Художники бродская лидия исааковна, решетников федор павлович и отец на художник васильев. Картина "Опять двойка" Решетникова Федора Павловича

Лидия Бродская — дочь крупнейшего советского художника Исаака Израилевича Бродского. Это о нем в 1926 году в одном из писем Илья Репин в писал:»И. Бродский это наш, да не только наш – всего света – нашего времени РАФАЭЛЬ, в самом великом смысле этого признания. Та же цельность, простота и убедительность творчества! Ах, как он мне нравится!!! – и чем больше смотрю на него, т.е. на его последние творения, строгость рисунка, выдержка, тем выше растут достоинства – этого художника Божией милостию.»

В 1974 году большая выставка работ Лидии Бродской открылась в Кишиневе.

На выставку Бродской в городской газете откликнулся отец Натальи Алексеевны художник Алексей Васильев.

«Вечерный Кишинев»

Верность лучшим традициям

С выставкой Лидии Исааковны Бродской надо начинать знакомство, полистав предварительно книгу отзывов. Сколько же записано там добрых слов благодарности за доставленное большое эстетическое наслаждение, сколько пожеланий новых творческих успехов! Голос зрителя — это всегда и взыскательная оценка, и экзамен для художника, и заслуженная награда.

Член-корреспондент Академии художеств СССР, заслуженный художник РСФСР Лидия Исааковна Бродская — известный в стране мастер пейзажной живописи, многолетний участник всесоюзных, международных и академических выставок. Ее работы привлекают зрителя своей непосредственностью, глубокой влюбленностью в природу России. Бродская — убежденный художник-реалист, поэтический истолкователь чарующих пейзажных настроений и эмоций.

Есть художники, которые и сегодня сохраняют верность и преданность традициям русской пейзажной школы, которые и сегодня, среди многообразия творческих устремлений, выбирают, казалось бы, исхоженную тропу в искусстве, испытывая страх и боязнь сбиться с нее.

Мне близка эта преданность великим традициям и художникам прошлого, это стремление хранить свою любовь к природе и натуре, Л.Бродская унаследовала не столько почерк или манеру великих мастеров, сколько их приверженность родным мотивам, голубым просторам и далям, человеческим тропам, ручью в лесу или звонкой весенней капели.

Поэтические традиции русской пейзажной живописи А.Саврасова, В.Поленова, И.Левитана, Ф.Васильева, И.Остроухова, В.Бакшеева и многих других были той школой, в которой формировалось и крепло искусство Лидии Исааковны. Именно поэтому на творчестве Бродской, так широко представленном на ее персональной выставке, лучше всего ставить программные вопросы нашей художественной практики. Эти вопросы ставит сама выставка, само творчество Бродской. Когда возникает разговор о живописи Лидии Исааковны, он медленно приобретает тональность спора о традициях, о преемственности, об отношении к наследию… И невольно вспоминаются глубокие слова замечательного советского пейзажиста В.Бакшеева. Он говорил: «Преемственность в искусстве напоминает мне эстафету, которую уронить очень легко, а поднять трудно, иногда невозможно. В истории мировой живописи эту эстафету роняли не раз, иногда безвозвратно…».

Впрочем, даже в самом остром споре не возникало сомнений в праве художника обращаться к передовому и прогрессивном искусству прошлого, нести дальше драгоценную эстафету.

Любимые мотивы Бродской — лесные массивы, глубокие дали, светоносное небо и эффекты освещения, ручьи в лесу и тропы во ржи… Все то, что мы называем пейзажем, все, что любим, чем восхищаемся, все это у Бродской приобретает глубокую эмоциональную окраску, вызывает у зрителя чувство эстетического удовлетворения.

Покоряют на выставке своей искренностью и свежестью первых впечатлений маленькие этюды разных лет —

настоящие художественные дневники и новеллы, в которых уже полно раскрываются особенности творчества Бродской: ее искренняя любовь к природе.

Луч света осветил поляну, зажег вершину горы, облако. Загорелась в небе радуга. Весенний ручей пробивается сквозь рыхлый снег… Поэзия голубых просторов, точных натурных и цветовых характеристик. И повсюду главная забота художника — передача настроения и состояния природы, задача, которая ставилась мастерами в прошлом, которая будет ставиться художниками в будущем, потому что эти качества выражают основу пейзажной картины, глубинную и неистребимую любовь народа к очарованию природы.

