Кому на руси жить хорошо. Некрасов кому на руси жить хорошо Содержание произведения кому на руси жить хорошо

С 1863 по 1877 год создавал Некрасов "Кому на Руси жить хорошо". Замысел, герои, сюжет в процессе работы несколько раз менялись. Скорее всего, замысел до конца раскрыть не удалось: автор умер в 1877 году. Несмотря на это, "Кому на Руси жить хорошо" как народная поэма считается завершенным произведением. Предполагалось, что в нем будет 8 частей, а удалось закончить лишь 4.

С представления персонажей начинается поэма "Кому на Руси жить хорошо". Герои эти - семеро мужиков из деревень: Дырявино, Заплатово, Горелово, Неурожайка, Знобишино, Разутово, Неелово. Они встречаются и заводят разговор о том, кому счастливо и хорошо живется на Руси. У каждого из мужиков есть свое мнение. Один считает, что помещик счастлив, другой - что чиновник. Счастливыми также называют купца, попа, министра, вельможного боярина, царя мужики из поэмы "Кому на Руси жить хорошо". Герои стали спорить, развели костер. Даже до драки дошло дело. Однако к согласию прийти им так и не удается.

Скатерть-самобранка

Вдруг Пахом совершенно неожиданно поймал птенца. Маленькая пеночка, мать его, попросила мужика отпустить птенца на волю. Она подсказала за это, где можно отыскать скатерть-самобранку - очень полезную вещь, которая непременно пригодится в долгой дороге. Благодаря ей мужики во время путешествия не испытывали недостатка в еде.

Рассказ попа

Следующими событиями продолжается произведение "Кому на Руси жить хорошо". Герои приняли решение узнать любой ценой, кто живет счастливо и весело на Руси. Они отправились в дорогу. Сначала на пути им повстречался поп. Мужики к нему обратились с вопросом о том, счастливо ли он живет. Тогда поп рассказал о своей жизни. Он считает (в чем мужики не смогли не согласиться с ним), что счастье невозможно без покоя, чести, богатства. Поп полагает, что если бы у него было все это, он был бы полностью счастлив. Однако он обязан и днем, и ночью, при любой погоде отправляться туда, куда ему скажут - к умирающим, к болеющим. Всякий раз попу приходится видеть людское горе и страдание. У него даже иногда недостает сил взять за службу воздаяние, так как люди последнее отрывают от себя. Когда-то все было совсем по-другому. Поп говорит, что щедро вознаграждали его богатые помещики за отпевание, крещение, венчание. Однако теперь далеко богатые, а у бедных денег нет. Почета у попа также нет: его не уважают мужики, о чем говорит множество народных песен.

Странники отправляются на ярмарку

Странники понимают, что нельзя назвать счастливым этого человека, что отмечает автор произведения "Кому на Руси жить хорошо". Герои вновь отправляются путь и оказываются по дороге в селе Кузьминском, на ярмарке. Это село грязное, хотя и богатое. Очень много в нем заведений, в которых жители предаются пьянству. Они пропивают свои последние деньги. Например, у старика не осталось денег на башмачки для своей внучки, так как он пропил все. Все это наблюдают странники из произведения "Кому на Руси жить хорошо" (Некрасов).

Яким Нагой

Они замечают также ярмарочные развлечения и драки и рассуждают о том, что мужик вынужден пить: это помогает выдержать тяжелую работу и вечные лишения. Пример этому - Яким Нагой, мужик из деревни Босово. Он работает до смерти, "до полусмерти пьет". Яким считает, что не будь пьянства, была бы великая печаль.

Продолжают путь странники. В произведении "Кому на Руси жить хорошо" Некрасов рассказывает о том, что они хотят найти счастливых и веселых людей, обещают бесплатно поить этих счастливцев. Поэтому самые разные люди пытаются выдать себя за таковых - страдающий от паралича бывший дворовый, долгие годы облизывавший тарелки за барином, измученные работники, нищие. Однако путники понимают сами, что этих людей нельзя назвать счастливыми.

Ермил Гирин

Мужики однажды услышали о человеке по имени Ермил Гирин. Его историю далее рассказывает Некрасов конечно, всех деталей ее не передает. Ермил Гирин - бургомистр, которого очень уважали, справедливый и честный человек. Он вознамерился однажды выкупить мельницу. Без расписки одолжили ему деньги мужики, настолько ему доверяли. Однако произошел крестьянский бунт. Теперь Ермил находится в остроге.

Рассказ Оболт-Оболдуева

Гаврила Оболт-Оболдуев, один из помещиков, рассказал о судьбе дворян после Им раньше многое принадлежало: крепостные, деревни, леса. Дворяне могли по праздникам приглашать в дом крепостных, чтобы молиться. Но после барин не был уже полноправным владельцем мужиков. Прекрасно знали странники, насколько непростая жизнь была во времена крепостничества. Но им понять нетрудно также, что намного тяжелее стало дворянам после отмены крепостного права. И мужикам теперь не легче. Поняли странники, что им не удастся найти счастливого среди мужчин. Поэтому они решили пойти к женщинам.

Жизнь Матрены Корчагиной

Мужикам рассказали, что в одной деревне живет крестьянка по имени Матрена Тимофеевна Корчагина, которую все называют счастливицей. Они ее нашли, и Матрена рассказала мужикам о своей жизни. Этим рассказом продолжает Некрасов "Кому на Руси жить хорошо".

Краткое содержание истории жизни этой женщины следующее. Детство ее было безоблачным и счастливым. У нее была работящая семья, непьющая. Мать дочку холила и лелеяла. Когда выросла Матрена, она стала красавицей. К ней однажды посватался печник из другой деревни, Филипп Корчагин. Матрена рассказала, как тот уговаривал ее выйти замуж за него. Это было единственным светлым воспоминанием этой женщины за всю ее жизнь, которая была беспросветной и тоскливой, хотя муж к ней хорошо относился по крестьянским меркам: почти не бил. Однако он отправился в город на заработки. Матрена жила в доме свекра. К ней здесь все плохо относились. Единственным, кто был добр к крестьянке, был очень старый дед Савелий. Он ей рассказывал, что за убийство управляющего попал на каторгу.

Вскоре Матрена родила Демушку - милого и красивого ребенка. Она не могла расстаться с ним ни на минуту. Однако женщина должна была работать в поле, куда ей не разрешала свекровь брать ребенка. Дед Савелий следил за малышом. Он однажды не углядел за Демушкой, и ребенок был съеден свиньями. Приехали разбираться из города, на глазах матери вскрывали малыша. Это было для Матрены тяжелейшим ударом.

Затем пятеро детей родилось у нее, все мальчики. Доброй и заботливой матерью была Матрена. Однажды Федот, один из детей, пас овец. Одну из них унесла волчица. В этом был виноват пастух, которого следовало наказать плетьми. Тогда Матрена упросила, чтобы вместо сына избили ее.

Она также рассказала, что ее мужа однажды хотели забрать в солдаты, хотя это было нарушением закона. Тогда Матрена отправилась в город, будучи беременной. Здесь женщина повстречала Елену Александровну, добрую губернаторшу, которая помогла ей, и мужа Матрены отпустили.

Счастливой женщиной считали Матрену крестьяне. Однако, выслушав ее рассказ, мужики поняли, что ее нельзя назвать счастливой. Слишком много страданий и бед было в ее жизни. Матрена Тимофеевна сама также говорит, что женщина на Руси, в особенности крестьянка, не может быть счастливой. Очень уж тяжела ее доля.

Выживший из ума помещик

Путь на Волгу держат мужики-странники. Здесь идет покос. Тяжелой работой заняты люди. Вдруг удивительная сцена: унижаются косцы, угождают старому барину. Оказалось, что помещик Он не может осознать, что уже отменено Поэтому его родственники уговорили мужиков так себя вести, как будто оно по-прежнему действует. Им обещали за это Согласились мужики, но были обмануты в очередной раз. Когда умер старый барин, наследники им ничего не дали.

История о Якове

Неоднократно по дороге странники слушают народные песни - голодную, солдатскую и другие, а также разные истории. Им запомнилась, например, история о Якове, верном холопе. Он старался всегда угодить и ублажить барина, который унижал и бил холопа. Однако это приводило к тому, что Яков любил его еще больше. У барина в старости отказали ноги. За ним продолжал ухаживать Яков, как за родным ребенком. Но он не получил за это никакой благодарности. Гриша, молодой парень, племянник Якова, хотел жениться на одной красавице - крепостной девушке. Из ревности старый барин отправил в рекруты Гришу. Яков от этого горя ударился в пьянство, но потом вернулся к барину и отомстил. Он его отвез в лес и прямо перед барином повесился. Так как у того ноги были парализованы, он не мог никуда деться. Барин просидел всю ночь под трупом Якова.

Григорий Добросклонов - народный заступник

Эта и другие истории заставляют задуматься мужиков о том, что им не удастся найти счастливых. Однако они узнают о Григории Добросклонове, семинаристе. Это сын дьячка, видевший с детства страдания и беспросветную жизнь народа. Он сделал выбор в ранней юности, решил, что отдаст свои силы на борьбу за счастье своего народа. Григорий образован и умен. Он понимает, что Русь сильная и справится со всеми бедами. Григорию в дальнейшем предстоит славный путь, громкое имя народного заступника, "чахотка и Сибирь".

Мужики слушают об этом заступнике, но у них нет еще понимания, что такие люди смогут сделать счастливыми других. Это произойдет еще не скоро.

Герои поэмы

Некрасов изобразил различные слои населения. Простые крестьяне становятся главными героями произведения. Они были освобождены реформой 1861 года. Но жизнь их после отмены крепостного права изменилась несильно. Та же тяжелая работа, беспросветный быт. После реформы к тому же имевшие собственные земли крестьяне оказались в еще более тяжелом положении.

Характеристика героев произведения "Кому на Руси жить хорошо" может быть дополнена тем, что автор создал удивительно достоверные образы крестьян. Характеры их весьма точны, хотя и противоречивы. Не только доброта, сила и цельность характера есть в русских людях. В них сохранились на генетическом уровне угодливость, раболепство, готовность подчиняться деспоту и тирану. Пришествие Григория Добросклонова, нового человека, - символ того, что честные, благородные, умные люди появляются среди забитого крестьянства. Пусть судьба их будет незавидной и тяжелой. Благодаря им в крестьянской массе возникнет самосознание, и люди наконец смогут бороться за счастье. Именно об этом мечтают герои и автор поэмы. Н.А. Некрасова ("Кому на Руси жить хорошо", "Русские женщины", "Мороз, и другие произведения) считают поистине народным поэтом, которого интересовала судьба крестьянства, его страдания, проблемы. Поэт не мог остаться равнодушным к его нелегкой доле. Произведение Н.А. Некрасова "Кому на Руси жить хорошо" написано с таким сочувствием к народу, что заставляет и сегодня сопереживать его судьбе в то нелегкое время.

ПРОЛОГ

В каком году - рассчитывай,
В какой земле - угадывай,
На столбовой дороженьке
Сошлись семь мужиков:
Семь временнообязанных,
Подтянутой губернии,
Уезда Терпигорева,
Пустопорожней волости,
Из смежных деревень:
Заплатова, Дырявина,
Разутова, Знобишина,
Горелова, Неелова -
Неурожайка тож,
Сошлися - и заспорили:
Кому живется весело,
Вольготно на Руси?

Роман сказал: помещику,
Демьян сказал: чиновнику,
Лука сказал: попу.
Купчине толстопузому! -
Сказали братья Губины,
Иван и Митродор.
Старик Пахом потужился
И молвил, в землю глядючи:
Вельможному боярину,
Министру государеву.
А Пров сказал: царю...

Мужик что бык: втемяшится
В башку какая блажь -
Колом ее оттудова
Не выбьешь: упираются,
Всяк на своем стоит!
Такой ли спор затеяли,
Что думают прохожие -
Знать, клад нашли ребятушки
И делят меж собой...
По делу всяк по своему
До полдня вышел из дому:
Тот путь держал до кузницы,
Тот шел в село Иваньково
Позвать отца Прокофия
Ребенка окрестить.
Пахом соты медовые
Нес на базар в Великое,
А два братана Губины
Так просто с недоуздочком
Ловить коня упрямого
В свое же стадо шли.
Давно пора бы каждому
Вернуть своей дорогою -
Они рядком идут!
Идут, как будто гонятся
За ними волки серые,
Что дале - то скорей.
Идут - перекоряются!
Кричат - не образумятся!
А времечко не ждет.

За спором не заметили,
Как село солнце красное,
Как вечер наступил.
Наверно б, ночку целую
Так шли - куда не ведая,
Когда б им баба встречная,
Корявая Дурандиха,
Не крикнула: «Почтенные!
Куда вы на ночь глядючи
Надумали идти?..»

Спросила, засмеялася,
Хлестнула, ведьма, мерина
И укатила вскачь...

«Куда?..» - переглянулися
Тут наши мужики,
Стоят, молчат, потупились...
Уж ночь давно сошла,
Зажглися звезды частые
В высоких небесах,
Всплыл месяц, тени черные
Дорогу перерезали
Ретивым ходокам.
Ой тени! тени черные!
Кого вы не нагоните?
Кого не перегоните?
Вас только, тени черные,
Нельзя поймать-обнять!

На лес, на путь-дороженьку
Глядел, молчал Пахом,
Глядел - умом раскидывал
И молвил наконец:

«Ну! леший шутку славную
Над нами подшутил!
Никак ведь мы без малого
Верст тридцать отошли!
Домой теперь ворочаться -
Устали - не дойдем,
Присядем, - делать нечего,
До солнца отдохнем!..»

Свалив беду на лешего,
Под лесом при дороженьке
Уселись мужики.
Зажгли костер, сложилися,
За водкой двое сбегали,
А прочие покудова
Стаканчик изготовили,
Бересты понадрав.
Приспела скоро водочка,
Приспела и закусочка -
Пируют мужички!
Косушки по три выпили,
Поели - и заспорили
Опять: кому жить весело,
Вольготно на Руси?
Роман кричит: помещику,
Демьян кричит: чиновнику,
Лука кричит: попу;
Купчине толстопузому, -
Кричат братаны Губины,
Иван и Митродор;
Пахом кричит: светлейшему
Вельможному боярину,
Министру государеву,
А Пров кричит: царю!
Забрало пуще прежнего
Задорных мужиков,
Ругательски ругаются,
Немудрено, что вцепятся
Друг другу в волоса...

Гляди - уж и вцепилися!
Роман тузит Пахомушку,
Демьян тузит Луку.
А два братана Губины
Утюжат Прова дюжего -
И всяк свое кричит!

Проснулось эхо гулкое,
Пошло гулять-погуливать,
Пошло кричать-покрикивать,
Как будто подзадоривать
Упрямых мужиков.
Царю! - направо слышится,
Налево отзывается:
Попу! попу! попу!
Весь лес переполошился,
С летающими птицами,
Зверями быстроногими
И гадами ползущими, -
И стон, и рев, и гул!

Всех прежде зайка серенький
Из кустика соседнего
Вдруг выскочил как встрепанный
И наутек пошел!
За ним галчата малые
Вверху березы подняли
Противный, резкий писк.
А тут еще у пеночки
С испугу птенчик крохотный
Из гнездышка упал;
Щебечет, плачет пеночка,
Где птенчик? - не найдет!
Потом кукушка старая
Проснулась и надумала
Кому-то куковать;
Раз десять принималася,
Да всякий раз сбивалася
И начинала вновь...
Кукуй, кукуй, кукушечка!
Заколосится хлеб,
Подавишься ты колосом -
Не будешь куковать!
Слетелися семь филинов,
Любуются побоищем
С семи больших дерев,
Хохочут полуночники!
А их глазищи желтые
Горят, как воску ярого
Четырнадцать свечей!
И ворон, птица умная,
Приспел, сидит на дереве
У самого костра,
Сидит и черту молится,
Чтоб до смерти ухлопали
Которого-нибудь!
Корова с колокольчиком,
Что с вечера отбилася
От стада, чуть послышала
Людские голоса -
Пришла к костру, уставила
Глаза на мужиков,
Шальных речей послушала
И начала, сердечная,
Мычать, мычать, мычать!

Мычит корова глупая,
Пищат галчата малые,
Кричат ребята буйные,
А эхо вторит всем.
Ему одна заботушка -
Честных людей поддразнивать,
Пугать ребят и баб!
Никто его не видывал,
А слышать всякий слыхивал,
Без тела - а живет оно,
Без языка кричит!

