Манку́рт , согласно роману Чингиза Айтматова «Буранный полустанок» («И дольше века длится день»), это взятый в плен человек, превращённый в бездушное рабское создание, полностью подчинённое хозяину и не помнящее ничего из предыдущей жизни.
Понятие
Согласно Айтматову, предназначенному в рабство пленнику обривали голову и надевали на неё шири — кусок шкуры с выйной части только что убитого верблюда . После этого ему связывали руки и ноги и надевали на шею колодку, чтобы он не мог коснуться головой земли; и оставляли в пустыне на несколько дней. На палящем солнце шири съёживалась, сдавливая голову, волосы врастали в кожу, причиняя невыносимые страдания, усиливаемые жаждой.
Через какое-то время жертва либо гибла, либо теряла память о прошедшей жизни и становилась идеальным рабом, лишённым собственной воли и безгранично покорным хозяину. Рабы-манкурты ценились гораздо выше обычных.
В романе Айтматова «И дольше века длится день» рассказывается о том, как молодого кипчака Жоламана, сына Доненбая, попавшего в плен к жуаньжуанам , сделали манкуртом. Его мать Найман-Ана долго искала сына, но когда она нашла его, он её не узнал. Более того, он убил её по приказу своих хозяев.
Первоисточник
Чингиз Айтматов "Буранный полустанок" (И дольше века длится день). М., 1981 С. 106 — 107.
«Манкурт не знал, кто он, откуда родом-племенем, не ведал своего имени, не помнил детства, отца и матери — одним словом, манкурт не осознавал себя человеческим существом. Лишенный понимания собственного Я, манкурт с хозяйственной точки зрения обладал целым рядом преимуществ. Он был равнозначен бессловесной твари и потому абсолютно покорен и безопасен. Он никогда не помышлял о бегстве. Для любого рабовладельца самое страшное — восстание раба. Каждый раб потенциально мятежник. Манкурт был единственным в своем роде исключением — ему в корне чужды были побуждения к бунту, неповиновению. Он не ведал таких страстей. И поэтому не было необходимости стеречь его, держать охрану и тем более подозревать в тайных замыслах. Манкурт, как собака, признавал только своих хозяев. С другими он не вступал в общение. Все его помыслы сводились к утолению чрева. Других забот он не знал. Зато порученное дело исполнял слепо, усердно, неуклонно. Манкуртов обычно заставляли делать наиболее грязную, тяжкую работу или же приставляли их к самым нудным, тягостным занятиям, требующим тупого терпения. Только манкурт мог выдерживать в одиночестве бесконечную глушь и безлюдье сарозеков, находясь неотлучно при отгонном верблюжьем стаде. Он один на таком удалении заменял множество работников. Надо было всего-то снабжать его пищей — и тогда он бессменно пребывал при деле зимой и летом, не тяготясь одичанием и не сетуя на лишения. Повеление хозяина для манкурта было превыше всего. Для себя же, кроме еды и обносков, чтобы только не замерзнуть в степи, он ничего не требовал...»
Употребление
В переносном смысле слово «манкурт» употребляется для обозначения человека, потерявшего связь со своими корнями, забывшего о своём родстве. Слово «манкурт» стало прозвищем, что фиксируется в публицистике .
Термин приобрёл особую популярность в Казахстане, Киргизии, Татарстане, Башкортостане в качестве презрительной клички для тех, кто равнодушно относится к своей национальной культуре.
Публицист Лилия Вертипорох пишет
Манкурт - это не одесский сержант Швец. Манкурт - это человек, у которого империя удалила сердце и мозги, оставив только желудок. По сути, это продолжение политики культурного геноцида украинцев и фиксации результатов физического геноцида.
Российский журналист, публицист Владимир Соловьев о манкуртизме пишет:
Стало модно пренебрежительно отзываться о своей Родине. Не о правительстве, а именно о Родине. Для меня эти люди не существуют. С ними не о чем говорить. Они - генетическая мутация. Историческая память, уважение к памяти предков - для них пустые слова. Конечно, они дышат, ходят, едят и потребляют. Но людьми для меня не являются - манкурты . Прав был Чингиз Айтматов. Свою ущербность они проявляют агрессией - у них все виноваты, конечно, кроме них самих. Их довольно много и они считают, что количество их оправдывает.
