Иногда, известное выражение об отыскании истины в вине обретает свое неожиданное воплощение. В конце XIX века, Морис Утрилло, безрассудный пьяница, явил миру пейзажи Монмартра, удивившие обывателей и восхитившие знатоков. Картины художника побудили многих к переоценке ценностей; взамен движения к абстракции, они стимулировали переосмыслить реальность. Судьба благоволила Утрилло. Он прожил удивительную творческую жизнь, хотя мог бы безвестно закончить свои дни в какой-нибудь лечебнице.
Утрилло родился 25 декабря 1883 г. в Париже. Дитя внебрачной связи, он был первенцем молоденькой натурщицы Мари-Клементины Валадон. Отцом ребенка считался некий Буасси — художник-любитель и хронический алкоголик. Мать Мориса, незаконнорожденная дочь крестьянина, впоследствии стала протеже Тулуз-Лотрека, который посоветовал ей сменить имя на более благозвучное Сюзан, а впоследствии — познакомил с Дега, который учил ее живописи и поощрял успехи.
Когда Морис Валадон был еще ребенком, друг его матери, испанский писатель и критик Мигель Утрилло в порыве расположения даровал ему свое имя. Морис рос психически неуравновешенным, плохо учился, а после окончания школы пробовал себя в качестве банковского клерка но, мягко говоря, неудачно: к восемнадцати годам он уже находился в зависимости от алкоголя, и периодически попадал в лечебницы. Тогда-то, посоветовавшись с психиатром, Сюзан Валадон определила для сына трудотерапию, которая помогла ему сохранить и собственную личность и его скрытый талант. Рисование стало для Мориса эмоциональной отдушиной, средством для поддержания душевного равновесия. Эксперимент с трудотерапией блестяще оправдал себя.
За свою долгую творческую жизнь Утрилло произвел на свет тысячи и тысячи рисунков — маслом, гуашью, акварелью, карандашом.
Как правило, он рисовал либо по памяти либо используя изображения с почтовых открыток. В 1920-е годы он был уже всемирно известным, легендарным художником. В 1929 г. французское правительство наградило его орденом Почетного Легиона. В пятидесят лет он женился на энергичной вдове Люси Повель, которая вела дела мужа столь успешно, что супруги смогли купить шикарную виллу в окрестностях Парижа и жили там на широкую ногу. Не секрет, что с момента первого знакомства с лечебницей в юности и до своего роскошного уединения в Ле Везине в конце тридцатых, прошел через множество жесточайших алкогольных срывов. Он выжил лишь благодаря исключительной бдительности своей матери, а затем — жены. Обе женщины, в своем отношении к нему, сочетали подлинную нежность с непреклонностью тюремного надзирателя.
Самое удивительное во всей истории болезни Утрилло - то, что алкоголь не смог сокрушить его талант.
Теперь, многие живописцы и критики называют его величайшим художником-урбанистом двадцатого столетия. Однако, несмотря на высочайший статус, Утрилло был напрочь лишен критического взгляда на собственное творчество и сам прекрасно сознавал это. Совершенно заурядные работы чередовались у него с подлинными шедеврами. Нередко, работы мастера отличало отсутствие какой-бы то ни было интеллектуальной концепции, а также — единообразное повторение одних и тех же мотивов. Но, если Утрилло — только глаз, правомерно повторить сказанное Сезанном о Моне — зато какой глаз! И прежде всего, это — глаз Монмартра, того Монмартра каким он был перед первой мировой войной: старинный, живописный, относительно тихий богемный квартал. Утрилло влекли также индустриальные пригороды, с их унылыми улицами и непритязательными бистро; он рисовал кафедральные соборы Франции , панорамы Британии и Корсики, известны несколько натюрмортов с цветами. Но в истории живописи он остался именно как автор уникальных видов французской столицы.
Можно говорить об определенном влиянии на Утрилло Писарро и Сезанна; но такими вещами как уверенная композиция, гениальная простота и безошибочное чувство цвета Утрилло владел на уровне инстинкта. При этом, он не был ни примитивистом, ни классицистом, ни импрессионистом, ни фовистом; он не был даже романтиком. Он был полнейшим индивидуалистом, не поддающимся никакой классификации. Повышенное внимание, принято уделять картинам художника «белого периода», приблизительно 1909-14 гг., когда оттенки белого доминировали на его холстах. Однако годы, предшествующие белому периоду тоже принесли немало отличных работ. А в картинах позднейшего, колористического периода он часто и убедительно использовал яркие, живые тона.
