Фантастика - это один из жанров литературы, кинематографа и изобразительного искусства. Свое начало он берет в глубоком прошлом. Еще на заре своего появления человек допускал наличие таинственных и могущественных сил в окружавшем его мире. Первая фантастика - это фольклор, сказки, мифы и предания. В основе этого жанра лежит некое невероятное, сверхъестественное допущение, элемент чего-то необычного или невозможного, нарушение границ привычной человеку реальности.
Начало развития фантастики в кинематографе
Из литературы жанр переместился в кино практически сразу после его возникновения. Первые фантастические фильмы появились во Франции в XIX веке. В те годы лучшим режиссером в этом жанре был Жорж Мельес. Его фантастическая лента «Путешествие на Луну» вошла в золотой фонд мировых шедевров кинематографа и стала первой картиной, рассказывающей о космических путешествиях. В это время фантастика - это возможность показать на экране достижения человеческого прогресса: удивительные механизмы и машины, средства передвижения.
С начала XX века фантастические фильмы начинают получать все большую популярность, и зрительский интерес к ним возрастает.
Виды фантастики
В кинематографе фантастика - это тот жанр, рамки которого сложно обозначить. Обычно это смешение разных стилей и форм кино. Деление на виды кинофантастики есть, но оно во многом условное.
Научная фантастика - это рассказ о невероятных технических и других открытиях путешествовать во времени, пересекать космические просторы, использовать создавать искусственный интеллект.
Фильм «Прометей» - интересная картина с философским смыслом о поиске человеком ответа на главный вопрос: кто мы и откуда пришли? В результате ученые получили доказательства того, что человечество было создано высокоразвитой гуманоидной расой. На поиски своих создателей к краю Солнечной системы отправляется научная экспедиция. У каждого члена команды свой интерес: кто-то хочет получить ответ, зачем было создано человечество, кем-то движет любопытство, а некоторые преследуют корыстные цели. Но и создатели оказываются вовсе не такими, какими их представляли люди.
Космическая фантастика
Этот вид очень тесно переплетается с научной фантастикой. Яркий пример - недавно вышедший на экраны и получивший восторженные оценки критиков фильм «Интерстеллар» о возможности путешествий сквозь черные дыры и возникающих при этом пространственно-временных парадоксах. Как и «Прометей», эта картина наполнена глубоким философским смыслом.
Фэнтези - это фантастика, которая тесно связана с мистикой и сказкой. Самый яркий пример фильма-фэнтези - знаменитая эпическая сага Питера Джексона «Властелин колец». Из самых последних интересных работ в этом жанре можно отметить трилогию «Хоббит» и последнюю работу Сергея Бодрова «Седьмой сын».
Ужасы - как ни странно, этот жанр тоже тесно соприкасается с фантастикой. Классический пример - серия фильмов «Чужой».
Фантастика: фильмы, ставшие классикой кинематографа
Кроме уже названных фильмов, существует еще большое количество великолепных картин, вошедших в список лучших работ в жанре фантастики:
- Космическая сага «Звездные войны».
- Серия фильмов «Терминатор».
- Цикл фэнтези «Хроники Нарнии».
- Трилогия «Железный человек».
- Серия «Горец».
- «Начало» с Леонардо Ди Каприо.
- Фантастическая комедия «Назад в будущее».
- «Дюна».
- Трилогия «Матрица» с Киану Ривзом.
- Постапокалиптическая картина «Я - легенда».
- Фантастическая комедия «Люди в черном».
- «Война миров» с Томом Крузом.
- Боевая космическая фантастика «Звездный десант».
- «Пятый элемент» с Брюсом Уиллисом и Милой Йовович.
- Серия фильмов «Трансформеры».
- Цикл «Человек-паук».
- Серия фильмов о Бэтмене.
Развитие жанра в наши дни
Современная фантастика - фильмы и мультипликационные ленты - продолжает быть интересной зрителю и сегодня.
Только на 2015 год анонсировано несколько масштабных и зрелищных фантастических картин. Из самых ожидаемых лент можно назвать заключительный фильм из цикла «Голодные игры», вторую часть «Бегущего в лабиринте», «Звездные войны, эпизод 7 - Пробуждение силы», «Терминатор 5», «Земля будущего», продолжение «Дивергента», новую кинокартину из серии «Мстители» и долгожданный «Мир юрского периода».
Заключение
Фантастика - это который дает человеку возможность мечтать. Здесь можно супергероем, спасающим мир, допустить возможность существования других миров и совершить полет в глубины космоса. За это зрители и любят фантастические фильмы - в них сбываются мечты.
Фантастика - это один из жанров современной литературы, который «вырос» из романтизма. Предтечами этого направления называют Гофмана, Свифта и даже Гоголя. Об этом удивительном и волшебном виде литературы мы поговорим в этой статье. А также рассмотрим самых известных писателей направления и их произведения.
Определение жанра
Фантастика - это термин, который имеет древнегреческое происхождение и дословно переводится как «искусство воображать». В литературе им принято называть направление, основывающееся на фантастическом допущении в описании художественного мира и героев. Этот жанр рассказывает о вселенных и созданиях, которые в реальности не существуют. Часто эти образы заимствуются из фольклора и мифологии.
Фантастика - это не только литературный жанр. Это целое отдельное направление в искусстве, главным отличием которого является нереальное допущение, лежащее в основе сюжета. Обычно изображается другой мир, который существует в не нашем времени, живет по законам физики, отличным от земных.
Подвиды
Книги жанра фантастика, стоящие сегодня на книжных полках, могут запутать любого читателя разнообразием тем и сюжетов. Поэтому их давно стали делить на виды. Классификаций существует немало, но попробуем отразить здесь самую полную.
Книги этого жанра можно разделить по особенностям сюжета:
- Научная фантастика, более подробно о ней поговорим ниже.
- Антиутопическая - сюда можно отнести «451 градус по Фаренгейту» Р. Брэдбери, «Корпорация бессмертия» Р. Шекли, «Град Обреченный» Стругацких.
- Альтернативная: «Трансатлантический туннель» Г. Гаррисона, «Да не опустится тьма» Л.С. де Кампа, «Остров Крым» В. Аксенова.
- Фэнтези - самый многочисленный подвид. Писатели, работающие в жанре: Дж. Р.Р. Толкин, А. Белянин, А. Пехов, О. Громыко, Р. Сальваторе и пр.
- Триллер и ужасы: Г. Лавкрафт, С. Кинг, Э. Райс.
- Стимпанк, паропанк и киберпанк: «Война миров» Г. Уэллса, «Золотой компас» Ф. Пулмана, «Пересмешник» А. Пехова, «Стимпанк» П.Д. Филиппо.
Часто происходит смешение жанров и появляются новые разновидности произведений. Например, любовное фэнтези, детективное, приключенческое и пр. Отметим, что фантастика, как один из популярнейших видов литературы, продолжает развиваться, с каждым годом появляется все больше ее направлений, и как-то систематизировать их практически невозможно.
Зарубежные книги жанра фантастика
Самая популярная и известная серия этого подвида литературы - «Властелин колец» Дж. Р.Р. Толкина. Произведение было написано в середине прошлого века, но до сих пор пользуется большим спросом у поклонников жанра. История рассказывает о Великой войне со злом, которая длилась столетия, пока темный властелин Саурон не был повержен. Прошли века спокойной жизни, и миру вновь грозит опасность. Спасти Средиземье от новой войны может только хоббит Фродо, которому предстоит уничтожить Кольцо Всевластья.
