Как и когда умер художник корин. Да как поехать - то, Алексей Максимович? Горький ободрял его

Уроженец Палеха Павел Дмитриевич Корин не стал иконописцем, как его дед и отец. Но фамильная закваска всегда была ощутима в его творчестве. И именно он создал почти иконописный образ гонимой Церкви — «Русь уходящую».

Одна из видных династий палехских иконописцев — Корины. Прихожане в нескольких поколениях, они жили под его сенью, а последний приют находили на палехском кладбище, близ .

25 июня (по старому стилю) 1892 года в семье потомственного иконописца Дмитрия Николаевича Корина родился сын Павел. В силу семейного рода деятельности обстановка иконописной мастерской была знакома ему с детства. Он и сам должен был стать иконописцем — как его отец и дед. Даже раннее сиротство — отец умер в 1897 году — не помешало Павлу освоить фамильную специальность. В 1903—1907 годах он учился в только что основанной иконописной школе под руководством Евгения Ипполитовича Стягова, выпускника Академии художеств, и окончил ее со званием мастера-иконописца (здесь же, в палехской школе, отучился, придя двумя годами позже, и младший брат Павла Александр).

Становление

Окончив школу, шестнадцатилетний Павел Корин отправился в Москву, рассчитывая продолжить ученье. Пример для подражания он имел в своем близком родстве: Алексей Михайлович Корин, его двоюродный брат (правда, сильно старший), с успехом окончил Московское училище живописи, ваяния и зодчества и стал «настоящим» художником.

В Москве Корин поступил в иконописную мастерскую, но учиться здесь ему было нечему, и он «прибился» к иконописной палате Донского монастыря. Вскоре состоялось едва ли не самое важное событие в жизни Корина — он познакомился с Михаилом Васильевичем Нестеровым. Работая вместе с ним (в частности, над росписями Покровского храма Марфо-Мариинской обители, где пять лет спустя молодой палешанин уже самостоятельно будет расписывать крипту), он учился приемам монументальной живописи, и тяга к монументалистике сохранилась в нем на всю жизнь.

От Нестерова Корин много почерпнул и в отношении портретного искусства, многие портреты его кисти отзываются нестеровским «послевкусием», хотя, конечно, прямое влияние учителя Корин, обладая большим и самобытным дарованием, преодолел. Под влиянием Нестерова он знакомился и с произведениями искусства — как древними, так и новыми. В особенности обогатили его, по собственному признанию, посещения Третьяковской галереи.

Из старых русских художников Корин более других ценил Александра Иванова. «Явление Христа народу» вместе с корпусом этюдов к нему были для Корина определенным эталоном. И это важно, если вспомнить о центральном произведении всей жизни мастера — «Реквиеме», по масштабности замысла приближающемся к «Явлению Мессии» и состоявшемся только в эскизах (а по мнению ряда искусствоведов, эскизы Иванова к «Явлению Христа» гораздо интереснее и важнее для развития русской живописи, чем само полотно).

Реставратор С. С. Чураков (он послужил моделью для молодого мирянина, изображенного в правой части «Руси уходящей»), учившийся у Корина уже в 1920-е годы, вспоминал, что тот «всячески пропагандировал Иванова, говоря, что он равен Рафаэлю», и приводил в связи с этим такой сюжет: «В те годы была выставка Аполлинария Васнецова. Все этюды Иванова были сняты, и развешаны работы А. Васнецова. Корин возмущался, ругался и всем ученикам своим запретил ходить на эту выставку, выразив таким образом протест против Аполлинария Васнецова».

Вернемся, однако, в дореволюционную пору.

Хотя ученичество у такого мастера, каким был Нестеров, стоило целого университета, Корин все же в 1912 году поступил в МУЖВЗ. Здесь его наставниками были К. А. Коровин, А. О. Пастернак, С. В. Малютин. А на летние каникулы он уезжал в Палех.

В 1916 году Корин окончил училище и тогда же посетил Ярославль и Ростов для изучения местных фресок — по желанию великой княгини Елизаветы Федоровны, пригласившей его работать над росписями крипты в Марфо-Мариинской обители.

Мастер

В феврале 1917 года Павел Дмитриевич перебрался в мастерскую на Арбате, на чердак дома 24, где жил до 1934 года. Теперь уже он сам — не ученик, а учитель. Приглашенный преподавать в МУЖВЗ, он совмещал педагогическую деятельность с реставраторской, а кроме того, подрабатывал в голодные годы военного коммунизма в анатомическом театре (работа эта пошла ему впрок как художнику).

В арбатскую мастерскую Павел Дмитриевич привел и жену Прасковью Тихоновну (из воспитанниц Марфо-Мариинской обители), с которой обвенчался в 1926 году. И здесь, под арбатской крышей, в нем постепенно зрел замысел «большой», как сам художник помечал в записной книжке, картины. Сначала это был замысел под рабочим названием «Благослови, душе моя, Господа». Возможно, для его исполнения он копировал этюды Иванова к «Явлению Христа» и зарисовывал в антирелигиозном музее мощи свт. Иоасафа Белгородского. А с 1925 года идея выкристаллизовалась. Работой жизни стал «Реквием».

