Численность армии наполеона. I

Интересно. что Наполеон заботился о памяти, которую он оставит, и потому заблаговременно, при жизни фальсифицировал некоторые документы. Так, например, корреспонденция содержит инструкцию Мюрату щадить религиозные и национальные чувства испанцев, чтобы не вызвать тех на восстание - инструкцию, которую Наполеон никогда не отдавал и которая была написана задним числом, для потомства, чтобы свалить на Мюрата сделанные в Испании политические ошибки .

Жомини - генерал сначала французской, затем русской службы, знаменитый военный писатель первой половины XIX века, является авторитетнейшим истолкователем опыта революционных и Наполеоновских войн и первым их историком. Его труды по военной истории, стратегии и "большой тактике" популяризуют основной принцип, формулированный им, как сосредоточение превосходных сил на решительном пункте театра войны и поля сражения в решительный момент и одновременное производство ими усилия. Труды Жомини толкнули военную мысль на признание. Наполеоновской стратегии сокрушения единственно правильной и на осуждение других полководцев, поскольку они не стояли на почве сокрушения. Сам Жомини, впрочем, воздержался от такого грубого заблуждения. Труды Жомини, вплоть до начала мировой войны, составляли значительную часть стратегического багажа всех генеральных штабов.

Комплектование. Революционная карьера Бонапарта характеризуется полным, бесповоротным разрывом с политическими силами старого мира; в военном отношении генерал Бонапарт отличался от других революционных генералов тем, что он не цеплялся, как другие, за уплывавшие в прошлое, недоступные для революционных войск формы линейной тактики.

Бонапартистская армия сохранила существенные завоевания революции в военном искусстве - привлечение в армию масс путем воинской повинности, уничтожение классового различия между офицерским и солдатским составом, бой в рассыпном строю, использование местных средств. Общая воинская повинность давалась французам нелегко. Подтвержденная в 1798 году Директорией, она вызывала многочисленные протесты; в 1800 году она претерпела существенное ограничение: состоятельные классы получили право выставлять заместителей. Воинская повинность распространялась на мужчин в возрасте от 20 до 25 лет. Солдат, достигший 25-тилетнего возраста, мог или демобилизоваться, или остаться на сверхсрочную службу. Число молодых людей, достигавших призывного возраста, равнялось во Франции 190 тыс.; в период мира, с 1801 по 1804 год, Бонапарт установил весьма умеренную цифру набора - 30 тысяч призывалось ежегодно на действительную службу, и, сверх того, 30 тыс. зачислялось в резерв; резервисты получали двухнедельное обучение и затем созывались для занятий на одно воскресенье каждый месяц. Несмотря на то, что призыв, таким образом, охватывал менее в части призываемых, все же и в течение мира число уклонявшихся от воинской повинности и дезертировавших после набора было значительно. Когда же с 1805 года начался период беспрерывных войн, и пришлось прибегнуть.. к чрезвычайным наборам, сопротивление населения воинской повинности стало расти. Кампании 1805 - 1807 г. г. потребовали мобилизации 420 тыс. человек, а за 1813 и первую четверть 1814 года набор достиг 1.250.000 человек. Истощение и утомление населения наборами выражалось в растущем числе "зеленых", уклонившихся от повинности, на которых большие отряды жандармерии устраивали постоянные облавы. В 1813 году, когда в армии не оставалось кадров старых солдат, а в строю находился неудовлетворительный последний призыв, на пять раненых французов один являлся самострелом; 2.000 "пальчиков" запротоколены в сражении под Бауценом.

Дезертирство. Если Фридрих Великий для борьбы с дезертирством в армии опирался только на глубоко продуманный цикл полицейских приемов, внутреннее охранение, ночлег только биваком, высылку каждой команды за водой или дровами в сомкнутом строю, под командой офицера и т. д., то Наполеон обращался к моральным силам самой армии, к остававшимся в рядах солдатам, которые должны были повлиять на не принимающих участия в трудах, опасностях и победах. Дезертирство - преступление против оставшегося товарища, на которого дезертир спихивает свою долю боевой работы. После Ульмской операции большое количество "отсталых", занявшихся мародерством, было собрано в Браунау и возвращено по полкам. В ротах солдаты прежде всего отобрали у них все награбленное и поделили между собой. После каждого сражения взводы обращались в суды присяжных; солдат, уклонившийся от боя или отсиживавшийся в бою за кустом, судился товарищами, которые выслушивали его объяснения; взвод или оправдывал, или приговаривал к братской порке, которая немедленно и приводилась в исполнение.

Институт заместительства привел к тому, что буржуазия и интеллигенция - классы, в которых особенно развита критическое отношение, - откупались от военной службы и солдатская масса получала однородный характер, который легче подвергался обработке в желательном Наполеону направлении. Бонапартистская организация искала сильные руки, но не гналась за культурными людьми. Находясь в Египте, отрезанный английским флотом от возможности получения пополнений с родины, Наполеон 22 июня 1799 года писал Дезе: "я могу купить две - три тысячи негров возрастом старше 16 лет и поставить в строй каждого батальона по сотне негров".

Дисциплина бонапартистской армии прежде всего основывалась на том, чтобы солдат не видел в офицере ставленника господствующих классов - дворянства, буржуазии, интеллигенции; в солдатской среде, в которой революция крепко запечатлела начала равенства, ни знатность, ни богатство, ни высокое образование не могли являться базой для создания авторитета. Офицеры и генералы должны были быть такими же солдатами, но более старыми, более опытными, более способными разбираться в боевой обстановке, надежным примером солдатских добродетелей. Каждый солдат должен был чувствовать возможность вознестись на верхи военной иерархии; поэтому Наполеон демонстративно подчеркивал, что и для безграмотно офицерские чины не закрыты. В мемуарах Меневаля описывается сцена, когда, при распределении наград, командир полка указал на своего лучшего в боевом отношении унтер-офицера, которого нельзя, к сожалению, представить к производству в офицеры, вследствие крупного недостатка - он не умел ни читать, ни писать; Наполеон тут же произвел его в офицерский чин.

В бонапартистской армии не было места герою-интеллигенту. Подчеркнутые солдатские добродетели, солдатский облик, родство с солдатской массой были необходимы для бонапартистских вождей. Таков был герой Первой Империи - маршал Ней, и таков же был герой Второй Империи - маршал Базен. Большинство обер-офицеров выходило из солдатской среды и было зрелых лет; только генералы были молоды.

Целый ряд мер применялся Наполеоном, чтобы овладеть солдатскими сердцами. Он иногда вступал в переписку с отличившимся солдатом, обращавшимся к нему с просьбой; при производстве в офицеры, перед строем, он браковал безусых молодых кандидатов и требовал, чтобы ему представляли "его террористов", т. е. старых республиканских солдат 1793 года; на дворцовых обедах, по случаю распределения наград, солдаты рассаживались вперемешку с генералами и чинами двора, и лакеи имели инструкцию особенно почтительно относиться к солдатам. Заслуги, достоинства и мощь старого солдата прославлялись в литературе, в искусстве и на подмостках театра; создался целый культ старого солдата, который впоследствии явился серьезным препятствием к переходу французской армии к кратким срокам службы . Помимо "дома инвалидов", которому уделялось большое внимание, государство предоставляло отставным военным значительное число должностей. Живым олицетворением культа старого солдата являлась императорская гвардия, комплектовавшаяся отличившимися в боях солдатами и названная старой в отличие от молодой, комплектовавшейся по набору. Обаяние Наполеона в гвардии, было бесконечно; даже после Лейпцигской катастрофы гвардия бешено приветствовала Наполеона.

Авторитетный голос старых солдат, получавших лучшее материальное обеспечение и сохранявшихся на войне, как резерв, на самый крайний случай, действовал заразительно на новичков, пробуждая в них молодую энергию. В кампанию 1813 года войска, переполненные новобранцами, дрались успешно только тогда, когда поблизости находилась какая-нибудь гвардейская дивизия - присутствие гвардейцев производило моральный перелом.

Наполеон отнюдь не стремился к идеалу вооруженного народа. Ему даже желательно было изолировать армию от нации, образовать из армии особое государство в государстве.

С 1805 г прекратились увольнения из армии солдат за выслугой лет. Постоянные походы не позволяли войскам пускать корни в занимаемых ими гарнизонах. В период мира (1802-1805 гг.) Наполеон не оставлял войска разбросанными по городам, а собирал их на пустынных берегах Атлантического океана, в лагерях близ Булони, где подготовлялся десант в Англию. За этот период крестьянин, насильно оторванный от земли, враждебно относившийся к воинской повинности, был совершенно переработан. Лагерь, казарма стали его родиной, понятие отечества начало олицетворяться Бонапартом , патриотизм переродился в шовинизм, стремление к славе и отличиям заглушило идею свободы.

Чтобы солдат в полку перестал тосковать о родном доме, нужно было, чтобы казарма потеряла характер моральной костоправки. Дисциплина получила своеобразный характер: солдат в своих начальниках, до маршала включительно, видел равных себе, стоящих выше только в порядке отдачи приказов. Муштра была изгнана вовсе; от воспитания чувства долга путем требовательности в повседневных мелочах пришлось отказаться. "Не будьте придирчивы" - не раз повторял Наполеон, и сам закрывал глаза на многое. Наказания, и очень строгие - расстрел - имели место, преимущественно, чтобы показать пример, подтвердить, что власть, награждающая достойных, налагает кару на виновных; но, в общем, случаи наказания носили почти единичный характер и далеко не охватывали массы мародеров, грабителей и насильников в рядах армии. Дисциплина базировалась на страшном авторитете, которым пользовался в армии Наполеон, и на умении пользоваться каждым случаем для того, чтобы спаять солдат в одно моральное целое.

Наполеон почерпал свою силу в убеждении солдат, что первая его забота - солдатское счастье. Когда в 1807 году, после окончания войны французский пехотинец мечтал том, чтобы скорее вернуться во Францию из Восточной Пруссии, целые корпуса были перевезены на перекладных, хотя для этого значительную часть немцев пришлось обратить в подводчиков. Наполеон не забывал, что он получил в армии и в народе популярность в 1797 году не столько своими блестящими победами, сколько тем миром в Кампо-Формио, который он заключил. Наполеон, втянувший Францию в бесконечную войну, добился власти, как миротворец, и понимал, что даже у ветеранов, среди трудов и опасностей похода, мелькает мысль о прелестях: тихой, спокойной, мирной жизни - и этой тягой к миру император пользовался, требуя в своих приказах перед большими сражениями энергичного усилия, чтобы разом сломить врага и получить возможность вкусить мирный отдых.

Наполеон напоминал солдатам победы, одержанные, благодаря его искусству, с малой кровью - Ульм, где Мак был вынужден сдаться без боя, или Аустерлиц, где потери французов были в 8 раз меньше потерь русско-австрийской армии.

Условия управления. Прежде чем перейти к изучению стратегии и тактики Наполеона, необходимо обратить внимание на условия управления войсками его эпохи. Единственным средством связи являлась посылка конных ординарцев; оптический телеграф хотя и был уже изобретен, но представлял средство, требующее значительного времени для налаживания и не применимое в условиях маневренной войны. Таким образом, быстрая доставка боевых приказов была обеспечена только в том случае, если корпуса армии находились на расстоянии пробега хорошего ординарческого коня. Карты, находившиеся в распоряжении Наполеона, не выдерживают самой скромной современной критики; на них проредены только очень большие дороги, рельеф почти вовсе не выражен, даже крупные селения подписаны не полностью. Характер карт напоминал современную, небрежно составленную схему. По таким картам заглазно распоряжаться было весьма опасно; пользование ими требовало производства многочисленных добавочных рекогносцировок. Пословица Наполеоновской эпохи гласила: самый скверный проводник лучше самой хорошей карты.

Но характер Наполеона был таков, что его подчиненным предоставлялась, минимальная доля творческой инициативы; маршалы являлись не сотрудниками, а исполнителями приказаний императора. Самостоятельность свою они могли проявлять только в способах исполнения; творческая часть оставалась целиком в руках Наполеона. В лице своего начальника штаба, Бертье, Наполеон имел не помощника по оперативной части, а только начальника связи, который добросовестно обеспечивал рассылку по назначению приказов Наполеона и мог всегда доложить справку о расположении частей армии по последним сведениям. Наполеон диктовал ему распоряжения, но не посвящал его в ход своей мысли. Неразлучно с Наполеоном в его кабинете на походе был топограф Баклер д"Альб, расставлявший на карте императора флажки, обозначавшие данные о своих и неприятельских войсках, и помогавший разбираться по карте в донесениях. Хороший рисовальщик, Баклер д"Альб был лишен какого бы то ни было военного образования и был далек от того, чтобы выйти из роли механического помощника и стать настоящим офицером генерального штаба. Таким образом, управление было до чрезвычайности централизовано, и Наполеон обходился без оперативных помощников, без настоящего генерального штаба. В присутствии его подавляющей личности сотрудники обращались в писарей. Он входил в мелочи, был сам своим начальником военных сообщений, не только ставил тылу задачи, но сам выбирал пункты для расположения крупных этапов и определял, какие запасы, в каком размере и где сосредоточить.

Презрение Наполеона к генеральному штабу видно хотя бы из его приказа от 2 июня 1812 года, в гор Вильне: офицерам генерального штаба и жандармам наблюдать за зарытием трупов павших лошадей и нечистот как в самом городе Вильне, так и в окружности на 8 верст от города. Такая задача в момент начала величественной кампании, требовавшей серьезнейшей оперативной работы!

Наполеон не был наставником. Только на Даву можно указать, как на его ученика в оперативном искусстве. При энергии Наполеона, в расцвете его физических и умственных сил, когда приходилось распоряжаться относительно малыми армиями, на тесных театрах войны, ему удавались гениальные операции, на которых ложился отпечаток единства мысли и воли, проникавшего все распоряжения. Но когда, приближаясь к 40 годам, непрестанным нервным напряжением он расшатал свой организм, когда состав армии начал приближаться к полумиллиону, а театр военных действий расширился до огромных размеров (1812-1813 гг.), невыгодные стороны чрезмерной централизации управления начали ярко сказываться и в результате привели Империю к гибели.

