В 1920-е годы по Москве прокатилась волна строительства кооперативного жилья нового типа. Актёры, музыканты, инженеры и чиновники массово объединялись в кооперативы для строительства собственных домов: одними из самых слаженных оказались созданные артистами Большого театра и «вахтанговцами». Шесть построенных для них зданий до сих пор заселены потомками прим и композиторов.
Дом артистов Большого Театра. Фото: wikimapia.org / Enormousrat
Три адреса в Брюсовом и один в Каретном: дома актёров Большого театра
Брюсов переулок, 7
Каретный ряд 5/10
Из-за своего невзрачного даже по меркам конструктивизма вида: пять этажей, один подъезд, мышиный цвет - здание редко привлекает внимание москвичей. Но дом уже не первый год входит в реестр памятников культурного наследия. Здание построено для работников Государственного академического Большого театра в 1935 году по проекту знаменитого столичного архитектора Алексея Щусева . Дом возвели по заказу кооператива театральных работников. Сразу после завершения строительства здесь поселилась солистка Большого Антонина Нежданова , именно её имя с 1962 по 1994 год будет носить весь переулок. Соседями артистки стали балерина Ольга Лепешинская, певцы Мария Максакова и Никадр Ханаев, театральный художник Федор Федоровский, дирижёр Александр Мелик-Пашаев и многие другие известные в то время сотрудники театра. Интересно, что мемориальная квартира в доме осталась лишь после одного жильца - музыканта Николая Голованова , который жил в апартаментах номер 10.
В 1956-1960 годах для выросшей труппы артистов Большого театра был построен еще один жилой дом в Каретном ряду. Несмотря на внушительные размеры, в доме почти не было действительно известных жильцов. Наибольшей популярности добились поселившийся здесь с самого начала Леонид Утёсов и обосновавшийся позднее телеведущий Леонид Якубович .
Мемориальная доска Леониду Осиповичу Утёсову на доме 5, ул. Каретный ряд в Москве. Фото: Commons.wikimedia.org
Брюсов переулок, 12. Фото: wikimapia.org / Bakurin
В 1928 году здание построил архитектор Иван Рерберг . Пятиэтажный дом с наружными лифтовыми шахтами легко перепутать с массовой застройкой, для которой и подготовили основу первые кооперативные дома эпохи НЭПа. После окончания строительства в доме поселился сам зодчий с семьёй, балерины Виктория Кригер и Марина Семёнова, актёры Софья Гиацинтова и Анатолий Кторов . Самыми знаменитыми и несчастливыми жильцами стали постояльцы квартиры 11, Всеволод Мейерхольд и его жена Зинаида Райх . Сам режиссёр был расстрелян в 1940 году, его супруга - убита в той самой квартире. Сразу после смерти Райх жилплощадь по легенде разделили на две части: одну половину занял шофёр Лаврентия Берии , а другую — девушка по имени Вардо Максимилишвили . Молодой женщине в разных источниках приписывается служба офицером НКВД, личным секретарём и даже любовницей Лаврентия Берии. Сейчас жильё превращено в открытый для посещений музей.
Брюсов переулок, 17
Такой же невзрачный, как и соседние, кооперативный дом артистов МХТ стал первым проектом Алексея Щусева в Брюсовом переулке. На возведение ушёл всего один год: минималистичное здание задумали в 1927 году, а заселяли уже в 1928-м.
Большой Лёвшинский переулок, 8а. Фото: Commons.wikimedia.org
Корпус немного выше соседних артистических зданий и насчитывает 6 этажей. Местные квартиры отличались повышенной комфортностью: почти все они созданы с учётом личных пожеланий будущих жильцов. В одной из секций на первом этаже изначально был спроектирован даже бассейн. В доме поселилась актёры Нина Литовцева, Василий Качалов, Иван Москвин, режиссёр Леонид Леонидов, балерина Екатерина Гельцер и балетмейстер Василий Тихомиров . Уже в середине XX века в доме ненадолго поселится знаменитый советский танцор Марис Лиепа . Несколько лет назад фактически весь верхний этаж и чердачное помещение здания выкупил художник Никас Сафронов - здесь находится его мастерская и жилые апартаменты.