Широкая дороженька,
Березками обставлена,
Далёко протянулася,
Песчана и глуха.
По сторонам дороженьки
Идут холмы пологие
С полями, сенокосами,
А чаще с неудобною,
Заброшенной землей;
Стоят деревни старые,
Стоят деревни новые,
У речек, у прудов...
Леса, луга поемные,
Ручьи и реки русские
Весною хороши.
Но вы, поля весенние!
На ваши всходы бедные
Невесело глядеть!
«Недаром в зиму долгую
(Толкуют наши странники)
Снег каждый день валил.
Пришла весна - сказался снег!
Он смирен до поры:
Летит - молчит, лежит - молчит,
Когда умрет, тогда ревет.
Вода - куда ни глянь!
Поля совсем затоплены,
Навоз возить - дороги нет,
А время уж не раннее -
Подходит месяц май!»
Нелюбо и на старые,
Больней того на новые
Деревни им глядеть.
Ой избы, избы новые!
Нарядны вы, да строит вас
Не лишняя копеечка,
А кровная беда!..,

С утра встречались странникам
Все больше люди малые:
Свой брат крестьянин-лапотник,
Мастеровые, нищие,
Солдаты, ямщики.
У нищих, у солдатиков
Не спрашивали странники,
Как им - легко ли, трудно ли
Живется на Руси?
Солдаты шилом бреются,
Солдаты дымом греются, -
Какое счастье тут?..

Уж день клонился к вечеру,
Идут путем-дорогою,
Навстречу едет поп.
Крестьяне сняли шапочки,
Низенько поклонилися,
Повыстроились в ряд
И мерину саврасому
Загородили путь.
Священник поднял голову,
Глядел, глазами спрашивал:
Чего они хотят?

«Небось! мы не грабители!» -
Сказал попу Лука.
(Лука - мужик присадистый,
С широкой бородищею,
Упрям, речист и глуп.
Лука похож на мельницу:
Одним не птица мельница,
Что, как ни машет крыльями,
Небось не полетит.)

«Мы мужики степенные,
Из временнообязанных,
Подтянутой губернии,
Уезда Терпигорева,
Пустопорожней волости,
Окольных деревень:
Заплатова, Дырявина,
Разутова, Знобишина,
Горелова, Неелова -
Неурожайка тож.
Идем по делу важному:
У нас забота есть,
Такая ли заботушка,
Что из дому повыжила,
С работой раздружила нас,
Отбила от еды.
Ты дай нам слово верное
На нашу речь мужицкую
Без смеху и без хитрости,
По совести, по разуму,
По правде отвечать,
Не то с своей заботушкой
К другому мы пойдем...»

Даю вам слово верное:
Коли вы дело спросите,
Без смеху и без хитрости,
По правде и по разуму,
Как должно отвечать,
Аминь!.. -

«Спасибо. Слушай же!
Идя путем-дорогою,
Сошлись мы невзначай,
Сошлися и заспорили:
Кому живется весело,
Вольготно на Руси?
Роман сказал: помещику,
Демьян сказал: чиновнику,
А я сказал: попу.
Купчине толстопузому, -
Сказали братья Губины,
Иван и Митродор.
Пахом сказал: светлейшему,
Вельможному боярину,
Министру государеву,
А Пров сказал: царю...
Мужик что бык: втемяшится
В башку какая блажь -
Колом ее оттудова
Не выбьешь: как ни спорили,
Не согласились мы!
Поспоривши - повздорили,
Повздоривши - подралися,
Подравшися - одумали:
Не расходиться врозь,
В домишки не ворочаться,
Не видеться ни с женами,
Ни с малыми ребятами,
Ни с стариками старыми,
Покуда спору нашему
Решенья не найдем,
Покуда не доведаем
Как ни на есть - доподлинно:
Кому жить любо-весело,
Вольготно на Руси?
Скажи ты нам по-божески:
Сладка ли жизнь поповская?
Ты как - вольготно, счастливо
Живешь, честной отец?..»

Потупился, задумался,
В тележке сидя, поп
И молвил: - Православные!
Роптать на Бога грех,
Несу мой крест с терпением,
Живу... а как? Послушайте!
Скажу вам правду-истину,
А вы крестьянским разумом
Смекайте! -
«Начинай!»

В чем счастие, по-вашему?
Покой, богатство, честь -
Не так ли, други милые?

Они сказали: «Так»...

Теперь посмотрим, братия,
Каков попу покой?
Начать, признаться, надо бы
Почти с рожденья самого,
Как достается грамота
Поповскому сынку,
Какой ценой поповичем
Священство покупается,
Да лучше помолчим!
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

Дороги наши трудные,
Приход у нас большой.
Болящий, умирающий,
Рождающийся в мир
Не избирают времени:
В жнитво и в сенокос,
В глухую ночь осеннюю,
Зимой, в морозы лютые,
И в половодье вешнее -
Иди - куда зовут!
Идешь безотговорочно.
И пусть бы только косточки
Ломалися одни, -
Нет! всякий раз намается,
Переболит душа.
Не верьте, православные,
Привычке есть предел:
Нет сердца, выносящего
Без некоего трепета
Предсмертное хрипение,
Надгробное рыдание,
Сиротскую печаль!
Аминь!.. Теперь подумайте,
Каков попу покой?..

Крестьяне мало думали.
Дав отдохнуть священнику,
Они с поклоном молвили:
«Что скажешь нам еще?»

Теперь посмотрим, братия,
Каков попу почет!
Задача щекотливая,
Не прогневить бы вас?..

Скажите, православные,
Кого вы называете
Породой жеребячьего?
Чур! отвечать на спрос!

Крестьяне позамялися,
Молчат - и поп молчит...

С кем встречи вы боитеся,
Идя путем-дорогою?
Чур! отвечать на спрос!

Кряхтят, переминаются,
Молчат!
- О ком слагаете
Вы сказки балагурные,
И песни непристойные,
И всякую хулу?..

Мать попадью степенную,
Попову дочь безвинную,
Семинариста всякого -
Как чествуете вы?
Кому вдогон, как мерину,
Кричите: го-го-го?..

Потупились ребятушки,
Молчат - и поп молчит...
Крестьяне думу думали,
А поп широкой шляпою
В лицо себе помахивал
Да на небо глядел.
Весной, что внуки малые,
С румяным солнцем-дедушкой
Играют облака:
Вот правая сторонушка
Одной сплошною тучею
Покрылась - затуманилась,
Стемнела и заплакала:
Рядами нити серые
Повисли до земли.
А ближе, над крестьянами,
Из небольших, разорванных,
Веселых облачков
Смеется солнце красное,
Как девка из снопов.
Но туча передвинулась,
Поп шляпой накрывается -
Быть сильному дождю.
А правая сторонушка
Уже светла и радостна,
Там дождь перестает.
Не дождь, там чудо Божие:
Там с золотыми нитками
Развешаны мотки...

«Не сами... по родителям
Мы так-то...» - братья Губины
Сказали наконец.
И прочие поддакнули:
«Не сами, по родителям!»
А поп сказал: - Аминь!
Простите, православные!
Не в осужденье ближнего,
А по желанью вашему
Я правду вам сказал.
Таков почет священнику
В крестьянстве. А помещики...

«Ты мимо их, помещиков!
Известны нам они!»

Теперь посмотрим, братия,
Откудова богачество
Поповское идет?..
Во время недалекое
Империя Российская
Дворянскими усадьбами
Была полным-полна.
И жили там помещики,
Владельцы именитые,
Каких теперь уж нет!
Плодилися и множились
И нам давали жить.
Что свадеб там игралося,
Что деток нарождалося
На даровых хлебах!
Хоть часто крутонравные,
Однако доброхотные
То были господа,
Прихода не чуждалися:
У нас они венчалися,
У нас крестили детушек,
К нам приходили каяться,
Мы отпевали их.
А если и случалося,
Что жил помещик в городе,
Так умирать наверное
В деревню приезжал.
Коли умрет нечаянно,
И тут накажет накрепко
В приходе схоронить.
Глядишь, ко храму сельскому
На колеснице траурной
В шесть лошадей наследники
Покойника везут -
Попу поправка добрая,
Мирянам праздник праздником...
А ныне уж не то!
Как племя иудейское,
Рассеялись помещики
По дальней чужеземщине
И по Руси родной.
Теперь уж не до гордости
Лежать в родном владении
Рядком с отцами, с дедами,
Да и владенья многие
Барышникам пошли.
Ой холеные косточки
Российские, дворянские!
Где вы не позакопаны?
В какой земле вас нет?

Потом статья... раскольники...
Не грешен, не живился я
С раскольников ничем.
По счастью, нужды не было:
В моем приходе числится
Живущих в православии
Две трети прихожан.
А есть такие волости,
Где сплошь почти раскольники,
Так тут как быть попу?
Все в мире переменчиво,
Прейдет и самый мир...
Законы, прежде строгие
К раскольникам, смягчилися,[ ]
А с ними и поповскому
Доходу мат пришел.
Перевелись помещики,
В усадьбах не живут они
И умирать на старости
Уже не едут к нам.
Богатые помещицы,
Старушки богомольные,
Которые повымерли,
Которые пристроились
Вблизи монастырей.
Никто теперь подрясника
Попу не подарит!
Никто не вышьет воздухов...
Живи с одних крестьян,
Сбирай мирские гривенки,
Да пироги по праздникам,
Да яйца о Святой.
Крестьянин сам нуждается,
И рад бы дать, да нечего...

А то еще не всякому
И мил крестьянский грош.
Угоды наши скудные,
Пески, болота, мхи,
Скотинка ходит впроголодь,
Родится хлеб сам-друг,
А если и раздобрится
Сыра земля-кормилица,
Так новая беда:
Деваться с хлебом некуда!
Припрет нужда, продашь его
За сущую безделицу,
А там - неурожай!
Тогда плати втридорога,
Скотинку продавай.
Молитесь, православные!
Грозит беда великая
И в нынешнем году:
Зима стояла лютая,
Весна стоит дождливая,
Давно бы сеять надобно,
А на полях - вода!
Умилосердись, Господи!
Пошли крутую радугу
На наши небеса!
(Сняв шляпу, пастырь крестится,
И слушатели тож.)
Деревни наши бедные,
А в них крестьяне хворые
Да женщины печальницы,
Кормилицы, поилицы,
Рабыни, богомолицы
И труженицы вечные,
Господь прибавь им сил!
С таких трудов копейками
Живиться тяжело!
Случается, к недужному
Придешь: не умирающий,
Страшна семья крестьянская
В тот час, как ей приходится
Кормильца потерять!
Напутствуешь усопшего
И поддержать в оставшихся
По мере сил стараешься
Дух бодр! А тут к тебе
Старуха, мать покойника,
Глядь, тянется с костлявою,
Мозолистой рукой.
Душа переворотится,
Как звякнут в этой рученьке
Два медных пятака!
Конечно, дело чистое -
За требу воздаяние,
Не брать - так нечем жить,
Да слово утешения
Замрет на языке,
И словно как обиженный
Уйдешь домой... Аминь...

Покончил речь - и мерина
Хлестнул легонько поп.
Крестьяне расступилися,
Низенько поклонилися,
Конь медленно побрел.
А шестеро товарищей,
Как будто сговорилися,
Накинулись с упреками,
С отборной крупной руганью
На бедного Луку:
- Что, взял? башка упрямая!
Дубина деревенская!
Туда же лезет в спор! -
«Дворяне колокольные -
Попы живут по-княжески.
Идут под небо самое
Поповы терема,
Гудит попова вотчина -
Колокола горластые -
На целый Божий мир.
Три года я, робятушки,
Жил у попа в работниках,
Малина - не житье!
Попова каша - с маслицем,
Попов пирог - с начинкою,
Поповы щи - с снетком!
Жена попова толстая,
Попова дочка белая,
Попова лошадь жирная,
Пчела попова сытая,
Как колокол гудёт!»
- Ну, вот тебе хваленое
Поповское житье!
Чего орал, куражился?
На драку лез, анафема?
Не тем ли думал взять,
Что борода лопатою?
Так с бородой козел
Гулял по свету ранее,
Чем праотец Адам,
А дураком считается
И посейчас козел!..

Лука стоял, помалчивал,
Боялся, не наклали бы
Товарищи в бока.
Оно бы так и сталося,
Да, к счастию крестьянина,
Дорога позагнулася -
Лицо попово строгое
Явилось на бугре...

Жаль бедного крестьянина,
А пуще жаль скотинушку;
Скормив запасы скудные,
Хозяин хворостиною
Прогнал ее в луга,
А что там взять? Чернехонько!
Лишь на Николу вешнего
Погода поуставилась,
Зеленой свежей травушкой
Полакомился скот.

День жаркий. Под березками
Крестьяне пробираются,
Гуторят меж собой:
«Идем одной деревнею,
Идем другой - пустехонько!
А день сегодня праздничный.
Куда пропал народ?..»
Идут селом - на улице
Одни ребята малые,
В домах - старухи старые,
А то и вовсе заперты
Калитки на замок.
Замок - собачка верная:
Не лает, не кусается,
А не пускает в дом!
Прошли село, увидели
В зеленой раме зеркало:
С краями полный пруд.
Над прудом реют ласточки;
Какие-то комарики,
Проворные и тощие,
Вприпрыжку, словно посуху,
Гуляют по воде.
По берегам, в ракитнике,
Коростели скрыпят.
На длинном, шатком плотике
С вальком поповна толстая
Стоит, как стог подщипанный,
Подтыкавши подол.
На этом же на плотике
Спит уточка с утятами...
Чу! лошадиный храп!
Крестьяне разом глянули
И над водой увидели
Две головы: мужицкую,
Курчавую и смуглую,
С серьгой (мигало солнышко
На белой той серьге),
Другую - лошадиную
С веревкой сажен в пять.
Мужик берет веревку в рот,
Мужик плывет - и конь плывет,
Мужик заржал - и конь заржал.
Плывут, орут! Под бабою,
Под малыми утятами
Плот ходит ходенем.

Догнал коня - за холку хвать!
Вскочил и на луг выехал
Детина: тело белое,
А шея как смола;
Вода ручьями катится
С коня и с седока.

«А что у вас в селении
Ни старого ни малого,
Как вымер весь народ?»
- Ушли в село Кузьминское,
Сегодня там и ярмонка
И праздник храмовой. -
«А далеко Кузьминское?»

Да будет версты три.

«Пойдем в село Кузьминское,
Посмотрим праздник-ярмонку!»
Решили мужики,
А про себя подумали:
«Не там ли он скрывается,
Кто счастливо живет?..»

Кузьминское богатое,
А пуще того - грязное
Торговое село.
По косогору тянется,
Потом в овраг спускается,
А там опять на горочку -
Как грязи тут не быть?
Две церкви в нем старинные,
Одна старообрядская,
Другая православная,
Дом с надписью: училище,
Пустой, забитый наглухо,
Изба в одно окошечко,
С изображеньем фельдшера,
Пускающего кровь.
Есть грязная гостиница,
Украшенная вывеской
(С большим носатым чайником
Поднос в руках подносчика,
И маленькими чашками,
Как гýсыня гусятами,
Тот чайник окружен),
Есть лавки постоянные
Вподобие уездного
Гостиного двора...!

Пришли на площадь странники:
Товару много всякого
И видимо-невидимо
Народу! Не потеха ли?
Кажись, нет ходу крестного,
А, словно пред иконами,
Без шапок мужики.
Такая уж сторонушка!
Гляди, куда деваются
Крестьянские шлыки:
Помимо складу винного,
Харчевни, ресторации,
Десятка штофных лавочек,
Трех постоялых двориков,
Да «ренскового погреба»,
Да пары кабаков,
Одиннадцать кабачников
Для праздника поставили
Палатки на селе.
При каждой пять подносчиков;
Подносчики - молодчики
Наметанные, дошлые,
А все им не поспеть,
Со сдачей не управиться!
Гляди, чтó протянулося
Крестьянских рук со шляпами,
С платками, с рукавицами.
Ой жажда православная,
Куда ты велика!
Лишь окатить бы душеньку,
А там добудут шапочки,
Как отойдет базар.

По пьяным по головушкам
Играет солнце вешнее...
Хмельно, горласто, празднично,
Пестро, красно кругом!
Штаны на парнях плисовы,
Жилетки полосатые,
Рубахи всех цветов;
На бабах платья красные,
У девок косы с лентами,
Лебедками плывут!
А есть еще затейницы,
Одеты по-столичному -
И ширится, и дуется
Подол на обручах!
Заступишь - расфуфырятся!
Вольно же, новомодницы,
Вам снасти рыболовные
Под юбками носить!
На баб нарядных глядючи,
Старообрядка злющая
Товарке говорит:
«Быть голоду! быть голоду!
Дивись, что всходы вымокли,
Что половодье вешнее
Стоит до Петрова!
С тех пор как бабы начали
Рядиться в ситцы красные, -
Леса не подымаются,
А хлеба хоть не сей!»

Да чем же ситцы красные
Тут провинились, матушка?
Ума не приложу!

«А ситцы те французские -
Собачьей кровью крашены!
Ну... поняла теперь?..»

