A.H. Кирпичников

Об Александре Невском либо хорошо, либо ничего.Но за воспеванием подвигов русского князя теряется реальная историческая фигура. Анализ исторических источников показывает, что фигура Александра Невского не лишена интриги.

О взаимоотношениях Александра Невского с Ордой до сих пор спорят историки. Ученый-евразиец Лев Гумилев написал, что в 1251 году Александр Невский побратался с сыном Батыя Сартаком, "вследствие чего стал сыном хана и в 1252 году привел на Русь татарский корпус с опытным нойоном Неврюем". Согласно мнению Гумилева, Александр уверенно создал союз с Золотой Ордой, и союз этот рассматривается не как иго, а как благо.

Ученый заявляет, что во времена Александра Невского существовал политический и военный союз Руси с Ордой.
По другой версии, более распространенной, у Александра Невского не было другого выхода, и он выбрал меньшую из двух зол. Давление Запада, желание Рима распространить на Руси католичество вынудили Александра пойти на уступки Востоку, потому что тот был терпим к православию. Таким образом Александр Невский сохранил православную Русь.

А вот историк Игорь Данилевский акцентирует внимание на том, что иногда в летописных источниках Александр Невский выступает властолюбивым и жестоким человеком, который пошел на союз с татарами для укрепления личной власти.

Но и самая жесткая оценка "татарофилии" Невского принадлежит академику Валентину Янину: "Александр Невский, заключив союз с Ордой, подчинил Новгород ордынскому влиянию. Он распространил татарскую власть на Новгород, который никогда не был завоеван татарами. Причём выкалывал глаза несогласным новгородцам, и много за ним грехов всяких".

В 1257 году в Новгород пришла весть, что Орда хочет брать с новгородцев тамгу и десятину. В то время в Великом Новгороде правил сын Александра - Василий, а сам Невский княжил во Владимире. Новгородцы отказываются платить дань Орде, и Александр снаряжает карательный поход на непокорный город. Василий Александрович бежит в соседний Псков. Но вскоре отец настигает его отправляет «в Низ», во Владимиро-Суздальское княжество, а тех же, «кто Василья на зло повел», казнил:«овому носа урезаша, а иному очи выимаша». Новгородцы за это убили Александрова ставленника посадника Михалко Степанича.

В последнее время существует устойчивое мнение, что Западная Европа серьезно не угрожала Руси, а поэтому ценность выигранных Александром Невским сражений не велика. Речь идет, в частности, о преуменьшении значимости победы в Невской битве.

К примеру, историк Игорь Данилевский отмечает, что «шведы, судя по «Хронике Эрика», подробно повествующей о событиях в данном регионе в XIII в., вообще умудрились не заметить этого сражения».

Однако подобной оценке возражает крупнейший российский специалист по истории Балтийского региона Игорь Шаскольский, отмечая что «в средневековой Швеции до начала XIV века не было создано крупных повествовательных сочинений по истории страны типа русских летописей и больших западноевропейских хроник».

Обесцениванию также подвергается и Ледовое побоище. Сражение представляется битвой, в которой полегли многочисленные войска. Опираясь на сведения «Старшей Ливонской рифмованной хроники», в которой указывается всего 20 погибших в ходе сражения рыцарей некоторые специалисты говорят о незначительном масштабе битвы. Однако, по мнению историка Дмитрия Володихина, в «Хронике» не учитывались потери среди участвовавших в сражении датских наемников, балтийских племен, а также ополченцев, которые составляли костяк армии.

Некоторые историки исчисляют войско Александра Невского в 15-17 тысяч человек, а противостоявших ему немецких воинов - 10-12 тысяч. Бывает и больше - 18 тысяч к 15-ти.

Однако на 78-ой странице Новгородской первой летописи старшего извода написано: «…и паде Чюди бещисла, а Немецъ 400, а 50 руками яша и приведоша в Новъгород». Цифра растет в следующей летописи, младшего извода:

«…и паде Чюди бещисла, а Немецъ 500, а иных 50 руками яша и приведоша в Новъгород».

Лаврентьевская летопись укладывает весь рассказ о битве в три строки и даже не указывает количества воинов и убитых. Видимо, это неважно и не значительно?
«Житие Александра Невского» - источник более художественный, чем документальный. В нем вообще другой угол зрения: духовный. А с духовной стороны порой один человек сильнее тысячи.

Нельзя обойти стороной и успешные походы Александра Невского против немецких, шведских и литовских феодалов. В частности, в 1245 году с новгородским войском Александр нанес поражение литовскому князю Миндовгу, который напал на Торжок и Бежецк. Более того, отпустив новгородцев, Александр силами свой дружины преследовал остатки литовского войска, в ходе чего разгромил под Усвятом еще один литовский отряд. Всего, судя по дошедшим до нас источникам, Александр Невский провел 12 военных операций и ни в одной из них не проиграл.

В житии Александра Невского сообщается, что в 1239 году святой Александр вступил в брак, взяв в жены дочь Полоцкого князя Брячислава. Некоторые историки говорят, что княгиня в святом Крещении была тезоименита своему святому супругу и носила имя Александра. В то же время можно найти сообщения о том, что была и другая жена: "В соборе Княгинина монастыря были погребены Александра - первая жена князя, Васса - его вторая супруга и дочь Евдокия". Вот что написано в "Истории государства Российского" Н.М. Карамзина: "

По кончине первой супруги, именем Александры, дочери Полоцкого Князя Брячислава, Невский сочетался вторым браком с неизвестною для нас Княжною Вассою, коей тело лежит в Успенском монастыре Владимирском, в церкви Рождества Христова, где погребена и дочь его, Евдокия".

И все-таки существование второй жены Александра вызывает сомнения и у историков, и у обычных людей, чтящих святого благоверного князя Александра Невского. Существует даже мнение, что Васса - монашеское имя Александры Брячиславовны.

Известно, что в 1252 году брат Александра Невского Андрей Ярославич был изгнан с Владимирского княжения посланной к нему Батыем «Неврюевой ратью». По распространенному мнению, князя лишили ярлыка за неявку в Орду, однако в источниках отсутствуют какие-либо сведения о вызове Андрея Ярославича в Сарай.
В летописях говорится, что Александр ездил на Дон к сыну Батыя Сартаку и жаловался на то, что Андрей получил великокняжеский стол не по старшинству и не сполна платил монголам дань.

Историк Дмитрий Зенин склонен видеть инициатором свержения Андрея его брата Александра, так как, по его мнению, Батый не особенно разбирался во всех тонкостях русских межкняжеских счетов и не мог принять на себя такую ответственность.

Более того, некоторые исследователи под именем «Неврюй» подразумевают самого Александра Невского. Основой для этого служит тот факт, что Нева на общемонгольском языке звучала как «Невра». Кроме этого, довольно странно, что имя полководца Неврюя, который находился рангом выше темника больше нигде не упоминается.

На шлеме Александра Невского, кроме алмазов и рубинов - арабская вязь, 3-й стих 61-ой суры Корана:

«Обрадуй верных обещанием помощи от Аллаха и скорой победы».

В ходе бесчисленных проверок и экспертиз было установлено, что «Ерихонская шапка» была выкована на Востоке (откуда арабские надписи) в XVII веке. Затем с оказией шлем оказался у Михаила Федоровича, где подвергся «христианскому тюнингу». Интересно, что арабская вязь украшала и шлем Ивана Грозного, а также других родовитых персон средневековой Руси. Конечно, можно говорить, о том, что это были трофеи. Но сложно представить, чтобы регламентированный Иван IV водрузил на свою венценосную голову бывший в употреблении шлем. Причем в употреблении у «басурмана». Вопрос о том, почему благоверный князь носил шлем с исламскими письменами по-прежнему остается открытым.

Князь Александр Невский канонизирован как благоверный. Из-за советской пропаганды этот правитель представляется чаще всего как успешный воин (он действительно не проиграл за всю свою жизнь ни одного сражения!), и кажется, что прославился он только своими военными заслугами, а святость стала чем-то вроде «награды» от Церкви.

За что же его канонизировали? Не только за то, что князь не пошел на союз с латинянами. Удивительно, однако его стараниями в Золотой Орде была создана православная епархия. И проповедь христианства распространилась на север - в земли поморов.

К этому лику святых - благоверные - причисляются миряне, прославившиеся искренней глубокой верой и добрыми делами, а также православные правители, сумевшие в своем государственном служении и в различных политических коллизиях остаться верными Христу. "Как и любой православный святой, благоверный князь - вовсе не идеальный безгрешный человек, однако это в первую очередь правитель, руководствовавшийся в своей жизни прежде всего высшими христианскими добродетелями, в том числе милосердием и человеколюбием, а не жаждой власти и не корыстью".

Князь Александр Невский (1220-1263) оставил яркий след в русской истории как незаурядный полководец, дипломат, государственный деятель. Однако далеко не все подробности его биографии, к сожалению, известны. Историки больше касались его военных свершений. Международная, геополитическая деятельность князя прояснена еще недостаточно.

Отец Александра, князь Ярослав Всеволодович, отстаивая свои и собственного правящего дома интересы, выделялся неукротимой энергией. В 1210-1234гг. участвовал в походах на половцев, на Рязань, Чернигов, Емьскую землю, Колывань и Юрьев в Чудской земле, бился с Литвой. Семь лет он княжил в Переяслявле-Русском, в 1213-1236 гг. владел Переяславлем-Залесским, четырежды ему предоставляли стол в Новгороде, а однажды - в Киеве. Карта передвижений Ярослава Всеволодовича охватывала север и юг страны. Особенно выделял он Новгород; с дружиной этого города он победил ливонских немцев, емь, Литву. В 1238 г. стал великим князем. В биографии князя были поражения, но он снова и снова начинал борьбу и добивался успеха. Смириться с монгольским погромом Руси не смог. Пребывание его на владимирском столе монголы сочли опасным, ив 1246 г. он на обратном пути из Монголии умер, по-видимому, отравленный медленно действующим ядом. Одна из летописей сообщает, что Ярослав Всеволодович "преставися во Орде нужною (насильственною. - А. К.) смертию" .

Всем своим воспитанием Александр Ярославич был призван идти по стопам отца: добиваться политического успеха, уметь сражаться на своей земле и наносить удары соседям. В 1228 г. вместе со старшим братом Федором он стал князем-наместником в Новгороде Великом.

Вторжение на Русь в 1237 г. татаро-монгольских полчищ круто изменило обстановку. Все более набиравшее ход экономическое и культурное развитие страны было прервано. Захватчики вели невиданную для той поры войну, основанную на тотальном истреблении народа. В 1238 г. пал Владимир, столица Северо-Восточной Руси. В течение февраля 1238 г. монголы взяли на Северо-востоке 14 городов, не считая слобод и погостов. 4 марта того же года за Волгой на р. Сити было разгромлено русское войско и погиб великий князь Юрий. Завоевание Владимиро-Сузальского княжества было завершено. Монгольская армия двинулась дальше, не тронув Новгорода и Пскова.

С трудом стали восстанавливаться разрушенные города. Но надежды на то, что захватчики ушли навсегда, не оправдались. Страну подстерегали новые беды. В те же годы военная угроза нависла над Северо-Западной Русью: шведские и немецкие феодалы, воспользовавшись разгромом большей части страны, открыли "второй фронт", чтобы завладеть землями Новгорода и Пскова. В очень сложных условиях, при явном недостатке военной силы провел Александр Ярославич свои первые успешные сражения с западными противниками.

За свою жизнь князь Александр, судя по письменным источникам, провел не меньше 12 битв, воевал со шведами, немцами, Литвой, и всегда добивался успеха. Большую часть военных предприятий Александр провел в то время, когда был полноправным новгородским князем (1236-1252 гг.). Начало княжения в Новгороде оказалось особенно трудным, и именно тогда, и почти внезапно, обозначился яркий талант князя как военачальника, мастера решающих сражений. Триумфальные победы 1240 г. в Невской битве и 1242 г. на льду Чудского озера остановили неприятельское нашествие; остались неизменными и границы Новгородской земли. В момент, когда почти три четверти Руси лежало в развалинах, эти битвы со шведами и ливонскими немцами были восприняты как общенациональные свершения народа, поднявшегося на борьбу за свободу и независимость. При Александре Ярославиче отшлифовались и выработались характерные черты "русского боя".

Различным был масштаб и ход военных операций. В 1240 г. небольшое войско новгородцев совершило стремительный поход и неожиданно напало на шведский лагерь на берегу Невы. Шведы, намеревавшиеся захватить приморскую часть Новгородской земли, были побеждены в первой же полевой битве. Два года спустя произошло крупнейшее сражение на льду Чудского озера, в котором были окружены, а затем и разгромлены войска ливонских рыцарей и их союзников. В 1256 г. состоялся поход в Емьскую землю, подпавшую под власть шведов. В Копорье митрополит Кирилл благословил отряды, выступавшие в дальний путь, но даже в Новгороде не знали, куда они направляются. Проделав тяжелый переход, русское войско внезапно появилось в Финляндии и заняло целый регион. В этих и других боевых делах Александр проявил себя как расчетливый и смелый предводитель, владевший искусством войны.

С годами все более грозную опасность для Руси приобретали действия ханов Золотой Орды. Ордынцы, как и во времена Батыева похода, располагали силами, по численности во много раз превосходившими местные русские ополчения. Они с успехом осаждали крепости и господствовали в полевом бою, отработав тактику стремительного наступления, окружения противника, заманивания его ложным бегством. Захватчики разоряли и грабили не только города, но и целые области. Они периодически намеренно уничтожали население, угоняли в плен заложников и мирных жителей. Характерно, что, проводя массовые репрессии, ордынцы не заключали никаких договоров с побежденными, не давая никаких гарантий, что новых нападений не будет.

По определению А. Н. Насонова, татарская политика на Руси "выражалась не в стремлении создать единое государство из политически раздробленного общества, а в стремлении всячески препятствовать консолидации, поддерживать взаимную рознь отдельных политических групп и княжеств" 2. Завоеватели ввели в практику раздачу ярлыков на княжение. В ставку татаро-монгольских ханов потянулись владетели русских земель для получения унизительной санкции на власть. Неугодные князья уничтожались, подобно тому, как в 1246 г. погиб великий князь Ярослав Всеволодович. Эта расправа была зловещим предзнаменованием для его сына Александра.

Историки иногда ставят Александру Невскому в вину его "протатарское" поведение в 1257-1259 годах. Однако в сложившейся тогда обстановке был единственный выбор: или вынужденное согласие на дань, или военный разгром Северной Руси, на этот раз - включая Новгород и Псков. Пришлось выбирать наименьшее зло. Дать отпор беспощадному врагу военными средствами Русь не могла. Разрозненные очаги сопротивления на севере и юго-западе страны не изменяли обстановки. Брат Александра Андрей в соперничестве за великокняжеский владимирский стол навлек поход ордынского царевича Неврюя. Восстановленные было города Владимир и Переяславль-Залесский подверглись новому погрому.

Смерть отца, действия брата, всесилие Орды вынудили Александра приспособиться к трудным обстоятельствам. Чтобы уцелеть и избежать карательных мер, он пять раз ездил на поклон к монгольским ханам в Сарай и Каракорум. Ему пожаловали ярлыки сначала на великое княжение в Киеве и Русской земле (имеются в виду южные районы с городами Киевом, Переяславлем Русским и Черниговом), а затем в во Владимиро-Суздальской, Новгородско-Псковской и Полоцко-Витебской землях. Своей столицей Александр избрал Владимир, несмотря на то, что этот город был более уязвим для набегов ордынцев, чем, например, Новгород и Псков. Северо-Восточная Русь еще в XII в. стала выдвигаться в качестве объединяющего общерусского ядра. "На владимирских князей в первые годы ига продолжали смотреть как на защитников не только земель Ростово-Суздальской, Новгородской и Смоленской, но и земель киевского юга". Правда, к середине XIII в. Владимиро-Суздальское княжество было основательно разорено и обескровлено, чем и воспользовались ордынцы, но уже не в военных целях.

В 1257 г. Александр Ярославич узнал о поголовной податной переписи населения Руси. Он не смог приостановить исчисление новгородцев, более того, в 1258 усмирил волнения горожан, поднявшихся против ожидаемых поборов. С 1259 г. устанавливается регулярный сбор дани баскаками. Признание такой повинности далось, конечно, нелегко, но приходилось смириться перед военной угрозой. Печальный урок Неврюевой рати был еще свеж в памяти. Во Владимире и Новгороде также знали, что поначалу успешно боровшийся с ордынцами Даниил Галицкий в конце концов им подчинился и выполнил требование снести укрепления своих городов. Ценой признания дани Александр Ярославич спас от неминуемого разгрома Новгородскую землю, ослабил давление на Северо-Восточную Русь. Баскаки, следившие за выплатой поборов, расположились в крупных городах, но в Новгороде и Пскове обошлось без них. Такую уступку ордынцев русским, скорее всего, можно поставить в заслугу великому князю.

