Действие I
Липочка, Олимпиада Самсоновна Большова, купеческая дочь, - давно девица на выданье. Она сидит у окна с книжкой, но мысли ее крутятся вокруг танцев. Она с удовольствием вспоминает, как полтора года назад танцевала на балу, потом огорчается, что давно все забыла и теперь «оконфузится», поэтому пробует вальсировать, но выходит дурно.
Входит ее мать, Аграфена Кондратьевна, и укоряет за то, что она ни свет ни заря уже принялась за пляску. Мать подозревает, что дочь даже еще не ела ничего, но Липочка убеждает, что она и чай пила, и ватрушку ела. Слово за слово, и мать с дочерью начинают ругаться. Липочка укоряет мать в том, что ей не могут до сих пор найти жениха.
Дескать, все подружки уже при мужьях, а ей и показаться на глаза стыдно, как сирота будто. Дочь плачет навзрыд и говорит, что не успокоится, пока не приведут ей жениха. Аграфена Кондратьевна говорит, что сейчас придет сваха. Приходит Устинья Наумовна. Они с матерью и Фоминишной пьют по рюмочке, обсуждая различные новости. Сваха жалуется, что невозможно подыскать жениха Липочке, потому что все хотят разного: дочь - «из благородных», «капидона» (Купидона), отец желает жениха побогаче, чтобы поправить свои дела, а мать мечтает о таком же купце, как ее муж, Самсон Силыч, чтоб «лоб крестил по-старинному».
В это время приходит Рисположенский Сысой Псоич - стряпчий, которого выгнали из суда за пьянство: когда-то забыл дело в погребке, а в суде хватились - дела не оказалось. Хотели Сысоя Псоича суду предать, но он «бухнулся в ноги» генералу, и тот его в отставку отправил. Сваха подтрунивает над его необычным отчеством, но тот не обижается, а просит у хозяйки рюмочку.
Появляется Большов, и они со стряпчим начинают обсуждать, как ему поправить свои финансовые дела. Как вариант, Самсон Силыч собирается объявить себя несостоятельным должником, банкротом, тогда все его имущество опишут и заберут за долги, и нужно на кого-то его оформить. В качестве такого человека он видит своего приказчика Лазаря Подхалюзина.
Действие II
А Подхалюзин тем временем размышляет над тем, как бы ему жениться на Липочке, в которую он уже давно влюблен. Он понимает, что она барышня образованная и мечтает о женихе из «благородных», но он имеет небольшой капиталец. Поэтому молодой человек хочет напрямую обратиться за помощью к Большову, чтобы просить у него руки дочери.
Подхалюзин посылает своего слугу Тишку за рябиновой настойкой, а когда к нему приходит стряпчий Рисположенский, расспрашивает у него, сколько Большов заплатил ему за его услуги. Стряпчий признается, что тысячу рублей да енотовую шубу. Приказчик готов заплатить в два раза больше.
Появляются ключница Фоминишна и сваха Устинья Наумовна. Они разговаривают о том, как трудно выдать замуж Липочку, которая мечтает выйти только за благородного жениха. Сваха садится отдохнуть, а приказчик начинает приставать к ней с расспросами, почему она так часто приходит в дом к Большовым. Та признается, что нашла жениха для дочери купца. Подхалюзин обещает ей две тысячи и соболью шубу, если та отвадит жениха, пустив слух, что купец разорен.
В конторе у купца приказчик затевает разговор о женитьбе, но издалека, не напрямую. Он говорит, что «Алимпияда Самсоновна - барышня, каких в свете нет». Большов намекает на женитьбу, но Подхалюзин заявляет, что ему «с суконным рылом» нечего и думать о такой невесте. Но Большов с важностью заявляет, что за кого он велит, за того она и пойдет. Они договариваются о помолвке и клянутся друг другу в вечной любви.
Действие III
Появляется разнаряженная Липочка в ожидании жениха. Мать умиляется и еще раз подчеркивает, что такая красавица достойна только в каретах разъезжать. Но Большов не проявляет особой радости, что вызывает у Аграфены Кондратьевны искреннее недоумение: скоро с дочкой расставаться, а отец будто и не огорчен.
Приходит сваха с неутешительными вестями, что жених все мнется - никак не решится на сватовство. Женщины ахают и охают, а Большов заявляет, что он сам лучше жениха найдет. Липочка собирается уже переодеваться, но отец настаивает на том, что именно сейчас и приедет ее настоящий жених.
В это время в доме появляются Подхалюзин, Рисположенский и Фоминишна. Сначала все обсуждают последние новости о цепи банкротств, произошедших за последнее время, о появившемся непонятно откуда Бонапарте. Но Самсон Силыч вновь заводит разговор о замужестве единственной дочери и объявляет женихом Лазаря Подхалюзина.
Все ошарашены. Липочка даже подходить не хочет к такому «неучу»: она заявляет отцу, где это видано, чтобы хозяева отдавали своих дочерей, «воспитанных барышень», за своих же работников. Подхалюзин с горечью говорит, что не видать ему счастья. Но Большов насильно соединяет руки Липы и Лазаря и велит им сесть рядом, чтобы поговорить, а прочих зовет за стол, чтобы отпраздновать помолвку.
Жене и Фоминишне, которые укоряют его в том, что он позорит дочь, выдавая ее за приказчика, Большов заявляет, что он отец и лучше знает, что будет хорошо для его дочери. Липочка с плачем обращается к матери за помощью, но Подхалюзин говорит будущей теще, что ей, окромя него, лучшего зятя не найти, потому что она станет для него дороже матери.
Оставшись наедине с дочерью хозяина, Лазарь спрашивает «Алимпияду Самсоновну», чем же он так ей не мил, что она за него замуж не хочет. Та называет его «дураком необразованным» и снова заявляет, что пойдет только за благородного. Лазарь смиренно соглашается, что «насильно мил не будешь», но при этом объясняет, что благородному-то приданое подавай, а ее тятенька - банкрут.
Липочка не верит, но хитрый приказчик показывает ей документы, в которых ясно показано, что и дом, и лавки, и все остальное добро Большовых куплено им. Он заявляет, что денег у него побольше, чем у любого благородного. Липочка в раздумье, а приказчик продолжает Лазаря петь. Он говорит, что обеспечит ей лучшее: шелковые и бархатные платья, орловских рысаков, дом в Каретном ряду, расписанный «капидонами» и райскими птицами.
Олимпиада Самсоновна с сожалением замечает, что он не говорит по-французски. Тогда Лазарь становится на колени и клянется, что лишь она может его осчастливить. Липочка просит увезти ее немедленно, потому что ей надоело в родительском доме: у маменьки семь пятниц на неделе, а тятенька, когда не пьян, молчит, а когда пьян, того и гляди, кого-нибудь прибьет.
Молодые решают срочно сыграть свадьбу, а после переехать в свой дом и все там устроить на свой манер. Они зовут родителей и гостей, и Лазарь сообщает, что Олимпиада Самсоновна согласна выйти за него замуж. Большов обещает отдать Подхалюзину в качестве приданого почти все свое богатство, только чтобы он их с женой кормил да кредиторам заплатил по десяти копеек. Приказчик успокаивает: «Свои люди - сочтемся». Все на радостях собираются промочить горло, но Рисположенский отказывается, тогда Большов ему льет вино за шиворот, а все вокруг хохочут.
Действие IV
В новом доме Подхалюзиных все устроено по-модному: богато меблированная гостиная, хозяйка в шелковой блузе и в чепчике последнего фасона, а хозяин в модном сюртуке. Лазарь Елизарыч с восторгом слушает, как его жена говорит на плохом французском, и восхищается этим. Он обещает купить новую коляску за тысячу целковых и лошадей за столько же, чтобы ездить развлекаться в Сокольники.