Пошли по лавкам странники:
Любуются платочками,
Ивановскими ситцами,
Шлеями, новой обувью,
Издельем кимряков.
У той сапожной лавочки
Опять смеются странники:
Тут башмачки козловые
Дед внучке торговал,
Пять раз про цену спрашивал,
Вертел в руках, оглядывал:
Товар первейший сорт!
«Ну, дядя! Два двугривенных
Плати, не то проваливай!» -
Сказал ему купец.
- А ты постой! - Любуется
Старик ботинкой крохотной,
Такую держит речь:
- Мне зять - плевать, и дочь смолчит
, Жена - плевать, пускай ворчит!
А внучку жаль! Повесилась
На шею, егоза:
«Купи гостинчик, дедушка,
Купи!» - Головкой шелковой
Лицо щекочет, ластится,
Цалует старика.
Постой, ползунья босая!
Постой, юла! Козловые
Ботиночки куплю...
Расхвастался Вавилушка,
И старому и малому
Подарков насулил,
А пропился до грошика!
Как я глаза бесстыжие
Домашним покажу?..

Мне зять - плевать, и дочь смолчит,
Жена - плевать, пускай ворчит!
А внучку жаль!.. - Пошел опять
Про внучку! Убивается!..
Народ собрался, слушает,
Не смеючись, жалеючи;
Случись, работой, хлебушком
Ему бы помогли,
А вынуть два двугривенных,
Так сам ни с чем останешься.
Да был тут человек,
Павлуша Веретенников.
(Какого роду-звания,
Не знали мужики,
Однако звали «барином».
Горазд он был балясничать,
Носил рубаху красную,
Поддевочку суконную,
Смазные сапоги;
Пел складно песни русские
И слушать их любил.
Его видали многие
На постоялых двориках,
В харчевнях, в кабаках.)
Так он Вавилу выручил -
Купил ему ботиночки.
Вавило их схватил
И был таков! - На радости
Спасибо даже барину
Забыл сказать старик,
Зато крестьяне прочие
Так были разутешены,
Так рады, словно каждого
Он подарил рублем!
Была тут также лавочка
С картинками и книгами,
Офени запасалися
Своим товаром в ней.
«А генералов надобно?» -
Спросил их купчик-выжига.
- И генералов дай!
Да только ты по совести,
Чтоб были настоящие -
Потолще, погрозней.

«Чудные! как вы смотрите! -
Сказал купец с усмешкою. -
Тут дело не в комплекции...»
- А в чем же? шутишь, друг!
Дрянь, что ли, сбыть желательно?
А мы куда с ней денемся?
Шалишь! Перед крестьянином
Все генералы равные,
Как шишки на ели:
Чтобы продать плюгавого,
Попасть на доку надобно,
А толстого да грозного
Я всякому всучу...
Давай больших, осанистых,
Грудь с гору, глаз навыкате,
Да чтобы больше звезд!

«А статских не желаете?»
- Ну, вот еще со статскими! -
(Однако взяли - дешево! -
Какого-то сановника
За брюхо с бочку винную
И за семнадцать звезд.)
Купец - со всем почтением,
Что любо, тем и потчует
(С Лубянки - первый вор!) -
Спустил по сотне Блюхера,
Архимандрита Фотия,
Разбойника Сипко,
Сбыл книги: «Шут Балакирев»
И «Английский милорд»...

Легли в коробку книжечки,
Пошли гулять портретики
По царству всероссийскому,
Покамест не пристроятся
В крестьянской летней горенке,
На невысокой стеночке...
Черт знает для чего!

Эх! эх! придет ли времечко,
Когда (приди, желанное!..)
Дадут понять крестьянину,
Что розь портрет портретику,
Что книга книге розь?
Когда мужик не Блюхера
И не милорда глупого -
Белинского и Гоголя
С базара понесет?
Ой люди, люди русские!
Крестьяне православные!
Слыхали ли когда-нибудь
Вы эти имена?
То имена великие,
Носили их, прославили
Заступники народные!
Вот вам бы их портретики
Повесить в ваших горенках,
Их книги прочитать...

«И рад бы в рай, да дверь-то где?» -
Такая речь врывается
В лавчонку неожиданно.
- Тебе какую дверь? -
«Да в балаган. Чу! музыка!..»
- Пойдем, я укажу!

Про балаган прослышавши,
Пошли и наши странники
Послушать, поглазеть.
Комедию с Петрушкою,
С козою с барабанщицей
И не с простой шарманкою,
А с настоящей музыкой
Смотрели тут они.
Комедия не мудрая,
Однако и не глупая,
Хожалому, квартальному
Не в бровь, а прямо в глаз!
Шалаш полным-полнехонек,
Народ орешки щелкает,
А то два-три крестьянина
Словечком перекинутся -
Гляди, явилась водочка:
Посмотрят да попьют!
Хохочут, утешаются
И часто в речь Петрушкину
Вставляют слово меткое,
Какого не придумаешь,
Хоть проглоти перо!

Такие есть любители -
Как кончится комедия,
За ширмочки пойдут,
Цалуются, братаются,
Гуторят с музыкантами:
«Откуда, молодцы?»
- А были мы господские,
Играли на помещика,
Теперь мы люди вольные,
Кто поднесет-попотчует,
Тот нам и господин!

«И дело, други милые,
Довольно бар вы тешили,
Потешьте мужиков!
Эй! малой! сладкой водочки!
Наливки! чаю! полпива!
Цимлянского - живей!..»

И море разливанное
Пойдет, щедрее барского
Ребяток угостят.

He ветры веют буйные,
Не мать-земля колышется -
Шумит, поет, ругается,
Качается, валяется,
Дерется и цалуется
У праздника народ!
Крестьянам показалося,
Как вышли на пригорочек,
Что все село шатается,
Что даже церковь старую
С высокой колокольнею
Шатнуло раз-другой! -
Тут трезвому, что голому,
Неловко... Наши странники
Прошлись еще по площади
И к вечеру покинули
Бурливое село...

« Посторонись, народ!»
(Акцизные чиновники
С бубенчиками, с бляхами
С базара пронеслись.)

«А я к тому теперича:
И веник дрянь, Иван Ильич,
А погуляет по полу,
Куда как напылит!»

«Избави Бог, Парашенька,
Ты в Питер не ходи!
Такие есть чиновники,
Ты день у них кухаркою,
А ночь у них сударкою -
Так это наплевать!»

«Куда ты скачешь, Саввушка?»
(Кричит священник сотскому
Верхом, с казенной бляхою.)
- В Кузьминское скачу
За становым. Оказия:
Там впереди крестьянина
Убили... - «Эх!., грехи!..»

«Худа ты стала, Дарьюшка!»
- Не веретенце, друг!
Вот то, чем больше вертится,
Пузатее становится,
А я как день-деньской...

«Эй парень, парень глупенькой,
Оборванной, паршивенькой,
Эй, полюби меня!
Меня, простоволосую,
Хмельную бабу, старую,
Зааа-паааа-чканную!..»

Крестьяне наши трезвые,
Поглядывая, слушая,
Идут своим путем.

Средь самой средь дороженьки
Какой-то парень тихонький
Большую яму выкопал.
«Что делаешь ты тут?»
- А хороню я матушку! -
«Дурак! какая матушка!
Гляди: поддевку новую
Ты в землю закопал!
Иди скорей да хрюкалом
В канаву ляг, воды испей!
Авось соскочит дурь!»

«А ну, давай потянемся!»

Садятся два крестьянина,
Ногами упираются,
И жилятся, и тужатся,
Кряхтят - на скалке тянутся,
Суставчики трещат!
На скалке не понравилось:
«Давай теперь попробуем
Тянуться бородой!»
Когда порядком бороды
Друг дружке поубавили,
Вцепились за скулы!
Пыхтят, краснеют, корчатся,
Мычат, визжат, а тянутся!
«Да будет вам, проклятые!»
Не разольешь водой!

В канаве бабы ссорятся,
Одна кричит: «Домой идти
Тошнее, чем на каторгу!»
Другая: - Врешь, в моем дому
Похуже твоего!
Мне старший зять ребро сломал,
Середний зять клубок украл,
Клубок плевок, да дело в том, -
Полтинник был замотан в нем,
А младший зять все нож берет,
Того гляди, убьет, убьет!..

«Ну полно, полно, миленькой!
Ну, не сердись! - за валиком
Неподалеку слышится, -
Я ничего... пойдем!»
Такая ночь бедовая!
Направо ли, налево ли
С дороги поглядишь:
Идут дружненько парочки,
Не к той ли роще правятся?
Та роща манит всякого,
В той роще голосистые
Соловушки поют...

Дорога многолюдная
Что позже - безобразнее:
Все чаще попадаются
Избитые, ползущие,
Лежащие пластом.
Без ругани, как водится,
Словечко не промолвится,
Шальная, непотребная,
Слышней всего она!
У кабаков смятение,
Подводы перепутались,
Испуганные лошади
Без седоков бегут;
Тут плачут дети малые,
Тоскуют жены, матери:
Легко ли из питейного
Дозваться мужиков?..

У столбика дорожного
Знакомый голос слышится,
Подходят наши странники
И видят: Веретенников
(Что башмачки козловые
Вавиле подарил)
Беседует с крестьянами.
Крестьяне открываются
Миляге по душе:
Похвалит Павел песенку -
Пять раз споют, записывай!
Понравится пословица -
Пословицу пиши!
Позаписав достаточно,
Сказал им Веретенников:
«Умны крестьяне русские,
Одно нехорошо,
Что пьют до одурения,
Во рвы, в канавы валятся -
Обидно поглядеть!»

Крестьяне речь ту слушали,
Поддакивали барину.
Павлуша что-то в книжечку
Хотел уже писать,
Да выискался пьяненький
Мужик, - он против барина
На животе лежал,
В глаза ему поглядывал,
Помалчивал - да вдруг
Как вскочит! Прямо к барину -
Хвать карандаш из рук!
- Постой, башка порожняя!
Шальных вестей, бессовестных
Про нас не разноси!
Чему ты позавидовал!
Что веселится бедная
Крестьянская душа?
Пьем много мы по времени,
А больше мы работаем,
Нас пьяных много видится,
А больше трезвых нас.
По деревням ты хаживал?
Возьмем ведерко с водкою,
Пойдем-ка по избам:
В одной, в другой навалятся,
А в третьей не притронутся -
У нас на семью пьющую
Непьющая семья!
Не пьют, а так же маются,
Уж лучше б пили, глупые,
Да совесть такова...
Чудно смотреть, как ввалится
В такую избу трезвую
Мужицкая беда, -
И не глядел бы!.. Видывал
В страду деревни русские?
В питейном, что ль, народ?
У нас поля обширные,
А не гораздо щедрые,
Скажи-ка, чьей рукой
С весны они оденутся,
А осенью разденутся?
Встречал ты мужика
После работы вечером?
На пожне гору добрую
Поставил, съел с горошину:
«Эй! богатырь! соломинкой
Сшибу, посторонись!»

Крестьяне, как заметили,
Что не обидны барину
Якимовы слова,
И сами согласилися
С Якимом: - Слово верное:
Нам подобает пить!
Пьем - значит, силу чувствуем!
Придет печаль великая,
Как перестанем пить!..
Работа не свалила бы,
Беда не одолела бы,
Нас хмель не одолит!
Не так ли?

«Да, Бог милостив!»

Ну, выпей с нами чарочку!

Достали водки, выпили.
Якиму Веретенников
Два шкалика поднес.

Ай барин! не прогневался,
Разумная головушка!
(Сказал ему Яким.)
Разумной-то головушке
Как не понять крестьянина?
А свиньи ходят пó земи -
Не видят неба век!..

Вдруг песня хором грянула
Удалая, согласная:
Десятка три молодчиков,
Хмельненьки, а не валятся,
Идут рядком, поют,
Поют про Волгу-матушку,
Про удаль молодецкую,
Про девичью красу.
Притихла вся дороженька,
Одна та песня складная
Широко, вольно катится,
Как рожь под ветром стелется,
По сердцу по крестьянскому
Идет огнем-тоской!..
Под песню ту удалую
Раздумалась, расплакалась
Молодушка одна:
«Мой век - что день без солнышка,
Мой век - что ночь без месяца,
А я, млада-младешенька,
Что борзый конь на привязи,
Что ласточка без крыл!
Мой старый муж, ревнивый муж,
Напился пьян, храпом храпит,
Меня, младу-младешеньку,
И сонный сторожит!»
Так плакалась молодушка
Да с возу вдруг и спрыгнула!
«Куда?» - кричит ревнивый муж,
Привстал - и бабу за косу,
Как редьку за вихор!

Ой! ночка, ночка пьяная!
Не светлая, а звездная,
Не жаркая, а с ласковым
Весенним ветерком!
И нашим добрым молодцам
Ты даром не прошла!
Сгрустнулось им по женушкам,
Оно и правда: с женушкой
Теперь бы веселей!
Иван кричит: «Я спать хочу»,
А Марьюшка: - И я с тобой! -
Иван кричит: «Постель узка»,
А Марьюшка: - Уляжемся! -
Иван кричит: «Ой, холодно»,
А Марьюшка: - Угреемся! -
Как вспомнили ту песенку,
Без слова - согласилися
Ларец свой попытать.

Одна, зачем Бог ведает,
Меж полем и дорогою
Густая липа выросла.
Под ней присели странники
И осторожно молвили:
«Эй! скатерть самобраная,
Попотчуй мужиков!»

И скатерть развернулася,
Откудова ни взялися
Две дюжие руки:
Ведро вина поставили,
Горой наклали хлебушка
И спрятались опять.

Крестьяне подкрепилися,
Роман за караульного
Остался у ведра,
А прочие вмешалися
В толпу - искать счастливого:
Им крепко захотелося
Скорей попасть домой...

Пролог

В сказочной форме автор изображает спор семерых кре-стьян о том, «кому живется весело, вольготно на Руси». Спор перерастает в драку, затем мужички мирятся и решают меж-ду собой спросить царя, купца и попа, кто счастливее, не по-лучив ответа идут по российской земле в поисках счастливца.

Глава I

Первым крестьянам встречается поп, который уверя-ет их, что «поповское житье» весьма нелегко. Он говорит о том, что крестьяне и помещики одинаково бедствуют и пе-рестали носить в церковь деньги. Крестьяне искренне со-чувствуют попу.

Глава II

Множество интереснейших лиц вырисовывает автор в этой главе, где он изображает ярмарку, куда в поисках счаст-ливых попали семеро мужичков. Внимание крестьян привле-кает торг картинками: здесь автор высказывает надежду, что рано или поздно наступят времена, когда мужик «не милорда глупого — Белинского и Гоголя с базара понесет».

Глава III

После ярмарки начинается народное гуляние, «бедовая ночь». Многие крестьяне напиваются, кроме семерых пут-ников и некоего барина, который записывает в книжечку народные песни и свои наблюдения за крестьянской жиз-нью, в этом образе в поэме, вероятно, воплотился сам ав-тор. Один из мужиков — Яким Нагой — пеняет барину, не велит изображать русских людей поголовно пьяницами. Яким утверждает, что на Руси на одну пьющую — непью-щая семья, но пьющим легче, поскольку страдают от жиз-ни все труженики одинаково. И в работе, и в гульбе русский мужик любит размах, не может без этого. Семерым путни-кам уже захотелось домой, и они решили поискать в боль-шой толпе счастливого.

Глава VI

Путники стали приглашать других мужиков к ведру с водкой, обещая угощение тому, кто докажет, что он счаст-ливец. «Счастливцев» оказывается очень много: солдат рад тому, что уцелел и после иностранных пуль, и русских па-лок; молодой каменотес похваляется силой; старый каме-нотес счастлив тем, что больным сумел добраться из Петер-бурга в родное село и не умер по дороге; охотник на медве-дей рад тому, что жив. Когда ведерко опустело, «смекну-ли наши странники, что даром водку тратили». Кто-то под-сказал, что счастливым надо признать Ермила Гирина. Он счастлив собственной правдивостью и народной любовью. Не раз помогал он людям, и люди отплатили ему добром, когда помогли купить мельницу, которую хотел перехва-тить ловкий купец. Но, как оказалось, Ермил сидит в остро-ге: видно, пострадал за свою правду.

Глава V

Следующим, кто встретился семерым мужичкам, был помещик Гаврило Афанасьевич. Он уверяет их, что и его жизнь нелегка. При крепостном праве он был полновласт-ным хозяином богатых владений, «любя» учинял здесь суд и расправу над крестьянами. После отмены «крепости» ис-чез порядок и пришли в запустение барские усадьбы. Поме-щики лишились былого дохода. «Писаки праздные» велят помещикам учиться и трудиться, а это невозможно, посколь-ку дворянин создан для другой жизни — «коптить небо божие» и «сорить казну народную», поскольку это позволяет ему родовитость: среди предков Гаврилы Афанасьевича был и вожак с медведем Оболдуев, и князь Щепин, пытавшийся поджечь Москву ради грабежа. Помещик заканчивает свою речь рыданием, и крестьяне были готовы всплакнуть вместе с ним, но затем передумали.

Последыш

Странники попадают в деревню Вахлаки, где видят странные порядки: здешние крестьяне по доброй воле ста-ли «у бога нелюдями» — сохранили за собой крепостную за-висимость от дикого помещика, выжившего из ума князя Утятина. Путники начинают выпытывать у одного из мест-ных — Власа, откуда в деревне такие порядки.

