Несомненно, знакомясь с литературными произведениями, читатели набираются жизненного опыта. В своих книгах авторы показывают различные жизненные ситуации и на примере судеб персонажей, иногда счастливых, иногда горестных, демонстрируют, чем может обернуться та или иная жизненная ситуация, каких действий следует избегать, каких ошибок остерегаться. Мне очень близка позиция Антона Павловича Чехова, который в своих произведениях не стремится никого поучать, как жить, но именно его рассказы могут дать тот самый «колоссальнейший и глубочайший опыт жизни».
Я остановлюсь на содержании всего одного чеховского произведения «Ионыч». Рассказ повествует о жизни Дмитрия Ионовича Старцева, врача из Дялижа, поначалу довольно прогрессивного, трудолюбивого и отличающегося от остальных обывателей, о чём свидетельствуют слова: «А когда Старцев в обществе, за ужином или чаем, говорил о том, что нужно трудиться, что без труда жить нельзя, то всякий принимал это за упрёк и начинал сердиться и назойливо спорить. При всём при том обыватели не делали ничего, решительно ничего, и не интересовались ничем, и никак нельзя было придумать, о чём говорить с ними». В начале своей карьеры Старцев лёгок на подъём, открыт и чист душой, о чём говорит его искренняя влюблённость в Екатерину Ивановну Туркину, готовность пойти на свидание даже на кладбище, вопреки здравым доводам рассудка.
С течением времени, однако, Старцев меняется: юношеская лёгкость уходит, уступая место лени и одышке, желание проводить время в обществе обращается в неприязнь и даже презрение к этому обществу, а стремление помогать людям заменяется желанием зарабатывать и копить деньги. Душа его охладевает – воспоминание о былом чувстве к Котику вызывает лишь неловкость, и запоздалое раскаяние девушки, которая видит в нём прежнего искреннего и благородного человека, не трогает Старцева: он прекращает общение с Туркиными, несмотря на просьбу Екатерины Ивановны почаще заглядывать к ним.
Растворившись в обывательском болоте, которое он прежде отвергал, Дмитрий Ионович Старцев, искренний, незаурядный и чувствительный человек, превратился в визгливого толстосума с «заплывшей жиром шеей». Как пишет Чехов, «огонёк в его душе погас». И жители Дялижа прозвали его «поляком надутым, хотя поля ком он никогда не был».
Рассказывая о превращении молодого интеллигентного врача в Ионыча, Чехов заставляет читателей задуматься о том опыте, который мы приобретаем в жизни, и об ошибках молодости, из которых нужно извлекать уроки, чтобы не оказаться у разбитого корыта к концу жизни. Мне вспоминаются слова другого классика, который говорил, что нельзя утрачивать иделы молодости.
Н.В.Гоголь в одном из лирических отступлений поэмы «Мёртвые души писал: « Забирайте же с собою в путь, выходя из мягких юношеских лет в суровое ожесточающее мужество, забирайте с собою все человеческие движения, не оставляйте их на дороге, не подымете потом!..» Тем самым писатель утверждает, что все самое хорошее в жизни связано именно с юностью и не нужно забывать об этом, как это сделали описанные в его произведении помещики, став “мертвыми душами”. Они не живут, а существуют. Гоголь же призывает сохранить живую душу, свежесть и полноту чувств. Оказывается, в молодости можно допустить непоправимые ошибки, которые не загладит последующий жизненный опыт.
Таким образом, беспримерным источником жизненного опыта является литература. Говоря устами своих героев, писатели делятся с нами историями жизни, прочитав которые, мы можем сделать собственные выводы и впоследствии, столкнувшись с трудностями, не совершить ошибок, от которых предостерегают нас классики.
Демидова Арина, 11-Г класс, Академическая Гимназия №56
В рассказе «Ионыч» (1898 г.) А.П.Чехов изобразил «обыкновенную» историю одного человека, постепенно утратившего духовное начало. Почему герой, который вначале произведения подавал большие надежды, в итоге превратился в толстого, мрачного, равнодушного обывателя? Почему он так бездарно потратил свою жизнь? Были ли предпосылки превращения раннего Старцева в Ионыча?
До Чехова эта проблема решалась однозначно. Во всем была виновата среда. М.Горький впервые почувствовал, что чеховские рассказы бесполезно разбирать по устоявшимся схемам. Он сравнивал произведения писателя с «дорогими, тонкими кружевами, требующими особого обращения». Писатель подошел к этому вопросу с другой стороны. Он показал, что сам человек виновен во всем, что происходит в его жизни.
