РАСИН, ЖАН (Racine, Jean) (1639–1699), французский драматург, творчество которого представляет собой вершину французского классицистического театра. Родился в Ферте-Милон, в семье чиновника местной налоговой службы, был крещен 22 декабря 1639. Его мать умерла в 1641 при родах второго ребенка – сестры поэта Мари. Отец женился вторично, но через два года умер совсем молодым, двадцати восьми лет от роду. Детей взяла на воспитание бабушка.
В возрасте девяти лет Расин стал пансионером школы в Бове, которая была связана с Пор-Роялем. В 1655 он был принят учеником в само аббатство. Проведенные там три года оказали решающее воздействие на его литературное развитие. Он учился у четырех выдающихся филологов-классиков той эпохи и под их руководством стал великолепным эллинистом. Впечатлительный юноша воспринял также непосредственное воздействие мощного и мрачного янсенистского движения. Конфликт между янсенизмом и пронесенной через всю жизнь любовью к классической литературе оказался для Расина источником вдохновения, определил тональность его творений.
Завершив образование в парижском коллеже Аркур, он в 1660 поселился у своего кузена Н.Витара, управляющего имения герцога де Люина. Примерно в это время у Расина появились связи в литературной среде, где он познакомился с поэтом Ж.де Лафонтеном. В том же году была написана поэма Нимфа Сены (La Nymphe de la Seine ), за которую Расин получил пенсию от короля, а также две первые свои пьесы, никогда не ставившиеся на сцене и не сохранившиеся.
Не испытывая призвания к церковной карьере, Расин все же в 1661 перебрался к дяде, священнику южного городка Юзе, в надежде получить от церкви бенефицию, которая позволила бы ему целиком посвятить себя литературному труду. Переговоры на этот счет не имели успеха, и в 1662 или 1663 Расин вернулся в Париж. Круг его литературных знакомств расширялся, перед ним открылись двери придворных салонов. Считается, что две первые из сохранившихся пьес – Фиваида (La Thébaide ) и Александр Великий (Alexandre le Grand ) – он написал по совету Мольера, который поставил их в 1664 и 1665.
По характеру Расин был человеком высокомерным, раздражительным и вероломным, его снедало честолюбие. Все это объясняет и неистовую враждебность современников, и жестокие столкновения, сопровождавшие Расина на протяжении всей его творческой жизни.
В течение двух лет, последовавших за постановкой Александра Великого , Расин укрепил связи со двором, открывавшие путь к личной дружбе с королем Людовиком XIV, обрел покровительство королевской любовницы мадам де Монтеспан. Впоследствии он выведет ее в образе «надменной Васти» в пьесе Эсфирь (Esther , 1689), написанной уже после того, как сердцем короля завладела мадам де Ментенон. Он также побудил свою любовницу, прославленную актрису Терезу Дюпарк, оставить труппу Мольера и перейти в театр «Бургундский отель», где в 1667 она сыграла заглавную роль в Андромахе (Andromaque ), одной из величайших его трагедий. Оригинальность пьесы состоит в поразительном умении Расина увидеть раздирающие душу человека свирепые страсти, бушующие под покровом усвоенной культуры. Конфликт между долгом и чувством здесь отсутствует. Обнаженное столкновение противоречивых устремлений ведет к неизбежной, разрушительной катастрофе.
Единственная комедия Расина Сутяги (Les Plaideurs ) была поставлена в 1668. В 1669 с умеренным успехом прошла трагедия Британник (Britannicus ). В Андромахе Расин впервые использовал сюжетную схему, которая станет обычной в его поздних пьесах: A преследует B, а тот любит C. Вариант этой модели дан в Британнике , где противостоят преступная и невинная пары: Агриппина и Нерон – Юния и Британник. Постановка в следующем году Береники (Bérénice ), в которой заглавную роль исполняла новая любовница Расина, мадемуазель де Шанмеле, стала одной из величайших загадок в истории литературы. Утверждали, что в образах Тита и Береники Расин вывел Людовика XIV и его невестку Генриетту Английскую, которая будто бы и подала Расину и Корнелю идею написать пьесу на один и тот же сюжет. Ныне более достоверной кажется версия, что в любви Тита и Береники отразился краткий, но бурный роман короля с Марией Манчини, племянницей кардинала Мазарини, которую Людовик хотел посадить на трон. Версия о соперничестве двух драматургов также оспаривается. Вполне возможно, что Корнель узнал о намерениях Расина и, в соответствии с литературными нравами 17 в., написал свою трагедию Тит и Береника в надежде взять верх над соперником. Если это так, он поступил опрометчиво: Расин одержал в соревновании триумфальную победу.
За Береникой последовали Баязет (Bajazet , 1672), Митридат (Mithridate , 1673), Ифигения (Iphigénie , 1674) и Федра (Phèdre , 1677). Последняя трагедия является вершиной драматургии Расина. Она превосходит все другие его пьесы красотой стиха и глубоким проникновением в тайники человеческой души. Как и прежде, здесь нет конфликта между рациональными принципами и сердечными склонностями. Федра показана как женщина в высшей степени чувственная, однако любовь к Ипполиту отравлена для нее сознанием своей греховности. Постановка Федры стала поворотным пунктом в творческой судьбе Расина. Его враги, руководимые герцогиней Буйонской, увидевшей в «кровосмесительной» страсти Федры к пасынку намек на извращенные нравы собственного кружка, предприняли все усилия, чтобы провалить пьесу. Второстепенному драматургу Прадону было поручено написать трагедию на тот же сюжет, и конкурирующая пьеса была поставлена одновременно с Федрой Расина.
Неожиданно Расин отказался от участия в последовавшей ожесточенной полемике. Женившись на набожной и домовитой Катрин де Романе, родившей ему семерых детей, он занял должность королевского историографа вместе с Н.Буало. Единственными его пьесами за этот период стали Эсфирь и Аталия (Athalie , русский перевод 1977 под названием Гофолия ), написанные по просьбе мадам де Ментенон и разыгранные в 1689 и 1691 ученицами основанной ею школы в Сен-Сире. Умер Расин 21 апреля 1699.