Сумасбродный Утятин не мог поверить в отмену кре-постничества, так что «спесь его подрезала»: от злобы хва-тил князя удар. Наследники князя, которых он обвинил в потере мужиков, побоялись, что старик перед скорой кончиной лишит их имения. Тогда они уговорили мужи-ков играть роль крепостных, посулив отдать поёмные луга. Вахлаки согласились — отчасти потому, что привыкли к рабской жизни и даже находили в ней удовольствие.

Странники становятся свидетелями того, как здешний бурмистр славит князя, как селяне молятся за здоровье Утятина и искренне плачут от радости, что есть у них такой благодетель. Неожиданно князя хватил второй удар, и ста-рик умер. С тех пор действительно крестьяне лишились по-коя: между вахлаками и наследниками пошел нескончае-мый спор за поёмные луга.

Пир — на весь мир

Вступление

Автор описывает пирушку, которую устроил один из вахлаков — неугомонный Клим Яковлевич по случаю смер-ти князя Утятина. Путники вместе с Власом присоедини-лись к пирующим. Семи странникам интересно послушать вахлацкие песни.

Автор перекладывает на литературный язык многие народные песни. Сначала он приводит «горькие», т. е. грустные, о крестьянском горе, о бедном житье-бытье. От-крывает горькие песни причитание с ироничной присказ-кой «Славно жить народу на Руси святой!» Заключает под- главу песня про «холопа примерного Якова верного», ко-торый наказал своего барина за издевательства. Автор ре-зюмирует, что народ в состоянии за себя постоять и нака-лить помещиков.

На пиру путники узнают о богомольцах, которые тем кормятся, что висят на народной шее. Эти бездельники пользуются доверчивостью крестьянина, над которым не прочь при возможности возвыситься. Но были среди них и такие, кто верой и правдой служил народу: лечил боль-ных, помогал хоронить умерших, боролся за справедли-вость.

Мужики на пиру рассуждают о том, чей грех более ве-лик — помещичий или крестьянский. Игнатий Прохоров утверждает, что крестьянский больше. В пример он приво-дит песню про адмирала-вдовца. Адмирал перед смертью велел старосте освободить всех крестьян, а староста не вы-полнил последнюю волю умирающего. В том великий грех русского мужика, что он своего брата-мужика продать за копеечку может. Все согласились, что это великий грех, и за этот грех всем мужикам на Руси вечно в рабстве ма-яться.

К утру пир закончился. Один из вахлаков сочиняет ве-селую песню, в которую вкладывает свою надежду на свет-лое будущее. В этой песне автор обрисовывает Россию «убо-гую и обильную» как страну, где живет великая сила народ-ная. Поэт предвидит, что наступит время и вспыхнет «ис-кра сокрытая»:

Рать подымается Неисчислимая! Сила в ней скажется Несокрушимая!

Это слова Гришки, единственного счастливчика в поэме.

Крестьянка

Пролог

Странники задумались о том, что стоит им забросить поиски счастливых среди мужиков, а проверить лучше баб. Прямо на пути у мужичков заброшенное имение. Автор ри-сует удручающую картину запустения богатого некогда хо-зяйства, которое оказалось ненужным барину и которым не могут управлять сами крестьяне. Здесь им посоветовали ис-кать Матрену Тимофеевну, «она же губернаторша», кото-рую все считают счастливой. Путники встретили ее в тол-пе жниц и уговорили рассказать о своем, бабьем «счастье».

Глава I

Женщина признается, что в девках была счастливая, пока ее лелеяли родители. За родительской лаской и все хло-поты по хозяйству казались легкой забавой: за пряжей деви-ца до полуночи пела, во время работ в поле приплясывала. Но вот ей нашелся суженый — печник Филипп Корчагин. Матрена вышла замуж, и жизнь ее резко изменилась.

Глава II

Автор пересыпает свой рассказ народными песнями в собственной литературной обработке. В этих песнях поет-ся о непростой судьбе замужней женщины, попавшей в чу-жую семью, об издевательствах мужниных родственников. Поддержку Матрена находила только у дедушки Савелия.

Глава III

В родной семье дедушку недолюбливали, «клеймили каторжным». Матрена его поначалу боялась, пугаясь его страшного, «медвежьего» облика, но вскоре увидела в нем доброго, сердечного человека и стала спрашивать во всем совета. Однажды Савелий поведал Матрене свою историю. Попал этот русский богатырь на каторгу за то, что убил немца-управителя, издевавшегося над крестьянами.

Глава IV

Крестьянка рассказывает о большом своем горе: как по вине свекрови потеряла любимого сына Дёмушку. Свекровь настояла, чтобы Матрена не брала с собой ребенка на жни-во. Сноха послушалась и с тяжелым сердцем оставила маль-чика с Савелием. Старик не уследил за малышом, и того съели свиньи. Приехал «начальник» и учинил следствие. Не получив взятки, велел проводить вскрытие ребенка при матери, подозревая ее в «сговоре» с Савелием.

Глава V Материал с сайта

Женщина была готова возненавидеть старика, но потом оправилась. А дед из угрызений совести ушел в леса. Ма-трена встретила его спустя четыре года на могиле Дёмушке, куда пришла оплакать новое горе — смерть родителей. Крестьянка вновь привела старика в дом, но Савелий вско-ре умер, до самой кончины продолжая шутить и наставлять людей. Шли годы, у Матрены подрастали другие детки. За них крестьянка боролась, желала им счастья, готова была угодничать свекру и свекрови, лишь бы детям жилось хо-рошо. Сына Федота восьми лет свекор отдал в подпаски, и случилась беда. Федот погнался за волчицей, похитившей овцу, а потом пожалел ее, так как та кормила детенышей. Староста задумал наказать мальчишку, но мать вступилась и приняла наказание за сына. Она сама была как волчица, готовая положить жизнь за своих детей.

Глава VI

Настал «год кометы», предвещавшей неурожай. Дур-ные предчувствия сбылись: «пришла бесхлебица». Обезу-мевшие от голода крестьяне готовы были поубивать друг друга. Беда не приходит одна: мужа-кормильца «обманом, не по-божески» забрили в солдаты. Мужнины родственни-ки пуще прежнего стали издеваться над Матреной, в то вре-мя беременной Лиодорушкой, и крестьянка решила идти к губернатору за помощью.

Глава VII

Тайно крестьянка покинула мужнин дом и отправилась в город. Здесь ей удалось встретиться с губернаторшей Еле-ной Александровной, к которой обратилась со своей прось-бой. В губернаторском доме крестьянка разрешилась Лио-дорушкой, а Елена Александровна крестила младенца и на-стояла на том, чтобы ее супруг вызволил Филиппа из ре-крутчины.

Глава VIII

С тех пор на селе Матрену ославили счастливицей и даже прозвали «губернаторшей». Крестьянка заканчивает историю укором, что не дело путники затеяли — «между бабами счастливую искать». Стараются божьи сподвижни-ки отыскать ключи от счастья женского, но те где-то дале-ко затеряны, может, проглочены какой-то рыбой: «В каких морях та рыбина гуляет — бог забыл!..»

Не нашли то, что искали? Воспользуйтесь поиском

На этой странице материал по темам:

• кому на руси жить хорошо последыш краткий пересказ
• краткое содержание последыш некрасов
• краткое содержание поэмы кому на руси жить хорошо
• кому на руси жить хорошо последыш краткое содержание
• некрасов глава последыш краткое содержание

Одно из самых известных произведений русского поэта Николая Некрасова - поэма "Кому на Руси жить хорошо". Краткое содержание этого произведения поможет вам досконально его изучить, узнать во всех подробностях историю путешествия семерых крестьян по всей стране в поисках действительно счастливого человека. События в поэме разворачиваются вскоре после исторической отмены крепостного права, которая состоялась в 1861 году.

Завязка повести

Поэма "Кому на Руси жить хорошо", краткое содержание которой приведено в этой статье, начинается с того, что на столбовой дороге встречаются семеро мужиков. Все они совсем недавно еще были крепостными, а теперь временнообязанные, проживающие в соседних деревнях с говорящими и откровенно удручающими названиями - Дырявина, Заплатова, Горелова, Разутова, Неелова, Знобишина и Неурожайка.

Между ними возникает спор, кому весело и вольготно сегодня живется на Руси. У каждого из них есть своя версия. Кто-то считает, что хорошо живется помещику, также среди версий чиновник, поп, государев министр, боярин, купец и сам царь.

Вы узнаете, чем закончится этот спор, из поэмы "Кому на Руси жить хорошо" Некрасова. Очень кратко вы с ней можете ознакомиться, если прочитаете эту статью. Разговаривая, мужики не замечают, что дали крюк в целых 30 верст, поняв, что возвращаться домой сегодня уже поздно, они разводят костер, разливают водку и продолжают спорить. Постепенно спор перерастает в драку, но и после нее не удается решить, кто же прав.

Решение приходит неожиданно. Один из спорящих по имени Пахом добывает птенца пеночки, чтобы его освободить, птица рассказывает мужикам, где можно отыскать самобраную скатерть. Так все участники спора становятся обеспечены хлебом, водкой и всей другой необходимой для путешествия едой. Тогда они решают сами выяснить, кому на Руси жить хорошо. Краткое содержание этого произведения поможет вам быстро вспомнить основные эпизоды, если само произведения вы читали давно или решили с ним познакомиться в усеченном варианте.

Поп

Первым, кто им встречается, оказывается поп. У него мужики начинают интересоваться, хорошо ли ему живется. Тот резонно отвечает, что счастье в богатстве, покое и чести. Сам же он не обладает ни одним из этих благ.

В поэме "Кому на Руси жить хорошо", краткое содержание которой поможет вам подготовиться к экзамену или зачету, поп описывает свою незавидную участь. В любую погоду он вынужден идти туда, где болеют, рождаются или умирают люди. Душа у него самого разрывается от печали сирот, рыданий над гробом, поэтому не всегда решается брать деньги за свой труд.

На большее рассчитывать не приходится. Помещики, которые раньше обитали в родовых усадьбах, жили в них круглый год, венчались и крестили детей, теперь рассеяны по всей стране, а кто-то подался и за границу, поэтому на воздаяния от них рассчитывать не приходится.

Ну а о том, что попа мало кто почитает, мужики и сам знают, подытоживает он. В результате героям поэмы "Кому на Руси жить хорошо" (краткое содержание по главам поможет лучше понять это произведение) становится даже неудобно, когда священнослужитель начинает вспоминать про оскорбления и непристойные песни, которые регулярно доносятся в его адрес.

Сельская ярмарка

В результате герои поэмы "Кому на Руси жить хорошо", краткое содержание которой сейчас перед вами, попадают на сельскую ярмарку в селе Кузьминское. Там они начинают расспрашивать народ об истинном счастье.

Село это богатое, но грязное. В нем есть фельдшерская изба, покосившийся дом, в котором когда-то было "училище", неопрятная гостиница, множество питейных заведений.

Встречается им старик Вавила, который не может купить своей внучке башмаки, потому что все пропил. Спасает его Павлуша Веретенников, которого все вокруг почему-то называют "барином", он покупает для старика гостинец.

Герои наблюдают за балаганным Петрушкой, пытаясь понять, где на Руси жить хорошо. Краткое содержание поэмы поможет лучше рассмотреть замысел автора. Они видят, что каждый торговый день заканчивается пьянками и драками. При этом они не согласны с Павлушой, который предлагает мерить крестьянина по господам. Сами мужики уверены, что трезвому человеку невозможно жить на Руси. В этом случае никак не выдержать ни мужицкой беды, ни непосильного труда.

Яким Нагой

Подтверждает эти утверждения и Яким Нагой, который пришел из деревни Босово, который, как говорят все вокруг, "до смерти работает, до полусмерти пьет". Сам он при этом во время пожара спасает не накопленные деньги, а свои любимые картинки, которые совершенно бесполезны. Он верит, что когда на Руси закончится пьянство, придет и великая печаль.

Странники пытаются и дальше найти, где на Руси жить хорошо. Краткое содержание подробно описывает их попытки. Они обещают поить даром счастливцев, но таких не находится. Оказывается, что за бесплатную выпивку объявить себя счастливыми готовы и дворовый, разбитый параличом, и оборванный нищий.

Ермил Гирин

Наконец герои узнают историю Ермила Гирина. Рассказывается о бурмистре, который известен в округе своей честностью и справедливостью в поэме "Кому на Руси жить хорошо" Некрасова. Краткое содержание по главам дает полноценное представление о произведении. Например, мужики одолжили ему денег, когда ему потребовалось выкупать мельницу, даже не потребовав расписки. Но и он сейчас несчастен, так как оказался в остроге после крестьянского бунта.

В поэме подробно рассказывается о дворянах, многие из которых остались несчастливы после получения крестьянами свободы. 60-летний помещик по имени Гаврила Оболт-Оболдуев рассказывает, что раньше барина все веселило: нивы, леса, крепостные актеры, охотники, музыканты, все они ему принадлежали, сам он был к ним добр.

Сами мужики понимают, что крепостничество было далеко от идиллии, нарисованной Оболдуевым, но понимают, что отмена крепостного права сильно ударила и по барину, лишившемуся привычного образа жизни, и по мужикам.

Русские женщины

Разочаровавшись найти счастливых среди мужиков, герои начинают интересоваться у женщин, кому и почему на Руси жить хорошо. В кратком содержании изложен и этот эпизод. Один из странников вспоминает, что в селе Клин обитает Матрена Корчагина. Ее все вокруг считают счастливицей. Но сама она так не думает, рассказывая историю своей жизни.

Она родилась в зажиточной и непьющей крестьянской семье. Ее мужем стал печник из соседней деревни Филипп Корчагин. Но счастливой для нее была только ночь, когда будущий муж уговаривал ее выйти за него. После началась однообразная жизнь русской женщины в деревне.

При этом она признает, что муж любил ее, побил всего один раз, но вскоре уехал в Петербург на заработки. Матрене пришлось уживаться в семье свекра. Жалел ее только дедушка Савелий, который вернулся после каторги, в которую попал из-за убийства управляющего из Германии, которого все ненавидели.

Рождение первенца

Вскоре у Матрены родился первенец, которого назвали Демушка. Но свекровь не разрешила брать ребенка с собой в поле, а старый Савелий не досмотрел за ним, и его съели свиньи. На глазах у матери судейские, приехавшие из города, проводили вскрытие. После у нее родились пять сыновей, но первенца она так и не забыла.

Немало страданий выпало еще на ее долю. Один из ее сыновей Федот недосмотрел за овцами и одну утащила волчица, чтобы его защитить, Матрена взяла наказание на себя. Будучи беременной Лиодором, ей пришлось ехать в город искать справедливости, когда ее мужа незаконно забрали в солдаты. Тогда ей помогла губернаторша, за которую теперь все молятся в семье.

На Волге

На великой русской реке странники оказываются в разгар сенокоса. Тут они становятся свидетелями еще одной странной сцены. На нескольких лодках к берегу плывет барское семейство. Косцы, которые только что присели отдохнуть, подскакивают, чтобы продемонстрировать барину свое усердие.

Это крестьяне из села Вахлачина, которые всячески помогают наследникам скрыть отмену крепостного права от помещика Утятина, окончательно Его родственники в обмен на эту услугу пообещали крестьянам пойменные луга. Но когда старый помещик все-таки умирает, наследники не сдерживают свое слово, оказывается, что весь спектакль, который устроили крестьяне, был напрасным.

Крестьянские песни

Слушают разнообразные крестьянские песни у этого села главные герои поэмы "Кому на Руси жить хорошо". Краткое содержание по главам позволит вам узнать, о чем это произведение, даже не читая его. Среди них солдатская, барщинная, соленая, голодная. Все это истории из времен крепостничества.

Одна из них посвящена примерному и честному холопу по имени Яков. Его единственной радостью в жизни было ублажить своего барина. Это был мелкий помещик Поливанов. Тот был самодуром, в благодарность за преданность и верную службу выбивал Якову каблуком зубы, вызывая еще большую любовь в лакейской душе.

В старости у помещика отнялись ноги, тогда Яков стал за ним ходить и заботиться, как за ребенком. Но когда племянник крестьянина задумал жениться на местной красавице по имени Арише, Поливанов сам желает эту девушку и отдает парня в рекруты. Яков сначала запил, но вскоре снова вернулся к своему барину. В конце концов, он отомстил Поливанову единственным способом, который был доступен такому лакею, как он. Яков завез барина в лес и там повесился на сосне прямо перед своим хозяином. Поливанову пришлось целую ночь провести над трупом своего слуги, отгоняя волков, птиц и других животных.

Великие грешники

Еще одна история рассказывала о грешниках. Рассказывает ее божий странник по имени Иона Ляпушкин героям поэмы "Кому на Руси жить хорошо" Некрасова. Краткое содержание этой истории также приведено в этой статье.

Однажды господь разбудил совесть у предводителя разбойников Кудеяра. Тот долгое время был вынужден замаливать свои грехи, но получил отпущение, только когда убил жестокого пана Глуховского.