Будучи правителем Северной Руси, Александр напряженно искал выхода из создавшегося положения. Организовать оборонительную войну одновременно на "два фронта" против Запада и Золотой Орды не было сил. Александр Невский в этих условиях проявил мудрость воина на троне и стратега. В 1254 г. он заключил мирный договор с Норвегией, а в 1253 г., после набега немцев на Псков, с ними был заключен мир, подтверждавший соглашение 1242 года. Далее, в 1262 г. был подписан договор с Литвой и договор о мире и торговле с Ливонским Орденом, Любеком и Готландом. Едва ли не впервые в средневековой Европе Александр Ярославич выдвинул идею нерушимости границ - "жити не преступающе в чужую часть".

Смысл этой формулы своеобразно раскрыт в Молении Даниила Заточника, которое, как полагают, было посвящено Ярославу Всеволодовичу и, естественно, было известно его сыну. В Молении рисуется образ идеального, мудрого, доброго, справедливого и в то же время храброго и грозного множеством воинов князя, защитника своей земли. При этом автор Моления восклицал: "Не дай же, Господи, в полон земли нашей языком, не знающим Бога".

Сколь гибкую внутреннюю и внешнюю политику ни проводил Александр Ярославич, но в вопросах веры и относительно предложений папской курии об антиордынском союзе он выступал с твердых позиций. В 1248 г. папа Иннокентий IV призвал князя "дабы ты матерь римскую церковь признал и папе повиновался, чтобы вкусить тебе от неувядаемых плодов вечного блаженства". Направленная по этому поводу Александру грамота содержала просьбу известить братьев Тевтонского Ордена в Ливонии, если татарское войско двинется на христиан, чтобы в таком случае "мы смогли безотлагательно поразмыслить, каким образом с помощью Божией сим татаром мужественно сопротивление оказать". Князь отверг папское послание - "от вас учения не приимаем". В этом поступке сказалась не только верность "вере отцов", но и понимание сущности обещаний папы оказать некую неопределенную помощь в борьбе в Ордой. Бесполезность и даже опасность союза с католическим миром подтвердили события в Галицко-Волынской Руси. Папский престол, на словах поддержавший князя Даниила Романовича Галицкого, в момент появления в его земле большого татарского войска Бурундая никакой помощи князю не оказал.

Александр заручился поддержкой не римской, а православной церкви, чем укрепил свой авторитет. В 1250 г. он пригласил митрополита Кирилла из Киева во Владимир. Митрополит стал его верным помощником и наставником.

Полагают, что во второй половине жизни Александр Ярославич сделал восточный выбор, чтобы заручиться поддержкой Орды и предотвратить наезды монгольской конницы. Думается, такой подход слишком односторонний. Политика великого князя на самом деле была евроазиатской и заключалась в балансировании между силами Запада и Востока. На Западе приходилось выступать с оружием в руках и - в благоприятный момент - с предложениями "мягкого мира" и союза, не поступаясь, однако, вопросами веры: на Востоке - действовать методами переговоров, просьб, платежами дани и, нередко, проявлять смирение.

В 1262 г. на Северо-Востоке произошло событие, которое нарушило сложившийся баланс во взаимоотношениях Руси с Ордой. Это событие совершенно не соответствует представлениям об Александре Невском как безоговорочно покорном ордынском "мирнике". В тот год горожане северо-восточных городов выступили против ордынцев - откупщиков дани. Последние были присланы императором Монгольской империи Хубилаем, а не золотоордынским Берке-ханом. Против поборов поднялись горожане, и "избави Бог от лютого томленья бесурменьского люди Ростовьския земли: вложи ярость в сердце крестьяном, не терпяша насилия поганых, изволиша вечь, и выгнаша из городов, из Ростова, ис Суждаля, из Ярославля, окупахуть бо ти окаяньнии бесурмене дани, и от того велику пагубу людем творяхуть... и многы души крестьяньския роздно ведоша... егда же люди на врагы своя двигшася на бесурмены, изгнаша иных избиша"! Одна из северных летописей перечисляет тех. Против кого было направлено восстание; ими оказались татарские чиновники: "мурзы, поборщики, баскаки и ясашники".

Обращает на себя внимание неслучайная согласованность одновременного выступления горожан. Кто же был его инициатором? Текст Устюжского летописного свода содержит прямое указание на некую грамоту, призвавшую жителей к восстанию: "И приде на Устюг грамота от великаго князя Александра Ярославича, что татар бити". Сохранившиеся в названном своле известия, особенно местного происхождения, содержат, по оценке К. Н. Сербиной "ценные, нигде больше не читавшиеся сведения" ". Достоверность упоминания о грамоте подтверждается рядом конкретных деталей сопутствующего рассказа: назван ясашник Буга, отмечено вече горожан. Приведенное летописное известие раскрывает важное обстоятельство: руководителем антитатарского движения в Устюге и, очевидно, в других городах Северо-Восточной Руси был сам великий князь. Он рассчитал (как установил Насонов), что невыполненный в 1262 г. приказ Монгольской империи о сборе дани в некоторых городах не вызовет карательных акций со стороны Золотой Орды, укреплявшей в то время свою независимость от метрополии а. Таким образом, момент выступления против грабительской политики монголов был выбран точно. То было фактически первым успешным выступлением против чужеземного ига.

В том же 1262 г. Александр Ярославич по вызову хана Берке в последний раз поехал в Орду, Ему удалось "отмолить" посылку русских войск для участия в походе на Иран. В Сарае великого князя задержали, "и зимова в татарех и разболеся". На обратном пути он умер. Смерть Александра Ярославича, чем-то напоминавшая гибель его отца, не была ли местью за организацию антимонгольского выступления?

Вызов, брошенный великим князем главному врагу Руси, в Орде не забыли, что, возможно, и стоило ему жизни. Касаясь первого путешествия князя Александра в Сарай в 1249г. (а также Каракорум), летописец приписал хану Бату такие слова: "Мне покорил Бог вси языкы, ты ли един не хошеши мне покоритися, ни силе моей", а своим вельможам прибавил: "Въистину ми поведала, яко несть подобна сему князю". В этих словах выразилась верная оценка "грозного" Александра Ярославича.

Оценивая деятельность Александра Невского, полную борьбы, смелости, риска и компромиссов, следует признать, что вряд ли другой человек на его месте в той катастрофической обстановке мог бы сделать большее. В этом отношении Руси повезло с одним из ее правителей, действовавшим в период, когда под вопрос было поставлено само выживание народа. Летописец имел право представить великого князя на фоне персонажей мировой истории. "Глас его акы труба в народе, и лице его акы лице Есифа, иже поставил его Егупетьский цесарь втораго цесаря в Егупте; сила бе его часть от силы Самсоня; дал бе ему Бог премудрость Соломоню, и храбрьство же акы цесаря Римьскаго Еуспасьяна, иже бе пленил всю Подъиюдейскую землю... Також и сии князь Олександр бе побежая, а не победим". Александр Ярославич не смог уберечь Северную Русь от ордынской зависимости, но своими действиями наметил трудные пути грядущего освобождения страны и превращения ее в могущественное государство.

I. Введение

II. Историческая обстановка на Руси накануне начала княжения Александра Невского

III. Отрочество и юность Александра Невского

IV. Политика Александра Невского

V. Невская битва. Ледовое побоище

VI. Александр Невский и Золотая Орда

VII. Смерть Александра Невского. Его роль в истории России

VIII. Александр Невский в наше время

VIV. Литература

I Введение.

Роль человека, о котором я хочу рассказать, огромна в истории России. Он является той личностью, которую «из истории не выкинешь», как «слова из песни». Александр Невский является существенным звеном цепи истории, определяющей историческое развитие России и ее положение в мире, среди различных государств, держав и ханств.

Александр Невский до сих пор является героем для многих русских людей, и вряд ли этот образ народного героя может потухнуть с течением времени. Ознакамливаясь с интервалом истории, который касается жизни и свершений этого великого русского человека, мы понимаем, какой сильный русский дух, какая большая любовь к Родине была заключена в нем. Такие знания укрепляют и развивают чувство патриотизма, наполняют сердце гордостью за свое государство. Героический символ Александра Невского блещет из прошлого, освещая нам дорогу в будущее, являясь примером идеала русского духа.

Александр Невский был канонизирован христианской церковью, приписан к лику святых. Так как христианская церковь – неотъемлемая часть русского государства, русской истории и культуры, подтверждается огромная роль Александра Невского в истории русского народа.

Блестящий полководец, талантливый дипломат, искусный политик – все эти качества присущи Александру Невскому, что и подтверждается его историческими свершениями. Он одерживал победы там, где был необходим яркий талант (Невская битва, Ледовое побоище), он умело угадывал желания ордынцев, чтобы не дать им повода для погромных нападений на Русь. Он успокаивал ханов, если они решались на такие погромы(вспомним последствия попытки сбора дани ордынцами в некоторых городах, когда сборщики дани были перебиты гордыми русскими людьми). Ему также удавалось успокаивать русских людей, когда они перечили Золотой Орде и не выплачивали ей дань, что могло навлечь огромные неприятности на русскую землю, если бы не Александр Невский. Все это было мотивировано одной целью: спасти русский народ, русскую национальность от уничтожения. И Александру Невскому это удалось.

Герой русской истории, Александр Невский, привлекает меня своим сильным характером, своим развитым стремлением к самопожертвованию для высшей цели, которую он поставил во главе своего существования: сохранить русский народ от уничтожения, жить во благо его. И он жил этой целью, полностью отдаваясь ей. Еще в нем поразительно и то, как Александр Невский любил свой народ, а способность на такое глубокое и сильное чувство, которое раскрывается нам его историческими свершениями – есть признак сильного духа и глубокого внутреннего мира Невского.

II Историческая обстановка на Руси накануне начала княжения

Александра Невского

«Черные годы» - вот точное название целой эпохи в истории русской земли, времен жизни и политической деятельности князя Александра Невского, его братьев и сыновей. Опустошительная волна набегов ордынцев под предводительством Батыя перемолола воинскую силу русских, сожгла множество городов, установила тяжелую зависимость на Руси. Новгород и Псков подверглись разорению, пришедшему со стороны Орды, много менее, чем другие города, но зато они находились под постоянной угрозой со стороны агрессивных западных завоевателей: немцев и шведов. Кроме того, тяжкие междоусобицы, которые по кровавости ничуть не уступали монголо-татарским погромам, а иногда даже и превышали их, добавляли всеобщей неурядицы в и без того раздробленное государство. Русь постепенно обретала статус второразрядного региона Восточной Европы, на территории которого безостановочно шли противоборства различных характеров и с различными целями. О высокой боеспособности такого государства и речи быть не могло.

В такой период раздробленную страну могли спасти только личности с огромным стремлением к самопожертвованию, прозорливые, хитрые, необычайно умелые и одаренные прекрасной интуицией. Именно они смогли бы организовать сопротивление угрозе с Востока и Северо-Запада, поднять и объединить русский народ под единым знаменем-защитой русской национальности. Вот такой личностью и был Александр Невский. Перед началом рассказа об этом великом князе стоит еще отметить, что его образ очень противоречив, в силу малого числа исторических источников, по которым этот образ составлялся и в силу того, что обстановка, в которой находился Александр Невский была очень изменчивой.

III Отрочество и юность Александра Ярославовича.

Князь Александр родился 30 мая 1220 года. Он был вторым сыном переяславского князя Ярослава Федоровича. Отец его Ярослав постоянно союзничал со своим младшим братом, великим князем владимирским Юрием Всеволодовичем. Замечу, что в то время союзничество князьей со своими родственниками обычным явлением вовсе не было. Обыденным была их постоянная борьба друг с другом за власть. Союз, несомненно, сильно повлиял на авторитет Ярослава на Руси. Его также уважали в Новгороде. Свободолюбивость и гордость новгородцев была все известна известна. Они приглашали Ярослава на княжение, ссорились с ним, прогоняли его и возвращали обратно, так как не могли без него обойтись. Ярослав был умелым полководем, одерживал победы в битвах над литовцами, немцами и шведами. Уезжая из Новгорода в очередной военный поход, он обычно оставлял вместо себя молодых княжичей – старшего Федора и младшего Александра.

В середине 30-х годов 13-го века Ярослав стал брать Александра в военные походы. На глазах молодого княжича одерживались великие победы, громились враги Руси. Закаляясь в таких походах психически, Александр, несомненно проникался патриотизмом и любовью к своей Родине. Ничто так не развивает патриотизм, как укрепление авторитета своей Родины на мировом поприще!

С 1236 по 1240 год Александр непрерывно княжит в Новгороде. Во время Батыева нашествия среди многих князьей пал и упомянутый ранее союзник Ярослава новгородский князь Юрий. Ярослав автоматически стал княжить во Владимирском княжестве, и, соответственно, Александр Ярославович стал единоличным князем Новгорода (его брат умер ранее, в 1233 г). Одновременно, с принятием на себя обязанностей князя, Александр Ярославович становится ключевой фигурой в политической расстановке сил на севере, и северо-востоке Руси. Ему было необходимо защищать новгородские границы от Запада: шведов, немцев и литовцев. Именно защита этих границ и принесет великому князю бессмертную славу.

IV Политика Александра Невского

Александр Невский был очень одаренным политиком, полководцем и дипломатом. Первое помогло ему управлять русскими людьми так, чтобы сохранить, порой, их от самих себя, чтобы не спровоцировать монголо-татар к новым и новым погромным нашествиям. Забегая вперед, можно сказать, что талант полководца позволил Александру защитить Северо-Западные границы Руси от погрома и насильного внедрения католической веры Западом. Военные победы помогли ему в управлении русскими людьми. Ведь они потянулись за Александром, прислушались, доверились ему, вспомнив, какие победы во имя Руси, он совершил.

С другой угрозой-гнетом, монголо-татарами, Александр поступил по-другому. Проявив себя величайшим дипломатом, он, во время своего княжения, обезопасил Русь от татарских погромов, заложил основы взаимоотношений с Ордой и, тем самым, положил начало пути к освобождению от монголо-татарского ига.

Личная жизнь князя была очень разнообразна на плохие и хорошие сюрпризы судьбы. Отец его едет в Каракорум на утверждение княжения и умирает там, отравленный. Умирает мать Александра, которая очень помогала ему в жизни добрыми советами. Внезапно умирает старший брат Федор. Однако, было и хорошее: в девятнадцать лет, не по расчету, а по любви, Александр женится на дочери полоцкого князя, одновременно взяв на себя обязательства защищать полоцкие границы от рыцарей-крестоносцев. Недолги были свадебные торжества – нужно было заниматься укреплением границ. Река Шелонь – путь на Новгород с Запада. На ней устраиваются укрепления, подновляются прежние городки, возводится новая крепость Городец. У впадения Невы в Финский залив устанавливается охрана – местное племя ижорян.

Тем временем немцы совершают походы в прибалтику и постепенно покоряют ее. Они обращают в крепостное состояние прибалтийские народы, некоторых и вовсе истребляют. К русским завоеватели относятся жестоко. Если у них попадался на пути русский, будь то даже грудной младенец, его моментально убивали. Угроза немецко-шведской интервенции стала для Руси очевидна, она нарастала с каждым днем.

Первый удар по Руси нанесли шведы. В 1240 году шведская флотилия во главе с Ульфом Фаси и зятем короля Эрика XI Биргером Магнуссоном вошла в устье Невы. Местные сторожа-ижоряне оповестили Ногород об опасности. Александр Ярославович, не дожидаясь помощи других князьей, собрал войско, гораздо менее численное, чем армия Биргера. Необходимо было нападать немедленно, так как шведы были очень самоуверенны и предполагали, что русские никакой армии выставить не смогут, ведь они совсем недавно были погромлены монголо-татарами. Армия Биргера пребывала в счастливой беспечности. Промедление в нападении грозило погромной интервенцией западников на территорию Руси.

Собрав немногочисленное войско из суздальцев и немногих новгородских добровольцев, Александр спешно двинулся к Неве. Как и предполагалось, враги пребывали в полной небоеготовности, войско русских достигло шведского лагеря, не встретив на пути ни одного дозорного, который был бы выставлен для предупреждения шведов о надвигающейся опасности. Русское войско скрылось в лесу, на расстоянии полета стрелы от расшитого золотыми нитям шатра, где пировал Биргер. У Александра был составлен план битвы. В его основу входил тот факт, что шведская аримя была разделена: часть ее находилась на берегу Невы, а часть – на кораблях, соединенных с сушей сходнями. Если в самом начале битвы эти сходни перерубить, шведы потеряют преимущество в численности.

Александр Невский – великий русский правитель, полководец, мыслитель и, наконец, святой, особо почитаемый в народе. Его житие, иконы и молитвы – в статье!

Александр Ярославич Невский (1220 - 14 ноября 1263), князь Новгородский, Переяславский, великий князь Киевский (с 1249), великий князь Владимирский (с 1252).

