Раздел очень прост в использовании. В предложенное поле достаточно ввести нужное слово, и мы вам выдадим список его значений. Хочется отметить, что наш сайт предоставляет данные из разных источников – энциклопедического, толкового, словообразовательного словарей. Также здесь можно познакомиться с примерами употребления введенного вами слова.

Найти

Значение слова саранча

саранча в словаре кроссвордиста

Толковый словарь русского языка. Д.Н. Ушаков

саранча

саранчи, мн. нет, ж.

Насекомое, похожее на кузнечика перелетающее часто огромными массами, сильнейший вредитель сельского хозяйства.

То же - собир. Саранча летела, летела и села. Пушкин.

собир. Употр. в качестве художественного образа всеистребляющей, алчной силы, толпы. Как саранча наброситься на что-н. Сохрани меня, отец, от соседства шумной тучи полицейской саранчи. Давыдов. Истребители добытых кровью и трудами денег - это египетская саранча: которая мало того, что всё сохрет, да еще и яиц после себя оставит, зарывши их в землю. Гоголь.

Толковый словарь русского языка. С.И.Ожегов, Н.Ю.Шведова.

саранча

И, ж; также собир. Стадное насекомое, вредитель сельского хозяйства, перелетающее большими массами. Наброситься (налететь) как с. (с жадностью, опустошая все; разг.).

прил. саранчовый, -ая, -ое. Семейство саранчовых (сущ).

Новый толково-словообразовательный словарь русского языка, Т. Ф. Ефремова.

саранча

Насекомое, похожее на кузнечика, перелетающее большими массами и уничтожающее посевы и растительность, вредитель сельского хозяйства.

перен. разг. Всеистребляющая алчная сила.

Энциклопедический словарь, 1998 г.

саранча

стадные насекомые семейства настоящих саранчовых. Пустынная, перелетная (азиатская и среднерусская), итальянская и мароккская саранча вредители сельскохозяйственных и дикорастущих растений. Распространена широко. Кулиги (скопления личинок) и стаи саранчи уничтожают всю растительность.

Саранча

виды стадных саранчовых. Встречаются в Южной Европе, Южной и Восточной Азии, Африке, Южной и Северной Америке, Австралии. При массовом размножении С. живёт скученно, образуя кулиги (скопления личинок) или стаи (скопления взрослых). При высокой скученности С. обычна стадная фаза, при низкой ≈ одиночная. У личинок одиночной фазы азиатской С. окраска тела защитная, чаще зелёная. В окраске личинок стадной фазы сочетаются чёрный и оранжевый цвета.

Вследствие неожиданного залёта стай издалека и способности массового нападения на посевы С. особенно опасна как вредитель с.-х. культур (хлебных злаков, хлопчатника и т. д.). Передвигаясь в поисках пищи со скоростью свыше 30 км в сутки, кулиги уничтожают на своём пути всю зелёную растительность. Личинки и взрослые насекомые поедают листья, стебли, метёлки, колосья, плоды, кору на стеблях. Иногда под тяжестью оседающих стай С. ломаются деревья и кустарники. Каждая особь С. за период своей жизни съедает около 300 г зелёной массы. В течение дня личинки питаются от 20 до 30 раз; взрослая С. в стаях ≈ несколько реже, что связано с миграционными полётами. Количество поедаемой ею пищи при длительных полётах заметно увеличивается по сравнению с тем, которое она съедает при кратковременных миграциях. В периоды массового размножения число особей достигает нескольких сотен и даже тысяч на 1 м2, а площади, заселённые С., нередко составляют около 1 млн. га. Вред, причиняемый С. культурам и дикорастущим растениям, может достигать размеров бедствия. В СССР наиболее опасны: два подвида перелётной С. (азиатская саранча и среднерусская С.), итальянская саранча , мароккская С., туранский прус, а также залетающая в СССР из Ирана и Афганистана пустынная саранча . Перелётная С. (Locusta migratoria) распространена в Европе, Азии, Африке, на С. Австралии, а также на некоторых островах Индийского и Тихого океанов, подразделяется на ряд подвидов, в том числе среднерусскую (L. m. rossica), азиатскую (L. m. migratoria), африканскую (L. т. migratorioides), восточную (L. m. manilensis); повреждает почти все культуры, но предпочитает зерновые злаки. Среднерусская перелётная С. обитает в лесной и лесостепной зонах Европейской части СССР. Похожа на азиатскую саранчу, но отличается от неё сроками отрождения, отмирания и некоторыми другими особенностями, обусловленными в основном только более холодным климатом зоны обитания. Мароккская С. (Aociostaurus maroccanus) ≈ крупное насекомое (длина тела самца 20≈28 мм, самки 28≈38 мм) рыжевато-жёлтого цвета с тёмными пятнами, задние голени красные или жёлтые со светлым основанием. Распространена в Южной Европе, Северной Африке, Западной Азии, в СССР ≈ на З. и Ю. Европейской части (включая Кавказ), в Средней Азии и Южном Казахстане. Из культурных растений от неё больше всего страдают хлебные злаки, хлопчатник, люцерна, клевер, огородные и бахчевые культуры. Личинки обычно объедают растения нацело. Взрослая С. чаще перегрызает только основания стеблей. Туранский прус (Calliptamus turanicus) ≈ длина тела самца 12,9≈21 мм, самки 25≈32,5 мм; распространён на С. Китая, Афганистана, в СССР ≈ в южных районах Казахстана и некоторых районах Средней Азии. От этого вида С. особенно страдают богарные посевы зерновых культур, хлопчатник и некоторые медоносы, например ак-курай.

Меры борьбы: отравленные приманки, опыливание или опрыскивание инсектицидами (при больших зараженных площадях с использованием авиации); освоение целинных земель, распашка пустырей и залежей ≈ очагов С., осушение плавней и использование их под посевы с.-х. культур, упорядочение пастьбы скота (пастбищного оборота) и проведение мероприятий по восстановлению травяного покрова (боронование, посев трав, зимой ≈ снегозадержание) с целью создания неблагоприятных условий для С., высев неповреждаемых культур на участках массового размножения С., осушение тростниковых зарослей в дельтах рек пустынной и полупустынной зон, а также обводнение ряда сенокосных угодий с целью обогащения растительного покрова в зоне степей. Эти мероприятия позволили ликвидировать многие гнездилища мароккской С. и пруса в зоне Северного Кавказа, подавить очаги азиатской С. на Ю. Европейской части РСФСР и в некоторых районах Средней Азии и Казахстана.

Лит. см. при ст. Саранчовые.

Ф. Н. Правдин, Е. П. Цыплёнков.

Википедия

Саранча

Саранча́ , акриды - несколько видов насекомых семейства настоящие саранчовые (Acrididae ), способных образовывать крупные стаи, мигрирующие на значительные расстояния. Особенностью биологии саранчи является наличие двух фаз - одиночной и стадной, различающихся морфологией и особенностями поведения.

Саранча (телесериал)

«Саранча» - казахстанский телесериал 2001 года.

Саранча (значения)

Саранча :

• Саранча́ - стадные насекомые.

Саранча (группа)

«Саранча» - российская регги-группа из Ставрополя.

«Саранча» выпустила шесть альбомов, получив известность в Ставрополе. Всероссийскую известность группа приобрела после выхода диска «Родной колхоз» на лейбле « Мистерия звука ». Вскоре после этого проект распался.

Борис Барабанов назвал группу провинциальной и бесперспективной. Более позитивно оценивал её Илья Легостаев, отметивший весёлость и душевность музыки. Принадлежность к регги не мешала «Саранче» создавать песни с сильным влиянием других стилей.

Впоследствии участники коллектива создали поп-группу « Градус 100 », вокалист занялся сольной карьерой.

Саранча (фильм, 2013)

«Саранча» - российский художественный фильм, эротический триллер о пагубной страсти. Снят в 2013 году под руководством режиссёра Егора Баранова. Премьера фильма в России и на Украине состоялась 5 ноября 2015 года.

В феврале 2016 года состоялась премьера 4-серийной телеверсии по воскресеньям в 23 00 на Первом Канале

Саранча (фильм)

• Саранча - американский фильм ужасов 1974 года, режиссёр Ричард Т. Хеффрон
• Саранча - американская драма 1997 года, режиссёр Джон Патрик Келли
• Саранча - американский фильм ужасов 2005 года, режиссёр Иэн Гилмор
• Саранча - российский триллер 2013 года, режиссёр Егор Баранов
• Саранча - казахстанский телесериал 2001 года, режиссёр Галина Ефимова
• День саранчи - американский фильм ужасов 2005 года, режиссёр Дэвид Джексон

Примеры употребления слова саранча в литературе.

По одному из толкований, акриды - род саранчи , по другому - листья кустарника.

Рядом с Адлером поднявшийся на крыльцо тщедушный Беме выглядел, говоря словами библии, как саранча рядом с верблюдом.

И десятеро сынов Израилевых из двенадцати, при двух воздержавшихся, заявили, что детям Израилевым нечего совать нос в землю Ханаанскую, ибо ханаане - великорослые парни-исполины, перед которыми евреи - саранча , а города их весьма большие и обнесены высокими стенами.

Никаких признаков беременности, - сказала Верка, выкладывая на кухонный столик все, что полагалось Зяблику за сутки дежурства в засаде: нитку вяленой, сочившейся жиром саранчи , половинку черствой лепешки и кусок желтоватого неочищенного сахара.

Вы полагали, будто ад вам готовит мечи, кинжалы, колеса, лезвия, горящую серу, расплавленный свинец, ледяную воду, котлы с решетками, секиры и дубье, и шила для глазных орбит, и клещи для лунок зубов, и когти для выдирания ребер, и цепи для дробленья костей, и что в аду грызущие звери, волокущие шипы, удушающее вервие, саранча , крестные муки, секиры и плахи?

Эта голодная немецкая саранча , проходя через союзную Пруссию, устроила своим же союзникам такой погром, такой грабеж, какой пруссаки не изведали даже от французов после Иены.

Ромашке не хотелось уезжать и расставаться с саранчой , со степью, со двором, со всем тем, что казалось ему ближе всего на свете.

Из рвов, словно туча саранчи , выскочили в клубах дыма асабы, янычары, дэли, джебеджи и другие пешие воины.

Если вставала проблема наиболее успешной борьбы против нашествия саранчи или других вредителей посевов и привлечения к этому всех земств пострадавшего края, дело тянулось месяцами, даже годами, прежде чем давалось необходимое разрешение, - так велик был страх правительства, как бы земцы, съехавшись вместе из нескольких губерний, не принялись сразу обсуждать политические вопросы.

Через два дня о кулиге, страшной Доциостаурус марокканус напоминала только трава, съеденная саранчой .

Подобно опоздавшей кулиге саранчи , россичи со своим необозримым обозом доедали последнее.

Да это, может быть, голубушка, у вас, в Москве, а по нашим местам что-то не слыхать того, по той причине, что в миру живучи, не спасешься, а в монастыри-то нынче простой народ не принимают: все кутейники и кутейницы туда лезут, благо их как саранчи голодной развелось.

Саранча , убежденный мальтузианец, боится, что люди на перенаселенной земле начнут пожирать друг друга.

Саранча снова прилетела со степей, пожирала все зеленое, я рассылал юрких казаков, знавших татарский обычай забирать коней с пастбищ, мог бы еще ударить на короля, пока не подошло посполитое рушение, но снова не ударил.

Подобно тому, как туча саранчи обнажает целые леса от листьев, так войско Симона оставляло позади себя полнейшую пустыню, сжигая одно, ломая другое, уничтожая все растущее на земле или растаптыванием, или вытравливанием и делая своим походом возделанную землю обнаженнее пустыни.

П.П.Ершов «Конёк-Горбунок». Словарь. Составлен Наташей Пуше.

Здесь вы найдёте значения слов, которые, возможно, вам незнакомы или являются устаревшими. Определения слов даны в том значении, в котором их использует поэт в своём тексте. Для удобства словари представлены в двух вариантах: первый – составлен по алфавиту, а второй – по последовательности появления слов в тексте.

Алфавитный вариант.

Ажно – разве.

Аль - или.

Аршинный – аршин - старинная русская мера длины 0,71 м.

Балаган - здесь: шалаш, сарай.

Белоярово пшено - кукуруза - лучший корм для коней.

Бич - длинный кнут.

Благой - здесь: малоумный.

Божиться - клясться именем Бога в подтверждение правильности своих слов.

Болесть – болезнь.

Больно – здесь: очень, сильно.

Бочки с фряжским - бочки с заморским вином. Фряг, фряжский – так на Руси называли всё иноземное.

Брада – борода.

Будучи при всём - однако же.

Буры-сивы - рыже–черные с пепельно-серым.

Буерак - небольшой овраг.

Верста - старинная русская мера длины, равная 1,06 км.

Вершили – решали.

Вершок - старинная русская мера длины, равная 4,4 см.

Вещая Каурка - в русских сказках: конь, дающий советы своему хозяину и обладающий чудесным свойством изменять внешний вид и одежду хозяину, а так же переносить его по воздуху в нужное место. Каурка – рыжеватая масть лошади.

Вина´ - здесь: причина,

В масле сыр кататься

Внука – внучка.

Володетель – правитель.

Ворожей – колдун.

Вороной – чёрный окрас лошади.

В помине не бывало – совсем нет, не существует.

Впоследни - в последний раз.

В промен - в обмен.

Вскипятить ключом – вскипятить до бурления.

В те поры - в то время.

Гей - эй, поди сюда!

Горбатко - горбун, горбатый.

Городничий - начальник города в России до сер.19 в.

Гость – здесь: старинное название купца, торговца.

Грива в землю – на шее лошади длинные до земли волосы.

Давёж - давка.

Деет – делает.

Для прохлаждения – здесь: для удовольствия.

Дозор - обход для осмотра.

Доселева – до сих пор.

Дру´гу - другую.

Дрягнул плясовую - пустился в пляс, заплясал.

Дуют - быстро бегут.

Дыбом – стоймя.

Еруслан - один из героев русских народных сказок, могучий богатырь.

Естное - съестное.

Жомы - тиски, пресс.

Загребь - горсть.

Заманить - завлечь.

Заморского варенья - заграничного производства.

За пазуху – в место между грудью и одеждой.

Запираться - упорно не сознаваться в чём-то.

Зарница - восход солнца.

Засветил - начал светить.

Затащиться – прийти, попасть куда-либо.

Затесался - проник, пробрался куда-то, обычно не на своё место.

За холстами – за тканью.

Зачинается – начинается.

3ельно - сильно, весьма.

Земский суд - в России 18-19 в.в. уездный полицейско-следственный и судебный орган.

Златошвейный - сшитый нитками с золотой проволочкой.

Зориться, зазориться - светать, рассветать.

Исправник - начальник сельской полиции в дореволюционной России.

Камень-изумруд – драгоценный прозрачный камень густого ярко-зеленого цвета.

Канальски - мошеннически.

Католицкий держит крест

Кафтан - старинная мужская длиннополая верхняя одежда.

Клепли - клепать - клеветать на кого-то.

К водяному сесть в приказ - потонуть, пойти ко дну.

Кишмя вот и кишат

Кои – какие.

Конюшенна – конюшня.

Конюший - в России: придворный, заведующий конюшней.

Корчась – корчиться – изгибаться, вилять, находясь в затруднительном положение.

Косогор – склон горы, холма.

Краюшка – большая горбушка.

Кричать на весь базар – здесь: громко кричать.

Кровля – крыша.

Кто-петь - здесь: кто же.

Ливмя льёт - льётся сильно, в большом количестве.

Лик – здесь: лицо.

Лиходей – злодей.

Ломиться в присядку

Ловчий - в древней Руси: человек, ведавший различными видами ловли.

Лыко - внутренняя часть коры молодых лиственных деревьев.

Лубки - здесь: ярко раскрашенные картинки.

Льзя - можно.

Люба – нравлюсь.

Мешкотно - медленно.

Молокосос – пренебрежительно о молодом, неопытном, не знающем жизни человеке.

Мочи нет - силы нет.

Что есть мочушки – изо всех сил.

Мря – умирая.

Мутить – тревожить.

Надсадиться – надорваться.

Настигу - настигну, догоню.

Намедни, намеднишняя - накануне, происходившее недавно.

На малого – на парня.

Напраслина - несправедливое обвинение.

Не зевай – не упусти шанс.

Не клепли - не обвиняй напрасно, не клевещи.

Некорыстный наш живот

Невдомёк - не приходит в голову.

Невестка - замужняя женщина по отношению к родным её мужа.

Не промах – сообразительный.

Натянувшись зельно пьян - напиться сильно пьяным.

Не кажися - не показывайся.

Несподручно – неудобно.

Неча – нечего.

Нешто´ - а если что, то …

Николи – никогда.

Ни огнива ни кремня

Оброк - деньги или продукты, которые при крепостном праве крестьяне должны были отдавать своему помещику.

Озираться – осматриваться.

Окаянный - противный, мерзкий.

О полночь – в полночь.

