чего стал студентом архитектурного факультета Рижского политехнического института. После этого продолжил обучение в Московском высшем техническом училище.

Первую Мировую войну он «пересидел» в Москве. Правда, в 1918 году все же вернулся в родной Ревель и попытался записаться в германский добровольческий корпус. Но здесь его ждал провал. Альфреда не приняли, объяснив причину отказа лаконичным «русский». Понимая, что Российская империя обречена и к власти придут ненавистные большевики, Розенберг сбежал в Мюнхен. Как оказалось, не зря. Вскоре он познакомился с Дитрихом Эккартом, который и привел его в тайное «Общество Туле».

«Недочеловеки»

Благодаря этому событию Розенберг сумел сблизиться с Адольфом Гитлером. И вскоре оказался среди членов НСДАП. Хоть сам фюрер относился к «сумасбродному прибалту» неоднозначно, но знакомство с «Протоколами сионских мудрецов» оказало на него неизгладимое впечатление. Сам Розенберг лишь усилил антисемитские взгляды Гитлера, заявив, что революция, которая уничтожила Россию, была организована мировым еврейским сообществом. И вообще, именно евреи на самом деле стоят за развязыванием Первой Мировой войны.

Поддержка лидера НСДАП развязала Альфреду руки. За два года он написал несколько антисемитских трудов. Например, ««След евреев в изменениях времени» и «Безнравственность в Талмуде». Также издал книгу «Природа, основные принципы и цели НСДАП».

Творческие успехи позволили вскоре стать ему главным редактором центрального органа НСДАП «Völkischer Beobachter».

Из-за сильного влияния Гитлер доверил руль нацистской партии Розенбергу, пока сам находился в тюрьме. Но с этой задачей уроженец Ревеля не справился. Единство партии ему не удалось сохранить, поэтому Гитлеру после освобождения пришлось начинать все сначала.

Но даже этот провал не помешал его карьере. В 1930 году Розенберг выпустил книгу «Миф XX века», которой считал самой главной в своей жизни. При этом на критику сопартийцев и даже самого фюрера он внимания не обращал. В ней он постарался обосновать национал-социализм.

И если первые годы после побега из России он относился к ней нейтрально и даже жалел, то «Миф XX века» показал изменение во взглядах: «В 1917 году с «русским человеком» было покончено. Он распался на две части. Нордическая русская кровь проиграла войну, восточно-монгольская мощно поднялась, собрала китайцев и народы пустынь; евреи, армяне прорвались к руководству, и калмыко-татарин Ленин стал правителем. Демонизм этой крови инстинктивно направлен против всего, что еще внешне действовало смело, выглядело по-мужски нордически, как живой укор по отношению к человеку, которого Лотар Штоддард правильно называл «недочеловеком»… Большевизм власти мог оказаться в качестве следствия только внутри народного тела, больного в расовом и душевном плане».

От науки до мародерства

Когда НСДАП пришла к власти, Розенберг встал во главе Внешнеполитического управления. А заодно создал при нем Бюро иностранной помощи. Оно отвечало за пропаганду нацизма в других государствах, а также собирало информацию о политических эмигрантах. Помимо этого Альфред стал создателем «авторского проекта» под названием «Штаб рейхсляйтера Розенберга». По первоначальной задумке эта организация должна была «состаряпать» и своевременно пополнять новую научно-исследовательскую библиотеку. Но когда началась война, Розенберг понял, что двери к знаниям других народов открываются очень легко - при помощи расхищения. Понял это и Гитлер. Поэтому уже в 1942 году он особым распоряжением позволил сотрудникам «Штаба» не только обыскивать библиотеки культурные учреждения, но и конфисковать все то, что плохо лежит. Понимая, какая сила за ним стоит, Розенберг и его подчиненные буквально эшелонами переправляли в Германию культурные ценности с оккупированных территорий. Не забывая при этом во всем винить евреев.

По планам именно Розенберг должен был возглавить некий орган, который появился бы на территории захваченного Советского Союза. Альфред от заманчивой должности отказываться не собирался. Поэтому готовился заступить «на дежурство» уже в апреле, не дожидаясь начала войны с СССР.

Без последнего слова

Но, как говорится «что-то пошло не так». Сначала Гитлер не мог решить, что за орган создать в Восточной Европе, потом не мог определиться с его полномочиями и обязанностями. В конце концов, остановились на варианте с рейхскомиссариатами: «Остланд», «Украина», «Кавказ», «Московия» и «Туркестан». Все рейхскомиссары должны были подчиняться непосредственно Розенбергу.

Но частично начали свою работу лишь три: «Кавказ», «Москва» и «Туркестан», организованные в 1941 году. Правда, вскоре советская армия сумела освободить подконтрольные немцами территории. Поэтому аппараты рейхскомиссариатов пришлось срочно эвакуировать. А само министерство, по сути, перестало играть хоть какую-либо роль. Только вот Розенберг до последнего отказывался верить в победу «недочеловеков» над «избранными». И когда Германия подписала полную капитуляцию, он постарался скрыться от правосудия в Фленсбургском правительстве во главе с гросс-адмиралом Карлом Дёницем. Но уже 23 мая 1945 года последний плот «той» Германии был уничтожен, а члены правительства захвачены Союзниками. Интересно то, что сам Розенберг оказался в плену на 4 дня раньше. За ним «пришли» солдаты 11-й английской армии в фленсбургский госпиталь 19 мая.

Суда избежать не удалось. На военном трибунале в Нюрнберге Альфред Розенберг предстал как один из самых главных военных преступников. Ему припомнили все. Особенно «досталось» за фанатичный антисемитизм. Изданные литературные труды полностью подтвердили вину прибалта.

Розенберга приговорили к повешению. И 16 октября 1946 года приговор привели в исполнение. Кстати, Альфред оказался единственным нацистом, которой перед казнью не стал произносить последнее слово. На эшафоте он стоял молча, с презрением глядя на представителей «демонической крови», которые в очередной раз победили «нордическую»…

Альфред Розенберг (Alfred Ernst Rosenberg ) (12 января 1893, Ревель, ныне Таллин — 16 октября 1946 года, Нюрнберг) — немецкий государственный и политический деятель, один из наиболее влиятельных членов и идеолог Национал-социалистической немецкой рабочей партии (НСДАП). Начальник управления внешней политики НСДАП (1933—1945), уполномоченный фюрера по контролю за общим духовным и мировоззренческим воспитанием НСДАП (нем. Beauftragter des Führers für die Überwachung der gesamten geistigen und weltanschaulichen Schulung und Erziehung der NSDAP) (февраль 1934 года — 30 апреля 1945 года), руководитель Центрального исследовательского института по вопросам национал-социалистической идеологии и воспитания (1940 - 1945), рейхсминистр восточных оккупированных территорий (Reichsministerium für die besetzten Ostgebiete) (17 июля 1941 года - 8 мая 1945 года). Рейхсляйтер (2 июня 1933 года - 8 мая 1945 года), обергруппенфюрер СА. Приговором Нюрнбергского трибунала объявлен одним из главных военных преступников.

Подробную биографию и его деятельность можно найти в интернете, стоит только написать в поисковике - Альфред Розенберг. Но практически, нигде не упоминается его происхождения, известно, что он и сам не любил разглашать о своих эстонских и латышских корнях, действительно дело только в этом? На этот вопрос я и решил ответить, найдя интересные факты.

Отец: Вольдемар Вильгельм Розенберг (1862 - 1904). Уроженец Риги, немец с корнями из Ливонии. Купец или как более точно нужно выразится торговый агент. В немецких источниках нет ничего, что бы говорило о его купеческом или же мещанском (городском) происхождении. Из воспоминаний самого Альфреда Розенберга: «мой отец был из числа потомков тевтонского рыцарства». Так что же получается? Его отец потомок латышских баронов фон Розенберг. Мать Вольдемара Вильгельма, скорее всего, была латышской национальности.

Мать: Внимательно перечитав, я нашел, и полное имя его матери - Эльфрида Каролина Зирэ (Elfriede Caroline Siré) (1868 - 1893). Сразу бросается в глаза не эстонская, а французская фамилия. Быть может, ее предок попал в России, будучи в армии Наполеона и оставшиеся в Прибалтике после 1812 года.

Был ли баронский и дворянский род Розенберг в Латвии и пользовался приставкой «фон», очередной вопрос, представший передо мной.

Из Энциклопедического словаря Брокгауза и Ефрона, я нашел - «Розенберг - баронский род, происходящий из Моравии, поселившийся в Курляндии в начале XVI века и внесенный в курляндский дворянский матрикул и в V часть родословной книги Новгородской губернии». Значит, род действительно проживал. Из семейных воспоминаний шляхетского рода Жагат - «В Лифляндию прибыл с тевтонскими рыцарями - барон Генрих фон Розенберг по прозвищу Дьявол, он же и стал родоначальником рода фон Розенберг в Лифляндии и замка Розенберг в Курляндии». Остается главный вопрос был ли Генрих фон Розенберг, представителем Моравского рода или же он был совершенно иного рода? Увы, на этот вопрос ответа я наверно ни когда не узнаю… На счет приставки «фон», то представители проживающие в Российской Империи (Новгородской губернии) эту приставку могли одновременно ее как носить, так и не носить. Осталось разобрать род на происхождение.

Род баронов фон Розенберг происходит из Моравии, откуда в начале XVI столетия переселился в Курляндию, а, 2 августа 1631 года, внесен в матрикул курляндского дворянства.

Определениями Правительствующего Сената, от 10 июня 1853 и 28 февраля 1862 г.г., за курляндской дворянской фамилией фон Розенберг признан баронский титул.

Определением Правительствующего Сената, от 7 мая 1857 года, утвержден в баронском достоинстве, со внесением в V часть Родословной книги, ротмистр Александр-Вильгельм-Фридрих Карлович-Эрнестович фон Розенберг.

Православный. Из дворян. Барон. Образование получил в Нижегородской гр. Аракчеева военной гимназии. В службу вступил 01.09.1880. Окончил Михайловское арт. училище. Выпущен Подпоручиком (ст. 08.08.1881) во 2-ю гренад. арт. бригаду. Поручик (ст. 08.08.1885). Окончил Михайловскую арт. академию (по 1-му разряду). Штабс-Капитан (ст. 04.07.1888). Капитан (ст. 28.08.1895). Состоял в распоряжении ГАУ (с 05.10.1898). Капитан гв. (ст. 24.10.1898). Полковник (ст. 14.04.1902). Делопроизводитель арт. комитета ГАУ (с 16.09.1903). Ст. делопроизводитель арт. комитета ГАУ (18.02.-07.05.1909). Постоянный член арт. комитета ГАУ (с 07.05.1909). Ген-майор (ст. 29.03.1909). Постоянный член 1-го отдела арт. комитета ГАУ (с 08.10.1914). На 10.07.1916 в том же чине и должности. Автор разработки 37-мм траншейной пушки, 91-мм бомбомета, станков позволявших вести стрельбу по воздушным целям из полевых пушек обр. 1900-02 гг. После Октябрьской революции инженер КБ Артиллерийского комитета. Указом ВЦИК от 22.02.1928 присвоено звание "Героя Труда" за многолетнюю и полезную деятельность по строительству Вооруженных Сил страны. Умер в Ленинграде.

Награды: ордена Св. Станислава 3-й ст. (1901); Св. Анны 2-й ст. (1908); Св. Владимира 3-й ст. (1913)

И самое, что удивительное совпадение!

Произведены в корабельные гардемарины флота, старшие гардемарины и юнкера флота приказом № 104 от 29.4.1906 года: барон фон Розенберг Владимир Вильгельмович, но это на русский лад по-немецки (барон Вольдемар Вильгельм фон Розенберг), имя полностью идентичная с именем отца Альфреда Розенберга, но отец Альфреда умер в 1904 году, если, же список верен и нет путаницы с датой, то он не может быть отцом Альфреду.

Частое упоминание о А.Розенберги в эмигрантской среде - «остзейский барон Альфред Розенберг».

По непроверенным данным был крещён в Православии под именем Александр (Александр Владимирович Розенберг).

Остается последний вопрос, если он действительно был потомков баронского или дворянского рода, то почему не пользовался приставкой «фон», быть может отрывок его биографии расставит все по местам, если учесть, что в 1917 было опасно ее использовать:

Рано потерял родителей и воспитывался у теть (сестер его отца).

Осенью 1910 поступил на строительный факультет Рижского политехнического института. В 1915 году, когда возникла угроза занятия Риги германскими войсками, студент Розенберг эвакуировался вместе с институтом в Иваново-Вознесенск. Но жить и учиться в Иваново-Вознесенске не захотел и перебрался в Москву. В 1917 году закончил Московское высшее техническое училище (МВТУ) по специальности «инженер-строитель» (по другим данным «архитектор»).

