Дядя вспоминает о ссоре со своим маленьким племянником, возникшей однажды зимним вечером. Мысленно обращаясь к маль-чику, он говорит ему, что тот большой шалун, который, увлек-шись чем-нибудь, не знает удержу. Зато нет ничего трогатель-нее этого же малыша, когда он, расшалившись, прижмется ве-чером к плечу взрослого и обовьет шею своими ручонками с такой нежностью, на которую способно только детство.
Как-то утром ребенок проснулся с новой мыслью, захватив-шей всю его душу. Только что открылись для него новые неизве-данные радости — иметь книжки с картинками, цветные каран-даши, пенал и выучиться рисовать, читать и писать цифры. И все это в один день, как можно скорее. Открыв утром глаза, он по-звал дядю в детскую и немедленно засыпал просьбами — купить ему детский журнал с картинками, книг, карандашей, бумаги и непременно приняться за цифры.
Дядя соврал, что сегодня царский день — все заперто, пото-му что ему не хотелось идти в город. Дядю поддержала бабушка. Мальчик со вздохом согласился. Ну что ж, царский так царский, но цифры-то в царский день показывать можно?
Бабушка и здесь пришла на помощь дяде, который сказал, что сегодня ему этим заниматься не хочется, и они займутся цифрами завтра. Сердце подсказывало взрослому человеку, что он лишает ребенка радости, но, вспомнив, что детей баловать нельзя, он строго отрезал, что на этом разговор окончен.
Весь день мальчик шалил и баловался, напоминая дяде о том, что завтра тот обещал ему показать цифры. Дядя соглашался с этим. Но радость, смешанная с нетерпением, волновала ребенка все больше и больше. Выход ей он нашел совершенно неожидан-ный, и это случилось за вечерним чаем.
Мальчик придумал отличную игру — подпрыгивать, бить изо всей силы ногами в пол и при этом так звонко вскрикивать, что у взрослых едва не лопались барабанные перепонки.
Мама и бабушка просили его перестать так делать, но он их не послушался. Дядя тоже, сказал ему: «Перестань!» Мальчик в ответ крикнул: «Сам перестань!» и еще сильнее крикнул и уда-рил ногами в пол.
Дядя только сделал вид, что не обратил на это внимания, а на самом деле весь похолодел от внезапной ненависти к ребенку. Внешне он должен был по-прежнему казаться спокойным и рас-судительным.
Но мальчик крикнул снова, и сделал это таким переполнен-ным жизнью криком, что сам господь бог улыбнулся бы, услы-шав это. Дядя же в бешенстве вскочил со стула и заорал на ре-бенка, чтобы тот перестал. Лицо ребенка на мгновение искази-лось молнией ужаса, но он еще раз крикнул, растерянно и жал-ко, только для того, чтобы показать, что не испугался.
Дядя, охваченный злобой, вскочил, дернул ребенка за руку, крепко и с наслаждением шлепнул его и вытолкал из комнаты, захлопнув за ним дверь. Вот тебе и цифры!
От боли и острого внезапного оскорбления ребенок, оказав-шись за дверью, закатился таким пронзительным альтом, на ко-торый не был способен ни один певец в мире. Потом набрал возду-ху в легкие и поднял альт до невероятной высоты.
Вопли потекли без умолку, к ним прибавились рыдания, к рыданиям — крики о помощи. Сознание ребенка стало про-ясняться, и он стал разыгрывать роль умирающего, взывая к матери.
Дядя холодно сказал, мол, врешь, не умрешь, покричишь, да и смолкнешь.
Но ребенок не смолкал.
У бабушки вдруг задрожали губы, брови, и она, отвернувшись к окну, стала быстро колотить чайной ложкой по столу. Мама попыталась быть беспристрастной, сказала, что ребенок испор-ченный и ужасно избалованный, и достала свое вязание.
Мальчик взывал к своему последнему прибежищу — к бабуш-ке. Но она в угоду маме и дяде сидела на месте и крепилась.
Ребенок понял, что взрослые решили не сдаваться. Да и слез уже не хватало. Но прекратить сразу было невозможно, хотя бы из-за одного самолюбия. Уже было ясно, что кричать не хочет-ся, но мальчик все кричал.
Дядя был уже готов войти в детскую и одним каким-нибудь горячим словом пресечь страдания мальчика. Но это не согласо-валось с правилами разумного воспитания.
Наконец ребенок затих…
Дядя все-таки выдержал характер, заглянув в детскую толь-ко через полчаса. Ребенок тем временем возвращался к обычной жизни. Он, все еще всхлипывая и вздыхая, сидел на полу и рас-ставлял игрушки в одном, только ему известном порядке.
Дядино сердце сжалось при виде этого, но он, едва взглянув на мальчика, сделал вид, что отношения их отныне прерваны. Мальчик вдруг поднял голову, оглядел его злыми глазами и хрип-лым голосом сказал, что никогда больше не будет его любить.
Потом в детскую точно так же, будто по делу, заходили мама и бабушка. Качали головой и говорили, что нехорошо, когда дети растут непослушными, дерзкими и добиваются того, что их ник-то не любит. Советовали ребенку пойти и попросить у дяди про-щения.
Ребенок отказывался это сделать. Все взрослые сделали вид, что забыли про него.
Зимний вечер стоял за стеклами, и в комнате было сумрачно и грустно. Ребенок по-прежнему сидел и переставлял коробочки. Коробочки эти терзали сердце дяди, и он решил побродить по городу. Материал с сайта
Послышался шепот бабушки, укорявшей ребенка. Она говори-ла, что дядя его любит, возит игрушки и гостинцы. Потом стала напоминать о том, что ребенку обещаны еще и книжки с картин-ками и пенал. Кто же теперь их купит? А самое главное в том, что кто же теперь покажет ему цифры?
Детское самолюбие было побеждено, ребенок был сломлен.
Мальчик робко вышел из детской и попросил у дяди проще-ния. Дядя сделал притворно-обидчивое лицо. Он сказал, что лю-бит своего мальчика, но тот обижает дядю своим непослушанием и не любит его. Ребенок возразил, что это неправда, он любит дядю, очень любит!
Дядя велел ему взять карандаши и бумагу и садиться к столу.
Глаза ребенка засияли радостью, он боялся рассердить взрос-лого, ловил каждое слово дяди. Глубоко дыша от волнения, он выводил таинственные, исполненные какого-то божественного значения черточки.
Теперь уже и дядя наслаждался радостью ребенка, с нежнос-тью ощущая даже запах детских волос.
