Произведение "Чайка" было написано в 1896 году и относится к категории пьес. В этом же году она была поставлена в Александринском театре. Автор рассказывает об искусстве и творчестве, о взаимоотношениях между людьми и о жестокости судеб. За тему можно взять описание любовных переживаний, то, как человек ищет своё призвание, о неразделенных чувствах и конечно же искусстве.
Читать краткое содержание пьесы Чехов Чайка
Время чтения 3 минуты
Действия пьесы проходят в поместье Сорина Петра Николаевичка, к нему в гости приехала его сестра-актриса, Ирина Николаевна Аркадина, с ней ещё приехал и беллетрист Борис Тригорин, последнему еще не было сорока, но он уже являлся довольно знаменитым. В усадьбе жил так же сын Аркадиной-Константин Треплев, он завидует славе матери, что вынуждает его начать писать пьесы и ставить их в импровизированном театре в парке. Константин не был особо талантлив, но он хотел славы, поэтому после приезда матери он устраивает спектакль по своему сценарию. На главную роль он позвал Нину Заречную, в которую был влюблен. Та в свою очередь не является поклонницей Треплева и понимает, что ничего годного не выйдет, но соглашается на роль потому что мечтает быть артисткой. В конечном итоге спектакль с треском провалился, мать начала высмеивать сына, тот не выдержав позора убегает.
Второе действие рассказывает нам о том, что девушка Нина после общение с Тригориным, влюбляется в него. Константина она избегает, тот думает, что это все из-за его неудачи и пытается поговорить с ней, но та даже внимания на него не обращает. Треплев убил чайку и принес ее девушке со словами, что скоро и себя убьет. Тригорин же видя мертвую чайку начинает придумывать сюжет про молодую девушку, которая похожа на чайку.
Маша разговаривает с Тригориным и признается, что влюблена в Треплева и чтобы унять свою любовь, на зло себе она выходит замуж за Медведенко. Константин из-за не взаимной любви к Нине, пытается убить себя, но попытка не удалась. Он решается пойти на дуэль с Тригориным, но тот с Аркадиной собирается уезжать в Москву. Нина долго думала о том, что ей тоже нужно ехать и искать своё призвание. Она решается уехать, но прежде она идет попрощаться с Тригориным, на память она она дарит медальон в котором строки из его книги, они не успели договорить, так как девушка убежала. Тригорин пытается уговорить Аркадину остаться в усадьбе еще не на долго, но та стоя на коленях умоляет его ехать сегодня же, так как понимает, что остаться тот хочет из-за Нины. Борис соглашается и когда они должны были уже выезжать, Тригорин делает вил, что якобы забыл вещь идет к Нине и говорит ей место, в котором они должны встретится, когда та приедет в Москву.
Последнее действие происходит спустя два года. Константин продолжает писать и достигает некоторых успехов, его произведения начинают писать. Маша всё так же страдает в браке с не любимым мужчиной, у них есть ребенок, но ей не особо это интересно, она проводит своё время в доме Треплевых. Нина как и мечтала вышла замуж за Тригорина, но счастье было не долгим. У них родился ребенок, но вскоре умер. После этого случая муж бросил девушку и ушел к Аркидиной. Жизнь Нина шла под откос, актрисой у нее не получилось стать из-за плохой игры, родители от неё отказались и выгнали из дома.
Погостить в имение снова возращаются Аркадина и Тригорин, они сидят и общаются, играют. К Треплеву приходит Нина, она выглядит потрепано и устало, но Константин всё так же любит её и рад видеть. Он снова признается ей в чувствах и хочет уехать с ней, но та словно не слышит его, а только твердит, что любит до сих пор Тригорина. Эти слова ранят Константина и не выдержав мук, он застрелился.
Комедия в четырех действиях
Действующие лица
Ирина Николаевна Аркадина, по мужу Треплева, актриса
Константин Гаврилович Треплев, ее сын, молодой человек
Петр Николаевич Сорин, ее брат
Нина Михайловна Заречная, молодая девушка, дочь богатого помещика
Илья Афанасьевич Шамраев, поручик в отставке, управляющий в Сорина
Полина Андреевна, его жена
Маша, его дочь
Борис Алексеевич Тригорин, беллетрист
Евгений Сергеевич Дорн, врач
Семен Семенович Медведенко, учитель
Яков, работник
Горничная
Действие происходит в имении Сорина.
Между третьей и четвертой действиями проходит два года.
ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ
В парке имения Сорина, широкая аллея ведет к озеру, она перегорожена эстрадой, кое-как взбитой для домашнего спектакля.
Маша в черной одежде вместе с Медведенко возвращаются с прогулки. Она говорит, что носит траур по своей жизнью, так и ходит в черном. Ее собеседник искренне не понимает: «Почему? (В раздумье) Не понимаю … Вы здоровы, отец у вас хотя и небогатый, но с достатком. Мне живется гораздо тяжелее, чем вам. Я получаю всего двадцать три рубля в месяц, да еще отчисляют из меня … а все же я не ношу траур ». Маша говорит, что и бедный может быть счастлив, но Медведенко понимает, что это теория, а на практике он на те двадцать три рубля должен кормить не только себя, но еще и мать, двух сестер и брата. Они разговаривают о предстоящем спектакль по пьесе Треплева, о том, что будет играть в нем Нина Заречная и что эти молодые люди влюблены друг в друга. Воспользовавшись случаем, Медведенко говорит о своей любви к Маше, но напрасно, она не отвечает на его чувства.
Приходят Треплев и Сорин. Константин Гаврилович заметно нервничает, опасаясь, что Нина опоздает, ведь отец и мачеха стерегут ее, не дают никуда ходить, чтобы она не нашла случайно себе мужчину, который потребует за ней часть имущества в вино. Сорин с племянником говорят о Аркадину, и Константин Треплев объясняет, почему мать не в настроении: ей обидно, что на этой сцене будет не она, а Нина: «Психологический курьез — моя мать. Бесспорно талантлива, умна, способна рыдать над книгой, моментально выдаст тебе всего Некрасова наизусть, больных ухаживает, как ангел; но попробуй при ней похвалить Дузе. Ого-го! Следует хвалить только ее саму, следует писать о ней, кричать, восторгаться ее потрясающей игрой в «Даме с камелиями» и т. д. Здесь в селе ей недостает этого дурмана, вот она и скучает. Да и скупая, имеет деньги в банке — не менее семидесяти тысяч, но в долг не допросишься ». На замечание о том, что мать его все же любит, Треплев с горечью отмечает: «Видишь, моя мать меня не любит. Еще бы! ей хочется жить, любить, носить светлые кохтинкы, а мне уже двадцать пять лет, и я постоянно напоминаю ей, что она уже не молода. Когда меня нет, ей только тридцать два года, а при мне же сорок три, а за это она меня ненавидит … Она знает также, что я не признаю театра. Она любит театр, ей кажется, что она служит человечеству, служит святому искусству, а по-моему, современный театр — это рутина, предрассудки ». Его раздражает, когда «из пошлых картин и фраз стараются извлечь мораль — мораль маленькую, мелкую, удобную и понятную, полезную для домашнего употребления». Он считает, что нужны новые формы. Вспоминая о детстве, полна унижений за того, что вокруг матери все время находятся гении, таланты, а он только ее сын, он сожалеет, что она не обычная женщина. Может, тогда они объяснились, ведь он ее так любит. На вопрос Сорина о Тригорина Треплев отвечает, что тот человек умный, простой, немного меланхоличная и порядочный. Он значительно моложе мать. Говорят, что талантливый, но «после Толстого и Золя не захочешь читать Тригорина». Когда появляется Нина, Треплев забывает обо всем, потому что любит ее до безумия. Она же, как всегда, боится отца и спешит: «Отец и его жена не пускают меня сюда. Говорят, что здесь богема … боятся, чтобы не подалась в актрисы … А меня тянет сюда к озеру, будто чайку … Мое сердце наполнено вами ».