Характер стратегии Наполеона обусловливается, во-первых, доставшимися ему в наследство от французской революции огромными моральными и материальными силами; революция уничтожила все феодальные перегородки между гражданином и государством и предоставила в распоряжение последнего и всю кровь, и все платежные способности населения; и, во-вторых, необходимостью для Наполеона централизовать управление, в виду плохих средств связи.

Будучи материально и морально гораздо сильнее своих противников, Наполеон порвал с методом ведения пограничной войны, со стратегией измора, столь характерной для XVIII века, и перешел от, ограниченных целей к постановке решительных целей: никогда Наполеон не думал о том, чтобы отобрать у противника интересующую его провинцию и удержаться в ней. Задачей каждой кампании он ставил полное сокрушение врага, лишение его возможности оказывать какое-либо сопротивление, подчинение его полностью своей воле. Путь к этому всегда был тот же - полный разгром его вооруженной силы и затем захват его столицы. Сражение, которое, при войнах XVIII века на выдержку, имело значение только одного из методов для достижения окончательного успеха, у Наполеона получило исключительное значение в стратегии: как только война объявлена, войска сосредоточиваются и двигаются с единственною целью - достичь и разгромить неприятеля. С резким движением Наполеоновской армии для нанесения противнику удара в сердце, война утратила характер утонченного фехтования. Стратегия Наполеона, невозможная в XVIII веке., стала осуществимой только после французской революции, так как только теперь армии стали численно и морально достаточно сильны, чтобы задаваться нанесением врагу смертельного удара. Предшественником. Наполеона, по смелости и обширности стратегического замысла, был Карл XII , но в обстановке малых армий XVIII века шведский король, естественно, должен был найти свою Полтаву. Политические, социальные и организационные предпосылки войн дореволюционной эпохи ставили огромные препятствия размаху, быстроте и свободному выбору направления операций. Нельзя покушаться на подчинение себе государства с десятками миллионов населения, при здоровых началах его государственной жизни, с армией в два десятка тысяч солдат. Даже шестисоттысячная масса людей, организованная Наполеоном для похода в Россию, оказалась недостаточной для проведения его стратегии при гигантском масштабе русской обороны. Военная теория, отдавая себе недостаточный отчет в, исторических условиях, провозгласила уродством и заблуждением стратегические достижения XVII и XVIII веков и единственно правильной, отвечающей вечным и незыблемым, законам военного искусства, стратегию Наполеона. Последняя мировая война (ПМВ ), в которой Германия, по отношению к ее противникам, не располагала преимуществами Наполеоновской Франции - богатой, обновленной революцией - по отношению к государствам старого режима, вновь поставила под сомнение начала Наполеоновской стратегии, как единственно верную теорию, так как победу дали не смертельные оперативные удары, а выдержка в борьбе на измор.

Решительное сражение - это та единственная цель, которую ставил перед собой Наполеон. Его противники, как и французские армии в период революции, для лучшего прикрытия границы, для обеспечения своей базы, для более удобного снабжения войск, обыкновенно разделялись на несколько групп, а при расположении в горах и вовсе переходили к кордонному расположению. У Наполеона доминировала мысль - не разбрасывать, не выделять далеко крупных частей, которыми при тогдашних средствах управления он не в силах был бы непосредственно руководить. Наполеон стремился собрать все, что можно, в кулак, образовать, по его выражению во время Иенской операции, "батальонное каре в 200 тысяч человек" и искать с собранной массой боя в таких условиях, чтобы, по возможности, кончить всю кампанию одним ударом. Белит предстояла война на нескольких театрах - например, германском и итальянском, отделенных друг от друга массивом Швейцарских Альп, то все внимание, весь центр тяжести действий Наполеона оказывается перенесенным на тот театр военных действий, где руководить операциями будет он сам Наполеон не остановился перед тем, чтобы в 1805 г. противопоставить австрийцам в Италии меньшие силы, с целью обеспечить себе больше, чем тройное численное превосходство в Ульмской операции против Мака

Против разбросавшегося, разделившегося на части неприятеля Наполеон применял стратегический прорыв, ударяя собранной массой на центр неприятельского расположения, как только его, армия разделяла неприятеля на части, Наполеон обнаруживал удивительное мастерство в действиях по внутренним операционным линиям, обрушиваясь всей массой по очереди на отдельные неприятельские колонны. При небольшой численности армии (1796, 1814 гг.) операции по внутренним линиям приводили к блестящим успехам; но при тяжелых, многочисленных и невысокой боеспособности армиях (1813 г.) Наполеону не удавалось разбить необходимой быстроты и энергии, и внутренние операционные линии явились отчасти причиной Лейпцигской катастрофы.

Если противник держал свои силы сосредоточенно, то Наполеон стремился избежать ординарного сражения; он ставил борьбу в такие условия, чтобы победа и поражение были полными, чтобы все стояло на карте этого сражения - и прибегал к методу, который Жомини называет "стратегическим Лейтеном" - масса ведется не на неприятеля, а мимо него; миновав противника, Наполеон сворачивает армию на сообщения неприятеля, перерезывает ему путь отступления, происходит сражение с перевернутыми фронтами, наиболее рискованное для обеих сторон, так как пути отступления нет, и самая незначительная тактическая неудача является стратегической катастрофой (Маренго) Такое "экстраординарное" сражение - цель всей Наполеоновской стратегии.

Стратегия XVIII века, рассчитывавшая взять противника измором, представлялась чрезвычайно сложной; к цели можно было подойти несколькими путями, и нелегко было остановить выбор на одном из них Наполеон, ориентируя все свое мышление, все свои силы и средства на предстоящее решительное сражение, внес в стратегию необычайную простоту и ясность - нанести противнику полное поражение и затем преследовать и добивать, пока он не подчинится нашей воле.

Ясная, прозрачная основная мысль похода вела к тому, что вся техническая работа по налаживанию колесиков сложного механизма армии и ее тыла складывалась рационально, прямолинейно, величественно.

Центр тяжести стратегии Наполеона был настолько перенесен на операцию против живой силы врага, что за всю свою длинную военную карьеру, начатую взятием Тулона, он осаждал только две крепости - Мантую - в 1796 г. и Данциг - в 1807 г., и то вследствие вынужденной в эти периоды остановки в развитии военных действий и временного перехода к обороне.

Тактика. Этой стратегии, построенной так, чтобы открыть полный простор господству над операцией единой воли полководца, отвечала и соответственная тактика. Тактическая мысль Наполеона являлась непосредственным продолжением его стратегического мышления, и план бой, вытекал из плана кампании.

На походе приходилось огромные массы войск перебрасывать на узком фронте, преследуя и быстроту движения, и быстроту развертывания. Войска Наполеона умели двигаться, не растягиваюсь в глубину. При расчетах, на корпус в 30 тыс. человек отводилось часто не более 8 километр, глубины походной колонны: при подходе к полю сражения один корпус двигайся за другим через два часа времени. Такая глубина являлась возможной потому, что, в случаях концентрированного подхода к полю сражения, по дороге вытягивалась только артиллерия, а пехота и кавалерия, во взводных сомкнутых колоннах, двигались, если не было крупных препятствий, по сторонам дороги.

Наполеон придавал подвижности войск огромное значение Фридрих Великий строил каналы, чтобы облегчить подвоз продовольствия войскам, а Наполеон проводил подобные римским дорога шоссе, чтобы во всякое время года обеспечить быструю переброску войск Ускорение маршей вдали от противника достигалось частичной посадкой пехоты на подводы, для армии это был почта нормальный способ передвижения в район развертывания.

Перед сражением, чтобы твердо взять в руки управление, Наполеон подтягивал и сосредоточивал всю армию; все корпуса, в резервных порядках, должны были быть под рукой у Наполеона. При отсутствии телеграфа и телефона и невозможности быстро сноситься с отдаленным корпусным командиром, Наполеон избегал направления колонн по сходящимся направлениям прямо на поле сражения. Этот ныне излюбленный прием для достижения охвата и окружения представлялся Наполеону опасным, так как при плохой связи открывал широкий простор случайности и ограничивал сферу его непосредственного воздействия. Конечно, все средства для Наполеона, чтобы достигнуть победы, были хороши, и Наполеон не был таким доктринером, чтобы не включить в план сражения удачно образовавшуюся на марше группу войск «на фланге противника. Во время Экмюльского сражения (1809 г.) в таком положении, на фланге неприятеля, оказался сам Наполеон с главными силами и, разумеется, форсированным 40-верстным переходом он не подтянулся к другим своим войскам, а сразу бросился на неприятельский фланг. То же самое имело место в сражении при Прейсиш-Эйлау (1807 г.): на марше корпус Даву оказался в выгодном исходном положении для удара в охват левого русского фланга, и, конечно, Наполеон не проявил такого педантизма, чтобы сначала подтянуть его к армии, а потом выслать вновь в охват. Под Бауценом (1813 г.) такая же задача, в более широких рамках, выпала на группу Нея, которому на походе была поставлена задача - обрушиться на русский тыл и фланг. Однако, эти случаи представляют только исключения; основное же правило, которым руководился Наполеон, было предварительное сосредоточение всех сил перед сражением.

Если сражение велось не с перевернутым фронтом, то Наполеон стремился наверстать охватом тот удар по сообщениям, который не удалей стратегии; господство над неприятельским тылом нужно было Наполеону, чтобы возможно раньше подорвать моральные силы неприятеля и шире использовать успех в бою. Но, сосредоточив до боя перед неприятельским фронтом на тесном протяжении свои главные силы, Наполеон, разумеется, должен был перенести центр тяжести действий в бой на фронте и часто ставил целью боя - прорыв неприятельского центра, против которого оказывались нагроможденными французские войска.

Значение численного превосходства было вполне осознано Наполеоном, и его тактика открыла путь приложения сил этого численного превосходства. Свой перевес в числе Наполеон использовал не для того, чтобы занимать более широкий фронт и обволакивать. окружать неприятеля, а чтобы сконцентрировать силы на узком участке и здесь обрушиться на неприятеля подавлявшим превосходством. То различие, которое в стратегии Наполеон делает между главным и второстепенным театрами, проводится и на поле сражения между участками главной и второстепенные атак. Минимум расхода сил на второстепенные участки и максимум сосредоточения на главный участок. Это сосредоточение сил реализуется в виде подавляющего артиллерийского огня (стопушечная батарея под Ваграмом) и в виде атаки крупных, массивных колонн; 8 - 10 батальонов назначенной для атаки дивизии ставились развернутым фронтом, каждый батальон в 3 шеренги, один за другим, и после хорошей артиллерийской и стрелковой подготовки эта масса в 25 - 30 шеренг бросалась вперед. Под Ваграмом увлечение Наполеона массированием пехоты дошло до построения знаменитой колонны Макдональда: 5 дивизий, всего 56 батальонов (30 тыс. штыков), были расположены, имея в голове 2 развернутых батальона и образуя три массы, почти вплотную примыкавших одна в затылок другой; эти 80-100 шеренг - построение, равного по массивности коему военная история не знает примеров - при движении в атаку понесли, конечно, много лишних потерь. Массовые удары Наполеона производили огромное моральное впечатление на противника, атака шла с большим подъемом, но сами колонны, в случае энергичного огня неприятеля, попадали в беспомощное положение: солдаты не имели возможности использовать своих ружей. В сражении при Ватерлоо корпус Эрлона наступал на англичан в 4 таких колоннах и растаял под огнем. Даже Жомини видел в огромных дивизионных колоннах Наполеона увлечение, погоню за эффектом и рекомендовал более практическую линию батальонных колонн. Однако, Наполеоновское построение колонн дивизий представляло логическое развитие стремления использовать на главном участке возможно больший численный перевес.

Из сделанного очерка явствует резкая грань между приемами Наполеона и Фридриха Великого. В тактике, на поле сражения, вся армия Фридриха представляла как бы один корпус; подчиненные Фридриху генералы только передавали войскам команды полководца, подавали пример храбрости и стремились водворить порядок в расстроенных частях. Наполеон получил от революции армию, расчлененную на дивизии; с ростом количества войск он продолжил эту группировку, создав корпуса (2-5 пехотных дивизий, 1 кавалерийская бригада); его корпусные командиры и начальники дивизии, как они ни были подавлены авторитетом Наполеона, все же не вынуждались наступать, равняясь налево и направо, а имели свои самостоятельные участки поля сражения, могли на них прикладывать свое суждение, оценивать обстановку, имели случай применить свой военный опыт. У Фридриха Великого развертывание всей армии и атака развивались по определенной идее полководца, а у Наполеона каждый корпусной командир являлся хозяином на своем участке. Боевые действия корпуса велись по указаниям его командира; Наполеон часто не имел готового плана сражения при его завязке, бой завязывался армией Наполеона на всем фронте, и этот бой ориентировал окончательно полководца и давал ему необходимые для решения данные. Тогда как Фридрих Великий почти не имел резерва, и самый сильный удар, который была способна нанести его армия, был первый удар, - у Наполеона сразу откладывался очень сильный резерв; Наполеон оставался глухим к просьбам о подкреплениях, доносившимся до него с различных участков боя, и самый сильный удар, который наносила французская армия, - это был последний удар, удар общего резерва на важнейшем участке на уже замотанного, изморенного, истощившего свои резервы в несколькочасовом бою на фронте противника. Тогда как в армии Фридриха Великого была чрезвычайно слаба упругость боевого порядка, и случай играл в бою колоссальную роль, - в сражениях Наполеона случай значил много, однако, он не уравновешивал превосходства в числе, организованности и управлении.

Изменилась группировка конницы в армии Фридриха пехота представляла, по существу, один корпус, а конница группировалась на два крыла. В армии же Наполеона корпусов было много, имелись внутренние фланги, открывалась широкая возможность использования конницы не только на флангах, но и на фронте, когда действия артиллерии и пехоты расстроят неприятельский боевой порядок Поэтому Наполеоновская конница собиралась в особые резервные корпуса, конница на поле сражения массировалась не шаблонным образом - по флангам, - а в зависимости от обстановки, причем главной задачей кавалерии являлся бой во взаимодействии с другими родами войск, защита своей пехоты от неприятельских кавалерийских атак, использование всякого расстройства в неприятельских рядах, за которыми кавалерийские вожди могли спокойно наблюдать с удаления в 1000 шагов, развитие успеха главной атаки и преследование - жестокое, неотвязчивое, - разбитого противника - тактическое и стратегическое, от Кены и Ауэрштедта преследование ведется за Эльбу и до берегов Балтийского моря, все части прусской армии, уцелевшие в бою, оказались захваченными в плен при этой, растянувшейся, на много сотен верст, погоне.