Для меня умер Геннадий Викторович Хазанов. Повторяю для бросившихся к новостям – для меня. И даже "светлая память" писать не хочется
Случилась эта неприятность 1 января во время финала телешоу "Точь-в-точь" после выступления Максима Галкина, великолепно изобразившего незабвенного Шаляпина. К чему Хазанов рассказал то ли быль, то ли анекдот на тему "вот за это вас, евреев, и не любят", повторивши сию ключевую фразу несколько раз, я так и не поняла. Не поняли и все мои собеседники, с которыми я поделилась утратой. Даже историю попытки вручения короны российскому президенту, взорвавшую социальные сети, я могу понять. Театр у человека, десятки служащих Мельпомене, техработники, семьи – кормить надо, сам храм культуры содержать надо – ну, вот такой изыск и придумал, авось какие дотации подбросят? Еще и не так прогнешься, когда за тобой столько людей стоят, и все хотят кушать, роли, гастроли… понятно мне это, неприятно, но понятно. Но здесь-то к чему было?
И как-то сам по себе всплыл в памяти Чингиз Айтматов, его роман "И дольше века длится день", потом его назвали "Буранный полустанок". Слово "манкурт" я впервые встретила там.
«Манкурт не знал, кто он, откуда родом-племенем, не ведал своего имени, не помнил детства, отца и матери - одним словом, манкурт не осознавал себя человеческим существом. Лишённый понимания собственного „Я“, манкурт с хозяйственной точки зрения обладал целым рядом преимуществ. Он был равнозначен бессловесной твари и потому абсолютно покорен и безопасен. Он никогда не помышлял о бегстве. Для любого рабовладельца самое страшное - восстание раба. Каждый раб потенциально мятежник. Манкурт был единственным в своём роде исключением - ему в корне чужды были побуждения к бунту, неповиновению. Он не ведал таких страстей. И поэтому не было необходимости стеречь его, держать охрану и тем более подозревать в тайных замыслах. Манкурт, как собака, признавал только своих хозяев. С другими он не вступал в общение. Все его помыслы сводились к утолению чрева. Других забот он не знал. Зато порученное дело исполнял слепо, усердно, неуклонно. Манкуртов обычно заставляли делать наиболее грязную, тяжкую работу или же приставляли их к самым нудным, тягостным занятиям, требующим тупого терпения. Только манкурт мог выдерживать в одиночестве бесконечную глушь и безлюдье сарозеков, находясь неотлучно при отгонном верблюжьем стаде. Он один на таком удалении заменял множество работников. Надо было всего-то снабжать его пищей - и тогда он бессменно пребывал при деле зимой и летом, не тяготясь одичанием и не сетуя на лишения. Повеление хозяина для манкурта было превыше всего. Для себя же, кроме еды и обносков, чтобы только не замерзнуть в степи, он ничего не требовал…»
Каким образом достигалось такое состояние? Пленнику обривали голову и надевали на неё кожу с вымени только что убитого верблюда. Руки-ноги связывали, на шею надевали колодку и оставляли в пустыне на несколько дней. На палящем солнце вымя съёживалось, сдавливая голову, волосы врастали в кожу, причиняя невыносимые страдания, усиливаемые жаждой. Постоянная боль приводила к параличу верхних долей коры мозга, отвечающих за личностные качества человека.
Через какое-то время жертва либо гибла, либо теряла память и становилась идеальным рабом, лишённым собственной воли и безгранично покорным хозяину. Рабы-манкурты ценились гораздо выше обычных, память о прошлом не потерявших.
Больно. И все чаще и чаще, стыдно. За Хазанова не стыдно, честно говоря, как не стыдно за пресловутого Изю Шамира, прошу, не путать со светлой памяти Ицхаком Шамиром и ему подобных. Не может быть стыдно за слизняка, оставившего блестящий след на мебели или на ковре. Ты же его даже не давишь – противно, просто шваброй выкидываешь из дома, и тут же забываешь.