Утрилло — один из немногих художников XX века, чьи работы по сердцу как умудренным специалистам так и неискушенным зрителям.
Меняются веяния моды и рыночные тенденции, а картины Утрилло с каждым годом только поднимаются в цене. Ныне, признанный повсеместно, он дважды сражался за свою репутацию в суде и оба раза одержал победу. В первый раз, американские таможенники попытались обложить его картины художника пошлиной, на том основании, что они срисовывались с почтовых открыток. Во второй — каталог лондонского музея поведал миру, что художник много лет как скончался от неумеренного пьянства. Поченный хозяин Ле Везине сумел убедить британский суд что он вполне жив и делит отпущенное ему время между работой и релиогиозным служением. Семидесятилетний Утрилло помнил и рисовал, словно в первый раз, Париж — доступный и богемный, по которому он так часто скитался молодым и неприкаянным. История его жизни лишена трагического финала, как у Ван Гога или Модильяни. У нее в финале — мир. Мир, в котором на холстах одухотворяются даже самые убогие закоулки, преобразованные художником, с доверчивой и чувствительной душой ребенка, в произведения искусства.
При подготовке публикации были использованы материалы статьи
«Морисс Утрилло» Альфреда Вернера (1953 г.)
Чрезвычайно ценили как талантливую натурщицу. Генетический анализ в те годы не делали, а Сюзанна отличалась весьма свободными взглядами на отношения женщин и мужчин в целом, художников и их натурщиц — в частности. Так что осталось загадкой, кто передал художественный талант Морису по отцовский линии.
Чьего авторства дитя?
17-летняя Сюзанна отдала ребенка на воспитание своей матери. Бабушка Мориса была простой прачкой. А нравом дитя обладало чрезвычайно неуравновешенным, уже в младенчестве с ним случались нервные припадки. Чтобы утихомирить внука, бабушка ему давала смешанное с молоком вино…Бытует забавная, почти анекдотическая история, объясняющая, откуда у сына Сюзанны Валадон фамилия Утрилло. Во время обеда в компании друзей кто-то задал ей вопрос об отце мальчика. «Возможно, это работа Пюви де Шаванна, а может, Ренуара или Дега» , — полушутя ответила Сюзанна. Ее приятель, художественный критик и писатель Мигель Утрилло-и-Молинс воскликнул, что был бы счастлив «поставить свою подпись под творением любого из этих мастеров» . И таки« поставил»: он усыновил мальчика и дал ему свою фамилию. Из этого совершенно не следует, что Морис обрел отчима, напротив, вскоре Мигель уехал в Испанию и более о себе на напоминал.
Много, очень много алкоголя
Морису Утрилло было 13 лет, когда Сюзанна Валадон вышла замуж за преуспевающего юриста Поля Мусси и забрала сына у бабушки. По одной из версий, к тому времени он, вскормленный вином, уже был алкоголиком. По другой — именно добираясь вместе с рабочими из предместья в школу на Монмартре, он пристрастился к их угощениям выпивкой. Велика вероятность, что оба факта имели место. Если не удавалось добраться до спиртного, Морис крушил всё, что под руку попадется, угрожал самоубийством. В итоге отчим забрал его из школы и устроил на работу — может быть, график и труд положительно повлияют на юнца? Не повлияли. Его выгоняли за пьянство отовсюду, даже чистильщик обуви не смог терпеть Мориса в помощниках больше месяца. Ему исполнилось 18 лет, когда с ним случился первый приступ белой горячки. Два месяца Морис провел в психиатрической клинике.Период Монманьи
Из лечебницы он вышел в дом матери и отчима в Монманьи. Кто-то из врачей порекомендовал Сюзанне, раз уж она художница, попробовать и Мориса привлечь к рисованию — просто в надежде отвлечь его внимание от бутылки. Не сказать, чтобы всё шло гладко: Морис злился, рвал бумагу, вышвыривал в окно карандаши. Но рисовать все же начал. Как в таких случаях сообщают биографы, это был« этап становления художника». А еще он просто пытался угодить матери, к которой испытывал болезненную привязанность, представлявшую собой синтез ревнивого обожания и ненависти.Сначала делал наброски карандашом, после перешел на масло. Сюзанна Валадон предоставила в распоряжение сына палитру, состоящую из пяти цветов: цинковые белила, два желтых оттенка, киноварь и розовая марена. Тогда Морис работал большей частью в технике импасто. Картину он заканчивал за 2−3 часа. В 1903 году начал писать на пленэре.
