Два главных полотна прерафаэлитов - "Офелия" Джона Эверетта Милле (1852) и "Возлюбленная" Данте Габриэля Россетти (1866) - вернулись в Tate Britain после выставок в США, Японии, Италии и России
Самая известная картина английского художника Джона Эверетта Милле "Офелия" ("Смерть Офелии") была написана в 1852 году. В основе картины лежит сюжет из пьесы Уильяма Шекспира "Гамлет", согласно которому Офелия, узнав, что ее возлюбленный принц Гамлет убил ее отца Полония, помешалась рассудком и покончила с собой, утопившись в реке. Офелия изображена сразу после падения в реку, когда свои венки "повесить думала на ветках ивы". Она поет горестные песни, наполовину погруженная в воду. Ее поза, раскрытые руки и взгляд, устремленный в небо, вызывает ассоциации с распятием Христа, а также нередко интерпретировалась как эротическая. Девушка медленно погружается в воду на фоне яркой, цветущей природы, но на ее лице нет ни паники, ни отчаяния.
Фрагмент картины "Офелия" Джона Эверетта Милле, 1851–52
Пейзаж к "Офелии" Милле писал у реки Хогсмилл, в графстве Суррей, проводя у мольберта по 11 часов в день. Художник оставил полные юмора воспоминания об этом процессе: "В течение одиннадцати часов я сижу в костюме под зонтиком, отбрасывающим тень размером не больше, чем полпенни, с детской кружечкой для питья… Мне угрожает, с одной стороны, предписание предстать перед магистратом за вторжение на поля и повреждение посевов, с другой - вторжение на поле быка, когда будет собран урожай. Мне угрожает ветер, который может снести меня в воду и познакомить с впечатлениями тонувшей Офелии, а также возможность (впрочем, маловероятная) полного исчезновения по вине прожорливых мух. Мое несчастье усугубляют два лебедя, упорно разглядывающие меня как раз с того места, которое я хочу рисовать, истребляя по ходу дела всю водную растительность, до которой они только могут дотянуться".
Фотопортрет Элизабет Сиддал
Образ Офелии художник писал в своей студии после создания пейзажа, что было необычно для тех времен: пейзажи тогда считались менее важной частью картины, поэтому оставлялись на потом. Натурщицей стала девятнадцатилетняя модель, художница и поэтесса Элизабет Сиддал, которую беспощадный Милле заставлял по нескольку часов лежать в наполненной холодной водой ванне.
Данте Габриэль Россетти. "Возлюбленная", 1865–66
Полотно "Возлюбленная" ("Невеста") было создано Данте Габриэлем Россетти между 1865 и 1866 годами под впечатлением от работ Мане и Тициана. Картина является некой иллюстрацией к библейской Песни песней Соломона.
О чем говорит мне эта картина? «Офелия» Джона Эверетта Миллеса
О чем говорит мне эта картина?
Психоаналитик Андрей Россохин и искусствовед Марина Хайкина выбирают одну картину и рассказывают нам о том, что знают и чувствуют. Зачем? Чтобы, (не) соглашаясь с ними, мы яснее осознали собственное отношение к картине, сюжету, художнику и к самим себе.
«Офелия» (Галерея Тейт, Лондон, Великобритания) написана Миллесом между 1851 и 1852 годами по сюжету шекспировского «Гамлета». Художник буквально иллюстрирует слова, которые произносит Гертруда: безумная Офелия собиралась повесить цветочные гирлянды на ветви ивы и упала в поток воды.