В 1931 году мастерскую художника посетил Максим Горький, принявший на себя с тех пор роль «охранителя» творческих поисков Корина. С помощью Горького Корину удалось обустроить мастерскую в отдельном доме на Малой Пироговской (сейчас здесь устроен посвященный ему музей) и побывать вместе с братом в Европе, где он увлеченно изучал наследие старых мастеров.

Властью Павел Дмитриевич обласкан не был, хотя на мрачном фоне 1930—1940-х годов его жизнь выглядит вполне благополучной: в 1931—1959 годах он возглавляет реставрационную мастерскую Государственного музея изобразительных искусств имени А. С. Пушкина, в 1939—1943 годах работает над серией портретов деятелей культуры, заказанной Комитетом по делам искусств, в конце 1940-х — начале 1950-х годов преподает в Художественном институте имени В. И. Сурикова.

Однако настоящее официальное признание мастер получил только в первой половине 1950-х годов, когда по его эскизам были созданы мозаики станции московского метрополитена «Комсомольская» (кольцевая) и витражи станции «Новослобоская». За панно для «Комсомольской» Корин получил в 1954 году Государственную премию, а спустя несколько лет — звание народного художника РСФСР.

Доживал свои последние годы Корин тихо — в мастерской на Пироговке, с верной спутницей Прасковьей Тихоновной и старым эрделем. Время от времени наведывался в Палех, ничего не меняя в родительском доме (о создании «фамильного» музея Корин думал уже тогда). Умер Павел Дмитриевич 22 ноября 1967 года и был похоронен на соседнем Новодевичьем кладбище.

(1892-1967) русский художник

Корин Павел Дмитриевич происходил из семьи палехских иконописцев, его отец, дед и прадед были известными мастерами иконописи. Еще маленьким мальчиком Корин научился растирать краски и готовить доски, на которых писали иконы.

Первым учителем мальчика стал его отец. Однако, когда Павлу исполнилось одиннадцать лет, его отец умер, и талантливого подростка отдали в казенную иконописную школу. Проучившись там четыре года, Павел Корин получил звание мастера -иконописца.

По совету своего старшего брата Александра летом 1908 года он отправляется в Москву. Целый год молодой мастер пытался найти себе работу, но так и не продвинулся дальше подмастерья. Поэтому следующим летом Корин вернулся в Палех и начал работать вместе со своими братьями. Так бы и прошла его жизнь в Палехе, если бы не случай.

Однажды в Палех приехал известный знаток иконописи и художник К.Степанов. Он заметил талантливого юношу и взял его с собой в Москву в свою иконописную мастерскую. Он стал первым наставником Павла Корина, водил по московским музеям, познакомил с историей искусства, ввел в круг художников, где познакомил с известным русским художником Михаилом Нестеровым.

Увидев работы Павла Корина, Нестеров убедил его продолжить учебу, и в 1912 году Корин поступил в Московское училище живописи, ваяния и зодчества. Он учился в мастерской, которой руководили художники К. Коровин и С. Малютин. Вскоре туда же приехал и его старший брат Александр. С этого времени братья Корины стали жить и работать вместе. На последнем курсе учителем Корина был Л. Пастернак.

За год до окончания училища Павел Дмитриевич Корин был приглашен для росписи усыпальницы великой княгини Елизаветы Федоровны в московской Марфо-Мариинской обители. Он блестяще справился с этим заданием. После этого о нем заговорили как о крупном самобытном русском художнике.

В 1917 году Павел Корин закончил училище и почти одновременно завершил росписи храма Покрова Богородицы в Марфо-Мариинской обители. После этого он начал работать реставратором произведений живописи в музеях Кремля и Третьяковской галереи.

Постепенно реставрация стала его второй профессией. Чтобы повысить свое мастерство, Корин много занимается изучением живописи прошлых веков, а также копированием картин классиков.

Вместе с братом он совершил несколько поездок по Русскому Северу, где собрал интересные образцы иконописи. Тогда же художник написал серию пейзажей, на основе которых позже создал картину «Моя Родина».

1926 год стал поворотным в жизни Павла Корина. Он начал работать реставратором в Музее изящных искусств, в этом же году женился и начал работать над картиной «Русь уходящая».

Для этой картины художник создал множество портретов монахов и священнослужителей московских и палехских храмов и монастырей. Традиции иконописи чувствуются в каждой картине мастера. Он нашел свой, совершенно особый стиль изображения человека. Плоскостность фигуры Корин противопоставляет рельефно выписанным лицу и рукам героя. В каждом из них художник подчеркивает готовность пожертвовать всем во имя своей веры.

К началу 30-х годов относится знакомство художника с Максимом Горьким . 3 сентября 1931 года Горький пришел в мастерскую к Павлу Корину на Арбат. После этой встречи Горький помог художнику получить новую большую мастерскую на Девичьем Поле и организовал поездку Павла и Александра Кориных по музеям Европы. Во время этой поездки Павел Дмитриевич Корин посетил Горького в Сорренто и написал его большой портрет во весь рост.

С портрета Горького в творчестве Корина началось новое направление. Он задумал создать галерею портретов своих современников. Но заняться этим он смог лишь через несколько лет, поскольку после возвращения в СССР вновь продолжил работу над эскизами для картины «Русь уходящая».

В конце тридцатых - начале сороковых годов художник освоил новый для себя жанр монументальной живописи, выполнив ряд росписей для станций Московского метрополитена.