Политика и стратегия. Наполеон, в не меньшей степени, чем полководец, был и великий политик. Его кампании, его сражения - это апофеоз грубого насилия в стратегии и тактике, но, как только он оказывался перед задачей, которую не могло бы решить оружие, Наполеон становился тонким политиком. Уже в кампании 1796 года, когда он начал операцию ударом по стыку между сардинскими и австрийскими войсками, разделил их и вынудил Сардинию к заключению сепаратного мира, ощущалось соединение в одном лице политика и полководца. В 1797 году ни один дипломат, на месте Наполеона, не справился бы с задачей заключения мира - он нарушил все инструкции Директории, сделал все возможные уступки, чтобы склонить Австрию к миру; побежденная империя, из рук Бонапарта, стоявшего с победоносной армией в нескольких переходах от Вены, получила в подарок Венецию. Умеренность Наполеона явно отвечала стратегическому положению армии и политическому - Франции. В 1805 году Аустерлицкая победа и заключение мира с Австрией, необходимые Наполеону в виду готовящегося выступления Пруссии, были достигнуты очень тонкой политикой: Талейран получил инструкцию - предложить Австрии самые умеренные, почетные условия мира; Наполеон одновременно вносил в коалицию трещину, провоцировал русскую армию идти на развязку, которая в целях русской стратегии была вовсе не своевременна, и своей умеренностью вводил в заблуждение неприятеля о действительном состоянии своих сил. В 1807 году, несмотря на Фридландскую, победу, оружием нельзя было принудить Россию к заключению мира, и Наполеон пустил в ход целый арсенал политических ухищрений, чтобы сделать из недобитого противника - Александра I - хотя бы притворного союзника. После 1809 года политические способности Наполеона ослабевают еще раньше и скорее, чем стратегические и тактические; катастрофы 1812, 1813 и 1814 гг. вызваны прежде всего ошибками в политическом, а затем уже в стратегическом расчете.

Большое политическое искусство нужно было Наполеону еще и потому, что народные массы, в течение великой идейной эпопеи на рубеже XVIII и XIX веков, начали принимать крайне активное участие в событиях. Весь XIX век, по сравнению с Наполеоновской эпохой, в отношении активности масс является реакционным периодом, и только в XX веке русско-японская и мировая войны еще сильнее захватили массы и дали им возможность ещё решительнее повлиять на результаты войны.

Уже военный писатель Бюлов в 1803 году пророчествовал, что "если когда-нибудь суждено пасть императору французов, то это может только случиться вследствие окончательного разрыва между ним и республиканской партией". Это действительно имело место в 1813 и 1814 гг., когда Наполеон даже упрекал Александра I в том, что он возбуждает против него анархию и революцию.

Napoléon’s Grande Armée

А рмия была опорой режима. Ключом к успеху Великой армии Наполеона было организационное новшество, заключавшееся в том, что он сделал самостоятельными армиями те армейские корпуса, что находились под его командованием.

В среднем, корпуса насчитывали 20 – 30 тысяч солдат, которыми обычно командовал маршал или армейский генерал, и были способны сражаться самостоятельно. Каждый из корпусов состоял из двух или более пехотных дивизий приблизительно по 12 000 солдат, бригады кавалерии (около 2 500 человек) и шести-восьми артиллерийских рот (каждая где-то по 100 – 120 человек). Кроме того, каждый корпус имел роту инженеров, плюс личный состав штаба, медицинские и обслуживающие подразделения, а также транспорт для возимого имущества и боеприпасов.

Наполеон приказал, чтобы каждый армейский корпус никогда не уходил далее чем на день пути, или приблизительно на20 миль, от других, чтобы они могли поддержать друг друга на поле битвы. Элитой армии была , еще одно из созданий Наполеона - подразделение отобранных, опытных войск, своего рода личная армия в центре имперских сил.

Бесконечные Наполеоновские войны оказали влияние на многие французские дома. Военная служба была обязательной для всех годных к военной службе французов в возрасте от 20 до 25 лет, но богатые люди могли быть освобождены, оплатив возмещение. Примерное число французов, призванных между 1800 и 1814 годами, приблизительно равно двумя миллионам, при населении в 28 миллионов человек. По меркам войн 20-го века это не было чрезмерным соотношением.

В теории солдаты имели право на увольнение после пяти лет службы, но после 1804 года большинство увольнений было только по серьезным медицинским причинам. Ветераны были обязаны обучать новобранцев, таким образом, объединяя опыт и таланты молодых. Поощрение было всегда основано на личных заслугах и доблести в бою. Со временем текущие потребности изменили эти основные правила.

Тяжесть Наполеоновских войн была также бременем для союзных и зависимых европейских стран , которые были обязаны снабжать воинские контингенты. Периодически в Наполеоновской армии воевали солдаты из Италии, Дании, Польши, Бельгии и Нидерландов. В 1804 году Швейцария предоставила 16 000 солдат. Государства немецкой Конфедерации были в большей степени привлечены к содействию. В 1805 году Бавария предоставила 30 000 солдат, Клевё-Берг – 5 000 в 1806 году, Вестфалия – 25 000 в 1807, Саксония – 20 000 в 1812 году. Великий курфюрст Вюртемберга, будучи верным союзником Франции во время войны 1805 года, был вознагражден титулом короля, за что в новое королевство обязано было предоставить контингент в 12 000 солдат в 1806 году.

Другие малые государства, такие как Вальдек, Ангальт, Гессен – Дармштадт, Мекленбург, Липпе, Нассау, Баден и Пруссия, также должны были предоставить пропорциональное количество солдат. Когда Наполеон в 1812 году решил захватить Россию , в его великой армии были солдаты из двадцати различных европейских стран. Эти иностранные войска, набранные из призывников национальных регулярных армий или добровольцев, все же не всегда оставались верными.

Наполеоновская армия также включала в себя некоторые отряды иностранных наемников, в частности ирландских эмигрантов, дезертиров и наемников (“Дикие Гуси”). Ирландский батальон был сформирован в августе 1803 года, а в 1809 вырос до размера полка. В 1811 году он был известен как “Третий Иностранный Полк”, а его расформирование произошло в 1815 году.

Поскольку поставок нередко недоставало, солдат наполеоновской армии часто был злодейским грабителем, безжалостным бандитом, вынужденным жить за счет стран, через которые он проходил, в качестве друга или врага. Все же военная карьера давала завидные возможности и высокопоставленные чиновники, генералы и маршалы могли нажить огромные состояния. Восемнадцать маршалов Франции в 1804 году были возведены в ранг Высших Чинов Империи (Grand Officers of the Empire), получив под свое командование войска, а также большие феодальные владения и доходы. Наполеон верил, хоть и немного простодушно, что преданность может быть куплена деньгами и почестями. Помимо большого жалования, причитавшегося определенным должностям, были также значительные дополнительные льготы. Маршал Бертье, например, был счастливым получателем ежегодной суммы в 1 300 000 франков.

Империя искренне верила во славу военной жизни и в романтику опасных ратных подвигов – таким способом Наполеон по максимуму эксплуатировал жгучее желание своих солдат отличиться на поле битвы. Он развил культ своей личности посредством изящных искусств. Большинство французских рядовых поклонялось Императору. Его знакомое поведение, простая униформа (серое платье, типичная двууголка или униформа полковника охраны), и демагогическое дружелюбие пробудило большой энтузиазм. У старых и молодых вояк, и “ворчунов” Императорской гвардии было почти фанатичное почтение и восхищение Маленьким Капралом, как они нежно называли Наполеона.

Множество солдат, радуясь и греясь в лучах славы Императора, никогда не жаловалось на свои усилия и жертвы, с тех пор, как известность, почести и добыча были их наградами. Новобранцы и ветераны, по крайней мере, те, кто возвращался домой живым и здоровым между кампаниями, могли похвастаться своими сверкающими медалями и красивыми мундирами. Война была трудной работой, но для некоторых солдат она имела свое очарование. Глубокая привязанность, которая существовала между Наполеоном и его солдатами, не была ни простой выдумкой, ни посмертной легендой – это была действительность, продолжавшаяся до тех пор, пока длились его победы и во многих случаях она жила после его падения, изгнания и смерти.

В области военной организации Наполеон многое позаимствовал от предыдущих теоретиков и реформ предшествовавших французских правительств, и только развил большую часть того, что уже существовало. Он продолжал, например, Революционную политику поощрения, которая базировалась, прежде всего, на заслугах. Артиллерия была объединена в батареи, штабная система стала более подвижной, а кавалерия вновь стала важным формированием во французской военной доктрине. Униформа, хотя яркая и красочная для участия в параде, плохо сидела, была неудобной, несоответствующей и неподходящей для солдат во время сражения. Сапоги редко служили больше нескольких недель. Оружие и технологии оставались в основном без изменений в течение Революционной и Наполеоновской эпох, но оперативная мобильность подверглась массивной реструктуризации.

Наибольшее влияние Наполеон оказал на ведение войны в движении, что было оценено влиятельным военным теоретиком Карлом фон Клаузевицем как гениальность в оперативном искусстве войны. Появился новый акцент на уничтожение вражеских армий, а не только на получение преимущества путем искусного маневрирования. Так как армия не может жить за счет окрестных территорий бесконечно, Наполеон всегда стремился к быстрому завершению любого конфликта путем решающего сражения. Вторжения во вражескую территорию проходили по более широким фронтам, что сделало войны более дорогостоящими и более решающими - явление, которое стало известным как Наполеоновская война.

Организация, вооружение французской армии

Пехота. Во время революционных войн во французской армии установилась особая организация, отличавшая её от королевской армии. Основной единицей пехоты по-прежнему был батальон, но из 6 батальонов составляли не полки, а бригаду, которая делилась на две полубригады трёхбатальонного состава. Бригады сводились в дивизии, а те в корпуса. В рамках Великой Армии к 1806 году было сформировано 7 армейских корпусов, каждый из которых имел 2-4 пехотные дивизии, бригаду или дивизию лёгкой кавалерии, 36-40 орудий и соединения сапёров и тыловых обозов. Каждый армейский корпус имел возможность вести боевые действия в отрыве от основных сил армии. Таким образом, корпус являлся базовой оперативной единицей. Численность армейского корпуса определялась его задачами, возможностями и людскими ресурсами территории формирования. Состав его сил (пехота, кавалерия, артиллерия, вспомогательные подразделения) был сбалансирован. Корпусная система французской армии позволяла вести военные действия широким фронтом на большой территории.

Наполеон продолжил реорганизацию пехоты, и к февралю 1808 года окончательно установилась новая структура. Вместо полубригад опять ввели полки. Каждый полк имел 5 батальонов: 4 действующих и 1 запасной, в котором шло накапливание и обучение новобранцев. В линейной пехоте батальоны были 6-ротного состава: 4 фузилёрных, 1 гренадёрская и 1 вольтижерная (лёгкая стрелковая рота). В легкой пехоте в батальоне было также 6 рот: 4 егерских, 1 карабинерная и 1 вольтижерная. Численность батальона была установлена в 840 человек, полка - 3970 человек. На вооружении линейной пехоте было ружье с ударно-кремневым замком обр. 1777 года (калибр 17,4 мм), со трёхгранным 47 см штыком. Это ружьё было модернизировано в 1798-1799 гг. Максимальная дальность стрельбы ружья - 500 шагов, прицельная - 120. Пехотинец имел 60 патронов при себе и столько же в обозе. У вольтижеров ружья были облегчены. Ружья образца 1777 г. обладали рядом недостатков: малая дальность прицельной стрельбы, частые осечки из-за плохо сконструированной пластины кремня на курке. Солдаты частенько старались заменить его на трофейное. Кроме того, были ружья пехотные AN-IX обр. 1801 года. Ружьё было почти точной копией старого ружья образца 1777 года - французские оружейники в условиях создания массовой армии, что требовало производства сотен тысяч стволов, оказались неспособны быстро создать новое оружие. Оружейники просто несколько модернизировали уже имевшийся образец. Они немного снизили вес ружья и заменили часть железных деталей, которые подвергались коррозии, на медные. Понятно, что такое «усовершенствование» не улучшило боевых качеств основного оружия пехоты. Ружье AN-IX имело все недостатки своего предшественника. Кроме того, произошло ухудшение качества изготовления стволов в условиях спешного массового производства. Это привело к тому, что французские оружейники были вынуждены уменьшить размер пули, создавая тем самым зазор между пулей и стенками ствола. С помощью этого зазора, который допускал прорыв части пороховых газов и уменьшал точность стрельбы и убойную силу пули, они сделали использование ружья более безопасным. Иначе ствол ружья могло разорвать из-за шероховатостей стенок ствола, которые неизбежно возникали в условиях плохой обработки металла.

Ружье французское пехотное с ударно-кремневым замком обр. 1777 г., со штыком.

Нарезной карабин (штуцер) был нетипичен для французской армии. Нарезные ружья для своей пехоты французы начали выпускать в 1793 году, но из-за отсутствия опытных мастеров в данной сфере и высоких затрат во Франции так и не смогли наладить массовое производство. В 1800 году производство остановили, с начала запуска выпустили не более 10 тыс. карабинов. В 1806 году производство попытались восстановить, но без особого успеха - до конца наполеоновского правления выпустили не более 2 тыс. штуцеров. По уставу ими должны были вооружить унтер-офицеров и офицеров легких пехотных рот линейной и лёгкой пехоты. Но из-за проблем в запуске производства эти планы остались на бумаге. Почти все унтер-офицеры вольтижеров сохранили старые гладкоствольные ружья. Только некоторые офицеры смогли закупить себе карабин.