Он изучал архитектуру, увлеченно занимался математикой, отдавая предпочтение комбинаторике. Именно тогда он полюбил поэзию, и поскольку свободно владел как немецким, так и русским языками (так же знал латышский), то еще и практиковал переводы. Уже тогда он начал сотрудничать в студенческой газете и довольно скоро проявил себя как журналист. Его архитектурные опыты были удачными - в центре Таллина до сих пор сохранились несколько зданий, построенных по его проектам.

Именно в годы учебы в Риге молодой Альфред начинает интересоваться марксистской литературой. Обладавший пародоксальным мышлением, он находит в марксизме многие вещи, на которые не обращали внимание его идейные собратья. В частности, он отмечает выраженную русофобию Маркса и Энгельса, вступающую в противоречие с догматами пролетарского интернационализма.

Позже, по его собственным словам, он понял, что на самом деле в Восточной Европе можно провести новые разделительные линии, и тогда судьбы народов вполне могут пойти иным путем.

В Москве, Розенберг начинает живо интересоваться черносотенцами и очень скоро перенимает их взгляды на «историческую вину» евреев перед всеми европейскими народами. Все это происходит на фоне изучения истории славянских народов и православной культуры.

В 1915 году он женится на этнической эстонке Хильде Леесман, будущей балерине.

Розенберг встретил Февральскую революцию уже доктором архитектуры. Поначалу он поддерживал идеи большевиков, однако после Октябрьской революции в них резко разочаровался. Одна из причин заключалась в том, что его совершенно свободно могли поставить к стенке: во-первых - как немца, а во-вторых - как буржуя. Он бежит в Эстонию, где решает вступить в антибольшевистское военное формирование - Добровольческий корпус, однако заявляет, что стоит за образование на месте Российской Империи конфедерации независимых стран. А корпус был монархического толка... И тогда Розенберг отправляется в Германию, в Мюнхен.

Именно там он вступил в оккультно-националистическое общество «Туле», а в 1919 году, одним из первых наряду с Адольфом Гитлером, - и в Немецкую рабочую партию. Гитлер был поражен глубиной познаний нового товарища в национальных вопросах. По его предложению Розенберга назначили главным редактором захудалой газетенки «Фолькишер Беобахтер» («Национальный обозреватель»)

Фотография «Имперский министр по восточным окупированным территориям Альфред Розенберг прибыл на родину». 1942 г., Рига

Может быть, рейхсминистр Альфред Розенберг, знал о своих корнях больше, чем мы располагаем сейчас, и может быть его по праву можно назвать - барон Альфред фон Розенберг.

Использованная литература:

Воспоминания А.Розенберга, эмигрантских семей и тех, кто лично его знал.

Ernst Piper: Alfred Rosenberg. Hitlers Chefideologe , M ünchen 2005, S . 21 f ., ISBN 3-89667-148-0

Manfred Weißbecker: Alfred Rosenberg. »Die antisemitische Bewegung war nur eine Schutzmaßnahme…«, in: Kurt Pätzold / Manfred Weißbecker (Hrsg.): Stufen zum Galgen. Lebenswege vor den Nürnberger Urteilen, Leipzig 1999, S. 171, ISBN 3-86189-163-8. (Dazu ausführlich: Baumgärtner 1977: S. 6 ff.); Walter Laqueur: Deutschland und Russland, Frankfurt a.M./ Berlin 1965, S. 93.

Брошюра: Der völkische Staatsgedanke. München, 1924. S. 35.

Константин Ранкс - «Посеявший ненависть. Альфред Розенберг».

VESELÁ, Lenka. Knihy na dvoře Rožmberků. Praha: Knihovna Akademie věd ČR: Scriptorium, 2005. 359 s. ISBN 80-86675-06-8 (KNAV). ISBN 80-86197-60-3 (Scriptorium).

V áclav B řezan : Životy posledn ích Rozmberk ů. (aus dem Manuskript hrsg. v. Jaroslav Pánek). Praha 1985.

Jaroslav Pánek: Poslední Rožmberkové. Velmoži české renesance. Praha 1989.

кн.С. Жагат-Дадиан

Владимир Тольц: Когда я начинал этот цикл передач, основанных на документах в России не опубликованных, но частично, - благодаря американским публикациям, - многократно, использованных там для различных сочинений о «достижениях советской разведки», я ни коим образом не намеревался сочинять еще одну версию истории атомного шпионажа. Документы,- думаю я, - говорят сами за себя. (Конечно, говорят каждому свое; многим то, что они хотят услышать.) Мне же лично куда более интересным было по-человечески понять персонажей этой многоликой истории – Розенбергов и Гринглассов, Бентли и Фукса, Зарубиных и Феклисова, Сталина и Гувера, Берия и Меркулова… т.е, читая документальную фиксацию того, что они говорили, писали, делали, понять, почему они писали, говорили и делали это, чем они при этом руководствовались, и вообще, что они были за люди, чего хотели достичь, что в результате получилось, и чем для каждого них дело (путанная история с кражей атомных секретов) кончилось…
Если последнее, в общем, прослеживается и выявляется довольно определенно, то о многом из перечисленного должен сейчас, завершая эту растянувшееся повествование, констатировать, что не очень в таком понимании преуспел. Возможно, материала не хватает, а возможно - ума и таланта. Это вообще большой вопрос, сколь корректны и адекватны «минувшей действительности» исторические портреты, выстраиваемые нами на документальном материале. Гоголь своим гением «из ничего» мог создать Акакия Акакиевича, из украденной шинели вышли потом не только батальоны мастеров русской культуры, но и все мы - их пленники и почитатели. Однако мы в большинстве своем не гоголи, и наши фантазии ограничены не только нашими способностями, но и текстом документов… Да и создание нового эпизода героического мифа прошлого тоже не наша задача. (Не моя, по крайней мере). Поэтому стоит честно констатировать непонятное как непонятое…
Одно из непонятного мне – Розенберги, их поведение на суде и после, до самого трагического конца. Оно несомненно героическое и уникальное.
Избранная Розенбергами тактика полного отрицания работы на советскую разведку не уникальна. Шпионы, являвшиеся советскими гражданами, при аресте не раз прибегали к ней. К примеру, мы уже рассказывали в этом цикле передач об аресте в мае 1941 Гайка Овакимяна. Несмотря на неопровержимые доказательства его разведывательной деятельности, Овакимян ее полностью отрицал, напирая на то, что как сотрудник Амторга, он обладает иммунитетом от уголовного преследования в Штатах. В результате этой твердости и в силу стечения разного рода обстоятельств, главными из которых были начавшаяся германо-советская война и арест на территории СССР американских граждан-беженцев из оккупированной Германией Польши, США обменяли его на троих из них. А в Союзе Овакимян успешно продолжил свою работу в разведуправлении.
Хотя и признания разоблаченными и арестованными шпионами своего сотрудничества с советской разведкой тоже известны. В работе «на Коминтерн» признался, оказавшись в октябре 1941-го арестованным в Японии, Рихард Зорге. Другой советский шпион Леопольд Треппер, со слов его послевоенного сосидельца по лубянской внутренней тюрьме японского генерала Томинага Кёдзи, вспоминал, что японцы якобы даже предлагали Сталину обменять Зорге (на кого или что, не знаю). Но ясно, что Сталин, недовольный результатами работы Зорге и его «моральным обликом» (мы об этом рассказывали в одном из выпуском РВВ), на такую сделку не пошел.
И упомянутый Треппер (подлинная фамилия - Джилли), руководивший легендарной ныне разведсетью «Красная капелла», оказавшись схваченным в октябре 1942 в Париже гестапо, не стал отрицать своей работы на советскую разведку. Это спасло ему жизнь (осенью 1943 он сумел бежать из под ареста), но не спасло от советской тюрьмы, в которой он провел около 8 лет (с 1945 по 1953).
Направленный Москвой в 1948 в Штаты Вилли Фишер, одной из задач которого была создание новой агентурной сети и активизация советского атомного шпионажа, при аресте в 1957, несмотря на неопровержимые вещественные доказательства и показания его подчиненного – агента «Вика» (подполковника КГБ Рейно Хейханена), свою разведывательную активность отрицал, но признал свое советское гражданство и назвался Рудольфом Ивановичем Абелем (это имя его умершего в 1955 коллеги – сигнал Москве, что Фишер хранит шпионскую тайну). Сейчас несомненно, что эта его тактика имела успех: приговоренный в 1957 к 30-ти годам тюремного заключения «Абель» в феврале 1962 был обменян на пилота сбитого над Уралом американского разведывательного самолета Пауэрса.
С попавшимися советскими шпионами-американцами все несколько иначе. Ну, вот, к примеру, Мортон Собелл (оперпсевдоним «Сеня») – член группы Юлиуса Розенберга. (Мы уже говорили о нем.) До ареста Собелл был главным радиоинженером «Дженерал электрик», руководил научно-исследовательской группой по радиолокаторам сантиметрового диапазона. Как агент был весьма продуктивен: от него Москва получила информацию о десятках исследовательских разработок, это - нескольких тысяч страниц, а кроме того регулярно – сведения о заседаниях Координационного комитета США по радиотехнике. Собелл был также источником первых сведений советской разведки о создании в США системы управления ракетами-носителями атомных боезарядов. В прошлой передаче Александр Васильев уже рассказал о том, как почувствовав угрозу ареста, Собелл летом 1950 бежал вместе с женой и детьми в Мексику. Оттуда он намеревался уехать дальше в Европу. Но не было нужного для этого паспорта. По наводке ФБР его арестовали и на границе Мексики и США выдали американцам. Собелл предстал перед судом вместе с Розенбергами. Также как они «ушел в глухую несознанку», объясняя свое бегство в Мексику опасением ответственности за ложные показания о принадлежности к Компартии США. При этом напрочь отрицал свою шпионскую деятельность. Ну, и что? Помогло ли это ему? – Приговор – 30 лет тюрьмы, такой же, как позднее Фишеру-Абелю. А вот сидел он куда больше – 17 лет и 9 месяцев. Кстати, начитывая материал о нем, я наткнулся на любопытную, как из романа, деталь – в одной из тюрем судьба свела его с Абелем, и они подружились. Абеля вытащило из тюрьмы КГБ. Непризнавшегося Собелла – адвокаты, настойчиво работавшие в условиях изменившегося политического климата. Ну, а что же в его случае КГБ? Эти ему, вернее, его семье, тоже пытались помочь. И вот еще одна, отдающая сюжетными сближениями из дурных романов деталь: в 1955-м все те же Фишер-Абель вместе со своим сдавшим его в 1957 агентом-связником Хейханеном сделали тайную «закладку» - 5 тыс. долларов, предназначенных для жены Собелла. Деньги по тем временам немалые. Но Эллен Собелл они не достались! – Хейханен изъял все из тайника перед тем, как в 1957 отплыть в на борту «Ля Либерте» в Европу. Ничего не подозревавший об этом Фишер, мечтавший избавиться от своего пьющего и гулящего помощника, еще и добавил ему 2 сотни на дорожные расходы. ЦРУ сообщило, что в американское посольство в Париже Хейханен явился сдаваться сильно подвыпивши и порастратившись... Ну, это же как в дурном шпионском романе-пародии! И не случайно цереушники в Париже, выслушав его пьяную исповедь, ему поначалу не поверили, приняв его за сумасшедшего.
В общем, повторю, в исходной позиции Розенбергов на следствии и суде – не признаваться ни в чем – ничего уникального не было. Еще до их ареста, в августе 1948, отверг в своих показаниях в Комиссии по расследованию антиамериканской деятельности сотрудничество с коммунистическим подпольем Гарри Декстер Уайт, обвиненный бывшими советскими агентами Бентли и Виттекером Чемберсом в работе на советскую разведку. Отверг и через 3 дня умер после двух сердечных приступов. Заключение патологоанатома: смерть в результате передозировки дигиталиса, применявшегося для лечения хронической сердечной недостаточности.
До самой смерти в 1996 не признался в своем шпионстве и дважды судимый сотрудник Госдепа Элжер Хисс (осудить его удалось лишь за лжесвидетельство, а не за шпионаж). Вопрос о его сотрудничестве с советской разведкой остается до сих пор предметом научных дискуссий, а иногда и судебных тяжб.
До своей смерти в 1999 не признался в своей шпионской активности и Виктор Перло, значащийся в уже не раз цитированном мной списке проваленной агентуры Анатолия Горского как агент «Рейд». Его и не судили никогда. Просто в 1947 он ушел с госслужбы и весьма успешно прожил на воле еще более полувека. Занимался консультированием, увлекался альпинизмом и теннисом, написал 13 антикапиталистических книг…
В общем, то, что на процессе неколебимо верящий в коммунистические догмы и СССР Розенберг и его жена избрали на процессе линию полного отрицания инкриминируемых им действий, меня не удивляет. – В условиях развернувшейся в обществе антикоммунистической истории и охоты на красных шпионов «несознанка» обвиняемых по таким делам была распространенной и притом положительно продуктивной тактикой.
И вот тут невозможно хоть коротко не сказать о том политическом и социально-психологическом фоне, на котором (а точнее в данном случае – внутри которого) развивалось судебное преследование Розенбергов. Это – период (иногда его называют «эпохой», хотя длилось-то все всего 4 года еще года 4 сходило на нет), период начавшийся 9 февраля 1950 с выступления в женском клубе в Западной Виргинии мало кому тогда в масштабах страны известного сенатора-республиканца от Висконсина Джозефа Маккарти. На следующий день газеты разнесли по Штатам его потрясшие многих слова:

"У меня на руках список из 205 сотрудников Госдепартамента, которые оказались либо имеющими членский билет, либо безусловно верными коммунистической партии, но которые, несмотря ни на что, все ещё помогают формировать нашу внешнюю политику".

