Творчество Анны Ахматовой – кратко. Жизнь и творчество Ахматовой А А

9. Раннее творчество Анны Ахматовой

Со стороны читателя

Сегодня мы с вами будем говорить о раннем творчестве Анны Ахматовой, т.е. о ее дореволюционном творчестве, о периоде с 1911 года, когда ее первые стихи были напечатаны в журнале «Аполлон», по 1917.

И начать разговор я хотел бы с соображения общего порядка, которое касается важной темы, мы ее почти не затрагиваем в наших лекциях, но вот, может быть, пришла пора об этом чуть-чуть совсем поговорить. А именно тема «читатель и писатель». Ведь когда мы говорим о литературе, когда мы говорим о поэзии, то мы говорим прежде всего об истории писателя, это естественно. О том, как литература развивается, как писатели сменяют друг друга, и т.д.

Так вот, как кажется, можно было бы взглянуть на эту историю литературы и с другой стороны, со стороны читателя, и попытаться посмотреть не только как писатели друг друга меняют, но и как изменялось читательское восприятие тех или иных текстов. И творчество Ахматовой дает для этого очень удобный повод.

Я хочу для начала спросить у вас, помнит ли кто-нибудь из вас, как он впервые прочел стихотворение Ахматовой? Ну, может быть, кто-нибудь и помнит, но думаю, что процентов 80 или 90 просто этого не помнят. Ахматова как бы всегда была в нашей жизни, всегда звучали ее строки у нас в ушах, если не по радио, то в книжках, если не в книжках, то в отрывных календарях и т.д. Актеры исполняли эти стихотворения. И если даже кто-нибудь из нас не очень хорошо знает творчество самой Ахматовой, то уж точно мы читали стихи учеников Ахматовой, Ахматова была очень влиятельным поэтом.

И поэтому, еще раз повторяю, присутствие Ахматовой, так же как присутствие не так уж многих поэтов XIX-XX века, Пушкина, конечно, Лермонтова, конечно, наверное, Есенина, постоянно. В этом, конечно, есть и плюсы, и любой поэт, наверное, хочет, чтобы это было так. С другой стороны, в этом есть совершенно очевидный минус. Мы утратили совершенно ощущение новизны этих стихов. Они настолько нам привычны, они настолько известны нам, мы так привыкли к этой манере, мы так привыкли к этому набору приемов, которыми пользуется автор, что мы не можем совершенно воспринять это как что-то новое. Нам кажется – ну вот да, вот Ахматова, это типичная Ахматова. А здесь не очень похоже на Ахматову, да? А такое, еще раз повторяю, ощущение новаторства – оно утеряно.

Между тем известно, что когда Ахматова опубликовала свою первую книгу стихов «Вечер», это было в 1912 году, и особенно же когда она опубликовала свою вторую книгу стихов, «Четки», в 1914 году, это было воспринято как абсолютно свежее, новое веяние в поэзии.

Причем, я хочу сразу это подчеркнуть, речь идет не о том в первую очередь, что вот поэт-женщина стала писать стихи. На самом деле в эту эпоху было довольно большое уже количество женщин-стихотворцев, это и Зинаида Гиппиус, которая, правда, писала от мужского лица, и Марина Цветаева, которая почти одновременно с Ахматовой начинала и в предисловии к книге Ахматовой «Вечер» Михаил Кузмин, замечательный поэт, пишет о Марине Цветаевой.

Это и забытые почти, но именно тогда довольно популярные поэтессы вроде Любови Столицы или Марии Моравской, и т.д. Так вот, дело не столько в том, что слово впервые взяла, отвоевала себе женщина-поэт, она не была первой женщиной-поэтом, сколько в своеобразии ее поэтической манеры, в том наборе приемов, которые очень рано она выработала и замечательно ими пользовалась в течение долгих лет. Они, разумеется, развивались, и об этом мы сегодня поговорим тоже.

«Я сошла с ума, о мальчик странный», 1911 год

Но сначала я предлагаю нам с вами сделать такой простой шаг: взять стихотворение Ахматовой раннее, мы возьмем стихотворение как раз 1911 года, и попытаться – это трудно, но это нужно сделать будет – забыть, отключить все то, что мы об Ахматовой и о ее последователях знаем. Попытаться прочесть этот текст свежими глазами, глазами человека того времени, глазами современника Ахматовой. Давайте мы с этого и начнем. Я специально выбрал одно из самых известных стихотворений, которое вошло в книгу Ахматовой «Вечер».

Я сошла с ума, о мальчик странный, В среду, в три часа! Уколола палец безымянный Мне звенящая оса.

Я ее нечаянно прижала, И, казалось, умерла она, Но конец отравленного жала Был острей веретена.

О тебе ли я заплачу, странном, Улыбнется ль мне твое лицо?

Обратим прежде всего внимание на то, что бросается в глаза и в этом стихотворении, и присутствует в 75-80% всех стихотворений ранней Ахматовой. Это стихотворение представляет собой реплику в диалоге. Оно начинается с обращения: «Я сошла с ума, о мальчик странный…» – это первая строка первой строфы. И последняя строфа тоже начинается с обращения:

О тебе ли я заплачу, странном, Улыбнется ль мне твое лицо?

И действительно, в стихотворениях ранней Ахматовой диалог присутствует очень часто. «Как соломинкой, пьешь мою душу». «Улыбнулся спокойно и жутко // И сказал мне: «Не стой на ветру». Я просто наугад буквально вспоминаю какие-то строчки, этих строк очень много. И нельзя сказать, что до Ахматовой никто из поэтов никогда не пользовался диалогом, но именно Ахматова взяла диалог, и даже триалог, когда три человека говорят вместе – она взяла это на вооружение, в ее стихах действительно этого очень много.

Второе, на что я хотел обратить ваше внимание, это сюжетность ахматовских стихотворений, что, вообще говоря, не обязательно совершенно для поэзии. Мы знаем лирические миниатюры XIX-XX века, скажем, когда описывается какое-то природное явление. Поэт никакого сюжета не выстраивает, а дает некую импрессионистическую картинку. Вот у Ахматовой мы этого никогда не встретим. Ее сюжеты всегда очень четко простроены, и мы можем сказать почти всегда, где завязка сюжета, где кульминация, где его развязка, и почти всегда – это можно сразу тоже сказать – для Ахматовой характерна так называемая ударная концовка, т.е. самое сильное место, самое яркое место – это финал стихотворения. Напомню, в нашем стихотворении:

Посмотри! На пальце безымянном Так красиво гладкое кольцо.

Почему это ударное место – мы к этому еще вернемся.

И, наконец, самое важное, самое существенное, самое бросающееся в глаза свойство поэтики ранней Ахматовой, и в этом смысле она, безусловно, является ученицей Иннокентия Анненского, - Ахматова очень часто о своих чувствах не впрямую рассказывает, а показывает какие-то предметы нам, показывает какие-то внешние признаки, а о том, что происходит внутри, о тех чувствах, которые испытывает лирический герой или лирическая героиня, мы можем только догадываться. Это можно было бы назвать «принципом айсберга» – потом так часто писали о прозе Хемингуэя. Нам показывается немногое – знаете, как айсберг устроен? А главное – под водой, главное оказывается нам неизвестно, и мы должны почувствовать это, внимательно прочесть текст, чтобы это главное стало для нас явным.

При этом нельзя сказать, что Ахматова совсем не проявляет свои чувства. Иногда то, что замечательный филолог Виктор Максимович Жирмунский называл «эмоциональными восклицаниями», у нее присутствует. Скажем, здесь тоже начинается с прямого выражения своих чувств: «Я сошла с ума, о мальчик странный…». Это довольно прямая фраза, довольно прямая строка. Но дальше начинается разыгрывание всего предметное, потому что дальше: «Уколола палец безымянный // Мне звенящая оса». Замечу, что эта строка – третья, предпоследняя в первой строфе. И опять давайте взглянем на последнюю строфу. В случае с Ахматовой, мы уже начали в этом убеждаться, она очень четко выстраивает композицию своего стихотворения, и такие симметричные переклички для нее характерны. Так вот, в предпоследней строке последней строфы: «Посмотри! На пальце безымянном // Так красиво гладкое кольцо.»

Мы замечаем совершенно очевидную перекличку этих строк: «Уколола палец безымянный» оса и «Посмотри! На пальце безымянном» красиво кольцо. И главное от читателя скрыто. Скрыт, собственно говоря, эпитет. «Посмотри! На пальце безымянном // Так красиво гладкое»… И вот здесь пропущено, здесь дырка. Читатель, впрочем, вполне легко восстанавливает этот эпитет, это обручальное кольцо, конечно. И вот здесь начинается тоже интересное. Т.е., хочется сказать, героиня лирическая замужем. И вот внезапно она полюбила этого самого странного мальчика, к которому она обращается. Однако синтаксически так построена строфа, что мы можем по-разному ее интерпретировать.

Посмотри! На пальце безымянном Так красиво гладкое кольцо.

Возможно, речь идет о лирической героине, но так же возможно, что она обращается к герою, к мальчику и показывает, скажем, ему на его кольцо обручальное. «Вспомни, ты женат». Это тоже в высшей степени характерно для Ахматовой и вообще для поэтики акмеизма, о которой мы уже немножко говорили. Ахматова писала сама об этом, уже поздняя Ахматова, что «акмеизм во многом рождался из наблюдений Гумилева над стихами моими и Мандельштама». Мы уже приводили эту цитату и еще раз в этом убеждаемся, что эта многозначность смыслов, которая рождается из особого синтаксиса текста, не только для Ахматовой, как мы еще увидим, для Мандельштама тоже характерна и вообще для акмеизма тоже.

При этом кажется замечательным, что Ахматова не говорит о каких-то исключительных впечатлениях. Это тоже такой ее прием: она чаще всего пишет о том, что каждый из нас, каждый из читателей ее испытывал. О том, что каждый почти ощущал. Вот она говорит: «Уколола палец безымянный // Мне звенящая оса. // Я ее нечаянно прижала, // И, казалось, умерла она…» Ну, либо мы это видели, либо знаем: умершая, казалось бы, сухая оса, мы начинаем ее стряхивать со стола, начинаем убирать, и вдруг оказывается, что она жива, ее жало вонзается нам в палец, это очень больно.

Но дальше возникает вопрос: а как, собственно, эти сюжеты связаны между собой? Сюжет на самом деле не один, а два. Есть один сюжет, очевидный, - тот, который мы с вами сейчас обсуждали: лирическая героиня случайно касается осы, она вонзается ей в безымянный палец. И другой сюжет: лирическая героиня напоминает герою, что она замужем. Кажется совершенно очевидным, как эти сюжеты между собой соединяются. Собственно, речь идет о внезапности любви, о любви как об отраве. О любви, которая действует как, казалось бы, умершая оса. Вот я уже замужем, я не смогу уже никогда полюбить заново, я верная жена, и вдруг неожиданное чувство ранит, вонзается в лирическую героиню, как жалящая оса. И еще раз подчеркну, еще раз обращу ваше внимание, что разыгрывается это все не с помощью прямого описания чувств, которые испытывают герои, а с помощью материальных предметов. Если не бояться плохо скаламбурить – все на пальцах разыгрывается. Действительно, здесь безымянный палец оказывается ключевой реалией.