Кроме огнестрельного оружия, пехотинцы имели также и холодное. Рядовые и унтер-офицеры были вооружены полусаблями (тесаками) с коротким клинком (около 59 см). Впрочем, это оружие трудно отнести к разряду боевого, часто это был подручный инструмент. В бою пехота чаще всего использовала штыки, а не полусабли. Особую модель полусабли (с большой защитной гардой и широким клинком) имели сапёры. Шпаги и сабли имели на вооружении офицеры. Модели холодного оружия командного состава отличались большим разнообразием, оружие мало отвечало уставным нормам. Офицеры могли позволить себе самое разное холодное оружие на любой вкус и кошелёк.

Надо отметить, что французская металлургическая промышленность не имела достаточных возможностей и ресурсов, чтобы успевать вооружать постоянно растущую армию империи современным стрелковым оружием и в то же время пополнять потери оружия в многочисленных сражениях. Поэтому на вооружении французской армии наряду с новыми образцами стояло и старое оружие второй половины 18 столетия, выпущённое еще до революции, при королевской власти. Да и новое вооружение создавалось наспех, в очень короткие сроки, поэтому зачастую представляло собой лишь копии старых образцов с незначительными усовершенствованиями и изменениями. Кроме того, во французской армии терминология типов стрелкового оружия отличалась от русской терминологии. Главное пехотное оружие в обеих армиях называли ружьем, а вот дальше понятийная база существенно расходилась. Нарезные ружья в русской армии назывались штуцерами, а во французской - карабинами. Укороченные гладкоствольные кавалерийские ружья у русских называли карабинами, а у французов - мушкетонами. «Дробовики» с раструбом (расширяющимся к срезу стволом) у кавалеристов в России назывались мушкетонами, а во Франции - тромблонами.

Обмундирование пехоты составляли светло-синие шинели, такие же мундиры, белые камзолы, гетры и ботинки. Общая численность пехоты в Великой армии к 1812 году оставляла 492 тыс. человек.

Кавалерия. В 1799 году французская кавалерия состояла из 2-х карабинерных, 25 кавалерийских, 20 драгунских, 23 шассерских (егерских) и 13 гусарских полков. Всего было 83 полка (307 эскадронов), они насчитывали 51 тыс. человек. Затем их численность несколько возросла. Так, количество драгунских полков было доведено до 30, егерских до 31. Наполеон не внёс существенных изменений в кавалерию. Он только создал кавалерийских резерв из двух кирасирских дивизий (с 1809 года - 14 кирасирских полков). Кроме того, в 1811 году под влиянием опыта схваток с казаками, вооружённых пиками, были созданы 6 уланских полков (затем в Варшавском герцогстве ещё 3). Кавалерия делилась на тяжёлую (кирасиры и карабинеры), линейную (драгуны и уланы) и лёгкую (гусары и конные егеря). Тяжелая кавалерия считалась резервом главного командования, кирасиры и карабинеры предназначались для прямых лобовых атак и прорыва линии войск врага в решающий момент сражения. Линейная кавалерия поддерживала действия пехотных частей, а легкая конница в основном выполняла функцию разведывательно-диверсионных подразделений, могла совершить рейд по тылам противника и неожиданное нападение на врага из засады. Кавалерийский полк 1808 года, состоял из 4-х эскадронов, два эскадрона составляли дивизион. В полку было 961 человек. Численность кавалерии в 1812 году составляла 96 тыс. человек.

Драгуны были вооружены укороченной версией пехотного ружья AN-IX. Эти ружья даже имели штыки, как и в пехоте. Драгунское ружьё состояло на вооружении карабинеров, кирасир, конных гренадеров гвардии. Основным стрелковым оружием французской легкой кавалерии на рубеже XVIII-XIX веков являлся кавалерийский мушкетон образца 1786 года. Им были вооружены все егерские и гусарские полки. В самом начале 19 столетия на его основе оружейники разработали новый, несколько более совершенный карабин AN-IX. Это оружие стало поступать, в первую очередь, в только формирующиеся кавполки. Дистанция максимальной стрельбы из короткоствольного кавалерийского мушкетона была в два раза меньше, чем у пехотного ружья. Тем не менее, его широко использовали в легкой коннице, т. к. он был незаменим для службы на аванпостах, в боевом охранении, а также в тех случаях, когда кавалеристы вели бой в пешем строю. Но из-за слабости производственной базы и нехватки нового оружия в огромной по численности армии французского императора, пришлось применять старый мушкетон образца 1786 года. Мушкетон 1786 года широко использовался вплоть до самого падения Французской империи.

Французское драгунское ружье.

Мушкетон кавалерийский AN-IX

Мушкетон кавалерийский обр. 1786 г.

Многие офицеры французской кавалерии (в первую очередь - драгунских соединений) были вооружены короткими гладкоствольными мушкетонами с раструбом на конце ствола (у французов их называли тромблонами). Это было традиционное для того времени кавалерийское оружие, расширение на конце ствола позволяло при выстреле формировать разлетающийся сноп картечи. Понятно, что тромблон не мог поражать врага на значительной дистанции, но он пользовалось огромной популярностью у кавалеристов потому, что надёжно обеспечивал попадание с небольшой дистанции даже со спины скачущей во весь опор лошади.

Тромблон.

Все кавалеристы французской армии эпохи Первой Империи имели в обязательном порядке 1-2 пистолета в седельных кобурах (обычно один пистолет из-за нехватки этого вида огнестрельного оружия; парой пистолетов смогли вооружить только всех солдат кирасирских и карабинерных полков). Единой модели не было. Одни пользовались пистолетом кавалерийским обр. 1763/1766 гг., созданным ещё при короле Людовике XV, он предназначался в первую очередь для драгун (калибр 17,1-мм, вес 1,23 кг). Пистолет выпускался в двух моделях: 1-я версия обр. 1763 г. была слишком громоздкой (длина 48 см), поэтому создали 2-ю, укороченная версию обр. 1766 г. длиной 40,2 см. Пистолет выпускали до 1777 года, в общей сложности было изготовлено 56 тыс. единиц. К началу наполеоновских войн это оружие считалось устаревшим, но из-за нехватки пистолетов активно применялось в войнах (понятно, что в несколько ограниченных масштабах - значительная часть из выпущенных в 18 столетии образцов уже была потеряна в постоянных военных конфликтах).

Французский пистолет образца 1763-1766 модель 1. Общая длина 48 см.

Французский пистолет образца 1763/1766 модель 2. Общая длина 40,2 см.

Другой старой моделью был французский пистолет обр. 1777 г (так называемый «шкатулочный»). «Шкатулочный» пистолет калибра 17,1 мм был небольшим по размерам. Но, тем не менее, был довольно тяжелым - 1,4 кг. Это было связано с оригинальной конструкцией оружия: весь механизм размещали в медной коробке («шкатулке»), в которую ввинчивали казенный срез ствола. Такую нестандартную схему приняли по настоянию талантливого артиллериста генерала де Грибоваля. «Шкатулочные» пистолеты выпускались только до Великой французской революции, но применялись в армии до самого конца наполеоновской империи.

Французский пистолет обр. 1777 г (так называемый «шкатулочный»).

Более современной моделью был кавалерийский пистолет AN-IX обр. 1801 года. Этот пистолет выдавали кирасирам, драгунам, гусарам, уланам и конным егерям. Парой пистолетов вооружали только кирасиров и карабинеров, остальные кавалеристы получали только по одному пистолету. Это было также связано со слабостью французской промышленности, которая оказалась не готова выпускать оружие нового, массового типа. Пистолет в этой модели выпускался всего 4 года. Ещё 3 года производили его несколько измененную версию «Модель AN-XII» (доработка коснулась только способа крепления ствола к ложу). Самым совершенным и распространенным оружием французской кавалерии был кавалерийский пистолет AN-XIII обр. 1805 г. (всего было выпущено около 300 тыс. единиц этого оружия). Калибр этого пистолета - 17,1 мм, вес - 1,27 кг, общая длина - 35,2 см. Пистолет широко использовался в кавалерийских частях - в основном как оборонительное оружие, т. к. в наступлении французская кавалерия более всего применяла холодное оружие.

Французский пистолет AN-IX (AN-XII).

Французский пистолет AN-XIII.

Кроме того, у французов было значительное число трофейных пистолетов. Офицеры не получали оружие за государственный счёт, а закупали его за свои деньги. Поэтому офицерские пистолеты отличались ещё большим разнообразием. Офицеры победнее пользовались армейскими моделями, обеспеченные заказывали дорогие модели у знаменитых оружейников. Дорогие, роскошные пистолеты были предметом гордости их владельца.

Надо сказать, что прицельная дальность стрельбы из пистолета того времени была крайне низкой, поэтому практики военного дела давали рекомендации стрелять из него фактически в упор. Стреляли с 10, 20 и более шагов, но по мере роста дистанции точность падала до нуля. При стрельбе с коня на рыси лучшие стрелки промахивались в половине случаев, а на галопе - в трёх из четырёх. А попадание в цель со спины с лошади на дистанции 30 шагов считалось случайностью.

Главным атакующим оружием кавалерии были сабли (и палаши). Во французской армии времён Наполеона вооружение различных видов кавалерии было традиционным для Европы того периода: тяжелая и линейная конница (кирасиры, карабинеры и драгуны) была вооружена прямыми палашами, а легкая кавалерия (гусары, конные егеря) - кривыми саблями. Кирасиры имели на вооружении палаши моделей IX и XI. Палаш модели IX был хорошим оружием, но имел значительный недостаток - ножны были выполнены из тонкого металла (толщиной в 0,95 мм) и легко деформировались от самого незначительного удара. Деформация могла привести к самым негативным последствиям, вплоть до того, что палаш могло заклинить в ножнах в самый решающий момент. Поэтому комиссия по вооружению усовершенствовала оружие. Ножны кирасирского палаша отныне стали производить из стали в 2,5 мм толщиной, а внутрь для еще большей надежности конструкции стали вставлять деревянный вкладыш с пазом. Правда, от этого вырос вес оружия - с двух килограммов до трёх с лишним. Палаш был весьма эффективным оружием. Всего кирасирских палашей образца IX года было произведено более 18 тыс., а модели XI года свыше 54 тыс. единиц. У драгун имелся свой собственный палаш модели IV, который они носили не в железных, а в кожаных ножнах. Драгунский палаш был несколько легче и чуть короче кирасирского и имел плоский клинок.

Французский кирасирский палаш модели XI.

Французские кавалеристы имели на вооружении массу старого холодного оружия. Но в большинстве своём на вооружении французских конных егерей и гусар были сабли двух типов. К первому относилась сабля образца 1776 года, она изготовлялась по классическому венгерскому типу. Второй тип представляли сабли модели IX и XI, созданные уже в 19 столетии. Сабля модели IX года оказалась настолько удачной по конструкции, что с небольшими изменениями она дожила до упразднения кавалерии как рода войск. Сабля, аналогичная принятой в IX году, оставалась на вооружении французской кавалерии до 1940 года. Характерной особенностью сабли для лёгкой кавалерии модели IX года было наличие боковых дужек на эфесе, что достаточно хорошо защищало руку кавалериста. Отличалась от сабли венгерского типа и форма клинка: он был более прямой и увесистый, чтобы можно было выполнить не только рубящий удар, но и укол.

Исследование протоиерея Александра Ильяшенко «Динамика численности и потерь наполеоновской армии в Отечественной войне 1812 года».

В 2012 году исполнилось двести лет Отечественной войне 1812 года и Бородинскому сражению . Эти события описаны многими современниками и историками. Однако, несмотря на многие опубликованные источники, мемуары и исторические исследования, ни для численности Русской армии и ее потерь в Бородинском сражении, ни для численности и потерь наполеоновской армии нет устоявшейся точки зрения. Разброс величин значителен как по численности армий, так и по величине потерь.

В изданном в Санкт Петербурге в 1838 г. «Военном энциклопедическом лексиконе» и в надписи на Главном монументе, установленном на Бородинском поле в 1838 году, зафиксировано, что при Бородине было 185 тысяч наполеоновских солдат и офицеров против 120 тысяч русских. На монументе также указывается, что потери наполеоновской армии составили до 60 тысяч, потери русской – 45 тысяч человек (по современным данным соответственно – 58 и 44 тысячи ).

Наряду с этими оценками существуют другие, радикально отличающиеся от них.

Так, в бюллетене № 18 «Великой» армии, выпущенном сразу после Бородинского сражения, император Франции определил потери французов всего лишь в 10 тысяч солдат и офицеров.

Разброс оценок наглядно демонстрируют следующие данные .

Таблица 1. Оценки противостоящих сил, выполненные в разное время различными авторами
Estimates of the sizes of opposing forces made at different times by different historians

Таб. 1

Подобная картина наблюдается и для потерь наполеоновской армии. В представленной ниже таблице потери наполеоновской армии представлены в порядке возрастания .

Таблица 2. Потери наполеоновской армии, согласно данным историков и участников битвы

Таб. 2

Как видим, действительно, разброс величин достаточно велик и составляет несколько десятков тысяч человек. В таблице 1 жирным шрифтом выделены данные авторов, считавших численность русской армии превосходящей численность наполеоновской. Интересно отметить, что отечественные историки присоединились к подобной точке зрения только с 1988 года, т.е. с начала перестройки.

Наибольшее распространение для численности наполеоновской армии получила величина 130 000, для русской – 120 000 человек, для потерь соответственно – 30 000 и 44 000.

Как указывает П.Н. Грюнберг, начиная с труда генерала М.И.Богдановича «История Отечественной войны 1812 г. по достоверным источникам», признана за достоверную численность войск Великой армии при Бородине предложенная еще в 1820-е гг. Ж. де Шамбре и Ж. Пеле де Клозо. Они ориентировались на данные переклички в Гжатске 2 сентября 1812 г., но игнорировали приход резервных частей и артиллерии, пополнивших армию Наполеона перед сражением .