Владимир Тольц: Потом в выступлениях самого Маккарти эта цифра «205» не раз, то уменьшаясь, то увеличиваясь, менялась. (Благо магнитофонной записи речи не было.) Не это важно. Главное, семя упало в благодатную почву. Общество и без того было наполнено политическими страхами Холодной войны. Еще не забылись переживания времени берлинского кризиса 1948 года, когда Штаты, казалось, находились на волоске от вооруженного столкновения с Советами. Ощущение военной угрозы усилилось в 1949 сообщением о взрыве советской атомной бомбы. По всей стране стали строить индивидуальные противоатомные бомбоубежища. Плюс победа коммунистов в Китае, публикации о деле Элжера Хисса и пойманном в Англии атомном шпионе Фуксе. Вдобавок начавшаяся в июне 1950 война в Корее, грозившая перерасти в столкновение с «красным» теперь Китаем, за спиной которого маячил оснащенный атомной бомбой Советский Союз. Казалось, все навалилось сразу. Один из американских мемуаристов, вспоминая о том времени, запишет позднее:

“На моих глазах мир погружался в пучину безумия”.

Владимир Тольц: И мне кажется, сильно пьющий сенатор из Висконсина, выступавший со страстными обличениями красных врагов в правительственных учреждениях, обладал недюжинным даром чувствовать и аккумулировать эти общественные страхи и фобии. До определенного момента это позволяло ему расширять списки скрытых врагов, куда попали и гомосексуалы на госслужбе, и лауреат Нобелевской премии мира генерал Джорж Маршалл, которого Маккарти объявил виновным за победу коммунистов в Китае. И не случайно, когда историк Артур Шлессинджер-мл. спросил в 1952 у конгрессмена-демократа Джона Ф.Кеннеди, почему тот не выступает с критикой распоясавшегося сенатора-республиканца, будущий президент США ответил: «Черт возьми, половина моих избирателей в Массачусетсе считает Маккарти героем!»…
В общем, понятно, как на этом фоне страха коммунистической атомной угрозы воспринимался многими американцами начавшийся процесс над Розенбергами. В каком-то смысле он был политическим ответом правительства демократа Трумэна общественному мнению, возбуждаемому «героем»-республикнцем Маккарти, сообщениями о показаниях Бентли и информацией о краже советскими шпионами американских атомных секретов. Но думаю, важно, особенно для наших слушателей в России, уяснить отличие тогдашней американской ситуации от того, что ныне мы можем наблюдать в РФ. Несомненно, как и в России, правительственная власть в США начала 1950-х имела возможность воздействия на сферу судебную, возможность переноса туда решения своих политических проблем. Но в отличие от современной России ее возможности предрешения судебного приговора были в США куда более ограничены.
Сошлюсь на свидетельства мемуаристов, хотя понимаю, что такого рода источникам стопроцентно доверять нельзя. Тем не менее, известно, что подобно следователю британской МИ-5 Скардону, добившемуся от Клауса Фукса признания в шпионаже в пользу СССР, но при этом остававшемуся уверенным, что его подследственного тюрьмой не накажут, а позволят и дальше заниматься наукой, глава ФБР, добившийся передачи дела Розенбергов в суд, вовсе не думал, что их приговорят к смерти и, более того, был противником такого приговора. По крайней мере в отношении Этель. И даже писал об этом президенту, да только до президента это не дошло. (Такое бывает не только в Штатах.) Но, как пишет в своих воспоминаниях бывший член исполкома американской компартии, известный писатель, автор «Спартака» Говард Фаст, в ту пору пытавшийся лоббировать в Вашингтоне смягчения приговора Розенбергам:

“До нас дошло, что Трумэн со страшной силой давит на судью Кауфмана, требуя смертного приговора. В Вашингтоне говорили, что он загнал его в угол, сопротивляться нет никакой возможности, и даже когда Кауфман обратился к Трумэну с просьбой, чтобы приговор огласил кто-нибудь другой, ибо в противном случае он сделается изгоем в глазах людей своей веры, президент остался непоколебим”.

Владимир Тольц: Нужно ли говорить, что судья Ирвинг Кауфман, как впрочем, и государственный обвинитель на процессе Ирвинг Сейпол, были евреями? – Власти сделали все, чтобы суд над Розенбергами не выглядел антисемитским. Даже назначенное в 1953 время казни изменили, чтобы оно не совпало со священной для иудеев субботой. Но главное – выбор меры наказания по закону 1917 о шпионаже, как и дифференцированное его правоприменение к Розенбергам и Гринглассам все же возлагалось полностью на Кауфмана. Тот страшно мучился. Искал поддержки в советах. Даже у своего дантиста. Говард Фаст вспоминал:

“Кауфман спрашивал, как ему быть перед лицом трумэновских угроз. Пораженный собеседник напомнил тому, что он всего лишь зубной врач и с таким вопросом лучше обратиться к рабби. Кауфман сказал, что уже обращался, но рабби ответил, что выбор должен сделать он сам. В многочисленных публикациях, посвященных процессу над Розенбергами, нет и намека на переживания судьи Кауфмана. Впрочем, и я ничуть не намерен оправдывать вынесенный им приговор, он справедливо считается и жестоким, и трусливым”.

Владимир Тольц: Я не стану пересказывать подробности процесса и кассации. - Сегодня большинство стенограмм суда опубликованы и используются в качестве учебного пособия при изучении истории американского судопроизводства. И даже в России имеются подробные, хотя и весьма тенденциозные пересказы этого дела, в книге Александра Феклисова, к примеру. Приведу здесь лишь то, что изрек, обращаясь к Розенбергам, мучимый сомнениями судья Кауфман:

“Ваше преступление хуже убийства. Спланированное убийство кажется ничтожным по сравнению с вашим преступлением. Совершая убийство, преступник лишает жизни только свою жертву. Семья погружается в траур, но, когда справедливость восстановлена, эта глава заканчивается. Что касается вас, то, как мне представляется, дав русским атомную бомбу за годы до того, как они усовершенствовали бы её сами, вы развязали им руки для агрессии в Корее, уже унесшей 50 000 жизней. Миллионы людей ещё заплатят своими жизнями за вашу измену. Ваше предательство изменило курс истории не в интересах нашей страны”.

Владимир Тольц: Что ж, мятущаяся душа Кауфман сделал свой выбор. Сам, как и советовал ему рабби. По-моему, насчет «изменения курса истории» судья хватанул! Да и по поводу роли Розенбергов в развязывании СССР «рук для агрессии в Корее» тоже. Это все скорее - риторическое оформление выполняемого, пусть поневоле, политического задания. Шпионская роль Розенберга, как мы теперь знаем, была весьма значительна, вклад в это дело его жены куда скромнее, а их участие в атомном шпионаже вообще второстепенно. Но ни то, ни другое, ни третье на суде экспертно не оценивалось. И обещания Сейпола пригласить в качестве свидетелей обвинения более сотни человек, в том числе, упоминавшихся нами атомщиков Манхеттэнского проекта Роберта Оппенгеймера, Гарольда Юри, Джоржа Кистяковского так и остались лишь обещаниями.
И еще по поводу «политической составляющей» дела Розенбергов. Даже если решить, что Говард Фаст стопроцентно прав,- а в его воспоминаниях я нахожу пассажи, искажающие события прошлого,- но даже если предположить адекватность его сообщения, что президент Трумэн требовал для Розенбергов смертного приговора, невозможно не отметить того, что президентская власть, по крайней мере, во времена сменившего Трумэна Эйзенхауэра, не полагала осуществление казни над Розенбергами обязательным. Политически власти было важнее признание подсудимыми своей вины. Это позволило бы президенту продемонстрировать «милость к падшим». И исключение Большим жюри из числа обвиняемых Рут Грингласс, не применение в качестве наказания за шпионство к ее мужу тому подтверждение. И то, что в помещении, где казнили Юлиуса и Этель стоял телефон, по которому им до последнего предлагалось в обмен на отмену казни позвонить и раскаяться, тоже. И еще: в фильме, который сняла о своих бабушке и дедушке внучка Розенбергов Эйви Миропол есть потрясающий рассказ вдовы тюремного раввина Эрвина Куслова, который до последнего часа этой четы оставался со своими единоверцами и соплеменниками. Со слов покойного супруга вдова рассказывает, что уже после казни Розенберга раввин обратился к Этель:

“Юлиус мертв. Вспомни, что ты оставляешь в этом мире сиротами двух своих детей. Назови одно имя, любое, хотя бы вымышленное, и это тебя спасет”.

Владимир Тольц: И услышал в ответ:

“У меня нет никаких имен. Я не виновна в преступлении, в котором меня обвиняют. И я готова умереть”.

Владимир Тольц: Вот эта готовность оставить своих детей сиротами (ради чего?), детей, которых они, судя по всему, страстно любили, меня более всего в Розенбергах, особенно в Этель (знаете стереотип “yidishe mamma”?) меня более всего удивляет. Мне это просто непонятно. И объяснений я не нашел ни в документах советской разведки, ни в письмах, написанных Этель детям от своего и Юлиуса имени за несколько минут до казни.

“Мои самые дорогие, любимые, самые драгоценные дети,
Еще этим утром казалось, что мы снова можем в конце концов оказаться вместе. Теперь, когда этого уже произойти не может, я хочу, чтобы вы знали все, что довелось узнать мне. Жаль, я могу написать вам лишь несколько простых слов; остальному научат вас ваши собственные жизни, как некогда моя научила меня.
Поначалу вы, конечно, будете горько о нас скорбеть, но вы не будете горевать в одиночку. В этом наше утешение, и оно, в конце концов, должно стать и вашим.
В конце концов, вы должны понять, что жизнь стоит того, чтобы жить. И утешьте себя тем, что даже сейчас, когда медленно приближается наш конец, что мы верим в это - эти убеждения сильнее палача!
Ваши жизни должны научить вас также тому, что добро не может процветать посреди зла; что свобода и всё, что дарует подлинное удовлетворение и достойную жизнь, приобретается не за дешево.
Утешьте себя тем, что мы спокойно и глубоко осознали: цивилизация пока еще не достигла той критической отметки, после которой жизнью уже нельзя будет пожертвовать ради жизни, и нас утешает уверенность, что и другие после нас будут поступать как и мы.
Нам жаль, что для нас невозможны огромная радость и удовольствие прожить наши дальнейшие жизни с Вами. Ваш Папа, который в прошлом всегда был со мной важные для нас часы, шлет вам всю свою любовь, которая хранится в его сердце для его самых дорогих мальчиков. Всегда помните, что мы были невиновны, и наша совесть чиста
Мы вынуждены заканчивать. Крепко целуем вас
Папа и Мама
Джули и Этель”.

Владимир Тольц: Когда Этель дописала это, Джулиус был уже мертв.
До казни в тюрьме Синг-Синг им позволили переписываться:

“Моя дорогая... Слезы наворачиваются мне на глаза, когда я пытаюсь излить свои чувства на бумаге. Я могу лишь сказать, что жизнь имела смысл потому, что подле меня была ты... Вся грязь, нагромождение лжи и клеветы этой гротескной политической инсценировки не только не сломили нас, но, напротив, вселили в нас решимость твердо держаться, пока не будем полностью оправданы... Нежно тебя обнимаю и люблю...»

