Джеймс Фенимор Купер, один из самых знаменитых американских писателей, считается первым, кто начал писать об тогдашней американской действительности. Его тоже в какой-то степени можно назвать моим земляком, потому что вырос он в штате Нью-Йорк, в городке своего имени, точнее имени его отца. Этот городок расположен примерно часах в трех езды от места, где я живу. В общем-то, не так уж и далеко. На следующей неделе мне нужно будет поехать в Нью-Джерси по делам, и я постараюсь по дороге завернуть в Куперстаун и увидеть это место собственными глазами.
Вскоре после рождения Фенимора, он родился 15 сентября 1789, отец его, состотельный землевладелец, переселился в штат Нью-Йорк и основал там посёлок Куперстаун (Cooperstown), превратившийся в городок. Получив первоначальное образование в местной школе, Купер отправился в Йельский университет, но, не окончив курса, поступил на морскую службу; был назначен состоять при постройке военного судна на озере Онтарио.
Дом Фенимора Купера в Куперстауне
Этому обстоятельству мы обязаны великолепным описаниям Онтарио, встречающимся в его знаменитом романе «Следопыт, или На берегах Онтарио» («The Pathfinder»). В 1811 г. Купер женился на француженке Делане, происходившей из семьи, симпатизировавшей Англии в эпоху войны за независимость; её влиянием объясняются те сравнительно мягкие отзывы об англичанах и английском правительстве, которые встречаются в ранних романах Купера. Случай сделал его писателем. Читая однажды вслух жене какой-то роман, Купер заметил, что не трудно написать лучше. Жена поймала его на слове: чтобы не показаться хвастуном, он в несколько недель написал свой первый роман «Предосторожность» («Precaution»; 1820).
Предполагая, что ввиду уже начавшейся конкуренции между английскими и американскими авторами, английская критика отнесётся к его произведению неблагосклонно, Купер не подписал своего имени и перенёс действие своего романа в Англию. Последнее обстоятельство могло только повредить книге, обнаружившей плохое знакомство автора с английской жизнью и вызвавшей весьма неблагосклонные отзывы английской критики. Вторым романом Купера, уже из американской жизни, стал знаменитый «Шпион, или Повесть о нейтральной территории» («The Spy: A Tale of the Neutral Ground», 1821), имевший громадный успех не только в Америке, но и в Европе.
Затем Купер написал целую серию романов из американской жизни («Пионеры», 1823; «Последний из могикан», 1826; «Степи», иначе «Прерия», 1827; «Открыватель следов», иначе «Следопыт», 1840; «Охотник за ланями», иначе «Зверобой, или Первая тропа войны», 1841), в которых изобразил борьбу пришельцев-европейцев с американскими индейцами. Героем этих романов является охотник Натти (Натанаэль) Бампо, выступающий под различными именами (Зверобой, Следопыт, Соколиный Глаз, Кожаный Чулок, Длинный Карабин), энергичный и симпатичный, вскоре сделавшийся любимцем европейской публики.
Успех этой серии романов был так велик, что даже английская критика должна была признать талант Купера и назвала его американским Вальтером Скоттом. В 1826 г. Купер отправился в Европу, где провёл семь лет. Плодом этого путешествия было несколько романов («Bravo», «The Headsman», «Mercedes of Castile»), действие которых происходит в Европе.
Мастерство рассказа и постоянно усиливающийся интерес его, яркость описаний природы, от которых веет первобытной свежестью девственных лесов Америки, рельефность в изображении характеров, которые стоят перед читателем, как живые — таковы достоинства Купера как романиста. Написал также морские романы «Лоцман» (1823), «Красный корсар» (1828).
По возвращении из Европы Купер написал политическую аллегорию «Моникины» (1835), пять томов путевых заметок (1836—1838), нескольких романов из американской жизни («Сатанстоу»; 1845 и другие), памфлет «Американский демократ» (The American Democrat, 1838). Кроме того, написал ещё «Историю американского флота» («History of the United States Navy», 1839). Обнаруженное в этом сочинении стремление к полнейшему беспристрастию не удовлетворило ни его соотечественников, ни англичан; полемика, им вызванная, отравила последние годы жизни Купера. Умер Фенимор Купер 14 сентября 1851 года в Куперстауне от цирроза печени.
Памятник Куперу в Куперстауне
В начале 1840-х годов романы Купера были весьма популярны и в России. Первые переводы на русский язык были сделаны детской писательницей А. О. Ишимовой. В особенности читался нарасхват печатавшийся в «Отечественных записках» «Открыватель следов» («Следопыт, или На берегах Онтарио», «The Pathfinder», русский перевод 1841), о котором В. Г. Белинский выразился, что это — шекспировская драма в форме романа.
Библиография
1820 сочиняет для дочерей традиционный роман нравов «Предосторожность» (Precaution).
1821 исторический роман «Шпион, или Повесть о нейтральной территории» (The Spy: A Tale of the Neutral Ground), основанный на местных преданиях. В романе опоэтизирована эпоха американской революции и её рядовые герои. «Шпион» получает международное признание. Купер переезжает с семьей в Нью-Йорк, где вскоре становится видной литературной фигурой и лидером писателей, ратовавших за национальное своеобразие американской литературы.