Еще один грешник - Глеб-староста. Он за денежное вознаграждение скрывал завещание адмирала-вдовца, который после своей смерти приказал освободить крестьян, принадлежавших ему, но из-за Глеба долгое время никто об этом так и не узнал.

Гриша Добросклонов

Помимо мужиков, желающих выяснить, кто счастливо живет на Руси, о народном счастье задумывается и сын местного дьяка Гриша Добросклонов, семинарист. Он любит свою покойную мать, эта любовь сливается с любовью ко всей Вахлачине.

В 15-летнем возрасте Гриша уже твердо знает, за кого готов умереть, в чьи руки он готов доверить свою жизнь. Он размышляет о необъятной загадочной Руси, думая о ней, как о могучей, бессильной матушке, ожидая, что в ней еще скажется сила, которую он все чаще чувствует внутри себя.

Силен духом Гриша Добросклонов. Судьба уготовила ему путь народного заступника, а также Сибирь и чахотку.

Мужики не знают, что происходит в душе этого героя, иначе наверняка поняли бы, что могут возвращаться по домам, они узнали все, что было необходимо.

Пролог

В каком году - рассчитывай,

В какой земле - угадывай,

На столбовой дороженьке

Сошлись семь мужиков...

Семь вовсе не прикаянных,

В той области Покинутой,

Района Давноброшена,

Селения Непахано,

Со смежных деревень:

Ликвидово, Бандитово,

Наехано, Проехано,

Кидалово, Бросалово,

Опущенное тож.

Сошлись, как встарь, - заспорили... -

Из поколенья старшего,

Того еще, советского,

Хотя из сельской местности, -

Начитано оно...

Читали и Некрасова

Свет Николай Ляксееча...

И, как сошлись, - заспорили

Святых хоть выноси:

Кому живется весело

Вольготно на Руси?

Роман промолвил: фермеру,

Теперь он за помещика...

Да депутату думскому, -

Сказал Демьян не мешкая,

Лука сказал - попу,

Нет, - менеджеру глупому! -

Сказали братья Губины,

Иван и Митродор.

Ну, а Пахом натужился

В планшет побитый глядючи:

Да олигарху толстому,

Министру лопоухому,

Махмуд сказал: царю!

По делу всяк по своему

Просёлочками шляется:

Тот шел до автосервиса

Достать поршня для трактора,

А тот до трассы шествовал

Чтоб «Ниву» его древнюю

Уж день второй заглохшую

Приняли на буксир.

А третий с мёдом липовым

К цыгану-перекупщику,

А два братана Губины

В Кидалово шабашили,

Пахом - так бомжевал...

Махмуд - он дело ясное:

Отбился от приятелей

Узбеков-земляков,

Нашел женёшку русскую

И быстро обрусачился

И наплодил детей...

Идут они куражатся,

Орут - не угомонятся,

Как будто в телевизоре

В ток-шоу собрались...

За спором не заметили,

Как пала ночка тёмная,

Ещё роса горючая,

Да стукнул колотун...

Но мужики бывалые,

Не пали духом, милые -

Зажгли костёр, сложилися,

За водкой двое сбегали...

Без ентова покедова

Не можно, не проси...

Поели да покушали,

Попили - да заспорили:

Кому живётся весело

Вольготно на Руси!

Роман орёт, что фермеру -

Теперь он за помещика!

Да депутату думскому, -

Кричит Демьян без роздыха,

Лука гудит - попу,

Нет, менеджеру глупому! -

Напёрли братья Губины,

Иван и Митродор.

Ну, а Пахом куражится,

В планшет уже не глядючи:

Да олигарху толстому,

Министру лопоухому,

Махмуд орёт: царю!

А ночка, ночка страшная,

Хоть глаз последний выколи -

Схватились в рукопашную -

Загукал тёмный лес!

И нет, чтоб в теплом офисе

Сидели б при компьютере

И в гугле тихо шарили

И всё спокойно вызнали:

Кому живётся весело,

Вольготно на Руси?

Но с древности проверено,

Дедами установлено, -

Набито шишек множество! -

Что правды-матки начисто

У Интернета нет!

Оно, конечно, можно бы

В он-лайн поймать и фермера

И депутату думскому

В емайле написать,

И к менеджеру жирному

Зайти на сайт с вопросиком,

Попа в контакте вычислить,

И даже в олигарховый,

Имея ловких хакеров,

Устроить министерскую...

Но тут уж шансов нетути,

Что могут отписать!

Царю? В пресс-конференции

Для всей Руси дозволено

Задать свои вопросики...

А про ответ молчим!

Махнув на дело сложное,

На это виртуальное,

Отнюдь не мужиковское,

Решили мужики:

Как в старину водилося

Пройтися, прогулятися,

Где автостопом, поездом,

А где и пешкодральчиком

По матушке Руси!

А скатерть самобраночка...

Как в сказке - нам не надобна!

Какие сказки нонече...

До сказок ли теперь...

Пойдешь с горы на горочку -

Найдёшь и дом, и корочку,

И выпивки-закусочки

И это - Боже ж мой!:

Спиртяжка, растворители,

Различные красители,

Ракетные носители,

А где - одеколон...

И как там, у Некрасова

Красиво всё расписано,

Расписано, раскрашено:

Что, мол, по пуду хлебушка,

Да водочки ведёрушко,

Да утром бы - огурчиков,

Да в полдень бы по жбанчику

Холодного кваску,

А к вечеру по чайнику,

Такому, как у Сухова...

Читаешь - слюньки капают -

Налей и подноси:

Ой, как жилося весело,

Вольготно на Руси!

То жизнь была колхозная,

То жизнь была советская,

Советская «застойная» -

С широкими застольями -

Вот самобранки век!

Вам дырку от бараночки -

Смотали самобраночки,

Украли... землю продали

И отдали в наём!

То воевали с урками,

Потом китайцы с турками

Не рожь посеют с гречею

(А тут уж кушать нечего...)

И не овёс с пшеницею,

А рис с бобом, да с соею,

А мож и коноплю...

А то на землях пахотных

Паханы понаехали -

Коттеджные посёлочки,

Леса, поля, озёрушки

Забором обнесли!

А мужики остальные

Охранниками наняты

И брата бомжеватого

Гоняют от ворот...

Ещё на землях пахотных

Построены заводики,

Железо иностранное

Задаром собирать.

Свои заводы сломаны,

Давно с землёю сровняны,

А от чужих прибыточек

Плывёт за океан!

Зато - места рабочие,

До них весьма охочие

За три всего копеечки

Там пашут мужики...

А что бы для Отечества -

Да что там - право нечего:

Да только дым и шлак! -

Таджик там, как ишак...

Но это к югу... К северу,

Где поле полно клеверу,

Текла река молочная,

Да скисла... и теперь

Не слышно в поле пахаря,

Поля совсем не паханы:

Вся молодёжь разъехалась,

Да спились мужики.

В полях леса стоящие,

Комбайны - словно ящеры

Ржавеют на юру,

Как в древнюю Юру.

Так мы без самобраночки...

Уж мы по перестроечке

Такого натерпелися,

Что Боже упаси!

Починим Ниву старую

И сядем по-стариночке,

И влезем всемером!

Сказали - делом занялись:

Жиклёры в карбюраторе

Продули, масла залили -

В коробку - масла постного,

А дёготь - в сален-блок.

Да клапана отладили,

Глядишь - и заработала,

Захрюкала, зафыркала,

Пустила дыма черного...

Все выдохнули, крякнули

И влезли всей компанией...

Она же вдвое более,

Известно, изнутри...

И влезли... и поехали

И едут по Руси...

Бензин порою кончится -

Добудут сок березовый,

Добавят самогон...

А если и под горушку -

То вовсе без бензинушка -

Дороги беззатратные

В избытке на Руси!

Повсюду Нива старая,

Побитая и ржавая

Проходит - о-ё-ёй!

А если где и случится

Там лужа миргородская,

Которую широкую

И гоголь редкий, право же,

Ещё перелетит...

В которой щуки водятся,

Киты порою родятся,

А то - подлодки вражии

Всплывают по ночам...

Дадут газку - и с ходику...

А если сядут в лужицу,

То мужиков-то семеро -

Впрягутся в бечеву...

Иль просто вынут ручками,

Поставят на дороженьку

И... катятся опять.

Глава 1

Про долюшку крестьянскую

Говорено и пропето,

А боле - пропито...

Чего ж крестьян нам спрашивать:

Горошить, ошарашивать,

Вопросами подкашивать,

Отхаживать, косить...

Ещё и не к рабочему

До баек неохочему,

Хотя в душе отходчеву,

И всё же не к нему...

Без выходных на строечке

За семерых работает

И всемером в вагончике

Строительном живёт...

А там жуют и моются,

Стирают, Богу молятся,

Чтоб им под сокращение

Случайно не попасть,

Поскольку конкуренции

Висит над ними пасть.

У нас в таких вагончиках

Двенадцать миллиончиков

(А сколько по подвальчикам

Таких же нелегальщиков!)

Живут вольготно, весело

На Матушке-Руси.

Давала им квартирушку,

Иль хоть и коммуналочку

Советска наша власть...

Да и до революции

Снимал рабочий комнату

В подвале, но с семьёй!

И населенье множилось...

Как ныне - не кукожилось...

И то ему не можилось -

Пошел с детьми да женками

И разными иконками

И прочими к царю...

А царь тогдашний, батюшка,

Царям немецким зятюшка

Бабахнул из винтовочек, -

За что благодарю! -

Чтоб не ходили детушки

С иконками к царю!

Они просили малого:

Того-сего по мелочи

И день, что бы не более,

Ну, десяти часов...

Теперь же и поболее

Работают. Посмирному

Сидят себе в вагончиках

И чтоб куда - ни-ни!

А чтобы, как в советскую

Эпоху - семь часов...

Об этом позабыто

И цементом залито,

Про это уж молчок

И зубы на крючок...

Кого ж ещё нам спрашивать,

Смекали мужики...

Понятно, не служивого

Солдата не пужливого,

Который служит Родине,

А завтра - поминай!

Политика - убожество:

Горячих точек - множество

И хорошо, коль матери

Груз двести привезут...

И не к шахтеру черному

Иль работяге горному,

Иль просто, братцы, сварщику -

Какое там - молчу!

Они погрязли в косности...

Да, что там, даже в космосе, -

Ни за какие денежки

Я сам не полечу! -

Живётся, разве, весело

Вольготно в небеси?..

Не их, конечно, спрашивать

Про счастье на Руси.

Вот так они и катятся,

Поют, грешат и каются,

А в целом - философствуют,

Как век заведено:

У нас дороги верные,

У нас труды безмерные

И сбиться с дела правого

Никак не суждено...

Да тут и шилом бреешься,

И на авось надеешься,

Да и куда ты денешься

Из этой колеи!

А в гору иль под гору ли -

В одну мы едем сторону

И все кругом свои...

Покуда, этак спорили,

Глядят: машина новая

Завязла в колее...

В машине этой батюшка

Окрестного селения...

На Бога понадеявшись

Уселся в Мерседес...

А тут по нашей местности

УАЗик надо, значится...

УАЗик Бог не выдаст,

УАЗ свинья не съест!

Сидит кручинный батюшка,

А трактора не кажутся...

Куда-то в прошлом канули,

Тем паче - Беларусь....

Тут мужики наехали -

Враз зачепили, дернули

И вытащили батюшку

Всецело из грязи!

И как оно положено,

Некрасовым прописано,

В душе давно намечено,

То задали вопрос:

Кому живется весело,

Вольготно на Руси?

Ведь мы тут передралися,

Святых хоть выноси...

Роман считает: фермеру,

Он, вроде, за помещика...

Демьян, что депутатишке

Лука опять - попу,

Нет, - менеджеру глупому! -

Толкуют братья Губины,

Иван и Митродор.

Ну, а Пахом с планшетиком, -

Он со своим сюжетиком:

Мол, олигарху толстому,

Министру лопоухому,

Махмуд твердит: царю!

Ответствуй нам по милости,

Ответствуй нам по совести

А если что - прости:

Кому живётся весело,

Вольготно на Руси?

В чем счастие по-вашему:

Покой, богатство, честь...

У сельского у батюшки

Всего не перечесть...

Хотя бывает всякое -

Иные и с «покоями»,

Берут, не «зная честь»...

Душа болит? - Так знаемо...

Наслушаешься исповедь...

Такое душепагубство -

Заморский сериал...

А то придут «пожертвуют»

Бандиты окаянные:

Не брать бы, а берешь!

Покуда, храм отстроится -

Чего не нагребешь.

А как отстроишь-выстроишь,

То тут и перевод

В Кидалово, Бросалово,

Где вот такой народ...

Где снова всё отстраивать -

И так - который год!

А с бабкиной копеечки

Не выйдет оборот...

А мужичьё матёрое,

Ну, вроде вас, разбойников,

Обходит Божий храм...

Так как же вам спасатися,

А нам перебиватися,

И между двух метатися

Далёких берегов:

Старушек и воров?..

Спасаться - дело верное, -

Сказали братья Губины, -

Давай махнем неглядючи

Вот Ниву эту древнюю

На новый Мерседес!

Она же горемычная -

Такое зажигание:

Потухнет ли, погаснет ли,

Не сколько мы катаемся,

Как сколько волокём...

А твоём кроссорвере

Всю Русь бы враз объехали, -

Уж тут не тормози, -

И вмиг спознали-вызнали

Кому живётся весело.

Вольготно на Руси...

А как же я, сердешные,

Приход-то мой не маленький,

Туды, сюды мотаюся,

А то - к владыке вызовут,

Так, в город поезжай!

А ты на нашей Нивушке.

Оно душеспасительно

И всюдупроходительно...

А иерей-то правящий

Признает ли меня?

Господь тебя помилует,

Господь признает кроткого...

Господь-то высоко,

А депутаты-спонсоры

Не видят далеко...

На Ниве к ним подкатишься, -

Так полный отворот

От самых от ворот...

Что из окна кроссорвера,

Хоть врубишь две оси,

Не вызнаешь, не высмотришь,

Чего там, на Руси!

Ну, в общем, не случилося

Машину ту, советскую

На новую немецкую

Ребяткам поменять...

А всё же поклонилися

И к ручке приложилися,

И все благословилися

Далече путь держать,

Поскольку иномарочка

По Промыслу подарочком...

Ведь, ни Нисан, ни Лексия,

Ни полная комплекция

Не могут отменять

Святую благодать...

Ярмонка

Ну, как же нам без ярмонки,

Ну, как же без гуляния

В селе великом Прахово

Гуляют мужики...

Тут девицы со смехами,

Кто с мехом, кто - с прорехами,

Да здесь полсвета съехалось:

Гулять, так уж гулять.

Уж, верно тут дознаемся,

Уж верно, допытаемся,

Уж, точно - докопаемся, -

Кого не попроси:

Кому ж живётся весело,

Вольготно на Руси!

Идут они на торжище,

Идут на площадь главную -

Не сколько тут торгуются

Да нечем торговать! -

А сколько тут балуются,

Приценятся да дуются...

Катаются, целуются

И пляшут - не унять...

«Татарга-мататарга -

Удалая ярмарка

С плясунами резвыми,

Большей частью трезвыми...»

Да трезвы лишь до времени -

Избавиться от бремени

Карманных медяков...

Привычка наша русская,

Дорожка сколько-узкая,

Да мы про то описывать

Не будем - помочим...

Там славно всё описано

У нашего Некрасова! -

Всё торжище-позорище,

Всё гульбище-буянище...

Всё разгуляй-лю-ли!

А плясунов с гармонями -

Не мало понаехало,

Аж индо из Америки

Гуляют с гармозой:

Good-bye, my dear girl, good-bye!

I go to Alabama...

And my love story have the end -

До свиданья, дорогая,

Уезжаю в Алабам!

Может быть последний разик

На тебя тарам-там-там.

В Оклахоме я была,

Тару трафаретила.

Оклахомский наскочил -

Я и не заметила...

Я жену себе нашел

На Нью-Флаундленском полуострове...

Это есть и это есть -

Слава тебе Господи!

Мы нью-йоркские девчата,

Мы ная- наяночки!

Мы нигде не пропадём,

Ни на какой гуляночке!

Мы чикагские ребята,

Мы ребята-ёжики!

Если кто чикагских тронет -

Засверкают ножики.

Заиграло наше банджо,

Ставлю цент за двадцать пять:

Выходи в восьмиугольник, -

Наша вынесет опять!

Зазвенело банджо звонко:

Ставлю цент за двадцать пять.

Наша маленькая банда

Заухала опять.

В Вашингтоне жить не плохо,

Не житьё, а просто рай!

Керосинить надоело, -

Уколись и загорай!

Эх, тёща моя,

Дай опохмелиться!

Твоя пластиковая Кэт

Тож не шевелится!

Эх, зять ты, мой зять,

Чтой-то мне не верится:

Под канзасским мужиком

Всякая шевелится!

Мимо тёщиного блога

Я без шуток не хожу:

То в емайле чтой-то сброшу,

То в контакте покажу!