Еще один прекрасный образец фантастики - «Песнь льда и пламени» Дж. Мартина. На сегодняшний день цикл включает 5 частей, но считается неоконченным. Действие романов происходит в Семи Королевствах, где долгое лето сменяется такой же зимой. Несколько семей ведут борьбу за власть в государстве, пытаясь захватить трон. Серия далека от привычных волшебных миров, где добро всегда побеждает зло, а рыцари благородны и справедливы. Здесь царят интриги, предательства и смерть.
Цикл «Голодные игры» С. Коллинз также достоин упоминания. Эти книги, быстро ставшие бестселлерами, относятся к подростковой фантастике. Сюжет рассказывает о борьбе за свободу и той цене, которую приходится платить героям, чтобы ее получить.
Фантастика - это (в литературе) отдельный мир, который живет по своим законам. И появился он не в конце 20 века, как думают многие, а гораздо раньше. Просто в те годы подобные произведения относили к другим жанрам. Например, это книги Э. Гофмана («Песочный человек»), Жюля Верна («20 000 лье под водой», «Вокруг Луны» и пр.), Г. Уэллса и пр.
Российские писатели
Немало книг за последние годы написали и отечественные авторы фантастики. Российские писатели немногим уступают зарубежным коллегам. Перечислим здесь самых известных из них:
- Сергей Лукьяненко. Очень популярный цикл - «Дозоры». Сейчас по миру этой серии пишет не только ее создатель, но и многие другие. Также является автором следующих прекрасных книг и циклов: «Мальчик и Тьма», «Не время для драконов», «Работа над ошибками», «Диптаун», «Искатели неба» и пр.
- Братья Стругацкие. У них есть романы различных видов фантастики: «Гадкие лебеди», «Понедельник начинается в субботу», «Пикник на обочине», «Трудно быть богом» и пр.
- Алексей Пехов, книги которого сегодня пользуются популярностью не только на родине, но и в Европе. Перечислим основные циклы: «Хроники Сиалы», «Искра и ветер», «Киндрэт», «Страж».
- Павел Корнев: «Приграничье», «Всеблагое электричество», «Город Осень», «Сиятельный».
Зарубежные писатели
Известные писатели-фантасты зарубежья:
- Айзек Азимов - известный американский автор, написавший более 500 книг.
- Рэй Брэдбери - признанный классик не только фантастики, но и мировой литературы.
- Станислав Лем - очень известный в нашей стране польский писатель.
- Клиффорд Саймак - его считают основателем американской фантастики.
- Роберт Хайнлайн - автор книг для подростков.
Что такое научная фантастика?
Научная фантастика - это направление в фантастической литературе, которое берет за основу сюжета рациональное допущение, согласно которому необычные вещи происходят благодаря невероятному развитию технической и научной мысли. Один из самых популярных жанров сегодня. Но часто его бывает сложно отделить от смежных, так как авторы могут сочетать несколько направлений.
Научная фантастика - это (в литературе) прекрасная возможность предположить, что было бы с нашей цивилизацией, если бы технический прогресс ускорился или наука выбрала другой путь развития. Обычно в таких произведениях не нарушаются общепринятые законы природы и физики.
Первые книги этого жанра начинают возникать еще в 18 веке, когда происходило становление современной науки. Но как самостоятельное литературное направление научная фантастика выделилась только в 20 веке. Одним из первых писателей, работавших в этом жанре, считается Ж. Верн.
Научная фантастика: книги
Перечислим самые известные произведения этого направления:
- «Пыточных дел мастер» (Дж. Вульф);
- «Восстаньте из праха» (Ф. Х. Фармер);
- «Игра Эндера» (О. С. Кард);
- «Автостопом по галактике» (Д. Адамс);
- «Дюна» (Ф. Герберт);
- «Сирены Титана» (К. Воннегут).
Довольно разнообразна научная фантастика. Книги, представленные здесь, - это только самые известные и популярные ее образцы. Перечислить же всех писателей этого вида литературы практически невозможно, так как их за последние десятилетия появилось несколько сотен.
В современном литературоведении и критике сравнительно мало изучены вопросы, связанные с историей возникновения научной фантастики, еще меньше исследована роль в ее формировании и развитии опыта "донаучной" художественной фантастики прошлого.
Характерно, например, утверждение критика А. Громовой - автора статьи о научной фантастике в "Краткой литературной энциклопедии": "Научная фантастика определилась как массовое явление именно в ту эпоху, когда наука стала играть решающую роль в жизни общества, условно говоря - после второй мировой войны, хотя основные черты современной научной фантастики наметились уже в творчестве Уэллса и частично К. Чапека" (2). Однако совершенно справедливо подчеркивая актуальность научной фантастики как литературного явления, вызванного к жизни своеобразием новой исторической эпохи, ее насущными нуждами и потребностями, нельзя забывать о том, что литературные генеалогические корни современной научной фантастики уходят в седую древность, что она является законной наследницей величайших достижений мировой фантастики и может, и должна использовать эти достижения, этот художественный опыт на службе интересам современности .
Малая литературная энциклопедия определяет фантастику как разновидность художественной литературы, в которой авторский вымысел от изображения странно-необычных, неправдоподобных явлений простирается до создания особого вымышленного, нереального, «чудесного мира».
Фантастическое обладает своим фантастическим типом образности со свойственными ему высокой степень условности, откровенным нарушением реальных логических связей и закономерностей, естественных пропорций и форм изображаемого объекта.
Фантастика как особая область литературного творчества аккумулирует творческую фантазию художника, а вместе с тем и фантазию читателя; в то же время фантастика - это не произвольное «царство воображения»: в фантастической картине мира читатель угадывает преображенные формы реального, социального и духовного человеческого бытия.
Фантастическая образность присуща таким фольклорным жанрам как сказка, эпос, аллегория, легенда, гротеск, утопия, сатира. Художественный эффект фантастического образа достигается за счет резкого отталкивания от эмпирической действительности, поэтому в основе фантастических произведений лежит оппозиция фантастического - реального.
Поэтика фантастического связана с удвоением мира: художник или моделирует собственный невероятный, существующий по своим законам мир (в этом случае реальная «точка отсчета» присутствует скрыто, оставаясь за пределами текста: «Путешествие Гулливера» Дж. Свифта, «Сон смешного человека» Ф.М. Достоевского) или параллельного воссоздает два потока - действительного и сверхъестественного, ирреального бытия .
В фантастической литературе этого ряда сильны мистические, иррациональные мотивы, писатель-фантаст здесь выступает в виде потусторонней силы, вмешивающейся в судьбу центрального персонажа, влияющей на его поведение и ход событий всего произведения (например, произведения средневековой литературы, литературы эпохи Возрождения, романтизма).
С разрушением мифологического сознания и нарастающим стремлением в искусстве нового времени искать движущие силы бытия в самом бытии уже в литературе романтизма появляется потребность в мотивировке фантастического, которое тем или иным образом могло бы сочетаться с общей установкой на естественное изображение характеров и ситуаций.
Наиболее устойчивые приемы такой мотивированной фантастики - сон, слухи, галлюцинации, сумасшествие, сюжетная тайна. Создается новый тип завуалированной, неявной фантастики (Ю.В. Манн), оставляющей возможность двойного толкования, двойной мотивировки фантастических происшествий - эмпирически или психологически правдоподобного и необъяснимо-ирреального («Косморама» В.Ф. Одоевского, «Штос» М.Ю. Лермонтова, «Песочный человек» Э.Т.А. Гофмана).