И еще, пожалуй, одна особенность ахматовской поэзии, о которой сразу же хочется сказать – это так называемая дневниковость ее стихов. Действительно, когда мы разбирали первую строфу стихотворения, мы пропустили вторую строку: «Я сошла с ума, о мальчик странный, // В среду, в три часа!» Это почти комическая строка. Героиня точно помнит тот день недели, когда она сошла с ума. До этого все было нормально, и вдруг это произошло. Понятно, что скорее всего речь идет – или, во всяком случае, такая ассоциация может возникнуть – о дневниковой записи. Возможно, что и весь этот монолог, обращенный к «мальчику странному», - не реальный монолог, а дневниковая запись, в рамках которой она обращается к лирическому герою.

Если попытаться подвести некоторые, пока, разумеется, только предварительные итоги, то мы видим, что Ахматова, и об этом мы немножко говорили, когда об акмеизме вообще рассуждали, прозаизирует поэзию. Она пытается сбить пафос, которым, как полагали акмеисты, злоупотребляли символисты. Потому что и обилие диалогов, и сюжетность, и ударная концовка, и, наконец, разыгрывание ситуации не столько прямо описывая лирические свои чувства, а через предметы, - это характерно скорее для прозы. А проза традиционно воспринимается как менее возвышенный, менее патетический тип повествования. И Ахматова замечательно уже в ранних текстах умеет этим пользоваться.

«Молитва», 1915 год

Теперь перескочим через несколько лет и прочитаем с вами стихотворение, написанное в 1915 году. Это стихотворение, которое называется «Молитва». У нас будет с вами две задачи: мы попробуем увидеть, что в этом стихотворении остается прежним в сравнении с тем текстом, который мы только что разобрали, а что в этом стихотворении меняется по сравнению с тем же текстом. Напомню текст этого стихотворения.

«Молитва»

Дай мне горькие годы недуга, Задыханья, бессонницу, жар, Отыми и ребенка, и друга, И таинственный песенный дар – Так молюсь за Твоей литургией После стольких томительных дней, Чтобы туча над темной Россией Стала облаком в славе лучей.

Май 1915, Духов день, Троицкий мост – это датировка стихотворения.

Мы видим, что многое из того, о чем мы с вами уже говорили, в этом стихотворении остается прежним. Действительно, все это стихотворение представляет собой реплику в диалоге, и уже первое слово нам об этом говорит. «Дай» - это обращение к кому-то. А в финале, как и в том стихотворении, снова возникает это обращение: «Так молюсь за Твоей литургией…» - она снова обращается к некоторому собеседнику. Мы видим, что стихотворение сюжетно очень хорошо выстроено. При этом действительно финал опять оказывается ударным: «…Стала облаком в славе лучей».

А что касается предметного мира, то Ахматова пользуется этим довольно скупо, но тоже пользуется. Стихотворение кончается как раз таки набором предметных мотивов: «Чтобы туча над темной Россией // Стала облаком в славе лучей». И опять она, как кажется, провоцирует нас вспомнить картинку, которую почти каждый из нас видел: ненастный день, тучи, которые низко повисли, и вдруг эти тучи пробиваются солнечным лучом, из сиреневых и фиолетовых они становятся перламутровыми, начинают переливаться разными цветами.

Каждый из нас это видел. Однако кажется очевидным, что Ахматова делает здесь важный шаг. Какой шаг? Собственно говоря, можно опять начать с того, о чем мы говорили – диалог. Если до сих пор, до этого стихотворения Ахматова почти во всех своих стихотворениях обращалась к собеседнику, находящемуся рядом с ней – это могла быть подруга, это мог быть возлюбленный, это мог быть тот, кто собирался ее оставить, или тот, кого собиралась оставить она – короче говоря, сюжеты стихотворений чаще всего строились вокруг любовной темы.

И недаром раннюю Ахматову часто сопоставляли с Мопассаном (заметим, это опять проза). Действительно, ее ранние стихотворения часто напоминают такие отточенные мопассановские новеллы. Так вот, если раньше это было так, то теперь мы видим, что тот собеседник, к которому она обращается, не находится рядом с ней. Это Бог. Таким образом, увеличивается расстояние между ней и собеседником, и это приводит к другим очень важным изменениям в ее тексте. В частности, она находится не в комнате, окруженная вещами, которые ей хорошо известны, а площадка, которая освещается, очень сильно расширяется, вплоть до, собственно говоря, всей России в финале стихотворения: «Чтобы туча над темной Россией // Стала облаком в славе лучей». И это очень важно.

Здесь я хочу обратить ваше внимание, мне кажется, это существенно: не очень меняются основные приемы ее. Она в юности их выработала, в юности нашла себя стилистически и продолжает работать в этом же русле. Однако вот это расширение приводит к тому, что мы это стихотворение читаем как новое в поэзии Ахматовой. Потому что возникает новая тема. Это уже теперь не тема любовная, а это тема России. И очень важно – появляется еще новый мотив, который станет потом ключевым для ее поэзии. Когда она обращается к Богу, естественным образом возникает мотив жертвы, чего в ранних стихах не было. Вернее, в ранних стихах она была жертвой, ее нужно было жалеть.

В этом же стихотворении все по-другому. Это мотив христианского самопожертвования, естественный для христианской поэтессы – а она именно так себя уже в это время ощущает и позиционирует, - мотив подражания Христу. Собственно говоря, об этом стихотворение и написано. «Я готова, чтобы у меня отняли все самое дорогое, все самое главное, для победы России». И вот здесь важно взглянуть на дату этого стихотворения.

Давайте еще раз на нее взглянем: май 1915, Духов день, Троицкий мост. Здесь важно все, и важен здесь май 1915 года. Потому что начало мая 1915 года – это время так называемого Горлицкого прорыва, со 2 по 15 мая 1915 года, когда немецкие и австрийские войска перешли в наступление, прорвали оборону союзников, в число которых входила и Россия.

И, собственно говоря, на довольно долгое время это привело к перемене вообще ситуации в Первой мировой войне. Россия стала терпеть одно за другим поражения. Таким образом, эти мотивы финальные - «Чтобы туча над темной Россией…» – расшифровываются очень явственно через знание этого исторического обстоятельства. А на него Ахматова намекает с помощью датировки. Так же здесь важно, конечно, что речь идет о Духовом дне, т.е. о дне, когда Господь явился некоторым своим ученикам в своей полной силе.

Но самое главное здесь – это народная примета. Считается, что погода, которая стоит в Духов день, будет стоять на протяжении всего оставшегося лета. Май 1915 года, обращу ваше внимание вновь на датировку стихотворения. Таким образом, сложив эти два слоя, эти два ряда обстоятельств – Россия терпит поражение, и в Духов день лирическая героиня обращается к Богу с просьбой, чтобы ситуация кардинально изменилась – мы и получим ответ, зачем нужна эта датировка. О чем просит героиня? Героиня просит о победе русского оружия, чтобы она произошла вот сейчас, вот сегодня, в этот Духов день, и чтобы дальше союзники продолжали теснить немцев. Она просит о победе в этой войне.

Два круга адресатов

При этом хочется обратить ваше внимание на еще одну особенность ахматовской поэзии, которая, мне кажется, в этом стихотворении очень ярко проявилась. Вот на эту строчку: «…Отыми и ребенка, и друга…», которую, мне кажется, нужно прокомментировать. Дело в том, что Ахматова ранняя, а в поздние годы, как мы еще увидим когда-нибудь, это усилилось в ее поэзии, рассчитывала на два круга адресатов.

С одной стороны, это был очень широкий круг адресатов. В это время, в 1915 году, Ахматова уже очень популярная поэтесса, наверное, самая популярная поэтесса в это время. И соответственно, она рассчитывает, что этот очень широкий круг адресатов читает это стихотворение. Эти люди, эти читатели не обязательно могли даже знать, скажем, как выглядит Ахматова. И уж точно они могли не знать, что муж Анны Андреевны Гумилёвой, Николай Гумилёв, в это время воюет на фронтах Первой мировой войны.

И уж точно они могли не знать, что в это время у Ахматовой уже действительно родился ребенок, сын Лев, которому предстоит стать потом Львом Николаевичем Гумилёвым. И эта формула, эта строка – «…Отыми и ребенка, и друга…» – воспринимается как такая условная строка. Ну, вот женщина просит о том, чтобы самое дорогое у нее было отнято. А что самое дорогое у женщины? Это семья.

Однако был и более узкий круг читателей, круг друзей Ахматовой, круг приятелей Ахматовой, круг друзей Ахматовой, т.е. круг тех людей, которые знали о семейных обстоятельствах ее. И для них, конечно, эта строка звучала совсем по-другому. Речь идет не об условной формуле, не о каких-то условных ребенке и друге, речь идет о совершенно конкретных людях. Более того, один из них, собственно говоря, может легко погибнуть, он воюет в это время. И нужно сказать, в скобках, что, скажем, сам Гумилёв не был доволен этим стихотворением, он был обижен им, и он Ахматову упрекал за него. Как же так, как можно просить… И его отчасти можно понять – действительно, это довольно жесткие строчки. Притом что Ахматова, по-видимому, не могла по-другому написать. Она должна была все поставить на карту, иначе стихотворение не произвело бы такого сильного эффекта.

Но для нас сейчас важна даже не столько реакция Гумилёва, сколько вот эта направленность стихотворения Ахматовой к двум кругам адресатов. В ее главном позднем тексте «Поэма без героя», о котором речь еще, наверное, впереди, мы увидим, что это вообще будет поставлено во главу угла, что она будет вообще в поздних текстах своих во многих обращаться только к узкому кругу читателей… Вернее, обращаться-то она будет к широкому кругу читателей, но говорить с ними, как с теми, кто знает обстоятельства и биографию ее жизни, и поэтому ее тексты будут чрезвычайно загадочными. Их можно будет сравнить уже не с Хемингуэем, не с Мопассаном, а, например, с одним из главных модернистских романов ХХ века – с романом Джойса «Улисс», где тоже сходные приемы Джойс делает.

«Когда в тоске самоубийства», 1917 год

И, наконец, третье стихотворение – это стихотворение 1917 года. И опять давайте мы с вами попробуем не забыть о той линии, которую я пытаюсь тянуть, т.е. поговорить о том, что остается прежним в этом стихотворении и что в нем меняется. Это стихотворение, которое имеет очень интересную историю напечатания. Опять мы говорим немножко о читателе, о том, как читатель воспринимает этот текст. Я сначала прочту общий текст, полный текст, а потом покажу, в каком урезанном виде читали его разные восприниматели. Сначала полный текст.

