Апраксинский дворец – здание в стиле барокко, авторство которого приписывают двум архитекторам: Дмитрию Ухтомскому и одному из учеников итальянского зодчего Бартоломело Растрелли.
Расположенный на улице Покровка, дворец был построен для графа Матвея Апраксина, недавно женившегося. Этот участок до Апраксиных, которые переехали на Покровку в 60-е годы XVIII века, имел нескольких владельцев, включая купца Морозова и английского торговца мачтовым лесом Томпсона.
Дворец был построен в 1766 году, в его облике исследователи московской архитектуры усматривают почерк Растрелли и находят общие черты с Эрмитажем. Внутренний интерьер был оформлен в стиле французского рококо. Но, несмотря на красоту своего облика и интерьеров, особняк был продан уже спустя шесть лет князю Дмитрию Трубецкому, и Трубецкие оставались владельцами дворца в течение почти девяти десятилетий.
В доме Трубецких бывали многие известные личности того времени: юный Александр Пушкин с сестрой Ольгой, Дмитрий Менделеев, в стенах дворца состоялся сговор о свадьбе будущих родителей Льва Толстого Николая Ильича и Марии Волконской.
Бывший дворец Апраксиных называли также «домом-комодом», и это название закрепилось за ним именно во время Трубецких. В 1783 году они произвели переустройство флигелей особняка, после чего здание приобрело сходство с комодом.
В начале 60-х годов XIX века вдова князя Трубецкого продала особняк, и в нем разместили 4-ю мужскую гимназию – учебное заведение, давшее Москве и России многих известных ученых, деятелей культуры и политики. Его окончили профессор Николай Жуковский, лингвист Алексей Шахматов, философ Владимир Соловьев, театральный критик Константин Станиславский и меценат Савва Морозов, писатель Алексей Ремизов и другие. Почти сразу после революции гимназия была закрыта, а во дворце размещались различные учреждения, включая общежитие, дом пионеров и НИИ.
Уникальная Благовещенская церковь находилась до революции в легендарном доме Апраксиных-Трубецких на Покровке. С ним были связаны судьбы многих великих людей России, возносивших свою молитву под сводами этого храма.
Царская дорога
Покровка, одна из самых древних улиц Москвы, существует вот уже более пяти столетий. Ее история началась в конце XV века, когда великий князь Иван III избрал эти края для своей загородной резиденции. Из Спасских ворот Кремля он проезжал сюда в деревянный дворец, окруженный роскошными садами. Имя же улице оставила Покровская церковь, стоявшая с 1488 года и до XVIII века напротив церкви Николы в Блинниках. Улица была длиннее: ее отрезок от Ильинских ворот до Армянского переулка был назван Маросейкой в XVII веке по Малороссийскому подворью. В то время Покровка стала главной царской дорогой Москвы: царь Алексей Михайлович ездил по ней в дворцовые резиденции Рубцово и Измайлово.
В ночь на 25 ноября 1741 года гвардия возвела Елизавету на русский престол. Легенда гласит, что уже в следующем 1742 году, когда новая императрица приехала в Москву, она тайно обвенчалась с Разумовским в церкви Воскресения в Барашах, что и сейчас в развалинах стоит на Покровке. Якобы в память этого венчания на куполе Воскресенской церкви была установлена выточенная из дерева и позолоченная царская корона. И будто бы к свадьбе Елизавета приказала придворному архитектору Бартоломео Растрелли построить для своего возлюбленного роскошный дворец на Покровке, рядом с церковью, где они отпраздновали свадьбу и даже прожили вместе какое-то время.
По другому преданию, тайное венчание происходило в Знаменской церкви подмосковного села Перово, которое Елизавета потом подарила Разумовскому (оттого незаконнорожденным потомкам графа давали фамилию Перовских). В этом храме долго хранились воздухи, вышитые руками императрицы, которые она подарила будто бы в память о своем венчании. Отпраздновали же брак во дворце Елизаветы Петровны на Яузе (ул. Гастелло, 44). Оттуда молодые возвращались в Кремль. Обратный путь лежал через Покровку, мимо Воскресенской церкви, в которой был придел святых Захарии и Елисаветы, небесной хранительницы государыни. Императрица приказала остановиться и отстояла с мужем благодарственный молебен, потом изволила пить чай в доме священника. В память об этом царском молебне главу Воскресенского храма украсила корона, а императрица приказала построить рядом с ним дворец для графа Разумовского. Потом в соседнем Ивановском монастыре доживала свой век инокиня Досифея - дочь императрицы Елизаветы и Разумовского.
Но это все московские предания, нас же интересует история. Подлинная история дворца на Покровке начинается в 1764 году.
«Зимний дворец в миниатюре»
В 1764 году землю на Покровке купил 18-летний лейб-гвардии Измайловского полка подпоручик граф Матвей Федорович Апраксин.Новый покровский землевладелец происходил из очень древнего и именитого рода, давшего России многих великих людей. Еще в XIV веке знатный ордынец Солохмир пришел служить великому князю Олегу Рязанскому и женился на его сестре. Правнук Солохмира, Андрей Опракса, стал родоначальником Апраксиных: его сыновья пришли на службу уже к московскому великому князю Ивану III, и от них пошли две ветви рода Апраксиных. К одной принадлежал знаменитый генерал-фельдмаршал С.Ф. Апраксин, главнокомандующий русской армией в Семилетней войне. Матвей Федорович, владелец дворца на Покровке, принадлежал к другой ветви, что возвысилась при государе Федоре Алексеевиче, когда тот, овдовев, женился на Марфе Апраксиной, дочери царского стольника Матвея Васильевича. Его старший сын Петр Матвеевич был членом суда над царевичем Алексеем, другой сын, Андрей Матвеевич, входил в состав Великого посольства Петра I 1697-1698 годов, а младший, Федор Матвеевич, - стольник Петра, легендарный адмирал, глава Адмиралтейского приказа, строивший Азовский флот.