Все собрались для просмотра спектакля, поставленного Константином Треплева. Когда начинается спектакль, Треплев говорит, что намерен представить будущее через двести тысяч лет. Поднимаются самодельные кулисы, и на сцене в белом все видят саму и одинокую на фоне озера Нину, которая произносит: «Люди, львы, орлы и куропатки, рогатые олени, гуси, пауки, молчаливые рыбы, обитавшие некогда в воде, морских звезды и те, которых не увидишь глазом, — словом все жизни, все жизни, все жизни, завершив печальное круг, угасли … »Она передает холод и страх одиночества земли, лишенной жизни, и свое намерение бороться с дьяволом. Когда показываются две красные точки, пахнет серой. Так задумал Треплев для усиления эмоционального воздействия действия. Но Аркадина все портит, начиная отпускать комментарии и смеяться. Треплев прерывает спектакль и в отчаянии и образе уходит. Аркадина делает вид, что она тут ни при чем. И тут же возмущается, что этот «самолюбивый мальчишка …» «хочет поучать нас», здесь «претензии на новые формы, на новую эпоху в искусстве». Однако через некоторое время он начинает испытывать угрызения совести и кричит его. Маша идет искать Треплева, а тем временем Аркадина представляет Нину Тригорина и пренебрежительно-снисходительно хвалит ее, предрекая карьеру актрисы. Тригорин говорит, что ничего не понял в пьесе и Нина называет ее странной. Вскоре она идет, и все также расходятся.
Остается только врач Дорн, который рассуждает вслух о том, что пьеса его взволновала, что она таки интересная, и нужно побольше хорошего сказать о ней автору. Он так и поступает, когда тот появляется. Дорн называет его талантливым: «Вы взяли сюжет из области отвлеченных идей. Так и следовало, потому что художественное произведение обязательно должно выражать какую большую мысль. Только то является прекрасным, что серьезное … »Треплев благодарит Дорну на добром слове, но теперь его интересует только Нина. Узнав, что ее здесь нет, он быстро уходит.
Маша признается Дорна, что любит Константина. И Дорн восклицает: «Какие все нервные! Какие все нервные! И столько любви … О, волшебное озеро! Ну что же я могу сделать, дитя мое? Что? Что? »
ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ
Действие происходит в полдень возле дома Сорина. Видно озеро, в котором отражается солнце. Жара. Под липой в тени Аркадина, Дорн и Маша. Аркадина хвастается своей осанкой, гордо расхаживая мимо площадки для крикета. Она говорит Маше, что никогда не позволяет себе распускаться: всегда зачисана к лицу, Подтянутая, корректная, стройная, даже в деревне, даже когда выходит в парк, но еще и работает. Это все позволяет ей чувствовать молодой. Маша же говорит, что в свои двадцать два года едва «волочит свою жизнь, как бесконечный шлейф», и часто в ней не бывает желание жить. Она, правда, говорит, что надо встряхнуть это из себя и то собраться. На этих беседах их застают Сорин, Нина и Медведенко. У Нины радость: ее родители уехали в Тверь, и она на три дня совершенно свободна. Аркадина хвалит ее внешний вид, но она обеспокоена строгости сына и спрашивает Нину, почему он целыми днями на озере. Маша говорит, что у него неспокойно на душе и просит Нину читать то из его пьесы, но и отвечает, что это неинтересно. Маша отрицает и говорит, что когда он сам читает то, глаза у него горят, а лицо становится бледным. «У него прекрасный печальный голос, а манеры, как у поэта». Сорин тем временем засыпает и храпит. Его с шутками будят и поучают, как беречь здоровье, а он отвечает: «Я прослужил в судебном ведомстве двадцать восемь лет, но еще не жил, ничего не испытал в конце концов, и, конечно, жить мне очень хочется. Вы сыты и равнодушны, и потому имеете наклонность к философии, я же хочу жить и потому пью за обедом херес и курю сигары и все ».
Между тем приходит Шамраев с Полиной Андреевной, и Аркадина просит у него лошадей для выезда в город. Тот отказывает, потому что все лошади в поле, вывозят рожь. Аркадина обижается и грозится сразу же поехать совсем или пойти пешком. Шамраев, в свою очередь, угрожает Сорину, что он уйдет с поста управляющего. Нина удивляется, что известная артистка плачет из-за пустяка, а Тригорин, такой знаменитый, просто сидит с удочкой и радуется двум пойманным рыбкам. Между тем Полина Андреевна, оставшись наедине с Дорном, ревниво упрекает его за общение с другими женщинами и потихоньку выбрасывает букет цветов, подаренный ему Ниной. Треплев, увидев Нину самую, бросает к ее ногам убитую чайку, которую он только подстрелил на озере, и упрекает ее за то, что она стала с ним холодной и чужой: «Это началось с того вечера, когда так глупо провалилась моя пьеса. Женщины не прощают неуспеха … »Он ревниво наблюдает ее захвата, когда к ним приближается Тригорин. Тот способен всю жизнь превратить в сюжет и записывает в книге характеристику личности, в которой узнаем Машу. Нина и Тригорин разговаривают о том, что каждый из них хотел бы на некоторое время оказаться на месте другого, чтобы его понять. Тригорин долго и подробно рассказывает, как он пишет и какое у него нелегкая жизнь, и все ради того, «чтобы сказали лишь, что он пишет мыло, талантливо … но далеко до Толстого ». Он говорит, что не любит себя как писателя: оно не успевает: «я чувствую, что если я писатель, то я обязан писать о народе, о его страданиях, о его будущем, говорить о науке, о правах человека и такое другое … но в конце концов я чувствую, что умею писать только пейзаж, а во всем остальном я фальшив, и фальшив до костей ». Его зовут, и он сожалеет, что они больше не увидятся, а ему так не хочется уезжать. Увидев судьбы чайку, спросил, что это. Нина сказала. И он сразу записывает в книжечку: «Сюжет для небольшого рассказа: на берегу озера с детства живет молодая девушка, такая, как вы; любит озеро, как чайка, и счастлива и свободна, как чайка. Но случайно пришел человек, увидел и от нечего делать погубил ее, как эту чайку ». Вдруг из окна выглянула Аркадина и известила, что они остаются здесь.
