На эстетические, философские и литературные вопросы, написанное в духе аллегорической схоластики.
После смерти воспетой в «Новой жизни » Беатриче Данте, дабы приобщиться к философии, «стал ходить туда, где она истинно представляла себя, а именно в монастырские школы и на диспуты философствующих» («Пир»).
В годы скитаний по Италии Данте стал «поэтом Справедливости» («О народном красноречии», II, II, 9). На смену «сладостному новому стилю » приходил стиль, который сам Данте назовет «прекрасным» (lo bello stile) и который ряд исследователей пытались отождествить с готикой. Данте возводил свой «прекрасный стиль» к создателю «Энеиды » Вергилию («Ад», I, 87). «Прекрасный стиль» прокладывал путь национальному стилю эпохи Возрождения – стилю ренессанс.
Портрет Данте. Художник Сандро Боттичелли. 1495
Смена стилей отражала перемены в мировоззрении Данте.
В «Пире» (между 1304 и 1307 гг.) политика переплетается не только с этикой, но и с глубоким анализом сути поэтики и лингвистики.
Данте собирался написать для «Пира» 14 аллегорических канцон и философских трактатов к ним, но на деле создал лишь три трактата-комментария и три канцоны (из них две были написаны еще во Флоренции). Данте предпослал книге трактат-введение, в котором объяснял, почему «Пир» в нарушение бытовавших тогда традиций написан не по-латыни, а на народном языке.
Введение к «Пиру» образует трактат «О народном красноречии», где Данте разработал принципы общенационального итальянского литературного языка и выдвинул ряд смелых идей, во многом предвосхищавших ренессансные.
Данте проповедует идею о необходимости подражать «образцовым», «правильным поэтам». Данте почти по-гуманистически верил в безграничность созидательных сил творческой личности, связанной с народом. Грамматически организованный народный язык, который в трактате «О народном красноречии» объявляется «исконным» и именуется «блистательной», осевой, правильной, придворной «итальянской народной речью», должен был сформироваться из многих диалектов Италии в результате деятельности писателей. Трактат заканчивается пророчеством об общественной и культурной роли нового народного языка: «Он будет новым светом, новым солнцем, которое взойдет там, где зайдет привычное; и оно дарует свет тем, кто пребывает во мраке и во тьме, так как старое солнце им больше не светит» (I, XIII, 12).
Разрабатывая литературный язык и формируя «прекрасный стиль», Данте в «Пире» приводил их в соответствие с требованиями «благородной дамы», именуемой им теперь «мадонной философией». Об этом сказано в начале третьей канцоны, идейно глубокой и стилистически новаторской. В канцоне и сопровождающих ее рассуждениях Данте настолько углубляет и демократизирует антисословные представления «нового стиля» о благородстве как благодати, нисходящей на «благорасположенную» душу, что его мысли о «божественности» человека начинают принимать почти гуманистический смысл. Благородство, утверждает Данте в «Пире», предполагает содействие установлению на земле всеобщего благоденствия и общественной гармонии в формах нового вселенского и единовластного Рима, ибо «для устранения междоусобных войн и их причин необходимо, чтобы вся земля и чтобы все, чем дано владеть человеческому роду, было Монархией, то есть единым государством, и имело одного государя, который, владея всем и не будучи в состоянии желать большего, удерживал бы отдельных государей в пределах их владений, чтобы между ними царил мир, которым наслаждались бы города, где любили бы друг друга соседи, в любви же этой каждый дом получал в меру своих потребностей и чтобы, удовлетворив их, каждый человек жил счастливо, ибо он рожден для счастья» («Пир», IV, IV, 4).
В «Пире» идея общественной мировой гармонии и утверждение, что «каждый человек каждому другому человеку от природы – друг» (I, I, 8), дополняются и обосновываются мыслью о гармоничности отдельного индивидуума, естественного, земного человека. Истинное, духовное благородство, по мнению Данте, предполагает телесную красоту, благородство плоти (IV, XXV, 12 – 13).
Анализ этих идей убеждает, что они не только предвещали миропонимание итальянского Возрождения, но и являлись предпосылками для формирования ренессансного стиля. Стремление воздействовать на широкий круг читателей, знающих только народный язык и не привыкших к трафаретным книжным красотам, порождало рационалистическую ясность слога, которая при всей ее внешней суховатости отличалась от схоластического трактата в лучшую сторону. «Пир» продиктовало Данте нарождающееся итальянское национальное сознание.
В эти дни великому Данте стукнуло семь с половиной веков. Считается, что его крестили 26 мая, а с днем рождения даже в Википедии данные расходятся. Но дата такая, что не грех праздновать и подольше! Все-таки, Данте! Автор книги про которую все знают, но никто не читал.