«ЗДЕСЬ ПРОСТО ОСТАНОВИЛОСЬ ВРЕМЯ»
Марина Хайкина, искусствовед: «Картина завораживает: яркость растений во всем многообразии их оттенков контрастирует с прозрачными водами реки и отяжелевшей тканью переливчатого платья Офелии. Работая над картиной, Миллес по 11 часов делал зарисовки с натуры; в результате у него получилось одно из самых тщательных и детальных описаний английской природы, достойных увлеченного ботаника. Художника интересовал язык цветов, переживавший в викторианской Англии новое рождение. С их помощью Миллес рассказывает историю своей героини. Так, ива, крапива и ромашка ассоциировались с забытой любовью, болью и невинностью. Анютины глазки символизировали безответную любовь, фиалки, украшающие шею Офелии, считались символом верности, целомудрия, а также безвременной смерти. Мак означал саму смерть, увековеченную незабудками. Трагическая история Офелии была очень популярна у викторианских художников, а ее самоубийство воспринималось в пуританской Англии почти как бунт, как вызов предрассудкам.
Но мне кажется, что еще больше Миллеса привлекала возможность красиво эту историю преподнести: он использовал новую технику живописи, что позволило ему добиться яркости красок. Думаю, его занимала идея написать платье под водой - это же крайне сложно. Вода ведь струится, искажая цвета и формы, придавая им блеск... Миллес писал картину долго, сначала - пейзаж, затем, уже отдельно - Офелию. Художница Элизабет Сиддал позировала ему четыре долгих зимних месяца: она ложилась в ванну с водой, которую художник подогревал с помощью свечей и масляных ламп. Однажды лампы погасли, но Миллес был так увлечен работой, что не заметил этого. Элизабет заболела, и художнику пришлось оплачивать услуги доктора, чтобы продолжить работу.
Стараясь запечатлеть прекрасное, художник не замечал времени. Нет его и на картине: время остановилось, исчезло и, кажется, уже никогда не потечет. Замерли воды реки, умолк ветер, не колышутся ветки ивы, а с цветков не падают лепестки. Там нет жизни, но нет и смерти - эта красота вечна».
Психоаналитик: «Я вижу здесь буйство природы, цветение, что ассоциируется с весной и чем-то жизнеутверждающим. Но в то же время мой взгляд привлекает ручей. Вода в нем настолько темная, что создается ощущение невероятной глубины, бездны. Эта деталь кажется противоестественной, ведь очевидно: маленький ручей не может быть настолько глубоким, Офелия не должна в нем утонуть. Но я вижу, как вода ее постепенно затягивает, и оттого возникает страх и тревожное предчувствие смерти. Мгновение между жизнью и смертью - таким может быть первое и довольно поверхностное прочтение картины. Офелия, как мы знаем, сошла с ума, после того как Гамлет убил ее отца. В психоаналитической реальности каждый мужчина, завоевывая женщину, должен символически убить ее отца. То есть вытеснить, заменить отца в ее сердце. Если рассматривать события пьесы как театр внутренних, психических переживаний, то поступок Гамлета - это первый шаг к тому, чтобы завоевать ее сердце. И Офелия, которая прежде пребывала в девичьих сексуальных фантазиях и грезах, теперь могла бы отдаться мужчине, ее завоевавшему, могла бы стать женщиной. В ее теле, в раскрытых руках и особенно в лице, в полуоткрытом рте я вижу покорность и открытость. Но чему? Новому женскому опыту или смерти? Я ощущаю эротизм картины, что, в общем, закономерно: художнику на тот момент было всего 22 года, и поверить в то, что вид прекрасной натурщицы в ванной не пробуждал у него сексуальных фантазий, невозможно. Но самое интересное не это. Художник не просто запечатлел переходный момент между девическим и женским состоянием. Я вижу в этой мизансцене ситуацию выбора: что предпочтет Офелия? Отдаться женскому влечению, перейти от любовных грез к реальным отношениям или отказаться от них?
