27 января 1945 года советские войска вошли в концентрационный лагерь Освенцим (Аушвиц) и освободили заключенных. В 2005 году ООН издала резолюцию, согласно которой 27 января объявлялось Международным днем памяти жертв Холокоста.
Лагерь смерти
Под Аушвицем, или Освенцимом, понимают не один нацистский концентрационный лагерь, а целый комплекс лагерей смерти, ставший одним из основных символов Холокоста. Немцы использовали название «Аушвиц», оно же вошло в мировую общеупотребительную практику. В советский лексикон вошло польское название «Освенцим», соответствующее названию города, возле которого располагался этот лагерь смерти. Лагерь Аушвиц I был основан в 1940 году на территории Польши, взятой немецкими войсками в 1939-м, впоследствии были основаны Аушвиц II и Аушвиц III.
Нечеловеческие условия
В Аушвице заключенные были вынуждены выживать в нечеловеческих условиях, при изматывающем графике работ, скудной пище, антисанитарии и издевательствах. Осенью 1941 года здесь впервые были проведены испытания отравления людей «Циклоном Б» - ядовитым газом на основе синильной кислоты. При поступлении новых узников в лагерь их бегло осматривали врачи, три четверти заключенных сразу отправлялись в газовые камеры - обычно это были старики, дети, слабые или больные люди. Тела умерщвленных сжигались в специальных печах. Также в лагере активно проводились опыты над живыми людьми, в том числе под руководством печально известного доктора Йозефа Менгеле по прозвищу Ангел Смерти. Для сравнения: лагерных служебных собак держали на специально отведенной большой территории с газоном, для них выстроили ветеринарную больницу и отдельную кухню.
После освобождения
Точное число жертв Аушвица установить сложно; по разным оценкам, оно варьируется от 1,1 до 4 млн человек. Рейхсфюрер СС Генрих Гиммлер перед лицом наступавшей Красной Армии отдал приказ эвакуировать работоспособных заключенных на территорию Германии и уничтожить печи с газовыми камерами, а также многие другие улики, в том числе документы и склады с вещами убитых. Однако полностью выполнить приказ лагерная охрана не успела. После того как советские войска вошли в Аушвиц, они освободили около 7 тысяч узников, притом что в августе 1944 года в лагере находилось около 130 тысяч узников и он являлся самым крупным концлагерем Третьего рейха. После освобождения часть строений Аушвица была оборудована под госпитали для бывших заключенных, а затем использовалась в качестве тюрьмы НКВД СССР и Министерства общественной безопасности Польши. Впоследствии польские власти создали на территории лагеря музей, хранящий память об ужасах нацизма.
Как снимали фильм «Освобождение»Киноэпопея была изначально задумана как ответ Западу. Она должна была называться «Освобождение Европы» и состоять из трех фильмов: «Европа-43», «Европа-44» и «Европа-45». Режиссёр Юрий Озеров говорил:
В фильме снимались: Николай Олялин, Лариса Голубкина, Борис Зайденберг, Сергей Никоненко, Михаил Ульянов, Владлен Давыдов, Василий Шукшин, Евгений Буренков, Дмитрий Франько, Юрий Каморный, Бухути Закариадзе, Михаил Ножкин, Иван Переверзев, Владислав Стржельчик, Анатолий Ромашин, Николай Рыбников, Владимир Коренев,Валерий Носик, Эдуард Изотов, Юрий Легков, Всеволод Санаев, Владимир Самойлов, Игорь Озеров, Сергей Харченко, Николай Рушковский, Константин Забелин, Виктор Авдюшко, Владимир Заманский, Клеон Протасов, Александр Афанасьев, Алексей Глазырин, Пётр Глебов, Григорий Михайлов, Пётр Щербаков, Роман Ткачук, Сергей Ляхницкий, Валерий Карен, Виктор Байков, Николай Боголюбов, Владимир Герасимов, Михаил Глузский, Николай Ерёменко-ст., Петр Любешкин, Иван Миколайчук, Лев Прыгунов, Роман Хомятов и др.
Создатели фильма - участники Великой Отечественной войны. Режиссёр Юрий Озеров, служивший в армии с 1939 года, начавший солдатом и демобилизованный майором, был награждён орденом Боевого Красного Знамени. Оператор Игорь Слабневич, бывший танкист, снимал «Направление главного удара» в тех самых местах, где в 1944 году его Т-34 был подожжён немецким снарядом. Сценарист Юрий Бондарев прошёл путь от солдата до командира артиллерийской батареи. Воевали и сценарист Оскар Курганов, художник Александр Мягков, режиссёр Юлий Кун, редактор Григорий Марьямов…
Озеров выдвинул программу, включающую несколько принципиальных положений. Во-первых, он хотел показать на экране победный этап Второй мировой войны. Во-вторых, рассказать о войне широко и масштабно. И наконец, придерживаться фактов в показе событий и роли исторических лиц, масштабе битв, всех явных и тайных эпизодов войны. Озеров считал, что фашисты и руководство вермахта должны быть показаны серьёзными противниками, как это и было на самом деле.
На съёмках фильма «Освобождение»
Для того чтобы написать сценарий киноэпопеи, Ю. Бондареву, О. Курганову и Ю. Озерову пришлось изучить очень много документов, в том числе хранящихся в Центральном военном архиве и Военно-историческом институте ГДР. Большую пользу авторам принесли беседы с консультантом картины - генералом армии С.М. Штеменко, маршалами И.С. Коневым, К.С. Москаленко. Много часов Озеров провёл в обществе маршала Г.К. Жукова, который охотно смотрел материал, давал ценные советы.
«Освобождение»
Всего в картине действует 51 реальный исторический персонаж. Подбор актёров на роли этих персонажей оказался также непростым делом. Главная проблема заключалась в том, что практически все прототипы героев фильма были ещё живы. Большинство из них занимали высокие посты и весьма интересовались тем, как будут выглядеть на экране.
Нужно было не просто добиться портретного сходства, но и получить согласие самого прототипа (или кураторов съёмочного процесса) на изображение на экране этого прототипа тем или иным актёром.
Впервые со времени XX съезда КПСС в советском кино перед зрителями предстал Иосиф Сталин как Верховный Главнокомандующий. На эту роль Юрий Озеров пригласил Бухути Закариадзе.
Существует мнение, что Сталин как киногерой появился именно в «Освобождении» впервые после XX съезда КПСС. Однако это неверно. Сталина изображали в кино после XX съезда и в других фильмах, ещё до выхода «Освобождения»: его роль исполнял Андро Кобаладзе в фильмах «Правда» (1957), «В дни Октября» (1958) и «На одной планете» (1965).
В этих картинах Сталин показан как близкий соратник Ленина, один из большевистских руководителей - его образ был изображён в соответствии с официальными трактовками истории и оценками роли Сталина периода второй половины 50-х годов и лишён оттенков «культа личности». Однако все эти картины мало известны - как тогда, так и сейчас.
Ещё в процессе написания сценария Юрий Озеров твёрдо намеревался сделать Георгия Константиновича Жукова главным консультантом картины (что, в общем, вполне оправданно).