1823:
выходит первый роман, в дальнейшем четвёртая часть пенталогии о Кожаном Чулке — «Пионеры, или Истоки Сусквеганны» (The Pioneers, or The sources of the Susquehanna).
короткие рассказы (Tales for Fifteen: or Imagination and Heart)
роман «Лоцман» (The Pilot: A Tale of the Sea), первый из многочисленных произведений Купера о приключениях на море.
1825:
роман «Лайонель Линкольн, или Осада Бостона» (Lionel Lincoln, or The leaguer of Boston).
1826 — вторая часть пенталогии о Натти Бампо, наиболее популярный роман Купера, название которого стало нарицательным, — «Последний из могикан» (The Last of the Mohicans).
1827 — пятая часть пенталогии роман «Степи», иначе «Прерия» (The Prairie).
1828:
морской роман «Красный корсар» (The Red Rover).
Notions of the Americans: Picked up by a Travelling Bachelor
1829 — роман «Долина Виш-тон-Виш» (The wept of Wish-ton-Wish), посвящённый индейской теме — сражениям американских колонистов XVII в. с индейцами.
1830:
фантастическая история одноименной бригантины «Морская волшебница» (The Water-Witch: or the Skimmer of the Seas).
Letter to General Lafayette politics
1831 — первая часть трилогии из истории европейского феодализма «Браво, Или В Венеции» (The bravo) — роман из далёкого прошлого Венеции.
1832:
вторая часть трилогии «Гейденмауэр, или Бенедиктинцы» (The Heidenmauer: or, The Benedictines, A Legend of the Rhine) — исторический роман из времён ранней Реформации в Германии.
короткие рассказы (No Steamboats)
1833 — третья часть трилогии «Палач, или Аббатство виноградарей» (The headsman, or The Abbaye des vignerons) — легенда XVIII в. о потомственных палачах швейцарского кантона Берн.
1834 (A Letter to His Countrymen)
1835 — критика американской действительности в политической аллегории «Моникины» (The Monikins), написанной в традициях просветительского аллегоризма и сатиры Дж. Свифта.
1836:
мемуары (The Eclipse)
Gleanings in Europe: Switzerland (Sketches of Switzerland)
Gleanings in Europe: The Rhine
A Residence in France: With an Excursion Up the Rhine, and a Second Visit to Switzerland
1837:
Gleanings in Europe: France travel
Gleanings in Europe: England travel
1838:
памфлет «Американский демократ» (The American Democrat: or Hints on the Social and Civic Relations of the United States of America).
Gleanings in Europe: Italy travel
The Chronicles of Cooperstown
Hommeward Bound: or The Chase: A Tale of the Sea
Home as Found: Sequel to Homeward Bound
1839:
«История американского флота» (The History of the Navy of the United States of America), свидетельствующая о прекрасном владении материалом и влюбленности в мореходство.
Old Ironsides
1840:
«Следопыт, или Озеро-море» или «Открыватель следов» (The Pathfinder, or The inland sea) — третья часть пенталогии о Натти Бампо
роман об открытии Америки Колумбом «Мерседес из Кастилии» (Mercedes of Castile: or, The Voyage to Cathay).
1841 — «Зверобой, или Первая тропа войны» или «Охотник за ланями» (The Deerslayer: or The First Warpath) — первая часть пенталогии.
1842:
роман «Два адмирала» (The two admirals), рассказывающий эпизод из истории британского флота, ведущего в 1745 г. войну с Францией
роман о французском каперстве «Блуждающий огонёк» (Wing-and-Wing, or Le feu-follet).
1843 — роман «Вайандотте, или Дом на Холме» (Wyandotté: or The Hutted Knoll. A Tale) о американской революции в глухих уголках Америки.
Richard Dale
биография (Ned Myers: or Life before the Mast)
(Autobiography of a Pocket-Handkerchief или Le Mouchoir: An Autobiographical Romance или The French Governess: or The Embroidered Handkerchief или Die franzosischer Erzieheren: oder das gestickte Taschentuch)
1844:
роман «На суше и на море» (Afloat and Ashore: or The Adventures of Miles Wallingford. A Sea Tale)
и его продолжение «Майлс Уоллингфорд» (Miles Wallingford: Sequel to Afloat and Ashore), где образ главного героя носит автобиографические черты.
Proceedings of the Naval Court-Martial in the Case of Alexander Slidell Mackenzie, &c.
1845 — две части «трилогии в защиту земельной ренты»: «Сатанстоу» (Satanstoe: or The Littlepage Manuscripts, a Tale of the Colony) и «Землемер» (The Chainbearer; or, The Littlepage Manuscripts).
1846 — третья часть трилогии — роман «Краснокожие» (The Redskins; or, Indian and Injin: Being the Conclusion of the Littlepage Manuscripts). В этой трилогии Купер изображает три поколения землевладельцев (с середины XVIII в. до борьбы против земельной ренты в 1840-е гг.).
Lives of Distinguished American Naval Officers biography
1847 — пессимизм позднего Купера выражен в утопии «Кратер» (The Crater; or, Vulcan’s Peak: A Tale of the Pacific), представляющей собой аллегорическую историю США.
