У россии как большого дерева лихачев. История, которую мы потеряли

Советское кино – портрет эпохи, родник вдохновения «Из всех искусств для нас важнейшим является кино». В. И. Ленин «Кино в руках Советской власти представляет собой огромную, неоценимую силу». И. В. Сталин Скажу сразу. Оставаясь реалистом, я не ставлю, за редким

Олег Иванов, композитор Алтай для него – это Родина, а Родина – это Алтай Мое знакомство с Михаилом произошло в начале восьмидесятых. В то время я жил и работал в Новосибирске. Однажды мне позвонили и попросили выступить с авторским концертом в Институте советской

Поэтическое наследие Хведи Чувашского, поэта-самородка или Первый переводчик чувашской народной поэзии Д.П.Ознобишин.

«Я пропел, останься, песенка моя, в деревне…»

Хведи Чувашский

Зейнетдинов К. Ф. учитель Прибрежненской

средней школы Старомайнского района Ульяновской области, Заслу-

женный учитель Российской Федерации.

Д. С. Лихачев в своих «Заметках о русском» пишет: «... наши корни – это не только древняя русская литература и русский фольклор, но и вся соседствующая нам культура. У России, как у большого дерева, большая корневая система и большая лиственная крона, соприкасающаяся с кронами других деревьев».

Не потому ли мы проявлем интерес не только к родному языку,литературе,культуре,но и к культурным традициям наших соседей.

Стремление народа к развитию национальной культуры и литературы в наши дни – жизненная необходимость. Об этом говорил еще А. С. Пушкин: «неуважение предков своих – первый признак дикости и безнравственности».

В культуре – наши истоки, наша история, наши традиции, одним

Учителю литературы любой школы Ульяновской области с учетом историко-географического положения нашего края, нельзя не обратиться к национальной культуре народов Поволжья, к истокам литературы.

Большой вклад внес в дело сохранения чувашской песенной культуры Д.ПОзнобишин,поэт. фольклорист,собиратель народных песен,просветитель.

В связи с подготовкой к 200-летию этого замечательного поэта – полиглота, переводчика, историка и краеведа, радетеля за народное образование и просвещение, мы с учениками узнали, что он, по сути, первым познакомил русского читателя с образцами чувашской поэзии, еще дописьменной, собрали материал,который впоследствии был использован на уроке литературы в 8 классе при изучении темы «Русские народные песни» и во внеклассных мероприятиях.

В 1828 году, выйдя в отставку, Д. П. Ознобишин очутился у себя на Родине в имении Троицкое Карсунского уезда Симбирской губернии. Здесь поэт собирает русские народные песни.

В 1833 году по предложению Карсунского уездного предводителя дворянства Бекетова Ознобишин принимает на себя звание почетного смотрителя училищ, а через 4 года удостаивается звания почетного попечителя Симбирской гимназии, он поддерживает тесные связи с литературными кругами Симбирска, Казани, бывает в Чебоксарах. Облик странствующего поэта живо нарисован в дружеском послании Н. М. Языкова в 1834 году:

Где ты странствуешь? Где ныне

Мой поэт и полиглот

Поверяет длинный счет?

В одну из своих поездок он записал несколько чувашских песен у молодого человека Хведи, который вошел в историю чувашского фольклора как Хведи Чувашский.

Так в дописьменный период впервые был зафиксирован автор чувашской песни и фактически Д. П. Ознобишин становится первым их переводчиком на русский язык: он записал песни, используя русскую графику (чувашской письменности тогда не было), сделал как подстрочный, так и поэтический перевод этих песен.

В 1847 году А. А. Фукс выпустила книгу «Записки о чувашах и черемисах Казанской губернии». В этой книге были представлены записи двух собирателей фольклора, самой А. Фукс и Д. Ознобишина. Будучи уроженкой местного края, А. Фукс, по-видимому, была знакома с чувашским языком. Во время путешествия в 1830-1832 годах по чувашским селениям она записывает песню:

Пойдём, сноха, в лес гулять,

Малину с тобой собирать;

Малина сладка, как мёд,

Тебя, сноха, краше нет.