Ребенок выводил цифры, с трудом водя огрызком карандаша по бумаге. Дядя поправлял его. Ребенок смущенно глядел на взрослого, старательно выводя цифру 3 как большую пропис-ную букву Е.
Не нашли то, что искали? Воспользуйтесь поиском
На этой странице материал по темам:
- краткое содержание рассказа бунин цифры
- платонов цифры краткое содержание
- цифры краткое содержание
- и.а. бунин цифры читать в сокращении
- иван андреевич бунин цифры краткое содержание
«Мой дорогой, когда ты вырастешь, вспомнишь ли ты, как однажды зимним вечером ты вышел из детской в столовую, - это было после одной из наших ссор, - и, опустив глаза, сделал такое грустное личико? Ты большой шалун, и когда что-нибудь увлечет тебя, ты не знаешь удержу. Но я не знаю никого трогательнее тебя, когда ты притихнешь, подойдешь и прижмешься к моему плечу! Если же это происходит после ссоры, и я говорю тебе ласковое слово, как порывисто ты целуешь меня, в избытке преданности и нежности, на которую способно только детство! Но это была слишком крупная ссора…»
В тот вечер ты даже не решился подойти ко мне: «Покойной ночи, дядечка» - сказал ты и, поклонившись, шаркнул ножкой (после ссоры ты хотел быть особенно благовоспитанным мальчиком). Я ответил так, будто между нами ничего не было: «Покойной ночи». Но мог ли ты удовлетвориться этим? Забыв обиду, ты опять вернулся к заветной мечте, что пленяла тебя весь день: «Дядечка, прости меня… Я больше не буду… И пожалуйста, покажи мне цифры!» Можно ли было после этого медлить с ответом? Я помедлил, ведь я очень умный дядя…
В тот день ты проснулся с новой мечтой, которая захватила всю твою душу: иметь свои книжки с картинками, пенал, цветные карандаши и выучиться читать и писать цифры! И все это сразу, в один день! Едва проснувшись, ты позвал меня в детскую и засыпал просьбами: купить книг и карандашей и немедленно приняться за цифры. «Сегодня царский день, все заперто» - соврал я, уж очень не хотелось мне идти в город. «Нет, не царский!» - закричал было ты, но я пригрозил, и ты вздохнул: «Ну, а цифры? Ведь можно же?». «Завтра» - отрезал я, понимая, что тем лишаю тебя счастья, но не полагается баловать детей…
«Ну хорошо же!» - пригрозил ты и, как только оделся, пробормотал молитву и выпил чашку молока, принялся шалить, и весь день нельзя было унять тебя. Радость, смешанная с нетерпением, волновала тебя все больше, и вечером ты нашел им выход. Ты начал подпрыгивать, бить изо всей силы ногами в пол и громко кричать. И мамино замечание ты проигнорировал, и бабушкино, а мне в ответ особенно пронзительно крикнул и ещё сильнее ударил в пол. И вот тут начинается история…
Я сделал вид, что не замечаю тебя, но внутри весь похолодел от внезапной ненависти. И ты крикнул снова, весь отдавшись своей радости так, что сам господь улыбнулся бы при этом крике. Но я в бешенстве вскочил со стула. Каким ужасом исказилось твое лицо! Ты растерянно крикнул ещё раз, для того, чтобы показать, что не испугался. А я кинулся к тебе, дернул за руку, крепко и с наслаждением шлепнул и, вытолкнув из комнаты, захлопнул дверь. Вот тебе и цифры!
От боли и жестокой обиды ты закатился страшным и пронзительным криком. Ещё раз, ещё… Затем вопли потекли без умолку. К ним прибавились рыдания, потом крики о помощи: «Ой больно! Ой умираю!» «Небось не умрешь, - холодно сказал я. - Покричишь и смолкнешь». Но мне было стыдно, я не поднимал глаз на бабушку, у которой вдруг задрожали губы. «Ой, бабушка!» - взывал ты к последнему прибежищу. А бабушка в угоду мне и маме крепилась, но едва сидела на месте.
Ты понял, что мы решили не сдаваться, что никто не придет утешить тебя. Но прекратить вопли сразу было невозможно, хотя бы из-за самолюбия. Ты охрип, но все кричал и кричал… И мне хотелось встать, войти в детскую большим слоном и пресечь твои страдания. Но разве это согласуется с правилами воспитания и с достоинством справедливого, но строгого дяди? Наконец ты затих…
Только через полчаса я заглянул будто по постороннему делу в детскую. Ты сидел на полу весь в слезах, судорожно вздыхал и забавлялся своими незатейливыми игрушками - пустыми коробками спичек. Как сжалось мое сердце! Но я едва взглянул на тебя. «Теперь я никогда больше не буду любить тебя, - сказал ты, глядя на меня злыми, полными презрения глазами. - И никогда ничего не куплю тебе! И даже японскую копеечку, какую тогда подарил, отберу!»
Потом заходили мама и бабушка, и так же делая вид, что зашли случайно. Заводили речь, о нехороших и непослушных детях, и советовали попросить прощения. «А то я умру» - говорила бабушка печально и жестоко. «И умирай» - отвечал ты сумрачным шепотом. И мы оставили тебя, и сделали вид, что совсем забыли о тебе.
Опустился вечер, ты все так же сидел на полу и передвигал коробки. Мне стало мучительно, и я решил выйти и побродить по городу. «Бесстыдник! - зашептала тогда бабушка. - Дядя любит тебя! Кто же купит тебе пенал, книжку? А цифры?» И твое самолюбие было сломлено.
Я знаю, чем дороже мне моя мечта, тем меньше надежд на её достижение. И тогда я лукавлю: делаю вид, что равнодушен. Но что мог сделать ты? Ты проснулся, исполненный жаждой счастья. Но жизнь ответила: «Потерпи!» В ответ ты буйствовал, не в силах смирить эту жажду. Тогда жизнь ударила обидой, и ты закричал о боли. Но и тут жизнь не дрогнула: «Смирись!» И ты смирился.
Как робко ты вышел из детской: «Прости меня, и дай хоть каплю счастья, что так сладко мучит меня». И жизнь смилостивилась: «Ну ладно, давай карандаши и бумагу». Какой радостью засияли твои глаза! Как ты боялся рассердить меня, как жадно ты ловил каждое мое слово! С каким старанием ты выводил полные таинственного значения черточки! Теперь уже и я наслаждался твоей радостью. «Один… Два… Пять…» - говорил ты, с трудом водя по бумаге. «Да нет, не так. Один, два, три, четыре». - «Да, три! Я знаю», - радостно отвечал ты и выводил три, как большую прописную букву Е.