Если только перечислить некоторые названия лучших пейзажей Л.Бродской — «Повеяло весной»,

«Скошенная рожь, «После дождя», «Полдень», «Вдали — Москва», «Зима в Подмосковье», «Ясный день»,

«Осенью», «Над просторами России», «Оттепель», «После грозы» — и то уже ощутишь, сколько в них знакомого каждому: это наши родные края, с их, может быть, и непритязательной, но удивительной красотой.

А вот у картины «Лебединое озеро» можно и поспорить. В струю авторского реалистического замысла вдруг врывается новая нота. Оказывается, среди лебединой стаи, на настоящем, а не сказочном, озере, среди реальных гор — вдруг появляется царевна-лебедь. Появляется, но не вписывается, вступает в противоречие со всем строем картины. Отклик на врубелевскую тему повисает в воздухе. И думаешь: Бродская — художник натурной живописи, а не сказочно-романтического иносказания.

Лидия Исааковна несомненный мастер композиционной пейзажной картины. Ее большие полотна и особенно такие, как «Байкал», «Казбек», «Радуга над Днепром», «Весна» и другие — это целые повести, о которых хочется сказать словами Чернышевского: «…Вообще на природу смотрит человек глазами владельца, и на земле прекрасным ему кажется то, с чем связано счастье, довольство человеческой жизни…».

Выставка Л.И.Бродской, столь тепло встреченная кишиневским зрителем, несомненно, большое событие в культурной жизни столицы. Все, кому довелось познакомиться с произведениями этого художника, испытывают чувство глубокой благодарности к замечательному мастеру кисти, с такой любовью воспевшему красоту русской природы.

Ал.Васильев , заслуженный деятель искусств МССР.

Лидия Бродская была дочерью одного выдающегося художника (И.И. Бродского) и женой другого, не менее выдающегося, художника Решетникова Федора Павловича.

Решетников Федор Павлович (1906 — 1988)

Народный художник СССР (1974), действительный член Академии Художеств СССР (1953, с 1974 вице-президент АХ).

Родился на Украине в селе Сурско-Литовское в семье иконописца. В трехлетнем возрасте остался сиротой и воспитывался в семье старшего брата Василия, который ради семьи был вынужден оставить Киевское художественное училище.

Во второй половине 20х годов Решетников поступил на художественный факультет рабфака в Москве. Затем, с 1929 по 1934 гг., обучался в Высшем художественно-техническом институте (ВХУТЕИН) — в мастерских Д. С. Моора и С. В. Герасимова.

Виртуозное владение графическими приемами помогло Федору Павловичу стать — в качестве художника-репортера — участником знаменитых полярных экспедиций на ледоколах «Сибиряков» (1932) и «Челюскин» (1933-1934). Художественные репортажи этих событий имели значительный успех.

В творчестве Решетникова ярко проявился его сатирический дар. Федор Павлович был выдающимся карикатуристом. Создал целый ряд запоминающихся скульптурных шаржей (часть работ находится в Третьяковской галерее).

В области станковой живописи он известен как автор произведений академического бытового жанра. Его картины «Опять двойка» и «Прибыл на каникулы» завоевали широкую популярность.

К сожалению, совершенно неизвестными широкой публике остаются картины мастера в так называемом «пленэрном» пейзаже. Это наследие в 90 — е годы прошлого века оказалось за рубежами России и осело в частных коллекциях.

Художник занимался педагогической деятельностью. Он преподавал в Московском государственном художественном институте им. В. И. Сурикова (1953-1957) и Московском педагогическом институте (1956-1962).

Умер Решетников в 1988 году. Похоронен на Ваганьковском кладбище в Москве.

Ф. Решетников. Прибыл на каникулы! Масло. 1948

Решетников Федор Павлович Народный художник СССР

Работы этого признанного мастера жанровой картины вы, конечно, знаете. Они стали классикой - «Прибыл на каникулы!», «За мир!», «Опять двойка». Герои этих и многих других произведений художника - дети. Задиры, мечтатели, озорники, правдоискатели, плаксы, неутомимые исследователи жизни - они именно такие, какими вы сами были еще вчера. И какими суждено быть всем мальчишкам и девчонкам во все времена.