Когда в тоске самоубийства Народ гостей немецких ждал, И дух суровый византийства От русской Церкви отлетал,

Когда приневская столица, Забыв величие свое, Как опьяневшая блудница, Не знала, кто берет ее,

Я кровь от рук твоих отмою, Из сердца выну черный стыд, Я новым именем покрою Боль поражений и обид".

Но равнодушно и спокойно Руками я замкнула слух, Чтоб этой речью недостойной Не осквернился скорбный дух.

Осень 1917

Дело в том, что это стихотворение первоначально было опубликовано в эсеровской газете, и опубликовано без последней строфы, что абсолютно меняло весь его смысл. Город Петроград есть город поруганный, от русской церкви отлетает дух византийства. Есть некоторый голос, и при таком восприятии можно предположить, что это, например, ангельский голос, который выдергивает героиню из поруганного города и спасает ее. Финал был при таком варианте: «…Я новым именем покрою // Боль поражений и обид».

Однако в советских изданиях это стихотворение публиковалось тоже не полностью, а без первых двух строф. Оно начиналось со строки: «Мне голос был. Он звал утешно…» – и т.д. И получалась тоже картина неполная. Получалось, что речь идет о дьявольском голосе: «…чтоб этой речью недостойной…» – прямо поэтесса характеризует этот голос как голос недостойный. Что это голос искусителя, который соблазняет поэтессу покинуть прекрасный, замечательный – подставляйте любые совершенно слова, какие хотите… Голос, который звал, как сирены звали Одиссея, может быть, покинуть родную страну, и поэтому поэтесса закрывала свой слух и этому голосу сопротивлялась. При этом какую страну отказывается покинуть лирическая героиня – об этом в этой редакции ничего не говорится. Напомним, стихотворение начинается с описания города, который поруган, города, который забыл себя, который превратился в блудницу:

Когда приневская столица, Забыв величие свое, Как опьяневшая блудница, Не знала, кто берет ее…

И эти строки станут еще сильнее, если мы вспомним вслед за Омри Роненом, замечательным филологом, что это реминисценция, это цитата из Книги Исайи: «Как сделалась блудницею верная столица, исполненная правосудия! Правда обитала в ней, а теперь – убийцы». Т.е. Ахматовой предлагается, лирической героиней Ахматовой, а здесь она очень близко к самой поэтессе располагается, ей предлагается покинуть город, полный убийц, город, ставший блудницей. И она отказывается это сделать! Вот смысл этого стихотворения, который в каждой из этих редакций обеднялся.

И здесь мы можем обратить внимание на, может быть, самый сильный мотив этого стихотворения, о котором мы с вами уже говорили в связи со стихотворением «Молитва» - мотив самопожертвования. Мотив самопожертвования, да еще окрашенный метафизически. Ведь о чем написано стихотворение? Да, город поруган, но я его не покину. И эта история, конечно, проецируется на ветхозаветный эпизод, который использовался очень много раз в разных текстах, и у самой Ахматовой в одном из стихотворений – «История про Лота», когда Авраам буквально торгуется с Богом, сколько праведников должно в городе оставаться, чтобы город был не уничтожен. Так вот Ахматова, по-видимому, и ощущает себя той самой праведницей, которая должна остаться в этом поруганном городе, чтобы этот город не был уничтожен, чтобы страна, в которой она живет, продолжала оставаться Россией.

И именно поэтому – и здесь мы переходим к разговору о предметном мире стихотворения, о том, как внутреннее проявляется через внешнее – возникают эти замечательные, очень эффектные финальные строки: «Но равнодушно и спокойно // Руками я замкнула слух…» – т.е. она просто уши затыкает! И отказывается разговаривать. Здесь этот диалог – мы еще раз говорим об еще одной особенности ахматовской поэзии – он возникает, он есть. Есть голос, который зовет. Но на этот голос лирическая героиня отвечает отказом от диалога. На фоне той всей поэзии Ахматовой, которую мы уже сейчас знаем – диалог, диалог, и вдруг очень резкий отказ от диалога. Ахматова очень часто рискует, она очень часто оказывается на границе почти между смешным. Вот этот жест: «…равнодушно и спокойно // Руками я замкнула слух…», да еще так торжественно – это почти смешно, еще чуть-чуть, и было бы смешно. Но, кажется, ей удается остаться на грани, это не воспринимается комически.

Не воспринимается еще и потому, что она замечательно умеет уже в это время использовать все возможности каждого слова. Она из каждого слова выдавливает максимум возможностей. И я хочу обратить ваше внимание на вот эту строчку: «Оставь свой край глухой и грешный, // Оставь Россию навсегда». С одной стороны, «глухой» - это здесь, конечно, «провинциальный», край, который находится почти не в Европе, а на границе между Европой и Азией, это страна Россия. С другой стороны, вот это слово «глухой», которое здесь употреблено, оно как раз предсказывает финальную глухоту, которую сознательно выбирает героиня.

И, наконец, еще одна особенность, о которой мы тоже говорили уже: это адресация к разного типа кругам. И это тоже для этого стихотворения оказывается справедливо, потому что, действительно, речь идет не о каком-то условном голосе. Что это за голос, кто это? Широкий читатель воспринимает этот голос обобщенно: голос эмиграции, голос зарубежных друзей Ахматовой. Близкие читатели, во всяком случае, один человек, именно тот, кому принадлежал этот голос, знал, о чем идет речь. Это Борис Анреп, возлюбленный Ахматовой, который в это время находится в Лондоне и который действительно пытается Ахматову туда перетащить, потому что он видит, что творится с Россией. Ахматова отказывается.

И это стихотворение оказывается опять обращенным как бы к… Ну, в таком случае о круге, наверное, говорить слишком смело. Обращенным к конкретному человеку. Помимо того, что это стихотворение обращено к большой группе читателей – а оно дошло до большой группы читателей, это стихотворение произвело очень сильное впечатление на многих. Хочу напомнить, что Александр Блок, который вообще к поэзии Ахматовой относился довольно прохладно, это стихотворение знал наизусть, и когда его спрашивали, почему он остается в России, он не поэму «Двенадцать» читал, а он читал вот это стихотворение.

И, пожалуй, последнее в связи с этим текстом, на что я хочу обратить внимание, - это просто здесь. Это дата. Ахматова лаконично выставляет «Осень 1917». А в начале стихотворения возникает образ гостей немецких. И таким образом стихотворение как бы разворачивается: начинается все с 1914 года и очень быстро докатывается до 1917, потому что именно в это время, именно осенью 1917 года Петроград обложен немецкими войсками и действительно есть опасность, что буквально со дня на день он может быть завоеван. И в то же время мы видим очень ясный, очень четкий и сюжетно великолепно, конечно, выстроенный ответ Ахматовой на соблазн. Мы видим, как Ахматова остается в поруганной стране, чтобы ее спасти.

В советское время, в 1920-е годы, Ахматова займет, мы еще, может быть, об этом поговорим, уникальную позицию. Она будет поэтом, который почти не будет печататься, хотя будет писать стихи, но писатели и читатели будут знать, будут ощущать, что вот есть Фонтанный дом – это дом, где Ахматова жила в Петрограде-Ленинграде, – и будут знать, что там живет вот эта женщина, которая одна за всех за них берет на себя грехи этого города и не дает ему кончиться. И это очень у многих и у многих. Есть воспоминания, дневники – мы опять заканчиваем тем же, с чего начали, – воспоминания и дневники читателей, которые пишут о том, что это не дает им сорваться, не дает отчаяться. И эта одинокая великая женщина внушает им надежду на то, что Россия все-таки не кончилась.

МОУ Верхнетимерсянская СОШ

Сообщение на тему :

"Биография и творчество Анны Ахматовой"

Работу выполнил ученик 7класса

Платонов Николай

Проверила учитель русского языка и

Литературы

Мыгыш Н.Г.

2015г

Ахматова А.А. Биография

Анна Андреевна Ахматова (настоящая фамилия - Горенко) родилась в семье морского инженера, капитана 2-го ранга в отставке на ст. Большой Фонтан под Одессой. Через год после рождения дочери семья переехала в Царское Село. Здесь Ахматова стала ученицей Мариинской гимназии, но каждое лето проводила под Севастополем. "Мои первые впечатления - царскосельские, - писала она в позднейшей автобиографической заметке, - зеленое, сырое великолепие парков, выгон, куда меня водила няня, ипподром, где скакали маленькие пестрые лошадки, старый вокзал и нечто другое, что вошло впоследствии в "Царскосельскую оду"".

В 1905 г. после развода родителей Ахматова с матерью переехала в Евпаторию. В 1906 - 1907 гг. она училась в выпускном классе Киево-Фундуклеевской гимназии, в 1908 - 1910 гг. - на юридическом отделении Киевских высших женских курсов. 25 апреля 1910 г. "за Днепром в деревенской церкви" она обвенчалась с Н. С. Гумилевым, с которым познакомилась в 1903 г. В 1907 г. он опубликовал ее стихотворение "На руке его много блестящих колец..." в издававшемся им в Париже журнале "Сириус". На стилистику ранних поэтических опытов Ахматовой оказало заметное влияние знакомство с прозой К. Гамсуна, с поэзией В. Я. Брюсова и А. А. Блока. Свой медовый месяц Ахматова провела в Париже, затем переехала в Петербург и с 1910 по 1916 г. жила в основном в Царском Селе. Училась на Высших историко-литературных курсах Н. П. Раева. 14 июня 1910 г. состоялся дебют Ахматовой на "башне" Вяч. Иванова. По свидетельству современников, "Вячеслав очень сурово прослушал ее стихи, одобрил только одно, об остальных промолчал, одно раскритиковал". Заключение "мэтра" было равнодушно-ироничным: "Какой густой романтизм..."

В 1911 г., избрав литературным псевдонимом фамилию своей прабабки по материнской линии, она начала печататься в петербургских журналах, в том числе и в "Аполлоне". С момента основания "Цеха поэтов" стала его секретарем и деятельным участником.

В 1912 г. вышел первый сборник Ахматовой "Вечер" с предисловием М. А. Кузмина. "Милый, радостный и горестный мир" открывается взору молодого поэта, но сгущенность психологических переживаний столь сильна, что вызывает чувство приближающейся трагедии. В фрагментарных зарисовках усиленно оттеняются мелочи, "конкретные осколки нашей жизни", рождающие ощущение острой эмоциональности. Эти стороны поэтического мировосприятия Ахматовой были соотнесены критиками с тенденциями, характерными для новой поэтической школы. В ее стихах увидели не только отвечающее духу времени преломление идеи Вечной женственности, уже не связанной с символическими контекстами, но и ту предельную "истонченность". Психологического рисунка, которая стала возможна на излете символизма. Сквозь "милые мелочи", сквозь эстетическое любование радостями и печалями пробивалась творческая тоска по несовершенному - черта, которую С. М. Городецкий определил как "акмеистический пессимизм", тем самым еще раз подчеркнув принадлежность Ахматовой к определенной школе. Печаль, которой дышали стихи "Вечера", казалась печалью "мудрого и уже утомленного сердца" и была пронизана "смертельным ядом иронии", по словам Г. И. Чулкова, что давало основание возводить поэтическую родословную Ахматовой к И. Ф. Анненскому, которого Гумилев назвал "знаменем" для "искателей новых путей", имея в

виду поэтов-акмеистов. Впоследствии Ахматова рассказывала, каким откровением было для нее знакомство со стихами поэта, открывшего ей "новую гармонию".