Многими современными историками данные, указанные на монументе отвергаются, а у некоторых исследователей даже вызывают иронию. Так, А. Васильев в статье «Потери французской армии при Бородино» пишет, что «к сожалению, в нашей литературе об Отечественной войне 1812 года очень часто встречается цифра 58 478 человек. Она была вычислена русским военным историком В. А. Афанасьевым на основе данных, опубликованных в 1813 году по распоряжению Ростопчина. В основе подсчетов – сведения швейцарского авантюриста Александра Шмидта, который в октябре 1812 года перебежал к русским и выдал себя за майора, якобы служившего в личной канцелярии маршала Бертье» . С этим мнением нельзя согласиться: «Генерал граф Толь, основываясь на официальных документах, отбитых у неприятеля во время бегства его из России, считает во французской армии 185 000 человек, и до 1000 орудий артиллерии» .

Командование русской армии имело возможность опираться не только на «официальные документы, отбитые у неприятеля во время бегства его из России», но и на сведения попавших в плен неприятельских генералов и офицеров. Например, генерал Бонами был пленен в Бородинском сражении. Состоявший при русской армии английский генерал Роберт Вильсон писал 30 декабря 1812 г.: «Среди наших пленных не меньше пятидесяти генералов. Их имена опубликованы и, несомненно, появятся в английских газетах» .

Эти генералы, а также попавшие в плен офицеры генерального штаба располагали достоверной информацией. Можно предположить, что именно на основе многочисленных документов и показаний пленных генералов и офицеров по горячим следам отечественными военными историками была восстановлена правдивая картина событий.

На основе доступных нам фактов и их численного анализа мы попытались оценить количество войск, которое привел Наполеон на Бородинское поле, и потери его армии в Бородинском сражении.

В таблице 3 представлена численность обеих армий в Бородинском сражении согласно широко распространенной точке зрения. Современными отечественными историками потери русской армии оцениваются в 44 тысячи солдат и офицеров.

Таблица 3. Численность войск в Бородинском сражении

Таб. 3

В конце сражения в каждой армии оставались резервы, которые не принимали в нем непосредственного участия. Количество войск обеих армий, непосредственно участвовавших в сражении, равное разности общей численности войск и величины резервов, практически совпадает, по артиллерии наполеоновская армия уступала Русской. Потери же Русской армии в полтора раза превосходят потери наполеоновской.

Если предложенная картина соответствует действительности, то чем же славен день Бородина? Да, конечно, наши воины дрались храбро, но неприятельские храбрее, наши искусно, а они искуснее, наши военачальники опытные, а у них опытнее. Так какая же армия заслуживает большего восхищения? При таком соотношении сил беспристрастный ответ очевиден. Если сохранять беспристрастность, придется также признать, что Наполеон одержал очередную победу.

Правда, возникает некоторое недоумение. Из 1 372 орудий, находившихся при армии, пересекшей границу, примерно четвертая часть была распределена на вспомогательные направления. Что же, из оставшихся более чем 1 000 орудий до Бородинского поля было доставлено всего только немногим более половины?

Как мог Наполеон, с молодых лет глубоко понимавший значение артиллерии, допустить, чтобы к решающему сражению были выставлены не все орудия, а только некоторая часть? Обвинять Наполеона в несвойственной ему беспечности или неспособности обеспечить транспортировку орудий к полю боя представляется нелепым. Спрашивается, соответствует ли действительности предложенная картина и можно ли мириться с подобными нелепостями?

Подобные недоуменные вопросы рассеиваются данными, взятыми с Монумента, установленного на Бородинском поле.

Таблица 4. Численность войск в Бородинском сражении. Монумент

Таб. 4

При таком соотношении сил складывается совершенно иная картина. Несмотря на славу великого полководца, Наполеон, обладая полуторным превосходством в силах, не только не смог сокрушить Русскую армию, но его армия понесла потери на 14 000 большие, чем русская. День, в который Русская армия вынесла натиск превосходящих сил противника и смогла нанести ему потери, более тяжелые, чем собственные, несомненно, является днем славы Русской армии, днем доблести, чести, мужества ее полководцев, офицеров и солдат.

На наш взгляд, проблема носит принципиальный характер. Или, пользуясь фразеологией Смердякова, в Бородинском сражении «умная» нация победила «глупую», или же многочисленные силы объединенной Наполеоном Европы, оказались бессильными перед величием духа, храбростью и воинским искусством русского христолюбивого воинства.

Чтобы лучше представить себе течение войны, приведем данные, характеризующие ее конец. Выдающийся немецкий военный теоретик и историк Карл Клаузевиц (1780-1831), офицер прусской армии, состоявший в войну 1812 года при русской армии, описал эти события в книге «Поход в Россию 1812 года», опубликованной в 1830 году незадолго до его смерти.

Опираясь на Шамбре, Клаузевиц оценивает общую численность наполеоновских вооруженных сил, перешедших в течение кампании границу с Россией, в 610 000 человек .

Когда остатки французской армии собрались в январе 1813 года за Вислой, «оказалось, что они насчитывают 23 000 человек. Австрийские и прусские войска, вернувшиеся из похода, насчитывали приблизительно 35 000 человек, следовательно, все вместе составляли 58 000 человек. Между тем созданная армия, включая сюда и подошедшие впоследствии войска, насчитывала фактически 610 000 человек.

Таким образом, в России осталось убитыми и пленными 552 000 человек. При армии находилось 182 000 лошадей. Из них, считая прусские и австрийские войска и войска Макдональда и Ренье, уцелело 15 000, следовательно, потеряно было 167 000. В армии было 1 372 орудия; австрийцы, пруссаки, Макдональд и Ренье привезли с собою обратно до 150 пушек, следовательно, было потеряно свыше 1 200 орудий» .

Данные, приведенные Клаузевицем, сведем в таблицу.

Таблица 5. Общие потери «Великой» армии в войне 1812 г.

Таб. 5

Обратно вернулось только 10% личного состава и снаряжения армии, горделиво именовавшей себя «Великой». Подобного история не знает: армия более чем в два раза превосходящая своего противника, была им наголову разбита и практически полностью уничтожена.

Император

Прежде чем приступить непосредственно к дальнейшему исследованию, коснемся личности российского Императора Александра I, которая подверглась совершенно незаслуженному искажению.

Бывший посол Франции в России, Арман де Коленкур, человек, приближенный к Наполеону, вращавшийся в самых высоких политических сферах тогдашней Европы, вспоминает, что накануне войны в беседе с ним австрийский император Франц сказал, что Императора Александра

«характеризовали ему, как нерешительного, подозрительного и поддающегося влияниям государя; между тем в вопросах, которые могут повлечь за собою такие огромные последствия, надо полагаться только на себя и в особенности не приступать к войне прежде, чем будут исчерпаны все средства сохранения мира» .

То есть австрийский император, изменивший союзу с Россией, считал русского императора мягкотелым и несамостоятельным.

Со школьных лет многим памятны слова :

Властитель слабый и лукавый,
Плешивый щеголь, враг труда
Над нами царствовал тогда.

Это ложное представление об Императоре Александре, запущенное в свое время политической верхушкой тогдашней Европы, было некритически воспринято либеральными отечественными историками, а также великим Пушкиным, и многими его современниками и потомками.

Тот же Коленкур сохранил рассказ де Нарбонна, характеризующий Императора Александра с совершенно иной стороны. Де Нарбонн был послан Наполеоном в Вильно, где находился Император Александр.

«Император Александр с самого начала откровенно сказал ему:

– Я не обнажу шпаги первым. Я не хочу, чтобы Европа возлагала на меня ответственность за кровь, которая прольется в эту войну. В течение 18 месяцев мне угрожают. Французские войска находятся на моих границах в 300 лье от своей страны. Я нахожусь пока у себя. Укрепляют и вооружают крепости, которые почти соприкасаются с моими границами; отправляют войска; подстрекают поляков. Император обогащает свою казну и разоряет отдельных несчастных подданных. Я заявил, что принципиально не хочу действовать таким же образом. Я не хочу таскать деньги из кармана моих подданных, чтобы переложить их в свой карман.

300 тысяч французов готовятся перейти мои границы, а я все еще соблюдаю союз и храню верность всем принятым на себя обязательствам. Когда я переменю курс, я сделаю это открыто.

Он (Наполеон – авт.) только что призвал Австрию, Пруссию и всю Европу к оружию против России, а я все еще верен союзу, – до такой степени мой рассудок отказывается верить, что он хочет принести реальные выгоды в жертву шансам этой войны. Я не строю себе иллюзий. Я слишком высоко ставлю его военные таланты, чтобы не учитывать всего того риска, которому может нас подвергнуть жребий войны; но если я сделал все для сохранения почетного мира и политической системы, которая может привести ко всеобщему миру, то я не сделаю ничего, несовместимого с честью той нации, которой я правлю. Русский народ не из тех, которые отступают перед опасностью.

Если на моих границах соберутся все штыки Европы, то они не заставят меня заговорить другим языком. Если я был терпеливым и сдержанным, то не вследствие слабости, а потому, что долг государя не слушать голоса недовольства и иметь в виду только спокойствие и интересы своего народа, когда речь идет о таких крупных вопросах, и когда он надеется избежать борьбы, которая может стоить стольких жертв.

Император Александр сказал де Нарбонну, что в настоящий момент он не принял еще на себя никакого обязательства, противоречащего союзу, что он уверен в своей правоте и в справедливости своего дела и будет защищаться, если на него нападут. В заключение он раскрыл перед ним карту России и сказал, указывая на далекие окраины:

– Если император Наполеон решился на войну и судьба не будет благосклонной к нашему справедливому делу, то ему придется идти до самого конца, чтобы добиваться мира.

Потом он еще раз повторил, что он не обнажит шпаги первым, но зато последним вложит ее в ножны» .

Таким образом, Император Александр за несколько недель до начала военных действий знал, что готовится война, что армия вторжения уже насчитывает 300 тысяч человек, вел твердую политику, руководствуясь честью нации, которой он правил, зная, что «русский народ не из тех, которые отступают перед опасностью». Кроме того, отметим, что война с Наполеоном – это война не с Францией только, а с объединенной Европой, так как Наполеон «призвал Австрию, Пруссию и всю Европу к оружию против России».

Ни о каком «вероломстве» и внезапности не было и речи. Руководство Российской Империи и командование армией располагало обширной информацией о противнике. Напротив, Коленкур подчеркивает, что

«Князь Экмюльский, генеральный штаб и все остальные жаловались на то, что не удалось до сих пор получить никаких сведений, и ни один разведчик еще не вернулся с того берега. Там, на другом берегу, видны были лишь несколько казачьих патрулей. Император произвел днем смотр войск и еще раз занялся рекогносцировкой окрестностей. Корпуса нашего правого фланга знали о передвижениях неприятеля не больше нашего. О позиции русских не было никаких сведений. Все жаловались на то, что ни один из шпионов не возвращается, что очень раздражало императора» .

Положение не изменилось и с началом военных действий.

«Неаполитанский король, командовавший авангардом, часто делал дневные переходы в 10 и 12 лье. Люди не покидали седла с трех часов утра до 10 часов вечера. Солнце, почти не сходившее с неба, заставляло императора забывать, что сутки имеют только 24 часа. Авангард был подкреплен карабинерами и кирасирами; лошади, как и люди, были изнурены; мы теряли очень много лошадей; дороги были покрыты конскими трупами, но император каждый день, каждый миг лелеял мечту настигнуть врага. Любою ценою он хотел добыть пленных; это было единственным средством получить какие-либо сведения о русской армии, так как их нельзя было получить через шпионов, сразу переставших приносить нам какую-либо пользу, как только мы очутились в России. Перспектива кнута и Сибири замораживала пыл наиболее искусных и наиболее бесстрашных из них; к этому присоединялась действительная трудность проникновения в страну, а в особенности в армию. Сведения получались только через Вильно. Прямым путем не доходило ничего. Наши переходы были слишком большими и быстрыми, а наша слишком истомленная кавалерия не могла высылать разведочные отряды и даже фланговые патрули. Таким образом, император чаще всего не знал, что происходит в двух лье от него. Но какую бы цену ни придавали захвату пленных, захватить их не удавалось. Сторожевое охранение у казаков было лучше, чем у нас; их лошади, пользовавшиеся лучшим уходом, чем наши, оказывались более выносливыми при атаке, казаки нападали только при удобном случае и никогда не ввязывались в бой.

К концу дня наши лошади уставали обычно до такой степени, что самое ничтожное столкновение стоило нам нескольких храбрецов, так как их лошади отставали. Когда наши эскадроны отходили, то можно было наблюдать, как солдаты спешиваются в разгаре схватки и тянут своих лошадей за собой, а иные вынуждены даже покинуть лошадей и спасаться пешим порядком. Как и всех, его (императора – авт.) удивляло это отступление 100-тысячной армии, при котором не оставалось ни одного отставшего, ни одной повозки. На 10 лье кругом нельзя было найти какую-нибудь лошадь для проводника. Нам приходилось сажать проводников на наших лошадей; часто даже не удавалось найти человека, который служил бы проводником императору. Бывало, что один и тот же проводник вел нас три-четыре дня подряд и, в конце концов, оказывался в районе, который он знал не лучше нас» .

В то время как наполеоновская армия следовала за русской, не будучи в состоянии раздобыть хотя бы самые ничтожные сведения об ее передвижениях, М. И. Кутузов был назначен главнокомандующим армией. 29-го августа он «прибыл к армии в Царево-Займище, между Гжатском и Вязьмой, а император Наполеон еще не знал об этом» .

Эти свидетельства де Коленкура является, на наш взгляд, особой похвалой единству русского народа, настолько поразительному, что никакая разведка и вражеский шпионаж не были возможны!

Теперь постараемся проследить динамику процессов, приведших к такому беспрецедентному разгрому. Кампания 1812 года естественным образом распадается на две части: на наступление и на отступление французов. Мы будем рассматривать только первую часть.

Согласно Клаузевицу, «Война ведется на пяти отдельных театрах войны: два слева от дороги, ведущей из Вильно на Москву, составляют левое крыло, два справа - составляют правое крыло, и пятый - это сам огромный центр» . Далее Клаузевиц пишет, что:

1. Наполеоновский маршал Макдональд на нижнем течении Двины с войском численностью 30 000 наблюдает за Рижским гарнизоном, насчитывающим 10 000 человек.

