Лев Толстой около террасы яснополянского дома, 11 мая 1908, Тульская губ., Крапивенский у., дер. Ясная Поляна. В числе многочисленных посетителей Толстого накануне его 80-летия в Ясную Поляну приезжал народный учитель из Сибири И. П. Сысоев, побывавший до этого в Америке. Он попросил у Льва Николаевича разрешения сфотографировать его для американцев. Привезенный Сысоевым фотограф Баранов снял эти фотографии 11 мая – в день, когда Толстой находился под сильным впечатлением от прочитанного в газете «Русь» сообщения о казни двадцати херсонских крестьян. В этот день Лев Николаевич продиктовал в фонограф начало статьи о смертных казнях – первоначальный вариант «Не могу молчать».
Фото Баранов С. А.
Лев Толстой за игрой в городки, 1909 г., Тульская губ., Крапивенский у., дер. Ясная Поляна. На втором плане слева стоит внук Илья Андреевич Толстой, справа – сын слуги Алеша Сидорков. «При мне, – вспоминает Валентин Федорович Булгаков, – Лев Николаевич в свои 82 года, играл в городки с Алешей Сидорковым… сыном старого яснополянского слуги Ильи Васильевича Сидоркова. Есть фотография, изображающая «удар» Толстого. Конечно, играть долго и «серьезно» он уже не мог: так только, "пробовал силы"». 1909 год
Тапсель Томас
Лев Толстой в кругу семьи, 1892 г., Тульская губ., Крапивенский у., дер. Ясная Поляна. Слева направо: Миша, Лев Толстой, Лев, Андрей, Татьяна, Софья Андреевна Толстая, Мария. На 1-м плане Ванечка и Александра.
Фотоателье «Шерер, Набгольц и Кº»
Лев Толстой верхом на Зорьке, 1903 г., Тульская губ., Крапивенский у., дер. Ясная Поляна. Многие современники Льва Николаевича Толстого восхищались его мастерством наездника, в том числе Владимир Васильевич Стасов: «Но как только сел, просто чудо что такое! Соберется весь, ноги точно слились с лошадью, телом – сущий центавр, наклонит немножко голову, – а лошадь... так и пляшет, так и стучит под ним ногами, словно муха...».
Лев и Софья Толстые, 1895 г., Тульская губ., Крапивенский у., дер. Ясная Поляна. Первое упоминание о езде Толстого на велосипеде – в письме его дочери Татьяны Львовны от 16 апреля 1894 года: «У нас новое увлечение: велосипед. Папá часами учится на нем, ездит и кружит по аллеям в саду… Это велосипед Алексея Маклакова, и завтра мы его отошлем ему, чтобы не сломать, а то, наверное, этим кончится».
Фото Толстая Софья Андреевна
Лев Толстой с родными и знакомыми, среди которых художник Николай Ге, 1888 г., Тульская губ., Крапивенский у., дер. Ясная Поляна. Слева направо стоят: Александр Эммануилович Дмитриев-Мамонов (сын художника), Миша и Мария Толстые, М. В. Мамонов, мадам Ламберт (гувернантка); сидят: Саша Толстая, Софья Андреевна Толстая, Александр Михайлович Кузминский (муж Татьяны Кузминской), художник Николай Николаевич Ге, Андрей и Лев Толстые, Саша Кузминский, Татьяна Андреевна Кузминская (сестра Софьи Андреевны Толстой), Михаил Владимирович Иславин, Вера Александровна Кузминская, Миша Кузминский, мисс Chomel (гувернантка детей Кузминских); на 1-м плане – Вася Кузминский, Лев и Татьяна Толстые. За 12 лет дружбы с Толстым Ге написал лишь один живописный портрет Толстого. В 1890 году по просьбе Софьи Андреевны Толстой Ге вылепил бюст Толстого – первое скульптурное изображение писателя, а еще раньше, в 1886 году, выполнил серию иллюстраций к рассказу Толстого «Чем люди живы»
Фото Абамелек-Лазарев С. С.