Утверждают, будто Корнель сказал в вечер первой постановки Британника , что Расин уделил слишком много внимания слабостям человеческой натуры. В этих словах раскрывается значение привнесенных Расином новшеств и объясняется причина жестокого соперничества драматургов, расколовшего 17 в. на две партии. В отличие от современников, мы понимаем, что в творчестве обоих отразились извечные свойства человеческой природы. Корнель, будучи певцом героического, в своих лучших пьесах изображает конфликт между долгом и чувством. Темой почти всех великих трагедий Расина является слепая страсть, которая сметает любые нравственные барьеры и ведет к неизбежной катастрофе. У Корнеля персонажи выходят из конфликта обновленными и очищенными, тогда как у Расина они терпят полное крушение. Кинжал или яд, завершающий их земное существование, в физическом плане является следствием того крушения, которое уже произошло в плане психологическом.
Расин, Жан (Racine, Jean) (1639–1699), французский драматург, творчество которого представляет собой вершину французского классицистического театра. Родился в Ферте-Милон, в семье чиновника местной налоговой службы, был крещен 22 декабря 1639. Его мать умерла в 1641 при родах второго ребенка – сестры поэта Мари. Отец женился вторично, но через два года умер совсем молодым, двадцати восьми лет от роду. Детей взяла на воспитание бабушка.
Ж.-Б.Расин. Гравюра первой половины XIX века
В возрасте девяти лет Расин стал пансионером школы в Бове, которая была связана с Пор-Роялем. В 1655 он был принят учеником в само аббатство. Проведенные там три года оказали решающее воздействие на его литературное развитие. Он учился у четырех выдающихся филологов-классиков той эпохи и под их руководством стал великолепным эллинистом. Впечатлительный юноша воспринял также непосредственное воздействие мощного и мрачного янсенистского движения. Конфликт между янсенизмом и пронесенной через всю жизнь любовью к классической литературе оказался для Расина источником вдохновения, определил тональность его творений.
Завершив образование в парижском коллеже Аркур, он в 1660 поселился у своего кузена Н.Витара, управляющего имения герцога де Люина. Примерно в это время у Расина появились связи в литературной среде, где он познакомился с поэтом Ж.де Лафонтеном. В том же году была написана поэма Нимфа Сены (La Nymphe de la Seine), за которую Расин получил пенсию от короля, а также две первые свои пьесы, никогда не ставившиеся на сцене и не сохранившиеся.
Не испытывая призвания к церковной карьере, Расин все же в 1661 перебрался к дяде, священнику южного городка Юзе, в надежде получить от церкви бенефицию, которая позволила бы ему целиком посвятить себя литературному труду. Переговоры на этот счет не имели успеха, и в 1662 или 1663 Расин вернулся в Париж. Круг его литературных знакомств расширялся, перед ним открылись двери придворных салонов. Считается, что две первые из сохранившихся пьес – Фиваида (La Thbaide) и Александр Великий (Alexandre le Grand) – он написал по совету Мольера, который поставил их в 1664 и 1665.
По характеру Расин был человеком высокомерным, раздражительным и вероломным, его снедало честолюбие. Все это объясняет и неистовую враждебность современников, и жестокие столкновения, сопровождавшие Расина на протяжении всей его творческой жизни.
В течение двух лет, последовавших за постановкой Александра Великого, Расин укрепил связи со двором, открывавшие путь к личной дружбе с королем Людовиком XIV, обрел покровительство королевской любовницы мадам де Монтеспан. Впоследствии он выведет ее в образе «надменной Васти» в пьесе Эсфирь (Esther, 1689), написанной уже после того, как сердцем короля завладела мадам де Ментенон. Он также побудил свою любовницу, прославленную актрису Терезу Дюпарк, оставить труппу Мольера и перейти в театр «Бургундский отель», где в 1667 она сыграла заглавную роль в Андромахе (Andromaque), одной из величайших его трагедий. Оригинальность пьесы состоит в поразительном умении Расина увидеть раздирающие душу человека свирепые страсти, бушующие под покровом усвоенной культуры. Конфликт между долгом и чувством здесь отсутствует. Обнаженное столкновение противоречивых устремлений ведет к неизбежной, разрушительной катастрофе.
Единственная комедия Расина Сутяги (Les Plaideurs) была поставлена в 1668. В 1669 с умеренным успехом прошла трагедия Британник (Britannicus). В Андромахе Расин впервые использовал сюжетную схему, которая станет обычной в его поздних пьесах: A преследует B, а тот любит C. Вариант этой модели дан в Британнике, где противостоят преступная и невинная пары: Агриппина и Нерон – Юния и Британник. Постановка в следующем году Береники (Brnice), в которой заглавную роль исполняла новая любовница Расина, мадемуазель де Шанмеле, стала одной из величайших загадок в истории литературы. Утверждали, что в образах Тита и Береники Расин вывел Людовика XIV и его невестку Генриетту Английскую, которая будто бы и подала Расину и Корнелю идею написать пьесу на один и тот же сюжет. Ныне более достоверной кажется версия, что в любви Тита и Береники отразился краткий, но бурный роман короля с Марией Манчини, племянницей кардинала Мазарини, которую Людовик хотел посадить на трон. Версия о соперничестве двух драматургов также оспаривается. Вполне возможно, что Корнель узнал о намерениях Расина и, в соответствии с литературными нравами 17 в., написал свою трагедию Тит и Береника в надежде взять верх над соперником. Если это так, он поступил опрометчиво: Расин одержал в соревновании триумфальную победу.