Линию своей поэтической преемственности Ахматова подтвердит стихотворением "Учитель" (1945) и собственным признанием: "Я веду свое начало от стихов Анненского. Его творчество, на мой взгляд, отмечено трагизмом, искренностью и художественной целостностью". "Четки" (1914), следующая книга Ахматовой, продолжала лирический "сюжет" "Вечера". Вокруг стихов обоих сборников, объединенных узнаваемым образом героини, создавался автобиографический ореол, что позволяло видеть в них то "лирический дневник", то "роман-лирику". По сравнению с первым сборником в "Четках" усиливается подробность разработки образов, углубляется способность не только страдать и сострадать душам "неживых вещей", но и принять на себя "тревогу мира". Новый сборник показывал, что развитие Ахматовой как поэта идет не по линии расширения тематики, сила ее - в глубинном психологизме, в постижении нюансов психологических мотивировок, в чуткости к движениям души. Это качество ее поэзии с годами усиливалось. Будущий путь Ахматовой верно предугадал ее близкий друг Н. В. Недоброво. "Ее призвание - в рассечении пластов", - подчеркнул он в статье 1915 г., которую Ахматова считала лучшей из написанного о ее творчестве. После "Четок" к Ахматовой приходит слава.

Ее лирика оказалась близка не только "влюбленным гимназисткам", как иронично замечала Ахматова. Среди ее восторженных поклонников были поэты, только входившие в литературу, - М. И. Цветаева, Б. Л. Пастернак. Более сдержано, Но все же одобрительно отнеслись к Ахматовой А. А. Блок и В. Я. Брюсов. В эти годы Ахматова становится излюбленной моделью для многих художников и адресатом многочисленных стихотворных посвящений. Ее образ постепенно превращается в неотъемлемый символ петербургской поэзии эпохи акмеизма. В годы первой мировой войны Ахматова не присоединила свой голос к голосам поэтов, разделявших официальный патриотический пафос, однако она с болью отозвалась на трагедии военного времени ("Июль 1914", "Молитва" и др.). Сборник "Белая стая", вышедший в сентябре 1917 г., не имел столь шумного успеха, как предыдущие книги. Но новые интонации скорбной торжественности, молитвенность, сверх личное начало разрушали привычный стереотип ахматовской поэзии, сложившийся у читателя ее ранних стихов. Эти изменения уловил О. Э. Мандельштам, заметив: "Голос отречения крепнет все более и более в стихах Ахматовой, и в настоящее время ее поэзия близится к тому, чтобы стать одним из символов величия России". После Октябрьской революции Ахматова не покинула Родину, оставшись в "своем краю глухом и грешном". В стихотворениях этих лет (сборники "Подорожник" и "Anno Domini MCMXXI", оба - 1921 года) скорбь о судьбе родной страны сливается с темой отрешенности от суетности мира, мотивы "великой земной любви" окрашиваются настроениями мистического ожидания "жениха", а понимание творчества как божественной благодати одухотворяет размышления о поэтическом слове и призвании поэта и переводит их в "вечный" план.

В 1922 г. М. С. Шагинян писала, отмечая глубинное свойство дарования поэта: "Ахматова с годами все больше умеет быть потрясающе-народной, без всяких quasi, без фальши, с суровой простотой и с бесценной скупостью речи". С 1924 г. Ахматову перестают печатать. В 1926 г. должно было выйти двухтомное собрание ее стихотворений, однако издание не состоялось, несмотря на продолжительные и настойчивые хлопоты. Только в 1940 г. увидел свет небольшой сборник "Из шести книг", а два следующих - в 1960-е годы ("Стихотворения", 1961; "Бег времени", 1965).

Начиная с середины 1920-х годов Ахматова много занимается архитектурой старого Петербурга, изучением жизни и творчества А. С. Пушкина, что отвечало ее художественным устремлениям к классической ясности и гармоничности поэтического стиля, а также было связано с осмыслением проблемы "поэт и власть". В Ахматовой, несмотря на жестокость времени, неистребимо жил дух высокой классики, определяя и ее творческую манеру, и стиль жизненного поведения.

В трагические 1930 - 1940-е годы Ахматова разделила судьбу многих своих соотечественников, пережив арест сына, мужа, гибель друзей, свое отлучение от литературы партийным постановлением 1946 г. Самим временем ей было дано нравственное право сказать вместе со "стомилльонным народом": "Мы ни единого удара не отклонили от себя". Произведения Ахматовой этого периода - поэма "Реквием" (1935? в СССР опубликована в 1987 г.), стихи, написанные во время Великой Отечественной войны, свидетельствовали о способности поэта не отделять переживание личной трагедии от понимания катастрофичности самой истории. Б. М. Эйхенбаум важнейшей стороной поэтического мировосприятия Ахматовой считал "ощущение своей личной жизни как жизни национальной, народной, в которой все значительно и общезначимо". "Отсюда, - замечал критик, - выход в историю, в жизнь народа, отсюда - особого рода мужество, связанное с ощущением избранничества, миссии, великого, важного дела..." Жестокий, дисгармонический мир врывается в поэзию Ахматовой и диктует новые темы и новую поэтику: память истории и память культуры, судьба поколения, рассмотренная в исторической ретроспективе... Скрещиваются разновременные повествовательные планы, "чужое слово" уходит в глубины подтекста, история преломляется сквозь "вечные" образы мировой культуры, библейские и евангельские мотивы. Многозначительная недосказанность становится одним из художественных принципов позднего творчества Ахматовой. На нем строилась поэтика итогового произведения - "Поэмы без героя" (1940 - 65), которой Ахматова прощалась с Петербургом 1910-х годов и с той эпохой, которая сделала ее Поэтом. Творчество Ахматовой как крупнейшее явление культуры XX в. получило мировое признание.

В 1964 г. она стала лауреатом международной премии "Этна-Таормина", в 1965 г. - обладателем почетной степени доктора литературы Оксфордского университета. 5 марта 1966 г. Ахматова окончила свои дни на земле. 10 марта после отпевания в Никольском Морском соборе прах ее был погребен на кладбище в поселке Комарове под Ленинградом.

Мужество
Мы знаем, что ныне лежит на весах
И что совершается ныне.
Час мужества пробил на наших часах,
И мужество нас не покинет.
Не страшно под пулями мертвыми лечь,
Не горько остаться без крова,-
И мы сохраним тебя, русская речь,
Великое русское слово.
Свободным и чистым тебя пронесем,
И внукам дадим, и от плена спасем
Навеки!

«Творчество» Анна Ахматова

Бывает так: какая-то истома;
В ушах не умолкает бой часов;
Вдали раскат стихающего грома.
Неузнанных и пленных голосов
Мне чудятся и жалобы и стоны,
Сужается какой-то тайный круг,
Но в этой бездне шепотов и звонов
Встает один, все победивший звук.
Так вкруг него непоправимо тихо,
Что слышно, как в лесу растет трава,
Как по земле идет с котомкой лихо…
Но вот уже послышались слова
И легких рифм сигнальные звоночки, —
Тогда я начинаю понимать,
И просто продиктованные строчки
Ложатся в белоснежную тетрадь.

Анализ стихотворения Ахматовой «Творчество»

В своих автобиографических воспоминаниях Анна Ахматова неоднократно упоминала о том, что с детства мечтала быть поэтом. Более того, она утверждала, что ее судьба была предопределена заранее, и кто-то свыше постоянно посылал будущей поэтессе знаки, недвусмысленно указывающие на ее принадлежность к миру литературы.

Свое первые стихи Ахматова написала довольно рано, и в 22 года уже издала первый поэтический сборник под названием «Вечер», который стал настоящей сенсацией в литературных кругах. Тем не менее, автор никогда не затрагивала тему своего отношения к поэзии, считая, что этот вопрос весьма деликатен. Среди многочисленных произведений Ахматовой есть лишь одно, в котором она попыталась рассказать, как рождаются на свет ее поэтические экспромты. Стихотворение «Творчество» было написано в 1936 году, но многие отнеслись к нему с недоверием. Ведь поэтесса представила сам литературный процесс в виде некоего мистического действия, глубокого катарсиса, который происходит под воздействием высших сил . Естественно, что с такой трактовкой творчества в СССР не могли согласиться, поэтому восприняли его, как очередное чудачество 47-летней поэтессы, не заслуживающего особого внимания.

Между тем, это одно из немногих литературных произведений, в котором автор так точно и искренне описывает литературный процесс. Ее стихи рождаются из некоего хаоса, и в этом напоминают Вселенную. «Мне чудятся и жалобы, и стоны, сужается какой-то тайный круг», — пишет Ахматова, признаваясь, что в моменты творчества словно бы находится в некоем эпицентре катаклизма. Складывается впечатление, что еще немного, и водоворот событий и впечатлений буквально захлестнет автора, чтобы перенести в иную реальность.

Но сквозь хаос постепенно начинают проступать черты будущего стихотворения, что доставляет Ахматовой ощущение настоящего счастья и дает власть над другими людьми. «В этой бездне шепотов и звонов встает один, все победивший звук», — отмечает поэтесса. Именно это она чувствует в тот момент, когда находит новую тему для своих произведений, улавливает их настроение и понимает, что еще немного, и настанет тот удивительный момент, когда звуки начнут складываться в слова. Будущее стихотворение ассоциируется у Ахматовой со звуком, который обладает удивительной силой . И на его фоне все другие шумы попросту исчезают, открывая простор для творчества. В такие моменты поэтесса слышит, «как в лесу растет трава, как по земле идет с котомкой лихо». Именно в эти моменты на свет рождаются первые слова будущего стихотворения, обладающие особой красотой и восхитительной мягкостью. Вместе с ними приходят и «легких рифм сигнальные звоночки»: поэтесса словно бы пробует на вкус каждое выражение, меняет его эмоциональную и смысловую окраску, подбирая более точный вариант, который в этот момент наиболее полно отвечает ее внутренним ощущениям.

Потом наступает момент, когда автору удается ухватить всю суть произведения целиком, почувствовать его гармонию и изысканность. «Тогда я начинаю понимать, и просто продиктованные строчки ложатся в белоснежную тетрадь», — отмечает поэтесса, все еще не до конца веря в то, что новое произведение уже появилось на свет. Этот ритуал общения с миром собственных фантазий Ахматова считает мистическим и видит в нем высшую волю. Она не приукрашивает собственные таланты и достижения, считая, что кто-то невидимый вкладывает ей определенные мысли и желания, а потом диктует поэтические строки, которые превращаются в удивительно романтичные, яркие и наполненные удивительной силой стихи.