ДЕЙСТВИЕ ТРЕТЬЕ
Действие в столовой. Заметные приготовления к отъезду. Тригорин завтракает. Маша говорит с ним, стоя у стола, о своем безнадежное любви к Треплева и обещает вырвать это чувство из сердца, выйдя замуж за Медведенко. Тригорин жалуется Маше, что они вынуждены ехать: «Сын ее ведет себя крайне бестактно. То стрелялся, а теперь, говорят, собирается меня на дуэль вызвать. А чего бы это? Дуется, фыркает, проповедует новые формы … Но ведь всем хватит места, и новым, и старым, — зачем же толкаться? «Маша говорит, что это из ревности, ведь ей это знакомо, и попрощавшись, уходит. Заходит Нина, в руке держит горошину, пытаясь несложным гаданиям решить, идти ли ей в актрисы. Затем она дарит Тригорина медальон, на котором она приказала вырезать с одной стороны его инициалы, а с другой — название его книги «Дни и ночи». Тригорин целует подарок и говорит, что всегда будет вспоминать ее, особенно в светлом платье, когда у ног ее лежала белая чайка. Нина, услышав голоса, торопливо исчезает, а Тригорин читает: «страница 121, строки 11 и 12». Теперь его очень интересует, что там у него написано. Он идет в кабинет Сорина искать свою книгу «Дни и ночи». Между тем Аркадина и Сорин разговаривают о Константине, ее сыну. Она беспокоится, что до сих пор не знает, почему стрелялся сын, вероятно, из-за ревности? Но Сорин говорит, что были и другие причины: человек он молодой, умный, живет в глухом селе, без денег, без определенного положения в обществе, без будущего. Никаких занятий. Стесняется и боится своего безделья. Сорин говорит, что любит его сердечно, но Треплев кажется, что он здесь лишний, нахлебник. Аркадина говорит: «А не сходить ему на службу ли …» Сорин говорит, что парня бы потребовалось немного одеть, дать ему хоть немного денег, может, отправить за границу на время. Но Аркадина, сначала сгоряча согласившись дать денег на костюм, и это обещание берет назад: ведь она актриса, и ей надо одеваться самой. Ее брат видит, что ему не уговорить Аркадину помочь сыну, а сам он не имеет денег, потому полностью зависит от своего управляющего. Сорину становится плохо, он идет, опираясь на палку. Именно подвернулся Треплев и просит мать перевязать ему голову, потому что врач-то опаздывает. Он с радостью вспоминает лучшие времена из их прошлого, когда она была такая внимательная, отзывчивая, впрочем, больше к чужим, незнакомым или посторонних людей. Ему так не хватает его внимания и любви, понимания. Но она больше заботится своим любовником Тригорина, через которого едва не погиб ее сын. Она утверждает, что он такой благородный, талантливый, а сын, мол, просто завидует ему. Треплев пытается раскрыть ей глаза на захват Тригорина Ниной, однако Аркадина только раздражается еще больше, они ссорятся, потом извиняются друг в друга. Но встречаться с Тригорина сын Аркадиной не желает и стремительно уходит, увидев того. Ирину Николаевну все устраивает, лишь бы не было дуэли с ее любовником. Он утверждает найдены в книге слова, которые были на 121 странице его книги: «Если тебе когда-нибудь понадобится моя жизни, то приди и возьми». Охваченный страстью, которой повеяло от этих слов, он умоляет Аркадину отпустить его, быть ему другом, потому его так манит любовь Нины. С горечью Аркадина говорит: «Неужели я такая старая и уродливая, что со мной можно, не стесняясь, говорить о других женщинах? (Обнимает и целует его) О, ты обезумел! Мой прекрасный, удивительный … Ты последняя страница моей жизни! Моя радость, моя гордость, мое блаженство … (Становится на колени). Если ты покинешь меня, хоть на час, то я не переживу, сойду с ума, мой странный, мой прекрасный, мой повелитель … »Она вспоминает и призывает все свое искусство актрисы, чтобы удержать его возле себя и добивается обещания остаться с ней. Но встретив перед отъездом Нину, которая сказала, что решила уйти от отца в Москву и поступить в актрисы, назначает ей там встречу в гостинице «Славянский базар».
ДЕЙСТВИЕ ЧЕТВЕРТОЕ
Прошло два года. Одну из комнат Сорина его племянник превратил в свой кабинет. За окнами осенний ветер качает деревья, воет в трубе. Маша и ее муж Медведенко говорят о Константине Треплева, которого дядя все время зовет к себе, чтобы было на глазах. Медведенко вспоминает о старом театре у озера и говорит, что надо бы его сломать, потому что он похож на скелет и кажется, что там кто плачет. Он просит Машу ехать с ним домой, там, наверное, уже голодная их ребенок, но Маша надеется на служанку и собирается остаться ночевать в доме Сорина. Сам же Сорин собирается ночевать на диванчике в комнате с Костей. Полина Андреевна приносит постель и говорит Треплева: «Никто и не думал и не гадал, что из вас, Костя, выйдет настоящий писатель. А вот, слава Богу, и деньги стали вам присылать из журналов. И красивый стал … »Отослав домой Машиного мужа, она просит Треплева быть ласковее с ее Машей. Константин молча встает и уходит. Маша в разговоре с матерью обещает вырвать эту любовь из сердца, пусть только ее мужа переведут подальше от этого дома. Вдруг заходит Медведенко, потому что отец Маши не дал ему лошадей, чтобы ехать. Среди общего разговора Сорин говорит о том, что его жизнь — сюжет под названием «Человек, который хотел». В молодости он хотел быть литератором, говорить хорошо, жениться и жить в городе, а взамен должен оставаться одиноким в селе, не совершив ничего. Правда, он дослужился до чина действительного статского советника. А Дорн отмечает, что «выражать недовольство жизнью в шестьдесят два года … — Это не великодушно ». Сам он относится к жизни и смерти несколько философски: «Страх смерти — животный страх … Надо душить его ». Вспоминая о поездке за границу, он говорит о интересное ощущение, которое охватило его во время пребывания в Генуе — тогда, в толпе, передвигался будто живое существо, — он почувствовал нечто похожее на существование мировой души. Нечто вроде той мировой души, которую играла в пьесе Треплева Нина Заречная. Когда вспомнили о Нине, Треплев рассказал, что она сбежала из дома и сошлась с Тригорина. У них был ребенок, который потом умер. Тригорин разлюбил ее и вернулся к своим прежним женщин и обязательств, которых и не покидал, успевая и там и здесь. Относительно театра, то она дебютировала в подмосковном дачном театре, а потом поехала в провинции. Треплев время ездил за ней, потом она писала ему письма и подписывалась Чайкой. Теперь она приехала в город и находится на постоялом дворе: Отец и мачеха расставили везде сторожей, чтобы не пускать ее и близко к дому. Треплев, обращаясь к Дорна, отмечает, что легко быть философом на бумаге, а в жизни гораздо сложнее.
Пьеса «Чайка» была закончена Чеховым в 1896 году. В этом же году она была опубликована и поставлена в петербургском Если сделать анализ «Чайки» Чехова, то это произведение вроде бы с незамысловатым житейским сюжетом: извечная проблема детей и родителей и старый как мир любовный треугольник. Но практически за каждой репликой героев можно рассмотреть не только их судьбу и характер, перед вами возникает целая человеческая жизнь. Каждое действие показывает простую жизнь обычных людей, при этом нам раскрывает сложность их взаимоотношений Чехов. «Чайка» (краткое содержание пьесы вы прочтете ниже) обозначается как комедия, только в ней нет смешных героев. Вы не найдете там ни одной веселой сцены или курьезного случая. Вся пьеса построена на столкновении поколений между уверенными и маститыми взрослыми персонажами и еще непризнанной и неопытной молодежью.