Приходит Устинья Наумовна за обещанным вознаграждением, но вместо полутора тысяч получает сотню, а вместо собольей шубы - старое платье Липочки. Сваха обижена так, что обещает обходить их дом за тридцать верст и по всей Москве их «расславить».
Липочка видит в окно отца, и уже через минуту они с матерью входят в дом к зятю. Оказывается, отец сидит в долговой яме, обещая кредиторам платить по 25 копеек, но собственная дочь не хочет отдавать столько денег за долги, ведь ей якобы придется снова в ситцевых платьях ходить. И ни ее, ни зятя абсолютно не смущает тот факт, что отца водят по улице с солдатом, мальчишки пальцем на него показывают, а все, кто его 40 лет знал как честного купца, теперь отвернулись.
Большов возмущен: он не милостыню просит, а свое нажитое добро. Он укоряет Лазаря, что не выгнал его, даже заметив, что тот не чист на руку, а наоборот, сделал главным приказчиком, вывел в люди, даже единственную дочь за него выдал.
С горечью говорит Самсон Силыч своей дочери: «В острог его, старого дурака!» Он понимает, что нельзя было за большим гнаться - теперь остается только в Москву-реку броситься, но даже оттуда вытянут и в острог посадят.
Он напоминает Лазарю, что Иуда тоже Христа за деньги продал, как тот сейчас свою совесть. Христа ради он просит денег у зятя, объясняя, что его в Сибирь отправят, если он не расплатится. Но бывший приказчик обещает набавить лишь пять копеек. Отец с горечью называет их «змеями подколодными», а Аграфена Кондратьевна обзывает зятя «варваром» и «разбойником», обещая, что когда-нибудь он иссохнет со своими деньгами, «не доживя веку». Она и дочь собирается проклясть «на всех соборах», но Большов уводит ее с собой, на прощанье пожелав молодым и дальше развлекаться да Дьявола тешить, но иногда вспоминать заключенных, которые сидят за железными решетками.
Подхалюзин несколько ошарашен, даже собирается поехать торговаться с кредиторами за «тятеньку», но тут приходит Рисположеский за своим обещанным вознаграждением. Ему и вовсе отказывают, и стряпчий обещает обо всем рассказать людям: что тестя обокрал, что его самого ограбил и обманул, обещает в Сибирь упечь. Но Подхалюзин, обращаясь к «почтеннейшей публике», заверяет, что они люди честные и им можно верить.
Александр Николаевич Островский.
Свои люди – сочтемся
Большов Самсон Силыч , Купец
Аграфена Кондратьевна , его жена
Липочка , их дочь
Подхалюзин , Приказчик
Устинья Наумовна , Сваха
Фоминишна , Ключница
Рисположенский Сысой Псоич , стряпчий
Тишка , мальчик
ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ
Гостиная в доме Большова.
ЯВЛЕНИЕ ПЕРВОЕ
Липочка (сидит у окна с книгой). Какое приятное занятие эти танцы! Ведь уж как хорошо! Что может быть восхитительнее? Приедешь в Собранье али к кому на свадьбу, сидишь, натурально,- вся в цветах, разодета, как игрушка али картинка журнальная,- вдруг подлетает кавалер: «Удостойте счастия, сударыня!» Ну, видишь: если человек с понятием али армейской какой – возьмешь да и прищуришься, отвечаешь: «Извольте, с удовольствием!» Ах! (с жаром) оча-ро-ва-тель-но! Это просто уму непостижимо! (Вздыхает.) Больше всего не люблю я танцевать с студентами да с приказными. То ли дело отличаться с военными! Ах, прелесть! восхищение! И усы, и эполеты, и мундир, а у иных даже шпоры с колокольчиками. Одно убийственно, что сабли нет! И для чего они ее отвязывают? Странно, ей-богу! Сами не понимают, как блеснуть очаровательнее! Ведь посмотрели бы на шпоры, как они звенят, особливо, если улан али полковник какой разрисовывает – чудо! Любоваться – мило-дорого! Ну, а прицепи-ко он еще саблю: просто ничего не увидишь любопытнее, одного грома лучше музыки наслушаешься. Уж какое же есть сравнение: военный или штатский? Военный – уж это сейчас видно: и ловкость, и все, а штатский что? Так какой-то неодушевленный! (Молчание.) Удивляюсь, отчего это многие дамы, поджавши ножки, сидят? Формально нет никакой трудности выучиться! Вот уж я на что совестилась учителя, а в двадцать уроков все решительно поняла. Отчего это не учиться танцевать! Это одно толькое суеверие! Вот маменька, бывало, сердится, что учитель все за коленки хватает. Все это от необразования! Что за важность! Он танцмейстер, а не кто-нибудь другой. (Задумывается.) Воображаю я себе: вдруг за меня посватается военный, вдруг у нас парадный сговор: горят везде свечки, ходят официанты в белых перчатках; я, натурально, в тюлевом либо в газовом платье, тут вдруг заиграют вальс. А ну как я перед ним оконфужусь! Ах, страм какой! Куда тогда деваться-то? Что он подумает? Вот, скажет, дура необразованная! Да нет, как это можно! Однако я вот уж полтора года не танцевала! Попробую-ко теперь на досуге. (Дурно вальсируя.) Раз… два… три… раз… два… три…
ЯВЛЕНИЕ ВТОРОЕ
Липочка и Аграфена Кондратьевна.
Аграфена Кондратьевна (входя). Так, так, бесстыдница! Как будто сердце чувствовало: ни свет ни заря, не поемши хлеба божьего, да уж и за пляску тотчас!
Липочка Как, маменька, я и чай пила, и ватрушку скушала. Посмотрите-ка, хорошо? Раз, два, три… раз… два…
Аграфена Кондратьевна (преследуя ее). Так что ж, что ты скушала? Нужно мне очень смотреть, как ты греховодничаешь!… Говорю тебе, не вертись!…
Липочка Что за грех такой! Нынче все этим развлекаются.- Раз… два…
Аграфена Кондратьевна Лучше об стол лбом стучи, да ногами не озорничай! (Бегает за ней.) - Да что ж ты, с чего ж ты взяла не слушаться!
Липочка . Как не слушаться, кто вам сказал! Не мешайте, дайте кончить, как надобно! Раз… два… три…
Аграфена Кондратьевна . Долго ль же мне бегать-то за тобой на старости лет! Ух, замучила, варварка! Слышишь, перестань! Отцу пожалуюсь!
Липочка . Сейчас, сейчас, маменька! Последний кружок! Вас на то и бог создал, чтоб жаловаться. Сами-то вы не очень для меня значительны! Раз, два…
Аграфена Кондратьевна . Как! ты еще пляшешь, да еще ругаешься! Сию минуту брось! Тебе ж будет хуже: поймаю за юбку, весь хвост оторву.
Липочка . Ну, да рвите на здоровье! Вам же зашивать придется! Вот и будет! (Садится.) Фу… фу… как упаточилась, словно воз везла! Ух! Дайте, маменька, платочка пот обтереть.
Аграфена Кондратьевна . Постой, уж я сама оботру! Ишь, уморилась! А ведь и то сказать, будто неволили. Коли уж матери не почитаешь, так стен-то бы посовестилась! Отец, голубчик, через великую силу ноги двигает, а ты тут скачешь, как юла какая!
Липочка Подите вы с своими советами! Что ж мне делать, по-вашему! Самой, что ли, хворать прикажете? Вот другой манер, кабы я была докторша! Ух! Что это у вас за отвратительные понятия! Ах! какие вы, маменька, ей-богу! Право, мне иногда краснеть приходится от ваших глупостей!
Аграфена Кондратьевна Каково детище-то ненаглядное! Прошу подумать, как она мать-то честит! Ах ты, болтушка бестолковая! Да разве можно такими речами поносить родителей? Да неужто я затем тебя на свет родила, учила да берегла пуще соломинки?
