Развивая конструкцию линейных кораблей дредноутного типа, США во втором десятилетии XX века вышли по этой части на ведущие позиции в мировом судостроении. В 1911 году спущены на воду крупнейшие в мире линкоры «Вайоминг» и «Арканзас». Имея проектное водоизмещение 26 000 т, скорость 20,5 узла и бортовую броню толщиной 280 мм, эти корабли несли дюжину орудий 12750 в шести башнях при 21 противоминной пушке 5751.

В том же году были заложены первые американские сверхдредноуты. Ими стали «Нью-Йорк» и «Техас» (27 000 т, скорость 21 узел, 10 орудий 14745 в пяти башнях при аналогичной противоминной артиллерии). По огневой мощи они превосходили всех своих иностранных современников. Тем не менее, уже на момент заказа эти линкоры не в полной мере отвечали тактическим взглядам, сформировавшимся на флоте США.

К тому времени за океаном созрело множество новых идей. Большинство из них было высказано ещё летом 1908 года на военно-морской конференции в Ньюпорте. Отправной точкой являлась уверенность в том, что дистанции артиллерийского боя в ближайшее время значительно увеличатся ввиду быстрого совершенствования средств управления огнём. Отсюда следовал ряд вполне логичных выводов.

Во-первых, при возросших расстояниях до цели выгоден переход от 12-дюймовых орудий, стандартных для большинства стран, на артиллерийские системы увеличенного калибра. Чем тяжелее снаряд, тем он медленнее теряет скорость при движении в воздухе и лучше сохраняет бронебойные свойства. Как следствие, перспективные линкоры США решено было вооружать 14-дюймовыми (356 мм) пушками.

Во-вторых, на дальних дистанциях количество попаданий ожидается сравнительно небольшим. В таких условиях фатальное поражение могут нанести не фугасные (как при Цусиме), а лишь бронебойные снаряды, способные проникнуть в жизненно важные центры корабля, прикрытые тяжёлой бронёй. Отсюда была поставлена под сомнение целесообразность сохранения на линкорах промежуточной и тонкой брони.

Поскольку главную опасность представляют бронебойные снаряды, то в первую очередь требовалось обеспечить надёжную защиту именно от них.

В данных обстоятельствах тонкая броня становилась ненужной, а иногда и вредной. Она не защищала от бронебойных снарядов, но могла активировать их взрыватели, вызывая тем самым ещё большие разрушения. Следовательно, пороховые погреба, артиллерийские башни, котлы, машины и рулевые механизмы надлежало прикрыть максимально тяжёлой броней даже за счёт её ослабления в иных местах.

Широко обсуждались в военно-морских кругах и другие предложения. Например, опробовать нефть в качестве котельного топлива или поменять компоновку, уйдя от расположения башен в средней части корпуса. Последнее обстоятельство не нравилось никому. При наличии пяти башен углы обстрела средней установки были меньшими, чем у концевых и возвышенных. Кроме того, между машинами и котлами имелась группа погребов. Их с двух сторон огибали паропроводы, что не благоприятствовало поддержанию стабильной температуры зарядов.

Оптимальным выходом из положения признавалось введение трехорудийных установок, с одновременным сокращением количества башен до четырёх или даже трёх. Наряду с прочими плюсами это снижало вес, приходящийся на один ствол главного калибра.

Однако путь к реализации всех перечисленных идей и намерений оказался постепенным и довольно длительным. Прежде всего, требовалось создать 14-дюймовые орудия, что было чревато конструктивными проблемами и трудно прогнозировалось по срокам. «Вайоминг» и «Арканзас» не успевали получить такое вооружение без риска сорвать график постройки. Специально для них разработали орудия 12750 Мк.7, удлинённые с 45 до 50 калибров в сравнении с прежними 12745 Mark 6. На линкорах «Нью-Йорк» и «Техас» были, наконец, установлены 14-дюймовки.

Корабли этого типа несли по 10 систем 14745 Mk.1 Mod 1 в пяти двухорудийных башнях. Калибр был на полдюйма больше, чем у современных английских линкоров, которые располагали десятком стволов 13,5745 и гордо именовались сверхдредноутами.

Таким образом, «Нью-Йорк» и «Техас» при вступлении в строй весной 1914 года могли считаться сильнейшими в мире кораблями. В остальном эти линкоры повторяли проект «Вайоминга» с заменой средней пары линейно-возвышенных башен на одну. Их водоизмещение, общее расположение и бронирование изменились незначительно. Лишь пояс по ватерлинии стал на один дюйм толще, да орудийные башни получили очень солидное броневое прикрытие.

В части энергетической установки американцы сделали, казалось бы, шаг назад, возвратившись к паровым машинам тройного расширения вместо турбин. Данная мера носила выжидательный характер и была связана с недостаточной экономичностью тогдашних турбинных установок. Очень важное для кораблей США требование большой дальности хода объясняло подобный рецидив. В целом «Нью-Йорк» и «Техас» оказались удачными линкорами и прослужили во флоте США более 30 лет, приняв активное участие в обеих мировых войнах.

Однако ещё на стадии проектирования было ясно, что эти корабли станут последними американскими дредноутами, созданными по традиционным канонам.

К 1910 году концепция применения однородно толстой брони нашла широкое понимание в американских военно-морских кругах. Генеральный совет флота, бюро вооружений и бюро конструирования и ремонта ВМФ США обсуждали её в течение нескольких последних лет. Ожидалось, что дистанции артиллерийского боя продолжат расти. Совсем недавно это привело к исчезновению с линкоров артиллерии среднего калибра. На больших расстояниях она оказалась вне игры. По логике вещей та же участь должна была постигнуть тонкую броню. 15-20 лет назад её на линкорах практически не было.

Тяжёлыми стале-железными плитами прикрывались только жизненно важные части на сравнительно небольшой площади.

Тонкая броня появилась как ответ на распространение скорострельных орудий среднего калибра. Град их снарядов, несущих бризантный заряд, мог очень быстро разрушить небронированные оконечности и надстройки, сделав корабль противника небоеспособным, лишив управления и хода или даже приведя его к гибели. На рубеже веков средняя артиллерия выступала едва ли не в качестве основного оружия линкоров. В свою очередь легкая и прочная гар-веевская и крупповская броня, пришедшая на смену стале-железной, позволила прикрыть тонкими и средними плитами значительную площадь борта.

Таким образом, в 90-х годах XIX века сформировалась распределённая система бронирования, оправданная на ограниченных дистанциях боя с применением средней артиллерии. Данную схему защиты и унаследовали дредноуты.

С ростом дистанций артиллерийского боя и переходом на вооружение линкоров только крупными орудиями цепь новых технических решений в отношении вертикального бронирования должна была двинуться в обратном направлении. Одновременно проявлялся ещё один важный аспект - выпущенный с большого расстояния снаряд достигал цели, падая по крутой траектории. Как следствие, возрастала относительная вероятность попадания в горизонтальные поверхности корабля. Бронебойная способность снаряда при этом увеличивалась. В качестве защитной меры требовалось усилить броню палуб, крыш башен и рубок.

Из описанных выше обстоятельств в разных странах делались неоднозначные выводы. Сказывались национальные военно-морские доктрины и тактические взгляды. Например, германский флот собирался сражаться в Северном море, где три четверти дней в году видимость была ограниченной. По этой причине немцы ориентировались на средние и малые дистанции боя. Другое дело флот США. Его театром войны должны были стать океанские просторы в низких широтах. Там в светлое время дня преобладает прекрасная видимость. В этой связи открывать огонь желательно было на пределе досягаемости орудий.

Итак, в 1910 году американцы приступили к поиску прототипа нового корабля - идеального линкора, способного поддержать национальные интересы США в XX веке и предполагавшегося к реализации по программе 1912-го финансового года (FY1912). За основу были взяты корпус и общее расположение «Нью-Йорка».

Начали с модернизации системы броневых палуб. В мае 1910 года бюро конструирования и ремонта подготовило эскизный проект, известный как «усовершенствованный «Нью-Йорк». Это был тот же гладкопалубный корабль с подъёмом надводного борта от кормы к носу, водоизмещением 27 500 тонн, двумя трубами и угольным отоплением 16-ти котлов в четырёх отсеках. Тип машинной установки не определялся.

Её мощность в 37 тысяч лошадиных сил должна была обеспечить линкору скорость около 23 узлов. Похоже, проектанты стремились получить быстроходный корабль, располагая сведениями о строящихся русских и итальянских дредноутах.

Поясное бронирование «усовершенствованного «Нью-Йорка» имело толщину 279 мм (11") и состояло из двух рядов плит. Верхняя его часть шириной в 3,35 метра (11 футов), как и на предыдущих типах линкоров, называлась казематом. Нижний пояс прикрывал область ватерлинии. Он имел ширину 2,44 метра, из которых одна четверть возвышалась над водой. В подводной части присутствовало клинообразное уменьшение толщины к 229 мм (9") по нижней кромке. Уступ начинался в середине броневой плиты двумя футами ниже ватерлинии.

По плоскости верхних кромок каземата поясная броня перекрывалась второй палубой. Она была единственной броневой. В эскизном проекте её толщина не была установлена. Третья палуба не бронировалась, но была водонепроницаемой.

На расстоянии примерно 20 футов (6,1 метра) от борта она изгибалась вниз под углом 45° и в виде скосов простиралась до стыка с нижней кромкой пояса. В месте изгиба проходила продольная вертикальная переборка, которая была безбронной и охватывала все пространства от днища до броневой палубы. По расчётам такая система палуб увеличила жёсткость корпуса. Как обычно, функцию дополнительной защиты выполняли угольные ямы (в пространстве между скосом третьей палубы и бортом, а также за вертикальной переборкой).

Выше второй палубы бортовая броня отсутствовала. Верхнего каземата не имелось. Дымоходы были прикрыты всего лишь двухдюймовым плитами (50,8 мм).