«Чайка». Чехов. Краткое содержание первого действия
В имении Петра Сорина проживает сам отставной статский советник и его племянник Константин Треплев. Мать Константина, Ирина Николаевна Аркадина - это маститая актриса, которая приехала сюда погостить. Вместе с ней прибыл и ее любовник Тригорин, известный в то время беллетрист.
Константин увлечен писательством. Он для показа приготовил пьесу, в которой единственную роль будет играть дочь соседских помещиков Нина Заречная. Девушка мечтает о сцене, но ее родители считают это неприличным и решительно противятся увлечению дочери. Константин влюблен в Нину, а вот в него влюблена Маша - дочь отставного поручика Шамраева. Его семья тоже приглашена на просмотр пьесы.
Все рассаживаются перед наскоро сколоченной сценой, на которой Нина, одетая во все белое, произносит довольно странный монолог в декадентском стиле. У Аркадиной он вызывает прямой протест, ей видится, что сын пытается ее учить, как нужно писать и что играть. Константин, вспылив, уходит. Нина за ним не следует, она с удовольствием принимает комплименты в адрес своего таланта. Особенно в этом старается Тригорин.
«Чайка». Чехов. Краткое содержание второго действия
Через два дня те же лица вновь собираются в имении. Нина удивляется, что такие известные люди, как Аркадина и Тригорин, в жизни ничем не отличаются от обычных. Девушка влюбляется в Тригорина и начинает избегать Константина, который связывает все с провалом своей пьесы. Он пытается объясниться с ней, но у Нины это вызывает только раздражение. Тригорин - вот новый ее кумир, ради которого она готова на все. Появляется Константин, он несет в руке убитую чайку и кладет ее к ногам Нины с заявлением, что скоро убьет и себя.
«Чайка». Чехов. Краткое содержание третьего действия
Через неделю Константин совершает неудачную попытку самоубийства. Мать решает, что причиной тому стала ревность. Она уверена, что нужно увезти Тригорина в Москву. Но тот не хочет покидать имение, он увлечен Ниной, ему кажется, что именно ее он искал всю свою жизнь. Об этом он откровенно рассказывает Аркадиной, но та не верит в серьезность его увлечения и убеждает Тригорина ехать. Перед самым отъездом тот все-таки сталкивается с девушкой. Она тоже собирается уезжать в Москву, и они договариваются, что тайно там встретятся.
Прошло два года. Константин по-прежнему пишет, и его произведения печатаются. Маша вышла замуж, но, не обращая внимания на мужа и своего ребенка, много времени проводит в доме Треплевых. Нина в Москве сошлась с Тригориным, у них даже родился ребенок, но вскоре умер. Супруг бросил ее и вернулся к Аркадиной. Карьера актрисы у Нины не удалась, так как игра ее была грубой и безвкусной. Родители о ней ничего не хотят знать и не пускают ее на порог дома.
В имение опять приезжают погостить Аркадина и Тригорин. Они вместе с гостями играют в лото. А Константин находится в своем кабинете. Неожиданно к нему приходит Нина. Теперь это усталая и разочарованная женщина, которая потеряла веру в свое признание. Но Константин по-прежнему ее любит и хочет поехать вместе с ней в провинциальный театр, где она будет играть. Нина его как будто не слышит: из другой комнаты доносится голос Тригорина, а она его любит еще больше, чем прежде.
Все играющие в лото слышат звук, похожий на выстрел. Гостивший в имении врач предположил, что это разорвалась одна из его склянок. Он выходит из комнаты, а когда возвращается, то просит Тригорина куда-нибудь увести Аркадину, так как Константин Гаврилович застрелился…
«Чайка» Чехов главные герои и их характеристика Сорина, Дорна, Маши Шамраевой и Семена Медведенко.
«Чайка» Чехов главные герои
- , по мужу Треплева, актриса
- , её сын, молодой человек
- Пётр Николаевич Сорин, её брат
- , молодая девушка, дочь богатого помещика
- Илья Афанасьевич Шамраев, поручик в отставке, управляющий у Сорина
- Полина Андреевна, его жена
- Маша, его дочь
- , беллетрист
- Евгений Сергеевич Дорн, врач
- Семён Семёнович Медведенко, учитель
- Яков, работник
- Повар
- Горничная
Врач Дорн Евгений Сергеевич — своеобразный представитель автора в пьесе. Это немолодой уже мужчина лет 55, который привык к вниманию женщин и их благосклонности. Дорн любит искусство, знает толк в нем. Он чуть ли не единственный поддерживает Треплева, считая, что в произведении должен быть «подъем духа». Но предостерегает молодого автора, что он должен знать; для чего пишет: «…Так как… забредете, и ваш талант погубит вас».
Эпизодическую роль выполняет в пьесе и Петр Николаевич Сорин , владелец имения, где происходит действие пьесы, брат Аркадиной. Действительный статский советник вышел на пенсию, купил усадьбу и живет в полной бездеятельности, все дела передоверил управляющему и оказался в определенной материальной зависимости у него. Себя он называет «человеком, который хотел»: хотел стать писателем, хотел научиться красиво говорить, хотел вступить в брак, но ничего этого не осуществил.
Сорин имеет доброе сердце. Он сочувствует своим родным, защищает Константина и просит у сестры денег для него, предостерегает Аркадину: «Нельзя так… вести себя с молодым самолюбием». Треплев, в свою очередь, просит у матери денег для дяди, так как считает, что все его болезни — от однообразия жизни.
Маша Шамраева — дочь управляющего имения Сорина. Она нюхает табак и пьет водку, ходит в черном, нося траур по самой себе, так как считает себя самой несчастной из-за неразделенной любви к Треплеву. Она отвечает Аркадиной на замечание, что выглядит старше своих лет: «А у меня такое ощущение, словно я родилась уже давно… И часто не бывает ни единого желания жить».
Медведенко же из-за его постоянных жалоб на бедность делает замечание: «На ваш взгляд, нет большего несчастья, как бедность, а как по мне, так в тысячу раз легче ходить в лохмотьях и попрошайничать чем… Впрочем, вам не понять…».
Чтобы вырвать из своего сердца любовь к Треплеву, Маша выходит замуж за Медведенко, рожает ребенка, но так и не может справиться со своими чувствами. Итак, и здесь трагедия неразделенной любви, которая преодолела и материнские чувства, и чувство обязанности.
Учитель Семен Семенович Медведенко — человек среднего возраста, умеренный и добродушный, немного просвещенный, но больше — ограниченный, поэтому автор даже подсмеивается над ним. Хотя проблема бедности, особенно в среде провинциальных учителей, была действительно серьезной.
Медведенко самоотверженно любит Машу, терпеливо переносит ее прихоти и равнодушие. Итак, и здесь существует проблема неразделенной любви в браке.
Выстраивается такая любовная цепочка: Медведенко -> Маша -> Треплев -> Нина -> Тригорин.