Поначалу он подписывал свои картины« Морис Валадон». Достоверно неизвестно, что именно в тот раз омрачило его отнюдь не безоблачные отношения с матерью, но с 1906 года он отказался от использования материнской фамилии и стал подписываться« Морис Утрилло». Примерно тогда Сюзанна развелась, а Морис перебрался в мастерскую на Монмартре. Палитра его стала более темной, в ней появились зеленый и коричневый тона( , )
Колористический минимализм Утрилло иногда уравновешивал богатством фактуры: он добавлял в масло песок, клей, использовал известь, делая мазок более осязаемым, да и краску наносил на холст ножом, растирал пальцами, прикреплял к холсту кусочки бумаги. Кажется, ему хотелось уплотнить, укрепить, сделать максимально явственными и ощутимыми свои изображения.
Цветной период
Следует внести ясность в разделение творчества Мориса Утрилло на периоды. Это в первую очередь об изменении палитры. Манера его как таковая мало менялась на протяжении всей жизни. Оно и понятно: он не интересовался исканиями современных ему художников, к предшественникам тоже не питал пиетета. Ни по музеям, ни по картинным галереям Утрилло не ходил. Альфред Барр(первый директор МоМА) вспоминал, что его попытка поговорить с Мориссом Утрилло о живописи оказалась провальной: «Когда я называл ему имена великих художников прошлого, он смотрел на меня так, словно впервые слышал о них» .В цветной период, с 1915 по 1930-е годы, Утрилло часто писал церкви, соборы и развлекательные заведения — кабаре, кафе. На холстах его стали появляться даже люди — как правило, написанные схематично, чаще всего повернутые спиной к зрителям( , , ). За счет достаточно простой структуры картин Утрилло много подделывали даже при жизни. Кстати, не факт, что он смог бы даже сам опознать подделки, потому как учета своих картин не вел и трезв в процессе творения был не часто.
В 1916 году очередной приступ белой горячки привел Мориса Утрилло в клинику для душевнобольных. Его лечили, выписывали, он продолжал пить, снова попадал в лечебницу. Всё это сопровождалось нервными срывами, попытками суицида и нескончаемым пьянством. После очередного дебоша он был задержан полицией. Сюзанна Валадон, его любимая и ненавидимая мать, поняла, что в Париже оставлять Мориса нельзя.
Как ни удивительно, финансовые дела его к тому времени складывались очень неплохо, картины покупали по достаточно высоким ценам. Поэтому Сюзанна Валадон на вырученные от продажи работ сына деньги приобрела виллу вблизи Лиона и увезла туда Мориса. Возможно, таким образом она с опозданием выполнила материнский долг перед ранним ребенком неизвестного« авторства»? По крайней мере, судьба Утрилло благодаря вмешательству Сюзанны сложилась иначе, чем у его товарища-собутыльника-гения Амадео Модильяни, которого никто не смог удержать от самоуничтожения.
Поздний Утрилло и поздняя женитьба
Поздним периодом Утрилло биографы называют время с 1930-х годов и до самой смерти художника. В возрасте 47 лет Морис Утрилло женился на вдове бельгийского банкира Люси Повель, коллекционировавшей его работы. Некоторые биографы полагают, что на женитьбе сына настояла Сюзанна Валадон, опасавшаяся, что без нее Морис окажется совершенно не приспособлен к жизни. Впрочем, есть и другая версия: всю жизнь страшно ревновавший мать к многочисленным ухажерам Морис женился ей назло. Как бы то ни было, Сюзанна умерла на следующий год, а Утрилло оказался уже под присмотром жены. Люси взяла дела в свои руки, полностью поддержав идею Сюзанны о том, что в Париже Морису не место, сопьется окончательно. «Молодые» поселились в пригороде.То ли забавный, то ли грустный факт из семейной жизни Утрилло и истории возникновения картин. Галерист Поль Пидрес в 1935 году получил единоличное право на продажу любых написанных Утрилло работ. Взамен он платил его семье фиксированную(весьма существенную) сумму за еженедельно представляемую ему картину. Морис Утрилло по этому поводу отнюдь не пылал жаром вдохновения, а напротив, терпеть не мог Пидреса. Тот приходил почти на всё воскресенье, Морис кривился: «Опять он! Как же он мне надоел!», а Пидрес подгонял художника прямо у мольберта: «Пиши! Время идет. Стены! Теперь ставни! Подпись!» . Утрилло со страдальческим выражением на лице работал, мечтая поскорее выставить галериста за дверь. А тот паковал в багажник еще сырой холст, отдавал Люси деньги и уезжал — до следующего воскресенья.