Фукс пишет: «Песня с правильным размером и стопами удивила меня. Я в одну минуту её перевела».

Одна из четырёх песен безвестного песнотворца «из чуваш Феди», представлявших собой произведения чувашской народной лирики, записанных Д. Н. Ознобишиным в те же годы,была опубликована им в журнале «Заволжский Муравей» в 1833 году.

Поэт-самородок, используя форму народной песни, вносит в неё собственное творчество.

Вот какими словами начинается одна из песен:

Кукушка кукует на ёлке,

Во ржи слышен крик перепёлки;

В черёмухе свистит соловей,

Что же песне мешает моей?

«Что же песне мешает моей?» - это крик души безграмотного юного поэта. Эти слова иллюстрируют то, что сегодня мы называем самовыражением народа.

В творчестве Хведи Чувашского заключена удивительная народная мудрость. Он как бы стоял на нулевом меридиане чувашской поэзии и выражал думы народные, мечты народные, чаяния народные.

О нём самом почти ничего неизвестно, но за него говорят его песни.

Достойно оценил Д. Ознобишин песни молодого Феди, этого чувашского Гриши Добросклонова. Он видел в его стихах живую душу, «живое впечатленье», «сердца свежее движенье».

Это Феди сочиненье,

Без изысканных прикрас;

Не носил его Пегас,

Он не думал про Парнас,

Созидав своё творенье.

Чувств живое впечатленье,

Сердца свежего движенье,

Пел он в светлый жизни час.

Может быть, теперь в тисненье

Попадёт он напоказ;

То-то будет тут проказ!

Но боюсь Зоила глаз,

Не оценит вдохновенья,

И навек придёт в забвенье

Нешлифованный алмаз.

Не зря были тревоги Д. П. Ознобишина. В одном из изданий Казанского университета «Казанский вестник» появилась статья «Известия о чувашах», в которой говорилось: «Народ жалкий во всех отношениях, не имея счастливой наружности, он не имеет вместе и изящных душевных способностей».

Но публикации А. Фукс и Д. Ознобишина доказывали обратное. Имеются «изящные душевные способности у этого народа». Об этом свидетельствуют, кстати, песни Хведи Чувашского.

Его песни – в основном лирические, одна из них с элементами обрядовой песни. Они богато насыщены социальными мотивами и яркими поэтическими образами, отражающими жизнь, мечты и чаяния чувашского народа.

Полна лиризма его песня

В зелёную рощу, с зарёю,

Девицы ходили толпою,

Беспечно искали цветы,

Вдруг дождь пал, шумя, на листы.

Все шкерды - цветов не набрали.

Для девушек шкердам цвести;

Коль юноши б дев не ласкали,

Девичьей груди не расти.

Поэт тонко чувствует окружающую природу. В оригинале он четыре раза употребил эпитет [сара], который является постоянным эпитетом в чувашском фольклоре и обозначает высшую степень прекрасного. Красота окружающей природы переполняет его душу, и мысли незаметно переносятся на мир людей:

Коль юноши б дев не ласкали,

Девичьей груди не расти.

Следующий стих, построенный в форме диалога, выражает сокровенные мысли лирического героя. Второе четверостишие свидетельствует о прекрасном знании фольклора, в частности, поговорок.

Девицы! Ко мне в посиденье;

Есть сыр у меня- объеденье,

Орешков вкусней и нежней,

Всё вам!приходите скорей.

Молодке не быть вновь девицей,

Хоть так же прекрасна лицом:

Творог завёлся во светлице,

Не быть творогу молоком!

Душа лирического героя переполнена любовью. Ему кажется, что всюду царит радость и счастье.

Я деве сказал черноокой:

Не всё же тебе жить одинокой;

Любовью цветёт весь край;

Послушай, любовь испытай.

«Любовью цветёт весь край». В мире природы - гармония

Может, есть возможность установить такую гармонию и в мире людей. Однако этой гармонии нет.

Ответ черноокой (в оригинале – молодуха, вдова) в духе народной нравственности, народного целомудрия как бы отрезвляет лирического героя. Что же отвечает девица?

За снитью пойдём. – Не поспела!