Творчество Анны Ахматовой

" У каждого поэта своя трагедия,
иначе он не поэт. Без трагедии нет
поэта - поэзия живет и дышит над
самой пропастью трагического,
"бездны мрачной на краю".

А. Ахматова

На рубеже прошлого и нынешнего столетия, в эпоху, потрясенную двумя мировыми войнами, в России возникла и сложилась, может быть, самая значительная во всей мировой литературе нового времени ‘’ женская ’’ поэзия - поэзия Анны Ахматовой.

В автобиографии, озаглавленной “ Коротко о себе ”, Анна Андреевна писала: "Я родилась 11(23) июня 1889 года под Одессой (Большой Фонтан). Годовалым ребенком я была перевезена на север - в Царское Село, там я прожила до шестнадцати лет. Мои первые воспоминания - царскосельские: зеленое сырое великолепие парков, выгон, куда меня водила няня, ипподром, где скакали маленькие пестрые лошадки, старый вокзал и нечто другое, что вошло впоследствии в “Царскосельскую оду”. Каждое лето я проводила под Севастополем, на берегу Стрелецкой бухты, и там подружилась с морем. Самое сильное впечатление этих лет - древний Херсонес, около которого мы жили. Читать я училась по азбуке Льва Толстого. В пять лет, слушая, как учительница занималась со старшими детьми, я тоже начала говорить по-французски. Первое стихотворение я написала, когда мне было одиннадцать лет. Стихи начались для меня не с Пушкина и Лермонтова, а с Державина (“На рождение отрока”) и Некрасова (“Мороз Красный нос”); эти вещи знала наизусть моя мама.”

Наиболее близка детям была мать - натура, по-видимому, впечатлительная, знавшая литературу, любившая стихи. Впоследствии Анна Андреевна в одной из “ Северных элегии” посвятит ей проникновенные строки:

Женщина с прозрачными глазами
(Такой глубокой синевы, что море
Нельзя не вспомнить, поглядевши в них),
С редчайшим именем и белой ручкой,
И добротой, которую в наследство
Я от нее как будто получила,
Ненужный дар моей жестокой жизни...

“Северные элегии.”

В родне матери были люди, причастные к литературе например, ныне забытая, а когда- то известная Анна Бунина, названная Анной Андреевной “первой русской поэтессой ”, приходилась теткой отцу матери, Эразму Ивановичу Стогову, оставившему небезынтересные “Записки ”, опубликованные в свое время в “ Русской старине ”. Инна Эразмовна, мать будущей поэтессы, вела свой род по женской линии от татарского хана Ахмата. " Моего предка хана Ахмата, - писала Анна Андреевна, - убил ночью в его шатре подкупленный русский убийца, и этим, как повествует Карамзин, кончилось на Руси монгольское иго. Княжна Прасковья Егоровна в восемнадцатом веке вышла замуж за богатого и знатного симбирского помещика Мотовилова. Егор Мотовилов был моим прадедом. Его дочь Анна Егоровна - моя бабушка она умерла, когда моей маме было девять лет, и в честь ее меня назвали Анной. "

В 1907 году Ахматова оканчивает Фундуклеевскую гимназию в Киеве, потом поступает на юридический факультет Высших женских курсов. Начало же десятых годов было отмечено в судьбе Ахматовой важными событиями: она вышла замуж за Николая Гумилева, обрела дружбу с художником Амадео Модельяни, а весной 1912 года вышел ее первый сборник стихов “ Вечер ”, принесший ей мгновенную славу. Сразу же она была дружно поставлена критиками в ряд самых больших русских поэтов. Ее книги стали литературным событием. Чуковский писал, что Ахматову встретили " необыкновенные, неожиданно шумные триумфы ". Ее стихи были не только услышаны - их затверживали, цитировали в разговорах, переписывали в альбомы, ими даже объяснялись в любви.

Длительное время сочинения Анны Ахматовой и книги о ее творчестве не издавались, а если и издавались, то тиражом явно недостаточным для того, чтобы удовлетворить из года в год растущий интерес к одному из крупнейших представителей русской литературы нашего века.

В своей жизни, длившейся почти 79 лет (1889 - 1966), Анна Андреевна Ахматова знала славу, бесславие и новую славу, еще большую, чем начальная, в силу того, что ее личность и сочинения стали предметом всеобщего внимания. После смерти поэта это всеобщее внимание, слава эта оказались настолько глубокими и прочными, что мы с уверенностью можем сказать, что Анна Ахматова вошла в высокий круг классиков русской литературы.

Анна Андреевна принадлежит к числу поэтов, красота и многозначность созданий которых могут раскрыться только при неоднократном к ним возвращении. Отдельные ее строки, строфы и целые стихотворения запоминаются и принимают самое деятельное участие в нашей духовной жизни, преображая ее.

Сердце поэта слышало не только человека, но и голос его души. Голос печали и радости, тревоги и заботы, раздумья и скорби. Все оттенки душевных движений умеет выразить Ахматова.

Сосредоточенную думу:

Одни глядятся в ласковые взоры,
Другие пьют до солнечных лучей,
А я всю ночь веду переговоры
С неукротимой совестью своей.

Переживание - наблюдение:

Когда человек умирает,
Изменяются его портреты.

Предчувствие неизбежного:

Один идет прямым путем,
Другой идет по кругу
И ждет возврата в отчий дом,
Ждет прежнюю подругу.
А я иду - за мной беда,
Не прямо и не косо,
А в никуда и в никогда,
Как поезда с откоса.

Напряженность и богатства внутренней жизни определяют и многообразие поэтической палитры.

Во времена травли официальная критика называла Анну Ахматову " внутренней эмигранткой ". Этот " оргвывод " долгие годы преграждал путь ее произведениям в печать. Однако еще в 1917 году она так ответила покинувшим Россию и звавшим ее за границу, : “... равнодушно и спокойно руками я замкнула слух, чтоб этой речью недостойной не осквернился скорбный дух.”

И поэтесса до последних дней жизни разделяла со своим народом все выпавшие на его долю тяготы и беды.

Время входило сперва в душу поэта, а потом в его стихи. Оно наполнило поэзию Ахматовой исторической конкретностью, определило трагедийность звучания каждой строки, и оно же со все возраставшей наглядностью показало, что значат слова Блока - " жестче, непригляднее, больнее ".

Анна Ахматова дожила до часа, когда читатели, не только нашей страны, узнали ее голос и сказали ей слова благодарности за высокий дар поэта, преданность родной земле, подвижничество, мужество и верность гуманистическим заветам русской и мировой литературы.

Далеко не сразу стала понятна связь Анны Ахматовой с судьбой народа, историей и нашим временем. А между тем эта связь носит глубочайший характер. Это можно показать на таких двух произведениях, как “ Поэма без героя” и “ Реквием ”. Имея, конечно, при этом в виду и всю лирику поэта.

Идея и художественные средства ее воплощения в поэме Анны Ахматовой “Реквием”

Между 1935 и 1940 годами создавался “ Реквием ”, опубликованный лишь спустя полвека - в 1987 году и отражающий личную трагедию Анны Ахматовой - судьбу ее и ее сына Льва Николаевича Гумилева, незаконно репрессированного и приговоренного к смертной казни. "Реквием" стал мемориалом всем жертвам сталинской тирании. “ В страшные годы ежовщины я провела семнадцать месяцев в тюремных очередях ” - “ семнадцать месяцев кричу, зову тебя домой...”

И упало каменное слово
На мою еще живую грудь.
Ничего, ведь я была готова,
Справлюсь с этим как-нибудь.
У меня сегодня много дела:
Надо память до конца убить,
Надо, чтоб душа окаменела,
Надо снова научиться жить.

Строки такого трагедийного накала, разоблачающие и обличающие деспотию сталинщины, в ту пору, когда они создавались, записывать было опасно, попросту невозможно. И сам автор, и несколько близких друзей заучивали текст наизусть, время от времени проверяя крепость своей памяти. Так человеческая память надолго превратилась в “бумагу ”, на которой был запечатлен “ Реквием ”. Без “ Реквиема” нельзя понять ни жизни, ни творчества, ни личности Анны Андреевны Ахматовой. Более того, без “ Реквиема ” нельзя осознать литературу современного мира и те процессы, которые происходили и происходят в обществе. Говоря об ахматовском “ Реквиеме ”, А. Урбан высказывает мнение, что, "он жил и раньше" - теми фрагментами, которые печатались как отдельные стихотворения 30-х годов. Жил в переписанных от руки или перепечатанных на машинке листочках! Критик считает, что " публикация “ Реквиема ” навсегда покончила с легендой об Ахматовой “ как о поэте исключительно камерном ".

“Представительница “серебряного века” русской культуры, она отважно прокладывала свой путь через двадцатое столетие к нам, свидетелям его последних десятилетий. Путь трудный, трагический, на грани отчаяния.” Но автор статьи обращает внимание на то, что даже в “ горчайшем своем произведении - “Реквиеме” Анна Ахматова (это тоже свойство великой русской литературы) сохраняет веру в историческую справедливость”.

В "сущности никто не знает, в какую эпоху он живет. Так и не знал наш народ в начале десятых годов, что живет накануне первой европейской войны и Октябрьской революции," - так писала Ахматова. Это глубокое замечание обнаруживало в авторе художника и историка одновременно. В жизни и творчестве ее мы ощущаем неукротимый “бег времени”, находим не внешние исторические процессы переживаемой эпохи, а живые чувства, предвидения проницательного художника.

В наши дни литературно-художественный журнал “ Октябрь ” полностью напечатал “ Реквием ” на своих страницах в 1987 году. Так “ достоянием гласности ” стало выдающееся произведение Ахматовой. Это потрясающий, основанный на фактах собственной биографии документ эпохи, свидетельство того, через какие испытания прошли наши соотечественники.

Опять поминальный приблизился час.
Я вижу, я слышу, я чувствую вас...
.......................
... Хотелось бы всех поименно назвать,
Да отняли список, и негде узнать...
.......................
... О них вспоминаю всегда и везде,
О них не забуду и в новой беде...

Анна Андреевна заслуженно пользуется благодарным признанием читателей, и высокое значение ее поэзии общеизвестно. В строгом соотношении с глубиной и широтой замыслов ее “ голос ” никогда не спадает до шепота и не повышается до крика - ни в часы народного горя, ни в часы народного торжества.

Сдержанно, без крика и надрыва, в эпически бесстрастной манере сказано о пережитом горе: “Перед этим горем гнутся горы”. Биографический смысл этого горя Анна Ахматова определяет так:

“ Муж в могиле, сын в тюрьме, помолитесь обо мне ”. Выражено это с прямотой и простотой, встречающимися лишь в высоком фольклоре. Но дело не только в личном страдании, хотя и его одного достаточно для трагедии. Оно, страдание, расширено в рамках: “ Нет, это не я, это кто-то другой страдает ”, “ И я молюсь не о себе одной, а обо всех, кто там стоял со мною. ” С публикацией “Реквиема” и примыкающих к нему стихотворений творчество Анны Ахматовой обретает новый историко-литературный и общественный смысл.