Фрагмент фрески 1450 года. Написано через 130 лет после смерти Данте.
«Божественная комедия», которая на самом деле просто «Комедия», и которую никто не читал, но все знают, что там про ад. Увы, незавидна участь титанов Ренессанса в пост-пост модерне! Все помнят только имя. А ведь Данте Алигьери, действительно, титан! Создал итальянскую литературу и несколько величайших произведений, нарисовал всему человечеству рай и ад. Вел политическую борьбу за власть в родной Флоренции, а потом долго жил в изгнании. Создал одну из самых романтических историй любви в истории человечества. Это один из главных воплощений образов Творца и Изгнанника в мировой культуре. Человек, которого чаще всего изображают в лавровом венке. Поэтому особенно интересно посмотреть, как видели Данте в разные времена. Великим гражданином, визионером, любовником, одиноким изгнанником, символом страны. Тем более, что рисовали Данте художники не менее талантливые, чем он сам. Полюбуйтесь и вы, как выглядит гений, имя которого знает каждый спустя семь с половиной веков после рождения! С юбилеем, Дуранте!
Данте на обложке первого издания «Божественной комедии».
Данте на фреске во дворце Кардуччо (1450) в эпоху «монументализации» образа.
Портрет работы Доменико де Микелино. Фреска собора Санта Мария дель Фьоре во Флоренции. Поэт на фоне родного города, которого не увидел, Ада, Чистилища и небес.
Канонический портрет Сандро Ботичелли
Данте на фреске в Палаццо Жудичи
Варези. Шесть тосканских поэтов. Чино ди Пистойа, Гвиттоне д’Ареццо, Кавальканте, Бокаччо, Данте и Петрарка.
Посмертная маска Данте.
Фреска Луки Синьорелли, 1499-1502 год, капелла Сан Брицио
В эпоху Просвещения и Новое время Данте представляли, как великого, но мрачного визионера. Таким увидел его Гюстав Доре, иллюстрируя «Божественную комедию».
В XVIII и XIX веках художники все чаще обращаются к образу поэта-изганника, непонятого толпой и одинокого. Антонио Котти. Данте в Вероне
Данте в изгнании. Фредерик Лейтон. 1864
Доменико Петарлини. Данте в изгнании. Около 1860
Эта страсть к изображению Данте в изгнании неслучайна. В эпоху идет объединение Италии и образ великого сына нации, не находящего себе приюта, был актуален среди итальянских мастеров. А для художников прерафаелитов главным в образе и жизни Данте стала его любовь к Беатриче.
Данте и Беатриче — Джон Уильям Уотерхаус
Россетти. Беатриче, встретив Данте на свадебном пиру, отказывается приветствовать его.
Генри Холидей. Встреча Данте и Беатриче.
Росетти. Встреча Данте и Беатриче в раю. Ну а перед гостями Флоренции он предстает вот таким.
Памятник Данте на площади Кроче, Флоренция.
Реконструированный портрет Данте в сравнении со знаменитыми изображениями
Антропологи из университетов Пизы и Болоньи по крупицам собирали все дошедшие до нашего времени свидетельства о внешности поэта. В ход пошли рисунки и гравюры, а также замеры и фотографии костей, сделанные в 1921 году профессором Фрасетто. Тогда единственный раз власти Равенны позволили ученым вскрыть могилу Данте. На трехмерном компьютерном изображении появился человек совсем не отталкивающей внешности. Джорджио Группиони, антрополог из университета Болоньи: "Данте, конечно, нельзя назвать красивым мужчиной, но черты его лица гораздо мягче, чем считали прежде. Подбородок был выступающим, но не острым, а глаза - большими, но не на выкате".
Существует несколько портретов Данте. Таким его увидел современник Данте - Джотто:
Это - стенная роспись Палаццо дель Подеста во Флоренции. Джованни Вазари пишет, что Джотто "изобразил, между прочим, как это можно видеть и ныне в капелле палаццо дель Подеста во Флоренции, Данте Алигьери, своего ровесника и ближайшего друга и поэта не менее знаменитого, чем был в те времена знаменит Джотто, столь прославленный как живописец мессером Джованни Боккаччо во введении к новелле о мессере Форезе да Рабатта и этом самом живописце Джотто. В этой же капелле находится портрет, равным образом его же работы, сера Брунетто Латини, учителя Данте, и мессера Корсо Донати, великого флорентийского гражданина того времени".