Однако он не учёл обстановки тех лет. Отставной маршал раздражал как военное, так и партийное руководство, и Жукова консультантом не утвердили (им стал предложенный маршалом Сергей Матвеевич Штеменко). Тем не менее, Жуков передал Юрию Озерову только что законченную первую часть своих мемуаров и активно продолжал сотрудничать с ним во время съёмок.
Книга Жукова подверглась резкой критике высшего генералитета страны - Андрея Антоновича Гречко, Алексея Алексеевича Епишева и Сергея Матвеевича Штеменко, которые с критикой высказывались по поводу некоторых фактов, описанных Жуковым. Это же касалось и «Освобождения», где их раздражение вызвало «чрезмерное преувеличение» роли Жукова в Великой Отечественной войне.
На роль Жукова был приглашён Михаил Ульянов. Этот выбор получил одобрение Жукова, с которым Ульянов, кстати, виделся только один раз, и то мимоходом. Эта роль стала своего рода фирменной для знаменитого актёра; впоследствии он исполнял её не один раз (главным образом, в последующих фильмах Озерова о войне).Актёр поначалу опасался браться за эту работу, понимая, сколь ответственно играть прославленного полководца. Но Озеров сказал, что Жуков одобрил его выбор. Ульянову ничего не оставалось, как согласиться на съёмки.
В эпопее «Освобождение» впервые появился на экране бывший генерал-лейтенант Власов. Огромной удачей для Юрия Озерова было уже то, что ему разрешили эту единственную сцену с Власовым (в лагере Заксенхаузен он беседует с сыном Сталина Яковом Джугашвили, имя и трагедия которого тоже не афишировались в то время). Показ Власова был разрешён с тем условием, что его имя нигде упоминаться не будет: не только в фильме, но и на съёмках. Данный персонаж получил условное наименование «Генерал».
На роль Власова пригласили Юрия Померанцева. Померанцев, участник войны, почти всю жизнь проработал в Алма-Атинском русском драматическом театре им. М. Ю. Лермонтова. Многие зрители знали его по известной комедии Шакена Айманова «Наш милый доктор». Выбор Юрия Померанцева определился случайностью, как часто бывает в кино.
Театр им. Лермонтова находился на гастролях в Москве. Там, на одном из спектаклей, на актёра обратил внимание один из ассистентов режиссёра Юрия Озерова. По мнению самого Померанцева, он не очень похож на Власова. Но он легко мог быть загримирован под него. Съёмку под Москвой эпизода в Заксенхаузене провели в один день.
А вечером, когда актёр торопился на спектакль, Юрий Озеров сказал ему: «Вы, Юрий Борисович, не очень расстраивайтесь, если не найдёте себя в картине. Я не уверен, что этот эпизод не вырежут. Мы с огромным трудом получили даже фотографии Власова из архива МВД». К счастью, эпизод вошёл в фильм. А уже через несколько лет, когда Юрий Чулюкин приступил к съёмкам фильма о генерале Карбышеве («Родины солдат»), с Власовым уже никаких проблем не было. Его имя уже стояло в титрах. И здесь его также сыграл Юрий Померанцев, специально вызванный режиссёром из Алма-Аты.
«Освобождение»
Сценаристы познакомились также с материалами о последних днях Гитлера. В частности, с книгой его личного шофёра «Как я сжёг Гитлера».
Юрий Озеров в поисках исполнителей реальных персонажей сразу начинал с тех, кто уже играл этих персонажей раньше. Незадолго до начала съёмок «Освобождения», в 1967 году, актёр киностудии ДЕФА Фриц Диц сыграл Адольфа Гитлера сразу в двух картинах, в том числе в «Замёрзших молниях», вышедших в советский прокат.
Именно Фрицу Дицу было предложено сыграть роль Гитлера. Но актёру казалось, что он станет заложником одной роли, и уж тем более ему не хотелось стать заложником роли Адольфа Гитлера. Антифашисту Фрицу Дицу роль Гитлера, которую он исполнял также и в театре, в котором работал, порядком поднадоела.
С большим трудом удалось уговорить актёра на съёмки в этом фильме, и он потом даже продолжил свою гитлериану в «Солдатах свободы». Юрий Озеров планировал его участие и в намечаемом им к постановке фильме «Битва за Москву». Однако в этом фильме роль Гитлера вместо умершего в 1979 году Дица сыграл Ахим Петри.
Долго искали исполнителей остальных исторических личностей. В конце концов, на роль Уинстона Черчилля был утвержден Юрий Дуров - клоун и дрессировщик, народный артист СССР, представитель династии Дуровых.
Популярный румынский актёр Флорин Пьерсик, кумир зрителей и исполнитель ролей гайдуков в костюмных лентах (многие из которых выходили в советском прокате), сыграл Отто Скорцени.
Итальянец Иво Гаррани, не похожий внешне на дуче, но уловивший его внутреннюю суть, выступил в роли Бенито Муссолини.
В известном телесериале ГДР «Без борьбы нет победы», шедшем по советскому ТВ, роль полковника Клауса Шенка фон Штауффенберга исполнил Альфред Штруве. Его же пригласили и в «Освобождение». В других немецких ролях заняты известные актёры ГДР, такие как Хеньо Хассе, Зигфрид Вайс, Петер Штурм, Герд-Михаэль Хеннеберг и многие другие
«Освобождение»
В «польских» эпизодах снялись Барбара Брыльска, Даниэль Ольбрыхский, Франтишек Печка, Игнацы Маховский, Адам Пежик, Станислав Микульский, Ян Энглерт и другие. Роль президента США Франклина Делано Рузвельта исполнил Станислав Яськевич.
Для съёмок итальянских эпизодов помогла фирма «Дино де Лаурентис», приславшая отрывки из мемуаров участников Сопротивления.
Прежде чем снимать грандиозную эпопею, нужно было обеспечить материальную базу - и ассистенты режиссёра по реквизиту начали поиски боевой техники времён войны: старых Т-34, давно снятых с вооружения, «яков» и «лавочкиных», пушек, грузовиков. Серьёзные трудности возникали с немецкой техникой, и тогда на одном из заводов был размещён заказ «Мосфильма» - изготовить немецкие танки.
На Львовском ремонтно-механическом заводе были изготовлены 10 «Тигров» и 8 «Пантер».В указанные сроки из ворот завода вышли десять «Тигров» и пять самоходных установок типа «Фердинанд». Министр обороны маршал Родион Малиновский распорядился выделить 100 советских танков, которые перекрасили под немецкие - для съёмок на заднем плане. Всего в съёмках участвовало 150 танков. Подобным образом обзавелись и самолётами. Як-18 выступал в роли всех советских истребителей, и чешские Zlin Z-526 - в роли «Мессершмиттов».
«Освобождение»
В съёмках принимали участие более 3000 солдат. Сами съёмки проходили почти как настоящие сражения: оборудовались штабы, прокладывалась связь, над полем битвы кружили вертолёты (на одном из которых постоянно находился Юрий Озеров). Увязать действия всех родов войск во время боя - это непростая задача, но она была решена.