Лев Толстой за игрой в теннис, 1896 г., Тульская губ., Крапивенский у., дер. Ясная Поляна. Слева направо: Лев Николаевич Толстой, Мария Львовна Толстая, Александра Львовна Толстая, Николай Леонидович Оболенский (сын племянницы Толстого Елизаветы Валерьяновны Оболенской, со 2 июня 1897 года – муж Марии Львовны Толстой).
Фото Толстая Софья Андреевна
Лев Толстой и Максим Горький, 8 октября 1900, Тульская губ., Крапивенский у., дер. Ясная Поляна. Это была вторая встреча писателей. «Был в Ясной Поляне. Увез оттуда огромную кучу впечатлений, в коих и по сей день разобраться не могу… Я провел там целый день с утра до вечера»,– писал Алексей Максимович Горький Антону Павловичу Чехову в октябре 1900 года.
Толстая Софья Андреевна
Лев Толстой, землемер и крестьянин Прокофий Власов, 1890 г., Тульская губ., Крапивенский у., дер.
Ясная Поляна. Фото Адамсон
Лев Толстой с родными под «деревом бедных», 23 сентября 1899, Тульская губ., Крапивенский у., дер. Ясная Поляна. Стоят: Николай Леонидович Оболенский (сын племянницы Толстого Елизаветы Валерьяновны Оболенской, с 2 июня 1897 года – муж Марии Львовны Толстой), Софья Николаевна Толстая (невестка Льва Толстого, с 1888 года жена его сына Ильи) и Александра Львовна Толстая. Слева направо сидят: внуки Анна и Михаил Ильичи Толстые, Мария Львовна Оболенская (дочь), Лев Николаевич Толстой, Софья Андреевна Толстая с внуком Андреем Ильичом Толстым, Татьяна Львовна Сухотина с Володей (Ильичом) на руках, Варвара Валерьяновна Нагорнова (племянница Льва Толстого, старшая дочь его сестры Марии Николаевны Толстой), Ольга Константиновна Толстая (жена Андрея Львовича Толстого), Андрей Львович Толстой с Ильей Ильичом Толстым (внук Льва Николаевича Толстого).
Фото Толстая Софья Андреевна
Лев Толстой и Илья Репин, 17 - 18 декабря 1908, Тульская губ., Крапивенский у., дер. Ясная Поляна. Снимок относится к последнему посещению Ясной Поляны Ильей Ефимовичем Репиным, сделан по просьбе его жены Натальи Борисовны Нордман-Северовой. За время почти тридцатилетней дружбы Толстой и Репин впервые сфотографировались вдвоем.
Толстая Софья Андреевна
Лев Толстой на лавочке под «деревом бедных», 1908 г., Тульская губ., Крапивенский у., дер. Ясная Поляна. На заднем плане Софья Андреевна Толстая и четверо крестьянских мальчиков.
Фото Кулаков П. Е.
Лев Толстой и крестьянка–просительница, 1908 г., Тульская губ., Крапивенский у., дер. Ясная Поляна. Иван Федорович Наживин записал слова Льва Николаевича Толстого: «Любить дальних, человечество, народ, желать им добра не хитрое дело... Нет, ты вот ближних-то, ближних полюбить сумей, тех, с которыми встречаешься каждый день, которые иногда надоедают, раздражают, мешают, – вот их-то люби, им-то делай добро!.. Вот иду на днях по парку и думаю. Слышу, идет сзади какая-то баба и просит чего-то. А мне как раз пришла в голову нужная для работы мысль. "Ну, что тебе нужно? – нетерпеливо говорю бабе. – Что ты пристала?" Но хорошо, что сейчас же опомнился и поправился. А то бывает, спохватишься да уж поздно».