Опохмелиться – выпить спиртного, для того, чтобы избавиться от недомогания, вызванного употреблением большого количества спиртного накануне.

Опояска – пояс.

Острог - тюрьма.

Осьмой – восьмой.

Отродясь – отроду, никогда.

Очью - очами, глазами.

Пан – барин.

Пенять - укорять, упрекать.

Переимать - переловить.

Плес - рыбий хвост.

Плотный - содержащий много вещества в малом объёме.

Плошка - небольшое блюдо.

Поволочился - волочиться - ухаживать за дамой без серьёзных намерений.

Подвести – навлечь на кого-то беду, неприятности.

Подъезжает - хитростями добиваться чего-либо.

Пожди – подожди.

Пожива – добыча.

Поганый – языческий, не христианский.

Подкараулить – подстеречь.

По исходе – в конце.

Полуденной порой - в середине дня.

Поныне – до сих пор.

Порука – подтверждение.

Порядком – как следует.

Послее – после.

Постучали ендовой

Посыльные дворяне - дворяне для поручений.

Почивальня, опочивальня - спальня.

Почин - начало чего-нибудь.

Починивши – починить (шутл.) - поправить здоровье, вернуть к нормальному состоянию.

Пошто - зачем, почему?

Правёж - в Русском государстве 15-нач.18 в.в.: принуждение к уплате долгов, подати и т.п. посредством публичного наказания палками.

Прегрешенья – проступки.

Препятство – помеха.

Привалило – появилось.

Прикорнулся – задремал.

Принужусь - понадоблюсь.

Притча - здесь: непонятное дело, странный случай.

Пришлец – чужак.

Проводить - обманывать, одурачивать.

Прозумент (позумент)

Проказы – чудачества.

Промеж – между собой.

Прошал - просил.

Разом – мгновенно.

Райские птицы – птицы с очень ярким, красивым оперением.

Решеточный - пожарный.

Рогожа – грубая, плотная ткань из мочала – вымоченной и разодранной на тонкие полоски коры липы.

Сбирать – собирать.

Сбывает – избавляется, отделывается.

Свекровь - мать мужа.

Свернуться - прекратить свою деятельность.

Светлица - светлая чистая комната.

Сгинуть - погибнуть.

Седьмица - неделя.

Сенник - сарай для сена.

Серчать – сердиться.

Сивка – кличка рабочей крестьянской лошадки по пепельно-серой масти.

Склал – положил.

Смеркаться – темнеть.

Соглядать - подсмотреть, тайно высматривать, скрытно разузнавать.

Содом - крик, шум, ругань.

Сохватай - быстро хватай.

Скрывать - утаивать.

Стоять на карауле – охранять.

Стремянной - слуга, ухаживавший за верховой лошадью господина и находившийся у царского стремени при торжественных выездах царя.

Студёный - очень холодный.

Сряжусь – приготовлюсь.

Супротив – напротив.

С усам - с усами.

Суседка - домовой (сибирское название).

Сусек - отгороженное место для хранения овса или другого зерна.

Сызнова - снова, сначала, опять.

Сыр-бор – лес.

Таловый – ивовый.

Те – тебе.

Теперича – теперь.

Тишком - тайком, украдкой.

Тоё - ту самую.

Трепак - народная русская пляска в быстром темпе с сильным притоптыванием.

Потужить – попечалиться.

Узда - приспособление, надеваемое на голову лошади, чтобы ею управлять.

Улучить - подстеречь, найти подходящее время.

Усом не ведет – не реагирует.

Устоялся - твердо встал.

Утайся – скройся.

Утица – утка.

Уходить – измучить.

Учинился - сделался.

Учнёт – начнёт.

Хлеб-соль водить - дружить с кем-то.

Холить - заботливо ухаживать за кем-то.

Хоромы - богатый большой дом.

Хоть куды – всем хорош.

Хошь – хочешь.

Хребёт – хребет – позвоночник, спина животного.

Чан - большая бочка.

Частокол - забор из кольев или жердей, вбитых в землю близко друг к другу.

Челядь - слуги.

Чередом - как полагается.

Чернокнижник - колдун.

Чин - должность.

Чу – слышишь? Послушай!

Чуб - прядь волос, падающая на лоб (у мужчин). «Чуб сниму и с головой» – казню.

Чудо-юдо рыба кит - морское чудовище.

Шабалки - шабаш, конец.

Шайтан – дьявол.

Шёл Мамай войной

Ширинка - широкое, во всю ширину ткани, полотенце.

Школить - со строгостью учить чему-то.

Шпарить - обливать кипятком.

Эвон - вон, указывает на лицо, предмет, действие в отдалении.

Эка – частица; употребляется для усиления удивления, насмешки.

Я был таков - скрылся, исчез.

Яхонт – драгоценный камень.

По тексту.

Аль - или.

Отродясь – отроду, никогда.

Соглядать - подсмотреть, тайно высматривать, скрытно разузнавать.

Смекнуть - сообразить, догадаться о чём-либо.

Стоять на карауле – охранять.

Смеркаться - темнеть.

Сбираться – собираться.

Дозор - обход для осмотра.

Сенник - сарай для сена.

Тетери - глупые, бестолковые люди.

Ливмя льёт - льётся сильно, в большом количестве.

Будучи при всём - однако же.

Сызнова - снова, сначала, опять.

На малого – на парня.

Усом не ведет – не реагирует.

Пенять - укорять, упрекать.

Лубки - здесь: ярко раскрашенные картинки.

Малахай - здесь: старинная длинная широкая верхняя одежда без пояса.

За пазуху – место между грудью и одеждой.

Озираючись - озираться – осматриваться.

Краюшка – большая горбушка.

Уплетать – здесь: жадно есть.

О полночь – в полночь.

Грива в землю – длинные до земли волосы на шее лошади.

Разом – мгновенно.

Саранча – о жадной силе, которая оставляет после себя мёртвое пространство.

Улуча - улучить - подстеречь, найти подходящее время.

Хребёт – хребет – позвоночник, спина животного.

Очью - очами, глазами.

Пластью - пластом, плотно прижимаясь всем телом при передвижении.

Дыбом – стоймя.

Коль - коли, в том случае, когда; если.

По исходе – в конце.

Поныне – до сих пор.

В помине не бывало – совсем нет, не существует.

Вершок - старинная русская мера длины, равная 4,4 см.

Аршинный – аршин - старинная русская мера длины, равная 71 см.

Чёрная бабка – налитая свинцом кость (игральный кубик), очень ценная вещь для игры.

Балаган - здесь: шалаш, сарай.

Рогожа – грубая, плотная ткань из мочала – вымоченной и разодранной на тонкие полоски коры липы.

Кровля – крыша.

Кричит на весь базар – здесь: громко кричит.

Лапти - крестьянская обувь, плетенная из лыка, бересты, веревок, охватывающая ступню ноги.

Ровно – здесь: кажется, как будто бы.

Порядком – как следует.

С усам - с усами.

Плошка - небольшое блюдо.

Не промах – сообразительный.

Жомы - тиски, пресс.

Мутить – тревожить.

Не померил - не проверил, не установил правильность.

Натянувшись зельно пьян - напиться сильно пьяным.

Зельно – сильно, весьма.

Затащился – пришёл, попал.

Дуют - быстро бегут.

Починивши – починить (шутл.) - поправить здоровье, вернуть к нормальному состоянию.

Яхонт – драгоценный камень.

Седьмица - неделя.

Благой - здесь: малоумный.

Промеж – между собой.

Чередом - как полагается.

За холстами – за тканью.

Басурманить - здесь: приучать к иноземным обычаям.

Тишком - тайком, украдкой.

Пан – барин.

Буры-сивы - рыже–черные с пепельно-серым.

Буерак - небольшой овраг.

Не тужи - не горюй, не беспокойся.

Не клепли - клепать - не обвиняй напрасно, не клевещи.

Настигу - настигну, догоню.

Загреби - горсти.

Корчась – изгибаться, вилять, находясь в затруднительном положение.

Переться - спорить, отпираться, пререкаться.

Некорыстный наш живот - бедная наша жизнь. Живот - жизнь.

Насущный хлеб - пропитание, пища.

Намеднишняя, намедни - происходившая недавно, накануне.

Вершили – решали.

Неможет - болеет; немо´чь – болеть.

Мыкать - жить в нужде, испытывать лишения.

Больно – здесь: очень, сильно.

Опохмелились – выпили спиртного для того, чтобы избавиться от недомогания, вызванного употреблением большого количества спиртного накануне.

Засветил - начал светить.

Эвон - вон; указывает на лицо, предмет, действие в отдалении.

Курево - здесь: огонь, костер.

Развесть – развести, разжечь.

Ни огнива ни кремня - нет ни куска камня, железа или стали для высекания огня из очень твёрдого камня.

Кто-петь - здесь: кто же.

Станичники - здесь: разбойники.

Шайтан – дьявол.

Жар-птица - сказочная птица, у которой перо ярко светится; птица вроде павлина или фазана.

Надсадиться – надорваться.

Супротив – напротив.

Коль - коли, в том случае, когда; если.

Городничий - начальник города в России до сер. 19 в.

Обедня - богослужение, совершаемое в первой половине дня.

Глашатый - в старину: тот, кто всенародно объявлял указы, повеления и т.п.

Гости – здесь: старинное название купцов, торговцев.

Надсмотрщик - человек, который осуществляет надсмотр за кем-то.

Содом - крик, шум, ругань.

Давёж - давка.

Кишмя вот и кишат - беспорядочно двигаются в различных направлениях.

Бич - длинный кнут.

Вороные – чёрного окраса лошади.

Гей - эй, поди сюда!

Стрельцы - военнослужащие особого постоянного войска в России 16-18 вв.

В промен - в обмен.

Кушак – пояс (обычно из широкого куска ткани или связанный из шнура).

Сафьянный - из тонкой, мягкой окрашенной кожи из шкур коз и овец.

Уздечка - узда - приспособление, надеваемое на голову лошади, чтобы ею управлять.

Красно платье - нарядное, красивое платье.

В масле сыр кататься - жить в довольстве, имея всё в изобилии.

Конюшенна – конюшня.

В приказ даю - отдаю под надзор, управление.

Воевода - в России 16-18 в.в: управляющий городом или округом.

Трепак - народная русская пляска в быстром темпе с сильным притоптыванием.

Горбатко - горбун, горбатый.

Ломиться в присядку - танцевать, приседая с попеременным выбрасыванием ног от избытка чувств.

Постучали ендовой - выпили. Ендова´- старинный русский сосуд для вина в виде широкой чаши с носиком.

Опояска – пояс.

Часть вторая

Учинился - сделался.

Зачинается – начинается.

Вещая Каурка - в русских сказках: конь, дающий советы своему хозяину и обладающий чудесным свойством изменять внешний вид и одежду хозяину, а так же переносить его по воздуху в нужное место.

Сивка – кличка рабочей крестьянской лошадки по пепельно-серой масти.

Бурка – кличка крестьянской лошади по бурой масти (тёмно-коричневой с красноватым отливом).

Каурка – лошадь рыжеватой масти.

Облак громовой - грозовая туча.

Присказка - зачин или концовка в русской народной сказке, обычно не связанная с её содержанием.

Миряне - сельские, деревенские жители.

Затесался - проник, пробрался куда-то, обычно не на своё место.

Потужить – попечалиться.

Спальник - в России 15-17 в.в. царский слуга, состоявший при государе для личных услуг.

Примечать - обращать внимание.

Пришлец – чужак.

Потурить - грубо выгнать, выпроводить.

Лукавство - хитрость, коварство.

Двинуть – здесь: с силой ударить.

Не холит – не заботится, не ухаживает.

Не школит - со строгостью не учит.

Чан - большая бочка.

Сыта - вода, подслащенная медом.

Притча - здесь: непонятное дело, странный случай.

Подкараулю – подстерегу.

Пулю слить - налгать, пустить ложный слух, рассказывать небылицы.

Нешто´ - а если что, то …

Уходить – измучить.

Дума царская - высший совет при царе.

Басурманин - иноземец, человек иной веры.

Ворожей – колдун.

Чернокнижник - колдун.

Хлеб-соль водить - дружить с кем-то.

Католицкий держит крест – крестится по-католически: двумя перстами.

Дирочка, дира - так произносилось, да и теперь иногда произносится в некоторых местностях слово "дыра".

Суседка - домовой (сибирское название).

Чу – слышишь? Послушай!

Сусек - отгороженное место для хранения овса или другого зерна.

Ражий - здоровый, видный, сильный.

Хоть куды – всем хорош.

Прозумент (позумент) - золотая или серебряная тесьма, которую нашивали на одежду для украшения.

Ал сафьян - алый, ярко-красный сафьян (тонкая, мягкая окрашенная кожа из шкур коз и овец).

Глазей - человек, подсматривающий за кем-нибудь.

Нацедить - налить медленно через узкое отверстие.

Белоярого пшена - о кукурузе как о лучшем конском корме.

Зориться, зазориться - светать, рассветать.

Еруслан - один из героев русских народных сказок, могучий богатырь.

Добро – здесь: ладно, пусть так.

Таловый – ивовый.

Посыльные дворяне - дворяне для поручений.

Колотьё – резкая, колющая боль.

Вдругоредь - в другой раз, снова.

Челядь – слуги.

Сряжуся – приготовлюсь.

Опояска – пояс.

Утица – утка.

Пошто - зачем, почему?

Боярин – высший чиновник в Московском государстве.

Ровно – здесь: кажется, как будто бы.

Ажно – разве.

Острог - тюрьма.

Шабалки - шабаш, конец.

Чуб - прядь волос, падающая на лоб (у мужчин). «Чуб сниму и с головой» – казню.

Запираюсь - упорно не сознаюсь в чём-то.

Напраслина - несправедливое обвинение.

Рядиться - торговаться, препираться, договариваться.

Правёж - в Русском государстве 15-нач.18 в.в.: принуждение к уплате долгов, подати и т.п. посредством публичного наказания палками.

Дрягнул плясовую - пустился в пляс, заплясал.

Аль - или.

Лиходей – злодей.

Светлица - светлая чистая комната.

Тоё - ту самую.

Седьмица - неделя.

Осьмой – восьмой.

Камень-изумруд – драгоценный прозрачный камень густого ярко-зеленого цвета.

Облачные станы – место скопления неподвижных облаков.

Косогор – склон горы, холма.

Вёрсту - верста - старинная русская мера длины, равная 1,06 км.

Дру´гу - другую.

Устоялся - твердо встал.

Не зевай – не упусти шанс.

Кричи на весь базар – зови громким голосом.

Привалило – появилось.

Переимать - переловить.

Пожива – добыча.

Неча – нечего.

Чай - пожалуй, по-видимому, вероятно.

Надселися – надорвались.

Надсада – чрезмерное напряжение сил.

Щёлок - едкий раствор для стирки белья или мытья полов.

Почивальня, опочивальня - спальня.

Весь двор – здесь: все приближенные царя, придворные.

Решеточный - пожарный.

Ловчий - в древней Руси: человек, ведавший различными видами ловли.

Мря – умирая.

Стремянной - слуга, ухаживавший за верховой лошадью господина и находившийся у царского стремени при торжественных выездах царя.

Молокосос – пренебрежительно о молодом, неопытном, не знающем жизни человеке.

Канальски - мошеннически.

Подведу – навлеку беды, неприятности.

Жбан - сосуд в виде кувшина с крышкой.

Немские страны - иноземные страны.

Николи – никогда.

Поганый – языческий, не христианский.

Гусельцы – гусли, старинный многострунный русский инструмент.

Полати - настил из досок для спанья, устраиваемый в избе под потолком между печью и стеной.

Брада – борода.

Сиречь - то есть, именно, иными словами.

Хошь – хочешь.

Ширинка - широкое, во всю ширину ткани, полотенце.

Заморского варенья - заграничного производства.

Для прохлаждения – здесь: для удовольствия.

Сохватай - быстро хватай.

Прикорнулся – задремал.

Златошвейный - сшитый нитками с золотой проволочкой.

Узрел - увидел; узреть - увидеть.

Балясы - пустые разговоры, болтовня.

Лик – здесь: лицо.

Часть третья

Доселева – до сих пор.

Послее – после.

Свекровь - мать мужа.

Невестка - замужняя женщина по отношению к родным её мужа.

Шесток - перекладина для птиц, насест.

Почин - начало чего-нибудь.

Чудо-юдо рыба кит - морское чудовище.

Учнёт – начнёт.

Частокол - забор из кольев или жердей, вбитых в землю близко друг к другу.

Сыр-бор – лес.

Опала - немилость царя, наказание.

Кои – какие.

Прегрешенья – проступки.

Мешкотно - медленно.

Прялка - приспособление для ручного скручивания волокон в нить.

Лазоревый - светло-синий, небесно-голубой.

Под стельку - нельзя даже сравнивать.

Полуденной порой - в середине дня.

Свод - архитектурная конструкция, напоминающая купол.

Райские птицы – птицы с очень ярким, красивым оперением.

Вина´ - здесь: причина.

Сухотка - болезнь, ведущая к истощению организма, иссушающая тело.