Комедия в четырех действиях
Действующие лица
Ирина Николаевна Аркадина , по мужу Треплева, актриса. Константин Гаврилович Треплев , ее сын, молодой человек. Петр Николаевич Сорин , ее брат. Нина Михайловна Заречная , молодая девушка, дочь богатого помещика. Илья Афанасьевич Шамраев , поручик в отставке, управляющий у Сорина. Полина Андреевна , его жена. Маша , его дочь. Борис Алексеевич Тригорин , беллетрист. Евгений Сергеевич Дорн , врач. Семен Семенович Медведенко , учитель. Яков , работник. Повар . Горничная .Действие происходит в усадьбе Сорина. Между третьим и четвертым действием проходит два года.
Действие первое
Часть парка в имении Сорина. Широкая аллея, ведущая по направлению от зрителей в глубину парка к озеру, загорожена эстрадой, наскоро сколоченной для домашнего спектакля, так что озера совсем не видно. Налево и направо у эстрады кустарник. Несколько стульев, столик.
Только что зашло солнце. На эстраде за опущенным занавесом Яков и другие работники ; слышатся кашель и стук. Маша и Медведенко идут слева, возвращаясь с прогулки.
Медведенко . Отчего вы всегда ходите в черном? Маша . Это траур по моей жизни. Я несчастна. Медведенко . Отчего? (В раздумье.) Не понимаю... Вы здоровы, отец у вас хотя и небогатый, но с достатком. Мне живется гораздо тяжелее, чем вам. Я получаю всего 23 рубля в месяц, да еще вычитают с меня в эмеритуру, а все же я не ношу траура. (Садятся.) Маша . Дело не в деньгах. И бедняк может быть счастлив. Медведенко . Это в теории, а на практике выходит так: я, да мать, да две сестры и братишка, а жалованья всего 23 рубля. Ведь есть и пить надо? Чаю и сахару надо? Табаку надо? Вот тут и вертись. Маша (оглядываясь на эстраду) . Скоро начнется спектакль. Медведенко . Да. Играть будет Заречная, а пьеса сочинения Константина Гавриловича. Они влюблены друг в друга, и сегодня их души сольются в стремлении дать один и тот же художественный образ. А у моей души и у вашей нет общих точек соприкосновения. Я люблю вас, не могу от тоски сидеть дома, каждый день хожу пешком шесть верст сюда да шесть обратно и встречаю один лишь индифферентизм с вашей стороны. Это понятно. Я без средств, семья у меня большая... Какая охота идти за человека, которому самому есть нечего? Маша . Пустяки. (Нюхает табак.) Ваша любовь трогает меня, но я не могу отвечать взаимностью, вот и все. (Протягивает ему табакерку.) Одолжайтесь. Медведенко . Не хочется. Маша . Душно, должно быть, ночью будет гроза. Вы всё философствуете или говорите о деньгах. По-вашему, нет большего несчастья, как бедность, а по-моему, в тысячу раз легче ходить в лохмотьях и побираться, чем... Впрочем, вам не понять этого...Входят справа Сорин и Треплев .
Сорин (опираясь на трость) . Мне, брат, в деревне как-то не того, и, понятная вещь, никогда я тут не привыкну. Вчера лег в десять и сегодня утром проснулся в девять с таким чувством, как будто от долгого спанья у меня мозг прилип к черепу и все такое. (Смеется.) А после обеда нечаянно опять уснул, и теперь я весь разбит, испытываю кошмар, в конце концов... Треплев . Правда, тебе нужно жить в городе. (Увидев Машу и Медведенка.) Господа, когда начнется, вас позовут, а теперь нельзя здесь. Уходите, пожалуйста. Сорин (Маше) . Марья Ильинична, будьте так добры, попросите вашего папашу, чтобы он распорядился отвязать собаку, а то она воет. Сестра опять всю ночь не спала. Маша . Говорите с моим отцом сами, а я не стану. Увольте, пожалуйста. (Медведенку.) Пойдемте! Медведенко (Треплеву) . Так вы перед началом пришлите сказать. (Оба уходят.) Сорин . Значит, опять всю ночь будет выть собака. Вот история, никогда в деревне я не жил, как хотел. Бывало, возьмешь отпуск на 28 дней и приедешь сюда, чтобы отдохнуть и все, но тут тебя так доймут всяким вздором, что уж с первого дня хочется вон. (Смеется.) Всегда я уезжал отсюда с удовольствием... Ну, а теперь я в отставке, деваться некуда, в конце концов. Хочешь не хочешь, живи... Яков (Треплеву) . Мы, Константин Гаврилыч, купаться пойдем. Треплев . Хорошо, только через десять минут будьте на местах. (Смотрит на часы.) Скоро начнется. Яков . Слушаю. (Уходит.) Треплев (окидывая взглядом эстраду) . Вот тебе и театр. Занавес, потом первая кулиса, потом вторая и дальше пустое пространство. Декораций никаких. Открывается вид прямо на озеро и на горизонт. Поднимем занавес ровно в половине девятого, когда взойдет луна. Сорин . Великолепно. Треплев . Если Заречная опоздает, то, конечно, пропадет весь эффект. Пора бы уж ей быть. Отец и мачеха стерегут ее, и вырваться ей из дому так же трудно, как из тюрьмы. (Поправляет дяде галстук.) Голова и борода у тебя взлохмачены. Надо бы постричься, что ли... Сорин (расчесывая бороду) . Трагедия моей жизни. У меня и в молодости была такая наружность, будто я запоем пил и все. Меня никогда не любили женщины. (Садясь.) Отчего сестра не в духе? Треплев . Отчего? Скучает. (Садясь рядом.) Ревнует. Она уже и против меня, и против спектакля, и против моей пьесы, потому что ее беллетристу может понравиться Заречная. Она не знает моей пьесы, но уже ненавидит ее. Сорин (смеется) . Выдумаешь, право... Треплев . Ей уже досадно, что вот на этой маленькой сцене будет иметь успех Заречная, а не она. (Посмотрев на часы.) Психологический курьез моя мать. Бесспорно талантлива, умна, способна рыдать над книжкой, отхватит тебе всего Некрасова наизусть, за больными ухаживает, как ангел; но попробуй похвалить при ней Дузе! Ого-го! Нужно хвалить только ее одну, нужно писать о ней, кричать, восторгаться ее необыкновенною игрой в «La dame aux camélias» или в «Чад жизни», но так как здесь, в деревне, нет этого дурмана, то вот она скучает и злится, и все мы ее враги, все мы виноваты. Затем, она суеверна, боится трех свечей, тринадцатого числа. Она скупа. У нее в Одессе в банке семьдесят тысяч это я знаю наверное. А попроси у нее взаймы, она станет плакать. Сорин . Ты вообразил, что твоя пьеса не нравится матери, и уже волнуешься и все. Успокойся, мать тебя обожает. Треплев (обрывая у цветка лепестки) . Любит не любит, любит не любит, любит не любит. (Смеется.) Видишь, моя мать меня не любит. Еще бы! Ей хочется жить, любить, носить светлые кофточки, а мне уже двадцать пять лет, и я постоянно напоминаю ей, что она уже не молода. Когда меня нет, ей только тридцать два года, при мне же сорок три, и за это она меня ненавидит. Она знает также, что я не признаю театра. Она любит театр, ей кажется, что