Канонизирован Русской православной церковью в лике благоверных при митрополите Макарии на Московском Соборе 1547 года.

День памяти Александра Невского

Память 6 декабря и 12 сентября по новому стилю (перенесение мощей из Владимира-на-Клязьме в Санкт-Петербург, в Александро-Невский монастырь (с 1797 - лавра) 30 августа 1724 года). В честь памяти Святого Александра Невского по всей России построено множество храмов, где в эти дни проводятся молебны. Есть такие храмы и за пределами нашей страны: Патриарший собор в Софии, кафедральный собор в Таллине, храм в Тбилиси. Александр Невский – настолько значимый Святой для русского народа, что еще в Цараской России был учрежден орден в его честь. Удивительно, что и в советские годы чтилась память Александра Невского: 29 июля 1942 года в честь великого полководца учрежден советский военный орден Александра Невского.

Александр Невский: только факты

– Князь Александр Ярославович родился в 1220 (по другой версии - в 1221) году и скончался в 1263 году. В разные годы жизни князь Александр имел титулы князя Новгородского, Киевского, а впоследствии великого князя Владимирского.

– Основные свои военные победы князь Александр одержал в молодости. Во время Невской битвы (1240 год) ему было от силы 20 лет, во время Ледового побоища - 22 года. Впоследствии он прославился более как политик и дипломат, однако периодически выступал и как военачальник. За всю свою жизнь князь Александр не проиграл ни одного сражения.

– Александр Невский канонизирован как благоверный князь . К этому лику святых причисляются миряне, прославившиеся искренней глубокой верой и добрыми делами, а также православные правители, сумевшие в своем государственном служении и в различных политических коллизиях остаться верными Христу. Как и любой православный святой, благоверный князь - вовсе не идеальный безгрешный человек, однако это в первую очередь правитель, руководствовавшийся в своей жизни прежде всего высшими христианскими добродетелями, в том числе милосердием и человеколюбием, а не жаждой власти и не корыстью.

– Вопреки расхожему мнению, что Церковь канонизировала в лике благоверных практически всех правителей Средневековья, прославлены были лишь немногие из них. Так, среди русских святых княжеского происхождения большинство прославлены в лике святых за свою мученическую смерть ради ближних и ради сохранения христианской веры.

– Стараниями Александра Невского проповедь христианства распространилась в северные земли поморов. Ему удалось также способствовать созданию православной епархии в Золотой Орде.

– На современное представление об Александре Невском повлияла советская пропаганда, говорившая исключительно о его военных заслугах. Как дипломат, строивший отношения с Ордой, и уж тем более как монах и святой, он был для советской власти совершенно неуместен. Потому и шедевр Сергея Эйзенштейна «Александр Невский» рассказывает не обо всей жизни князя, а лишь о битве на Чудском озере. Это породило расхожий стереотип, будто к лику святых князь Александр был причислен за свои военные заслуги, а сама святость стала чем-то вроде «награды» от Церкви.

– Почитание князя Александра как святого началось сразу же после его кончины, тогда же была составлена довольно подробная «Повесть о житии Александра Невского» . Официальная канонизация князя произошла в 1547 году.

Жизнь святого благоверного великого князя Александра Невского

Портал “Слово”

Князь Александр Невский принадлежит к числу тех великих людей в истории нашего Отечества, чья деятельность не просто оказала влияние на судьбы страны и народа, но во многом изменила их, предопределила ход русской истории на многие столетия вперед. Ему выпало править Русью в тяжелейшей, переломный момент, последовавший за разорительным монгольским завоеванием, когда речь шла о самом существовании Руси, о том, сумеет ли она уцелеть, сохранить свою государственность, свою этническую самостоятельность или исчезнет с карты, подобно многим другим народам Восточной Европы, подвергшимся нашествию одновременно с ней.

Он родился в 1220 году (1), в городе Переяславле-Залесском, и был вторым сыном Ярослава Всеволодовича, в то время переяславского князя. Его мать Феодосия, по всей видимости, была дочерью знаменитого торопецкого князя Мстислава Мстиславича Удатного, или Удалого (2).

Очень рано Александр оказался вовлечен в бурные политические события, развернувшиеся вокруг княжения в Великом Новгороде - одном из крупнейших городов средневековой Руси. Именно с Новгородом будет связана большая часть его биографии. В первый раз Александр попал в этот город еще младенцем - зимой 1223 года, когда его отца пригласили на новгородское княжение. Однако княжение оказалось недолгим: в конце того же года, рассорившись с новгородцами, Ярослав с семьей вернулся в Переяславль. Так и будет Ярослав то мириться, то ссориться с Новгородом, а затем то же повторится и в судьбе Александра. Объяснялось это просто: новгородцы нуждались в сильном князе из близкой к ним Северо-Восточной Руси для того, чтобы он мог защитить город от внешних врагов. Однако такой князь правил Новгородом слишком круто, и горожане обычно скоро ссорились с ним и приглашали на княжение какого-нибудь южнорусского князя, не слишком досаждавшего им; и все бы хорошо, но тот, увы, не мог защитить их в случае опасности, да и заботился больше о своих южных владениях - вот и приходилось новгородцам вновь обращаться за помощью к владимирским или переяславским князьям, и все повторялось заново.

Вновь князя Ярослава пригласили в Новгород в 1226 году. Спустя два года князь опять покинул город, но на этот раз оставил в нем в качестве князей своих сыновей - девятилетнего Федора (своего старшего сына) и восьмилетнего Александра. Вместе с детьми остались бояре Ярослава - Федор Данилович и княжеский тиун Яким. Им, однако, не удалось совладать с новгородской “вольницей” и в феврале 1229 года пришлось бежать с княжичами в Переяславль. На короткое время в Новгороде утвердился князь Михаил Всеволодович Черниговский, будущий мученик за веру и почитаемый святой. Но южнорусский князь, правивший отдаленным Черниговом, не мог защитить город от угрозы извне; к тому же в Новгороде начались жестокий голод и мор. В декабре 1230 года новгородцы в третий раз пригласили Ярослава. Тот спешно приехал в Новгород, заключил договор с новгородцами, но пробыл в городе лишь две недели и вернулся в Переяславль. На княжении в Новгороде вновь остались его сыновья Федор и Александр.

Новгородское княжение Александра

Так, в январе 1231 года Александр формально стал новгородским князем. До 1233 года он правил вместе со своим старшим братом. Но в этом году Федор умер (его внезапная смерть случилась перед самой свадьбой, когда все уже было готово к свадебному пиру). Реальная же власть целиком оставалась в руках его отца. Вероятно, Александр принимал участие в отцовских походах (например, в 1234 году под Юрьев, против ливонских немцев, и в том же году против литовцев). В 1236 году Ярослав Всеволодович занял освободившийся киевский престол. С этого времени шестнадцатилетний Александр становится самостоятельным правителем Новгорода.

Начало его княжения пришлось на страшную пору в истории Руси - нашествие монголо-татар. До Новгорода полчища Батыя, обрушившегося зимой 1237/38 года на Русь, не дошли. Но большая часть Северо-Восточной Руси, ее крупнейшие города - Владимир, Суздаль, Рязань и другие - были разрушены. Погибли многие князья, в том числе дядя Александра великий князь Владимирский Юрий Всеволодович и все его сыновья. Великокняжеский престол получил отец Александра Ярослав (1239). Происшедшая катастрофа перевернула весь ход русской истории и наложила неизгладимый отпечаток на судьбы русских людей, в том числе, конечно, и Александра. Хотя в первые годы княжения ему и не пришлось непосредственно столкнуться с завоевателями.

Главная угроза в те годы исходила для Новгорода с запада. С самого начала XIII века новгородским князьям приходилось сдерживать натиск усиливавшегося Литовского государства. В 1239 году Александр строит укрепления по реке Шелони, защищая юго-западные рубежи своего княжества от литовских набегов. В том же году произошло важное событие в его жизни - Александр женился на дочери полоцкого князя Брячислава, своего союзника в борьбе с Литвой. (Позднейшие источники называют имя княжны - Александра (3).) Свадьбу устроили в Торопце - важном городе на русско-литовском пограничье, а повторный свадебный пир - в Новгороде.

Еще большую опасность для Новгорода представляло продвижение с запада немецких рыцарей-крестоносцев из Ливонского ордена Меченосцев (объединившегося в 1237 году с Тевтонским орденом), а с севера - Швеции, которая в первой половине XIII века усилила наступление на земли финского племя емь (тавастов), традиционно входившие в сферу влияния новгородских князей. Можно думать, что известие о страшном Батыевом разгроме Руси побудило правителей Швеции к перенесению военных действий на территорию собственно Новгородской земли.

Шведское войско вторглось в новгородские пределы летом 1240 года. Их корабли вошли в Неву и остановились у устья ее притока Ижоры. Поздние русские источники сообщают, что шведское войско возглавлял знаменитый в будущем ярл Биргер, зять шведского короля Эрика Эриксона и многолетний правитель Швеции, однако исследователи с сомнением относятся к этому известию. По свидетельству летописи, шведы намеревались “захватить Ладогу, попросту же сказать и Новгород, и всю область Новгородскую”.

Битва со шведами на Неве

Это было первое по-настоящему серьезное испытание для молодого новгородского князя. И Александр с честью выдержал его, проявив качества не только прирожденного полководца, но и государственного мужа. Именно тогда, при получении известия о вторжении, и прозвучали его ставшие знаменитыми слова: “Не в силе Бог, но в правде! ”

Собрав небольшую дружину, Александр не стал дожидаться помощи от отца и выступил в поход. По пути он соединился с ладожанами и 15 июля внезапно напал на шведский лагерь. Битва закончилась полной победой русских. Новгородская летопись сообщает об огромных потерях со стороны противника: “И пало их многое множество; наполнили два корабля телами лучших мужей и пустили впереди себя по морю, а для прочих выкопали яму и побросали туда без числа”. Русские, по свидетельству той же летописи, потеряли всего 20 человек. Возможно, что потери шведов преувеличены (показательно, что в шведских источниках нет упоминаний об этом сражении), а русских - преуменьшены. Сохранился составленный в XV веке синодик новгородской церкви Святых Бориса и Глеба в Плотниках с упоминанием “княжих воевод, и новгородских воевод, и всех избиенных братии нашей”, павших “на Неве от немец при великом князе Александре Ярославиче”; их память чтили в Новгороде и в XV, и в XVI веках, и позже. Тем не менее значение Невской битвы очевидно: шведский натиск в направлении Северо-Западной Руси был остановлен, а Русь показала, что, несмотря на монгольское завоевание, в состоянии защищать свои границы.

Житие Александра особо выделяет подвиг шестерых “храбрецов” из полка Александра: Гаврилы Олексича, Сбыслава Якуновича, полочанина Якова, новгородца Миши, дружинника Савы из младшей дружины (подрубившего златоверхий королевский шатер) и Ратмира, погибшего в схватке. Рассказывает Житие и о чуде, совершенном во время битвы: на противоположной стороне Ижоры, где вовсе не было новгородцев, впоследствии нашли множество трупов павших врагов, которых поразил ангел Господень.

Эта победа принесла громкую славу двадцатилетнему князю. Именно в ее честь он и получил почетное прозвище - Невский.

Вскоре после победоносного возвращения Александр рассорился с новгородцами. Зимой 1240/41 года князь вместе с матерью, женой и “своим двором” (то есть войском и княжеской администрацией) уехал из Новгорода во Владимир, к отцу, а оттуда - “на княжение” в Переяславль. Причины его конфликта с новгородцами неясны. Можно предполагать, что Александр стремился властно, по примеру своего отца, управлять Новгородом, и это вызвало сопротивление со стороны новгородского боярства. Однако лишившись сильного князя, Новгород не смог остановить наступление еще одного врага - крестоносцев. В год Невской победы рыцари в союзе с “чудью” (эстонцами) захватили город Изборск, а затем и Псков - важнейший форпост на западных рубежах Руси. На следующий год немцы вторглись в новгородские земли, взяли город Тесов на реке Луге и поставили крепость Копорье. Новгородцы обратились за помощью к Ярославу, прося его прислать сына. Ярослав сначала отправил к ним своего сына Андрея, младшего брата Невского, но после повторной просьбы новгородцев согласился снова отпустить Александра. В 1241 году Александр Невский вернулся в Новгород и был восторженно встречен жителями.

Ледовое побоище

И вновь он действовал решительно и без всякого промедления. В том же году Александр взял крепость Копорье. Немцев частью пленил, а частью отпустил домой, изменников же эстонцев и вожан повесил. На следующий год с новгородцами и суздальской дружиной своего брата Андрея Александр двинулся к Пскову. Город был взят без особого труда; немцы, бывшие в городе, перебиты или отосланы в качестве военной добычи в Новгород. Развивая успех, русские войска вступили в Эстонию. Однако в первом же столкновении с рыцарями сторожевой отряд Александра потерпел поражение. Один из воевод, Домаш Твердиславич, был убит, многие взяты в плен, а уцелевшие бежали в полк к князю. Русским пришлось отступить. 5 апреля 1242 года на льду Чудского озера (“на Узмени, у Вороньего камня”) произошла битва, вошедшая в историю как Ледовое побоище. Немцы и эстонцы, двигавшиеся клином (по-русски, “свиньей”), пробили передовой полк русских, но затем были окружены и полностью разбиты. “И гнались за ними, избивая, семь верст по льду”, - свидетельствует летописец.

В оценке потерь немецкой стороны русские и западные источники расходятся. Согласно Новгородской летописи, погибло бесчисленное множество “чуди” и 400 (в другом списке 500) немецких рыцарей, а 50 рыцарей попали в плен. “И возвратился князь Александр с победою славною, - рассказывает Житие святого, - и было много пленных в войске его, и вели босыми подле коней тех, кто называет себя “Божьими рыцарями””. Рассказ об этой битве имеется и в так называемой Ливонской рифмованной хронике конца XIII века, но она сообщает лишь о 20 погибших и 6 пленных немецких рыцарях, что представляет собой, по-видимому, сильное преуменьшение. Впрочем, различия с русскими источниками отчасти могут быть объяснены тем, что русские считали всех убитых и раненых немцев, а автор “Рифмованной хроники” - только “братьев-рыцарей”, то есть действительных членов Ордена.

Ледовое побоище имело огромное значение для судеб не только Новгорода, но и всей России. На льду Чудского озера была остановлена крестоносная агрессия. Русь получила мир и стабильность на своих северо-западных границах. В том же году между Новгородом и Орденом был заключен мирный договор, по которому состоялся обмен пленными, и возвращались все захваченные немцами русские территории. Летопись передает слова немецких послов, обращенные к Александру: “Что заняли мы силою без князя Водь, Лугу, Псков, Латыголу - от того всего отступаемся. А что мужей ваших в плен захватили - готовы тех обменять: мы ваших отпустим, а вы наших пустите”.

Битва с литовцами

Успех сопутствовал Александру и в битвах с литовцами. В 1245 году он нанес им жестокое поражение в ряде битв: у Торопца, под Зижичем и возле Усвята (недалеко от Витебска). Многие литовские князья были перебиты, а иные захвачены в плен. “Слуги же его, насмехаясь, привязывали их к хвостам коней своих, - рассказывает автор Жития. - И начали они с того времени бояться имени его”. Так были прекращены на время и литовские набеги на Русь.

Известен еще один, более поздний поход Александра против шведов - в 1256 году . Он был предпринят в ответ на новую попытку шведов вторгнуться в пределы Руси и основать крепость на восточном, русском, берегу реки Наровы. К тому времени слава о победах Александра разошлась уже далеко за пределы Руси. Узнав даже не о выступлении русской рати из Новгорода, но только лишь о подготовке к выступлению, захватчики “побегоша за море”. На этот раз Александр направил свои дружины в Северную Финляндию, недавно присоединенную к шведской короне. Несмотря на тяготы зимнего перехода по заснеженной пустынной местности, поход закончился успешно: “И повоевали Поморье всё: одних убили, а других в полон взяли, и обратно возвратились в землю свою со множеством полона”.

Но Александр не только воевал с Западом. Около 1251 года был заключен договор между Новгородом и Норвегией об урегулировании пограничных споров и разграничении в сборе дани с огромной территории, на которой проживали карелы и саамы. Тогда же Александр вел переговоры о женитьбе своего сына Василия на дочери норвежского короля Хакона Хаконарсона. Правда, переговоры эти не увенчались успехом из-за вторжения на Русь татар - так называемой “Неврюевой рати”.

В последние годы жизни, между 1259 и 1262 годами, Александр от своего имени и от имени своего сына Дмитрия (провозглашенного в 1259 году новгородским князем) “со всеми новгородцы” заключил договор о торговле с “Готским берегом” (Готландом), Любеком и немецкими городами; этот договор сыграл важную роль в истории русско-немецких отношений и оказался весьма долговечным (на него ссылались даже в 1420 году).