Булла Карл Карлович
Лев Толстой, июль 1907, Тульская губ., дер. Ясенки. Лев Николаевич Толстой снят в один из жарких июльских дней 1907 года в деревне Ясенки, где в это время жили Чертковы. Со слов очевидца, болгарина Христо Досева, фотография была сделана после задушевного разговора Толстого с одним из его единомышленников. «В это же время, – пишет Досев, – Чертков приготовил на дворе свой фотографический аппарат, желая снять с Л. Н. портрет. Но когда он попросил его позировать ему, Л. Н., почти всегда мирно соглашающийся на это, на этот раз не захотел. Он насупил брови и не мог скрыть своего неприятного чувства. "Там интересный, важный разговор, касающийся жизни человека, а здесь глупостями заниматься", – сказал он раздраженно. Но, сдавшись просьбам В. Г., он пошел постоять. Видно, укротив себя, он пошутил над Чертковым. "Он все стреляет! Но я отомщу ему. Возьму какую-нибудь машину и, когда он начнет стрелять, обкачу его водой! И засмеялся весело"».
Лев и Софья Толстые в 34-ю годовщину их свадьбы, 23 сентября 1896, Тульская губ., Крапивенский у., дер. Ясная Поляна
Фото Толстая Софья Андреевна
Лев Толстой играет в шахматы с Владимиром Чертковым, 28 - 30 июня 1907, Тульская губ., Крапивенский у., дер. Ясная Поляна. Справа виден оборот портрета Льва Николаевича Толстого, над которым в это время работал художник Михаил Васильевич Нестеров. Во время сеансов Толстой часто играл в шахматы. Восемнадцатилетний сын Владимира Черткова Дима (Владимир Владимирович Чертков) был одним из самых «неподдающихся» его партнеров.
Фото Чертков Владимир Григорьевич
Лев Толстой с внучкой Таней Сухотиной, 1908 г., Тульская губ., Крапивенский у., дер. Ясная Поляна. В своем дневнике Лев Николаевич написал: «Если бы мне дали выбирать: населить землю такими святыми, каких я только могу вообразить себе, но только, чтобы не было детей, или такими людьми, как теперь, но с постоянно прибывающими свежими от Бога детьми, – я бы выбрал последнее».
Чертков Владимир Григорьевич
Лев Толстой в кругу семьи в день своего 75-летия, 1903 г., Тульская губ., Крапивенский у., дер. Ясная Поляна. Слева направо стоят: Илья, Лев, Александра и Сергей Толстые; сидят: Михаил, Татьяна, Софья Андреевна и Лев Николаевич Толстые, Андрей.
Лев Толстой завтракает на террасе дома в Гаспре, декабрь 1901, Таврическая губ., дер. Гаспра. Из дневника Софьи Андреевны Толстой: «...трудно ужасно, иногда невыносимо с его упрямством, самодурством и полным отсутствием знания медицины и гигиены. Например, доктора велят есть икру, рыбу, бульон, а он вегетарианец и этим губит себя...».
Фото Толстая Александра Львовна
Лев Толстой и Антон Чехов в Гаспре, 12 сентября 1901, Таврическая губ., дер. Гаспра. Писатели познакомились в 1895 году в Ясной Поляне. Фотография сделана на террасе дачи Софьи Владимировны Паниной.
Фото Сергеенко П. А.
Лев Толстой с дочерью Татьяной, 1902 г., Таврическая губ., пос. Гаспара
Фото Толстая Софья Андреевна
Лев Толстой с дочерью Александрой на берегу моря, 1901 г., Таврическая губ., дер. Мисхор
Фото Толстая Софья Андреевна
Лев Толстой и Душан Маковицкий среди больных и врачей Троицкой окружной психиатрической больницы (разговаривает с больным, называющим себя Петром Великим), июнь 1910, Московская губ., с. Троицкое. Вопросами психиатрии Толстой заинтересовался в особенности после знакомства в 1897 году с известным криминалистом и психиатром Чезаре Ломброзо. Живя в Отрадном по соседству с двумя лучшими в то время Троицкой окружной и Покровской земской психиатрическими больницами, он несколько раз посетил их. В Троицкой больнице Толстой был дважды: 17 и 19 июня 1910 года.