А гармонисты здешние,

А гармонисты русские

Конечно, отзываются -

Попробуй удержать:

Человек ты, человек,

Ржавая машинка...

Думал прыгать целый век -

Лопнула пружинка...

Пролетела перестройка,

Перестрелочка пошла...

Провести бы перекличку -

Не осталось ни шиша!

Ипотека, ипотека,

Что же ты наделала!

Импотентом человека

Моментально сделала!

Повышают, гады, МРОТ,

А народ всё мрёт и мрёт...

Что ж вы повышаете,

А есть не разрешаете!

Гармонист, гармонист,

Рожа фиолетова:

Ой, беда, беда, беда -

Только из-за етова!

Долго звякали частушки

И с картинками и так:

Заработали полушку,

А пропили на пятак.

Так что нищенке-старушке

Бросить нечего уже:

Дружка с дружки сняли стружки -

Полегчало на душе...

Да как там у Некрасова,

У Николай Ляксеича, -

Отбились мы от истины

И потеряли нить...

Писать поэмы, это ведь -

Пахать да боронить:

«Не ветры веют буйные,

Не мать-земля колышется -

Шумит, поёт, ругается,

Качается, валяется,

Дерётся и целуется

У праздника народ!»

Два века миновалося,

А что же изменилося...

Народ заметно в убыли

И за пропавших пьёт...

И долго они кликали:

«Которые счастливые,

Кому живётся весело,

Вольготно на Руси!»

Но все вокруг смеялися:

«Кого, мол, начиталися,

Палёной, что ль набралися...

Кого тут не спроси -

Смешить без меры весело

Вольготно на Руси!..»

Фермер

Стоит КАМАЗик старенький,

Мужик в плечах не маленький

Картохою да свёклою

Удумал торговать...

Его торговля бойкая

Он сам летает тройкою,

Той самою, которою,

Куда летишь, мол, Русь?

Пришли - не запылилися

Пришли и поклонилися

Семь дюжих мужиков.

Он стуканул в коленечках,

Он струханул маленечко

И зачесалось темячко

(Напишем лучше - темячко)

У фермера того...

В переднике, в халатике,

С припрятанной «травматикой»

Да выхватишь едва ль -

Когда таких вот - семеро

Случайно подойдёт.

Десятка он не робкого,

Здоровья он не хрупкого,

Но столько было всякого -

В стихах не описать

И не зарифмовать -

Поскольку только «мать»...

Но мужички склонилися

И шапочки долой,

И тут же поделилися

Историй простой:

Мы сами, - видно читывал, -

Сошлись, - так Бог рассчитывал, -

И вот несём свой крест -

Семь вовсе неприкаянных,

Из области Покинутой,

Района Давноброшена,

Селения Непахано,

Со смежных деревень:

Ликвидово, Бандитово,

Наехано, Проехано,

Кидалово, Бросалово,

Опущенное тож.

Сошлись, как встарь, - заспорили -

Ну, прям, как у Некрасова

Свет Николай Ляксееча...

Сошлися и заспорили

Святых хоть выноси:

Кому живется весело

Вольготно на Руси?

Роман считает: фермеру,

Ты как бы за помещика...

Демьян, что депутатишке

Лука твердит - попу,

Нет, - менеджеру глупому! -

Толкуют братья Губины,

Иван и Митродор.

Ну, а Пахом забывчивый

Немного мямлит сбивчиво:

Мол, олигарху толстому,

Министру лопоухому,

Махмуд своё: царю!

Ответствуй нам по совести... -

Ведь нет печальней повести, -

Чем спрашивать, допытывать:

Чужу судьбу испытывать,

Сколь глазом не коси... -

Кому живётся весело,

Вольготно на Руси?

Пускай я за помещика,

Но ты взгляни на вещи-ка

И сам же рассуди,

Живётся ли мне весело,

Вольготно на Руси!

Начну я с время давнего

И буду вам рассказывать

Про древо родословное -

Какое ни на есть...

Мой прадед в здешней волости

Ходил исправно в старостах...

То было при помещиках,

То было при царях...

У барина приказчиком,

Былинщиком, рассказчиком

А на приходе числился

Псаломщиком, чтецом...

Порода богомольная...

А после царь дал вольную, -

Он дело мукомольное

На восемь поставцов

Завел здесь. Сам Некрасов

Сюда принаезжал...

Я врать не буду - может быть,

С него Ермилу списывал,

А может - не с него.

А дед мой к слову сказывал

(То ль сказочку рассказывал!)

Что был в роду Мазай...

Как реки в море льются и

Дым всходит к небеси...

Мелькнули революции,

Развёрстки, резолюции,

Гражданка - Бог спаси! -

Русь двинулась с оси...

И тут мы чуть не зажили

Вольготно на Руси...

Земля была богата,

Порядка ж нет, как нет...

И потому колхозы

Сменили нам комбед...

Но враг родную хату

Пришел и грабит, жжёт...

«Земля, видать, богата...» -

И «ордунг» страшный ждёт!

По всем степям и трактам

Растёкся - так-разътак!

Отец оставил трактор

И пересел на танк.

За Русь, за Сталина кричали

Под Ленинградом и Москвой

«По полю танки грохотали,

Солдаты шли в последний бой...

В броню ударила болванка,

Прощай родимый экипаж...»

А что останется от танка -

В базарный день гроша не дашь!

А что там будет от танкиста...

Но человек сильней брони...

И так сходились в поле чистом

Они и мы, мы и они...

Отец горел четыре раза,

«Горел, горел да не сгорел!»

И смерть, фашистская зараза,

Не раз хватала на прицел...

Меняли приводы и траки

И пели, глядя на зарю:

«Мол, дескать, в следущей атаке

Я обязательно сгорю...»

Но видно предки отмолили -

И мукомол и хлебороб, -

Перемололи, смолотили

И Гитлера загнали в гроб...

К чему вся эта песенка?

Подумай и спроси...

Домой в вагонах ехали

Безногими калеками,

Но им дышалось весело,

Вольготно на Руси...

Ой, как дышалось весело,

Вольготно на Руси!

Отец призыва первого

Пришел с войны с медалями,

За мужество медалями,

Но только без руки...

Его к нам на полуторке

С почетом подвезли...

Был выбран председателем,

Трудился вместе с матерью -

Она тогда дояркою,

Девчонкою была...

Торчали печи с трубами

И в эти трубы грубые

Ночами ветер пел...

Они ломили-горбили,

Село подняли - городу

Опора то село!

Безногие - вагонами,

Кормились эшелонами,

Кто робил - тот с получки и...

А батя наш без рученьки

Пахал за четверых...

Но что бы горькой пробовать -

Ни-ни, ни-ни, ни-ни!

Хотя ходил в начальниках,

А матушка в молчальницах -

Бидонушки за ручки и

Грузила молочко...

Бидонушки бездонные

По сорок литров... тоннами

Дои, сливай, тащи,

Да только не трещи!

И шестерых нас родила -

Вот так, велела Родина!

А впрочем, - кто ж велел?

Душа просила русская,

Равнина наша грустная,

Где жаворонок пел...

Родился я последышем...

Последыш - не урод...

В тот год с Отцом народов

Прощался весь народ...

А наш колхоз под батею,

Всем прочим был пример, -

К тому он году значился:

Колхоз-миллионер!

Да, было при Союзе и

Сажали кукурузу ли,

Травили пестицид...

Но всё же, всё же, всё же ли

Не плохо всё же прожили

Не худо на Руси,

Господь нас всех спаси!

А счас по пререстроечке

Прошло уж тридцать лет -

Порядок наш на троечке

Умчался... и привет!

Земля, как будто та же,

Порядка ж нет, как нет!

Да, братцы, в девяностые,

Когда братва голодная, -

Ну, прямо, как в Гражданскую, -

Ну, чуть ли не с обрезами,

Ходила по полям...

И то не так нас грабили,

Как этими кредитами

Банкиры нас дерут...

Братва теперь в коллекторах -

Коллектор дюже крут!

С того и вместо Бурушки, -

Давно мы их порезали! -

Конину австралийскую

На Русь теперь везут...

Да вот колбаску левую

Из сои, масла пальмова,

А также - ГМО.

А мяса там не видано

И слыхом там не слыхано,

Зато вот - сто сортов -

На сто голодных ртов!

С чего же так случилося?

С того, что капитал

Незримою отравою

Все души пропитал...

И что в державе деется -

Не то, не то, что надобно

Для русского крестьянина,

А то, что к барышу...

Пусть все от рака сдохли бы -

Буржуи б и не охнули -

Для них Россия-матушка -

Исходное сырьё...

Народонаселение

Идёт под сокращение,

Кругом одна «прагматика»

И к людям нет любви...

На этой на «прагматике»

По рынка «математике»

Деревню просто кинули,

Промышленность снесли!

Опять грядет безграмотность,

Сиротство, безработица,

Прям, как до революции,

Но только вот беда:

Тогда - эпоха древняя! -

Была нужна деревня и

Зерно ведь вывозилося,

А счас - качают газ!

Вот потому с «прагматики»

По рыночной догматике

Мужик, как и рабочий

Не нужен никому...

А для прикрытья дела -

На наш советский строй

Такое льют ушатом,

Такой вот, геморрой...

Мол, пол страны сидело,

А пол, мол, в сторожах...

Хотя, на самом деле

Сидело даже меньше

При тех-то при вождях...

А что вот точно, братцы -

Я вас не удивлю, -

Ругаться, так ругаться -

За то и Русь люблю!

Счас пол страны торгует,

А пол страны ворует

И те же - в сторожах

При нынешних вождях!

Да пусть бы при татарах,

При князе при любом,

Хоть при Иване Грозном,

При строе крепостном...

Что при колхозе... Главное -

Была б работа славная!

А тут вот взяли, кинули,

А общее добро...

Ведь не у всех кулацкое

Имеется нутро.

А землю нашу продали -

Ищи её, свищи!

И вот сидим у Родины,

Как на пупе свищи!

Вся молодёжь уехала

Да спилось старичьё -

Покрылась Русь прорехами

И всё теперь - ничьё!

Нам нужен председатель

И сталинский колхоз...

А Борька... тот - предатель

Всех кинул под откос...

И вот, кругом бедуют,

Воруют, пьют и жгут...

Сожгли мой первый трактор...

Какой уж тут «зер гут»!

...........................

А я с своей колбаскою

На рынок прикатил...

Ну, что ж, потешил сказкою,

Ну что же, услужил!

И тут они раскланялись:

Помилуй и спаси!

Всё это повидали мы

Вольготно на Руси!

Крестьянка

Но хоть оно не числились -

Бабьё! - в начальном списочке,

Но как вы, верно, помните -

Ведь это ж мужики! -

Не всё между мужчинами... -

Роман сказал задумчиво...

Отыскивать счастливого, -

Демьян продолжил ласково,

А завершили Губины:

Пощупаем-ка баб!

Как сдумано, так сказано,

Как сказано, так сделано,

Но вот вопрос - кого?..

И впрямь, - кого же спрашивать...

Не стрелочницу ветхую,

Которая со смотанным

Флажком вот на приступочке

Встречает поезда...

Мы катимся машиною,

Она ж в халупке этакой

Отмаяла свой век.

Шлагбаум опускается -

Шагает приторговывать:

Зарплата не великая,

А детки в городу...

Весной идёт с редискою

И с луком, и с салатиком,

Потом с садовой ягодой,

Потом пойдут грибы:

Лисички, грузди, рыжики,

Маслята, подосиновик,

А то и боровик!

Да мало покупателей...

Где детушки-помощники...

И мужа не видать...

Зимою машет ломиком

Бьёт лёд на переезде и

С метёлкою, с лопатою

В своём уединении

Век бабий проживёт...

Пронёсся поезд бешенный,

А в окнах всё по-блоковски... -

Но эта - спета песенка...

Об этом помолчим...

Шлагбаум поднимается:

Прощай, прощай,

Проехали...

Проехали, проехали -

Вот город областной

Раскинулся по холмикам,

Дугой вдоль речки выгнулся

С потухшими заводами,

Со трубами великими,

В которых ни дымка!

Во времена Батыевы

Он славою прославленный,

В эпоху Иоаннову

И в Смутные века.

Тут предки партизанили

И даже Бонапартия

Не взяли чудом в плен...

И снова партизанили

Во времена недавние

И Вермахту железному

Сломали тут хребет.

Ну а заводы славные,

Построены при Сталине

На всю Россию знаемы -

О чем и говорить...

Ну, в общем, имя города,

Тут можно опустить.

И что с ним, славным, сделалось...

Опять Батый прошествовал

Иль Гитлер с Бонапартием

Устроили парад...

Да нет, какое там -

Их мигом расчехвостили б

И обратили б в дым!

Тут что-то посуровее -

Метеорит тунгусский ли

Иль древняя чума...

Град, в летописях славимый

Чудесным превращением

Оборотился нонече

В сплошную барохолочку -

Народ друг другу пыжется

Последнее продать...

Надуть, украсть, урвать...

А всё же наши странники -

До баб теперь охочие, -

Вопрос задать, естественно, -

Не более того...

Что б распознать да выведать

Что б правду миру выявить:

Кому живётся весело,

Вольготно на Руси!

Глядят - едёт красавица

И станом стойким стройная,

Как в сказке - грудь высокая,

А волосы покрашены... -

Ну, я не знаю чем.

То просто лебедь белая,

Жена милионершина,

Сбежала от охранников,

Решилася пройтись...

И вот они осмелились,

Посмели, раззадорились:

Прости, - кричат, - красавица,

Постой, повремени!

Тебе мы земно кланемся,

И просим: без обидушки

Дилемму нашу трудную,

Проблему нерассудную

Возьми и рассуди! -

Кому живётся весело,

Вольготно на Руси!

Девица оступилася,

На них оборотилася,

Смутилася, смутилася

И взгляд её потух...

И села на приступочек

Присела перед столбиком...

А на столбе наклеено,

А на столбе написано:

«Люба, Надя, Вера,

Коттедж, сауна, любовь,

Двадцать четыре часа,

Наташа, Маша, Даша

И Сонечка Мармеладова...»

На всех столбах помечено,

На всех столбах наверчено,

А, в общем, делать нечего -

Примолкли мужики:

Они народ бывалый,

Но так что б! - не с руки...

Ну, что же я отвечу вам

По чести и по совести,

Что нет печальней повести -

Чтоб вас не развести,-

Кому живётся весело,

Вольготно на Руси...

Ещё я в школу бегала,

Еще беды не ведала,

Гуляла я с мальчишками

На танцах и потом...

Курить я пристрастилася

И пить я приучилася,

А после первой выпивки

Втащили на матрац...

Эх, раз, ещё раз,

Ещё много, много раз...

Лучше сорок раз по разу,

Чем по разу - сорок раз...

Уж как там школу кончила

Не помню. Как у доктора

Я в третий раз почистилась

И слышу: «Никогда!»

А мне любви хотелося,

Хотелося ребеночка,

Без мужа хоть ребеночка -

Да воля не моя...

Тогда я долго плакала,

Сбежать хотела к бабушке

В деревню навсегда.

Да бабушка помершая,

Деревня опустевшая

И никуда не денешься

От слова: «Никогда!»

Моя подружка Любочка -

Такая ж горемышная, -

В Москву давно подалася

Развеять грусть-тоску:

В Москву, в Москву, в Москву...

А там провинциалочкам -

Наталкам и Тамарочкам:

Панель, панель. Панель...

И там ей добрый молодец

Устроил путешествие

И вывез красну девицу

В заоблачный бордель...

Я тут-то хоть при паспорте,

На Родине «работаю»

Плачу хозяйке-своднице

Да местному менту...

А там она попалася,

Рабынею осталася

И третий год от Любочки -

Хотя бы смс!

Жива ль теперь - не ведаю,

В какой стране - не знаю я

А может, нет уж Любочки -

Спаси её Господь!

И мало стало водочки, -

Ведь натрезво попробуй-ка

Ложиться на матрац...

Эх, раз, ещё раз,

Ещё много, много раз...

Лучше сорок раз по разу,

Чем по разу - сорок раз...

...................................

И стала я покуривать,

А деньги есть - покалывать,

А что дадут - понюхивать,

А не дадут - так - так...

А было время прежнее

В зелёном нашем городе,

И были, как в Иваново,

Мы городом невест!

Но наш завод запродали,

Но это всё порушили,

Всю нашу жись порушили -

Чего там говорить...

Смеялись: «комсомолочки»!

В коротенькой футболочке...

Ну, вот, теперь их нет...

Кругом по конституции

Свобода проституции,

Повсюду безработица,

А нищих - просто тьма -

О них о всех заботиться

И зона и тюрьма.

У нас по конституции

Гребут не по инструкции:

Все опции и функции,

Оффшоры, реституции

(всё той же - проституции!)

Наносят нам урон.

У нас по конституции

С буржуйской революции...

И слёзы рёвом льются и...

И деньги - за кордон!

И вот кругом обклеено:

Любовь, любовь, любовь,

Коттедж, любовь и сауна,

И даже - шашлыки!