Персональные выставки Мориса Утрилло с большим успехом проходили в США, Англии, Германии и Швейцарии. Колорит позднего Утрилло расцвел в полную силу( , ). И, пожалуй, в его работах поубавилось той тоски и одиночества, которыми веяло от улиц и храмов на ранних картинах. В 1928 году Морис Утрилло был удостоен высшей наград Франции — Ордена Почетного легиона. Еще при жизни художника его работы оценивались в миллионные суммы: одна из картин« белого периода» в 1950-м году ушла с аукциона за 8 миллионов франков. А в следующем году публика рыдала над фильмом« Трагическая жизнь Мориса Утрилло». Кстати, о кинематографе. Немногие знают, что в фильме« Когда б Париж поведал нам», вышедшем в прокат уже после его смерти, Морис Утрилло сыграл эпизодическую камео-роль, то есть самого себя. Но вся эта суета совершенно не трогала его. Он уходил к себе в мастерскую, запускал на полу игрушечный паровозик, давным-давно подаренный матерью, и отгораживался от мира, в котором по-прежнему чувствовал себя чужим.
Автор - Ела2012 . Это цитата этого сообщения
Французский живописец-пейзажист Морис Утрилло (1883-1955).Морис Утрилло (Maurice Utrillo) - французский живописец, мастер городского пейзажа, увидевший город глазами одинокого художника. Главной и единственной темой творчества был Париж, окраинные районы Монмартра.
Импрессионистическая манера передачи света и воздуха была художнику неинтересна, гораздо больше его привлекала ощутимая графическая материальность предмета. Вскоре композиционной основой большинства его пейзажей становилась уходящая вдаль улица, фланкируемая боковыми кулисами домов; на дальнем плане - преграда из домов или башен, заслоняющая небо и делающая пространство замкнутым.
Abbesses Square at Montmartre, 1931В отличие от картин Писсарро в пейзажах Утрилло царит ровное, одинаковое освещение, ветра не чувствуется, небо почти всегда безоблачно. Художник упростил реальные формы, обобщая контуры, он свел очертания предметов к их основе; одним движением кисти создавал ощущение скользкой лестницы или отсыревшей штукатурки, провалы окон часто только намечает. Масляные краски казались ему чересчур прозрачными, и для передачи фактуры оштукатуренных и заплесневелых стен он добавлял в с песок, гипс, клей, использовал известь, накладывал кусочки мха, покрытые чернилами и эмалью дощечки, листы бумаги. Растирая краску в чашке, наносил ее на холст ножом, разглаживал пальцами. Эта живописная манера, сформировавшаяся довольно рано, с годами почти не претерпела изменений.
В картинах Утрилло сюжет трактуется традиционно, без искажений и трансформаций, характерных для современной живописи, и в то же время художнику удается достичь очень личной интонации и поэтической выразительности. В его ранних произведениях палитра достаточно темная, мрачная и тяжелая; позднее (в 1912-1915) она заметно светлеет. Во второй половине 1910-х годов художник все чаще обращается к архитектурным пейзажам. Живописная манера Утрилло широкая и мягкая, мазок открыт и выразителен, а колористическая гамма способствует передаче лирического настроения. Особенно знамениты выполненные им виды улиц и домов Парижа.
Bievre, Bourg-la-Reine (Hauts-de-Seine), 1938-40СОБОР ПАРИЖСКОЙ БОГОМАТЕРИ.
В 1908-1910 годах любимой темой художника, к этому времени вполне сформировавшегося, стал Собор Парижской Богоматери. К изображению собора Утрилло неоднократно возвращался и впоследствии, однако картины именно этих лет, где собор предстал как целостный величественный образ, подавляющий человека, специалисты считают наиболее сильными. Интерес к соборам - художник писал в Париже, Руане, Шартре, Реймсе, Лурде - связан не только с их живописностью, но и с возрастающей с годами религиозностью Мориса Утрилло.