В войнах с западными противниками - немцами, шведами и литовцами - ярко проявился полководческий талант Александра Невского. Но совершенно по-иному складывались его отношения с Ордой.

Отношения с Ордой

После смерти в 1246 году отца Александра великого князя Владимирского Ярослава Всеволодовича, отравленного в далеком Каракоруме, великокняжеский престол перешел к дяде Александра князю Святославу Всеволодовичу. Однако спустя год того сверг брат Александра Андрей, князь воинственный, энергичный и решительный. Последующие события не вполне ясны. Известно, что в 1247 году Андрей, а вслед за ним и Александр совершили поездку в Орду, к Батыю. Тот отправил их еще дальше, в Каракорум, столицу огромной Монгольской империи (“к Кановичам”, как говорили на Руси). Братья вернулись на Русь лишь в декабре 1249 года. Андрей получил от татар ярлык на великокняжеский престол во Владимире, Александр же - Киев и “всю Русскую землю” (то есть Южную Русь). Формально статус Александра был выше, ибо Киев по-прежнему считался главным стольным городом Руси. Но разоренный татарами и обезлюдевший, он полностью потерял свое значение, а потому Александр едва ли мог быть удовлетворен принятым решением. Даже не заезжая в Киев, он сразу же отправился в Новгород.

Переговоры с папским престолом

Ко времени поездки Александра в Орду относятся его переговоры с папским престолом. Сохранились две буллы папы Иннокентия IV, адресованные князю Александру и датированные 1248 годом. В них предстоятель Римской церкви предлагал русскому князю союз для борьбы против татар - но при условии принятия им церковной унии и перехода под покровительство римского престола.

Папские легаты не застали Александра в Новгороде. Однако можно думать, что еще до своего отъезда (и до получения первого папского послания) князь провел какие-то переговоры с представителями Рима. В ожидании предстоящей поездки “к Кановичам” Александр дал уклончивый ответ на предложения папы, рассчитанный на продолжение переговоров. В частности, он соглашался на построение в Пскове латинской церкви - кирхи, что было делом вполне обычным для древней Руси (такая католическая церковь - “варяжская божница” - существовала, например, в Новгороде еще с XI века). Папа расценил согласие князя как готовность пойти на унию. Но такая оценка была глубоко ошибочной.

Оба папских послания князь, вероятно, получил уже по возвращении из Монголии. К этому времени он сделал выбор - и не в пользу Запада. Как полагают исследователи, увиденное на пути от Владимира к Каракоруму и обратно произвело на Александра сильное впечатление: он убедился в несокрушимой мощи Монгольской империи и в невозможности разоренной и ослабленной Руси противиться власти татарских “царей”.

Вот как передает Житие князя его знаменитый ответ папским посланникам :

“Некогда же пришли к нему послы от папы из великого Рима с такими словами: “Папа наш так говорит: Слышали мы, что ты князь достойный и славный и земля твоя велика. Потому и прислали к тебе из двенадцати кардиналов двух искуснейших… чтоб ты послушал учение их о законе Божьем”.

Князь же Александр, подумав с мудрецами своими, отписал к нему, так говоря: “От Адама до потопа, от потопа до разделения языков, от смешения языков до начала Авраама, от Авраама до прохождения Израиля сквозь Красное море, от исхода сынов Израилевых до смерти царя Давида, от начала царства Соломонова до Августа царя, от начала Августа и до Христова Рождества, от Рождества Христова до Страдания и Воскресения Господня, от Воскресения Его и до Восшествия на небеса, от Восшествия на небеса и до царства Константинова, от начала царства Константинова до первого собора, от первого собора до седьмого - все то хорошо ведаем, а от вас учения не принимаем “. Они же возвратились восвояси”.

В этом ответе князя, в его нежелании даже вступать в прения с латинскими послами проявилась отнюдь не какая-то его религиозная ограниченность, как может показаться на первый взгляд. Это был выбор и религиозный, и политический. Александр отдавал себе отчет в том, что Запад не сможет помочь Руси в освобождении от ордынского ига; борьба же с Ордой, к которой призывал папский престол, могла оказаться гибельной для страны. Не готов был Александр пойти и на унию с Римом (а именно это было непременным условием предлагавшегося союза). Принятие унии - даже при формальном согласии Рима на сохранение всех православных обрядов в богослужении - на практике могло означать лишь простое подчинение латинянам, причем одновременно и политическое, и духовное. История господства латинян в Прибалтике или в Галиче (где они ненадолго утвердились в 10-х годах XIII века) наглядно доказывало это.

Так князь Александр избрал для себя иной путь - путь отказа от всякого сотрудничества с Западом и вместе с тем путь вынужденной покорности Орде, принятия всех ее условий. Именно в этом увидел он единственное спасение как для своей власти над Русью - пусть и ограниченной признанием ордынского суверенитета, - так и для самой Руси.

Период недолгого великого княжения Андрея Ярославича очень слабо освещен в русских летописях. Однако очевидно, что между братьями назревал конфликт. Андрей - в отличие от Александра - показал себя противником татар. Зимой 1250/51 года он вступил в брак с дочерью галицкого князя Даниила Романовича, сторонника решительного сопротивления Орде. Угроза объединения сил Северо-Восточной и Юго-Западной Руси не могла не встревожить Орду.

Развязка наступила летом 1252 года. Нам опять-таки в точности не известно, что же тогда произошло. По свидетельству летописей, Александр снова отправился в Орду. Во время его пребывания там (а может быть, уже после возвращения на Русь) из Орды против Андрея была направлена карательная экспедиция под началом Неврюя. В сражении у Переяславля дружина Андрея и поддержавшего его брата Ярослава была разгромлена. Андрей бежал в Швецию. Северо-восточные земли Руси оказались разграблены и разорены, множество людей убито или уведено в плен.

В Орде

Св. блгв. кн. Александр Невский. С сайта: http://www.icon-art.ru/

Источники, имеющиеся в нашем распоряжении, умалчивают о какой бы то ни было связи между поездкой Александра в Орду и действиями татар (4). Однако можно догадываться, что поездка Александра в Орду была связана с переменами на ханском престоле в Каракоруме, где летом 1251 года великим ханом был провозглашен Менгу, союзник Батыя. По свидетельству источников, “все ярлыки и печати, которые князьям и вельможам без разбору были выданы в предшествующее царствование”, новый хан приказал отобрать. А значит, теряли силу и те решения, в соответствии с которыми брат Александра Андрей получил ярлык на великое княжение Владимирское. В отличие от брата, Александр был крайне заинтересован в пересмотре этих решений и получении в свои руки великого княжения Владимирского, на которое он - как старший из Ярославичей - имел больше прав, нежели его младший брат.

Так или иначе, но в последнем в истории переломного XIII века открытом военном столкновении русских князей с татарами князь Александр оказался - может быть, и не по своей вине - в лагере татар. Именно с этого времени можно определенно говорить об особой “татарской политике” Александра Невского - политике умиротворения татар и беспрекословного повиновения им. Последующие его частые поездки в Орду (1257, 1258, 1262 годы) имели целью предотвратить новые вторжения на Русь. Князь стремился исправно выплачивать огромную дань завоевателям и не допускать выступлений против них в самой Руси. Историки по-разному оценивают ордынскую политику Александра. Одни видят в ней простое угодничество перед безжалостным и непобедимым врагом, стремление любыми средствами удержать в своих руках власть над Русью; другие, напротив, считают важнейшей заслугой князя. “Два подвига Александра Невского - подвиг брани на Западе и подвиг смирения на Востоке, - писал крупнейший историк Русского Зарубежья Г. В. Вернадский, - имели одну цель: сохранение православия как нравственно-политической силы русского народа. Цель эта была достигнута: возрастание русского православного царства совершилось на почве, уготованной Александром”. Близкую оценку политики Александра Невского дал и советский исследователь средневековой России В. Т. Пашуто: “Своей осторожной осмотрительной политикой он уберег Русь от окончательного разорения ратями кочевников. Вооруженной борьбой, торговой политикой, избирательной дипломатией он избежал новых войн на Севере и Западе, возможного, но гибельного для Руси союза с папством и сближения курии и крестоносцев с Ордой. Он выиграл время, дав Руси окрепнуть и оправиться от страшного разорения”.

Как бы то ни было, бесспорно, что политика Александра надолго определила взаимоотношения между Русью и Ордой, во многом обусловила выбор Руси между Востоком и Западом. Впоследствии эту политику умиротворения Орды (или, если угодно, заискивания перед Ордой) продолжат московские князья - внуки и правнуки Александра Невского. Но исторический парадокс - а вернее, историческая закономерность - заключается в том, что именно им, наследникам ордынской политики Александра Невского, удастся возродить могущество Руси и сбросить в конце концов ненавистное ордынское иго.

Князь церкви воздвиг, города отстроил

…В том же 1252 году Александр вернулся из Орды во Владимир с ярлыком на великое княжение и торжественно был посажен на великокняжеский престол. После страшного Неврюева разорения он в первую очередь должен был позаботиться о восстановлении разрушенного Владимира и других русских городов. Князь “церкви воздвиг, города отстроил, людей разогнанных собрал в дома их”, - свидетельствует автор княжеского Жития. Особую заботу князь проявлял по отношению к Церкви, украшая храмы книгами и утварью, жалуя их богатыми дарами и землей.

Новгородские волнения

Немало беспокойств доставлял Александру Новгород. В 1255 году новгородцы изгнали сына Александра Василия и посадили на княжение князя Ярослава Ярославича, брата Невского. Александр подступил к городу со своей дружиной. Однако кровопролития удалось избежать: в результате переговоров был достигнут компромисс, и новгородцы подчинились.

Новое волнение в Новгороде произошло в 1257 году. Оно было вызвано появлением на Руси татарских “численников” - переписчиков населения, которые были присланы из Орды для более точного обложения населения данью. Русские люди того времени относились к переписи с мистическим ужасом, видя в ней знак Антихриста - предвестие последних времен и Страшного суда. Зимой 1257 года татарские “численники” “исчислили всю землю Суздальскую, и Рязанскую, и Муромскую, и поставили десятников, и тысячников, и темников”, - записывал летописец. От “числа”, то есть от дани, было освобождено только духовенство - “церковные люди” (монголы неизменно освобождали от даней служителей Бога во всех покоренных ими странах, независимо от вероисповедания, дабы те могли свободно обращаться к различным богам со словами молитвы за своих завоевателей).

В Новгороде, непосредственно не затронутом ни Батыевым нашествием, ни “Неврюевой ратью”, известие о переписи было встречено с особенным ожесточением. Волнения в городе продолжались целый год. На стороне горожан оказался даже сын Александра князь Василий. При появлении отца, сопровождавшего татар, он бежал в Псков. На этот раз новгородцы избежали переписи, ограничившись выплатой богатой дани татарам. Но их отказ исполнить ордынскую волю вызвал гнев великого князя. Василий был сослан в Суздаль, зачинщики беспорядков жестоко наказаны: одних, по приказанию Александра, казнили, другим “урезали” нос, третьих ослепили. Лишь зимой 1259 года новгородцы, наконец, согласились “дать число”. Тем не менее появление татарских чиновников вызвало в городе новый мятеж. Лишь при личном участии Александра и под защитой княжеской дружины перепись была проведена. “И начали окаянные ездить по улицам, переписывая дома христианские”, сообщает новгородский летописец. После окончания переписи и отъезда татар Александр покинул Новгород, оставив в нем князем малолетнего сына Дмитрия.

В 1262 году Александр заключил мир с литовским князем Миндовгом. В том же году он послал большое войско под номинальным командованием своего сына Дмитрия против Ливонского ордена. В этом походе приняли участие дружины младшего брата Александра Невского Ярослава (с которым он успел примириться), а также его нового союзника, литовского князя Товтивила, обосновавшегося в Полоцке. Поход завершился крупной победой - был взят город Юрьев (Тарту).

В конце того же 1262 года Александр в четвертый (и последний) раз отправился в Орду. “Было в те времена насилие великое от иноверных, - рассказывает княжеское Житие, - гнали они христиан, заставляя их воевать на своей стороне. Князь же великий Александр пошел к царю (ордынскому хану Берке. - А. К.), чтобы отмолить людей своих от этой беды”. Наверное, князь стремился также избавить Русь от новой карательной экспедиции татар: в том же 1262 году в ряде русских городов (Ростове, Суздале, Ярославле) вспыхнуло народное восстание против бесчинств сборщиков татарской дани.

Последние дни Александра

Александру, очевидно, удалось достичь своих целей. Однако хан Берке задержал его почти на год. Лишь осенью 1263 года, уже больной, Александр вернулся на Русь. Добравшись до Нижнего Новгорода, князь совсем занемог. В Городце на Волге, уже чувствуя приближение смерти, Александр принял монашеский постриг (согласно поздним источникам, с именем Алексея) и 14 ноября скончался. Тело его перевезли во Владимир и 23 ноября похоронили в соборе Рождества Богородицы Владимирского Рождественского монастыря при огромном стечении народа. Известны слова, которыми митрополит Кирилл возвестил народу о кончине великого князя: “Дети мои, знайте, что уже зашло солнце земли Суздальской!” По-другому - и, может быть, более точно - выразился новгородский летописец: князь Александр “потрудился за Новгород и за всю Русскую землю”.

Церковное почитание

Церковное почитание святого князя началось, по-видимому, сразу же после его смерти. Житие рассказывает о чуде, случившемся при самом погребении: когда тело князя было положено в гробницу и митрополит Кирилл, по обычаю, хотел вложить в его руку духовную грамоту, люди увидели, как князь, “будто живой, простер руку свою и принял грамоту из руки митрополита… Так прославил Бог угодника своего”.

Спустя несколько десятилетий после кончины князя было составлено его Житие, которое впоследствии неоднократно подвергалось различным переделкам, переработкам и дополнениям (всего насчитывается до двадцати редакций Жития, датируемых XIII-XIX веками). Официальная же канонизация князя Русской Церковью состоялась в 1547 году, на церковном соборе, созванном митрополитом Макарием и царем Иваном Грозным, когда были причтены к лику святых многие новые русские чудотворцы, ранее почитавшиеся лишь местно. Церковь в равной мере прославляет и воинские доблести князя, “николиже во бранех побеждаема, всегда же побеждающа”, и его подвиг кротости, терпения “паче мужества” и “непобедимого смирения” (по внешне парадоксальному выражению Акафиста).

Если мы обратимся к последующим векам русской истории, то перед нами предстанет как бы вторая, посмертная биография князя, незримое присутствие которого отчетливо ощущается во многих событиях - и прежде всего в переломные, наиболее драматичные моменты жизни страны. Первое обретение его мощей совершилось в год великой Куликовской победы, одержанной правнуком Александра Невского, великим московским князем Дмитрием Донским в 1380 году. В чудесных видениях князь Александр Ярославич предстает непосредственным участником и самой Куликовской битвы, и битвы на Молодях в 1572 году, когда войска князя Михаила Ивановича Воротынского разбили крымского хана Девлет-Гирея всего в 45 километрах от Москвы. Образ Александра Невского видят над Владимиром в 1491 году, спустя год после окончательного свержения ордынского ига. В 1552 году, во время похода на Казань, приведшего к покорению Казанского ханства, царь Иван Грозный совершает молебен у гроба Александра Невского, и во время этого молебна происходит чудо, расцененное всеми как знамение грядущей победы. Мощи святого князя, пребывавшие до 1723 года во Владимирском Рождественском монастыре, источали многочисленные чудеса, сведения о которых тщательно записывались монастырскими властями.

Новая страница в почитании святого и благоверного великого князя Александра Невского началась в XVIII веке, при императоре Петре Великом . Победитель шведов и основатель Санкт-Петербурга, ставшего для России “окном в Европу”, Петр увидел в князе Александре своего непосредственного предшественника в борьбе со шведским господством на Балтийском море и поспешил передать под его небесное покровительство основанный им на берегах Невы город. Еще в 1710 году Петр повелел включить в отпусты при богослужении имя святого Александра Невского как молитвенного предстателя за “Невскую страну”. В том же году он лично выбрал место для построения монастыря во имя Святой Троицы и Святого Александра Невского - будущей Александро-Невской лавры. Петр желал перенести сюда из Владимира мощи святого князя. Войны со шведами и турками замедлили исполнение этого желания, и только в 1723 году приступили к его исполнению. 11 августа со всей подобающей торжественностью святые мощи вынесли из Рождественского монастыря; процессия направилась к Москве, а затем к Санкт-Петербургу; повсюду ее сопровождали молебны и толпы верующих. По замыслу Петра в новую столицу России святые мощи предполагалось внести 30 августа - в день заключения со шведами Ништадтского мира (1721 год). Однако дальность пути не дала осуществить этот план, и мощи прибыли в Шлиссельбург только 1 октября. По распоряжению императора они были оставлены в шлиссельбургской церкви Благовещения, а перенесение их в Санкт-Петербург отложено до следующего года.