Такая сознательная зыбкость мотивировки нередко ведет к тому, что исчезает субъект фантастического («Пиковая дама» А.С. Пушкина, «Нос» Н.В. Гоголя), а во многих случаях его иррациональность вообще снимается, находя прозаическое объяснение в ходе развития повествования.
Фантастика выделяется как особый вид художественного творчества по мере отдаления фольклорных форм от практических задач мифологического осмысления действительности и ритуально-магического воздействия на нее. Первобытное миропонимание, становясь исторически несостоятельным, воспринимается как фантастическое. Характерным признаком возникновения фантастики служит разработка эстетики чудесного, не свойственной первобытному фольклору. Происходит расслоение: богатырская сказка и сказания о культурном герое трансформируются в героический эпос (народное иносказание и обобщение истории), в котором элементы чудесного являются вспомогательными; сказочно волшебная стихия осознается как таковая и служит естественной средой для рассказа о путешествиях и приключениях, вынесенного за исторические рамки.
Так «Илиада» Гомера представляет собой по сути дела реалистическое описание эпизода Троянской войны (чему не мешает участие в действии героев небожителей); гомеровская же «Одиссея» прежде всего фантастическое повествование о всевозможных невероятных приключениях (не связанных с эпическим сюжетом) одного из героев той же войны. Сюжетные образы и происшествия «Одиссеи» - начало всей литературной европейской фантастики. Примерно так же, как «Илиада» и «Одиссея» соотносятся с героической сагой «Плавание Брана, сына Фебала» (7 в. н.э.). Прообразом будущих фантастических путешествий послужила пародийная «Правдивая история» Лукиана, где автор для усиления комического эффекта стремился нагромоздить как можно больше невероятного и несуразного и обогатил при этом флору и фауну «чудесной страны» многочисленными живучими выдумками.
Таким образом, еще в античности наметились основные направления фантастики - фантастические блуждания, похождения и фантастический поиск, паломничество (характерный сюжет - сошествие в ад). Овидий в «Метаморфозах» направил в русло фантастики исконно мифологические сюжеты превращений (превращения людей в животных, созвездия, камни и т.д.) и положил начало фантастико-символической аллегории - жанру скорее дидактическому, чем приключенческому: «поучению в чудесах». Фантастические превращения становятся формой осознания превратности и ненадежности человеческой судьбы в мире, подвластном лишь произволу случая или загадочной вышней воле .
Богатый свод литературно обработанной сказочной фантастики дают сказки «Тысячи и одной ночи»; влияние их экзотической образности сказалось в европейском предромантизме и романтизме. Фантастическими образами и отзвуками «Махабхараты» и «Рамаяны» насыщена литература от Калидасы до Р. Тагора. Своеобразный литературный переплав народных сказаний, легенд и поверий представляют собой многочисленные произведения японской (например, жанр «рассказа о страшном и необычайном» - «Кондзяку моногатари») и китайской фантастики («Рассказы о чудесах из кабинета Ляо» Пу Сунлина).
Фантастический вымысел под знаком «эстетики чудесного» был основой средневекового рыцарского эпоса - от «Беовульфа» (8 в.) до «Пересваля» (ок. 1182) Кретьена де Труа и «Смерти Артура» (1469) Т. Мэлори. Обрамлением фантастических сюжетов стала легенда о дворе короля Артура, наложенная впоследствии на расцвеченную воображением хронику крестовых походов. Дальнейшую трансформацию этих сюжетов являют монументально фантастические, почти совсем утратившие историко-эпическую подоснову ренессансные поэмы «Влюбленный Роланд» Боярдо, «Неистовый Роланд» Л. Ариосто, «Освобожденный Иерусалим» Т. Тассо, «Королева фей» Э. Спенсера. Вместе с многочисленными рыцарскими романами 14 - 16 вв. они составляют особую эпоху в развитии фантастики. Вехой в развитии созданной Овидием фантастической аллегории был «Роман о Розе» 13 в. Гильома де Лорриса и Жана де Мена.
Развитие фантастики в период Ренессанса завершают «Дон Кихот» М. Сервантеса - пародия на фантастику рыцарских похождений, и «Гаргантюа и Пантагрюэль» Ф. Рабле - комическая эпопея на фантастической основе, одновременно традиционной и произвольно переосмысленной. У Рабле же находим (глава «Телемское аббатство») один из первых примеров фантастической разработки утопического жанра.
В меньшей степени, чем древнейшая мифология и фольклор, стимулировали фантастику религиозные мифологические образы Библии. Крупнейшие произведения христианской фантастики - «Потерянный рай» и «Возвращенный рай» Дж. Мильтона основаны не на канонических библейских текстах, а на апокрифах. Это не умаляет того факта, что произведения европейской фантастики Средневековья и Возрождения, как правило, имеют этическую христианскую окраску или представляют игру фантастических образов в духе христианской апокрифической демонологии. Вне фантастики стоят жития святых, где чудеса принципиально выделены как экстраординарные. Тем не менее, христианское мифологическое способствует расцвету особого жанра фантастики видений. Начиная с апокалипсиса Иоанна Богослова «видения», или «откровения», становятся полноправным литературным жанром: разные аспекты его представляют «Видение о Петре Пахаре» (1362) У. Ленгленда и «Божественная комедия» Данте .
К кон. 17 в. маньеризм и барокко, для которых фантастика была постоянным фоном, дополнительным художественным планом (при этом происходила эстетизация восприятия фантастики, утрата живого ощущения чудесного, свойственная и фантастической литературе последующих веков), сменил классицизм, по своей сути чуждый фантастике: его обращение к мифу полностью рационалистично. В романах 17 - 18 вв. мотивы и образы фантастики используются для осложнения интриги. Фантастический поиск трактуется как эротические похождения («фейные сказки», например, «Акажу и Зирфила Ш. Дюкло»). Фантастика, не имея самостоятельного значения, оказывается подспорьем плутовского романа («Хромой бес» А.Р. Лесажа, «Влюбленный дьявол» Ж. Казота), философского трактата («Микромегас Вольтера») и т.д. Реакция на засилье просветительского рационализма характерна для 2-ой пол. 18 в.; англичанин Р. Херд призывает к прочувствованному изучению фантастики («Письма о рыцарстве и средневековых романах»); в «Приключениях графа Фердинанда Фэтома» Т. Смоллетт предваряет ставший началом развития фантастики 19 - 20 вв. готически роман Х. Уолпола, А. Радклиф, М. Льюиса. Поставляя аксессуары романтических сюжетов, фантастика остается на подсобной роли: с ее помощью двойственность образов и событий становится изобразительным принципом предромантизма.
В новое время особенно плодотворным оказалось сочетание фантастики с романтизмом. «Прибежища в царстве фантазии» (Ю.Л. Кернер) искали все романтики: фантазирование, т.е. устремленность воображения в запредельный мир мифов и легенд, выдвигалось как способ приобщения к высшему прозрению, как жизненная программа сравнительно благополучная (за счет романтической иронии) у Л. Тика, патетичная и трагическая у Новалиса, чей «Генрих фон Офтердинген» являет образец обновленной фантастической аллегории, осмысленной в духе поисков недостижимого и непостижимого идеально-духовного мира.