Сюжет рассказа прост. Но в нем заключен глубокий подтекст. В небольшом рассказе, состоящем из пяти глав, Чехов описал всю судьбу человека. Каждая глава является определенным этапом его биографии. Действие происходит в обыкновенном провинциальном городке, вобравшем всю скуку и однообразие провинциальной жизни.
Молодой врач Дмитрий Ионыч Старцев приехал в маленький уездный городок Дележ. Все жители советовали ему познакомиться с самой образованной семьей в городе – семьей Туркиных. Глава семейства Иван Петрович был душой компании, знал много анекдотов, постоянно повторял одно и то же слово «недурственно». Его жена Вера Иосифовна читала гостям свои заурядные романы, которые ничего общего не имели с жизнью.
Их дочь Катерина Ивановна, Котик, как называли ее родные, готовилась к поступлению в московскую консерваторию. Она долго, по четыре часа в день, упражнялась в игре на фортепиано. Причем ее игра напоминала падение с горы камней.
Старцеву было хорошо в их доме. Рядом рос тенистый сад, из соседних комнат доходил запах жареного лука. И эта семья считалась самой образованной в городе! Но наш герой как будто не замечает этого. Все полагали Дмитрия Ионыча истинным интеллигентом, называли его «паном» за то, что он чуждался обывателей.
Герой стал бывать у Туркиных чаще. Ходил пешком в город и напевал строчки из классического стихотворения Дельвига: «Когда еще я не пил слез из чаши бытия» или романс на слова А.С.Пушкина «Твой голос для меня и ласковый и томный». Но уже здесь Чехов показывает, что его «интеллигентный» герой внутренне готов слиться с обывательской средой. Писатель "бросает" отдельные замечания: «своих лошадей у него еще не было», но они обязательно будут. Или, возвращаясь от Туркиных, Старцев повторил любимое слово Ивана Петровича «недурственно» и улыбнулся.
Катерина Ивановна привлекала героя своей грацией, свежестью, уверенностью. Он мог говорить с ней о литературе и искусстве. Старцев влюбился в Котика. Встречи героя с ней проходили в осеннем саду. В такой контрастности умирающей природы и зародившейся любви Дмитрия Ионыча мы чувствуем начало конца этой любви. Герой долго готовился к тому, чтобы сделать Котику предложение. У него не было даже фрака. Поэтому он обегал весь город в поисках костюма. Но Котик решила пошутить. Она назначила герою свидание ночью на кладбище. В душе героя нарастали сомнения: стоит ли ему солидному земскому доктору «таскаться по кладбищам»? Что скажут товарищи, когда узнают? В этих словах весь Старцев, целиком зависящий от общественного мнения.
Эпизод несостоявшегося свидания с Котиком играет ключевую роль в раскрытии образа Ионыча. Это кульминация рассказа. Старцев входит в эпизод с надеждой. «У всякого свои странности»,- подумал он. Далее следуют слова рассказчика: «и он отдался этой слабой, пустой надежде, и она опьянила его». Герой импульсивно принял решение остаться на кладбище. Он показан наедине с вечностью.
Старцев оценивает будущее предприятие с точки зрения обывателей. Чеховский герой не дотягивает до Героя. Автор дает ему шанс остаться наедине с самим собой, шанс сделать какие-то важные выводы. Особое настроение здесь создает пейзаж: «Старцева поразило то, что он видел теперь в первый раз в жизни и чего, вероятно, больше уже не случиться видеть: мир, не похожий ни на что другое, - мир, где так хорош и мягок лунный свет, точно здесь его колыбель».
Кладбище кажется не самым веселым местом на земле, но именно здесь Старцев был живым. Он провел на кладбище четыре часа, но всего за эти четыре часа он окончательно превратился в «Ионыча». Бывают в жизни человека минуты, когда он внутренне выбирает свою дорогу. По идее герой должен выйти из этого пространства обновленным. Но Старцев не послушал свое сердце, а доверился обывательскому «благоразумию».
Мотив сада играет важную роль в рассказе. Сад символизирует выход из парадоксального мира в мир ограниченных возможностей, будничных дел. Весь эпизод – романтическая картина со сниженным финалом. Садясь с наслаждением в коляску, Старцев подумал: «Ох, не надо бы толстеть!»
Это эпизод несостоявшегося свидания героя с самим собой. Котик неожиданно отказывает ему в предложении выйти замуж. Проходит четыре года. Катерина Ивановна осознала, что ошибкой были и отказ Старцеву, и поездка в Москву. Она утратила былую молодость, уверенность. Но больше всего за эти годы изменился Старцев. Он по-прежнему убежден в своей исключительности, в резком отличии от мещанской среды города.