Многие художники итальянского Возрождения писали портрет спустя долгие годы с момента смерти Данте на основании описания, составленного Джованни Бокаччо. В 1321 году, когда автор «Божественной комедии» скончался, Бокаччо исполнилось всего 8 лет, и оставленный им в работе "Жизнь Данте" словесный портрет Данте, вероятнее всего, был записан со слов людей, действительно встречавшихся со знаменитым поэтом, но не может претендовать на объективность. В 15 веке Данте изображает Андреа дель Кастаньо (ок. 1450, Флоренция, Галерея Уффици):
А таким его увидел великий флорентиец Сандро Боттичелли (ок. 1495, Женева, частное собрание):
Таким он предстаёт у Доменико ди Микелино ("Данте и три царства", 1465, в Санта-Мария-дель-Фьоре):
Созданные Рафаэлем образы Данте уже несколько столетий считаются каноническими, в частности, один из них отчеканен на реверсе монет номиналом в 2 евро, выпускаемых Монетным двором Италии. Это образы на Станцах делла Сеньятура в Ватикане с двух соседних фресок:
А вот уже пострафаэлевский Данте - "Аллегорический портрет Данте" Бронзино (ок. 1530, Вашингтон, Национальная художественная галерея):
Имя гениального поэта Италии Данте Алигьери окутано дымкой мистики и таинства. Его «Божественная комедия» – вершина мировой литературы. Однако в судьбе поэта столько роковых событий, что имя его не раз было связано с уникальными историческими сенсациями. Сама поэма об аде и рае – не для слабонервных, да и дантовские тайны – для читателей с крепкой нервной системой.
Жизнь величайшего поэта была трагической. Его творения хоть и были признаны великими, но не приняты властью и церковью. Еще до создания «Божественной комедии» он был приговорен к изгнанию из Флоренции за участие в антигосударственной деятельности (Данте на тот момент состоял в Совете ста – органе управления городом, но поддержал партию изгнанников), потом заочно вообще к сожжению заживо. В 1311 году, уже через четыре года после написания «Ада», ему было «навеки отказано в амнистии», а в 1315-м, за год до начала работы над «Раем», ему повторили приговор «О предании смертной казни с сыновьями». Словом, жизнь его и его семьи была полна угроз и скитаний по Италии.
Простые итальянцы почитали его и боялись, считая, что Данте знался с нечистой силой. А как бы еще он создал свою бессмертную «Божественную комедию», если бы, поддерживаемый духами, сам не заглянул и в рай, и в ад? Надо сказать, что и сам поэт поддерживал свою мистическую репутацию. Вот как описывает встречу с Данте другой великий итальянский поэт Джованни Боккаччо: «Когда творения Данте уже повсюду славились, особенно та часть его комедии, которую он озаглавил «Ад», и поэта по облику знали многие мужчины и женщины, он шел однажды по улице… и одна из женщин сказала, понизив голос: «Посмотрите, вон идет человек, который опускается в ад и возвращается оттуда, когда ему вздумается, принося вести о тех, кто там томится!» На что другая бесхитростно ответила: «Ты говоришь истинную правду, взгляни, как у него курчавится борода и потемнело лицо от адского пламени и дыма!» Данте улыбнулся, довольный таким мнением о себе, и прошел мимо».
С. Боттичелли. Портрет Данте. 149513 (по иным сведениям 14) сентября 1321 года Данте окончил свой скорбный путь в Равенне. Считается, что он умер от малярии. Его покровитель, герцог Равенны, похоронил поэта в церкви Сан-Франческо на территории монастыря. Традиционная историография описывает, что «похороны прошли торжественно», «с великими почестями». Однако и после смерти папский престол не оставил поэта в покое. Уже в 1329 году в Равенну прибыл папский легат – кардинал Бернардо дель Поджетто и потребовал, чтобы монахи предали тело вероотступника Данте публичному сожжению, что являлось по тогдашним меркам почти грехом. Столь необычное требование кардинал объяснял тем, что сыскались документы, обвиняющие еретика в тайных связях с проклятым орденом тамплиеров.
Уж как монахам и герцогу Равеннскому удалось замять обвинение, неизвестно. Скорее всего, герцог просто откупился от папских притязаний. Вот только монахи предприняли собственные меры…
Прошло почти два века, и Флоренция, некогда выгнавшая Данте, признала-таки гениальность поэта. Сам великий ваятель Микеланджело выхлопотал у папы Льва Х возможность для торжественного перенесения останков Данте в родной город. Однако когда гроб прибыл из Равенны во Флоренцию, оказалось, что он… пуст. Видно, еще два века назад предусмотрительные монахи-францисканцы вывезли прах поэта подальше от гнева тогдашнего папы и тайно погребли его, предположительно, в монастыре своего ордена в Сиене. Однако когда в 1519 году к францисканцам Сиены прибыл посланник из Флоренции, то и там ничего не обнаружил. Словом, флорентийское перезахоронение Данте пришлось отложить. Папе Льву Х предоставили две версии происшедшего: останки похитили неизвестные или… сам Данте явился и забрал свой прах. Невероятно, но просвещенный папа выбрал вторую версию! Видно, и он уверовал в мистическую природу поэта Данте.