Гейдельбергская школа использовала фантастику как источник сюжетов, придающий дополнительный интерес земным событиям (так, «Изабелла Египетская» Л. А. Арнима представляет собой фантастическую аранжировку любовного эпизода из жизни Карла V). Такой подход к фантастике оказался особенно перспективным. Стремясь обогатить ресурсы фантастики, немецкие романтики обратились к ее первоисточникам - собрали и обработали волшебные сказки и легенды («Народные сказки Петера Лебрехта» в обработке Тика; «Детские и семейные сказки» и «Немецкие предания» братьев Я. и В. Гримм). Это способствовало становлению жанра литературной сказки во всех европейских литературах, остающегося и поныне ведущим в детской фантастике. Классический его образец - сказки Х. К. Андерсена.
Романтическую фантастику синтезирует творчество Гофмана: здесь и готический роман («Эликсир дьявола»), и литературная сказка («Повелитель блох», «Щелкунчик и мышиный король»), и феерическая фантасмагория («Принцесса Брамбилла»), и реалистическая повесть с фантастической подоплекой («Выбор невесты», «Золотой горшок»).
Попытку оздоровить влечение к фантастике как к «пропасти потустороннего» представляет «Фауст» И.В. Гете; используя традиционный фантастический мотив продажи души дьяволу, поэт обнаруживает тщету блужданий духа в сферах фантастического и в качестве окончательной ценности утверждает земную жизнедеятельность, преобразующую мир (т.е. утопический идеал исключается из области фантастики и проецируется в будущее) .
В России романтическая фантастика представлена в творчестве В.А. Жуковского, В.Ф. Одоевского, Л. Погорельского, А.Ф. Вельтмана.
К фантастике обращались А.С. Пушкин («Руслан и Людмила», где особенно важен былинно сказочный колорит фантазии) и Н.В. Гоголь, фантастические образы которого органично влиты в народную поэтическую идеальную картину Украины («Страшная месть», «Вий»). Его петербургские фантазии («Нос», «Портрет», «Невский проспект») уже не связана с фольклорно сказочными мотивами и по иному обусловлена общей картиной «выморочной» действительности, сгущенное изображение которой как бы само по себе порождает фантастические образы.
С утверждением критического реализма фантастика опять оказалась на периферии литературы, хотя нередко привлекалась как своеобразный контекст повествования, придающий символический характер реальным образам («Портрет Дориана Грэя» О. Уайльда, «Шагреневая кожа» О. Бальзака, произведения М.Е. Салтыкова-Щедрина, Ш. Бронте, Н. Хоторна, А. Стриндберг). Готическую традицию фантастики развивает Э. По, рисующий или подразумевающий запредельный, потусторонний мир как царство призраков и кошмаров, властвующих над земными судьбами людей.
Однако он же предвосхитил («История Артура Гордона Пима», «Низвержение в Мальстрем») появление новой отрасли фантастики - научной фантастики, которая (начиная с Ж. Верна и Г. Уэллса) принципиально обособляется от общефантастической традиции; она рисует реальный, хотя и фантастически преображаемый наукой (к худу или к добру), мир, по новому открывающийся взгляду исследователя.
Интерес к фантастике как таковой возрождается к кон. 19 в. у неоромантиков (Р.Л. Стивенсон), декадентов (М. Швоб, Ф. Сологуб), символистов (М. Метерлинк, проза А. Белого, драматургия А.А. Блока), экспрессионистов (Г. Мейринк), сюрреалистов (Г. Казак, Э. Кройдер). Развитие детской литературы порождает новый облик фантастического мира - мир игрушечный: у Л. Кэрролла, К. Коллоди, А. Милна; в советской литературе: у А.Н. Толстого («Золотой ключик»), Н.Н. Носова, К.И. Чуковского. Воображаемый, отчасти сказочный мир создает А. Грин.
Во 2-ой пол. 20 в. фантастическое начало реализуется в основном в области научной фантастики, однако иногда оно порождает качественно новые художественные явления, например, трилогия англичанина Дж. Р. Толкина «Властелин колец» (1954-55), написанная в русле эпической фантастики, романы и драмы Абэ Кобо, произведения испанских и латиноамериканских писателей (Г. Гарсия Маркес, Х. Кортасар).
Для современности характерно отмеченное выше контекстное использование фантастики, когда внешне реалистичное повествование имеет символико-иносказательный оттенок и дает более или менее зашифрованную отсылку к какому-либо мифологическому сюжету (например, «Кентавр» Дж. Андайка, «Корабль дураков» К.А. Портер). Сочетание различных возможностей фантастики являет собой роман М.А. Булгакова «Мастер и Маргарита». Фантастико-аллегорический жанр представлен в советской литературе циклом «натурфилософских» поэм Н.А. Заболоцкого («Торжество земледелия» и др.), народная сказочная фантастика творчеством П.П. Бажова, литературная сказочная - пьесами Е.Л. Шварца.
Фантастика стала традиционным вспомогательным средством русской и советской гротескной сатиры: от Салтыкова-Щедрина («История одного города») до В.В. Маяковского («Клоп» и «Баня»).
Во 2-ой пол. 20 в. тенденция к созданию самодовлеюще целостных фантастических произведений явно ослабевает, но фантастика остается живой и плодоносной ветвью различных направлений художественной литературы.
Исследования Ю. Кагарлицкого позволяют проследить историю жанра «научной фантастики» .
Термин «научная фантастика» -- очень недавнего происхождения. Его не употреблял еще Жюль Верн. Свой цикл романов он озаглавил «Необыкновенные путешествия» и в переписке называл их «романы о науке». Теперешнее русское определение «научная фантастика» это неточный (и потому гораздо более удачный) перевод английского «science fiction», то есть «научная беллетристика». Оно пришло от основателя первых научно-фантастических журналов в США и писателя Хьюго Гернсбека, который в конце двадцатых годов начал прилагать к произведениям подобного рода определение «scientific fiction», а в 1929 году впервые употребил в журнале «Сайенс уандер сториз» и окончательный термин, с тех пор закрепившийся. Наполнение этот термин получал, впрочем, самое разное. В применении к творчеству Жюля Верна и близко ему следовавшего Хьюго Гернсбека его следует, пожалуй, истолковать как «техническая фантастика», у Герберта Уэллса это научная фантастика в самом этимологически верном смысле слова -- речь у него идет не столько о техническом воплощении старых научных теорий, сколько о новых основополагающих открытиях и их социальных последствиях, -- в сегодняшней же литературе значение термина необычайно расширилось, и о слишком жестких дефинициях говорить сейчас не приходится.
То, что и самый термин появился так недавно и значение его столько раз успело модифицироваться, свидетельствует об одном -- научная фантастика прошла большую часть своего пути именно на протяжении последних ста лет, причем от десятилетия к десятилетию развивалась все интенсивнее.
Дело в том, что научно-техническая революция сообщила научной фантастике огромный импульс, и она же создала ей читателя -- необычайно широкого и многообразного. Здесь и те, кто потянулся к фантастике потому, что язык научного факта, которым она зачастую оперирует, -- это их собственный язык, и те, кто через фантастику приобщается к движению научной мысли, воспринятой хотя бы в самых общих и приблизительных очертаниях. Это бесспорный факт, подтвержденный многочисленными социологическими исследованиями и необыкновенными тиражами фантастики,-- факт в основе своей глубоко положительный. Не следует, однако, забывать и о другой стороне вопроса.
Научно-техническая революция произошла на базе многовекового развития знания. Она несет в себе плоды накопленной столетиями мысли -- во всей широте значения этого слова. Наука не только накапливала навыки и умножала свои достижения, она заново открывала перед человечеством мир, заставляла от века к веку поражаться этим еще и еще раз новооткрытым миром. Каждая научная революция -- наша в первую очередь -- это не только взлет последующей мысли, но и порыв человеческого духа.