Notre-Dame, 1910
Notre-Dame de Clignantcourt, 1912.
The Cathedral of Chartres (Eure-et-Loire), 1912-14
The Church Notre-Damm de Bonne-Esperance, (Montbrison, Loire), 1928МОНМАРТР.
Всемирную известность художнику принесли его картины с изображениями Монмартра - древнего уголка Парижа, сохранившего свое своеобразие и до наших дней. Монмартрский холм, прежде предместье Парижа, к тому времени, когда художник начал писать его, утратил свою идиллическую прелесть: вместо живописных лачуг поднялись многоэтажные доходные дома, извилистые узкие улочки, карабкающиеся по склонам холма, стали напоминать колодцы, маки, некогда украшавшие Монмартр, исчезли, лишь немногочисленные уголки сохранили свой первоначальный полудеревенский вид.
Для Утрилло, одинокого, измученного своей болезнью, Монмартр с 1910-х годов (и до глубокой старости) стал главной темой творчества. Картины его скупали кабатчики за рюмку аперитива и бессовестно эксплуатировали талант художника. Один из его биографов вспоминает: «На бледной маске лишь глаза лучились теплом и ясностью, как глаза ребенка или затворника. Но этому взгляду противоречила горькая складка губ. Нет, улыбкой ее нельзя было назвать. Слишком много было в ней принужденности...».
Saint-Pierre Square at Montmartre, 1908
Orchampt Street in Montmartre, 1910
Thatched Houses on Montmartre, 1912
Boulevard Carnot at Noyon, 1914В 1909 работы художника впервые были экспонированы в парижском Осеннем салоне, а вскоре он с матерью и отчимом отправился в путешествие на Корсику и в Бретань, однако и там по памяти продолжал писать виды Монмартра. Первая персональная выставка Утрилло состоялась в 1913 году, и у него, кроме кабатчиков, появились и другие поклонники - настоящие любители живописи (например, Октав Мирбо).
Custine Street at Monmartre, 1909
Montmartre, 1909
Marcadet Street at Montmartre, 1910-12
Passage Cottin, Montmartre, 1922«БЕЛЫЙ ПЕРИОД»
К 1910-м годам относиться начало так называемого «белого периода» в творчестве Мориса Утрилло. Этот период, продолжавшийся до начала Первой мировой войны (Great War), характеризуется преобладанием в картинах разнообразных оттенков белого цвета, переходящего то в пепельный, то в серебристый, то снова в молочный, серый или золотистый тона.
С помощью наиболее полюбившихся цветов - белого цинка, желтого хрома, кобальта, вермийона, темного краплака - художнику удавалось создавать не только удивительно насыщенную цветовую гамму, но и передавать безмолвное обаяние безлюдных улочек Монмартра, закованных в брусчатые мостовые. Впечатление вымершего города часто дополнялось чахлыми деревьями и плотно закрытыми домами, что вызывает щемящее чувство одиночества и бесприютности, столь характерное не только для ощущений самого художника, но и вообще для горожан 20 века.
В 1950 году на одном из парижских аукционов американский миллионер заплатил за пейзаж Утрилло «белого периода» восемь миллионов франков - сенсационная сумма, не удивившая, однако, самого художника, к этому времени его картины ценились дороже полотен Клода Моне и Эдгара Дега.
Paris, View of Saint Pierre-Square, 1908
Philippe-de-Girard Street at Paris, 1919
Paris Street, 1914
The Cabaret of Belle Gabrielle, 1914
Sacre-Coeur de Montmartre and Rue du Chevalier De La Barre, 1936ПОСЛЕВОЕННЫЙ ПЕРИОД.
После войны в творчестве художника произошли некоторые изменения. Кроме монмартровских тем, появились новые мотивы: церковь Сакре-Кер, Мулен де ла Галетт, кафе «Розовый кролик», площадь Тертр и другие. Колорит картин стал менее сдержанным. Художник писал город в праздничные дни, когда он украшен флагами, полотнищами и афишами. В этот период Утрилло работал также акварелью и гуашью, пробовал свои силы в технике литографии.