«Мой дорогой, когда ты вырастешь, вспомнишь ли ты, как однажды зимним вечером ты вышел из детской в столовую, - это было после одной из наших ссор, - и, опустив глаза, сделал такое грустное личико? Ты большой шалун, и когда что-нибудь увлечет тебя, ты не знаешь удержу. Но я не знаю никого трогательнее тебя, когда ты притихнешь, подойдешь и прижмешься к моему плечу! Если же это происходит после ссоры, и я говорю тебе ласковое слово, как порывисто ты целуешь меня, в избытке преданности и нежности, на которую способно только детство! Но это была слишком крупная ссора…» В тот вечер ты даже не решился подойти ко мне: «Покойной ночи, дядечка» - сказал ты и, поклонившись, шаркнул ножкой (после ссоры ты хотел быть особенно благовоспитанным мальчиком). Я ответил так, будто между нами ничего не было: «Покойной ночи». Но мог ли ты удовлетвориться этим? Забыв обиду, ты опять вернулся к заветной мечте, что пленяла тебя весь день: «Дядечка, прости меня… Я больше не буду… И пожалуйста, покажи мне цифры!» Можно ли было после этого медлить с ответом? Я помедлил, ведь я очень умный дядя… В тот день ты проснулся с новой мечтой, которая захватила всю твою душу: иметь свои книжки с картинками, пенал, цветные карандаши и выучиться читать и писать цифры! И все это сразу, в один день! Едва проснувшись, ты позвал меня в детскую и засыпал просьбами: купить книг и карандашей и немедленно приняться за цифры. «Сегодня царский день, все заперто» - соврал я, уж очень не хотелось мне идти в город. «Нет, не царский!» - закричал было ты, но я пригрозил, и ты вздохнул: «Ну, а цифры? Ведь можно же?». «Завтра» - отрезал я, понимая, что тем лишаю тебя счастья, но не полагается баловать детей… «Ну хорошо же!» - пригрозил ты и, как только оделся, пробормотал молитву и выпил чашку молока, принялся шалить, и весь день нельзя было унять тебя. Радость, смешанная с нетерпением, волновала тебя все больше, и вечером ты нашел им выход. Ты начал подпрыгивать, бить изо всей силы ногами в пол и громко кричать. И мамино замечание ты проигнорировал, и бабушкино, а мне в ответ особенно пронзительно крикнул и ещё сильнее ударил в пол. И вот тут начинается история… Я сделал вид, что не замечаю тебя, но внутри весь похолодел от внезапной ненависти. И ты крикнул снова, весь отдавшись своей радости так, что сам господь улыбнулся бы при этом крике. Но я в бешенстве вскочил со стула. Каким ужасом исказилось твое лицо! Ты растерянно крикнул ещё раз, для того, чтобы показать, что не испугался. А я кинулся к тебе, дернул за руку, крепко и с наслаждением шлепнул и, вытолкнув из комнаты, захлопнул дверь. Вот тебе и цифры! От боли и жестокой обиды ты закатился страшным и пронзительным криком. Ещё раз, ещё… Затем вопли потекли без умолку. К ним прибавились рыдания, потом крики о помощи: «Ой больно! Ой умираю!» «Небось не умрешь, - холодно сказал я. - Покричишь и смолкнешь». Но мне было стыдно, я не поднимал глаз на бабушку, у которой вдруг задрожали губы. «Ой, бабушка!» - взывал ты к последнему прибежищу. А бабушка в угоду мне и маме крепилась, но едва сидела на месте. Ты понял, что мы решили не сдаваться, что никто не придет утешить тебя. Но прекратить вопли сразу было невозможно, хотя бы из-за самолюбия. Ты охрип, но все кричал и кричал… И мне хотелось встать, войти в детскую большим слоном и пресечь твои страдания. Но разве это согласуется с правилами воспитания и с достоинством справедливого, но строгого дяди? Наконец ты затих… Только через полчаса я заглянул будто по постороннему делу в детскую. Ты сидел на полу весь в слезах, судорожно вздыхал и забавлялся своими незатейливыми игрушками - пустыми коробками спичек. Как сжалось мое сердце! Но я едва взглянул на тебя. «Теперь я никогда больше не буду любить тебя, - сказал ты, глядя на меня злыми, полными презрения глазами. - И никогда ничего не куплю тебе! И даже японскую копеечку, какую тогда подарил, отберу!» Потом заходили мама и бабушка, и так же делая вид, что зашли случайно. Заводили речь, о нехороших и непослушных детях, и советовали попросить прощения. «А то я умру» - говорила бабушка печально и жестоко. «И умирай» - отвечал ты сумрачным шепотом. И мы оставили тебя, и сделали вид, что совсем забыли о тебе. Опустился вечер, ты все так же сидел на полу и передвигал коробки. Мне стало мучительно, и я решил выйти и побродить по городу. «Бесстыдник! - зашептала тогда бабушка. - Дядя любит тебя! Кто же купит тебе пенал, книжку? А цифры?» И твое самолюбие было сломлено. Я знаю, чем дороже мне моя мечта, тем меньше надежд на её достижение. И тогда я лукавлю: делаю вид, что равнодушен. Но что мог сделать ты? Ты проснулся, исполненный жаждой счастья. Но жизнь ответила: «Потерпи!» В ответ ты буйствовал, не в силах смирить эту жажду. Тогда жизнь ударила обидой, и ты закричал о боли. Но и тут жизнь не дрогнула: «Смирись!» И ты смирился. Как робко ты вышел из детской: «Прости меня, и дай хоть каплю счастья, что так сладко мучит меня». И жизнь смилостивилась: «Ну ладно, давай карандаши и бумагу». Какой радостью засияли твои глаза! Как ты боялся рассердить меня, как жадно ты ловил каждое мое слово! С каким старанием ты выводил полные таинственного значения черточки! Теперь уже и я наслаждался твоей радостью. «Один… Два… Пять…» - говорил ты, с трудом водя по бумаге. «Да нет, не так. Один, два, три, четыре». - «Да, три! Я знаю», - радостно отвечал ты и выводил три, как большую прописную букву Е.
Пушкин А. С. Медный всадник, 1833 Метод — реалистический.
Жанр — поэма.
История создания . Поэма «Медный всадник» была написана в Болдине осенью 1833 года. В этом произведении Пушкин описывает одно из самых страшных наводнений, которое произошло в 1824 году и принесло страшные разрушения городу.