Но прогресс всегда диалектичен. Остается он таким и в данном случае. Обилие новой информации, обрушивающейся на человека при подобных переворотах, таково, что ему угрожает опасность оказаться отрезанным от прошлого. И, напротив, осознание этой опасности может в иных случаях породить самые ретроградные формы протеста против нового, против какой-либо перестройки сознания соответственно сегодняшнему дню. Надо заботиться о том, чтобы настоящее органично включало в себя накопленное духовным прогрессом.
До последнего времени чаще всего приходилось слышать, что научная фантастика XX века -- явление совершенно беспрецедентное. Этот взгляд держался так прочно и долго в значительной мере из-за того, что даже его противники, отстаивающие более глубокие связи научной фантастики с прошлым литературы, порою имели об этом прошлом весьма относительное представление.
Критикой научной фантастики занимались в большинстве своем люди, имеющие научно-техническое, а не гуманитарное образование,-- выходцы из среды самих фантастов либо из любительских кружков («фэн-клабов»). За единственным, хотя и очень существенным, исключением («Экстраполейшн», издаваемый под редакцией профессора Томаса Кларсона в США и распространяемый в двадцати трех странах) журналы, посвященные критике научной, фантастики, являются органами подобных кружков (их принято обозначать как «фэнзины», то есть «любительские журналы»; в Западной Европе и... США существует даже международное «движение фэнзинов»; недавно в него включилась и Венгрия). Во многих отношениях эти журналы представляют немалый интерес, но они не могут восполнить нехватку специальных литературоведческих работ.
Что касается академической науки, то подъем фантастики тоже сказался на ней, но побудил заняться в первую очередь писателями прошлого. Такова начатая в тридцатые годы серия работ профессора Марджори Николсон, посвященных отношениям фантастики и науки, такова же книга Дж. Бейли «Пилигримы пространства и времени» (1947). Для того чтобы приблизиться к современности, потребовался известный срок. Связано это, вероятно, не только с тем, что не удалось, да и не могло удаться за один день подготовить позиции для подобного рода исследований, найти методы, отвечающие специфике предмета, и особые эстетические критерии (от фантастики нельзя, например, требовать того подхода к изображению человеческого образа, какой характерен для литературы нефантастической. Автор подробно писал об этом в статье «Реализм и фантастика», опубликованной в журнале «Вопросы литературы», (1971, № I). Другая причина кроется, следует думать, в том, что только недавно завершился большой период в истории научной фантастики, ставший теперь предметом исследования. Раньше его тенденции не успели еще достаточно выявиться.
Сейчас поэтому положение в литературоведении начинает меняться. История помогает понять многое в современной фантастике, последняя же, в свою очередь,-- оценить многое в старой. О фантастике пишут все больше и все серьезнее. Из советских работ, построенных на материале западной фантастики, очень интересны статьи Т. Чернышовой (Иркутск) и Е. Тамарченко (Пермь). Научной фантастике посвятили себя в последнее время югославский профессор Дарко Сувин, работающий сейчас в Монреале, и американские профессора Томас Кларсон и Марк Хиллегас. Более глубокими становятся и работы, написанные непрофессиональными литературоведами. Создана международная Ассоциация по изучению научной фантастики, объединяющая представителей университетов, где преподаются курсы фантастики, библиотек, писательских организаций США, Канады и ряда других стран. Этой ассоциацией учреждена в 1970 году Премия Пилигрима «за выдающийся вклад в изучение научной фантастики». (Премия 1070 года присуждена Дж. Бейли, 1971 года -- М. Николсон, 1972 года -- Ю. Кагарлицкому). Общая тенденция развития сейчас -- от обзора (каким, по сути дела, была часто у нас цитировавшаяся книга Кингсли Эмиса «Новые карты ада») к исследованию, притом исследованию исторически обоснованному.
Научная фантастика XX века сыграла свою роль в подготовке многих сторон современного реализма в целом. Человек перед лицом будущего, человек перед лицом природы, человек перед лицом техники, все более становящейся для него новой средой существования,-- эти и многие другие вопросы пришли в современный реализм из фантастики -- из той фантастики, которую сегодня называют «научной».
Слово это характеризует очень многое в методе современной фантастики и идейных устремлениях зарубежных ее представителей.
Необыкновенно большое число ученых, променявших свое занятие на фантастику (список их открывает Герберт Уэллс) или совмещающих занятия наукой с работой в этой области творчества (среди них и основатель кибернетики Норберт Винер, и крупные астрономы Артур Кларк и Фред Хойл, и один из создателей атомной бомбы Лео Сцилард, и крупный антрополог Чэд Оливер и множество других известных имен), не случайно.
В научной фантастике нашла средство выражения своих идей та часть буржуазной интеллигенции на Западе, которая в силу своей причастности науке лучше других понимает серьезность проблем, вставших перед человечеством, опасается трагического исхода сегодняшних трудностей и противоречий и чувствует ответственность за будущее нашей планеты.
Фантастика это разновидность художественной литературы, в которой авторский вымысел от изображения странно-необычных, неправдоподобных явлений простирается до создания особого - вымышленного, нереального, «чудесного мира». Фантастика обладает своим фантастическим типом образности со свойственными ему высокой степенью условности, откровенным нарушением реальных логических связей и закономерностей, естественных пропорций и форм изображаемого объекта.
Фантастика как область литературного творчества
Фантастика как особая область литературного творчества максимально аккумулирует творческую фантазию художника, а вместе с тем и фантазию читателя; в то же время это не произвольное «царство воображения»: в фантастической картине мира читатель угадывает преображенные формы реального - социального и духовного - человеческого бытия. Фантастическая образность присуща таким фольклорным и литературным жанрам, как сказка, эпос, аллегория, легенда, гротеск, утопия, сатира. Художественный эффект фантастического образа достигается за счет резкого отталкивания от эмпирической действительности, поэтому в основе всякого фантастического произведения лежит оппозиция фантастического - реального. Поэтика фантастического связана с удвоением мира: художник или моделирует собственный невероятный, существующий по своим законам мир (в этом случае реальная «точка отсчета» присутствует скрыто, оставаясь за пределами текста: «Путешествие Гулливера», 1726, Дж.Свифта, «Сон смешного человека», 1877, Ф.М.Достоевского), или параллельно воссоздает два потока-действительного и сверхъестественного, ирреального бытия. В фантастической литературе этого ряда сильны мистические, иррациональные мотивы, носитель фантастики здесь выступает в виде потусторонней силы, вмешивающейся в судьбу центрального персонажа, влияющей на его поведение и ход событий всего произведения (произведения средневековой литературы, литературы эпохи Возрождения, романтизма).
С разрушением мифологического сознания и нарастающим стремлением в искусстве Нового времени искать движущие силы бытия в самом бытии уже в литературе романтизма появляется потребность в мотивировке фантастического , которое тем или иным образом могло бы сочетаться с общей установкой на естественное изображение характеров и ситуаций. Наиболее устойчивые приемы такой мотивированной фантастике - сон, слухи, галлюцинации, сумасшествие, сюжетная тайна. Создается новый тип завуалированной, неявной фантастики, оставляющей возможность двойного толкования, двойной мотивировки фантастических происшествий - эмпирически или психологически правдоподобного и необъяснимо-ирреального («Косморама», 1840, В.Ф.Одоевского; «Штосс», 1841, М.Ю.Лермонтова; «Песочный человек», 1817, Э.Т. А.Гофмана). Такая сознательная зыбкость мотивировки нередко ведет к тому, что исчезает субъект фантастического («Пиковая дама», 1833, А.С.Пушкина; «Нос», 1836, Н.В.Гоголя), а во многих случаях его иррациональность вообще снимается, находя прозаическое объяснение в ходе развития повествования. Последнее свойственно реалистической литературе, где фантастика сужается до разработки отдельных мотивов и эпизодов или выполняет функцию подчеркнуто условного, обнаженного приема, не претендующего на создание у читателя иллюзии доверия к особой реальности фантастического вымысла, без которой фантастика в наиболее чистом виде не способна существовать.