Герой рассуждал о прогрессе человечества, об отмене смертной казни. Но образ жизни и внешность героя уже не соответствуют его высоким речам. Он спешно принимает больных, кричит на них, едет не на паре, а на тройке с бубенцами.
Старцев пополнел, раздобрел. Его раздражает безделье обывателей, а сам он играет в карты по три-четыре часа с наслаждением. Каждый день Ионыч считает разноцветные бумажки, «добытые практикой», от которых пахло «духами, уксусом, ладаном, ворванью». Все деньги он отвозил в «Общество взаимного кредита». Эта деталь говорит о равнодушии героя к тому, откуда именно стекаются деньги в его карман (из дворянских, купеческих домов или изб городской бедноты) и о невнимательности Старцева как врача.
Ионыч не замечает течения времени, изменений, происшедших в нем самом. Во время последнего свидания с ним Котик произносит слова, почти повторяющие речь героя несколько лет назад. Теперь Катерина Ивановна говорит с «увлечением», поэтизирует Старцева. Теперь уже ее чувство встречает сухость и эгоизм Ионыча.
В этой ситуации заложен драматический смысл. Произошло обеднение, обкрадывание себя человеком, не принявшим любовь, произошла утрата радости человеческого общения. Слабый огонек в душе героя затеплился и погас. Теперь Ионыч равнодушен ко всему, кроме денег. Он не замечает страданий людей. Покупая очередной дом, проходит через все комнаты, не обращая внимания на неодетых женщин и детей, которые «глядят на него с изумлением и страхом».
От жадности герой занимает сразу две должности. Автор подчеркивает физическое и духовное ожирение героя: «голос у него изменился, стал тонким и резким», так как «горло заплыло жиром». Характер же закономерно превратился в тяжелый, раздражительный. Весь он напоминает языческого бога. Про Туркиных Старцев и не вспоминает.
Причина оскудения души Старцева в нем самом. В нем изначально были отрицательные качества, которые он позволил себе развить. Человек сам творит свою жизнь. Но как, в сущности, мала и незаметна черта, отделяющая человека от чудовища!
1. И.А. Гончаров «Обломов»
Главный герой романа Илья Обломов, начиная свою карьеру, совершает оплошность по службе и отправляет важную депешу вместо Астрахани в Архангельск. После чего внезапно заболевает, в медицинском свидетельстве, выданном доктором, засвидетельствовано: «Отолщение сердца с расширением левого желудочка оного», вызванное ежедневным «хождением в должность». Эта ошибка привела к последующему вечному лежанию на диване, от которого не спасают даже все попытки Штольца. Так ошибка на службе стала фатальной для Обломова.
2. М.А. Шолохов «Тихий Дон»
Григорий Мелехов, будучи молодым, крепким казаком, выбирает для любовных утех самую красивую в округе молодую казачку Аксинью. Дело обычное для казачьей станицы. Но проблема кроется в удивительном происхождении всего рода Мелеховых, в его генезисе. А Аксинья, никогда не знавшая любви, впервые поняла прелесть этого чувства. В станице казаки стеснялись смотреть в бесстыжие глаза Аксиньи. Но приказ отца жениться на Наталье становится фатальным для Григория. Всю жизнь будет он метаться между двумя женщинами, в итоге погубит обеих.
3. Е.И. Замятин «Мы»
Главный герой романа – Д-503 – винтик механизма Единого Государства. Он живёт в мире, где нет любви (её заменяют «розовыми талонами»). Встреча с I-330 поражает воображение героя. Он влюбляется. По закону он должен доложить хранителям о преступлении, в которое втягивает его девушка. Но он медлит и упускает время. Ошибка становится роковой для I-330.
4. В.Ф. Тендряков «Хлеб для собаки»
Володя Тенков оказывается в самое страшное время в годы великого перелома в самом центре битвы. С одной стороны это сытые представители номенклатуры партийного руководства, где пироги, борщи и вкусный квас. С другой – выброшенные на обочину жизни люди. Бывшие «кулаки» сегодня – «шкилетники» и «слоны», вызывающие жалость мальчика. Попытка им помочь становится ошибкой. Спасает ребёнка, болеющего милосердием, старая больная собака.
5. В. Быков «Сотников»
Главный герой повести – Сотников – пережил в жизни потрясение. Он, ослушавшись запрета отца, взял его именной пистолет, который внезапно выстрелил. Тяжело было мальчику признаться в этом отцу, но сделал он это не по собственной воле, а по требованию матери. Когда мальчик сказал отцу о своём преступлении, тот его простил, но спросил, сам ли он решил это сделать? На этот вопрос ребёнок не был готов ответить и малодушно сказал: «Да». Отрава лжи вечно жгла душу Сотникова, напоминая об ошибке детства. Этот проступок стал определяющим в жизни Сотникова.