Липочка. Не вы учили – посторонние; полноте, пожалуйста; вы и сами-то, признаться сказать, ничему не воспитаны. Ну, что ж? Родили вы – я была тогда что? Ребенок, дитя без понятия, не смыслила обращения. А выросла да посмотрела на светский тон, так и вижу, что я гораздо других образованнее. Что ж мне, потакать вашим глупостям! Как же! Есть оказия.
Аграфена Кондратьевна . Уймись, эй, уймись, бесстыдница! Выведешь ты меня из терпения, прямо к отцу пойду, так в ноги и брякнусь, житья, скажу, нет от дочери, Самсонушко!
Липочка . Да, вам житья нет! Воображаю.- А мне есть от вас житье? Зачем вы отказали жениху? Чем не бесподобная партия? Чем не капидон? Что вы нашли в нем легковерного?
Аграфена Кондратьевна . А то и легковерного, что зубоскал! Приехал, ломался, ломался, вертелся, вертелся. Эка невидаль!
Липочка . Да, много вы знаете! Известно, он благородный человек, так и действует по-деликатному. В ихнем кругу всегда так делают.- Да как еще вы смеете порочить таких людей, которых вы и понятия не знаете? Он ведь не купчишка какой-нибудь. (Шепчет в сторону.) Душка, милашка!
Аграфена Кондратьевна . Да, хорош душка! Скажите, пожалуйста! Жалко, что не отдали тебя за шута за горохового. Ведь ишь ты, блажь-то какая в тебе; ведь это ты назло матери под нос-то шепчешь.
Липочка . Видимый резон, что не хотите моего счастия. Вам с тятенькой только кляузы строить да тиранничать.
Аграфена Кондратьевна . Ну, как ты хочешь, там думай. Господь тебе судья! А никто так не заботится о своем детище, как материнская утроба! Ты вот тут хохришься да разные глупости выколупываешь, а мы с отцом-то денно и нощно заботимся, как бы тебе хорошего человека найти да пристроить тебя поскорее.
Липочка . Да, легко вам разговаривать, а позвольте спросить, каково мне-то?
Аграфена Кондратьевна . Разве мне тебя не жаль, ты думаешь? Да что делать-то! Потерпи малость, уж коли много лет ждала. Ведь нельзя же тебе вдруг жениха найти; скоро-то только кошки мышей ловят.
Липочка . Что мне до ваших кошек! Мне мужа надобно! Что это такое! Срам встречаться с знакомыми, в целой Москве не могли выбрать жениха – все другим да другим. Кого не заденет за живое: все подруги с мужьями давно, а я словно сирота какая! Отыскался вот один, так и тому отказали. Слышите, найдите мне жениха, беспременно найдите!… Вперед вам говорю, беспременно сыщите, а то для вас же будет хуже: нарочно, вам назло, по секрету заведу обожателя, с гусаром убегу, да и обвенчаемся потихоньку.
Аграфена Кондратьевна . Что, что, беспутная! Кто вбил в тебя такие скверности! Владыко милосердый, не могу с духом собраться… Ах ты, собачий огрызок! Ну, нечего делать! Видно, придется отца позвать.
А.Н. Островский в свое время написал прекрасную пьесу комедийного жанра «Свои люди — сочтемся». Премьера постановки состоялась 3 декабря 1849 года. Среди первых зрителей присутствовали Николай Гоголь, Иван Гончаров. Критики оценили пьесу положительно. Автор получил признание среди классиков русской литературы и в богемных кругах именовался не иначе как гениальный писатель драматического жанра. Островский «Свои люди - сочтемся»: краткое содержание пьесы.
Комедия Островского построена на взаимоотношениях между близкими родственниками и слугами, работающими при купеческом дворе.
Обратите внимание! Все действие пьесы разворачивается в частном доме М. Погодина.
Описание действующих лиц комедийной пьесы Островского «Свои люди - сочтемся»:
- Большов Самсон Силыч - знатный и очень богатый купец, который является главой семейства.
- Большова Аграфена Кондратьевна - купеческая жена, хозяйка дома, где разворачиваются все события.
- Устинья Наумовна - местная сваха.
- Подхалюзин Лазарь Елизарыч - выступает в роли приказчика.
- Фоминична - ключница.
- Большова Олимпиада Самсоновна - дочь купца, которая в произведении еще именуется, как Липочка;
- Тишка - мальчик, живущий неподалеку.
- Рисположенский Сысой Псоич — государственный служащий в чине стряпчего.
Обратите внимание! Персонажи обладают определенным перечнем положительных и негативных черт характера.
Главные герои
О чем рассказывает комедия Островского, каков ее сюжет и структура. Пьеса состоит из четырех действий. Предлагаем краткий пересказ этого произведения.
Действие первое
Олимпиада, которая является купеческой дочерью, уже давно является девкой на выданье. Она сидит возле окна и пытается читать книгу, но все мысли улетают далеко от отцовского дома. Мечтает девушка о танцах и украдкой вспоминает, как еще полтора года тому назад кружилась на балу.
За это время все танцевальные навыки были позабыты, и Липочка переживает, что без должной практики не сможет также умело танцевать вальс, как это было ранее. Пробует тренироваться самостоятельно, но без партнера все попытки не приносят желаемого результата.
В комнату входит мать Олимпиады - Аграфена Кондратьевна. Купеческая жена видит, насколько сильно дочь увлечена мыслями о бальных танцах и укоряет ее за то, что та с самого утра думает о развлечениях. Липочка при этом также показывает характер и высказывает матери недовольство, что все барышни уже давно при мужьях, а они с отцом до сих пор не подобрали ей кавалера.
Разговор приобретает резкие тона, и Аграфена Кондратьевна начинает повышать на Липочку голос, чтобы та прикусила язык и слушала мать. В доме разгорается ссора. Дочь не выдерживает натиска матери и падает ей в ноги со слезами. Олимпиада рыдает навзрыд, говоря, что не сможет успокоиться до тех пор, пока родители не приведут жениха, который станет ее законным мужем. Мать относится к дочери с состраданием и приказывает девушке успокоиться, так как скоро приедет местная сваха, которая должна помочь в решении данного вопроса.
В комнату входит Устинья Наумовна, приезда которой уже заждались Аграфена Кондратьевна и Липочка. Купеческая жена со свахой присаживаются за обеденный стол и выпивают наливки, обсуждая события, произошедшие в Москве за последнее время. Сваха высказывает недовольство, что уж больно сложно найти Липочке достойного жениха. Аграфена Кондратьевна желает, чтобы будущий муж ее дочери был такой же знатный купец, живущий по старым канонам. Сама Липочка мечтает о женихе из благородного семейства. Самсон Силыч заинтересован исключительно в богатом зяте, чтобы поправить финансовое положение семьи.
Приходит хозяин дома - купец Большов и стряпчий Сысой Рисположенский. Они рьяно обсуждают, как Самсону Силычу лучше всего решить свои материальные проблемы. Уж много долгов у него накопилось за многие годы торговли, а отвечать перед кредиторами все равно надо. Стряпчий рекомендует предварительно переоформить все имущество на кого-нибудь из близкого окружения и объявить себя неплатежеспособным, чтобы сберечь все нажитое, и при этом не платить по долгам. В качестве доверенного лица, на которого можно оформить имущество купец видит своего собственного приказчика и слугу - Подхалюзина Лазаря.
Действие второе
Подхалюзин узнал о планах купца Большова и всерьез размышляет о том, чтобы стать законным мужем Липочки, чтобы окончательно закрепиться в качестве собственника семейного имущества. Приказчик понимает, что девушке нужен совсем не такой жених, а супруг из знатного рода.
У Подхалюзина же в противовес этому есть небольшой капитал, наличие которого вдохновляет его на то, чтобы просить у Самсона Силыча Большова руки Липочки.