Рвать борщ будем. – Он молодой!

Так ягоду сыщем! – Не зрела,

Нет! в рощу нейду я с тобой!

В стихах Хведи жизнь человеческая и жизнь природы неотделимы. Он переходит к философским размышлениям об общих законах жизни:

Луговка кричит на лужочке.

Житьё твоё здесь ли? – На кочке, -

Гнездо моё свито вдали. –

Не свеял бы ветер с земли.

Березнику глохнуть на тине,

Побегов цветущих не дать;

И вязу на горной вершине

Без корней и сохнуть и вять.

Может, таким образом он размышляет о судьбе молодки-вдовы. А как созвучны мысли безграмотного народного певца мыслям гениального А. С. Пушкина:

Но около корней их устарелых

(Где некогда всё было пусто, голо)

Теперь младая роща разрослась,

Зелёная семья;……………………

…………………………………….

Стоит один угрюмый их товарищ.

Как старый холостяк, и вкруг него

По-прежнему всё пусто.

Описанию свадебного обряда посвящено последнее из четырёх, сюжетное стихотворение Хведи Чувашского. Он не посторонний наблюдатель, а активный участник свадьбы. Это не просто описание, а поэтическое описание свадьбы, которое чувствуется с первых строк.

Гнедко, гнедко, конь гнедой!

Устал ты скакать на свадьбу;

Гнедко, гнедко, гнедышко!

Явно проступают фольклорные элементы:

Мы говорим, не зная градских вежливостей:

Ах, невеста! право, как хорошо ты разодета

Мы за тобой скакали, как на тысяче санях.

Бейте, бейте в ладоши, да и припрыгивайте!

Веселитесь, веселитесь, да и посмейтесь!

Свадьба не обходилась без чувашского пива-сара. В метафорической форме поэт описывает состояние захмелевшего:

Лесной хмель, как яблоки,

Схватив поперёк меня-сломил;

Он за русые мои волосы притянул меня к земле.

Каково было отношение народа к пьяному? Здесь Хведи Чувашский ничего не выдумывает из себя, а прибегает к помощи фольклора. Поговорки, ложась в стихотворный ряд, образуют трёхстишие, выражающее народную мудрость:

У пьяного человека ума нет:

У мёртвого нет души.

От погасшей лучины нету свету.

Чувствуя свою вину, он принимает заслуженное наказание отца:

Я вышел, побежал,

В бане печку изломал,

Отец это услыхал,

Да палкой вязовой меня приколотил.

Это жизненный уклад тёмного, но имеющего живую душу и непоколебимые нравственные традиции народа. Влияние чувашского фольклора чувствуется и в последних строках стихотворенья:

Я пропел, останься, песенка моя, в деревне,

А руки пусть остаются на девушке.

Из них видно, что духовная жизнь неотделима от остальной жизни народа. «Я пропел, останься, песенка моя, в деревне»,- эти слова можно взять эпиграфом к небольшому поэтическому наследию чувашского поэта-песенника Хведи, открытого симбирским поэтом Д. Н. Ознобишиным.
Можно предположить, что Д.Н. Ознобишин сумел записать только часть песен Хведи Чувашского (всего 4, как было сказано выше). Может быть, это были не самые лучшие образцы его поэзии, но они стали первой ласточкой из края «ста тысяч песен» (так называют свой край чуваши) и обратили внимание учёных – фольклористов на самобытную культуру чувашского народа. «чувашский народ сберёг три бесценных сокровища за свою многотрудную,многовековую историю-сто тысяч слов.сто тысяч песен,сто тысяч вышивок»,- говорилИ.Я.Яковлев и учил бережному отношению к национальным сокровищам. Стараниями Д.П. Ознобишина ещё задолго до появления письменности чувашская народная поэзия стала известна русскому читателю.

Начиная с 40-х годов 19 века в изданиях Казанского университета, в московских и санкт – петербургских журналах начинают появляться статьи и очерки по этнографии и фольклору чуваш, в которых приводятся не только фольклорные произведения, но и образцы оригинального поэтического творчества. Так, например, в журнале Министерства

Внутренних Дел в 1852 году появилась статья В.И. Лебедева « О чувашском языке, в которой он, пересказывая содержание статей и книг о чувашах современных ему авторов, приводит и свои суждения о фольклоре и этнографии чуваш.