А вот за израильтян стыдно. Очень хорошо несколько лет назад на эту тему высказался профессор Роберт Вистрих в ходе симпозиума о еврейской самоненависти, приуроченного к 9 Ава, отметив, что самоненависть, как явление, существует не только в диаспоре, но и в самом еврейском государстве:
«Распространенным его здесь, конечно, не назовешь, однако единичные случаи все-таки встречаются. Речь идет о меньшинстве среди интеллектуалов и ученых. Кстати, подобное явление практически отсутствует в других странах, но в Израиле мы имеем дело с прямым следствием патологической ненависти евреев к самим себе. Как правило, это люди, для которых мнение мирового сообщества и коллег за рубежом гораздо важнее, чем собственная страна. Намного проще попасть на зарубежную конференцию, если ты критикуешь и клевещешь на родное государство. Мы говорим не о тех, кто критикует политику Израиля, а тех, кто отрицает право еврейского государства на существование, приравнивает Израиль к нацистам, обвиняет в расизме, а также открыто призывает к антииизраильскому бойкоту».
Все, ключевая фраза прозвучала — намного проще попасть на зарубежную конференцию, если ты критикуешь и клевещешь на родное государство. Ну, и чем не манкурты? Лишь бы поближе к кормушке. Не важно, что в костюмах и при галстуках, с учеными степенями и званиями
Стыдно? Я вот сейчас подумала, а ведь тоже не за всех. К примеру, развернувшийся скандал вокруг передачи левым активистом Эзрой Науви Службе общей безопасности ПА данные арабов, продающих земельные участки евреям, за что в автономии действуют суровые наказания, вплоть до смертной казни. Нам стыдно за нашу собаку, нагадившую на тротуаре? Либо мы убираем, либо перешагиваем и идем дальше. Стыдно за появившихся в доме крыс или тараканов? Стыдно может быть только за себя – не приучили, не выдрессировали, запустили дом, вовремя не убирали и т.д.
Манкурт преданно служит своим арабским хозяевам, но ведь мы его сами таким сделали, допустили, разрешили, молчали. Сейчас скандал поднялся, а раньше про деятельность "Бецелем" и ему подобных "Шоврей штика", "Махсом вотч", "Шалом ахшав" никто не знал-не ведал?!
А нам вообще лучше ничего не знать, так жить спокойней. Не зря же несколько лет назад президент Израиля (слава Б-гу, бывший) Шимон Перес настоятельно рекомендовал школьникам поменьше интересоваться историей. Чем меньше листаем мы страницы нашей истории, тем меньше пепел Клааса стучит в груди и мальчики кровавые в глазах не так мечутся.
Сам Перес историю, конечно, знает хорошо, а вот нам не надо. Без памяти, без прошлого – покорные рабы. Что еще надо? Легко прощать, когда не знаешь — за что, и уступать, когда не вполне понимаешь – что и кому. А вот, если помнишь, тут уже посложнее с прощением и всякими милостями. Как выкинуть из памяти "Дельфинариум", семью Фогель, трех похищенных и убитых мальчишек, линч в Рамалле, всех, похороненных пару дней, недель, месяцев, лет назад? Как сказал Элиот в поэме "Геронтион": "После знанья такого, какое прощенье?"
Даже Евросоюз отреагировал на материал программы "Увда", его представитель заявил, что руководство ЕС "потрясено деятельностью Эзры Науви". А в самом Израиле? Вторая часть программы «Увда» («Факт») Второго канала ИТВ, с журналистским расследованием фактов сотрудничества левых экстремистов с арабскими террористами не выйдет в эфир из-за давления левых группировок, — сообщили сегодня утренние новости.
Так кто же такие манкурты?
Но данная лексема может толковаться с различными смысловыми оттенками. Возможно, слово манкурт могло образоваться и путём слияния двух древнетюркских корней man - «надевать пояс, опоясываться» и qurut - «высушенный», то есть человек, на голову которого надевается пояс и высушивается .