Два дома «вахтанговцев»
Большой Николопесковский переулок, 12
Построенный в 1928 году дом предназначался для артистов театра имени Вахтангова. Здание спроектировал малоизвестный архитектор Яков Рабинович. Пятиэтажный дом правильной формы разделён на четыре подъезда и 38 квартир. Среди постояльцев первого этажа выделялся актёр Борис Щукин.
Большой Николопесковский переулок, 12/ Фото: Commons.wikimedia.org
На втором жили Иосиф Раппопорт, Анатолий Горюнов, Василий Куза, Рубен Симонов . Управдомом артисты выбрали Льва Русланова . Много лет спустя его сын Вадим Русланов опишет жизнь и быт первого поколения «вахтанговцев» в своей книге «Дом в Лёвшинском». В произведении фигурирует очень живая и сплоченная внутренняя жизнь двора: совместные танцевальные вечера, игры в теннис, волейбол, залитый на зиму каток и вечера на скамейке под окнами Щукина.
В 1937 году для артистов театра Вахтангова построили второй дом. Восьмиэтажный жилой корпус на этот раз расположился совсем рядом с местом службы, в Большом Николопесковском переулке. Самыми знаменитыми местными жителями оказались два актёра - отец и сын - Михаилы Державины . Последний до сих пор живёт здесь с женой Роксаной Бабаян .
О местах и районах проживания генсеков, маршалов и академиков Советского Союза рассказывает москвовед, историк архитектуры Денис Ромодин. Тема очередной публикации — дом артистов Большого театра в Брюсовом переулке (современный адрес: Брюсов пер., 7). Здание было специально построено для театральной интеллигенции в 1930-х годах
Брюсов (или как он назывался до 1962 года — Брюсовский) переулок удивительным образом вобрал в себя целый ряд многоквартирных домов, выстроенных для советской творческой элиты в 1920-1950-х годах — это и Дом артистов под № 12, построенный в 1928 году по проекту архитектора И. Рерберга; и знаменитый Дом композиторов в ЖСК «Педагог Московской консерватории», построенный под № 8/10 в 1953-1956 годах архитектором И. Маркузе; а также жилой дом № 17, построенный в 1928 году по проекту А. Щусева для Московского художественного академического театра. В этом же переулке архитектор Щусев спроектировал монументальный и выделяющийся своим масштабом дом под № 7, известный как Дом артистов Большого театра.
Проект этого дома был подготовлен еще в 1932 году, когда создавался жилищный кооператив работников Большого театра. За работу взялась мастерская архитектора Д. Фридмана (по другим данным — переехавший из Ленинграда в Москву архитектор Л. Поляков). Однако позднее проектирование было передано Алексею Щусеву, разработавшему в 1933 году новый план постройки, в котором зодчий полностью отошел от авангарда, представленного ранее в его творчестве, — в предыдущие годы он спроектировал немало ярких построек в Москве, таких как мавзолей Ленина, здание Механического института на Большой Садовой,14, здания Наркомзема на Садово-Спасской,11/1, дома для работников МХАТа в Брюсовом переулке. В начале 1930-х годов Щусев уже начинал трудиться над изменением проекта гостиницы Моссовета, который ранее разрабатывал дуэт архитекторов Л. Савельева и О. Стапрана. В изменениях композиции и фасадов будущей гостиницы «Москва» можно было увидеть поиски архитектора и начало освоения им классического наследия, а в доме в Брюсовом переулке эти поиски уже были завершены полностью классическим решением.
Дом для артистов Большого театра, выстроенный в 1935 году, как бы делится на три части — центральный корпус, углубленный от переулка, и два выступающих боковых. Это дало возможность вписать девятиэтажное жилое здание в узкий переулок и обеспечить светом квартиры. В отличие от дома № 17, в доме № 7 Щусев спроектировал квартиры, увеличив в них окна из-за высоких потолков. Для улучшения освещенности начиная с третьего этажа на двух боковых крыльях размещены эркеры без расстекловки оконных рам. Для монументальности облика фасады облицованы «рижской» штукатуркой с вкраплением крошки кварца, мрамора и гранита. Порталы подъездов и цоколь отделаны натуральным розовым гранитом. Последние два этажа получили скругленные окна и мощный карниз — это решение зодчий повторит в гостинице «Москва» и своих жилых домах, спроектированных в эти же годы.