Довольно любопытно включённое в его статью стихотворение на чувашском языке неизвестного поэта:

Мы чувашами родились

И у Волги поселились

Дьяки спрашивают нас

Мол, откуда род чуваш?

Мы чуваши и есть чуваши,

С нами родственны татары,

И язык у нас чувашский.
Особо следует отметить работу В.В. Сбоева «Исследования об инородцах казанской губернии «Заметки о чувашах» (Казань, 1856), в которой приведено 8 чувашских песен, сгруппированных автором по жанровым разновидностям: эротические, элегические, обрядовые и сатирические песни.
Таким образом, в первой половине 19 века зарождается интерес к этнографии и фольклору чувашского народа, проводятся первые записи образцов устно – поэтического творчества, учащаются случаи появления в печати статей, очерков и исследований о прошлом и настоящем чувашского народа.

Большую роль в этом сыграли деятели русской общественной мысли прогрессивного направления.

1. 
   М. Я. Сироткин. Очерки дореволюционной чувашской литературы. Чебоксары, 1938 г.
2. 
   А. Фукс «Записки о чувашах и черемисах Казанской губернии», г. Казань 1840 г.
3. 
   Культура чувашского края. Чебоксары 1995 г.
4. 
   Д. П. Ознобишин Стихи и поэмы. Москва, Советская Россия,1992 г.

У России, как у большого дерева, большая корневая система и большая лиственная крона, соприкасающаяся с кронами других деревьев.Мы не знаем о себе самых простых вещей.И не думаем об этих вещах.
Культура передается из поколения в поколение, накапливается. При этом память вовсе не механична. Это важнейший творческий процесс: именно процесс и именно творческий. Запоминается то, что нужно, и запоминается постепенно, иногда мучительно трудно, путем преодоления ошибок и вопреки порой трагической гибели величайших ценностей.
Удивительное свойство памяти! В памяти отдельного человека ив памяти общества сохраняется преимущественно то, что нужно, доброе-активнее, чем злое.
Память активна. Она не оставляет человека равнодушным, бездеятельным. Она владеет умом и сердцем человека. Память противостоит уничтожающей силе времени и накапливает то, что называется культурой. Память-преодоление времени, преодоление смерти. В этом ее величайшее нравственное значение. Беспамятный - это прежде всего человек неблагодарный, безответственный, бессовестный, а следовательно, в какой-то мере и неспособный на бескорыстные поступки.Сохранение культурной среды – задача не менее существенная, чем сохранение окружающей природы. Если природа необходима человеку для его биологической жизни, то культурная среда столь же необходима для его духовной, нравственной жизни, для его «духовной оседлости», для его привязанности к родным местам, для его нравственной само- дисциплины и социальности. Если человек не любит хотя бы изредка смотреть на старые фотографии своих родите- лей, не ценит память о них, оставленную в саду, который они возделывали, в вещах, которые им принадлежали, – значит он не любит их. Если человек не любит старые улицы, старые дома, пусть даже и плохонькие, – значит у него нет любви к своему городу. Если человек равнодушен к памятникам истории своей страны – он, как правило, равнодушен и к своей стране

Показать текст целиком

В данном тексте С. Лихачёв затрагивает проблему сохранения культурной среды.

Размышляя над данной проблемой, автор показывает нам взаимосвязь памяти и культуры. Ведь культура формируется в результате деятельной памяти человека. "Если человек равнодушен к памятникам истории своей страны-он, как правило, равнодушен и к своей стране",-подчеркивает Лихачёв.

Автор подводит нас к мысли о том, что проблема сохранения культуры не менее существенна, чем сохранение окружающей природы . Ведь культура важна человеку для привязанности к родине, его нравственной самодисциплине и социальности.