Главная артиллерия усовершенствованного «Нью-Йорка» из дюжины стволов калибра 14" размещалась в четырёх трехорудийных башнях. Общее расположение напоминало британский линейный крейсер «Тайгер». Две носовых башни были линейно-возвышенными. Третья стояла, как на предыдущих линкорах, между котельным и машинным отделениями, но была приподнята на высоком барбете. Это давало возможность стрелять поверх кормовой (четвёртой) башни. Паропроводы огибали среднюю группу погребов со всеми вытекающими отсюда недостатками. Разработчики не решались передвинуть третью башню дальше в корму, опасаясь вызвать перенапряжение корпуса.

Противоминная батарея «усовершенствованного «Нью-Йорка» насчитывала 17 стволов 5751. Девять из них размещались на второй палубе за небронированным бортом в носу (4 шт.) и корме (5 шт.). Остальные стояли выше: по одной на крышах башен №2 и №3, и шесть в надстройке. По крайней мере, последние восемь орудий были избавлены от заливания, чем сильно страдала противоминная артиллерия предыдущих проектов. Вооружение довершали четыре подводных торпедных аппарата. Всё вышеописанное было ещё очень далеко от будущей «Невады».

В июне 1910 года Генеральный совет выпустил официальную спецификацию для перспективного линкора со следующими характеристиками: 12 орудий 356 мм, скорость 21 узел и дополнительные требования в части бронирования.

Предписывалось обратить особое внимание на прикрытие дымоходов. Размер корабля не был установлен, но по умолчанию подразумевалось, что он не должен заметно превышать 27 000 т (такое водоизмещение было с большим трудом проведено через Конгресс 24.06.1910 для линкоров №34 и №35 программы FY1911 - будущие «Нью-Йорк» и «Техас»).

Бюро конструирования и ремонта прокомментировало это задание, указав, что новое расположение броневой палубы при увеличении её толщины обеспечит рост общей прочности корпуса, но пояс в 11" (279 мм) уже не может считаться достаточным. Такие плиты пробивались орудием 12750 Мк.7 с расстояния 15 000 ярдов (13,7 км), а 14-дюимовый калибр будет поражать их на всех боевых дистанциях.

За поясной бронёй никакой преграды пробившим её снарядам не имелось, если не считать уголь, наличие которого было не гарантировано. В целом требования к проекту выглядели явно несбалансированными - мощное вооружение при относительно слабой конструкционной защите. Чтобы служить надёжным прикрытием на боевых дистанциях, пояс должен быть гораздо толще - порядка 356 мм.

В ответ Генеральный совет предложил усилить бортовую защиту, забронировав гомогенными плитами в полтора дюйма (38 мм) скосы третьей палубы и вертикальную переборку в 6,1 метра от пояса. Предполагалось, что на этом пространстве произойдёт разрыв бронебойного снаряда, а тонкая броня остановит осколки. Позднейшие эксперименты показали, что столь слабая дополнительная защита малоэффективна. Но в 1910-м этого не знали.

К концу года был установлен размер будущего корабля - как и ожидалось 27 тысяч тонн. Осенью секретарь флота Мейер издал очередной (ежегодный) отчёт. Этот документ содержал оценки и расчёты для линкора программы FY1912. Они базировались на проекте «Нью-Йорка». Стоимость корпуса и машин новых капитальных кораблей устанавливалась на прежнем уровне - 6 миллионов долларов. Именно такая смета затрат автоматически ограничивала водоизмещение примерно 27 тысячами тонн. В этот тоннаж требовалось уложить все новые идеи. А их по мере развития проекта становилось всё больше и больше.

В составе флота уже было четыре дредноута, включая пятибашенные «Делавэр» и «Норт Дакота». Стала появляться информация об опыте их эксплуатации. В сентябре 1910 года выяснилось, что система охлаждения средней группы погребов недостаточно эффективна. Более высокая температура пороховых зарядов третьей башни в сравнении с четырьмя остальными приводила к повышенному рассеянию снарядов в залпе.

Особенно сильно это сказывалось на больших дистанциях стрельбы. Настал момент решить, наконец, старую проблему с компоновкой. Изменённая система броневых палуб нового проекта увеличивала жёсткость корпуса, что позволяло сгруппировать орудийные башни в корме за машинными отсеками.

Чуть позже, в конце ноября 1910 года, Генеральный совет официально выбрал нефть (мазут) в качестве единственного топлива для будущих линейных кораблей. Убеждёнными сторонниками данного решения были тогдашний глава этого ведомства, герой испано-американской войны и любимец нации, адмирал Джордж Дьюи, а также командующий Атлантическим флотом контр-адмирал Шредер.

Положительный опыт применения нефти уже накапливался. На линкоре «Делавэр» было организовано смешанное отопление котлов. Уголь явно проигрывал в сравнении с нефтью. Трудоёмкая транспортировка от бункеров к топкам, регулярная чистка последних от шлака (на полном ходу каждые три часа), длительное разведение паров и дожигание остатков, мучительные авралы с бункеровкой, грязь и въедливая угольная пыль (особенно на оптике), проблема со скоплением горючего газа в угольных ямах, требующая дополнительной вентиляции, многочисленная чумазая и недисциплинированная кочегарная братия и так далее. При нефтяном отоплении всё существенно упрощалось. Дозаправку можно было провести даже в море.

По расчётам старшего механика «Делавэра» 212 кочегаров и подвозчиков угля могли быть заменены персоналом из 24 человек. Отсюда экономия пространства (кубрики, запасы), веса и денег. Ну и конечно переход на нефтяное отопление давал повышение автономности. Производство пара на единицу веса топлива возрастало на 55%, а на единицу площади колосниковой решётки - на 25%. Кроме того, нефть (мазут) более компактно заполняет объём топливных хранилищ.

Их можно было уменьшить по размерам и весу, использовать под топливо отсеки двойного дна, а также сделать переборки действительно водонепроницаемыми, отказавшись от дверей и портов, необходимых для передачи и транспортировки угля. В 1910 году эти плюсы представлялись очевидными. Инженерное бюро флота с энтузиазмом поддержало предложение о переходе на нефтяное отопление. По расчётам для корабля типа «Нью-Йорк» такой шаг сулил уменьшение массы котлов с 671 до 500 тонн. Котельное отделение становилось компактным, позволяя обойтись одной трубой. Снижался верхний вес, и высвобождалось место в надстройках.

К слову, британцы решились перейти на жидкотопливные котлы позже, однако смогли даже опередить американцев - линкоры типа «Куин Элизабет» начали вступать в строй с января 1915 года. А нефти-то в самой Англии не было. США, напротив, обладали значительной частью разведанных мировых запасов «чёрного золота» и самой мощной нефтеперерабатывающей индустрией. Как на западном, так и на восточном побережье развитая система коммуникаций делала это топливо даже более доступным, чем уголь.

Тем не менее, колебания и сомнения продолжались ещё более двух лет. В те времена некоторые свойства нефти вызывали опасения, больше связанные с устоявшейся практикой военного судостроения. Прежде всего, корабли лишались традиционной бортовой защиты из угольных бункеров.

Поставить на пути подводного взрыва отсеки с легковоспламеняющейся жидкостью также представлялось опасным. Хранение мазута в полости двойного дна влекло за собой понижение центра тяжести и увеличение метацентрической высоты. Как следствие, ожидалась порывистая качка корабля, мешающая вести орудийный огонь. Бюро конструирования и ремонта занимало в этой связи крайне осторожную позицию - начатые проекты линкоров завершались по старинке (например, «Техас» и «Нью-Йорк» были заложены в апреле и сентябре 1911 года, однако же, с угольными котлами).

Нефтяные котлы существенно экономили тоннаж будущих американских линкоров.

Не менее полезным был переход на размещение главной артиллерии в трехорудийных башнях. Естественно, на один ствол приходится существенно меньший вес непосредственного бронирования. Кроме того, сокращается длина корабля и его цитадели, высвобождается место на палубе, проще становится формировать надстройки и размещать противоминную артиллерию.

Многоствольные башни на флоте США появились давно. Двухъярусные бикалиберные монстры додредноутов типа «Вирджиния» и «Кирсарж» нельзя назвать удачными. Тем не менее, они позволили накопить опыт в части решения сложных проблем подачи снарядов. В своё время рассматривался проект трехорудийных башен для линкоров «Саут Кэро-лайна» и «Мичиган». Но даже задание на разработку таких установок официально не выдавалось. Как альтернатива, на этих первых американских дредноутах нашёл воплощение исключительно удачный вариант с двумя концевыми парами линейно-возвышенных двухорудийных башен.

Затем в марте 1910 года были сделаны расчёты трехорудийных установок под орудия 12750 Мк.7 для проекта кораблей FY1911. Однако и на этот раз до практических шагов дело не дошло. К тому же почти одновременно с новым орудием 12750 Мк.7 появилась артиллерийская система 14745 Мк.1.

Её и решено было установить на линкорах 1911 FY в пяти духорудийных башнях. Разработка эскизного проекта «усовершенствованного «Нью-Йорка» с четырьмя трёхорудийными башнями ещё ничего не значила. Бюро конструирования и ремонта по обыкновению занимало осторожную позицию, отдавая предпочтение проверенным техническим решениям, гарантирующим соблюдение плановых сроков постройки кораблей.

Техническое задание на разработку трёх-орудийной башни для пушек 14745 было утверждено 31 января 1911 года. Эти установки надлежало разместить в корпусе прежнего размера, а потому требовалось по возможности ужать их габариты и массу. Новая башня могла быть лишь чуть больше двух-орудийной. Спустя четыре месяца, 31 мая 1911 года, секретарь флота утвердил проект линкора программы FY1912. В нём предусматривались трёхорудийные башни. Тем не менее, срок готовности таких установок был совершенно не ясен.

Бюро конструирования и ремонта предлагало не спешить (это ведомство настаивало на пяти двухорудийных башнях, что на деле сводилось к повторению «Нью-Йорка» в варианте с нефтяными котлами). При непредвиденных задержках с трёхорудийными установками могли возникнуть серьезные осложнения. В этом случае судостроительные компании имели право предъявить финансовые иски.