Фото Чертков Владимир Григорьевич
Лев Толстой в Ясной Поляне, 28 августа 1903, Тульская губ.., дер. Ясная Поляна
Фото Протасевич Франц Трофимович
Идут на открытие Народной библиотеки в деревню Ясная Поляна: Лев Толстой, Александра Толстая, председатель Московского общества грамотности Павел Долгоруков, Татьяна Сухотина, Варвара Феокритова, Павел Бирюков, 31 января 1910, Тульская губ., Крапивенский у., дер. Ясная Поляна. Черный пудель Маркиз принадлежал младшей дочери Толстого Александре Львовне.
Фото Савельев А. И.
Лев и Софья Толстые и их дочь Александра среди крестьян деревни Ясная Поляна в Троицын день, 1909 г., Тульская губ., Крапивенский у., дер. Ясная Поляна. Слева – Александра Львовна Толстая.
Фото Тапсель Томас
Лев Толстой идет от дома по аллее «Прешпект», 1903 г., Тульская губ., Крапивенский у., дер. Ясная Поляна. Из дневника Михаила Сергеевича Сухотина, 1903 год: «С каждым разом я все более и более удивляюсь здоровью и силе Л. Н. Он все молодеет, свежеет, крепнет. Об его прежних смертельных болезнях и помину нет... Он снова приобрел свою моложавую, быструю, бодрую походку, очень своеобразную, с вывертом носков наружу».
Фото Толстая Александра Львовна
Лев Толстой среди крестьян деревни Крекшино Московской губернии, 1909 г., Московская губ., дер. Крекшино. Крестьяне деревни Крекшино пришли с хлебом-солью приветствовать приезд Льва Толстого. Он вышел к ним в рубашке с подтяжками наружу, так как день был очень жарким и, по свидетельству очевидцев, долго разговаривал с ними. Речь зашла о земле, и Лев Николаевич высказал свой взгляд на земельную собственность как на грех, все зло от которого он разрешил опять-таки нравственным совершенствованием и воздержанием от насилия.
Фото Тапсель Томас
Лев Толстой в кабинете дома в Ясной Поляне, 1909 г., Тульская губ., Крапивенский у., дер. Ясная Поляна. Толстой снят в своем кабинете, в кресле, предназначавшемся для посетителей. В этом кресле Лев Николаевич любил иногда сидеть по вечерам, читая книгу при свете свечи, которую ставил рядом, на этажерку. Вращающаяся этажерка была подарена ему Петром Алексеевичем Сергеенко. На ней помещались книги, которыми Толстой пользовался в ближайшее время и которые поэтому должны были находиться «под рукой». На этажерке приколота записка: «Книги из нужных».
Фото Чертков Владимир Григорьевич
Лев Толстой на прогулке, 1908 г., Тульская губ., Крапивенский у., дер. Ясная Поляна
Фото Чертков Владимир Григорьевич
Лев Толстой рассказывает сказку об огурце внукам Соне и Илюше, 1909 г., Московская губ., дер. Крёкшино
Фото Чертков Владимир Григорьевич
Лев Толстой на станции в Крекшино, 4 - 18 сентября 1909, Московская губ., дер. Крёкшино
Неизвестный автор
Отъезд Льва Толстого в Кочеты к дочери Татьяне Сухотиной, 1909 г., Тульская губ., Тульский у., станция Козлова Засека. В последние два года жизни Толстой нередко уезжал из Ясной Поляны - то ненадолго погостить к дочери Татьяне Львовне в Кочеты, то к Черткову в Крекшино или в Мещерское Московской губернии.
Фото Чертков Владимир Григорьевич
Лев Толстой, 1907 г., Тульская губ., Крапивенский у., дер. Ясная Поляна. «Ни одна фотография, ни даже писанные с него портреты не могут передать того впечатления, которое получалось от его живого лица и фигуры. Когда Толстой приглядывался к человеку, он становился неподвижным, сосредоточенным, пытливо проникал внутрь его и точно высасывал все, что было в нем скрыто – хорошего или плохого. В эти минуты глаза его прятались за нависшие брови, как солнце за тучу. В другие минуты Толстой по-детски откликался на шутку, заливался милым смехом и глаза его становились веселыми и шутливыми, выходили из густых бровей и светили», – писал Константин Сергеевич Станиславский.