Истоки фантастики - в мифотворческом народно-поэтическом сознании, выразившемся в волшебной сказке и героическом эпосе. Фантастика в существе своем предопределена многовековой деятельностью коллективного воображения и представляет собой продолжение этой деятельности, используя (и обновляя) постоянные мифические образы, мотивы, сюжеты в сочетании с жизненным материалом истории и современности. Фантастика эволюционирует вместе с развитием литературы, свободно сочетаясь с различными методами изображения идей, страстей и событий. Она выделяется как особый вид художественного творчества по мере отдаления фольклорных форм от практических задач мифологического осмысления действительности и ритуально-магического воздействия на нее. Первобытное миропонимание, становясь исторически несостоятельным, воспринимается как фантастическое. Характерным признаком возникновения фантастики служит разработка эстетики чудесного, не свойственной первобытному фольклору. Происходит расслоение: богатырская сказка и сказания о культурном герое трансформируются в героический эпос (народное иносказание и обобщение истории), в котором элементы чудесного являются вспомогательными; сказочно-волшебная стихия осознается как таковая и служит естественной средой для рассказа о путешествиях и приключениях, вынесенного за исторические рамки. Так, «Илиада» Гомера представляет собой по сути дела реалистическое описание эпизода Троянской войны (чему не мешает участие в действии героев-небожителей); гомеровская же «Одиссея» прежде всего фантастическое повествование о всевозможных невероятных приключениях (не связанных с эпическим сюжетом) одного из героев той же войны. Сюжет, образы и происшествия «Одиссеи» - начало всей литературной европейской фантастики. Примерно так же, как «Илиада» и «Одиссея», соотносятся ирландские героические саги и «Плавание Брана, сына Фебала» (7 век). Прообразом многих будущих фантастических путешествий послужила пародийная «Правдивая история» (2 век) Лукиана, где автор для усиления комического эффекта стремился нагромоздить как можно больше невероятного и несуразного и обогатил при этом флору и фауну «чудесной страны» многими живучими выдумками. Таким образом, еще в античности наметились основные направления фантастики фантастические блуждания-похождения и фантастический поиск-паломничество (характерный сюжет - сошествие в ад). Овидий в «Метаморфозах» направил в русло фантастики исконно мифологические сюжеты превращений (превращения людей в животных, созвездия, камни) и положил начало фантастико-символической аллегории - жанру скорее дидактическому, чем приключенческому: «поучению в чудесах». Фантастические превращения становятся формой осознания превратности и ненадежности человеческой судьбы в мире, подвластном лишь произволу случая или загадочной вышней воле. Богатый свод литературно обработанной сказочной фантастике дают сказки «Тысячи и одной ночи»; влияние их экзотической образности сказалось в европейском предромантизме и романтизме, фантастическими образами и отзвуками «Махабхараты» и «Рамаяны» насыщена индийская литература от Калидасы до Р.Тагора. Своеобразный литературный переплав народных сказаний, легенд и поверий представляют собой многие произведения японской (например, жанр «рассказа о страшном и необычайном» - «Кондзякумоногатари») и китайской фантастики («Рассказы о чудесах из кабинета Ляо» Пу Сунлина, 1640-1715).
Фантастический вымысел под знаком «эстетики чудесного» был основой средневекового рыцарского эпоса - от «Беовульфа» (8 век) до «Персеваля» (около 1182) Кретьена де Труа и «Смерти Артура» (1469) Т.Мэлори. Обрамлением фантастических сюжетов стала легенда о дворе короля Артура, наложенная впоследствии на расцвеченную воображением хронику крестовых походов. Дальнейшую трансформацию этих сюжетов являют монументально фантастические, почти совсем утратившие историко эпическую подоснову ренессансные поэмы «Влюбленный Роланд» Боярдо, «Неистовый Роланд» (1516) Л.Ариосто, «Освобожденный Иерусалим» (1580) Т.Тассо, «Королева фей» (1590-96) Э.Спенсера. Вместе с многочисленными рыцарскими романами 14-16 века они составляют особую эпоху в развитии фантастики Вехой в развитии созданной Овидием фантастической аллегории был «Роман о Розе» (13 век) Гильома де Лорриса и Жана де Мёна. Развитие Фантастики в период Возрождения завершают «Дон Кихот» (1605-15) М.Сервантеса - пародия на фантастику рыцарских похождений, и «Гаргантюа и Пантагрюэль» (1533-64) Ф.Рабле - комическая эпопея на фантастической основе, одновременно традиционной и произвольно переосмысленной. У Рабле же находим (глава «Телемское аббатство») один из первых примеров фантастической разработки утопического жанра.
В меньшей степени, чем древнейшая мифология и фольклор, стимулировали фантастику религиозно-мифологические образы Библии. Крупнейшие произведения христианской фантастики «Потерянный рай» (1667) и «Возвращенный рай» (1671) Дж.Милтона - основаны не на канонических библейских текстах, а на апокрифах. Это, однако, не умаляет того факта, что произведения европейской фантастики Средневековья и Возрождения, как правило, имеют этическую христианскую окраску или представляют игру фантастических образов и духе христианской апокрифической демонологии. Вне фантастики стоят жития святых, где чудеса принципиально выделены как экстраординарные, но действительные происшествия. Тем не менее христианско-мифологическое сознание способствует расцвету особого жанра - видений. Начиная с «Апокалипсиса» Иоанна Богослова, «видения», или «откровения», становятся полноправным литературным жанром: разные аспекты его представляют «Видение о Петре Пахаре» (1362) У.Ленгленда и «Божественная комедия» (1307-21) Данте. (Поэтика религиозного «откровениям определяет визионерскую фантастику У.Блейка: его грандиозные «пророческие» образы - последняя вершина жанра). К концу 17 в. маньеризм и барокко, для которых фантастика была постоянным фоном, дополнительным художественным планом (при этом происходила эстетизация восприятия фантастики, утрата живого ощущения чудесного, свойственная и фантастической литературе последующих веков), сменил классицизм, по своей сути чуждый фантастике: его обращение к мифу полностью рационалистично. В романах 17-18 веков мотивы и образы фантастики походя используются для осложнения интриги. Фантастический поиск трактуется как эротические похождения («фейные сказки», напр. «Акажу и Зирфила», 1744, Ш.Дюкло). Фантастика, не имея самостоятельного значения, оказывается подспорьем плутовского романа («Хромой бес», 1707, А.Р.Лесажа; «Влюбленный дьявол», 1772, Ж.Казота), философского трактата («Микромегас», 1752, Вольтера). Реакция на засилье просветительского рационализма характерна для второй половины 18 в.; англичанин Р.Хёрд призывает к прочувствованному изучению Фантастики («Письма о рыцарстве и средневековых романах», 1762); в «Приключениях графа Фердинанда Фатома» (1753); Т.Смоллетт предваряет ставший началом развития фантастики 1920 вв. готический роман Х.Уолпола, А.Радклиф, М.Льюиса. Поставляя аксессуары романтических сюжетов, фантастика остается на подсобной роли: с ее помощью двойственность образов и событий становится изобразительным принципом предромантизма.