Событийный ряд первой серии «Огненная дуга» ограничен - здесь все подчинено главному - рассказу о подготовке и проведении Курской операции, впечатляющему изображению грандиозного танкового сражения под Прохоровкой 12 июля 1943 года.
Съёмочная группа Юрия Озерова решила снимать битву в тридцати километрах от Киева, у села Ходасивка. Для того чтобы привести огромную съёмочную площадку в состояние боевой готовности, специальные окопные машины покрыли поле сетью глубоких траншей общей протяжённостью почти в тридцать километров.
«Освобождение»
На командный пункт, где находились режиссёр-постановщик, оператор с ассистентами, военные консультанты и командиры подразделений всех родов войск, сходились - через рации - все нити управления боем. И тут же главная ответственность за координацию действий всех родов войск ложилась на плечи Озерова.
Приходилось решать тысячи вопросов. Как быть с орудием, которое после холостого выстрела не даёт отката? Как зажечь, а потом потушить танк? Эти две проблемы решил инженер-конструктор трюкового реквизита «Мосфильма» Владимир Смирнов - у орудия он предложил слить тормозную жидкость, а в танк поставить газовый баллон, выведя горелки на броню: водитель сам будет регулировать высоту пламени.
В съёмках было задействованы самолёты, орудия, вездеходы, мотоциклы, автомобили… Этого вполне хватило, чтобы показать на экране сражение со всех точек зрения - и крупным планом в ближнем бою, и в перископ командира танкового полка, и с вертолётов, и из наблюдательного пункта командующего.
«Освобождение»
Значительную часть затрат составляли костюмы и вооружение: режиссёр требовал максимальной достоверности (главным художником по костюмам была жена Озерова Диляра). Мундир Иосифа Виссарионовича Сталина изготовил портной, который шил мундиры самому Сталину. Немецкие мундиры, за неимением оригинальных, также были сшиты.
Каски, для экономии веса изготовленные из пластмассы, были произведены на подсобном производстве «Мосфильма». Там же сделали и немецкие ордена. Советское обмундирование было взято со складов, где оно сохранилось со времён Великой Отечественной войны.
В фильме «Прорыв» в действие вводятся новые силы, появляются новые исторические фигуры.
Драматические события, определяющие движение всей мировой истории, центр которых - на советско-германском фронте, развёртываются в разных странах. Американские солдаты с десантных барж и шлюпок высаживаются на юге Италии. В Варшаве два антифашиста подкладывают бомбу в кинотеатр «Аполло», предназначенный «только для немцев».
«Освобождение»
И снова Италия: Муссолини арестован, а затем освобождён Отто Скорцени. В конце фильма «Прорыв» мы попадаем в Тегеран сорок третьего года и присутствуем на исторической конференции глав трех держав, когда решался вопрос об открытии второго фронта. И всё-таки главный интерес авторов сосредоточен на событиях, которые разворачивались осенью 1943 года на берегах Днепра.
Третий фильм эпопеи - «Направление главного удара» - рассказывал о том, как подготовлялась и проводилась стратегическая операция «Багратион», в ходе которой была разгромлена группа армий «Центр». Наши войска вышли к государственной границе СССР.
Снимали эту операцию в Литве (в Белоруссии шло активное осушение болот), у села Побраде, километрах в пятидесяти от Вильнюса. Здесь те же болотистые места, что в соседней Белоруссии, небольшие речки и озера, овраги и рощи, та же скупость красок, строгость природы.
«Освобождение»
Венчают эпический цикл фильмы «Битва за Берлин» и «Последний штурм». Строго говоря, это один большой фильм, поделённый пополам лишь по соображениям производственной и прокатной целесообразности. Не случайно заключительным лентам дан общий эпиграф: «Вечная слава павшим в боях Великой Отечественной войны».
По возможности фильм снимался в местах действительных событий. Берлин - в Берлине, Варшава - в Варшаве, Крымская конференция - в Ливадийском дворце, арест Муссолини - в Италии. Взятие Берлина снималось прямо на улицах немецкого города и именно там, где в апреле сорок пятого года шли последние бои. Озеров успел запечатлеть здания и руины, которые готовились к сносу. Магистрат разрешил снять на их фоне бои, форсирование Шпрее, штурм метрополитена, взятие рейхстага. В кино это называется съёмками «уходящей натуры».
Один из самых сложных в фильме - эпизод затопления берлинского метро, последнее преступление Гитлера, приказавшего открыть шлюзы, чтобы затопить тоннели, где спасались от бомбёжки тысячи стариков, женщин, раненых и детей.
«Освобождение»
Часть этой сцены сняли в Берлине. Но само затопление - в перервинском шлюзе № 11 под Москвой. Сначала шлюз очистили. Потом по эскизам художника А. Мягкова построили в нём станцию «Кайзергоф», опустили на дно шпалы, рельсы, пушку и специально привезённые из Берлина вагон метрополитена образца 40-х годов, фашистские плакаты тех лет и автомат по продаже шоколада. Когда гигантский щит шлюза был поднят, девятиметровая толща воды обрушилась на «станцию»…
Начиная работу над киноэпопеей, Озеров вместе с Мягковым и Слабневичем решили взять за основу принцип документализма, то есть снимать игровые, актёрские сцены «под документ». И, надо отметить, им удалось добиться ощущения достоверности.
Удачно легли в картину немногочисленные куски хроники, они были растянуты на широкий формат и верированы на определённый цвет. Сам по себе этот приём весьма рискован, ибо даже несколько планов «безусловной» хроники, попав в игровой фильм, могут обнаружить его постановочный характер. В «Освобождение» хроника вошла без швов.
Фильм «Освобождение» показывает борьбу штабов, умов, борьбу военных доктрин. В картине пятьдесят одно историческое лицо, и среди них прославленные военачальники - Жуков (М. Ульянов), Рокоссовский (В. Давыдов), Василевский (Е. Буренков), Ватутин (С. Харченко), Антонов (В. Стржельчик), Конев (Ю. Лепков и В. Шукшин), Рыбалко (Д. Франко), Катуков (К. Забелин), Москаленко (Н. Рушковский) и многие другие.
«Освобождение»
С вдохновением сыграл Сталина грузинский актёр Бухути Закариадзе. Исполнитель роли Конева Василий Шукшин рассказывал, как в павильоне «Мосфильма» встал по стойке «смирно» и отдал честь консультант фильма, генерал армии, при виде товарища Сталина - Закариадзе. Кстати, Шукшин заменил прежнего исполнителя роли Конева, того забраковал сам маршал, не найдя с собой достаточного сходства.
«Освобождение» не только реконструирует события, крупнейшие баталии, показывает исторических деятелей. Кроме подлинных исторических персонажей, в фильме действуют герои, вызванные к жизни авторским воображением: капитан Цветаев (Н. Олялин), медсестра Зоя (Л. Голубкина), комбат Орлов (Б. Зайденберг), подполковник Лукин (В. Санаев), полковник Громов (В. Самойлов), сержант Дорожкин (В. Носик), ординарец Сашка (С. Никоненко), лейтенант Васильев (Ю. Каморный), лейтенант Ярцев (М. Ножкин), капитан Неустроев (В. Корнеев)… Это живые, подлинные характеры дали возможность показать войну с разных точек зрения - и глазами солдат, и глазами полководцев, сделать фильм не только событийным, но и психологическим.