В произведении «Медный всадник» два главных героя: Петр I, присутствующий в поэме в виде оживающей статуи Медного всадника, и мелкий чиновник Евгений. Развитие конфликта между ними определяет основную мысль произведения.
Сюжет . Произведение открывается «Вступлением», в котором славится Петр Великий и его «творенье» — Петербург. В первой части читатель знакомится с главным героем — чиновником по имени Евгений. Он ложится, но не может заснуть, развлеченный мыслями о своем положении, о том, что с прибывающей реки сняли мосты и что это на два-три дня разлучит его с возлюбленной Парашей, живущей на другом берегу. Мысль о Параше рождает мечты о женитьбе и о будущей счастливой и скромной жизни в кругу семьи, вместе с любящей и любимой женой и детьми. Наконец, убаюканный сладкими мыслями, Евгений засыпает.
Однако очень скоро погода портится и весь Петербург оказывается под водой. В это время на Петровой площади верхом на мраморном изваянии льва сидит неподвижный Евгений. Он смотрит на противоположный берег Невы, где совсем близко от воды живут в своем бедном домишке его возлюбленная со своей матерью. Спиной к нему, возвышаясь над стихией, «стоит с простертою рукою кумир на бронзовом коне».
Когда вода спадает, Евгений обнаруживает, что Параша и ее мать погибли, а их дом разрушен, и лишается рассудка. Спустя почти год Евгений живо вспоминает наводнение. Случайно он оказывается у памятника Петру Великому. Евгений в гневе грозит памятнику, но вдруг ему кажется, что лицо грозного царя обращается к нему, а в глазах его сверкает гнев, и Евгений бросается прочь, слыша за собой тяжелый топот медных копыт. Всю ночь несчастный мечется по городу, и ему кажется, что всадник с тяжелым топотом скачет за ним повсюду.
Проблематика. Жестокое столкновение исторической необходимости с обреченностью частной личной жизни.
Проблема самодержавной власти и обездоленного народа
«Куда ты скачешь, гордый конь, и где опустишь ты копыта?» — вопрос о будущем российского государства.
Несколько тематически-эмоциональных линий: апофеоз Петра и Петербурга, драматическое повествование Евгения, авторский лиризм.
Замысел: символическое столкновение двух полярно-противоположных сил - рядового маленького человека и неограниченной могущественной силы самодержавного государства
Евгений Образ сияющего, оживленного, пышного города сменяется в первой части поэмы картиной страшного, разрушительного наводнения, выразительными образами бушующей стихии, над которой человек не властен. Стихия сметает все на своем пути, унося в потоках вод обломки строений и разрушенных мостов, «пожитки бледной нищеты» и даже гробы «с размытого кладбища». Среди тех, чью жизнь разрушило наводнение, оказывается и Евгений, о мирных заботах которого автор говорит в начале первой части поэмы. Евгений «человек обыкновенный» («маленький» человек): он не имеет ни денег, ни чинов, «где-то служит» и мечтает устроить себе «приют смиренный и простой», чтобы жениться на любимой девушке и пройти с ней жизненный путь.
В поэме не указаны ни фамилия героя, ни его возраст, ничего не говорится о прошлом Евгения, его внешности, чертах характера. Лишив Евгения индивидуальных примет, автор превращает его в заурядного, безликого человека из толпы. Однако в экстремальной, критической ситуации Евгений словно пробуждается ото сна, и сбрасывает с себя личину «ничтожества» и выступает против «медного истукана».
Петр I Начиная со второй половины 1820-х годов, Пушкин ищет ответ на вопрос: может ли самодержавная власть быть реформаторской и милосердной? В связи с этим он художественно исследует личность и государственную деятельности «царя-реформатора» Петра I.
Тема Петра была для Пушкина болезненно-мучительной. На протяжении своей жизни он не раз менял отношение к этому эпохальному для русской истории образу. Например, в поэме «Полтава» он славит царя-победителя. В то же время в пушкинских конспектах для труда «История Петра I» Петр выступает не только как великий государственный деятель и царь-труженик, но и как самовластный деспот, тиран.
Художественное исследование образа Петра Пушкин продолжает и в «Медном всаднике». Поэма «Медный всадник» завершает в творчестве А. С. Пушкина тему Петра I. Величественный облик царя-преобразователя рисуется в первых же, одически торжественных, строках поэмы:
На берегу пустынных волн
Стоял он, дум великих полн,
И вдаль глядел.
Монументальной фигуре царя автор противопоставляет образ суровой и дикой природы. Картина, на фоне которой предстает перед нами фигура царя, безотрадна. Перед взором Петра широко раскинувшаяся, несущаяся вдаль река; вокруг лес, «неведомый лучам в тумане спрятанного солнца». Но взгляд правителя устремлен в будущее. Россия должна утвердиться на берегах Балтики — это необходимо для процветания страны. Подтверждением его исторической правоты становится исполнение «дум великих». Через сто лет, в то время, когда начинаются сюжетные события, «град Петров» стал «полнощным» (северным) «дивом». На парадах вьются «знамёна победные», по берегам «громады стройные теснятся», к «богатым пристаням» приходят корабли «толпой со всех концов земли».
В картине Петербурга не просто содержится ответ на план Петра, в ней воспевается державная мощь России. Это торжественный гимн её славе, красоте, царственному могуществу. Впечатление создаётся с помощью возвышающих эпитетов («град» — юный, пышный, горделивый, стройный, богатый, строгий, сияющий, неколебимый), усиленных антитезой с «пустынной» враждебной человеку природой и с «бедным», убогим» её «пасынком» — маленьким человеком. Если избы чухонцев «чернели … здесь и там», лес был «неведом», солнечным лучам, а само солнце спрятано «в тумане», то главной характеристикой Петербурга становится свет. (блеск, пламень, сиянье, золотые небеса, заря).
Сама природа стремится прогнать ночь, настали «вешни дни» для России; одический смысл изображённой картины подтверждает и пятикратное повторение в авторской речи восхищенного»люблю».
Авторское отношение к Петру Великому неоднозначно . С одной стороны, в начале произведения Пушкин произносит восторженный гимн творению Петра, признается в любви к «юному граду», пред блеском которого «померкла старая Москва». Пётр в поэме предстаёт как “Кумир на бронзовом коне”, как «мощный властелин судьбы»..