За Береникой последовали Баязет (Bajazet, 1672), Митридат (Mithridate, 1673), Ифигения (Iphignie, 1674) и Федра (Phdre, 1677). Последняя трагедия является вершиной драматургии Расина. Она превосходит все другие его пьесы красотой стиха и глубоким проникновением в тайники человеческой души. Как и прежде, здесь нет конфликта между рациональными принципами и сердечными склонностями. Федра показана как женщина в высшей степени чувственная, однако любовь к Ипполиту отравлена для нее сознанием своей греховности. Постановка Федры стала поворотным пунктом в творческой судьбе Расина. Его враги, руководимые герцогиней Буйонской, увидевшей в «кровосмесительной» страсти Федры к пасынку намек на извращенные нравы собственного кружка, предприняли все усилия, чтобы провалить пьесу. Второстепенному драматургу Прадону было поручено написать трагедию на тот же сюжет, и конкурирующая пьеса была поставлена одновременно с Федрой Расина.
Неожиданно Расин отказался от участия в последовавшей ожесточенной полемике. Женившись на набожной и домовитой Катрин де Романе, родившей ему семерых детей, он занял должность королевского историографа вместе с Н.Буало. Единственными его пьесами за этот период стали Эсфирь и Аталия (Athalie, русский перевод 1977 под названием Гофолия), написанные по просьбе мадам де Ментенон и разыгранные в 1689 и 1691 ученицами основанной ею школы в Сен-Сире. Умер Расин 21 апреля 1699.
Утверждают, будто Корнель сказал в вечер первой постановки Британника, что Расин уделил слишком много внимания слабостям человеческой натуры. В этих словах раскрывается значение привнесенных Расином новшеств и объясняется причина жестокого соперничества драматургов, расколовшего 17 в. на две партии. В отличие от современников, мы понимаем, что в творчестве обоих отразились извечные свойства человеческой природы. Корнель, будучи певцом героического, в своих лучших пьесах изображает конфликт между долгом и чувством. Темой почти всех великих трагедий Расина является слепая страсть, которая сметает любые нравственные барьеры и ведет к неизбежной катастрофе. У Корнеля персонажи выходят из конфликта обновленными и очищенными, тогда как у Расина они терпят полное крушение. Кинжал или яд, завершающий их земное существование, в физическом плане является следствием того крушения, которое уже произошло в плане психологическом.
Использованы материалы энциклопедии "Мир вокруг нас"
Литература:
Мокульский С.С. Расин: К 300-летию со дня рождения. Л., 1940
Шафаренко И. Жан Расин. – В кн.: Писатели Франции. М., 1964
Расин Ж. Сочинения, тт. 1–2. М., 1984
Кадышев В.С. Расин. М., 1990.
(Виппер Ю. Б. Творческие судьбы и история. (О западноевропейских литературах XVI –первой половины XIX века).–М., 1990.–С. 183 – 194)
Расин наряду с Корнелем был крупнейшим трагедийным писателем классицизма во Франции. Но Расин представляет новый этап в развитии трагедии французского классицизма по сравнению со своим замечательным предшественником. Больше того, последний период в литературной деятельности Корнеля превратился в упорное единоборство с младшим современником. Этим обусловлено (при наличии отдельных и во многом принципиально важных черт преемственности) существенное различие в творческом облике обоих драматургов.
Если Корнель в мощных, монолитных, овеянных духом героики и пронизанных пафосом ожесточенной политической борьбы образах воспроизводил в первую очередь столкновения, которые сопровождали процесс укрепления единого национального государства, то произведения Расина были насыщены уже иными жизненными впечатлениями. Художественное мироощущение Расина формировалось в условиях, когда политическое сопротивление феодальной аристократии было подавлено и она превратилась в покорную воле монарха, лишенную созидательных жизненных целей придворную знать. В трагедиях Расина на первый план выдвигаются образы людей, развращаемых ластью, охваченных пламенем необузданных страстей, людей колеблющихся, мечущихся. В драматургии Расина доминирует не столько политический, сколько нравственный критерий. Анализ опустошительных страстей, бушующих в сердцах венценосных героев, озарен в трагедиях Расина светом всепроникающего разума и возвышенного гуманистического идеала. Драматургия Расина сохраняет внутреннюю преемственность с духовными традициями эпохи Возрождения, и вместе с тем Генрих Гейне (во «Французских делах») имел основания писать:«Расин был первым новым поэтом... В нем средневековое миросозерцание окончательно нарушено... Он стал органом нового общества...»
Искусство классицизма часто односторонне и поверхностно воспринимают как будто бы рассудочное, статичное и холодное в своей идеальной гармоничности. Истина сложнее. За уравновешенностью и отточенностью формы трагедий Расина, за образами людей - носителей изысканной цивилизации, за порывом поэта к прекрасной и чистой духовной гармонии скрывается вместе с тем напряженность жгучих страстей, изображение остродраматических конфликтов, непримиримых душевных столкновений.
Сложной, многогранной, противоречивой была и натура поэта. Он сочетал в себе тонкую чувствительность и непостоянство, обостренное самолюбие и ранимость, язвительный склад ума и потребность в нежности и сердечности. В отличие от размеренной, бедной событиями жизни Корнеля, личная судьба Расина преисполнена драматизма и в силу этого важна для понимания творческой эволюции писателя.
Жан Расин родился 21 декабря 1639 года в местечке Ферте-Милон, в буржуазной по своему происхождению семье судейского чиновника. Расин рано остался сиротой. Его взяла на свое попечение бабка, которая, как и другие родственники будущего драматурга, была тесно связана с религиозной сектой янсенистов. Оппозиционные настроения янсенистов, требовавших реформы католической церкви, проповедовавших нравственный аскетизм, неоднократно навлекали на них суровые гонения со стороны правительства. Все педагогические заведения, в которых учился юный Расин, находились в руках сторонников Пор-Рояля. Янсенистские наставники дали своему подопечному великолепные познания в области древних языков и античной литературы и вместе с тем стремились привить ему свою непримиримость в вопросах морали. Одно время, в начале 60-х годов, Расин был близок к тому, чтобы стать священником.