Именно в “ Реквиеме ” особенно ощутим лаконизм поэта. Если не считать прозаического “ Вместо Предисловия”, здесь всего только около двухсот строк. А звучит “ Реквием” как эпопея.

30-е годы стали для Ахматовой порой наиболее тяжких в ее жизни испытаний. Она оказалась свидетельницей не только развязанной фашизмом второй мировой войны, вскоре перешедшей на землю ее Родины, но и другой, не менее страшной войны, которую повели Сталин и его приспешники, с собственным народом. Чудовищные репрессии 30-х годов, обрушившиеся на ее друзей и единомышленников, разрушили и ее семейный очаг: вначале был арестован и сослан сын, студент университета, а затем и муж - Н. Н. Пунин. Сама Ахматова жила все эти годы в постоянном ожидании ареста. В длинных и горестных тюремных очередях, чтобы сдать передачу сыну и узнать о его судьбе, она провела многие месяцы. В глазах властей она была человеком крайне неблагонадежным: ее первый муж, Н. Гумилев, был расстрелян в 1921 году за “контрреволюционную ” деятельность. Она хорошо понимала, что ее жизнь находится на волоске, и с тревогой прислушивалась к любому стуку в дверь. Казалось бы, в таких условиях писать было немыслимо, и она действительно не писала, то есть не записывала свои стихи, отказавшись от пера и бумаги. Л. К. Чуковская в своих воспоминаниях пишет о том, с какой осторожностью, шепотом читала поэтесса свои стихи, так как застенок был совсем рядом. Однако, лишенная возможности писать, Анна Ахматова вместе с тем пережила именно в эти годы величайший творческий взлет. Великая скорбь, но вместе с тем большое мужество и гордость за свой народ составляют основу стихов Ахматовой этого периода.

Главным творческим и гражданским достижением Ахматовой в 30-е годы явился созданный ею “Реквием”, посвященный годам “ большого террора ” - страданиям репрессированного народа.

Нет, и не под чуждым небосводом,
И не под защитой чуждых крыл, -
Я была тогда с моим народом,
Там, где мой народ, к несчастью, был.

“Реквием” состоит из десяти стихотворений. Прозаического предисловия, названного Ахматовой “Вместо Предисловия”, “Посвящения”, "Вступления" и двухчастного "Эпилога". Включенное в “Реквием” “Распятие”, также состоит из двух частей. Стихотворение “Так не зря мы вместе бедовали...”, написанное позднее, тоже имеет отношение к “Реквиему”. Из него Анна Андреевна взяла слова: “Нет, и не под чуждым небосводом...” в качестве эпиграфа к “Реквиему”, поскольку они, по мнению поэтессы, задавали тон всей поэме, являясь ее музыкальным и смысловым ключом. “Доброжелатели” советовали отказаться от этих слов, намереваясь таким путем провести произведение через цензуру.

“Реквием” имеет жизненную основу, которая предельно ясно изложена в небольшой прозаической части - “Вместо Предисловия”. Уже здесь отчетливо чувствуется внутренняя цель всего произведения - показать страшные годы ежовщины. А история эта такова. Вместе с другими страждущими Ахматова стояла в тюремной очереди. “Как-то раз кто-то “опознал”меня. Тогда стоящая за мной женщина с голубыми губами, которая, конечно, никогда в жизни не слыхала моего имени, очнулась от свойственного всем нам оцепенения и спросила меня на ухо (там все говорили шепотом):
- А это вы можете описать?
И я сказала:
- Могу.
Тогда что - то вроде улыбки скользнуло по тому, что некогда было ее лицом.”

В этом маленьком отрывке зримо вырисовывается эпоха - страшная, безысходная. Идее произведения соответствует лексика: Ахматову не узнали, а, как тогда чаще говорили, - “ опознали ”, губы у женщины “ голубые ” от голода и нервного истощения; все говорят только шепотом и только “ на ухо ”.

Так надо - иначе узнают, “ опознают ”, “ сочтут неблагонадежным” - врагом. Ахматова, подбирая соответствующую лексику, пишет не только о себе, но обо всех сразу, говорит о “ свойственном ” всем “ оцепенении ”. Предисловие к поэме - второй ключ произведения. Он помогает нам понять, что поэма написана “ по заказу ”. Женщина “с голубыми губами ” просит ее об этом, как о последней надежде на некое торжество справедливости и правды. И Ахматова берет на себя этот заказ, этот тяжкий долг, берет нисколько не колеблясь. И это понятно: ведь она будет писать обо всех и о себе, надеясь на время, когда русский народ “ вынесет все ”. И широкую, ясную...

“ Реквием ” создавался в разные годы. Например, “ Посвящение ” помечено мартом 1940 года. Оно раскрывает конкретные “ адреса ”. Речь идет о женщинах, разлученных с арестованными. Оно обращено непосредственно к тем, кого они оплакивают. Это близкие их, уходящие на каторгу или расстрел. Вот как Ахматова описывает глубину этого горя: “ Перед этим горем гнутся горы, не течет великая река. ” Чувствуют близкие все: “ крепкие тюремные затворы ”, “ каторжные норы ” и смертельную тоску осужденных.

Слышим лишь ключей постылый скрежет...
Да шаги тяжелые солдат...

И опять подчеркивается общая беда, общее горе:

По столице одичалой шли...
И безвинная корчилась Русь

Слова “корчилась Русь” и “одичалая столица” с предельной точностью передают страдания народа, несут большую идейную нагрузку. Во вступлении даны и конкретные образы. Вот один из обреченных, кого “черные маруси” увозят по ночам. Имеет в виду она и своего сына.

На губах твоих холод иконки
Смертный пот на челе.

Его уводили на рассвете, а ведь рассвет - это начало Дня, а тут рассвет - начало неизвестности и глубоких страданий. Страданий не только уходящего, но и тех, кто шел за ним “как на вынос”. И даже фольклорное начало не сглаживает, а подчеркивает остроту переживаний невинно обреченных:

Тихо льется Тихий Дон
Желтый месяц входит в дом.

Месяц не ясный, как принято о нем говорить и писать, а желтый, “видит желтый месяц тень!”. Эта сцена - плач по сыну, но придает она этой сцене широкий смысл.

Есть и другой конкретный образ. Образ города. И даже конкретное место: “Под Крестами будет стоять” (название тюрьмы). Но в образе города на Неве нет не только “пушкинского великолепия” и красоты с его прекрасной архитектурой, он даже мрачнее того Петербурга, известного всем по произведениям Н.А. Некрасова и Ф.М. Достоевского. Это город - привесок к гигантской тюрьме, раскинувшей свои свирепые корпуса над помертвевшей и неподвижной Невой.

И ненужным привеском болтался
Возле тюрем своих Ленинград

И сочувствие, и жалость чувствуется в этих словах, где город выступает как живое лицо.

Потрясают читателя описанные автором в поэме отдельные сцены. Автор придает им широкий обобщающий смысл, чтобы подчеркнуть главную мысль произведения - показать не единичный случай, а всенародное горе. Вот сцена ареста, где речь идет о многих сыновьях, отцах и братьях. Ахматова пишет и о детях в темной горнице, хотя у ее сына не было детей. Следовательно, прощаясь с сыном, она одновременно имеет в виду не только себя, но и тех, с которыми вскоре сведет ее тюремная очередь.

В “Реквиеме”, говоря о “стрелецких женах”, воющих под кремлевскими башнями, она показывает кровавую дорогу, тянущуюся из тьмы времен в современность. Кровавая эта дорога к несчастью, никогда не прерывалась, а в годы репрессий при Сталине, поправшем “Народные Права ”, стала еще более широкой, образовав целые моря безвинной крови. По твердому убеждению Ахматовой, никакие цели не оправдывают кровь никогда, в том числе и во времена 37 года. Ее убеждение покоится на христианской заповеди “не убий”.

В “Реквиеме” неожиданно и горестно возникает мелодия, отдаленно напоминающая колыбельную:

Тихо льется Тихий Дон,
Желтый месяц входит в дом,
Входит в шапке набекрень,
Видит желтый месяц тень.
Эта женщине больна.
Эта женщина одна.
Муж в могиле, сын в тюрьме,
Помолитесь обо мне.

Мотив колыбельной с неожиданным и полубредовым образом тихого Дона подготавливает другой мотив, еще более страшный, мотив безумия, бреда и полной готовности к смерти или самоубийству:

Уже безумие крылом
Души накрыло половину,
И поит огненным вином,
И манит в черную долину.

Антитеза, исполински и трагически встающая в “Реквиеме” (Мать и казненный сын), неизбежно соотносилась в сознании Ахматовой с евангельским сюжетом, и поскольку антитеза эта не была лишь приметой ее личной жизни и касалась миллионов матерей и сыновей, то Ахматова сочла себя вправе художественно опереться на нее, что расширило рамки “Реквиема” до огромного, всечеловеческого масштаба. С этой точки зрения эти строки можно считать поэтико-философским центром всего произведения, хотя и помещены они непосредственно перед "Эпилогом".

"Эпилог", состоящий из 2-х частей, сначала возвращает читателя к мелодии и общему смыслу "Предисловия" и "Посвящения", здесь мы вновь видим образ тюремной очереди, но уже как бы обобщенный, символический, не столь конкретный, как в начале поэмы.

Узнала я, как опадают лица,
Как из-под век выглядывает страх.
Как клинописи жесткие страницы
Страдания выводят на щеках...

Хотелось бы всех поименно назвать,
Да отняли список, и негде узнать,
Для них соткала я широкий покров
Из бедных, у них же подслушанных слов

Такие высокие, такие горькие и торжественно гордые слова - они стоят плотно и тяжело, словно вылитые из металла в укор насилию и в память будущим людям.

Вторая часть эпилога развивает тему Памятника, хорошо известную в русской литературе по Державину и Пушкину, но приобретающую под пером Ахматовой совершенно необычный - глубоко трагический облик и смысл. Можно сказать, что никогда, ни в русской, ни в мировой литературе, не возникало столь необычного Памятника Поэту, стоящему, по его желанию и завещанию, у Тюремной Стены. Это поистине памятник всем жертвам репрессий, замученным в 30-е и иные страшные годы.

Возвышенно и трагически звучит, на первый взгляд, странное желание поэтессы:

А если когда-нибудь в этой стране
Воздвигнуть задумают памятник мне,
Согласье на это даю торжество,
Но только с условием - не ставить его
Ни около моря, где я родилась...
Ни в царском саду у заветного пня.
А здесь, где стояла я триста часов
И где для меня не открыли засов.

И тут же свойственные А.А. Ахматовой чуткость и жизнестойкость.