Народный художник СССР, вице-президент Академии художеств СССР, лауреат Государственной премии СССР Федор Павлович Решетников тоже когда-то был мальчишкой. И, как сам говорит, «ершистым». Биография его проста и в то же время необыкновенна. Проста, потому что судьба художника похожа на судьбы многих его сверстников, вступивших в жизнь вскоре после победы Великого Октября. Необыкновенна, ибо неотделима от удивительной биографии нашей Родины.
Федор Павлович - гость «Юного художника». В беседе с корреспондентом журнала он вспоминает юность, рассказывает о своем творчестве.
- Федор Павлович, среди ваших картин, посвященных детворе, есть одна, которая называется «Из окна». Взобравшись на кресло, малыш выглядывает из окна. Тянется, стараясь увидеть побольше. О чем он сейчас думает?
- Может, и не думает пока. Просто смотрит. Вон там человечек идет. Вон еще что-то виднеется. Что? В следующее мгновение он задаст себе этот вопрос. Спросит у старших - они постараются объяснить. Мальчишка подумает и задаст следующий вопрос: «А что там, где не видно?» Затем еще, еще… Одним словом, взрослым он теперь покою не даст. Я таких ребятишек люблю. Вот и в другой картине - «Мальчишки» - у меня тоже такие изображены. Только постарше. На крышу залезли, спутник высматривают. Представляете, что с мамами будет, если узнают, где ребята! А те - о своем: «Летит!» Потом совсем подрастут и поймут, что пора самим на вопросы отвечать. Тогда не только за горизонт - за край света заберутся.

Федор Павлович, а правда, что мальчишкой вы сбежали из дома?
- Сбежал. Взял пучок кистей, узелок с красками, сухари, одежку кое-какую - и на станцию. Только мне тогда уже пятнадцать лет было. В те времена вполне взрослый человек.
- Вы рано начали рисовать?
- Видите ли, какая штука. Отец был потомственным иконописцем. Правда, ни его, ни маму я не помню. Мне и трех лет не было, когда они умерли. Но мастерскую, которую отец своими руками построил, очень хорошо помню. Там мы с братишкой часто проводили время, и нос у меня всегда был в краске. Старшей сестре, которая нас воспитывала, нравилось, что дети всегда при доме.
Но однажды дом сгорел. Какое-то время мы жили в людях, пока не забрал к себе старший брат Василий. Он пошел по стопам отца, учился в Киевском художественном училище. Но с третьего курса ушел - надо было нас, малышей, кормить. Он все умел: стены расписывал, лепнину делал, декорации писал. Я у него многому научился. Сначала просто наблюдал. Потом, | когда стал постарше, начал помогать Василию. Мыл кисти, растирал краски. Неудивительно, что со временем я и сам стал рисовать. Особенно хорошо, как говорили, удавались мне портреты. Помню, я даже зарабатывал на них: кто давал кусок жмыха, кто горсть зерна. Это было кстати. Брат обзавелся семьей, а время голодное - шел 1922 год. И вот один раз я подумал, что могу, пожалуй, прокормиться и сам.
И я ушел. В первый раз побег не удался. Брат меня настиг на станции и отвел домой. Но я твердо решил начать самостоятельную жизнь и в следующий раз был хитрее. Ушел к товарищу и три дня никуда не показывался. А когда все решили, что Федя уже далеко, я пошел на станцию, сел с боем в переполненный мешочниками товарный поезд и уехал… Около года скитался. Портреты мои оказались мало кому нужны, потому что был сильный голод и люди думали о другом. Рисовал мало. Но однажды оказался на станции Гришино в Донбассе. Там я впервые почувствовал себя художником.
- Расскажите, пожалуйста, об этом подробнее.
- Меня привлекли звуки рояля, которые неслись из разбитых окон одного особняка. Вошел. Кроме дивана и разбитого рояля, в доме ничего не было. На стенах висели пустые рамы - картины хозяин, должно быть, вывез за границу. Дело было зимой, по залам ходили люди в верхней одежде, курили, разговаривали. Каким-то чутьем я понял, что это клуб. В одной
комнате было особенно людно и накурено. Зашел туда и спросил, не нужен ли художник. «А что ты умеешь?» - последовал вопрос. Я ответил, что могу нарисовать Карла Маркса. Дали кусок обоев, уголь у меня был. Экзамен выдержал.
На жительство определили к одной старушке - тут же при клубе. В каморке у нее топилась плита, и я сразу согрелся… Время от времени давали новые задания - то написать лозунг, то афишу, то декорацию. Вскоре я решил, что голые стены клуба необходимо расписать, и предложил свои услуги правлению. Надо сказать, что, постоянно бывая среди рабочих, я уже прошел кое-какую школу политграмоты. Поэтому, когда спросили, что буду рисовать на стенах, выпалил: «Смычку города с деревней». Руководство отнеслось одобрительно, так как тема была актуальная.