С другой — Петр-самодержец представлен в поэме не в каких-либо конкретных деяниях, а в символическом образе Медного всадника как олицетворение бесчеловечной государственности. Даже в тех строках, где он восхищается Петром и Петербургом, уже слышна интонация тревоги:
О мощный властелин судьбы!
Не так ли ты над самой бездной,
На высоте, уздой железной
Россию поднял на дыбы?
«Горделивым истуканом» предстаёт царь и перед Евгением. И этому истукану противопоставлен живой человек, «чело» которого горит от дикого волненья, в сердце ощущается «стесненье», «пламень», душа «кипит».
Конфликт . Конфликт «Медного всадника» состоит в столкновении личности с неизбежным ходом истории, в противостоянии коллективной, общественной воли (в лице Петра Великого) и воли личной (в лице Евгения). Как же разрешает Пушкин этот конфликт?
Мнения критиков о том, на чьей стороне Пушкин, разошлись. Одни считали, что поэт обосновал право государства распоряжаться жизнью человека и становится на сторону Петра, так как понимает необходимость и пользу его преобразований. Другие считают жертву Евгения неоправданной и полагают, что симпатии автора целиком и полностью на стороне «бедного» Евгения.
Наиболее убедительной представляется третья версия: Пушкин впервые в русской литературе показал всю трагичность и неразрешимость конфликта между государством и государственными интересами и интересами частной личности.
Пушкин изображает трагический конфликт двух сил (личности и власти, человека и государства), у каждой из которых есть своя правда, но обе эти правды ограничены, неполны. Пётр прав как государь, за ним и на его стороне — история. Евгений прав как обыкновенный человек, за ним и на его стороне — гуманность и христианское сострадание
Сюжетно поэма завершена, герой погиб, но остался и передан читателям центральный конфликт, не разрешённый и в самой действительности, остался антогонизм «верхов» и «низов», самодержавной власти и обездоленного народа.
Символическая победа Медного всадника над Евгением - победа силы, но не справедливости. Остался вопрос» «Куда ты скачешь, гордый конь, и где опустишь ты копыта?» Это метафорически выраженный главный вопрос для автора, вопрос о будущем российского государства.
(Поиски ответа) Проблема народа и власти, тема милосердия - в «Капитанской дочке» . Даже в смутные времена необходимо сохранить честь и милосердие.
«…Лучшие и прочнейшие изменения суть те, которые происходят от улучшения нравов, без всяких насильственных потрясений»
Человеческие взаимоотношения должны строиться на уважении и милосердии
Добро жизнетворно
Образ природной стихии в поэме А. С. Пушкина «Медный всадник»
«Медный всадник» — первая в русской литературе урбанистическая поэма. Проблематика поэмы сложная и многогранная. Поэма - своеобразное размышление поэта о судьбе России, о ее пути: европейском, связанном с реформами Петра, и самобытном русском. Отношение к деяниям Петра и к городу, который он основал, всегда было неоднозначным. История города представлялась в разнообразных мифах, легендах и пророчествах. В одних мифах Петр представал «отцом Отечества», божеством, основавший некий разумный космос, «прславный град», «любезную страну», оплот государственной и военной мощи. Эти мифы возникли в поэзии и официально поощрялись. В других мифах Петр был порождением сатаны, живым антихристом, а Петербург, основанный им, — городом «нерусским», сатанинским хаосом, обреченным на неминуемое исчезновение.
Пушкин создал синтетические образы Петра и Петербурга. В них обе концепции дополнили друг друга. Поэтический миф об основании города развернут во вступлении, ориентированным на литературную традицию, а миф о его разрушении, затоплении - в первой и во второй частях поэмы.
Две части повести изображают два мятежа против самовластия: мятеж стихий и мятеж человека. В финале оба эти мятежа будут побеждены:смирится бедный Евгений, еще недавно отчаянно грозивший Медному всаднику, вернется в свое русло разъяренная Нева.
Интересно в поэме изоражено само буйство стихии. Нева, когда-то порабощенная, "взятая в плен" Петром, не забыла своей "старинной вражды" и с "тщетной злобою" восстает на поработителя. "Побежденная стихия" пытается сокрушить свои гранитные оковы и идет приступом на "стройные громады дворцов и башен", возникших по манию самодержавного Петра. Город превращается в крепость, осажденную Невой.
Река Нева, на которой лежит город, возмущенная и буйная :
Поутру над ее берегами
Теснился кучами народ,
Любуясь брызгами, горами
И пеной разъяренных вод.
Но силой ветра от залива
Перегражденная Нева
Обратно шла, гневна, бурлива ,
И затопляла острова.
… Из возмущенной глубины
вставали волны и злились,
Там буря выла,
Там носились обломки…
Повествование о наводнении приобретает фольклорно-мифологическую окраску. Взбесившаяся Нева сравнивается то с остервеневшим «зверем», то с «ворами», лезущими в окна, то со «злодеем», ворвавшимся в село «с свирепой шайкою своей». В поэме есть и упоминание речного божества, с ним сравнивается буйство стихии:
… воды вдруг
Втекли в подземные подвалы,
К решеткам хлынули каналы,
И всплыл Петрополь как тритон,
По пояс в воду погружен.
На минуту кажется, что "побежденная стихия" торжествует, что за нее сама Судьба: «Народ\ Зрит божий гнев и казни ждет. \ Увы! все гибнет…»
Бунт стихии, изображенный Пушкиным помогает раскрыть идейно-художественное своеобразие произведения. С одной стороны, Нева, водная стихия - часть урбанистического пейзажа. С другой стороны, гнев стихии, ее мифологическая окраска, напоминают читателю о представлении Петербурга как сатанинского города, нерусского, обреченного на уничтожение. Еще одна функция пейзажа связана с образом Евгения, «маленького человека». Наводнение разрушает скромные мечты Евгения. Оно оказалось гибельным не для центра города и его обитателей, а для бедноты, селившейся на окраинах. Для Евгения Петр — не «державец полумира», а всего лишь виновник обрушившихся на него бедствий, тот, «…чьей волей роковой \ Под морем город основался…», кто не принимал в расчет судьбы маленьких, не защищенных от бедствия людей.
Окружающая действительность оказалась враждебной для героя, он беззащитен, но Евгений оказывается достойным не только сочувствия и соболезнования, но в определенный момент вызывает восхищение. Когда Евгений грозит «горделивому истукану», его образ обретает черты подлинной героичности. В эти минуты жалкий, смиренный обитатель Коломны, потерявший кров, нищий бродяга, облаченный в истлевшие лохмотья, совершенно перерождается, в нем впервые вспыхивают сильные страсти, ненависть, отчаянная решимость, воля к мести.