И голубь тюремный пусть гулит вдали,
И тихо идут по Неве корабли.

“Реквием” Ахматовой - подлинно народное произведение, не только в том смысле, что он отразил и выразил великую народную трагедию, но и по своей поэтической форме, близкой к народной притчи. “Сотканный из простых, “подслушанных”, как пишет Ахматова, слов”, он с большой поэтической и гражданской силой выразил свое время и страдающую душу народа. “Реквием” не был известен ни в 30-е, ни в последующие годы, но он навеки запечатлел свое время и показал, что поэзия продолжала существовать даже и тогда, когда, по словам Ахматовой, "поэт жил с зажатым ртом".

Задушенный крик стомиллионного народа оказался услышанным - в этом великая заслуга Ахматовой.

Одна из особенностей творчества Ахматовой состоит в том, что она писала как бы без всякой заботы о постороннем читателе - то ли для себя, то ли для близкого, хорошо знающего ее человека. И вот такая недоговоренность расширяет адрес. Ее “Реквием” весь как бы разорван. Он написан словно на разных листочках, и все стихотворения этой траурной поминальной поэмы - фрагменты. Но они производят впечатление больших и тяжелых глыб, которые движутся и образуют огромное каменное изваяние горя. “Реквием” - это окаменевшее горе, гениальным образом созданное из самых простых слов.

Глубокая идея “Реквиема” раскрывается благодаря особенности таланта автора с помощью звучащих голосов конкретного времени: интонации, жестов, синтаксиса, словаря. Все говорит нам об определенных людях определенного дня. Эта художественная точность в передаче самого воздуха времени поражает всех читающих произведение.

В творчестве поэта А. Ахматовой 30-х годов были изменения. Произошел своего рода взлет, рамки стиха неизмеримо расширились, вобрали в себя обе великие трагедии - и надвигающуюся вторую мировую войну и ту войну, что началась и шла развязанная преступной властью против своего же народа. И материнское горе (“сына страшные глаза - окаменелое созданье”), и трагедия Родины, и неумолимо приближавшаяся военная страда, - все вошло в ее стих, обуглило и закалило его. Дневник в это время она не вела. Вместо дневника, который вести было невозможно, записывала на отдельных клочках бумаги свои стихи. Но взятые вместе они создавали картину разворошенного и разоренного домашнего очага, изломанных судеб людей.

Так из отдельных частей “Реквиема” создается образ обреченного:

Приговор:

И сразу слезы хлынут.
Ото всех уже отделена.
("Посвящение")

И обобщение:

И когда, обезумев от муки,
Шли уже осужденных полки.
("Вступление")

Как клинописи жесткие страницы
Страдание выводит на щеках,
Как локоны из пепельных и черных
Серебряными делаются вдруг.
("Эпилог")

Вот они с необычайной точностью подобранные слова: "обезумев от муки", "страдание выводит на щеках", "ото всех уже отделена".

Личное и личностное усиливается. Расширяются рамки изображаемого:

Где теперь невольные подруги,
Двух моих осатанелых лет?
Что им чудится в сибирской вьюге?
Что мерещится им в лунном круге?
Им я шлю прощальный свой привет.

В потоке сегодняшней мемуарной литературы “Реквием” занимает особое место. Писать о нем трудно и потому, что по словам молодого друга А. Ахматовой поэта Л. Бродского, жизнь в те годы “увенчала ее музу венком скорби”.

В. Виленкин в своих публикациях пишет: “Ее “Реквием” меньше всего нуждается в научных комментариях. Его народные истоки и народный поэтический масштаб сами по себе ясны. Лично пережитое, автобиографическое в них тонет, сохраняя только безмерность страдания.” Уже в первом стихотворении поэмы, названном “Посвящение”, великая река людского горя, захлестывая своей болью, уничтожает границы между “я” и “мы”. Это наше горе, это “мы повсюду те же”, это мы слышим “тяжелые шаги солдат,” это мы идем по “одичалой столице”. “Герой этой поэзии - народ... Все до единого участвуют на той или другой стороне в происходящем. Эта поэма говорит от имени народа”.

“Реквием” (лат. Requiem) - заупокойная месса. На традиционный латинский текст Реквиема писали музыку многие композиторы В.А. Моцарт, Т. Берлиоз, Дж. Верди. “Реквием” Ахматовой сохраняет латинское написание, кивая на основу, первоисточник, традицию. Недаром финал произведение, его “Эпилог”, выводит трагическую мелодию вечной памяти по усопшим за пределы земной реальности:

И пусть с неподвижных и бронзовых век,
Как слезы струится подтаявший снег,
И голос тюремный пусть гулит вдали.

“Реквием” потребовал от нее музыкального мышления, музыкального оформления отдельных разрозненных частей -

лирических стихотворений - в одно единое целое. Примечательно то, что и эпиграф, и “Вместо Предисловия”, написанные значительно позднее основного текста стихотворного цикла, приживлены к нему органически - именно средствами музыки. В виде “увертюры” - оркестрового вступления, в котором проиграны две главные темы сочинения: неотделимость судьбы лирической героини от судьбы своего народа, личного от общего, “я” от “мы”.

По своему строению ахматовское произведение напоминает сонату. Оно начинается после коротких музыкальных тактов мощным звучанием хора:

Перед этим горем гнутся горы,
Не течет великая река,
Но крепки тюремные затворы.
А за ними “каторжные нары”
И смертельная тоска...

Присутствие здесь пушкинской строки из стихотворения “Во глубине сибирских руд” раздвигает пространство, дает выход в историю. Безымянные жертвы перестают быть безымянными. Их защищают великие традиции свободолюбивой русской литературы. “А надежда все поет вдали”. Голос надежды не покидает автора. Поэтесса создала не хронику своей жизни, а художественное произведение, где есть обобщение, символика, музыка.

И когда, обезумев от муки,
Шли уже осужденных полки,
И короткую песню разлуки
Паровозные пели гудки.
Звезды смерти стояли над нами...

Отдельные слова в таких контекстах приобретают устрашающую оценку. Например, звезды, воспетые в художественной литературе как волшебные, пленительные, загадочные в своей красоте, здесь - звезды смерти. “Желтый месяц”, хотя и не несет такую негативную оценку, но он свидетель чужого горя.

Многие литературоведы задавались вопросом: “Реквием” - что такое: стихотворный цикл или поэма. Он написан от 1-го лица, от имени “я” - поэта и лирического героя одновременно. А также сложное переплетение автобиографического и документального позволяют ответить на этот вопрос утвердительно и отнести это произведение к “маленьким поэмам” в ряду поэм XX века, хотя с точки зрения жанров “Реквием” - не простой “орешек”. Ахматова обладала высоким даром лирического поэта, основа ее произведение, состоящая из отдельных стихотворений, - тоже лирическая. Это дало прочность лирическим фрагментам, созданным в 1935 - 40 г. и не напечатанным в эти годы, выстоять, не рассыпаться от тяжелейших ударов времени и вернуться к нам, спустя полвека, цельным художественным произведением. На первый взгляд, можно найти простой ответ. В 1987 году тема культа личности Сталина и ее трагических последствий для народа из “закрытых” тем стала отрытой. И “Реквием” Ахматовой, рассказывающий о трагедии, лично пережитой поэтом в те годы, получил статус самого злободневного документа, встал в один ряд с такими современными произведениями, как поэма Твардовского “По праву памяти”, романы В. Дудинцева “Белые одежды”, В. Гроссмана “Жизнь и судьба”, стихи и проза В. Шаламова. Но это объяснение лежит на поверхности и не может в полной мере удовлетворить читателя. Ведь для того, чтобы произведению совпасть с современностью, спустя полвека вернуться к новым поколениям читателей, сохранив художественную ценность, значит нужно ее, эту художественную ценность, иметь. Она передана в поэме тончайшими капиллярами стиха: его ритмами, размерами, художественными средствами языка. И даже ее “Вместо Предисловия” - это не совсем чистая проза. Это - стихотворение в прозе. Растворение героини в общей трагедии, где у всех одна роль, давало право на поэму:

Нет, это не я, это кто-то другой страдает.
Я бы так не смогла.

Все в “Реквиеме” укрупнено, раздвинуто в границах (Нева, Дон, Енисей) сводится к общему представлению - всюду.

Так на события 30-х годов А.А. Ахматова ответила трагедией “Реквием”. Русская поэзия знала немало примеров, когда этот жанр музыкального произведение становился формой поэтической мысли. Для Ахматовой он явился идеальной формой освоения трагического сюжета русской истории, в котором авторская судьба поднялась до универсальных обобщений: поэтическое “я” нередко выступает от имени “мы”. Авторский объектив врывается всюду: где поселились горе и смерть, замечая “ и ту, что едва до окна довели”, “и ту, что не топчет родимой земли”. "И ту, что красивой тряхнув головой, сказала: “Сюда прихожу как домой”. Не теряет автор из виду ту, что “ото всех уже отделена”, и “невольных подруг”, идущих по обезумевшему городу, и “толпы осужденных”.

С помощью художественных изобразительных и выразительных средств А.А. Ахматова раскрывает основную идею своего произведения - показать ширину и глубину народного горя, трагедию жизни 30-х годов.

Таким образом, творческие успехи поэтессы в 30-х годах огромны. Кроме стихов ею были созданы 2-е значительные поэмы - “Реквием” и “Поэма без героя”. То обстоятельство, что ни “Реквием”, ни другие произведения Ахматовой 30-х годов не были известны читателю, нисколько не умоляет их значения в истории русской поэзии, так как они свидетельствуют о том, что в эти тяжелые годы литература, задавленная бедой и обреченная на молчание, продолжала существовать - наперекор террору и гибели.

Поэзия Ахматовой - неотъемлемая часть современной русской и мировой культуры.

В начале 50-х годов в Москве шел писательский съезд. Председательствовал А. Фадеев, вокруг него сидели самые известные писатели. И вдруг зал стал редеть. Все вставали вдоль стен просторного фойе, а по центру фойе медленно шла Анна Андреевна Ахматова. Стройная, с шалью, накинутой на плечи, ни на кого не глядя, одна.

Так и жизнь ее шла - и в центре внимания, и наедине с самой собой, а ее поэзия была целым миром и всей жизнью.

Поэзия - это сам поэт и его время, его дух и противоборство с несправедливостью ради благородства и красоты.

В стихах А. Ахматовой запечатлелись черты времени со всей его чудовищной жестокостью. Еще никто не сказал о нем правды с такой горькой беспощадностью:

Семнадцать месяцев кричу,
Зову тебя домой.
Кидалась в ноги палачу,
Ты сын и ужас мой.
Все перепуталось навек,
И мне не разобрать
Теперь, кто зверь, кто человек,
И долго ль казни ждать.

Беззащитная и прямая, в нечеловеческих условиях перед узаконенными преступлениями, она не только оплакала эти черные дни, но и взяла над ними верх: “Не забыть” (“Реквием”).