Окончательно вопрос решился после доклада разведывательной службы флота. 17 июня она сообщила, что располагает информацией о реализуемых проектах иностранных линкоров с трёхорудийными башнями. Спустя два дня секретарь флота официально пресёк все попытки повернуть вспять.

11.07.1911 бюро вооружений сообщило, что первый экземпляр новой башни, предназначенный для испытаний, можно ожидать лишь к апрелю следующего года. То есть спустя три месяца после плановых сроков подписания контракта на строительство двух кораблей FY1912. Ситуация была чревата большим риском.

При жёстких ограничениях по массе и габаритам проектирование такой артиллерийской установки выглядело чрезвычайно сложной задачей. Её решением занимались лейтенат-командеры Петингил и Смит. Работу своих починенных лично курировал новый шеф бюро вооружений адмирал Натан Твай-нинг, занявший этот пост 25.05.1911. В конце концов, усилия конструкторов башни увенчались успехом. Характерной чертой их детища стала очень плотная компоновка. Все три ствола имели общую люльку и одновременно перемещались в вертикальной плоскости.

В отличие от конструкций с раздельным наведением орудий такую башню американцы именовали не трехорудийной, а триплекс-башней. Очевидным недостатком подобной схемы представлялась повышенная вероятность вывода из строя всего комплекса одним снарядным попаданием. Плюс к тому расположенные вплотную три орудийных порта создавали большой незащищённый проём в броне. Внутри двухорудийных башен имелась броневая перегородка между отделениями правого и левого орудия. Их механизмы вертикальной наводки и система заряжания могли действовать независимо.

Триплекс такой возможности не давал. Он имел единое орудийное отделение, слитно выводился на угол заряжания и затем так же перемещался к заданному возвышению. Проникший внутрь башни снаряд неизбежно вывел бы из строя всю систему. Это решили компенсировать усилением брони. Поначалу толщину лобовой плиты хотели довести до 20" (508 мм). Позже решили ограничиться 18 дюймами (457 мм).

Экспериментальный экземпляр триплекс-башни все же запаздывал. Фактически он не был готов до августа 1912 года. К этому времени успел пройти стадию утверждения проект линкора №38 программы FY1913 с четырьмя такими башнями (будущая «Пенсильвания»), а корабли №36 и №37 FY1912 уже собирались вот-вот заложить.

Теперь мы возвратимся на рубеж 1910-1911 годов, чтобы проследить перипетии формирования наиболее примечательной части проекта линкоров типа «Невада» - их компоновки и конструкционной защиты. Итак, размер будущих кораблей был задан (27 000 т), первый прототип в виде «усовершенствованного «Нью-Йорка» рассмотрен, и направления его улучшения намечены.

Генеральный совет санкционировал переход на нефтяное отопление котлов, потребовал усилить прикрытие дымоходов, а также обеспечить защиту от снарядов на подводной части траектории. Последняя задача возникала из тех же предпосылок роста дистанций боя. Выпущенный издалека снаряд летит по крутой траектории и, падая у борта, может поднырнуть под броневой пояс.

Одновременно предписывалось предусмотреть защиту от стреляющих торпед Девиса (вокруг этого чудо-оружия в те годы сломали немало копий, однако оно так и не появилось в арсеналах флотов). Генеральный совет поначалу предложил в проекте «усовершенствованного «Нью-Йорка» добавить ниже главной поясной брони 5-дюймовый подводный пояс шириной в 4 фута (1,22 м), продолженный к повороту трюма двухдюймовой переборкой из гомогенной брони. Однако последовали категорические возражения со стороны бюро вооружений флота, отвечавшего за бронирование кораблей. Это ведомство обращало внимание на явную слабость в месте сочленения главного и нижнего поясов.

Лучше уж просто продолжить главный пояс на пару футов вниз. Однако гетерогенные броневые плиты с клинообразным уменьшением толщины не могли по нижней кромке быть тоньше 6,5-7 дюймов (165-178 мм). Иначе по технологическим причинам их лицевую поверхность невозможно было сделать достаточно твёрдой. От продления пояса двухдюймовой бронёй отказался сам генеральный совет. Экспериментальных данных по такой схеме подводной защиты не существовало, и он решил обойтись обычной переборкой в 38,1 мм, достаточно удалённой от внешнего борта.

Эти детали нового линкора к ноябрю 1910 года прошли подробное обсуждение. Бюро конструирования и ремонта неизменно стремилось минимально отклониться от проекта корабля 1911 года, то есть от типа «Нью-Йорк». Основным аргументом было водоизмещение, заданное на уровне в 27 тысяч тонн, а так же туманные сроки готовности трёхору-дийной башни. Судостроительное ведомство считало, что заявленные Генеральным советом характеристики нового линкора потребуют для своей реализации больших размеров корабля. По приблизительным расчётам прибавка водоизмещения составляла минимум 1000, а скорее все 3000 тонн с вытекающими затратами.

Цифра явно нереальная для проведения через Конгресс. Бюро конструирования и ремонта напомнило Генеральному совету, что он только в июле утвердил проект «Нью-Йорка», а теперь требует невозможного в пределах тех же размеров корабля и его цены. Последовал довольно едкий ответ. Ген-совет флота сожалел, что своевременно не вмешался в процесс проектирования линкора программы FY1911. Зато теперь именно на анализе недостатков этого проекта базируются новые требования, которые не подлежат пересмотру.

Одновременно предлагалось ещё раз вернуться к вопросу о выборе типа главной энергетической установки. Бюро конструирования и ремонта хотело оставить на линкоре 1912 года паровые машины тройного расширения. Генеральный совет выступил с инициативой пересмотра такого решения в связи предстоящим переходом на нефтяное отопление котлов. Мазут давал существенный весовой выигрыш и увеличение дальности хода.

Это могло компенсировать невысокую экономичность тогдашних паровых турбин. Тем не менее, окончательно отказаться от поршневых машин ещё не решились. Сочли целесообразным оснастить турбинами лишь один из двух кораблей программы FY1912. Таким образом, формировалась база для сравнения типов главной энергетической установки (ГЭУ). Однажды подобный эксперимент уже имел место на линкорах «Делавер» (паровые машины) и «Норт Дакота» (турбины Кэртиса). Теперь он повторялся в условиях нефтяного отопления котлов.

Зимой 1910-1911 годов бюро конструирования и ремонта разработало новый эскизный проект, в котором попыталось по возможности учесть все требования Генерального совета в части конструкционной защиты. В сравнении с «усовершенствованным «Нью-Йорком» толщина пояса по ватерлинии возросла с 279 до 305 мм. Выше располагался каземат из броневых плит в 6,5 дюйма (165 мм).

Он защищал часть противоминной артиллерии, но главным образом, как и ранее, предназначался для прикрытия дымоходов. Последние были заключены в броневые кожухи толщиной 38,1 мм (1,5") и высотой 2,44 м (8"). Дополнительную защиту для них создавала и дюймовая (25,4 мм) верхняя палуба над котельными отсеками. К поясной броне по ватерлинии снизу примыкал ещё один пояс, имевший толщину 127 мм (5"). Главный калибр состоял из 12 орудий 14745 в четырёх башнях. Чтобы уменьшить заливание, проектанты постарались немного приподнять противоминную артиллерию, представленную 21 стволом 5751.

Для этого был введён длинный полубак. В нём разместили 14 орудий: десять в центральном броневом каземате и четыре за небронированным бортом в носу. Две пушки поставили открыто в надстройке. Пять остальных - за небронированным бортом в корме. В качестве ГЭУ, мощность которой в проекте не указывалась, могли служить поршневые машины или турбины Кёртиса. Последние несколько уступали по экономичности агрегатам системы Парсонса, но были компактнее, что давало весовой выигрыш за счёт чуть более коротких машинных отделений.

Главным недостатком этой первой интерпретации требований Генсовета являлось очень большое превышение заданного водоизмещения - на две тысячи тонн. Подобный проект не мог иметь успеха в Конгрессе. Была предпринята попытка ужать размеры корабля, существенно не меняя параметры. Именно такой вариант бюро конструирования и ремонта представило 13 февраля 1911 года. О его деталях сведений не сохранилось.

Известно, что корабль всё равно получался очень большим - примерно 28 000 т при длине 179,2 или 179,34 метра соответственно с турбинами Кёртиса и Парсонса. Вместить его могли только четыре дока: в Нью-Йорке, Норфолке, Пьюджет-Саунде и Пёрл-Харборе. В итоге эта версия проекта была отвергнута. Далее бюро конструирования и ремонта сконцентрировало свои усилия в направлении сокращения длины будущего линкора и ликвидации тонкого и промежуточного бронирования. Пришлось отказаться от подводного пояса и верхнего каземата. Противоминная батарея теперь не имела броневого прикрытия.

А тем временем Конгресс утвердил постройку линкоров №36 и №37 по программе FY1912. Законодательный акт от 4.03.1911 гласил: «Настоящим президент уполномочен построить два линкора первого класса, несущие не менее тяжёлую броню и вооружение, чем любое судно данного класса, имеющие максимально возможную скорость и радиус действия при стоимости шесть миллионов за каждый корабль без учёта брони и вооружения».

К этому времени уже существовало достаточно много наработок, соответствующих основным требованиям Генерального совета флота.

В течение марта месяца бюро конструирования и ремонта представило восемь новых вариантов линкора 1912 года (так называемые «весенние проекты»). Скорость в разных версиях варьировалась в скромных переделах 20-21 узел, а количество 14-дюймовых орудий - от 8 до 12 стволов, включая необычный вариант от 17.03.1911 с 11 пушками (башня №4 двух-, остальные - трёхорудийные).

Характерной особенностью системы бронирования всех этих прототипов являлось строгое соответствие принципу «всё или ничего». Башни, барбеты, рубки и дымоходы получали очень мощное прикрытие. Толщина поясной брони была не менее 13 дюймов (330 мм) при увеличенной ширине и новом способе монтажа. Плиты теперь ориентировались длинной стороной вертикально и стояли в один ряд. В итоге исчез продольный стык, являвшийся слабым местом старой конструкции бортового пояса.