Однако Медный Всадник достигает своей цели: Евгений смиряется. Второй мятеж побежден, как и первый. Как после буйства Невы "в порядок прежний все вошло". Евгений снова стал ничтожнейшим из ничтожных, и весною его труп, как труп
бродяги, рыбаки похоронили на пустынном острову, "ради бога".
ЕГЭ Пушкин «Медный всадник»
Прочитайте приведённый фрагмент текста и выполните задания B1-B7; C1-С2.
Выполните задания В1-В7. Запишите ваш ответ в виде слова, сочетания слов или последовательности цифр.
Тогда, на площади Петровой,
Где дом в углу вознесся новый,
Где над возвышенным крыльцом
С подъятой лапой, как живые,
Стоят два льва сторожевые,
На звере мраморном верьхом,
Без шляпы, руки сжав крестом,
Сидел недвижный, страшно бледный
Евгений. Он страшился, бедный,
Не за себя. Он не слыхал,
Как подымался жадный вал,
Ему подошвы подмывая,
Как дождь ему в лицо хлестал,
Как ветер, буйно завывая,
С него и шляпу вдруг сорвал.
Его отчаянные взоры
На край один наведены
Недвижно были. Словно горы,
Из возмущенной глубины
Вставали волны там и злились,
Там буря выла, там носились
Обломки… Боже, боже! там —
Увы! близехонько к волнам,
Почти у самого залива —
Забор некрашеный, да ива
И ветхий домик: там оне,
Вдова и дочь, его Параша,
Его мечта…. Или во сне
Он это видит? иль вся наша
И жизнь ничто, как сон пустой,
Насмешка неба над землей?
И он, как будто околдован,
Как будто к мрамору прикован,
Сойти не может! Вкруг него
Вода и больше ничего!
И обращен к нему спиною
В неколебимой вышине,
Над возмущенною Невою
Стоит с простертою рукою
Кумир на бронзовом коне.
В1 . Укажите жанр произведения
В2. В каком городе происходят события, описанные в данном произведении?
Ответ: __________________________________
ВЗ. В «Медном всаднике» Пушкин создал обобщенный художественный образ Евгения как «маленького человека». Каким термином принято называть подобные образы?
Ответ: __________________________________
В4. В приведенном фрагменте А.С. Пушкин использует прием, основанный на повторении однородных согласных звуков. Назовите его.
… Словно горы,
Из возмущенной глубины
Вставали волны там и злились,
Там буря злилась, там носились
Обломки…
Ответ: __________________________________
В5. А.С.Пушкин называет Петра I «кумиром на бронзовом коне». Укажите троп, представляющий собой замену имени собственного описательным оборотом»
Ответ: __________________________________
В6. Назовите изобразительно-выразительное средство языка, основанное на сопоставлении предметов или явлений.
… иль вся наша
И жизнь ничто, как сон пустой ,
Насмешка неба над землей?
Ответ: __________________________________
В7. Поэт в «Медном всаднике» воспринимает наводнение не только как природное явление, но и как аналог жизненных бурь и лишений. Как называется такой знаковый образ, смысл которого выходит за пределы предметного значения?
Ответ: __________________________________
Для выполнения заданий С1 и С2 дайте связный ответ на вопрос в объеме 5-10 предложений. Опирайтесь на авторскую позицию, при необходимости излагайте свою точку зрения. Аргументируйте ответ, опираясь на текст произведения. Выполняя задание С2, подберите для сопоставления два произведения разных авторов (в одном из примеров допустимо обращение к произведению того автора, которому принадлежит исходный текст); укажите названия произведений и фамилии авторов; обоснуйте Ваш выбор и сопоставьте произведения с предложенным текстом в заданном направлении анализа.
Ответы записывайте чётко и разборчиво, соблюдая нормы речи.
С1 . Какую роль в данном фрагменте играет описание различных природных явлений?
(С1. Как изменилась судьба Евгения под влияние разрушительного наводнения?)
С2. В каких произведениях русской литературы природные силы участвуют в судьбах героев, как и в «Медном всаднике», и в чем их роль сходна?
Как в поэме А.С. Пушкина «Медный всадник» мощь государства противопоставлена трагедии «маленького человека» Евгения?
Используем цитаты и термины!!!
1. Во вступлении необходимо сказать о времени написания произведения, о тематике или проблематике поэмы, назвать конфликт произведения, который обозначен в теме.
2. В основной части сочинения раскрываем основной конфликт произведения.
— Величественный образ Петра во вступлении к поэме. Прославление державной мощи России. Историческая необходимость основания города.
— Трагедия «маленького человека» Евгения.
— Символическое столкновение двух полярно-противоположных сил - рядового маленького человека и неограниченной могущественной силы самодержавного государства в образах Медного всадника и Евгения.
Разрешение конфликта. Победа силы, но не справедливости.
3. В заключении:
— конкретный ответ на вопрос, заявленный в теме. (Как…? - Символически в образах наводнения как аналога жизненных бурь и лишений. Символически в образах медного всадника и загнанного, смирившегося Евгения.
Поэма «Медный всадник» была написана Пушкиным в 1833 году. Она соединяет в себе две темы: личности и народа и тему «маленького человека».
В поэме есть подзаголовок – «Петербургская повесть». Он указывает на эти же две темы: историческую и величественную, а также – тему простого человека.
Далее следует предисловие: «Происшествие, описанное в сей повести, основано на истине. Подробности наводнения заимствованы из тогдашних журналов. Любопытные могут справиться с известием, составленным В. Н. Берхом».
Во вступлении к поэме создается величественный образ Петра I, который прославил свое имя многими славным деяниями. «Из тьмы лесов» и «топи блат» он создает прекрасный город. Петербург явился олицетворением могущества и славы России. «На зло надменному соседу» Петр I укрепил русское государство на берегах Балтийского моря и т.д. Даже через сто лет Петербург прекрасен и величественен. Он, по мнению поэта, лучший город на земле. Вступление заканчивается гимном Петру и Петербургу:
Красуйся, град Петров, и стой
Непобедимо, как Россия.
Основная часть поэмы повествует о жизни, современной Пушкину. Петербург все так же прекрасен, как и при Петре. Но поэт видит и другой образ столицы. Это город обозначает резкую границу между «сильными мира сего» и простыми жителями. Петербург – это город контрастов, где «маленькие люди» живут и страдают.