Подхалюзин подзывает своего прислужника Тишку, дает парню немного денег и отправляет за настойкой из плодов рябины. В тот же момент у него завязывается разговор со стряпчим, в ходе которого приказчик узнает, что за его услуги Большов заплатил ему тысячу рублей и в дополнение к этому подарил енотовую шубу. Подхалюзин обещает стряпчему оплату в два раза больше, если тот согласится оказать ему услугу.
В комнате появляется Устинья Наумовна (сваха) и Фоминишна, которые обсуждают между собой, как же только сложно выдать Липочку замуж за желаемого жениха, ведь ей только благородного подавай. Сваха присаживается на стул, чтобы немного передохнуть. Подхалюзин услышал разговор и начинает приставать к Устинье Наумовне с вопросами, почему она так часто приходит в дом к Большовым. Сваха признается, что нашла одного молодого купца, который богат и возможно станет парой для Липочки. Приказчик уговаривает ее пустить слух о несостоятельности кавалера, а за это обещает отблагодарить двумя тысячами рублей и шубой из соболей.
В конторе у купца Большова Подхалюзин пытается завести разговор о том, насколько же красива Олимпиада Самсоновна, что ей нет равных среди всех невест. Самсон Силыч улавливает суть мысли приказчика и намекает на женитьбу. Подхалюзин мнется и говорит, что куда ему с его то суконным рылом к такой барышне. Купец четко дает понять - только он решает, с кем будет его дочь. За кого скажет, за того и пойдет замуж. Происходит договор о помолвке и обмен обещаниями.
Действие третье
В комнате появляется Липочка, которая сильно раздражена и ждет приезда жениха. Ее мать и отец также находятся в приподнятом настроении. Аграфена Кондратьевна рассказывает, какая Олимпиада красавица и достойна только лучших женихов. Отец при этом находится в весьма спокойном состоянии.
В процессе обсуждения последних событий и новостей, происходящих в России, Самсон Силыч объявляет, что нашел Липочке жениха. Это его приказчик - Лазарь Подхалюзин. Ключница, Аграфена Кондратьевна и сама Олимпиада возмущены и говорят, что отец позорит свою собственную дочь.
Липочку и Лазаря оставляют наедине. Девушка не хочет выходить за слугу своего отца, упрекает его в невежестве, необразованности и в том, что он не из благородных кровей. В течение непродолжительного времени приказчик убеждает молодую невесту, что он богат, сможет ее обеспечить шелками, красивым домом, каретой и всем необходимым.
Ему же взамен нужно только то, чтобы девушка была с ним и сделала его счастливым. После некоторых раздумий Олимпиада соглашается и просит ее увезти из родительского дома. Самсон Силыч с женой провожают молодых и просят только об одном, чтобы те не забывали о них, исправно платили кредиторам по долгам. Подхалюзин на эту просьбу отца отвечает - «Свои люди - сочтемся».
Действие четвертое
Лазарь и Олимпиада живут в отдельном доме. Все у них устроено по последней моде того времени. В гостиной стоит новая мебель, хозяйка ходит в шикарной шелковой кофточке и чепчике последней модели.
К ним в гости приходит сваха, которая просит у Подхалюзина обещанный расчет за услуги, но тот вместо полутора тысяч рублей отдает ей только сотню, да еще и ношенное платье Липочки, хотя изначально обещал шубу, пошитую из соболей. Устинья Наумовна возмущена и обещает разнести о нем дурную славу по всей Москве.
Следом за свахой приезжают Самсон Силыч с супругой, которые жалуются, что Лазарь не дает им денег на оплату долгов перед кредиторами. Ранее богатому купцу теперь приходится сидеть в яме за долги, и его вскоре могут сослать в Сибирь. Несмотря на это Липочка и Подхалюзин не соглашаются помочь родителям, так как придется вести скромный образ жизни, ходить в ситцевых платьях и отказывать себе во многих удовольствиях. Большов и Аграфена Кондратьевна желают своим детям дальше развлекаться на их деньги, а сами уезжают прочь, не получив желаемой помощи. Подхалюзин же продолжает убеждать общество в том, что ведет честный образ жизни и никого не думал обманывать.
Полезное видео: свои люди — сочтемся краткое содержание
Смысл произведения
Александр Островский в своей комедийной пьесе «Свои люди - сочтемся» пытается донести до зрителя и читателя следующие аспекты:
- всегда нужно самому отвечать по своим долгам;
- в попытках обойти закон можно оказаться обманутым самому;
- нельзя жить только материальным, ища выгоду даже в счастье собственных детей;
- жадность и алчность в итоге порождают бедность.
Полезное видео: «Свои люди – сочтёмся» – за 18 минут!
Вывод
Несмотря на жизненность сюжетной линии, произведение все же подверглось незначительной критике со стороны М.А. Гедеонова, который заявил, что все герои пьесы - это отъявленные мерзавцы, а их разговоры полны грязи. В наши дни комедию можно читать онлайн в свободном доступе на интернет ресурсах, посвященных классике русской литературы.
У купца подрастает дочка, Олимпиада Большакова. Липочка сидит в одиночестве с книжкой и размышляет о том, как ей нравится танцевать. Липочка не удерживается и начинает вальсировать, так как уже больше года уже не танцевали, о очень переживает за то, что может опозориться. Она понимает, что танцы ей даются с трудом. В комнату приходит матушка Аграфена. И начинает причитать, что дочка так рано, еще не поев и не умывшись, танцует.
Олимпиада и Аграфена ссорятся. Мать ругает дочь за то, что все ее подруги уже замужем, а она все в девках сидит. Липочка требует от родителей найти ей жениха. Олимпиада плачет. К родителям приходит сваха Наумова Устинья. Олимпиада мечтает о муже благородных кровей, причем, что бы он лоб крестил по старообрядчески. В гости заходит Рисположенский, он работал в суде, но по причине пьянки, его оттуда выгнали. Вся семья над ним подшучивает. Но отцу этого семейства он очень важен, он размышляет над тем, что бы объявить себя несостоятельным должником. (Кстати первое название, которое Островский хотел дать данному произведенью – «Банкрот»).
Дамы покидают помещение, а мужчины семействаначинают обсуждать возможный брак более углубленным образом. Стряпичий предлагает все имущество записать на Лазаря Подхалюзина. Подхалюзин заходит в дом и рассказывает купцам о надувательстве покупателей. Большов начинает читать газету. В столице происходят ряд банкротств, причем как сообщает пресса, все они намеренные, так как каждый из них не желает платить долги. Он считает, что все они в сговоре, так как их даже пересчитать не представляется возможным. Хозяин дома размышляет о том, правильно ли он выбрал претендента, она переписку имущества. Господин Подхолюзин посылает мальчика Тишу за ягодой рябиновкой для Сысой Псоича, так как у них для него есть дело. Он случайно начинает размышлять вслух, о том что он очень беден и от того что он попользуется чем то лишним, своей вины там не будет, так как и без него тут против закона идут.
Влюбленный в Олимпиаду Лазарь начинает строить планы на жизнь, в которые он включает женитьбу в ней, и находит в данном размышление много радости. Он угощает стряпчего, и задает вопрос, сколько ему обещано за механику, причем он сам дает обещание, что даст ему вдвое больше. Свахе он также обещает подобную сумму и шубу из соболя в добавок, за то чтобы она смогла уговорить мужа не выдавать дочку Липочку за благородного жениха, и чтобы сказала она ему, что господин разорен. Большов добирается до дома, в котором царит настоящая паника, всем кажется, что он пьян.
Господин Лазарь заводит разговор о свадьбе, причем делает это не сразу, а только после того, как понимает, что более красивой невесты ему не найти. Он начинает показывать скромность, объясняя все тем, что он не вышел красавчиком, и Олимпиаде он будет не по душе. Но в интересах Большакова выказать большую честь будущему зятю, нежели приказчему.