КАК Я УЧИЛСЯ ПИСАТЬ

В моем школьном образовании был один очень существенный недостаток: мы не писали классных работ и не делали домашних заданий (впрочем, домашние письменные работы все же иногда выполняли, но задавали их редко). Классные работы писать было нельзя. В годы моих последних классов зимой школа не отапливалась, мы сидели в пальто, в варежках сверх перчаток, и учителя время от времени заставляли нас согреваться: мы вставали, по-кучерски взмахивали руками и били в ладоши. Наступало оживление. А домашние задания тоже было делать трудно, да и проверять их учителям было тяжело. Вечерами преподаватели не сидели дома - прирабатывали лекциями, за которые платилось иногда провизией.

В общем, когда я появился в университете, я с трудом мог в письменной форме изложить свои мысли. Хотя я и написал, как уже отмечалось, две дипломные работы - одну о Шекспире в России конца XVIII - начала XIX века, а другую о древнерусских повестях (о патриархе Никоне), но изложены они были детским языком и беспомощны по композиции. Особенно не удавались мне переходы от предложения к предложению. Было такое впечатление, что каждое предложение жило самостоятельно. Логическое повествование не складывалось. Фразу трудно было прочесть вслух; она была «непроизносима».

И вот сразу же по окончании университета я решил учиться писать, и систему придумал сам. Учил ей и своего друга - Дмитрия Павловича Каллистова.

Во-первых, чтобы язык мой был богатым, я читал книги, с моей точки зрения хорошо написанные, написанные хорошей прозой - научной, искусствоведческой. Я читал М. Алпатова, Дживилегова, Муратова, И. Грабаря, Н. Н. Врангеля (в частности, его путеводитель по Русскому музею), Курбатова и делал из их книг выписки, главным образом - фразеологические обороты, отдельные слова, выражения, образы и т. д.

Во-вторых, я решил писать каждый день, как классные сочинения, и писать особым образом. Этот особый образ я назвал «без отрыва пера от бумаги», то есть не останавливаясь. Я решил (и решил правильно), что главный источник богатой письменной речи - речь устная. Поэтому я старался записывать свою собственную, внутреннюю устную речь, старался догнать пером внутренний монолог, обращенный к конкретному читателю - адресату письма или просто читателю. И как-то быстро стало получаться. Работая корректором, я вел записные книжки, куда записывал особенно точно выраженные мысли.

Впоследствии, когда я поступил в Институт русской литературы (Пушкинский Дом), это было в 1938 году, и Варвара Павловна Адрианова-Перетц поручила мне для «Истории культуры Древней Руси» (том 2-й; он вышел только в 1951 году) написать главу о литературе XI–XIII веков, она мною была написана как «стихотворение в прозе». Далось мне это очень нелегко. На даче в Елизаветине я переписывал текст от руки не менее десяти раз. Правил и переписывал, правил и переписывал, а когда уже все казалось хорошо, я все же снова садился переписывать, и в процессе переписки рождались те или иные улучшения. Я читал текст вслух и про себя, отрывками и целиком проверял кусками и логичность изложения в целом. Когда в ИИМКе (ныне Институт археологии АН СССР), по инициативе которого создавалась «История культуры Древней Руси», я читал свой текст, то чтение имело большой успех, и с этого момента меня охотно стали приглашать участвовать в разных изданиях. К великому моему сожалению, текст моей главы сильно испорчен в печатном издании правкой редактора. И все же первую свою Государственную премию я получил в числе очень немногих именно за участие в «Истории культуры Древней Руси».

И ветви, и корни

РУССКИЙ СЕВЕР

Мне трудно выразить словами мое восхищение, мое преклонение перед этим краем.

Когда впервые мальчиком тринадцати лет я проехал по Баренцеву и Белому морям, по Северной Двине, побывал у поморов, в крестьянских избах, послушал песни и сказки, посмотрел на этих необыкновенно красивых людей, державшихся просто и с достоинством, я был совершенно ошеломлен. Мне показалось, что только так и можно жить по-настоящему: размеренно и легко, трудясь и получая от этого труда столько удовлетворения. В каком крепко слаженном карбасе мне довелось плыть («идти», сказали бы поморы), каким волшебным мне показалось рыболовство, охота! А какой необыкновенный язык, песни, рассказы!.. А ведь я был совсем еще мальчиком, и пребывание на Севере было совсем коротким - всего месяц, месяц летний, дни длинные, закаты сразу переходили в восходы, краски менялись на воде и в небе каждые пять минут, но волшебство оставалось все тем же. И вот сейчас, спустя столько лет, я готов поклясться, что лучшего края я не видел. Я зачарован им до конца моих дней.