2. По среднему течению Двины (в районе Полоцка) сперва стоит Удино с 40 000 человек, а позднее Удино и Сен-Сир с 62 000 против русского генерала Витгенштейна, силы которого сперва достигали 15 000 человек, а позднее 50 000.

3. В южной Литве фронтом к болотам Припяти располагались Шварценберг и Ренье с 51 000 человек против генерала Тормасова, к которому позднее присоединился адмирал Чичагов с Молдавской армией, всего 35 000 человек.

4. Генерал Домбровский со своей дивизией и немногочисленной кавалерией, всего 10 000 человек, наблюдает за Бобруйском и генералом Гертелем, формирующим у города Мозыря резервный корпус в 12 000 человек.

5. Наконец, посередине находятся главные силы французов, насчитывающие 300 000 человек, против двух главных русских армий - Барклая и Багратиона - силою в 120 000 человек; эти силы французов направлены на Москву для ее завоевания.

Сведем приведенные Клаузевицем данные в таблицу и добавим графу «Соотношение сил».

Таблица 6. Распределение сил по направлениям

Таб. 6

Имея в центре более 300 000 солдат против 120 000 русских регулярных войск (казацкие полки к регулярным войскам не относятся), то есть, обладая на начальном этапе войны перевесом в 185 000 человек, Наполеон стремился разбить русскую армию в генеральном сражении. Чем глубже он вторгался вглубь территории России, тем эта необходимость становилась острее. Но преследование Русской армии, изнурительное для центра «Великой» армии, способствовало интенсивному сокращению ее численности.

Об ожесточенности Бородинского сражения, его кровопролитности, а также масштабе потерь можно судить из факта, который нельзя обойти вниманием. Отечественные историки, в частности, сотрудники музея на Бородинском поле, оценивают число захороненных на поле в 48-50 тысяч человек . А всего, согласно военному историку генералу А. И. Михайловскому-Данилевскому, на Бородинском поле было захоронено или сожжено 58 521 тело. Можно считать, что количество захороненных или сожженных тел равно количеству погибших и умерших от ран в Бородинском сражении солдат и офицеров обеих армий.

Широкое распространение о потерях наполеоновской армии в Бородинском сражении получили данные французского офицера Денье, служившего инспектором при Главном штабе Наполеона, представленные в Таблице 7:

Таблица 7. Потери наполеоновской армии.

Таб. 7

Данные Денье, округленные до 30 тысяч, в настоящее время считаются наиболее достоверными. Таким образом, если принять, что данные Денье верны, то на долю потерь Русской армии только убитыми придется

58 521 - 6 569 = 51 952 солдат и офицеров.

Эта величина значительно превышает величину потерь Русской армии, равную, как указывалось выше, 44 тысячам, включающую и убитых, и раненных, и пленных.

Данные Денье вызывают сомнение еще и по следующим соображениям.

Общие потери обеих армий под Бородиным составили 74 тысячи, включая по тысяче пленных с каждой стороны. Вычтем из этой величины общее количество пленных, получим 72 тысячи убитыми и ранеными. В таком случае на долю обеих армий придется всего

72 000 – 58 500 = 13 500 раненных,

Это означает, что соотношение между ранеными и убитыми составит

13 500: 58 500 = 10: 43.

Такое малое количество раненых по отношению к числу убитых представляется совершено неправдоподобным.

Мы сталкиваемся с явными противоречиями с имеющимися фактами. Потери «Великой» армии в Бородинском сражении, равные 30 000 человек, очевидно занижены. Подобную величину потерь мы не можем считать реалистической.

Будем исходить из того, что потери «Великой» армии составляют 58 000 человек. Оценим количество убитых и раненых каждой армии.

Согласно таблице 5, в которой приведены данные Денье, в наполеоновской армии было убито 6 569, ранено 21 517, пленено 1 176 офицеров и солдат (количество пленных округлим до 1 000). Русских солдат попало в плен тоже около тысячи человек. Вычтем из количества потерь каждой армии количество попавших в плен, получим соответственно 43 000 и 57 000 человек, в сумме 100 тысяч. Будем считать, что количество убитых пропорционально величине потерь.

Тогда, в наполеоновской армии погибло

57 000 · 58 500 / 100 000 = 33 500,

ранено

57 000 – 33 500 = 23 500.

В русской армии погибло

58 500 - 33 500 = 25 000,

ранено

43 000 – 25 000 = 18 000.

Таблица 8. Потери русской и наполеоновской армий
в Бородинском сражении.

Таб. 8

Попытаемся найти дополнительные аргументы и с их помощью обосновать реалистическую величину потерь «Великой» армии в Бородинском сражении.

В дальнейшей работе мы опирались на интересную и очень оригинальную статью И.П. Арцыбашева «Потери наполеоновских генералов 5-7 сентября 1812 года в Бородинском сражении» . Проведя тщательное исследование источников, И.П. Арцыбашев установил, что в Бородинском сражении выбыло из строя не 49, как принято считать, а 58 генералов. Этот результат подтверждается мнением А. Васильева, который в указанной статье пишет: «Бородинское сражение было отмечено крупными потерями генералитета: в русских войсках убито и ранено 26 генералов, а в наполеоновских (по неполным данным) - 50».

После данных им сражений, Наполеон издавал бюллетени, содержащие сведения о численности и потерях своей и неприятельской армии настолько далекие от действительности, что во Франции возникла поговорка: «Лжет как бюллетень».

1. Аустерлиц. Император Франции признал потерю французов: 800 убито и 1 600 ранено, всего 2 400 человек. На самом деле потери французов составили 9 200 солдат и офицеров.

2. Эйлау, 58-й бюллетень. Наполеон приказал опубликовать данные о потерях французов: 1 900 убитыми и 4 000 ранеными, всего 5 900 человек, в то время как реальные потери составили 25 тысяч солдат и офицеров убитыми и ранеными.

3. Ваграм. Император согласился на потерю в 1 500 убитых и 3 000-4 000 раненых французов. Всего: 4 500-5 500 солдат и офицеров, а на самом деле 33 900.

4. Смоленск. 13-й бюллетень «Великой армии». Потери 700 французов убито и 3 200 ранено. Всего: 3 900 человек. Фактически потери французов составили свыше 12 000 человек.

Приведенные данные сведем в таблицу

Таблица 9. Бюллетени Наполеона

Таб. 9

Среднее занижение по этим четырем сражениям составляет 4,5, следовательно, можно считать, что Наполеон занижал потери своей армии более чем в четыре раза.

«Ложь должна быть чудовищной, чтобы в нее поверили», – говорил в свое время министр пропаганды фашистской Германии доктор Геббельс. Глядя на представленную выше таблицу, придется признать, что у него были знаменитые предшественники, и ему было, у кого учиться.
Конечно, точность этой оценки невелика, но, поскольку Наполеон заявил, что его армия при Бородине потеряла 10 000 человек, то можно считать, что реальные потери составляют примерно 45 000 человек. Эти соображения носят качественный характер, постараемся найти более точные оценки, на основе которых можно делать количественные выводы. Для этого будем опираться на соотношение генералов и солдат наполеоновской армии.

Рассмотрим хорошо описанные сражения времен империи 1805-1815 годов, в которых количество выбывших из строя наполеоновских генералов более 10.

Таблица 10. Потери выбывших из строя генералов и выбывших из строя солдат

Таб. 10

В среднем на одного выбывшего из строя генерала приходится 958 выбывших из строя солдат и офицеров. Это – случайная величина, ее дисперсия равна 86. Будем исходить из того, что и в Бородинском сражении на одного выбывшего из строя генерала приходилось 958±86 выбывших из строя солдат и офицеров.

958 · 58 = 55 500 человек.

Дисперсия этой величины равна

86 · 58 = 5 000.

С вероятностью 0.95 истинное значение потерь наполеоновской армии лежит в интервале от 45 500 до 65 500 человек. Величина потерь в 30-40 тысяч лежит вне этого интервала и, следовательно, является статистически незначимой и может быть отброшена. Напротив, величина потерь в 58 000 лежит внутри этого доверительного интервала и может рассматриваться, как значимая.

По мере продвижения вглубь территории Российской Империи, численность «Великой» армии сильно сокращалась. Причем главной причиной этого были не боевые потери, а потери, вызванные изнурением людей, отсутствием достаточного продовольствия, питьевой воды, средств гигиены и санитарии и других условий, необходимых для обеспечения марша столь многочисленной армии.

Целью Наполеона было в стремительной кампании, пользуясь превосходством сил и собственным выдающимся полководческим искусством, разгромить в генеральном сражении русскую армию и с позиции силы диктовать свои условия. Вопреки ожиданиям, навязать сражение не удавалось, потому что русская армия маневрировала столь искусно и задала такой темп движения, который «Великая» армия выдерживала с большим трудом, испытывая лишения и нуждаясь во всем необходимом.

Принцип «война сама себя кормит», хорошо зарекомендовавший себя в Европе, оказался практически неприменимым в России с ее расстояниями, лесами, болотами и, главное непокорным населением, которое не желало кормить вражескую армию. Но наполеоновские солдаты страдали не только от голода, но и от жажды. Это обстоятельство зависело не от желания окрестных крестьян, а было объективным фактором.

Во-первых, в отличие от Европы, в России населенные пункты отстоят достаточно далеко друг от друга. Во-вторых, колодцев в них столько, сколько необходимо, чтобы обеспечить потребности жителей в питьевой воде, но совершенно недостаточно для множества проходящих солдат. В-третьих, впереди шла русская армия, солдаты которой выпивали эти колодцы «до грязи», как пишет в романе «Война и мир».

Нехватка воды приводила и к неудовлетворительному санитарному состоянию армии. Это влекло за собой усталость и изнурение солдат, вызывало их заболевания, а также падеж лошадей. Все это вместе взятое влекло за собой значительные не боевые потери наполеоновской армии.
Будем рассматривать изменение со временем численности центра «Великой» армии. В предлагаемой ниже таблице используются данные Клаузевица об изменении численности армии.

Таблица 11. Численность «Великой» армии

Таб. 11

В графе «Численность» данной таблицы представлены на основании данных Клаузевица количество солдат центра «Великой» армии на границе, на 52-й день под Смоленском, на 75-й под Бородиным и на 83-й в момент вступления в Москву. Для обеспечения безопасности армии, как отмечает Клаузевиц, выделялись отряды, охранявшие коммуникации, фланги и т.п. Количество солдат, находящихся в строю – это сумма двух предыдущих величин. Как видим из таблицы, на пути от границы до Бородинского поля, «Великая» армия потеряла

301 000 – 157 000 = 144 000 человек,

то есть немногим менее 50% ее начальной численности.

После Бородинского сражения русская армия отступила, наполеоновская армия продолжила преследование. Четвертый корпус под командованием вице-короля Италии Евгения Богарне через Рузу двинулся на Звенигород, чтобы выйти на пути отступления русской армии, задержать ее и вынудить принять в невыгодных условиях сражение с главными силами Наполеона. Направленный к Звенигороду отряд генерал-майора Ф.Ф. Винценгероде задержал корпус вице-короля на шесть часов. Русские войска заняли возвышенность, упираясь правым флангом в овраг, левым – в болото. Обращенный к неприятелю склон представлял собой вспаханное поле. Естественные препятствия на флангах, а также рыхлая земля сковывали маневр неприятельской пехоты и конницы. Удачно выбранная позиция позволила малочисленному отряду «оказать энергичное сопротивление, обошедшееся французам в несколько тысяч убитыми и ранеными» .

Мы приняли, что в бою у Крымского потери «Великой» армии составили четыре тысячи человек. Обоснование этого выбора будет дано ниже.
В графе «Гипотетическая численность» представлено количество солдат, которые оставались бы в строю, если бы не было боевых потерь, и не выделялись бы отряды для охраны, то есть, если бы численность армии сокращалась только из-за трудностей марша. Тогда гипотетическая численность центра армии должна быть гладкой, монотонно убывающей кривой и ее можно аппроксимировать некоторой функцией n(t).

Предположим, что скорость изменения аппроксимирующей функции прямо пропорциональна ее текущей величине, то есть

dn/dt = - λn.

Тогда

n(t) = n0 e- λ t ,

где n0 – начальная численность войск, n0 = 301 тысяче.

Гипотетическая численность связана с реальной – это сумма реальной численности с численностью войск, выделенных для охраны, а также с величиной потерь в сражениях. Но мы должны учитывать, что, если бы не было сражений, и солдаты оставались бы в строю, то их количество со временем тоже сокращалось бы со скоростью, с которой сокращалась численность всей армии. Например, если бы не было сражений и не было выделено охраны, то в Москве было бы

90 + (12 e- 23 λ + 30) e- 8 λ + 4 + 13 = 144,3 тысячи солдат.

Коэффициенты при λ – это количество дней, прошедших после данного сражения.
Параметр λ находится из условия

Σ (n(ti) – ni)2= min, (1)

где ni берутся из строки «Гипотетическая численность», ti – количество дней в сутках с момента пересечения границы.

Относительные потери в день – это величина, характеризующая интенсивность изменения гипотетической численности. Она вычисляется как логарифм отношения численности в начале и в конце данного периода к продолжительности этого периода. Например, для первого периода:

ln(301/195,5) / 52 = 0,00830 1/день

Обращает на себя внимание высокая интенсивность небоевых потерь при преследовании русской армии от границы до Смоленска. На переходе от Смоленска до Бородина интенсивность потерь снижается на 20%, это связано, очевидно, с тем, что снизился темп преследования. Но на переходе от Бородина до Москвы интенсивность, подчеркнем, небоевых потерь возрастает в два с половиной раза. В источниках нет упоминаний о каких-либо эпидемиях, которые вызвали бы повышенную заболеваемость и смертность. Это еще раз говорит о том, что величина потерь «Великой» армии в Бородинском сражении, которая согласно Денье составляет 30 тысяч, занижена.

Вновь будем исходить из того, что численность «Великой» армии на Бородинском поле составляла 185 тысяч, а ее потери – 58 тысяч. Но при этом мы сталкиваемся с противоречием: согласно данным Таблицы 9 на Бородинском поле было 130 тысяч наполеоновских солдат и офицеров. Это противоречие, на наш взгляд, снимается следующим предположением.