После смерти адмирала Федора Матвеевича его сыну Матвею достался большой участок в Петербурге на Фонтанке - знаменитый Апраксин двор. В 1764 году Матвей Апраксин женился. Тогда-то и купил он просторный земельный участок на Покровке, вознамерившись свить себе роскошное гнездо. И тут является первая загадка: почему дом Апраксина был выстроен в стиле барокко, тогда как в столице, да и в Москве, уже царил классицизм, столь любимый императрицей Екатериной Алексеевной? Исследователь А. Алиев предположил, что архитектор выполнял пожелание именитого заказчика. И, возможно, тот, как многие московские домовладельцы, самим стилем своего дворца выражал протест официальной власти. (Стоит вспомнить того же Пашкова, демонстративно развернувшего свой дом спиной к Кремлю). Хотя, конечно, Матвей Апраксин мог быть просто обыкновенным богатым московским барином, привыкшим жить своевольно.
Так или иначе, но в Москве появилась архитектурная жемчужина - редчайший образец гражданского «елизаветинского барокко», с лепниной, раковинами, коринфскими колоннами, богатым декором. Дом называли московским Зимним дворцом в миниатюре, хотя за причудливую архитектуру и форму он получил и другое прозвище - «дом-комод».
Вторая загадка дома - его архитектор. Легенды приписывали дом самому Растрелли. Ученые выражались осторожней: неизвестный мастер круга Растрелли. Иногда робко предлагали имя Аргунова. А теперь с определенной долей уверенности называют Дмитрия Ухтомского, создателя московской архитектурной школы, ученика Б.Ф. Растрелли и главного мастера московского «елизаветинского барокко». Он построил великолепную колокольню Троице-Сергиевой лавры, а в Москве - церковь Никиты Мученика в Старой Басманной. Ему же приписывали авторство храма Климента Римского в Замоскворечье, хотя, по признанию И. Грабаря, лишь для того, чтобы таким авторством спасти храм от сноса в советское лихолетье. Дом на Покровке стал гражданским творением Ухтомского. Он был выстроен в соответствии с законом петровского времени - по «красной линии» улицы, с парадным фасадом, обращенным на Покровку, и уже, может быть, с овальным залом в центре, где позже была устроена домовая Благовещенская церковь.
Апраксин же не стал обустраивать себе домовый храм, а приписался к соседней Воскресенской церкви - той самой, увенчанной золотой короной. С 1769 году имена его и домочадцев появляются в исповедной книге храма. Но что-то не сложилось у Апраксиных на Покровке, и уже в 1772 году дом был продан лейб-гвардии поручику князю Дмитрию Юрьевичу Трубецкому.
«Трубецкие-комод»
Так называли в Москве хозяев дома на Покровке, чтобы отличить их от остальных Трубецких. Новые владельцы отчасти походили на прежних. Они тоже были из древнего рода, и их предки тоже оставили след в истории. Трубецкие происходили от знаменитого литовского князя Ольгерда, сына Гедимина, и русскому престолу служили со времен Дмитрия Донского. На службу к нему перешел основатель династии князь Дмитрий Ольгердович, который сражался и в Куликовской битве. Он получил во владение русский город Трубчевск, отсюда и происхождение фамилии.
Из этого рода - Иван Бецкой, основатель Смольного института в Петербурге и Воспитательного дома в Москве (незаконнорожденный сын князя Ивана Трубецкого, он, по традиции, получил урезанную фамилию отца), из этого рода и декабрист Сергей Трубецкой.Один из самых известных представителей рода, Дмитрий Тимофеевич Трубецкой, прославился в Смутное время. В 1611 году вместе с Прокопием Ляпуновым и Иваном Заруцким он собрал первое народное ополчение и участвовал в боях за Москву. А в 1612 году после долгих уговоров Трубецкой со своими отрядами влился в войско князя Пожарского, что и предрешило победу. Он даже получил титул «Спасителя Отечества». Трубецкой ратовал за созвание Земского собора и даже сам претендовал на царский престол наряду с Романовым.
Заняв в октябре 1612 года московский Кремль, Трубецкой облюбовал себе бывшие палаты Бориса Годунова и поселился в них. В своем новом владении он устроил небольшую домовую церковь в честь Благовещения. Более полутора веков Трубецкие оставались обитателями Кремля. И только в 1770-х годах по указу императрицы Екатерины II казна выкупила их огромное кремлевское владение для постройки на том месте здания Сената. Это был последний частный двор в московском Кремле. По словам москвоведа Рустама Рахматуллина, «за Трубецким из Кремля ушла последняя приватность». На выкупные деньги в 1772 году последний владелец кремлевского двора князь Дмитрий Юрьевич Трубецкой приобрел роскошную усадьбу Апраксиных на Покровке. Тогда же он перенес туда и домовую Благовещенскую церковь. С тех пор особняк на Покровке заимел собственный домовый храм. Он расположился в маленькой комнатке на верхнем этаже при хорах овального зала. Считается, что предание о Елизавете Петровне и Растрелли удержало Трубецких от серьезной переделки легендарного дома. Они стали его хозяевами почти на 90 лет: домом владели четыре поколения Трубецких.