Одним из таких людей является и Евгений – герой произведения. О нем рассказывается в первой части поэмы. Это «человек обыкновенный». Он потомок славного и древнего рода, но теперь заурядный российский обыватель. Евгений – обычный мелкий служащий. Он получает крохотное жалованье, мечтает дослужиться до «местечка». Кроме того, у героя есть и личные планы: обрести тихое семейное счастье с такой же бедной, как и сам герой, девушкой Парашей. Она живет вместе с матерью в «ветхом домике» на окраине Петербурга. Но начинается страшное наводнение, которое уничтожает все на своем пути. Оно разрушает дома, лишает людей крова, тепла и даже жизни:
Лотки под мокрой пеленой,
Обломки хижин, бревны, кровли,
Товар запасливой торговли,
Пожитки бледной нищеты,
Грозой снесенные мосты,
Гроба с размытого кладбища
Плывут по улицам!
Евгений беспокоится за свою Парашу. Их ветхий домик волны Невы должны смыть в первую очередь. В конце первой части герою кажется, что он видит это бедствие. И над всем, спокойно и величественно, возвышается памятник Петру.
Вторая часть поэмы рисует последствия наводнения. Для Евгения они страшны. Герой лишается всего: любимой девушки, крова, надежд на счастье. Виновником своей трагедии обезумевший Евгений считает Медного всадника – двойника самого Петра. В его расстроенном воображении Медный всадник – «горделивый истукан», «чьей волей роковой здесь город основался», кто «уздой железной Россию поднял на дыбы», «ужасен он».
Воспоминания о трагедии на затопленной «Петровской площади» превращают Евгения, исполненного ненависти и возмущения, в бунтаря:
И, зубы стиснув, пальцы сжав,
Как обуянный силой черной,
«Добро, строитель чудотворный! -
Шепнул он, злобно задрожав, -
Ужо тебе!..»
Но бунт Евгения лишь вспышка, совершенно бессмысленная. Борьба с Медным всадником безумна и безнадежна: до утра он преследует несчастного Евгения по улицам и площадям Петербурга.
В итоге Евгений умирает рядом с разрушенным домиком Параши:
У порога
Нашли безумца моего,
И тут же хладный труп его
Похоронили ради бога.
Сюжет и композиция поэмы «Медный всадник» А.С. Пушкина (2 вариант)
Была ужасная пора.
Об ней свежо воспоминанье.
Об ней, друзья мои, для вас
Начну свое повествованье.
Печален будет мой рассказ...
Этими словами заканчивается знаменитое вступление к «Медному всаднику». К сюжету «петербургской повестью», как обозначил жанр произведения сам Пушкин, вступление невозможно отнести. Это не экспозиция, а мощная прелюдия, резко контрастирующая системой образов, интонацией, настроением с повествованием об «ужасной поре». Однако вступление чрезвычайно важно для понимания композиции и всего смысла поэмы Пушкина.
Что же касается сюжета, то он вполне традиционен. В экспозиции автор представляет нам Евгения, скромного чиновника, «маленького человека», приметы быта которого сведены к минимуму: «стряхнул шинель, разделся, лег». Евгений из обедневших дворян, о чем Пушкин упоминает мельком, сообщив, что предки героя значились в «Истории Карамзина». Сегодняшний же быт Евгения скромен и непритязателен: он «живет в Коломне, где-то служит», любит Парашу и мечтает о женитьбе на любимой девушке. Он остро чувствует и переживает свою бедность, «дичится знатных» и мучительно размышляет о своей не слишком счастливой судьбе.
О чем же думал он?
О том, Что был он беден, что трудом
Он должен был себе доставить
И независимость, и честь,
Что мог бы Бог ему прибавить
Ума и денег, что ведь есть
Такие праздные счастливцы,
Ума недальнего ленинцы,
Которым жизнь куда легка!
Он также думал, что река
Все прибывала, что едва ли
С Невы мостов еще не сняли
И что с Парашей будет он
Дня на два, на три разлучен.
А между тем река не просто прибывала: «Нева металась, как больной в своей постели беспокойной и Евгений вместе со всем городом ждал нового дня. И вот она, завязка печального сюжета: «Ужасный день!» Сокрушительной силы наводнение затопило город, вода заливала подвалы и нижние этажи домов, подступила к Зимнему дворцу. Стремительное, драматическое действие первой части поэмы это нарастание ужаса человека перед разбушевавшейся стихией. Люди спасаются, кто как может, и бедный Евгений оказывается сидящим верхом на льве у здания Сената, прямо за спиной памятника Петру. Прикованный к мрамору, околдованный подступающей водой, он не может сдвинуться с места.
И обращен к нему спиною,
В неколебимой вышине,
Над возмущенною Невою
Стоит с простертою рукою
Кумир на бронзовом коне.
Так в самой первой части впервые сведены вместе эти герои: бронзовый Петр (пока еще не Медный всадник) и бедный Евгений.
Действие второй части происходит сразу после окончания наводнения. Евгений нанимает лодочника и спешит к Параше, но находит только следы разрушения на месте домика своей невесты. Не выдержав потрясений, Евгений сходит с ума, не возвращается в свой бедный угол, бесцельно бродит по городу спит где-то на пристани: «И так он свой несчастный век влачил, ни зверь, ни человек, ни то ни её, ни житель света, ни призрак мертвый...»
Кульминацией поэмы становится вторая встреча Евгения с памятником. Он вдруг узнает то место, где спасался во время наводнения, «и львов, и площадь, и того, кто неподвижно возвышался во мраке медною главой, того, чьей волей роковой под морем город основался». Слова, обращенные Евгением к кумиру, едва слышны. «добро, строитель чудотворный! - шепнул он, злобно задрожав. - Ужо тебе!» И дальше, как страшное продолжение безумного бреда героя, начинается фантастическая погоня: «И во всю ночь безумец бедный, куда стоны ни обращал, за ним повсюду всадник медный с тяжелым топотом скакал». Но минуты безумия (а может быть, просветления?) проходят, Евгений больше не смеет даже глаз поднять, проходя мимо памятника, и тихо умирает. Печальная и вполне традиционная развязка.