Встреча святыни в Санкт-Петербурге 30 августа 1724 года отличалась особой торжественностью. По преданию, на последнем отрезке пути (от устья Ижоры до Александро-Невского монастыря) Петр лично правил галерой с драгоценным грузом, а за веслами находились его ближайшие сподвижники, первые сановники государства. Тогда же было установлено ежегодное празднование памяти святого князя в день перенесение мощей 30 августа.

Ныне Церковь празднует память святого и благоверного великого князя Александра Невского два раза в году: 23 ноября (6 декабря по новому стилю) и 30 августа (12 сентября).

Дни празднования святого Александра Невского:

23 мая (5 июня по нов. ст.) - Собор Ростово-Ярославских святых
30 августа (12 сентября по нов. ст.) - день перенесения мощей в Санкт-Петербург (1724) - главный
14 ноября (27 ноября по нов. ст.) - день кончины в Городце (1263) - отменён
23 ноября (6 декабря по нов. ст.) - день погребения во Владимире, в схиме Алексия (1263)

Мифы об Александре Невском

1. Сражения, которыми прославился князь Александр, были столь ничтожны, что в западных летописях они даже не упоминаются.

Неправда! Эта идея родилась из чистого невежества. Битва на Чудском озере отражена в немецких источниках, в частности, в «Старшей Ливонской рифмованной хронике». Основываясь на ней, отдельные историки говорят о незначительном масштабе сражения, потому что «Хроника» сообщает о гибели всего двадцати рыцарей. Но здесь важно понять, что речь идет именно о «братьях-рыцарях», выполнявших роль высших командиров. О гибели же их дружинников и набранных в войско представителей балтийских племен, составлявших костяк армии, ничего не говорится.
Что касается Невской битвы, то она не нашла никакого отражения в шведских хрониках. Но, по мнению крупнейшего российского специалиста по истории Балтийского региона в средние века Игоря Шаскольского, «…этому не следует удивляться. В средневековой Швеции до начала XIV века не было создано крупных повествовательных сочинений по истории страны типа русских летописей и больших западноевропейских хроник». Иными словами, следы Невской битвы у шведов и искать-то негде.

2. Запад не представлял угрозы для России того времени, в отличие от Орды, которую князь Александр использовал исключительно для усиления своей личной власти.

Снова не так! Вряд ли в XIII столетии можно говорить о «едином Западе». Возможно, правильнее было бы говорить о мире католицизма, но и он в целокупности был очень пестр, разнороден и раздроблен. Руси реально угрожал не «Запад», а Тевтонский и Ливонский ордена, а также шведские завоеватели. И разбивали их почему-то на русской территории, а не дома в Германии или Швеции, и, стало быть, угроза, исходящая от них, была вполне реальной.
Что же касается Орды, то существует источник (Устюжская летопись), который дает возможность предполагать организующую роль князя Александра Ярославича в антиордынском восстании.

3. Князь Александр не защищал Русь и православную веру, он просто боролся за власть и использовал Орду для физического устранения своего собственного брата.

Это всего лишь домыслы. Князь Александр Ярославич в первую очередь защищал то, что унаследовал от отца и деда. Иными словами, с большим искусством выполнял задачу стража, хранителя. Что же касается смерти его брата, то надо прежде подобных вердиктов изучить вопрос о том, как тот, в безрассудстве и молодечестве, положил русские рати без пользы и каким путем вообще приобрел власть. Это покажет: не столько князь Александр Ярославич был его губителем, сколько он сам претендовал на роль скорого губителя Руси…

4. Повернув к востоку, а не к западу, князь Александр заложил основы будущего разгула деспотизма в стране. Его контакты с монголами сделали Русь азиатской державой.

Это уже и вовсе беспочвенная публицистика. С Ордой контактировали тогда все русские князья. После 1240 года у них был выбор: умереть самим и подвергнуть новому разорению Русь или выжить и подготовить страну к новым битвам и в конечном итоге к освобождению. Кто-то очертя голову ринулся в бой, но 90 процентов наших князей второй половины XIII века избрали иной путь. И тут Александр Невский ничем не отличается от прочих наших государей того периода.
Что же касается «азиатской державы», то здесь сегодня действительно звучат разные точки зрения. Но я как историк полагаю, что Русь никогда ею не сделалась. Она не являлась и не является частью Европы или Азии либо чем-то вроде смеси, где европейское и азиатское принимает разные пропорции в зависимости от обстоятельств. Русь представляет собой культурно-политическую суть, резко отличную и от Европы, и от Азии. Точно так же, как Православие не является ни католицизмом, ни исламом, ни буддизмом, ни какой-либо иной конфессией.

Митрополит Кирилл об Александре Невском – имени России

5 октября 2008 года в телепередаче, посвященной Александру Невскому, митрополит Кирилл выступил с пламенной 10-минутной речью, в которой попытался раскрыть этот образ так, чтобы он стал доступен широкой зрительской аудитории. Митрополит начал с вопросов: почему благоверный князь из далекого прошлого, из XIII века может стать именем России? Что мы знаем о нем? Отвечая на эти вопросы, митрополит сравнивает Александра Невского с другими двенадцатью претендентами: “Нужно очень хорошо знать историю и нужно чувствовать историю, чтобы понять современность этого человека… Я внимательно посмотрел на имена всех. Каждый из кандидатов – – представитель своего цеха: политик, ученый, писатель, поэт, экономист… Александр Невский не был представителем цеха, потому что он одновременно был величайшим стратегом… человеком, почувствовавшим не политические, а цивилизационные опасности для России. Он боролся не с конкретными врагами, не с Востоком или с Западом. Он боролся за национальную идентичность, за национальное самопонимание. Без него бы не было России, не было русских, не было нашего цивилизационного кода “.

По словам митрополита Кирилла, Александр Невский был политиком, защищал Россию “очень тонкой и мужественной дипломатией”. Он понимал, что невозможно было в тот момент победить Орду, которая “дважды проутюжила Россию”, захватила Словакию, Хорватию, Венгрию, вышла на Адриатическое море, вторглась в Китай. “А почему он не подымает борьбу с Ордой? – спрашивает митрополит. – Да, Орда захватила Русь. Но татаро-монголам не нужна была наша душа и не нужны были наши мозги. Татаро-монголам нужны были наши карманы, и они выворачивали эти карманы, но не посягали на нашу национальную идентичность. Они не были способны преодолеть наш цивилизационный код. А вот когда возникла опасность с Запада, когда закованные в броню тевтонские рыцари пошли на Русь – никакого компромисса. Когда папа римский пишет письмо Александру, пытаясь взять его на свою сторону… Александр отвечает “нет”. Он видит цивилизационную опасность, он встречает этих закованных в броню рыцарей на Чудском озере и разбивает их, так же как он чудом Божьим разбивает с маленькой дружиной шведских воинов, которые вошли в Неву”.

Александр Невский, по словам митрополита, отдает “надстроечные ценности”, позволяя монголам собирать дань с России: “Он понимает, что это не страшно. Могучая Россия вернет себе все эти деньги. Надо сохранить душу, национальное самосознание, национальную волю, и нужно дать возможность того, что наш замечательный историософ Лев Николаевич Гумилев называл “этногенезом”. Все разрушено, надо же силы скопить. А если бы не скопили силы, если бы не замирили Орду, если бы не остановили ливонское нашествие, где была бы Россия? Ее бы не было”.

Как утверждает митрополит Кирилл вслед за Гумилевым, Александр Невский был создателем того многонационального и многоконфессионального “русского мира”, который существует по сей день. Именно он “оторвал Золотую Орду от Великой Степи”*. Своим хитроумным политическим ходом он “склонил Батыя не платить дань монголам. И Великая Степь, этот центр агрессии против всего мира, оказалась изолирована от Руси Золотой Ордой, которая стала втягиваться в ареал русской цивилизации. Это первые прививки нашего союза с татарским народом, с монгольскими племенами. Это первые прививки нашей многонациональности и многорелигиозности. С этого все началось. Он положил основу такому миробытию нашего народа, которое определило дальнейшее развитие Руси как России, как великого государства”.

Александр Невский, по словам митрополита Кирилла, это собирательный образ: это правитель, мыслитель, философ, стратег, воин, герой. Личная смелость сочетается в нем с глубокой религиозностью : “В критический момент, когда должна быть показана мощь и сила командующего, он вступает в единоборство и копьем ударяет в лицо Биргера… А с чего все началось? Помолился в Святой Софии в Новгороде. Кошмар, полчища, во много раз превышающие. Какое сопротивление? Выходит и обращается к своим людям. С какими словами? Не в силе Бог, а в правде… Вы представляете, какие слова? Какая сила!”

Митрополит Кирилл называет Александра Невского “былинным героем”: “Ему было 20 лет, когда он шведов разгромил, 22 года, когда он ливонцев потопил на Чудском озере… Молодой, красивый парень!.. Смелый… сильный “. Даже его внешний облик является “лицом России”. Но самое главное – это то, что, будучи политиком, стратегом, полководцем, Александр Невский стал святым. “Боже ты мой! – восклицает митрополит Кирилл. – Если бы в России были святыми правители после Александра Невского, какой была бы наша история! Это собирательный образ настолько, насколько вообще может быть собирательный образ… Это наша надежда, потому что и сегодня мы нуждаемся в том, что творил Александр Невский… Отдадим свои не только голоса, но и сердца святому благоверному великому князю Александру Невскому – спасителю и устроителю России!”

(Из книги митрополита Илариона (Алфеева) “Патриарх Кирилл: жизнь и мировоззрение”)

Ответы Владыки митрополита Кирилла на вопросы зрителей проекта «Имя Россия» об Александре Невском

Википедия называет Александра Невского «любимым князем духовенства». Разделяете ли Вы данную оценку и, если да, чем она обусловлена? Семен Борзенко

Уважаемый Семен, мне сложно сказать, чем именно руководствовались авторы свободной энциклопедии «Википедия», назвав так св. Александра Невского. Возможно, тем, что князь был причислен к лику святых и почитается в Православной Церкви, в его честь совершаются торжественные богослужения. Впрочем, Церковью почитаются и другие святые князья, например – Димитрий Донской и Даниил Московский, и было бы неправильно выделять из их числа «любимого». Полагаю, что такое именование могло быть также усвоено князю потому, что он при жизни благоволил к Церкви и покровительствовал ей.

К сожалению, ритм моей жизни и объем работы позволяют мне пользоваться интернетом исключительно в служебных целях. Я регулярно посещаю, скажем, информационные сайты, но у меня совершенно не остаётся времени на то, чтобы просматривать те сайты, которые были бы лично мне интересны. Поэтому я не смог принять участие в голосовании на сайте «Имя России», но поддержал Александра Невского посредством голосования по телефону.

Потомков Рюрика разгромил (1241), борясь за власть в гражданских войнах участвовал, родного брата язычникам предал (1252), собственноручно новгородцам глаза выцарапывал (1257). Неужели РПЦ для поддержания раскола церквей готова канонизировать сатану? Иван Незабудко

Говоря о тех или иных деяниях Александра Невского, необходимо учитывать множество различных факторов. Это и историческая эпоха, в которую жил св. Александр – тогда многие поступки, сегодня кажущиеся нам странными, были совершенно обычным делом. Это и политическая обстановка в государстве – вспомним, что в то время страна испытывала серьезную угрозу со стороны татаро-монголов, и св. Александр делал все возможное для того, чтобы свести эту угрозу к минимуму. Что касается приводимых Вами фактов из жизни св. Александра Невского, то историки до сих пор не могут подтвердить либо опровергнуть многие из них, а тем более – дать им однозначную оценку.

Скажем, в отношениях Александра Невского с его братом князем Андреем существуют много неясностей. Есть точка зрения, согласно которой Александр жаловался хану на своего брата и просил отправить вооруженный отряд для того, чтобы с ним расправиться. Однако данный факт не упоминается ни в одном древнем источнике. Первый раз об этом сообщил только В.Н.Татищев в своей «Истории Российской», и есть все основания полагать, что автор здесь увлекся исторической реконструкцией – «додумал» то, чего на самом деле не было. Так считал, в частности, Н.М.Карамзин: «По вымыслу же Татищева, Александр донес Хану, что менший его брат Андрей, присвоив себе Великое Княжение, обманывает Моголов, дает им только часть дани и проч.» (Карамзин Н.М. История государства Российского. М.,1992.Т.4. С. 201. Прим. 88).

Многие историки сегодня склонны придерживаться иной, нежели Татищев, точки зрения. Андрей, как известно, проводил независимую от Батыя политику, опираясь при этом на соперников хана. Как только Батый взял власть в свои руки, он тотчас разделался со своими оппонентами, отправив отряды не только на Андрея Ярославича, но и на Даниила Романовича.

Мне неизвестен ни один факт, который мог хотя бы косвенно свидетельствовать о том, что почитание святого Александра Невского является поводом для церковного раскола. В 1547 году благоверный князь был канонизирован, и его память свято чтится не только в Русской, но и во многих других Поместных Православных церквях.

Наконец, не будем забывать, что, принимая решение о канонизации того или иного человека, Церковь учитывает такие факторы, как молитвенное почитание народом и совершаемые по этим молитвам чудеса. И то, и другое во множестве имело и имеет место в связи с Александром Невским. Что же касается ошибок, совершаемых таким человеком в жизни, или даже его грехов, то нужно помнить, что «несть человек, иже жив будет и не согрешит». Грехи искупаются покаянием и скорбями. И то, и особенно другое присутствовало в жизни благоверного князя, как присутствовало и в жизни таких грешников, ставших святыми, как Мария Египетская, Моисей Мурин и многие другие.

Уверен, что если Вы внимательно и вдумчиво прочитаете житие святого Александра Невского, то поймете, почему он был причислен к лику святых.

Как Русская Православная Церковь относится к тому, что князь Александр Невский выдал на расправу татарам своего брата Андрея и угрожал войной сыну Василию? Или это так же соответствует канонам, как освящение боеголовок? Алексей Караковский

Алексей, в первой своей части Ваш вопрос перекликается с вопросом Ивана Незабудко. Что же касается «освящения боеголовок», то мне неизвестен ни один подобный случай. Церковь всегда благословляла своих чад на защиту Отечества, руководствуясь заповедью Спасителя. Именно по этим причинам с древних времен существует чин освящения оружия. Мы за каждой Литургией молимся о воинстве нашей страны, понимая, сколь тяжкая ответственность лежит на людях, с оружием в руках стоящих на страже безопасности Отечества.

Не получается ли так, Владыка, что выбирая Невского Александра Ярославича мы выбирем миф, кинообраз, легенду?

Уверен, что нет. Александр Невский – это совершенно конкретная историческая личность, человек, который многое сделал для нашего Отечества и надолго заложил основы самого бытия России. Исторические источники позволяют нам достаточно определенно узнать о его жизни и деятельности. Конечно, за время, прошедшее со дня кончины святого, людская молва привнесла в его образ некий элемент легенды, что лишний раз свидетельствует о том глубоком почитании, которое всегда воздавалось князю русским народом, но, убежден, этот оттенок легенды не может служить препятствием к тому, чтобы мы сегодня воспринимали святого Александра как реальный исторический персонаж.

Уважаемый Владыка. На какие, на Ваш взгляд, качества русского героя святого благоверного Александра Невского могла бы обратить внимание, а, по возможности, и перенять их нынешняя российская власть? Какие принципы управления государством актуальны и по сей день? Виктор Зорин

Виктор, святой Александр Невский принадлежит не только своему времени. Его образ актуален для России и сегодня, в XXI веке. Самое же главное качество, которое, как мне кажется, во все времена должно быть присуще власти – это безграничная любовь к Отечеству и своему народу. Вся политическая деятельность Александра Невского определялась именно этим сильным и возвышенным чувством.

Уважаемый Владыка, ответьте, близок ли Александр Невский душам людей нынешней современной России, а не только Древней Руси. Особенно нациям, исповедующим Ислам, а не православие? Сергей Крайнов

Сергей, я уверен в том, что образ святого Александра Невского близок России во все времена. Несмотря на то, что жил князь несколько столетий назад, его жизнь, его деятельность актуальны для нас и сегодня. Разве имеют срок давности такие качества, как любовь к Родине, к Богу, к ближнему, как готовность положить свою жизнь ради мира и благополучия Отчизны? Разве могут они быть присущи только православным и быть чуждыми мусульманам, буддистам, иудеям, которые с давних пор мирно, бок о бок проживают в многонациональной и многоконфессиональной России – стране, никогда не знавшей войн на религиозной почве?

Что же касается собственно мусульман, то приведу Вам лишь один пример, который говорит сам за себя – в передаче «Имя России», показанной 9 ноября, прозвучало интервью мусульманского лидера, который выступил в поддержку Александра Невского потому, что именно святой князь заложил основы диалога востока и запада, христианства и ислама. Имя Александра Невского равным образом дорого всем людям, проживающим в нашей стране, независимо от их национальной или религиозной принадлежности.