1848:
роман «Дубовая роща» или «Прогалины в дубровах, или Охотник за пчелами» (The Oak Openings: or the Bee-Hunter) — из истории англо-американской войны 1812 г.
Jack Tier: or the Florida Reefs
1849 — последний морской роман Купера «Морские львы» (The Sea Lions: The Lost Sealers) о кораблекрушении, постигшем охотников за тюленями во льдах Антарктиды.
1850
последняя книга Купера «Новые веяния» (The ways of the hour) — социальный роман об американском судопроизводстве.
пьеса (Upside Down: or Philosophy in Petticoats), satirization of socialism
1851
короткий рассказ (The Lake Gun)
(New York: or The Towns of Manhattan) — незаконченная работа по истории г. Нью Йорка.
Куперстаун сегодня
Джеймс Фенимор Купер (James Fenimore Cooper , 1789-1851) начал писать уже вполне взрослым, сложившимся человеком, успевшим многое испытать, пережить и передумать. Он гордился тем, что хорошо знает Америку, и, говоря о своих зрелых романах, не раз заявлял, что пишет только о том, что известно ему по собственным наблюдениям, хотя и дает волю своему воображению. Конечно, мои описания несколько поэтичны, как и следует, но в основном они достаточно точны , - писал он своему французскому издателю.
Фенимор Купер вырос в поместье своего отца, Куперстауне, на берегу живописного озера Отсего, в шестидесяти двух милях к западу от Олбани, столицы штата Нью-Йорк. Во времена детства будущего писателя здесь, в глуши, пролегала граница между цивилизованными поселениями и еще не освоенными, заросшими девственным лесом землями. Ребенком Купер мог наблюдать здесь тот мир сложных и подвижных человеческих отношений, который ожил впоследствии на страницах его романов. Он видел индейцев - исконных хозяев обманом или насилием отнятой у них земли, вымирающих или насильственно оттесняемых все дальше на Запад; пионеров - скваттеров , захватывающих участки целины, чтобы, собрав несколько богатых урожаев на вырубках, двинуться дальше. Закон крупной собственности, представителем которого был его отец, судья Уильям Купер, гордившийся тем, что от него зависят сорок тысяч душ арендаторов, вторгался в существование множества людей, привыкших к вольному, скитальческому образу жизни - и индейцев, и белых охотников, звероловов, странствующих коробейников, скваттеров… Война за независимость США кончилась всего за шесть лет до рождения Купера; ее предания, использованные им впоследствии в романах Шпион , Лионель Линкольн, или Осада Бостона (1825) и других, были еще свежи; а результаты победы, вырванной у англичан героическими усилиями американских фермеров и ремесленников, оказались спорными и сомнительными. Федералисты, к числу которых принадлежал отец Купера, считали опасной и вредной демократизацию общественно-политического строя США. А народ роптал на высокие налоги, на распродажу имущества, конфискуемого за долги, требовал земли и свободы, обещанной ему Декларацией Независимости. Возникали волнения; восстание фермеров под предводительством Даниэля Шейса, всколыхнувшее страну, разыгралось за два года до рождения Купера, в 1786-1787 годах.
Противоречия, не разрешенные Войной за независимость и углубившиеся в XIX веке, нашли отражение в романах Купера, хотя в большинстве случаев и не в прямой, а в романтически преображенной, символической форме. До поры до времени яркие впечатления жизни на границе колонизации незаметно откладывались в сознании живого, резвого, шаловливого мальчика, - таким запомнился современникам в его школьные годы Джеймс Купер , предпоследний из тринадцати детей судьи из Купер-стауна.
Годы учения Купера в Йэльском университете, куда он поступил четырнадцатилетним подростком, были ознаменованы главным образом отчаянными проказами; обдумывая их, будущий романист проявлял неистощимую изобретательность. После того как он взорвал запертую дверь, заложив заряд пороха в замочную скважину, его исключили из университета. Как вспоминал один из его педагогов, Джеймс Купер был довольно своенравен, терпеть не мог серьезного ученья, особенно отвлеченных наук, и без памяти любил читать романы и забавные повести . Первым настоящим жизненным университетом для Купера стала морская служба. Семнадцати лет отец отправил его матросом в годичное плавание на торговом судне, совершавшем рейсы между Америкой и Испанией. Затем он стал мичманом военно-морского флота. На некоторое время его откомандировали в район Великих озер, наблюдать за постройкой военных судов. Впечатления этих месяцев воскресли в написанном тридцать лет спустя романе «Следопыт» (1840), действие которого развертывается на озере Онтарио.
В 1811 году, после смерти отца, Купер женился, оставил морскую службу и попытался осесть на земле. Судье Куперу не удалось закрепить своих прав на захваченную им территорию; его наследникам пришлось довольствоваться крохами отцовского состояния. Деятельно занимаясь сельским хозяйством, став даже членом Агрономического общества, Купер не пренебрегает и другими доходными предприятиями: заводит лавку в одном из глубинных, пограничных поселений штата Нью-Йорк, покупает и снаряжает в плавание китобойное судно… По замечанию его биографа Бирда, самым донкихотским из всех его экспериментов этого периода оказалось, однако, сочинительство .