Слава художника начала расти, регулярно устраивались его выставки, публиковались монографии. Вместе с семьей он стал жить в старинном замке Сен-Бернар, ставшем его собственностью (разбогатели и многие хозяева питейных заведений, получившие пейзажи Утрилло за рюмку аперитива и продавшие их впоследствии за немалые деньги).
В 1926 году Морис Утрилло по заказу русского театрального и художественного деятеля Сергея Павловича Дягилева сделал эскизы декораций и костюмов для балета Джорджа Баланчина «Барабо», поставленного в Париже в театре Сары Бернар.
The Eiffel`s Tower under Snow, 1933Последние годы художник почти не работал с натуры (Монмартр его молодости безвозвратно изменился), для написания очередной картины ему теперь было достаточно почтовой открытки. Пейзажи постепенно становились все однообразнее и монотоннее. Ловкие копииста легко подделывали их и заполняли рынок многочисленными фальшивками. И все же поздние картины художника также имеют свое очарование - плоскостность придает архитектуре оттенок декораций, а миру Утрилло - сходство с театром марионеток: грустным, трогательным и наивным.
В 1935 году Утрилло женился на вдове банкира, который коллекционировал его художественные работы. События Второй мировой войны (World War II) практически не изменили упорядоченной, спокойной жизни художника.
В 1951 году состоялась премьера кинофильма «Трагическая жизнь Мориса Утрилло». А художник, продолжая жить прошлым, даже в день своей смерти начал писать пейзаж монмартровской улицы Корто.
Чрезвычайно ценили как талантливую натурщицу. Генетический анализ в те годы не делали, а Сюзанна отличалась весьма свободными взглядами на отношения женщин и мужчин в целом, художников и их натурщиц — в частности. Так что осталось загадкой, кто передал художественный талант Морису по отцовский линии.
Чьего авторства дитя?
17-летняя Сюзанна отдала ребенка на воспитание своей матери. Бабушка Мориса была простой прачкой. А нравом дитя обладало чрезвычайно неуравновешенным, уже в младенчестве с ним случались нервные припадки. Чтобы утихомирить внука, бабушка ему давала смешанное с молоком вино…Бытует забавная, почти анекдотическая история, объясняющая, откуда у сына Сюзанны Валадон фамилия Утрилло. Во время обеда в компании друзей кто-то задал ей вопрос об отце мальчика. «Возможно, это работа Пюви де Шаванна, а может, Ренуара или Дега» , — полушутя ответила Сюзанна. Ее приятель, художественный критик и писатель Мигель Утрилло-и-Молинс воскликнул, что был бы счастлив «поставить свою подпись под творением любого из этих мастеров» . И таки« поставил»: он усыновил мальчика и дал ему свою фамилию. Из этого совершенно не следует, что Морис обрел отчима, напротив, вскоре Мигель уехал в Испанию и более о себе на напоминал.
Много, очень много алкоголя
Морису Утрилло было 13 лет, когда Сюзанна Валадон вышла замуж за преуспевающего юриста Поля Мусси и забрала сына у бабушки. По одной из версий, к тому времени он, вскормленный вином, уже был алкоголиком. По другой — именно добираясь вместе с рабочими из предместья в школу на Монмартре, он пристрастился к их угощениям выпивкой. Велика вероятность, что оба факта имели место. Если не удавалось добраться до спиртного, Морис крушил всё, что под руку попадется, угрожал самоубийством. В итоге отчим забрал его из школы и устроил на работу — может быть, график и труд положительно повлияют на юнца? Не повлияли. Его выгоняли за пьянство отовсюду, даже чистильщик обуви не смог терпеть Мориса в помощниках больше месяца. Ему исполнилось 18 лет, когда с ним случился первый приступ белой горячки. Два месяца Морис провел в психиатрической клинике.Период Монманьи
Из лечебницы он вышел в дом матери и отчима в Монманьи. Кто-то из врачей порекомендовал Сюзанне, раз уж она художница, попробовать и Мориса привлечь к рисованию — просто в надежде отвлечь его внимание от бутылки. Не сказать, чтобы всё шло гладко: Морис злился, рвал бумагу, вышвыривал в окно карандаши. Но рисовать все же начал. Как в таких случаях сообщают биографы, это был« этап становления художника». А еще он просто пытался угодить матери, к которой испытывал болезненную привязанность, представлявшую собой синтез ревнивого обожания и ненависти.Сначала делал наброски карандашом, после перешел на масло. Сюзанна Валадон предоставила в распоряжение сына палитру, состоящую из пяти цветов: цинковые белила, два желтых оттенка, киноварь и розовая марена. Тогда Морис работал большей частью в технике импасто. Картину он заканчивал за 2−3 часа. В 1903 году начал писать на пленэре.