Особенно запомнился зрителям капитан Цветаев. Режиссёр взял на эту важную роль молодого актёра Красноярского ТЮЗа Николая Олялина. Конечно, решающее значение сыграл типаж актёра, одного его появления на экране было достаточно, чтобы зритель сказал: да, это - русский солдат.
«Освобождение»
Строгий и решительный командир, прекрасный товарищ, беспощадный к врагам, Цветаев оставил в своём сердце место и для любви. Через всю войну пронёс он трогательную нежность к медсестре Зое (Л. Голубкина), с которой сражался рядом. Их любовь знает горечь разлук, радость коротких встреч, ежеминутную опасность смерти дорогого человека.
Герой Олялина лучше всего раскрывается в азарте боя на Курской дуге, в экстремальной ситуации, когда спасает немецких женщин и детей в затопленном берлинском метро и сам погибает.
Все роли иностранных персонажей в фильме играют зарубежные исполнители. В польских эпизодах - освобождения Люблина и Варшавы - снялись польские артисты Б. Брыльска, Д. Ольбрыхский, В. Глинский. Муссолини играет итальянский актёр Иво Гаррани, немцев - актёры ГДР и Австрии.
Заключительные серии цикла были показаны в 1972 году на Всесоюзном кинофестивале в Тбилиси и получили главный приз. Торжественные премьеры «Освобождения» прошли в 115 странах мира. Интерес к фильму нарастал - число зрителей, посмотревших киноэпопею, приближалось к поистине астрономической цифре - 400 миллионов человек! И это только за один год.
В 1972 году основной авторский коллектив киноэпопеи был удостоен высшей творческой награды - Ленинской премии. Кроме Юрия Озерова премию получили писатель Юрий Бондарев, писатель Оскар Курганов, оператор Игорь Слабневич, художник Александр Мягков.
Вы когда-нибудь сидели в подземной тюрьме? В унылой, надежно запертой подземной тюрьме, забытые всеми и обреченные на медленное скатывание с катушек, в подвале нашего замка Гладд’эм? Я берусь утверждать, что не сидели. Правителю положено знать своих узников.
Так уже получилось на этот раз, что правитель и сам загремел в казематы. Виной тому отчасти моя недальновидность, отчасти высшие силы, которым я, видимо, нанес некую обиду, а то зачем бы им захотелось отомстить мне, посадив на долгий паек из минимального продуктового набора?
Блеймир! – позвал я, и джинн явился.
Так я проверял его присутствие, хотя это было ни к чему, просто от скуки. Блеймир делил со мной мою нехитрую комнату. Его дом – серебряную табакерку с резной крышкой – отобрали тюремщики, а джинн не может призвать свои хваленые мистические силы, пока его дом в руках врага. Он не ест, не пьет и не спит, и все его удовольствие – свернуться кольцом в углу под потолком и думать свои джинновские думы.
“Я здесь, Гахал!” – без слов подтвердил дух примерно в триста пятьдесят шестой раз, нависая надо мной преданным голубоватым облачком. Блеймир - первый джинн, заключенный в подвал. Это абсурд. Но какой-то из моих предков поставил на окна защиту от астральных существ, и я теперь проклинал его за это. Защита, как мне удалось выяснить, безупречно действовала даже с обратной стороны.
Я вспомнил также остальных, кому не повезло.
Когда я короновался и был предательски захвачен грязными руками заговорщиков, рядом со мной находились ключник и волшебник. Так всегда полагается, если вы хотите стать всенародно избранным королем, а не жалким самозванцем. Табба, хранитель ключей, держал зелье, которое я должен был выпить. Он был преданным товарищем и успел выпить его сам в последний момент, иначе бы его убили на месте. Вы должны понять, к чему приводит употребление зелья персоной, не принадлежащей к королевской крови. Бедный Ваттан, придворный волшебник, до сих пор служит колодой, на которой точным ударом топора прекращаются мирские страдания непокорных узников. В общем-то, сбежать он от смерти сумел, но она теперь повсюду вокруг него и непосредственно на нем. Мне из окошечка видно многое, что творится на дворе. Казни, казни, похоронные марши.
Насчет Таббы все туманно: он стал свиньей и может еще где-то бегать, либо быть давно зажаренным. Обратно превратиться в человека ему в данный момент не по силам – единственное существо, способное это сделать, находится в темнице со своим джинном. Куда уж свинье думать о чем-то поверх своих свинских потребностей?
Не стоит, однако, считать, будто я наплевал на мучения товарищей и прохлаждался в каземате долгими месяцами, только сегодня решив запланировать побег. Нет, каждый клочок тюрьмы был осмотрен еще в самые первые дни, а на протяжении всего остального срока я лишь дожидался удобного момента. Удача, казалось, витала где-то в далеких сферах, не желая спускаться в мои руки. Ни подкараулить стражника, ни присвоить ложку и выскоблить ее ручкой тоннель, ни разбить головой прутья решетки. И от Блеймира не больше помощи, чем от той же самой ложки. Нынешние заправилы могут запросто разломать его дом-шкатулку, едва станет известно о попытке побега, и джинн мигом испарится.
Я проводил дни обычным способом: находил завтрак, поглощал его, приводил рога в порядок, затем спал (наша порода умеет спать хоть круглые сутки) с кратким перерывом на ужин, который волосатая рука брезгливо перебрасывала через дверь – при этом оловянная тарелка громыхала по полу, а ее содержимое большей частью вываливалось в грязь. Иногда – было бы желание – я разглядывал панораму в окошке, но там было не слишком много видно, лишь землю замкового двора и стоящие на ней орудия казни.
Возможно, проторчи я там еще пару месяцев, то испробовал бы какую-нибудь отчаянную попытку, которая закончится нанесением мне тяжких телесных повреждений и водворением на плаху от греха подальше; или я бы просто тихо сошел ума. Но помощь пришла раньше.
Звук, круто изменивший мою незамысловатую жизнь, донесся с той стороны. В окно – прутья решетки, если точнее – кто-то легонько постукивал. Тихий звон вывел меня из дремоты. Прозвучало мое имя. Половина сознания требовала от любых пришельцев убираться в ад и не мешать досматривать цветной сон, но другая половина моего существа, более разумная, приказала телу встать и подойти к окну, поприветствовать гостя.
- Твои дела не очень, - констатировал он быстрым и грустным голосом.
Я протянул ладонь, и на нее уселось мое спасение в образе Эрика. Он сложил крылья и свесил ноги, глядя куда-то в сторону. Верный признак ощущения вины.
Тебя давно не было, - упрекнул я его.
- Я вижу это по тому, как все изменилось. Что ты делаешь в подвале, Гахал?
- Заключен в тюрьму, недоволен данным обстоятельством, - сказал я.
Эрик нахмурился, его острое лицо стало до смешного серьезным.
- Я могу помочь тебе, если это в моих силах, - предложил он, а затем поднял голову, и я последовал его примеру.
Над нами кольцом висел Блеймир.
- Привет, Блеймир, - сказал Эрик. – Гахал, никто не заметит, что ты беседуешь с эльфами?