Но как решать ее? Ведь никогда прежде я не расписывал стены, только наблюдал за работой брата. Трюк мой был довольно нахальный, но обратной дороги не было. Припомнил, что и как делал Вася, и принялся за работу. На центральной стене написал «смычку», на боковых - фигуры рабочего с наковальней и красноармейца с ружьем. Простенки заняли сатирические образы: буржуй, белогвардеец, кулак. Исполнено было все довольно примитивно, хотя и с оглядкой на превосходные работы Моора и Дени. Но хуже то, что перед грунтовкой я забыл снять побелку, как это всегда делал брат. Живопись моя через некоторое время стала давать трещины. Однако руководству клуба и зрителям она нравилась. Что тут делать - гордиться или огорчаться? Во всяком случае, я не унывал. Понимал, что самые главные испытания еще впереди.
До института надо было дорасти. Ведь мое образование составляло тогда два класса начальной школы. Еще года два я работал. Сапожничал, малярничал, плотничал, спускался в шахту. И конечно, рисовал. Под конец попал на Побединский угольный рудник - это недалеко от Москвы. Какие там были чудесные ребята! На руднике я вступил в комсомол. И вскоре по путевке рудкома был направлен в Москву. Сначала на Рабфаке искусств получал свою недополученную грамоту, овладевал азами изобразительного искусства. И только потом поступил во ВХУТЕИН… Между прочим, и на рабфаке и в институте - всюду ходил с блокнотиком и делал много карикатур и дружеских шаржей. Это помогло мне стать участником знаменитого полярного похода на ледоколе «Сибиряков».
- Но как удалось вам, студенту, попасть в экспедицию, куда отбирали из тысячи - одного?

Ф. Решетников. «…Мы пронесли корабль буквально на своих плечах». Акварель. 1932.

Это целая история!.. То было время стремительного освоения Арктики. Экспедиции следовали одна за другой. На лето 1932 года был намечен поход «Сибирякова». Ледокол должен был осуществить вековую мечту мореплавателей - пройти от Архангельска до Берингова пролива за одну навигацию. Значение этой экспедиции я не слишком хорошо представлял, но очень хотелось побывать в Арктике. Увидеть вечные льды, полярное сияние, белых медведей… Словом, чисто мальчишеская жажда нового, неизведанного. И я поставил перед собой цель: во что бы то ни стало попасть на ледокол. До отплытия осталось дней двадцать пять, не больше.
Начальником экспедиции был замечательный советский ученый Отто Юльевич Шмидт. Я его знал в лицо. И вот вдруг увидел на улице. Пошел следом. Он сел в трамвай, я тоже. Стоял чуть сзади, смотрел, запоминал. Потом начал зарисовывать его в блокнотик. Шмидту передали монету - не оборачиваясь, он протянул ее мне. Я нарочно не беру, жду, когда обернется, чтобы получше рассмотреть. Обернулся. То же самое я проделал еще раз… По этой зарисовке я потом сделал дружеский шарж и понес его показывать Отто Юльевичу. Леонид Муханов - мой товарищ, зачисленный секретарем экспедиции, - представил меня. Рисунок Шмидту понравился, но, когда он услышал о моей просьбе, сразу стал холоден: «Мест нет. Экспедиция набрана год назад».
Что делать? Я собрал чемоданчик и отправился в Архангельск, где «Сибиряков» стоял на погрузке. Муханов просто в ужас пришел, когда увидел меня: «Ты зачем?» Я ему объяснил свой авантюрный план: спрятаться в укромном уголке и выйти где-нибудь среди Баренцева моря, когда уже никто не решится сбросить меня в волны. Муханов обещал помочь, и мы начали готовить местечко в трюме и продукты.
Но прежде я решил еще раз проехаться на своем любимом коньке. Муханов заводил разговор с кем-нибудь из членов экспедиции, а я, прикрывшись газеткой, стоял в стороне и быстро делал набросок. Вскоре накопилась целая галерея дружеских шаржей. Мы наклеили рисунки на большие листы ватмана и вывесили в кают-компании. Сразу набежали люди - друг друга узнают, смеются… Послали за Шмидтом. Он пришел, тоже начал рассматривать карикатуры. Стою я в углу ни жив ни мертв и вдруг вижу: у Отто Юльевича плечи от смеха трясутся. «Кто это сделал?» - спрашивает. Показали на меня. Шмидт сразу узнал, нахмурился, бороду в кулак и вышел.