Лаком стал - стал имеющим особое пристрастие к чему-то.

Прошал - просил.

Налой - высокий, с наклонной поверхностью столик, на который во время богослужения кладут церковные книги и крест. Во время венчания в церкви ходят вокруг него. Вести к аналою - взять замуж.

К водяному сесть в приказ - потонуть, пойти ко дну.

Живот - здесь: имущество, добро.

Шёл Мамай войной - о большом беспорядке, опустошении где-либо.

Причёт - духовенство христианского храма.

Молебен - краткое богослужение о здравии, о спасении.

Плес - рыбий хвост.

Думный дворянин - третий по значимости чин в Боярской думе, выполнявший военные и придворные обязанности.

Земский суд - в России 18-19 в.в. уездный полицейско-следственный и судебный орган.

Поноси´ть – сильно ругать, оскорблять бранью.

Поволочился - волочиться - ухаживать за дамой без серьёзных намерений.

Салакушки - салаки - мелкие селёдки.

Пуд - русская мера веса, равная 16,5 кг.

Принужусь - понадоблюсь.

Срочное число - срок, назначенный момент исполнения.

Внука – внучка.

Полонить - взять в плен, завоевать.

Студёный - очень холодный.

Вскипятить ключом – вскипятить до бурления.

Подъезжает - хитростями добивается чего-либо.

Шпарить - обливать кипятком.

Проводить - обманывать, одурачивать.

Болесть – болезнь.

Сбывает – избавляется, отделывается.

Сгину – погибну.

Теперича – теперь.

Втихомолку – тайком, незаметно для других.

Фата - женское покрывало из легкой ткани.

Льзя - можно.

Люба – нравлюсь.

Володетель – правитель.

Талан - счастье, удача, счастливая судьба.

Что есть мочушки – изо всех сил.

Бочки с фряжским – бочки с заморским вином. Фряг, фряжский – так на Руси называли всё иноземное.

За горами, за лесами,

За широкими морями,

Против неба – на земле

Жил старик в одном селе.

У старинушки три сына:

Старший умный был детина,

Средний сын и так и сяк,

Младший вовсе был дурак.

Братья сеяли пшеницу

Да возили в град-столицу:

Знать, столица та была

Недалече от села.

Там пшеницу продавали,

Деньги счётом принимали

И с набитою сумой

Возвращалися домой.

В долгом времени аль вскоре

Приключилося им горе:

Кто-то в поле стал ходить

И пшеницу шевелить.

Мужички такой печали

Отродяся не видали;

Стали думать да гадать -

Наконец себе смекнули,

Чтоб стоять на карауле,

Хлеб ночами поберечь,

Злого вора подстеречь.

Вот, как стало лишь смеркаться,

Начал старший брат сбираться,

Вынул вилы и топор

И отправился в дозор.

Ночь ненастная настала;

На него боязнь напала,

И со страхов наш мужик

Закопался под сенник.

Ночь проходит, день приходит;

С сенника дозорный сходит

И, облив себя водой,

Стал стучаться под избой:

«Эй вы, сонные тетери!

Отпирайте брату двери,

Под дождём я весь промок

С головы до самых ног».

Братья двери отворили,

Караульщика впустили,

Стали спрашивать его:

Не видал ли он чего?

Караульщик помолился

Вправо, влево поклонился

И, прокашлявшись, сказал:

«Всю я ноченьку не спал;

На моё ж притом несчастье,

Было страшное ненастье:

Дождь вот так ливмя и лил,

Рубашонку всю смочил.

Уж куда как было скучно!..

Впрочем, всё благополучно».

Похвалил его отец:

«Ты, Данило, молодец!

Ты вот, так сказать, примерно,

Сослужил мне службу верно,

То есть, будучи при всём,

Не ударил в грязь лицом».

Стало сызнова смеркаться,

Средний брат пошёл сбираться;

Взял и вилы и топор

И отправился в дозор.

Ночь холодная настала,

Дрожь на малого напала,

Зубы начали плясать;

Он ударился бежать -

И всю ночь ходил дозором

У соседки под забором.

Жутко было молодцу!

Но вот утро. Он к крыльцу:

«Эй вы, сони! Что вы спите!

Брату двери отоприте;

Ночью страшный был мороз -

До животиков промёрз».

Братья двери отворили,

Караульщика впустили,

Стали спрашивать его:

Не видал ли он чего?

Караульщик помолился,

Вправо, влево поклонился

И сквозь зубы отвечал:

«Всю я ноченьку не спал,

Да к моей судьбе несчастной

Ночью холод был ужасный,

До сердцов меня пробрал;

Всю я ночку проскакал;

Слишком было несподручно…

Впрочем, всё благополучно».

И ему сказал отец:

«Ты, Гаврило, молодец!»

Стало в третий раз смеркаться,

Надо младшему сбираться;

Он и усом не ведёт,

На печи в углу поёт

Изо всей дурацкой мочи:

«Распрекрасные вы очи!»

Стали в поле погонять,

Но, сколь долго ни кричали,

Он ни с места. Наконец

Подошёл к нему отец,

Говорит ему: «Послушай,

Побега?й в дозор, Ванюша;

Дам гороху и бобов».

Тут Иван с печи слезает,

Кобылицу загоняет,

Дверь рогожей закрывает,

И лишь только рассвело,

Отправляется в село,

Напевая громко песню

«Ходил мо?лодец на Пресню».

Вот он всходит на крыльцо,

Вот хватает за кольцо,

Что есть силы в дверь стучится,

Чуть что кровля не валится,

И кричит на весь базар,

Словно сделался пожар.

Братья с лавок поскакали,

Заикаяся, вскричали:

«Кто стучится сильно так?» -

«Это я, Иван-дурак!»

Братья двери отворили,

Дурака в избу впустили

И давай его ругать, -

Как он смел их так пугать!

А Иван наш, не снимая

Ни лаптей, ни малахая,

Отправляется на печь

И ведёт оттуда речь

Про ночное похожденье,

Всем ушам на удивленье:

«Всю я ноченьку не спал,

Звёзды на небе считал;

Бился, бился мой хитрец

И взмолился наконец:

«Не губи меня со света!

Целый год тебе за это

Обещаюсь смирно жить,

Православных не мутить».

Я, слышь, слов-то не померил,

Да чертёнку и поверил».

Тут рассказчик замолчал,

Позевнул и задремал.

Братья, сколько ни серчали,

Не смогли – захохотали,

Ухватившись под бока,

Над рассказом дурака.

Сам старик не смог сдержаться,

Чтоб до слёз не посмеяться,

Хоть смеяться – так оно

Старикам уж и грешно.

Много ль времени аль мало

С этой ночи пробежало, -

Я про это ничего

Не слыхал ни от кого.

Ну, да что нам в том за дело,

Год ли, два ли пролетело, -

Ведь за ними не бежать…

Станем сказку продолжать.

Ну-с, так вот что! Раз Данило

(В праздник, помнится, то было),

Натянувшись зельно пьян,

Затащился в балаган.

Что ж он видит? – Прекрасивых

Двух коней золотогривых

Да игрушечку-конька

Ростом только в три вершка,

На спине с двумя горбами

Да с аршинными ушами.

«Хм! теперь-то я узнал,

Для чего здесь дурень спал!» -

Говорит себе Данило…

Чудо разом хмель посбило;

Вот Данило в дом бежит

И Гавриле говорит:

«Посмотри, каких красивых

Двух коней золотогривых

Наш дурак себе достал:

Ты и слыхом не слыхал».

И Данило да Гаврило,

Что в ногах их мочи было,

По крапиве прямиком

Так и дуют босиком.

Спотыкнувшися три раза,

Починивши оба глаза,

Потирая здесь и там,

Входят братья к двум коням.

Кони ржали и храпели,

Очи яхонтом горели;

В мелки кольца завитой,

Хвост струился золотой,

И алмазные копыты

Крупным жемчугом обиты.

Любо-дорого смотреть!

Лишь царю б на них сидеть.

Братья так на них смотрели,

Что чуть-чуть не окривели.

«Где он это их достал? -

Старший среднему сказал, -

Но давно уж речь ведётся,

Что лишь дурням клад даётся,

Ты ж хоть лоб себе разбей,

Так не выбьешь двух рублей.

Отведём-ка их в столицу;

Там боярам продадим,

Деньги ровно поделим.

А с деньжонками, сам знаешь,

И попьёшь и погуляешь,

Только хлопни по мешку.

А благому дураку

Не достанет ведь догадки,

Где гостят его лошадки;

Пусть их ищет там и сям.

Ну, приятель, по рукам!»

Братья разом согласились,

Обнялись, перекрестились

И вернулися домой,

Говоря промеж собой

Про коней, и про пирушку,

И про чудную зверушку.

Время катит чередом,

Час за часом, день за днём, -

И на первую седмицу

Братья едут в град-столицу,

Что б товар свой там продать

И на пристани узнать,

Не пришли ли с кораблями

Немцы в город за холстами

И нейдёт ли царь Салтан

Басурманить христиан?

Вот иконам помолились,

У отца благословились,

Взяли двух коней тайком

И отправились тишком.

Вечер к ночи пробирался;

На ночлег Иван собрался;

Вдоль по улице идёт,

Ест краюшку да поёт.

Вот он поля достигает,

Руки в боки подпирает

И с прискочкой, словно пан,

Боком входит в балаган.

Всё по-прежнему стояло,

Но коней как не бывало;

Лишь игрушка-горбунок

У его вертелся ног,

Хлопал с радости ушами

Да приплясывал ногами.

Как завоет тут Иван,

Опершись о балаган:

«Ой вы, кони буры-сивы,

Добры кони златогривы!

Я ль вас, други, не ласкал.

Да какой вас чёрт украл?

Чтоб пропасть ему, собаке!

Чтоб ему на том свету

Провалиться на мосту!

Ой вы, кони буры-сивы,

Добры кони златогривы!»

Тут конёк ему заржал.

«Не тужи, Иван, – сказал, -

Велика беда, не спорю;

Но могу помочь я горю,

Братья коников свели.

Ну, да что болтать пустое,

Будь, Иванушка, в покое.

На меня скорей садись,

Только знай себе держись;

Я хоть росту небольшого,

Да сменю коня другого:

Как пущусь да побегу,

Тут конёк пред ним ложится;

На конька Иван садится,

Что есть мочушки ревёт.

Горбунок-конёк встряхнулся,

Встал на лапки, встрепенулся,

Хлопнул гривкой, захрапел

И стрелою полетел;

Только пыльными клубами

Вихорь вился под ногами,

И в два мига, коль не в миг,

Наш Иван воров настиг.

Братья, то есть, испугались,

Зачесались и замялись.

А Иван им стал кричать:

«Стыдно, братья, воровать!

Хоть Ивана вы умнее,

Да Иван-то вас честнее:

Он у вас коней не крал».

Старший, корчась, тут сказал:

«Дорогой наш брат Иваша!

Сколь пшеницы мы не сеем,

Чуть насущный хлеб имеем.

А коли неурожай,

Так хоть в петлю полезай!

Вот в такой большой печали

Мы с Гаврилой толковали

Всю намеднишнюю ночь -

Чем бы горюшку помочь?

Так и этак мы решили,

Наконец вот так вершили,

Чтоб продать твоих коньков

Хоть за тысячу рублёв.

А в спасибо, молвить к слову,

Привезти тебе обнову -

Красну шапку с позвонком

Да сапожки с каблучком.

Работать уже не может,

А ведь надо ж мыкать век, -

Сам ты умный человек!» -

«Ну, коль этак, так ступайте, -

Говорит Иван, – продайте

Златогривых два коня,

Да возьмите ж и меня».

Братья больно покосились,

Да нельзя же! согласились.

Стало на небе темнеть;

Воздух начал холодеть;

Вот, чтоб им не заблудиться,

Решено остановиться.

Под навесами ветвей

Привязали всех коней,

Ничего не покупать,

Ничего не продавать.

Вот обедня наступает;

Городничий выезжает

В туфлях, в шапке меховой,

С сотней стражи городской.

Рядом едет с ним глашатый,

Длинноусый, бородатый;

Вот он въехал в конный ряд.

На колени все тут пали

И «ура!» царю кричали.

Царь раскланялся и вмиг

Молодцом с повозки прыг…

Глаз своих с коней не сводит,

Справа, слева к ним заходит,

Словом ласковым зовёт,

По спине их тихо бьёт,

Треплет шею им крутую,

Гладит гриву золотую,

И, довольно насмотрясь,

Он спросил, оборотясь

К окружавшим: «Эй, ребята!

Чьи такие жеребята?

Кто хозяин?» Тут Иван,

Руки в боки, словно пан,

Из-за братьев выступает

И, надувшись, отвечает:

«Эта пара, царь, моя,

И хозяин – тоже я». -

«Ну, я пару покупаю;

Продаёшь ты?» – «Нет, меняю». -

«Что в промен берёшь добра?» -

«Два-пять шапок серебра» -

«То есть это будет десять».

Царь тотчас велел отвесить

И, по милости своей,

Дал в прибавок пять рублей.

Царь-то был великодушный!

Повели коней в конюшни

Десять конюхов седых,

Все в нашивках золотых,

Все с цветными кушаками

И с сафьянными бичами.

Но дорогой, как на смех,

Кони с ног их сбили всех,

Все уздечки разорвали

И к Ивану прибежали.

Царь отправился назад,

Говорит ему: «Ну, брат,

Пара нашим не даётся;

Делать нечего, придётся

Во дворце тебе служить;

Будешь в золоте ходить,

Царско слово в том порука.

Что, согласен?» – «Эка штука!

Во дворце я буду жить,

Буду в золоте ходить,

В красно платье наряжаться,

Словно в масле сыр кататься,

Весь конюшенный завод

Царь в приказ мне отдаёт;

То есть я из огорода

Стану царский воевода.

Чудно дело! Так и быть,

Стану, царь тебе служить.

Только, чур, со мной не драться

И давать мне высыпаться,

А не то я был таков!»

Два же брата между тем

Деньги царски получили,

В опояски их зашили,

И отправились домой.

Дома дружно поделились,

Оба враз они женились,

Стали жить да поживать,

Да Ивана поминать.

Но теперь мы их оставим,

Снова сказкой позабавим

Православных христиан,

Что наделал наш Иван,

Находясь на службе царской

При конюшне государской;

Как в суседки он попал,

Как перо своё проспал,

Как хитро поймал Жар-птицу,

За последние 10 дней эту публикацию прочитали

Конёк-Горбунок: возвращение к первой редакции 1834 года

Полный текст с иллюстрациями художника Н.М. Кочергина находится по адресу:
http://konek-gorbunok.ucoz.ru/konek.htm

Уважаемые читатели – ценители русского слова,

данный вариант «Конька-Горбунка» был набран мною по фотокопии первого издания книги 1834 года, находящейся в свободном доступе в интернете по адресу: http://imwerden.de/pdf/konek-gorbunok_1834.pdf

Со своей стороны, я рекомендую и вам взглянуть на него, дабы, не доверяя мне на слово, составить собственное мнение по поводу шедевра русской словесности, который с детства тонко и одновременно мощно формировал нашу речь и наше сознание, ни в чём при этом не уступая знаменитейшим пяти сказкам А.С. Пушкина.

Откуда взялась такая потребность у меня лично – провести несколько бессонных ночей за бокалом (и не одним) красного вина, вручную перепечатывая текст 1834 года и «переводя» его на современную орфографию?

Дело в том, что и в раннем детстве меня посещали странные ощущения по поводу этой любимейшей мною сказки. С одной стороны, её слог мне казался настолько же лёгким, искромётным и привычным, как и в знаменитом введении к «Руслану и Людмиле» – «у лукоморья дуб зелёный...». Но почему-то время от времени слог этот как будто «давал сбои», «спотыкаясь» о непонятные и угловатые места, которые вызывали во мне лёгкое недоумение.

Когда же я начал читать текст сказки 1834 года, то с восторгом обнаружил, что «угловатые места» куда-то исчезли, и что слог льётся тот самый – пушкинский, то есть лёгкий, искрящийся и знакомый, в нём нет ни грамма тяжеловесности, графоманства и «странностей», столь привычных нам по знакомству с менее способными писателями той эпохи, которые в силу своих ограничений не смогли серьёзно повлиять на формирование современного русского языка и безнадёжно устарели.

Разумеется, после такого личного открытия я был готов пойти лёгким путём – купить либо распечатать книжку с текстом первого издания. Фотокопию издания 1834 года я распечатал в первую очередь, но в ней есть два недостатка (к коим я не отношу старую орфографию – с ней даже интереснее): во-первых, в ней есть цензорские «отточия» т.е. пропуски любых мест, в которых Иван разговаривает с царём либо отзывается о царе в «непочтительных» выражениях. Ну и, во-вторых, какая может быть в наше время сказка без картинок – без цветных картинок, нарисованных хорошим художником? Даже будучи взрослым и читая с детства знакомую сказку, хочется вновь ощутить себя ребёнком а вовсе не «учёным-пушкиноведом», так что современная атрибутика детской литературы остаётся важной.