Я поспешил опровергнуть это подозрение, после чего спросил об изменениях снаружи. Новостей было немного. Правит Мертвая голова, налоги растут, улицы не убираются, народ голодает, казни каждый день.
- На Ваттане, разумеется, - мрачно добавил я. – А то мы не видели.
Солдаты узурпатора нынче позволяют себе неслыханные вещи. “Темная паутина лжи и беззакония повисла над городом”, как говорил классик по несколько иному поводу. О Таббе ничего не слышно.
- Я могу принести тебе отмычку какую-нибудь, - сказал Эрик. – Ключи не подниму.
Отмычку? Ага, прекрасная идея.
- Эрик, а что сейчас в моей комнате?
- Там сидит Изергуль. Мертвая голова сидел до него. Но его выгнали привидения, так я слышал.
Я даже улыбнулся. В шкафу на самом деле жила пара очень скверных духов, я с ними почти примирился, но другие… Приятно сознавать, что и на злодеев есть управа. Плюс, эта диспозиция давала мне шанс на успех. Я описал Эрику, как выглядит Альвагарт.
Блеймир тоже встрял в разговор, делая сложные фигуры руками и нервно вращая глазами. Таким способом он просил узнать, где его дом. Эрик подобрал ноги (моя ладонь уже начала уставать) и собрался улетать.
- Следи, чтобы там не было заклятий от эльфов, - предупредил я.
- Айя, мессир, - небрежно ответил он, пролетая через решетку.
О своей незаметности он и сам позаботится. Настроение выросло до разумных значений. Но мы не спали, ощущая тревогу за летающего посланника. Блеймир по природе своей не спал, а я из солидарности.
Тревога оказалась ложной. Эрик воротился к обеду, отягощенный Альвагартом, которого он нес в свернутом виде в обеих руках.
- Шкатулка в покоях Головы, - сообщил запыхавшийся эльф. - Там вредные чары, я только в окно посмотрел.
Он потер ладони, когда я избавил их от груза. Альвагарт намотался на мое запястье и потеплел от радости: месяцами не видеть своего хозяина - то еще испытание.
- Спасибо, Эрик, - сказал я.
- Служу королевскому роду, - сообщил тот и снова улетел.
Вот все и поменялось; Гахал стал выше своих тюремщиков! Самозванцев - на колья, а стражника, несущего ужин, ждет веселый сюрприз.
- Сегодня мы начинаем новую жизнь, Блеймир, - объяснил я джинну, который светился ярче обычного. Он бы даже обрадовался, если не один момент…
- Мой дом, - напомнил Блеймир. Не словами, конечно: где это видано, чтобы джинн говорил? Но его квадратный жест я уже наизусть выучил.
Считается, что джинны произошли от демонов, оставшихся в Джерме много лет назад и порвавших связь с Фуавуном. Должно быть, сами они давно забыли, для чего. Потеряв силу адского пламени, демоны заметно изменились и деградировали, забыв дар речи и часть мозгов, но от стремления иметь связь с домом так и не смогли избавиться. Просто у каждого джинна вместо давно забытой родины есть красивый предмет, служащий ему церемониальным жильем. Настолько сильна эта странная связь, что разрушение дома мгновенно уничтожает его жильца.
Я заставил джинна прекратить поток жалоб на бедственное положение, не имея никакого желания воспринимать свежую порцию цветовой азбуки. В данный момент меня интересовала умственная полноценность Альвагарта. Обычная веревка, которую вы, возможно, видели у себя на родине, способна только молча лежать, свернувшись колечком. Альвагарт по сути своей тоже веревка, и мог запросто свихнуться, забыть все свои навыки, пылясь без дела на полке кабинета.
“Нужно открыть замок”, сосредоточенно подумал я, подкрепив мысль тихим шепотом для пущего эффекта. Вроде бы сработало, потому что Альвагарт на глазах сделался твердым, стиснул мое запястье, и свисающий конец его вытянулся, как штык. Затем, будто вспомнив, изменил цвет на тускло-серый и окончательно стал проволокой. Я решил отнести эту задержку на отсутствие практики.
Итак, я вставил проволочного Альвагарта в замок и он там активно заворочался. Блеймир тоже подплыл ближе, светясь и выпучив кофейные глаза. Похоже, дверь не открывали лет сто. Хотя я точно помню, что меньше. В камере находится все, что мне нужно для жизни – голый пол, менять нечего, она вся пропитана заклинаниями. Когда организм накапливал всякий шлак, достаточно было отрыгнуть роговую капсулу через окошечко в коридор: это была моя единственная месть зловещей тюремной машине.
Чудилось, что открытие двери поднимет шумную тревогу и привлечет к себе внимание всего замка, наполненного бандитами и прихвостнями бандитов, но к моему счастью, тишину ничто не нарушило. Это не значит, что Мертвая голова становится забывчив, потому что бесшумный сигнал все равно мог сработать, и тогда меня будут ждать непосредственно на месте действия. Пускай злодей успеет протереть ковровую дорожку и встать за дверью с топором наготове, меня это не волновало. Сегодня руки не будет связывать такой пустяк, как коронация и всякие зелья. Я убью его без помощи посторонних.
Коридор за дверью вел направо, во внутренний двор, и налево, в главные галереи. Я впервые за многие дни был на свободе, один среди опасных злодеев, узурпаторов трона и нежити. Блеймир начал менять окраску, борясь с желанием немедленно рвануть наверх и произвести репатриацию жилища.
- Сначала займемся делом, дружище, - втолковал ему я, рассматривая дверь, ведущую во двор. Джинн выразил скромное возмущение, но выбора у него не осталось.
Я не рассчитывал легко выйти во двор, и был прав. Дверца сразу показалась мне подозрительной хотя бы тем, что была не заперта, а просто прикрыта. Как хорошо, что я способен немного чувствовать наложенные проклятья, если они не слишком тонкие. Очень похоже на работу недалекого ума одного из помощников главного дворника Мертвой головы. Стоит мне только прикоснуться к деревяшке, как весь замок затрясется, словно килийская пальма под натиском голодающих.
Джинна, однако, никто в расчет не брал. Вот она, заносчивость! Я уже говорил, что они за это… ах да, говорил.
- Блеймир, возьми вон ту колоду, да, которая рядом с топором и заляпана кровью!
Мой синий друг подлетел туда, обернувшись шариком, и с великим пыхтением поднял щербатую колоду. Две секунды, и он снова рядом, а теперь – возвращение наших домов.
Шкатулка, по слухам, сделанная великим Мастером и принадлежавшая исполнителям при высочайшем дворе нашей достойной повелительницы Королевы Крыс. Да, мой друг Блеймир умеет выбирать себе жилье! Вы ведь знаете, что для джинна историческая ценность реликвии то же самое, что для людей денежные богатства. В этом смысле Блеймир богач из богачей. Но этот факт вовсе не делает его гордым. Нет, он совсем не брезгует таким низким занятием, как нанесение побоев, несовместимых с жизнью.
