Писарев биография. Русская литературная критика XVIII—XIX веков

Дми́трий Ива́нович Пи́сарев (14 октября 1840, село Знаменское, Орловская губерния - 16 июля 1868, Дуббельн, Лифляндская губерния) - русский публицист и литературный критик, переводчик, революционер-демократ. По праву считается «третьим», после Чернышевского и Добролюбова, великим русским критиком-шестидесятником. Плеханов называл его «одним из самых выдающихся представителей шестидесятых годов».

Окончил 3-ю Санкт-Петербургскую гимназию (1856) и историко-филологический факультет Санкт-Петербургского университета (1861). За выпускное сочинение о позднеантичном мистике Аполлонии Тианском был удостоен серебряной медали.

В 1859 году вёл библиографический отдел в журнале «Рассвет» под редакцией В. А. Кремпина. В 1861-1866 был ведущим критиком и идейным руководителем журнала «Русское слово». За нелегальную статью-прокламацию «О брошюре Шедо-Ферроти», содержавшую призыв к свержению самодержавия («Низвержение благополучно царствующей династии Романовых и изменение политического и общественного строя составляет единственную цель и надежду всех честных граждан России»), с июля 1862 по ноябрь 1866 отбывал заключение в Петропавловской крепости. С августа 1863 года ему было разрешено продолжить литературные занятия.

В 1867-1868 годах сотрудничал с журналом «Дело» и «Отечественными записками». В статьях о художественной литературе в развитие «реальной критики» Н. А. Добролюбова трактовал художественные образы как объективное изображение социальных типов (статья «Базаров» о романе И. С. Тургенева «Отцы и дети», 1862; «Борьба за жизнь» о романе Ф. М. Достоевского «Преступление и наказание», 1867, и другие). Вёл борьбу с эстетством и эстетикой (статьи «Реалисты», 1864; «Пушкин и Белинский », «Разрушение эстетики», «Посмотрим!», 1865) как врагами «разумного прогресса», но впоследствии преодолевал нигилистическое отношение к «эстетике».

Отрицал значение творчества Пушкина: Пушкин , Лермонтов и Гоголь были для Писарева пройденной ступенью.

Перевёл на русский язык 11-ю песнь «Мессиады» Ф. Г. Клопштока, поэму Генриха Гейне «Атта Тролль».

О влиянии статей Писарева, самого их задорного тона, щедро рассыпанных в них афоризмов, убийственных сравнений свидетельствовали в своих письмах и мемуарах многие писатели, журналисты, учёные; известно, по свидетельству Н. К. Крупской, что В. И. Ленин очень любил Писарева и взял с собой в ссылку в Шушенское его портрет.

Летом 1868 года Писарев с троюродной сестрой Марией Вилинской, новым объектом своей страсти, и её сыном отправился к Рижскому заливу на морские купания и 4 (16) июля 1868 года утонул в Дуббельне (Дубулты). Похоронен на Литераторских мостках Волковского кладбища в Санкт-Петербурге.

Адреса

Надгробие Д. И. Писарева на Литераторских мостках

в Санкт-Петербурге

• 1867 - доходный дом - Невский проспект, 98;
• 1867 - лето 1868 года - дом И. Ф. Лопатина - Невский проспект, 68.

в Москве

• 1867 - Доходный дом Торлецкого - Захарьина (улица Кузнецкий Мост, 20/6/9).

Собрания сочинений Д. И. Писарева (основные издания)

• Собрание сочинений в 6-ти т. - Изд. Ф. Павленкова, 1897.
• Избранные сочинения в 2-х т. - М.: Гос. изд-во худож. литературы, 1934.
• Сочинения в 4-х т. - Гос. изд-во худож. литературы, 1955.
• Литературная критика. В 3-х т. - М.: Художественная литература, 1981.
• Полное собрание сочинений и писем в 12 т. - М.: Наука, 2000-2013.
• Собрание сочинений

«…что можно разбить, то и нужно разбивать;
что выдержит удар, то годится,
что разлетится вдребезги, то хлам;
во всяком случае, бей направо и налево,
от этого вреда не будет и не может быть»

Д.И. Писарев, 1861 г.

Русский публицист, литературный критик, пропагандист идей дарвинизма.

«Блестящий публицист и литературный критик Дмитрий Писарев уже в четыре года свободно читал по-русски и по-французски, затем освоил немецкий. С начала 1860-х он стал ведущим сотрудником журнала «Русское слово». С этого момента началась его популярность и одновременно начались злоключения. В 1860 году в результате переутомления и неразделенной любви к своей кузине Р. Кореневой он четыре месяца провел в психиатрической лечебнице. После выздоровления успешно окончил Петербургский университет. В 1862-1866 годах за памфлет, содержавший призыв к свержению правительства и физическому уничтожению царской фамилии (нелегальный памфлет был написан в защиту А.И. Герцена – Прим. И.Л. Викентьева), Писарев находился в заключении в Петропавловской крепости, где продолжал активно работать и написал почти сорок статей».

Рыжков А., Криминальный талант, М., «Эксмо», 2006 г., с. 203-204.

Д.И. Писарев после ареста и анализа ситуации, пришёл к выводу, что массы не способны к революции в России и поэтому считал главной силой общественного прогресса науку и просвещение… Исходя из этой модели, он отводил искусству утилитарную роль, а некоторые виды искусства: ваяние, балет и музыку считал просто бесполезными для человечества.

«Придавая решающее значение в историческом прогрессе науке, Писарев упрощённо трактовал соотношение между искусством и наукой: роль писателей сводилась им, в сущности, к популяризации передовых идей общественной и естественнонаучной мысли».

Памятники мировой эстетической мысли в 5-ти томах, Том 4, Книга 1, М., «Искусство», 1969 г., с. 375.

Критик отрицал значение творчества А.С. Пушкина для современности: «Пушкин пользуется своею художественною виртуозностью, как средством посвятить всю читающую Россию в печальные тайны своей внутренней пустоты, своей духовной нищеты и своего умственного бессилия». 1860-е годы - время, настойчиво требовавшее утилитарности и пользы от искусства. Его творцы, на знамени «которых было написано имя Чернышевского », безбоязненно - вслед за Писаревым - провозглашали, что «сапог выше Шекспира ». Искусство своей целью ставило служение бедным людям, униженным и оскорблённым, несчастным и обездоленным. Это был благородный подвиг русских деятелей культуры, которые навсегда «обязали» себя быть «гражданином». Во главу угла ставили учительство и пользу от искусства. Перефразируя Оскара Уайльда , можно считать, что в искусстве главным становилось «что», а не «как», содержание заслоняло форму».