При данных обстоятельствах вооружение из 12 пушек 14745 в четырёх триплекс-башнях уложить в 27 000 тонн опять не удалось. Конечно, 8-орудийный вариант (все башни двухорудийные) создать было несложно. Однако линкор с такой главной батареей (но меньшего водоизмещения), уже был отклонён на стадии проектирования корабля программы FY1911. Не прошёл он и сейчас, несмотря на особо толстую броню.

То же самое относится к проекту с девятью орудиями в трёх башнях. Сократить огневую мощь нового корабля в сравнении с «Нью-Йорком» Генеральный совет позволить не мог. В итоге 30 марта он остановил свой выбор на варианте с 356-миллиметровым поясом по ватерлинии, скоростью 20,5 узла и 10 орудиями ГК в четырёх башнях двух типов: концевые - трех-, а возвышенные - двухорудийные. Проект датировался 11-м марта. Бортовое бронирование здесь имело примечательную особенность. Плоскопараллельная часть толщиной 356 мм по ширине занимала лишь 4 фута (1,22 м).

Конструкционная ватерлиния проходила как раз посредине этого участка, а выше и ниже начиналось клинообразное уменьшение толщины с уступами на внутренней поверхности плиты. Поясная броня сходилась к 279 и 203 мм соответственно на верхней и нижней кромках. Аналогичную конфигурацию поперечного сечения броневых плит имел и пояс проекта от 17 марта. Все другие варианты предусматривали поясные плиты с клинообразным уменьшением толщины только в подводной части.

Чуть меньшая быстроходность выбранного Генсоветом проекта в сравнении с аналогичным по размерам 21-узловым кораблём (проект от 9.03.1911) давала весовой выигрыш в 255 тонн. Это было эквивалентно дюйму толщины или полутора футам (0,46 м) ширины пояса. В избранном Генеральным советом варианте получила воплощение первая альтернатива с одновременным увеличением бронирования боевой рубки.

Сверху и снизу к соответствующим кромкам пояса примыкали броневая и осколочная палубы. Обе несли броню толщиной 38,1 мм (1,5"). Осколочная палуба у бортов заканчивалась скосами. Они были усилены до двух дюймов (50,8 мм). За поясной бронёй располагалась продольная переборка такой же толщины, стыковавшаяся с осколочной палубой по линии её излома.

Такая горизонтальная защита вскоре была сочтена недостаточной самим проектантом. Бюро конструирования и ремонта предложило увеличить водоизмещение на 500 тонн, за счёт чего нарастить броневую палубу до трёх дюймов (76,2 мм). При этом длина корабля увеличивалось до 175,3 метра с минимальной весовой прибавкой корпусных конструкций. Подобный вариант уже был близок к схеме защиты будущей «Неваде». Однако изменений предстояло еще не мало.

Прежде всего, в июне бюро вооружений заявило о невозможности создания броневых плит с клинообразным уменьшением толщины к двум торцам. Неприятной альтернативой представлялось использование двухрядного пояса, как на предыдущих типах американских линкоров. В таком случае опять возникал длинный горизонтальный стык, ослаблявший конструкцию. Проектанты стремились этого избежать.

Они предпочли применить вертикальные плиты более простой конфигурации с уменьшением толщины только под водой. Для весовой компенсации пришлось пожертвовать одним дюймом брони в плоскопараллельной части. Теперь плиты на глубине 0,61 метра (2") ниже ватерлинии приобретали клинообразное уменьшение толщины от 330 до 203 мм.

В следующем месяце бюро конструирования и ремонта предложило отказаться от двухдюймового бронирования внутренней переборки, усилив за счёт неё бортовую защиту. Толщина пояса была увеличена до 343 мм (13,5"), а ширина (или высота) - до 5,3 метра. Довершил проект будущей «Невады» отказ от поворотного поста управления огнём на крыше боевой рубки. Он был слабо бронирован и не давал надёжной защиты хрупким артиллерийским приборам. Далее проект уже не подвергался существенным изменениям, хотя предложения высказывались, а различного рода опасения продолжали будоражить умы.

В первую очередь почву для дебатов дали морские испытания новых орудий и боеприпасов, проведённые 21-22 марта 1911 года. В качестве цели использовался старый броненосец «Сан Маркое» (бывший «Техас», укомплектованный 15.08.1895). Сокрушительное действие 356-миллиметровых снарядов превзошло все ожидания. Когда результаты испытаний были оценены, уже почти завершённый проект линкора 1912 года многим стал казаться недостаточно защищенным.

Поздние варианты из числа «весенних проектов» видимо явились следствием таких опасений. Более того - изучалась возможность наращивания толщины бортового пояса до 431 мм за счёт снижения огневой мощи, скорости (не выше 20 узлов) и дальности хода (6000 миль). К счастью до воплощения подобных идей дело не дошло, и практически готовый, хорошо сбалансированный проект переделывать не стали.

Аналогичная участь постигла разнообразные предложения, появившиеся после того, как осенью 1911 года на флоте провели широкое обсуждение будущего «идеального линкора». Замечаний высказывалось немало, например, относительно уязвимости триплекс-башни или устройства на новых кораблях клиперского форштевня. Наиболее яростную критику вызвало низкое расположение 5-дюймовой артиллерии.

Фактически проектанты не устранили очевидного к тому моменту недостатка. На службе уже находились и крупные корабли типа «Делавэр» и «Юта». Их противоминная артиллерия, как и раньше, сильно заливалась. Командиры дредноутов справедливо требовали устранить в новом проекте столь явный огрех. Однако времени на это уже не было. Противоминная артиллерия осталась на прежних («мокрых») позициях, включая неудобную установку над ахтерштевнем.

Контракты на постройку линкоров №36 («Невада») и №37 (Оклахома) были заключены 22 января 1912 года соответственно с компаниями Fore River Shipbuilding Со. (Куинси, штат Массачусетс) и New York Shipbuilding Corp. (Кэмден, штат Нью-Джерси). По плану корабли надлежало сдать флоту через три года. Построечная стоимость двух боевых единиц равнялась в сумме 13 645 360 долларам. Эта цифра не включает в себя затраты в 9 304 286 дол. на закупку брони и вооружения. Полная стоимость «Невады» составила 11 401 073,04, а «Оклахомы» - 11 548 573,28 доллара.

Линкоры №37 и №36 заложили соответственно 26 октября и 4 ноября 1912 года. Плановый срок строительства обоих кораблей был превышен приблизительно на год. Особенно долго достраивали на плаву «Оклахому», которая вступила в строй 3 мая 1916 года. «Неваду» укомплектовали почти на два месяца раньше - 11 марта.

А в последний день весны разыгралось Ютландское сражение. Его во многом неожиданные результаты, выявившие слабость бронирования английских кораблей, возбудили в большинстве стран самый живой интерес в отношении конструкции новых линкоров США.

Кратко о статье: История линкоров и линейных крейсеров - самых могучих боевых машин, когда-либо созданных человеком.

Сумерки гигантов

Линейные корабли последнего поколения

Мимо нас проплыл безжизненный конкордианский дредноут. Линкору досталось по первое число, и мне трудно себе представить, что еще, кроме бронебойных силумитовых снарядов других линейных кораблей, способно так изуродовать могучую летающую крепость.

Александр Зорич «Завтра война»

Крупнейшие боевые корабли всегда считались красой и гордостью державы, воплощением силы, богатства и технического совершенства государства. Но расцвет и крах всегда ходят рука об руку. В 30-40 годах 20 века тяжелые артиллерийские корабли достигли предела совершенства. А значит, уже не могли развиваться дальше, поспевая в ногу со временем. Представляем вашему вниманию историю взлета и падения самых могучих боевых машин, созданных человеком.

«Договор Пяти Держав»

В 1922 году Великобритания, США, Франция, Япония и Италия заключили соглашение об ограничении вооружений на море - так называемый «Вашингтонский договор ».

Удивительно, но основным вдохновителем разоружения стала Англия - сильнейшая морская держава, идущая согласно договору на наибольшие жертвы. Если прочие государства расставались лишь с несколькими устаревшими кораблями и ограничивали строительство новых, то британцы «пускали под нож» половину своего линейного флота.

Причины подобного «великодушия» были, конечно же, преимущественно экономическими. Война истощила ресурсы королевства. Англичане в любом случае вынуждены были сделать свой «Великий флот», где служило 400 000 моряков, вдвое менее великим.

Свою роль сыграли и соображения тактики. В начале 20 века Англия бездумно строила корабли, стремясь удержать двукратное превосходство над немцами. Классический дредноут имел скорость около 20 узлов и не годился для активных операций. Для обстрела же береговых целей куда лучше подходили мониторы с небольшой осадкой. Единственным назначением линкора оказывалась борьба с аналогичными кораблями противника. И если враг не выходил на бой, корабль становился лишь «истребителем финансов».

В драку никто особенно не рвался, и почти всю войну английский и немецкий флоты простояли на своих базах. Сражаться оказалось не за что: угрожать коммуникациям Англии немецкий флот из Гамбурга не мог; англичане же не видели смысла вторгаться в Северное море.

Быстроходные линкоры

К концу войны стало ясно, что линкор при прежнем уровне бронирования и вооружения должен иметь скорость не менее 27 узлов. Более мощные машины увеличили бы водоизмещение корабля примерно до 45000 тонн, но таких гигантов и потребовалось бы немного. Более скоростные корабли проще перебрасывать с одного театра военных действий на другой. Вместо того чтобы годами ожидать генерального сражения с вражескими линкорами, скоростной корабль мог бы участвовать в операциях, сопровождая и поддерживая крейсера.

Но «Вашингтонский договор», среди прочего, запрещал строить корабли и с водоизмещением свыше 35000 тонн. Быстроходный линкор в эти рамки не умещался. В результате в 20-30 годах державы даже не использовали установленный лимит по числу и суммарному водоизмещению линейных кораблей. Ограничения все равно не позволяли создать корабль с соответствующими требованиям времени возможностями. Сказывались в том числе и последствия «Великой депрессии».