Нельзя было надеяться, что Голова забудет, чью шкатулку он присвоил, и не поставит защиту от джинна. Стоит ли зайти к Изергулю и вежливо попросить его вернуть комнату? В полной сохранности, со всеми книгами и редкими зельями в банках, сушеными травами под потолком, и если обнаружится недостача, заставить лично добрать...
Всем нам нужно место, где жить, к этому все сводится.
Удивительно, но пока нам не удалось встретить никого из населения замка. Мы дошли по лестнице до окованной железом двери, ведущей в замковые коридоры, так и не напоровшись на живых существ. Не может ли быть, что замок по какой-то причине оставили без присмотра, или же наоборот, готовят особенно зубодробительный сюрприз? Мой ответный подарок им запомнится надолго!
Намереваясь исполнить мечту Блеймира, я собрался преодолеть несколько шагов до двери и выйти, наконец, в высшее общество. И тут она открылась сама.
Джинны очень сильны. А Блеймир к тому же был заметно раздражен препятствиями на пути к вожделенной свободе и груз свой метнул очень хорошо.
- Не до смерти! – взвыл я под аккомпанемент хрустнувших костей.
Я сжал кулаки и свирепо глянул на джинна, а тот побледнел, признавая ошибку, но у лучших из нас иногда чувства берут верх над разумом. Ругать его не было смысла, и я обратился к стражнику, придавленному Ваттаном. Гнусный прихвостень был еще жив и цеплялся за мятую тарелку с отбросами, которую нес мне на ужин. Выплюнув пару сгустков крови и зубов, он тщетно пытался сконцентрировать взгляд на моей персоне. Я нагнулся и показал ему кулак.
- Мы… хозяин всегда… - прохрипел стражник, - прибьет тебя… Иди.
Произнеся свое благословение, он прекратил подавать признаки жизни.
Мы с Блеймиром поднялись по служебной лестнице, дабы не привлекать излишнего шума, потом я заново опробовал свои навыки метания Альвагарта на охраннике в верхнем коридоре. Когда он прекратил булькать и улегся отдыхать, путь ничто не преграждало! Следовало искать заклинания, настроенные на меня. Таковые бывает непросто обнаружить, но я схитрил: пропустил запрос через Блеймира. Даже некоторые великие маги не додумались бы до такого.
Я был очень доволен, когда нашел подходящий магический замок на пороге моей комнаты. Любопытно, что он должен был сработать при появлении не конкретно принца Гахала, владыки Гладд’эм, а просто любого существа с рогами. Очень интересный ход мыслей. Очевидно, если потревожить силовую линию, то Мертвая голова схватит в одну руку шкатулку, а в другую магический шар, и будет угрожать разрушительной коллизией, выводя, таким образом, джинна из игры.
Честно говоря, комната не убежит, не лучше ли проверить тронный зал…
“Герой прорывается к покоям Главного Злодея, по дороге сминая орды врагов, ступая по лужам крови… Злодей распахивает двери и страшно орет: Я ждал тебя! Ты в ловушке! Сейчас я тебя уничтожу! ... – Нет, это я тебя уничтожу! – возражает Герой, и враг, устыдившись, истекает горючими слезами и добровольно глотает заранее припасенный яд … Занавес.”
К черту тронный зал! Все мое преимущество в скорости и внезапном нападении, нечего корчить из себя шпиона.
А вот перед покоями Головы висела странная аура, состава которой я не смог распознать. Туман, мерцающие в нем зелено-желтые блестки. Долой таинства, когда сталкиваешься с неведомым – бери в руки надежную, сильную магию, как отбойным молотком сносящую все тонкие преграды. Дверь слетела с петель… внутри было пусто, как в карманах у нищего. Несколько пентаграмм, чернильница, черные свечи, ну еще пара черепов – и все.
Обхитрил сам себя. Иди в тронный зал, герой.
Никаких гадостей на входе. Пустынный зал дышал тишиной и прохладой, хотя тонкий неприятный запашок давал о себе знать. Никаких заклинаний, скрытых фокусов или засады у дверей, ничего необычного, если не считать того, что на деревянном троне восседал Мертвая голова.
Его настоящее имя было проклято и забыто, осталось лишь прозвище – Голова, за раздутую от водянки башку, большую, чем у всех прочих. Голова равно хорошо владел мечом и магией, хотя каждым в отдельности не виртуозно, и участвовал в нескольких битвах, пока шальной демон не разделил его на две части топором. Голова вступила в сделку с дьяволом и вернулась назад с легкой гнильцой, приклеилась обратно к телу (тоже уже не первой свежести), и в результате Мертвая голова получил вторую часть своего прозвища. В общем, был изгнан с позором, но от власти не отступился.
Он пришел, - сообщил маслянистый голос, принадлежавший не злодею, а массивной картине на стене, справа от входа. Раньше ее не было. Изображенный там волшебник с бородкой и тростью презрительно смотрел в мою сторону.
- Знаменитые первые слова, - сказал ему я, косясь на мертвеца. В руках самозванца были зажаты скипетр и держава – оба обладающие волшебной властью. Он наслаждался своей жалкой пародией на силу, развалившись на троне и молча глядя на меня, даже не соизволив заговорить. Не умер ли в очередной раз?
- Он вернет тебя в подвал, но по горло в бетоне, - захихикал чародей на картине, накручивая бородку. Я перевел взгляд на него, на Голову и обратно.
- Кто тут главный? Из вас двоих. Я думал, тот, кто на троне.
- Верно.
- У него же ноги парализованы, - догадался я.
Голова усмехнулся при этих словах и отложил державу, оставив скипетр. Потом свободной рукой порылся где-то сбоку от трона и достал крупный, тяжелый предмет.
- Одно неверное движение, и она рванет, - предупредил нарисованный маг. Тоже мне, переводчик нашелся. Я наклонил голову и сделал выпад в сторону. Маг поспешно убрался, вереща от злобы, когда кончик рога царапнул его по ногам.
Блеймир отскочил в сторону и зарябил как сумасшедший – он прекрасно узнал свой дом. На крышке шкатулки была укреплена дурно выглядящая серая масса.
Мой наставник Фэфал любил повторять одно:
- Настоящий правитель должен иметь хороший Древний Меч, могучий артефакт работы выдающегося кузнеца, но не базарный мусор. Гахал, одними рогами ты ничего не добьешься. Где твой меч?
- Ты знаешь, - отвечал я, - что артефакты под ногами не валяются, а рога всегда при мне.
- Так иди, прибей какого-нибудь вампира и отбери у него. И во имя всего сущего, на кой тебе эта дурацкая веревка?
Он изменил мнение, когда упомянутая веревка внезапно связала ему руки за спиной и на всевозможные проклятья и заклятия отвечала полным равнодушием. Мне понадобилось полчаса, чтобы убедить Альвагарт развязаться: он довольно злопамятное существо.
Сейчас хитрое оружие было наготове в моей правой руке. Жаль, что учителя давно нет в живых, он бы оценил...
Мертвая голова поднялся в воздух вместе с троном и пошел на таран. Сама судьба подсказала отскочить в сторону, чтобы не быть размазанным по стене. Злодей вернулся в воздух и принялся ожесточенно носиться по всему залу, пытаясь зайти со спины и смять внезапным броском. Летал он неплохо, не заботясь нисколько о параличе ног, и надежной возможности бросить веревку без риска промахнуться не оставалось.