В этом же доме архитектор внедрил специальную систему шумоизоляции, так как квартиры предназначались для артистов Большого театра. Щусеву также потребовалось спроектировать большие комнаты для возможности репетиций, разработать габариты пространств для размещения рояля и его доставки в квартиры.
Планировка квартир изначально больше походила на дореволюционную — анфилада парадных помещений, спальные комнаты хозяев, раздельный санитарный узел, кухня и комната для прислуги. Полы во всех жилых комнатах были покрыты наборным паркетом, санитарные узлы и кухни — кафельной плиткой. На лестничных клетках — такой же кафель и каменная шлифованная крошка. Для стен в жилых комнатах выбрана бежево-желтоватая окраска, характерная для того времени.
Так как дом был кооперативным, квартиры к моменту заселения имели только встроенную мебель. Обстановкой комнат занимались сами жильцы. В условиях отсутствия в середине 1930-х большого выбора готовой мебели квартиры обставлялись антиквариатом. Тем более что жильцы этого дома были людьми творческими — одни мемориальные доски на фасаде с перечисленными ниже фамилиями говорят сами за себя: скульптор И. Д. Шадр; дирижеры Н. С. Голованов и А. Ш. Мелик-Пашаев; артисты балета А. Б. Годунов, Л. И. Власова и О. В. Лепешинская; оперные певцы И. С. Козловский, А. С. Пирогов, М. П. Максакова, Н. А. Обухова, А. В. Нежданова. Кстати, в честь Неждановой Брюсов переулок был временно переименован — в 1962-1994 годах назывался улицей Неждановой. Сама она жила в квартире № 9. В честь нее известный архитектор И. Жолтовский со своим коллегой Н. Сукояном и скульптором И. Рабиновичем выполнили эскиз изящной и монументальной мемориальной доски на фасаде дома. В соседней квартире № 10 сейчас находится музей-квартира ее мужа — дирижера Н. С. Голованова. В этих двух квартирах сохранилась удивительная атмосфера огромного и в то же время изящного дома, который стал украшением переулка.
Продолжаем публикацию серии материалов, посвященных домам советской элиты в Москве. О местах и районах проживания советской элиты рассказывает Денис Ромодин. Тема очередной публикации - дом артистов Большого театра в Брюсовом переулке (современный адрес: Брюсов пер., 7).
Брюсов (или как он назывался до 1962 года - Брюсовский) переулок удивительным образом вобрал в себя целый ряд многоквартирных домов, выстроенных для советской творческой элиты в 1920–1950-х годах - это и Дом артистов под № 12, построенный в 1928 году по проекту архитектора И. Рерберга; и знаменитый Дом композиторов в ЖСК «Педагог Московской консерватории», построенный под № 8/10 в 1953–1956 годах архитектором И. Маркузе; а также жилой дом № 17, построенный в 1928 году по проекту А. Щусева для Московского художественного академического театра. В этом же переулке архитектор Щусев спроектировал монументальный и выделяющийся своим масштабом дом под № 7, известный как Дом артистов Большого театра.
Проект этого дома был подготовлен еще в 1932 году, когда создавался жилищный кооператив работников Большого театра. За работу взялась мастерская архитектора Д. Фридмана (по другим данным - переехавший из Ленинграда в Москву архитектор Л. Поляков). Однако позднее проектирование было передано Алексею Щусеву, разработавшему в 1933 году новый план постройки, в котором зодчий полностью отошел от авангарда, представленного ранее в его творчестве, - в предыдущие годы он спроектировал немало ярких построек в Москве, таких как мавзолей Ленина, здание Механического института на Большой Садовой,14, здания Наркомзема на Садово-Спасской,11/1, дома для работников МХАТа в Брюсовом переулке. В начале 1930-х годов Щусев уже начинал трудиться над изменением проекта гостиницы Моссовета, который ранее разрабатывал дуэт архитекторов Л. Савельева и О. Стапрана. В изменениях композиции и фасадов будущей гостиницы «Москва» можно было увидеть поиски архитектора и начало освоения им классического наследия, а в доме в Брюсовом переулке эти поиски уже были завершены полностью классическим решением.