Фото Чертков Владимир Григорьевич
1888 год
Слева направо стоят: Александр Эммануилович Дмитриев-Мамонов (сын художника), Миша и Мария Толстые, М. В. Мамонов, мадам Ламберт (гувернантка); сидят: Саша Толстая, Софья Андреевна Толстая, Александр Михайлович Кузминский (муж Татьяны Кузминской), художник Николай Николаевич Ге, Андрей и Лев Толстые, Саша Кузминский, Татьяна Андреевна Кузминская (сестра Софьи Андреевны Толстой), Михаил Владимирович Иславин, Вера Александровна Кузминская, Миша Кузминский, мисс Chomel (гувернантка детей Кузминских); на 1-м плане - Вася Кузминский, Лев и Татьяна Толстые. За 12 лет дружбы с Толстым Ге написал лишь один живописный портрет Толстого. В 1890 году по просьбе Софьи Андреевны Толстой Ге вылепил бюст Толстого - первое скульптурное изображение писателя, а еще раньше, в 1886 году, выполнил серию иллюстраций к рассказу Толстого «Чем люди живы».
август 1897
Снимки сделаны по просьбе Ильи Яковлевича Гинцбурга, во время его пребывания в Ясной Поляне, когда он работал на скульптурным портретом Льва Николаевича Толстого в рост. По этим фотографиям скульптор вылепил статуэтку писателя и затем уже лепил с натуры, поправляя ранее сделанное.
Антон Чехов у Льва Толстого в Гаспре
1901 год
Завтрак на террасе дома в Гаспре
декабрь 1901
Лев Толстой в кругу семьи в день своего 75-летия
1903 год Тульская губ., Крапивенский у., дер. Ясная Поляна
Слева направо стоят: Илья, Лев, Александра и Сергей Толстые; сидят: Михаил, Татьяна, Софья Андреевна и Лев Николаевич Толстые, Андрей.
Лев Толстой с крестьянскими детьми в Троицын день. 17 мая 1909
Лев Толстой верхом на Зорьке
1903 год
Лев Толстой с сестрой Марией Николаевной в Ясной Поляне
июль 1908
Лев Толстой около террасы яснополянского дома
11 мая 1908
Лев Толстой в кабинете дома в Ясной Поляне
1909 год
1909 год Толстой сфотографирован в музыкальном магазине Юлия Генриховича Циммермана на Кузнецком Мосту во время прослушивания нового музыкального аппарата «Миньон», воспроизводящего игру известных пианистов.
1909 год На втором плане слева стоит внук Илья Андреевич Толстой, справа - сын слуги Алеша Сидорков. «При мне, - вспоминает Валентин Федорович Булгаков, - Лев Николаевич в свои 82 года, играл в городки с Алешей Сидорковым… сыном старого яснополянского слуги Ильи Васильевича Сидоркова. Есть фотография, изображающая «удар» Толстого. Конечно, играть долго и "серьезно" он уже не мог: так только, "пробовал силы"».
Лев и Софья Толстые в 48-ю годовщину свадьбы
25 сентября 1910
Идут на открытие Народной библиотеки в деревню Ясная Поляна: Лев Толстой, Александра Толстая, председатель Московского общества грамотности Павел Долгоруков, Татьяна Сухотина, Варвара Феокритова, Павел Бирюков
31 января 1910
19 мая 1910
Один из последних портретов писателя. Снят Владимиром Григорьевичем Чертковым в то время, когда Толстой со своим секретарем Валентином Федоровичем Булгаковым разбирал почту. В день съемки, 19 мая 1910 года, Толстой записал в дневнике: «Снимание портретов. Неприятно, что не могу отказать». Последнюю строчку Лев Николаевич зачеркнул, не желая огорчить Черткова.