В годы войны Павел Корин создает триптих «Александр Невский» - гимн героическим защитникам Отечества. Тема прошлого помогла художнику глубже понять современность. В 1945 году Корин запечатлел ряд советских военачальников, среди которых выделяется портрет маршала Жукова .

После войны основным занятием для Павла Дмитриевича Корина стала реставрация. Он много работал над восстановлением поврежденных картин из русских музеев, а также из Дрезденской галереи. Однако он так и не смог завершить работу над своей главной картиной «Русь уходящая». До нас дошло более 400 эскизов и огромный холст, до которого так и не успела дотронуться кисть художника.

В 1925 году в своей московской резиденции (тогда это был Донской монастырь) умер патриарх Тихон. Смерть святителя Русской православной церкви вызвала массовое паломничество народа к одру умершего. По всем дорогам к Москве, к стенам Донского монастыря, потекли потоки людские. Безмолвно, день и ночь, шла вся православная Русь. Торжественная церемония отпевания, духовенство всех степеней и рангов, толпы верующих, среди которых были фанатики и юродивые...

*кликабельна

Реквием. Русь уходящая. 1935-1959

Побывали там и писатели, и композиторы, и ученые, и художники - все, кто мог тогда осознать значение происходящего. Среди художников оказался искренний певец "Святой Руси" М.В. Нестеров, а с ним ученик и к тому времени самый уже близкий друг его Павел Корин. Он и увидел, как эта Русь, убогая в повседневной жизни, в эти последние - трагические для нее и одновременно звездные мгновения - проявила всю силу своего характера. Эта Русь и уходила по-русски, уходом своим являя знак вечности.

Разные персонажи - молодые и старые, мужчины и женщины, епископы и монахи, игуменьи и молодые монашенки, калеки и нищие на каменных ступенях церквей и просто миряне. Все они уходили в прошлое с непреклонной верой, что уход этот временный, с надеждой на возвращение и убежденностью в правоте и святости своего дела. Сам художник плакал, когда вслед за ушедшими из храма служителями культа стали рушить прекрасные памятники зодчества, украшенные фресками талантливых мастеров.

Павел Корин сделал тогда для памяти несколько карандашных набросков. А на одном из рисунков подписал: "Встретились два схимника, как будто бы вышли из земли... Из-под нависшей седой брови смотрит глаз, одичало смотрит". Именно тогда и зародилась у молодого художника идея написать большую картину, которой он дал название "Реквием".

Сначала это были просто этюды, которые он писал самозабвенно, с вдохновением, доходящим до отчаяния. Еще не до конца были ясны сюжет и композиция картины, а характеры действующих лиц уже рождались на полотне. Они были живые - со своими страстями, верой, смятением. Иногда некоторые коллеги забрасывали семена сомнения в душу художника, но не охлаждали его творческого пыла, хотя и сильно терзали.

В Палехе, а затем в Москве, в иконописной мастерской, П. Корин часто соприкасался со служителями Русской православной церкви, и этот мир стал ему хорошо знаком. Впечатлительный художник с большой остротой почувствовал и понял всю глубину трагического положения церкви, вступившей в конфликт с молодой советской властью. Эта борьба носила ожесточенный характер, и когда в стране началось уничтожение духовенства, П. Корин понял: уходит со сцены общественной жизни великая сила. Именно в этом уходе виделось ему глубокое, полное внутреннего драматизма художественное полотно.

Когда П. Корин решил написать большую картину, увековечивающую уходящую старую Русь, он говорил: "За всю Церковь нашу переживал, за Русь, за русскую душу. Тут больше меня, чем всех этих людей; я старался их видеть просветленными и сам быть в приподнятом состоянии... Для меня заключено нечто невероятно русское в понятии "уходящее". Когда все пройдет, то самое хорошее и главное - оно все останется".

Не считая себя портретистом, П. Корин задумал создать многофигурную композицию с ярко выраженной сюжетной основой: "Церковь выходит на последний парад". Этюды к задуманной картине были сделаны им задолго до окончательного эскиза ее композиции. Это были уже вполне самостоятельные, мастерские портреты, общее число которых достигало нескольких десятков.

Отец и сын. (С.М. и Ст.С. Чураковы). 1931

Одним из самых ранних (некоторые исследователи считают его и самым лучшим) был этюд "Отец и сын". Это парный портрет скульптора-самоучки СМ. Чуракова и его сына, впоследствии известного художника-реставратора. Они представлены почти в полный рост. Изображенная на первом плане фигура Чуракова-старшего - высокого, крепкого сложения старика с бородой микеланджеловского пророка - поражает зрителя необычайной силой. Уверенно стоит он на широко расставленных ногах, приподняв правое плечо и заложив за спину руки, держащие клюку. Голова его склоняется долу; красивое лицо с высоким открытым лбом, изборожденным резкими морщинами, осенено глубокой думой.

Стоящий позади него сын как бы дополняет этот образ, развивая и варьируя тему глубокого раздумья. Внешне фигура юноши напоминает фигуру отца. Правда, она значительно меньше и тоньше, но и здесь та же глубоко сосредоточенная поза с опущенной головой и сомкнутыми руками. При всем том зрителю ясно, что перед ним совершенно разные, во многом даже контрастные фигуры.

Тонкое, нервное лицо молодого человека, обрамленное густыми темно-каштановыми волосами, закрывающими лоб; жиденькая юношеская бородка, судорожно сплетенные пальцы рук - все говорит о более сложной и одновременно более слабой внутренней организации.