Весь дом занят приготовлениями к сватовству. У барина весьма праздничное настроение. На пороге появляется барыня и сообщает весьма неприятную новость «Жених закапризничал». Барин, сообщает, что если этот жених настолько глуп, что не понимает, какой шанс ему выпадает в жизни, то его проблем в этом не, а на Олимпиаду женихов достаточно. К этой дискутирующей кампании, подключаются Рисположенский с Лазарем и Фоминишна.
Хозяин дома, в весьма в торжественной обстановке, сообщает, что женихом Липочки будет Лазарь. Олимпиаде данное решение не по душе и она начинает скандалить. Отец как хозяин ставит дочь на место. Лазарь пытается найти защитника со стороны матери, объясняя, что ей необходим зять, который бы уважал семью жены и помогал им в старости. Лазарь и Олимпиада остаются на едине. Он объясняет разозлившейся невесте, что его отец теперь банкрот, так как все имущество он переписал на него. Липочка в недоумении, она не понимает зачем отец обанкротил сам себя.
Олимпиада не видит другого разумного выхода, кроме как согласиться с Лазарем. И принимает предложение стать его женой с условием того, что их жизнь будет полностью изолирована от родителей. Сватовство состоялось, вся семья торжествует. Барин начинает распределять приданное, а так как лавки и дом он уже переписал, то ему остается еще добавить лишь наличные.
Единственное желание Большакова состоит в том, чтобы их с барыней не забывали и обеспечивали их до смерти. Мать жениха опрокидывает фужер вина за воротник стряпчему. Начинается последнее действие пьесы. Дом Подхолюзиных крайне недурно обставлен мебелью. Липочка Самсонова сидит у окошка в красивой позе, у нее прекрасная блузка из шелка и красивая шапочка. Господин Подхолюзин модничает перед зеркалом.
Олимпиада желает приобрести тысячную коляску. Лазарь соглашается. Липочка награждает Лазаря комплиментом на французском языке. Лазарю это очень нравится. Мама Липочки приходит за деньгами на содержание ее и мужа. Но как только она обращается за обещанными деньгами, Лазарь дает от ворот поворот. Мать уходит со ста рублями вместо тысячи, и некачественным платьем вместо салопа из соболя.
Господин Большов начинает серьезно жаловаться на свое здоровье, которое у него всегда было слабое. Он пытается договориться с кредиторами, о том, что оплатит долг но в меньшем объеме(за каждый рубль долга, даст в четыре раза меньше). Кредиторы соглашаются по тому, как это выгоднее чем посадить его в тюрьму и содержать его на свои средства. Но так как деньги теперь все у Подхолюзина, то решать придется ему, а он может только надеяться что, тот сдержит обещание.
Лазарь отказывает, да и дочь Большакова поддерживает мужа, так как не желает жить в бедноте. И в последующем более десяти копеек давать не собираются. Большаков понимает, что теперь единственная дорога в ссылку Сибирскую. Подхолюзин запрягает лошадей, что бы осудить еще раз все с кредиторами. Рисположенскеий, настаивает на выплате долга. Он громко ругается на Подхолюзина с обвинениями в мошенничестве в отношении своего тестя. Но Подхолюзин отвечает, что он ничего Большакову не обещал. И то, что все это тестю приснилось. Липочка и он собираются открыть магазин, в котором как обещают никогда даже копейки лишней не возьмут.
Краткий пересказ "Свои люди, сочтемся" в сокращении подготовил Олег Ников для читательского дневника.
Текущая страница: 1 (всего у книги 6 страниц)
Александр Николаевич Островский
Свои люди – сочтемся!
(Комедия в четырех действиях)
Действующие лица
...Самсон Силыч Большов , купец.
Аграфена Кондратьевна , его жена.
Олимпиада Самсоновна (Липочка) , их дочь.
Лазарь Елизарыч Подхалюзин , приказчик.
Устинья Наумовна , сваха.
Сысой Псоич Рисположенский , стряпчий.
Фоминишна , ключница
Тишка , мальчик
Действие первое
Гостиная в доме Большова.
Явление первое
Липочка (сидит у окна с книгой) . Какое приятное занятие эти танцы! Ведь уж как хорошо! Что может быть восхитительнее? Приедешь в Собрание али к кому на свадьбу, сидишь, натурально – вся в цветах, разодета, как игрушка али картинка журнальная; вдруг подлетает кавалер: «Удостойте счастия, сударыня!» Ну, видишь: если человек с понятием али армейской какой – возьмешь да и прищуришься, отвечаешь: «Извольте, с удовольствием!» Ах! (с жаром) оча-ро-ва-тельно! Это просто уму непостижимо! (Вздыхает.) Больше всего не люблю я танцевать с студентами да с приказными. То ли дело отличаться с военными! Ах, прелесть! восхищение! И усы, и эполеты, и мундир, а у иных даже шпоры с колокольчиками. Одно убийственно, что сабли нет! И для чего они ее отвязывают? Странно, ей-богу! Сами не понимают, как блеснуть очаровательнее! Ведь посмотрели бы на шпоры, как они звенят, особливо если улан али полковник какой разрисовывает – чудо! Любоваться мило-дорого! Ну, а прицепи-ка он еще саблю: просто ничего не увидишь любопытнее; одного грома лучше музыки наслушаешься. Уж какое же есть сравнение: военный или штатский? Военный – уж это сейчас видно: и ловкость, и все; а штатский что? Так, какой-то неодушевленный! (Молчание.) Удивляюсь, отчего это многие дамы, поджавши ножки, сидят? Формально нет никакой трудности выучиться! Вот уж я, на что совестилась учителя, а в двадцать уроков всё решительно поняла. Отчего это не учиться танцевать! Это одно только суеверие! Вот маменька, бывало, сердится, что учитель все за коленки хватает. Все это от необразования! Что за важность! Он танцмейстер, а не кто-нибудь другой. (Задумывается.) Воображаю я себе: вдруг за меня посватается военный, вдруг у нас парадный сговор: горят везде свечки, ходят официанты в белых перчатках; я, натурально, в тюлевом либо в газовом платье, тут вдруг заиграют вальс. А ну, как я перед ним оконфужусь! Ах, страм какой! Куда тогда деваться-то? Что он подумает? Вот, скажет, дура необразованная! Да нет, как это можно! Однако я вот уж полтора года не танцевала! Попробую-ко теперь на досуге. (Дурно вальсируя.) Раз… два… три… раз… два… три…
Явление второе
Липочка и Аграфена Кондратьевна.
Аграфена Кондратьевна (входя) . Так, так, бесстыдница! Как будто сердце чувствовало: ни свет ни заря, не поемши хлеба Божьего, да уж и за пляску тотчас!
Липочка . Как, маменька? я и чай пила, и ватрушку скушала. Посмотрите-ко, хорошо? Раз… два… три… раз… два…
Аграфена Кондратьевна (преследуя ее) . Так что ж, что ты скушала? Нужно мне очень смотреть, как ты греховодничаешь!.. Говорю тебе, не вертись!
Липочка . Что за грех такой! Нынче все этим развлекаются. Раз… два…
Аграфена Кондратьевна . Лучше об стол лбом стучи, да ногами не озорничай! (Бегает за ней.) Да что ж ты, с чего ж ты взяла не слушаться!
Липочка . Как не слушаться, кто вам сказал! Не мешайте, дайте кончить как надобно! Раз… два… три…
Аграфена Кондратьевна . Долго ль же мне бегать-то за тобой на старости лет! Ух, замучила, варварка! Слышишь, перестань! Отцу пожалуюсь!
Липочка . Сейчас, сейчас, маменька! Последний кружок! Вас на то и Бог создал, чтобы жаловаться. Сами-то вы не очень для меня значительны! Раз… два…
Аграфена Кондратьевна . Как, ты еще пляшешь да еще ругаешься! Сию минуту брось! Тебе ж будет хуже: поймаю за юбку, весь хвост оторву.