Кстати, Гамлет тоже присутствует на этой картине… в образе дерева. Казалось бы, ива - это женский символ, но здесь это корявое, грубое дерево, оно подобно друиду и выглядит очень брутально. Дерево нависает над Офелией, склоняется так низко, что девушка могла бы схватиться за него, удержаться и выжить. У нее есть точка опоры. Почему же Офелия этого не делает? Почему она не хватается за отношения с мужчиной? Почему между смертью и «маленькой смертью» (как по-французски называют оргазм) она выбирает первое? Одну причину я вижу в том, что друидный Гамлет пассивен: он поддержит ее, если Офелия сама протянет руки, но первым не предлагает помощь. А вторая причина - в смертоносном нарциссизме Офелии. Мы видим контраст прекрасного гармоничного мира, который окружает Офелию, ее собственной идеальной красоты и страшного, корявого дерева, которое пугает и отталкивает своей грубой реалистичностью. Она отказывается от реальной, чувственной, эмоциональной жизни с ее неидеальностью в пользу нарциссической смерти - того, что позволит ей сохранить свой образ прекрасным, чистым и непорочным. Умирая, она стремится вернуться в рай, в материнскую вселенную (погружение в воду в нашем бессознательном и означает слияние с матерью), где будет законсервирована ее красота и нетронутость. И закругленные углы способствуют бессознательному восприятию картины как материнской утробы. Офелия словно погружается в материнское лоно, предпочитая неидеально-живому нарциссически идеальную вечность».
Джон Эверетт Миллес (John Everett Millais, 1829-1896), британский живописец, один из основателей Братства прерафаэлитов - общества художников, стремившихся вернуться к искренности и простоте искусства дорафаэлевской эпохи. Выставленная в 1852 году в Королевской Академии «Офелия» утвердила позиции Братства прерафаэлитов. До сих пор Миллес относится к числу самых любимых англичанами художников середины XIX века.
Самая, пожалуй, известная картина прерафаэлитов — и не просто так. Идеал женской красоты, что искали все члены братства английских художников, воплотился в их будущей натурщице и музе — Элизабет Сиддал, а Джон Милле, в стиле которого была тщательная проработка деталей полотна, наилучшим образом сумел объединить черты женского идеала и красоту английской природы, а также трагичность сюжета, которая отразилась и на всей истории жизни знаменитой натурщицы — мистическое повторение, питающее умы писателей даже в наше время: Лиз Сиддал едва не утонула, позируя для «Офелии», а вследствие умерла молодой, подобно героине трагедии Шекспира.
«Благовещение» Данте Габриэля Россетти
Одна из первых и известнейших работ в рамках идеологии «Братства прерафаэлитов» — показывать жизнь такой, какая она есть, и в то же время видеть красоту и смысл в любом моменте: жизнь загадочна и удивительна сама по себе, ей не нужны приукрашивания, позы и пафос, привносимые разными стилями искусств, не нужна слепота реализма, ведь только тот, кто смотрит сердцем, а не глазами, видит правду. И прерафаэлиты смотрят именно сердцем. Дева Мария показана здесь простой девушкой — не с ритуальной торжественностью принимающей весть, а удивленной, немного испуганной, и сколько же в этой простоте возвышенного, неразглашенного, тайного.
«Светоч мира» Уилльяма Холмана Ханта
Картина главенствует среди религиозных произведений Ханта. Поиски истины и смысла однажды неизбежно приводят человека к попытке понять духовное — такую линию успешно развивает Хант в своих картинах. На этом полотне Христос идет в ночи и стучится к каждому в двери — кто откроет ему? Кто готов увидеть этот свет?
«Христос в родительском доме» Джона Эверетта Милле
Необычно проникновенный сюжет о детстве Христа. Христос был сыном плотника, простым, обыкновенным человеком, когда еще никто не знал о нем. Милле изобразил символичный момент, когда мальчик Христос поранился в мастерской гвоздем, и алая рана его — как прообраз распятия, предвестие будущих страданий. Он уже знает обо всем, что его ждет, и художник с поразительным чувством показал это. Взгляните в его лицо — простой ли он человек?
«Христос омывает ноги апостолу Петру» Форда Мэдокса Брауна
Полотно уже о взрослой земной жизни Христа, написанное с не меньшим психологизмом. Совершая омовение ног ученика перед началом Тайной вечери, Великий испытывает любовь там, где другие боялись пережить унижение. Христос своим ученикам преподает один из последних уроков — и это урок смирения, отказа от собственной гордыни.