Биккулова И.А., Феномен русской культуры Серебряного века, М., «Флинт»; «Наука», 2010 г., с. 20.

«В истории русской литературы уже был момент, когда Писарев «упразднил» Пушкина , объявив его лишним и ничтожным. Но писаревское течение не увлекло широкого круга читателей и вскоре исчезло. С тех пор имя Писарева не раз произносилось с раздражением, даже со злобой, естественной для ценителей литературы, но невозможной для историка, равнодушно внимающего добру и злу. Писаревское отношение к Пушкину было неумно и безвкусно. Однако ж оно подсказывалось идеями, которые тогда носились в воздухе, до некоторой степени выражало дух времени, и, высказывая его, Писарев выражал взгляд известной части русского общества. Те, на кого опирался Писарев, были людьми небольшого ума и убогого эстетического развития - но никак невозможно сказать, что это были дурные люди, хулиганы или мракобесы. В исконном расколе русского общества стояли они как раз на той стороне, на которой стояла его лучшая, а не худшая часть».

, Российская империя

Род деятельности: Годы творчества: Язык произведений:

Дми́трий Ива́нович Пи́сарев (2 октября , село Знаменское , Орловская губерния - 4 июля , Дуббельн , Лифляндская губерния ) - русский публицист и литературный критик , революционный демократ . По праву считается «третьим», после Чернышевского и Добролюбова , великим русским критиком-шестидесятником . Плеханов называл его «одним из самых выдающихся представителей шестидесятых годов » .

Биография

В 1859 году вёл библиографический отдел в журнале «Рассвет» под редакцией В. А. Кремпина . В 1861-1866 был ведущим критиком и идейным руководителем журнала «Русское слово» . За нелегальную статью-прокламацию «О брошюре Шедо-Ферроти», содержавшую призыв к свержению самодержавия («Низвержение благополучно царствующей династии Романовых и изменение политического и общественного строя составляет единственную цель и надежду всех честных граждан России» ), с июля 1862 по ноябрь 1866 отбывал заключение в Петропавловской крепости . С августа 1863 года ему было разрешено продолжить литературные занятия.

Отрицал значение творчества Пушкина : Пушкин, Лермонтов и Гоголь были для Писарева пройденной ступенью .

Перевёл на русский язык 11-ю песнь «Мессиады» Ф. Г. Клопштока , поэму Генриха Гейне «Атта Тролль».

О влиянии статей Писарева, самого их задорного тона, щедро рассыпанных в них афоризмов, убийственных сравнений свидетельствовали в своих письмах и мемуарах многие писатели, журналисты, учёные; известно, по свидетельству Н. К. Крупской, что В. И. Ленин очень любил Писарева и взял с собой в ссылку в Шушенское его портрет .

Летом 1868 года Писарев с троюродной сестрой Марией Вилинской , новым объектом своей страсти, и её сыном отправился к Рижскому заливу на морские купания и 4 (16) июля 1868 года утонул в Дуббельне (Дубулты). Похоронен на Литераторских мостках Волковского кладбища в Санкт-Петербурге .

Адреса

В Санкт-Петербурге

• - доходный дом - Невский проспект , 98;
• - лето 1868 года - дом И. Ф. Лопатина - Невский проспект , 68.

в Москве

• - Доходный дом Торлецкого - Захарьина (улица Кузнецкий Мост , 20/6/9).

Собрания сочинений Д. И. Писарева (основные издания)

• Писарев Д. И . Собрание сочинений в 6-ти т. - Изд. Ф. Павленкова, 1897.
• Писарев Д. И . Избранные сочинения в 2-х т. - М.: Гос. изд-во худож. литературы, 1934.
• Писарев Д. И . Сочинения в 4-х т. - Гос. изд-во худож. литературы, 1955.
• Писарев Д. И . Литературная критика. В 3-х т. - М.: Художественная литература, 1981.
• Писарев Д. И . Полное собрание сочинений и писем в 12 т. - М.: Наука, 2000-2013.

Напишите отзыв о статье "Писарев, Дмитрий Иванович"

Примечания

Литература

• Д. И. Писарев в воспоминаниях и свидетельствах современников. - М.: ИМЛИ РАН, 2015. - 448 с.
• Демидова Н. В. Писарев. - М., 1969. - 223 с.
• Кирпотин В. Я. Радикальный разночинец Д. И. Писарев. - М.: Прибой, 1929. - 252 с.
• Коротков Ю. Писарев. - М.: Молодая гвардия, 1976. - 368 с. (серия Жизнь замечательных людей)
• Цыбенко В. А. Мировоззрение Д. И. Писарева. - М.: Изд-во Московского университета. 1969. - 352 с.

Ссылки

	Дмитрий Писарев в Викицитатнике

• Писарев Д. И. . - М. ; Пг.: Государственное изд-во «Типография "Печатный двор"», 1923.
• . // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). - СПб. , 1890-1907.
• Володин А. // Писарев Д. И. Исторические эскизы. - М.: Правда, 1989. - С. 3-10.
• Сухов А. Д. // Философия и общество. - 2005. - Вып. 1(38).