Первая проба пера, которой дебютировал Купер, роман Предосторожность (1820) давно заслуженно забыт и представляет теперь лишь чисто библиографический интерес. Это было бледное подражание английским нравоучительным бытовым романам; ни место действия (английская провинция), ни заурядные персонажи Предосторожности не были отмечены печатью самобытности, столь характерной для Купера-художника. Но этот опыт не пропал даром: он показал Куперу, как не надо писать. В своем романе Шпион, или Повесть о нейтральной территории (1821) он обратился к самому драматическому периоду национальной истории - к переломному этапу Войны за независимость, выбрав местом действия хорошо знакомую ему, как и многим его читателям, округу штата Нью-Йорк. Как вспоминал он впоследствии в предисловии к изданию 1831 года, наполовину закончив роман, он надолго приостановил работу: слишком сомнительной казалась ему попытка заинтересовать патриотическим американским сюжетом читателей, привыкших питаться английской беллетристикой. Успех Шпиона рассеял эти сомнения, окрылил Купера и стал важной вехой в истории американского романа.
В 1823 году вышли в свет Пионеры, или Истоки Сусквеганны - первое произведение замечательной пенталогии, известной под общим названием Истории Кожаного Чулка (по прозвищу главного героя). Над этой пенталогией Купер работал в разные периоды жизни, с начала 20-х годов до 1841 года. Роман Последний из могикан , представляет собой одну из частей эпопеи, которая по праву считается шедевром Купера.
За Пионерами последовал первый из морских романов Фенимора Купера - Лоцман (1824), действие которого, как и в Шпионе , развертывалось во времена Войны за независимость, а главным героем был знаменитый командир американского военно-морского флота Поль Джонс, нанесший ряд сокрушительных поражений англичанам и воспетый в свое время американским поэтом-демократом Филипом Френо.
Купер чувствовал себя на подъеме. Он пишет одну книгу за другой, экспериментирует, пробуя силы в различных жанрах; его романы завоевывают широкую читательскую публику и в Европе, перепечатываются в Англии и переводятся на большинство европейских языков.
Купер радовался тому, что его романы и в переводе сохраняют свою жизненность; позвольте Вам заметить, сударыня, что если книга продолжает высоко держать голову после того, как она была отдана на милость французского переводчика, то это значит, что в ней есть кости и мускулы - шутливо писал он своей приятельнице миссис Джей.
На протяжении первого десятилетия писательской деятельности Купера воодушевляла уверенность в его единстве с общественным мнением Америки. Размышляя об ответственной миссии писателя, он видел свою задачу в том, чтобы пробудить спящие таланты нации (письмо Ричарду Генри Дейна от 14 апреля 1823 г.). Моя цель, - писал он позже, - духовная независимость… Америки; и если я смогу сойти в могилу с мыслью, что хоть немногим способствовал достижению этой цели, я буду утешаться сознанием, что не был бесполезен среди моих сверстников (письмо Сэмюэлю Картеру Холлу от 21 мая 1831 г.).
Живой отклик, который встретили у него на родине его романы, вдохновленные идеалами освободительной войны 1775-1783 годов, укреплял его надежды на то, что Америка стоит на верном историческом пути. Он гордился, что по праву рождения связан с этой славной страной, которая скоро будет, - я мог бы сказать, которая уже стала, - образцом для мудрых и добрых людей в любом краю .
Эти строки были написаны во Франции, где Купер с 1826 по 1833 год занимал пост американского консула в Лионе. Должность эта была номинальной. Писатель жил со своею семьей в Париже, в центре политических бурь начала 30-х годов . Он много путешествовал и по другим странам Европы, внимательно следя за событиями, сопоставляя социально-исторический опыт Старого Света с опытом своей страны. Первым литературным итогом этих раздумий был цикл европейских романов Купера: Браво (1831), Гейденмауэр (1832) и Палач (1833). Первый из них вызвал восторженный отзыв Белинского: …какие лица, какие характеры! как сроднилась с ними душа моя, с какою сладкою тоскою мечтаю я о них!.. Коварная, мрачная, кинжальная политика венецианской аристократии; нравы Венеции; регата, или состязание гондольеров; убийство Антонио - все это выше всякого описания, выше всякой похвалы .
Книги эти в совокупности заключали в себе критику феодальных порядков и нравов с точки зрения демократии. Но хотя действие их было отодвинуто в прошлое, проницательные читатели без труда улавливали в этих исторических романах злободневные намеки на современность. В предисловии к позднейшему переизданию Браво , написанном в 1833 году, Купер вспоминал: Это произведение было написано главным образом в Париже, где было достаточно удобных случаев… наблюдать, как лицемеры и интриганы издеваются над справедливыми надеждами масс, злоупотребляя их доверием и используя плоды народной энергии в интересах себялюбцев и торгашей . Купер намекал прежде всего на исход Июльской революции 1830 года во Франции. Но вскоре ему предстояло убедиться в том, что сказанное им здесь о монархии короля-лавочника Луи-Филиппа было применимо и к его собственной стране. Свой разладе Америкой Купер начинает ощущать еще за границей; он возвращается в США с мрачными предчувствиями. В письме художнику Данлэпу он признается: Бесспорно одно - я разошелся с моею страной, - пропасть между нами огромна, -кто впереди, покажет время . Другому другу, скульптору Гриноу, он пишет, что возвращается домой, чтобы поближе присмотреться к Америке и убедиться в том, будет ли у меня в остающейся мне жизни родина или нет .