Владимир Тольц: Они очень любили друг друга. За 12 дней до гибели он написал:

“Никто не сможет отнять нас друг у друга – даже разлука и угроза смерти”

Владимир Тольц: Так и получилось. В результате дети – 10-летний Майкл и 6-летний Роберт - остались сиротами. Поначалу, на 3 месяца их взяла мать Этели, резко порицавшая дочь и зятя за то, что втянули в шпионские игры и брата Дэвида и его жену. Затем – сиротский приют. Потом еще год у матери Юлиуса, которая оказалась не в состоянии заботиться о детях. Другие родственники от сирот отказывались – опасались остракизма. И тогда адвокат Розенбергов на процессе определил мальчиков в семью своего друга Авеля Миропола, Тот их усыновил и дал детям свою фамилию. Но дети не забыли своих настоящих родителей и продолжают верить в их невиновность. В 1975 братья выпустили книгу – собственную версию истории Розенбергов. Оба окончили университеты, стали профессорами. В память родителей Роберт создал Фонд Розенбергов, помогающий детям преследуемых. Теперь дело отца продолжает его дочь Дженнифер… Кстати.- сужу по публикациям – и дети Розенбергов, и их внучки знают публикации «тетрадей Васильева» и исследования, построенные на этом материале. Считают, что Васильевские материалы доказывают невиновность Этель, а в шпионство дедушки по-прежнему не верят. И в этом они не единственные в Штатах. И вот я хочу спросить нашего бывшего американиста из органов, а ныне историка разведки Александра Васильева, насколько, среди кого и почему распространен такой подход к делу Розенбергов в сегодняшних США?

Александр Васильев: Дело Розенбергов или дело другого агента советской разведки Алджера Хисса, который был высокопоставленным сотрудником Государственного департамента США, - это точки ожесточенных идеологических столкновений между американскими либералами и консерваторами. Эти столкновения выходят за рамки спора о том, были ли они шпионами или нет. Разговор на самом деле идет о внутренней и внешней политике во второй половине 20-го века. Грубо говоря, либералы считают, что в 50-х годах прошлого века Америка пошла неверным путем, который привел ее к гонке вооружений, конфронтации с Советским Союзом, к войне во Вьетнаме и так далее. Поворот на это неверное направление был осуществлен с помощью судебных процессов над советскими шпионами. То есть, по мнению либералов, американские консерваторы использовали Розенбергов и Алджера Хисса для соответствующей обработки общественного мнения Соединенных Штатов с тем, чтобы американцы поддержали новый империалистический курс Вашингтона. И эти идеологические бои, кстати, идут до сих пор. Когда вышла моя первая книга о советском шпионаже, которая называется “Зачарованный лес”, я сам оказался под обстрелом либералов, я этого совершенно не ожидал. Я оказался в странной ситуации, потому что в данном вопросе я согласен с американскими либералами: да, Америка стала империалистической державой и несет такую же ответственность за разжигание “холодной войны”, как и Советский Союз. Но при этом я знаю, что Розенберги и Алджер Хисс были советскими шпионами, я документы читал, я две книги написал. Но американские либералы просто не хотят в это верить, потому что это не соответствует их политическим интересам. Они все еще ведут битвы, которые уже давно проиграны. Поэтому эти споры будут идти еще очень долго - это вопрос веры. И это споры не о Розенбергах - это споры об Америке.

Владимир Тольц: Понятно, только я хочу пояснить для наших слушателей: под тем деликатным словом “либерал”, которое вы используете, вообще на самом деле кроется, если угодно такой глагол, вчерашние коммунисты, которые не перестают быть коммунистами и сегодня. Скажем, в Фонде Розенбергов - это Анджела Дэвис. Так что близость их мировосприятия к вашему, человеку из бывших органов, понятна.
Александр, не секрет, что Юлиус и Этель Розенберги после ареста могли спасти себе жизнь, сознавшись в шпионаже и выдав своих соучастников. И даже не выдавая, и даже уже в ходе суда у них такой шанс был. Об этом в свое время писал ваш старший коллега, один из главных персонажей нашей серии Александр Феклисов

“У меня была слабая надежда, что они выберут единственный возможный путь к спасению – признают факт сотрудничества с советской разведкой в годы войны, в то же время отведя от себя обвинения в атомном шпионаже. Однако, Розенберги и Собелл, видимо, решили, как партизаны, стоять до конца: они не только полностью отвергли предъявленные им обвинения в атомном шпионаже, но и вообще отрицали, что оказывали какую-то тайную помощь СССР в годы войны.
Отказ обвиняемых признать хотя бы в малой степени свою вину еще более усугубил их положение. <…> Одновременно абсолютный отказ <…> признать какое-либо участие в разведывательной деятельности в пользу СССР во время войны в пользу общего врага- фашистской Германии – значительно ослабил их позиции”.

Владимир Тольц: Я уже описал, как я понимаю, причины такой позиции Розенбергов и Собелла. Но думаю, нашим слушателям будет куда более интересно услышать ваше мнение профессионального американиста и разведчика.

Александр Васильев: Вы знаете, я думаю, здесь разговор уже выходит за рамки наших бесед о советском шпионаже. Это уже более высокая тема - тема героизма и тема самопожертвования. Мне трудно об этом говорить, потому что, честно говоря, слов не хватает. Мы отвыкли от этих понятий - героизм и подвиг. К таким людям, как супруги Розенберг, гораздо проще относиться с усмешкой, гораздо проще их назвать фанатиками, а рассказы об их подвигах воспринимать как пропаганду. Я не думаю, что Розенберги были фанатиками-сталинистами, они работали не для Сталина, а для нашей страны, про которую они мало что знали. Розенберги никогда не были в Советском Союзе, а в то, что писали американские газеты, они скорее всего не верили. То есть для них Советский Союз - это был идеал, идеал более справедливого общества, более справедливого, чем то, которое существовало тогда в Америке. Ради этого идеала Розенберги отдали тогда свою жизнь. Я думаю, в какой-то момент во время судебного процесса они осознали свое место в истории, они осознали свою историческую роль. И для того, чтобы доиграть эту роль до конца, они готовы были пойти на смерть. Когда люди во всем мире выступали в защиту Розенбергов, когда такие знаменитости, как Альберт Эйнштейн, Жан-Поль Сартр, Пабло Пикассо, Папа римский Пий XII выражали им свою поддержку, они просто не могли признаться в том, что они были советскими шпионами - это невозможно. Супруги Розенберг стали символом борьбы за справедливое общество. И для них, я думаю, это было важнее всего, важнее жизни.