Однако уже тогда в его сознании зрели иного рода замыслы. Он мечтал о литературной славе и светски успехах, об одобрении со стороны королевского двора, который стал законодателем вкуса, средоточием культурной жизни Мечте начинающего писателя было сужено осуществиться с поразительной быстротой. В 1667 году, после постановки «Андромахи», Расин уже признан первым драматургом Франции. Он получает пенсию от королевского двора, вхож в дома принцесс, ему покровительствует сама де Монтеспан, фаворитка короля. Но этому восхождению сопутствовали и осложнения, конфликты. Опьяненный успехом, Расин пишет едкий памфлет, направленный против своих воспитателей-янсенистов, на время решительно порывая с ними. У него появляются влиятельные враги среди наиболее реакционно настроенных кругов придворной знати, которых раздражают именно лучшие, самые глубокие произведения драматурга.
Наивно было бы думать, что писатель, с такой проникновенностью изображавший муки любви, не испытывал сам в жизни душевных бурь. Мы можем, однако, только смутно догадываться о тех треволнениях и потрясениях, которыми было чревато существование молодого драматурга в 60-х –начале 70-х годов, когда он без оглядки окунулся в водоворот страстей. Расин впоследствии уничтожил свою переписку этих лет и другие письменные свидетельства. Вплоть до наших дней, например, воображение историков литературы волнуют таинственные обстоятельства, при которых в 1668 году внезапно скончалась возлюбленная Расина–замечательная актриса Тереза Дюпарк. Знаменитый драматург за несколько лет до этого переманил ее из труппы Мольера в театр Бургундский Отель, для нее он и создал роль Андромахи.
С середины 70-х годов в жизни драматурга наступает новый решительный перелом. После постановки «Федры»он неожиданно перестает писать для театра, несколько раньше примирившись и вновь сблизившись со своими старыми наставниками-янсенистами. Чем был вызван этот резкий сдвиг? Историки литературы и по сей день не могут прийти по этому поводу к единому мнению. Здесь могли сказаться и душевные потрясения, вызванные личными переживаниями, а также острые столкновения, которые разыгрались между Расином и его могущественными врагами во время и после постановки«Федры»(противники всячески пытались сорвать успех этого гениального произведения и очернить драматурга). Однако решающую роль сыграло, видимо, следующее обстоятельство. Вскоре после премьеры«Федры»король по совету своих приближенных возвел Расина в почетный сан придворного историографа, но тем самым фактически лишил писателя на длительный срок возможности заниматься литературным творчеством: новая должность не позволяла этого.
С этого момента жизнь Расина приобретает странный двойственный характер. Писатель добросовестно выполняет свои официальные обязанности и одновременно замыкается в своем домашнем мирке. Он женится на представительнице добропорядочной буржуазной семьи. Его супруга однако, не знала даже толком, как называются трагедии, созданные ее гениальным мужем, и, во всяком случае, не видела ни одной из них на сцене. Своих сыновей Расин воспитывает в суровом религиозном духе. Но писатель находит в себе силы выйти из состояния душевного оцепенения и еще раз испытывает мощный творческий подъем.
Наивысшим проявлением этого подъема было создание Расином в 1691 году трагедии «Гофолия»(или«Аталия»), Эта написанная на библейскую тему политическая трагедия стала как бы художественным завещанием Расина потомству и провозвестницей нового этапа в развитии французского драматического искусства. Она заключала в себе идейно-эстетические тенденции, нашедшие свое дальнейшее развитие во французском театре Просвещения. Не случайно Вольтер ставил ее выше всех остальных произведений Расина. Философия истории, которую Расин развивал в своей последней трагедии, была, правда, мрачной, преисполненной пессимистических мыслей о ближайшем будущем. Но вместе с тем«Гофолия»содержала суровое осуждение деспотизма и протест против религиозных преследований. Этот протест звучал чрезвычайно остро в годы, когда правительство Людовика XIV, отказавшись от политики веротерпимости, подвергало суровым преследованиям янсенистов и протестантов. Для воплощения тираноборческих идей, звучавших в«Гофолии», уже не подходила«узкая», по определению Пушкина, форма прежних произведений Расина. Вместо трагедии с ограниченным кругом персонажей, сосредоточенной на изображении внутренней борьбы, переживаемой героями, писатель ставил теперь своей целью создать монументальное произведение с многими действующими лицами, способное передать исторический размах, донести до зрителя общественный пафос событий, разыгрывающихся на сцене. С этой целью Расин вводил в свою трагедию хор, отказывался от любовной интриги, предписываемой правилами, прибегал в V акте, нарушая указания теоретиков, к смене места действия и декораций.
Политическая злободневность и свободолюбивое содержание «Гофолии»насторожили официальные круги. Двор встретил закрытую постановку этого произведения в доме фаворитки короля де Ментенон холодно и враждебно, а его публичное представление было запрещено. Однако стареюший Расин, подчиняясь велению гражданского долга, не побоялся еще раз поставить под удар свое с таким трудом завоеванное благополучие. В 1698 году, чувствуя, что он не вправе молчать, Расин подал госпоже де Ментенон докладную записку«О народной нищете», в которой выразительно обрисовал печальную участь страны, истощенной ненужными и разорительными войнами. Эта записка попала в руки короля, и в последние дни своей жизни Расин, скончавшийся 21 апреля 1699 года, находился, видимо, в опале.