Отрывок, характеризующий Писарев, Дмитрий Иванович

– Oui, mon cher ami, voila les caprices de la fortune, – начал он. – Qui m"aurait dit que je serai soldat et capitaine de dragons au service de Bonaparte, comme nous l"appellions jadis. Et cependant me voila a Moscou avec lui. Il faut vous dire, mon cher, – продолжал он грустным я мерным голосом человека, который сбирается рассказывать длинную историю, – que notre nom est l"un des plus anciens de la France. [Да, мой друг, вот колесо фортуны. Кто сказал бы мне, что я буду солдатом и капитаном драгунов на службе у Бонапарта, как мы его, бывало, называли. Однако же вот я в Москве с ним. Надо вам сказать, мой милый… что имя наше одно из самых древних во Франции.]
И с легкой и наивной откровенностью француза капитан рассказал Пьеру историю своих предков, свое детство, отрочество и возмужалость, все свои родственныеимущественные, семейные отношения. «Ma pauvre mere [„Моя бедная мать“.] играла, разумеется, важную роль в этом рассказе.
– Mais tout ca ce n"est que la mise en scene de la vie, le fond c"est l"amour? L"amour! N"est ce pas, monsieur; Pierre? – сказал он, оживляясь. – Encore un verre. [Но все это есть только вступление в жизнь, сущность же ее – это любовь. Любовь! Не правда ли, мосье Пьер? Еще стаканчик.]
Пьер опять выпил и налил себе третий.
– Oh! les femmes, les femmes! [О! женщины, женщины!] – и капитан, замаслившимися глазами глядя на Пьера, начал говорить о любви и о своих любовных похождениях. Их было очень много, чему легко было поверить, глядя на самодовольное, красивое лицо офицера и на восторженное оживление, с которым он говорил о женщинах. Несмотря на то, что все любовные истории Рамбаля имели тот характер пакостности, в котором французы видят исключительную прелесть и поэзию любви, капитан рассказывал свои истории с таким искренним убеждением, что он один испытал и познал все прелести любви, и так заманчиво описывал женщин, что Пьер с любопытством слушал его.
Очевидно было, что l"amour, которую так любил француз, была ни та низшего и простого рода любовь, которую Пьер испытывал когда то к своей жене, ни та раздуваемая им самим романтическая любовь, которую он испытывал к Наташе (оба рода этой любви Рамбаль одинаково презирал – одна была l"amour des charretiers, другая l"amour des nigauds) [любовь извозчиков, другая – любовь дурней.]; l"amour, которой поклонялся француз, заключалась преимущественно в неестественности отношений к женщине и в комбинация уродливостей, которые придавали главную прелесть чувству.
Так капитан рассказал трогательную историю своей любви к одной обворожительной тридцатипятилетней маркизе и в одно и то же время к прелестному невинному, семнадцатилетнему ребенку, дочери обворожительной маркизы. Борьба великодушия между матерью и дочерью, окончившаяся тем, что мать, жертвуя собой, предложила свою дочь в жены своему любовнику, еще и теперь, хотя уж давно прошедшее воспоминание, волновала капитана. Потом он рассказал один эпизод, в котором муж играл роль любовника, а он (любовник) роль мужа, и несколько комических эпизодов из souvenirs d"Allemagne, где asile значит Unterkunft, где les maris mangent de la choux croute и где les jeunes filles sont trop blondes. [воспоминаний о Германии, где мужья едят капустный суп и где молодые девушки слишком белокуры.]
Наконец последний эпизод в Польше, еще свежий в памяти капитана, который он рассказывал с быстрыми жестами и разгоревшимся лицом, состоял в том, что он спас жизнь одному поляку (вообще в рассказах капитана эпизод спасения жизни встречался беспрестанно) и поляк этот вверил ему свою обворожительную жену (Parisienne de c?ur [парижанку сердцем]), в то время как сам поступил во французскую службу. Капитан был счастлив, обворожительная полька хотела бежать с ним; но, движимый великодушием, капитан возвратил мужу жену, при этом сказав ему: «Je vous ai sauve la vie et je sauve votre honneur!» [Я спас вашу жизнь и спасаю вашу честь!] Повторив эти слова, капитан протер глаза и встряхнулся, как бы отгоняя от себя охватившую его слабость при этом трогательном воспоминании.
Слушая рассказы капитана, как это часто бывает в позднюю вечернюю пору и под влиянием вина, Пьер следил за всем тем, что говорил капитан, понимал все и вместе с тем следил за рядом личных воспоминаний, вдруг почему то представших его воображению. Когда он слушал эти рассказы любви, его собственная любовь к Наташе неожиданно вдруг вспомнилась ему, и, перебирая в своем воображении картины этой любви, он мысленно сравнивал их с рассказами Рамбаля. Следя за рассказом о борьбе долга с любовью, Пьер видел пред собою все малейшие подробности своей последней встречи с предметом своей любви у Сухаревой башни. Тогда эта встреча не произвела на него влияния; он даже ни разу не вспомнил о ней. Но теперь ему казалось, что встреча эта имела что то очень значительное и поэтическое.
«Петр Кирилыч, идите сюда, я узнала», – слышал он теперь сказанные сю слова, видел пред собой ее глаза, улыбку, дорожный чепчик, выбившуюся прядь волос… и что то трогательное, умиляющее представлялось ему во всем этом.
Окончив свой рассказ об обворожительной польке, капитан обратился к Пьеру с вопросом, испытывал ли он подобное чувство самопожертвования для любви и зависти к законному мужу.
Вызванный этим вопросом, Пьер поднял голову и почувствовал необходимость высказать занимавшие его мысли; он стал объяснять, как он несколько иначе понимает любовь к женщине. Он сказал, что он во всю свою жизнь любил и любит только одну женщину и что эта женщина никогда не может принадлежать ему.
– Tiens! [Вишь ты!] – сказал капитан.
Потом Пьер объяснил, что он любил эту женщину с самых юных лет; но не смел думать о ней, потому что она была слишком молода, а он был незаконный сын без имени. Потом же, когда он получил имя и богатство, он не смел думать о ней, потому что слишком любил ее, слишком высоко ставил ее над всем миром и потому, тем более, над самим собою. Дойдя до этого места своего рассказа, Пьер обратился к капитану с вопросом: понимает ли он это?
Капитан сделал жест, выражающий то, что ежели бы он не понимал, то он все таки просит продолжать.
– L"amour platonique, les nuages… [Платоническая любовь, облака…] – пробормотал он. Выпитое ли вино, или потребность откровенности, или мысль, что этот человек не знает и не узнает никого из действующих лиц его истории, или все вместе развязало язык Пьеру. И он шамкающим ртом и маслеными глазами, глядя куда то вдаль, рассказал всю свою историю: и свою женитьбу, и историю любви Наташи к его лучшему другу, и ее измену, и все свои несложные отношения к ней. Вызываемый вопросами Рамбаля, он рассказал и то, что скрывал сначала, – свое положение в свете и даже открыл ему свое имя.
Более всего из рассказа Пьера поразило капитана то, что Пьер был очень богат, что он имел два дворца в Москве и что он бросил все и не уехал из Москвы, а остался в городе, скрывая свое имя и звание.
Уже поздно ночью они вместе вышли на улицу. Ночь была теплая и светлая. Налево от дома светлело зарево первого начавшегося в Москве, на Петровке, пожара. Направо стоял высоко молодой серп месяца, и в противоположной от месяца стороне висела та светлая комета, которая связывалась в душе Пьера с его любовью. У ворот стояли Герасим, кухарка и два француза. Слышны были их смех и разговор на непонятном друг для друга языке. Они смотрели на зарево, видневшееся в городе.