она служит человечеству, святому искусству, а по-моему, современный театр это рутина, предрассудок. Когда поднимается занавес и при вечернем освещении, в комнате с тремя стенами, эти великие таланты, жрецы святого искусства изображают, как люди едят, пьют, любят, ходят, носят свои пиджаки; когда из пошлых картин и фраз стараются выудить мораль, мораль маленькую, удобопонятную, полезную в домашнем обиходе; когда в тысяче вариаций мне подносят всё одно и то же, одно и то же, одно и то же, то я бегу и бегу, как Мопассан бежал от Эйфелевой башни, которая давила ему мозг своею пошлостью. Сорин . Без театра нельзя. Треплев . Нужны новые формы. Новые формы нужны, а если их нет, то лучше ничего не нужно. (Смотрит на часы.) Я люблю мать, сильно люблю; но она курит, пьет, открыто живет с этим беллетристом, имя ее постоянно треплют в газетах и это меня утомляет. Иногда же просто во мне говорит эгоизм обыкновенного смертного; бывает жаль, что у меня мать известная актриса, и, кажется, будь это обыкновенная женщина, то я был бы счастливее. Дядя, что может быть отчаяннее и глупее положения: бывало, у нее сидят в гостях сплошь всё знаменитости, артисты и писатели, и между ними только один я ничто, и меня терпят только потому, что я ее сын. Кто я? Что я? Вышел из третьего курса университета по обстоятельствам, как говорится, от редакции не зависящим, никаких талантов, денег ни гроша, а по паспорту я киевский мещанин. Мой отец ведь киевский мещанин, хотя тоже был известным актером. Так вот, когда, бывало, в ее гостиной все эти артисты и писатели обращали на меня свое милостивое внимание, то мне казалось, что своими взглядами они измеряли мое ничтожество, я угадывал их мысли и страдал от унижения... Сорин . Кстати, скажи, пожалуйста, что за человек ее беллетрист? Не поймешь его. Всё молчит. Треплев . Человек умный, простой, немножко, знаешь, меланхоличный. Очень порядочный. Сорок лет будет ему еще не скоро, но он уже знаменит и сыт, сыт по горло... Теперь он пьет одно только пиво и может любить только немолодых. Что касается его писаний, то... как тебе сказать? Мило, талантливо... но... после Толстого или Зола не захочешь читать Тригорина. Сорин . А я, брат, люблю литераторов. Когда-то я страстно хотел двух вещей: хотел жениться и хотел стать литератором, но не удалось ни то, ни другое. Да. И маленьким литератором приятно быть, в конце концов. Треплев (прислушивается) . Я слышу шаги... (Обнимает дядю.) Я без нее жить не могу... Даже звук ее шагов прекрасен... Я счастлив безумно. (Быстро идет навстречу Нине Заречной, которая входит.) Волшебница, мечта моя... Нина (взволнованно) . Я не опоздала... Конечно, я не опоздала... Треплев (целуя ее руки) . Нет, нет, нет... Нина . Весь день я беспокоилась, мне было так страшно! Я боялась, что отец не пустит меня... Но он сейчас уехал с мачехой. Красное небо, уже начинает восходить луна, и я гнала лошадь, гнала. (Смеется.) Но я рада. (Крепко жмет руку Сорина.) Сорин (смеется) . Глазки, кажется, заплаканы... Ге-ге! Нехорошо! Нина . Это так... Видите, как мне тяжело дышать. Через полчаса я уеду, надо спешить. Нельзя, нельзя, бога ради не удерживайте. Отец не знает, что я здесь. Треплев . В самом деле, уже пора начинать. Надо идти звать всех. Сорин . Я схожу и всё. Сию минуту. (Идет вправо и поет.) «Во Францию два гренадера...» (Оглядывается.) Раз так же вот я запел, а один товарищ прокурора и говорит мне: «А у вас, ваше превосходительство, голос сильный»... Потом подумал и прибавил: «Но... противный». (Смеется и уходит.) Нина . Отец и его жена не пускают меня сюда. Говорят, что здесь богема... боятся, как бы я не пошла в актрисы... А меня тянет сюда к озеру, как чайку... Мое сердце полно вами. (Оглядывается.) Треплев . Мы одни. Нина . Кажется, кто-то там... Треплев . Никого. Нина . Это какое дерево? Треплев . Вяз. Нина . Отчего оно такое темное? Треплев . Уже вечер, темнеют все предметы. Не уезжайте рано, умоляю вас. Нина . Нельзя. Треплев . А если я поеду к вам, Нина? Я всю ночь буду стоять в саду и смотреть на ваше окно. Нина . Нельзя, вас заметит сторож. Трезор еще не привык к вам и будет лаять. Треплев . Я люблю вас. Нина . Тсс... Треплев (услышав шаги) . Кто там? Вы, Яков? Яков (за эстрадой) . Точно так. Треплев . Становитесь по местам. Пора. Луна восходит? Яков . Точно так. Треплев . Спирт есть? Сера есть? Когда покажутся красные глаза, нужно, чтобы пахло серой. (Нине.) Идите, там все приготовлено. Вы волнуетесь?.. Нина . Да, очень. Ваша мама ничего, ее я не боюсь, но у вас Тригорин... Играть при нем мне страшно и стыдно... Известный писатель... Он молод? Треплев . Да. Нина . Какие у него чудесные рассказы! Треплев (холодно) . Не знаю, не читал. Нина . В вашей пьесе трудно играть. В ней нет живых лиц. Треплев . Живые лица! Надо изображать жизнь не такою, как она есть, и не такою, как должна быть, а такою, как она представляется в мечтах. Нина . В вашей пьесе мало действия, одна только читка. И в пьесе, по-моему, непременно должна быть любовь...Оба уходят за эстраду. Входят Полина Андреевна и Дорн .
Полина Андреевна . Становится сыро. Вернитесь, наденьте калоши. Дорн . Мне жарко. Полина Андреевна . Вы не бережете себя. Это упрямство. Вы доктор и отлично знаете, что вам вреден сырой воздух, но вам хочется, чтобы я страдала; вы нарочно просидели вчера весь вечер на террасе... Дорн (напевает) . «Не говори, что молодость сгубила». Полина Андреевна . Вы были так увлечены разговором с Ириной Николаевной... вы не замечали холода. Признайтесь, она вам нравится... Дорн . Мне 55 лет. Полина Андреевна . Пустяки, для мужчины это не старость. Вы прекрасно сохранились и еще нравитесь женщинам. Дорн . Так что же вам угодно? Полина Андреевна . Перед актрисой вы все готовы падать ниц. Все! Дорн (напевает) . «Я вновь пред тобою...» Если в обществе любят артистов и относятся к ним иначе, чем, например, к купцам, то это в порядке вещей. Это идеализм. Полина Андреевна . Женщины всегда влюблялись в вас и вешались на шею. Это тоже идеализм? Дорн (пожав плечами) . Что ж? В отношениях женщин ко мне было много хорошего. Во мне любили главным образом превосходного врача. Лет 1015 назад, вы помните, во всей губернии я был единственным порядочным акушером. Затем всегда я был честным человеком. Полина Андреевна (хватает его за руку) . Дорогой мой! Дорн . Тише. Идут.Входят Аркадина под руку с Сориным , Тригорин , Шамраев , Медведенко и Маша .