Почему Вы решили принять участие в проекте «Имя России» и выступить в роли «адвоката» Александра Невского? На Ваш взгляд, почему сегодня большинство людей выбирают именем России не политика, учёного или деятеля культуры, а именно святого? Вика Островерхова

Вика, к участию в проекте в качестве «защитника» Александра Невского меня подвигли сразу несколько обстоятельств.

Во-первых, я убежден в том, что именно святой Александр Невский должен стать именем России. В своих выступлениях я многократно аргументировал свою позицию. Кто, как не святой, может и должен быть назван «именем России»? Святость – это понятие, не имеющее временных границ, простирающееся в вечность. Если наш народ выбирает своим национальным героем именно святого, это свидетельствует о духовном возрождении, происходящем в сознании людей. Сегодня это особенно важно.

Во-вторых, этот святой очень мне близок. Мои детство и юность прошли в Петербурге, где почивают мощи святого Александра Невского. Мне посчастливилось иметь возможность часто прибегать к этой святыне, молиться святому князю в месте его упокоения. Во время учебы в Ленинградских духовных школах, которые находятся в непосредственной близости от Александро-Невской лавры, все мы, тогдашние студенты, явно ощущали благодатную помощь, которую Александр Невский оказывал тем, кто с верою и упованием призывал его в своих молитвах. У мощей святого князя я получил рукоположение во все степени священства. Поэтому с именем Александра Невского у меня связаны глубоко личные переживания.

Уважаемый Владыко! Проект называется «Имя России». Впервые слово Россия прозвучало через без малого 300 лет после успения князя! При Иоанне Грозном. А Александр Ярославич всего лишь княжил в одном из осколков Киевский Руси – апгрейженной версии Великой Скифии. Так какое отношение к России имеет Св. Александр Невский?

Самое непосредственное. В своем вопросе Вы затрагиваете принципиально важную тему. Кем мы считаем себя сегодня? Наследниками какой культуры? Носителями какой цивилизации? С какого момента истории должны мы отсчитывать своё бытие? Неужели только лишь со времен правления Иоанна Грозного? От ответа на эти вопросы зависит очень многое. Мы не имеем права быть иванами, не помнящими своего родства. История России начинается задолго до Иоанна Грозного, и достаточно открыть школьный учебник истории для того, чтобы в этом убедиться.

Расскажите, пожалуйста, о посмертных чудесах Александра Невского с момента его смерти до наших дней. Anisina Natalya

Наталья, таких чудес великое множество. Подробно о них Вы можете прочитать в житии святого, а также во многих книгах, посвященных Александру Невскому. Более того, я уверен, что у каждого человека, который искренне, с глубокой верой призывал в молитвах святого князя, в жизни было свое маленькое чудо.

Уважаемый Владыка! Не рассматривает ли РПЦ вопрос о канонизации других Князей, таких, как Иван IV Грозный и И.В.Сталин? Ведь они были самодержцами, прирастившими мощь государства. Алексей Печкин

Алексей, к лику святых причислены многие князья помимо Александра Невского. Решая вопрос о канонизации того или иного человека, Церковь учитывает множество факторов, и достижения на политическом поприще играют здесь отнюдь не определяющую роль. Русская Православная Церковь не рассматривает вопрос о канонизации Ивана Грозного или Сталина, которые, хотя и сделали для государства много, в своей жизни не проявили качеств, которые могли бы свидетельствовать об их святости.

Молитва Святомy Благовеpномy Великомy Князю Александpy Hевскомy

(в схимонасех Алексию)

Скоpый помощниче всех yсеpдно к тебе пpибегающих, и теплый наш пpед Господем пpедстателю, святый благовеpный великий княже Александpе! пpизpи милостивно на ны недостойныя, многими беззаконми непотpебны себе сотвоpившия, к pаце мощей твоих ныне пpитекающия и из глyбины дyши взывающия: ты в житии своем pевнитель и защитник пpавославныя веpы был еси, и нас в ней теплыми твоими к Богy молитвами непоколебимы yтвеpди. Ты великое возложенное на тя слyжение тщательно пpоходил еси, и нас твоею помощию пpебывати коегождо, в неже пpизван есть, настави. Ты, победив полки сyпостатов, от пpеделов Российстих отгнал еси, и на нас ополчающихся всех видимых и невидимых вpагов низложи. Ты, оставив тленный венец цаpства земнаго, избpал еси безмолвное житие, и ныне, пpаведно венцем нетленным yвенчанный, на небесах цаpствyющи, исходатайствyй и нам, смиpенно молим тя, житие тихое и безмятежное, и к вечномy Цаpствию Божию шествие неyклонное yстpой нам. Пpедстоя же со всеми святыми пpестолy Божию, молися о всех пpавославных хpистианах, да сохpанит их Господь Бог Своею благодатию в миpе, здpавии, долгоденствии и всяцем благополyчии в должайшая лета, да пpисно славим и благословим Бога, в Тpоице Святей славимаго, Отца и Сына и Святаго Дyха, ныне и пpисно и во веки веков. Аминь.

Тропарь, Глас 4:
Познай свою братию, Российский Иосифе, не в Египте, но на небеси царствующий, благоверный княже Александре, и приими моления их, умножая жита людем плодоносием земли твоея, грады владычествия твоего ограждая молением, православным людем на сопротивныя споборствуя.

Ин тропарь, Глас тойже:
Яко благочестиваго корене пречестная отрасль был еси, блаженне Александре, яви бо тя Христос яко некое Божественное сокровище Российстей земли, новаго чудотворца преславна и Богоприятна. И днесь сошедшеся в память твою верою и любовию, во псалмех и пениих радующеся славим Господа, давшаго тебе благодать исцелений. Егоже моли спасти град сей, и стране нашей Богоугодней быти, и сыновом Российским спастися.

Кондак, Глас 8:
Яко звезду тя пресветлую почитаем, от востока возсиявшую, и на запад пришедшую, всю бо страну сию чудесы и добротою обогащаеши, и просвещаеши верою чтущия память твою, Александре блаженне. Сего ради днесь празднуем твое , людие твои сущии, моли спасти Отечество твое, и вся притекающия к раце мощей твоих, и верно вопиющия ти: радуйся, граду нашему утверждение.

Ин кондак, Глас 4:
Якоже сродники твои, Борис и Глеб, явишася тебе с Небесе в помощь, подвизающемуся на Вейлгера Свейскаго и воев его: тако и ты ныне, блаженне Александре, прииди в помощь твоим сродником, и побори борющия ны.

Иконы Святого Благовеpного Великого Князя Александpа Hевского

С.БУНТМАН – Игорь Данилевский в нашей совместной программе с журналом «Знание – сила». Игорь, добрый день!

И.ДАНИЛЕВСКИЙ – Добрый день!

С.БУНТМАН – Какой-то мы тоже юбилейный раз возвращаемся к Александру Невскому.

И.ДАНИЛЕВСКИЙ – Да.

С.БУНТМАН – И Ледовому побоищу. И я бы сразу хотел задать вопрос, прежде чем… здесь у нас есть обширные вопросы в Интернете. Все-таки, наверное, существует, как минимум, три истории в этом: история историческая, собственно история, история эпическая, которая превратилась в легенду об Александре Невском, и ее вершина – наверное, фильм Эйзенштейна. И история географическая, житийная история святого благоверного князя Александра Невского, защитника и веры и т.д. Ну, как минимум, три.

И.ДАНИЛЕВСКИЙ – Как минимум, три, и еще можно сказать, что эпическая была разделена на две части, потому что одна часть – это XVIII век, когда Александр оказался, так сказать, вот в той самой точке, в которой оказался Петр I. И борьба за выход в Балтику оказалась чрезвычайно актуальной. И поэтому Невская битва, в общем-то, была превознесена еще раз.

С.БУНТМАН – А при Грозном не пользовались, при Ливонских войнах, как-то не вспоминали Александра?

И.ДАНИЛЕВСКИЙ – Нет, нет. Особенно не вспоминали, вспоминали походя, причем вспоминали там и Александра Невского, и его сыновей, тоже Невских, кстати говоря. Вот, в связи с чем, в общем-то, и считают, что само прозвище Невский было связано с тем, что у Александра где-то там на Балтике были свои земли – т.е. это владельческое было прозвище.

С.БУНТМАН – А в XVIII веке – это то, что все-таки шведов бил, еще, да?

И.ДАНИЛЕВСКИЙ – Да, бил шведов…

С.БУНТМАН – И прежде всего шведов, да.

И.ДАНИЛЕВСКИЙ – Потом, извините, это то самое место, где был заложен Санкт-Петербург, это буквально совпало.

С.БУНТМАН – Где Невская битва?

И.ДАНИЛЕВСКИЙ – Где Невская битва, да.

С.БУНТМАН – Да.

И.ДАНИЛЕВСКИЙ – И поэтому даже заключение Ништадского мира и день памяти Александра Невского они так, благополучно совместились.

С.БУНТМАН – Вот, значит, получается, там, три с половиной или четыре…

И.ДАНИЛЕВСКИЙ – Да, или четыре разных Александра Невских.

С.БУНТМАН – Разных. Обширные вопросы здесь нам задают. И в основном, как у Анатолия Беляевского, так и у Андрея, у нас здесь, в основном его союзничество с Ордой, и что он защищал именно ордынские интересы, и что по прямому приказу, и мог подчиняться только начальству… но это, вот, Андрей у нас, такой пламенный человек, который всегда много сведений имеет и ими оперирует всегда.

И.ДАНИЛЕВСКИЙ – Понятно. Вы знаете, я, вообще, думаю, что когда мы говорим о таких личностях, как Александр Невский, мы не должны забывать один очень серьезный момент, который очень часто забывается. Это связано с тем, что мы оцениваем эту историю, зная, чем все это завершилось. А Александр Невский действовал несколько – я имею в виду реального князя Александра Ярославича…

С.БУНТМАН – И мы о нем сегодня и говорим.

И.ДАНИЛЕВСКИЙ – Да. Он действовал, конечно, в условиях несколько иных. Он, скажем, никогда не мог представить себе, судя по всему, что когда-то наступит время освобождения от владычества Орды, он действовал в интересах сугубо, так сказать, сиюминутных и принимал те решения, которые он принимал. Поэтому вот такое совмещение, когда мы знаем, что будет разбит Орден, что будет ликвидировано владычество Орды – это все наши представления. И мы пытаемся с этой точки зрения оценить действия Александра Невского, откуда и защитники Александра Невского, так сказать, действуют – они говорят, что Александр смотрел далеко вперед, он понимал, что надо скопить силы и потом, вот, вроде как, войти в союз с Ордой, а на самом деле, потом ее разбить. С другой стороны, говорят, что самая большая опасность исходила от Ордена, и это была страшная опасность, потому что Орден лелеял страшные планы – захватить не только Новгородскую и Псковскую землю, но дойти чуть ли не до Киева. Конечно, это точки зрения, которые сугубо современные, они дают нам вектор из наших дней назад, и это в значительной степени сказывается на тех оценках, характеристиках, которые даются и профессионалами, и любителями истории. И это, в общем-то, наверное, не совсем верно, потому что хорошо бы изучать историю так, как будто бы мы не знаем, чем это все закончилось.

С.БУНТМАН – Т.е. вместе с ходом истории.

И.ДАНИЛЕВСКИЙ – Да, вместе с ходом истории.

С.БУНТМАН – Выяснять обстоятельства, документы, которые соответствуют ходу этой истории, и таким образом можно и мотивы, и предвидения.

И.ДАНИЛЕВСКИЙ – Да. При этом у нас есть целый ряд таких стереотипов, которые мешают нам нормально разобраться в этих вопросах – это стереотипы, связанные с тем, что мы переносим, опять-таки, современные представления на прошлое. Скажем, что такое Орда, с которой сотрудничает Александр Невский? Говорят, что не было сил противостоять Орде, потому что Орда – это колоссальная сила. Но давайте не будем забывать, что Орда, с которой сотрудничает Александр и его отец, Ярослав Всеволодович, это немножечко не та Орда, которая нападала на русские земли в 1237 году.

С.БУНТМАН – Т.е. уже не та.

И.ДАНИЛЕВСКИЙ – Уже не та. Конечно.

С.БУНТМАН – Уже не та. Всего-то сколько лет прошло.

И.ДАНИЛЕВСКИЙ – Но разница колоссальная. Одно дело, когда это коллективный поход, в котором участвуют двенадцать Чингизидов со своими улусами, и другое дело, когда они имеют отношения с Батыем – это всего один из двенадцати улусов. Причем улус, который дистанцируется от Каракорумы. Это достаточно серьезная сила, но все-таки, она, по меньшей мере, раз в 12 меньше. С другой стороны, Орден. Орден для нас всегда выступает как что-то такое, очень могущественное, очень большое…

С.БУНТМАН – Ну, как в конце XIV – начале XV веков…

И.ДАНИЛЕВСКИЙ – Конечно.

С.БУНТМАН – Во время всех этих эпических противостояний с Польшой и Литвой.

И.ДАНИЛЕВСКИЙ – Да. Грюнвальдская битва, когда это уже…

С.БУНТМАН – Да, да, да.

И.ДАНИЛЕВСКИЙ – …расцвет был Тевтонского ордена, и в то же время начало его заката. Но противники Александра Невского на северо-западе несколько иные. Во-первых, это не один орден, а только что формально соединившиеся два ордена – это Тевтонский орден и орден Меченосцев. Мы потом, наверное, еще коротко остановимся на истории этих орденов, потому что это довольно любопытная вещь. Причем количество рыцарей в этих орденах очень небольшое. Скажем, Тевтонский орден, когда он был приглашен Конрадом Мазовецким для борьбы с пруссами, потому что Конрад Мазовецкий, польский король или князь, он не мог самостоятельно противостоять пруссам. Достаточно, в общем-то, мощное было объединение, хотя, вроде бы, такие полудикие племена языческие. Но на самом деле, это была мощная сила. И всего было приглашено семь рыцарей. Это потом уже появляется местное население, которое приходит из Германии, из других территорий Западной Европы, но пока это всего семь рыцарей. Если говорить об ордене Меченосцев, то поначалу это десять рыцарей. Постепенно количество их увеличивается, и в момент расцвета ордена Меченосцев это порядка, как считают, 100-120 рыцарей.

С.БУНТМАН – Что много, вообще-то, да.

И.ДАНИЛЕВСКИЙ – Это много.

С.БУНТМАН – Да, да.

И.ДАНИЛЕВСКИЙ – Это много, потому что у каждого рыцаря плюс к этому еще есть и своя прислуга – оруженосцы, арбалетчики, пешие воины и т.д.

С.БУНТМАН – Которые еще и рекрутируются, и добавляются…

И.ДАНИЛЕВСКИЙ – Да. Считается, что где-то это порядка десяти человек на каждого рыцаря – 10-15 человек. Т.е. это довольно солидная сила по тем временам. Другой вопрос, что, скажем, орден Меченосцев, который создается в самом начале XIII века, потому что это территории юго-восточной Прибалтики, которые давно привлекали внимание, скажем, римско-католической церкви, и туда неоднократно выезжали миссионеры, хотя большинство этих миссий заканчивалось неудачно. Часто миссионеров просто убивали. И только в самом конце уже XII века, в 1186 году был основан… было основано Ливонское епископство. Это бременский аббат Мейнард создает, и собственно говоря, это первая опорная точка. Впоследствии уже третий ливонский епископ Альберт Буксгевден, он основал город Ригу в качестве такой опорной крепости в 1201 году и решает там создать постоянное войско. И начинает как раз формировать вот этот орден божьих рыцарей или орден Меченосцев, поскольку у них было изображение креста и меча на плече, на плаще. Это небольшой орден, но достаточно мощная сила по тем временам. Плюс к этому в 1210 году папа римский дает этому ордену право на владение землями в Ливонии, которые будут завоеваны. Правда, ордену отходила только треть этих земель.

С.БУНТМАН – А остальное епископствам, да?

И.ДАНИЛЕВСКИЙ – А остальное епископствам. Там было пять епископств. Причем вся эта территория была поделена чрезполосно. Это было Рижское епископство, это было Дорпатское епископство, т.е… а между ними были земли ордена. Только треть принадлежала, собственно говоря, ордену меченосцев. И орден меченосцев, он пытался разыгрывать свою, так сказать, карту, он боролся с языческой Литвой, и первый такой серьезный удар, который был ему нанесен – до этого тоже были стычки, и орден сплошь и рядом проигрывал такие сражения – это, конечно, сражение 1236 года, когда литовскому князю Миндовгу удалось объединить под своей властью племена, и под Сауле или Шауляй он наносит колоссальный совершенно удар по ордену меченосцев. Погибло 42 рыцаря. Т.е. практически весь орден был уничтожен. Был уничтожен немецкий отряд, который пришел на подмогу ордену меченосцев из Германии. Был убит великий магистр Волквин. Т.е. фактически, орден был разгромлен. И после этого сразу было принято решение папой римским объединить два ордена – орден Тевтонский и орден Меченосцев. Вот, собственно говоря, с этого времени начинает существование Тевтонский орден в Ливонии или Ливонский орден, как его часто называют, как такое объединение.