До конца 30-х англичане спустили на воду лишь «Родней » и «Нельсон » - корабли отнюдь не выдающихся достоинств: хорошо вооруженные (9 406-мм орудий) и защищенные, но тихоходные. Американцы решились на 3 похожих линкора типа «Мэриленд ». Итальянцы, французы и японцы не строили ничего. Немцы были связаны версальскими ограничениями. А в СССР строился социализм.

Ситуация оживилась только в последние предвоенные годы. Как только запахло порохом, державы ринулись вооружаться, дружно отбросив вашингтонские ограничения. Но было уже поздно. Всего за довоенные и военные годы было построено только 23 быстроходных линкора.

Сухие цифры не дают вполне адекватного представления о боеспособности этих кораблей. Так, по соотношению защиты, скорости, вооружения и водоизмещения наиболее выигрышно выглядят «Литторио ». Но если итальянская корабельная броня к тому времени была лучшей в мире, то орудия этой страны отличались очень низким качеством.

В одном отношении именно итальянцы продемонстрировали подавляющее преимущество быстроходного линкора над обычным. Во время боя при Матапане «Витторио Венето» получил торпеду в корму, потерял половину винтов и осел в воду по палубу... Но и после этого старый английский «Вэлиэнт» не смог его догнать.

С другой стороны, формально ничем не выдающиеся немецкие линкоры за счет продуманной конструкции проявляли невероятную живучесть под вражеским огнем. Англичане всадили в «Бисмарк » около 40 снарядов калибром 356-406 мм. Причем последние выстрелы были сделаны с дистанции всего 2500 м. Кроме того, линкор был поражен 4 торпедами. Но после войны осмотр лежащего на дне корпуса показал, что затонул «Бисмарк» в результате открытия экипажем кингстонов .

Столь же неприятно удивил противника и «Тирпиц ». Он остался на плаву после подрыва под днищем четырех 2-тонных мин, заложенных диверсантами. «Достать» его англичане сумели только бомбами весом 5,5 тонн. «Тирпиц» затонул не сразу, а после 3 прямых и нескольких близких попаданий. К слову, «Рома » - последний из трех линкоров типа «Литторио» - скрылся под водой после 2 попаданий бомбами весом 1800 кг.

Если же задаться вопросом, который из проектов являлся лучшим, то придется признать, что большинство типов быстроходных линкоров были примерно равны по силам. Европейские имели лучшую защиту, американские - более мощное вооружение. На титул же лучшего корабля в классе традиционно претендуют «Ямато » и «Айова ». Причем едва ли можно усомниться, что куда более могучий японский линкор легко вышел бы победителем из поединка.

Гигантизм не сделал «Ямато» неуклюжей уродиной, подобной немецкому супертанку «Маус ». Тщательный подбор формы корпуса обеспечил ему маневренность даже лучшую, чем у многих других линкоров, приемлемую скорость и возможность действовать на мелководье.

Со своей стороны, «Айовы» отличались лучше сбалансированными характеристиками, и превзошли бы «Ямато» при выполнении любой боевой задачи (кроме, собственно, боя с «Ямато»). Скорость этих кораблей иногда указывается даже в 33 узла. Волна, поднимаемая идущим полным ходом линкором, представляла нешуточную угрозу для сопровождающих его эсминцев. Но иногда бывала и спасительной: опытные капитаны специально направляли в нее свои корабли, чтобы захлестнувшая палубы вода потушила пожары.

Линейные крейсеры

Еще одним вариантом тяжелого артиллерийского корабля были появившиеся в начале 20 века линейные крейсера. При равном с линкорами водоизмещении и вооружении корабли этого типа имели облегченную броню, но повышенную до 25-29 узлов скорость. Предполагалось, что сочетание проворства и вооружения позволит линейному крейсеру участвовать как в рейдах, так и в сражениях.

Но на деле для патрулирования на коммуникациях линейные крейсера оказались избыточно вооруженными. Орудия калибром 343-381-мм могли понадобиться только для борьбы с линкорами. Но вот с ними-то крейсеру не позволяла вступать в бой броня. Еще в Цусимском сражении первым на дно отправился именно линейный крейсер «Ослябя ». В Ютландской же битве англичане потеряли 3 линейных крейсера, но ни одного линейного корабля. Со стороны немцев также были потеряны старый броненосец и линейный крейсер.

Тем не менее, после Первой Мировой войны флагманом флота Ее Величества стал именно линейный крейсер «Худ » - самый крупный и самый близкий к идеалу «быстроходного линкора» корабль. Но результат его встречи с настоящим быстроходным линкором - «Бисмарком» - был вполне предсказуем. После второго попадания «Худ» взорвался. Тогда как линкор «Принц Уэльский », даже получив от «Бисмарка» 5 снарядов, вышел из боя лишь из-за технической неисправности.

Линейные крейсера нового поколения проектировались уже только в расчете на бой с другими крейсерами, что позволило уменьшить калибр орудий. К началу войны французы построили «Дюнкерк » и «Страсбург », немцы же обзавелись «Шарнхорстом » и «Гнейзенау ». И если французские корабли выделялись в первую очередь оригинальным размещением вооружения (главный калибр в двух 4-орудийных башнях на носу, вспомогательные орудия - на корме), то немецкий вариант отличало несуразно мощное для линейного крейсера бронирование. Ограничившись защитой лишь от огня 203-мм орудий, немцы получили бы действительно идеального «убийцу крейсеров» со скоростью 34-35 узлов.

Связаны оригинальные характеристики «Шарнхорстов» были с тем, что, освободившись в 1935 году от версальских (но не вашингтонских!) ограничений, немцы попытались получить сразу и полноценный линкор, и рейдер. Причем уложившись в разрешенные 35000 тонн. Естественно, результат оставлял желать лучшего.

Конструировали линейные крейсера и в других странах. Но американские «Аляска » и «Гуам » (несомненно, лучшие корабли в своем классе) появились только к концу войны, и принять участие в боевых действиях не успели. Два советских крейсера типа «Кронштадт » достроены не были.

Линкор против авианосца

В наше время нередко утверждают, что уже к началу Второй Мировой линкор был устаревшим типом корабля. Исход сражений определяли авианосцы, ведь самые мощные пушки бьют максимум на 40-45 км, а палубная авиация способна обнаружить и атаковать противника на расстоянии 300-400 км.

Но стратеги 40-х годов не разделяли этой точки зрения, справедливо полагая, что сравнивать линкор с авианосцем столь же нелепо, как и с подводной лодкой. Преимуществ морской авиации никто не оспаривал, но ведь на суше самолеты не заменили пушек. Лишь в Японии производство линкоров прекратилось в 43 году. В США и Великобритании линейные корабли строились до конца войны.

Авианосцы вызывали у адмиралов вполне оправданное недоверие. Ведь авиация активна только днем и только в хорошую погоду. За ночь же быстроходный линкор успевал нанести удар и выйти за пределы досягаемости торпедоносцев. Лучшие моряки - англичане и японцы, - готовились сражаться именно ночью. И предпочтительно в условиях тяжелого шторма. Учения флотов этих наций носили настолько экстремальный характер, что нередко приводили к гибели кораблей. Вплоть до линкоров.

Но тяжело в учении - легко в бою. Ночью японцы в обычные бинокли раньше обнаруживали американские корабли, чем американцам удавалось заметить противника с помощью радара. Англичане же проводили конвои через Сицилийский пролив в такую погоду, когда вражеские эсминцы, отправленные на перехват, исчезали в волнах, радировав: «Мы тонем, да здравствует Италия!».

Согласно довоенным представлениям английских, японских, немецких и американских адмиралов, авианосец должен был постоянно сопровождать 2-3 линкора, осуществляя разведку и прикрывая их от атак с воздуха. Соответственно, он вынужден был действовать независимо от погоды и сближаться с противником на ту же дистанцию, что и его «подопечные». А это, в свою очередь, требовало снабдить корабль мощной броней даже в ущерб числу самолетов на борту. Дальше всех зашли японцы, вооружившие некоторые свои авианосцы 8-дюймовыми пушками.

Авианосцы так и остались бы вспомогательной силой при линейном флоте. Но в 1941 году адмирал Ямамото принял революционное решение применять их самостоятельно и массированно. Только выбирая время и место боя по своему усмотрению, морская авиация могла полностью использовать свои преимущества. Потеряв линкоры в Перл-Харборе , такой же тактики вынужденно стали придерживаться и американцы. Англичане же еще долго оставались при своем мнении.

Американская авиация потопила гигантские «Ямато» и «Мусаси», и этот факт часто рассматривается как доказательство превосходства авианосцев. Действительно, от армады бомбардировщиков линкоры не спасала ни мощнейшая зенитная артиллерия (24 универсальных 127-мм орудия и до 150 25-мм автоматов), ни заградительные залпы из 460-мм орудий. Но... никакой авианосец не продержался бы так долго и против четверти брошенных на «Ямато» сил. Дело было лишь в том, что на действия в условиях полного господства противника в воздухе линкор все-таки не рассчитан.

Кратко о статье: История линкоров и линейных крейсеров - самых могучих боевых машин, когда-либо созданных человеком.
Сумерки гигантов
Линейные корабли последнего поколения

Мимо нас проплыл безжизненный конкордианский дредноут. Линкору досталось по первое число, и мне трудно себе представить, что еще, кроме бронебойных силумитовых снарядов других линейных кораблей, способно так изуродовать могучую летающую крепость.

Александр Зорич «Завтра война»

Крупнейшие боевые корабли всегда считались красой и гордостью державы, воплощением силы, богатства и технического совершенства государства. Но расцвет и крах всегда ходят рука об руку. В 30-40 годах 20 века тяжелые артиллерийские корабли достигли предела совершенства. А значит, уже не могли развиваться дальше, поспевая в ногу со временем. Представляем вашему вниманию историю взлета и падения самых могучих боевых машин, созданных человеком.

«Договор Пяти Держав»

В 1922 году Великобритания, США, Франция, Япония и Италия заключили соглашение об ограничении вооружений на море - так называемый «Вашингтонский договор».