Поначалу он подписывал свои картины« Морис Валадон». Достоверно неизвестно, что именно в тот раз омрачило его отнюдь не безоблачные отношения с матерью, но с 1906 года он отказался от использования материнской фамилии и стал подписываться« Морис Утрилло». Примерно тогда Сюзанна развелась, а Морис перебрался в мастерскую на Монмартре. Палитра его стала более темной, в ней появились зеленый и коричневый тона( , )
Колористический минимализм Утрилло иногда уравновешивал богатством фактуры: он добавлял в масло песок, клей, использовал известь, делая мазок более осязаемым, да и краску наносил на холст ножом, растирал пальцами, прикреплял к холсту кусочки бумаги. Кажется, ему хотелось уплотнить, укрепить, сделать максимально явственными и ощутимыми свои изображения.
Цветной период
Следует внести ясность в разделение творчества Мориса Утрилло на периоды. Это в первую очередь об изменении палитры. Манера его как таковая мало менялась на протяжении всей жизни. Оно и понятно: он не интересовался исканиями современных ему художников, к предшественникам тоже не питал пиетета. Ни по музеям, ни по картинным галереям Утрилло не ходил. Альфред Барр(первый директор МоМА) вспоминал, что его попытка поговорить с Мориссом Утрилло о живописи оказалась провальной: «Когда я называл ему имена великих художников прошлого, он смотрел на меня так, словно впервые слышал о них» .В цветной период, с 1915 по 1930-е годы, Утрилло часто писал церкви, соборы и развлекательные заведения — кабаре, кафе. На холстах его стали появляться даже люди — как правило, написанные схематично, чаще всего повернутые спиной к зрителям( , , ). За счет достаточно простой структуры картин Утрилло много подделывали даже при жизни. Кстати, не факт, что он смог бы даже сам опознать подделки, потому как учета своих картин не вел и трезв в процессе творения был не часто.
В 1916 году очередной приступ белой горячки привел Мориса Утрилло в клинику для душевнобольных. Его лечили, выписывали, он продолжал пить, снова попадал в лечебницу. Всё это сопровождалось нервными срывами, попытками суицида и нескончаемым пьянством. После очередного дебоша он был задержан полицией. Сюзанна Валадон, его любимая и ненавидимая мать, поняла, что в Париже оставлять Мориса нельзя.
Как ни удивительно, финансовые дела его к тому времени складывались очень неплохо, картины покупали по достаточно высоким ценам. Поэтому Сюзанна Валадон на вырученные от продажи работ сына деньги приобрела виллу вблизи Лиона и увезла туда Мориса. Возможно, таким образом она с опозданием выполнила материнский долг перед ранним ребенком неизвестного« авторства»? По крайней мере, судьба Утрилло благодаря вмешательству Сюзанны сложилась иначе, чем у его товарища-собутыльника-гения Амадео Модильяни, которого никто не смог удержать от самоуничтожения.
Поздний Утрилло и поздняя женитьба
Поздним периодом Утрилло биографы называют время с 1930-х годов и до самой смерти художника. В возрасте 47 лет Морис Утрилло женился на вдове бельгийского банкира Люси Повель, коллекционировавшей его работы. Некоторые биографы полагают, что на женитьбе сына настояла Сюзанна Валадон, опасавшаяся, что без нее Морис окажется совершенно не приспособлен к жизни. Впрочем, есть и другая версия: всю жизнь страшно ревновавший мать к многочисленным ухажерам Морис женился ей назло. Как бы то ни было, Сюзанна умерла на следующий год, а Утрилло оказался уже под присмотром жены. Люси взяла дела в свои руки, полностью поддержав идею Сюзанны о том, что в Париже Морису не место, сопьется окончательно. «Молодые» поселились в пригороде.То ли забавный, то ли грустный факт из семейной жизни Утрилло и истории возникновения картин. Галерист Поль Пидрес в 1935 году получил единоличное право на продажу любых написанных Утрилло работ. Взамен он платил его семье фиксированную(весьма существенную) сумму за еженедельно представляемую ему картину. Морис Утрилло по этому поводу отнюдь не пылал жаром вдохновения, а напротив, терпеть не мог Пидреса. Тот приходил почти на всё воскресенье, Морис кривился: «Опять он! Как же он мне надоел!», а Пидрес подгонял художника прямо у мольберта: «Пиши! Время идет. Стены! Теперь ставни! Подпись!» . Утрилло со страдальческим выражением на лице работал, мечтая поскорее выставить галериста за дверь. А тот паковал в багажник еще сырой холст, отдавал Люси деньги и уезжал — до следующего воскресенья.