(1840-1868) русский критик и публицист

Дмитрий Иванович Писарев родился в родовом имении своего отца, обеспеченного, но не очень богатого помещика. До двенадцати лет Дмитрий не покидал родительского дома. С ним занималась мать, Варвара Дмитриевна, и приглашенные учителя. Когда же мальчику исполнилось двенадцать, мать переехала вместе с ним в Петербург и определила сына в классическую гимназию.

Дмитрий Писарев прекрасно учился и в 1856 году закончил гимназию с золотой медалью. В том же году он поступил на историко-филологический факультет Петербургского университета. Правда, в это время Писарев мечтал быть философом, интерес к литературе появился у него лишь тогда, когда он стал сотрудничать в журнале для девиц «Рассвет».

По просьбе издателя, Дмитрий Писарев должен был рецензировать все выходившие в то время литературные произведения. В статьях, посвященных роману Ивана Гончарова «Обломов», произведениям Ивана Тургенева и рассказам Льва Толстого , молодой критик пытался показать своим юным читательницам своеобразие каждого из авторов. Он не просто представлял новинки, а анализировал каждое произведение, выявляя его достоинства и новизну, связывая их с современными проблемами общества.

Во время учебы на последнем курсе университета, Дмитрий Писарев влюбился в свою двоюродную сестру Л. Кореневу. Молодые люди собирались пожениться, но так и не смогли переступить через запрет родителей. Вынужденный разрыв с любимой вызвал у Писарева сильнейшее нервное потрясение, после которого он более полугода лечился в психиатрической клинике.

После выздоровления и отдыха он вернулся к занятиям в университете и в 1861 году закончил курс, защитив дипломную работу, посвященную учению римского философа Аполлония Тианского. Она была удостоена серебряной медали, и одаренный университант получил предложение остаться на кафедре при университете, однако отказался от научной карьеры и по приглашению своего знакомого Г. Благосветлова стал редактором популярного журнала «Русское слово».

Вскоре его статьи в этом журнале стали привлекать внимание читателей твердой авторской позицией, искренностью, остротой мысли, начали расти тиражи издания. Кроме создания публицистических статей он начал заниматься и литературным трудом. Так, опубликовал перевод на русский язык поэмы Генриха Гейне «Атта Тролль».

К этому времени изменилось и общественное сознание критика. Увлекшись философским материализмом, Дмитрий Писарев считает, что необходимо в первую очередь решить социально-экономические проблемы России. Придя к выводу, что просвещение народных масс может ускорить процесс революционного преобразования общества, он разрабатывает целую педагогическую систему, которая является продолжением демократических взглядов Виссариона Григорьевича Белинского , Николая Гавриловича Чернышевского и Николая Александровича Добролюбова . Писарев считает, что для молодых людей, стремящихся к знаниям и общественной жизни, «талантливый критик с живым чувством и с энергическим умом, критик, подобный В. Г. Белинскому, мог бы быть в полном смысле слова учителем нравственности».

Опубликованная в 1862 году статья Дмитрия Ивановича Писарева «Базаров» стала важнейшим литературно-критическим выступлением революционных демократов. Автор решил «обрисовать крупными чертами личность Базарова, или, вернее, тот общий, складывающийся тип, которого представителем является герой тургеневского романа». Считая, что главный герой может рассчитывать на читательские симпатии, Писарев в то же время отмечал, что его нигилистическая односторонность, неприятие им поэзии, музыки и других видов искусств является признаком «узкого умственного деспотизма».

Статья стала объектом ожесточенной полемики с Антоновичем, критиком журнала «Современник», а Дмитрий Писарев приобрел славу яркого, интересного полемиста, блестящего исследователя и глубокого мыслителя. Одновременно он вошел в число крупнейших русских критиков. Его статьями зачитывались по всей России, а выхода каждого номера журнала ждали с нетерпением.

Казалось, его жизнь складывается вполне благополучно. Дмитрий Иванович Писарев много работал и был буквально завален предложениями от различных изданий. Но внезапно спокойное течение жизни изменилось. В начале 1862 года он написал рецензию-памфлет на брошюру Ш. Фиркса, автор которой критиковал деятельность политического эмигранта писателя Александра Герцена .

Осознавая, что официальные издания не посмеют напечатать это произведение, Писарев передал рукопись в нелегальный студенческий рукописный журнал. Неожиданно в редакции журнала был проведен обыск, и рукопись попала в руки полиции.

Через несколько дней Дмитрий Писарев был арестован и посажен в одиночную камеру Петропавловской крепости по обвинению в государственной измене. Содержавшиеся в статье мысли были восприняты как призыв к свержению существующего строя. Только через год после ареста Писарев получил разрешение писать и печатать свои сочинения.

За эти годы Дмитрием Ивановичем Писаревым было написано более сорока статей, которые принесли ему истинную литературную славу. Огромная сила воли, материнская поддержка и участие сотрудников журнала «Русское слово» помогли ему выдержать тюремное одиночество. Большинство публицистических статей Писарева были посвящены социально-политическим, философским и педагогическим вопросам.

Среди литературно-критических работ этого периода следует отметить статью «Мотивы русской драмы», по оценке драмы Александра Николаевича Островского «Гроза» (1864). Статья была написана с целью опровергнуть взгляд Н. А. Добролюбова на образ главной героини пьесы. В своей работе «Луч света в темном царстве» Добролюбов указывал на благородство, страстность, честность и совестливость Катерины, называя ее «лучом света» в царстве невежества, самодурства и деспотизма. Он считал, что «Гроза» - «самое решительное произведение Островского». А Дмитрий Писарев в своей работе доказывал, что вся жизнь Катерины состоит из постоянных внутренних противоречий. Она ежеминутно кидается из одной крайности в другую, и, наконец, перепутавши все, что было у нее под руками, она разрубает затянувшиеся узлы самым глупым средством - самоубийством, да еще таким самоубийством, которое является совершенно неожиданным для нее самой...

Осенью 1864 года в журнале «Русское слово» появилась знаменитая работа Писарева «Реалисты», в которой критик вновь проанализировал образ Базарова. Он считал, что Тургенев создал более жизненный тип, чем в свое время А. Пушкин. Конечно, оценки Дмитрия Писарева отличались известной категоричностью, вызванной тем, что он находился в тюрьме и был лишен возможности участвовать в живой полемике. Но тщательность и аргументированность анализа, а также простота и доступность изложения материала обеспечили популярность его статей в разных слоях общества.