Липочка . Ну да рвите на здоровье! Вам же зашивать придется! Вот и будет! (Садится.) Фу… фу… как упаточилась, словно воз везла! Ух! Дайте, маменька, платочка пот обтереть.
Аграфена Кондратьевна . Постой, уж я сама оботру! Ишь уморилась! А ведь и то сказать, будто неволили. Коли уж матери не почитаешь, так стен-то бы посовестилась. Отец, голубчик, через великую силу ноги двигает, а ты тут скачешь, как юла какая!
Липочка . Подите вы с своими советами! Что ж мне делать, по-вашему! Самой, что ли, хворать прикажете? Вот другой манер, кабы я была докторша! Ух! Что это у вас за отвратительные понятия! Ах! какие вы, маменька, ей-богу! Право, мне иногда краснеть приходится от ваших глупостей!
Аграфена Кондратьевна . Каково детище-то ненаглядное! Прошу подумать, как она мать-то честит! Ах ты болтушка бестолковая! Да разве можно такими речами поносить родителей? Да неужто я затем тебя на свет родила, учила да берегла пуще соломинки?
Липочка . Не вы учили – посторонние; полноте, пожалуйста; вы и сами-то, признаться сказать, ничему не воспитаны. Ну, что ж? Родили вы – я была тогда что? ребенок, дитя без понятия, не смыслила обращения. А выросла да посмотрела на светский тон, так и вижу, что я гораздо других образованнее. Что ж мне, потакать вашим глупостям! Как же! Есть оказия.
Аграфена Кондратьевна . Уймись! эй, уймись, бесстыдница! Выведешь ты меня из терпения, прямо к отцу пойду, так в ноги и брякнусь, житья, скажу, нет от дочери, Самсонушко!
Липочка . Да, вам житья нет! Воображаю! А мне есть от вас житье? Зачем вы отказали жениху? Чем не бесподобная партия? Чем не капидон? Что вы нашли в нем легковерного?
Аграфена Кондратьевна . А то и легковерного, что зубоскал! Приехал, ломался, ломался, вертелся, вертелся. Эка невидаль!
Липочка . Да, много вы знаете! Известно, он благородный человек, так и действует по-деликатному. В ихнем кругу всегда так делают. Да как еще вы смеете порочить таких людей, которых вы и понятия не знаете? Он ведь не купчишка какой-нибудь. (Шепчет в сторону .) Душка, милашка!
Аграфена Кондратьевна . Да, хорош душка! Скажите пожалуйста! Жалко, что не отдали тебя за шута за горохового. Ведь ишь ты, блажь-то какая в тебе; ведь это ты назло матери под нос-то шепчешь.
Липочка . Видимый резон, что не хотите моего счастия. Вам с тятенькой только кляузы строить да тиранничать.
Аграфена Кондратьевна . Ну, как ты хочешь, так и думай. Господь тебе судья! А никто так не заботится о своем детище, как материнская утроба! Ты вот тут хохришься да разные глупости выколупываешь, а мы с отцом-то и дённо и нощно заботимся, как бы тебе хорошего человека найти да пристроить тебя поскорее.
Липочка . Да, легко вам разговаривать, а позвольте спросить, каково мне-то?
Аграфена Кондратьевна . Разве мне тебя не жаль, ты думаешь! Да что делать-то! Потерпи малость, уж коли много лет ждала. Ведь нельзя же тебе вдруг жениха найти: скоро-то только кошки мышей ловят.
Липочка . Что мне до ваших кошек! Мне мужа надобно! Что это такое! Страм встречаться с знакомыми; в целой Москве не могли выбрать жениха – всё другим да другим. Кого не заденет за живое: все подруги с мужьями давно, а я словно сирота какая! Отыскался вот один, так и тому отказали. Слышите, найдите мне жениха, беспременно найдите!.. Вперед вам говорю, беспременно сыщите, а то для вас же будет хуже: нарочно, вам назло, по секрету заведу обожателя, с гусаром убегу, да и обвенчаемся потихоньку.
Аграфена Кондратьевна . Что, что, беспутная! Кто вбил в тебя такие скверности? Владыко милосердный! не могу с духом собраться! Ах ты собачий огрызок! Ну, нечего делать! Видно, придется отца позвать.
Липочка . Только и ладите, что отца да отца; бойки вы при нем разговаривать-то, а попробуйте-ка сами!
Аграфена Кондратьевна . Так что же, я дура, по-твоему, что ли? Какие у тебя там гусары, бесстыжий твой нос! Тьфу ты, дьявольское наваждение! Али ты думаешь, что я не властна над тобой приказывать? Говори, бесстыжие твои глаза, с чего у тебя взгляд-то такой завистливый? Что ты, прытче матери хочешь быть? У меня ведь недолго, я и на кухню горшки парить пошлю. Ишь ты! Ишь ты! А!.. Ах, матушки вы мои! Посконный сарафан сошью да вот на голову тебе и надену! С поросятами тебя, вместо родителей-то, посажу!
Липочка . Как же! Позволю я над собой командовать! Вот еще новости!
Аграфена Кондратьевна . Молчи, молчи, таранта Егоровна! Уступи верх матери! Эко семя противное! Словечко пикнешь, так язык ниже пяток пришью. Вот послал Господь утешение! Девчонка хабальная! Мальчишка ты, шельмец, и на уме-то у тебя все не женское! Готова, чай, вот на лошадь по-солдатски вскочить!
Липочка . Вы, я воображаю, приплетете скоро всех буточников. Уж молчали бы лучше, коли не так воспитаны. Все я скверна, а сами-то вы каковы после этого! Что, вам угодно спровадить меня на тот свет прежде времени? извести своими капризами? (Плачет.) Что ж, пожалуй, я уж и так, как муха какая, кашляю! (Плачет.)
Аграфена Кондратьевна (стоит и смотрит на нее). Ну, полно, полно!
Липочка плачет громче и потом рыдает.
Ну, полно ты, полно! Говорят тебе, перестань! Ну, я виновата, перестань только, я виновата.
Липочка плачет.
Липочка ! Липа! Ну, будет! Ну, перестань! (Сквозь слезы.) Ну, не сердись ты на меня (плачет) … бабу глупую… неученую… (Плачут обе вместе.) Ну, прости ты меня… сережки куплю.
Липочка (плача). На что мне сережки ваши, у меня и так полон туалет. А вы купите браслеты с изумрудами.
Аграфена Кондратьевна . Куплю, куплю, только ты плакать-то перестань!
Липочка (сквозь слезы). Тогда и перестану, как замуж выду. (Плачет.)
Аграфена Кондратьевна . Выдешь, выдешь, голубчик ты мой! Ну, поцелуй меня! (Целуются.) Ну, Христос с тобой! Ну, дай я тебе слезки оботру! (Обтирает.) Вот нынче хотела Устинья Наумовна прийти, мы и потолкуем.
Явление третье
Те же и Фоминишна.
Фоминишна . Угадайте-ко, матушка Аграфена Кондратьевна, кто к нам изволит жаловать?
Аграфена Кондратьевна . Не умею сказать. Да что я тебе, бабка-угадка, что ли, Фоминишна?
Липочка . Отчего ж ты у меня не спросишь? что я, глупее, что ли, вас с маменькой?
Фоминишна . Уж и не знаю, как сказать; на словах-то ты у нас больно прытка, а на деле-то вот и нет тебя. Просила, просила, не токмо чтобы что такое, подари хоть платок, валяются у тебя вороха два без призрения, так все нет, все чужим да чужим.
Аграфена Кондратьевна . Вот уж этого, Фоминишна, я до скончания не разберу.
Липочка . Ишь она! Знать, пивца хлебнула после завтрака, налепила тут чудеса в решете.
Фоминишна . Вестимо так; что смеяться-то? Каково скончание, Аграфена Кондратьевна, бывает и начало хуже конца.