Генеральный штаб наполеоновской армии фиксировал численность солдат, перешедших с Наполеоном границу 24 июня, по одной ведомости, а подходящие подкрепления – по другой. То, что подкрепления подходили, – это факт. В донесении Императору Александру от 23 августа (4 сентября н.с.) Кутузов писал: «Вчера пленных взято несколько офицеров и шестьдесят рядовых. По номерам корпусов, которым сии пленные принадлежат, несумненно, что неприятель концентрирован. К нему прибывают последственно пятые батальоны французских полков» .

Согласно Клаузевицу, «в течение кампании подошли еще с маршалом Виктором 33 000 человек, с дивизиями Дюрютта и Луазона – 27 000 и других пополнений 80 000 человек, следовательно, около 140 000 человек». Маршал Виктор и дивизии Дюрютта и Луазона соединились с «Великой» армией спустя продолжительное время, после того как она покинула Москву, и не могли участвовать в Бородинском сражении.
Конечно, численность пополнений на марше тоже сокращалась, поэтому из 80 тысяч солдат, пересекших границу, до Бородина дошло

185 - 130 = 55 тысяч пополнений.

Тогда мы можем утверждать, что на Бородинском поле было 130 тысяч солдат собственно «Великой» армии, а также 55 тысяч подкреплений, наличие которых осталось «в тени», и что общую численность наполеоновских войск следует принять равной 185 тысяч человек. Положим, что потери пропорциональны численности войск, непосредственно участвовавших в сражении. При условии, что в резерве «Великой» армии оставалось 18 тысяч, учтенные потери составляют

58·(130 – 18) / (185 – 18) = 39 тысяч.

Эта величина удивительно хорошо совпадает с данными французского генерала Сегюра и ряда других исследователей. Будем считать, что их оценка более соответствует действительности, то есть будем считать, что величина учтенных потерь составляет 40 тысяч человек. При этом «теневые» потери составят

58 - 40 = 18 тысяч человек.

Следовательно, мы можем предположить, что в наполеоновской армии велась двойная бухгалтерия: часть солдат проходила по одним ведомостям, часть – по другим. Это касается как общей численности армии, так и ее потерь.

При найденной величине учтенных потерь, условие (1) выполняется при значении параметра аппроксимации λ, равном 0,00804 1/день и величине потерь в бою у Крымского – 4 тысячи солдат и офицеров. При этом аппроксимирующая функция приближает величину гипотетических потерь с достаточно высокой точностью порядка 2%. Такая точность аппроксимации свидетельствует о справедливости предположения о том, что скорость изменения аппроксимирующей функция прямо пропорциональна ее текущей величине.
Используя полученные результаты, составим новую таблицу:

Таблица 12. Численность центра «Великой» армии

Таб. 12

Теперь мы видим, что относительные потери в день достаточно хорошо согласуются друг с другом.

При λ = 0,00804 1/день ежедневные небоевые потери составляли 2 400 в начале кампании и несколько более 800 человек в сутки при приближении к Москве.

Чтобы иметь возможность более детально взглянуть на Бородинское сражение, мы предложили численную модель динамики потерь обеих армий в Бородинском сражении. Математическая модель дает дополнительный материал для анализа, соответствует ли данный набор начальных условий реальности или нет, помогает отбросить крайние точки, а также выбрать наиболее реалистический вариант.

Мы предположили, что потери одной армии в данный момент времени прямо пропорциональны текущей численности другой. Конечно, мы сознаем, что такая модель весьма несовершенна. Она не учитывает деление армии на пехоту, кавалерию и артиллерию, не учитывает также такие важные факторы, как талант полководцев, доблесть и воинское мастерство солдат и офицеров, эффективность управления войсками, их оснащенность и т.д. Но, поскольку противостояли друг другу примерно равные по уровню противники, даже такая несовершенная модель даст качественно правдоподобные результаты.

Исходя из этого предположения, мы получим систему двух обыкновенных линейных дифференциальных уравнений первого порядка:

dx/dt = - py
dy/dt = - qx

Начальными условиями являются x0 и y0 – численность армий перед сражением и величина их потерь в момент времени t0 = 0: x’0 = - py0; y’0 = - qx0.

Сражение продолжалось до темноты, но наиболее кровопролитные действия, принесшие наибольшее количество потерь, продолжалось собственно до взятия французами батареи Раевского, далее накал сражения спал. Поэтому будем считать, что активная фаза сражения продолжалась десять часов.

Решая эту систему, мы находим зависимость численности каждой армии от времени, а также, зная потери каждой армии, коэффициенты пропорциональности, т. е. интенсивность, с которой солдаты одной армии поражали солдат другой.

x = x0 ch (ωt) - p y0 sh (ωt) / ω
y = y0 ch (ωt) - q x0 sh (ωt) / ω,
где ω = (pq)½.

В предложенной ниже таблице 7 представлены данные о потерях, численности войск перед началом и по окончании сражения, взятые из разных источников. Данные об интенсивности, а также о потерях в первый и последний час сражения получены из предложенной нами математической модели.

При анализе численных данных мы должны исходить из того, что противостояли друг другу противники примерно равные по подготовке, технике и высокому профессиональному уровню как рядовых солдат и офицеров, так и командующих армиями. Но надо учитывать и то, что «Под Бородином дело шло – быть или не быть России. Это сражение – наше собственное, наше родное сражение. В эту священную лотерею мы были вкладчиками всего нераздельного с нашим политическим существованием: всей нашей прошедшей славы, всей нашей настоящей народной чести, народной гордости, величия имени русского – всего нашего будущего предназначения» .

В ходе ожесточенного сражения с численно превосходящим противником, русская армия несколько отступила назад, сохранив порядок, управление, артиллерию и боеспособность. Наступающая сторона терпит большие потери, чем обороняющаяся до тех пор, пока не разобьет своего противника, и он не обратится в бегство. Но русская армия не дрогнула и не побежала.

Это обстоятельство дает нам основание считать, что общие потери русской армии должны быть меньшими, чем потери наполеоновской. Нельзя не учитывать такой нематериальный фактор, как дух армии, которому придавали столь большое значение великие русские полководцы, и который так тонко отметил Лев Толстой. Он выражается в доблести, стойкости, умении поражать врага. Можно, конечно условно, считать, что этот фактор в нашей модели находит отражение в интенсивности, с которой воины одной армии поражают воинов другой.

Таблица 13. Численность войск и потери сторон

Таб. 13

В первой строке Таблицы 13 приведены величины начальной численности и потерь, указанные в бюллетене № 18 «Великой армии», выпущенном Наполеоном. При таком соотношении начальной численности и величине потерь согласно нашей модели оказывается, что на протяжении сражения потери русской армии в 3-4 раза превышали бы потери наполеоновской, а наполеоновские солдаты сражались в 3 раза эффективнее, чем русские. При таком течении сражения, казалось бы, русская армия должна была быть разбита, но этого не произошло. Следовательно, этот набор начальных данных не соответствует действительности и должен быть отвергнут.

В следующей строке представлены результаты, основанные на данных французских профессоров Лависса и Рамбо. Как показывает наша модель, потери русской армии почти в три с половиной раза превосходили бы потери наполеоновской. В последний час сражения наполеоновская армия теряла бы менее 2% своего состава, а русская – более 12%.

Спрашивается, почему Наполеон прекратил сражение, если в скором времени русскую армию ожидал разгром? Этому противоречат свидетельства очевидцев. Приводим свидетельство Коленкура о событиях, последовавших за взятием французами батареи Раевского, вследствие чего русская армия вынуждена была отступить.

«Редкий лесок прикрывал их переход и скрывал от нас их движения в этом месте. Император надеялся, что русские ускорят свое отступление, и рассчитывал бросить на них свою кавалерию, чтобы попытаться разорвать линию неприятельских войск. Части молодой гвардии и поляки двигались уже, чтобы подойти к укреплениям, оставшимся в руках русских. Император, чтобы лучше рассмотреть их передвижения, отправился вперед и прошел вплоть до самой линии стрелков. Пули свистели вокруг него; свою свиту он оставил позади. Император находился в этот момент в большой опасности, так как пальба сделалась настолько жаркой, что неаполитанский король и несколько генералов примчались уговаривать и умолять императора удалиться.

Император отправился тогда к подходившим колоннам. За ним следовала старая гвардия; карабинеры и кавалерия шли эшелонами. Император, по-видимому, решил захватить последние неприятельские укрепления, но князь Невшательский и Неаполитанский король указали ему, что эти войска не имеют командующего, что почти все дивизии и многие полки так же лишились своих командиров, которые были убиты или ранены; численность кавалерийских и пехотных полков, как может видеть император, весьма сильно уменьшилась; время уже позднее; неприятель действительно отступает, но в таком порядке, так маневрирует и отстаивает позицию с такой отвагой, хотя наша артиллерия и сокрушает его войсковые массы, что нельзя надеяться на успех, если не пустить в атаку старую гвардию; при таком положении вещей успех, достигнутый этой ценой, был бы неудачей, а неуспех был бы такой потерей, которая зачеркнула бы выигрыш сражения; наконец, они обратили внимание императора на то, что не следует рисковать единственным корпусом, который еще остается нетронутым, и надо приберечь его для других случаев. Император колебался. Он снова выехал вперед, чтобы самому наблюдать за движениями неприятеля».

Император «удостоверился, что русские занимают позиции, и что многие корпуса не только не отступили, но сосредоточиваются вместе и, по всей видимости, собираются прикрывать отступление остальных войск. Все следовавшие одно за другим донесения говорили, что наши потери весьма значительны. Император принял решение. Он отменил приказ об атаке и ограничился распоряжением поддержать корпуса, еще ведущие бой, в случае, если бы неприятель попытался что-нибудь сделать, что было маловероятным, ибо он также понес громаднейшие потери. Сражение закончилось только с наступлением ночи. Обе стороны были так утомлены, что на многих пунктах стрельба прекратилась без команды» .

В третьей строке приведены данные генерала Михневича. Бросается в глаза очень высокая величина потерь русской армии. Потерю более половины своего начального состава не может выдержать никакая армия, даже русская. Кроме того, оценки современных исследователей сходятся на том, что русская армия потеряла в сражении 44 тысячи человек. Поэтому эти исходные данные кажутся нам не соответствующими действительности и должны быть отброшены.

Рассмотрим данные четвертой строки. При подобном соотношении сил, предложенная нами модель показывает, что наполеоновская армия сражалась исключительно эффективно и нанесла своему противнику тяжелые потери. Наша модель позволяет нам рассматривать некоторые возможные ситуации. Если бы численность армий была бы одинаковой, то при той же эффективности, численность русской армии сократилась бы на 40%, а наполеоновской – на 20%. Но факты противоречат подобным предположениям. В сражении при Малоярославце силы были равны, и для наполеоновской армии речь шла не о победе, а о жизни. Тем не менее, наполеоновская армия была вынуждена отступить и вернуться на разоренную смоленскую дорогу, обрекая себя на голод и лишения. Кроме того, выше мы показали, что величина потерь, равная 30 тысячам, занижена, поэтому данные Васильева должны быть исключены из рассмотрения.

Согласно данным, приведенным в пятой строке, относительные потери наполеоновской армии составляющие 43%, превышают относительные потери русской армии, равные 37%. Нельзя ожидать, что европейские солдаты, сражавшиеся за зимние квартиры и возможность нажиться за счет разграбления побежденной страны, могли выдержать столь высокие относительные потери, превосходящие относительные потери русской армии, сражавшейся за свое Отечество и защищавшей от безбожников Православную веру. Поэтому, хотя эти данные и основаны на представлениях современных отечественных ученых, тем не менее, они кажутся нам неприемлемыми.

Перейдем к рассмотрению данных шестой строки: численность наполеоновской армии принята равной 185 тысяч, русской – 120 тысяч, потери – 58 и 44 тысячи человек. Согласно предложенной нами модели, потери русской армии на протяжении всего сражения несколько ниже, чем потери наполеоновской. Обратим внимание на немаловажную деталь. Эффективность, с которой сражались русские солдаты, в два раза превосходила эффективность их противников! Покойный ныне ветеран Великой Отечественной войны на вопрос: «Что такое война?», ответил: «Война – это работа, тяжелая, опасная работа, и ее надо делать быстрее и лучше, чем противник». Это вполне соответствует словам известного стихотворения М.Ю. Лермонтова:

Изведал враг в тот день немало,
Что значит русский бой удалый,
Наш рукопашный бой!

Это дает нам основания понять, почему Наполеон не послал гвардию в огонь. Доблестная русская армия сражалась более эффективно, чем ее противник и, несмотря на неравенство сил, нанесла ему более тяжелые потери. Нельзя не учитывать и то, что потери в последний час сражения были практически одинаковы. При таких условиях рассчитывать на разгром русской армии Наполеон не мог, так же как не мог истощать силы своей армии в ставшем бесперспективном сражении. Результаты проведенного анализа позволяют нам принять данные, представленные в шестой строке таблицы 13.

Итак, численность русской армии составляла 120 тысяч человек, наполеоновской – 185 тысяч, соответственно, потери русской армии – 44 тысячи, наполеоновской – 58 тысяч.

Теперь мы можем составить итоговую таблицу.

Таблица 14. Численность и потери русской и наполеоновской армий
в Бородинском сражении.

Таб. 14

Доблесть, самоотвержение, воинское искусство русских генералов, офицеров и солдат, нанесших огромные потери «Великой» армии, вынудили Наполеона отказаться от решения ввести в конце битвы в дело свой последний резерв – гвардейский корпус, так как даже гвардия могла не добиться решающего успеха. Он не ожидал встретить такое исключительно искусное и ожесточенное сопротивление русских воинов, потому что

И умереть мы обещали,
И клятву верности сдержали
Мы в Бородинский бой.

По окончании сражения М. И. Кутузов писал Александру I: «Сей день пребудет вечным памятником мужества и отличной храбрости российских воинов, где вся пехота, кавалерия и артиллерия дрались отчаянно. Желание всякого было умереть на месте и не уступить неприятелю. Французская армия под предводительством самого Наполеона, будучи в превосходнейших силах, не превозмогла твердость духа российского солдата, жертвовавшего с бодростию жизнью за свое отечество» .