Владимир Тольц: Попробуем разобраться в том, что говорит Александр Васильев. Во-первых, тут есть некоторая мешанина – Эйнштейн, Папа Пий XII и Жан-Поль Сартр впрягаются в одну телегу «всеобщей поддержки». (Это вообще агитпроповский термин, а тем, кто слушал наши предыдущие передачи, рисуемая Александром картина наверняка может напомнить предложения нью-йоркской резидентуры московскому Центру о том, как и какие «активные пропагандистские мероприятия» можно в связи с делом Розенбергов организовать на Западе и в советской печати.)
Протестов, писем, заявлений, выступлений было в те дни действительно много – десятки тысяч. Но они рознились как по форме, так и по содержанию. И по способу создания тоже. Было много писем коммунистических единомышленников Розенбергов изо всех стран. Как такого рода протесты создавались в американской компартии, прекрасно описал покинувший ее после подавления Венгерской революции 1956 г. Говард Фаст, которого мы уже цитировали. (Тут действовали и партийная дисциплина и организация, имелись и сочинители-профессионалы.) И так было не только в Америке. (Помните рекомендации нью-йоркской резидентуры использовать в кампании Эренбурга? – Тоже мне, умники нашлись! И без их подсказок в Москве знали, что Эренбург, по словам Давида Самойлова, ударная сила на «западном фланге сталинизма». Использовали, конечно!) Но было много и искренних, внеплановых выступлений людей, симпатизирующих взглядам Розенбергов или искренне верящих в их невиновность. Немало было тех, кто вступался за них, как за евреев – жертв антисемитской политики. Разумеется, Пий ХII, а с ним еще дюжина кардиналов, вовсе не были единомышленниками левого атеиста Сартра или члена французской компартии Пикассо. Но Папа и кардиналы вовсе и не «выступали в поддержку». Они призывали к милости падшим!...
Есть в том, что говорит Александр Васильев и другие неточности и очевидные передержки. Я ведь ни слова не сказал, что Розенберги были сталинистами. (Ну, просто документы этого не позволяют – в них нет ничего ни о Сталине, ни о сталинизме.)
Фанатики? Я тоже их так не называл. (Уж очень сильное для тональности этого цикла и негативно окрашенное слово.) Но думаю, в апологии Розенбергов оно выскочило у Васильева не случайно. Ведь что такое фанатизм? Это - слепая вера в правоту своих убеждений и превосходство надо всем и всеми предмета своего обожания. Слепая, потому что фанатик не знает и не представляет себе толком предмет своего поклонения.
Ну а что знали Юлиус и Этель про Советский Союз, кроме того, что он воевал и немецким нацизмом и победил его? Что еще? «Полюшко-поле» и «Широка страна моя родная» в исполнении Поля Робсона да пропагандистские статьи из «Дейли Уоркер» и прочих коммунистических изданий… Что они знали о Сталине, о ГУЛАГе, коллективизации?..Что, наконец, они, выросшие в еврейских набожных семьях (а Юлиус даже получил начатки религиозного образования), что они знали о советском послевоенном антисемитизме, которому, - уж извините мне этот «патриотизм», - американский и в подметки не годился! (Советский был круче!) - Да ничего! (И Васильев сам говорит об этом).
Психологи утверждают, что слепая вера у фанатиков обычно сочетается с чрезмерным рвением и одержимостью усилий. А вот именно это у Розенберга отмечали его кураторы из резидентуры и московский Центр. (И мы знакомили вас с этими документами.)
Конечно, если не горячиться, и подумать, следует признать, что кое-что о далеком предмете своего обожания они, в силу своего шпионства, все же знали. Знали, что благодаря их и собратьев их по тайному ремеслу усилиям и трудам, обожаемый ими Советский Союз теперь имеет самые передовые американские военные технологии и создал собственную атомную бомбу. И это позволяло им верить, что он может теперь или несколько позднее разгромить «американский империализм», вскользь упомянутый Александром Васильевым. (Видимо лексикон Краснознаменного пансиона им. Андропова не забывается!)
И еще одно, чисто филологическое. Слово «Фанатизм» - от латинского «fanaticus» («исступленный»), что в свою очередь происходит от греческого «Θάνᾰτος» - Танатос, имени бога смерти. Фанатики - это преданные своему верованию, своей идее столь прочно, что готовы за них умереть. Похоже, Александр Васильев, сам того не ведая, вышел на весьма убедительное объяснение жизни и смерти наших героев.
Он прав: они были настоящими героями, погибшими за Советский Союз. Вот только те, кто руководил им, никогда этого не признавали. Они готовы были говорить о них как о «мучениках» и «невинных жертвах», но как о героях – никогда. Они дарили свои Звезды Героев многих иностранцам – Гамалю Абдель Насеру, в молодости сотрудничавшему с немецкими наци, а на пике своей политической карьеры проигравшему, несмотря на советскую помощь, Шестидневную войну Израилю, и фельдмаршалу Абдель Хаким Амеру, устроившему неудавшийся заговор против Насера, Фиделю Кастро, за долгую его жизнь успевшему не раз подружиться и рассориться с менявшими друг друга советскими «первыми лицами» и немецкому уголовнику Эриху Мильке, долгие годы руководившему Штази… Они успели наградить советскими орденами Элизабет Бентли, сдавшую ФБР десятки их агентов, и Гарри Голда, по показаниям которого были арестованы Грингласс, Розенберги и Собелл… Но погибших за страну, которой они правили, Розенбергов - никогда!
Им была отведена другая роль.
Кстати, слово «роль» («историческая роль »), которую Розенберги, по словам Васильева, «должны были доиграть до конца » сочетается в том, что он говорит нам, со словом «герой», тоже, думаю, не случайно. По сути дела, создается образ театра, пьесы, некоего условного действа, адресованного публике, в котором актер должен соответствовать отведенной ему роли героя и ожиданиям зрителя. М.б., поэтому в своем прощальном письме детям Этель пишет очевидную нам ложь? Ну, не может же героиня остаться в памяти собственных детей и остальной публики обманывавшей всех пособницей иностранных шпионов, пусть даже один из них – ее горячо любимый муж! По этой логике и Юлиус тоже не может быть для них шпионом. (Именно поэтому Роберт и Майкл Миропол до сих пор не могут принять воспоминаний Александра Феклисова: какой же он друг их отца, если утверждает, что тот шпионил?...)
Розенберги не были единственными казненными персонажами истории атомного шпионажа. Председатель Специального комитета при Совете министров СССР по «руководству всеми работами по использованию внутриатомной энергии урана », верховный организатор и руководитель всей необходимой СССР разведывательной информации по бомбе герой Советского Союза маршал Лаврентий Берия, ровно через 2 месяца после испытания советской копии американской бомбы награжденный «за выдающиеся заслуги в укреплении могущества СССР » своим пятым орденом Ленина, Сталинской премией и экзотическим званием «Почетного гражданина СССР», 23 декабря 1953 был лишен всех наград и званий и расстрелян. Протоколы его допросов, связанных с атомной проблемой, до сих пор не опубликованы.
В тот же день, что и Берия, расстреляли и Всеволода Меркулова, в ноябре 1945, согласовавшего с Лаврентием отмену мероприятий по уничтожению выдавшей советскую агентурную сеть Бентли. Расстреляли, конечно же, не за это, а за близость к Берия - того страшно боялись новые правители обожаемой Розенбергами советской страны.
Другим приближенным Лаврентия Павловича «повезло» больше. Павел Судоплатов «отделался» 15 годами тюрьмы. Опасаясь расстрела, он долгое время в заключении симулировал сумасшествие. Но когда почувствовал, что угроза миновала, стал из Владимирской тюрьмы писать новым вождям разнообразные предложения об организации диверсий и тому подобных «спецопераций» за рубежом. Вышел из заключения в день ввода в размечтавшуюся о «социализме с человеческим лицом» Чехословакию танковых контингентов «братских социалистических стран», положивших 21 августа 1968 конец «пражской весне». Под своим оперпсевдонимом стал переводить и сочинять книжки в серии «Пламенные революционеры». Потом сочинил и издал на Западе и мемуары, об особенностях которых мы не раз говорили в этой серии передач. После многократных бесплодных попыток и интриг? в 1992 наконец добился своей реабилитации. Умер в 1996. А в 1998 Ельцин подписал указ о посмертном возвращении ему наград и звания генерал-лейтенанта.
В августе 1953, когда арестовали Судоплатова, из органов «по сокращению штатов» выгнали и одного из главных героев этого цикла Анатолия Горского, в 1949-м, в тот же день, что и Берия, награжденного за заслуги в атомном шпионаже тем же орденом Красной звезды, что и Элизабет Бентли, и Гарри Голд. В 1954, в неполные 47 лет, Горский стал пенсионером и начал новую жизнь – литературного переводчика. Кого он только не переводил?... – Конан-Дойля и Джека Лондона, Герберта Уэллса и Рекса Стаута, Джемса Хедли Чейза и Уиллки Коллинза…. В основном детективы. Ну, и конечно «Капитана Блада» Сабатинни, которого читали несколько поколений советских детей, не ведавших, что русский текст сочинили для них «добрых дяди», два бывших советских резидента, причастных к атомному шпионажу – ненавидимый «кембриджской пятеркой» Горский, детально обсуждавший с Меркуловым возможности убийства Бентли, и участник убийств Троцкого и Андреаса Нина Лев Василевский, разрабатывавший Жолио Кюри и Понтекорво, а осенью 1945 пытавшийся вызнать атомные секреты у самого Нильса Бора. Умер Василевский в 1979. Анатолий Горский пережил его на год..
И все же некоторым из действующих лиц советского атомного шпионажа повезло – не казнены, не сели (или отсидели часть срока и были, как Лона и Морис Коэны, обменены) и вдобавок увенчаны титулами и орденами героев, не Советского Союза (он, Союз, оказался тверд – так до конца своего героями их и не признал). В июне 1995 скончался Морис Коэн. Через месяц Службе внешней разведки удалось пробить награждение покойного звездой Героя. А через год, в июне 1996 указом Ельцина сразу нескольким атомным шпионам было присвоено звание Героев России. Это Владимир Барковский (лондонский оперпсевдоним «Дэн») – считается, что именно он еще в 1941 сообщил Москве первую информацию о английских ядерных разработках, - и герои нашего сериала Яцков, Квасников и Феклисов. В августе к ним добавили и Лону Коэн. Как говорится «награда нашла героев». И опять, как с Фуксом, большинство из них были к тому времени мертвы. В живых оставался лишь Феклисов. После шпионской атомной эпопеи 1940-50-х он сыграл важную роль в еще одной тайной агентурной драме. В начале 1960 оказавшись в Вашингтоне главным резидентом КГБ,Феклисов, работавший тогда под именем Фомин установил контакт с корреспондентом ABC News Скали и получил от него для Хрущева предложения руковдства США по урегулированию Карибского кризиса. Скончался Александр Семенович в 2007.
Стоит упомянуть еще одного атомного шпиона - Героя России, имя которого, поскольку он работал не на ГБ, а на ГРУ, лишь промелькнуло в нашем сериале. Это Жорж Коваль, тот самый «Дельмар» с атомного объекта в Ок-Ридже (Теннеси), которого после второго возвращения в Союз кадровики разоблачили, как еврея и фальсификатора данных о воинской службе (10 лет рядовым – такого не бывает) ! И этот шпион-кандидат наук, весьма востребованный в США,почти 8 лет не мог найти в СССР работу. Когда в 2007 ГРУ, не желавшее отстать от КГБ, добилось звезды и для своего агента-ветерана, герой, как водится, был уже мертв. Проживши 93 года, Коваль скончался в 2006.
Для офицеров разведки, которым геройских звезд не досталось (звезд, как «пряников сладких всегда не хватает на всех ») важным было умение довольствоваться наличествующим. Главное, как в фильме про Высоцкого: «Спасибо, что живой !» Когда вернувшегося в СССР оператора Розенберга Семена, Семенова, работавшего с несколькими агентами по Энормозу, поперли в начале 1953 как еврея из органов, он после долгих мытарств устроился кочегаром в котельную текстильной фабрики. И был очень доволен –« тепло и много свободного времени » . Через 23 года начальник ПГУ Мортин выбил для него у Андропова персональную пенсию – 120 рублей. И обладатель докторской степени из MTI Семенов снова радовался – ведь это столько, сколько получает младший научный сотрудник без степени, но со знанием иностранного языка…
Время передачи заканчивается, а я так и не успел даже перечислить здесь хотя бы десятую часть игроков многоходовой шпионской атомной драмы. Подобно Розенбергам почти все они до конца жизни сохраняли или пытались сохранить уверенность в правильности своей шпионской молодости и при этом скрывали ее подробности. Спасший ценой предательства и гибели сестры жизнь своей жены и собственную престарелый Дэвид Грингласс сравнительно недавно, в 2008 добился через суд неразглашения его показаний по поводу Розенбергов еще в течение 75 лет. При этом он, как и разоблаченная в 1999 в Англии 87-летняя «бабушка красного шпионажа» (в.т.ч, и атомного) Мелита Норвуд, считает, что «рано или поздно полная правда восторжествует».
Не знаю, «рано или поздно», я, как многие, был на руинах Карфагена. Там не осталось почти ничего. Хранящаяся в нашей памяти знаменитая фраза Марка Порция Катона-старшего о Карфагене, который должен быть разрушен – м.б., самый весомый материальный реликт того далекого и героического прошлого. Это –тожество полной правды. Ничего другого больше не осталось. Да только кому нужна сейчас эта правда времен Третьей Пунической войны? И не произойдет ли то же самое, когда восторжествует «полная правда», обещанная нам по поводу истории атомного шпионажа времен войны Холодной..

Владимир Тольц: По-разному складывается мироощущение шпионов после завершения их шпионской карьеры. Я уже рассказывал, как Клаус Фукс, переживший 8 с половиной лет сверхнапряжения двойной жизни, признавшись Скардону в своем шпионстве, обрел облегчение и душевный баланс, позволивший ему скоротать многие годы тюремного уединения. Да и с Гарри Голдом, по мнению Фукса, произошло нечто подобное.

“В процессе следствия Брасу были показаны два американских фильма, в которых был заснят Голд. В первом фильме Голд был заснят на улице американского города, он произвел на Браса впечатление человека, находившегося в нервном возбуждении и чувствовавшего за собой преследование. <…> Во втором фильме Голд был уже заснят в тюрьме. По словам Браса, он производил здесь впечатление человека, с плеч которого свалилась большая тяжесть”.

Владимир Тольц: С импульсивной Элизабет Бентли, сдавшейся ФБР за 4 с лишним года до арестов Фукса и Голда все было иначе. Никакой гармонии и успокоения, судя по всему, не наступило. Из опасений за ее личную безопасность она оказалась под плотным наблюдением людей из ведомства Эдгара Гувера. (Слежка и контроль – две с половиной сотни сотрудников ФБР занимались этим - были куда более интенсивны, нежели аналогичные мероприятия со стороны ее бывших товарищей из американской компартии и советской службы разведки.) Все это – понятно - не способствовало упорядочиванию ее интимных отношений с представителями противоположного пола, отсутствие которых особенно мучило Элизабет после смерти Якова Голоса. Вдобавок, оказавшись на содержании ФБР, она лишилась того уровня доходов и возможностей, которые давало ей вице-президентское жалование в компаниях, созданных на советские деньги. А от прежней ее жизни сохранилось то, что ранее с тревогой подмечали Горский и Ахмеров, а теперь и сотрудники ФБР, - Элизабет продолжала пить и под воздействием алкоголя попадать в разные приключения – то в ДТП, то ее избил случайный сожитель… Соблюдая режим секретности, ФБР «отмазывал» ее от вызовов в суд по этим делам. Но становилось очевидным, что первоначальный план Гувера использовать Бентли в качестве «двойного агента» в оперативной игре с советской разведкой, этот план обречен. (Теперь-то мы знаем, что его разрушили не только алкоголизм и психическая несбалансированность Элизабет, - фэбээровцы описывали ее состояние как близкое к «психической западне», - но и оперативное сообщение Кима Филби в Москву, о том, что Бентли находится под контролем ФБР). Элизабет по-прежнему кипела «жаждой мщения» коммунистам, «русским бандитам» и евреям - продолжала давать показания о советской агентуре в госучреждениях. В общей сложности она назвала полторы сотни имен людей – тех, кто находился «на связи» с Яковом Голосом, а после его смерти и с ней, а также тех, о ком она лишь слышала, как о людях связанных с первой категорией лиц, выданных ею. Среди них были и госчиновники разного уровня, и американские коммунисты, и деятели культуры, и представители бизнеса. (Подавляющее большинство из названных Бентли не были никак связаны с атомным шпионажем – это не наша тема…) Важно отметить при этом, что показания продолжающей злоупотреблять алкоголем Бентли часто носили сумбурный характер, но часть из них нашла подтверждение в расшифровках Веноны. Однако материалы Веноны были в то время настолько засекречены, что об этом проекте не знал в свое время даже президент Рузвельт. Трумэн возможно тоже не знал. Ясно, что представить материалы Веноны в суде было совершенно невозможно. А попытка использования Бентли под наблюдением ФБР в качестве двойного агента из-за раннего оповещения советской разведки о ее «предательстве» не дала материала для подтверждения в суде шпионской активности названных ею агентов.
Тем не менее, тогдашний Генеральный прокурор США Томас Кэмбелл Кларк, полагавший, что показания Бентли имеют мало шансов на вынесение судом обвинительных вердиктов против названных ею лиц, все же решился представить их на рассмотрение Большого жюри, решающего вопрос о предании обвиняемых к суду и предъявлении им официальных обвинений. С тех пор – это была уже весна 1948 г.- сведения о «мускатной Мата Хари» (так назвали Бентли в «Нью-Йоркере») стали потихоньку просачиваться в прессу. И это вполне соответствовало новым планам Эдгара Гувера, решившего, что если не судом, то созданием соответствующего общественного мнения можно, наконец, избавиться от «красных шпионов» в ключевых пунктах американского общества. В результате рассекреченная Бентли предстала в конце июля перед Комиссией по расследованию антиамериканской деятельности Палаты представителей Конгресса США. (Вот я сравниваю сейчас фотографии Бентли начала 1946-го, когда она только-только оказалась под секретной опёкой ФБР и лета 48-го, когда она предстала перед Комиссией конгрессменов, среди которых и будущий президент Ричард Никсон, да и на страницах всех американских газет, и должен сказать, - это, разумеется, весьма субъективная оценка, - в лучах славы и всеамериканской известности Элизабет сильно похорошела!) Правда, когда читаешь многословные показания ее, это все равно, как говаривают до сих пор в России, «сумбур вместо музыки». Да и в Штатах в ту пору многие так считали. Однако, скажем, показания, которые дала Бентли вначале Большому жюри, затем Комиссии о шпионстве «отца» Международного валютного фонда и представителя США в нем Гарри Декстера Уайта (ее свидетельству в ту пору в Штатах не верили очень многие), они, эти показания, позднее были подтверждены материалами КГБ из «бумаг Митрохина»…
Розенберга Бентли не встречала. Ну, разве единожды упоминается в ее показаниях человек, звонивший Якову Голосу («Звуку») и представлявшийся Юлиусом. (О версии этого, принадлежащей Розенбергу, я уже рассказывал). Но Элизабет могла знать людей, которые принадлежали к группе Розенберга. Прежде всего, - я сужу по опубликованному Александром Васильевым списку агентуры на 1 февраля 1945 г., - это преданные ему для руководства Яковом Голосом агенты “Метр”(Джоэль Барр), “Яков” (Уильям Перл), “Линза”. В уже цитированном мной рапорте Анатолия Горского Сергею Савченко о проваленных в Штатах агентах эти оперпсевдонимы не упоминаются.