Творческое наследие Расина довольно многообразно. Его перу принадлежат и комедия «Сутяги»(1668), остроумная, с элементами буффонады насмешка над судебными порядками и страстью к тяжбам, произведение, во многом навеянное«Осами»Аристофана и предназначавшееся первоначально для использования актерами итальянской комедии масок; и поэтические произведения (здесь надо упомянуть кантату«Идиллия о мире», созданную в 1685 г.), и различные сочинения и наброски–плод деятельности писателя в качестве королевского историографа; и«Краткая история Пор-Рояля», написанная в 1693 году в защиту угнетаемых янсенистов; и переводы с греческого и латинского. Однако бессмертие Расину принесли его трагедии.
Один из советских специалистов в области теории литературы С. Г. Бочаров следующим образом и весьма удачно определил идейное своеобразие трагедии французского классицизма: «Великие произведения классицизма не были придворным искусством, они содержали не образное оформление государственной политики, но отражение и познание коллизий исторической эпохи». В чем же заключались эти коллизии? Их содержанием было«не простое подчинение личного общему, страсти долгу (что вполне удовлетворяло бы официальным требованиям)», то есть не нравоучительная проповедь,«но непримиримый антагонизм этих начал», их непоправимый разлад. Это может быть вполне отнесено и к Расину. В сознании замечательного драматурга происходила напряженная борьба двух взаимоисключающих тенденций. Преклонение перед мощью монарха как носителя национального величия, ослепленность блеском версальского двора сталкивались с ощущением эгоистичности, аморальности нравов, порождаемых аристократической средой, с непреодолимой потребностью чуткого художника, воспитанного к тому же на гуманистических идеалах н усвоившего суровые уроки янсенистов, следовать жизненной правде.
Этот конфликт не был свойствен одному лишь Расину. Он был характерен для сознания передовых людей Франции второй половины XVII века, когда абсолютная монархия достигла зенита своего могущества и вместе с тем ее прогрессивная историческая миссия, по существу, была уже выполнена. В этих условиях указанное противоречие воспринималось как нечто не имеющее развития, разрешения, как извечная антиномия, как столкновение непримиримых начал, и его художественное осмысление вполне могло служить почвой для создания произведений, подлинно трагических по духу.
Творческая эволюция Расина не была гладкой. Иногда драматург, очевидно, приукрашивал придворную аристократическую среду. Тогда из-под его пера выходили пьесы, в которых психологическая правда оттеснялась на задний план художественными тенденциями идеализации действительности. Именно эти сочинения Расина благосклонно и даже восторженно принимались аристократическими кругами. Таково, например, раннее произведение Расина «Александр Великий»(1664), своеобразный, галантно-героический роман в стихах, панегирик рыцарским доблестям абсолютного монарха, торжествующего победу над своими соперниками. Несколько условна и центральная фигура трагедии«Ифигения в Авлиде»(1674)–принцесса, которая из-за добродетельности и покорности воле родителей готова принести себя в жертву богам. Это особенно ощутимо при сопоставлении героини Расина с Ифигенией Еврипида, образом поэтически и эмоционально значительно более глубоким. В«Эсфири»(1689) много отдельных очаровательных, дышащих лиризмом стихов. Но в целом это всего лишь обращенная к всемогущему монарху и его фаворитке и облеченная в драматическую форму почтительная и смиренная просьба писателя-царедворца о религиозной терпимости и снисхождении. Однако Расин не останавливается на этом. Он неизменно находил в себе силы пересмотреть свое художественное решение и, вновь берясь за разработку сходной темы, подняться до поэтического отображения возвышенной и грозной жизненной правды. Так, после«Александра Великого»была создана«Андромаха»(1667), после«Ифигении в Авлиде»–«Федра»(1677), после«Эсфири»–«Гофолия»(1691). В основе построения образа и характера у Расина–унаследованная от ренессансной эстетики идея страсти как движущей силы человеческого поведения. Изображая носителей государственной власти, Расин показывает, однако, в своих крупнейших произведениях, как в их душе эта страсть вступает в жестокое, непреодолимое противоречие с требованиями гуманистической этики и государственного долга. Через трагедии Расина проходит вереница фигур коронованных деспотов, опьяненных своей неограниченной властью, привыкших удовлетворять любое желание.
По сравнению с Корнелем, который предпочитал создавать характеры цельные и сложившиеся, Расина, мастера психологического анализа, больше увлекала динамика внутренней жизни человека. С особенной силой процесс постепенного превращения монарха, который убедился в абсолютном характере своей власти, в деспота раскрыт Расином в образе Нерона (трагедия «Британник», 1669). Это перерождение прослежено здесь во всех его промежуточных стадиях и переходах, при этом не только в чисто психологическом, но и в более широком политическом плане. Расин показывает, как рушатся в сознании Нерона моральные, нравственные устои. Однако император боится общественного возмущения, опасается гнева народного. Затем злой гений императора Нарцисс убеждает Нерона в отсутствии возмездия, в пассивности и нерешительности толпы. Именно тогда Нерон и дает окончательно волю своим страстям и инстинктам. Теперь уже ничто не может его удержать.
Героев трагедии Расина сжигает огонь страстей. Одни из них более сильные, властные, решительные. Такова Гермиона в «Андромахе», Роксана в«Баязете». Другие слабее, впечатлительнее, в большей мере смятены обрушившейся на них лавиной чувств. Таков, скажем, Орест в той же«Андромахе».
Придворная среда представлена в лучших произведениях Расина как мир душный, мрачный, преисполненный жестокой борьбы. В жадной погоне за властью, благополучием здесь плетутся интриги, совершаются преступления; здесь ежесекундно надо быть готовым отразить нападки, защитить свою свободу, честь, жизнь. Здесь царят ложь, клевета, донос. Основная черта зловещей придворной атмосферы –лицемерие. Оно опутывает всех и вся. Лицемерит тиран Нерон, подкрадываясь к своим жертвам, но вынужден лицемерить и чистый Баязет. Иначе он поступить не может: его вынуждают к этому законы самозащиты.