По Айтматову
Согласно Айтматову, предназначенному в рабство пленнику обривали голову и надевали на неё шири - кусок шкуры с выйной (шейной) части только что убитого верблюда . После этого ему связывали руки и ноги и надевали на шею колодку, чтобы он не мог коснуться головой земли, и оставляли в пустыне на несколько дней. На палящем солнце шири съёживалась, сдавливая голову, собственные волосы продолжали расти и врастали в кожу, причиняя невыносимые страдания, усиливаемые жаждой .
Через какое-то время жертва либо гибла, либо теряла память о прошедшей жизни и становилась идеальным рабом, лишённым собственной воли и безгранично покорным хозяину. Рабы-манкурты ценились гораздо выше обычных.
В романе рассказывается о том, как молодого кочевника Жоламана, сына Доненбая, попавшего в плен к жуаньжуанам , сделали манкуртом. Его мать Найман-Ана долго искала сына, но, когда она нашла его, он её не узнал. Более того, он убил её по приказу своих хозяев.
В тексте Айтматов даёт подробное определение образа:
Манкурт не знал, кто он, откуда родом-племенем, не ведал своего имени, не помнил детства, отца и матери - одним словом, манкурт не осознавал себя человеческим существом. Лишённый понимания собственного «Я», манкурт с хозяйственной точки зрения обладал целым рядом преимуществ. Он был равнозначен бессловесной твари и потому абсолютно покорен и безопасен. Он никогда не помышлял о бегстве. Для любого рабовладельца самое страшное - восстание раба. Каждый раб потенциально мятежник. Манкурт был единственным в своём роде исключением - ему в корне чужды были побуждения к бунту, неповиновению. Он не ведал таких страстей. И поэтому не было необходимости стеречь его, держать охрану и тем более подозревать в тайных замыслах. Манкурт, как собака, признавал только своих хозяев. С другими он не вступал в общение. Все его помыслы сводились к утолению чрева. Других забот он не знал. Зато порученное дело исполнял слепо, усердно, неуклонно. Манкуртов обычно заставляли делать наиболее грязную, тяжкую работу или же приставляли их к самым нудным, тягостным занятиям, требующим тупого терпения. Только манкурт мог выдерживать в одиночестве бесконечную глушь и безлюдье сарозеков, находясь неотлучно при отгонном верблюжьем стаде. Он один на таком удалении заменял множество работников. Надо было всего-то снабжать его пищей - и тогда он бессменно пребывал при деле зимой и летом, не тяготясь одичанием и не сетуя на лишения. Повеление хозяина для манкурта было превыше всего. Для себя же, кроме еды и обносков, чтобы только не замерзнуть в степи, он ничего не требовал…
По указаниям исследователей , легенда имеет реальный фольклорный источник. Сам писатель в одном из интервью отмечает, что «в эпосе „Манас “, одном из величайших сказаний киргизской истории, сказании тысячелетней давности, энциклопедии духовной жизни моего народа, есть строки, в которых один угрожает другому в случае победы натянуть ему на голову шири - сыромятную верблюжью кожу - и этой страшной пыткой уничтожить его память, отнять прошлое. Кроме этих сведений, больше ничего ни в литературе, ни в фольклоре, не сохранилось».
Употребление
У других авторов
Одной из самых странных черт этой самой «гласности » была, если кто помнит, странная зацикленность на прошлом - при полном игнорировании настоящего и будущего. Всем вдруг стало безумно важно, что же именно произошло тридцать, сорок, пятьдесят, и, в особенности, семьдесят лет назад. В журналах, выходящих миллионными тиражами, печатались Замятин и Набоков , а в университетских аудиториях спорили про «сталинизм», «троцкизм», и про то, насколько Ленин извратил Маркса. Печатались какие-то цифры с шестью нулями - количество «погибших от репрессий». Всё это подавалось как нечто сверхважное, суперактуальное, без чего «нельзя жить». Страна упивалась позавчерашними новостями, от которых голова у всех шла кругом. Для тех, кто не очень интересовался этими звоночками из прошлых веков, «вяликий пясатель» Чингиз Айтматов (помните такого персонажа?) придумал специальное слово «манкурт». Всякие «национал-возрожденцы» тогда очень любили это словечко.