Прошли века, и к празднованию 600-летия со дня рождения гениального поэта решено было провести реставрацию церкви Сан-Франческо в Равенне. Весной 1865 года строители пробили одну из стен и нашли деревянный ящик с вырезанной надписью: «Кости Данте положил сюда Антонио Санти в 1677 году». Кто такой этот Антонио, не был ли он в родстве с семейством живописца Рафаэля (ведь тот тоже был Санти, хоть и скончался еще в 1520 году), неизвестно, но находка стала международной сенсацией. Останки Данте в присутствии представителей разных стран перенесли в мавзолей Данте в Равенне, где они и покоятся до сих пор.
Но если вы думаете, что не настало время сенсации номер два, то вы ошибаетесь. Правда, ждать пришлось долго – еще полтора века. В 1999 году в Национальной библиотеке Флоренции решено было провести небольшую реконструкцию. Рабочие, передвигая стеллажи, обнаружили среди редких книг, упавших на пол, конверт с… прахом Данте. Да-да, в конверте размером 11,5 на 7 сантиметров лежал пепел и бумага в черной рамке с печатями Равенны, подтверждающими: «Это прах Данте Алигьери». Вызванный тут же глава Итальянского общества Данте Франческо Маццони (интересно, что все приближенные к поэту оказываются своеобразными «францисканцами») пришел в ужас. Впрочем, когда мистический трепет прошел, он попытался поразмышлять логически: если существует некремированное тело, то откуда взяться пеплу?! И откуда вообще появился конверт в библиотеке?! Между прочим, рабочие, суеверно крестясь, божились, что они уже перебирали этот стеллаж и никакого конверта там не было. По страницам мировых газет уже поползли версии о том, что мистический Данте сам подбросил конверт, дабы пошутить или попугать – тут версии расходились.
Доктор Франческо Маццони, конечно, знал о мистической славе Данте, но все-таки предпринял собственное расследование. И вот что он выяснил. В 1865 году, на 600-летие поэта, гроб с обретенными останками выставили на всеобщее обозрение. Стоял он на ковре. После церемонии скульптор Энрике Пацци бережно свернул ковер, думая, что на нем могли остаться частицы праха и негоже бросать их как попало. Так что ковер сожгли. Пепел запечатали в шесть конвертов. И на каждом почтенный нотариус Сатурнино Малагола проставил печати и надписал ничтоже сумняшеся: «Это прах Данте Алигьери». И что еще характерно: конверты после церемонии отослали из Равенны во Флоренцию – все-таки Данте был родом оттуда.
После расследования доктора Маццони итальянцы вспомнили, что несколько лет назад в здании флорентийского сената был найден конверт с такой же надписью. Правда, тогда это сочли чьей-то глупой шуткой. Так что теперь дело за малым – найти оставшиеся конверты. И никакой мистики.
Впрочем, так уж и никакой?.. Почему-то папа Лев Х был уверен, что Данте мог бы явиться с того света? Откуда у него основание для такого ошеломляющего заявления?
Оказывается, еще в 1322 году, через восемь месяцев после смерти, поэт проделал нечто подобное. Тогда его семья сильно горевала, ведь их кормилец скончался внезапно, не успев отослать издателю окончание «Божественной комедии» – 35 песен из «Рая», за которые издатель пообещал выплатить семье гонорар. Сыновья рьяно искали рукопись, ведь они знали, что отец закончил ее. Но он жил в изгнании и в вечном страхе ареста. Поэтому неудивительно, что он спрятал рукопись в надежный тайник.
То, что случилось дальше, – одна из самых таинственных историй в мире искусств. Вот что написал старший сын Данте – Якопо Алигьери: «Ровно через восемь месяцев после смерти отца, на исходе ночи он сам явился ко мне в белоснежных одеждах… Тогда я спросил… где спрятаны песни, которые мы тщетно ищем уже столько времени? И он… взял меня за руку, провел в горницу и указал на стену: «Здесь вы найдете то, что ищете!»
Очнувшись, Якопо кинулся к стене, откинул циновку и обнаружил тайную нишу, где и лежала рукопись. Выходит, великий Данте все же смог прийти из горнего мира в наш. Но если он поступил так однажды, то почему бы ему не приходить сюда и потом? Может, потому папа Лев Х сделал в свое время такое заявление?..