«Беата Беатрикс» («Благословенная Беатриче») Данте Габриэля Россетти
Посмертный портрет Элизабет Сиддал, той самой, что позировала для «Офелии», и к тому времени ставшей супругой Данте Габриэля Россетти, основоположника «Братства прерафаэлитов». Названный в честь Данте Алигьери, художник всю жизнь прожил под этой звездой, идеализируя свою любовь и наполняя ею все свое творчество. «Беата Беатрикс» — вершина и память этой грустной истории любви, написанная словно икона, но прославляющая реальную женщину.
«Апрельская любовь» Артура Хьюза
«Апрельская любовь» относится к картинам позднего прерафаэлитизма, когда уже сложились и стали узнаваемыми идеалы течения: душевная чистота в чертах лиц, поучительные сюжеты из античности, библейских времен и Средневековья — с точки зрения Викторианской эпохи. Глубокие переживания юности и первой любви автор сумел передать так тонко, что никто и не скажет, что ранние чувства легкомысленны и несерьезны, — ведь здесь все ровно наоборот.
«Леди Годива» Джона Кольера
Настоящий гимн непорочности и благочестию. Леди, пытающаяся защитить своих подданных перед жестоким мужем, сознательно идет на унижение, показываясь в городе обнаженной. Но благодарный народ не выходит на улицы и наглухо закрывает ставни из уважения к ее поступку. С таким же уважением художник изобразил эту прекрасную девушку — без вызывающей чувственности, но с преклонением перед ее чистой красотой.
«Гилас и нимфы» Джона Уилльяма Уотерхауса
Картина также относится к позднему прерафаэлитизму. Уотерхаус не был первопроходцем, но сумел найти и создать свой особый идеал — здесь он показан наиболее многогранно и полно: все русалки, заманивающие юношу в глубину источника, написаны с одной девушки. Этот сюжет символичен, как и сама суть искусства — увлекающего и манящего позабыть обо всем и сделать бесповоротный шаг.
«Прекрасная безжалостная дама» Фрэнка Бернарда Дикси
Полотно на ту же излюбленную романтиками тему недостижимого идеала. Фея, увлекающая рыцаря и оставляющая его, — вечная загадка, на которую нет ответа. Скоро она ускользнет, исчезнет навсегда, но сейчас она еще с ним. Дикси удалось поймать мимолетное, практически увековечить чудо.
Офелия (1851-52), Галерея Тейт, Лондон
На своем знаменитом полотне Миллес запечатлел тот момент, когда Офелия, наполовину погруженная в воду, поет. Из
трагедии Шекспира "Гамлет" мы знаем, что девушка сошла с ума от того, что принц Гамлет, которого она любила, убил ее отца, Полония.
Безумие привело Офелию к смерти.
Миллес начал писать эту картину в 22 года, как многие молодые люди его возраста, он буквально бредил бессмертной
пьесой Шекспира. И на холсте старался как можно точнее передать все нюансы, описанные драматургом.
Для сцены смерти Офелии Миллес выбрал живописный речной уголок (художник с юмором вспоминал, что сам едва не
утонул, работая над этим полотном). Фигуру девушки Миллес писал уже после того, как закончил речной пейзаж, - в мастерской в зимние
месяцы. Натурщица, Элизабет Сиддел, позировала художнику, лежа в ванне с теплой водой. К сожалению, позирование обернулось для
Элизабет ухудшением здоровья: однажды отказали лампы, которыми подогревали воду в ванне, и у девушки обострилась мучившая ее
чахотка.
Прерафаэлиты принципиально использовали белую основу. Приступая к творческому процессу, они покрывали небольшие
участки холста белой краской и писали по ней, пока она не просыхала. Правда, Миллес пользовался этим приемом только на тех
фрагментах холста, где писал пейзаж. До сих пор не до конца понятна техника Миллеса, однако известно, что вначале он наносил на
холст точный рисунок будущей картины, а затем брался за краски. Художник не закрашивал белой основой те участки, где позже
появлялись живописнейшие цветы.