С бодростью жертвовали жизнью за свое отечество все, от солдата до генерала.

«Подтвердите во всех ротах, – писал накануне Бородина начальник артиллерии Кутайсов, – чтобы они с позиции не снимались, пока неприятель не сядет верхом на пушки. Сказать командирам и всем господам офицерам, что, только отважно держась на самом близком картечном выстреле, можно достигнуть того, чтобы неприятелю не уступить ни шагу нашей позиции.

Артиллерия должна жертвовать собой. Пусть возьмут вас с орудиями, но последний картечный выстрел выпустите в упор… Если бы за всем этим батарея и была взята, хотя можно почти поручиться в противном, то она уже вполне искупила потерю орудий…» .

Необходимо отметить, что это были не пустые слова: сам генерал Кутайсов погиб в сражении, а французы смогли захватить всего лишь полтора десятка орудий.

Задачей Наполеона в Бородинском сражении, так же как и на этапе преследования, был полный разгром Русской армии, ее уничтожение. Для разгрома примерно равного по уровню военного мастерства противника требуется большой численный перевес. Наполеон сконцентрировал на главном направлении 300 тысяч против Русской армии численностью 120 тысяч. Обладая на начальном этапе превосходством в 180 тысяч, Наполеон не смог его сохранить. «При большей заботливости и лучшем устройстве продовольственного дела, при более обдуманной организации маршей, при которой огромные массы войск не были бы бесполезно сбиты в кучу на одной дороге, он мог бы предотвратить тот голод, который царил в его армии с самого начала кампании, и тем самым сохранил бы ее в более полном составе» .

Огромные не боевые потери, свидетельствующие о пренебрежении к собственным солдатам, которые для Наполеона были всего лишь «пушечным мясом», явились причиной того, что в Бородинском сражении, хотя он и обладал полуторным превосходством, ему не хватило одного-двух корпусов для нанесения решающего удара. Наполеон не смог достичь главной цели – разгрома и уничтожения русской армии ни на этапе преследования, ни в Бородинском сражении. Невыполнение стоявших перед Наполеоном задач – это бесспорное достижение Русской армии, которая благодаря мастерству командования, мужеству и доблести офицеров и солдат, вырвала успех у противника на первом этапе войны, что послужило причиной его тяжелого поражения и полного разгрома.

«Из всех моих сражений самое ужасное то, которое я дал под Москвой. Французы в нем показали себя достойными одержать победу, а русские стяжали право быть непобедимыми», - писал впоследствии Наполеон.

Что же касается Русской армии, то в ходе труднейшего, блестяще проведенного стратегического отступления, в котором не было проиграно ни одного арьергардного боя, она сохранила свои силы. Задачи, которые ставил перед собой Кутузов в Бородинском сражении, – сохранить свою армию, обескровить и истощить армию Наполеона - были столь же блестяще выполнены.

На Бородинском поле Русская армия выстояла против в полтора раза превосходящей ее численно армии объединенной Наполеоном Европы и нанесла своему противнику значительные потери. Да, действительно, сражение под Москвой было «самым ужасным» из тех, которые дал Наполеон, и сам он признал, что «русские стяжали право быть непобедимыми». С этой оценкой императора Франции нельзя не согласиться.

Примечания:

1 Военный энциклопедический лексикон. Часть вторая. СПб. 1838. С. 435-445.
2 П.А. Жилин. М. Наука. 1988 г. С. 170.
3 Battle of Borodino from Wikipedia, the free encyclopedia. Нами исправлены ошибки в 4-й и 15-й строках, в которых составители переставили местами численность русской и наполеоновской армий.
4 Арцыбашев И.П. Потери наполеоновских генералов 5-7 сентября 1812 года в Бородинском сражении.
5 Грюнберг П.Н. О численности Великой армии в сражении при Бородине // Эпоха наполеоновских войн: люди, события, идеи. Материалы V-й Всероссийской научной конференции. Москва 25 апреля 2002 г. М. 2002. С. 45-71.
6А. Васильев. «Потери французской армии при Бородино» «Родина», №6/7, 1992. С.68-71.
7 Военный энциклопедический лексикон. Часть вторая. СПб. 1838. С. 438
8 Роберт Вильсон. «Дневник путешествий, службы и общественных событий в бытность при европейских армиях во время кампаний 1812-1813 года. СПб. 1995 г. с. 108.
9 Согласно Шамбре, у которого вообще мы заимствовали данные о численности французских вооруженных сил, мы определили численность французской армии при ее вступлении в Россию в 440 000 человек. В течении кампании подошли еще с маршалом Виктором 33 000 человек, с дивизиями Дюрютта и Луазона - 27 000 и других пополнений 80 000 человек, следовательно, около 140 000 человек. Прочее составляют обозные части. (Примечание Клаузевица). Клаузевиц. Поход в Россию 1812 года. Москва. 1997 г. С. 153.
10 Клаузевиц. Поход в Россию 1812 года. Москва. 1997 г. С. 153.
11 Арман де Коленкур. Мемуары. Смоленск. 1991. С.69.
12 Арман де Коленкур. Мемуары. Смоленск. 1991. С. 70.
13 Арман де Коленкур. Мемуары. Смоленск. 1991. С. 77.
14 Арман де Коленкур. Мемуары. Смоленск. 1991. С. 177,178.
15 Арман де Коленкур. Мемуары. Смоленск. 1991. С. 178.
16 Клаузевиц. 1812 год. Москва. 1997 г. С. 127.
17 «Родина», № 2 за 2005 г.
18 http://ukus.com.ua/ukus/works/view/63
19 Клаузевиц. Поход в Россию 1812 года. Москва. 1997 г. с. 137-138.
20 М.И. Кутузов. Письма, записки. Москва. 1989 г. с. 320.
21 Денис Давыдов. Библиотека для чтения, 1835, т.12.
22 Э. Лависс, А. Рамбо, «История XIX века», М. 1938 г. т.2, с. 265
23 «Отечественная война и Русское общество». Том IV.
24 А. Васильев. «Потери французской армии при Бородино» «Родина», №6/7, 1992. С.68-71.
25 П.А. Жилин. М. Наука. 1988 г. С. 170.
26 Арман де Коленкур. Мемуары. Смоленск. 1991. С. 128,129.
27 М.И. Кутузов. Письма, записки. Москва. 1989 г. С. 336
28 М. Брагин. Кутузов. ЖЗЛ. М. 1995. с.116.
29 Клаузевиц. 1812 год. Москва. 1997 г. С. 122.

Итак, какова же действительная численность обеих армий перед решающей битвой на Бородинском поле?

1. Французские войска

В БСЭ указывается, что для вторжения в Россию у Наполеона предназначались 678 тыс. войск с 1372 орудиями. О вводе всех 678 тысяч сведения автору не попадались. В литературе указывается другая цифра - 620 тыс. Дополнительные 20 тысяч литовцев, о которых уже говорилось выше, состояли из 15-ти тыс. пехоты с 30 пушками соответственно и 5-ти тыс. кавалерии. Итого, можно считать, что с французской стороны в войне участвовали 640 тыс. чел. войск.
Но главные силы, с которыми было начато вторжение 12 июня 1812 г., состояли из 444 тыс. войск и более 900 орудий (с достаточной степенью точности для дальнейшего изложения можно считать, что орудий 900). В дальнейшем была введена резервная армия Ожерό численностью 160 тыс. чел. Количество орудий в резервной армии не приводится, но поскольку оснащенность в различных подразделениях армии обычно одинаковая, ориентировочную оценку можно сделать по оснащенности орудиями главных сил. Из того, что на одно орудие приходилось примерно

444 тыс.:900 орудий ≈ 493 человек,

Получаем, что в армии Ожерό было:

160 тыс.чел.: 493 чел./оруд. = 325 орудий

Какова же была численность французских войск на подходе к Бородино?
Л.Н. Толстой при написании романа «Война и мир» провел большое исследование. В романе он приводит сведения министра Балашова, направленного императором Александром на переговоры с Наполеоном, которые состоялись в Вильно. По словам Балашова, Наполеон сам назвал ему численность французских войск, начавших вторжение – 440 тысяч. Видимо, именно такое количество было ему необходимо для генерального сражения с русской армией. Поскольку генеральное сражение произошло далеко от места ввода французских войск в Россию, Наполеон по мере расходования войск дополнительно вводил новые части. Очевидно, что не меньше этого числа и должно было участвовать в Бородинском сражении.
Как было в действительности можно оценить, исходя из общей численности французских войск (640 тыс.) и их убыли на пути от места вторжения до Бородина. Уменьшение численности французских войск на московском направлении происходило по 3-м причинам:
1). Из-за оттока 100 тыс. чел. для действий в направлении Петербурга (группировка Макдональда), Киева (корпус Шварценберга) и в гарнизоны занятых городов.
2). По болезни (в основном из-за стертых ног): армия Наполеона теряла в среднем 500 чел. в день, т.о., за 2 месяца, прошедших от момента вторжения до Бородина, - 30 тыс. чел.
3). Боевые потери. О боевых потерях французских войск можно судить лишь косвенно - по потерям русских войск. (Известно, что в боях того времени - если дело не доходило до сокрушительного разгрома - потери сторон отличались не больше, чем на 15 – 20%). По данным, приведенным на стелах в храме Христа Спасителя, боевые потери русских войск за время отступления к Бородино составили суммарно 22,8 тыс. рядовых. И Барклай де Толли, и Багратион сообщали, что потери французов были больше. Таким образом, потери французских войск в стычках составляли порядка 30 тысяч, не больше.
Последняя дивизия из войск Наполеона на московском направлении численностью 10 тыс. человек (~20 пушек) подоспела лишь на следующий день после сражения, - 27 августа (8 сентября по Грегорианскому календарю), - и в сражении не участвовала.
Таким образом, получаем, что у Наполеона на Бородинском поле было:

640 – 100 - 30 – 30 - 10 = 470 тысяч.

Как видим, далеко не 120 – 130 тыс.! И не 180, как велел считать Кутузову император Александр!
Инспектируя 120 – 130 тыс. войск, как писал академик Тарле, Наполеон проехал вдоль строя порядка 40 км, на что ему потребовалось 2 дня. Если бы он инспектировал ВСЕ войска, это заняло бы больше недели!
Аналогичное преуменьшение апологеты французской победы проводят и при определении количества артиллерии. Всего 587 орудий! Прямо-таки нищий император, подчинивший себе всю континентальную Европу!
Обратимся опять к прямому подсчету. Если при вторжении в Россию у всей 640–тысячной французской армии было

640 тыс.: 493 оруд./чел ≈ 1300 орудий,

То в войсках, подошедших к Бородино, должно было быть примерно:

1300 – 203 (для других направлений) – 20 (не успели подойти) ≈ 1080 орудий.

Это оценка снизу – без учета трофейных орудий. Если считать, что войска, оставленные в гарнизонах занятых городов, были перевооружены трофейными орудиями, а их штатная артиллерия продолжала идти с армией и вся на московском направлении, то общее количество орудий у Бородино увеличится примерно на 80 пушек - до 1160 (оценка сверху).
По оценкам штаба Кутузова, у французов при Бородино было порядка тысячи орудий. Как видим, оценка была довольно точной.
Калибр французских пушек - 3– 4 фунта, дальнобойность ядрами - до 2 км. Насыщенность артиллерией 2,04 орудия на 1000 человек.

2.Русские войска

В определении количества русских войск тоже имеется некоторый разнобой между источниками, но он невелик. На стеле в храме Христа Спасителя указана численность 96 тысяч, но, скорее всего, она не включает ополченцев. По некоторым данным в армию влились смоленские ополченцы численностью по одним источникам - 7 тыс. человек, по другим – меньше, и московские - порядка 10 тысяч. Московское ополчение пришло вообще 23 августа, когда Кутузов уже начал Бородинское сражение (то, что сражение уже началось, никто, в том числе и в русском штабе, ещё не понимал). Все ополченцы были еще не обучены, не вооружены (если не считать топоров за поясом) и не обмундированы.
Полковник Толь, ведавший в русской армии инженерной службой (главное, фортификацией) и участвовавший в сражении, приводит в своих мемуарах следующие данные о численности: линейных войск (регулярная армия) – 95 тысяч, казаков – 7 тысяч, московского и смоленского ополчения – 10 тысяч, орудий 640.
Таким образом, можно считать, что русская сторона в сражении располагала армией порядка 96 тыс., а с учетом ополчения порядка 110 – 115 тыс., и примерно 640 орудиями, в том числе примерно 40 специальными картечными пушками, о которых будет сказано ниже. Калибр орудий - 6-12 фунтов; дальнобойность соответственно: ядрами - до 2,5 км, гранатами - до 1,5 км, картечью дальнобойностью до 400 м -с тяжелыми пулями, и до 200 м – с легкими. Общая насыщенность артиллерией - примерно 6,6 орудия на 1000 человек.
Чрезвычайно интересное и существенное наблюдение сделала Надежда Дурова, участница нескольких кампаний, в том числе в 1812 г., участвовавшая в Бородинском сражении: строевые лошади французской кавалерии по скоростным показателям уступали строевым лошадям русской кавалерии.

ВЫВОДЫ
Как видим, если численность войск русской армии была почти в 5 раз меньше французской, численность артиллерии – почти вдвое, то по насыщенности огневыми средствами и по качественным характеристикам артиллерии русская армия превосходила французскую; стрелковое вооружение также не уступало французскому. Слова о том, что в то время как французские штыки были прочны, русские гнулись - либо преднамеренная ложь, либо исходит от невежд, не имеющих представление о том, что при тех габаритах и сечениях, которые имели штыки того времени, согнуть их невозможно.
Заслуга Наполеон в том, что он дал своей армии лучшую для того времени, наиболее целесообразную организацию. Однако и Барклай де Толли, находясь на посту военного министра, успел и в русской армии ввести эту новую организацию, так что КАЧЕСТВЕННО мы не уступали французам ни в чем, а в чем-то, как видим, и превосходили.
Но в битвах, как говорил А.В.Суворов, нужно «побеждать не числом, а умением». И в первую очередь – военным опытом офицеров. Что же представлял собой офицерский состав обеих армий?