Однако официальная оценка критических произведений Писарева была совершенно иной. После публикации его статьи «Мыслящий пролетариат», посвященной роману Н. Чернышевского «Что делать», власти поспешили закрыть журнал «Русское слово».

18 ноября 1866 года Дмитрий Писарев был освобожден из заключения. Получив разрешение на жительство в Петербурге, он вместе с небольшим кругом друзей основал новый литературный журнал «Дело». Финансовую сторону взял на себя Г. Благосветлов, который был связан с Писаревым многими годами дружбы и совместной работой в журнале «Русское слово».

После выхода из крепости критик переоценил многое из того, что было написано им в полемическом задоре. В частности, в статьях «Борьба за жизнь» и «Борьба за существование» он дал развернутый анализ романа Достоевского «Преступление и наказание» и показал, что Раскольников является своеобразным героем предостережения.

В своих последующих статьях Дмитрий Писарев изменил точку зрения и на образ Катерины, во многом согласившись с мнением Добролюбова. Неизменность революционных взглядов Писарева постепенно привела к разрыву с Благосветловым, который боялся, что власти закроют и его новый журнал.

В начале 1868 года Дмитрий Иванович Писарев принял предложение Н. Некрасова и стал заместителем главного редактора в журнале «Отечественные записки». Там он снова стал печатать рецензии на все литературные новинки, но налаженная работа неожиданно прервалась.

Выехав летом с женой и сыном в курортное местечко Дуббельн (Дубулты) под Ригой, Дмитрий Иванович Писарев утонул во время морской прогулки. Его похоронили на Волковом кладбище в Петербурге, которое было своеобразным некрополем деятелей русской культуры.

ПИСАРЕВ Дмитрий Иванович родился в дворянской семье среднего до­статка - лите­ратурный критик и публицист.

Отец был отставным штабс-капитаном.

Мать, образованная и куль­турная женщина, целиком посвятила се­бя воспитанию сына, который с ранних лет поражал удивительной одаренностью.

В четыре года Дмитрий Иванович читал по-русски и по-французски, вскоре усвоил и немецкий язык.

Семилетним ребенком увлекся со­чинением романов. С детства отличался недюжинной начитанностью. О пытли­вости ума и духовных запросах, о слож­ности психологических переживаний под­ростка свидетельствуют дневники, кото­рые он вел.

Одиннадцати лет Писарев был отдан в одну из лучших столичных гимназий.

С 1856-1861 учится на историко-филологический факультете Петербургского университета. Университет дал ему глубокую подготовку в избранной им области знаний (Писарев одно время мечтал о научной карьере), однако, судя по напи­санной в 1863 статье «Наша университет­ская наука», он вскоре разочаровывается в своих учителях. Отрыв академической науки от потребностей реальной жизни, приверженность профессоров окостенелым догмам, уход в дебри абстрактной пре­мудрости - все это не могло удовлетво­рить Писарева, как и лучшую часть русского студенчества, испытавшего воздействие де­мократического движения в стране.

С 1859-1868 - занимался Дмитрий Иванович литературной деятельностью. Почти половину этого времени критик провел в заточении - одиночной камере «русской Бастилии», в Петропавловской крепости. Процесс его идейного формиро­вания отличался интенсивностью, был не­легким и сложным. Благонамеренный юно­ша, воспитанный в духе уважения к авто­ритетам, Писарев опубликовал в 1860 в студенческом сборнике работу о немецком фило­софе-идеалисте В. Гумбольдте. Выпускник университета, избравший темой диссерта­ции мистическое учение Аполлония Тианского, идеолога рабовладельческого об­щества в Римской империи эпохи ее раз­ложения, Писарев вскоре пережил серьезный духовный кризис. Об истоках этого кризиса, приведшего молодого критика к ре­шительному отказу от привитых ему сре­дой и воспитанием представлений о смысле и перспективах общественного бытия, мож­но отчасти уже судить по характеру и направлению первых его печатных лите­ратурно-критических выступлений.

С начала 1859, находясь еще на университетской скамье, Дмитрий Иванович стал регулярно сотрудничать с журналом «Рассвет», направление которого он сам впоследствии определил как «слад­кое, но приличное». Это было типичное для того времени, одно из многочисленных недолговечных педагогических изданий - «журнал наук, искусств и литературы для взрослых девиц». Однако в своих рецензиях и статьях, кратких обзорах и библио­графических аннотациях на страницах этого издания, рассчитанных на опреде­ленного читателя и ограниченных конкрет­ной целевой установкой, Писарев сумел выска­заться по ряду важных вопросов, эстетических, историко-литературных, педагоги­ческих. Отличное знание современной ли­тературы и умение подчинить анализ ху­дожественных произведений задачам идей­но-эстетического воспитания молодежи критик обнаруживает в статьях, посвящен­ных «Обломову», «Дворянскому гнезду», рассказу Л. Толстого «Три смерти».

О по­следовательном демократизме, материали­стических убеждениях юного Писарева говорить еще рано, однако разбор этих произведе­ний свидетельствовал о симпатиях кри­тика к литературе реалистической, про­никнутой народностью, утверждающей прогрессивные идеалы. Дмитрий Иванович дает тонкие характеристики художественной манеры Гончарова , Тургенева , Толстого, убедительно вскрывает своеобразие таланта каждого из трех больших мастеров. Он чут­ко улавливает связь типических образов с объективной русской действительностью. И хотя его позиции еще недостает поли­тической определенности, а самое пони­мание действительности подчас отличает­ся расплывчатостью, можно отметить, что он испытывал несомненное воздействие идей Белинского - это сказалось, прежде всего, в пристальном внимании к тради­циям гоголевского направления.

Работа в «Рассвете» сыграла положительную роль в выборе Писаревым своего жизненного пути, в определении интересов. «Один год жур­нальной работы, - писал он по этому поводу, - принес больше пользы моему умственному развитию, чем два года уси­ленных занятий в университете и в биб­лиотеке». Напряженные поиски руководя­щей идеи, тоска по целостному миросозер­цанию, острое неприятие рутинного мыш­ления, оправдывающего мерзости окружаю­щего мира, сознание необходимости само­определения в предгрозовой атмосфере начала 60-х гг. по одну из сторон не­зримых баррикад - все это, вместе взятое, обусловило напряженность духовного кризиса.