Но тут все на мою сторону встали. Снарядили к Отто Юльевичу делегацию. Он сначала и слушать не хотел, а потом задумался. И вдруг спрашивает: «А как у нас библиотека?» Му- ханов сразу на передний край: «Очень большая и в страшнейшем беспорядке». - «Ладно,- говорит Шмидт, - зачисляю вас библиотекарем, но работать будете как все». Назавтра ледокол вышел в море. Это был счастливейший день в моей жизни. Кстати, день моего рождения.
- Что вы делали на «Сибирякове» как художник?
- С самого начала, помимо всяких других дел, которых было очень много, я работал над «Ледовитыми крокодилами». Такие длинные бумажные простыни, на которых наклеены рисунки и дружеские шаржи с шутливыми подписями. Они рассказывали о тех или иных событиях из жизни экспедиции. Например, в Чукотском море в борьбе с тяжелыми льдами у ледокдла сломался винт. Сначала лопасти, а когда заменили их новыми, отломился вал. Как быть? Стали перед носом у ледокола взрывать аммоналом лед. Когда образовывалась лунка метра полтора в диаметре, набрасывали на торосы буксир и подтягивались с помощью лебедки. Снова взрывали и снова подтягивались. На мачты поставили паруса из всего имеющегося брезента. Если подходили к полынье, то попутный ветер гнал корабль до следующей кромки. Последние пятьдесят миль шли дней пятнадцать, но дошли! Тем временем в «Ледовитом крокодиле» появлялись рисунки, посвященные этим событиям.

Интерес к газете был очень большой. Обычно мы вывешивали ее ночью. Но люди все равно выходили из кают, чтобы посмотреть новый выпуск. Вместе эти газеты составили своеобразную летопись экспедиции… Параллельно шла другая работа, скрытая от людей. Наблюдал, делал зарисовки, эскизы, портреты. Готовил материалы для будущих работ. Не раз потом к ним обращался.
- Федор Павлович, за поход на «Сибирякове» вы были награждены орденом Трудового Красного Знамени, причем получили эту высокую награду первым среди комсомольцев, студентов…
- Если уж речь об итогах экспедиции, скажу вот о чем. Я шел в Арктику за экзотикой. А увидел прежде всего людей. Замечательных людей, которые стали моими товарищами, примером в жизни.
- Через год вы со многими встретились на «Челюскине»?
- Во вторую экспедицию меня пригласили официально. Ледокол должен был повторить путь «Сибирякова», но с практической целью: доставить грузы на остров Врангеля, сменить зимовщиков, которые не могли выбраться оттуда уже четыре года. Вот почему на судне оказались женщины с ребятишками, целая бригада плотников, которую послали строить разборный барак. Но до острова мы не добрались…
Сейчас я хорошо понимаю, что имел в виду Шмидт, когда вдруг решил взять меня на судно. Поход предстоял трудный. Могла быть зимовка, могла случиться катастрофа. Отто Юльевич увидел, как реагируют люди на мои шаржи, и подумал, что веселая шутка в таком опасном деле очень может пригодиться. Экспедиция «Челюскина» показала, что он не ошибся.
Беседу вел В. Сидоров

Биография, история жизни Решетникова Фёдора Павловича

Решетников Федор Павлович − советский художник, творивший в жанре соцреализма.