Аграфена Кондратьевна . С тобой не разъедешься! Ты коли уж начнешь толковать, так только ушами хлопай. Кто ж такой там пришел-то?
Липочка . Мужчина али женщина?
Фоминишна . У тебя все мужчины в глазах-то прыгают. Да где ж это таки видано, что мужчина ходит в чепчике? Вдовье дело – как следует назвать?
Липочка . Натурально, незамужняя, вдова.
Фоминишна . Стало быть, моя правда? и выходит, что женщина!
Липочка . Эка бестолковая! Да кто женщина-то?
Фоминишна . То-то вот, умна, да не догадлива: некому другому и быть, как не Устинье Наумовне.
Липочка . Ах, маменька, как это кстати!
Аграфена Кондратьевна . Где ж она до сих пор? Веди ее скорей, Фоминишна!
Фоминишна . Сама в секунту явится: остановилась на дворе, с дворником бранится: не скоро калитку отпер.
Явление четвертое
Те же и Устинья Haумовна.
Устинья Наумовна (входя). Уф, фа, фа! Что это у вас, серебряные, лестница-то какая крутая: лезешь, лезешь, насилу вползешь.
Липочка . Ах, да вот и она! Здравствуй, Устинья Наумовна!
Устинья Наумовна . Не больно спеши! Есть и постарше тебя. Вот с маменькой-то покалякаем прежде. (Целуясь.) Здравствуй, Аграфена Кондратьевна! Как встала, ночевала, все ли жива, бралиянтовая?
Аграфена Кондратьевна . Слава Создателю! Живу – хлеб жую; целое утро вот с дочкой балясничала.
Устинья Наумовна . Чай, об нарядах все. (Целуясь с Липочкой.) Вот и до тебя очередь дошла. Что это ты словно потолстела, изумрудная?.. Пошли, Творец! Чего ж лучше, как не красотой цвести!
Фоминишна . Тьфу ты, греховодница! Еще сглазишь, пожалуй.
Липочка . Ах, какой вздор! Это тебе так показалось, Устинья Наумовна. Я все хирею: то колики, то сердце бьется, как маятник; все как словно тебя подманивает али плывешь по морю, так вот и рябит меланхолия в глазах.
Устинья Наумовна (Фоминишне). Ну, и с тобой, божья старушка, поцелуемся уж кстати. Правда, на дворе ведь здоровались, серебряная, стало быть и губы трепать нечего.
Фоминишна . Как знаешь. Известно, мы не хозяева, лыком шитая мелкота; а и в нас тоже душа, а не пар!
Аграфена Кондратьевна (садясь). Садись, садись, Устинья Наумовна, что как пушка на колесах стоишь! Поди-ко, вели нам, Фоминишна, самоварчик согреть.
Устинья Наумовна . Пила, пила, жемчужная; провалиться на месте, пила, и забежала-то так, на минуточку.
Аграфена Кондратьевна . Что ж ты, Фоминишна, проклажаешься? Беги, мать моя, проворнее.
Липочка . Позвольте, маменька, я поскорей сбегаю; видите, какая она неповоротливая.
Фоминишна . Уж не финти, где не спрашивают! А я, матушка Аграфена Кондратьевна, вот что думаю, не пригожее ли будет подать бальсанцу с селедочкой.
Аграфена Кондратьевна . Ну, бальсан бальсаном, а самовар самоваром. Аль тебе жалко чужого добра? Да, как поспеет, вели сюда принести.
Фоминишна . Как же уж! Слушаю! (Уходит.)
Явление пятое
Те же, без Фоминишны.
Аграфена Кондратьевна . Ну что, новенького нет ли чего, Устинья Наумовна? Ишь у меня девка-то стосковалась совсем.
Липочка . И в самом деле, Устинья Наумовна, ты ходишь, ходишь, а толку нет никакого.
Устинья Наумовна . Да ишь ты, с вами не скоро сообразишь, бралиянтовые. Тятенька-то твой ладит за богатого: мне, говорит, хотя Федот от проходных ворот, лишь бы денежки водились, да приданого поменьше ломил. Маменька-то вот, Аграфена Кондратьевна, тоже норовит в свое удовольствие: подавай ты ей беспременно купца, да чтобы был жалованный, да лошадей бы хороших держал, да и лоб-то крестил бы по-старинному. У тебя тоже свое на уме. Как на вас угодишь?
Явление шестое
Те же и Фоминишна, входит, ставит на стол водку с закуской.
Липочка . Не пойду я за купца, ни за что не пойду! Затем разве я так воспитана: училась и по-французски, и на фортопьянах, и танцевать! Нет, нет! где хочешь возьми, а достань благородного.
Аграфена Кондратьевна . Вот ты и толкуй с ней.
Фоминишна . Да что тебе дались эти благородные? Что в них за особенный скус? Голый на голом, да и христианства-то никакого нет: ни в баню не ходит, ни пирогов по праздникам не печет; а ведь хошь и замужем будешь, а надоест тебе соус-то с подливкой.
Липочка . Ты, Фоминишна, родилась между мужиков и ноги протянешь мужичкой. Что мне в твоем купце! Какой он может иметь вес? Где у него амбиция? Мочалка-то его, что ли, мне нужна?
Фоминишна . Не мочалка, а Божий волос, сударыня, так-то-сь!
Аграфена Кондратьевна . Ведь и тятенька твой не оболваненный какой, и борода-то тоже не обшарканная, да целуешь же ты его как-нибудь.
Липочка . Одно дело тятенька, а другое дело – муж. Да что вы пристали, маменька? Уж сказала, что не пойду за купца, так и не пойду! Лучше умру сейчас, до конца всю жизнь выплачу: слез недостанет, перцу наемся.
Фоминишна . Никак ты плакать сбираешься? И думать не моги! И тебе как в охоту дразнить, Аграфена Кондратьевна!
Аграфена Кондратьевна . А кто ее дразнит? Сама привередничает.
Устинья Наумовна . Пожалуй, уж коли тебе такой апекит, найдем тебе и благородного. Какого тебе: посолидней али поподжаристей?
Липочка . Ничего и потолще, был бы собою не мал. Конечно, лучше уж рослого, чем какого-нибудь мухортика. И пуще всего, Устинья Наумовна, чтоб не курносого, беспременно чтобы был бы брюнет; ну, понятное дело, чтоб и одет был по-журнальному. (Смотрит в зеркало.) Ах, Господи! а сама-то я нынче вся, как веник, растрепана.
Устинья Наумовна . А есть у меня теперь жених, вот точно такой, как ты, бралиянтовая, расписываешь: и благородный, и рослый, и брюле.
Липочка . Ах, Устинья Наумовна! Совсем не брюле, а брюнет.
Устинья Наумовна . Да, очень мне нужно на старости лет язык-то ломать по-твоему! как сказалось, так и живет. И крестьяне есть, и орген на шее; ты вот поди оденься, а мы с маменькой-то потолкуем об этом деле.
Липочка . Ах, голубушка, Устинья Наумовна, зайди ужо ко мне в комнату: мне нужно поговорить с тобой. Пойдем, Фоминишна.
Фоминишна . Ох, уж ты мне, егоза!
Уходят.
Явление седьмое
Аграфена Кондратьевна и Устинья Наумовна.
Аграфена Кондратьевна . Не выпить ли нам перед чаем-то бальсанцу, Устинья Наумовна?
Устинья Наумовна . Можно, бралиянтовая, можно.
Аграфена Кондратьевна (наливает). Кушай-ко на здоровье!
Устинья Наумовна . Да ты бы сама-то прежде, яхонтовая. (Пьет.)
Аграфена Кондратьевна . Еще поспею!
Устинья Наумовна . Уах! фу! Где это вы берете зелье этакое?
Аграфена Кондратьевна . Из винной конторы. (Пьет.)