«Трое» в центре старица Елагина, слева Софья Мих. Голицына Павел Корин 1933-35 г.г.

Через несколько лет П. Корин написал этюд "Трое". Три женские фигуры, являющие три разных возраста, отразили три разных подхода мастера к решению портретного образа. Центральная фигура - приземистая, сгорбленная старуха-монахиня, тяжело опирающаяся на клюку... Перед зрителем предстает одна из главенствующих церковных особ, может быть, в прошлом - настоятельница какого-нибудь монастыря. Длинная черная ряса с накидкой облекает эту мрачную фигуру. Из-под огромной, надвинутой на лоб шапки с меховой опушкой и прикрывающего щеки черного платка рельефно выделяются мастерски вылепленные цветом детали старческого лица. С первого взгляда на нее зрителю ясно, что перед ним личность властная, решительная, мужественная.

За спиной старухи, справа, стоит пожилая женщина в полумонашеской одежде. Ее красивое лицо в обрамлении черного платка, с высоким открытым лбом и добрыми, печальными глазами овеяно какой-то особой душевной теплотой и тихим спокойствием, говорит о трудной, многострадальной судьбе, мудром терпении и стойкости русской женщины.

Третья фигура - молодая большеглазая красавица, стройная и высокая - олицетворяет героико-романтическое направление в творчестве П. Корина. Она в таком же темном полумонашеском одеянии, как и ее соседка, но горделиво приподнятая голова ее не покрыта.

Протодьякон М.К. Холмогоров

В 1935 году последовал еще один этюд - портрет протодьякона М.К. Холмогорова, а потом еще и другие. Когда появились еще первые этюды к "Реквиему", многие встретили их просто в штыки. Признавая бесспорную одаренность П. Корина, его упрекали за уход от действительности, поэтизацию мрачных сторон "наследия прошлого", апологию религиозности и за многое другое. Однако уже в этих этюдах было своеобразное отражение революции, пусть пока и косвенное. Суть такого отражения заключалась, в предельном накале страстей человеческих, в могучей стихии веры. "Реквием" в этюдах постепенно вырастал до символического "реквиема" уходящему старому миру.

Иеромонах Пимен и Епископ Антоний

Митрополит Трифон

В конце 1930-х годов П. Корин перестал писать этюды к своей картине, объясняя это чисто внешними фактами - нападками недоброжелателей и т.д. Но были и более глубокие причины мировоззренческого характера и творческого порядка. Стремительно развивалась новая жизнь, требовавшая от художника обновления и расширения тематики творчества. Обращение к новым героям (портреты замечательных деятелей советской культуры) заметно притормозило работу над задуманной картиной, но не остановило ее.

Молодой иеромонах. Отец Федор. 1932

Приехавший однажды к художнику A.M. Горький подробно расспрашивал о композиции будущего полотна, поинтересовался и названием. "Реквием", - не очень уверенно ответил художник. - "Адреса не вижу. Название должно определять содержание. - А потом писатель проговорил, взглянув на этюды: - Они все эти - уходящие. Уходят из жизни. Уходящая Русь. Я бы так и назвал: "Русь уходящая".
И как-то сразу после этих слов все определилось у П. Корина. Все стало на свои места, идея и замысел картины приобрели ясную и четкую стройность.

Схимница мать Серафима из Ивановского монастыря в Москве

Схимница из Ивановского монастыря. Этюд к картине «Реквием». 1930-е.

Почти четверть века (хотя и со значительными перерывами) писал Павел Корин окончательный эскиз картины, который и завершил в 1959 году. Этот эскиз был уменьшенным вариантом задуманного полотна, он не просто дает представление о его композиции и художественном строе, но и раскрывает конкретное содержание каждого образа. Это эскиз многофигурного группового портрета, созданного по примеру лучших образцов этого жанра.

Нищий. 1933

Действие своей картины П. Корин развернул в глубине Успенского собора Московского Кремля. Многоликая толпа, заполнив собор, готовится к торжественному выходу. Такое решение сюжета позволило художнику обратить всех героев картины лицом к зрителю, что в свою очередь способствует наиболее многогранному раскрытию портретных характеристик.

В центре картины П. Корин расположил высшее духовенство. В одном храме одновременно вместе сошлись четыре патриарха, последовательно возглавлявшие Русскую православную церковь. Уже одно только это обстоятельство говорит в пользу того, что замысел всего полотна не сводится лишь к отображению трагически уходящей Святой Руси. Долгое время некоторые искусствоведы (например, Г. Васильев) рассматривали картину П. Корина как "последний парад осужденных историей на небытие". Критик отмечал, что "их отчужденность от жизни безжалостно подчеркнута безлюдием огромного собора. Художник задумал свою картину как "Реквием" - отходную могучему общественному явлению, именуемому православием".