- Давай же, сдохни, - невнятно бормотал он, брызгая ядовитой слюной и пытаясь проткнуть меня скипетром. Безумец. Блеймир скорбно парил возле дверей, мерцая.
Улучив момент, я все-таки метнул Альвагарта, он удачно зацепился и обвился вокруг шеи Головы. Тот даже не почувствовал веревки и продолжал пикировать на летающем троне. Бросившись лицом вниз, я услышал свист над головой, и волосы встали дыбом. Терпение мое лопнуло.
Оттолкнувшись ногами от пола, я подпрыгнул и врезал пятками по Мертвой голове, прошептав небольшое заклинание для гибкости. Не скажу, что это прошло даром. Меня чуть не припечатало к стене потерявшим управление троном. Склизкая голова почти прижалась к моей, стараясь обслюнявить, шершавый язык выполз в надежде обхватить и задушить меня.
Я отстранил налитые кровью глаза безумца и вылез из-под рухнувшего трона, потирая больное колено, и одновременно ругаясь на Блеймира. Всего лишь небольшое движение пальцев и взрывная серая масса торопливо уползла прочь с крышки шкатулки. Позади одиноко шлепнулась на пол голова Головы. Альвагарт, сделав с запозданием свое дело, удовлетворенно прополз ко мне и обвился вокруг подставленной ладони.
- Он даже не применил ни одного заклинания, - сказал я неизвестно кому. Оба возможных слушателя были слишком заняты: Блеймир изображал радугу в обнимку со шкатулкой, переводчик на картине оскорбленно повернулся спиной.
Он был сумасшедшим, - объяснил чей-то голос под потолком.
Эрик пробрался в вентиляционное отверстие над дверью.
- Я понял, что ты его пришиб, когда заклятие от эльфов на двери исчезло, - сказал он, закладывая головокружительный вираж и усаживаясь на мне между рогов. – Сколько же там вони будет…
- Что?
- Да у него оживленные мертвецы были в слугах, - пояснил Эрик. – Вот они все и сдохли.
И он затянул королевский гимн, прищелкивая в нужных местах длинными пальцами.
Я не знал, смеяться ли мне или плакать масляными слезами.
ИСТОРИЯ ОСВОБОЖДЕНИЯ РОССИИ
(выпуск 1)
Издательство Д.Я.Маковского,
Москва, 1917 год
Первый выпуск "Истории освобождения России" вышел в свет осенью 1917 года. На одной из страниц есть даже пометка: отпечатано 23 октября 1917 года. А уже через несколько дней всему редакционному коллективу стало не до издательской деятельности... Да и их читателям.
В составе редакционнного коллектива "Истории освобождения России" входили: В.Базаров, И.Бороздин, В.Брюсов, В.Вересаев, Б.Зайцев, П.Кропоткин, К.Левин, Л.Мартов, В.Пичета, М.Покровский, Н.Пчелин, Н.Рожков, В.Фриче, В.Черкезов, И.Церетели.
Предполагаемое содержание ближайших выпусков было следующим:
1. Введение. Царизм и революция.
2. Общественно-литературные течение конца века.
3. Народничество и партия социалистов революционеров.
4. Революционное народничество. Воспоминания.
5. Земский либерализм.
6. Рабочий класс и социал-демократическая партия.
7. На заре марксизма. Воспоминания.
8. Студенческое движение 1887-1900 г.г.
9. Литература кануна революции.
10. Дальневосточный кризис.
11. Рабочее восстание (9 января - декабрь 1905 года)Обложку украшало аллегорическое изображение Свободы (в кокошнике), разрывающей цепи (кандалы) и революционного Народа - солдат, рабочих, крестьян. И восходит солнце над Петропавловской крепостью - той самой, которая в Санкт-Петербурге и которая была тюрьмой и для декабристов, и для народников, и не только для них. Вскоре в ней оказались и члены Временного правительства...
Открывался первый выпуск обращением:
К первому выпуску был сделан вкладыш-листовка (от издательства), в котором говорилось об условиях подписки, ценах и прочем...
Должны заметить, что часть текста (правда, небольшую) мы сохранили со всеми этими дореволюционными ятями и ижицами - так что не удивляйтесь встретив в слове Россия букву "i" - Россi я и огромному количеству твердыхъ знаковъ и прочихъ чудачествъ дореволюцi онной грамматики чуть ли не после каждаго слова. Но основной массив текста - на современном русском языке.
Четыре года назад мы решили выйти из нашего Египта. Тогда мы и не догадывались, что нам предстоит пережить. И какой результат это принесет.
Что же нам помогло? Об этом мой рассказ.
Открываю Библию. Исход. История освобождения Израильского народа. Как часто ее читала, обсуждала вместе с собратьями на уроках. Какие же они были глупые –
эти израильтяне! Как они могли тосковать по Египту, когда Сам Господь их вел по пустыне в плодородную, цветущую землю? В их землю?
Постой. А не так ли сегодня поступаем мы сами?
*************
Что же такое Египет? Почему он так крепко держит нас в своих объятиях?
Какой была жизнь рабов? Почему они согласны были вернуться к своим надзирателям?
Каковы были обязанности раба? Выполнять беспрекословно все приказы своего господина. Работать и на 100% выполнять свои обязанности.
Рабы были разные. Были чернорабочие. Вся самая грязная работа была на них. Самая тяжелая работа выполнялась ими.
Были рабы управляющие. Здесь был более интеллектуальный труд. Истории Даниила и Иосифа повествуют о том, что способные и одаренные рабы получали хорошее место в жизни. У них была возможность совершить карьерный рост. Подняться по служебной лестнице.
К рабам относились как к вещам. Они ничего не стоили. Пока были никем. Однако хороший раб имел и хорошую цену. И это было капиталовложение.
Хозяева предоставляли рабам жилье, одежду и пищу. Рабы работали, их кормили, одевали и предоставляли крышу над головой. Или место, где они могли себе построить жилище. Было почетно быть рабом известного господина, влиятельного и уважаемого в обществе.
Не так давно были раскопаны казармы, в которых жили рабы, которые строили пирамиды. Здесь работали лучшие специалисты своего времени. Их хорошо кормили. Привозили воду. Обеспечивали всем необходимым.
Потом нечто изменилось. Библия говорит, что фараон решил уничтожить израильтян как нацию. Все мальчики должны были быть убиты.
Пока рос Моисей, а это было 40 лет, власти уничтожали еврейский народ. Пока Моисей жил за границей (а это еще 40 лет), власти пытались сдерживать рождаемость Божьего народа.
Бог пришел вместе с Моисеем в Египет и показал великие чудеса и знамения. Египетские боги были поражены. Фараон и египтяне выгнали израильтян из своей страны.
И вот она – долгожданная свобода. Народ ликует. Впервые многие из них проснулись не от крика надзирателя, а от света зари. Бог был с ними. Столп огня и облако постоянно охраняли их. Больше нет плеток. Больше нет злых египтян. Они могут рожать сыновей. Их род имеет продолжение. Конец тяжелой, изнуряющей, надрывающей здоровье работе. Свобода!