Персональные выставки Мориса Утрилло с большим успехом проходили в США, Англии, Германии и Швейцарии. Колорит позднего Утрилло расцвел в полную силу( , ). И, пожалуй, в его работах поубавилось той тоски и одиночества, которыми веяло от улиц и храмов на ранних картинах. В 1928 году Морис Утрилло был удостоен высшей наград Франции — Ордена Почетного легиона. Еще при жизни художника его работы оценивались в миллионные суммы: одна из картин« белого периода» в 1950-м году ушла с аукциона за 8 миллионов франков. А в следующем году публика рыдала над фильмом« Трагическая жизнь Мориса Утрилло». Кстати, о кинематографе. Немногие знают, что в фильме« Когда б Париж поведал нам», вышедшем в прокат уже после его смерти, Морис Утрилло сыграл эпизодическую камео-роль, то есть самого себя. Но вся эта суета совершенно не трогала его. Он уходил к себе в мастерскую, запускал на полу игрушечный паровозик, давным-давно подаренный матерью, и отгораживался от мира, в котором по-прежнему чувствовал себя чужим.
Один из кадров фильма «Модильяни» врезается в память с навязчивостью сцены из фильма ужасов – картина «Безумие» Мориса Утрилло и моменты жизни художника, предварявшие ее написание. Это одна из немногих (если не единственная) картина Утрилло, центром которой становится человек. Человек, мучимый не столько окружающим его зеленоватым мраком, сколько лучами недостижимого света. В сгустке боли, который сросся в одно целое с собственной тенью, несложно распознать самый болезненный в истории живописи автопортрет: в 1916 году постимпрессионист оказался в психиатрической клинике в городке Вильжюиф на севере Франции, после сменив его на приют Пиклюс – эти события и стали толчком к написанию картины. Она стала черной вороной среди выбеленных городских пейзажей мастера, которые и прославили его имя. Но вернемся на несколько шагов назад.
Еще мальчиком Утрилло наблюдал за работой будущих коллег на Монмартре, а некоторые живописные навыки получил от матери Сюзанны Валадон, художницы и натурщицы – ее фамилией он и подписывал свои первые работы (Морис Валадон), но позже взял фамилию своего отчима-испанца. Мексиканский живописец Диего Ривера (муж Фриды Кало), рассказывал анекдот о происхождении мальчика: «После рождения Мориса Сюзанна Валадон пришла к Ренуару, которому она позировала за 9 месяцев до этого. Ренуар посмотрел на ребенка и сказал: “Он не может быть моим, его цвет ужасен!” Затем она пошла к Дега , которому тоже позировала в то время. Он сказал: “Он не может быть моим, его форма ужасна!” В кафе Валадон увидела знакомого художника Мигеля Утрилло и все это ему рассказала. Мигель ответил, что она может дать ребенку фамилию Утрилло: “Это честь для меня – дать свое имя работе Ренуара или Дега!”». Кто бы ни был отцом ребенка, он несомненно передал ему часть своего таланта, который вылился в другую, более современную и меланхолическую форму.
Ранние работы Мориса Утрилло напоминают о городской поэзии Сислея и Писсаро.
В более поздних сквозит скорее Сезанн – сквозит по широким продувным улицам, бесприютным и по-европейски прямым. Формы становятся твердыми и осязаемыми, цвета – чуть более однозначными и прямолинейными, безвозвратно исчезает воздушный «дрожащий» мазок. Возможно, уход от импрессионистической лирики к этой строгости линий объясняется отказом от пленэрной живописи в пользу «срисовывания» с фотографий и открыток (к слову о вечном вопросе о том, стоит ли художнику писать картины по фото: как видите, так делали даже именитые мастера!).
Сакре Кёр и Шато де Бройар