Самым сложным для Миллеса в создании этой картины было изобразить наполовину погруженную в воду женскую фигуру. Писать
ее с натуры было довольно опасно, но техническое мастерство художника позволило ему совершить ловкий трюк: написать воду на пленэре
(работа на природе постепенно входила в практику живописцев с 1840-х годов, когда впервые появились масляные краски в металлических
тюбиках), а фигуру - в своей мастерской.
"Есть ива над потоком, что склоняет
Седые листья к зеркалу волны;
Туда она пришла, сплетя в гирлянды
Крапиву, лютик, ирис, орхидеи, -
У вольных пастухов грубей их кличка,
Для скромных дев они - персты умерших;
Она старалась по ветвям развесить
Свои венки; коварный сук сломался,
И травы и она сама упали
В рыдающий поток. Ее одежды,
Раскинувшись, несли ее, как нимфу;
Она меж тем обрывки песен пела,
Как если бы не чуяла беды
Или была созданием, рожденным
В стихии вод; так длиться не могло,
И одеянья, тяжело упившись,
Несчастную от звуков увлекли
В трясину смерти."
У. Шекспир
Джон Эверетт Милле, "Офелия". 1851-1852. Лондон, галерея Тэйт.
Одним из первых к этому, впоследствии ставшему классическим для прерафаэлитов, сюжету обратился Джон Эверетт Милле (John Everett Millais). Причем судьба девушки, которая позировала художнику для этой картины, заслуживает отдельного рассказа.
Сначала Милле писал с натуры реку Эвил в графстве Сюррей, сидя по одиннадцать часов в день под зонтом, едва защищавшим художника от солнца, и зачерпывая воду для утоления жажды прямо из реки. Однако творческие муки Милле были несравнимы со страданиями девушки, ему позировавшей.
Зимой в Лондоне он работал над фигурой Офелии, моделью для которой стала Элизабет Сиддел, во многом повторившая судьбу шекспировской героини. Элизабет пришлось не один день пролежать полностью одетой в ванне, подогреваемой снизу лишь несколькими масляными лампами. В результате Милле получил прекрасную картину, удостоившуюся самых высоких оценок экспертов, а Элизабет, увы, - воспаление легких. Милле откупился от разгневанного отца девушки суммой в 50 фунтов, но здоровье Элизабет, до того момента и так не особо крепкое, было окончательно подорвано.
Спустя несколько лет она становится возлюбленной, а потом и женой Данте Габриеля Россетти. В 1861 году у нее рождается мертвая девочка, а сама Элизабет, находясь в состоянии депрессии, начинает употреблять лауданум - распространенный в викторианской Англии наркотик-опиат. В 1862 году в возрасте 33 лет она умирает от передозировки - до сих пор неясно, была ли эта смерть несчастным случаем или же самоубийством. Россетти в порыве чувств бросил в гроб жены рукописи своих стихов, и они были похоронены вместе с ней. Однако через семь лет уже вполне утешившийся в союзе с другой женщиной Россетти пожалел об утраченных стихах и добился вскрытия фамильного склепа на Хайтгейтском кладбище с целью извлечения рукописей. У самого художника не хватило духа при этом присутствовать.
Россетти получил свои манускрипты вместе с локоном волос жены, но не достиг былых высот славы и всю оставшуюся жизнь жалел о содеянном. Элизабет Сиддел, бывшая модистка, ставшая талантливой художницей и поэтом и увековеченная на холстах прерафаэлитов, умерла той же смертью, что и Офелия, в чьем образе она позировала. Загадочная смерть, то ли самоубийство, то ли несчастный случай; состояние, близкое к сумасшествию. Возможно, именно внутреннее сходство судеб литературного персонажа и моедли объясняет как завораживающую силу картины, так и ее реализм - "Офелия" считается лучшим портретом Элизабет Сиддел, когда-либо с нее написанным.