Весной 1861 наступает самый яркий и плодотворный этап в деятельности Писарева Д.И. Он становится ведущим сотрудником журнала «Русское слово». Благодаря Писареву это изда­ние выходит на передний край борьбы против сил реакции. При наличии оттен­ков во взглядах, отличавших «Русское слово» от «Современника» и подчас служивших поводом для полемики внутри революционно-демократического лагеря, главным образом по вопросам тактики, журнал, которому Писарев отдал пять лет жизни, занял в истории русской общественной мысли место на левом фланге. Не случайно крамольное «Русское слово» подвергалось цензурным гонениям.

В июне 1862 «Русское слово» вместе с «Современником» было приоста­новлено.

А в 1866, после покушения Д. Ка­ракозова на царя, вовсе закрыто по распо­ряжению правительства. Общественно - политическая репутация журнала, его направление и позиция, прежде всего, свя­заны «Русское слово» с именем Писарева, ставшего «властителем дум» молодых шестидесятников.

В июне 1862 Дмитрий Иванович был арестован и в те­чение почти четырех с половиной лет содержался в Петропавловской крепости. Непосредственной причиной ареста яви­лась его статья-прокламация против бро­шюры заграничного агента царского пра­вительства барона Фиркса. Продажный писака, действовавший под псевдонимом Шедо-Ферроти, пытался опорочить Герцена . Брошюра Шедо-Ферроти, инспирирован­ная реакционными кругами, содержала мерзкие инсинуации по отношению изда­теля «Колокола». Писарев не только защищал от мракобесов имя революционера. Его статья-прокламация содержала прямой призыв к немедленному низвержению самодержавия.

В эпоху революционного подъема 60-х гг. Писарев предсказывал: «Дина­стия Романовых и петербургская бюрокра­тия должны погибнуть... То, что мертво и гнило, должно само собою свалиться в могилу; нам останется только дать им последний толчок и забросать грязью их смердящие трупы». В крепости он содер­жался как опасный политический преступ­ник.

Только в июне 1863 ему было разре­шено заниматься литературным трудом.

Находясь в заточении, критик написал 24 статьи, которые в 1864-65 появлялись почти в каждой очередной книжке «Рус­ского слова». В этих статьях с наиболь­шей полнотой ему удалось вы­разить свое идейно-политическое кредо, обосновать свое эстетическое учение. Вы­ступления Писарева- критика и публициста - отличались боевым, наступательным ду­хом, острой полемичностью.

Большую роль в формировании воззре­ний Писарева на русскую действительность и перспективы общественного развития, на понимание роли искусства и литературы в жизни народа оказал Н. Г. Чернышев­ский. Правда, Дмитрий Иванович не все усвоил и не все принял в программе Чернышевского, оспаривал он и отдельные положения, вы­двинутые в трудах Белинского, Герцена, Добролюбова. Однако в решении основных вопросов философии и социологии, равно как и в своей эстетической теории, критик «Русского слова» выступал в ка­честве их ученика и соратника.

Поворот Писарева в сторону демократизма, «к последовательному реализму и к стро­жайшей утилитарности», как он сам писал об этом в статье «Промахи незрелой мыс­ли», утверждение критика на материали­стических позициях и в этой связи возросший интерес к успехам естествознания произошли уже в первый период его со­трудничества в «Русском слове» (весна 1861 - лето 1862). Так, одна из первых крупных работ Писарева в «Русском слове», статья «Идеализм Платона» , отнюдь не носила отвлеченного академического ха­рактера. Ею критик активно вмешивался в умственную жизнь своей эпохи, наносил удар по догматическому мышлению, рутинным представлениям, «болезненным галлюцинациям» доктринеров-идеалистов, вскрывал реакционный смысл проповеди аскетизма, оправдывавшей подавление личности.

В полемической статье «Схола­стика XIX века» (1861) он встает на за­щиту Чернышевского, его материалисти­ческих философских воззрений, подвергав­шихся нападкам со стороны откровенных реакционеров и их либеральных союзни­ков. «Ни одна философия в мире не при­вьется к русскому уму так прочно и так легко, как современный, здоровый и свежий материализм», - утверждает Писарев. В отличие от мертвящих, отуманивающих умы идеалистических теорий, боящихся соприкосновения с реальной действитель­ностью, материалистический взгляд основывается на фактах и доказательствах. Материализм для него - боевое оружие, острием своим направленное против уста­ревших форм жизни, против апологетов прогнившего старого порядка. Верная в своих исходных положениях (утвержде­ние идеи развития, закономерности борь­бы нового со старым, признание первич­ности объективной реальности), философ­ская проповедь Писарева, как и весь домарксовый материализм, отличалась и явно слабыми, ошибочными сторонами. Дмитрий Иванович испы­тал определенное воздействие вульгарных материалистов (Фохт, Бюхнер, Молешотт), допускал упрощенные формулировки, ме­ханически толковал иные явления при­роды и общества, недооценивал фактор объективности познания. Но рассматри­ваемые в широкой исторической перспек­тиве, выступления Писарева сыграли весьма положительную роль в низвержении лож­ных авторитетов, всякого рода «призра­ков», идейной «рухляди», в расчистке плацдарма для развития в России есте­ственнонаучных знаний и трезвого взгля­да на живые потребности общественного бытия. Блестящий расцвет точных наук, наук о природе в России, давшей человечеству таких гигантов, как Сеченов, Бут­леров, Мечников, Пирогов, Тимирязев, Менделеев, берет свое начало в 60-х гг. и, по признанию самих естествоиспыта­телей, непосредственно связан с матери­алистической традицией, которая идет от Чернышевского, Герцена и Писарева. Ста­тьи последнего содействовали проникновению глубокого интереса к естествозна­нию в широкие круги общества.