Героям, находящимся во власти разрушительных страстей, Расин стремится противопоставить светлые и благородные образы, претворяя в них свою гуманистическую мечту, свое представление о душевной незапятнанности. Идеал безупречной рыцарственности воплощен в Британнике и Ипполите, но эти юные, чистые помыслами герои обречены на трагическую гибель. Свои положительные устремления Расину поэтичнее всего удавалось выразить в женских образах. Среди них выделяется Андромаха, верная жена и любящая мать, троянка, неспособная изгладить из своей памяти воспоминания о пожаре и гибели родного города, о тех страшных днях, когда домогающийся теперь ее любви Пирр безжалостно уничтожал мечом ее соплеменников. Таков же в трагедии «Митридат»(1673) образ Монимы, невесты сына грозного полководца. Женственная мягкость и хрупкость сочетаются у нее с несгибаемой внутренней силой и гордым чувством собственного достоинства.
С годами в художественном мироощущении и творческой манере Расина происходят изменения. Конфликт между гуманистическими и антигуманистическими силами все более перерастает у драматурга из столкновения между двумя противостоящими лагерями в ожесточенное единоборство человека с самим собой. Свет и тьма, разум и разрушительные страсти, мутные инстинкты и жгучие угрызения совести сталкиваются в душе одного и того же героя, зараженного пороками своей среды, но стремящегося возвыситься над нею, не желающего примириться со своим падением.
Эти сдвиги обозначаются по-своему в «Баязете»(1672), где положительные герои, благородные Баязет и Аталида, отстаивая свою жизнь и право на счастье, отступают от своих нравственных идеалов и пытаются (тщетно) прибегнуть к средствам борьбы, заимствованным у их деспотических и развращенных гонителей. Однако вершины своего развития указанные тенденции достигают в«Федре». Федра, которой постоянно изменяет погрязший в пороках Тезей, чувствует себя одинокой и заброшенной, и в ее душе зарождается пагубная страсть к пасынку Ипполиту. Федра в какой-то мере полюбила Ипполита потому, что в его облике как бы воскрес прежний, некогда доблестный и прекрасный Тезей. Но Федра признается и в том, что ужасный рок тяготеет над ней и ее семьей, что склонность к тлетворным страстям у нее в крови, унаследована ею от предков. В нравственной испорченности окружающих убеждается и Ипполит. Обращаясь к своей возлюбленной Ариции, Ипполит заявляет, что все они«охвачены страшным пламенем порока», и призывает ее покинуть«роковое и оскверненное место, где добродетель призвана дышать зараженным воздухом».
Но Федра, домогающаяся взаимности пасынка и клевещущая на него, выступает у Расина не только как типичный представитель своей испорченной среды. Она одновременно и возвышается над этой средой. Именно в данном направлении Расин внес наиболее существенные изменения в унаследованный от античности, от Еврипида и Сенеки, образ. У Сенеки, например, Федра изображена как характерное порождение разнузданных дворцовых нравов эпохи Нерона, как натура чувственная и примитивная. Федра же Расина, при всей ее душевной драме, человек ясного самосознания, человек, в котором разъедающий сердце яд инстинктов соединяется с непреодолимым стремлением к правде, чистоте и нравственному достоинству. К тому же она ни на мгновение не забывает, что является не частным лицом, а царицей, носительницей государственной власти, что ее поведение призвано служить образцом для общества, что слава имени удваивает мучение. Кульминационный момент в развитии идейного содержания трагедии –клевета Федры и победа, которую одерживает затем в сознании героини чувство нравственной справедливости над эгоистическим инстинктом самосохранения. Федра восстанавливает истину, но жизнь для нее уже нестерпима, и она уничтожает себя.
В «Федре»в силу ее общечеловеческой глубины поэтические образы, почерпнутые в античности, особенно органично переплетаются с идейно-художественными мотивами, подсказанными писателю современностью. Как уже говорилось, художественные традиции Возрождения продолжают жить в творчестве Расина. Когда писатель, например, заставляет Федру обращаться к солнцу как к своему прародителю, для него это не условное риторическое украшение. Для Расина, создателя«Федры», как и для его предшественников - французских поэтов эпохи Возрождения, античные образы, понятия и имена оказываются родной стихией. Предания и мифы седой древности оживают здесь под пером драматурга, придавая еще большую величественность и монументальность жизненной драме, которая разыгрывается перед глазами зрителей.
Своеобразные художественные приметы трагедии французского классицизма, и прежде всего ее ярко выраженный психологический уклон, нашли в драматургии Жана Расина свое последовательное воплощение. Требование соблюдать единство времени, места и действия и другие каноны классицизма не стесняли писателя. Наоборот, они помогали ему предельно сжимать действие, сосредоточивать свое внимание на анализе душевной жизни героев. Расин часто приближает действие к кульминационной точке. Герои бьются в опутывающих их сетях, и трагический характер развязки уже предопределен; поэт же вслушивается в то, как неукротимо пульсируют сердца героев в этой предсмертной агонии, и запечатлевает их эмоции. Расин еще последовательнее, чем Корнель, уменьшает роль внешнего действия, совершенно отказываясь от каких-либо сценических эффектов. Он избегает запутанной интриги. Она ему не нужна. Построение его трагедий, как правило, чрезвычайно прозрачно и четко. Характерным примером той удивительной композиционной простоты, которая присуща трагедиям Расина, может служить «Береника»(1670). В этой трагедии, по сути дела, три действующих лица. Ее сюжет можно изложить в нескольких словах. Римский император Тит полюбил иудейскую царицу Беренику, но герои вынуждены расстаться, ибо законы не позволяют Титу жениться на чужестранке, носящей к тому же королевский сан. Как можно более бережно и чутко старается донести Тит эту горькую истину до сознания Береники, чтобы она поняла неизбежность, неотвратимость тягостной жертвы и смирилась с нею. С проникновенной лирической силой воспроизвел Расин душевную трагедию людей, которые, стремясь к выполнению государственного долга, растаптывают свое личное счастье. Когда герои покидают сцену, зрителям ясно: личная жизнь этих людей навсегда разбита.