Схиигуменья мать Фамарь. 1935

Молодая монахиня. 1935

Да, мысль о происходящей трагедии читается и в композиции картины, и в лицах ее персонажей. Но лица большинства из них омрачены не только скорбью, они отмечены и глубокими сосредоточенными раздумьями. В картине и намека нет, что перед нами представлены жертвы великой исторической ломки, смиренно принимающие приговор эпохи. Поэтому среди персонажей очень мало склоненных фигур и людей с поникшим взором. Слева от амвона зритель видит высокого, гордо откинувшего голову иеромонаха. Рядом с ним представлены два народных типа: древний, но еще полный неугасимых сил старик и нищий-слепец. На переднем плане уже называвшиеся выше три женские фигуры. Богата разнообразными типами и характерами правая часть композиции. Общий красновато-синий колорит полотна с обильными вкраплениями золота, строгая величавость фона, заполненного чудесно интерпретированной художником русской живописью, таинственное мерцание свечей - все усиливает суровую, напряженную торжественность этой монументальной сцены.

Задуманная П. Кориным "Русь уходящая" - полотно крупного историко-философского плана. Но художник так и не перенес готовую в сущности картину на большой холст. Натянутый на гигантский подрамник, холст этот и поныне стоит в мастерской-музее художника. Почему же его не коснулись ни кисть, ни даже уголь?

Некоторые считают, что художник почувствовал непреодолимое противоречие между замыслом и выбранным им путем его воплощения. А. Каменский, например, писал: "Корин задумал свою огромную картину как торжественный реквием, как высокую трагедию. Но трагедия лишь тогда обретает настоящую жизненную силу и величие страстей, когда при конкретном столкновении погибающая сторона обладает своей исторической справедливостью и человеческой красотой. У персонажей "Руси уходящей" этих качеств нет. Лучше всех это доказал сам Корин в своих этюдах. Он изобразил с... психологической силой вереницу духовных и физических калек, упорствующих фанатиков, слепорожденных, умирающих без прозрения... И вот когда Корин стал компоновать из своих этюдов картину, намереваясь создать трагическую композицию, объективное содержание созданных им же самим отдельных образов стало противоречить общему замыслу. У Корина хватило душевной зоркости, чтобы это понять, и мужества, чтобы отказаться от создания полотна".

Однако, как уже говорилось выше, факты противоречат утверждению, будто художник пришел к выводу о нецелесообразности завершения своей картины. Л. Зингер, например, отмечает, что в эскизе есть просто прекрасные персонажи: тот же старик-богатырь из пары "Отец и сын", некоторые женские типы - плоть от плоти тех вечных прообразов, что в свое время породили боярыню Морозову и стрельцов у В. Сурикова, Марфу и Досифея у Мусоргского, отца Сергия у Л. Толстого.

Но картина оказалась незавершенной не столько по воле самого художника. Партийные функционеры стояли на страже принципа социалистического реализма в литературе и искусстве, ревностно следили за тем, чтобы "идейно вредные" и "чуждые народу" произведения никогда не увидели свет.
Еще в 1936 году от одного из них, А. Ангарова, поступило письмо на имя И.В. Сталина: "Подготовка Корина к основной картине выражается в сотне эскизов, натурщиками для которых служат махровые изуверы, сохранившиеся в Москве остатки духовенства, аристократических фамилий, купечества и т.д. Так, например, среди натурщиков Корина имеется человек, окончивший два высших учебных заведения и в 1932 году постригшийся в монахи. Корину позируют бывшие княгини, ныне ставшие монахинями, попы всех рангов и положений, протодьяконы, юродивые и прочие подонки...

Наши попытки доказать ему ложность взятой им темы пока не имели успеха... Прошу Вашего указания по этому вопросу".

Сам П. Корин в последние годы страстно хотел завершить свою картину. Единственным серьезным препятствием стали возраст и резкое ухудшение здоровья художника. Ему было уже около семидесяти лет, он перенес два инфаркта, а работа требовала много сил. И все же мастер не хотел сдаваться.
П.Д. Корин собирался даже заказать специальное подъемное кресло и начать работы. Но силы убывали, и незадолго до кончины художник с горечью произнес: "Не успел".

Сам П. Корин никогда не верил в окончательный уход Святой Руси, в исчезновение православной духовности. Он страстно верил: "Русь была, есть и будет. Все ложное и искажающее ее подлинное лицо может быть пусть затянувшимся, пусть трагическим, но только эпизодом в истории этого великого народа".

Моя Родина

Северная баллада - левая часть триптиха Александр Невский. 1943

Старинный сказ - правая часть триптиха Александр Невский. 1943

Александр Невский. Центральная часть триптиха. 1942

Спас Ярое Око. 1932

Левая часть эскиза неосуществленного триптиха Сполохи. 1966

Правая часть эскиза неосуществленного триптиха Сполохи. 1966

Центральная часть эскиза неосуществленного триптиха Сполохи. 1966

Архимандрит Отец Никита.

Местоблюститель Патриаршего престола Блаженнейший Сергий Митрополит Московский и Коломенский (будущий патриарх Сергий). 1937 год

Пересвет и Ослябя - правая часть эскиза-варианта неосуществленного триптиха
Дмитрий Донской. 1944

Дмитрий Донской и Сергий Радонежский - центральная часть эскиза-варианта неосуществленного триптиха
Дмитрий Донской. 1944

Дмитрий Донской. Утро Куликова поля. 1951

Сельский священник. Отец Алексий. Фрагмент

Иеромонах Митрофан. Фрагмент

Отец Иван, священник из Палеха. 1931

Схиигумен Митрофан и Иеромонах Гермоген. 1933
На обороте на верхней планке подрамника авторская надпись: Схиигумен О. Митрофан (с крестом) из «Зосимовой пустыни»

Собор Святого Петра в Риме. 1932.