Ранние годы

Известный мастер кисти родился 15 июля 1906 года в украинском селе Сурско-Литовское, которое в наше время расположено на территории Днепропетровской области. Отец Федора писал иконы, такая же участь была уготована и сыну. Однако судьба распорядилась иначе: в трехлетнем возрасте мальчик стал круглым сиротой. Тяготы воспитания маленького Феди легли на плечи его старшего брата, которому пришлось бросить учебу и пойти трудиться.

Василий устроился работать мастером по живописному убранству церквей, а свободное время продолжил дело своего родителя. Федор, несмотря на свой возраст, старался во всем помогать брату. Со временем он стал зарабатывать деньги своими силами. Поначалу юноша брался за любую работу − оформлял помещения зданий и даже выполнял обязанности спортинструктора. На жизнь хватало, однако Федор понимал, что без образования достичь успеха невозможно.

Учиться решил в Москве. По прибытию в стольный град поступил на рабфак, а затем стал студентом Высшего художественно-технического института. В стенах этого ВУЗа и проявились в полной мере способности Решетникова. Графические работы молодого художника воспринимались с восторгом.

Северные походы

Благодаря признанию своего таланта Решетников получил приглашение войти в состав участников полярных экспедиций. Дело было в тридцатые годы, когда о мужественных советских мореплавателях слагали легенды.

В 1932 году Федор Решетников ступил на борт ледокола «Сибиряков», чтобы в качестве репортера отправиться на край света. Во время похода Федор много рисовал и подготовил наброски для живописных работ. Участие в этой экспедиции закончилось для него награждением орденом Трудового Красного Знамени.

ПРОДОЛЖЕНИЕ НИЖЕ

Художник представил обществу свои арктические зарисовки, которые вызвали огромный интерес. Воодушевленный успехом, в 1973 году Решетников изобразил на холсте гибель «Челюскина». Одноименная картина посвящена драме, разыгравшейся в Чукотском море.

В 1934 году Федор Решетников стал писать исторические полотна, которые выдающимися назвать было трудно. Но в целом они были благосклонно восприняты публикой. А картину «Генералиссимус Советского Союза », увидевшую свет в 1948 году, и вовсе назвали шедевром. Неудивительно, что в следующем году художник получил за нее Сталинскую премию второй степени. «Третья степень» досталась ему в 1951 году после окончания работы над картиной «За мир!».

Ярый приверженец социалистического реализму, Федор Решетников не мог пожаловаться на недостаток внимания со стороны советской власти. В 1953 году его избрали членом Академии художеств. Затем подоспело и звание народного художника СССР.

Супруга

Федор Решетников был женат на Лидии Бродской, дочери живописца, ученика Ильи Репина. Она танцевала в цирке, а он пытался привить ей любовь к изобразительному искусству. И небезуспешно − со временем Лидия тоже получила звание народного художника страны.

Федор Павлович ушел из жизни 13 декабря 1988 года в Москве. Последний свой земной приют обрел на Ваганьковском кладбище.

В селе, где родился Решетников, открылся его музей.

Фёдор Павлович Решетников (1906 - 1988) – советский художник. Один из главных представителей направления социалистического реализма. Народный художник СССР (1974).
Лауреат двух Сталинских премий (1949, 1951). Член ВКП(б) с 1945 года.

Решетников задумал написать картину про отличника, который докладывает матери об очередной пятерке, и пошел в школу искать такого ученика. Учителя посадили художника в конце класса, он потихоньку наблюдал и зарисовывал. Ребята смущались, потому что думали: «Этот дядя с проверкой из гороно». Учитель вызвал к доске одного отличника и дал несложную задачу. Растерявшись, мальчик не мог решить задачу. От испуга он не понимал подсказок из класса. Стоял, молча крутя мел в руках, опустив голову. Этот случай помог изменить тему замысла. Героем получившейся картины «Опять двойка» художник сделал парнишку – живого и неглупого.