Почему же? В Русском Севере удивительнейшее сочетание настоящего и прошлого, современности и истории (и какой истории - русской! - самой значительной, самой трагической в прошлом и самой философской), человека и природы, акварельной лиричности воды, земли, неба и грозной силы камня, бурь, холода снега и воздуха.

О Русском Севере много пишут наши писатели-северяне. Но ведь они - северяне, многие из них вышли из деревни (вышли, но в какой-то мере и остались), - им стеснительно писать о своем. Им самим иногда кажется, что, похвали они свое, и это будет воспринято как бахвальство. Но я родился в Петербурге, Петрограде, Ленинграде, может быть, еще и в Питере - это особый, рабочий город, выделившийся из Петербурга. Мне-то писать о своей бесконечной любви к Русскому Северу вовсе не стеснительно…

Но самое главное, чем Север не может не тронуть сердце каждого русского человека, - это тем, что он самый русский. Он не только душевно русский, - он русский тем, что сыграл выдающуюся роль в русской культуре. Он не только спасал Россию в самые тяжелые времена русской истории - эпоху польско-шведской интервенции, в эпоху первой Отечественной войны и Великой, он спас нам от забвения русские былины, русские старинные обычаи, русскую деревянную архитектуру, русскую музыкальную культуру, русскую великую лирическую стихию - песенную, словесную, русские трудовые традиции - крестьянские, ремесленные, мореходные, рыболовецкие. Отсюда вышли замечательные русские землепроходцы и путешественники, полярники и беспримерные по стойкости воины. Да разве расскажешь обо всем, чем богат и славен наш Север, чем он нам дорог и почему мы его должны хранить как зеницу ока, не допуская ни массовых переселений, ни утрат трудовых традиций, ни опустения деревень! Сюда ездят и будут ездить, чтобы испытать на себе нравственную целительную силу Севера, как в Италию, чтобы испытать целительную силу европейского Юга.

О НРАВСТВЕННОМ ИДЕАЛЕ

Прошло то время, когда народы гордились своими завоеваниями, захватами, многочисленностью своих армий и флотов - одним словом, своей агрессивностью. В середине XX века все это оказалось прочно оставленным, и только отсталые люди продолжали жить средневековыми представлениями. В войне с фашизмом победили все же нравственное начало, сила самопожертвования, сила активной доброты. Победило сознание нравственного единства человечества, общности его культуры…

Нравственное достоинство народа - вот что пришло сейчас на смену всем мнимым ценностям примитивной агрессивности.

Но что такое нравственное достоинство народа? В чем оно состоит? Что определяет лицо народа, его индивидуальность, лучшие черты его характера? В чем должен состоять нравственный идеал нации, к которому она должна стремиться?

Над этим необходимо размышлять. Этот вопрос надо по-серьезному изучать, обсуждать. И даже если мы сразу не придем к единым выводам, само обсуждение его будет необходимым, полезным, плодотворным, ибо отпадут многие застоявшиеся представления…

ИСКУССТВО ПАМЯТИ И ПАМЯТЬ ИСКУССТВА

У России, как у большого дерева, большая корневая система и большая лиственная крона, соприкасающаяся с кронами других деревьев. Мы не знаем о себе самых простых вещей. И не думаем об этих простых вещах.

Д.С Лихачев – один из замечательных мастеров художественного слова. Его труды, посвященные духовному развитию личности и нравственному воспитанию молодых поколений, имеют очень важное значение.Вот и в прочитанном мною тексте, автор повествует об удивительных свойствах памяти.

В чем величайшее нравственное значение культурной памяти?Именно эту проблему ставит в своем тексте автор.