“Из списка агентов группы «Либерала» (Юлиуса Розенберга). Февраль 1945 г.
Метр” - Joel Barr. Родился в 1916 г. Земляк. Состоит на особом засекреченном учете.
Холост. Радиоинженер. Привлечен через “Звука”. Один из самых продуктивных
стажеров группы “Либерала”. Сейчас живет вместе с “Хьюзом”, личным другом.
“Стажер является политически развитым и сознательным человеком. Является
преданным нашему делу”.

“Хьюз” - Alfred Sarant. Родился в 1919 г. в США. Инженер по радарам на одном из
заводов “Корпуса”. Родители греки, имеют собственный дом. В КП США вступил в 1940
г. После установления нашего контакта с ним в 44 г. деятельность в Рабочей партии снизил.
Привлечен через “Либерала”.

Владимир Тольц: Напомню: «Земляки» - кодовое обозначение членов компартии, «Корпус» -министерство обороны.

Джоэль Барр был давним знакомым Розенберга по партячейке. Он и познакомил Юлиуса с со своим товарищем Альфредом Саррантом. От них советская разведка во время войны получила ценнейшую техническую информацию об американских вооружениях, в том числе о радарных установках, авиаприцелах, компьютерах для систем управления огнем и других системах. Согласно российским источникам, значительная часть получаемых от Сарранта и Барра сведений была использована в программе по созданию советских радаров, возглавлявшейся академиком и адмиралом Акселем Ивановичем Бергом
После войны они создали радиотехническую фирму, но она вскоре разорилась. Саррант оказался в Корнельском университете, где имел возможность встречаться с выдающимися физиками Гансом Бете и Ричардом Фейманом, а Барр – в Колумбийском, где взялся за диссертацию по вычислительной технике. В 1950-м, в условиях нарастающего маккартизма человеку, не скрывающему своего членства в компартии, это было непросто. И Барр уехал во Францию. А там, узнав об аресте Розенбергов, он пришел в советское посольство и попросил помощи. Его переправили в Швейцарию, попутно поменяв документы и имя – по фальшивому паспорту он стал гражданином ЮАР Джоном Мором, а оттуда в Чехословакию, где он превратился в Йозефа Берга. Там он женился. И там же встретил своего друга Сарранта. Тот сразу после ареста Розенбергов был допрошен ФБР и после бежал в Мексику, прихватив с собой жену соседа - Кэрол Дэйтон. А дальше советская разведка вывезла их в Прагу, откуда в 1962 беглецов привез в СССР лично Н.С.Хрущев. Попутно обоим в очередной раз поменяли имена и документы: Саррант стал Филиппом Георгиевичем Старосом, а Барр – Иосифом Вениаминовичем Бергом. Дальше Ленинград, КБ-2, возглавленное Старосом, создание первой советской малогабаритной (65 кг) управляющей машины (т.е., компьютера) УМ-1, Государственная премия за это через 5 лет, создание с благословения Хрущева центра электроники в Зеленограде и долгая советская жизнь с ее специфическими интригами и конфликтами с обкомом, Академией наук и министерством обороны… Саррант-Старос умер в 1979, Барр-Берг в 1998…
Ну, а что стало с другими агентами из группы Розенберга?- спрашиваю я историка разведки, бывш. сотрудника КГБ А.Васильева, на выписках которого из гебешных архивов построена наша передача. – Что стало с «Яковом» (Уильямом Перлом), с «Линзой», «Объективом», «Нилом», «Сеней», «Зенитом»? Кстати, кто все эти люди и чем они занимались? Сдала ли Элизабет Бентли их ФБР? Какова судьба «Перса», чей псевдоним вы раскрыли? Добралось ли до него ФБР?...

Александр Васильев: Уильям Перл - его псевдонимы «Гном», а позднее «Яков» - давал ценную информацию по самым современным разработкам авиационной промышленности Соединенных Штатов. Советские разведчики хотели вывезти его из США в Мексику и даже отправили ему с курьером две тысячи долларов, чтобы помочь с отъездом. Но Перл деньги не взял и уезжать отказался. Александр Феклисов в своей второй книге пишет, что Перл принял курьера с советскими деньгами за провокатора, подосланного ФБР. Он выгнал ее - это была женщина по имени Вивиан Глассман - и пригрозил, что сообщит о ней в ФБР. Уильям Перл знал, что находится под колпаком у контрразведки. Он посоветовался со своим адвокатом и действительно на всякий случай сообщил в ФБР. В 1951 году Уильяма Перла арестовали, но участие в шпионской деятельности доказать не удалось. Джулиус Розенберг его не выдал. Перла посадили на пять лет за лжесвидетельство, поскольку он отрицал, что был знаком с Розенбергом. В общем, я думаю, ему сильно повезло, что американские власти не смогли доказать в суде его участие в разведывательной деятельности. Потому что, учитывая ценность информации, которую он передавал советской разведке, ему светило лет 20-30 тюремного заключения.
Теперь «Линза» и «Объектив». «Линза» - это Майкл Сидорович, а «Объектив» - его жена Анна Сидорович. Оба они родились в семьях эмигрантов из России. Сидоровичи были связниками между Уильямом Перлом и Александром Феклисовым. Перл жил и работал в Кливленде. И Сидоровичи тоже переехали туда. Советская разведка оплатила все расходы. Интересно, что ни «Линза», ни «Объектив» никогда раньше не держали в руках фотоаппарата, и Феклисову пришлось обучить их искусству фотографии и другим шпионским штучкам. Майкл Сидорович принимал документы от Уильяма Перла, фотографировал их, а Анна Сидорович привозила их в Нью-Йорк на непроявленной фотопленке и передавала Феклисову. ФБР вело расследование деятельности супругов Сидорович, но доказать ничего не смогло. Они остались на свободе.
Псевдоним «Нил» - это Натан Зусман, один из членов агентурной группы Розенберга. В ходе расследования Зусман использовал интересную тактику. Он признался, что был членом американского комсомола, а затем американской коммунистической партии. Более того, он дал показания на других членов группы Розенберга о том, что и они были коммунистами. Но он отрицал свое участие в разведывательной деятельности и ничего не сказал о сотрудничестве других людей с советской разведкой. Натан Зусман остался на свободе.
Псевдоним «Сеня» - это Мортон Собел. Член агентурной группы Розенберга. Он сбежал в Мексику, но американцы его там похитили, привезли в Соединенные Штаты и судили вместе с Розенбергами. Он получил 30 лет тюремного заключения, отсидел 18. Причем десять лет он сидел в знаменитой тюрьме Алькатрас. На свободу Собел вышел в 1969 году. Он всегда отрицал свою вину, выступал с лекциями, даже книгу написал. Он позиционировал себя как политический заключенный, как жертва американского правительства. Но в 2008 году в интервью газете «Нью-Йорк Таймс» Мортон Собел признался, что сотрудничал с советской разведкой. По-моему, Собел жив и сейчас. Он 1917 года рождения, то есть ему 96 лет.
Теперь человек под псевдонимом «Зенит». Это тоже член группы Розенбергов, но кому принадлежит этот псевдоним, мы не знаем.
И вот мы добрались до «Перса». «Перс» - это Рассел Макнат, атомный шпион, который был завербован при помощи Джулиуса Розенберга. Тут я хочу уточнить. «Перса» я раскрыл для широкой аудитории. Он был известен американским спецслужбам, но доказательств против него не было. Поэтому Розенбергов обвиняли в вербовке только одного атомного агента - Дэвида Грингласса. А на самом деле Джулиус Розенберг помог завербовать двоих. Причем Розенберг своим молчанием в ходе судебного процесса спас Рассела Макната от длительного тюремного заключения, а, возможно, и от смертной казни. А дальнейшая жизнь у Рассела Макната сложилась просто замечательно. Он работал в различных крупных компаниях в качестве инженера, занимал руководящие должности. Кроме того, Макнат руководил строительством города Рестон в штате Вирджиния - это недалеко от Вашингтона. Затем он вышел на пенсию и жил на горном курорте в штате Северная Каролина. Этот курорт был построен под его руководством. А умер Рассел Макнат в феврале 2008 года в возрасте 93 лет
Владимир Тольц: Александр, давайте, чтобы завершить уже сюжет с Бентли, я задам вам еще один вопрос: ваше мнение – она своими показаниями провалила кого-то из советских атомных шпионов? (С остальными десятками агентов Москвы ясно.

Александр Васильев: Нет, из атомных шпионов Бентли никого не провалила, потому что она их не знала. В этом отношении атомным шпионам повезло. Они были привлечены к работе не через сеть Якова Голоса и Элизабет Бентли, а по другим каналам. Теодор Холл, как мы помним, сам обратился к советским представителям с предложением о сотрудничестве. Рассела Макната завербовали при помощи Розенберга. А Клауса Фукса - вообще в Англии, и в Америку он приехал готовым агентом. Бентли провалила Абрама Бротмана, который знал Гарри Голда. Но это было еще до процесса над Розенбергами. И тогда Бротман и Голд сказали ФБР, что их связывали друг с другом чисто деловые отношения. В то время Голд отрицал свое участие в шпионской леятельности. После прогремевших на всю страну в 1948 выступлений Бентли в Комиссии по расследованию антиамериканской деятельности и перед подкомитетом комитета сената по расследованиям, - они, по всеобщему ныне признанию, открыли в США настоящую охоту на коммунистов и «красных шпионов», - она еще несколько раз выступала публично. В 1951 издали ее автобиографию, в которой она упомянула и одного из героев нашего цикла – резидента-нелегала Исхака Ахмерова. Некоторое время она читала на католическом радио лекции о коммунистической угрозе, зарабатывала на жизнь секретарским трудом, иногда преподавала в провинциальных колледжах (ФБР прятало ее от советской разведки, пытавшейся по меньшей мере до 1955 найти отступницу - уж точно, не для того, чтобы усовестить ее и вернуть в лоно советской шпионской службы; по данным КГБ в 1954 бывшая «Умница», награжденная Москвой орденом Красной звезды проживала где-то в Луизиане…) Личная жизнь ее так и не устроилась. В конце 1963 Элизабет Бентли скончалась от рака в Нью-Хевене (штат Коннектикут). Ей было 55 лет…
Весной 48-го, примерно в то же время, когда Гувер надумал выпустить Бентли на общественную авансцену, Москва решила возобновить связь с Розенбергом и его группой – отношения, законсервированные через некоторое время после прихода Бентли в ФБР. Дело было поручено оперработнику нью-йоркской резидентуры Гавриилу Панченко (оперпсевдоним «Август») В мае связь была восстановлена, и 7 июля Центр сообщил некоему «Углову» (личность не установлена).

“Из встреч Августа с Либералом ясно, что за время прекращения связи его
группа в основном осталась без изменений, готова выполнять задания и
имеет хорошие информационные возможности.
«В связи с этим необходимо отметить поведение самого Либерала, который,
несмотря на более чем 2-х летний перерыв связи с нами, продолжал
сознательно и преданно выполнять свои обязанности групповода,
поддерживая контакт с атлетами, оказывая им необходимую моральную и
материальную поддержку и продолжая сбор наиболее ценной технической информации».

Владимир Тольц: «Либерал», как вы помните, это Юлиус Розенберг, а «атлеты» = кодовое обозначение агентов.
Желание Москвы активировать группу Розенберга понятно: работа над советским атомным проектом выходила на финишную прямую, но завершить ее к сроку, указанному Сталиным, не удавалось. Берия требовал ускорения. Для этого нужны были новые данные по американской бомбе (кодовое обозначение «Баллон»), копией которой по мысли вождя должна была стать первая советская. В шифровке нй резиденту «Бобу» (это Борис Кротов, он же Кретеншильд) Центр 28 октября 1948 сформулировал задачи и проблемы так:

“Политика, проводимая альпинистами <…> наглядно подтверждает их твердое намерение сохранить полную монополию на «Энормоз» и использовать баллон в агрессивных целях против нас.
По имеющимся у нас данным альпинисты осуществляют широкую программу научно-исследовательских работ и теоретических изысканий по «Энормозу» и ведут лихорадочную работу по усовершенствованию уже имеющихся типов баллонов и созданию новых образцов.
Однако, эта важная отрасль работы не освещалась нами должным образом в период консервации и не освещается также до сих пор. Больше того, наши возможности получения информации по «Энормозу» были сильно снижены тем, что некоторые атлеты, работавшие ранее в этой области (Млад, Калибр, Находка) переменили место работы по независящим от них причинам, а некоторые из них (Кемп и др.) были расшифрованы совсем.
В результате мы не располагаем в настоящее время необходимыми сведениями о действительном состоянии работ по «Энормозу» в стране альпинистов и, следовательно, наша работа в этой области не может быть оценена иначе, как неудовлетворительной.
Эта оценка обязывает нас тщательно проанализировать создавшееся положение в нашей сети и приступить как можно скорее к устранению этого серьезного пробела в нашей работе.
Совершенно очевидно, что мы должны начать с создания сети новых атлетов, т.к. без такой сети мы не можем выполнить поставленные перед нами руководством задачи”.