История, рассказанная Чеховым в “Ионыче” (1898), строится вокруг двух признаний в любви, как, собственно, строился сюжет и в пушкинском “Евгении Онегине”. Вначале он признается в любви ей и не встречает взаимности. А спустя несколько лет она, поняв, что лучшего человека, чем он, в ее жизни не было, говорит ему о своей любви и с тем же отрицательным результатом. Все остальные события, описания нужны как фон, как материал для объяснения того, почему не состоялась взаимная любовь, не получилось взаимное счастье двух людей.
Кто виноват (или что виновато) в том, что молодой, полный сил и жизненной энергии Дмитрий Старцев, каким мы его видим в начале рассказа, превратился в Ионыча последней главки? Насколько исключительна или, наоборот, обыкновенна история его жизни? И как удается Чехову всего в несколько страничек текста вместить целые человеческие судьбы и жизненные уклады?
Как будто на поверхности лежит первое объяснение того, почему герой деградирует к концу рассказа. Причину можно увидеть в неблагоприятном, враждебном окружении Старцева, в обывательской среде города С. И в отсутствии со стороны героя борьбы с этой средой, протеста против нее. “Среда заела” - расхожее объяснение подобных ситуаций в жизни и в литературе.
В превращении Старцева в Ионыча виновата среда? Нет, это было бы по меньшей мере односторонним объяснением.
Герой, противостоящий среде, резко отличающийся от среды, - таков был типичный конфликт в классической литературе, начиная с “Горя от ума”. В “Ионыче” есть слово, прямо взятое из характеристики фамусовского общества (“хрипуны”), но оно, пожалуй, только резче оттеняет разницу двух соотношений: Чацкий - фамусовская Москва и Старцев - обыватели города С.
Собственно, Чацкого удерживал в чуждом и враждебном ему окружении лишь любовный интерес. Он был изначально уверен в своем превосходстве над этой средой, обличал ее в своих монологах - среда же выталкивала его, как инородное тело. Оболганным, оскорбленным, но не сломленным и только укрепившимся в своих убеждениях покидал фамусовскую Москву Чацкий.
Дмитрий Старцев, как и Чацкий, влюбляется в девушку из чуждой ему среды (у Чацкого этот отделяющий барьер духовный, у Старцева - материальный). Как человек со стороны входит он в “самый талантливый” дом города С. У него нет никакого изначального неприятия этой среды, наоборот, в первый раз в доме Туркиных все кажется ему приятным или по крайней мере занятным. И потом, узнав, что он не любим, в отличие от Чацкого, он не устремляется “искать по свету”, а остается жить там же, где и жил, - так сказать, по инерции.
Пусть не сразу, но к какому-то моменту он также почувствовал раздражение против тех людей, среди которых ему приходится жить и с кем приходится общаться. С ними не о чем говорить, их интересы ограничены едой и пустыми развлечениями. Что-либо действительно новое им чуждо, идеи, которыми живет остальное человечество, недоступны их пониманию (например, как это можно отменить паспорта и смертную казнь?).
Что ж, Старцев поначалу тоже пробовал протестовать, убеждать, проповедовать (“в обществе, за ужином или чаем, говорил о том, что нужно трудиться, что без труда жить нельзя”). Отклика в обществе эти монологи Старцева не встретили. Но, в отличие от фамусовского общества, которое агрессивно по отношению к вольнодумцу, обыватели города С. просто продолжают жить, как жили, к инакомыслящему же Старцеву в целом остались вполне равнодушны, пропуская протест и пропаганду мимо ушей. Правда, наградили его довольно нелепым прозвищем (“поляк надутый”), но это все-таки не объявление человека сумасшедшим. Более того, когда он стал жить по законам этой среды и окончательно превратился в Ионыча, сами же они от него натерпелись.
Итак, один герой остался не сломлен средой, другого среда поглотила и подчинила своим законам. Казалось бы, ясно, кто из них заслуживает симпатий, кто - осуждения. Но дело вовсе не в том, что один из героев благороднее, выше, положительнее другого.
В двух произведениях по-разному организовано художественное время. Всего один день из жизни Чацкого - и вся жизнь у Старцева. Чехов включает в ситуацию “герой и среда” течение времени, и это позволяет иначе оценить произошедшее.