Портрет Кукрыниксов

Портрет А.М. Горького. 1932

Портрет Н.А. Пешковой. 1940

Портрет М.В. Нестерова. 1939

Портрет К.Н. Игумнова. 1941-1943

Портрет маршала Г.К. Жукова. 1945

Корин, Павел Дмитриевич

П.Д. Корин - одна из самых крупных, сложных и трагических фигур в русском искусстве XX в.

Родился он в знаменитом селе Палех в семье потомственных иконописцев. Жизненная стезя была предопределена. Однако талант требовал развития. Корин перебирается в Москву, в 1911 г. становится помощником М. В. Нестерова в работе над росписью церкви Марфо-Мариинской обители.

Встреча с Нестеровым, понимавшим искусство как духовный подвиг, а также другая "встреча" - с творчеством А. А. Иванова, преклонение перед его подвижнической жизнью укрепили в Корине мечту отдать всю жизнь служению искусству, достичь высот мастерства, стать продолжателем великих традиций русской живописи.

В 1916 г. Корин заканчивает МУЖВЗ, но, неудовлетворенный своими первыми самостоятельными работами, осознает, сколь далек заветный идеал, сколь труден путь к намеченной цели.
В 1918-25 гг., в самый разгар смуты в стране и в искусстве, Корин словно несет добровольное послушание: много рисует, копирует, изучает анатомию. Он убежден, что новые и новейшие художественные течения не расширяют, а резко сужают возможности художника, не дают ему в руки достаточных пластических средств, что это движение не вверх, а вниз.

В 1925 г. Корин, как некогда А. А. Иванов, обретает свою тему. В апреле этого года умирает патриарх Тихон. В Москву на его похороны собирается вся православная Россия. Потрясенный увиденным ученик Нестерова, православный русский человек, Павел Корин осознает себя художником этой России, казалось бы обреченной, но продолжающей жить, уверенной в своей духовной правоте. Он задумывает изобразить крестный ход во время похорон патриарха.

Вскоре началась работа над подготовительными этюдами к картине, которую Корин назвал "Реквием". Одновременно художник создает первую крупную работу - панорамный пейзаж "Моя родина" (1928). Это вид на Палех издали. Корин словно прикасается к родной земле, набираясь сил для воплощения грандиозного замысла. Он вновь словно клянется в верности великой национальной традиции, своим постоянным учителям - А. А. Иванову и М. В. Нестерову. Работа над этюдами к большой картине заняла десять лет.

Последний портрет - митрополита Сергия, будущего патриарха - написан в 1937 г. Исполненные с редкой для искусства XX в. пластической мощью этюды вместе составляют уникальную портретную серию. Православная Русь - от нищего до высших церковных иерархов - предстает перед зрителем. Персонажи объединены общим состоянием, полны внутреннего духовного огня, но при этом каждый обладает индивидуальным характером.

В 1931 г. мастерскую Корина неожиданно посещает М. Горький. От него картина получила новое название - "Русь уходящая", что исказило первоначальный замысел, но и "прикрыло" художника от возможных нападок. Благодаря Горькому, братья Павел и Александр Корины едут в Италию. Там они изучают работы старых мастеров, Павел Дмитриевич пишет пейзажи и известный портрет Горького (1932). В это время окончательно складывается живописный стиль Корина: мощная пластическая лепка, чеканная и обобщенная форма, сдержанная и одновременно насыщенная цветовая гамма с введением отдельных цветовых акцентов, живопись плотная, многослойная, с использованием лессировок (Корин - блестящий знаток техники живописи).

После смерти Горького в 1936 г. обстоятельства жизни художника резко изменились, он фактически был вынужден прекратить работу над картиной. Уже подготовленный огромный холст так и остался нетронутым. Эскиз (1935-37) показывает, что "Русь уходящая" могла стать самым значительным произведением русской живописи после 1917 г., исполненным мощи и символического значения. Это Церковь, выходящая на бой. В центре - три патриарха, Тихон, Сергий и Алексий, современником которых был Корин. Перед ними митрополит в красном пасхальном облачении (Пасха - праздник Воскресения и вечной жизни). Огромный архидиакон непомерно (и намеренно) длинной рукой вздымает вверх кадило жестом, означающим начало литургии: "Благослови кадило, Владыка!" - но обращается не к патриархам, как того требует обряд, а как бы прямо к Богу. Это Церковь, "уходящая" в вечность.
По сути, те же качества духовного подвижничества подчеркивает Корин в портретах деятелей культуры и науки, заказ на которые художник получает в 1939 г. Среди портретируемых - М. В. Нестеров, А. Н. Толстой, актеры В. И. Качалов, Л. М. Леонидов, пианист К. Н. Игумнов; после войны к ним добавились портреты М. С. Сарьяна, С. Т. Конёнкова, Кукрыниксов, итальянского живописца Р. Гуттузо.

При всем мастерстве и силе этих произведений, в самой их живописи есть ощущение трагического надрыва, живопись как бы замыкается и кристаллизуется, уходит непосредственность, картины словно закованы в броню гладких, плотных мазков. Это естественно. И сам Корин чувствует себя воином, постоянно отражающим натиск враждебных сил.