Дом для артистов Большого театра, выстроенный в 1935 году, как бы делится на три части - центральный корпус, углубленный от переулка, и два выступающих боковых. Это дало возможность вписать девятиэтажное жилое здание в узкий переулок и обеспечить светом квартиры. В отличие от дома № 17, в доме № 7 Щусев спроектировал квартиры, увеличив в них окна из-за высоких потолков. Для улучшения освещенности начиная с третьего этажа на двух боковых крыльях размещены эркеры без расстекловки оконных рам. Для монументальности облика фасады облицованы «рижской» штукатуркой с вкраплением крошки кварца, мрамора и гранита. Порталы подъездов и цоколь отделаны натуральным розовым гранитом. Последние два этажа получили скругленные окна и мощный карниз - это решение зодчий повторит в гостинице «Москва» и своих жилых домах, спроектированных в эти же годы.
В этом же доме архитектор внедрил специальную систему шумоизоляции, так как квартиры предназначались для артистов Большого театра. Щусеву также потребовалось спроектировать большие комнаты для возможности репетиций, разработать габариты пространств для размещения рояля и его доставки в квартиры.
Планировка квартир изначально больше походила на дореволюционную - анфилада парадных помещений, спальные комнаты хозяев, раздельный санитарный узел, кухня и комната для прислуги. Полы во всех жилых комнатах были покрыты наборным паркетом, санитарные узлы и кухни - кафельной плиткой. На лестничных клетках - такой же кафель и каменная шлифованная крошка. Для стен в жилых комнатах выбрана бежево-желтоватая окраска, характерная для того времени.
Так как дом был кооперативным, квартиры к моменту заселения имели только встроенную мебель. Обстановкой комнат занимались сами жильцы. В условиях отсутствия в середине 1930-х большого выбора готовой мебели квартиры обставлялись антиквариатом. Тем более что жильцы этого дома были людьми творческими - одни мемориальные доски на фасаде с перечисленными ниже фамилиями говорят сами за себя: скульптор И. Д. Шадр; дирижеры Н. С. Голованов и А. Ш. Меликов-Пашаев; артисты балета А. Б. Годунов, Л. И. Власова и О. В. Лепешинская; оперные певцы И. С. Козловский, А. С. Пирогов, М. П. Максакова, Н. А. Обухова, А. В. Нежданова. Кстати, в честь Неждановой Брюсов переулок был временно переименован - в 1962–1994 годах назывался улицей Неждановой. Сама она жила в квартире № 9. В честь нее известный архитектор И. Жолтовский со своим коллегой Н. Сукояном и скульптором И. Рабиновичем выполнили эскиз изящной и монументальной мемориальной доски на фасаде дома. В соседней квартире № 10 сейчас находится музей-квартира ее мужа - дирижера Н. С. Голованова. В этих двух квартирах сохранилась удивительная атмосфера огромного и в то же время изящного дома, который стал украшением переулка.
Прогулка с ребенком – это возможность побыть вместе, побеседовать, поговорить по душам. Это доступный даже для очень занятого человека способ общения – ведь всегда можно найти немного времени, чтобы пройтись с сыном или дочкой по парку, набережной или старым городским улочкам. начинает собирать подходящие для таких сближающих прогулок места и их истории.
В самом центре столицы есть место, где можно и погулять, и дух старины вместе с богемным духом вдохнуть полной грудью, и помолиться от души. Это Брюсов переулок.
Улица на реке
И как только не назывался этот старинный (стариннейший даже) уголок нашей столицы, овеянный и всяческими легендами, и всякого рода разговорами… И Успенский вражек, и переулок Вражский – никаких тут врагов никогда и в помине не было, а от «вражек», стало быть, название, попросту оврага (ну, сколь все же забавны эти наши топонимы, сколько кроется в них всякого подчас неожиданного и даже веселого - исторического, разумеется, тоже)…
Во вражке этом текла речушка – настолько маленькая, что и названия-то у нее не было. Она и сегодня течет, но только под землей, спрятанная уже больше двухсот лет тому назад в трубу. Детям на экскурсиях рассказывают в основном про Неглинку, текущую в трубном подземелье. Но сколько безымянных, как эта, рек, речушек и ручейков струится под землей. Не сосчитать!
photosight.ru. Фото: Татьяна Цыганок
А еще этот переулок известен и как Воскресенский, так как с начала 17-го века стоит тут церковь Воскресения Словущего. Вначале деревянная, потом каменная - она не раз горела, но никогда не закрывалась. Никогда! Даже в страшные сталинские времена гонений на церковь. И это при том, что находится храм всего-то в нескольких сотнях метров от Красной площади и от Кремля. Воистину Господь сохранил!