Вскоре художник решил ввести еще один важный персонаж. Это был пес, который никак не хотел стоять на задних лапах. Тогда художник купил колбасу. Хозяин собаки поднимал кусочек, и пес, вставая на задние лапы, с охотой за ней тянулся. А художник в это время рисовал. Так повторялось до тех пор, пока не кончилось все лакомство. Но к этому моменту эскиз уже был готов.

В следующих эскизах появились сестренка и младший брат. Подготовительная работа, наконец, была закончена. На подрамник натянут холст и поставлен мольберт. Углем наносит художник на холст рисунок. Все действующие лица находят свои места. Теперь можно начинать писать масляными красками. Они выдавлены на палитру из тюбиков. Художник берется за кисть. С каждым днем картина становится все ярче и выразительнее.

На переднем плане – мальчуган с портфелем, из которого предательски выглядывают коньки, и верный дружок, ласково бросившийся к хозяину. Чуть поодаль сидит у стола мама, братишка на велосипеде. И еще дальше – сестренка в пионерском галстуке. Нарисованы и часы на стене, и дверь. И окно – вся комната. И картина была готова.

Мальчишки на картинах Федора Павловича Решетникова – это всегда увлеченные чем-то непоседы, из которых потом вырастают настоящие мужчины.

«Переэкзаменовка» - картина советского художника Ф. П. Решетникова, созданная в 1954 году.

Местонахождение картины: Горловский художественный музей.

Картина «Переэкзаменовка» является тематическим продолжением картины - «Опять двойка», созданной двумя годами ранее, в 1952 году.

Хотя картина является определенным продолжением другой картины того же художника, «Опять двойка», это не полное сюжетное продолжение. Действие первой картины происходит явно в городской квартире, а в картине «Переэкзаменовка» показан уже социально другой - сельский - двоечник. А может быть, дело происходит на даче, куда заботливые родители вывезли своего ненаглядного двоечника и заставили готовиться к переэкзаменовке.

Жаркий летний день, на лужайку высыпала вся местная детвора - это хорошо видно из окна дома, где сидит злой и несчастный человек лет десяти и вынужден готовиться к переэкзаменовке. Да не хочет он смотреть в эти книги и тетради, он даже отвернулся от них. А в открытое окно влезают друзья, зовущие на улицу, лишь приумножая муки несчастного человека.

Как очень часто на жанровых полотнах художника, с главным персонажем сосуществует верный домашний друг - собака, она тоже не выходит на свежий воздух, храня верность другу-двоечнику.

Все на этом полотне построено на контрастах: скорбь на лице главного героя - и веселые беспечные лица ребятишек в окне; неподвижная поза двоечника - и оживление на лужайке; яркий солнечный свет - и затененная часть сельского дома, где происходит основное действие картины - страдания за учебником.

А на стене комнаты, где мается несчастный человек, репродукция картины «Опять двойка», словно подчеркивает преемственность темы.

Фёдор Павлович Решетников (1906, село Сурско-Литовское, ныне Днепропетровская обл., Украина - 1988, Москва) родился в семье потомственных иконописцев. Стал сиротой в 3 года. Воспитывал его старший брат, студент Киевского художественного училища, который оставил учебу, чтобы прокормить семью, и начал подрабатывать росписью церквей, а дома писал иконы на холсте.

Федор Решетников, будучи еще мальчиком, помогал ему растирать краски, готовить холсты - был своеобразным подмастерьем. В юношеские годы начались странствия в поисках заработка. Свои «живописные опыты» Решетников применял в оформлении клубов, провинциальных театров; совмещал «художество» с работой руководителя хора, артиста, спортивного инструктора, но его не покидало желание учиться. Так как он не имел среднего образования, ему пришлось поступить на художественный факультет рабфака.

В 1929 году, после окончания рабфака, Решетников поступил на графический факультет в Высший художественно-технический институт (ВХУТЕИН) в мастерские Д. С. Моора и С. В. Герасимова.

Еще в студенческие годы Решетников, увлекшийся творчеством Кукрыниксов, прославился как виртуоз графического шаржа, что помогло ему стать - в качестве художника-репортера - участником заполярных экспедиций на ледоколах «Сибиряков» (1932) и «Челюскин» (1933-1934). Участие в экспедиции О. Ю. Шмидта на «Сибирякове» было очень важно для Решетникова, и он приложил немало усилий, чтобы попасть туда. Во время своей первой северной поездки художник много рисовал. Это путешествие дало сюжет для его дебютной живописной работы - «Ремонт „Сибирякова“ во льдах».