“Как-то зимой... весной, в праздник, - это было Вознесение... прошло больше года... стал бывать у Туркиных часто, очень часто... дня три у него дело валилось из рук... успокоился и зажил по-прежнему... опыт научил его мало-помалу... незаметно, мало-помалу... прошло четыре года... прошло три дня, прошла неделя... и больше уж он никогда не бывал у Туркиных... прошло еще несколько лет...”
Чехов вводит в рассказ испытание героя самой обыкновенной вещью - неспешным, но неостановимым ходом времени. Время проверяет на прочность любые убеждения, испытывает на прочность любые чувства; время успокаивает, утешает, но время и затягивает - “незаметно, мало-помалу” переделывая человека. Чехов и пишет не об исключительном или незаурядном, а о том, что касается каждого обыкновенного (“среднего”) человека.
Тот сгусток новых идей, протеста, проповеди, который несет в себе Чацкий, невозможно представить растянутым вот так - на недели, месяцы, годы. Приезд и отъезд Чацкого - как пролет метеора, яркой кометы, вспышка фейерверка. А Старцев проходит испытание тем, чем Чацкий не был испытан, - течением жизни, погруженностью в ход времени. Что обнаруживается при таком подходе?
То, например, что мало обладать какими-то убеждениями, мало испытывать негодование против чуждых людей и нравов. Всем этим Дмитрий Старцев отнюдь не обделен, как всякий нормальный молодой человек. Он умеет испытывать презрение, он знает, чем стоит возмущаться (людская тупость, бездарность, пошлость и т.д.). И Котик, много читающая, знает, какими словами следует обличать “эту пустую, бесполезную жизнь”, которая стала для нее “невыносимой”.
Нет, показывает Чехов, против хода времени протестантский запал молодости надолго удержаться не может - и может даже превратиться “незаметно, мало-помалу” в свою противоположность. В последней главке уже Ионыч не терпит никаких суждений и возражений со стороны (“Извольте отвечать только на вопросы! Не разговаривать!”).
Более того, у человека может быть не только отрицающий задор - он может обладать и положительной жизненной программой (“Нужно трудиться, без труда жить нельзя”, - утверждает Старцев, а Котик убеждена: “Человек должен стремиться к высшей, блестящей цели... Я хочу быть артисткой, я хочу славы, успехов, свободы...”). Ему может казаться, что он живет и действует в соответствии с правильно выбранной целью. Ведь Старцев не просто монологи перед обывателями произносит - он действительно трудится, и больных он принимает все больше, и в деревенской больнице, и в городе. Но... опять “незаметно, мало-по-малу” время совершило губительную подмену. К концу рассказа Ионыч трудится все больше уже не ради больных или каких-то там высоких целей. То, что прежде было вторичным, - “бумажки, добытые практикой”, деньги, - становится главным наполнением жизни, ее единственной целью.
Перед лицом времени, незримого, но главного вершителя судеб в чеховском мире, непрочными и ничтожными кажутся любые словесно сформулированные убеждения, прекраснодушные программы. В молодости презирать, прекраснодушничать можно сколько угодно - глядь, “незаметно, мало-помалу” вчерашний живой человек, открытый всем впечатлениям бытия, превратился в Ионыча.
Мотив превращения в рассказе сопряжен с темой времени. Превращение происходит как постепенный переход от живого, еще не устоявшегося и неоформленного к заведенному, раз и навсегда оформившемуся.
В первых трех главках Дмитрий Старцев молод, у него не вполне определенные, но хорошие намерения и устремления, он беспечен, полон сил, ему ничего не стоит после работы отмахать девять верст пешком (а потом девять верст обратно), в душе постоянно звучит музыка; как и всякий молодой человек, он ждет любви и счастья.
Но живой человек попадает в среду механических заводных кукол. Поначалу он об этом не догадывается. Остроты Ивана Петровича, романы Веры Иосифовны, игра Котика на рояле, трагическая поза Павы в первый раз кажутся ему достаточно оригинальными и непосредственными, хотя наблюдательность и подсказывает ему, что остроты эти выработаны “долгими упражнениями в остроумии”, что в романах говорится “о том, чего никогда не бывает в жизни”, что в игре юной пианистки заметно упрямое однообразие и что идиотская реплика Павы выглядит как обязательный десерт к обычной программе.
Автор рассказа прибегает к приему повторения. Туркины в 1-й главе показывают гостям “свои таланты весело, с сердечной простотой” - и в 5-й главе Вера Иосифовна читает гостям свои романы “по-прежнему охотно, с сердечной простотой”. Не меняет программы поведения (при всех заменах в репертуаре его шуток) Иван Петрович. Еще более нелеп в повторении своей реплики выросший Пава. И таланты, и сердечная простота - совсем не худшие свойства, которые могут обнаруживать люди. (Не забудем, что Туркины в городе С. действительно самые интересные.) Но их запрограммированность, заведенность, бесконечная повторяемость в конце концов вызывают в наблюдателе тоску и раздражение.