Непосредственным поводом к этому резкому перелому во взглядах и настроениях Фенимора Купера послужила возмутившая его реакция значительной части американской прессы и общественных деятелей на его публицистические статьи, где он доказывал экономические преимущества демократического республиканского строя США по сравнению с французской монархией. К негодованию Купера, американские виги не только не поддержали его, но и высмеяли его аргументацию и взяли под сомнение его право выступать перед европейской публикой от лица США. Это было прологом новых и гораздо более драматических столкновений с общественным мнением буржуазной Америки, - в том числе гневного публицистического Письма соотечественникам (1834), сатиры Моникины (1835), целого ряда других более поздних произведений Купера. Теперешняя политическая борьба в нашей стране представляет собой, по-видимому, конфликт между людьми и долларами , - восклицает он в письме Бедфорду Брауну (24 марта 1838 г.).
Моникины - комико-серио-романтико-ироническая повесть , как анонсировал ее Купер своим издателям еще в 1832 году, представляла собой свифтианскую сатиру, обличавшую и порядки Старого Света (в особенности Англии), и порядки США. Читатель легко узнавал в стране Низкопрыгии - США, а в соперничающей с ней Высокопрыгии - Англию. Населяющие их человечки - моникины - различаются, в сущности, только длиною своих хвостов. Куцые обитатели Низкопрыгии гордятся своею бесхвостостью - мнимым залогом всеобщего равенства; граждане Высокопрыгии, напротив, кичатся своими длинными хвостами (намек на аристократические привилегии и титулы, сохраняющиеся в Англии). Впрочем, появляясь за границей, государственные мужи Низкопрыгии охотно прицепляют себе длиннейшие хвосты - именно так поступает посол Низкопрыгии, которому Купер дает выразительное имя Иуда Друг Народа. Политическая мудрость в Низкопрыгии определяется искусством головокружительных прыжков; в нем соревнуются с равным успехом представители обеих соперничающих партий. Конституция Низкопрыгии - предмет велеречивых восхвалений - представляет собой, по ядовитому определению Купера, не более как Великую Национальную Аллегорию. А общественная и экономическая жизнь этой страны характеризуется периодически наступающими Нравственными Затмениями: в период наибольшего процветания Низкопрыгии светило Морального Принципа, со всеми его спутниками - Истиной, Честностью, Бескорыстием и Патриотизмом, заслоняется Великим Денежным Интересом и скрывается в его тени. Конец затмения возвещается приближением фазы Несчастья и завершается вступлением в фазу Бедствий. Только тут нравственные истины проясняются снова…
Неутешительный прогноз будущего капиталистической Америки высказан Купером в аллегорическом романе-утопии Кратер (1848). Поселенцы, обосновавшиеся на необитаемом острове среди океанских просторов, создают процветающую колонию. Но хищнические страсти и раздоры постепенно подрывают ее благополучие. В конце романа колония погибает, разрушенная землетрясением. Автор подсказывал читателям аналогию между этой мрачной робинзонадой и историей США.
В последние годы жизни Фенимор Купер, не будучи аболиционистом, с тревогой следил за углубляющимися противоречиями между рабовладельческим Югом и промышленным Севером. Попытки их компромиссного умиротворения оценивались им как поразительное шарлатанство . За год до смерти он предсказывал неизбежность гражданской войны. Каждая неделя выбивает еще одно звено из цепи Союза , - писал он другу своей юности, коммодору Шубрику.
Не раз он с горечью упоминает в своих письмах о том, что его обвиняют в антиамериканизме . С самого своего возвращения на родину он оказался под обстрелом беспринципной и демагогической прессы. Гротескно-сатирическое изображение нравов американских газетчиков в памятных главах диккенсовских Приключений Мартина Чезлвита бледнеет по сравнению со сводом подлинных газетных нападок на Купера. Его объявляли столь же лишенным обычных человеческих чувств, как самый краснокожий из его индейцев , сравнивали с тигром в зверинце, который рычит при приближении каждого прохожего, а то и просто с бешеной собакой… На собрании обывателей его родного Куперстауна было решено изъять его сочинения из местной библиотеки. Однако Купер не сдавался. Из года в год он методично привлекал к суду за клевету своих диффаматоров и, к их негодованию, выиграл несколько из этих исков. Но малые победы не могли, конечно, утолить горького сознания своей отчужденности от собственной страны. Одиночество Купера в последние годы жизни усугублялось тем, что, осуждая власть долларов, он ополчался и против социалистических идей, проникавших в эту пору в общественную жизнь США по преимуществу в форме социально-утопических экспериментов, и против массовых демократических движений (в частности, борьбы за отмену земельной ренты). Отсюда неровность многих поздних романов Купера, - его дилогии Домой (1838) и Дома (1838), трилогии, известной под названием Хроника Литтлпейджей (или Трилогия в защиту земельной ренты ), предсмертного его романа Веяния времени и других; острые сатирические наблюдения, мудрые обобщения сочетаются здесь с консервативными предубеждениями и социальной близорукостью. Самым цельным и значительным в художественном наследии Купера остались его эпопея о Кожаном Чулке , Шпион , Лоцман .