Но шашлыки и прочее -

Ведь это не про нас:

У нас диета строгая:

Нам допинги дают.

Куда идти - на торжище?

Кассиром в супермаркете?

Последнею уборщицей?

Так там уже всё занято

Таджичкою, узбечкою,

А то и мужичком!

А где такое видано:

Мужик на кассе щелкает...

Прижали мужичка!

А кушать, кушать хочется...

А выход - на панель...

Я стою у ресторана:

Ох, не пой, не пой, не пой!

Замуж поздно, сдохнуть - рано,

До свиданья, дорогой!

А вот была бы фабрика,

Да я бы там работала!

Мотальщицей, вязальщицей,

Да хоть и в ОТКа...

Была бы комсомолочкой, -

Какая счас тоска! -

Да замуж, верно, вышла бы

Мужик мой был не с «крыши» бы

И бил пусть и пил,

Но только был бы, был!

А пионеры-детушки

Играли бы в ракетушки,

Но сказка эта дивная

Воротится едва ль... -

Послушали бедняжечку,

Ну, дайте на затяжечку... -

И мужички пошарили

И мяту беломорину

Ей тянут в десять рук...

Поскольку братья Губины,

Поморского согласия -

Не курят, хоть убей!

Я вот спрошу вас, мальчики,

Куда всё это делося,

Зачем все это сдалося,

По Далессу удалося?..

И как мово Димидушку

Свинье, Мамоне бешеной

Скормил - почто не ведую! -

Придурковатый дед?!

Да знаю, знаю, - грешница,

Гореть мне в пекле, жариться,

Молюсь я Богу истово,

Когда я не пьяна!..

Да знаю - не отмылиться:

«Коттедж, любовь и сауна» -

Мочалок нет таких!

Но кто житуху подлую,

Где не имела выбора...

Где силою, где водочкой

Тащили на матрац...

Эх, раз, еще раз,

Ещё много, много раз...

Лучше сорок раз по разу,

Чем по разу - сорок раз...

.......................

Так кто житуху подлую

Вокруг всю эту выстроил,

«Свободу» окаянную,

Как будто жернов мельничный

На шею привязал?!

А я теперь с диагнозом

Осталась безработная,

И в двадцать восемь годиков

Сижу и жду конца...

Ну что же запечалились,

Ну что носы повесили,

Теперь и сами видите -

Господь вас всех спаси! -

Как мне живётся весело...

И с кем живётся весело

Вольготно на Руси! -

Тут мужички потупились,

Пред нею шапки скинули:

Прости за спрос, голубушка,

Нас глупых не кори! -

Набрали, что есть мелочи -

Она еще не приняла,

Нисколько не взяла...

Ну, вот ещё, затеяли:

Не дело между бабами

Счастливую искать.

Вы помните ль Некрасова,

Программу нашу школьную, -

Что баба им ответила...

Программу надо знать:

«Ногами я не топтана,

Веревками не вязана,

Иголками не колота...

Чего же вам ещё?»

А я уж всяко топтана -

Не перву ночку к барину,

А тысячу одну!

И вязана и распята,

А как уж вены колоты -

Поди-ка посмотри!

........................

Идите вы хоть к фермеру,

(Нехай он за помещика!)

Да к депутату думскому,

Да хоть бы и к попу,

Пусть к менеджеру глупому

Иль к олигарху толстому,

Министру лопоухому,

А может и к царю!

Вот их и надо спрашивать, -

Хоть локоть укуси, -

Кому живётся весело,

Вольготно на Руси!..

Царь

И вот глава последняя,

Последняя, заветная,

Теперь-то мы дознаемся,

До правды мы дойдём...

Дойдём до дна и вызнаем

По батюшке Некрасову,

По Гоголю, по Горькому,

По Фёдору Михайлычу,

Есенину, Платонову,

По Шолохову то ж...

По Шукшину, Вампилову,

Высоцкому, Рубцову ли,

Или - своим умом...

А вызнаем и вычислим

И всё про всё поймём,

Чтоб более не спорили,

Не спорили, ни вздорили,

А каждый человек

Усвоил бы на век:

Кому живётся весело,

Вольготно на Руси!

Хоть с полки в полночь свалишься,

Так тут же и спроси -

То чётко б отчеканили -

За горло не тряси:

Кому живётся весело,

Вольготно на Руси!

Чтоб в переулке с ножиком -

О, Боже упаси! -

И тут бы не замешкались,

«Кому живётся весело,

Вольготно на Руси!»

А я напомню версию,

Покедова одну:

Роман там вякнул: фермеру,

Мол, фермер за помещика...

Да депутату думскому, -

Сказал Демьян не мешкая,

Лука сказал - попу,

Нет, менеджеру глупому! -

Сказали братья Губины,

Иван и Митродор.

Ну, а Пахом натужился

В планшет ручищей тыкая:

Да олигарху толстому,

Министру лопоухому,

Махмуд сказал: царю!

Наш царь родимый, батюшка,

Не знает правды-матушки...

А знал бы он, родименький,

То как бы и спалось...

И мужички направились,

Оставив Ниву старую

В кустах за кольцевой,

Чтоб не попасть к гаишникам,

То бишь - к гибедедешникам, -

Страховки не имеючи...

На лапу так же нечего

Ребятушкам давать...

Пошли они, как водится,

Пешочком, полагается,

Вошли в Первопрестольную

Под майский перезвон...

И тут они и сгинули...

Тут их следы теряются,

Ну, прям, как у Иваныча

Весёлый человек:

«Из дома вышел человек

С верёвкой и мешком...»

А тут их семеро пошло

И даже не пешком.

........................

В Покинуту губернию

Района Давноброшена,

Селения Непахано,

До этих деревень:

Ликвидово, Бандитово,

Наехано, Проехано,

Кидалово, Бросалово,

Опущенное то ж

Никто и не воротится...

Никто и не спохватиться

Спохватится-прохватится

И не подымет шум.

Один Андрей Вадимович

Не сочинил, не выдумал -

Одним глазком поглядывал

И кратко записал...

«Что не видал - не ведаю,

Не слышал - не печатаю...

А что в строку попалося

Того не выноси! -

Вот так и написалося,

Само с пера сорвалося

Кому живётся весело,

Вольготно на Руси!»

А мужиков жалеючи,

Труды их поминаючи, -

Помянем всех добром...

А впрочем, что не видели -

Смолчим, да не соврём...

Авось они не сгинули,

Не запропали грешные...

Такое ль было-небыло,

Чтобы мужик пропал!

Такие ль были рати ли,

Такая ль плутократия

И даже - демократия -

Он всех переикал!

Крепостниками битые,

Петром в канаты витые,

В Гражданку не убитые,

Прошедшие колхоз...

Они фашистов сплавили,

Они Рейхстаг оплавили,

А в космос их отправили:

Поедем, не вопрос!

Чего ж теперь им сдеется

И всяк из нас надеется

Что у клубочка этого

Распутается хвост...

А что пропали-сгинули?..

Так это - маскировочка,

Как те дороги жуткие,

В которых ныне воз...

Там хитрая распутица

Врага извечно ждёт...

А может и у Путина, -

Кто знает наперёд! -

Застряли в кабинетике

И пьют чаёк вприкусочку

И говорят про жись...

Кому ж живётся весело -

Так тот и отвяжись!

Эпилог

Я не сужу без времени

Ушедшего Некрасова,

Живал он, как Раскольников

В последнем этаже...

Любил Россию-матушку,

И боль носил в душе...

«Выдь на Волгу,

Чей стон раздаётся

Над великою Русской рекой?

Этот стон у нас песней зовётся...

То бурлаки бредут бечевой...»

В Россию неумытую

Глядел он, как в тюрьму...

«Кому, кому?» - выпытывал...

Ответил: «Никому!»

Ещё придумал Гришеньку,

Который песню новую

Над Русею слагал...

В финале он счастливенький

Над Волгою шагал...

Его централ Владимирский

С такою песней ждал...

Пускай не жил я иноком,

Не нажил ни кола...

Но не писал бы сызнова

Всё то, что Николай...

А что же изменилося...

Да, в общем - ничего!

Коммуна нам приснилася...

Но вот уж нет её...

Опять торгуют душами

И Чичиков-прохвост...

Опять кругом чинушами

Задушен новый рост...

А что ещё добавите...

Уж принял крест - неси:

С того живётся весело

Вольготно на Руси...

Уж так живётся весело -

Хохочем, ну, до слёз...

А этих... если выпустят -

Отправлю их в Давос:

Вот там они и вызнают

Ответы на вопрос...

Инструкция об оплате (откроется в новом окне) Форма для пожертвования Яндекс.Деньги:

Другие способы помощи

Комментариев 43

Комментарии

43. Lucia : Ответ на 35., Silvio63:
2018-01-14 в 15:02

Вот лучше, посмейтесь

Безумием в России никого не удивишь. Но если кого-то чем-то и можно удивить в России, то это новой степенью безумия. Этим в России не перестают удивлять.

Русскую жизнь, по крайней мере русскую жизнь XX века, создали сумасшедшие для сумасшедших. Создали хорошо. Создали крепко. Создали надолго. Уже нет тех сумасшедших, которые ее создали. Нет и тех сумасшедших, для которых ее создали. А безумие остается.

Я, кажется, сделал для России много хорошего; я разгадал код безумия, которым была закодирована русская жизнь. Я не популист. Напрасно морочить измученных безумием русских людей я не буду. Код безумия я не разгадал. Но я нашел точку, откуда безумие лучами расходится во все стороны, атомы, клетки и миллиметры русской жизни.

Эта точка – русская литературная критика.

Все началось с Белинского. Белинский – наше все русского безумия. Почему-то считается, что наше все – это Пушкин. Но это неправда. Эту неправду придумали те, кто хотел скрыть правду о Белинском и о точке безумия.

Белинского случайно выпустили из сумасшедшего дома. Это случилось 14 декабря 1825 года. Охрана ушла на защиту Зимнего дворца от декабристов. Поэтому в тот день сумасшедший дом охраняли случайные люди. Они не знали, кто такой Белинский. Что у него были сумасшедшие родители. Что он – сумасшедший с рождения. Что сумасшедший дом – его Родина. Что он родился и вырос в сумасшедшем доме. Что его ни при каких обстоятельствах из сумасшедшего дома выпускать нельзя. Поэтому они поверили Белинскому, когда он сказал, что выйдет из сумасшедшего дома только на полчаса. Прогуляться по набережной Мойки. А потом сразу назад, в сумасшедший дом.

Назад он уже не вернулся.

Ротозеев, отпустивших Белинского из сумасшедшего дома, били шпицрутенами. Потом их повесили вместе с декабристами. Потом сослали на пожизненную каторгу в Сибирь. А Белинский, пока его ловили, успел написать несколько «Обзоров современного состояния русской словесности» и стать литературным критиком.

Белинского всю жизнь мучили демоны. Они вошли внутрь Белинского при его рождении. Демоны женского рода. Одного демона звали Нравственность. Другого – Духовность. Третьего – Натуральная школа. Четвертого – Необходимость свержения в России монархии. Демоны не давали Белинскому покоя ни днем, ни ночью. Белинский сам был этим демонам не рад и хотел от них избавиться. Но экзорциста не нашлось. У Белинского был только один способ избавиться от своих демонов – передать их кому-нибудь еще. Например, русским писателям.

Белинский договорился с Пушкиным о передаче ему своих демонов. Почти уже передал. Но Пушкин вовремя спохватился, написал стихотворение «Не дай мне Бог сойти с ума» и, чтобы не принимать у Белинского его демонов, погиб на дуэли. Потом Белинский договорился с Лермонтовым. Но Лермонтов тоже успел погибнуть на дуэли и от демонов Белинского уйти. Потом Белинский договорился с Достоевским. Но Достоевский тоже испугался брать у Белинского его демонов. Поэтому Достоевский, чтобы быть как можно дальше от Белинского и его демонов, ушел ссыльнокаторжным в казахские степи. Только Гоголь не испугался взять у Белинского демонов. Гоголь вообще был самый смелый мужчина среди русских писателей. Но потом испугался и Гоголь тоже. Белинский этого Гоголю простить не мог, написал откровенно несправедливое «Письмо к Гоголю» и отдал всего себя на растерзание своим демонам.

У Добролюбова демонов было меньше, чем у Белинского. Их было только двое. И они были мужского рода. Одного демона звали Настоящий День. Другого – Луч Света. Добролюбову его демоны тоже мешали жить. Но Добролюбов не сдавался. Он написал про демонов статьи «Луч света в темном царстве» и «Когда же придет настоящий день», чтобы демоны через статьи вышли из него наружу. Луч Света действительно вышел. Но Настоящий День все равно не вышел. Настоящий День так и оставался у Добролюбова внутри.

Что случилось с Писаревым – не знаю. Не знал этого и сам Писарев. У Писарева демонов не было. Но у Писарева был голос. Судя по всему, Писарева при рождении ударило молнией. Поэтому Писарева всю жизнь преследовал голос, который говорил ему, что сапоги выше Пушкина. В конце концов мама открыла Писареву его тайну. Молния при рождении Писарева была. Но она попала не в Писарева. Она попала в портрет Пушкина. Портрет висел у Писаревых в прихожей как раз над сапогами акушера, который принимал у мамы Писарева роды. После удара молнии портрет Пушкина упал под сапоги. Так сапоги оказались выше Пушкина. Но Писарев маме не поверил. Писареву казалось, что молния попала все-таки в него.

У Чернышевского все было стандартно для русского критика. Никаких там голосов. Только демоны. Два, среднего рода. Нетерпение и Народовластие. Но Чернышевский своих демонов победил. Демоны постоянно мучили Чернышевского вопросом «Что делать? Что делать?», а Чернышевский их передразнивал вопросом «Кто виноват? Кто виноват?». Демон Нетерпение такого передразнивания не выдержал и из Чернышевского вышел. Но демон Народовластие в Чернышевском остался. Тогда Чернышевский имитировал подготовку революции. Чернышевский был осужден на пожизненное поселение в Сибирь. Чернышевский все рассчитал правильно. В Сибири демон Народовластие не выдержал сибирских холодов и там, внутри у Чернышевского, замерз. Дальше уже Чернышевский жил спокойно – без демонов.

До 1917 года демоны в русской критике оставались. Их было то больше, то меньше. Но при советской власти демонов внутри критиков уже не было. У советских критиков были только голоса. Всех демонов из внутреннего мира советских критиков выбила советская власть.

Впрочем, один демон был. Демона звали Промежуток. Демон забрался внутрь к Тынянову. Демон постоянно шептал Тынянову, что вся современная литература – не Вечность. Не настоящее. Не Пушкин. Не то. Все не то. Мандельштам – не то. Хармс – тоже не то. Это только промежуток. А Вечность, настоящее и то были раньше. Когда был Пушкин. А Тынянову хотелось к современной литературе. Но демон Промежуток его туда не пускал.

Демон Тынянова был последним демоном в советской литературной критике. Дальше были только голоса. Они уже были почти ласковые. Они что-то шептали о поколениях. О деревенской прозе. О поисках социального героя. Критики голосов не боялись, охотно их слушали и во всем им доверяли.

Демоны вернулись при Горбачеве. При Ельцине они стали расцветать. Вместе с голосами. При Путине они окончательно расцвели.

Демонов стало много. Они все перемешались. Они теперь одновременно и женского рода, и мужского, и среднего. Основных демонов зовут Гламур, Пастернак, Букер, Детектив, Формат, Тираж, Буржуазность, Советская Империя, Православная Вера, Либеральная Ценность. Есть еще демон Феминизм. И демон Русский Патриот. И демон Стабильность. Есть и много других. Их всех не сосчитать. Они теперь не только сидят внутри. Они теперь, как голоса, звучат снаружи.

После безумия русской критики русская литература уже не могла близко и часто подходить к безумию. Но я боюсь. Боюсь сидящих внутри нее демонов и звучащих вокруг нее голосов.

Но точку, откуда безумие идет во все стороны русской жизни, я показал. Несмотря на страх. Пусть теперь Россия делает со своей безумной точкой все, что хочет. Пусть ее долго лечит. Пусть быстро оперирует без анестезии. Пусть объявляет музеем русского безумия. Пусть расширяет ее границы. Пусть оставляет – как в основном поступает Россия – всё без изменений как есть.
http://www.ng.ru/sty...-30/24_insanity.html

42. Lucia : Ответ на 35., Silvio63:
2018-01-14 в 15:01

А вот эти не гнусные стишата LuciaВ синем кафтане - почтенный лабазник,Толстый, присадистый, красный, как медь,Едет подрядчик по линии в праздник,Едет работы свои посмотреть.Праздный народ расступается чинно...Пот отирает купчина с лицаИ говорит, подбоченясь картинно:„Ладно... нешто... молодца!.. молодца!..С богом, теперь по домам, - проздравляю!(Шапки долой - коли я говорю!)Бочку рабочим вина выставляюИ - недоимку дарю!..“Кто-то „ура“ закричал. ПодхватилиГромче, дружнее, протяжнее... Глядь:С песней десятники бочку катили...Тут и ленивый не мог устоять!Выпряг народ лошадей - и купчинуС криком „ура!“ по дороге помчал...Кажется, трудно отрадней картинуНарисовать, генерал?..»