С Трубецких начинается вереница литературных знаменитостей, побывавших в стенах этого особняка. Пушкин знал этот дом с раннего детства. Иван Дмитриевич Трубецкой, унаследовавший дом в 1790-х годах, был троюродным братом отца поэта, Сергея Львовича Пушкина. В 1808-1811 годах сюда на уроки танцев возили маленьких Ольгу и Александра. Интересно, что на танцевальных вечерах у Трубецких бывал и маленький Федор Тютчев, живший неподалеку, в Армянском переулке. Может быть, будущие поэты встречались здесь.
По воспоминаниям, Пушкин после танцев забирался в уголок и читал совсем еще юным княжнам - «кузинам», как он их называл, - свои смешные эпиграммы. Кстати, учителем у дочерей Трубецкого был М.П. Погодин, будущий известный историк.
Пушкин, конечно же, побывал у Трубецких по возвращении из ссылки в Михайловское, в 1826 году. К тому времени здесь уже год служил управляющим давний знакомый М.П. Погодина Василий Дмитриевич Корнильев. Он был женат на дочери командора Биллингса, исследователя Сибири и Севера, участвовавшего в третьей кругосветной экспедиции Джеймса Кука. Несмотря на свой статус управляющего, Корнильев жил на Покровке на широкую ногу и даже давал здесь обеды по вторникам. За его столом собирались поэты, писатели, художники. Заглядывал и Сергей Львович Пушкин. Как-то, в 1830-годы, его спросили о сыне: не приедет ли он из Петербурга, а тот сомневался, что они скоро увидятся. Когда в Москву пришло известие о гибели Пушкина, его отца окружили у Корнильева всевозможной заботой.
Корнильев, между прочим, приходился родным дядей Д.И. Менделееву, а старшая сестра великого химика Екатерина Ивановна часто гостила в этом доме.
Дом на Покровке был связан с судьбой Льва Толстого. Князь Дмитрий Юрьевич, первый владелец из рода Трубецких, был прадедом писателя по материнской линии. У Ивана Дмитриевича воспитывалась племянница княжна Мария Николаевна Волконская. Ее мать, дочь Дмитрия Юрьевича Екатерина, скончалась в 1792 году, когда Марии не исполнилось и двух лет, отец же находился на службе, поэтому она воспитывалась у дяди. Выйдя в отставку, Николай Волконский - прототип старого князя Болконского из романа «Война и мире» - забрал дочь и поселился с ней в Ясной Поляне, но после смерти отца она вновь оказалась на попечении родных. Ей присмотрели подходящего жениха - молодого графа Николая Ильича Толстого. И в мае 1821 года именно в доме на Покровке состоялся сговор о свадьбе Марии Волконской и Николая Толстого. Уже 9 июля того же года родители Льва Толстого венчались в церкви Петра и Павла в Ясенево.
Все квартиранты, как и хозяева, обязательно посещали домовый храм. Вероятно, его временным прихожанином был и сам Д.И. Менделеев, когда он жил здесь у своего дяди в 1849-1850 году. Хотя теперь появилась версия, что ученый жил в другом доме Корнильева - в Уланском переулке на Сретенке, куда тот переехал после отставки у Трубецких.
Грянула отмена крепостного права. Содержать помещичьи хозяйства и дома стало не под силу даже Трубецким. И в том же 1861 году внук Ивана Дмитриевича юнкер лейб-гвардии Конного полка князь Иван Юрьевич и его мать Ольга Федоровна продали дом на Покровке Московскому университету для 4-ой мужской гимназии.
Гимназия
Академическая гимназия, где учеников готовили к поступлению в университет, была создана вместе с Московским университетом. А в 1779 году был основан университетский Благородный пансион для дворянских отпрысков, постоянно проживая в котором, воспитанники тоже готовились к вступительным экзаменам. Благородный пансион находился на Тверской, примерно на том месте, где стоит Центральный телеграф.Однажды в 1830 году пансион посетил император Николай I и пришел в великую ярость. Во-первых, была перемена, и расшалившиеся питомцы не заметили императора. Во-вторых, он прочитал на памятных досках среди лучших учеников фамилии многих декабристов. Император приказал превратить пансион в обычную гимназию, но его с трудом уговорили присвоить учебному заведению звание московского Дворянского института. В 1839 году институт разместился в знаменитом дворце Пашкова на Моховой. А еще через десять лет из него образовалась 4-я мужская гимназия, которая по-прежнему занимала дом Пашкова, а приходским для нее оставался соседний Никольский храм в Старых Ваганьках. Когда же в 1861 году дом Пашкова было решено передать под Румянцевский музей, университет купил для гимназии дом-»комод», где гимназия и располагалась вплоть до революции 1917 года. Домовой церковью гимназии стала бывшая домовая церковь Трубецкого, освященная в честь Благовещения. Было, правда, одно серьезное неудобство: ученикам приходилось во время богослужения стоять не в самом храме, который был очень тесен, а в овальном зале внизу.
Эта гимназия выделялась среди казенных гимназий и даже соперничала со знаменитой 1-й мужской гимназией на Волхонке - старейшей в Москве, основанной в 1804 году. Однако к тому времени, как гимназия переехала на Покровку, ситуация изменилась, ибо высочайшим повелением 1857 года было разрешено открывать частные гимназии, приравненные к казенным. Теперь приходилось выдерживать острую конкуренцию, и «сохранить лицо» могли только очень сильные гимназии.
4-я гимназия была классической гимназией высшего разряда - с двумя древними языками, латынью и греческим, что давало право после ее окончания поступать в Московский университет. Здесь были прекрасные преподаватели, которые способствовали расцвету гимназии. Многие из них писали учебники по своим предметам. Физику преподавал К.Д. Краевич, автор учебника, словесность - Л. Поливанов, математику - А. Малинин и К. Буренин. Преподавателей отличал творческий подход к процессу обучения. Например, Малинин воспитывал в учащихся самостоятельность и критическое отношение к делу, проводя уроки так, что они превращались в состязание учеников с преподавателем и друг с другом.