Упоминание о лиризме возникает не случайно, когда речь идет о драматургии Расина. В трагедиях создателя «Андромахи»и«Федры»стилистические черты, отличающие корнелевский этап в развитии трагедии (несколько рассудочная риторика, пристрастие к построенным по всем правилам диалектики диспутам, к обобщенным сентенциям и максимам), заменяются художественно более непосредственным выражением переживаний героев, их эмоций и настроений. В руках Расина стих нередко обретает ярко выраженную элегическую окраску. С лирическими качествами стихов Расина неразрывно связана и отличающая их музыкальность, гармоничность.
Наконец, характеризуя слог расиновских трагедий, следует отметить и его простоту. Изысканные обороты галантно-придворного языка в трагедиях Расина –это лишь внешняя оболочка, исторически обусловленная дань нравам времени. Внутренняя природа этого слога иная.«Есть нечто поразительно величавое в стройной, спокойно разливающейся речи расиновских героев»,–писал Герцен.
Многообразие и сложность творческого облика Расина сказались на его посмертной судьбе. Какие разноречивые, а временами и просто взаимоисключающие творческие портреты предлагают нам историки литературы, занимающиеся истолкованием произведений великого драматурга: Расин –певец изнеженной версальской цивилизации и Расин–носитель нравственной непримиримости янсенизма, Расин–воплощение идеала дворянской куртуазности и Расин–выразитель настроений буржуазии XVII века, Расин–художник, обнажающий темные глубины человеческого естества, и Расин–предтеча основателей«чистой поэзии»...
Пытаясь разобраться во всех этих разноречивых мнениях и оценках и тем самым продвинуться дальше в понимании поэтической сущности творческого наследия Расина, целесообразно в поисках путеводной нити обратиться к суждениям, оставленным нам замечательными деятелями русской литературы XIX века.
Пушкин постепенно пришел к выводу об огромном общественном содержании, объективно заключенном в трагедиях Расина, несмотря на то что охват действительности в них во многом ограничен. В то время как западные литераторы (причем не только романтики, но и Стендаль) в 20-е годы XIX века противопоставляли, как правило, Расина Шекспиру, стараясь посредством критики первого возвеличить второго, Пушкин, утверждая принцип народности литературы, предпочел в первую очередь подчеркнуть то общее, что роднит между собой обоих великих драматургов. Задумываясь над тем, «что развивается в трагедии, какова ее цель», Пушкин отвечал:«Человек и народ. Судьба человеческая, судьба народная»,–и, продолжая свою мысль, заявлял:«Вот почему Расин велик, несмотря на узкую форму своей трагедии. Вот почему Шекспир велик, несмотря на неравенство, небрежность, уродливость отделки»(план статьи«О народной драме и о«Марфе Посаднице»М. П. Погодина).
Герцен в «Письмах из Франции и Италии»(в письме третьем) очень выразительно рассказал, как он, почерпнувший из трудов немецких романтиков совершенно превратное представление о французских классицистах XVII века, неожиданно для себя открыл неотразимое поэтическое обаяние последних, увидев их произведения на парижской сцене и почувствовав национальное своеобразие их творчества.
Герцен также отмечает наличие определенных противоречий в художественном методе Расина-классициста. Но в этих противоречиях выявляется и неповторимая оригинальность поэтического видения действительности Расином. В трагедиях великого французского классициста «диалог часто убивает действие, но он сам есть действие». Иными словами, хотя пьесы Расина и бедны событиями, они до предела насыщены драматизмом мысли и чувства.
Наконец, Герцен указывает на огромную роль Расина в духовном формировании последующих поколений, решительно выступая против тех, кто хотел бы насильственно ограничить драматурга рамками условной и галантной придворной цивилизации. Герцен отмечает: «Расин встречается на каждом шагу с 1665 года и до Реставрации. На нем были воспитаны все эти сильные люди XVIII в. Неужели все они ошибались?»–и среди этих сильных людей XVIII столетия называет Робеспьера.
Великий драматург воплотил в своем творчестве многие замечательные черты национального художественного гения Франции. Хотя в посмертной судьбе Расина и чередовались периоды приливов и отливов славы (своего предела критическое отношение к творчеству драматурга достигло в эпоху романтизма), человечество никогда не перестанет обращаться к созданным им образам, пытаясь глубже проникнуть в тайну прекрасного, лучше познать секреты человеческой души.
Если Корнель показывает людей такими, как они должны быть, то Расин - такими, как они есть. (Ж. де Лабрюйер)
С творчеством Расина французская классическая трагедия вступает в период зрелости, четко обозначенный рубежом в политической и культурной истории Франции. На смену заостренной политической проблематике эпохи Ришелье и Фронды с ее культом сильной воли и идеями неостоицизма приходит новое, более сложное и гибкое понимание человеческой личности, получившее свое выражение в учении янсенистов и в связанной с ним философии Паскаля. Эти идеи сыграли важную роль в формировании духовного мира Расина.
Жан Расин (Jean Racine, 1639--1699) родился в небольшом провинциальном городке Ферте-Милон в буржуазной семье, представители которой на протяжении нескольких поколений занимали различные административные должности. Такое же будущее ожидало и Расина, если бы не ранняя смерть родителей, не оставивших после себя никакого состояния. С трехлетнего возраста он находился на попечении бабушки, весьма ограниченной в средствах. Однако давние и тесные связи семьи с янсенистской общиной помогли ему бесплатно получить превосходное образование, сначала в школе при Пор-Рояле, потом в янсенистском коллеже. Янсенисты были прекрасными педагогами, строившими обучение на совершенно новых началах - кроме обязательной в ту пору латыни они обучали древнегреческому языку и литературе, большое значение придавали изучению родного языка (им принадлежит составление первой научной грамматики французского языка), риторики, основ поэтики, а также логики и философии. Пребывание в коллеже имело важное значение как для духовного развития Расина, так и для его будущей судьбы. Отпечаток философских и нравственных идей янсенизма мы находим почти во всех его трагедиях; знание древнегреческой литературы во многом определило выбор источников и сюжетов; присущее ему мастерство полемиста оттачивалось в атмосфере дискуссий и публицистических выступлений его прямых и косвенных наставников (Арно, Николя, Паскаля). Наконец, личные дружеские связи с некоторыми знатными питомцами коллежа ввели его в высшее общество, которое едва ли могло быть ему доступно при его буржуазном происхождении. В дальнейшем эти связи сыграли немалую роль в его литературной карьере.