Вид у Рахманинова - сухой, хмурый, даже суровый. А какой детской доброты этот человек, какой любитель смеха. Когда еду к нему в гости, всегда приготовляю анекдот или рассказ - люблю посмешить этого моего старого друга.
С Рахманиновым у меня связано не совсем заурядное воспоминание о посещении Льва Николаевича Толстого.
Было это 9 января 1900 года в Москве. Толстой жил с семьей в своем доме в Хамовниках. Мы с Рахманиновым получили приглашение посетить его. По деревянной лестнице мы поднялись на второй этаж очень милого, уютного, совсем скромного дома, кажется, полудеревянного. Встретили нас радушно Софья Андреевна и сыновья - Михаил, Андрей и Сергей. Нам предложили, конечно, чаю, но не до чаю было мне. Я очень волновался. Подумать только, мне предстояло в первый раз в жизни взглянуть в лицо и в глаза человеку, слова и мысли которого волновали весь мир. До сих пор я видел Льва Николаевича только на портретах. И вот он живой! Стоит у шахматного столика и о чем-то разговаривает с молодым Гольденвейзером (Гольденвейзеры - отец и сын - были постоянными партнерами Толстого в домашних шахматных турнирах). Я увидел фигуру, кажется, ниже среднего роста, что меня крайне удивило, - по фотографиям Лев Николаевич представлялся мне не только духовным, но и физическим гигантом- высоким, могучим и широким в плечах... Моя проклятая _с_л_у_х_о_в_а_я_ впечатлительность (профессиональная) и в эту многозначительную минуту отметила, что Лев Николаевич заговорил со мною голосом как будто дребезжащим и что какая-то буква, вероятно, вследствие отсутствия каких-нибудь зубов, свистала и пришепетывала!.. Я это заметил несмотря на то, что необычайно оробел, когда подходил к великому писателю, а еще более оробел, когда он просто и мило протянул мне руку и о чем-то меня спросил, вроде того, давно ли я служу в театре, я - такой молодой мальчик... Я отвечал так, как когда-то в Казанском театре отвечал веревочкам на вопрос, что я держу в руках...
Сережа Рахманинов был, кажется, смелее меня, но тоже волновался и руки имел холодные. Он говорил мне шепотом: Если попросят играть, не знаю как - руки у меня совсем ледяные. И действительно, Лев Николаевич попросил Рахманинова сыграть. Что играл Рахманинов, я не помню. Волновался и все думал: кажется, придется петь. Еще больше я струсил, когда Лев Николаевич в упор спросил Рахманинова:
Скажите, такая музыка нужна кому-нибудь?
Попросили и меня спеть. Помню, запел балладу Судьба, только что написанную Рахманиновым на музыкальную тему Пятой симфонии Бетховена и на слова Апухтина. Рахманинов мне аккомпанировал, и мы оба старались представить это произведение возможно лучше, но так мы и не узнали, понравилось ли оно Льву Николаевичу. Он ничего не сказал. Он опять спросил:
Какая музыка нужнее людям - музыка ученая или народная?
Меня просили спеть еще. Я спел еще несколько вещей, и между прочим песню Даргомыжского на слова Беранже Старый капрал. Как раз против меня сидел Лев Николаевич, засунув обе руки за ременный пояс своей блузы. Нечаянно бросая на него время от времени взгляд, я заметил, что он с интересом следил за моим лицом, глазами и ртом. Когда я со слезами говорил последние слова расстреливаемого солдата:
Дай бог домой вам вернуться, -
Толстой вынул из-за пояса руку и вытер скатившиеся у него две слезы. Мне неловко это рассказывать, как бы внушая, что мое пение вызвало в Льве Николаевиче это движение души; я, может быть, правильно изобразил переживания капрала и музыку Даргомыжского, но эмоцию моего великого слушателя я объяснил расстрелом человека. Когда я кончил петь, присутствующие мне аплодировали и говорили мне разные лестные слова. Лев Николаевич не аплодировал и ничего не сказал.