По числу учившихся будущих знаменитостей 4-я гимназия тоже соперничала с 1-ой. В 1864 году гимназию на Покровке закончил с серебряной медалью «отец русской авиации» Н.Е. Жуковский, начавший учиться в ней еще в стенах пашковского дома. К третьему классу Николай Жуковский стал лучшим учеником гимназии, а знакомство с любимым учителем Малининым сыграло не последнюю роль в развитии его блестящих данных. А вот Косте Алексееву, будущему реформатору русского театра К.С. Станиславскому, здесь не понравилось. Он вспоминал, как мать вообще не хотела отдавать его в какую-либо гимназию, боясь, что его будут сажать в карцер учителя, обижать грубые и злые одноклассники, которые вдобавок могут заразить его опасными болезнями. Лишь необходимость получения льгот по воинской повинности и соответствующего образовательного ценза вынудила мать согласиться. 12-летний мальчик сдал экзамен в первый класс, и ему, действительно, пришлось нелегко под градом насмешек «малышей»-одноклассников. К тому же он терпеть не мог латынь. С трудом выдержав три года, Костя наотрез отказался учиться здесь дальше. Отец внял его мольбам и перевел сына в Лазаревский институт восточных языков. Но именно в 4-й гимназии К. С. Станиславский познакомился с Саввой Морозовым, будущим меценатом своего театра.
Зато академик Алексей Шахматов всю жизнь вспоминал свою гимназию с благодарностью. Дело в том, что будущего исследователя русских летописей сначала отдали в частную гимназию Креймана на Петровке. Гимназия Креймана имела репутацию строгого учебного заведения, где умели добиваться поставленной цели - воспитать высоконравственных граждан, полезных для общества и приученных к труду. Туда принимали между прочим и исключенных из других гимназий - «на исправление». К Крейману отнюдь не мечтали попасть: Илью Эренбурга, например, отец пугал тем, что с таким «дурным балльником», как у него, ему придется идти только в гимназию Креймана.
Алеше Шахматову, гениальному мальчику, который серьезно занимался наукой, изучал древние языки и мечтал стать историком, было у Креймана невыносимо. Его характер там начал портиться: в знак протеста мальчик стал драться. Дядя забрал его с собой за границу, и двенадцатилетний Алеша Шахматов занимался в университетских библиотеках Лейпцига и Мюнхена, читая в оригинале древние иностранные источники, содержавшие сведения о начальной русской истории - те самые, которые цитировали Карамзин и Соловьев. Но так случилось, что ему пришлось вернуться в Россию и вновь оказаться в ненавистной гимназии Креймана. Судьба сжалилась над гением. После экзамена в гимназию на Покровке он был сразу принят в пятый класс. Преисполненный счастья, он писал родным, что их гимназия имеет преимущества не только перед частной гимназией Креймана, но и перед всеми другими, так как у них лучшее здание, лучшее содержание и, главное, лучшие учителя.
Шахматов сам был «лучшим», удивительным гимназистом. Его называли «мальчиком-легендой». Еще юным он вошел в круг известных ученых, таких как Ф.Е. Корш, Ф.Ф. Фортунатов, В.Ф. Миллер. Переписывался с А.И. Соболевским, который сначала не подозревал о его возрасте и величал милостивым государем. За год до окончания гимназии Шахматов выступил оппонентом на защите магистерской диссертации А.И. Соболевского.
Алексей Александрович Шахматов окончил гимназию в 1883 году с серебряной медалью, поступил в Московский университет и уже через десять лет получил степень доктора и звание академика. Его метод сравнительно-исторического анализа произвел революцию в исследовании русских летописей. Он изучал древние летописные своды, выявляя их источники, разновременные фрагменты и датируя их. Так был исследован состав летописи «Повесть временных лет».
Упомянем, что эту гимназию окончил с золотой медалью и другой ученый с мировым именем - П.Г. Виноградов, изучавший западноевропейское Средневековье и написавший известные учебники по всеобщей истории.
Другой знаменитостью был Лев Поливанов. Он учился в 4-ой гимназии, когда она еще располагалась в доме Пашкова, а в 1864 году выпускник Московского университета вернулся в новые стены родной гимназии преподавателем русского языка и словесности. Поливанов пытался развивать у своих воспитанников логическое мышление и литературную речь. Его необыкновенные уроки, по воспоминаниям учеников, заражали любовью к предмету и учителю. Однако здесь он преподавал всего четыре года, а потом основал на Пречистенке свою частную «Поливановскую» гимназию, где учились сыновья Достоевского, Льва Толстого, А.Н. Островского.
В гимназии на Покровке учились братья Ремизовы, в их числе будущий писатель Алексей Ремизов, чье творчество Марина Цветаева называла «живой сокровищницей русской души и речи». У него тоже очень рано проявились творческие способности. Сначала он сам выдумывал разные небылицы и рассказывал их взрослым, весьма докучая им, а в год поступления в гимназию, когда ему было всего семь лет, он написал свой первый рассказ, записанный со слов няни. Ему не довелось окончить эту гимназию. Его брату Виктору с трудом давались древние языки, зато хорошо шла математика, и родители решили перевести его в Коммерческое училище. А чтобы ему не было скучно, заодно перевели туда же и Алексея. Судьбы братьев со временем разошлись. Виктор воевал в Красной армии, попал в плен к Колчаку и был расстрелян. Алексей же эмигрировал в 1921 году. Кстати, он еще очень любил рисовать, и хотя это было сугубо дилетантское творчество, его рисунки ценил сам Пикассо.