Самая знаменитая трагедия Расина "Федра" (1677) была написана в момент, когда театральный успех Расина достиг, казалось, своего апогея. И она же стала поворотным пунктом в его судьбе, фактически подвела черту под его творчеством как театрального автора.
Первоначально трагедия называлась "Федра и Ипполит" и ее источниками послужили пьесы Еврипида ("Ипполит") и Сенеки ("Федра").
Федра, которой постоянно изменяет погрязший в пороках Тесей, чувствует себя одинокой и заброшенной, поэтому в ее душе рождается пагубная страсть к пасынку Ипполиту. Федра полюбила Ипполита потому, что в нем как бы воскрес прежний, некогда доблестный Тесей. В то же время Федра признается, что ужасный рок тяготеет над ней и ее семьей и что склонность к преступным страстям унаследована ею от предков. В нравственной испорченности окружающих убеждается и Ипполит. Обращаясь к своей возлюбленной Арикии, Ипполит заявляет, что все они "охвачены страшным пламенем порока", и призывает ее покинуть "роковое и оскверненное место, где добродетель призвана дышать зараженным воздухом".
Главное отличие Федры Расина от Федры древних авторов заключается в том, что героиня не просто выступает как типичный представитель своей испорченной среды. Она одновременно возвышается над этой средой. Так, у Сенеки характер и поступки Федры обусловлены дворцовыми нравами разнузданной эпохи Нерона. Царица изображается как натура чувственная и примитивная, живущая только своими страстями. У Расина же Федра - это человек, инстинкт и страсть соединяются с непреодолимым стремлением к правде, чистоте и совершенству. К тому же героиня ни на мгновение не забывает о том, что является не частным лицом, а царицей, от которой зависит судьба целого народа, и это усугубляет ее положение.
Трагедия главных действующих лиц, ведущих свой род от богов, в пьесе Расина напрямую связана с их происхождением. Герои воспринимают свою родословную не как честь, а как проклятье, которое обрекает на гибель. Для них это наследие страстей, а также вражды и мести, причем не простых людей, а сверхъестественных сил. Происхождение, по мнению Расина, - это великое испытание, которое оказывается не по плечу слабому смертному.
Преступная страсть Федры к пасынку с самого начала трагедии обречена. Недаром первые слова Федры в момент ее появления на сцене - о смерти. Тема смерти проходит через всю трагедию, начиная с первой сцены - вести о гибели Тесея - и вплоть до трагической развязки. Смерть и царство мертвых входят в судьбу главных действующих лиц как часть их деяний, их семьи, их мира. Таким образом, в трагедии стирается грань между земным и потусторонним.
Кульминация трагедии - это, с одной стороны, клевета Федры, а с другой - победа нравственной справедливости над эгоизмом в душе героини. Федра восстанавливает истину, но жизнь для нее нестерпима, и она убивает себя.
Основной принцип и цель трагедии - вызвать сострадание к герою, "преступному поневоле", представив его вину как проявление общечеловеческой слабости. Именно эта концепция лежит в основе расиновского понимания трагедии.
На протяжении последних лет вокруг него сгущалась сеть интриг и сплетен, его привилегированное положение и благосклонность к нему двора расценивались в аристократических кругах как посягательство на веками утвержденную социальную иерархию. Косвенно это отражало недовольство старой аристократии новыми порядками, исходившими от короля и насаждаемыми его буржуазным министром Кольбером. Расина и Буало рассматривали как буржуазных выскочек, "людей Кольбера", не упускали случая выказать им свое пренебрежение и "поставить на место". Когда в конце 1676 г. стало известно, что Расин работает над "Федрой", второстепенный драматург Прадон, приписывавший Расину неудачу своей последней пьесы, в короткий срок написал трагедию на тот же сюжет, которую предложил бывшей труппе Мольера (самого Мольера уже не было в живых). В XVIII в. биографы Расина выдвинули версию, будто пьеса была заказана Прадону главными врагами Расина - герцогиней Бульонской, племянницей кардинала Мазарини, и ее братом герцогом Неверским. Документальных подтверждений этому нет, но даже если Прадон действовал самостоятельно, он вполне мог рассчитывать на поддержку этих влиятельных лиц. Обе премьеры прошли с промежутком в два дня в двух конкурирующих театрах. Хотя ведущие актрисы труппы Мольера (в том числе и его вдова Арманда) отказались играть в пьесе Прадона, она имела бурный успех: герцогиня Бульонская скупила большое число мест в зале; ее клака восторженно аплодировала Прадону. Аналогичным образом был организован провал расиновской "Федры" в Бургундском отеле. Прошло совсем немного времени, и критика единодушно воздала должное "Федре" Расина. Прадон же вошел в историю литературы в неприглядной роли ничтожного интригана и марионетки в руках сильных мира сего.
Впоследствии "Федра" была признана лучшей трагедией драматурга, но, несмотря на это, Расин всё-таки окончательно порвал с театром и начал вести жизнь примерного семьянина. Летом 1677 года он женился на Катерине Романе - благопристойной девушке из хорошей семьи, которая даже не подозревала, что её муж - великий драматург, и до конца своих дней считала, что в театре царит разврат.