Удивительно, но основным вдохновителем разоружения стала Англия - сильнейшая морская держава, идущая согласно договору на наибольшие жертвы. Если прочие государства расставались лишь с несколькими устаревшими кораблями и ограничивали строительство новых, то британцы «пускали под нож» половину своего линейного флота.

Прошлое и будущее артиллерийского корабля.

Причины подобного «великодушия» были, конечно же, преимущественно экономическими. Война истощила ресурсы королевства. Англичане в любом случае вынуждены были сделать свой «Великий флот», где служило 400 000 моряков, вдвое менее великим.

Свою роль сыграли и соображения тактики. В начале 20 века Англия бездумно строила корабли, стремясь удержать двукратное превосходство над немцами. Классический дредноут имел скорость около 20 узлов и не годился для активных операций. Для обстрела же береговых целей куда лучше подходили мониторы с небольшой осадкой. Единственным назначением линкора оказывалась борьба с аналогичными кораблями противника. И если враг не выходил на бой, корабль становился лишь «истребителем финансов».

Парад «утюгов» английского «Гранд флита».

В драку никто особенно не рвался, и почти всю войну английский и немецкий флоты простояли на своих базах. Сражаться оказалось не за что: угрожать коммуникациям Англии немецкий флот из Гамбурга не мог; англичане же не видели смысла вторгаться в Северное море.

Бегущий кабан

Быстроходность решала не только проблему мобильности линкора, но и существенно снижала его уязвимость. Подлетное время снаряда на дистанции 20-25 км достигает 40 секунд. За это время линкор смещался на 2-3 корпуса и, заметив вспышку вражеского залпа, мог изменить курс.

Увеличение скорости в полтора раза также сокращало и число вражеских подводных лодок, успевающих перехватить корабль. Значительно хуже оказывалась и точность торпедной стрельбы. Эсминцы, скорость которых в то время чаще всего составляла 35-37 узлов, практически не могли быть опасны. Для того чтобы догнать удирающего гиганта, им требовалось провести 2-3 часа в сфере действия его орудий.

На дистанции 20-40 километров даже махина линкора превращается в малоразмерную подвижную цель.

Быстроходные линкоры

К концу войны стало ясно, что линкор при прежнем уровне бронирования и вооружения должен иметь скорость не менее 27 узлов. Более мощные машины увеличили бы водоизмещение корабля примерно до 45000 тонн, но таких гигантов и потребовалось бы немного. Более скоростные корабли проще перебрасывать с одного театра военных действий на другой. Вместо того чтобы годами ожидать генерального сражения с вражескими линкорами, скоростной корабль мог бы участвовать в операциях, сопровождая и поддерживая крейсера.

Но «Вашингтонский договор», среди прочего, запрещал строить корабли и с водоизмещением свыше 35000 тонн. Быстроходный линкор в эти рамки не умещался. В результате в 20-30 годах державы даже не использовали установленный лимит по числу и суммарному водоизмещению линейных кораблей. Ограничения все равно не позволяли создать корабль с соответствующими требованиям времени возможностями. Сказывались в том числе и последствия «Великой депрессии».

До конца 30-х англичане спустили на воду лишь «Родней» и «Нельсон» - корабли отнюдь не выдающихся достоинств: хорошо вооруженные (9 406-мм орудий) и защищенные, но тихоходные. Американцы решились на 3 похожих линкора типа «Мэриленд». Итальянцы, французы и японцы не строили ничего. Немцы были связаны версальскими ограничениями. А в СССР строился социализм.

Ситуация оживилась только в последние предвоенные годы. Как только запахло порохом, державы ринулись вооружаться, дружно отбросив вашингтонские ограничения. Но было уже поздно. Всего за довоенные и военные годы было построено только 23 быстроходных линкора.

Сухие цифры не дают вполне адекватного представления о боеспособности этих кораблей. Так, по соотношению защиты, скорости, вооружения и водоизмещения наиболее выигрышно выглядят «Литторио». Но если итальянская корабельная броня к тому времени была лучшей в мире, то орудия этой страны отличались очень низким качеством.

«Родней» (тип «Нельсон»). Участник охоты на «Бисмарка».

В одном отношении именно итальянцы продемонстрировали подавляющее преимущество быстроходного линкора над обычным. Во время боя при Матапане «Витторио Венето» получил торпеду в корму, потерял половину винтов и осел в воду по палубу... Но и после этого старый английский «Вэлиэнт» не смог его догнать.

С другой стороны, формально ничем не выдающиеся немецкие линкоры за счет продуманной конструкции проявляли невероятную живучесть под вражеским огнем. Англичане всадили в «Бисмарк» около 40 снарядов калибром 356-406 мм. Причем последние выстрелы были сделаны с дистанции всего 2500 м. Кроме того, линкор был поражен 4 торпедами. Но после войны осмотр лежащего на дне корпуса показал, что затонул «Бисмарк» в результате открытия экипажем кингстонов.

Столь же неприятно удивил противника и «Тирпиц». Он остался на плаву после подрыва под днищем четырех 2-тонных мин, заложенных диверсантами. «Достать» его англичане сумели только бомбами весом 5,5 тонн. «Тирпиц» затонул не сразу, а после 3 прямых и нескольких близких попаданий. К слову, «Рома» - последний из трех линкоров типа «Литторио» - скрылся под водой после 2 попаданий бомбами весом 1800 кг.

«Литторио». Итальянцы лучше строили корабли, чем сражались на них.

Если же задаться вопросом, который из проектов являлся лучшим, то придется признать, что большинство типов быстроходных линкоров были примерно равны по силам. Европейские имели лучшую защиту, американские - более мощное вооружение. На титул же лучшего корабля в классе традиционно претендуют «Ямато» и «Айова». Причем едва ли можно усомниться, что куда более могучий японский линкор легко вышел бы победителем из поединка.

Гигантизм не сделал «Ямато» неуклюжей уродиной, подобной немецкому супертанку «Маус». Тщательный подбор формы корпуса обеспечил ему маневренность даже лучшую, чем у многих других линкоров, приемлемую скорость и возможность действовать на мелководье.

«Тирпиц». Мрачная громада.

Со своей стороны, «Айовы» отличались лучше сбалансированными характеристиками, и превзошли бы «Ямато» при выполнении любой боевой задачи (кроме, собственно, боя с «Ямато»). Скорость этих кораблей иногда указывается даже в 33 узла. Волна, поднимаемая идущим полным ходом линкором, представляла нешуточную угрозу для сопровождающих его эсминцев. Но иногда бывала и спасительной: опытные капитаны специально направляли в нее свои корабли, чтобы захлестнувшая палубы вода потушила пожары.

«Ямато» в бою.

Советский Союз

К началу Второй Мировой войны СССР располагал лишь тремя старыми линейными кораблями, построенными еще во времена империи. Один из них базировался в Севастополе, чтобы при случае нейтрализовать турецкий линейный крейсер «Явуз» (бывший немецкий «Гебен»). Два остальных на Балтике готовились присоединить залпы своих орудий к огню береговых батарей Кронштадта. Ведь показатели «Марата», «Парижской Коммуны» и «Октябрьской Революции» выглядели скромно даже по меркам Первой Мировой. Подобное положение дел не казалось советскому руководству приемлемым. Принятая в 1938 году «Большая судостроительная программа» предусматривала постройку 15 гигантских линкоров типа «Советский Союз». Но к лету 1941 года заложено было всего 4. Промышленность страны еще не была готова произвести ни броню, ни машины для линейных кораблей. После победы достройка «Союзов» не возобновилась. Как из-за разрухи, так и потому, что стало известно: при существенно более высокой стоимости советские линкоры и линейные крейсера оказались бы не лучше американских «Айов» и «Алясок».

«Марат». Водоизмещение 22 000 тонн, скорость 21 узел, 12 305-мм пушек, 225-мм броня.

Линейные крейсеры

Еще одним вариантом тяжелого артиллерийского корабля были появившиеся в начале 20 века линейные крейсера. При равном с линкорами водоизмещении и вооружении корабли этого типа имели облегченную броню, но повышенную до 25-29 узлов скорость. Предполагалось, что сочетание проворства и вооружения позволит линейному крейсеру участвовать как в рейдах, так и в сражениях.

Но на деле для патрулирования на коммуникациях линейные крейсера оказались избыточно вооруженными. Орудия калибром 343-381-мм могли понадобиться только для борьбы с линкорами. Но вот с ними-то крейсеру не позволяла вступать в бой броня. Еще в Цусимском сражении первым на дно отправился именно линейный крейсер «Ослябя». В Ютландской же битве англичане потеряли 3 линейных крейсера, но ни одного линейного корабля. Со стороны немцев также были потеряны старый броненосец и линейный крейсер.

Тем не менее, после Первой Мировой войны флагманом флота Ее Величества стал именно линейный крейсер «Худ» - самый крупный и самый близкий к идеалу «быстроходного линкора» корабль. Но результат его встречи с настоящим быстроходным линкором - «Бисмарком» - был вполне предсказуем. После второго попадания «Худ» взорвался. Тогда как линкор «Принц Уэльский», даже получив от «Бисмарка» 5 снарядов, вышел из боя лишь из-за технической неисправности.

Линейные крейсеры Второй Мировой: «Худ» и «Гнейзенау».

Линейные крейсера нового поколения проектировались уже только в расчете на бой с другими крейсерами, что позволило уменьшить калибр орудий. К началу войны французы построили «Дюнкерк» и «Страсбург», немцы же обзавелись «Шарнхорстом» и «Гнейзенау». И если французские корабли выделялись в первую очередь оригинальным размещением вооружения (главный калибр в двух 4-орудийных башнях на носу, вспомогательные орудия - на корме), то немецкий вариант отличало несуразно мощное для линейного крейсера бронирование. Ограничившись защитой лишь от огня 203-мм орудий, немцы получили бы действительно идеального «убийцу крейсеров» со скоростью 34-35 узлов.

Связаны оригинальные характеристики «Шарнхорстов» были с тем, что, освободившись в 1935 году от версальских (но не вашингтонских!) ограничений, немцы попытались получить сразу и полноценный линкор, и рейдер. Причем уложившись в разрешенные 35000 тонн. Естественно, результат оставлял желать лучшего.