Российский журналист, публицист Владимир Соловьёв о манкуртизме пишет:
Стало модно пренебрежительно отзываться о своей Родине. Не о правительстве, а именно о Родине. Для меня эти люди не существуют. С ними не о чем говорить. Они - генетическая мутация. Историческая память, уважение к памяти предков - для них пустые слова. Конечно, они дышат, ходят, едят и потребляют. Но людьми для меня не являются - манкурты . Прав был Чингиз Айтматов. Свою ущербность они проявляют агрессией - у них все виноваты, конечно, кроме них самих. Их довольно много и они считают, что количество их оправдывает.
- Олег Дивов употребляет его как синоним слова «зомби » («Молодые и сильные выживут», 1998).
См. также
Примечания
- Манкурт: толковый словарь русского языка Кузнецова (неопр.) . Архивировано 4 апреля 2013 года.
- Словарь крылатых выражений: манкурт (неопр.) .
Манку́рт , согласно роману Чингиза Айтматова «Буранный полустанок» («И дольше века длится день»), это взятый в плен человек, превращённый в бездушное рабское создание, полностью подчинённое хозяину и не помнящее ничего из предыдущей жизни.
Согласно Айтматову, предназначенному в рабство пленнику обривали голову и надевали на неё шири - кусок шкуры с выйной части только что убитого верблюда. После этого ему связывали руки и ноги и надевали на шею колодку, чтобы он не мог коснуться головой земли; и оставляли в пустыне на несколько дней. На палящем солнце шири съёживалась, сдавливая голову, волосы врастали в кожу, причиняя невыносимые страдания, усиливаемые жаждой. Через какое-то время жертва либо гибла, либо теряла память о прошедшей жизни и становилась идеальным рабом, лишённым собственной воли и безгранично покорным хозяину. Рабы-манкурты ценились гораздо выше обычных.
В «И дольше века длится день» рассказывается о том, как молодого кипчака Жоламана, сына Доненбая, попавшего в плен к жуаньжуанам, сделали манкуртом. Его мать Найман-Ана долго искала сына, но когда она нашла его, он её не узнал. Более того, он убил её по приказу своих хозяев.
В переносном смысле слово «манкурт» употребляется для обозначения человека, потерявшего связь со своими корнями, забывшего о своём родстве.
И еще прочитала:
Когда рассвело, люди выбежали из окрестных домов, поднялся крик, «запахло жареным». Один из соседей, музыкант, кричал полицейским: «Манкурты! Манкурты!». Никто не понимал, что это такое, кроме писателей, читавших Чингиза Айтматова. Манкурты - это самые страшные рабы с «обработанной психикой», которые по приказу господина готовы были убить даже родную мать. В это время «двойной беженец» - председатель Союза писателей Абхазии Гено Каландия со слезами выносит висевший в его кабинете пейзаж с видами родных мест… И тут один из полицейских спрашивает меня: «А что такое «манкурты»?». И когда я объяснила, он схватился за голову и застонал: «Лучше бы обматерили по полной программе»…
Это из статьи "Ящик с письмами в никуда" Владимира Саришвили, рассказывающей об уничтожении грузинскими властями Союза писателей. Ссылка http://gazeta.aif.ru
И еще. Абдурахман Магомедов в Дагестанской Правде пишет:
Как жаль, что сегодня не слышно автора неологизма «манкурт» - великолепного писателя Чингиза Айтматова! А ведь наши отроки становятся манкуртами, закомплексованными исключительно хватательным и жевательным (в буквальном смысле!) рефлексами. Вот теперь бы его перу высказаться громко, по-граждански мужественно!
Но так ли все бесперспективно и мрачно? Конечно же, нет! Надо только встряхнуться от этого кошмарного сна и, не дожидаясь пока политики закончат свои бесконечные дискуссии, взяться за дело. У дагестанцев есть все, чтобы выйти из нравственной комы, экономического кризиса и наладить производство экологически чистых продуктов, начиная с игристых вин и кончая налитым зерном. Хватит иждивенчества, пора выработать свою экономическую политику, основанную на географическом и традиционном факторах.