Остальные же жители города С., не обладающие талантами Туркиных, живут тоже по-заведенному, по программе, о которой и сказать нечего, кроме: “День да ночь - сутки прочь, жизнь проходит тускло, без впечатлений, без мыслей... Днем нажива, а вечером клуб, общество картежников, алкоголиков, хрипунов...”
И вот к последней главе сам Старцев превратился в нечто окостеневшее, окаменевшее (“не человек, а языческий бог”), двигающееся и действующее по некоторой навсегда установившейся программе. В главе описывается то, что Ионыч (теперь все его называют только так) делает изо дня в день, из месяца в месяц, из года в год. Куда-то выветрилось, испарилось все живое, что в молодости его волновало. Счастья нет, но есть суррогаты, заменители счастья - покупка недвижимости, угождение и боязливое почтение окружающих. Туркины сохранились в своей пошлости - Старцев деградировал. Не удержавшись даже на уровне Туркиных, он в своем превращении скатился еще ниже, на уровень обывателя “тупого и злого”, о презрении к которому он говорил прежде. И это итог его существования. “Вот и все, что можно сказать про него”.
Что же было началом превращения, скатывания по наклонной плоскости? В какой момент действия рассказа можно говорить о вине героя, не предпринявшего усилий, чтобы предотвратить это скатывание?
Может быть, так подействовала неудача в любви, став поворотным моментом в жизни Старцева? Действительно, за всю жизнь “любовь к Котику была его единственной радостью и, вероятно, последней”. Легкомысленная девичья шутка - назначить свидание на кладбище - дала ему возможность первый и единственный раз в жизни увидеть “мир, не похожий ни на что другое, - мир, где так хорош и мягок лунный свет”, прикоснуться к тайне, “обещающей жизнь тихую, прекрасную, вечную”. Волшебная ночь на старом кладбище - единственное в рассказе, что не несет на себе печати привычности, повторяемости, заведенности. Она одна осталась в жизни героя ошеломляющей и неповторимой.
На следующий день было объяснение в любви и отказ Котика. Суть любовного признания Старцева состояла в том, что нет слов, способных передать то чувство, которое он испытывает, и что любовь его безгранична. Что ж, можно сказать, что молодой человек был не особенно красноречив и находчив в объяснении. Но можно ли на этом основании считать, что все дело в неспособности Старцева к подлинному чувству, что по-настоящему он не любил, не боролся за свою любовь, а потому и не мог увлечь Котика?
В том-то и дело, показывает Чехов, что признание Старцева было обречено на неудачу, каким бы красноречивым он ни был, какие бы усилия ни предпринял, чтобы убедить ее в своей любви.
Котик, как и все в городе С., как все в доме Туркиных, живет и действует по некоторой, как бы заранее определенной программе (кукольное начало заметно в ней) - программе, составленной из прочитанных книг, питаемой похвалами ее фортепьянным талантам и возрастным, а также наследственным (от Веры Иосифовны) незнанием жизни. Она отвергает Старцева потому, что жизнь в этом городе кажется ей пустой и бесполезной, что сама она хочет стремиться к высшей, блестящей цели, а вовсе не стать женой обыкновенного, невыдающегося человека, да еще с таким смешным именем. Пока жизнь, ход времени не покажут ей ошибочность этой программы, любые слова тут будут бессильны.
Это одна из самых характерных для мира Чехова ситуаций: люди разобщены, они живут каждый со своими чувствами, интересами, программами, своими стереотипами жизненного поведения, своими правдами; и в тот момент, когда кому-то необходимее всего встретить отклик, понимание со стороны другого человека, тот, другой, в этот момент поглощен своим интересом, программой и т.п.
Здесь, в “Ионыче”, чувство влюбленности, которое испытывает один человек, не встречает взаимности из-за того, что девушка, предмет его любви, поглощена своей, единственно интересной для нее в тот момент программой жизни. Потом его не будут понимать обыватели, здесь не понимает любимый человек.