Французский линейный крейсер «Дюнкерк».

Конструировали линейные крейсера и в других странах. Но американские «Аляска» и «Гуам» (несомненно, лучшие корабли в своем классе) появились только к концу войны, и принять участие в боевых действиях не успели. Два советских крейсера типа «Кронштадт» достроены не были.

«Карманные» линкоры

Классификация немецких кораблей серии «Дойчланд» - старый предмет спора. Можно ли их считать линейными крейсерами?

На самом деле спорить здесь не о чем. Самими немцами определение «панцершип» применялось, только чтобы обойти версальские ограничения. После начала войны «Дойчланды» сразу были отнесены к классу тяжелых крейсеров, на принадлежность к которому явно указывали как их водоизмещение, так и броня.

Крейсер «Дойчланд» («Германия») позже был переименован в «Лютцов». Для сокращения морального урона в случае его потопления.

Линкор против авианосца

В наше время нередко утверждают, что уже к началу Второй Мировой линкор был устаревшим типом корабля. Исход сражений определяли авианосцы, ведь самые мощные пушки бьют максимум на 40-45 км, а палубная авиация способна обнаружить и атаковать противника на расстоянии 300-400 км.

Но стратеги 40-х годов не разделяли этой точки зрения, справедливо полагая, что сравнивать линкор с авианосцем столь же нелепо, как и с подводной лодкой. Преимуществ морской авиации никто не оспаривал, но ведь на суше самолеты не заменили пушек. Лишь в Японии производство линкоров прекратилось в 43 году. В США и Великобритании линейные корабли строились до конца войны.

Авианосцы вызывали у адмиралов вполне оправданное недоверие. Ведь авиация активна только днем и только в хорошую погоду. За ночь же быстроходный линкор успевал нанести удар и выйти за пределы досягаемости торпедоносцев. Лучшие моряки - англичане и японцы, - готовились сражаться именно ночью. И предпочтительно в условиях тяжелого шторма. Учения флотов этих наций носили настолько экстремальный характер, что нередко приводили к гибели кораблей. Вплоть до линкоров.

Водоизмещение современных авианосцев превышает 90000 тонн. Рекорд «Ямато» побит.

Но тяжело в учении - легко в бою. Ночью японцы в обычные бинокли раньше обнаруживали американские корабли, чем американцам удавалось заметить противника с помощью радара. Англичане же проводили конвои через Сицилийский пролив в такую погоду, когда вражеские эсминцы, отправленные на перехват, исчезали в волнах, радировав: «Мы тонем, да здравствует Италия!».

Согласно довоенным представлениям английских, японских, немецких и американских адмиралов, авианосец должен был постоянно сопровождать 2-3 линкора, осуществляя разведку и прикрывая их от атак с воздуха. Соответственно, он вынужден был действовать независимо от погоды и сближаться с противником на ту же дистанцию, что и его «подопечные». А это, в свою очередь, требовало снабдить корабль мощной броней даже в ущерб числу самолетов на борту. Дальше всех зашли японцы, вооружившие некоторые свои авианосцы 8-дюймовыми пушками.

Авианосцы так и остались бы вспомогательной силой при линейном флоте. Но в 1941 году адмирал Ямамото принял революционное решение применять их самостоятельно и массированно. Только выбирая время и место боя по своему усмотрению, морская авиация могла полностью использовать свои преимущества. Потеряв линкоры в Перл-Харборе, такой же тактики вынужденно стали придерживаться и американцы. Англичане же еще долго оставались при своем мнении.

Адмирал Ямамото.

Американская авиация потопила гигантские «Ямато» и «Мусаси», и этот факт часто рассматривается как доказательство превосходства авианосцев. Действительно, от армады бомбардировщиков линкоры не спасала ни мощнейшая зенитная артиллерия (24 универсальных 127-мм орудия и до 150 25-мм автоматов), ни заградительные залпы из 460-мм орудий. Но... никакой авианосец не продержался бы так долго и против четверти брошенных на «Ямато» сил. Дело было лишь в том, что на действия в условиях полного господства противника в воздухе линкор все-таки не рассчитан.

«Жан Барт», последний из построенных линкоров, был заложен еще до войны.

Универсальный калибр

В 30-х годах стандартным вооружением линкоров стали 12-20 универсальных орудий калибром 114-133-мм, предназначавшихся для огня как по надводным, так и по воздушным целям. Исключением оказались немецкие «Шарнхорсты» и «Бисмарки». Их создатели в такой степени были уверены, что для борьбы с эсминцами требуется калибр не менее 150-мм, что пытались поставить 6-дюймовые орудия даже на собственные эскадренные миноносцы.

Естественно, 12 таких пушек получил и линкор. Для борьбы с авиацией предназначались еще 14-16 зениток. В результате суммарный вес залпа вспомогательной артиллерии по отношению к весу залпа главного калибра составлял у «Шарнхорста» 26%, вместо 3-13% у «нормальных» линкоров. Несомненно, «стандартный комплект» вспомогательной артиллерии при меньшем весе лучше защитил бы корабль от атак как с моря, так и с воздуха.

Огонь зенитных орудий.

Послевоенные годы

С последними залпами Второй Мировой в основном закончилась и история линкоров. Хотя они еще строились. В 1946 году англичане спустили на воду «Вэнгард» - ничем не примечательный корабль, отличающийся от собратьев типа «Кинг Джордж» лишь увеличенной до 30 узлов скоростью и вооруженный восемью 381-мм пушками, снятыми со старых дредноутов. Французы же в 1950 году достроили однотипный с «Ришелье» «Жан Барт».

В СССР новые проекты линкоров продолжали прорабатываться до 53 года. Но ни один из планов не получил воплощения в металле. В результате флагманом советского флота оставался «Новороссийск» - трофейный итальянский линейный крейсер «Джулио Чезаре» (тип «Кавур») 1914 года рождения.

В 1955 году в гавани Севастополя «Новороссийск» был уничтожен подводным взрывом неустановленного происхождения. Такое объяснение, как «диверсия иностранных спецслужб», видимо, может быть отброшено с порога. Ибо никакой боевой (и даже пропагандистской) ценности этот корабль уже не представлял. В самом ближайшем будущем его, как и прочие линкоры, ожидала отправка на слом.

«Новороссийск» после катастрофы.

К концу 50-х разделке на металл уже подверглись не только старые линейные корабли, но и большинство новейших. Лишь 4 «Айовы» американцам было жаль. Их решили законсервировать до случая. В итоге вечный покой этих линкоров оказался весьма беспокойным. «Айовы» повоевали у берегов Кореи, потом их «пробудили» во время Вьетнамской войны. Затем они поддерживали высадку американских войск в Ливане. В 84 году линкоры даже решили снова ввести в строй «на постоянной основе», довооружив 32 «Томагавками». Предполагалось, что с помощью крылатых ракет и пушек они смогут защищать авианосцы и поражать наземные цели.

«Айовы» бы еще послужили... Если б не распался СССР.

В своем последнем «перерождении» «Айовы» сочетали артиллерийское вооружение с ракетным.

Стоит упомянуть об еще одном качестве линкора, которое в 1984 году казалось американцам важным преимуществом. Линейный корабль выглядит внушительнее авианосца и, в отличие от него, может подойти к враждебному берегу достаточно близко, чтобы аборигены смогли заметить военное присутствие США невооруженным глазом.

Линкор космических сил.

Не потому ли линкоры не отпускают человеческое воображение и до сих пор остаются флагманами космических эскадр в фантастических романах и электронных играх?

В начале XX века основу любого флота составляли броненосцы – крупные корабли с сильной артиллерией и мощной броневой защитой. Вспомним о трех русских кораблях этого класса – участниках Русско-японской и Первой мировой войн.

Эскадренный броненосец «Севастополь»

Броненосец «Севастополь» был введен в строй в 1900 году. Корабль нес четыре 305 мм орудия главного калибра. Восемь 152 мм пушек располагались попарно в четырех башнях, а еще четыре шестидюймовки на батарее.

К моменту начала Русско-японской войны «Севастополь», наряду с однотипными «Полтавой» и «Петропавловском», был далеко не новым кораблем, но уничтожить его в артиллерийском бою было очень проблематично.

«Севастополь» принимал участие в бою 27 января 1904 года, поддержке действий сухопутных войск у Порт-Артура и морском сражении в Желтом море. Несколько раз броненосец получал повреждения от подрыва на японских минах, но, в отличие от «Петропавловска», счастливо избежал гибели. В октябре 1904 года японские войска начали методичный расстрел кораблей 1-ой Тихоокеанской эскадры на внутреннем рейде Порт-Артура. Только когда большая часть эскадры погибла под огнем японской осадной артиллерии, командиру броненосца капитану 1-го ранга Эссену по собственной инициативе удалось добиться разрешения вывести броненосец на внешний рейд крепости в бухту Белый Волк, где экипаж приступил к подготовке самостоятельного прорыва блокады.

Однако нехватка людей в команде, отсутствие части переданной на берег артиллерии заставляли откладывать прорыв. Тем временем японское командование, обнаружив «Севастополь» на внешнем рейде, решило уничтожить русский броненосец атаками миноносцев. В течение нескольких ночей «Севастополь», стоявший под защитой береговых батарей, канонерки «Грозящий» и нескольких миноносцев, подвергся многочисленным минным атакам.

Выпустив по русскому кораблю до 80 торпед, японцы добились одного попадания и двух близких взрывов торпед. На «Севастополе» оказался затопленным ряд отсеков и броненосец получил значительный крен. Правда, этот успех очень дорого обошелся японцам. На русской мине заграждения со всем экипажем погиб миноносец № 53, а миноносец № 42, поврежденный огнем «Севастополя был добит торпедой с миноносца «Сердитый».0

Еще два десятка японских истребителей и миноносцев получили повреждения, а некоторые, видимо, уже не вводились в строй до конца войны. Полученные русским кораблем повреждения уже исключали возможность прорыва, и экипаж «Севастополя» переключился на борьбу с японскими батареями, которая продолжалась до самого последнего дня обороны Порт-Артура. В связи со сдачей крепости, броненосец был отбуксирован от берега и затоплен на более чем 100 метровой глубине. Таким образом «Севастополь» стал единственным русским броненосцем, затопленным в Порт-Артуре, который не был поднят японцами и не попал в руки противника.