Список знаменитостей гимназии можно продолжать долго. Это и Н.А.Скрябин, отец композитора, и П.А. Хохлов, оперный артист Большого театра. И антрополог Н.Ю. Зограф, исследователь населения тундры и сибирских курганов. И зоолог С.А. Зернов, основоположник гидробиологии и создатель первого в СССР института рыбного хозяйства. И знаменитый доктор Федор Гетье - первый главный врач Солдатенковской (Боткинской) больницы, личный врач всех кремлевских вождей.
Выпускником гимназии был и другой врач - Александр Сергеевич Пучков, создатель и первый руководитель московской станции «Скорой помощи», основанной в 1923 году. Именно он разработал основные принципы оказания экстренной медицинской помощи: скорая помощь, неотложная помощь на дому, перевозка больных и скорая психиатрическая помощь. Пучкова сравнивают с доктором Гаазом: Гааз отдал сердце беднякам, чтобы облегчить их страдания, Пучков сделал все, чтобы не дать погибнуть человеку при внезапных заболеваниях и в катастрофах. (Кстати, его отец был главврачом гаазовской Полицейской больницы в Малом Казенном переулке, и именно по его инициативе во дворе был установлен памятник доктору Гаазу с знаменитым девизом «Спешите делать добро»). Под руководством Александра Пучкова бригады «Скорой» ездили по Москве после бомбежек во время Великой Отечественной войны, подбирая раненых. А еще именно Пучков придумал металлические гребешки на эскалаторах в московском метро, чтобы избежать лишних травм, и трехгранные бутылочки для уксуса, дабы их всегда, даже ночью, можно было опознать и не хлебнуть из них по ошибке.
Все они в годы учебы посещали свою домовую церковь в дни великих православных праздников и гимназических торжеств. К 50-летнему юбилею гимназии директор распорядился обновить Благовещенскую церковь. Помещение храма было расширено за счет прибавки соседних комнат. Отныне гимназисты могли стоять на службе в церкви, а не в зале внизу. Новая, удобная и красивая церковь просуществовала до советских времен.
«Мир - хижинам, война - дворцам!»
После революции гимназия была закрыта, закрыта была и домовая церковь. Уже в 1921 году церковную утварь передали в сельский храм Коломенского уезда. Дом же заняли тривиальные коммуналки. В годы гражданской войны обогревались элементами убранства: паркет, перила лестниц, двери, мебель и прочее сгорало в буржуйках. С коммуналками соседствовали разные учреждения. С 1924 года здесь находилось общежитие студентов Московского института инженеров транспорта. В одной комнатке ютились 15-20 человек, пока в 1930-х годах не построили нового, собственного общежития. Коммуналки же стали постепенно расселяться только после войны, и на втором этаже расположился Дом пионеров и школьников Красногвардейского района. Среди его учеников была поэтесса Белла Ахмадулина.
В середине 1960-х годов коммуналки были наконец полностью расселены, учреждения (кроме Дома пионеров) выведены, и во дворец вселился научно-исследовательский институт ВНИИ Геофизика. Тогда была проведена первая научная реставрация памятника: его фасадам вернули первоначальный облик середины XVIII столетия. Сейчас этот дом по-прежнему занимают разные учреждения, но о церкви, к сожалению, в нем нет никакой памяти.
100 великих достопримечательностей Москвы Мясников старший Александр Леонидович
Дом Апраксиных – Трубецких («дом-комод»)
Этот дом называют жемчужиной елизаветинского барокко. И, как у всякой драгоценности, у него есть свои легенды, тайны и загадки.
История началась в 1764 году, когда землю на Покровке купил подпоручик лейб-гвардии Измайловского полка граф Матвей Фёдорович Апраксин. Новый покровский землевладелец происходил из очень древнего и именитого рода, давшего России многих замечательных людей. Его отец Фёдор Матвеевич – стольник Петра, легендарный адмирал, глава Адмиралтейского приказа, строивший Азовский флот. После смерти адмирала его сыну Матвею достался большой участок в Петербурге на Фонтанке. Это знаменитый Апраксин двор.
В 1764 году Матвей Апраксин женился на фрейлине Екатерине Ивановне Гендриковой. Тогда-то и купил он просторный земельный участок на Покровке, где решил построить дом. Тот самый, который стоит и поныне.
С возведением этого дома и связана первая загадка. Дело в том, что к этому времени в моду уже вошёл классицизм. Он пришёл на смену барокко, модному во времена императрицы Елизаветы Петровны. А ко времени строительства дома и в Москве, и в Петербурге предпочтение отдавалось классицизму, столь любимому новой императрицей Екатериной II Алексеевной.
Причины столь неожиданного решения вернуться назад, к елизаветинскому барокко, называют разные. Но скорей всего Матвей Апраксин мог просто поступить своевольно, как барин, как и было принято среди многих богатых московских вельмож.
Но, как бы там ни было, а в Москве появилась архитектурная жемчужина – редчайший образец гражданского елизаветинского барокко. Лепнина, раковины, коринфские колонны, богатый декор не мог никого оставить равнодушным. Дом сразу назвали московским Зимним дворцом. Правда, в миниатюре. А затем за причудливую архитектуру и форму он получил и другое прозвище – «дом-комод».