Пожив какое-то время, отпив несколько глотков “из чаши бытия”, Котик как будто поняла, что жила не так (“Теперь все барышни играют на рояле, и я тоже играла, как все, и ничего во мне не было особенного; я такая же пианистка, как мама писательница”). Главной своей ошибкой в прошлом она теперь считает то, что тогда не понимала Старцева. Но понимает ли она его теперь по-настоящему? Страдание, осознание упущенного счастья делают из Котика Екатерину Ивановну, живого, страдающего человека (теперь у нее “грустные, благодарные, испытующие глаза”). При первом объяснении она категорична, он неуверен, при последнем их свидании категоричен он, она же робка, несмела, неуверенна. Но, увы, происходит лишь смена программ, запрограммированность же, повторяемость остаются. “Какое это счастье быть земским врачом, помогать страдальцам, служить народу. Какое счастье! <...> Когда я думала о вас в Москве, вы представлялись мне таким идеальным, возвышенным...” - говорит она, и мы видим: да это же фразы прямо из романов Веры Иосифовны, надуманных сочинений, не имеющих ничего общего с действительной жизнью. Словно она опять видит не живого человека, а манекенного героя из романа, сочиненного мамой.
И вновь они поглощены каждый своим, говорят на разных языках. Она влюблена, идеализирует Старцева, жаждет ответного чувства. С ним же почти завершилось превращение, он уже безнадежно засосан обывательской жизнью, думает об удовольствии от “бумажек”. Разгоревшись было на короткое время, “огонек в душе погас”. От непонимания, одиночества человек, отчуждаясь от окружающих, замыкается в своей скорлупе. Так кто же виноват в жизненной неудаче Старцева, в его деградации? Разумеется, нетрудно обвинить его самого или окружающее его общество, но это не будет полным и точным ответом. Окружение, среда определяют лишь то, в каких формах станет протекать жизнь Ионыча, какие ценности он примет, какими суррогатами счастья утешится. Но дали толчок падению героя, привели его к перерождению иные силы и обстоятельства.
Как сопротивляться времени, которое творит дело превращения “незаметно, мало-помалу”? К несчастьям людей ведут вечная их разобщенность, самопоглощенность, невозможность взаимопонимания в самые ответственные, решающие моменты бытия. И как, человеку угадать то мгновение, которое решает всю его дальнейшую судьбу? И лишь тогда, когда уже поздно что-либо изменить, оказывается, что человеку за всю его жизнь отпущена лишь одна светлая, незабываемая ночь.
Такая трезвость, даже жестокость в изображении трагизма человеческого существования казались многим в чеховских произведениях чрезмерными. Критики считали, что Чехов таким образом “убивал человеческие надежды”. Действительно, “Ионыч” может показаться насмешкой над многими светлыми упованиями. Нужно трудиться! Без труда жить нельзя! Человек должен стремиться к высшей, блестящей цели! Помогать страдальцам, служить народу - какое счастье! Писатели и до и после Чехова очень часто делали такие и им подобные идеи центральными в своих произведениях, провозглашали их устами своих героев. Чехов показывает, как жизнь, ход времени обесценивают и обессмысливают любые прекраснодушные представления. Все это общие (хотя и бесспорные) места, произнести и написать которые ровно ничего не стоит. Ими может наполнять свои романы графоманка Вера Иосифовна, пишущая “о том, чего никогда не бывает в жизни”. Старцев никогда бы не стал героем романа Веры Иосифовны: то, что с ним произошло, - это то, что бывает в жизни.
“Ионыч” - рассказ о том, как неимоверно трудно оставаться человеком, даже зная, каким следует быть. Рассказ о соотношении иллюзий и подлинной (страшной в своей обыденности) жизни. О реальных, не иллюзорных трудностях бытия.
Что же, действительно Чехов так безнадежно смотрит на судьбу человека в мире и не оставляет никакой надежды?
Да, Дмитрий Старцев с неизбежностью идет к превращению в Ионыча, и в его судьбе Чехов показывает то, что может произойти с каждым. Но если Чехов показывает неизбежность деградации изначально хорошего, нормального человека с незаметным ходом времени, неминуемость отказа от мечтаний и представлений, провозглашаемых в молодости, значит, действительно он убивает надежды и призывает оставить их у порога жизни? И констатирует вместе с героем: “Как в сущности нехорошо шутит над человеком мать-природа, как обидно сознавать это!”? Так понять смысл рассказа можно лишь при невнимательном чтении, не дочитав текст до конца, не вдумавшись в него.
Разве не видно в последней главке, как все, что произошло с Ионычем, названо своими именами, резко, прямо? Жадность одолела. Горло заплыло жиром. Он одинок, живется ему скучно. Радостей в жизни нет и больше не будет. Вот и все, что можно сказать про него.
Сколько презрения заключено в этих словах! Очевидно, что писатель, на протяжении всего рассказа внимательно прослеживавший духовную эволюцию героя, дававший возможность понять его, здесь отказывается оправдать, не прощает деградации, ведущей к такому завершению.