Таким образом, издания, которое бы удовлетворяло моим потребностям, не оказалось «на рынке». И я решил восполнить для себя этот пробел самостоятельно. С текстом я поступил просто: издание 1834 года я перепечатал полностью в современной орфографии настолько грамотно, насколько у меня хватило сил его самостоятельно написать и выверить.

За рамками этого короткого вступления остаётся разбор вопроса авторства данного шедевра. Замечу лишь вкратце, не приводя аргументов: я склоняюсь к тому, что автором текста первого издания является А.С. Пушкин, отсюда моё щепетильное отношение к сохранению всего, что в нём есть.

Также я полагаю, что правка текста в последующих изданиях сказки осуществлялась лично П.П. Ершовым, поэтому, увы, для меня нет гарантии авторства при восполнении цензорских «отточий» текстом, почерпнутым из последней «официальной» редакции. Но так или иначе это лучшее из того, что было возможно сделать. Ведь, к сожалению, Ершов, возвратившись из Петербурга в Тобольск, сжёг, какие бы то ни было, рукописи и автографы Пушкина, находившиеся в его распоряжении. В свете настолько «щепетильного» отношения к ним, мне не трудно представить себе и последующие потуги Ершова «перековать» на свой лад текст «Конька», занимавшие его в течение всей последующей жизни.

Как бы то ни было, для меня однозначно то, что текст издания 1834 года более ясен, современен и строен в своей целостности, чем последовавшие за ним «улучшения». Если же хотя бы на минуту представить себе, что «Конька» написал Александр Сергеевич, то насколько иной оттенок принимает его знаменитая фраза: «теперь этот род сочинений можно мне и оставить»? А как насчёт его же фразы: «этот Ершов владеет стихом точно своим крепостным мужиком»? Неужели любитель русской литературы не рассмотрит в ней некоторой издёвки? С этой мыслью откланиваюсь и оставляю вас наедине с этим великим произведением.

КОНЁК-ГОРБУНОК

Русская сказка

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

«Начинается сказка сказываться…»

За горами, за лесами,
За широкими морями,
Не на небе – на земле
Жил старик в одном селе.

У крестьянина три сына:
Старший умный был детина,
Средний сын и так и сяк,
Младший вовсе был дурак.

Братья сеяли пшеницу
Да возили под столицу:
Знать, столица та была
Недалёко от села.

Там пшеницу продавали,
Деньги счётом принимали
И с телегою пустой
Возвращалися домой.

В долгом времени аль вскоре
Приключилося им горе:
Кто-то в поле стал ходить
И пшеницу их косить.

Мужички такой печали
От рожденья не видали.
Стали думать да гадать –
Как бы вора им поймать,
И решили всенародно:
С ночи той поочерёдно
Полосу свою беречь,
Злого вора подстеречь.

Только стало лишь смеркаться –
Начал старший брат сбираться,
Взял и вилы и топор
И отправился в дозор.
Ночь ненастная настала;
На него боязнь напала,
И со страху наш мужик
Завалился на сенник.
Ночь проходит, день приходит;
С сенника дозорный сходит
И, обшед избу кругом,
У дверей стучит кольцом.
«Эй, вы, сонные тетери!
Отпирайте брату двери,
Под дождём я весь промок
С головы до самых ног».
Братья двери отворили,
Караульного впустили,
Стали спрашивать его,
Не видал ли он чего.
Караульный помолился,
Вправо, влево поклонился
И, прокашлявшись, сказал:
«Всю я ноченьку не спал;
На моё ж притом несчастье,
Было страшное ненастье:
Дождь вот так ливмя и лил;
Под дождём я всё ходил;
Правда, было мне и скучно,
Впрочем, всё благополучно».
Похвалил его отец:
«Ты, Данило, молодец!
Ты вот, так сказать, примерно,
Сослужил мне службу верно,
То есть, будучи при том,
Не ударил в грязь лицом».

Снова начало смеркаться,
Средний брат пошёл сбираться;
Взял и вилы и топор
И отправился в дозор.
Ночь холодная настала,
На него тоска напала,
Зубы начали плясать,
Он – ударился бежать,
И всю ночь ходил дозором
У соседки пред забором.
Только начало светать,
У дверей он стал стучать.
«Эй, вы, сони! Что вы спите?
Брату двери отоприте;
Ночью страшный был мороз,
До костей я весь промёрз».
Братья двери отворили,
Караульного впустили,
Стали спрашивать его,
Не видал ли он чего.
Караульный помолился,
Вправо, влево поклонился,
И сквозь зубы отвечал:
«Всю я ноченьку не спал,
Да к моей судьбе несчастной
Ночью холод был ужасный,
До костей меня пробрал;
Целу ночь я проскакал;
Слишком было несподручно.
Впрочем, всё благополучно».
И ему сказал отец:
«Ты, Гаврило, молодец!»

Стало в третий раз смеркаться,
Надо младшему сбираться;
Он и усом не ведёт,
На печи в углу поёт
Изо всей дурацкой мочи:
«Распрекрасные вы очи».
Братья ну его ругать,
Стали в поле посылать;
Но, сколь долго ни кричали,
Только время потеряли:
Он ни с места. Наконец
Подошёл к нему отец,
Говорит ему: «Послушай,
Ты поди в дозор, Ванюша,
Я нашью тебе обнов
Дам гороху и бобов».
Вот дурак с печи слезает,
Шапку набок надевает,
Хлеб за пазуху кладёт
И, шатаяся, идёт.

Ночь настала; месяц всходит;
Поле всё дурак обходит,
Озираючись кругом,
И садится под кустом,
Звёзды на небе считает
Да краюшку убирает.
Вдруг на поле конь заржал...
Караульный наш привстал,
Посмотрел сквозь рукавицу
И увидел кобылицу.
Кобылица та была
Вся как зимний снег бела,
Грива точно золотая,
В мелки кольцы завитая.
«Эхе-хе! Так вот какой
Наш воришко, но, постой,
Я шутить ведь не умею,
Разом сяду те на шею.
Вишь, какая саранча!»
И, минуту улуча,
К кобылице подбегает,
За волнистый хвост хватает
И садится на хребет –
Только задом наперед.
Кобылица молодая,
Задом, передом брыкая,
Понеслася по полям,
По горам и по лесам;
То заскачет, то забьётся,
То вдруг круто повернётся;
Но дурак и сам не прост,
Крепко держится за хвост.

Наконец она устала.
«Ну, дурак, – ему сказала, –
Коль умел ты усидеть,
Так тебе мной и владеть.
Ты возьми меня с собою
Да ухаживай за мною,
Сколько сможешь. Да, смотри,
По три утренни зари
Отпускай меня на волю
Погулять по чисту полю.
Не простым корми овсом –
Белояровым пшеном;
Не озёрной пой водою
Но медовою сытою.
По исходе же трёх дней
Двух рожу тебе коней,
Да таких, каких на свете
Не бывало и в примете;
Ещё третьего конька,
Ростом только в три вершка,
На спине с двумя горбами
Да с аршинными ушами.
Первых ты коней продай,
Но конька не отдавай
Ни за яхонт, ни за злато,
Ни за царскую палату.
Да, смотри же, не забудь.
Только кони подрастут,
Не держи меня в неволе,
А пусти на чисто поле».

«Ладно», – думает Иван,
И в пастуший балаган
Кобылицу загоняет,
Дверь рогожей закрывает
И, лишь только рассвело,
Отправляется в село,
Напевая громко песню
«Ходил молодец на Пресню».

Вот он всходит на крыльцо,
Вот берётся за кольцо;
Что есть силы в дверь стучится,
Так что кровля шевелится,
И кричит на весь базар,
Словно сделался пожар.
Братья с лавок поскакали,
Заикаяся, вскричали:
«Кто стучится сильно так?» –
«Это я, Иван-дурак!»
Братья двери отворили,
Караульного впустили
И давай его ругать, –
Как он смеет так стучать.
А дурак наш, не снимая
Ни лаптей, ни малахая,
Отправляется на печь
И ведёт оттуда речь
Про ночное похожденье
Старику на удивленье:
«Целу ноченьку не спал,
Звёзды на небе считал;
Месяц ровно также светил,
Я порядком не приметил.
Вдруг приходит дьявол сам
С бородою и с усам;
Рожа словно как у кошки,
А глаза – так что те ложки.
Он пшеницей стал ходить
И давай хвостом косить.
Я шутить ведь не умею
И вскочи ему на шею;
Уж носил же он, носил,
Так что выбился из сил;
В воровстве своём признался
И пшеницу есть заклялся».
Тут рассказчик замолчал,
Позевнул и задремал.
Братья, сколько ни серчали,
Не смогли, захохотали,
Подпершися под бока,
Над рассказом дурака.
Сам отец не смог сдержаться,
Чтоб до слёз не посмеяться;
Хоть смеяться так оно
Старикам уж и грешно.

Вот однажды брат Данило,
(В праздник, помнится, то было),
Возвратившись с свадьбы пьян,
Затащился в балаган.
Там увидел он красивых
Двух коней золотогривых,
Ещё третьего конька
Ростом только в три вершка
На спине с двумя горбами
Да с аршинными ушами.
«Хе! Теперь-то я узнал,
Для чего здесь дурень спал, –
Говорит себе Данило. –
Дай, скажу о том Гавриле».
Вот Данило в дом бежит
И Гавриле говорит:
«Посмотри, каких красивых
Двух коней золотогривых
Наш дурак себе достал,
Ты таких и не видал».
И Данило да Гаврило,
Что в ногах их мочи было,
Через кочки, чрез бурьян
Побежали в балаган.

Кони ржали и храпели,
Очи яхонтом горели;
В мелки кольцы завитой
Хвост раскинут золотой,
И алмазныя копыты
Крупным жемчугом обиты.
Любо-дорого смотреть!
Лишь царю б на них сидеть!

Братья так на них смотрели,
Что чуть глаз не проглядели.
«Где он это их достал? –
Старший младшему сказал. –
Но издавна речь ведётся,
Что всё глупым удаётся;
Будь преумная душа,
Не добудешь и гроша.
Ну, Гаврило! В ту седмицу
Отведём-ка их в столицу,
Там боярам продадим,
Деньги вместе разделим.
А с деньжонками, сам знаешь,
И попьёшь и погуляешь,
Стоит хлопнуть по мешку.
А Ивану – дураку
Не достанет ведь догадки,
Где гостят его лошадки;
Пусть их ищет там и сям.
Ну, Гаврило, по рукам!»
Братья разом согласились,
Обнялись, перекрестились
И вернулися домой,
Говоря промеж собой
Про коней, и про пирушку,
И про чудную свиньюшку.

Время катит чередом
Час за часом, день за днём;
И чрез первую седмицу
Братья ехали столицу,
Чтоб товар свой там продать
И на пристани узнать,
Не пришли ли с кораблями
Немцы в город за холстами
И нейдёт ли царь Салтан
Басурманить христиан?
Вот иконе помолились,
У отца благословились,
Взяли двух коней тайком
И отправились потом;
Удалого погоняют
Да о деньгах рассуждают.

Вдруг дурак – часов чрез пять –
Вздумал в поле ночевать.
Дураку ли мешкать? Дело
У него в руках кипело;
Он околицей идёт,
Ест краюшку да поёт.
Вот рогожу поднимает,
Руки в боки подпирает,
И с прискочкою Иван
Боком входит в балаган.

Всё по-прежнему стояло,
Двух коней как не бывало;
Лишь бедняжка горбунок
У его вертелся ног,
Хлопал с радости ушами
И приплясывал ногами.
Как завоет тут Иван,
Опершись о балаган:
«Ой вы, кони буры-сивы,
Мои кони златогривы!
Я кормил-то вас, ласкал,
Да какой вас чёрт украл?
Чтоб пропасть ему – собаке!
Чтоб издохнуть в буераке!
Чтоб ему на том свету
Провалиться на мосту!
Ой вы, кони буры-сивы,
Мои кони златогривы!»

Тут конёк его прервал:
«Не тужи, Иван, – сказал. –
Велика беда, не спорю,
Но могу помочь я горю;
Ты на чёрта не клепли:
Братья коней увели,
Как поехали из дому.
Но что мешкать по-пустому?
На меня скорей садись,
Только, знай себе, держись.
Я хоть роста небольшого
Но сменю коня другого;
Как пущусь да побегу
Так и беса настигу».

Тут конёк пред ним ложится,
На него дурак садится,
Крепко за уши берёт.
Горбунок-конёк встаёт,
Чёрной гривкой потрясает,
На дорогу выезжает;
Вдруг заржал и захрапел,
И стрелою полетел,
Только чёрными клубами
Пыль вертелась под ногами.
И чрез несколько часов
Наш Иван догнал воров.

Братья, видя то, смешались,
Не на шутку испугались;
А дурак им стал кричать:
«Стыдно, братья, воровать!
Хоть Ивана вы умнее,
Да Иван-то вас честнее:
Он у вас коней не крал».
Старший брат тогда сказал:
«Дорогой наш брат, Ванюша!
Не клади нам грех на души.
Мы, ты знаешь, как бедны,
А оброк давать должны.
Вот в такой большой печали
Мы с Гаврилой толковали
Всю сегодняшнюю ночь –
Чем бы горюшку помочь?
Так и эдак мы судили,
Наконец вот так решили:
Чтоб продать твоих коней
Хоть за тысячу рублей.
Наш отец-старик неможет,
Работать уже не может,
Надо нам его кормить –
Сам ты можешь рассудить».

«Ну, коль эдак, так ступайте, –
Говорит Иван. – Продайте
Златогривых два коня;
Да возьмите ж и меня».
Оба брата согласились,
И все вместе в путь пустились.

Стало на небе темнеть;
Воздух начал холодеть;
Братья, чтоб не заблудиться,
Вздумали остановиться.
Под навесами ветвей
Привязали лошадей,
Взяли хлеба из лукошка,
Опохмелились немножко,
И потом, кто как умел,
Песни разные запел.

Вот Данило вдруг приметил:
Огонёк во тьме засветил.
На Гаврила он взглянул,
Левым глазом подмигнул
И прикашлянул легонько,
Показав огонь тихонько.
Тут затылок почесал
И с лукавством так сказал,
Усмехаяся: «Послушай,
Принеси огня, Ванюша!
Ночь темна, а у меня
Ни огнива, ни кремня».
Сам же думает Данило:
«Чтоб тебя там задавило!»
А Гаврило говорит
Тихо брату: «Может быть,
Там станичники пристали –
Поминай его, как звали».

Всё пустяк для дурака!
Он садится на конька,
И, схватив его руками,
Бьёт в круты бока ногами,
Изо всех горланит сил...
Конь взвился, и след простыл.
«Буди с нами крёстна сила! –
Закричал тогда Гаврило,
Осенясь крестом святым. –
Что за бес-конёк под ним?»

Огонёк горит светлее,
Горбунок бежит скорее,
И чрез несколько минут
При огне конёк – как тут.
Тот огонь в лугу светлеет –
Не дымится и не греет.
Диву дался тут Иван.
«Что, – сказал он, – за шайтан?
Много блеску, много свету,
А тепла и дыма нету.
Эко чудо-огонёк!»

Тут сказал ему конёк:
«То перо, Иван, жар-птицы
Из чертогов Царь-девицы.
Но для счастья своего
Не бери себе его.
Много, много непокою
Принесёт оно с собою».
«Говори ты! Как не так!» –
Про себя ворчит дурак;
И, подняв перо жар-птицы,
Завернул его в тряпицы,
В шапку мигом положил
И конька поворотил.
Скоро к братьям приезжает
И на спрос их отвечает:
«Как туда я доскакал,
Пень сгорелый увидал;
Уж над ним я бился, бился,
Так что чуть не надсадился;
Раздувал его я с час,
Нет ведь, чёрт возьми, угас».
Братья целу ночь не спали,
Над Иваном хохотали:
А дурак под воз присел,
Вплоть до утра прохрапел.

Тут коней они впрягали
И в столицу приезжали,
Становились в конный ряд
Супротив больших палат.

В той столице был обычай:
Коль не скажет городничий, –
Ничего не покупать,
Ничего не продавать.
Вот ворота отворяют,
Городничий выезжает
В туфлях, в шапке меховой,
С сотней стражи городской.
Рядом едет с ним брадатый,
Называемый глашатый;
Он в злату трубу трубит,
Громким голосом кричит:
«Гости! Лавки отворяйте,
Покупайте, продавайте;
Надзирателям сидеть
Подле лавок и смотреть,
Чтобы не было содому,
Ни смятенья, ни погрому,
И чтобы купецкий род
Не обманывал народ!»
Гости лавки отворяют,
Покупальщиков сзывают:
«Эй, честные господа!
К нам пожалуйте сюда!
Как у нас ли тары-бары,
Всяки разные товары».
В это время тот отряд
Приезжает в конный ряд;
Но от множества народу
Нет ни выходу, ни входу;
Так кишмя вот и кишат,
И смеются, и кричат.
Городничий удивился,
Что народ развеселился,
И приказ отряду дал,
Чтоб дорогу прочищал.
«Эй, вы, черти босоноги!
Прочь с дороги! Прочь с дороги!» –
Закричали усачи
И ударили в бичи.
Тут народ зашевелился,
Шапки снял и расступился.