Как литературный критик Дмитрий Иванович Писарев видел не­пременное условие развития литературы в укреплении ее связей с жизнью народа, с его коренными интересами. Статьи

«Стоя­чая вода» ,

«Писемский, Тургенев и Гонча­ров» ,

«Женские типы в романах и повестях Писемского, Тургенева и Гончарова» (1861) логикой анализа художественных образов направлены против господствовавших в России социальных отношений, против уродств «темного царства». В них подвергаются резкому осуждению люди, не спо­собные к действию, герои фразы, прекрас­нодушные мечтатели. В названных стать­ях содержится недвусмысленный призыв к делу, к изменению условий жизни. Од­нако, в отличие от Чернышевского и Доб­ролюбова, Писарев недооценивал значение рево­люционной ситуации, не признавал доста­точно реальными перспективы крестьян­ской революции в России. Поэтому его положительная программа выдвигала в ка­честве первоочередной задачу просвещения, воспитания нового поколения демократической интеллигенции, которое во всеоружии знания призвано нести в народ разумные идеи преобразования общества, сознание несправедливости и нетерпимо­сти существующего миропорядка.

Незрелость Дмитрия Ивановича как революционного де­мократа обнаруживается в эти годы и в его конкретных оценках идейно-образ­ного содержания ряда значительных ли­тературных произведений. Добролюбов («Когда же придет настоящий день?»), говоря о романе Тургенева «Накануне», предсказывал скорое рождение в России русских Инсаровых. Писарев же, наоборот, не соглашался признать реально суще­ствующими условия для изображения по­ложительного героя-деятеля. По его мне­нию, Тургенев «соорудил ходульную фигуру». Инсаров «не представляет в себе ни­чего целостно-человеческого и решитель­но ничего симпатичного». «Кто в России сходил с дороги чистого отрицания, тот падал», - пишет критик по поводу по­пытки Тургенева создать положительный образ. При этом Дмитрий Иванович ссылается на печаль­ный опыт Гоголя, который «тоже затоско­вал по положительным деятелям, да и свернул на «Переписку с друзьями». Не менее симптоматичными были расхожде­ния Писарева с Добролюбовым в понимании природы и общественно-политического зна­чения образов «лишних людей» в русской литературе. Вместе с тем надо отметить, что эволюция Писарева, укрепление его револю­ционно-демократических воззрений в ус­ловиях обострявшейся классовой борьбы проходили исключительно интенсивно. Не­задолго до ареста он переходит в прямую атаку против реакционно-охранительной журналистики: в статье «Московские мыс­лители» он разоблачает программу катковского «Русского вестника», в статье «Русский Дон-Кихот» он зло высмеивает учение славянофилов, которое реакция пыталась гальванизировать в противовес революционно-демократической идеоло­гии.

В 1862 появляется статья «Базаров» - одно из самых значительных литератур­но-критических выступлений Писарева, своего рода гимн человеку дела.

Критик призывает передовую русскую молодежь до конца отрешиться от благодушия и иллюзий по поводу реформист­ских акций правительства. Ссылаясь на героя «Отцов и детей», Писарев говорит о не­обходимости целеустремленно готовиться взять в свои собственные руки дело реши­тельного преобразования мира. «Из Ба­заровых, при известных обстоятельствах, вырабатываются великие исторические де­ятели; такие люди долго остаются моло­дыми, сильными и годными на всякую работу; они не вдаются в односторонность, не привязываются к теории, не прира­стают к специальным занятиям; они всег­да готовы променять одну сферу деятель­ности на другую, более широкую и более занимательную; они всегда готовы выйти из ученого кабинета и лаборатории...».

В конце 1864, в статье «Реалисты» Писарев развернет и углу­бит многие положения, содержащиеся в статье о Базарове. В условиях спада революционной волны и общего кри­зиса идей утопического социализма, ос­мысляя причины неудачи народно-освободительного движения, он выдвигает но­вую тактическую линию. Не видя еще революционного класса, способного прак­тически, одним ударом решить задачу, он предлагает настойчивой, кропотливой про­пагандой демократических идей, «химическим путем», неуклонно готовить обще­ственное сознание к коренным переменам. В первую очередь Дмитрий Иванович рассчитывает на демократическую, разночинную молодежь. «Мыслящему пролетариату», близкому к на­роду, предстоит, овладев действительными знаниями, найти реальные пути для син­теза знания и труда. Писаревская теория реализма дала повод для обвинения кри­тика в отказе от революционно-демократи­ческих идеалов. О его переходе с позиций радикальных на позиции реформизма пи­сали и некоторые современные исследо­ватели. На деле же у Дмитрия Ивановича речь шла о поис­ках новой тактики для достижения тех же конечных целей, поисках, продикто­ванных искренним демократизмом, непод­дельной заботой о благе народа. Неве­рие в реальность «механического пути», то есть революционного переворота, объяс­няется конкретными русскими условиями середины 60-х гг. Писарев и ранее ставил под сомнение готовность крестьянских масс к немедленному революционному дейст­вию. Однако в принципе он никогда не от­казывался от мысли о решающей в конеч­ном итоге роли масс в историческом процессе. Это подтверждается многими его работами, написанными до и после «Реалистов». В частности, определяющему значению трудящихся масс в истории, созидательному труду как основе челове­ческой цивилизации посвящены «Очерки из истории труда» (1863). Ими фактически и начинался новый этап в деятельности критика «Русского слова» после годич­ного вынужденного перерыва.

В 1863-65, кроме

«Нашей университет­ской науки» ,

«Очерков истории труда» ,

«Реалистов» и других сочинений, ставивших вопрос о необходимости коренного преобразования общественной жизни, содер­жащих глубокий анализ явлений современного естествознания (в том числе изло­жение учения Дарвина о происхождении видов - статья «Прогресс в мире живот­ных и растений» ), Писарев создал серию собственно литературно-критических работ. Большое внимание он уделяет теоретическим проблемам искусствознания. В пя­той книге «Русского слова» за 1865 по­явилась статья «Разрушение эстетики» - наиболее полное изложение взглядов Писарев на значение искусства в жизни общества. Эстетическая его теория столь же сложна и противоречива, как его теория реализма в целом. Полемически заостренная против реакционной проповеди «искусства для искусства», она дает материалистический ответ на основной вопрос об отношении искусства к действительности.