В Новое время особенно плодотворным оказалось сочетание фантастики с романтизмом. «Прибежища в царстве фантазии» (Ю.А.Кернер) искали все романтики: у «иенцев» фантазирование, т.е. устремленность воображения в запредельный мир мифов и легенд, выдвигалось как способ приобщения к высшему прозрению, как жизненная программа - сравнительно благополучная (за счет романтической иронии) у Л.Тика, патетичная и трагическая у Новалиса, чей «Генрих фон Офтердинген» являет образец обновленной фантастической аллегории, осмысленной в духе поисков недостижимого, непостижимого идеального мира. Гейделъбергские романтики использовали Фантастику как источник сюжетов, придающих дополнительный интерес земным событиям («Изабелла Египетская», 1812, Л.Арнима представляет собой фантастическую аранжировку любовного эпизода из жизни Карла V). Такой подход к фантастике оказался особенно перспективным. Стремясь обогатить её ресурсы, немецкие романтики обратились к ее первоисточникам - собрали и обработали волшебные сказки и легенды («Народные сказки Петера Лебрехта», 1797, в обработке Тика; «Детские и семейные сказки», 1812-14 и «Немецкие легенды», 1816-18 братьев Я. и В.Гримм). Это способствовало становлению жанра литературной сказки во всех европейских литературах, остающегося и поныне ведущим в детской фантастики Классический его образец сказки Х.К.Андерсена. Романтическую фантастику синтезирует творчество Гофмана: здесь и готический роман («Эликсир дьявола», 1815-16), и литературная сказка («Повелитель блох», 1822, «Щелкунчик и Мышиный король», 1816), и феерическая фантасмагория («Принцесса Брамбилла», 1820), и реалистическая повесть с фантастической подоплекой («Выбор невесты», 1819, «Золотой горшок, 1814). Попытку оздоровить влечение к фантастике как к «пропасти потустороннего» представляет «Фауст» (1808-31) И.В.Гёте: используя традиционно-фантастический мотив продажи души дьяволу, поэт обнаруживает тщету блужданий духа в сферах фантастического и в качестве окончательной ценности утверждает земную жизнедеятельность, преобразующую мир (т.е. утопический идеал исключается из области фантастики и проецируется в будущее).
В России романтическая фантастика представлена в творчестве В.А.Жуковского, В.Ф.Одоевского, А.Погорельского, А.Ф.Вельтмана. К фантастике обращались А.С.Пушкин («Руслан и Людмила», 1820, где особенно важен былинно-сказочный колорит фантазии) и Н.В.Гоголь, фантастические образы которого органично влиты в народно-поэтическую идеальную картину Украины («Страшная месть», 1832; «Вий», 1835). Его петербургская фантастика («Нос», 1836; «Портрет», «Невский проспект», оба 1835) уже не связана с фольклорно-сказочными мотивами и поиному обусловлена общей картиной «выморочной» действительности, сгущенное изображение которой как бы само по себе порождает фантастические образы.
С утверждением реализма фантастика опять оказалась на периферии литературы, хотя нередко привлекалась как своеобразный контекст повествования, придающий символический характер реальным образам («Портрет Дориана Грея, 1891, О.Уайлда; «Шагреневая кожа», 1830-31 О.Бальзака; произведения М.Е.Салтыкова-Щедрина, Ш.Бронте, Н.Готорна, Ю. А.Стриндберга). Готическую традицию фантастики развивает Э.А.По, рисующий или подразумевающий запредельный, потусторонний мир как царство призраков и кошмаров, властвующих над земными судьбами людей. Однако он же предвосхитил («История Артура Гордона Пима», 1838, «Низвержение в Мальстрем», 1841) появление новой отрасли Фантастики - научной, которая (начиная с Ж.Верна и Г.Уэллса) принципиально обособляется от обще фантастической традиции; она рисует реальный, хотя и фантастически преображаемой наукой (к худу или к добру), мир, поновому открывающийся взгляду исследователя. Интерес к Ф. как таковой возрождается к конце 19 в. у неоромантиков (Р.Л.Стивенсон), декадентов (М.Швоб, Ф.Сологуб), символистов (М.Метерлинк, проза А.Белого, драматургия А.А.Блока), экспрессионистов (Г.Мейринк), сюрреалистов (Г.Казак, Э.Кройдер). Развитие детской литературы порождает новый облик фантастического мира-мир игрушечный: у Л.Кэрролла, К.Коллоди, А.Милна; в отечественной литературе - у А.Н.Толстого («Золотой ключик», 1936) Н.Н.Носова, К.И.Чуковского. Воображаемый, отчасти сказочный мир создает А.Грин.
Во второй половине 20 в. фантастическое начало реализуется в основном в области научной фантастике, однако иногда оно порождает качественно новые художественные явления, например, трилогия англичанина Дж.Р.Толкина «Властелин колец» (1954-55), написанная в русле эпической фантастики (см. ), романы и драмы японца Абэ Кобо, произведения испанской и латиноамариканских писателей (Г.Гарсия Маркес, Х.Кортасар). Для современности характерно отмеченное выше контекстное использование фантастики, когда внешне реалистическое повествование имеет символико-иносказательный оттенок и даст более или менее зашифрованную отсылку к мифологическому сюжету («Кентавр», 1963, Дж.Апдайка; «Корабль дураков», 1962, К.А.Портер). Сочетание различных возможностей фантастики являет собой роман М.А.Булгакова «Мастер и Маргарита» (1929-40). Фантастико-аллегорический жанр представлен в отечественной литературе циклом «натурфилософских» поэм Н.А.Заболоцкого («Торжество земледелия», 1929-30), народно-сказочная фантастика - творчеством П.П.Бажова, литературно-сказочная - пьесами Е.Л.Шварца. Фантастика стала традиционным вспомогательным средством русской гротескной сатиры: от Салтыкова-Щедрина («История одного города», 1869-70) до В.В.Маяковского («Клоп», 1929 и «Баня», 1930).
Слово фантастика произошло от Греческого phantastike, что в переводе означает - искусство воображать.
Поделиться:В Толковом словаре В. И. Даля читаем: «Фантастический - несбыточный, мечтательный; или затейливый, причудливый, особенный и отличный по своей выдумке». Иначе говоря, подразумеваются два значения: 1) нечто нереальное, невозможное и невообразимое; 2) нечто редкое, преувеличенное, необычное. Применительно к литературе главным становится первый признак: когда мы говорим «фантастический роман» (повесть, рассказ и т. д.), то имеем в виду не столько то, что в нем описываются редкие события, сколько то, что эти события - полностью или частично - вообще невозможны в реальной жизни. Фантастическое в литературе мы определяем по его противоположности реальному и существующему.