Эскадренный броненосец «Евстафий»

Эскадренный броненосец «Евстафий» являлся дальнейшим развитием проекта броненосца «Князь Потемкин Таврический». В отличие от своего прототипа, на «Евстафии» 152 мм. орудия в оконечностях были заменены на 203 мм пушки. Однако опыт Русско-японской войны заставил вновь пересмотреть проект корабля. В результате и без того длительная постройка затянулась.

В 1907 году все броненосцы Русского флота были переклассифицированы в линейные корабли. С появлением же в Англии линкора «Дредноут» все линейные корабли мира «додредноутного» типа, включая «Евстафий», мгновенно устарели. Несмотря на это, и «Евстафий», и однотипный с ним «Иоанн Златоуст» представляли на Черном море внушительную силу и Османская империя, как главный потенциальный противник, в принципе ничего серьезного не могла противопоставить русским линкорам.

Для усиления турецкого флота германским командованием были переброшены новейший линейный крейсер «Гебен» и легкий «Брейслау», которые союзники России по Антанте так услужливо пропустили в Черное море.

Первое столкновение с «Гебеном» произошло у мыса Сарыч 5 ноября 1914 года. Бой, по сути, свелся к поединку флагманского «Евстафия» с германским крейсером. Остальные русские корабли из-за тумана и ошибки в определении дистанции вели стрельбу с большими перелетами или вообще огня не открывали.

С первого залпа комендорам «Евстафия» удалось накрыть «Гебен», который за 14 минут боя получил по разным данным от трех до четырнадцати прямых попаданий. В результате германский крейсер вышел из боя и затем прошел двухнедельный ремонт. В «Евстафий» попали пять германских снарядов, не причинивших фатальных повреждений.

Второе столкновение «Евстафия» с «Гебеном» произошло 27 апреля 1915 года у Босфора, когда немецкий рейдер предпринял попытку по частям уничтожить ядро Черноморского флота. Однако столкнувшись с тремя линкорами-дредноутами, немцы не стали искушать судьбу и поспешили выйти из боя после короткой перестрелки. Судьба «Евстафия», успешно действовавшего в Первой мировой войне, оказалась печальной. В 1918 году он попал в руки германского командования, а затем - бывших союзников по Антанте. Оставляя Севастополь, они подорвали машины «Евстафия». Успешное восстановление линкора, требовавшее квалифицированных рабочих и мощной промышленной базы, сразу после завершения Гражданской войны оказалось невозможным, и в 1922 году корабль был разрезан на металл.

Броненосец береговой обороны «Адмирал Ушаков»

Броненосцы береговой обороны типа «Адмирал Ушаков» строились для защиты Балтийского побережья. Каждый из них нес по четыре 254 мм орудия («Апраксин» три), четыре 120 мм орудия и малокалиберную артиллерию. Имея относительно небольшое водоизмещение (немногим более 4000 тонн), корабли отличались мощным вооружением.

После падения Порт-Артура начинается формирование 3-й Тихоокеанской эскадры, в которую наряду с «Апраксиным» и «Сенявиным» был включен и « Адмирал Ушаков». Ценность этих кораблей состояла, прежде всего, в прекрасно подготовленных экипажах, которые в составе учебно-артиллерийского отряда занимались подготовкой комендоров флота. Однако перед отправкой кораблей экипажи были заменены, а броненосцы были отправлены на Дальний Восток без замены орудий главного калибра, что впоследствии сыграло роковую роль в судьбе «Адмирала Ушакова».

В Цусимском сражении «Адмирал Ушаков входил в состав 3-го боевого отряда, замыкая колонну главных сил эскадры. В дневном бою 14 мая 1905 года корабль около 15 часов во время перестрелки с броненосными крейсерами адмирала Камимуры получил две большие пробоины в носовой части и отстал от эскадры. Скорость броненосца упала до 10 узлов.

В ночное время шедший без освещения «Адмирал Ушаков» сумел избежать атак японских миноносцев, но на следующий день был настигнут броненосными крейсерами «Якумо» и «Ивате». На предложение японцев сдаться русский корабль открыл огонь. Каждый из японских крейсеров нес по четыре 203 мм и четырнадцать 152 мм орудий, значительно превосходя русский броненосец в скорости. И если первые залпы «Ушакова» накрыли «Ивате», вызвав на японском крейсере пожар, то в дальнейшем японские корабли держались вне досягаемости орудий броненосца на выгодной для себя дистанции боя. После 40-минутного боя «Адмирал Ушаков», когда дальнейшее сопротивление стало бессмысленным, был затоплен экипажем. Среди 94 погибших офицеров и матросов «Ушакова» был и командир броненосца Владимир Николаевич Миклуха (брат известного исследователя Океании Н. Н. Миклухо-Маклая). По одной из версий, он был смертельно ранен осколком, а по другой - сам отказался от спасения, указав японцам на тонущего рядом матроса.

Программа Grosskreuzer

Не смотря на то, что в Германии шла дискуссия на тему о том что пора объединить два класса кораблей, линкоров и линейных крейсеров в один класс - быстроходных линкоров, работы над проектами новых линейных крейсеров всё же велись.

На встрече с германским кайзером, руководитель Германского Императорского Военно-морского ведомства Эдуард фон Капелле, представил эскизные проекты броненосных и линейных крейсеров, известных под кодовыми наименованиями как крейсера проекта GK1, GK 2 и GK 3 и линейные крейсера проектов L1, L2 , и L3. На всех проектах в качестве главного калибра были выбраны пушки калибра 380 мм. Средний калибр должен был состоять из шестнадцати 158 мм пушек, по 8 орудий на борт.

По эскизному проекту броненосный крейсер GK1, должен был быть водоизмещением 34 000 тонн и длинной 235 метров. Мощность энергетической установки крейсера должна была составить 110 000 л.с.. С такими машинами крейсер должен был развивать скорость 29 узлов. По проекту GK2 крейсер должен был получиться на много больше:

• Водоизмещение - 38 000 тонн;


• Длинна - 243 метра;


• Мощность машин - 120 000 л.с.


• Максимальная скорость - 29,5 узлов.

Эскиз крейсера GK3 имел такие же габаритные размеры, как и крейсер по проекту GK2, однако мощность машин на этом корабле предусматривались несколько меньше - 115 000 л.с. и соответственно, крейсер имел меньшую скорость - 29 узлов. Основное внимание на этих крейсерах было уделено их бронированию.

Эти проекты были внимательно оценены германскими адмиралами. И если фон Капелле склонялся в сторону крейсера проекта GK1, то вот командующему Флотом Открытого моря, адмиралу Рейнхарду Шееру был более по душе проект GK3.

Собственно, консенсуса в вопросе будущего крейсера в Германии не было, всё время шли горячие споры о том, какая же максимальная скорость должна быть у крейсеров, каким должно быть его бронирование. В период с мая по июль 1916 года был разработан очередной, новый проект крейсера - GK 6.

Крейсер имел водоизмещение 26 500 тонн, длину 235 м и такую ​​же защиту, что и крейсер проекта GK 3. Однако Шееру и Германскому Императорскому Военно-Морскому ведомству проект GK6 не понравился. По их мнению, скорость крейсера была недостаточной, а вооружение и бронирование не учитывало опыт Ютланда.

Германские адмиралы предложили инженерам подумать над установкой на крейсер пятой башней с парой орудий 380 мм или, в качестве альтернативы, перевооружить крейсер восемью 420 мм орудиями в качестве главного калибра.

Между тем, тяжёлое военное положение Германии привели к резкому замедлению работ над новыми проектами и сместили окончание их на 1920-21 годы.

1. Проект GK1, Основное вооружение 8 x 38 см, Дата разработки 19 апреля 1916 г.;


2. Проект GK2, Основное вооружение 8 x 38 см, Дата разработки 19 апреля 1916 г.;


3. Проект GK3 Основное вооружение 8 x 38 см, Дата разработки 19 апреля 1916 г.;


4. Проект GK6, Основное вооружение 8 x 38 см, Дата разработки 5 июля 1916 г.;


5. Проект GK6a, Основное вооружение 8 x 38 см, Дата разработки 1916 г.;


6. Проект GK7, Основное вооружение 8 x 38 см, Дата разработки 1916 г.;


7. Проект GK8, Основное вооружение 8 x 38 см, Дата разработки 1916 г.;


8. Проект GK8a, Основное вооружение 8 x 38 см, Дата разработки 1916 г.;


9. Проект GK9, Основное вооружение 8 x 38 см, Дата разработки 1916 г.;


10. Проект GK10, Основное вооружение 8 x 38 см, Дата разработки 1916 г.;


11. Проект GK11, Основное вооружение 8 x 38 см, Дата разработки 1916 г.;


12. Проект GK12, Основное вооружение 8 x 38 см, Дата разработки 1916 г.

Программа Grosskampfschiffe

Оценивая опыт Ютландского сражения, стало очевидно, что корабли должны расти в размерах и дальше. Однако в Германии рост размеров боевых кораблей ограничивали размеры стапелей в Вильгельмсхафене. На этих верфях не возможно было построить корабли больше:

• Длинны - 235 м;


• Ширины - 31 м;


• Осадки - 9,5 м.

Для строительства более крупных кораблей требовались новые стапеля а так же углубления фарватеров в реках Яде и Эльба.

Однако, эти ограничения не остановили проектные работы. Нужно было понять, хотя бы, до каких размеров требуется увеличение верфей. По предварительным прикидкам стало ясно что будущий быстроходный линкор должен будет иметь водоизмещение, как минимум, на 20 000 тонн больше чем у линейных крейсеров типа Макензен.

Вид сбоку линейного крейсера Макензен. Предполагаемый вид согласно чертежам.

(