В годы Великой Отечественной войны художник обращается к исторической теме, работать над которой он продолжал до самой смерти. Образы воинов - защитников не просто родной земли, но духовных идеалов России - привлекают Корина. Таков Александр Невский - центральная фигура знаменитого одноименного триптиха (1942), - в котором живут черты и святых с древнерусских икон, и могучих героев итальянского Возрождения.

Всю жизнь Корин вел бой. Как художник. Как собиратель обреченных на гибель произведений древнерусского искусства. Как выдающийся реставратор, которому человечество обязано спасением многих великих произведений, в том числе шедевров Дрезденской галереи. Как общественный деятель - защитник культурных памятников России. Но одержать главную победу - завершить труд, к которому он сознавал себя призванным, - Корину не удалось.

Творческое наследие художника Павла Дмитриевича Корина необычайно многообразно. Происходил он из иконописного Палеха и сложился поначалу как мастер-иконописец.

Вместе с тем Павел Корин навсегда сохранил интерес к внутреннему миру человека и впоследствии стал одним из выдающихся портретистов современности.

Возможно, та же чисто иконописная традиция миниатюрного пейзажа на палехских иконах привела со временем художника к созданию ряда вполне оригинальных пейзажей-панорам.

Эти завораживающе-прекрасные живописные «ленты» дарят зрителю ощущение беспредельного пространства и красоты русской природы, а самого художника представляют тончайшим лириком и глубоким философом.

Портрет Павла Корина. Художник Михаил Нестеров

Павел Корин. Моя Родина

Цитата сообщения

Корин Павел Дмитриевич «Русь уходящая»

В 1925 в своей московской резиденции (Донской монастырь) умер патриарх Тихон. Смерть святителя Русской православной церкви вызвала массовое паломничество народа к одру умершего. По всем дорогам к Москве, к стенам Донского монастыря, потекли потоки людские. Безмолвно, день и ночь, шла вся православная Русь. Торжественная церемония отпевания, духовенство всех степеней и рангов, толпы верующих, среди которых были фанатики и юродивые...

*кликабельна


Реквием. Русь уходящая. 1935-1959

Побывали там и писатели, и композиторы, и ученые, и художники - все, кто мог тогда осознать значение происходящего. Среди художников оказался искренний певец "Святой Руси" Нестеров, а с ним ученик и к тому времени уже друг его Павел.

У стен Донского монастыря Павел Корин увидел, как эта Русь, убогая в повседневной жизни, в эти последние - трагические для нее и одновременно звездные мгновения - проявила всю силу своего характера. Эта Русь и уходила по-русски, уходом своим являя знак вечности.
Разные персонажи - молодые и старые, мужчины и женщины, епископы и монахи, игуменьи и молодые монашенки, калеки и нищие на каменных ступенях церквей и просто миряне. Все они уходили в прошлое с непреклонной верой, что уход этот временный, с надеждой на возвращение и убежденностью в правоте и святости своего дела. Художник плакал, когда вслед за ушедшими из храма служителями стали рушить прекрасные памятники зодчества, украшенные фресками талантливых мастеров.

Павел Корин сделал тогда для памяти несколько карандашных набросков. А на одном из рисунков подписал: "Встретились два схимника, как будто бы вышли из земли... Из-под нависшей седой брови смотрит глаз, одичало смотрит". И у молодого художника зародилась идея написать большую картину, которой он дал название "Реквием".
Сначала это были просто этюды, которые он писал самозабвенно, с вдохновением, доходящим до отчаяния. Еще не до конца были ясны сюжет и композиция картины, а характеры действующих лиц уже рождались на полотне. Они были живые - со своими страстями, верой, смятением. Иногда некоторые коллеги забрасывали семена сомнения в душу художника, но не охлаждали его творческого пыла, хотя и сильно терзали.
В Палехе, а затем в Москве, в иконописной мастерской, Павел Дмитриевич часто соприкасался со служителями Русской православной церкви. Впечатлительный художник с большой остротой почувствовал всю глубину трагического положения церкви, вступившей в конфликт с молодой советской властью. Эта борьба носила ожесточенный характер, и когда в стране началось уничтожение духовенства, Павел Корин понял: уходит со сцены общественной жизни великая сила. Именно в этом уходе виделось ему глубокое, полное внутреннего драматизма художественное полотно.
Корин, когда писал большую картину, увековечивающую уходящую старую Русь, говорил: "За всю Церковь нашу переживал, за Русь, за русскую душу. Я старался видеть людей просветленными и сам быть в приподнятом состоянии... Для меня заключено нечто невероятно русское в понятии "уходящее". Когда все пройдет, то самое хорошее и главное - оно все останется ".
Не считая себя портретистом, Павел Дмитриевич задумал создать многофигурную композицию с ярко выраженной сюжетной основой: "Церковь выходит на последний парад". Этюды к задуманной картине были сделаны им задолго до окончательного эскиза ее композиции. Это были уже вполне самостоятельные, мастерские портреты, общее число которых достигало нескольких десятков.