Пред глазами конный ряд:
Два коня в ряду стоят:
Молодые, вороные,
Вьются гривы золотые,
В мелки кольца завитой
Хвост раскинут золотой...
Городничий раздивился
И два раз перекрестился.
«Чуден, – молвил, – божий свет!
Уж каких чудес в нем нет».
Весь отряд тут усмехнулся,
Сам глашатый заикнулся.
Городничий между тем
Наказал престрого всем,
Чтоб коней не покупали,
Не зевали, не кричали,
Что он едет ко двору
Доложить об том царю.
И, оставив часть отряда,
Он поехал для доклада.

Приезжает во дворец.
«Ты помилуй, Царь-отец! –
Городничий восклицает
И пред троном упадает. –
Не вели меня казнить
А вели мне говорить!»
Царь изволил молвить: «Ладно,
Говори, да только складно». –
«Как умею, расскажу.
Городничим я служу:
Верой, правдой отправляю
Эту должность...» – «Знаю, знаю». –
«Вот сегодня, взяв отряд,
Я поехал в конный ряд:
Подъезжаю – тьма народу!
Нет ни выходу, ни входу.
Я отряду приказал,
Чтоб народ он разогнал.
Так и сталось, Царь-надёжа!
И поехал я – и что же?
Предо мною конный ряд:
Два коня в ряду стоят:
Молодые, вороные,
Вьются гривы золотые,
В мелки кольца завитой,
Золотистый хвост трубой,
И алмазныя копыты
Крупным жемчугом обиты...»

Царь не мог тут утерпеть.
«Надо коней посмотреть, –
Говорит он. – Да не худо
И завесть такое чудо».

Колесницу запрягли.
И ко входу подвезли.
Царь умылся, нарядился
И на рынок покатился;
За царём стрельцов отряд.

Вот он въехал в конный ряд.
На колени все тут пали
И «ура!» царю кричали.
Царь раскланялся и вмиг
С колесницы к коням прыг...
Вкруг коней он ходит, хвалит,
То потреплет, то погладит;
И, довольно насмотрясь,
Он спросил, оборотясь
К окружавшим: «Эй, ребята!
Чьи такие жеребята?
Кто хозяин?» Тут дурак,
Спрятав руки за армяк,
Из-за братьев выступает
И, надувшись, отвечает:
«Эта пара, Царь, моя,
И хозяин тоже – я!» –
«Ну, я пару покупаю;
Продаёшь ты?» – «Нет, меняю». –
«Что в промен берёшь добра?» –
«Два-пять шапок серебра». –
«То есть это будет десять».
Царь тотчас велел отвесить
И по милости своей
Дал в прибавок пять рублей.
Царь-то был великодушный!
Повели коней в конюшни
Десять конюхов седых,
Все в нашивках золотых,
Все с цветными кушаками
И с сафьянными бичами.
Но дорогой, как на смех,
Кони с ног их сбили всех,
Все уздечки разорвали
И к Ивану прибежали.

Царь отправился назад
И сказал ему: «Ну, брат,
Пара нашим не даётся;
Делать нечего, придётся
При дворце тебе служить.
Будешь в золоте ходить,
В красно платье наряжаться,
Словно в масле сыр кататься,
Всю конюшенну мою
Я в приказ тебе даю:
Царско слово в том порука.
Что, согласен?» – «Эка штука!
Во дворце я буду жить,
Буду в золоте ходить,
В красно платье наряжаться,
Словно в масле сыр кататься,
Весь конюшенный завод
Царь мне даром отдаёт;
То есть я из огорода
Стану царский воевода.
Чудно дело! Так и быть,
Стану, Царь, тебе служить.
Только, чур, со мной не драться
И давать мне высыпаться,
А не то я был таков!»

Тут он кликнул скакунов
И пошёл вдоль по столице
Вслед за царской колесницей.
И под песню дурака
Кони пляшут трепака;
А конёк его – горбатко –
Так и ломится вприсядку
К удивленью людям всем.

Два же брата между тем
Деньги царски получили,
В шапку накрепко зашили
И отправили гонца,
Чтоб обрадовать отца.
Дома дружно поделились,
Оба враз они женились,
Стали жить да поживать
Да Ивана поминать.

Но теперь мы их оставим,
Снова сказкой позабавим
Православных христиан,
Что наделал наш Иван,
Находясь во службе царской
При конюшне государской
Со своим лихим коньком –
Неизменным горбунком:
Как поймал Иван жар-птицу,
Как похитил Царь-девицу,
Как кольцо ея достал,
Как он в небе погулял,
Как он в солнцевом селенье
Киту выпросил прощенье;
Как по милости своей
Спас он тридцать кораблей,
Как в котлах он не сварился,
Как красавцем учинился,
Словом: наша речь о том –
Как он сделался царём.

Конец 1-й части

ЧАСТЬ ВТОРАЯ

«Скоро сказка сказывается,
А не скоро дело делается».

Зачинается рассказ
От ивановых проказ,
И от сивка, и от бурка,
И от вещего каурка.
Козы на море ушли;
Конь поднялся от земли:
Под ногами лес стоячий,
Облака над ним ходячи, –
Это присказка: пожди, –
Сказка будет впереди.
Как на море-окияне
И на острове Буяне
Новый гроб в лесу стоит;
В гробе девица лежит;
Соловей над гробом свищет;
Чёрный зверь в дубраве рыщет, –
Это присказка, а вот –
Сказка чередом пойдет.

Ну, так видите ль, миряне,
Православны христиане,
Наш удалый молодец
Затесался во дворец;
При конюшне царской служит
И нисколько не потужит
Он о братьях, об отце
В государевом дворце.
Да и что ему до братьев?
У Ивана разных платьев
Красных, с вышивкой, цветов
Чуть не десять коробов;
Ест он сладко, спит он столько,
Что раздолье да и только!

Вот неделей через пять
Начал Спальник примечать...
Надо молвить: этот Спальник
До Ивана был начальник
Над конюшней надо всей;
Из боярских был детей;
На Ивана он косился
И крестом святым божился,
Что Ивана-молодца
Потурит он из дворца.
Но, лукавство сокрывая,
Он для всякого случая
Притворился, плут, глухим,
Близоруким и немым;
Сам же думает: «Постой-ка,
Я те брякну, неумойка!»
Так неделей через пять
Спальник начал примечать,
Что Иван коней не холит,
И не чистит, и не школит;
Но при всём том два коня
Словно лишь из-под гребня:
И причёсаны, обмыты,
Гривы в косы перевиты,
Чёлки собраны в пучок,
Шерсть – ну, лоснится, как шёлк;
В стойлах – свежая пшеница,
Словно тут же и родится,
И в чану большом сыта –
Будто только налита.
«Что за притча тут такая? –
Спальник думает, вздыхая. –
Уж не ходит ли, постой,
К нам проказник домовой?
Дай-ка я подкараулю,
И под нос такую дулю
Поднесу я дураку,
Что хоть тут же и в реку.
Докажу я в Думе царской,
Что конюший государский –
Басурманин, ворожей,
Чернокнижник и злодей!»

В тот же вечер этот Спальник,
Прежний конюших начальник,
В стойлы спрятался тайком
И обсыпался овсом.

Полночь тёмная приходит
Наш Иван в конюшню входит
Без свечи, без фонаря,
Распевая про царя.
Дверь задвижкой запирает,
Шапку бережно скидает,
На окно ее кладёт
И из шапки той берёт
В три завитое тряпицы
Из крыла перо жар-птицы.
Свет такой тут заблистал,
Что чуть спальник не вскричал
И от страху так забился,
Что овёс с него свалился.

Но Ивану невдомек:
Он кладёт перо в сусек,
Чистить коней начинает,
Умывает, убирает,
Гривы длинные плетёт,
Разны песенки поёт.
Лишь убрал, перо жар-птицы
Завернул опять в тряпицы
И спокойно тут прилёг
У коней близ задних ног.

Только начало зориться,
Спальник начал шевелиться,
И, увидя, что дурак
Спит прекрепко как хомяк,
Он тихонько на пол сходит
И на цыпочках подходит...
Мигом шапку подхватил,
Прыг в окно – и след простыл.

Царь лишь только пробудился,
Спальник наш к нему явился,
Стукнул крепко об пол лбом
И запел царю потом:
«Я с повинной головою,
Царь, явился пред тобою;
Не вели меня казнить,
Прикажи мне говорить». –
«Говори, не прибавляя, –
Царь сказал ему, зевая, –
Если ж будешь ты да врать,
То беды не миновать».
Спальник наш, собравшись с силой,
Говорит царю: «Помилуй!
Вот те истинный Христос,
Справедлив мой, Царь, донос.
Наш Иван, то всякий знает,
От тебя, Отец, скрывает,
Но не злато, не сребро –
Жароптицево перо...» –
«Жароптицево?.. Проклятый!
И он смел такой богатый...
Погоди же ты, злодей!
Не минуешь ты плетей!..» –
«Да и то ль ещё он знает! –
Спальник тихо продолжает,
Изогнувшися. – Добро!
Пусть имел бы он перо;
Да и самую жар-птицу
Во твою, Отец, светлицу,
Если б вздумал приказать,
Похваляется достать».
И, польстивши донесеньем,
Хитрый Спальник со смиреньем
К государю приступил
И перо ему вручил.

Царь смотрел и дивовался,
Гладил бороду, смеялся
И скусил пера конец.
Тут, уклав его в ларец,
Закричал (от нетерпенья),
Подтвердив своё веленье
Быстрым взмахом кулака:
«Гей! Позвать мне дурака!»

И посыльные дворяна
Побежали по Ивана;
Но, столкнувшись все в углу,
Растянулись на полу.
Царь тем много любовался
И до колотья смеялся.
А дворяна, усмотря,
Что смешно то для царя,
Меж собой перемигнулись
И вдругорядь растянулись.
Царь тем так доволен был,
Что их шапкой наградил.
Тут посыльные дворяна
Вновь пустились звать Ивана
И на этот уже раз
Обошлися без проказ.

Вот к конюшне прибегают,
Двери настежь отворяют
И ногами дурака
Ну подталкивать в бока;
С полчаса над ним возились
Но его не добудились,
Наконец уж рядовой
Разбудил его метлой.

«Что за челядь вы такая? –
Говорит Иван, вставая. –
Как хвачу я вас бичом,
Так не станете потом
Без пути будить Ивана».
Говорят ему дворяна:
«Царь изволил приказать
Нам тебя к нему позвать». –
«Вот немножко приберуся
И тотчас к Царю явлюся», –
Говорит послам дурак.
Тут надел он свой армяк,
Опояской подвязался,
Приумылся, причесался,
Кнут привесил за конец
И пустился во дворец.

Вот Иван к царю явился,
Поклонился, подбодрился,
И тотчас царя спросил:
Для чего его будил?
Царь, прищурясь глазом левым,
Закричал к нему со гневом:
«Ты мне должен отвечать:
Как ты смел, урод, скрывать
От моего разуменья,
Находясь в моём владеньи,
Что имеешь ты добро –
Жаро-птицево перо!
Что я – царь али боярин?
Отвечай сейчас, татарин!»
Тут Иван, махнув рукой,
Говорит царю: «Постой!
Я те шапки, ровно, не дал,
Как же ты о том проведал?
Что ты – ажно ты пророк?
Ну, да что, сади в острог,
Прикажи сейчас хоть в палки, –
Нет пера, да и шабалки!» –
«Отвечай же! Запорю!» –
«Я те толком говорю:
Нет пера! Да, слышь, откуда
Мне достать такое чудо?»
Царь с кровати тут вскочил
И ларец с пером открыл.
«Что? Ты смел ещё переться?
Да уж нет, не отвертеться!
Это что? А?» Тут Иван,
Задрожав как лист в буран,
Шапку выронил с испуга.
«Что, приятель, видно, туго?
Отвечай же, супостат!» –
«Ох, помилуй, виноват!
Отпусти вину Ивану,
Я вперёд уж врать не стану».
И, закутавшись в полу,
Растянулся на полу.
«Ну, для первого случаю
Я вину тебе прощаю, –
Царь Ивану говорит. –
Я, помилуй Бог, сердит!
Мне сказали: ты жар-птицу
В нашу царскую светлицу,
Если б вздумал приказать,
Похваляешься достать.
Ну, смотри ж, не отпирайся
И достать ее старайся».
Тут Иван волчком вскочил.
«Я того не говорил! –
Закричал он, утираясь. –
О пере не запираюсь,
Но о птице, как ты хошь,
Ты напраслину ведёшь».
Царь, затрясши бородою:
«Что! Рядиться мне с тобою? –
Закричал он. – Но смотри!
Если ты недели в три
Не достанешь мне жар-птицу
В нашу царскую светлицу,
То, клянуся бородой,
Не являйся мне живой:
Посажу тебя я на кол.
Вон сей час!» Иван заплакал
И пошёл на сеновал,
Где конёк его лежал.

Горбунок, его почуя,
Дрягнул было плясовую;
Но, увидя дурака,
Он оставил трепака.
«Что, Иванушка, невесел?
Что головушку повесил? –
Говорит ему конёк,
У его вертяся ног. –
Чай, сгубили лиходеи?»

Пал Иван к коньку на шею,
Обнимал и целовал.
«Ох, беда, конёк! – сказал. –
Царь велит достать жар-птицу
В государскую светлицу.
Что мне делать, горбунок?»
Говорит ему конёк:
«Велика беда, не спорю;
Но могу помочь я горю.
Оттого беда твоя,
Что не слушался меня:
Помнишь, ехавши в столицу,
Ты нашёл перо жар-птицы;
Я сказал тебе тогда:
«Не бери, Иван, – беда!
Много, много непокою
Принесёт оно с собою».
Вот теперя ты узнал,
Для чего я запрещал.
Но, сказать тебе по дружбе:
Это службишка, не служба;
Служба всё, брат, впереди.
Ты к царю теперь поди
И скажи ему открыто:
«Надо, Царь, мне два корыта
Белоярова пшена
Да заморского вина.
Да вели поторопиться:
Завтра, только зазорится,
Мы отправимся в поход»».

Тут Иван к царю идёт,
Говорит ему открыто:
«Надо, Царь, мне два корыта
Белоярова пшена
Да заморского вина».
Царь велел, чтобы дворяна
Всё сыскали для Ивана,
Молодцом его назвал
И «счастливый путь!» сказал.

На другой день утром рано,
Разбудил конёк Ивана:
«Гей, хозяин! Полно спать!
Уж пора тебе вставать».
Вот Иванушка поднялся,
В путь-дорожку собирался,
Взял корыты, и пшено,
И заморское вино;
Потеплее приоделся,
На коньке своём уселся,
Вынул хлеба ломоток
И поехал на восток –
Доставать тоё жар-птицу.
Едут целую седмицу.
Напоследок в день восьмой
Приезжают в лес густой.
Тут сказал конёк Ивану:
«Ты увидишь здесь поляну;
На поляне той гора
Вся из чистого сребра;
Вот сюда-то до зарницы
Прилетают жары-птицы
Из ручья воды испить;
Тут и будем их ловить».
Вот конёк по косогору
Поднялся на эту гору,
Вёрсту, другу пробежал
Устоялся и сказал:
«Скоро ночь, Иван, начнётся,
И тебе стеречь придётся.
Ну, в корыто лей вино
И с вином мешай пшено.
А чтоб быть тебе закрыту,
Под другое сядь корыто,
Втихомолку примечай;
Да, смотри же, не зевай.
До восхода, слышь, зарницы
Прилетят сюда жар-птицы
И начнут пшено клевать
Да по-своему кричать.
Ты, которая поближе,
И схвати ее, смотри же,
А поймаешь птицу-жар,
И кричи на весь базар:
Я тотчас к тебе явлюся». –
«Ну, а если обожгуся? –
Говорит коньку дурак,
Расстилая свой армяк. –
Рукавички взять придётся,
Чай, плутовка больно жгётся».
Тут конёк из глаз исчез;
А Иван-дурак подлез
Под дубовое корыто
И лежит там как убитый.

Вот полночною порой
Свет разлился над горой,
Будто полдень наступает:
Жары-птицы налетают;
Стали бегать и кричать
И пшено с вином клевать.
Наш Иван, от них закрытый,
Смотрит птиц из-под корыта
И толкует сам с собой,
Разводя своей рукой:
«Тьфу ты, дьявольская сила!
Эк их – дряней привалило!
Чай, их тут с десятков с пять.
Кабы всех переимать –
То-то б знатная пожива!
Неча молвить, страх, красивы!
Ножки красные у всех;
А хвосты-то – сущий смех!
Чай, таких у куриц нету;
А уж сколько, парень, свету –
Словно батюшкина печь!»
И, ведя такую речь,
Наш Иван на пол-аршина
Вылез тихо на средину,
Ко пшену с вином подполз –
Хвать одну из птиц за хвост!
«Ой, конёчек-горбуночек!
Прибегай скорей, дружочек!
Я ведь птицу-то поймал!» –
Так Иван-дурак кричал.