Кто же оказывается главными фигурами в сюжете поэмы? Не Евгений и Параша, как мог предположить читатель в самом начале повести, а Евгений и Медный всадник, фантастический персонаж, который становится частью горячечного бреда героя, а одновременно - символом жестокой мощи государства, безжалостного к человеку. Но сюжет - это система событий в про изведении, а в «Медном всаднике» над сюжетом, над событиями, над стихией властвует великая философская мысль Пушкина, которая может быть хоть в малой степени понята лишь при анализе уникальной композиции поэмы. Тут-то самое время вернуться к знаменитому вступлению в поэму, которое, не являясь элементом сюжета, является незаменимой частью совершенно го архитектурного строения, каким, бесспорно, стал «Медный всадник». Прежде всего, важно обратить внимание на обширность вступления сравнительно с остальным объемом произведения. Пушкин, превыше всего ставивший «чувство соразмерности и сообразности», конечно, понимал, что объем вступления несоразмерно велик, но, с другой стороны, он хотел ясно донести до читателя, что вступление выполняет не служебную функцию, а несет огромную содержательную нагрузку.
С первых же строк вступления в поэму входит образ Петра Великого, реформатора России, полного «великих дум», которые гением Пушкина отчеканены в литые формулы истории:
Отсель грозить мы будем шведу,
Здесь будет город заложен
Назло надменному соседу.
Природой здесь нам суждено
В Европу прорубить окно,
Ногою твердой стать при море.
Сюда по новым им волнам
Все флаги в тости будут к нам,
И запируем на просторе!
«Прошло сто лет», и прекрасная мечта Петра осуществилась: город, поистине европейский, вырос «на берегу пустынных волн», стал столицей Российской империи. Поэтическая кар тина «юного града», вознесшегося «пышно, горделиво», - это лучший гимн Петербургу во всей русской литературе. Мелодия вступления к «Медному всаднику» плавно охватывает и дивные городские пейзажи («Невы державное теченье, береговой ее гранит... оград узор чугунный», прозрачность белых ночей), и радость населяющих город людей («девичьи лица ярче роз, и блеск, и шум, и говор балов, а в час пирушки холостой шипенье пенистых бокалов и пунша пламень голубой»), и военную мощь молодой столицы перед которой «померкла старая Москва». «Люблю тебя, Петра творенье!» восклицает Пушкин, чтобы в конце вступления резко переломить эту ликующую интонацию словами: «Была ужасная пора...»
Несомненно, главным для автора становится резкий контраст между вступлением и основной, сюжетной, повествовательной частью поэмы. Зачем же нужен этот контраст? Какова его смысловая нагрузка? На этот вопрос удивительно точно ответил Д. Гранин в очерке «Два лика». Через всю поэм через весь ее образный строй проходит двоение лиц, картин, смыслов: два Петра (Петр живой, мыслящий, «мощный властелин судьбы» - и его превращение, Медный всадник, застывшее изваяние), два Евгения (мелкий чиновник, бедный, забитый, униженный властью, - и безумец, поднявший руку на «строи теля чудотворного»), две Невы (украшение города, «державное теченье» - и главная угроза городу и жизни людей), два Петербурга («Петра творенье», «юный град» - и город углов и подвалов бедноты, город-убийца). В этом двоении образ новостроя и заключена не только главная композиционная, но и главная философская мысль Пушкина - мысль о человеке, его само ценности, будь то Петр I или Евгений. Медный всадник противостоит и живому Петру как его трагическое превращение, и Евгению как символ бездушной государственности. Как пишет Гранин, «Пушкин с Петром против Медного всадника и с Ев гением против Медного всадника». Для усиления этой мысли поэту необходимо было гениальное вступление в поэму.
Нет ничего удивительного в том, что при жизни Пушкина «Медный всадник» не был опубликован. В тихом бунте безумного Евгения власть безошибочно угадала угрозу своему тупому, медному бездушию. Ясному пониманию этой угрозы не мог помешать даже блистательный гимн Петербургу.
Сюжет и композиция поэмы «Медный всадник» А.С. Пушкина (3 вариант)
Поэма Медный всадник, авторство которой принадлежит А. С. Пушкину, написана в стихотворной форме.
В поэме, по существу, два главных героя: молодой человек Евгений и памятник – Медный всадник.
Поэма начинается со вступления, в котором говорится о памятнике, как о живом существе, которое способно думать и мыслить:
На берегу пустынных волн
Стоял он, дум великих полн…
Памятник в поэме символизирует Петра I, построившего Петербург, чтобы в Европу прорубить окно.
В первой части поэмы повествуется об осеннем Петрограде, в котором молодой человек Евгений, бедный, но трудолюбивый. В один из осенних дней он спешит домой, огорченный своею судьбой трудом доставить и независимость и честь. В то же время он думает о своей возлюбленной Параше, которую не видел уже несколько дней. Придя домой, ложится спать. Ночью начинается страшнейшее наводнение, в городе паника и неразбериха, по улицам плывет все, что можно – товары торговки, мосты, гробы с размытого кладбища. Евгению удается спастись, и он взбирается на мраморного льва и сидит там недвижимый. Его мысли занимает одно – судьба возлюбленной, которая живет почти у самого залива.
Вторая часть поэмы повествует нам о том, что было после окончания наводнения. Молодой человек спешит к дому любимой, и что же видит?
…Узнать не может. Вид ужасный!
Все перед ним завалено;
Что сброшено, что снесено…
Евгений подбегает к дому Параши и его взору открывается ужасная картина:
Вот место, где их дом стоит;
Вот ива. Были здесь ворота,
Снесло их, видно. Где же дом?
Как только молодой человек понимает, что ни дома, ни его возлюбленной больше нет, он теряет рассудок, и начинает дико хохотать. На следующий день народ, отправившись от наводнения, живет своей жизнью: кто-то идет на службу, торговцы открывают подвалы и высчитывают убытки, надеясь их возместить на будущих покупателях. Лишь один Евгений не оправляется после потрясения. Он уходит с квартиры, живет на пристани, питается тем, что ему подадут. Так проходит время до осени. В один из дождливых дней Евгений спит у пристани, а проснувшись, вдруг живо вспоминает то, что когда-то ввергло его в сумасшествие. Не понимая, куда идет, он движется к Медному Всаднику, к тому, чьей волей роковой над морем город основался. Евгений не находит себе места, глядя на памятник и вдруг ему начинает казаться, что Медный Всадник, сорвавшись с места, мчится за ним. Евгений бежит, но его всюду преследует топот копыт. С тех пор Евгений, проходя через площадь, над которой возвышается Медный Всадник, снимал свою шляпу, опускал глаза и поскорее шел стороной.
Не придя в себя после наводнения, и долго не прожив, Евгений умирает вскоре.
Нашли безумца моего,
И тут же хладный труп его
Похоронили ради бога.
Так завершается поэма А. С. Пушкина Медный Всадник.