Важней­шими критериями оценки произведений искусства для Дмитрия Ивановича является глубина и пол­нота отражения жизни общества, служение интересам народа, пропаганда просвети­тельских идей, борьба с косностью и за­стоем. Однако, утверждая общественную полезность подлинно реалистического ис­кусства и примат действительности над художественным творчеством, Писарев вместе с тем допускал вульгаризацию диалектико-материалистических представлений о природе эстетического освоения действи­тельности. С позиций «последовательного, строжайшего утилитаризма» он склонен был рассматривать искусство лишь как одну из форм популяризации полезных истин. Игнорируя сложную специфику ис­кусства, объективные его закономерности, Писарев как теоретик готов был признать художественную деятельность недопустимой тратой общественной энергии. Однако нельзя упрощать позиции Писарева, «разрушителя эстетики». Одностороннее толкование осно­вополагающих положений Чернышевского, изложенных последним в «Эстетиче­ских отношениях искусства к действи­тельности», неизбежно приводило Писарева к отрицанию эстетики как науки, а также объективно самостоятельного значения прекрасного. Но в конкретных суждениях критика, при всей их противоречивости и подчас непоследовательности, преодо­левалась односторонняя крайность теоре­тических установок. В особенности это относится к оценкам художественных про­изведений. С большим мастерством Дмитрий Иванович определял объективное общественное зна­чение отдельных произведений и творчества писателей в целом. Он постоянно подчеркивал ответственность литературы перед своей эпохой. Противник поверхно­стной тенденциозности, он требовал от художника глубокого знания потребнос­тей жизни и органического восприятия, усвоения передовых идей времени. Луч­шие его литературно-критические статьи надолго останутся образцами умелого со­четания анализа идей и образов произве­дения, художественной специфики с широкой публицистической постановкой фи­лософских, социальных и политических проблем. В работах «Реалисты» ,

«Роман кисейной девушки» ,

«Подрастающая гу­манность» ,

в статье «Мыслящий пролета­риат» и других, на материале «Что делать?» Чернышевского, повестей Помяловского и Слепцова, всей демократической литературы 60-х гг. Писарев ставил вопрос о поло­жительном герое, о новом человеке, бор­це за лучшее будущее народа. В выступ­лениях, посвященных творчеству Тур­генева, Толстого, Достоевского, он не только определяет направление таланта каждого из великих писателей-реалистов, но и поднимается до широких обобщений относительно перспектив историко-лите­ратурного развития.

В ожесточенной борьбе против реакцион­ной и либеральной критики, в полемической запальчивости Писарев подчас становился на позиции антиисторизма. Так, например, случилось в статьях, объединенных под общим названием «Пушкин и Белинский» (1865). Здесь с наибольшей очевидностью проявились слабые стороны методологии Писарева-критика.

В споре о пушкинском и гого­левском направлениях в русской литера­туре он не удержался на высоте, достигну­той революционно-демократической кри­тикой. Белинский , Чернышевский , Доб­ролюбов не противопоставляли Гоголя Пушкину и не отдавали Пушкина эстет­ской критике как представителя якобы «чистой поэзии». Писарев же, опираясь на па­радоксальную систему доказательств, отка­зывался от конкретно-исторического рас­смотрения наследия великого поэта. Озабо­ченный тем, что реакционеры именем Пуш­кина, его авторитетом пытались прикрыть антинародную сущность своей эстетиче­ской теории, Писарев Д.И. сводил значение осново­положника новой русской литературы, русского критического реализма, к чисто формальным, стилистическим достижени­ям.

Ошибочные взгляды критик «Русского слова» высказывал и в дискуссии с «Современником». В статье «Цветы невинного юмора» (1864), посвященной произведе­ниям Щедрина, недооценивалось общест­венное значение и художественное совер­шенство творений великого сатирика.

В статье «Мотивы русской драмы» он вы­сказывает несогласие с основными выводами добролюбовской статьи о «Грозе» Ост­ровского и выдвигает малоубедительную концепцию главного характера драмы.

Но место Писарева в истории русской обществен­ной мысли, публицистики и литературной критики определяется не его ошибками, противоречиями и слабостями. В основ­ном и главном он оставался верным и пре­данным революционно-демократическим идеалам. Его воззрения на задачи лите­ратуры, взятые в их логическом развитии, восходят к Белинскому. Следует пом­нить, что деятельность критика оборвалась в самый расцвет его творческого роста.

После выхода Писарева Дмитрия Ивановича из крепости над ним был установлен негласный надзор. За­крытие «Современника» и «Русского сло­ва», усилившиеся репрессии - все это сказалось на его литературной активности. Однако то, что им написано в последние годы, свидетельствовало о новых серьезных поисках. Критик думал над значением революционных поворотов в истории че­ловечества, над ролью народных масс.

В 1867 он написал известную работу «Генрих Гейне» . К тому же времени относится статья «Борьба за жизнь» , напеча­танная в журнале «Дело».

В статье дан содер­жательный разбор романа Достоевского «Преступление и наказание». Разрыв с бывшим редактором «Русского слова» Благосветловым, который с 1867 возглавил «Дело», поставил Писарева в трудное положение. Он фактически лишился трибуны. Руку помощи ему протянули Некрасов и Сал­тыков-Щедрин .

С 1868 Дмитрий Иванович стано­вится постоянным сотрудником «Отече­ственных записок». Здесь были опубли­кованы последние работы Писарева, в частности статья «Старое барство» , начало широко задуманного анализа «Войны и мира».

Трагическая смерть Дмитрия Ивановича Писарева болью отозвалась в сердце демократической России.

Герцен писал в «Колоколе»: «Блестящая и пода­вавшая большие надежды звезда исче­зает, унося с собой едва развившиеся таланты, покидая едва начатое литературное поприще. - Писарев, язвительный критик, порой склонный к преувеличениям, всегда исполненный остроумия, благо­родства и энергии, утонул во время купа­ния. Несмотря на свою молодость, он много страдал...» (Собр. соч., т. XX, кн. 1, с. 377).

Старейший участник революционного движения Вера Засулич ста­вила Писарева в один ряд с Добролюбовым: «Нам дороги образы этих двух юношей, едва мелькнувших на пороге истории. Рано сошли со сцены и их великие предшественники, но они все-таки успели встать перед нами во весь рост; эти оба еще росли; их нельзя даже представить себе остановившимися на том понимании, какого они достигли перед смертью. В них все еще было im Werden» (Сб. ста­тей, т. II, П., 1907, с. 301).

Писарев Д. И. вошел в ис­торию русской общественной мысли и ли­тературы не только как неутомимый борец, сражавшийся против разноликих врагов общественного прогресса, но и как вдох­новенный строитель, как один из тех, кто закладывал фундамент нового мира. Его наследие сохраняет свое непреходящее значение, входит неотъемлемой состав­ной частью в нашу социалистическую, подлинно народную культуру.

Умер - , курорт Дуббульне (ныне Дубулты) под Ригой.