Однако была проблема. Те, кто не умел заботиться о себе, кто не хотел брать на себя ответственность за свою жизнь, стали плакать. Они роптали. Они хотели обратно. Они чуть было не убили Моисея. Для них не было ничего удивительного в Столпе. Это был не их Бог, а Бог Моисея.
Эта категория людей тосковала о котлах с мясом. Потому что скромная пища в виде манны их не устраивала. Они хотели защищенности. Вокруг была пустыня. И нужно было самим решать бытовые вопросы. Уже не было хозяина, который думал обо всем. Нужно было включать свой мозг.
Теперь все были равны в своих свободах. И никто не будет думать за тебя. Никто не будет контролировать тебя, каждый твой шаг. У тебя масса возможностей. Ты можешь быть скотоводом. Ремесленником. Придя в обетованную землю, будешь земледельцем. Ты постигаешь законы свободы, которые сделают тебя частью великого народа.
Однако перед глазами стояли кувшины с родниковой водой, котлы с мясом, вкусные овощные салаты. Разнообразие вкуса на фоне пустынной воды и однообразной манны.
Четыре года назад мы с мужем задумались. А не похоже ли это и на наше время?
Муж уходил на заре из дома на работу. Приходил затемно. Он не видел, как рос наш сынишка. Потому что уставшее тело отчаянно требовало отдыха. Работа была тяжелой. Столярка. Тяжести. Невероятный шум. Травматизм. Постоянные сложные расчеты, потому что изготавливались элитные высокохудожественные изделия.
Он не имел права, как рабочий, плюнуть на все и отлежаться дома, восстановить силы тогда, когда это действительно было необходимо. Две недели он работал на то, чтобы оплатить жилье, а две недели на то, чтобы оплатить все остальные наши расходы. Если он заболевал или получал травму, то был выбор: или не есть, или не иметь крышу над головой.
Нужно было ходить и отпрашиваться у начальника по всякому поводу. А тот думал, дать отгул или не дать.
Поразмыслив, мы решили уйти из нашего персонального Египта.
Мы создавали свое рабочее место. Мы создавали свой доход. Мы искали свое жилье взамен съемного. Мы молились обо всем этом Богу, признавая только в Нем Одном своего Хозяина.
И у нас началась пустыня. Мы прошли свою пустыню за руку с Богом.
Был ли ропот? Скажу честно, я часто задавала Богу вопросы: Зачем? Почему?
Было страшно.
В подобные моменты иногда было ощущение, что стоишь на краю обрыва. Идти вперед – пустота. Пропасть. А назад уже возврата нет.
Страшно. Потому что не было гарантированной зарплаты. Потому что суммы поступали малыми дробными частями. Потому что нужно было привыкать совсем по-другому вести хозяйство. Потому что в доме был четырехлетний ребенок. Потому что дом состоял всего лишь из стен и крыши. Все остальное нужно было сделать. А мы уже в нем жили.
Было ли все гладко? Нет. Было трудно. Очень трудно. Когда было голодно и в доме +8 целую зиму.
Нам в это время нужно было научиться мыслить, как мыслят свободные люди. Уже не было начальника. Нужно было включать мозги и думать. Искать. Находить. Применять.
Бог вел нас. Он дал нам наш дом. Нашу землю. Он дал нам источник дохода.
Сейчас мой муж работает 2-3 дня в неделю и имеет доход, превышающий прежнюю зарплату.
Теперь он воспитывает нашего сына. Мальчик ездит с папой и учится его делу. Он видит, как зарабатываются деньги. Он учится ими управлять. В 4 года он уже умел пользоваться практически всеми основными домашними инструментами мужа. Умел и ветку отпилить, и гвоздь забить.
Сегодня все совсем по-другому. Бог благословляет и поднимает. Он выводит нас из нашей пустыни к водам тихим. Нам только нужно было это выдержать и не отступить. Мы заплатили свою цену.
Сегодня мы имеем свободу передвижения. Сегодня только мы решаем, что важнее: остаться дома или поехать за деньгами. Если в какой-то день важнее выделить время для семьи, муж без колебаний и сожалений выделяет этот день.
Может быть, у нас богатые родственники или мы живем в супербогатой стране? Нет. Мои родители обычные пенсионеры, воспитавшие четверых детей. Сегодня меньшая сестра еще только заканчивает школу. У мужа родители тоже обычные трудяги, отдавшие свою жизнь и здоровье производству.
Может быть, у нас супер-образование? Опять-таки, нет. У нас нет высшего образования.
Тогда как же это нам удалось?
Четыре года назад у нас не было ничего. Муж начинал с того, что в посадку кто-то выбросил разбитый пылесос. Мотор оказался рабочим. Муж взял этот мотор, вырезал из старой лопаты нож. Держак от тяпки стал ручкой. Получилась коса. Электрическая. Которая косила даже кусты.
Вот с этой косы и началась наша свободная жизнь. К покосу стали добавляться такие услуги, как наточить ножи, отремонтировать розетку, бытовую технику и т.д. потом стали давать объявление в газете.
Может быть, муж занимается чем-то, что совсем недостижимо для обычного человека? Опять-таки НЕТ. Он делает только ту работу, которую большинство мужчин делают у себя дома.
Мы приняли твердое решение ни за что на свете не возвращаться в наш Египет. Как бы трудно не было.
Свобода никогда не дается даром. Ее нужно выносить, отстоять. Нужно меняться. Менять мышление. А это серьезная ломка. Это бульдозер, который срывает до основания прежние установки. И тебе нужно заново все отстраивать.
Почему так мало тех, кто действительно хочет свободы? Потому что в душе живет страх потерять гарантии Египта. Свобода ведь ничего не гарантирует. А это страшно.
Страх парализует. Завораживает. Заставляет вернуться туда, где ты так отчаянно не хочешь быть.
Стоит ли идти к свободе? Я считаю, что стоит. Ничуть не жалею о том, что все было именно так.
Когда я говорю о том, что свобода есть, многие обижаются. Потому что привыкли к своему рабству. Им очень трудно и даже страшно думать о том, чтобы потерять оковы гарантий. Мнимых гарантий.
Многим легче быть мучениками, плачущими рабами. Потому что это не требует особых усилий. Плакать умеют все. А вот изменять что-то к лучшему – единицы.
Куда ты идешь? Где ты находишься? Что выбираешь? Египет, который делает все, чтобы твой род выродился, чтобы пахал по-рабски, принося доход и прибыль своим владельцам, или Земля Обетованная? Земля, которой надо обладать, где нужно учиться, где нужно оставить все, что знал раньше и с чистого листа писать свою жизнь?
Рабство или Воля?
Поражение или Успех?
Гарантии или Свобода?
Выбираешь только ты сам. И ответственность за свой выбор будешь нести только ты сам.
P.S.
Я знаю, что не все согласны с Библией. Это мой личный взгляд. И это мой личный выбор. Каждый имеет право на свой путь. У каждого человека свое мировоззрение. Если наша история поможет кому-то встать и пойти навстречу своей свободе – буду считать свою миссию выполненной.