Если бесспорной заслугой Ирвинга и Готорна, а также Э. По было создание американской новеллы, то основоположником американского романа по праву считается Джеймс Фенимор Купер (1789—1851). Наряду с В. Ирвингом, Фенимор Купер — классик романтического нативизма: именно он ввел в литературу США такое сугубо национальное и многоликое явление, как фронтир, хотя этим не исчерпывается открытая Купером читателю Америка.
Купер первым в США начал писать романы в современном понимании жанра, он разработал идейно-эстетические параметры американского романа теоретически (в предисловиях к произведениям) и практически (в своем творчестве). Он заложил основы целого ряда жанровых разновидностей романа, прежде вовсе не знакомых отечественной, а в отдельных случаях и мировой художественной прозе.
Купер — создатель американского исторического романа: с его "Шпиона" (1821) началось освоение героической национальной истории. Он зачинатель американского морского романа ("Лоцман", 1823) и его специфически национальной разновидности — романа китобойного ("Морские львы", 1849), впоследствии блестяще развитых Г. Мелвиллом. Купером же разработаны принципы американского приключенческого и нравоописательного романов ("Майлс Уолингфорд", 1844), романа социального ("Дома", 1838), сатирического ("Моникины", 1835), романа-утопии ("Колония на кратере", 1848) и так называемого "евро-американского" романа ("Понятия американцев", 1828), конфликт которого строится на взаимоотношениях культур Старого и Нового Света; он стал затем центральным в творчестве Г. Джеймса.
Наконец, Купер — первооткрыватель такой неисчерпаемой области отечественной беллетристики, как роман фронтира (или "роман границы") — жанровой разновидности, к которой относится, прежде всего, его пенталогия о Кожаном Чулке. Следует, впрочем, заметить, что куперовская пенталогия — своего рода синтетическое повествование, ибо вбирает в себя также черты исторического, социального, нравоописательного и приключенческого романов и романа-эпопеи, что вполне соответствует действительному значению фронтира в национальной истории и жизни XIX столетия.
Джеймс Купер родился в семье видного политического деятеля, конгрессмена и крупного землевладельца судьи Уильяма Купера, славного потомка тихих английских квакеров и суровых шведов. (Фенимор — девичья фамилия матери писателя, которую он добавил к собственной в 1826 году, обозначив таким образом новый этап своей литературной карьеры). Через год после его появления на свет семья переехала из Нью-Джерси в штат Нью-Йорк на необжитые берега озера Отсего, где судья Купер основал поселок Куперстаун. Здесь, на границе между цивилизацией и дикими неосвоенными землями прошли детство и раннее отрочество будущего романиста.
Он получил домашнее образование, занимаясь с нанятым для него преподавателем-англичанином, и в возрасте тринадцати лет поступил в Йель, откуда, несмотря на блестящие успехи в учебе, был через два года выдворен за "вызывающее поведение и склонность к опасным шуткам". Юный Купер мог, например, привести в аудиторию осла и усадить его в профессорское кресло. Заметим, что эти проделки всецело отвечали нравам, царящим на фронтире, и самому духу фронтирского фольклора, но, разумеется, шли вразрез с представлениями, принятыми в академической среде. Педагогически перспективной оказалась мера воздействия, избранная строгим отцом: он немедленно отдал пятнадцатилетнего шалопая-сына матросом на торговое судно.
После двух лет исправной службы Джеймс Купер поступил гардемарином в военный флот и еще три года бороздил моря и океаны. Он ушел в отставку в 1811 году, сразу после женитьбы, по требованию своей юной супруги Сьюзен Августы, урожденной де Ланси, из хорошего нью-йоркского семейства. Вскоре после этого от инсульта, полученного во время политических дебатов, скончался его отец, оставив сыну приличное наследство, и Купер зажил спокойной жизнью сельского джентльмена-сквайра.
Писателем он стал, как гласит семейная легенда, совершенно случайно — неожиданно для домашних и для него самого. Дочь Купера Сьюзен вспоминала: "Мать моя была нездорова; она лежала на кушетке, а он читал ей вслух свежий английский роман. Видимо, вещь была никчемная, потому что после первых же глав он отшвырнул его и воскликнул: "Да я бы сам написал тебе книгу получше этой!" Мать рассмеялась — до того абсурдной показалась ей эта идея. Он, который терпеть не мог писать даже письма, вдруг засядет за книгу! Отец настаивал, что сможет, и правда, с ходу набросал первые страницы истории, у которой еще не было названия; действие, между прочим, происходило в Англии".
Первая вещь Купера — подражательный роман нравов "Предосторожность" вышел в 1820 году. Сразу вслед за этим писатель, по его словам, "попытался создать произведение, которое было бы чисто американским, и темой которого была бы любовь к родине". Так появился исторический роман "Шпион" (1821), принесший автору широчайшую известность в США и в Европе, положивший начало развитию американского романа и, наряду с "Книгой эскизов" В. Ирвинга, самобытной национальной литературе в целом.