Время Ахматовой прошло через резкие переломы, и это был путь великих утрат и потерь. Только поэт великой силы, глубокой сущности и воли мог выдержать такое и противостоять всему силой своего правдивого искусства.

А. Ахматова, еще в юные годы восхищавшая мир строками неподдельной, нежной и тонкой лирики, была и твердой, и непреклонной, прямой и величавой в эту грозную переломную эпоху.

Время - самый справедливый судья. Жаль только, что возмездие порой запаздывает.

Список литературы:

1. Б. Эхенбаум. "Анна Ахматова. Опыт анализа." Л. 1960 г.

2. В. Жимурский. "Творчество Анны Ахматовой". Л. 1973 г.

3. В. Виленкин. "В сто первом зеркале". М. 1987 г.

4. А.И. Павловский. "Анна Ахматова, жизнь и творчество". Москва, "Просвещение" 1991 г.

5. Л.Н. Малюкова. "А. Ахматова: Эпоха, Личность, Творчество". изд."Тагаронгская правда". 1996 г.

6. Министерство Образования РСФСР. Владимирский государственный педагогический институт им. П.И. Лебедева - Полянского. " Пути и формы анализа художественного произведения ". Владимир. 1991 г.

7. Журнал "Перспектива" - 89. Москва. "Советский писатель". 1989 г.

Анна Андреевна Ахматова – знаменитая поэтесса, переводчица и литературовед. Ярчайшая представительница Серебряного века русской поэзии. Дважды Анна Андреевна была номинантом Нобелевской премии в области литературы: в 1965 г. и 1966 г.

Родилась будущая поэтесса 23 июня 1889 года в селении Большой Фонтан близ Одессы. Она была третьим ребенком из шести детей в семье дворянина Андрея Антоновича Горенко и Инны Эразмовны Стоговой. В 1990 году А.А.Горенко получает назначение на службу коллежским асессором, и семейство переезжает в Царское Село. Анна Горенко обучалась в Мариинской женской гимназии. По исполнении 16 лет Анна переехала с мамой в Евпаторию, а затем в Киев, где она поступила в гимназию, посещала юридическое отделение Высших женских курсов.

Первое стихотворение девочка написала в возрасте 11 лет, уже тогда ей стало понятно, что это любовь длинною в жизнь. Отец считал пристрастие дочери к сочинительству позором фамилии, поэтому к 17 годам Анна выбрала себе другую фамилию – Ахматова, принадлежащую ее прабабушке.

Стихотворение «На руке его много блестящих колец…» опубликовал в 1907 году Николай Гумилев в еженедельнике «Сириус» в Париже, где он на тот момент работал. Их знакомство началось еще в Царском Селе и поддерживалось перепиской. В 1910 в селе Николаевская Слободка под Киевом пара обвенчалась. По возвращении в Петербург Ахматова погрузилась в жизнь творческой богемы того времени. В первые периоды своей творческой деятельности она являлась приверженицей акмеизма. Создателями течения были Николай Гумилев и Сергей Городецкий. Акмеисты ратовали за уход от символизма в литературе, и обратиться к предметности и вещественности образов, точности слов и конкретике тематик. Вышедший в 1912 году первый сборник произведений Ахматовой «Вечер» стал фундаментом построения принципов акмеизма. В 1914 году выпускается сборник стихотворений «Чётки», неоднократно переизданный до 1923 года.

1 октября 1912 года родился единственный ребенок Анны Ахматовой – Лев Николаевич Гумилев. Почти все детство он прожил с бабушкой А.И. Гумилевой. Отношения с матерью у него были сложными по разным причинам. Когда Николай Гумилев ушел добровольцем на фронт в 1914 году, Анна Андреевна вместе с сыном перебралась в родовое поместье мужа в Тверской губернии. Написанный там сборник «Белая стая» выходит в 1917 году.

Гумилев и Ахматова развелись в 1918 году, инициатором разрыва стала Анна Андреевна. В том же году она выходит замуж за В.С. Шилейко. 1921 год был наполнен событиями и драмой, Ахматова рассталась с Шилейко летом 1921 года. Николая Гумилева арестовывают по подозрению участия в заговоре, через несколько недель его расстреляли. Тогда же выходят в свет две выстраданные книги поэтессы: «Подорожник» и «Anno Domini MCMXXI» («В лето Господне 1921»).

С середины 20-х годом перестают печатать ее новые работы, лишь изредка переиздаются старые произведения. Анна Ахматова стала жить гражданским браком с Николаем Пуниным. В 1933 году состоялся первый арест Пунина и ее сына. Всего у Льва Гумилева их было 4, еще в 1935, 1938, 1949 годах. В общей сложности он провел в заточении около 10 лет. В 1938 году рассталась с Пуниным. Ахматова многое делала для освобождения мужа и сына – задействовала свои связи и обращалась к руководству страны. Поэма «Реквием» описывает все тяготы женщин, вынужденных оббивать пороги тюрем и лагерей, и страдать от неведения судеб близких. Ее приняли в Союз советских писателей в 1939 году, однако в 1946 ее исключили из Союза специальным Постановлением.

Когда началась Великая Отечественная война, Ахматова находилась в Ленинграде, откуда была эвакуирована в Москву, затем в Ташкент. Вернулась в северную столицу она в 1944 году. В 1951 году ее восстанавливают в союзе писателей, а 1955 году из Литературного фонда ей выделят дом в Комарово. В 60-е ее творчество получило второе дыхание: в 1962 году закончила «Поэму без героя», работа над которой заняла 22 года; в 1964 получила престижную литературную премию в Италии «Этна-Таормина»; стала номинантом Нобелевской премии, в 1965 получила докторскую степень в Оксфорде, выпустила сборник «Бег времени».

В связи с проблемами со здоровьем в 1966 году Анна Андреевна перебралась в кардиологический санаторий в Домодедово, смерть настигла ее там же 5 марта 1966 года.

Поэтессу похоронили на Комаровском кладбище под Ленинградом. Памятник ей устанавливал вместе со своими студентами Лев Гумилев – инсталляция каменной стены, у которой мать и жена ожидала вестей о семье.

Очень кратко

Анна Андреевна Ахматова – одна с самых величайших поэтесс 20 столетия. Сколько было пережито Анной Андреевной для того чтобы ее творчество было увидено и услышано. Во-первых, непризнание отца, во-вторых, запрет правительства, в-третьих, не легкая личная жизнь.

Жарким летним днем в Одессе, а точнее 11 июня 1889 года, родилась необыкновенная девочка с особым стремлением к жизни. По натуре сильная личность с доброй душой, с самого детства знала, что ее жизнь будет не легкой. В самый трудный период для любого подростка (16 лет) расходятся ее родители. Так же не оставила следа и любовная драма. Впоследствии чего, Анна Андреевна хотела покончить жизнь самоубийством.

Анна Ахматова училась в двух гимназиях, сначала в Царском Селе получала образование в Мариинской гимназии, но заканчивала уже в Киевской Фундуклеевской гимназии.

Только на 22 годе жизни поэтессы, мир увидел ее труды. В 1912 году была опубликована ее первая книга «Вечер», но, к сожалению, она понесла большую критику. В 1914 году напечатан сборник «Четки». Но самую большую популярность принесла поэма «Реквием»(1935-1940гг.), посвященная ее сыну Льву Гумилеву.

На 77 году оборвалась жизнь воистину великой женщины-поэтессы Анны Андреевны Ахматовой (Гумилевой) в санатории Домодедово (Подмосковье).

Ахматова - Биография

Величайшая русская поэтесса 20 века Анна Ахматова, урожденная Анна Андреевна Горенко, появилась на свет 23 июня 1889 года недалеко от Одессы. Ее отец скоро перевез всю семью в Царское Село под Санкт-Петербургом. Здесь девочка поступила в Мариинскую гимназию, где училась до развода родителей в 1905 году. Обучение Анна продолжила в Киеве, а затем вернулась в Санкт-Петербург, чтобы окончить литературные курсы.

Свое первое стихотворение Анна написала в 11 лет. Псевдонимом поэтесса выбрала себе фамилию своей прабабки татарки и стала подписываться «Анна Андреевна Ахматова».

В 1910 году Анна вышла замуж за известного поэта Николая Гумилева, с которым познакомилась еще в Царском селе. Через два года у них родился сын Лев, единственный ребенок поэтессы.

В 1912 году вышел дебютный сборник стихов Ахматовой «Вечер», наполненный любовными переживаниями, который сделал ее культовой фигурой среди интеллигенции Петербурга. Через два года был опубликован второй сборник поэзии «Четки», заслуживший ещё большую популярность. Третий сборник стихов Ахматовой «Белая стая», вышедший в 1917 году, был пронизан духом Первой мировой войны и революционного времени.

Хотя профессиональный успех наполнял жизнь Анны, ее семейный союз с Гумилевым терпел крах. В 1918 году Ахматова и Гумилев развелись. В дальнейшем у поэтессы было ещё два брака – с поэтом В.Шилейко и искусствоведом Н.Пуниным, но не один из них нельзя было назвать счастливым.

В 1921 году появились на свет сразу два сборника «Подорожник» и «Anno Domini», которые пришлись не по душе большевистским властям. C 1924 по 1940 годы печатание стихов Ахматовой было остановлено. Этот полный отчаяния и нищеты период своей жизни она скрашивала изучением биографии Пушкина и переводами. В 1938 году был арестован и отправлен в лагерь сын Ахматовой Лев Гумилев. Боль от пережитого горя и мучительной атмосферы репрессий вылилась в поэму «Реквием», которая была опубликован за границей только после 1960 года.

В 1962 году поэтесса была номинирована на Нобелевскую премию по литературе. Также она получила итальянскую литературную премию и звание почетного доктора Оксфордского университета.

Анна Андреевна умерла 5 марта 1966 гола от инфаркта. Похоронена в поселке Комарово под Санкт-Петербургом.

Биография по датам и интересные факты. Самое главное.

Другие биографии:

• Куприн Александр Иванович

  7 сентября 1870 г именно в этот день родился замечательны писатель Куприн Александр Иванович. Сразу после рождения, он остался без отца, который умер от страшной болезни. Через 4 года

• Карл Маркс

  Карл Генрих Маркс (1818 - 1883) - известный экономист и философ XIX столетия. В мире прежде всего известен как автор классического политэкономического труда «Капитал» и других философских и политических трудов

• Жанна Д’Арк

  В Европе разразилась война между Англией и Францией. Именно в период столетней войны родилась спасительница французского королевства – Жанна Д`Арк.

• Антон Иванович Деникин

  Антон Деникин родился в 1872 г. в окрестностях г. Влоцлавек на территории нынешней Польши в небогатой семье отставного военного.

• Краткая биография Коста Хетагуров

  Коста Хетагуров талантливый поэт, публицист, драматург, скульптор, живописец. Его даже считают основоположником литературы в прекрасной Осетии. Произведения поэта получили мировое признание и были переведены на многие языки.