Шамраев . В 1873 году в Полтаве на ярмарке она играла изумительно. Один восторг! Чудно играла! Не изволите ли также знать, где теперь комик Чадин, Павел Семеныч? В Расплюеве был неподражаем, лучше Садовского, клянусь вам, многоуважаемая. Где он теперь? Аркадина . Вы всё спрашиваете про каких-то допотопных. Откуда я знаю! (Садится.) Шамраев (вздохнув) . Пашка Чадин! Таких уж нет теперь. Пала сцена, Ирина Николаевна! Прежде были могучие дубы, а теперь мы видим одни только пни. Дорн . Блестящих дарований теперь мало, это правда, но средний актер стал гораздо выше. Шамраев . Не могу с вами согласиться. Впрочем, это дело вкуса. De gustibus aut bene, aut nihil.Треплев выходит из-за эстрады.
Аркадина (сыну) . Мой милый сын, когда же начало? Треплев . Через минуту. Прошу терпения. Аркадина (читает из «Гамлета») . «Мой сын! Ты очи обратил мне внутрь души, и я увидела ее в таких кровавых, в таких смертельных язвах нет спасенья!» Треплев (из «Гамлета») . «И для чего ж ты поддалась пороку, любви искала в бездне преступленья?»За эстрадой играют в рожок.
Господа, начало! Прошу внимания!
Я начинаю. (Стучит палочкой и говорит громко.) О вы, почтенные старые тени, которые носитесь в ночную пору над этим озером, усыпите нас, и пусть нам приснится то, что будет через двести тысяч лет!
Сорин . Через двести тысяч лет ничего не будет. Треплев . Так вот пусть изобразят нам это ничего. Аркадина . Пусть. Мы спим.Поднимается занавес; открывается вид на озеро; луна над горизонтом, отражение ее в воде; на большом камне сидит Нина Заречная, вся в белом.
Нина . Люди, львы, орлы и куропатки, рогатые олени, гуси, пауки, молчаливые рыбы, обитавшие в воде, морские звезды и те, которых нельзя было видеть глазом, словом, все жизни, все жизни, все жизни, свершив печальный круг, угасли... Уже тысячи веков, как земля не носит на себе ни одного живого существа, и эта бедная луна напрасно зажигает свой фонарь. На лугу уже не просыпаются с криком журавли, и майских жуков не бывает слышно в липовых рощах. Холодно, холодно, холодно. Пусто, пусто, пусто. Страшно, страшно, страшно.Тела живых существ исчезли в прахе, и вечная материя обратила их в камни, в воду, в облака, а души их всех слились в одну. Общая мировая душа это я... я... Во мне душа и Александра Великого, и Цезаря, и Шекспира, и Наполеона, и последней пиявки. Во мне сознания людей слились с инстинктами животных, и я помню все, все, все, и каждую жизнь в себе самой я переживаю вновь.
Показываются болотные огни.
Аркадина (тихо) . Это что-то декадентское. Треплев (умоляюще и с упреком) . Мама! Нина . Я одинока. Раз в сто лет я открываю уста, чтобы говорить, и мой голос звучит в этой пустоте уныло, и никто не слышит... И вы, бледные огни, не слышите меня... Под утро вас рождает гнилое болото, и вы блуждаете до зари, но без мысли, без воли, без трепетания жизни. Боясь, чтобы в вас не возникла жизнь, отец вечной материи, дьявол, каждое мгновение в вас, как в камнях и в воде, производит обмен атомов, и вы меняетесь непрерывно. Во вселенной остается постоянным и неизменным один лишь дух.Как пленник, брошенный в пустой глубокий колодец, я не знаю, где я и что меня ждет. От меня не скрыто лишь, что в упорной, жестокой борьбе с дьяволом, началом материальных сил, мне суждено победить, и после того материя и дух сольются в гармонии прекрасной и наступит царство мировой воли. Но это будет лишь, когда мало-помалу, через длинный, длинный ряд тысячелетий, и луна, и светлый Сириус, и земля обратятся в пыль... А до тех пор ужас, ужас...
Пауза; на фоне озера показываются две красных точки.
Вот приближается мой могучий противник, дьявол. Я вижу его страшные багровые глаза...
Аркадина . Серой пахнет. Это так нужно? Треплев . Да. Аркадина (смеется) . Да, это эффект. Треплев . Мама! Нина . Он скучает без человека... Полина Андреевна (Дорну) . Вы сняли шляпу. Наденьте, а то простудитесь. Аркадина . Это доктор снял шляпу перед дьяволом, отцом вечной материи. Треплев (вспылив, громко) . Пьеса кончена! Довольно! Занавес! Аркадина . Что же ты сердишься? Треплев . Довольно! Занавес! Подавай занавес! (Топнув ногой.) Занавес!Занавес опускается.
Виноват! Я выпустил из вида, что писать пьесы и играть на сцене могут только немногие избранные. Я нарушил монополию! Мне... Я... (Хочет еще что-то сказать, но машет рукой и уходит влево.)
Аркадина . Что с ним? Сорин . Ирина, нельзя так, матушка, обращаться с молодым самолюбием. Аркадина . Что же я ему сказала? Сорин . Ты его обидела. Аркадина . Он сам предупреждал, что это шутка, и я относилась к его пьесе, как к шутке. Сорин . Все-таки... Аркадина . Теперь оказывается, что он написал великое произведение! Скажите, пожалуйста! Стало быть, устроил он этот спектакль и надушил серой не для шутки, а для демонстрации... Ему хотелось поучить нас, как надо писать и что нужно играть. Наконец, это становится скучно. Эти постоянные вылазки против меня и шпильки, воля ваша, надоедят хоть кому! Капризный, самолюбивый мальчик. Сорин . Он хотел доставить тебе удовольствие. Аркадина . Да? Однако же вот он не выбрал какой-нибудь обыкновенной пьесы, а заставил нас прослушать этот декадентский бред. Ради шутки я готова слушать и бред, но ведь тут претензии на новые формы, на новую эру в искусстве. А, по-моему, никаких тут новых форм нет, а просто дурной характер. Тригорин . Каждый пишет так, как хочет и как может. Аркадина . Пусть он пишет как хочет и как может, только пусть оставит меня в покое. Дорн . Юпитер, ты сердишься... Аркадина . Я не Юпитер, а женщина. (Закуривает.) Я не сержусь, мне только досадно, что молодой человек так скучно проводит время. Я не хотела его обидеть. Медведенко . Никто не имеет основания отделять дух от материи, так как, быть может, самый дух есть совокупность материальных атомов. (Живо, Тригорину.) А вот, знаете ли, описать бы в пьесе и потом сыграть на сцене, как живет наш брат учитель. Трудно, трудно живется! Аркадина . Это справедливо, но не будем говорить ни о пьесах, ни об атомах. Вечер такой славный! Слышите, господа, поют? (Прислушивается.) Как хорошо! Полина Андреевна . Это на том берегу. Аркадина (Тригорину) . Сядьте возле меня. Лет 1015 назад, здесь, на озере, музыка и пение слышались непрерывно почти каждую ночь. Тут на берегу шесть помещичьих усадеб. Помню, смех, шум, стрельба, и всё романы, романы... Jeune premier"oм и кумиром всех этих шести усадеб был тогда вот, рекомендую (кивает на Дорна) , доктор Евгений Сергеич. И теперь он очарователен, но тогда был неотразим. Однако меня начинает мучить совесть. За что я обидела моего бедного мальчика? Я непокойна. (Громко.) Костя! Сын! Костя! Маша . Я пойду поищу его. Аркадина . Пожалуйста, милая. Маша (идет влево) . Ау! Константин Гаврилович!.. Ау! (Уходит.) Нина (выходя из-за эстрады.) Очевидно, продолжения не будет, мне можно выйти. Здравствуйте! (Целуется с Аркадиной и Полиной Андреевной.) Сорин . Браво! браво! Аркадина . Браво! браво! Мы любовались. С такою наружностью, с таким чудным голосом нельзя, грешно сидеть в деревне. У вас должен быть талант. Слышите? Вы обязаны поступить на сцену! Нина . О, это моя мечта! (Вздохнув.) Но она никогда не осуществится. Аркадина . Кто знает? Вот позвольте вам представить: Тригорин, Борис Алексеевич. Нина . Ах, я так рада... (Сконфузившись.) Я всегда вас читаю... Аркадина (усаживая ее возле) . Не конфузьтесь, милая. Он знаменитость, но у него простая душа! Видите, он сам сконфузился. Дорн . Полагаю, теперь можно поднять занавес, а то жутко. Шамраев (громко) . Яков, подними-ка, братец, занавес!Занавес поднимается.