В Дагестане не должно быть манкуртов. Надежная вакцина против насильственной манкуртизации – наши древние обычаи и традиции. Их надо рекламировать по ТВ, радио и в печати, а не чуждый для нашего естества постыдный, скотский образ жизни. Для этого можно и власть употребить, ничего плохого в этом нет.
Лично я не хочу быть стопроцентным американцем, у которого «нет проблем», а хочу быть стопроцентным дагестанцем, у которого есть обыкновенные человеческие заботы о том, когда посеять хлеб, на ком женить сына, как лучше накрыть новогодний стол для кунака.
Ссылка: http://www.dagpravda.ruСтрашное слово. Но пришло время поразмышлять над ним, над его значением. Рассказать о нем молодежи. А там - пусть делают свой выбор.
Для меня больше нет Геннадия Хазанова. Повторяю для бросившихся к новостям - для меня.
Случилась эта неприятность 1 января, во время финала телешоу Первого канала России «Точь-в-точь», после выступления Максима Галкина, великолепно изобразившего незабвенного Шаляпина. К чему Хазанов рассказал то ли быль, то ли анекдот на тему «вот за это вас, евреев, и не любят», повторивши сию ключевую фразу несколько раз, я так и не поняла. Не поняли и все мои собеседники, с которыми я поделилась. Даже историю попытки вручения короны российскому президенту, взорвавшую социальные сети, я могу понять. Театр у человека, десятки служащих Мельпомене, техработники, семьи - кормить надо, сам храм культуры содержать надо - ну вот такой изыск и придумал, авось, какие дотации подбросят. Еще и не так прогнешься, когда за тобой столько людей стоят, и все хотят кушать, роли, гастроли… Понятно мне это, неприятно, но понятно. Но здесь-то к чему было?
И как-то сам по себе всплыл в памяти Чингиз Айтматов, его роман «И дольше века длится день», потом его назвали «Буранный полустанок». Слово «манкурт» я впервые встретила там.
«Манкурт не знал, кто он, откуда родом-племенем, не ведал своего имени, не помнил детства, отца и матери - одним словом, манкурт не осознавал себя человеческим существом. Лишенный понимания собственного “я”, манкурт с хозяйственной точки зрения обладал целым рядом преимуществ. Он был равнозначен бессловесной твари и потому абсолютно покорен и безопасен. Он никогда не помышлял о бегстве. Для любого рабовладельца самое страшное - восстание раба. Каждый раб потенциально мятежник. Манкурт был единственным в своем роде исключением - ему в корне чужды были побуждения к бунту, неповиновению. Он не ведал таких страстей. И поэтому не было необходимости стеречь его, держать охрану и тем более подозревать в тайных замыслах. Манкурт, как собака, признавал только своих хозяев. С другими он не вступал в общение. Все его помыслы сводились к утолению чрева. Других забот он не знал. Зато порученное дело исполнял слепо, усердно, неуклонно. Манкуртов обычно заставляли делать наиболее грязную, тяжкую работу или же приставляли их к самым нудным, тягостным занятиям, требующим тупого терпения. Только манкурт мог выдерживать в одиночестве бесконечную глушь и безлюдье, находясь неотлучно при отгонном верблюжьем стаде. Он один на таком удалении заменял множество работников. Надо было всего-то снабжать его пищей - и тогда он бессменно пребывал при деле зимой и летом, не тяготясь одичанием и не сетуя на лишения. Повеление хозяина для манкурта было превыше всего. Для себя же, кроме еды и обносков, чтобы только не замерзнуть в степи, он ничего не требовал…»
Каким образом достигалось такое состояние? Пленнику обривали голову и надевали на неё кожу с вымени только что убитого верблюда. Руки-ноги связывали, на шею надевали колодку и оставляли в пустыне на несколько дней. На палящем солнце вымя съёживалось, сдавливая голову, волосы врастали в кожу, причиняя невыносимые страдания, усиливаемые жаждой. Постоянная боль приводила к параличу верхних долей коры мозга, отвечающих за личностные качества человека. Через какое-то время жертва либо гибла, либо теряла память и становилась идеальным рабом, лишённым собственной воли и безгранично покорным хозяину. Рабы-манкурты ценились гораздо выше обычных, память о прошлом не потерявших.