Каким же образом создавался американский роман, в чем заключался "секрет" куперовского успеха, каковы были особенности авторской техники повествования? Купер положил в основу своего творчества главный принцип английского социального романа, вошедшего в особую моду в первые десятилетия XIX века (Джейн Остин, Мэри Эджворт): бурное действие, свободное искусство создания характеров, подчинение сюжета утверждению социальной идеи. Оригинальность же куперовских произведений, созданных на этой основе, заключалась, прежде всего, в теме, которую он нашел уже в своем первом не подражательном, а "чисто американском романе".
Тема эта — Америка, совершенно не знакомая тогда европейцам и вечно привлекательная для патриотически настроенного отечественного читателя. Уже в "Шпионе" наметилось и одно из двух основных направлений, в которых Купер в дальнейшем разрабатывал эту тему: национальная история (главным образом, Война за независимость) и природа США (прежде всего, знакомые ему с юности фронтир и море; мореплаванию посвящено 11 из 33 куперовских романов). Что касается драматизма сюжета и яркости характеров, то национальная история и действительность давали для этого не менее богатый и более свежий материал, чем жизнь Старого Света.
Абсолютно новаторской и непохожей на манеру английских романистов была стилистика нативистского повествования Купера: сюжет, образная система, пейзажи, самый способ изложения, взаимодействуя, создавали неповторимое качество эмоциональной куперовской прозы. Для Купера литературный труд был способом выражения того, что он думал об Америке. В начале его творческого пути, движимый патриотической гордостью за молодое отечество и с оптимизмом смотревший в будущее, он стремился исправить отдельные недостатки национальной жизни. "Пробным камнем" демократических убеждений для Купера, как и для Ирвинга, явилось длительное пребывание в Европе: нью-йоркский литератор в зените мировой славы, он был назначен американским консулом в Лионе. Фенимор Купер, воспользовавшийся этим назначением, чтобы укрепить здоровье и познакомить дочерей с итальянской и французской культурой, пробыл за границей дольше положенного срока.
После семилетнего отсутствия он, уезжавший из США Джона Квинси Адамса, вернулся в 1833 году, как и Ирвинг, в Америку Эндрю Джексона. Испытав потрясение от разительных перемен в жизни его страны, он, в отличие от Ирвинга, стал непримиримым критиком джексоновской вульгаризации широкой демократии фронтира. Произведения, написанные Фенимором Купером в 1830-е, снискали ему славу первого "антиамериканца", которая сопутствовала ему до конца жизни и послужила причиной многолетней травли со стороны американской прессы. "Я разошелся с моей страной", — говорил Купер.
Писатель умер в Куперстауне, в полном расцвете творческих сил, хотя непопулярность его как "антиамериканца" омрачала блестящую славу певца родной земли.
Читайте также другие статьи раздела "Литература XIX века. Романтизм. Реализм" :
Художественное открытие Америки и другие открытия
Романтический нативизм и романтический гуманизм
- Специфика американского романтизма. Романтический нативизм
- Романтический гуманизм. Трансцендентализм. Путевая проза
Национальная история и история души народа
История и современность Америки в диалогах культур
- Джеймс Фенимор Купер. Биография и творчество
Т. Коул. Сцена из романа «Последний из могикан»
Профессиональной литературной деятельностью Фенимор Купер занялся в тридцатилетнем возрасте. Если верить легендам первый роман «Предосторожность» (1820) он написал на спор с женой. Сын разбогатевшего в годы борьбы за независимости землевладельца, сумевшего стать судьей, а затем и конгрессменом, Джеймс Фенимор Купер вырос на берегу озера Отсего, милях в ста к северо-западу от Нью-Йорка, где в ту пору проходил «фронтир ». С малолетства он стал свидетелем роста американской цивилизации, прорубавшейся все дальше на запад. Героев своих будущих книг - пионеров-скваттеров , индейцев, фермеров, становившихся крупными плантаторами, он знал не понаслышке. В 1803 году в 14-летнем возрасте Купер поступил в Йельский университет, откуда был исключен за дисциплинарные провинности. Затем последовала семилетняя служба на флоте - сначала торговом, затем военном. Уже прославившись на писательском поприще, Купер не оставлял практической деятельности. В 1826-1833 годах он занимал пост американского консула в Лионе, объездил немалую часть Европы, надолго оседая, помимо Франции, в Великобритании, Германии, Италии, Нидерландах.Своей славой Купер обязан не трилогии о земельной ренте («Чертов палец», 1845, «Землемер», 1845, «Краснокожие», 1846), где старые земельные аристократы, противопоставлены алчным дельцам, не скованным моральными запретами, не другой трилогии, навеянной легендами и действительностью европейского средневековья («Браво», 1831, «Гейденмауэр», 1832, «Палач», 1833), не многочисленным морским романам («Красный корсар», 1828, «Морская волшебница», 1830), не сатирам, вроде «Мониконов» (1835), а также примыкающим к ним по проблематике двум публицистическим романам «Домой» (1838) и «Дома» (1838). Эта злободневная полемика на внутриамериканские темы, ответ писателя критикам, обвинившим его в недостатке патриотизма, что должно было задеть писателя - ведь уже был написан «Шпион» (1821) - патриотический роман из времен Американской революции. «Моникинов» сравнивали с «Путешествиями Гулливера», но Куперу не хватило свифтовской фантазии и остроумия. Купер более успешно противостоял недругам не как писатель, а как гражданин, который при случае и в судебные инстанции мог обратиться. Он выиграл не один процесс, защищая в суде свою честь и достоинство от газетных памфлетистов и даже земляков, которые постановили на собрании изъять его книги из библиотеки родного Куперстауна. Репутация Купера, классика национальной и мировой литературы, прочно держится на пенталогии о Натти Бампо - Кожаном Чулке (называют его и Зверобоем, Соколиным Глазом, Следопытом, Длинным Карабином). При всей скорописи автора, работа над этим произведением растянулась, хотя с большими перерывами, на семнадцать лет. На богатом историческом фоне в нем прослежена судьба человека, прокладывающего тропинки и магистрали американской цивилизации и в то же время трагически переживающего моральные издержки этого пути. Как проницательно заметил в свое время Горький , герой Купера «бессознательно служил великому делу... распространения материальной культуры в стране диких людей и - оказался неспособным жить в условиях этой культуры...».