С середины же 18-го столетия стал переулок Брюсовым. Ибо сто лет уже жило тут славное семейство Брюсов, что перебрались в Московию, на службу к русскому государю, еще к «тишайшему» Алексею Михайловичу, из Англии. Первым был Яков Вилимович Брюс – потомок королей Шотландии и человек военный. Военным был и его сын. По той же стезе и внук поначалу пошел – тоже Яков Вилимович Брюс – с младых ногтей был сподвижником будущего царя Петра Великого.
Однако потом стал Яков Вилимович человеком сугубо научным. Знающий несколько языков, изучивший морское дело, он был также и знатоком живописи, собрал уникальную библиотеку и богатейший гербарий. Но и астрологией, говорят, не брезговал. И даже – тсс! – колдовством. Московская легенда гласит, что первый русский масон из своего дома до Сухаревой башни (что построил Яков Брюс, дабы наблюдать за звездами) летал по воздуху. Вот только как летал, на чем?.. Тогда ведь еще и воздушных шаров-то не бывало. Известно лишь, что ночами эдак передвигался. Когда не видал никто…
Последний из поместья Брюсов племянник Якова Вилимовича граф Александр ни летать не сподобился, ни за светилами небесными подсматривать… Однако успел поучаствовать в немалом количестве походов, дослужиться до генерала-лейтенанта и даже стать вице-губернатором Москвы.
Так в честь кого же улица-то названа? А вот вам и вопрос. Отгадайте сами.
Уж куда позже называлась эта улица и именем Антонины Васильевны Неждановой – знаменитой русской певицы и некогда первой сопрано Большого театра. Но это недолго, чуть более тридцати лет – с 62-го по 94-й год минувшего столетия. Впрочем, и тогда переулок, что соединяет за каких-то пять пешеходных минут насквозь магистральную Тверскую с камерной Большой Никитской, москвичи называли по старинке «Брюсовым». А 20 лет назад улице вернули ее историческое имя. И, смеем надеяться, теперь уже навсегда.
Тени минувшего
Незабвенная исполнительница ныне почти забытого романса Надежда Андреевна Обухова тоже жила на этой улице. «Тени минувшего» – незамысловатые слова городского романса – она, как никто другой, умела превратить в краткую, но всегда удивительно живую историю чьих-то глубоких чувств. Отсюда, из дома № 7, «королева русского романса» – едва ли не единственная оперная певица с уникальным меццо-сопрано, умевшая петь старинный романс в салонной (а не в классической) манере – уезжала в Большой театр. На оперной сцене Обухова царила столь же полновластно, как и в музыкальном салоне.
Да, дом №7… Самый большой, пожалуй, в Брюсовом… и уж точно – самый славный. Дом артистов Большого театра. Главного театра страны.
«Тени минувшего» в этом доме пели и дуэтом. Старинная хроника донесла до нас полуистертую запись романса, спетого Обуховой в компании первого тенора страны Ивана Козловского в квартире Антонины Васильевны Неждановой. Квартира, впрочем, тогда уже стала музеем (достаточно вскорости после кончины легендарной певицы) и отсюда периодически велись телепередачи доброго старомодного жанра в силе «это было, было..». И хотя нынче это может показаться совсем уж невероятным, но… Это, действительно, было. И, кажется, совсем не так уж давно…
В неизменно аккуратном убранном палисаднике у дома прогуливался прославленный бас Марк Рейзен в огромной белой шляпе – довольно широкополой и старинной, но при этом как-то никогда не ветшавшей и всегда модной. До глубокой старости элегантный и красивый, Рейзен в последний раз вышел на сцену Большого в 90 лет, чтобы спеть арию Гремина в «Евгении Онегине». И что же?.. Голос звучал как никогда!