Горбунок тотчас явился.
«Ну, хозяин, отличился! –
Говорит ему конёк. –
Опускай её в мешок
Да завязывай тужее;
А мешок привесь на шею».
И, уладив меж собой,
Воротилися домой.

Вот приехали в столицу.
«Что, достал ли ты жар-птицу?» –
Царь Ивану говорит.
«Прикажи-ка, Царь, закрыть
У твоей опочивальни
Крепко-накрепко все ставни,
Знашь, чтобы не светил свет», –
Говорит Иван в ответ.
Тут дворяна побежали
Ставни крепко запирали –
Тот защёлкой, тот ключом.
Вот Иван тряхнул мешком...
Свет невиданный в светлице
От тоё пошёл жар-птицы.

Царь кричит на весь базар:
«Ахти, батюшки, пожар!
Эй, решёточных сзывайте!
Заливайте! Заливайте!» –
«Это, слышь ты, не пожар,
Это свет от птицы-жар, –
Говорит Иван со смехом. –
Видишь, знатную потеху
Я привёз те, Осударь!»
Тут сказал Ивану царь:
«Ну, спасибо, брат-Ванюша!
Взвеселил мою ты душу,
И на радости такой
Будь ты царский стремянной!»

Это видя, хитрый Спальник,
Прежний конюших начальник,
Говорит себе под нос:
«Нет, постой, молокосос!
Не всегда тебе случится
Так канальски отличиться,
Я те снова подведу,
Мой дружочек, под беду!»

Через три потом недели
Вечерком одним сидели
В царской кухне повара
И служители двора,
Попивали из стакана
Да читали Еруслана.
«Эх! – один слуга сказал. –
Как севодни я достал
От соседа чудо-книжку!
В ней страниц не так чтоб слишком,
Да и сказок только пять;
А уж сказки – вам сказать,
Так не можно надивиться;
Надо ж этак умудриться!»
Тут все в голос: «Удружи!
Расскажи, брат, расскажи!» –
«Ну, какую ж вы хотите?
Пять ведь сказок; вот смотрите:
Перва сказка о бобре,
А вторая о царе,
Третья... дай Бог память... точно!
О боярыне восточной;
Вот в четвёртой: князь Бобыл;
В пятой... в пятой... эх, забыл!
В пятой сказке говорится...
Так в уме вот и вертится...» –
«Ну, да брось её!» – «Постой!..» –
«О красотке что ль какой?» –
«Точно! В пятой говорится
О прекрасной Царь-девице.
Ну, которую ж, друзья,
Расскажу севодни я?» –
«Царь-девицу! – все кричали. –
О царях мы уж слыхали;
Нам девиц-то поскорей!
Их и слушать веселей».
И слуга, усевшись важно,
Стал рассказывать протяжно.

«У далёких немских стран
Есть, ребята, окиян.
По тому ли окияну
Ездят только басурманы;
С православной же земли
Не бывали николи
Ни дворяне, ни миряне
На поганом окияне.
От гостей же слух идёт,
Что девица в нём живёт;
Но девица не простая,
Дочь ведь месяцу родная,
Солнце старший будет брат.
Та девица, говорят,
Ездит в красном полушубке,
В золотой, ребята, шлюпке
И серебряным веслом
В окияне правит том;
Разны песни попевает
И на гусельцах играет...»

Спальник тут с полатей скок,
И со всех, что было, ног
Во дворец к царю пустился
И как раз к нему явился;
Стукнул крепко об пол лбом
И запел царю потом:
«Я с повинной головою,
Царь, явился пред тобою;
Не вели меня казнить,
Прикажи мне говорить!» –
«Говори, да правду только
И не лги, смотри, нисколько». –
Царь с кровати закричал.
Хитрый спальник отвечал:
«Мы севодни в кухне были,
За твоё здоровье пили,
А один из дворских слуг
Нас забавил сказкой вслух;
В этой сказке говорится
О прекрасной Царь-девице.
Вот твой царский стремянной
Поклялся твоей брадой,
Что он знает эту птицу –
Так назвал он Царь-девицу –
И её, изволишь знать,
Похваляется достать».
Спальник стукнул об пол снова.
«Гей, позвать мне стремяннова!» –
Царь посыльным закричал.
Спальник тут за печку стал;
А посыльные дворяна
Побежали по Ивана;
И соннаго дурака
Привели без армяка.
Царь так начал речь: «Послушай!
На тебя донос, Ванюша.
Говорят, что ты сей час
Похваляешься для нас
Отыскать другую птицу,
Сиречь молвить, Царь-девицу...» –
«Что ты, что ты, Бог с тобой! –
Начал царский стремянной. –
Чай, спросонков, я толкую,
Штуку выкинул такую.
Да хитри себе как хошь,
А меня не проведёшь».
Царь, затрясши бородою:
«Что? Рядиться мне с тобою? –
Закричал он. – Но смотри,
Если ты недели в три
В нашу царскую светлицу,
Не достанешь Царь-девицу,
То, клянуся бородой,
Не останешься живой:
Посажу тебя я на кол.
Вон сей час!» – Иван заплакал
И пошёл на сеновал,
Где конёк его лежал.

«Что, Иванушка, невесел?
Что головушку повесил? –
Говорит ему конёк,
У его вертяся ног. –
Знать, сгубили лиходеи!»
Пал Иван к коньку на шею,
Обнимал и целовал.
«Ох, беда, конёк! – сказал. –
Царь велит в свою светлицу
Мне достать, слышь, Царь-девицу.
Что мне делать, горбунок?»
Говорит ему конёк:
«Велика беда, не спорю;
Но могу помочь я горю.
Оттого беда твоя,
Что не слушался меня.
Но, сказать тебе по дружбе,
Это службишка, не служба;
Служба всё, брат, впереди!
Ты к царю теперь поди
И скажи: «Ведь для поимки
Надо, Царь, мне две ширинки,
Шитый золотом шатёр
Да обеденный прибор –
Весь заморского варенья,
И сластей для прохлажденья»».

Вот Иван к царю идёт
И такую речь ведёт:
«Для царевниной поимки
Надо, Царь, мне две ширинки,
Шитый золотом шатёр
Да обеденный прибор –
Весь заморского варенья,
И сластей для прохлажденья.
Да вели-ка поспешать,
Чтобы время не терять».
Царь велел, чтобы дворяна
Всё сыскали для Ивана,
Молодцом его назвал
И «счастливый путь!» сказал.

На другой день утром рано
Разбудил конёк Ивана.
«Гей, хозяин! Полно спать!
Уж пора тебе вставать!»
Вот Иванушка поднялся,
В путь-дорожку собирался,
Взял ширинки и шатёр,
И обеденный прибор –
Весь заморского варенья,
И сластей для прохлажденья,
Всё в мешок дорожный склал
И верёвкой завязал.
Потеплее приоделся,
На коньке своем уселся,
Вынул хлеба ломоток
И поехал на восток
По тоё ли Царь-девицу.

Едут целую седмицу.
Напоследок в день восьмой
Приезжают в лес густой.
Тут сказал конёк Ивану:
«Вот дорога к окияну,
И на нём-то круглый год
Та красавица живёт;
Два лишь раз на берег сходит:
Это время уж приходит».
И пред утренней зарёй
Пробегает лес густой
И выходит на поляну
Прямо к морю-окияну,
На котором белый вал
Одинёшенек гулял.
Тут Иван с конька слезает,
А конёк ему вещает:
«Ну, раскидывай шатёр,
На ширинку ставь прибор
Из заморского варенья
И сластей для прохлажденья.
Сам ложися за шатром
Да смекай себе умом.
Видишь, шлюпка вон мелькает...
То царевна подплывает.
Пусть в шатёр она войдёт,
Пусть покушает, попьёт;
Вот как в гусли заиграет –
Знай, уж время наступает:
Ты тотчас в шатёр вбегай
И царевну сохватай;
Да держи её сильнее
И зови меня скорее.
Я на первый твой приказ
Прибегу к тебе как раз;
И поедем... Да смотри же,
Ты под гусли не засни же!
Если ж ты её проспишь,
То в последний раз глядишь».
Тут конёк из глаз сокрылся;
За шатёр Иван забился
И давай дыру вертеть,
Чтоб царевну подсмотреть.

Ясный полдень наступает;
Царь-девица подплывает,
Входит с гуслями в шатёр
И садится за прибор.
«Хе! Так вот та Царь-девица!
Как же в сказках говорится, –
Рассуждает стремянной, –
Что куда красна собой
Царь-девица, так что диво!
Эта вовсе не красива:
И суха-то и тонка,
Чай, в обхват-то три вершка;
А ножонка-то, ножонка!
Словно взята у цыплёнка.
Пусть полюбится кому,
Я и даром не возьму».

Тут царевна заиграла
И так сладко припевала,
Что Иван, не зная как,
Опустился на армяк;
И под голос тихий, стройный
Засыпает преспокойно.

Запад тихо догорал.
Вдруг конёк над ним заржал
И, толкнув его копытом,
Говорит ему сердито:
«О, дурак ты записной!
Что наделал ты с собой?
Ведь тебя посадят на кол».
Тут Иван-дурак заплакал
И, рыдаючи, просил,
Чтоб конёк его простил.
«Отпусти вину Ивану,
Я вперёд уж спать не стану». –
«Ну, уж Бог тебя простит! –
Горбунок ему кричит. –
Пособить ещё возможно;
Только будь поосторожней.
Завтра рано поутру
К златошвейному шатру
Приплывёт опять девица –
Мёду сладкого напиться.
Если ж снова ты заснёшь,
То меня уж не найдёшь».
Тут конёк опять сокрылся;
А Иван сбирать пустился
От разбитых кораблей
Под спину свою гвоздей
Для того, чтоб пробудиться,
Если слишком разоспится.

На другой день поутру
К златошвейному шатру
Царь-девица подплывает,
Шлюпку на берег бросает,
Входит с гуслями в шатёр
И садится за прибор...
Вот царевна заиграла
И так сладко припевала,
Что Иванушке опять
Захотелось почивать.
«Нет, постой же ты, дрянная! –
Говорит Иван, вставая. –
Ты вдругорядь не уйдёшь
И меня не проведёшь».
Тут в шатёр Иван вбегает,
За косу её хватает...
«Ой, беги, конёк, беги!
Горбунок мой, помоги!»
Вмиг конёк к нему явился.
«Ну, хозяин, отличился!
Но садись ко мне скорей,
Да держи ее плотней!»

Вот в столицу приезжают.
Царь к царевне выбегает,
За белы руки берёт,
Во дворец ее ведёт,
Садит он за стол дубовый
И под занавес шелковый,
В глазки с нежностью глядит,
Сладки речи говорит:
«Бесподобная девица!
Согласися быть царицей.
Я тебя едва узрел –
Сильной страстью воскипел.
Соколины твои очи –
И во время тёмной ночи,
И среди святаго дня,
Ох, измучают меня!
Молви ласковое слово!
Всё для свадьбы уж готово;
Завтра ж утром, светик мой,
Обвенчаемся с тобой
Поцелуй же, дорогая!»

А царевна молодая,
Ничего не говоря,
Отвернулась от царя.
Царь нисколько не сердился,
Но сильней ещё влюбился.
На колен пред нею стал,
Ручки нежно целовал
И балясы начал снова:
«Молви ласковое слово!
Чем тебя я огорчил?
Али тем, что полюбил?
Отвечай же, несравненна!»
Говорит ему царевна:
«Если любишь ты меня,
То доставь чрез три мне дня
Перстень мой из окияна!» –
«Гей! Позвать ко мне Ивана!» –
Царь поспешно закричал
И едва не побежал.

Вот Иван к царю явился.
Царь к нему оборотился
И сказал ему: «Иван!
Поезжай на окиян,
С перстнем в третий день явися;
Да смотри, поторопися!
Я те щедро награжу
И в бояры посажу». –
«Я и с первой-то дороги
Волочу насилу ноги;
Ты опять – на окиян!» –
Говорит царю Иван.
«Как же, плут, не торопиться?
Видишь, я хочу жениться! –
Царь со гневом закричал
И ногами застучал. –
У меня не отпирайся
А скорее отправляйся!»
Тут Иван хотел идти.
«Эй, посланник, подожди! –
Говорит ему царица, –
Заезжай ты поклониться
В изумрудный терем мой
Да скажи моей родной:
Отчего она три ночи
Не показывала очи?
И зачем вот три уж дня
Братец скрылся от меня?
Не забудь же!» – «Помнить буду,
Если только не забуду;
Да ведь надо же узнать –
Кто те братец? кто те мать?
Чтоб в родне-то мне не сбиться», –
Говорит Иван царице.
«Месяц – мать мне. Солнце – брат». –
«Да, смотри ж, скорей назад!» –
Царь-жених к тому прибавил.
Тут Иван царя оставил
И пошёл на сеновал,
Где конёк его лежал.

«Что, Иванушка, невесел?
Что головушку повесил?» –
Говорит ему конёк.
«Помоги мне, горбунок.
Видишь, вздумал царь жениться,
Знашь, на тоненькой царице,
Так и шлёт на окиян, –
Говорит коньку Иван. –
Дал мне сроку три дни только:
Тут попробовать изволь-ка
Перстень дьявольский достать!
Да велела заезжать
Эта тонкая царица
Солнцу-братцу поклониться,
Да и месяцу потом
Отвезти от ней поклон».
Тут конёк: «Сказать по дружбе,
Это службишка, не служба;
Служба всё, брат, впереди!
Ты теперя спать поди;
А назавтра утром рано
Мы поедем к окияну».

На другой день наш Иван,
Взяв две луковки в карман,
Потеплее приоделся,
На коньке своём уселся
И поехал в дальний путь...
Дайте, братцы, отдохнуть!

Конец 2-й части

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ

«Доселева Макар огороды копал,
А нынче Макар в воеводы попал».

Та-ра-ра-ли, та-ра-ра!
Вышли кони со двора;
Вот крестьяне их поймали
Да покрепче привязали.
Сидит ворон на дубу,
Он играет во трубу;
Как во трубушку играет,
Православных потешает:
«Эй! Послушай, люд честной!
Жили-были муж с женой;
Муж-то примется за шутки,
А жена за прибаутки,
И пойдёт у них тут пир,
Что на весь крещёный мир!»
Это присказка ведётся,
После сказочка начнётся.

Как у наших у ворот
Муха песенку поет:
«Что дадите мне за вестку?
Бьет свекровь свою невестку:
Посадила на шесток,
Привязала за шнурок,
Ручки к ножкам притянула,
Ножку правую разула:
«Не ходи ты по зарям!
Не кажися молодцам...»»
Это присказка велася,
Вот и сказка началася.

Ну-с, так едет наш Иван
За кольцом на окиян;
Горбунок летит как ветер,
И ещё на первый вечер
Вёрст сто тысяч отмахал
И нигде не отдыхал.

Подъезжая к окияну,
Говорит конёк Ивану:
«Ну, Иванушка, смотри,
Вот минутки через три
Мы приедем на поляну –
Прямо к морю-окияну;
Поперёк его лежит
Чудо-юдо рыба кит;
Десять лет уж он страдает
А доселева не знает,
Чем прощенье получить:
Он учнёт тебя просить,
Чтоб ты в солнцевом селенье
Попросил ему прощенье;
Ты исполнить обещай,
Да, смотри ж, не забывай!»

Вот въезжают на поляну –
Прямо к морю-окияну;
Поперёк его лежит
Чудо-юдо рыба кит.
Все бока его изрыты,
Частоколы в рёбра вбиты,
На хвосте сыр-бор шумит,
На спине село стоит,
Мужички на губе пашут,
Между глаз мальчишки пляшут,
А в дубраве меж усов
Ищут девушки грибов.

Вот конёк бежит по киту,
По костям стучит копытом.
Чудо-юдо рыба кит
Так проезжим говорит,
Рот широкий отворяя,
Тяжко, горько воздыхая:
«Путь-дорога, господа!
Вы откуда и куда?» –
«Мы посланники царицы,
Едем оба из столицы, –
Говорит ему конёк, –
К солнцу прямо на восток,
Во хоромы золотые». –
«Так нельзя ль, отцы родные,
Вам у солнышка спросить:
Долго ль мне в опале быть,
И какое повеленье
Мне исполнить для прощенья?»
«Ладно, ладно, рыба кит!» –
Наш Иван ему кричит.
«Будь отец мне милосердный!
Вишь, как мучуся я – бедный!
Десять лет уж здесь лежу...
Я и сам те услужу!..» –
Кит Ивана умоляет,
Сам же тяжко воздыхает.
«Ладно, ладно, рыба кит!» –
Наш Иван ему кричит.
Тут конёк под ним забился
И по берегу пустился,
Только видно, как песок
Вьётся вихорем у ног,
Будто сделалась погодка.