Последовательность событий в этом первом на американской почве эпосе сбита. В открывающем его романе «Пионеры» (1823) действие происходит в 1793, и Натти Бампо предстает уже клонящимся к закату жизни охотником, не понимающим языка и нравов новых времен. В следующем романе цикла «Последний из могикан» (1826) действие переносится на сорок лет назад. За ним - «Прерия» (1827), хронологически прямо примыкающая к «Пионерам». На страницах этого романа герой умирает, но в творческом воображении автора продолжает жить, и спустя много лет он возвращается к годам его молодости. В романах «Следопыт» (1840) и «Зверобой» (1841) представлена чистая пастораль, беспримесная поэзия, которую автор обнаруживает в человеческих типах, и главным образом в самом облике девственной, еще почти не тронутой топором колониста природе. Как писал Белинский, «Купера нельзя превзойти, когда он приобщает вас к красотам американской природы».
В критическом очерке «Просвещение и словесность в Америке» (1828), облеченном в форму письма вымышленному аббату Джиромачи, Купер жаловался на то, что печатник в Америке появился раньше писателя, писатель же романтик обделен летописями и темными преданиями. Сам же он и компенсировал эту недостачу. Под его пером персонажи и нравы фронтира обретают невыразимое поэтическое очарование. Разумеется, Пушкин был прав, заметив в статье «Джон Теннер», что куперовские индейцы овеяны романтическим флером, лишающим их ярко выраженных индивидуальных свойств. Но романист, кажется, и не стремился к точности портрета, предпочитая правде факта поэтическую выдумку, о чем, кстати, иронически писал впоследствии Марк Твен в известном памфлете «Литературные грехи Фенимора Купера».
Тем не менее, обязательства перед исторической реальностью он ощущал, о чем сам говорил в предисловии к «Пионерам». Острый внутренний конфликт между высокой мечтой и реальностью, между природой, воплощающей высшую истину, и прогрессом - конфликт характерно-романтического свойства и составляет главный драматический интерес пенталогии. С пронзительной остротой этот конфликт обнаруживает себя на страницах «Кожаного чулка», явно самой сильной вещи и в пенталогии, и во всем наследии Купера. Поставив в центр повествования один из эпизодов так называемой Семилетней войны (1757-1763) между англичанами и французами за владения в Канаде, автор ведет его стремительно, насыщает массой приключений отчасти детективного свойства, что и сделало роман любимым детским чтением для многих поколений. Но это не детская литература.
Возможно, потому еще образы индейцев, в данном случае Чингачгука, одного из двух главных героев романа, получились у Купера лирически-размытыми, что важнее лиц для него были общие понятия - племя, род, история со своей мифологией, укладом жизни, языком. Именно этот мощный пласт человеческой культуры, в основе которого лежит родственная близость к природе, и уходит, о чем свидетельствует смерть сына Чингачгука Ункаса - последнего из могикан. Эта утрата катастрофична. Но не безысходна, что вообще не свойственно американскому романтизму. Купер переводит трагедию в мифологический план, а миф, собственно, не знает четкой границы между жизнью и смертью, недаром Кожаный Чулок, тоже не просто персона, но герой мифа - мифа ранней американской истории, торжественно и уверенно говорит, что юноша Ункас уходит лишь на время.
Человек перед судом природы - вот внутренняя тема «Последнего из мокиган». Дотянуться до ее величия, пусть порой и недоброго, человеку не дано, но он постоянно вынужден решать эту нерешаемую задачу. Все остальное - схватки индейцев с бледнолицыми, битвы англичан с французами, красочные одежды, ритуальные танцы, засады, пещеры - только антураж.
Куперу было больно видеть, как корневая Америка, которую воплощает любимый его герой, уходит на глазах, подменяясь совсем другой Америкой, где бал правят спекулянты и проходимцы. Потому и обронил писатель с горечью: «Я разошелся со своей страной». Но со временем стало видно то, что не заметили современники-соотечественники, упрекавшие писателя в антипатриотических настроениях, расхождение - это форма нравственной самооценки, а тоска по ушедшему - тайная вера в продолжение, не имеющее конца.