Дом Апраксиных – Трубецких («дом-комод»)
Имя архитектора – вторая загадка дома. Легенды приписывали дом самому Варфоломею Варфоломеевичу Растрелли. Исследователи выражались более осторожно: неизвестный мастер круга Растрелли. Некоторые предлагали имя крепостного графа П.Б. Шереметева Ивана Петровича Аргунова. Ведь Иван Петрович был не только талантливым художником, но и архитектором, принимал участие в строительстве знаменитого дворца-театра в Останкино.
Затем с определенной долей уверенности стали называть Дмитрия Васильевича Ухтомского. Он был главным архитектором Москвы в период правления императрицы Елизаветы Петровны и считается одним из создателей московской архитектурной школы. И что важно – учеником Варфоломея Варфоломеевича Растрелли. Это он, главный мастер московского елизаветинского барокко, построил великолепную колокольню в Троице-Сергиевой лавре, а в Москве – церковь Никиты Мученика в Старой Басманной.
И если принять версию, что архитектором дома Апраксина был Дмитрий Васильевич Ухтомский, то понятно, что это его главное гражданское творение. Он был выстроен в соответствии с законом петровского времени – по «красной линии» улицы, с парадным фасадом, обращённым на Покровку. Возможно, и уже с овальным залом в центре. Позднее там была устроена домовая Благовещенская церковь.
При Апраксине домового храма не было. Матвей Федорович приписался к соседней Воскресенской церкви. С 1769 года имена его и домочадцев появляются в исповедной книге храма.
В 1772 году Апраксины по каким-то неясным обстоятельствам расстались с домом на Покровке. Строение приобрёл лейб-гвардии капитан-поручик князь Дмитрий Юрьевич Трубецкой.
Роскошную усадьбу Апраксиных на Покровке Дмитрий Юрьевич Трубецкой приобрёл на средства, вырученные от продажи кремлевского владения. Это владение Трубецких в центре Кремля существовало с 1612 года. Дмитрий Тимофеевич Трубецкой прославился в Смутное время. В 1611 году вместе с Прокопием Ляпуновым и Иваном Заруцким он собрал первое народное ополчение и участвовал в боях за Москву. В 1612 году вместе со вторым ополчением освобождал столицу от наёмников, за что получил титул «Спаситель Отечества». Трубецкой ратовал за созыв Земского собора и даже был претендентом на царский престол. Заняв в октябре 1612 года Московский Кремль, Дмитрий Тимофеевич Трубецкой облюбовал себе бывшие палаты Бориса Годунова и поселился в них. В своём новом владении он устроил небольшую домовую Благовещенскую церковь. Только в 1771 году по указу императрицы Екатерины II казна выкупила это последнее частное владение в Московском Кремле. На этом месте должно было возводиться здания Сената.
Дмитрий Юрьевич Трубецкой перевёз на Покровку и домовую Благовещенскую церковь. Так в особняке появился собственный храм.
Городская усадьба на 89 лет перешла к новым владельцам. Домом владели четыре поколения князей Трубецких.
С начала XIX века с домом на Покровке связаны имена многих выдающихся писателей и деятелей культуры. Александр Сергеевич Пушкин знал этот дом с раннего детства. У Трубецких бывал и маленький Фёдор Тютчев. Будущий известный историк Михаил Петрович Погодин преподавал дочерям Трубецкого. Дом на Покровке был связан с судьбой Льва Николаевича Толстого. Князь Дмитрий Юрьевич, первый владелец из рода Трубецких, был прадедом писателя по материнской линии.
В 1861 году юнкер лейб-гвардии конного полка князь Иван Юрьевич Трубецкой и его мать Ольга Фёдоровна продали дом на Покровке Московскому университету. В доме была открыта 4–я мужская гимназия. Эта гимназия выделялась среди казенных гимназий и даже соперничала со знаменитой 1–й мужской гимназией на Волхонке – старейшей в Москве, основанной в 1804 году. 4–я гимназия была классической гимназией высшего разряда – с двумя древними языками, латынью и греческим, что давало право после её окончания поступать в Московский университет. Она славилась великолепным преподавательским составом. Среди выпускников гимназии – Николай Жуковский, «отец русской авиации», и академик Алексей Шахматов. В этих стенах гимназист Константин Станиславский, тогда еще Алексеев, познакомился с Саввой Морозовым, будущим меценатом его театра. В гимназии на Покровке учились братья Ремизовы, в их числе будущий писатель Алексей Ремизов, чье творчество Марина Цветаева назвала «живой сокровищницей русской души и речи».
После революции гимназия была закрыта, закрыта была и домовая церковь. Дом заняли обычные коммуналки. С коммуналками соседствовали разные учреждения. С 1924 года здесь находилось общежитие студентов Московского института инженеров транспорта. Коммуналки же стали постепенно расселяться только после войны, и на втором этаже расположился Дом пионеров.
В 1960–х годах жильцы коммуналок были окончательно выселены. У дворца появился новый хозяин, Всесоюзный научно-исследовательский институт геофизики. Тогда была проведена первая реставрация памятника: его фасадам вернули первоначальный облик середины XVIII столетия. Начали восстанавливаться и интерьеры.
И удивительный дом, получивший когда-то ироническое прозвище комод, вновь стал восприниматься как подлинная жемчужина елизаветинского барокко. Ведь известно, что настоящий жемчуг погибает без человеческого тепла.
Прогуливаясь по Покровке, невозможно не обратить внимания на голубой дом, который стоит около памятника Чернышевскому. Праздничный, богато украшенный. За прямоугольную форму его прозвали «Дом-комод». У этого особняка невероятно богатая история!