Раскрывая проблему, Дмитрий Лихачев вспоминает, как « крестьянин оставлял леса и перелески нетронутыми, поэтому они и вырастали ровными купами, точно в вазу поставленные», о том, как « избы и церкви деревенский зодчий ставил точно подарки русской природе». Эти слова доказывают нам, что любая культура так или иначе обращается к своему прошлому, формируя представления человека о прекрасном.

Филолог убежден, что очень важно помнить культуру своей страны, своего народа. Сохранять эти удивительные ландшафты, созданные когда – то крестьянином, памятники, которые возводил простой деревенский зодчий. Ведь культура движется вперед путем накоплений, а не отказа от прошлого.

Я согласна с позицией автора, ведь эта тема мне близка и понятна. Я всегда любила, приехав в новый город, пройтись по музеям, галереям, где отображены все традиции, быт и обычаи того или иного народа. Мне интересно изучать как создавалось культурное наследие разных стран, откуда оно берет свое начало. Культурная память действительно очень важна, она формирует, возвышает, обогащает культуру как отдельной личности, так и человества в целом. В доказательство своей точки зрения, я приведу пример из мира кино.

Фильм, снятый по одноименной поэме Александра Твардовского – «Василий Теркин», иллюстрирует нам героизм, мужество простого солдата в годы Великой Отечественной Войны. Говорит о том, что чья – то спасенная жизнь, важнее славы и наград. Данный фильм является настоящим культурным наследией русского народа. Он формирует личности уже не одного поколения молодых людей, помогает понять все беды, которые перенес русский человек во время войны.

2 –ой аргумент

Прочитав статью, я поняла, как на самом деле важна культурная память и в чем ее величайшее значение. Как нужно ценить культурное наследие своего народа и сохранять эти «вековые» ценности для будущих поколений.

Вариант 2

В своем тексте Д.С.Лихачев поднимает проблему роли памяти в жизни человека.

Для того чтобы привлечь внимание читателей к данному вопросу, автор рассуждает о том, почему воспоминания являются важной составляющей жизни человека: «С помощью памяти накапливается человеческий опыт, образуются облегчающие жизнь традиции…, повышается эстетический уровень восприятия и творчества, создается знание».Кроме того, Д.С.Лихачев предостерегает людей от беспамятства, объясняя это тем, что «беспамятный -это прежде всего человек неблагодарный, безответственный, бессовестный…»

Я полностью разделяю позицию Д.С.Лихачева. И, действительно, только память, контролируя ум и душу человека, способна остановить его от совершения необдуманных поступков. Однако главное достоинство памяти, по моему мнению, состоит в способности усваивать новые знания об окружающем мире, без которых невозможно развитие науки, образования, общества в целом.

Аргументы для подтверждения моей точки зрения можно найти в произведениях отечественной художественной литературы. Рассмотрим события из пьесы А.П.Чехова «Вишневый сад», главная героиня которой всю свою жизнь хранила теплые воспоминания из детства, проведенного в вишневом саду. Для Раневской сад-это не просто ряды деревьев, а символ красоты, чистоты и гармонии. Ощущая неразрывную связь с этим местом и даже будучи на грани банкротства, героиня не готова разлучиться с ним ни при каких условиях. Так, несмотря на то, что приверженность Раневской детским воспоминаниям привела к гибели вишневого сада, под влиянием памяти она до конца оставалась преданной своим нравственным идеалам.

В качестве второго аргумента можно привести события из повести Л.Н.Толстого «Детство», в которой перед нами предстает яркий пример влияния воспоминаний из детства на становление будущей личности. Будучи ребенком, Николенька Иртеньев не раз принимал участие в насмешках и издевательствах над Иленькой Грапом, который был родом из небогатой семьи. Позднее главный герой глубоко раскаивается в содеянном и даже просит прощения. Таким образом, мы увидели, что память позволила Николеньке приобрести бесценный опыт в межличностных отношениях и стать достойным человеком в будущем, не совершавшим прежних ошибок.

Подводя итог вышесказанному, можно сделать вывод о том, что память человека - есть самая главная его ценность, которая делает возможным накопление опыта и запоминание информации. Каждому из нас необходимо беречь, ценить и преумножать воспоминания.