Смысл рассказанной нам истории, таким образом, может быть понят на стыке двух начал. Мать-природа действительно нехорошо шутит над человеком, человек часто бывает обманут жизнью, временем, и трудно бывает понять степень его личной вины. Но настолько отвратительно то, во что может превратиться человек, которому дано все для нормальной, полезной жизни, что вывод может быть только одним: бороться с превращением в Ионыча должен каждый, пусть надежд на успех в этой борьбе почти нет.
Гоголь в лирическом отступлении, включенном в главу о Плюшкине (а эволюция Ионыча чем-то напоминает те изменения, которые произошли с этим гоголевским героем), обращается к молодым своим читателям с призывом сохранять всеми силами в себе то лучшее, что дано каждому в молодости. Чехов не делает таких специальных лирических отступлений в своем рассказе. Сопротивляться деградации в почти безнадежной ситуации он призывает всем его текстом.
Хорошая тема для сочинения, особенно для молодого поколения. Молодежь и их родители, и более старшие опытные знакомые и друзья-родственники всегда находятся в негласном противостоянии. Молодые хотят идти вперед, пробовать, развиваться, получать эмоции и пускаться в авантюры. Готовы ли они ошибаться при всем этом - большой вопрос. Задумываются ли над вероятностью ошибок, над тем - как они будут их переживать или исправлять? Возможно самые ответственные - да, а вот в основной своей массе молодые люди уверены в своей правоте, и не думают о возможных ошибках.
Такая безрассудность как раз и настораживает их родителей и близких, которые лезут к ним с чем? С опытом. Чаще всего своим. На что молодые уверены, что "у меня так не будет". Но это закон жизни, и увы, такой бесценный и важный опыт - результат действий и ошибок. Иначе невозможно. Как говорят мудрые люди "Не ошибается тот, кто ни чего не делает". Притворись камнем, и не ошибешься. А жизнь? Ну что ж, жизнь пройдет мимо тебя, в этом удел камней.
Конечно, в литературе не мало произведений на эту тему. Это вам и "Отцы и дети", и Собачье сердце". Мне же вспомнилось не такое большое произведение а А.П. Чехова. "Ионыч". Сказать честно, меня оно заинтриговало в школе по той простой причине, что главный герой в произведении оказался моим...однофамильцем. Как то волнительно оказалось читать свою фамилию в книге. И отношение к главному герою было словно к человеку, как будто не чужому, вроде как он дальний родственник мне. Ну это уже мою подростковое восприятие было таким.
В чем же суть рассказа и каким боком сюда можно отнести темы "Опыт и ошибки". Да самым прямым. Если вспомнить рассказ, то про что он? Молодой врач оказывается в небольшом городке. Это конечно не предел его мечтаний, но сам врач молод, в нем есть тот самый какой то юношеский задор, какие то живые и настоящие эмоции. Он знакомится с одним местным семейством, чья дочка становится ему мила. Через весь рассказ следует череда событий, через год, через 2, еще через несколько лет мы видим нашего героя и те нерадостные изменения, что происходят с ним.
Возможно, побоявшись один раз ошибиться, показаться смешным, не отдаться чувствам, герой и делает главную ошибку своей жизни. Побоявшись что то сделать не так, подумав о том, что скажут другие, он постепенно теряет в себе то, что так ценно в молодости - стремление к движению и развитию. В определенном плане можно сказать, что Ионыч развивается, но это скорее не рост ввысь, а рост вширь, при чем порой в самом прямом смысле этого слова. Со временем молодой врач становится не особо приятной внешне персоной - грузным, толстым, заевшимся... без особых радостей в жизни.
Ну конечно, можно и обвинить Екатерину в том, что она не сразу разглядела в Старцеве человека, который ей оказался мил не сразу, а потом. И это уже некая другая ошибка, уже ее. Она погналась за журавлем в небе, опустив из рук синицу. Получается, что череда ошибок формирует жизнь обоих персонажей. И ведь что странно. Старцев предпочитает ни чего не делать (делает выводы скажем так из чужого опыта), и ошибается. Екатерина решает уехать и тоже ошибается. Жизнь, как череда ошибок, формирующих опыт, который направляет человека дальше. Проблема в том, что если вывод на основе ошибки сделан неправильно, то сформировавшийся опыт продолжит вести человека по ложному пути.
И напоследок хочется вспомнить еще одну строчку по теме Опыт и ошибки - "Если б молодость знала, если б старость могла". Одно неотделимо от другого, но нужно помнить, что важно отделять ошибки фатальные от тех, что под силу переосмыслить и исправить.