Одна из самых известных легенд, связанная со строительством дома, гласит, что здание было свадебным подарком императрицы Елизаветы тайному мужу – графу Алексею Разумовскому. Дворец якобы был «репетицией» Зимнего. И что на самом деле императрица венчалась не в Перово, а на Покровке – в барочной церкви Воскресения в Барашах. Церковь была украшена особым знаком – короной и имела придел в честь Захария и Елизаветы. Легенда красивая, если бы не даты. Особняк был построен в 60-е годы XVIII века для графа Апраксина – в то время, когда императрица доживала последние дни. По иронии судьбы, автор проекта неизвестен. Наиболее вероятная версия такова: дом построили для двадцатилетнего графа Матвея Апраксина к его свадьбе с троюродной сестрой Петра III. Но хозяин почти не успел пожить в новом доме: не успели достроить дворец, как в 1772 году Апраксин перепродает его графу Трубецкому, семья которого владела домом 90 лет.
Интересная деталь: дом был построен после Указа о вольности дворянства 1762 года. Теперь дворяне могли не служить. Они уезжали из столицы в Москву или деревни и строили семейные гнезда. Дом построен в стиле растреллиевского барокко, который больше был популярен в Петербурге. Дворец имеет небесно-голубой цвет и щедро украшен пилястрами, барельефами, колоннами, наличниками, портиками, лепниной. Большие кабинеты, огромные бальные залы, спальни и будуары – к сожалению, мы не можем увидеть первоначальный вид интерьеров из-за пожара. Но сейчас обстановку воссоздали. Трубецкой надстроил флигели и соединил их с главным домом, а также перенес парадную лестницу. Причина расширений была в большом числе слуг, которые не помещались в доме. Новый владелец создает прямоугольный двор и пышный дворовый фасад с круглыми окнами. Планировка дома насчитывала по шесть круглых помещений на каждом этаже. Трубецкой желал большего, но из-за дороговизны материалов не сделал всего, чего хотел. В 1783 году выстроили каменную конюшню, надстроили над третьим этажом служебный корпус.
Не успели закончить, как через два года прохудилась крыша. После смерти Дмитрия Юрьевича хозяйство отошло к его сыну Ивану Трубецкому, который женился на Екатерине Мансуровой. Дворянские семьи проводили в доме осень, зиму и весну, а на лето уезжали в имение. Дом же сдавали. Трубецкой был камергером, а потому чаще был в разъездах или при дворе, чем дома. В 1812 году в Москве был страшный пожар, «Дом-комод» сильно пострадал – сгорели все перекрытия и перегородки на втором и третьем этажах. В 1825 году здание значилось все еще недостроенным. Несмотря на это, князя и его семейство навещали и родственники, и друзья. Один из самых знаменитых гостей – Михаил Погодин – историк, профессор Московского университета, коллекционер и журналист. Когда-то он пришел устраиваться на службу к Трубецким – обучать младших детей. Несколько лет он обучает детей, а вскоре становится другом семьи.
Восстание декабристов отдаленно коснется семьи: дальнего родственника Сергея Трубецкого приговорят к смертной казни, а потом отправят на каторгу. Гостил на Покровке и поэт, литературный критик Дмитрий Веневитинов. Он был безответно влюблен в Зинаиду Волконскую, а под конец жизни увлекся Александрой Трубецкой. Еще одни знаменитые гости дома – семья Пушкиных. Александр Сергеевич близко дружил с дальним родственником семьи, который жил на Знаменке. Отец поэта был Ивану Трубецкому троюродным братом (сын Дмитрия Юрьевича). Поэтому семейство очень часто бывало на Покровке. Да и взрослым Пушкин захаживал в гости. Известный факт: он был у хозяев после Михайловской ссылки, после коронации Николая I и наверняка заглядывал в гости зимой 1827 года, которую провел в Москве.
Именно в стенах голубого дома произошел сговор отца и матери Льва Толстого. Марья Волконская воспитывалась отцом-генералом. Когда он уезжал, то оставлял дочь на попечение родственников. После отставки он забрал ее в Ясную Поляну. Чтобы понять отношения между дочерью и отцом, вспомните старого князя Болконского из «Войны и мира», который больше мучал близких, нежели любил. К 30-ти годам за глаза Марью называли старой девой. После смерти генерала она стала наследницей большого состояния. Николай Толстой был младше жены на 4 года. За 8 лет у них родилось пять детей. Через полгода после рождения младшей дочери Марья умерла от нервной горячки.
В 1861-м году после издания Манифеста о свободе крестьян и финансовых трудностей Трубецкие продали за 125 000 рублей дом 4-й мужской гимназии, которая и была там до 1917-го. Среди знаменитых выпускников гимназии – Константин Станиславский, Николай Жуковский, Савва Морозов, Алексей Ремизов, Александр Шахматов, Николай Астров. Красный Октябрь закрыл учебное заведение, домашнюю церковь и заселил дом под свои нужды. Он стал многоквартирной коммуналкой, где в одной комнате жили по 10-20 человек. В 30-х годах здесь было даже общежитие студентов Московского института инженеров транспорта. В военные годы – НИИ геофизических методов разведки и Дом пионеров Бауманского района. В 60-х годах XX века коммуналки окончательно расселили, учреждения вывели, а здание было впервые отреставрировано. В начале 2000-х часть помещений арендовал Российский фонд милосердия и здоровья.
Дом, получивший такое необычное прозвище — комод, — был построен в 1766 году по заказу графа Матвея Апраксина. Архитектор неизвестен, но так как план с нанесенными на него постройками подписал Дмитрий Васильевич Ухтомский, авторство приписывают ему. Одно несомненно: дом строил ученик Растрелли, поэтому он выполнен в нехарактерном для столицы стиле — барокко: вогнуто-выпуклые формы, пышная лепнина, колонны. На сегодняшний день дом-комод — единственный на всю Москву архитектурный представитель растреллиевского барокко. Все остальные здания такого стиля были уничтожены пожаром 1812 года.