Едут долго ли, коротко
И увидели ль кого –
Я не знаю ничего.
Скоро сказка говорится;
Дело мешкотно творится.
Только, братцы, я узнал,
Что конёк туда взбежал,
Где (я слышал стороною)
Небо сходится с землёю,
Где крестьянки лён прядут,
Прялки на небо кладут.

Тут Иван на небо въехал
Да по небу и поехал,
Избоченясь, будто князь,
Шапку набок, подбодрясь.
«Эко диво! Эко диво!
Наше царство хоть красиво, –
Говорит коньку Иван
Средь лазуревых полян, –
А как с небом-то сравнится,
Так под стельку не годится.
Ведь у нас земля черна,
И темна-то, и грязна;
Здесь земля-то голубая,
А уж светлая какая!...
Посмотри-ка, горбунок,
Видишь, вон где, на восток,
Словно светится гнилушка...
Чай, крестьянская избушка?
Что-то больно высока!» –
Так спросил Иван конька.
«Это терем Царь-девицы,
Нашей будущей царицы, –
Горбунок ему кричит. –
По ночам здесь солнце спит;
А как день деньской приходит,
То сюда и месяц входит».

Подъезжают к воротам.
Сто столбов по сторонам;
Все столбы те голубые,
А верхушки золотые;
На верхушках три звезды,
Вокруг терема сады:
На серебряных там ветках,
В раззолоченных во клетках
Птицы райские живут,
Песни царские поют.
А ведь терем с теремами
Будто город с деревнями;
А на тереме из звезд –
Православный русский крест.

Вот конёк во двор въезжает;
Наш Иван с него слезает,
В терем к месяцу идёт
И такую речь ведёт:
«Здравствуй, Месяц Месяцович!
Я – Иванушка Петрович...
Из далёких я сторон
И привёз к тебе поклон».

«Сядь, Иванушка Петрович! –
Молвил Месяц Месяцович. –
И поведай мне вину –
В нашу светлую страну –
Твоего с земли прихода;
Из какого ты народа,
Как явился в сей стране, –
Всё вполне поведай мне».
«Я с земли пришёл землянской,
Из страны ведь христианской, –
Говорит ему Иван. –
Переехал окиян
С порученьем от девицы,
Нашей будущей царицы,
Чтоб тебя от ней спрошать,
После ей пересказать:
Для чего, дескать, три ночи
Не показывал ты очи,
И зачем-де три уж дня
Солнце скрылось от меня?» –
«А какая то царица?» –
«Это, знаешь, Царь-девица...» –
«Царь-девица?!... Так она,
Что ль, тобой увезена?» –
Вскрикнул Месяц Месяцович.
А Иванушка Петрович
Говорит: «Известно, мной!
Вишь, я царский стремянной;
Ну, так Царь меня отправил,
Чтобы я её доставил
В три недели во дворец;
А не то меня Отец
Посадить грозился на кол».
Месяц с радости заплакал,
Ну Ивана обнимать,
Целовать и миловать.
«Ах, Иванушка Петрович! –
Молвил Месяц Месяцович. –
За твою такую весть
Всё бери, что только есть.
А уж как мы горевали,
Что царевну потеряли,
Так не можно и сказать,
А не то чтоб описать.
Оттого-то по три ночи
Не показывал я очи;
Оттого-то мой сынок
Вот четвёртый уж денёк
Не является к сестрице
Той ли красной Царь-девице.
Что, здорова ли она?
Не грустна ли, не больна?» –
«Всем бы, кажется, красотка;
Да у ней, кажись, сухотка:
И суха-то, и тонка,
Чай, в обхват-то три вершка;
Вот как замуж-то поспеет,
Так, небось, и потолстеет:
Царь, слышь, женится на ней...»
Месяц вскрикнул: «Ах, злодей!
Вздумал в семьдесят жениться
На молоденькой девице!
Да стою я крепко в том –
Не бывать ей за царём!»

Тут Иванушка поднялся,
В путь-дорожку собирался...
Вдруг он дважды привскочил:
«Эх! Немножко не забыл!
Есть к тебе, родной, прошенье –
То о китовом прощеньи...
Есть, вишь, море; чудо-кит
Поперёк его лежит;
Все бока его изрыты,
Частоколы в рёбра вбиты.
Он, бедняк, меня прошал,
Чтобы я тебе сказал:
Скоро ль кончится мученье?
Чем сыскать ему прощенье?
И за что он тут лежит?»
Месяц ясный говорит:
«Он за то несёт мученье,
Что без Божия веленья
Проглотил он средь морей
Три десятка кораблей.
Если даст он им свободу,
То сниму с него невзгоду».
Поклонившись, как умел,
На конька Иван тут сел,
Свистнул, будто витязь знатный,
И пустился в путь обратный.

На другой день наш Иван
Вновь пришел на окиян.
Вот конёк бежит по киту,
По костям стучит копытом.
Чудо-юдо рыба кит
Так, вздохнувши, говорит:
«Что, отец мой? В небе был ли?
Мне прощенье испросил ли?»
Тут конёк ему кричит:
«Погоди ты, рыба кит!»

Вот в селенье прибегает,
Мужичков к себе сзывает,
Чёрной гривкою трясёт
И такую речь ведёт:
«Эй, послушайте, миряне,
Православны христиане!
Коль не хочет кто из вас
К водяному сесть в приказ,
Убирайся вмиг отсюда!
Здесь тотчас случится чудо:
Море сильно закипит,
Повернётся рыба кит...»

Тут крестьяне и миряне,
Православны христиане
Закричали: «Быть бедам!»
И пустились по домам.
Все телеги собирали;
В них, не мешкая, поклали
Всё, что было живота, –
И оставили кита.
Лишь на небе засмеркалось,
То на ките не осталось
Ни одной души живой,
Словно шёл Мамай войной!

Тут конёк на хвост вбегает,
К перьям скоро прилегает
И, что мочи есть, кричит:
«Чудо-юдо рыба кит!
Оттого твоё мученье,
Что без Божия веленья
Проглотил ты средь морей
Три десятка кораблей:
Если дашь ты им свободу,
Не потерпишь уж невзгоду».
И, окончив это, вмиг
Горбунок на берег прыг,
И на нём остановился.

Чудо-кит поворотился,
Начал море волновать
И из челюстей бросать
Корабли за кораблями
С парусами и гребцами...

Тут поднялся шум такой,
Что проснулся царь морской:
В пушки медные палили,
В трубы кованы трубили,
Белый парус поднялся,
Флаг на мачте развился,
Поп с причётом всем служебным
Пел на палубе молебны,
А гребцов весёлый ряд
Грянул песню наподхват:
«Как по моречку-по морю,
По широкому раздолью,
В отдаленье от земли
Выбегают корабли...»

Волны моря заклубились,
Корабли из глаз сокрылись.
Чудо-юдо рыба кит
Громким голосом кричит,
Рот широкий отворяя,
Плёсом волны разбивая:
«Чем тебе мне услужить?
Чем за дружбу наградить?
Надо ль раковин цветистых?
Надо ль рыбок золотистых?
Надо ль крупных жемчугов? –
Всё достать тебе готов!»
«Нет, кит-рыба, мне не надо
Крупных жемчугов в награду, –
Говорит ему Иван. –
Лучше перстень мне достань –
Нашей будущей царицы».
«Ладно, ладно! – рыба-кит
Стремянному говорит. –
Отыщу я до зарницы
Перстень красной Царь-девицы».
Так кит-чудо отвечал
И, всплеснув, на дно упал.

Вот он плёсом ударяет,
Громким голосом сзывает
Осетриный весь народ
И такую речь ведет:
«Вы достаньте до зарницы
Перстень красной Царь-девицы,
Скрытый в ящичке на дне.
Кто его доставит мне,
Награжу того я чином –
Будет думным дворянином.
Если ж умный мой приказ
Не исполните... я вас!»
Осетры тут поклонились
И в порядке удалились.

Через несколько часов
Двое белых осетров
К киту медленно подплыли
И смиренно говорили:
«Царь великий! Не гневись!
Мы всё море уж, кажись,
Ваша милость, обыскали
А всё перстня не видали.
Только ёрш один из нас
Мог исполнить твой приказ:
Он по всем морям гуляет,
Так уж, верно, перстень знает;
Но его, как бы назло,
Уж куда-то унесло».
«Отыскать его в минуту
И послать в мою каюту!» –
Кит во гневе закричал
И усами закачал.

Осетры тут поклонились,
В земский суд потом пустились
И велели в тот же час
От кита писать указ,
Чтоб гонцов скорей послали
И ерша скорей поймали.
Лещ, услыша сей приказ,
Именной писал указ;
Сом (исправником он звался)
Под указом подписался;
Чёрный рак указ сложил
И печати приложил.
Двух дельфинов тут призвали
И, отдав указ, сказали,
Чтоб от имени царя
Все объехали моря
И того ерша-гуляку
Крикуна и забияку,
Где бы ни было, нашли,
К государю привели.
Тут дельфины поклонились
И ерша искать пустились.

Ищут час они в морях,
Ищут час они в реках,
Все озера исходили,
Все проливы переплыли –
Не могли ерша сыскать
И вернулися назад,
Чуть не плача от печали.

Вдруг дельфины услыхали
Недалёко на пруде
Крик неслыханный в воде.
В пруд дельфины завернули
И на дно его нырнули, –
Глядь: в пруде под камышом
Ёрш дерётся с карасём!

«Смирно! Черти б вас побрали!
Вишь, содом какой подняли,
Словно важные бойцы!» –
Закричали им гонцы.
«Ну, а вам какое дело? –
Ёрш кричит дельфинам смело. –
Я шутить ведь не люблю,
Разом всех переколю!» –
«Ох ты, вечная гуляка,
И крикун, и забияка!
Всё бы, дрянь, тебе гулять,
Всё бы драться да кричать;
Дома – нет ведь, не сидится...
Ну, да что с тобой рядиться?
Вот тебе царёв указ,
Чтоб ты плыл к нему тотчас».

Тут проказника дельфины
Подхватили за щетины
И отправились назад.
Ёрш ну рваться и кричать:
«Будьте милостивы, братцы!
Дайте чуточку подраться.
Распроклятый тот карась
Поносил меня вчерась
При честном при всём собранье
Басурманской разной бранью...»
Долго ёрш еще кричал,
Наконец и замолчал;
А проказника дельфины
Всё тащили за щетины,
Ничего не говоря,
И явились пред царя.

«Что ты долго не являлся?
Где ты, вражий сын, шатался?» –
Кит со гневом закричал.
На колени ёрш упал,
И, признавшись в преступленье,
Он испрашивал прощенья.
«Ну, уж Бог тебя простит! –
Кит державный говорит. –
Но за это преступленье
Ты исполни повеленье».
«Всё исполню, славный кит!» –
На коленях ёрш пищит.
«Ты по всем морям гуляешь,
Так уж, верно, перстень знаешь
Царь-девицы?...» – «Как не знать?
Можем разом отыскать». –
«Так ступай же поскорее
Да неси его живее!»

Тут, отдав царю поклон,
Ёрш пошёл оттуда вон;
С полминуты порезвился,
В чёрный омут опустился
И, разрыв на дне песок,
Вырыл красный сундучок –
Пуд по крайней мере во сто:
«Здесь, брат, дело-то не просто!»
И давай из всех морей
Ёрш скликать к себе сельдей.

Сельди разом собралися,
Сундучок тащить взялися,
Только слышно и всего,
Что «у-у!» да «о-о-о!»
Но, сколь сильно ни кричали,
Сундучка всё не подняли.
Ёрш, не тратя много слов,
Кликнул десять осетров.

Вот десяток приплывает
И без крика поднимает
Крепко ввязнувший в песок
С перстнем красный сундучок.
«Ну, ребятушки, смотрите,
Вы к царю теперь плывите,
Я пойду теперь ко дну
Да немножко отдохну:
Что-то сон одолевает,
Так глаза вот и смыкает...»
Осетры к царю плывут,
Ёрш-гуляка прямо в пруд
(Из которого дельфины
Утащили за щетины)
Чай, додраться с карасём, –
Я не ведаю о том.
Но теперь мы с ним простимся
И к Ивану возвратимся.

Тихо море-окиян.
На песке сидит Иван,
Ждёт кита из синя моря
И мурлыкает от горя;
Повалившись на песок,
Дремлет верный горбунок.
Время к вечеру клонилось;
Вот уж солнышко спустилось;
Тихим пламенем горя,
Развернулася заря.
А кита не тут-то было.
«Чтоб те, вора, задавило!
Вишь, какой морской шайтан, –
Говорит себе Иван. –
Обещался до зарницы
Вынесть перстень Царь-девицы,
А доселе не сыскал,
Окаянный зубоскал!
А уж солнышко-то село,
И...» Тут море закипело:
Появился чудо-кит
И к Ивану говорит:
«За твоё благодеянье
Я исполнил обещанье».
С этим словом сундучок
Брякнул плотно на песок,
Только берег закачался.
«Ну, теперь я расквитался.
Если ж нужен буду я,
Позови опять меня;
Твоего благодеянья
Не забыть мне... До свиданья!»
Тут кит-чудо замолчал
И, всплеснув, на дно упал.

Горбунок-конёк проснулся,
Встал на ножки, отряхнулся,
На Иванушку взглянул
И четырежды прыгнул.
«Ай, да Кит Китович! Славно!
Дело выполнил исправно...
Ну, спасибо, рыба кит! –
Горбунок-конёк кричит. –
Что ж, хозяин? Торопися,
С сундучком скорей садися;
Три денька ведь уж прошло:
Завтра срочное число.
Чай, старик уж умирает».
Тут Ванюша отвечает:
«Рад бы радостью поднять,
Да ведь силы не занять!
Сундучишко больно плотен,
Чай, чертей в него пять сотен
Кит проклятый насажал.
Я уж трижды поднимал:
Тяжесть страшная такая!»
Тут конёк, не отвечая,
Поднял красный сундучок,
Будто лёгкий камешок,
И взмахнул к себе на шею.
«Ну, Иван, садись скорее!
Завтра рано поутру
Мы приедем ко двору».

На другой день до зарницы
Приезжают во столицу.
Царь выходит на крыльцо:
«Что? Привёз ли ты кольцо?» –
Царь Ивана вопрошает.
«Да, – Ванюша отвечает. –
Вот тебе и сундучок...
Прикажи-ка скликать полк:
Сундучишко мал хоть на вид,
Да и дьявола задавит».
Царь в минуту полк призвал
И, не медля, приказал
Сундучок отнесть в светлицу.
Сам пошел по Царь-девицу
И с улыбкой ей сказал:
«Перстень твой, душа, сыскал;
И теперь, примолвить к слову,
Нет препятства никакого
Завтра утром, светик мой,
Обвенчаться мне с тобой.
Но не хочешь ли, дружочек,
Свой увидеть перстенёчек?
Он в дворце моём лежит».
Царь-девица говорит:
«Верю, верю. Но, признаться,
Нам нельзя ещё венчаться». –
«Отчего же, светик мой?
Я люблю тебя душой;
Мне, прости мою ты смелость,
Страх жениться захотелось.
Если ж ты... то я умру
Завтра ж с горя поутру.
Сжалься, матушка-царица!»
Говорит ему девица:
«Но, взгляни-ка, – ты ведь сед.
Мне пятнадцать только лет.
Как же можно нам венчаться?
Все цари начнут смеяться,
Дед-то, скажут, внучку взял!»
Царь со гневом закричал:
«Пусть-ка только засмеются –
У меня как раз свернутся:
Все их царства полоню!
Весь их род искореню!»
«Пусть не станут и смеяться,
Всё не можно нам венчаться.
Не растут зимой цветы:
Я – красавица, а ты?...
Чем ты можешь похвалиться?» –
Говорит ему девица.
«Я хоть стар, да я удал! –
Царь царице отвечал. –
Как немножко приберуся,
Хоть кому так покажуся
Разудалым молодцом.
Ну, да что за нужда в том?
Лишь бы только нам жениться».
Говорит ему царица:
«А такая в том нужда,
Что не выйду никогда
За дурного, за седого,
За беззубого такого!»
Царь в затылке почесал
И, нахмурясь, отвечал:
«Что ж мне делать-то, царица?
Страх как хочется жениться,
Ты же, ровно на беду:
Не пойду да не пойду!»
«Не пойду я за седого, –
Царь-девица молвит снова. –
Стань, как прежде, молодец –
Я тотчас же под венец». –
«Вспомни, матушка-царица,
Ведь нельзя перемениться;
Чудо Бог один творит...»
Царь-девица говорит:
«Коль себя не пожалеешь,
Снова ты помолодеешь.
Слушай! Завтра на заре
На широком на дворе
Челядь должен ты заставить
Три котла больших поставить
И таганы утвердить.
Первый надобно налить
Из реки – водой студёной,
Да второй – водой варёной,
А последний – молоком,
Вскипятя его ключом.
Если хочешь ты жениться
И красавцем учиниться,
Должен ты одним прыжком
Обвариться молоком;
Тут побыть в воде варёной
А потом ещё в студёной.
И, скажу тебе, отец,
Будешь знатный молодец!»