Нина (Тригорину) . Не правда ли, странная пьеса? Тригорин . Я ничего не понял. Впрочем, смотрел я с удовольствием. Вы так искренно играли. И декорация была прекрасная.Должно быть, в этом озере много рыбы.
Нина . Да. Тригорин . Я люблю удить рыбу. Для меня нет больше наслаждения, как сидеть под вечер на берегу и смотреть на поплавок. Нина . Но, я думаю, кто испытал наслаждение творчества, для того уже все другие наслаждения не существуют. Аркадина (смеясь) . Не говорите так. Когда ему говорят хорошие слова, то он проваливается. Шамраев . Помню, в Москве в оперном театре однажды знаменитый Сильва взял нижнее до. А в это время, как нарочно, сидел на галерее бас из наших синодальных певчих, и вдруг, можете себе представить наше крайнее изумление, мы слышим с галереи: «Браво, Сильва!» целою октавой ниже... Вот этак (низким баском) : браво, Сильва... Театр так и замер. Дорн . Тихий ангел пролетел. Нина . А мне пора. Прощайте. Аркадина . Куда? Куда так рано? Мы вас не пустим. Нина . Меня ждет папа. Аркадина . Какой он, право... (Целуются.) Ну, что делать. Жаль, жаль вас отпускать. Нина . Если бы вы знали, как мне тяжело уезжать! Аркадина . Вас бы проводил кто-нибудь, моя крошка. Нина (испуганно) . О, нет, нет! Сорин (ей, умоляюще) . Останьтесь! Нина . Не могу, Петр Николаевич. Сорин . Останьтесь на один час и всё. Ну что, право... Нина (подумав, сквозь слезы) . Нельзя! (Пожимает руку и быстро уходит.) Аркадина . Несчастная девушка в сущности. Говорят, ее покойная мать завещала мужу всё свое громадное состояние, всё до копейки, и теперь эта девочка осталась ни с чем, так как отец ее уже завещал всё своей второй жене. Это возмутительно. Дорн . Да, ее папенька порядочная-таки скотина, надо отдать ему полную справедливость. Сорин (потирая озябшие руки) . Пойдемте-ка, господа, и мы, а то становится сыро. У меня ноги болят. Аркадина . Они у тебя как деревянные, едва ходят. Ну, пойдем, старик злосчастный. (Берет его под руку.) Шамраев (подавая руку жене) . Мадам? Сорин . Я слышу, опять воет собака. (Шамраеву.) Будьте добры, Илья Афанасьевич, прикажите отвязать ее. Шамраев . Нельзя, Петр Николаевич, боюсь, как бы воры в амбар не забрались. Там у меня просо. (Идущему рядом Медведенку.) Да, на целую октаву ниже: «Браво, Сильва!» А ведь не певец, простой синодальный певчий. Медведенко . А сколько жалованья получает синодальный певчий?Все уходят, кроме Дорна.
Дорн (один) . Не знаю, быть может, я ничего не понимаю или сошел с ума, но пьеса мне понравилась. В ней что-то есть. Когда эта девочка говорила об одиночестве и потом, когда показались красные глаза дьявола, у меня от волнения дрожали руки. Свежо, наивно... Вот, кажется, он идет. Мне хочется наговорить ему побольше приятного. Треплев (входит) . Уже нет никого. Дорн . Я здесь. Треплев . Меня по всему парку ищет Машенька. Несносное создание. Дорн . Константин Гаврилович, мне ваша пьеса чрезвычайно понравилась. Странная она какая-то, и конца я не слышал, и все-таки впечатление сильное. Вы талантливый человек, вам надо продолжать.Треплев крепко жмет ему руку и обнимает порывисто.
Фуй, какой нервный. Слезы на глазах... Я что хочу сказать? Вы взяли сюжет из области отвлеченных идей. Так и следовало, потому что художественное произведение непременно должно выражать какую-нибудь большую мысль. Только то прекрасно, что серьезно. Как вы бледны!
Треплев . Так вы говорите продолжать? Дорн . Да... Но изображайте только важное и вечное. Вы знаете, я прожил свою жизнь разнообразно и со вкусом, я доволен, но если бы мне пришлось испытать подъем духа, какой бывает у художников во время творчества, то, мне кажется, я презирал бы свою материальную оболочку и все, что этой оболочке свойственно, и уносился бы от земли подальше в высоту. Треплев . Виноват, где Заречная? Дорн . И вот еще что. В произведении должна быть ясная, определенная мысль. Вы должны знать, для чего пишете, иначе, если пойдете по этой живописной дороге без определенной цели, то вы заблудитесь и ваш талант погубит вас. Треплев (нетерпеливо) . Где Заречная? Дорн . Она уехала домой. Треплев (в отчаянии) . Что же мне делать? Я хочу ее видеть... Мне необходимо ее видеть... Я поеду...Маша входит.
Дорн (Треплеву) . Успокойтесь, мой друг. Треплев . Но все-таки я поеду. Я должен поехать. Маша . Идите, Константин Гаврилович, в дом. Вас ждет ваша мама. Она непокойна. Треплев . Скажите ей, что я уехал. И прошу вас всех, оставьте меня в покое! Оставьте! Не ходите за мной! Дорн . Но, но, но, милый... нельзя так... Нехорошо. Треплев (сквозь слезы) . Прощайте, доктор. Благодарю... (Уходит.) Дорн (вздохнув) . Молодость, молодость! Маша . Когда нечего больше сказать, то говорят: молодость, молодость... (Нюхает табак.) Дорн (берет у нее табакерку и швыряет в кусты) . Это гадко!В доме, кажется, играют. Надо идти.
Маша . Погодите. Дорн . Что? Маша . Я еще раз хочу вам сказать. Мне хочется поговорить... (Волнуясь.) Я не люблю своего отца... но к вам лежит мое сердце. Почему-то я всею душой чувствую, что вы мне близки... Помогите же мне. Помогите, а то я сделаю глупость, я насмеюсь над своею жизнью, испорчу ее... Не могу дольше... Дорн . Что? В чем помочь?