В основном, дом 7 населяли оперные. Александр Пирогов – невысокий рост он всем на диво умел как-то скрыть, когда пел своего коронного Бориса в опере Мусоргского; Бронислава Златогорова – знаменитая не только своим глубоким меццо, но и изрядной антикварной коллекцией мебели; Елизавета Шумская – виртуозная Виолетта из «Травиаты» и любимая партнерша Козловского…
Сам тенор, до последних дней своих в любую погоду оберегавший свой уникальный голос теплым шарфом, в то же время ни под каким видом не чурался каждодневного моциона. Прогулки – полчаса, не более – совершались под руку с верной домработницей Ниной Феодосьевной – от дома до церкви Воскресения. Говорят, когда-то знаменитый певец пел тут и на клиросе, вместе с Неждановой… Говорят… Но прихожанином был верным. Это точно. И отпевал артиста сам митрополит Волоколамский и Юрьевский Питирим - еще одна легенда Брюсова переулка.
Высокий и статный, с черными, как смоль, волосами (а потом белый, как лунь) красавец, бывший почетным настоятелем храма, приезжал служить по воскресеньям (а порой и в будни) и всегда был окружен сонмом назойливых почитательниц. Они досаждали владыке в доперестроечное время тем, что привлекали к архиерейской особе излишнее для советских времен внимание. А потом, когда времена изменились и наблюдать за лицами духовного звания тем, кому следовало, стало уже и не к чему – и почитательницы владыки стали совсем старыми. Круг стал рассасываться и грустно редел. Старушки, вне зависимости от рода и звания, постепенно уходили в мир иной. А в 2003-ем ушел и сам владыка. Через десять лет после смерти Козловского. И Брюсов переулок к тому времени тоже уже изрядно изменился…
…Иных уж нет… А о тех, кто здесь жил, скупыми строками напоминают мемориальные доски… Самая страшная – на доме № 12. Здесь жил режиссер Всеволод Мейерхольд – великий театральный фантазер и экспериментатор. Надевший Буланову из «Леса» Островского на голову зеленый парик, верный друг и адепт советского режима, он был этим же режимом безжалостно уничтожен.
Его доска соседствует с мемориалом Софьи Гиацинтовой. Актриса была не только первой звездой Театра им. Ленинского комсомола, но и тоже страсть как верно служила советскому режиму. Повезло, однако, Софье Владимировне куда больше, чем Всеволоду Эмильевичу. Говорят потому, что актриса сумела оказаться в нужное время в нужном месте и сыграть роль матери самого Ленина, что и позволило Гиацинтовой безбедно дожить почти что до 90 лет, не оставляя при этом театральных подмостков.
Дом артистов в Брюсовом. Фото: Александр Иванов.
Здравствуй, новая жизнь…
А что же в Брюсовом теперь?
Известный художник Никас Сафронов перебрался в эти края, чтобы ночами бродить по …крыше своей квартиры. Известный своими разного рода эскападами, служитель муз купил сразу несколько жилищ по адресу дом № 17, в ктором некогда жила самая знаменитая балерина Большого театра Екатерина Васильевна Гельцер - подруга маршала Маннергейма.
Говорят, легендарный военачальник даже в советские времена, инкогнито переходя границу (ах, как романтично!), приезжал из Финляндии, которой к тому времени управлял и правил, посмотреть на свою чаровницу. Теперь половину апартаментов Гельцер занимает другая балерина – Илзе Лиепа, назвавшая свою кошку Васькой, а вернее Васильевной в честь отчества великой пассии Маннергейма.
Еще одна примета нового времени – только уже неживая – памятник Мстиславу Ростроповичу. Великого и, как всегда, очень сосредоточенного виолончелиста усадил за инструмент в углу сквера вездесущий Александр Рукавишников. Усадил прямо напротив входа в храм, в который музыкант, кстати говоря, очень любил заходить.