Царь не вымолвил ни слова,
Кликнул тотчас стремяннова.
«Что, опять на окиян? –
Говорит царю Иван. –
Нет уж, дудки, ваша милость!
Уж и то во мне всё сбилось.
Не поеду ни за что!» –
«Нет, Иванушка, не то.
Завтра я хочу заставить
На дворе котлы поставить
И таганы утвердить.
Первый думаю налить
Из реки водой студёной,
А второй – водой варёной,
А последний – молоком,
Вскипятя его ключом.
Ты же должен постараться,
Пробы ради, искупаться
В этих трёх больших котлах:
В молоке и в двух водах».
«Вишь, откуда подъезжает! –
Речь Иван тут начинает. –
Шпарят только поросят,
Да индюшек, да цыплят.
Я ведь, глянь, не поросёнок,
Не индюшка, не цыплёнок.
Вот в холодной, так оно
Искупаться бы можно;
А подваривать как станешь,
Так меня и не заманишь.
Полно, Царь, хитрить, мудрить
Да Ивана проводить!»
Царь, затрясши бородою:
«Что? Рядиться мне с тобою? –
Закричал он. – Но смотри!
Если ты в рассвет зари
Не исполнишь повеленье,
Я отдам тебя в мученье
И велю тебя терзать,
В мелки части разорвать.
Вон отсюда, болесть злая!»
Тут Иванушка, рыдая,
Поплелся на сеновал,
Где конёк его лежал.

«Что, Иванушка, невесел?
Что головушку повесил?» –
Говорит ему конёк.
«Ох, беда мне, горбунок! –
Наш Иван ему вещает. –
Царь наутро заставляет
Искупаться мне в котлах –
В молоке и в двух водах:
Как в одной воде студёной,
А в другой воде варёной,
Молоко, слышь, кипяток».
Говорит ему конёк:
«Вот уж служба, так уж служба!
Тут нужна моя вся дружба.
Слушай, завтра на заре
Как ты будешь на дворе
И разденешься, как должно,
Ты скажи царю: «Не можно ль,
Ваша милость, приказать
Горбунка ко мне послать,
Чтоб впоследни с ним проститься?»
Царь на это согласится.
Вот как я хвостом махну,
В те котлы мордой макну,
На тебя два раза прысну,
Громким посвистом присвистну,
Ты, смотри же, не зевай,
В молоко сперва валяй,
Тут в котёл с водой варёной
А оттудова в студёный.
А теперича молись
Да спокойно спать ложись».

На другой день утром рано
Разбудил конёк Ивана:
«Эй, хозяин! Полно спать!
Уж пора тебе вставать».
Тут Ванюша почесался,
Потянулся и – поднялся,
Помолился на забор
И пошёл к царю во двор.

Там котлы уже кипели;
Подле них рядком сидели
Кучера и повара,
И служители двора;
Дров порою прибавляли,
Об Иване толковали
Втихомолку меж собой
И смеялися порой.

Вот и двери отворили;
Царь с царицей выходили,
Чтоб с высокого крыльца
Посмотреть на удальца.
«Ну, Ванюша, раздевайся
И в котлах, брат, покупайся!» –
Царь Ивану закричал.
Тут Иван одёжу снял,
Ничего не отвечая.
А царица молодая,
Чтоб не видеть наготу,
Завернулася в фату.
Повара и поварёнки
Отошли, смеясь, к сторонке.
«Что же ты, Ванюша, стал? –
Царь Ивану закричал. –
Исполняй-ка, брат, что должно!»
Говорит Иван: «Не можно ль,
Ваша милость, приказать
Горбунка ко мне позвать?
Я впоследни б с ним простился».
Царь, не медля, согласился
И изволил приказать
Горбунка тотчас позвать.
Тут слуга конька приводит
И к сторонке сам отходит.

Вот конёк хвостом махнул,
В те котлы мордой макнул,
На Ивана дважды прыснул,
Громким посвистом присвистнул...
На конька Иван взглянул,
В молоко сперва нырнул,
Тут в котёл с водой варёной,
А оттудова в студёный,
И такой стал молодец,
Что хоть тут же под венец!
Вот он в платье нарядился,
Царь-девице поклонился,
Осмотрелся, подбодрясь,
С важным видом, будто князь.

«Эко диво! – все кричали. –
Мы и слыхом не слыхали,
Чтобы льзя похорошеть!»
Царь велел себя раздеть,
Два раза перекрестился,
Бух в котел - и там сварился!

Царь-девица тут встаёт,
Знак к молчанью подает,
Покрывало поднимает
И к прислужникам вещает:
«Царь велел вам долго жить!
Я хочу Царицей быть.
Люба ль я вам? Отвечайте!
Если люба, то признайте
Володетелем всего
И супруга моего!»
Тут царица замолчала,
На Ивана показала.

«Люба, люба! - все кричат. –
За тебя хоть в самый ад!
Твоего ради талана
Признаём Царя Ивана!»

Царь царицу тут берёт,
В церковь Божию ведёт,
И с царицею младою
Он обходит вкруг налою.

Пушки с крепости палят;
В трубы кованы трубят;
Все подвалы отворяют,
Бочки с фряжским выставляют,
И, напившися, народ,
Что есть мочушки, дерёт:
«Здравствуй, Царь наш со Царицей!
С распрекрасной Царь-девицей!»

Во дворце же пир горой!
Вина льются там рекой!
За дубовыми столами
Пьют бояре со князьями:
Сердцу любо! Я там был,
Мёд, вино и пиво пил;
По усам хоть и бежало,
В рот ни капли не попало.

Приложение 1.1
Игра «Путешествие по сказке Ершова «Конек – Горбунок»»
Выполнила: Педагог - библиотекарь Кастусева Н.Э.

МБОУ «СОШ № 9 с УИОП» г. Череповец

Цели и Задачи :

1. 
   Повторить изученный материал в игровой форме .

1. 
   Формировать чувство ответственности.

1. 
   Развивать речевую культуру учащихся, внимание, творческие и интеллектуальные способности детей через активное участие в игровом процессе.

1. 
   Расширять кругозор учащихся, познавательный интерес.

Актуальность : Юбилей П. П. Ершова, Год литературы.
Ход игры:

1. 
   Предварительная жеребьевка. Распределение детей на команды

1. 
   Кроссворд. Зрители: Викторина

1. 
   «Узнай героя»

1. 
   Сложить иллюстрацию. Зрители: Викторина

1. 
   Распределить предметы на группы Зрители: Викторина

1. 
   Дать с помощью словаря определение слов Зрители: Викторина

1. 
   Загадки

1. 
   Подведение итогов

Библиотекарь : Отправимся мы сегодня в путешествие, да не простое, а сказочное. Предстоит нам вместе с Иваном – крестьянским сыном и его верным помощником Коньком – Горбунком испытания разные пройти силы свои испытать. Но прежде надо в сказку попасть. Сделать это можно с помощью сказочного слова . Какого? Это наши команды узнают, решив кроссворд. (Приложение№1)
Команды решают кроссворд и читают в выделенных клетках слово. Сдают кроссворд в жюри
Библиотекарь : Чтобы зрители не скучали, их тоже ждут испытания задание.

Вы должны вспомнить, кто и когда говорил Ивану такие слова:

Каждый правильный ответ принесет балл, команде, за которую вы болеете.

1. 
   «Послушай,

Побегай в дозор, Ванюша,

Я куплю тебе лубков.

Дам гороху и бобов» (Отец, чтобы Иван пошел в дозор)

1. 
   « А в спасибо, молвить к слову,

Привести тебе обнову-

Красну шапку с позвонком

Да сапожки с каблучком» (Братья, когда украли коней)

1. 
   « Будешь в золоте ходить,

В красно платье наряжаться ,

Словно в масле сыр кататься

Всю конюшенку мою я в приказ тебе даю» (Царь, когда Иван отвел коней на царскую конюшню)

1. 
   « Двух коней, коль хошь, продай.

Но конька не отдавай» (кобылица)

1. 
   «Сам же думает: Постой - ка!

Я те двину, неумойка» (Спальник)

1. 
   «Отыщу я до зарницы перстень красной Царь – девицы»» (Кит)

Библиотекарь:

Отгадали слово волшебное? Правильно. Это перо Жар- птицы. С него то и начались все приключения Ивана. Теперь мы попали на страницы сказки и можем познакомиться с ее героями . Наш конкурс так и называется «Кто из героев»?

Команды отвечают на вопросы

1. 
   « Не мог сдержаться, чтоб до слез не посмеяться» (Старик)

1. 
   «И облив себя водой, стал стучаться под избой» (Данила)

1. 
   «И по милости своей дал в прибавок пять рублей» (Царь)

1. 
   «Притворился плут глухим, близоруким и немым» (Спальник)

1. 
   «Входит с гуслями в шатер и садится за прибор « (Царь-девица)

1. 
   « Проглотил среди морей три десятка кораблей» (Рыба - кит)

1. 
   «Наказал преострого всем: Чтоб коней не покупали. Не зевали. Не кричали. «»(Городничий)

1. 
   «Он в злату трубу трубит. Громким голосом кричит» (Глашатай)

1. 
   «С радости заплакал. Ну, Ивана обнимать, целовать и миловать» (Месяц)

1. 
   Луч свой жаркий погасил, миру божью не святил» (Солнце)

1. 
   «С царской дворней побранился, за плотвой поволочился и салакушкам шести нос разбил он на пути» (Ерш)

1. 
   «И всю ночь ходил дозором у соседки под забором» (Гаврила)

Библиотекарь:

« Но теперь мы их оставим,

Снова сказкой позабавим

Православных христиан

Что наделал наш Иван»
Библиотекарь :

Много приключений пришлось пережить Ивану. Наши команды должны собрать иллюстрации, и рассказать каким событиям в сказке они , посвящены

Команды собирают иллюстрации
Библиотекарь:

А пока команды выполняют задания, наши зрители должны вспомнить, кому Иван говорил следующие слова:

1. «Я шутить ведь не умею. Разом сяду те на шею» (Кобылице)
2. «Продайте златогривых два коня. Да возьмите и меня» (Братьям)
3. «Вишь, я царский стремянной!» (Месяцу)
4. «Ты другрягодь не уйдешь и меня не проведешь» (Царь- девице)
5. «Лучше перстень нам достань» (киту)
6. «Только, чур, со мной не драться. И давай мне высыпаться» (Царю)
Библиотекарь

Команды правильно справились с заданиями. (Показ собранных иллюстраций). На этих иллюстрациях показано, как Иван ловил Жар – птицу и царь- девицу. А как же ему удалось их поймать? Сейчас наши команды получат список предметов. Вы должны, будете отметить, какие из них Иван использовал чтобы поймать Жар – птицу, а какие Царь- девицу (Приложение№2)

Выполнение задания на карточках. Карточки отдают в жюри
Библиотекарь:

Верным другом и помощником Ивана был Конек - Горбунок.

« Он зимой согреет

Летом холодом обвеет

В голод хлебом угостит

В жажду медом утолит»

Много полезных советов дал он Ивану. Нашим зрителям предстоит вспомнить, о чем говорил Горбунок Ивану следующие слова:

1. 
   «Но для счастья своего не бери себе его» (Перо Жар – птицы)

1. 
   « Если ты ее проспишь. То беды не избежишь» (Царь – девица)

1. 
   «Ты на черта не клепи ….Конников свели» (О братьях Ивана)

1. 
   «Ну, скорей ее в мешок! Да завязывай туже» (Жар – птица)

1. 
   «Не меня ведь вздернут на кол» (Когда Иван проспал Царь- девицу)

1. 
   «Ты скажи царю: « Не можно ваша милость приказать Горбунка ко мне послать» (Когда царь велел искупаться в трех котлах)

Библиотекарь:

Лубки, опояска, белоярово пшено слова старинные нам незнакомые. Разгадать их тайну нам помогут словари. Наши команды получают карточки, на которых написаны старинные слова, встречающиеся в книге, и при помощи словаря объясняют их значение

Команды получают карточки с заданиями. Объясняют значение слов
1 команда: Малахай, Сыта, Сенник

2 команда Лубки, Спальник, Яхонт
Библиотекарь:

А нашим зрителям предстоит вспомнить, что же требовали друг от друга другие герои сказки.

1. 
   « Достань ты мне в три дня перстень мой из океана» (Царь - девица от царя)

1. 
   « Вы достаньте до зарницы перстень красной Царь – девицы» (Кит от осетров)

1. 
   « Убирайтесь вмиг отсюда. Здесь сейчас случится худо» (Горбунок от крестьян)

1. 
   « Вот тебе царев указ: Чтобы плыл к нему тотчас» (Дельфин – ершу)

1. 
   « Если дашь ты им свободу, снимет Бог тебе невзгоду» (Горбунок – Киту)

1. 
   « Если люба – то признайте володетелем всего и супруга моего» (Царь-девица – народу)

Команды зачитывают ответы с определениями
Библиотекарь

: Где только не побывал Иван

Попал он в царство Месяца Месяцовича.

И поразился: « Эко диво! Наше царство хоть красиво

А как с небом – то сравниться

Так под стельку не годиться

Что земля – то!

Ведь она и черна – то и грязна

Здесь земля – то голубая

А уж светлая какая!»
Что же можно встретить в царстве Месяца узнаем мы, отгадав загадки.

(Приложение №3)

Библиотекарь: Вот и завершилось наше путешествие. Мы вспомнили с вами сказку Петра Павловича Ершова о крестьянском сыне Иване и его верном помощнике Коньке - Горбунке. Сказку, о том: « Что наделал наш Иван,
Находясь в службе царской,
При конюшне государской;
Как в суседки он попал,
Как перо свое проспал,
Как хитро поймал Жар-птицу,
Как похитил Царь-девицу,
Как он ездил за кольцом,
Как был на небе послом,
Как он в солнцевом селенье
Киту выпросил прощенье;
Как, к числу других затей,
Спас он тридцать кораблей;
Как в котлах он не сварился ,
Как красавцем учинился;
Словом: наша речь о том,
Как он сделался царем».
Подведение итогов. Награждение победителей.

По горизонтали 1 Размер ушей Конька - Горбунка

3 Имя среднего брата

5И под песню дурака, кони пляшут …..

7И со страху наш мужик закопался под …

По вертикали 2 Ее сеяли братья

3Рядом едет с ним ……..

4На него менял коней Иван

6Сколько рублей дал царь в придачу?

8Но, ведь я и сам не промах. Слышь держал ее, как в …..

Приложение №2

Бабки
Белоярово пшено
Жомы
Лубки
Плошки
Вино
Корыто
Ширинки
Шатер
Кольцо
Опояска
Сласти
Обеденный прибор
Яхонт

	ЖАР ПТИЦА	ЦАРЬ-ДЕВИЦА

Приложение №3

1«Синенька шубенка, покрыла, весь мир» (Небо)
2« Красна - девушка по небу ходит» (Солнце)
3« Над избушкой висит хлеба краюшка» (Месяц)
4« Черная корова весь мир поборола

А белая подняла» (День и ночь)

5« Век провожает

Слова не молвит

На чай не просит» (Тень)
6« Крашено коромысло. Над рекой повисло» (Радуга)
7« Без рук, без ног, а ворота отворяет» (Ветер)
8« Шел, долговяз, в сыру землю увяз» (Дождь)
9« Рассыпался горох на семьдесят дорог» (Град)
10« Конь бежит, земля дрожит» (Гром)
11«Летит огненная стрела. Никто ее не поймает!» (Молния)
12»Летит орлица

По синему небу

Крылья распластала

Солнышко застлала» (Туча)

Список литературы.
В гостях у детских писателей: сценарии мероприятий и праздников / автор –составитель А. А. Егорова – Волгоград:Учитель,2009 -286 с
Ершов «Конек –Горбунок» -М.: Самовар, 2001
Ершов П.П «Конек –Горбунок» [Электронный ресурс] Режим доступа: http://ga-la.ru/book/tales/erschov/konek/index.php?page=11

О роли школьных библиотек в современной школе рассказывает к.п.н., Президент Русской школьной библиотечной ассоциации, главный редактор журнала «Школьная библиотека» Татьяна Жукова/ беседу вела Светлана Сивожелезова// [Электронный ресурс] Режим доступа: http://prosvpress.livejournal.com/24157.html

ПОЗНАТЬ СЕКРЕТ ВЕЧНОЙ МОЛОДОСТИ... [Электронный ресурс]. - Режим доступа: http://www.kaverin.ru/reading/biblio_retro/1714
Положение о Литературных играх

«Из сказки в сказку» [Электронный ресурс]. - Режим доступа://http://www.publiclibrary.ru/readers/programs/programs-20-iz-skazki-v-zkazku.ht

Чудинова В.П., Голубева Е.И., Сметанникова Н.Н. Недетские проблемы детского чтения : Детское чтение в зеркале «библиотечной» социологии/ В.П.Чудинова//. Чтение детей и подростков в России на рубеже веков: смена «модели чтения» [Электронный ресурс]. - Режим доступа://опубликован на портале Федерации Интернет -образования: www.fio.ru – «учитель.ru» в 2004 году