Больно. И все чаще и чаще стыдно. За Хазанова не стыдно, честно говоря, как не стыдно за пресловутого Изю Шамира, прошу не путать со светлой памяти Ицхаком Шамиром, и ему подобных. Не может быть стыдно за слизняка, оставившего блестящий след на мебели или на ковре. Ты же его даже не давишь - противно, просто шваброй выкидываешь из дома и тут же забываешь.
А вот за израильтян стыдно. Очень хорошо несколько лет назад на эту тему высказался профессор Роберт Вистрих в ходе симпозиума о еврейской самоненависти, приуроченного к 9 Ава, отметив, что самоненависть как явление существует не только в диаспоре, но и в самом еврейском государстве: «Распространенным его здесь, конечно, не назовешь, однако единичные случаи все-таки встречаются. Речь идет о меньшинстве среди интеллектуалов и ученых. Кстати, подобное явление практически отсутствует в других странах, но в Израиле мы имеем дело с прямым следствием патологической ненависти евреев к самим себе. Как правило, это люди, для которых мнение мирового сообщества и коллег за рубежом гораздо важнее, чем собственная страна. Намного проще попасть на зарубежную конференцию, если ты критикуешь и клевещешь на родное государство. Мы говорим не о тех, кто критикует политику Израиля, а о тех, кто отрицает право еврейского государства на существование, приравнивает Израиль к нацистам, обвиняет в расизме, а также открыто призывает к антиизраильскому бойкоту».
Все, ключевая фраза прозвучала - «намного проще попасть на зарубежную конференцию, если ты критикуешь и клевещешь на родное государство». Ну и чем не манкурты? Лишь бы поближе к кормушке. Неважно, что в костюмах и при галстуках, с учеными степенями и званиями.
Стыдно? Я вот сейчас подумала: а ведь тоже не за всех! К примеру, развернувшийся скандал вокруг передачи левым активистом Эзрой Науви Службе общей безопасности ПА данных арабов, продающих земельные участки евреям, за что в автономии действуют суровые наказания вплоть до смертной казни. Нам стыдно за нашу собаку, нагадившую на тротуаре? Либо мы убираем, либо перешагиваем и идем дальше. Стыдно за появившихся в доме крыс или тараканов? Стыдно может быть только за себя - не приучили, не выдрессировали, запустили дом, вовремя не убирали и т. д.
Манкурт преданно служит своим арабским хозяевам, но ведь мы его сами таким сделали, допустили, разрешили, молчали. Сейчас скандал поднялся, а раньше про деятельность «Бецелем» и ему подобных «Шоврей штика», «Махсом вотч», «Шалом ахшав» никто не знал и не ведал?!
А нам вообще лучше ничего не знать: так жить спокойней. Не зря же несколько лет назад президент Израиля (слава Б-гу, бывший) Шимон Перес настоятельно рекомендовал школьникам поменьше интересоваться историей. Чем меньше листаем мы страницы нашей истории, тем меньше пепел Клааса стучит в груди и мальчики кровавые в глазах не так мечутся.
Сам Перес историю, конечно, знает хорошо, а вот нам не надо. Без памяти, без прошлого - покорные рабы. Что еще надо? Легко прощать, когда не знаешь - за что, и уступать, когда не вполне понимаешь - что и кому. А вот если помнишь, тут уже посложнее с прощением и всякими милостями. Как выкинуть из памяти «Дельфинариум», семью Фогель, троих похищенных и убитых мальчишек, линч в Рамалле, всех похороненных пару дней, недель, месяцев, лет назад? Как сказал Элиот в поэме «Геронтион»: «После знанья такого какое прощенье?»
Даже Евросоюз отреагировал на материал программы «Увда» - его представитель заявил, что руководство ЕС «потрясено деятельностью Эзры Науви». А в самом Израиле? Вторая часть программы «Увда» («Факт») Второго канала ИТВ с журналистским расследованием фактов сотрудничества левых экстремистов с арабскими террористами не выйдет в эфир из-за давления левых группировок, сообщили утренние новости.
Так кто же такие манкурты?