На Ростроповича из другого сквера смотрит другой небожитель. Композитор Арам Хачатурян. Оба жили тут неподалеку, в Доме композиторов. Построили его уже в 50-е, рядом с кооперативом артистов. И кое-кого – из первого поколения насельников – тут все еще можно встретить. Вот, например, Людмилу Лядову…
А так – племя младое, незнакомое… Рядом с Домом композиторов соорудили какой-то куб непонятной конструкции. То ли куб, то ли параллепипед, то ли… Нервные разноцветные граффити по стене… А дом 19 - одно из самых изящных строений на улице, столетней давности, оберегалось государством – снесли. Поставив бездарную стеклянную «каланчу» с подвалом для иномарок. Говорят, что в ней тоже живут люди…
Небесные помощники
Зайдем же напоследок в храм. Перед образом Богородицы «Взыскание погибших» издавна молятся родители о своих заблудших чадах, плачут перед иконой Небесной Заступницы о том, чтобы вернул Господь разумение нерадивым ученикам.
Икона эта попала сюда из храма Рождества Христова в Палашах, где перед ней когда-то венчались Марина Цветаева и Сергей Эфрон. И немало пришлось ей претерпеть испытаний – и была разбита наполеоновскими солдатами на части, и горела, – после того как когда-то давно принес ее в церковь разорившийся вдовец-дворянин с тремя дочками. Легенда гласит, что оставшись нищим с тремя детьми-подростками, он был в крайнем отчаянии, и Богородица осталась единственной его надеждой. Из последних сил он молился перед иконой, а когда выдал дочек замуж, то передал святыню в храм.
И перед древним образом святителя Николая молятся. Он учащимся – всегда первый помощник. И к Спридону, Тримифунтскому чудотворцу, обращаются…
Горгоц Илья. Брюсов переулок. Акварель.
***
…А входить в Брюсов переулок лучше с Тверской. И даже не входить, а вступать… Ибо открывается улица «триумфальной» аркой с мощными гранитными колоннами. Словно вступаешь в торжественную бальную залу. И – столько перед тобой пространства, истории, жизни…
Войдем же!..
Вход в Брюсов. Фото: artema-lesnik.livejournal.com
Брюсов переулок - улица в центральном округе Москвы (Тверской район, Пресненский район).
Ближайшее метро: Охотный ряд, Пушкинская.
Название
Название "Брюсов" переулок получил в XVIII веке по фамилии домовладельцев сподвижника Петра I, генерал-фельдмаршала и учёного Я. В. Брюса и его племянника графа А. Р. Брюса.
Примечательное
Дом 17 - жилой дом артистов МХАТ (1928, архитектор А. В. Щусев). Здесь жили: актёр В. И. Качалов и его жена, актриса и режиссёр Н. Н. Литовцева, актёр Л. М. Леонидов, актёр И. М. Москвин и его жена актриса Л. В. Гельцер, артисты балета Е. В. Гельцер (мемориальная доска, 1964, скульптор А. В. Пекарев, архитектор Г. П. Луцкий), А. Б. Годунов, И. М. Лиепа, философ 1 .
Дом 21 - Дом Гудовичей. В начале XIX века дом принадлежал братьям графам Андрею и Кириллу Гудовичам. В 1847-1849 годах здесь жил драматург А. В. Сухово-Кобылин. В 1898 году дом был заново отделан по фасаду архитектором С. К. Родионовым. В советское время при реконструкции улицы Горького часть большого дома Гудовичей была передвинута внутрь квартала 2 .
Примечания
1) О доме артисов МХАТ, № 17 - Елена Якович, Дочь философа Шпета в фильме Елены Якович. Полная версия воспоминаний Марины Густавовны Шторх (2014 г.):
"Ну так вот, во время одного из наших «сборищ» на Долгоруковской какой-то гость рассказал, что вышло постановление Советского правительства и разрешили строить кооперативное жилье. Государство даже дает на это большую ссуду с рассрочкой на тридцать лет, только нужно объединиться в кооператив под каким-либо учреждением. Все решили: а чем мы не кооператив? Художники, артисты знаменитые, очень даже веский кооператив получается. И Владимир Подгорный, актер Камерного театра Таирова, а потом и Второго МХАТа, очень энергичный человек, взял листок бумаги и всех записал.