С.БУНТМАН – Орденские звания и должности какие были, на каком уровне? На уровне командорства или на уровне каких…

И.ДАНИЛЕВСКИЙ – Был великий магистр, были…

С.БУНТМАН – Все-таки был номинально великий магистр?

И.ДАНИЛЕВСКИЙ – Номинально был. Номинально был великий магистр, были комтурства, были комтуры.

С.БУНТМАН – Ну вот, командоры они же. Да.

И.ДАНИЛЕВСКИЙ – Т.е… Да. Структура такая же, как и во всяком нормальном военном монашеском ордене. Причем, действительно, внимание было перенесено на юго-восточную Прибалтику, потому что к этому времени те завоевания, которые были произведены крестоносцами на Ближнем Востоке, они были утрачены, и в общем-то, стало ясно, что там уже делать нечего.

С.БУНТМАН – Да.

И.ДАНИЛЕВСКИЙ – И рыцари начинают искать новые территории. А тут очень хорошая территория. Это язычники, которых надо обращать в христианство.

С.БУНТМАН – Причем огромные, огромные пространства, которые занимают язычники.

И.ДАНИЛЕВСКИЙ – Огромное пространство, прекрасное положение, потому что это побережье Балтики, это важные торговые пути, ключевые точки. Это центры, такие, перевалочные центры, транзитной торговли – с Востока, с Юга, с Севера. И плюс к этому, конечно, совершенно уникальные источники такого материала как янтарь.

С.БУНТМАН – Уже, уже ценим?

И.ДАНИЛЕВСКИЙ – Да, ценимо, причем очень быстро были введены правила, по которым вообще запрещался самостоятельный сбор янтаря, т.е. местное население подвергалось жутким совершенно репрессиям. Если кого-то ловили, то тут же…

С.БУНТМАН – Ну, например, на таком же уровне, как охота в других местах, если… Да.

И.ДАНИЛЕВСКИЙ – Да, да, да, да. Это была прерогатива ордена. И, собственно говоря, вот эта вот, как ее иногда называют, Ливонская конфедерация – а это действительно конфедерация, потому что отношения между остатками ордена Меченосцев, между Тевтонским орденом и между этими епископствами, они далеко не такие светлые и радужные. Это постоянные стычки, связанные с разделом земель, с разделом сфер влияния. Это постоянные интриги, это постоянная внутренняя борьба. И поэтому, в общем-то, Александру Невскому приходится сражаться с довольно своеобразным врагом. Если задать себе вопрос, а с кем именно сражается Александр Невский… ну ладно, со шведами на Неве – это понятно, это шведский десант, хотя это не первый и не последний шведский десант, шведы и потом будут высаживаться в юго-восточной Прибалтике, строить там будут крепости, и ничего страшного, в общем-то, из этого, вроде как, и не происходит. Хотя приходится бороться с ними – это серьезные опорные пункты.

С.БУНТМАН – Ну да, но это такой, постоянный, можно сказать…

И.ДАНИЛЕВСКИЙ – Да, но это…

С.БУНТМАН – …фронтир такой постоянный разных влияний, вот, которые, вот, нужно отстаивать.

И.ДАНИЛЕВСКИЙ – Причем, понимаете, тут ведь штука еще в том, что мы учитываем только одну сторону, мы изучаем только свою историю, и то, что происходит на территории, скажем, современной России. Но если мы посмотрим на Швецию, то Швеция тоже подвергается нападениям и походам – это и карельские походы, это и новгородские походы. Один из самых серьезных походов – это конец еще XII века, когда карелы вместе с новгородцами или подстрекаемые новгородцами, они стирают с лица земли столицу Швеции Сиктуну. Просто стерли с лица земли. Перехватили в качестве трофея городские ворота, которые теперь находятся в Новгороде – это Корсунские врата знаменитые.

С.БУНТМАН – Так.

И.ДАНИЛЕВСКИЙ – А Сиктуну после этого не возродилась. На ее месте был построен потом Стокгольм. Это ничего…

С.БУНТМАН – А где она там, на острове была, где старый город, да, что ли?

И.ДАНИЛЕВСКИЙ – Да. Это ничего, понимаете.

С.БУНТМАН – Да. (смеется)

И.ДАНИЛЕВСКИЙ – Это чужая история. А наша история, она всегда воспринимается, конечно, болезненнее.

С.БУНТМАН – Нет, почему, если в случае походов, там, на Царьград это воспринимается как своя история, почему здесь это не может восприниматься как своя история?

И.ДАНИЛЕВСКИЙ – Ну, как-то это у нас всегда несколько в стороне. Кстати сказать, отечественные источники-то об этом не очень охотно упоминают. Хотя упоминаются походы, о которых мы часто забываем. Это походы Ярослава Всеволодовича в юго-восточную Прибалтику неоднократные. Когда он совместными силами, значит, новгородцев и псковичей нападал на земли ордена, грабил их и уходил. Потом, правда, приходилось расплачиваться псковичам. Потому что орден совершал ответные походы, скажем, за несколько лет до Ледового побоища новгородцы очень сильно пострадали – там было перебито от 600 до 800 псковичей. И Псков после этого предпринимает решительные шаги: он заключает договор с орденом для того, чтобы орден защитил его от Новгорода. Потому что это противостояние Новгорода и Пскова – это очень серьезное противостояние. У нас только в последнее время появляются серьезные работы, посвященные этим вопросам. Ну, во-первых, сейчас опубликовано множество источников, посвященных юго-восточной Прибалтике, которые прежде у нас не переводились или не издавались. Это «Хроника Эрика», шведская хроника, в частности, центральная фигура там, для нас знаковая фигура – это Ярл Биргер.

С.БУНТМАН – Да.

И.ДАНИЛЕВСКИЙ – Это его история, прежде всего. Хотя он участия не принимал, судя по всему, в Невской битве, но у нас так считается, что он, вроде как, в это время был именно там.

С.БУНТМАН – (смеется) Представляете, с какими чувствами я жил на улице его имени в Стокгольме.

И.ДАНИЛЕВСКИЙ – Да, представляю, представляю!

С.БУНТМАН – Да.

И.ДАНИЛЕВСКИЙ – Вот. Это и, скажем, «Хроника Питера из Дусбурга». Петр из Дусбурга, он пишет хронику земли Прусской – потрясающая совершенно хроника. Потрясающая хроника, которая очень подробно рассказывает о борьбе ордена вот как раз с балтийскими племенами. И с Русью тоже, и с Русью. Этот источник был у нас издан в 1997 году. Это спасибо большое Вере Ивановне Матузовой, которая перевела его и очень хорошо откомментировала.

С.БУНТМАН – Т.е. можно, если хотеть, можно узнать, почитать, подумать.

И.ДАНИЛЕВСКИЙ – Да. Это прежде всего, потому что, понимаете, есть одно правило: мнение любого историка – это его собственное, сугубо личное мнение. Есть единственный критерий, который нам позволяет сказать, так это или не так – это источники. Поэтому я предлагаю нашим слушателям, прежде всего, никому не верить на слово, а брать источники и читать их.

С.БУНТМАН – Красивая конструкция, но вот, прочность опор надо всегда проверять.

И.ДАНИЛЕВСКИЙ – Конечно, безусловно.

С.БУНТМАН – Игорь Данилевский. Мы сейчас прервемся на пять минут, задавайте вопросы.

НОВОСТИ

С.БУНТМАН – Мы продолжаем нашу программу. Игорь Данилевский, мы говорим о Ледовом побоище, мы говорим об Александре Невском. Алексей у нас, слушатель, ну который, наверное, больший католик, чем я, и может быть, больше, чем сам папа, потому что говорит: «Да, это дата знаменательная, 765 лет, но все-таки не юбилей». Ну, я согласен с Вами, Алексей, что юбилей – только 25 лет, все. Мы согласились всем, мы читали все энциклики по этому поводу.

И.ДАНИЛЕВСКИЙ – Мало того, можно еще сказать, что не совсем точная дата. 12 апреля все-таки, да? – такая, годовщина, потому что это все-таки XIII век…

С.БУНТМАН – Разница.

И.ДАНИЛЕВСКИЙ – Разница там между григорианским и юлианским календарем 7 дней.

С.БУНТМАН – Да, и все равно не точно. Ну, давайте уж, тогда…

И.ДАНИЛЕВСКИЙ – Ну что делать?

С.БУНТМАН – Все, договорились: даты и даты…

И.ДАНИЛЕВСКИЙ – Это условно.

С.БУНТМАН – Да, условные.

И.ДАНИЛЕВСКИЙ – Условно, так же, как, кстати сказать, условно и само это событие, как символ. Понимаете, ведь Ледовое побоище для нас стало символом борьбы с крестоносной агрессией на северо-западе. Это было не первое и не последнее сражение, оно не было самым крупным. Но если я спрошу сейчас, с кем именно сражался Александр Невский на Чудском озере, я боюсь, что подавляющее большинство даже профессиональных историков мне не ответит. Это все-таки были отряды вот того самого дорпатского епископства, которое с западной стороны примыкало к Чудскому озеру, или к Пейпусу, как его называли. И это были земли, в которые вторгся Александр. И, соответственно, получил некоторый отпор. Он отошел на границу и там принял уже сражение с войсками дорпатского епископства.

С.БУНТМАН – Зачем ему эти земли нужны были?

И.ДАНИЛЕВСКИЙ – Вы знаете, это просто был поход, судя, вот, по летописям, это был такой, набег. Потому что там прямо написано, что он отправил свои войска зажитие, т.е. грабили. Как писали в «Очерках истории СССР», причем обратите внимание, «Очерки истории СССР», том был издан в 48 году. Там прямо было написано: «нанося максимальный ущерб врагу». Но врагами оказалось, в данном случае, население эстов, которые жили на западном берегу Чудского озера. Это был не первый поход, кстати сказать, на это епископство. Дело в том, что еще отец Александра Невского в 1234 году разгромил меченосцев под Дерптом, вот под тем самым Дорпатом. Мало того. Дерпт и потом будет, в общем-то, разграблен, потому что в 1261 году совместными действиями Миндовга, литовского князя…

С.БУНТМАН – Так.

И.ДАНИЛЕВСКИЙ – И Александра Невского Дерпт был сожжен. Т.е. был крупный поход, о котором мы просто не помним, а в источниках этот поход упоминается, когда Дерпт был просто уничтожен. Об этом, в частности, вспоминают немецкие хроники. Они прямо пишут, что Дерпт они захватили, тогда же сожгли город почти дотла.

С.БУНТМАН – Ну вот нам напомнил об этой истории Алексей из поселка Лесной – вот здесь нам прислал…

И.ДАНИЛЕВСКИЙ – Да, причем, это времена, кстати сказать, для ордена очень тяжелые, потому что времена, когда идут крупные восстания против ордена Тевтонского. Это чрезвычайно сложное положение, потому что в это время – это так называемое третье восстание пруссов, три крупных восстания, вот это восстание, которое началось в 1260 году и заканчивается уже в начале 80-х годов. Вот как раз когда действует одна из таких, тоже знаковых фигур – это Геркус Мантас, когда-то в советские времена даже был фильм о нем. Вот…

С.БУНТМАН – Ой, да, был замечательный, замечательный.

И.ДАНИЛЕВСКИЙ – Геркус Манту или Монте, один из очень крупных предводителей таких вот сил совместных. И если мы почитаем, скажем, ту же самую хронику Петра из Дусбурга, мы увидим… вот, просто перечислим названия глав, которые он дает. «О гибели шести братьев и многих христиан в замке Вестоттела», «О разрушении замка Вейстоттепилле», «О замке Визенбург и гибели 20 братьев и многих христиан» - это подряд идет. «О разгроме замка Визенбург», «О разрушении замка Крейбург», «О штурме замка Бартенштейн». Т.е. это целый ряд крупных столкновений, в которых, в конечном итоге, пруссы потерпели поражение, но потрепали орден изрядно. И в этих условиях, конечно, вот эта вот битва на Чудском озере – это просто символическая битва для нас.

С.БУНТМАН – Символическая. Почему она стала символической?

И.ДАНИЛЕВСКИЙ – Символической она стала как раз благодаря вот той самой географической традиции, о которой Вы говорили. Потому что, собственно говоря, если мы с Вами посмотрим летописи, которой пишутся непосредственно после всех этих событий, описание Ледовое побоище чрезвычайно краткое. Оно короче, чем перепись павших во время Невской битвы. Оно совсем коротенькое. В некоторых летописях, в частности… и это, извините, в летописях, которые составляются при жизни сына Александра Невского и, так сказать, под его контролем, условно говоря. Если же брать летописи, которые создавались в южно-русских городах – скажем, вот, оставшаяся традиция в Ипатьевской летописи; это противники Александра, противники Александра прежде всего по вопросам борьбы с монголами – там вообще это событие не упоминается. Просто не упоминается. Мало того, если мы с Вами почитаем, скажем, работы историков XIX века, крупных историков, таких как Сергей Михайлович Соловьев – вы там найдете очень подробное описание Невской битвы и довольно краткое описание Ледового побоища.

С.БУНТМАН – Между прочим, это меня поразило в свое время, когда, вот, сразу же, как… просто воспитанный на том в детстве, что, ну, Невская битва – это какая-то такая прелюдия в биографии Александра…

И.ДАНИЛЕВСКИЙ – Да, такой, проходной момент…

С.БУНТМАН – А вот Ледовое побоище – это вот… Эйзенштейн…

И.ДАНИЛЕВСКИЙ – Но Сергей Михайлович Соловьев очень точно определил значение Невской битвы и понял, почему это. Она прежде всего имела религиозное значение, потому что там, судя по всему, четко была обозначена цель этого похода – это крещение местного населения. И именно по этому вопросу Александр-то и наносит удар шведам. Это не столько военная, сколько конфессиональная победа. В этом отношении Ледовое побоище тоже показательно, потому что действительно существовала реальная опасность, что Псков и прилегающие к нему земли, в частности, Изборск, там, Капори, они отойдут под эгиду ордена. Давайте не будем забывать, что вообще, вот это противостояние между Русью и орденом, оно в какой-то степени условное. Потому что Псков выступал на стороне ордена во время Шауляйской битвы он сражался против Миндовга. Литва захватила 200 псковских бояр, и не потому, что они изменники и предатели русского народа, а потому, что Псков отстаивал свои интересы – они очень здорово страдали от новгородских походов на орден. И поэтому они предпочли заключить союз с орденом, который был совсем рядом.

С.БУНТМАН – Какие силы были у Александра… да, но тут удивляются, что… говорят: «Правда, что во время Невской битвы было всего Александру 20 лет?»

И.ДАНИЛЕВСКИЙ – Даже меньше.

С.БУНТМАН – Меньше, да…

И.ДАНИЛЕВСКИЙ – Судя по всему, 18 лет было.

С.БУНТМАН – Да, да…

И.ДАНИЛЕВСКИЙ – Да, это действительно так, и в общем-то…ну, битвой тоже, понимаете, сложно называть. Потому что, во-первых, это сражение, которое возникло, так сказать, спонтанно. Высадился шведский десант и, если вы помните школьный курс истории, значит, этот самый ярл, который высадился – неизвестно, кто… по идее, там, это не Биргер был, да, а его предшественник. Но я думаю, что это совершенно условная, в данном случае, фигура. Он посылает, якобы, Александру послание о том, что хочет захватить его землю. И тут же Александр получает известие еще и от племени ижора, которое, в общем-то, оберегало побережье. И Александр без всякой поддержки в малой дружине срочно выступает навстречу врагу.

С.БУНТМАН – Опрокинуть десант называется.

И.ДАНИЛЕВСКИЙ – Да, опрокинуть десант.

С.БУНТМАН – Да.

И.ДАНИЛЕВСКИЙ – При этом Вы знаете, вот у нас тоже своеобразные представления. Я когда открываю карты, мне всегда бывает забавно. Это происходит в районе Санкт-Петербурга, приблизительно в том месте, где Александро-Невская Лавра расположена.

С.БУНТМАН – Да? (смеется) Хорошо.

И.ДАНИЛЕВСКИЙ – От Новгорода расстояние по прямой – это 180 км. По пересеченной местности около 250 км. По идее, это 10 дней пути.

С.БУНТМАН – Вообще-то да.

И.ДАНИЛЕВСКИЙ – Это 10 дней пути.

С.БУНТМАН – Вообще-то да…

И.ДАНИЛЕВСКИЙ – Т.е. между высадкой десанта и приходом туда Александра прошло где-то дней 20, как минимум. И за это время они даже не укрепили этот лагерь.