Эта противоположность одновременно очевидна и чрезвычайно изменчива. Звери или птицы, наделенные человеческой психикой и владеющие человеческой речью; силы природы, олицетворенные в антропоморфных (т. е. имеющих человеческий вид) образах богов (например, античные боги); живые существа противоестественной гибридной формы (в древнегреческой мифологии полулюди-полукони - кентавры, полуптицы-полульвы - грифоны); противоестественные действия или свойства (например, в восточнославянских сказках смерть Кощея, спрятанная в нескольких вложенных друг в друга волшебных предметах и животных) - все это без труда ощущается нами как именно фантастическое. Однако многое зависит и от исторической позиции наблюдателя: то, что сегодня представляется фантастическим, для создателей античной мифологии или древних волшебных сказок вовсе еще не было принципиально противопоставлено реальности. Поэтому в искусстве происходят постоянные процессы переосмысления, перехода реального в фанастическое и фантастического в реальное. Первый процесс, связанный с ослаблением позиций античной мифологии, отмечен К. Марксом: «…греческая мифология составляла не только арсенал греческого искусства, но и его почву. Разве тот взгляд на природу и на общественные отношения, который лежит в основе греческой фантазии, а потому и греческого искусства, возможен при наличии сельфакторов, железных дорог, локомотивов и электрического телеграфа?». Обратный процесс перехода фантастического в реальное демонстрирует научно-фантастическая литература: научные открытия и достижения, представлявшиеся на фоне своего времени фантастическими, по мере развития технического прогресса становятся вполне возможными и осуществимыми, а порой даже выглядят чересчур элементарными и наивными.
Таким образом, восприятие фантастического зависит от нашего отношения к его сути, т. е. к степени реальности или нереальности изображаемых событий. Однако у современного человека - это очень сложное чувство, обусловливающее всю сложность и многогранность переживания фантастического. Современный ребенок верит в сказочное, однако от взрослых, из познавательных передач радио, телевидения он уже знает или догадывается, что «в жизни все не так». Поэтому к его вере примешивается доля неверия и он способен воспринимать невероятные события то как реальные, то как фантастические, то на грани реального и фантастического. Взрослый человек «не верит» в чудесное, однако ему порою свойственно воскрешать в себе прежнюю, наивную «детскую» точку зрения, чтобы со всей полнотой переживаний окунуться в воображаемый мир, словом, к его неверию примешивается доля «веры»; и в заведомо фантастическом начинает «мерцать» реальное и подлинное. Даже если мы твердо убеждены в невозможности фантастики, это не лишает её в наших глазах интереса и эстетической притягательности, ибо фантастичность становится в таком случае как бы намеком на другие, еще не познанные сферы жизни, указанием на её вечную обновляемость и неисчерпаемость. В пьесе Б. Шоу «Назад к Мафусаилу» один из персонажей (Змея) говорит: «Чудо - это то, что невозможно и тем не менее возможно. То, что не может произойти и тем не менее происходит». И действительно, как бы ни углублялись и ни умножались наши научные сведения, появление, скажем, нового живого существа всегда будет восприниматься как «чудо» - невозможное и в то же время вполне реальное. Именно сложность переживания фантастики позволяет ей легко объединяться с иронией, смехом; создавать особый жанр иронической сказки (Х. К. Андерсен, О. Уайльд, Е. Л. Шварц). Происходит неожиданное: ирония, казалось бы, должна убить или по крайней мере ослабить фантастику, но на самом деле она усиливает и укрепляет фантастическое начало, так как побуждает нас не воспринимать его буквально, задумываться над скрытым смыслом фантастической ситуации.
История мировой литературы, особенно нового и новейшего времени, начиная с романтизма (конец XVIII - начало XIX в.), накопила огромное богатство художественного арсенала фантастики. Главные её виды определяются по степени отчетливости и рельефности фантастического начала: явная фантастика; фантастика неявная (завуалированная); фантастика, получающая естественно-реальное объяснение, и т. д.
В первом случае (явная фантастика) сверхъестественные силы открыто вступают в действие: Мефистофель в «Фаусте» И. В. Гёте, Демон в одноименной поэме М. Ю. Лермонтова, черти и ведьмы в «Вечерах на хуторе близ Диканьки» Н. В. Гоголя, Воланд и компания в «Мастере и Маргарите» М. А. Булгакова. Фантастические персонажи вступают в прямые отношения с людьми, пытаются повлиять на их чувства, мысли, поведение, причем отношения эти часто приобретают характер преступного сговора с чертом. Так, например, Фауст в трагедии И. В. Гёте или Петро Безродный в «Вечере накануне Ивана Купала» Н. В. Гоголя для исполнения своих желаний продают дьяволу свою душу.
В произведениях с неявной (завуалированной) фантастикой вместо прямого участия сверхъестественных сил происходят странные совпадения, случайности и т. д. Так, в «Лафертовской маковнице» А. А. Погорельского-Перовского прямо не сказано, что сватающийся за Машу титулярный советник Аристарх Фалелеич Мурлыкин не кто иной, как кот старухи маковницы, слывущей ведьмой. Однако многие совпадения заставляют в это поверить: Аристарх Фалелеич появляется именно тогда, когда умирает старуха и неизвестно куда пропадает кот; в поведении чиновника есть что‑то кошачье: он «с приятностью» выгибает «круглую свою спину», ходит, «плавно выступая», ворчит что‑то «себе под нос»; сама его фамилия - Мурлыкин - пробуждает вполне определенные ассоциации. В завуалированной форме проявляется фантастическое начало и во многих других произведениях, например в «Песочном человеке» Э. Т. А. Гофмана, «Пиковой даме» А. С. Пушкина.
Наконец, существует и такой вид фантастического, который основан на максимально полных и вполне естественных мотивировках. Таковы, например, фантастические рассказы Э. По. Ф. М. Достоевский отметил, что Э. По «только допускает внешнюю возможность неестественного события (доказывая, впрочем, его возможность и иногда даже чрезвычайно хитро) и, допустив это событие, во всем остальном совершенно верен действительности.» «В повестях По вы до такой степени ярко видите все подробности представленного вам образа или события, что, наконец, как будто убеждаетесь в его возможности, действительности…». Такая обстоятельность и «достоверность» описаний свойственна и другим видам фантастического, она создает нарочитый контраст между явно нереальной основой (фабулой, сюжетом, некоторыми персонажами) и её предельно точной «обработкой». Этот контраст часто использует Дж. Свифт в «Путешествиях Гулливера». Например, при описании фантастических существ - лилипутов фиксируются все подробности их действий, вплоть до приведения точных цифр: чтобы переместить пленного Гулливера, «вбили восемьдесят столбов, каждый вышиной в один фут, потом рабочие обвязали… шею, руки, туловище и ноги бесчисленными повязками с крючками… Девятьсот самых сильных рабочих принялись тянуть за канаты…».
Фантастика выполняет различные функции, особенно часто функцию сатирическую, обличительную (Свифт, Вольтер, М. Е. Салтыков-Щедрин, В. В. Маяковский). Нередко эта роль совмещается с другой - утверждающей, позитивной. Будучи экспрессивным, подчеркнуто ярким способом выражения художественной мысли, фантастика часто улавливает в общественной жизни то, что только лишь нарождается и возникает. Момент опережения - общее свойство фантастики. Однако есть и такие её виды, которые специально посвящены предвидению и прогнозированию будущего. Это уже упоминавшаяся выше научно-фантастическая литература (Ж. Верн, А. Н. Толстой, К. Чапек, С. Лем, И. А. Ефремов, А. Н. и Б. Н. Стругацкие), которая часто не ограничивается предвидением грядущих научно-технических процессов, но стремится запечатлеть весь социально-общественный уклад будущего. Здесь она близко соприкасается с жанрами утопии и антиутопии («Утопия» Т. Мора, «Город солнца» Т. Кампанеллы, «Город без имени» В. Ф. Одоевского, «Что делать?» Н. Г. Чернышевского).