Владимир Тольц: И опять вопросы Александру Васильеву: кто такие «Млад» и «Калибр» мы знаем. А кто скрывался под псевдонимами «Находка» и «Кемп»?

Александр Васильев: «Находка» и «Кемп» науке не известны. Ни мне, ни американцам. Я не думаю, что это какие-то серьезные люди, какие-то ученые. Скорее всего, мелкий технический персонал вроде Дэвида Грингласса

Владимир Тольц: Скажите, удалось ли реализоваться сформулированное осенью 1948 задание «создания сети» новой агентуры? И вообще, опираясь на наше сегодняшнее знание, сколь, по вашему мнению, был реалистичен этот план?

Александр Васильев: Нет, новую сеть создать не удалось. В Америке развернулась так называемая кампания шпиономании, отношения с Советским Союзом испортились, атмосфера по сравнению с 30-ми и первой половиной 40-х годов резко изменилась. ФБР активизировало слежку за коммунистами. И очень трудно было понять, кому разведчики могли доверять, а кому нет. И агенты друг другу не доверяли. Я рассказывал, как Уильям Перл заподозрил Вивиан Глассман в том, что она подослана к нему ФБР. А ведь это был честный человек, который хотел помочь. Да еще две тысячи долларов привез. Нет, в такой ситуации шпионскую сеть не создашь. Надежды на это были абсолютно не реалистичны.

Владимир Тольц: Тем не менее советская разведка продолжала ориентироваться на создание новой агентурной сети в Штатах и далее. В марте 1950 1-й зам председателя Комитета информации при СМ СССР (К.И.) генерал Сергей Савченко доводит до сведения подчиненных:

“Комитет Информации постановил считать разведку против США одной из главных задач работы всех оперативных Управлений, отделов и резидентур К.И. в кап. странах. В связи с этим, резидентам К.И. в этих странах необходимо все агентурные возможности использовать в первую очередь для изучения внешней политики Соединенных Штатов и их влияния на политику разведываемых стран.
Для реализации этого решения Комитета Вам необходимо провести след. мероприятия:
1. Пересмотреть всю наличную агентную сеть с целью выявления лиц, могущих быть использованными в качестве вербовщиков и агентов как для вывода в США, так и для работы среди американцев и по американской линии в соответствующих странах. Докладная записка о результатах такого пересмотра агентурной сети, вместе с Вашими предложениями, должна быть представлена мне к 30 апреля с.г.
2. Резидентуры К.И., находящиеся в странах, обслуживаемых Вашим Управлением, должны направить все усилия на приобретение вербовщиков, способных вербовать ценную агентуру для работы по американской линии, как внутри соответствующих стран, так и с целью их последующего вывода в США...
3. Учитывая, что в Соединенных Штатах проживает значит. количество американских граждан, выходцев из различных европейских стран, резидентуры К.И. в европейских странах должны изыскивать возможности по приобретению вербовщиков и агентуры среди тех лиц, которые поддерживают деловые и родственные связи с США. Особое внимание следует уделить изучению возможностей прогрессивных кругов во Франции, Италии и в кругах испанской политической эмиграции с целью выискивания и подбора людей, которые могли быть после соответствующей подготовки использованы в качестве вербовщиков и агентов в США...
4. При формировании аппаратов Уполномоченных К.И. при органах внешней разведки в странах народной демократии обязательно включать в каждый из них квалифицированных опер. работников со спец. задачей использования возможностей разведок стран народной демократии для работы против США.
5. В течение апреля-июня месяцев с.г. командировать в резидентуры К.И. в Париже, Риме, Берне, Стокгольме, Вене и Берлине работников центрального аппарата, которым поручить ознакомиться с состоянием работы против США и помочь организовать на месте подыскание вербовщиков и агентов для вывода в США...
6. В случае отсутствия в указанных выше резидентурах работников, способных самостоятельно проводить вербовки агентов из числа американцев – направить для работы в этих резидентурах разведчиков, обладающих необходимой квалификацией...

Владимир Тольц: Вообще-то Сергея Савченко можно понять. За 4 с половиной месяца до ареста Розенбергов он на основании рапорта Анатолия Горского вынужден был (хоть и не полностью) констатировать перед подчиненными катастрофу обвала советской шпионской сети в США и изменившийся там в связи с этим общеполитический «климат».

“Вслед за предательством, совершенным изменником Родины Гузенко в Канаде, органы американской контрразведки усилили свою работу против нас и смогли нанести серьезные удары по нашей агентурной сети в США.
Наиболее ощутительный удар по нашей работе был нанесен предательством в ноябре 1945 года нашего бывшего агента групповика “Мирны”, выдавшей американским властям свыше 40 ценнейших агентов.
“Мирна” (жена нашего нелег. резидента “Звук”, умершего в 1943 г.) сотрудничала с нами в течение многих лет и из-за неправильной организации работы знала лично большую часть нашей агентуры. О значении этого провала можно судить по тому, что среди выданных “Мирной” агентов большинство работало на ключевых постах в ведущих государственных учреждениях: в госдепартаменте, в органах американской разведки, в министерстве финансов и т.д.
Наряду с предательством “Мирны” в этот же период времени, т.е. с конца 1945 года, имели место провалы четырех групп агентуры (работавших независимо от агент. сети, которой руководила “Мирна”), последовавшие в результате показаний, которые дали Федеральному Бюро Расследований бывшие агенты МГБ СССР и ГРУ Генштаба Вооруженных Сил – предатели “Берг”, “Бубен”, “Карл”, “Рыжая”. В этих четырех группах было свыше 30 ценных агентов, в т.ч. бывшие сотрудники госдепартамента, Министерства финансов, Министерства внутренних дел и т.п. Открытое расследование по этим делам было приурочено к июлю-сентябрю 1948 г., а процесс по делу агента ГРУ ГШ ВС “Леонард”, начальника одного из основных Управлений Госдепартамента, входившего в группу “Карла”, закончился его осуждением в начале 1950 года.
Последним звеном в этой цепи провалов был арест Губичева и Коплон, имевший место 4 марта 1949 года и процесс над ними, окончившийся в марте 1950 года.
Таким образом, в результате всех этих провалов, мы потеряли создававшуюся в течение многих лет агентурная сеть, которая была для нас источником получения ценной политической и экономической информации”.

Владимир Тольц: Ну, что оставалось Савченко в этой ситуации, кроме надежд на создание новой сети шпионажа?
Расконсервировав летом 48-го «Либерала»-Розенберга и его группу, Москва под влиянием публичных выступлений Бентли в Комиссии по антиамериканской деятельности уделяет повышенное внимание проблемам безопасности этих агентов. Когда Розенберг закрыл свой частный бизнес и решил найти себе более подходящее занятие сообщает нй резиденту «Бобу» (Борису Кротову) следующие свои соображения.

“Намерение Либерала закрыть свое предприятие мы считаем правильным - [оно] слишком громоздко, чтобы обеспечить его бесперебойную работу.
Рекомендуйте ему открыть новое, более удобное. Лучший вариант –
брокерство. Или мастерская по ремонту аппаратуры. Поступление Либерала на работу в качестве инженера считаем нецелесообразным, т.к. это приведет к проверке его лояльности со всеми вытекающими отсюда последствиями».

Владимир Тольц: Главное – наставляет Москва Кротова в своей предрождественской шифровке 48 года – «вопросы конспирации».

“Особые опасения у <…> вызывает то обстоятельство, что возможно Либерал до сих пор практикует разговоры с атлетами по вопросам нашей работы у себя на квартире. Мы располагаем точными данными, что конкуренты применяют техническое прослушивание квартир лиц, взятых ими в разработку. Поэтому нужно еще раз категорически предупредить Либерала о недопустимости таких разговоров на квартире у него или кого-либо из атлетов”.

Владимир Тольц: Центр в это время недоволен многими, даже таким уникальным источником как «Млад» и его товарищем «Старом». Москва обеспокоена сведениями о том, что в «лагере-2», где работал «Млад», ФБР проводит его проверку. Еще бы! Ведь в Центре узнали, что о тайной деятельности Стара и Млада известно их женам. Вдобавок весной 1948 Млад вопреки давним рекомендациям вступил в Компартию США.

“Самостоятельные действия Млада и Стара за период консервации привели к значительному ослаблению их положения. Встает вопрос о целесообразности их использования”.

Владимир Тольц: Досталось даже супругам Коэнам:

“Волонтер и Лесли не выполнили указаний: организовать для себя прикрытие; поддерживать регулярную связь с Младом и Старом, добиться от Млада прекращения работы в прогресс. организациях”.

Владимир Тольц: Не в восторге Москва и от брата жены Розенберга Дэвида Гринггласса.

«Калибр», хотя и располагает некоторыми возможностями вернуться на
работу в чрезвычайно важное учреждение по «Энормозу» - лагерь № 2, но по
своему ограниченному образованию и специальности не сможет
получить должности, на которой он мог бы стать самостоятельным источником интересной нас информации. Гораздо большую пользу он может принести в качестве связника к «Либералу» или даже его помощника в работе с атлетами, особенно в тех случаях, когда Либерал не сможет встречаться с атлетами из-за перегруженности или необходимости сделать продолжительный перерыв во встречах».
Калибр работает на предприятии Либерала. Продумать его устройство после закрытия.

Владимир Тольц: И вот наступает новый 1949 год…
Александр – я вновь обращаюсь к Александру Васильеву – в Ваших материалах я не нахожу записей о Розенбергах и Грингласссах в 49 году. Что происходило с ними тогда?

Александр Васильев: В 1948 году Дэвид Грингласс уже не работал на атомном объекте в Лос-Аламосе, он вернулся в Нью-Йорк. У советских разведчиков сначала появилась идея вернуть Грингласса в Лос-Аламос, но потом они решили, что, даже если это удастся, толку от него будет мало. Ему не хватало образования. Тогда возникла другая идея: отправить Грингласса на учебу в университет в Чикаго. Разведка готова была оплатить все расходы и платить ему 125 долларов в месяц в качестве стипендии. К тому же в Чикагском университете учились и преподавали несколько человек, которых Грингласс знал по работе в Лос-Аламосе. Причем он говорил, что они симпатизировали американской компартии. Но в августе 1949 года Джулиус Розенберг сообщил, что Грингласс не хочет учиться. Да и жена его, Рут Грингласс, ждала ребенка и наотрез отказалась уезжать из Нью-Йорка. Осенью 1949 года Грингласс нашел работу в компании, которая, в частности, производила современное оборудование для танков. Он предлагал взять на работу фотоаппарат и переснять чертежи стабилизатора для танковых орудий, но оперработники предложили ему не рисковать и нарисовать чертежи по памяти. Из этого, насколько я понимаю, тоже ничего не вышло
Что касается самого Джулиуса Розенберга, то он поддерживал связь с членами своей агентурной группы, но нет никаких указаний на то, что в 1948-49 годах они передавали какую-то разведывательную информацию Советскому Союзу.

Владимир Тольц: А вот для американской охоты на советских шпионов 1949 год оказался весьма продуктивным. Во многом это связано с подключением к проекту Венона (он осуществлялся армейским «Разведывательным управлением по сигналам») контрразведчика из ФБР Роберта Лэмфера, который сумел подкрепить данные расшифровок переписки резидентов советской разведки с московским Центором оперативным материалом. Еще в самом конце 1946- начале 1947 г. один из криптологов Веноны Мередит Гарднер, с которым стал сотрудничать Лэмфер, подметил, что в шифровках 1944 г. 6 раз упоминается некто – то ли «Lib», то ли «Либеральный», а в одной из них указано, что у этого человека есть «жена по имени Этель, 29-ти лет, 5 лет в браке…» У Гарднера не было уверенности, что он верно расшифровывает. Но тут Лэмфер предоставил ему добытый оперативным путем незашифрованный текст одного из сообщений советской торговой миссии, зашифрованным вариантом которого Венона уже располагала. И все сошлось! Lib оказался «Либералом», т.е. Юлиусом Розенбергом. Позже Мередит Гарднер составил список оперпсевдонимов персонажей советских шифровок, облегчивший ФБР их поиск. А Роберт Лэмфер участвовал в Англии в допросах Клауса Фукса. Признания Фукса, как мы уже рассказывали, привели к аресту Гарри Голда, а тот в свою очередь дал показания на Дэвида Грингласса. И опять сошлось: в Веноне уже имелись декодированные шифровки о некоем «Калибре» - военнослужащем, работавшим во время войны в Манхэттенском проекте… Так ФБР вышло на Дэвида Грингласса. Ну, а тот дал показания и на Розенберга…

“17 ИЮНЯ 1950 г. Нью-Йоркская резидентура – Центру.
Боб передает сообщения прессы и радио о том, что вчера у себя на квартире арестован для допроса Давид Грингласс. Ему сегодня предъявлено формальное обвинение в шпионаже.
По сведениям прессы, Грингласс признал свою вину, при этом он заявил: “Я чувствовал, что со стороны США было серьезным упущением не давать России информации об атомной проблеме, поскольку Россия была союзником”.
“Центр – Нью-Йоркской резидентуре, 13 июля 1950.
Судя по материалам печати, Зингер не дает показаний, удовлетворяющих контрразведку. Запросили Боба, не считает ли он целесообразным организовать защиту Зингера. Адвокат должен предложить свои услуги Иде за минимальное вознаграждение”.