С.БУНТМАН – Да, т.е. десант не укрепился…

И.ДАНИЛЕВСКИЙ – Они не предприняли никаких действий. В общем, довольно странная такая ситуация. Судя по всему, речь действительно шла о попытке крещения местного населения. Что касается Ледового побоища, то для меня тоже было своеобразным открытием, когда я начал просматривать просто всю историографию подряд: Ледовое побоище не упоминается вообще в университетских курсах истории. Причем в таких, в обзорных курсах истории. Оно просто не упоминается. Ну, с одной стороны, это отсылка, конечно, к тому, что школьники, а точнее сказать, гимназисты, видимо, учились лучше и должны были помнить об этом из гимназического курса – хотя там тоже очень скромно об этом писали – а вот в вузовских курсах его просто не упоминают. Знаковым событием Ледовое побоище стало только после появления фильма Эйзенштейна, после того, как он вышел на экраны. Потому что даже когда был опубликован сценарий, сценарий, в общем, получил довольно жесткие оценки – и от специалистов, и от не специалистов. Мало того, что была знаменитая рецензия, написанная Михаилом Николаевичем Тихомировым, «Издевка над историей», там еще появились и пародии на этот сценарий. Раскин и Слободской – была такая пара юмористов, они писали потрясающие пародии. Кстати сказать, они одни из создателей, насколько мне известно, «КВН».

С.БУНТМАН – Да, да.

И.ДАНИЛЕВСКИЙ – Впоследствии.

С.БУНТМАН – Кстати говоря, да.

И.ДАНИЛЕВСКИЙ – Они написали потрясающую совершенно пародию на этот сценарий. Фильм был снят, это фильм, конечно, который… Эйзенштейн гениальный был человек, понимаете, он предчувствовал трагедию, которая должна была произойти, безусловно, безусловно. Фильм был положен на полку, он пролежал до 41 года, до начала войны, но тут он попал в «десятку», потому что то, что происходило в 41 году, в 42 году…

С.БУНТМАН – Абсолютно.

И.ДАНИЛЕВСКИЙ – А тут еще такое мистическое совпадение дат… вот, кстати, о юбилеях, да? 1242 год, 1942 год…

С.БУНТМАН – 1942, да.

И.ДАНИЛЕВСКИЙ – Немцы, та же самая осада Ленинграда, понимаете, блокада Ленинграда. Все то, что происходило на оккупированной территории, это все точно легло на то, что давал Эйзенштейн. И возникал потрясающий эффект присутствия, понимаете?

С.БУНТМАН – Абсолютное, и самоотождествление…

И.ДАНИЛЕВСКИЙ – Мы все это видели своими глазами.

С.БУНТМАН – Да. Да.

И.ДАНИЛЕВСКИЙ – Мы это слышали. Это абсолютная истина. И с этого момента это событие для нас становится знаковым. Знаковым событием, которое вобрало в себя все: и победы все под Дерптом, и вод Шауляем, и Раковорскую битву, о которой, кстати сказать, Михаил Николаевич Тихомиров написал монографию, которая называлась «Ледовое побоище и Раковорская битва». Монография была запрещена. Судьба ее мне не известна. Вот, но он такую монографию написал. Я сам читал донос на него.

С.БУНТМАН – Но здесь прошла… вот это эпическое, это уже эпическое значение.

И.ДАНИЛЕВСКИЙ – Да, это уже эпическая пошла история.

С.БУНТМАН – Здесь все впиталось. Плюс еще, конечно, конечно, еще был эстетически убедительный Эйзенштейн…

И.ДАНИЛЕВСКИЙ – Безусловно.

С.БУНТМАН – …когда взял… он же взял откуда? Он чем вдохновлен – вот внешним видом рыцарей, их количеством, их построением, их вооружением. Он был вдохновлен не столько историей, сколько…

И.ДАНИЛЕВСКИЙ – Это иконографически очень точный фильм.

С.БУНТМАН – Вот, да. Но он был вдохновлен Фрицем Лангом и его «Нибелунгами».

И.ДАНИЛЕВСКИЙ – Конечно. Конечно.

С.БУНТМАН – Да, это… это просто вторая серия «Нибелунгов», вот, воспринятая и переработанная.

И.ДАНИЛЕВСКИЙ – Вы понимаете, вот этот гениальный фильм, он создал вот тот образ, который у нас очень плотно засел. Поэтому любая попытка разобраться в том, как это все происходило, и с кем сражается Александр Невский, вызывает довольно болезненную реакцию у наших современников. В частности, вот, скажем, у меня были статьи об Александре Невском, я получил достаточно жесткую отповедь не только от людей, так сказать, которые чувствовали себя лично причастными, поскольку один из моих друзей, он написал очень жесткий ответ мне. Это Александр Николаевич Ужанков, безусловно, очень талантливый филолог, очень интересный автор. И он даже как-то сказал мне, что ну вот, мол, после этого у нас, мол, отношения расстроятся. Нет, они не расстроились, у нас с ним очень теплые и очень хорошие отношения, я очень уважаю этого человека, и это нормально. Понимаете, это его точка зрения, тем более, что Александр Невский – его патрональный святой.

С.БУНТМАН – Ну да. Ну вот, здесь опять мы возвращаемся…

И.ДАНИЛЕВСКИЙ – С другой стороны, да…

С.БУНТМАН – … к этой путанице событий и восприятий.

И.ДАНИЛЕВСКИЙ – С другой стороны, мне, значит, дается ответ, что вот, московский историк Данилевский, значит, «посмотрел на солнце земли Суздальской через темное стекло». Вы понимаете, во-первых, на Солнце не рекомендуется смотреть невооруженным глазом – это раз. Потому что ослепнуть можно.

С.БУНТМАН – Да, в общем-то.

И.ДАНИЛЕВСКИЙ – А с другой стороны, что это за темное стекло? Это темное стекло источников. Как только мы обращаемся к источникам, этот образ приобретает несколько иные черты. И тогда мы видим, в общем-то, реальные масштабы того, что происходило и как происходило. Если мы хотим узнать историю, а не сохранить этот образ. Он может существовать сам по себе.

С.БУНТМАН – Это параллельно может существовать, совершенно спокойно.

И.ДАНИЛЕВСКИЙ – Понимаете, ведь для нас не так важно, какой на самом деле был, скажем, Михаил Илларионович Кутузов. Мы его запомнили – и он остается таким – таким, как его описал Лев Николаевич Толстой в «Войне и мире».

С.БУНТМАН – Ну да.

И.ДАНИЛЕВСКИЙ – А это совершенно разные вещи – образ, который дает Толстой, и реальный фельдмаршал Михаил Илларионович Кутузов.

С.БУНТМАН – Конечно, Толстой почувствовал очень важную часть.

И.ДАНИЛЕВСКИЙ – Да.

С.БУНТМАН – Важнейшую часть. Но при этом… но при этом осталось чуть в тени, или там, в разговорах, в светских разговорах, осталась другая часть, другая биография.

И.ДАНИЛЕВСКИЙ – Очень жесткие тоже были, кстати сказать, рецензии на первые главы, когда он начал публиковать «Войну и мир». Возмущению не было просто предела ветеранов войны 1812 года.

С.БУНТМАН – Ну конечно.

И.ДАНИЛЕВСКИЙ – Они страшно возмущались. И здесь возникает один очень интересный эффект. Знаете, у Андрея Платонова есть такой рассказ, очень своеобразный рассказ «В прекрасном и яростном мире». Машинист Мальцев – вот там об Александре Васильевиче Мальцеве, прекрасном машинисте, который как-то во время одной из поездок в поезд попадает молния. И помощник его не может никак понять, что происходит, потому что Мальцев вдруг гораздо хуже стал вести поезд. Он пропускает три сигнала предупреждающих, желтый свет, красный свет, ракету. И в конце концов, последний момент – этому помощнику удается экстренный торможением затормозить поезд. Оказывается, Мальцев от этой молнии ослеп. Но он продолжал видеть дорогу. Это тот образ, который у него был. И понимаете, вот тут возникает тот самый эффект, когда образ, который существует в наших головах, он при неумеренном, так сказать, использовании может привести к катастрофическим последствиям. Обязательно надо иметь человека или группу людей, которая бы отслеживала, что происходит на самом деле: когда проходят эти самые сигналы и когда надо остановиться.

С.БУНТМАН – Ну конечно. Какой-то изумительный совершенно по своей красоте вопрос нам задает Андрей из Москвы: «Известна ли историкам подлинная фамилия князя Александра Невского?» Что Вы, Андрей, имеете в виду?

И.ДАНИЛЕВСКИЙ – Отвечаю: значит, фамилии в русской традиции появились только в XVI веке, причем появились они только у самых-самых крупных деятелей. Это бояре, прежде всего. До этого времени фамилий не существует. Просто-напросто у нас традиция, родовая память максимум на два поколения назад идет – отчества было вполне достаточно. Иногда добавляли дигичество. Вот потом из этих отчеств и дигичеств возникают фамилии. Но это уже конец XV-XVI век. А Невский – это прозвище, прозвище, которое, кстати сказать, Александр получил позже. Он получил его, видимо, в XIV веке. И с этим прозвищем упоминаются его сыновья, как я еще раз хотел бы повторить. Это, скорее всего, посессивное прозвище, владельческое прозвище. Но у нас очень часто бывают с прозвищами такие вещи – скажем, Ярослав Мудрый стал Мудрым в 60-е годы XIX века, но об этом сплошь и рядом не помнят, говорят, что так его называли современники.

С.БУНТМАН – Ну да.

И.ДАНИЛЕВСКИЙ – Вот тоже, наш образ, он воздействует на восприятие. И знаете, я невольно всегда вспоминаю одну и ту же историю: несколько лет назад был конкурс «Лучший учитель года». И на одном из уроков учительница дала фрагмент из жития святого благоверного князя Александра Ярославича и попросила детишек почитать, сказать, что защищал Александр Невский. Я был просто потрясен. Эти ребята вставали один за другим и говорили: «Он защищал своего Бога, свою веру, свою религию, свою церковь». И в конце концов вконец раздосадованная учительница – а это чужой класс, незнакомый класс – говорит: «ну что вы все о Боге да о вере – он родину свою защищал». И девочка, которая первая сказала, что он защищал свою веру, поднимается совершенно растерянная и говорит: «А тут этого не написано».

С.БУНТМАН – Вот.

И.ДАНИЛЕВСКИЙ – Понимаете? Вот это вот разница, когда ребенок читает источники, и он видит, что там написано, и учительница, очень квалифицированная учительница, понимаете, это очень хорошая учительница.

С.БУНТМАН – А ребенок, между прочим, ученик-то всеми другими предметами и всеми другими уроками настроен на то упражнение и изложение: прочитал текст, понял, расскажи, что в нем написано…

И.ДАНИЛЕВСКИЙ – Совершенно верно.

С.БУНТМАН – А не что ты по этому поводу думаешь – это уже называется сочинение.

И.ДАНИЛЕВСКИЙ – Абсолютно точно: читают, что там написано. Александр Невский, прежде всего, для человека, который писал житийную повесть, это защитник веры.

С.БУНТМАН – Защитник веры. Потому и святой. Я надеюсь, что сегодня мы как-то так, во-первых, воззвали снова не смешивать эти истории, и каким-то образом Игорь Данилевский… во всяком случае, мы наметили подходы, и ваши собственные подходы, друзья мои, для того, чтобы изучать эту эпоху, если вы действительно хотите изучать историческую историю, если так можно сказать.

И.ДАНИЛЕВСКИЙ – Если можно, еще одна маленькая реплика: для тех, кто хочет разобраться вот в этих исторических вопросах, я бы очень рекомендовал – вышел потрясающий сборник Веры Ивановны Матузовой, которую я уже упоминал, и Евгении Львовны Назаровой «Крестоносцы и Русь. Конец XII – 1270 год». Это тексты, переводы и комментарии.

С.БУНТМАН – Ой, здорово.

И.ДАНИЛЕВСКИЙ – Это прекрасный сборник с прекрасными комментариями, и это блестящий материал для того, чтобы самостоятельно сесть, почитать, подумать и разобраться немножко в самих себе.

С.БУНТМАН – Здорово. Игорь Данилевский. Ну а сейчас я хотел бы ввести новую рубрику – спрашивают: «Елена Сьянова будет теперь у вас в передаче «Не так!», а не в «Цене победы»? Да, я заплатил огромный калым Дымарскому и Дмитрию Захарову и выкупил Елену Сьянову с более широкой рубрикой, не относящейся… это может быть здесь и вторая мировая война, потому что это великие потрясения. Но начинаем мы с революций. И с революции Французской. Сьянова, первая как раз ее небольшая история, история чрезвычайно поучительная, как и все остальные, и рубрику мы сегодня начинаем.

Е.СЬЯНОВА – Конец лета 1792 года. Агония золотого века. Зарево Французской революции бросает кровавые мазки на лазоревые пасторали королевских дворов Европы. Людовик XVI теперь титулуется гражданином Капетом и сидит в башне Тампль в мучительном ожидании, пока его многочисленные кузены соберут свои армии, чтобы большим кровопусканием излечить его страну от революционной лихорадки. Наконец, армии собраны. Герцог Брауншвейгский грозит смыть Париж в Сену кровью взбесившихся патриотов. Его армии, преодолевая по 40 миль в день, подступают с северо-востока к пограничной крепости Лонгви. Батареи открывают огонь, крепость горит. Но она дерется, она огрызается как раненый зверь, оставляя куски мяса в пасти противника. И ужимается до последнего вала, до горстки самых стойких во главе со своим комендантом по имени Жан Лаверн. Еще не стихла стрельба, а в Париж уже летит новость: Лонгви пала. Лонгви – это слово как отравленная стрела впивается в сердце Франции и вызывает паралич страха. Страх – паралич революции. Но Дантон и якобинцы знают, как двинуть ее вперед. В их руках – большинство газет и трибун, все улицы и площади Парижа. Страх – материя особого рода. Мужество из нее не выкроишь. Но кое-что иное грубо прошивает ее вкривь и вкось – ненависть. Именно она, ненависть, встречает коменданта Лаверна и его израненных бойцов, когда они добираются до Парижа, чтобы сообщить все, что своей шкурой узнали об армии Брауншвейгского, о его пушках и снарядах, о тактике осады, о слабости французской армии. Каким воем встречает этих героев зал Законодательного собрания! Какие смачные плевки летят в них на улицах и площадях! «Мы имели по одному канониру на 2 пушки, в бомбах не было пороха, затравки не загорались, мы дрались, дрались, что еще мы могли сделать?» - взывает Лаверн к трибунам законодателей. «Умереть!» - отвечает Дантон. И депутаты повторяют за ним: «Умереть!». Все стены Парижа кричат это слово в лицо Лаверна. Теперь он – живой символ трусости и предательства, а его крепость – национальное посмешище и позор. Уже принято решение – Лонгви должна быть срыта, а распаханное поле на ее месте никогда не будет засажено деревьями свободы. 2 сентября Брауншвейгский уже под Верденом. 60 000 пруссаков и австрийцев с опаской поглядывают на грозные стены цитадели. Это не маленькая Лонгви. Это сам неприступный Верден, ключ к Франции. Коменданта зовут Жозеф Борепер, он опытный генерал и держит в своих руках все управление крепостью. Но 2 сентября генерала Борепера в последний раз видели возле бойницы в 3 часа дня, больше он нигде не появлялся. Его ищут чиновники муниципалитета, его ожидают парламентеры герцога Брауншвейгского с вежливым предложением сдаться, наконец, его разыскивают растерянные офицеры. Пока солнце рыжим апельсином скатывается в Маас, генерал Борепер успевает исписать полторы страницы – это для жены и детей. «Остальные – будьте вы все прокляты! Я боюсь сделаться вторым Лаверном» - такое объяснение оставил он семье. Потом звучит выстрел. Коменданта Вердена больше нет. А значит, нет и Вердена. Ключ отомкнут. Брауншвейгский, вперед! И снова, загоняя лошадей, летит в Париж эта новость: Верден сдан, комендант мертв. Якобинцы в бешенстве, они требуют передать анафеме имя генерала Борепера. «Вот уж трус так трус!». Но настроение Парижа уже переменилось. Дантон собирает армию. На всех площадях идет запись волонтеров, женщины шьют форму, мужчины льют пушки и ядра, и каждый ребенок знает слова гимна будущих побед – «Марсельезы». Воспрянувшему Парижу больше не нужны трусы, ему требуются герои. Нация готовится воевать, и вожди создают культ мертвых. «Я требую для генерала Борепера почестей пантеона!» - гремит Дантон, и заставляет умолкнуть справедливость. И мертвый Борепер производится в чин национального героя. Через много лет, уже во времена Реставрации, видимо, из конъюнктурных соображений престарелые вдовы обоих комендантов попытаются рассказать правду. Вдова Лаверн – о незаслуженной клевете, возведенной революцией на имя ее мужа. Вдова Борепер – о незаслуженных почестях от той же преступной революции. И то и другое вполне впишется в тогдашний политический перевертыш. Но история не поверит женщинам. Как сказал бы поэт: «Над ложью пламенных времен не властна праведность имен».