Устинья Наумовна . Ведрами, чай?
Аграфена Кондратьевна . Ведрами. Что уж по малости-то, напасешься ль? У нас ведь расход большой.
Устинья Наумовна . Что говорить, матушка, что говорить! Ну, уж хлопотала, хлопотала я для тебя, Аграфена Кондратьевна, гранила, гранила мостовую-то, да уж и выкопала жениха: ахнете, бралиянтовые, да и только!
Аграфена Кондратьевна . Насилу-то умное словцо вымолвила.
Устинья Наумовна . Благородного происхождения и значительный человек; такой вельможа, что вы и во сне не видывали.
Аграфена Кондратьевна . Видно, уж попросить у Самсона Силыча тебе парочку арабчиков .
Устинья Наумовна . Ничего, жемчужная, возьму. И крестьяне есть, и орген на шее, а умен как, просто тебе истукан золотой!
Аграфена Кондратьевна . Ты бы, Устинья Наумовна, вперед доложила, что за дочерью-то у нас не горы, мол, золотые.
Устинья Наумовна . Да у него своих девать некуды.
Аграфена Кондратьевна . Хорошо бы это, уж и больно хорошо; только вот что, Устинья Наумовна: сама ты, мать, посуди, что я буду с благородным-то зятем делать? Я и слова-то сказать с ним не умею, словно в лесу.
Устинья Наумовна . Оно точно, жемчужная, дико сначала-то, ну а потом привыкнешь, обойдетесь как-нибудь. Да вот с Самсон Силычем надо потолковать, может, он его и знает, этого человека-то.
Явление восьмое
Те же и Рисположенский.
Рисположенский (входя). А я к вам, матушка Аграфена Кондратьевна. Толконулся было к Самсону Силычу, да занят, вижу; так я думаю: зайду, мол, я к Аграфене Кондратьевне. Что это, водочка у вас? Я, Аграфена Кондратьевна, рюмочку выпью. (Пьет.)
Аграфена Кондратьевна . Кушай, батюшко, на здоровье! Садиться милости просим: как живете-можете?
Рисположенский . Какое уж наше житье! Так, небо коптим, Аграфена Кондратьевна! Сами знаете: семейство большое, делишки маленькие. А не ропщу; роптать грех, Аграфена Кондратьевна.
Аграфена Кондратьевна . Уж это, батюшка, последнее дело.
Рисположенский . Кто ропчет, значит, тот Богу противится, Аграфена Кондратьевна. Вот какая была история…
Аграфена Кондратьевна . Как тебя звать-то, батюшко? Я все позабываю.
Рисположенский . Сысой Псоич, матушка Аграфена Кондратьевна.
Устинья Наумовна . Как же это так: Псович, серебряный? По-каковски же это?
Рисположенский . Не умею вам сказать доподлинно; отца звали Псой – ну, стало быть, я Псоич и выхожу.
Устинья Наумовна . А Псович, так Псович! Что ж, это ничего! и хуже бывает, бралиянтовый.
Аграфена Кондратьевна . Так какую же ты, Сысой Псович, историю-то хотел рассказать?
Рисположенский . Так вот, матушка Аграфена Кондратьевна, была история: не то чтобы притча али сказка какая, а истинное происшествие. Я, Аграфена Кондратьевна, рюмочку выпью. (Пьет.)
Аграфена Кондратьевна . Кушай, батюшко, кушай.
Рисположенский (садится). Жил старец, маститый старец… Вот уж я, матушка, забыл где, а только в стороне такой… необитаемой. Было у него, сударыня ты моя, двенадцать дочерей – мал мала меньше. Сам работать не в силах, жена тоже старуха старая, дети еще малые, а пить-есть надобно. Что было добра, под старость все прожили, поить, кормить некому! Куда деться с малыми ребятами? Вот он так думать, эдак думать – нет, сударыня ты моя, ничего уж тут не придумаешь. «Пойду, говорит, я на распутие: не будет ли чего от доброхотных дателей». День сидит – Бог подаст, другой сидит – Бог подаст; вот он, матушка, и возроптал.
Аграфена Кондратьевна . А батюшки!
Рисположенский . Господи, говорит, не мздоимец я, не лихоимец я… лучше, говорит, на себя руки наложить.
Аграфена Кондратьевна . Ах, батюшка мой!
Рисположенский . И бысть ему, сударыня ты моя, сон в нощи…
Входит Большов.
Явление девятое
Те же и Большов.
Большов . А! и ты, барин, здесь! Что это ты тут проповедуешь?
Рисположенский (кланяется). Всё ли здоровы, Самсон Силыч?
Устинья Наумовна . Что это ты, яхонтовый, похудел словно? Аль увечье какое напало?
Большов (садясь). Простудился, должно быть, либо геморрой, что ли, расходился…
Аграфена Кондратьевна . Ну, так, Сысой Псович, что ж ему дальше-то было?
Рисположенский . После, Аграфена Кондратьевна, после доскажу, на свободе как-нибудь забегу в сумеречки и расскажу.
Большов . Что это ты, али за святость взялся! Ха, ха, ха! Пора очувствоваться!
Аграфена Кондратьевна . Ну, уж ты начнешь! Не дашь по душе потолковать.
Большов . По душе!.. Ха, ха, ха!.. А ты спроси-ко, как у него из суда дело пропало; вот эту историю-то он тебе лучше расскажет.
Рисположенский . Ан нет же, и не пропало! Вот и неправда, Самсон Силыч!
Большов . А за что ж тебя оттудова выгнали?
Рисположенский . А вот за что, матушка Аграфена Кондратьевна. Взял я одно дело из суда домой, да дорогой-то с товарищем и завернули, человек слаб, ну, понимаете… с позволенья сказать, хошь бы в погребок… там я его оставил, да хмельной-то, должно быть, и забыл. Что ж, со всяким может случиться. Потом, сударыня моя, в суде и хватились этого дела-то: искали, искали, я и на дом-то ездил два раза с экзекутором – нет как нет! Хотели меня суду предать, а тут я и вспомнил, что, должно быть, мол, я его в погребке забыл. Поехали с экзекутором – оно там и есть.
Аграфена Кондратьевна . Что ж! Не токмо что с пьющим, и с непьющим бывает. Что ж за беда такая!
Большов . Как же тебя в Камчатку не сослали?
Рисположенский . Уж и в Камчатку! А за что, позвольте вас спросить, за что в Камчатку-то сослать?
Большов . За что! За безобразие! Так неужели ж вам потакать? Эдак вы с кругу сопьетесь.
Рисположенский . Ан вот простили. Вот, матушка Аграфена Кондратьевна, хотели меня суду предать за это за самое. Я сейчас к генералу к нашему, бух ему в ноги! Ваше, говорю, превосходительство! Не погубите! Жена, говорю, дети маленькие! Ну, говорит, Бог с тобой, лежачего не бьют, подавай, говорит, в отставку, чтоб я и не видал тебя здесь. Так и простил. Что ж! Дай Бог ему здоровья! Он меня и теперь не забывает; иногда забежишь к нему на празднике: что, говорит, ты Сысой Псоич? С праздником, мол, ваше превосходительство, поздравить пришел. Вот, к Троице ходил недавно, просвирку ему принес. Я, Аграфена Кондратьевна, рюмочку выпью. (Пьет.)
Аграфена Кондратьевна . Кушай, батюшко, на здоровье! А мы с тобой, Устинья Наумовна, пойдем-ко, чай, уж самовар готов; да покажу я тебе, есть у нас кой-что из приданого новенького.
Устинья Наумовна . У вас, чай, и так вороха наготовлены, бралиянтовая.
Аграфена Кондратьевна . Что делать-то! Материи новые вышли, а нам будто не стать за них деньги платить.
Устинья Наумовна . Что говорить, жемчужная! Свой магазин, все равно, что в саду растет.