Следующее путешествие, состоявшееся в 1933-1934 годах, было более драматичным. Поход знаменитого «Челюскина» стал тяжелым испытанием для всего экипажа, а также и для художника. Вместе с другими моряками он был снят с дрейфующей льдины и возвращен на Большую Землю. На фоне триумфального завершения знаменитой челюскинской «эпопеи» привезенные им зарисовки имели шумный успех. Работа «Гибель „Челюскина“» (1973) была написана по воспоминаниям и рисункам уже спустя много лет.

В 1934 художник окончил институт и приступил к самостоятельной работе. Ряд картин Решетникова написаны на историко-патриотические темы. Закрепляя успех, молодой живописец обратился к станковой картине. В этой области он проявил лишь средние способности, которые, однако, подкреплялись острым конъюнктурным чутьем. Впитывая в себя политические мифы, его полотна («Генералиссимус Советского Союза И. В. Сталин». 1948, ГТГ; «Великая клятва». 1949, ГРМ) быстро превращались в «шедевры».

Большую известность получили его жанровые композиции «Достали „языка“» (1943, Брянский художественный музей), «Прибыл на каникулы» (1948, ГТГ) и «За мир!» (1950, ГТГ), посвященные детям. Юных романтиков-мечтателей показал художник в работе «Мальчишки» (1971). Герои картины всматриваются в ночное небо, грезя о космических полетах. Живой, неглупый, но забывший о своей первостепенной обязанности хорошо учиться парнишка - главный герой картины «Опять двойка» (1952, ГТГ).

Однако подлинным призванием художника всегда оставалась сатира. Удивительно экспрессивны его шаржи на мэтров советского искусства в 1950-1970-е годы. Всю свою жизнь Решетников оставался непримиримым врагом любого художественного направления, кроме соцреализма. Разоблачая «формализм» в искусстве, он изобрел даже уникальную форму карикатурного триптиха, которую воплотил в картине «Тайны абстракционизма» (1960, ГТГ), дополнив ее одноименной книгой в 1963 году.

Решетников занимался преподавательской деятельностью в Московском государственном художественном институте им. В. И. Сурикова (1953-1957), Московском педагогическом институте им. В. И. Ленина (1956-1962).

С 1953 года художник - действительный член Академии художеств СССР. С 1974 года - вице-президент Академии художеств СССР. Лауреат Государственных премий 1949 и 1951 годов. Награжден двумя орденами, а также медалями.

Работы Решетникова хранятся в ГТГ, ГРМ, ГИМ, Государственном центральном театральном музее им. А. А. Бахрушина и других музеях.

Сатира и Шаржи

В 1959 году Решетников выступил в новом жанре: в триптихе «Тайны абстракционизма» он создал своего рода сатирический памфлет в живописи, язвительный в обличающем пафосе, броско декоративный. А через некоторое время появились серии дружеских шаржей, исполненные в карандаше, акварели и даже в скульптуре.

Прекрасно зная своих коллег-художников, многократно рисуя их во время дружеских встреч, собраний, Решетников сумел создать гротескные портреты, остро характерные в жесте, мимике, движениях. Он нашел разнообразные композиционные приемы, остроумные метафоры, положения, детали. В шаржах на скульптора С. Т. Коненкова, художников Н. Н. Жукова, А. М. Каневского и др. Решетников сочетал остроту характеристик с глубоким проникновением в человеческую сущность. Не менее остроумны, необычайны в своей пластичности шаржи-скульптуры: Кукрыниксы, А. А. Дейнека. Выполненные с профессиональным блеском, эти произведения раскрывают замечательный дар Решетникова-скульптора.

В скульптуре им были исполнены композиции на гоголевские темы. К середине 60-х годов Ф. П. Решетников вновь обратился к эксперименту. На этот раз его увлекли возможности применения в монументальной живописи прочных эпоксидных смол. Увлеченно говорит художник о новом материале и его возможностях: «Материал трудный, но дает интересные декоративные эффекты»; за этими словами - твердая вера в возможности творца, несущего своим искусством радость людям,