Их художественная ценность, конечно, очень невелика. Бедняга вообще на гражданственности выезжал. Поэт-то никакой.
Его отчасти извиняет то, что вся эта малоумная публика просто не предвидела. к чему может привести их завывание. Потом-то,после 17-го все эти подобные им умники забегали, как ошпаренные тараканы.

41. Потомок подданных Императора Николая II : Ответ на 27., Lucia:
2018-01-14 в 13:28

Так им не Белоснежка, а Краснушка нужна.

Как несвеже, по-плебейски (но закономерно) получается сыронизировать у литератрессы, подселившейся на с Приюта графоманов.
Полное отсутствие литературного чутья, не говоря уже об элементарном хорошем вкусе.
Ведь сказала бы не "Краснушка", а "Красная шапочка", - было бы и глубоко, и изящно, и, по сути, несравнимо язвительнее, если уж наша "дворянка" остроумие своё нордическое хотела проявить.

И такая берётся ещё судить чужие стихи.

40. Абазинский : Ответ на 39., вода:
2018-01-14 в 07:21

Получили свои тридцать серебрянников?.Вы, Абазинский, точно получили, так как вами и лично Вами прОклятый СССР распался.Да, кстати, кажется господин-«товарищ» Собчак одним из первых прокричал в Москве об, так называемой, оккупации Прибалтики, видать скинули директиву из вашингтонского обкома – пора Прибалтике, как самой «оккупированной советскими оккупантами» и «самой страдающей» в СССР «освобождаться».Помнится когда Союз начал рушиться с Прибалтики, то русские там стояли в одной цепи с местными аборигенами за отделение от СССР..

С местными аборигены-антисоветчиками, которых не добили в местных лесах, стояли такие же дремучие антисоветчики, якобы русские, как и Вы, Абазинский.""

Эк зацепило! Значит в точку попал.
О настроениях латышей и прибалтов знал ещё в начале 1970-х. И то, что они открыто называли нас русских оккупантами, и то, что по телеку каждую пятницу показывали "лесных братьев" и перечисляли их "подвиги". Знал и настроения живущих там русских, "почти Европа!" Так что не извольте беспокоиться. Пока Вы в куклы играли, я три года долг Отечеству отдавал. И не бегал по европам в поисках культурно-хорошей жизни. Как некоторые "советчики".

39. вода :
2018-01-14 в 01:51

Получили свои тридцать серебрянников?

.

Вы, Абазинский, точно получили, так как вами и лично Вами прОклятый СССР распался.

Да, кстати, кажется господин-«товарищ» Собчак одним из первых прокричал в Москве об, так называемой, оккупации Прибалтики, видать скинули директиву из вашингтонского обкома – пора Прибалтике, как самой «оккупированной советскими оккупантами» и «самой страдающей» в СССР «освобождаться».

Помнится когда Союз начал рушиться с Прибалтики, то русские там стояли в одной цепи с местными аборигенами за отделение от СССР.

.

С местными аборигены-антисоветчиками, которых не добили в местных лесах, стояли такие же дремучие антисоветчики, якобы русские, как и Вы, Абазинский.

Знаю, по рассказам своих друзей, среди которых есть и латыши, и родных, которых объявили, про-советских латышей предателями, а русских, и не только русских оккупантами.

Я тогда была в Венгрии, в которой торжественно и пафосно перезахоранивали прах убиенного в 1958 году Nagy Imre (Имре Нодь) председателя совета министров ВНР в октябре 1956 года.

1956 года - года «великой» цээрушной революции.

Казнили Имре Нодь, конечно же, «по заказу кровожадного СССР», как это «неожиданно выяснилось» лишь к 1989 году.

А потом приехал в Венгрию Б.Н. Ельцин, пришёл в венгерский парламент и, чуть ли не на коленях просил простить всех... русских за то, что в 1956 году не дали венграм «вздохнуть американского воздуха свободы».

38. Kiram : Ответ на 36., Абазинский:
2018-01-14 в 00:24

Совершенно верно! Ныне русские "неграждане" страдают не спроста. Это расплата за то самое, о чём Вы упомянули. Подавляющее большинство русских пожелало жить отдельно в прибалтийской Европе. А потом им указали на дверь. Та же история с незалежностью Украины. Посмотрите статистику голосования за незалежность по областям Украины. Спустя же 25 лет выстрелило.

37. Абазинский : Ответ на 34., Lucia:
2018-01-13 в 23:52

гнусные стишата. Не знаю, что означает сия публикация...

Только одно, в преддверии выборов мутная волна левого реванша набирает силы. Стишки и вправду... не очень, но такова структура этой мути.

36. Абазинский : Ответ на 32., вода:
2018-01-13 в 23:50

Дунька, которая рвётся в «Европу» - Турцию, изображает из себя «ангела в белых валенках». Изображать из себя «ангела в белых валенках» именет право только Дунька номенклатурная, которая вырвалась в «Европу» - Венгрию.Не зарывайтесь, вода.Лукия-Чернова ошиблась!Таких "номенклатурных", как я, как минимум 1,5 миллионов русских из Прибалтики, которые, из-за вас - власовцев оказались в Европе, а потом в Евросоюзе. В России нас никто не ждал и не ждёт, пока.

Помнится когда Союз начал рушиться с Прибалтики, то русские там стояли в одной цепи с местными аборигенами за отделение от СССР. Получили свои тридцать серебрянников?

35. Silvio63 : Ответ на 34., Lucia:
2018-01-13 в 23:32

гнусные стишата. Не знаю, что означает сия публикация...

А вот эти не гнусные стишата Lucia

В синем кафтане - почтенный лабазник,
Толстый, присадистый, красный, как медь,
Едет подрядчик по линии в праздник,
Едет работы свои посмотреть.
Праздный народ расступается чинно...
Пот отирает купчина с лица
И говорит, подбоченясь картинно:
„Ладно... нешто... молодца!.. молодца!..
С богом, теперь по домам, - проздравляю!
(Шапки долой - коли я говорю!)
Бочку рабочим вина выставляю
И - недоимку дарю!..“
Кто-то „ура“ закричал. Подхватили
Громче, дружнее, протяжнее... Глядь:
С песней десятники бочку катили...
Тут и ленивый не мог устоять!
Выпряг народ лошадей - и купчину
С криком „ура!“ по дороге помчал...
Кажется, трудно отрадней картину
Нарисовать, генерал?..»

34. Lucia :
2018-01-13 в 20:45

Чего-то я явно не понимаю, Дорогая редакция......Пошел с детьми да женкамиИ разными иконкамиИ прочими к царю...А царь тогдашний, батюшка,Царям немецким зятюшкаБабахнул из винтовочек, -За что благодарю! -Чтоб не ходили детушкиС иконками к царю!((((((((((((((((((((((Да и про сельских батюшек как-то.... немилосердно.

гнусные стишата. Не знаю, что означает сия публикация...

Изображать из себя «ангела в белых валенках»
именет право только Дунька номенклатурная, которая вырвалась в «Европу» - Венгрию.

Не зарывайтесь, вода.

30. М.Яблоков : Ответ на 23., Александр Васькин, русский священник, офицер Советской Армии:
2018-01-13 в 16:17

Я не занимаюсь благотворительностью. Тем более, в отошение раскольников и отщепенцев. Ясно?

29. Олег В : ответ 18, Лючия:
2018-01-13 в 15:56

Не обижайтесь, гномик. Кем же Вам еще быть, коли Вы меня сочли Белоснежкой.

О чем, ты, деточка! Это ж не гадание на ромашке - обиделся, не обиделся, любит, не любит,...
Кому на Руси жить хорошо, - глыба, белоснежкам не под силу разрешеная. Даже не дерзай. Только вся изведешься и детей своих, милых гномиков, не приведи Господи, сиротами оставишь.
И останется бедная, горемычная Белоснежка, с неумытой, грязною, просоветскм мужицкою Россией наедине. И тут последовал ответ: "Я тебя послал."

.

Русофобия, уренгойская Вы «девочка», это в Вашем рассказе про букет невесты.

Русофобия, это когда Дунька, которая рвётся в «Европу» - Турцию, изображает из себя «ангела в белых валенках».

Правильно, не пишите!:

В тяжелое время, в особо тяжелые времена, писать нужно только светлое. Остальное, если можешь не писать - не пиши. Если Не можешь не писать, - пиши, но никому не показывай. Потому что когда придет светлое время, ты будешь грязный

.

А если пишете, то никому не показывайте, а ещё лучше, как советует всем «аристократкам» ЯбЛуков – сопельки деткам вытирайте, если уж громче всех тут кричите про свою многодетность.

Или это тоже обыкновенная ложь?

"А для прикрытья дела -
На наш советский строй- А ты, гномик, тоже любишь клевету на Царя-мученика? Может и Матильду уважаешь?Эко, как тебя зацепило, деточка! Всё как по-писаному: по твоему нраву. В своём сказочном царстве, ты, "гномиками" своих идеологических соратников величай, а мне с тобой, как ранее нечего было делить, так и поныне остается прежним. Не по царскому достоинству от народа убегать, каким бы бунтарским он не был Как известно -, "смелость города берет". А вот раздавать вспоможения семьям погибшим, которых могло бы и не быть, свойство аристократической слабости. Кто там был, прав виноват - Един Бог ныне знает. Мученичество же, до так называемого бунта 1905 года, и после революций 1917 года, суть разные вещи. Всё могло бы быть иначе в судьбах России от одного правильно принятого решения. История, однако, не знает сослагательного наклонения, а посему мы - российски

Не обижайтесь, гномик. Кем же Вам еще быть, коли Вы меня сочли Белоснежкой.

15. Олег В : ответ 12, РодЕлена:
2018-01-13 в 00:19

Согласна. Это два метра отменного, ...скажем, ... ерничанья. А вообще это самая изящная из всех читанных в последнее время изящных русофобий. Надсмешка - не Божье дело, а наоборот. Дьявол - человеконенавистник. Иногда он хихикает за спинами, а иногда выставляет людей на посмешище. Это хорошо знают пародисты, когда пародируют чьи-то строки или составляют эпиграммы на людей. ГЛАВНАЯ разница в том, что насмешка ЛИЧНОСТНАЯ - это маленькое зло, а БЕЗЛИЧНОСТНАЯ, огульная, - это уже насмешка над народом. Каким бы он не был, а смеяться над людьми грешно. Тем более в такое тяжелое время. Когда пародия безличностная, это желчность. Автору тоже большая беда. В тяжелое время, в особо тяжелые времена, писать нужно только светлое. Остальное, если можешь не писать - не пиши. Если Не можешь не писать, - пиши, но никому не показывай. Потому что когда придет светлое время, ты будешь грязный.

Лена, Вы как в Турцию переехали, так стали вся такая бело-пушистая, что восточный зефир в шоколоде. С Россией ныне Вам явно не по пути, только испачкаете свои светлые одежды об угрюмый юмор русских о самих себе.
Пишите свое витиевато "светлое" о России в духе восточно-мудрых нареканий для последующих поколений янычаров. Глядишь, они Вам поверят, что молчащее серебро, драгоценее говорящего золота.

13. Олег В : ответ 9, Лючия:
2018-01-12 в 23:40

А ты, гномик, тоже любишь клевету на Царя-мученика? Может и Матильду уважаешь?

Эко, как тебя зацепило, деточка! Всё как по-писаному: по твоему нраву.
В своём сказочном царстве, ты, "гномиками" своих идеологических соратников величай, а мне с тобой, как ранее нечего было делить, так и поныне остается прежним.
Не по царскому достоинству от народа убегать, каким бы бунтарским он не был Как известно -, "смелость города берет". А вот раздавать вспоможения семьям погибшим, которых могло бы и не быть, свойство аристократической слабости.
Кто там был, прав виноват - Един Бог ныне знает. Мученичество же, до так называемого бунта 1905 года, и после революций 1917 года, суть разные вещи. Всё могло бы быть иначе в судьбах России от одного правильно принятого решения. История, однако, не знает сослагательного наклонения, а посему мы - российски

12. : Ответ на 7., Lucia:
2018-01-12 в 22:50

Что за мерзость. То клевета на царя-мученика, то на о.Глеба Грозовского.

Согласна. Это два метра отменного, ...скажем, ... ерничанья. А вообще это самая изящная из всех читанных в последнее время изящных русофобий. Надсмешка - не Божье дело, а наоборот. Дьявол - человеконенавистник. Иногда он хихикает за спинами, а иногда выставляет людей на посмешище. Это хорошо знают пародисты, когда пародируют чьи-то строки или составляют эпиграммы на людей. ГЛАВНАЯ разница в том, что насмешка ЛИЧНОСТНАЯ - это маленькое зло, а БЕЗЛИЧНОСТНАЯ, огульная, - это уже насмешка над народом. Каким бы он не был, а смеяться над людьми грешно. Тем более в такое тяжелое время. Когда пародия безличностная, это желчность. Автору тоже большая беда.
В тяжелое время, в особо тяжелые времена, писать нужно только светлое. Остальное, если можешь не писать - не пиши. Если Не можешь не писать, - пиши, но никому не показывай. Потому что когда придет светлое время, ты будешь грязный.

Елена Родченкова

10. Kiram : Ответ на 3., Леонид-К:
2018-01-12 в 21:47

Чего-то я явно не понимаю, Дорогая редакция......Пошел с детьми да женкамиИ разными иконкамиИ прочими к царю...А царь тогдашний, батюшка,Царям немецким зятюшкаБабахнул из винтовочек, -За что благодарю! -Чтоб не ходили детушкиС иконками к царю!((((((((((((((((((((((Да и про сельских батюшек как-то.... немилосердно.Уважаемая Ксения, вы, видимо, молодая и в школе историю России вам давали очень урезанную. Наберите в поиске Интернета (Яндекс, Гугл) строку:

Суть вопроса не в тексте петиции, а в том, что "царь бабахнул из винтовочек, чтоб не ходили детушки с иконками к царю".
Тебе, деточка, всё, что не по нраву, то и мерзость. Отцы Церкви учат: "каков нрав, такова и нравственность". Это для тебя, матери всякой высоконравственности они говорят. Начни с себя, тогда мерзость других, тебе Белоснежке, святостью покажется.

6. Олег В : ответ 4, Леонид-К:
2018-01-12 в 19:03

Живы, не перевелись в России поэты-патриоты, а вместе с ними блистательная поэзия, в духе некрасовской любви к России и его народу. Автору низкий поклон и полный респект..

5. Олег В : ответ 3, Леонид-К:
2018-01-12 в 18:52

Уважаемая Ксения, вы, видимо, молодая и в школе историю России вам давали очень урезанную. Наберите в поиске Интернета (Яндекс, Гугл) строку:
"Петиция рабочих и жителей Санкт-Петербурга 9 января 1905 года"
и поймёте, о чём написал автор в этой поэме.

Да, нет. Это поподья обидилась на редакцию, что у них упразднена цензура на всякого рода "крамолу". По мнению современных матушек, ей бы, редакции, нынешнее либерал-церковное размамайство как-то объединить со строгим советским цензорством, тогда глядишь, всем бы на Руси хорошо и зажилось, и в первую очередь, строителям развитого капитализма.

4. Леонид-К : Прекрасная поэма, вполне достойна памяти Некрсасова
2018-01-12 в 18:08

Такого, что увидели мужики в поисках того, ‘Кому на Руси жить хорошо’, и Некрасову не виделось. Автор очень ярко описал то, кому и как живётся сегодня на Руси. Подивитесь мастерству автора. Канва поэмы некрасовская, а жизнь - нашенская. Жива в России поэзия!

3. Леонид-К : Ответ на 2., Ксения Балакина:
2018-01-12 в 17:47

Чего-то я явно не понимаю, Дорогая редакция......Пошел с детьми да женкамиИ разными иконкамиИ прочими к царю...А царь тогдашний, батюшка,Царям немецким зятюшкаБабахнул из винтовочек, -За что благодарю! -Чтоб не ходили детушкиС иконками к царю!((((((((((((((((((((((Да и про сельских батюшек как-то.... немилосердно.

Уважаемая Ксения, вы, видимо, молодая и в школе историю России вам давали очень урезанную. Наберите в поиске Интернета (Яндекс, Гугл) строку:
"Петиция рабочих и жителей Санкт-Петербурга 9 января 1905 года"
и поймёте, о чём написал автор в этой поэме.

2. Ксения Балакина : Re: Кому на Руси жить хорошо...
2016-05-15 в 19:17

Чего-то я явно не понимаю, Дорогая редакция...

Пошел с детьми да женками
И разными иконками
И прочими к царю...
А царь тогдашний, батюшка,
Царям немецким зятюшка
Бабахнул из винтовочек, -
За что благодарю! -
Чтоб не ходили детушки
С иконками к царю!

Да и про сельских батюшек как-то.... немилосердно.