В столице на момент строительства дома уже главенствовал классицизм, поэтому москвичи, сначала сравнивавшие его с Зимним дворцом, все же прозвали комодом. Граф Апраксин в 1772 году продал его князьям Трубецким — младшей ветви знаменитого рода, которые владели домом почти 90 лет. Этих Трубецких в городе прозвали Трубецкие-Комод, чтобы не путать с родственниками. Говорят, что Трубецкие не хотели расставаться с дворцом из-за легенды о том, что якобы именно здесь Алексей Григорьевич Разумовский праздновал свой тайный брак с императрицей Елизаветой Петровной.
Не поленитесь и обойдите дворец вокруг. Он поразит вас сложностью объемов и динамикой архитектуры. Основу планировки составляют криволинейные помещения разной формы и размера. Прямоугольные помещения между ними несколько заглублены, изгибы их стен непосредственно выражены в объеме здания. Эти выступы подчеркнуты колоннами и разорванными фронтонами. Колонны и пилястры коринфского ордера объединяют парадный второй и третий этажи. Крупные наличники и пышная лепнина почти целиком заполняют стены, особенно со стороны двора. Необычная для жилого дома деталь — лепные раковины в полукуполах ниш первого этажа. Обратите внимание на углы дома-комода: они развернуты вдоль улицы и представляют собой портики с разорванными фронтонами, обращенные к перспективам улицы. Этими углами дом держит перспективы улицы в одну и другую сторону, так как стоит на возвышенности в том месте, где Покровка на уклоне плавно изгибается.
Громкие имена
Внутри здания сохранилась лишь основная планировка, так как в начале XIX века дом пострадал во время пожара и интерьеры были переделаны. Внутреннее пространство дома определяется не только многообразием помещений, но и их расположением вокруг большой овальной залы. Высокие двери сочетались с более поздними низкими. Прямые и вогнутые угловые печи были облицованы изразцами. Деревянные лестницы во второй половине XIX века заменили на чугунные. В юго-западном круглом помещении до конца XX века сохранялась винтовая лестница. Кстати, до 1950-х годов в доме было только печное отопление.
В стенах «комода» побывало немало легендарных личностей. В детстве тут бывал Александр Сергеевич Пушкин с сестрой Ольгой на уроках танцев. Сюда в гости ходил и живший неподалеку Федор Иванович Тютчев. Пушкин бывал здесь и позже — в 1826 году, навещая управляющего делами Трубецких Василия Корнильева.
В 1861 году Трубецкие продали усадьбу за 125 тыс. рублей Московскому университету. В ней разместилась 4-я мужская гимназия, в которой учились многие известные люди: прославленный авиатор Николай Егорович Жуковский, заслуженный деятель искусств Константин Сергеевич Станиславский, ученый Павел Гаврилович Виноградов, академик Алексей Александрович Шахматов, промышленник и меценат Савва Тимофеевич Морозов и многие другие.
После революции 1917 года в доме устроили коммунальные квартиры. С коммуналками соседствовали разные учреждения. С 1924 года до 1930-х здесь находилось общежитие студентов Московского института инженеров транспорта. В одной комнате могли проживать до 20 человек. А коммуналки расселили только после войны. В здание переехал Научно-исследовательский институт геофизических методов разведки. На втором этаже располагался Дом пионеров Красногвардейского (затем Бауманского) района. Среди его посетителей была поэтесса Белла Ахмадулина и театральный художник Валерий Левенталь. В 1960-х годах была проведена первая реставрация дома: его фасадам вернули первоначальный облик середины XVIII столетия. Сейчас дом занимают разные учреждения.
Купол и колокольню храма Живоначальной Троицы на Грязех еще не восстановили. Фото: Russian Look
По соседству
Рядом с усадьбой Апраксиных-Трубецких есть еще несколько интересных мест. Слева от дома-комода расположена церковь Введения во храм Пресвятой Богородицы в Барашах, построенная еще в 1688 году, — памятник московского барокко. В 1932 году храм закрыли и разместили в нем фабрику, и только в 1983 году церковь начали реставрировать. В 2013 году на церковной ограде установили девять керамических икон-рельефов художника Сергея Леонидовича Шихачевского. Здесь можно увидеть иконы пророка Илии, святого Лонгина Сотника, равноапостольных Константина и Елены, великомученика и целителя Пантелеимона и других.
По адресу: ул. Покровка, 13, находится храм Живоначальной Троицы на Грязех. Он был построен в 1861 году известным московским архитектором Михаилом Доримедонтовичем Быковским по образцам архитектуры Ренессанса. В середине 1950-х годов здание храма было переоборудовано под Дом культуры. Купол и колокольню снесли. В 1992 году здание вернули церкви. Восстановление купола и колокольни еще предстоит.
Неподалеку от церкви, на Чистопрудном бульваре, 14, находится некогда принадлежавший ей доходный дом. Главное его украшение — пояс из терракотовых барельефов на третьем и четвертом этажах, на котором изображены сказочные звери, птицы и растения. Автором эскизов был ученик Виктора Михайловича Васнецова — художник Сергей Иванович Вашков. Выполнила работу художественная артель «Мурава», в которой работали известные художники Алексей Филиппов, Иван Аверинцев, Петр Галкин и другие.
Терракотовые барельефы на доходном доме выполнила артель «Мурава», в которой работали известные художники начала XX века. Фото: Елена Шишкова/www.milochka.tourister.ru