Владимир Тольц: Зингер – еще один псевдоним Дэвида Грингласса. Ида -его жена Рут (тоже новый псевдоним). Боб – резидент Борис Кротов. В оценке показаний Грингласса, как мы знаем теперь, Москва ошиблась. Еще через день…

“Центр – Нью-Йорку:
Бобу сообщено, что Рогге безусловно является подставой контрразведки и естественно пытается склонить Зингера к даче показаний. Форсируйте нахождение нового адвоката”.

Владимир Тольц: Избранного в качестве адвоката самим Гринглассом О.Джона Рогге Москва поначалу страстно любила. Еще бы! Бывший помощник генпрокурора Штатов, выступивший в 1946 с заявлением, что США грозит фашизм и уволенный за это… Член просоветского Всемирного совета мира. Но как только Рогге стал защитником Грингласса до Москвы дошли известия, что чтобы выгородить своего подзащитного и его жену, Рогге уговаривает их дать показания, что именно Юлиус с Этель их и завербовали. И Москва решила, что Рогге это «подстава» ФБР и агент ЦРУ в движении сторонников мира. Вскоре, получив известия, что Грингласс следует предложенной ему Рогге тактике от поисков нового адвоката решено было отказаться. А после вынесения смертного приговора Розенбергам и «всего лишь» 15 лет тюрьмы для Грингласса Квасников на сообщении об этом наложил следующую Резолюцию.

“Это явно выраженная тенденция показать, что те, кто способствует работе суда, щадятся им”.

Владимир Тольц: Тем временем нью-йоркская резидентура прислала в Москву для утверждения свои Предложения по организации помощи «Кингу», т.е. Розенбергу:

“С целью облегчения участи Кинга и его жены и их спасения нами предлагаются следующие мероприятия:
1. Использование прессы.
Организовать мощную кампанию в нашей и особенно заграничной прессе. Желательно поместить статьи о процессе и в первую очередь в некоммунистической печати. Наша пресса может ограничиться 1-2 статьями, поручить написать которые рекомендуем, например, Эренбургу, для чего представить в его распоряжение по Вашему усмотрению имеющиеся вырезки из американских газет.
Тезисы для статей в советской печати.
1. Шпиономания достигла высшего предела.
2. Цель ее – грубая антисоветская пропаганда и крестовый поход против КП США.
3. СССР официально признается наихудшим врагом даже в мирное время и даже большим, чем Германия в военное время.
4. Доказательством этому служат мягкие приговоры японской шпионке Tokio Rose (10 лет) и немецкой Axis Sally (10 лет).
5. Приговор, ставящий антисоветские цели, направлен на ухудшение отношений между СССР и США, а не на улучшение их, чего все ждут.
6. Запугивание населения, т.к. по одному доносу невинных людей могут приговорить к смертной казни, никто из американцев не может быть уверен в завтрашнем дне.
7. Американцы должны понять, что этот процесс – пробный шар реакции, стремящейся попирать оставшиеся свободы самих американцев и окончательно фашизировать страну. Это – поход против самих американцев, угроза свободе самих американцев. Если приговор не будет отменен, американцам угрожают такие репрессии, какие им не снились.
8. Предела в злобе ко всему прогрессивному нет. Бандит, взяточник, убийца, но воротящий солидными суммами (Костелло и др.) пользуется уважением, становится национальным героем, а мать двух детей приговаривается к казни на электрическом стуле (последнее слово американской цивилизации – следующее будет что-нибудь атомное) по клеветническому доносу мерзавца-брата.
9. Обращает внимание пристрастность суда. Решение суда было предрешено до юридической комедии. Не нужно было никаких свидетелей, никаких доказательств, чтобы засадить человека на 30 лет (Стоун) или приговорить к смерти. Как ошибся Кинг, жертва этого процесса, когда он выразил веру в американскую конституцию и правосудие!
10. Указать, что в американской истории прецедентов такой нечеловеческой жестокости не было с 1865 г.
11. Подчеркнуть аморальность страны, способной вынести такой приговор, жестокость которого признает даже такая реакционная газета, как еврейская «Дейли Форвартс».
12. Обвиняются в передаче секретов, которых, по признанию ученых, не существует.
13. Шпионаж связывается с философией марксизма и социализма.
14. Процесс организован с целью заставить людей верить в неизбежность войны между двумя системами.
15. Клевета на Советский Союз, что якобы он готовит атомную войну. На деле наоборот.
16. Вину за войну в Корее пытаются свалить с правительства на евреев и коммунистов.
17. Правительство освобождает немецких военных преступников, уничтоживших 6 млн. евреев и американцев, и сажает в тюрьму невинных по политическим мотивам.
18. Тот факт, что Зингер, который якобы передал «секретные» материалы по атомной бомбе и является по существу основным обвиняемым, получил сравнительно легкий приговор, говорит о том, что весь этот процесс был сфабрикован с определенными целями.
Почти все эти тезисы могут быть использованы и для статей в зарубежной прессе”.

Владимир Тольц: Прервем на минуту чтение этого увлекательного документа. Знаете, на меня лично он производит двойственное впечатление. С одной стороны, вроде масштабный, прорабатывающий всевозможные способы воздействия на массовой сознание широкий пропагандистский план «активного мероприятия».(Впрочем, тут я не специалист – спросим чуть позже Александр Васильева. Хотя и без того ясно: одно дело - сочинять размашистые планы и совсем иное – понять, насколько они реалистичны и пытаться их реализовывать.) А вот с другой стороны эти «тезисы для использования в советской печати» демонстрируют, что их авторы в своей Нью-Йорке сильно «оторвались от ветки родимой». Это ведь время стремительного нарастания советского государственного антисемитизма. Ну, хорошо: упоминание «реакционной еврейской ”Дейли форвардс”» еще допустимо в советской печати. Но предложение напомнить о «6 млн. уничтоженных евреев» это уж слишком! Евреи в это время упоминаются в советской печати вообще нечасто и обычно в негативной коннотации. Не могу поверить, что нйские авторы не знают о закрытии Еврейского антифашистского комитета, слухов о убийстве Михоэлса, не видят ухудшения советско-израильских отношений (они ведь американские газеты читают, притом очень внимательно!) А вот что это – неверие глазам своим или просто «недоработка», понять не могу…
Вернемся однако к документу.

“Отречение Зингера от своих показаний по делу Кинга.
Поскольку практически обвинение Кинга построено почти исключительно на показаниях Зингера и его жены, попытка опровергнуть эти показания представляет значительный интерес, т.к. в этом случае у обвинения не будет никаких данных на основании которых можно было бы привлечь Кинга и его жену к ответственности.
Мы полагаем, что ни Зингер, ни его жена психологически не были подготовлены к такому суровому приговору и соответствующим образом составленные жене Зингера и его матери письма могли бы побудить Зингера публично отказаться от своих показаний, тем более, что ему нечего особенно терять, т.к. приговор, и довольно суровый, ему вынесен и едва ли будет изменен в этом случае в значительной степени.
По нашему мнению такие письма:
1. По форме не должны давать никаких намеков, что они могли быть написаны работниками резидентуры или КомПартии [США].
2. По содержанию или подписи под письмом жена Зингера, а следовательно, и он, должны догадаться, что письмо написано друзьями Кинга, которые многочисленны, держат свое слово и помнят хорошее и плохое.
3. Письмо должно быть передано лично жене Зингера или кому-либо из членов его семьи так, чтобы контрразведка о нем ничего не знала и не могла оказать соответствующего давления. Передача такого письма может быть организована «Оскаром» или кем-либо другим через уличного мальчишку или через мессенджера посылочной конторы вместе с какой-либо посылкой.
4. Примерные тезисы письма:
а) Письмо пишется от американских друзей Зингера, которые могут оказаться его кровными врагами и которые никогда не забывают плохого и хорошего.
б) Плата за смягчение своего приговора ценою жизни своей сестры и Кинга, плата за предательство одна – смерть. Ни Зингер, ни его жена, ни их дети, ни их родители не проживут ни одной минуты.
в) Друзья Зингера и Кинга уверены, что сейчас после процесса Зингеру стыдно перед его сестрой и Кингом. Это он привел их к электрическому стулу. Ему должно быть стыдно, если у него есть хоть капля совести, перед своей матерью, которая тоже, если она честная женщина, отвернется от него, как в свое время люди отвернулись от Иуды, продавшего Христа за 30 сребреников. Ему также должно быть стыдно перед честными американцами, которые будут плеваться, произнося его имя.
г) Указать, что еще не поздно, что есть еще время и путь исправить ошибку и иметь право называться человеком, честно и открыто смотреть людям в глаза.
Друзья уверены, что у Зингера хватит мужества честно, открыто заявить, что желание спасти себя, свою жену послужило причиной его ложных показаний, что он не может после такого приговора спокойно жить, что перед богом и всеми честными людьми он отрекается от данных им показаний.
д) Отметить, что приговор Зингеру уже вынесен и вероятность более сурового наказания весьма мала.
е) Подчеркнуть, что друзья ждут и надеются, что он не допустит, что даже самые близкие будут проклинать его как Иуду, друзья надеются, что жена и мать Зингера напомнят ему, что у них есть совесть, которой они дорожат, что их вечный страх расплаты за его предательство и угрызения совести будут преследовать их всю жизнь.
ж) Подчеркнуть, что о письме никто не должен знать, что оно должно быть пересказано Зингеру, что о нем не должен знать адвокат Зингера».

Владимир Тольц: Ну, и как Вам этот пропагандистско-террористический план? – спрашиваю я Александра Васильева.

Александр Васильев: Самое главное, что есть хоть какой-то план, с планом лучше, чем без вообще плана. Если бы планов не было, то оперработников и всю разведку в целом могли бы обвинить в бездействии и в пораженческих настроениях. Они должны были как-то отреагировать. Что же касается сути этих предложений, то мне кажется, что политическая глава задумана хорошо. Эти тезисы удачно играют на настроениях либеральной части американского общества. Многие либералы тогда считали, что к власти в Соединенных Штатах пришли фашисты. Мы разгромили германский нацизм во Второй мировой войне, но зато теперь фашисты засели в Белом доме.
В деле Розенбергов и в ходе других процессов политический фактор играл очень большую роль и, собственно, никто этого не скрывал, в первую очередь война в Корее где американцы несли большие потери. Кто был в этом виноват? С точки зрения американских консерваторов виноваты были коммунисты, международный коммунистический заговор и, как часть его, советские шпионы в Соединенных Штатах, в том числе и Розенберги. Этому заговору противостоят настоящие американские патриоты. Так что процесс над Розенбергами - это одновременно уголовный и политический процесс. Американские либералы почувствовали себя в опасности и именно на них направлена политическая часть плана, который предложила резидентура. Кроме того эти тезисы были популярны в других странах мира, прежде всего в Европе. Там проходили массовые демонстрации протеста, известные люди писали письма в защиту Розенбергов. И было бы ошибкой думать, что все эти выступления были инспирированы советской разведкой. Возможно какая-то часть и была организована разведкой, но нельзя забывать о том, что либералы всего мира были встревожены политикой Вашингтона, наступлением на идеалы либерализма и перспективой ядерной войны. Поскольку, как я уже сказал, политический фактор в деле Розенбергов был очень силен, то советские разведчики надеялись на то, что на судьбу Розенбергов тоже можно будет повлиять с помощью политического давления внутри США и в других странах. Но противостояние либералов и консерваторов в Америке было настолько острым, что консерваторы, как говорится, уперлись рогом. Любые попытки повлиять на судьбу Розенбергов они воспринимали как свидетельство международного коммунистического заговора. И это лишний раз убеждало консерваторов в том, что их позиция правильная, и что в Америке действует коммунистическая пятая колонна.