В этот день был у нас в гостях Щусев Алексей Викторович. И вот Москвин с Гельцер обратились к Щусеву: «Дорогой Алексей Викторович, стройте нам кооператив!» И бухнулись перед ним на колени. Он говорит: «Вставайте, вставайте!» И согласился.
Решено было под эгидой Художественного театра строить. Когда Константину Сергеевичу сообщили об этой идее, то, хотя у него уже был особняк в Леонтьевском переулке, где он проводил репетиции, он тоже захотел иметь квартиру. Его, конечно, приняли. И в 1928 году этот дом состоялся. Так мы все оказались жильцами одного дома - и Москвин, и Качалов, и Гельцер, и Леонидов. И сам Щусев мастерскую себе обустроил, потом во время войны она ему пригодилась как квартира. Станиславский с нами не жил, но поместил сперва своего секретаря, а потом дочку, Киру Константиновну, которая одно время была женой художника Фалька.
Много ездили по Москве, искали место, и меня, между прочим, брали с собой. Остановились на Брюсовском переулке, потому что очень близко от Художественного театра - наискосок через Тверскую, и близко от дома Станиславского. Переулок этот назвали так не в честь Валерия Брюсова, поэта, как большинство думает, а по имени Брюса, генерала армии Петра I, домовладельца.
В Брюсовском переулке, вымощенном булыжником, кривом и горбатом, до нас был выстроен архитектором Рербергом, автором Центрального телеграфа и Киевского вокзала, кооперативный «дом Мейерхольда» - там он жил с Зинаидой Райх до самого своего ареста; в том же доме жили актеры Берсенев, Кторов, Гиацинтова. Потом был наш. А еще через несколько лет - кооператив Большого театра.
Когда Щусев сделал проект и пришел его утверждать, ему сказали: «Нельзя! Вы делаете пятиэтажный дом. А по нашему государственному плану перестройки Москвы в переулках можно строить максимум четыре». Он думал, думал и придумал. Сделал дом уступом, буквой «г». С фасада - четыре этажа, со двора - пять. Если смотреть с Брюсовского, как бы по крыше до «заднего» пятого этажа шел большущий балкон, где собирались устроить летний сад. Про сад со временем забыли, зато получился наш знаменитый балкон.
Кроме того, Качалов заявил, что ему во что бы то ни стало необходимо… окошко в сортире. Потому что он там привык учить свои роли. И Щусев на это пошел - нарушил гармонию фасада и сделал на одном этаже дополнительное окошко. Лишь бы Василий Иванович мог учить там роли. А еще, по просьбе Гельцер, Щусев сделал ей ванну с бассейном. Бассейн вышел как современная двуспальная кровать…
Наш кооператив назывался ДИСК - «Деятели искусства». Тогда уже в моде были всякие сокращения слов. Я помню, в то время существовал в Москве такой анекдот. Подходит человек, думает: «ВХОД. Всесоюзное… художественное… что же это такое?» А написано «вход»!
Москвин настоял, чтобы была служба церковная при закладке камня. Все сразу решили, что второй этаж - он считался самым парадным - отдадут Станиславскому, остальные тянули жребий. Нам достался пятый этаж.
Было интересно смотреть, как строится наш дом, и мы много раз ходили: и на закладку камня, и на рытье ямы под фундамент, и на стройку. Кто-то, может, еще помнит по детству: стояли дома «в лесах», таких неоперенных досках, со всеми занозами на свете. Идешь - шатается под ногами, перил настоящих нет… А поскольку мы уже знали, что будем жить высоко, то старались добраться до своего этажа. Очень страшно было - в полу такие щели! Но ходили, смотрели, даже родители показывали: «Вот видишь это окно - здесь будет твоя комната».
2) О доме 21 (где жил Сухово-Кобылин) - Елена Якович, Дочь философа Шпета в фильме Елены Якович. Полная версия воспоминаний Марины Густавовны Шторх (2014 г.):
"Помню «дом Сухово-Кобылина» в Брюсовском переулке, мы его очень боялись, потому что знали, что там, в парадном, давным-давно произошло загадочное убийство, в котором и обвинили Сухово-Кобылина, а он в тюрьме написал «Свадьбу Кречинского»."
Дополнительно
- гостиницы Москвы |