Отец и сын. (С. М. и Ст.С. Чураковы). 1931

Одним из самых ранних (некоторые исследователи считают его и самым лучшим) был этюд "Отец и сын". Это парный портрет скульптора-самоучки С. М. Чуракова и его сына, впоследствии известного художника-реставратора. Они представлены почти в полный рост. Изображенная на первом плане фигура Чуракова-старшего - высокого, крепкого сложения старика с бородой пророка Микеланджело - поражает зрителя необычайной силой. Уверенно стоит он на широко расставленных ногах, приподняв правое плечо и заложив за спину руки. Голова его склоняется долу; красивое лицо с высоким открытым лбом, изборожденным резкими морщинами, осенено глубокой думой.
Стоящий позади сын как бы дополняет этот образ, развивая и варьируя тему глубокого раздумья. Внешне фигура юноши напоминает отца, хотя она много меньше и тоньше. Здесь та же глубоко сосредоточенная поза с опущенной головой и сомкнутыми руками, но зрителю ясно, что это совершенно разные, во многом даже контрастные фигуры.
Тонкое, нервное лицо молодого человека, обрамленное густыми темно-каштановыми волосами, закрывающими лоб; жиденькая юношеская бородка, судорожно сплетенные пальцы рук - все говорит о более сложной, но и более слабой внутренней организации.

«Трое» в центре старица Елагина, слева Софья Мих. Голицына, 1933-35

Через несколько лет Павел Корин написал этюд "Трое". Три женские фигуры, являющие три разных возраста, отразили три разных подхода мастера к решению портрета. Центральная фигура - приземистая, сгорбленная старуха-монахиня, тяжело опирающаяся на клюку... Перед зрителем предстает одна из главенствующих церковных особ, может быть, в прошлом - настоятельница какого-нибудь монастыря. Длинная черная ряса с накидкой облекает эту мрачную фигуру. Из-под огромной, надвинутой на лоб шапки с меховой опушкой и прикрывающего щеки черного платка рельефно выделяются мастерски вылепленные цветом детали старческого лица. С первого взгляда на нее ясно, что перед ним личность властная, решительная, мужественная.
За спиной старухи, справа, стоит пожилая женщина в полумонашеской одежде. Ее овеянное душевной теплотой и тихим спокойствием красивое лицо в обрамлении черного платка, с высоким открытым лбом и добрыми, печальными глазами говорит о трудной, многострадальной судьбе, мудром терпении и стойкости русской женщины.
Третья фигура - молодая большеглазая красавица, стройная и высокая - олицетворяет героико-романтическое направление в творчестве Корина. Она , как и ее соседка, в таком же темном полумонашеском одеянии , но горделиво приподнятая голова ее не покрыта.

Протодьякон М. К. Холмогоров

В 1935 был написан портрет протодьякона Холмогорова. Когда появились первые этюды к "Реквиему", многие встретили их в штыки. Признавая бесспорную одаренность Павла Корина, его упрекали за уход от действительности, поэтизацию мрачных сторон "наследия прошлого", апологию религиозности, однако было в этих этюдах и отражение революции, пусть пока косвенное. Суть такого отражения заключалась, в предельном накале страстей человеческих, в могучей стихии веры. "Реквием" в этюдах постепенно вырастал до символического "реквиема" уходящему старому миру.

Иеромонах Пимен и Епископ Антоний

Митрополит Трифон

В конце 1930-х Корин перестал писать этюды к своей картине, объясняя это нападками недоброжелателей. Но были и более глубокие причины мировоззренческого характера и творческого порядка. Стремительно развивалась новая жизнь, требовавшая от художника обновления и расширения тематики творчества. Обращение к новым героям (портреты замечательных деятелей советской культуры) заметно тормозило работу над задуманной картиной, но не остановило ее.

Молодой иеромонах. Отец Федор. 1932

Приехавший к Корину Горький подробно расспрашивал его о композиции будущего полотна, поинтересовался названием. "Реквием", - не очень уверенно ответил художник. - "Адреса не вижу. Название должно определять содержание. - А потом писатель проговорил, взглянув на этюды: - Они все эти - уходящие. Уходят из жизни. Уходящая Русь. Я бы так и назвал: "Русь уходящая". И как-то сразу после этих слов все стало на места, идея и замысел картины приобрели ясную и четкую стройность.

Схимница мать Серафима из Ивановского монастыря в Москве

Схимница из Ивановского монастыря. Этюд к картине «Реквием». 1930-е.

Почти четверть века (с перерывами) писал Корин окончательный эскиз картины, который завершил в 1959. Этот эскиз был уменьшенным вариантом задуманного полотна, он не просто дает представление о его композиции и художественном строе, но и раскрывает конкретное содержание каждого образа. Это эскиз многофигурного группового портрета, созданного по примеру лучших образцов этого жанра.

Нищий. 1933

Действие картины Павел Корин развернул в глубине Успенского собора Московского Кремля. Многоликая толпа, заполнив собор, готовится к торжественному выходу. Такое решение сюжета позволило художнику обратить всех героев картины лицом к зрителю, что способствует наиболее многогранному раскрытию портретных характеристик.
В центре картины расположено высшее духовенство. В одном храме вместе сошлись четыре патриарха, последовательно возглавлявшие Русскую православную церковь. Это обстоятельство говорит в пользу того, что замысел всего полотна не сводится лишь к отобра жению трагически уходящей Святой Руси. Долгое время некоторые искусствоведы (Г. Васильев) рассматривали картину как "последний парад осужденных историей на небытие" . Критик отмечал, что "их отчужденность от жизни безжалостно подчеркнута безлюдием огромного собора. Художник задумал картину как "Реквием" - отходную могучему общественному явлению, именуемому православием".

Схиигуменья мать Фамарь. 1935

Да, мысль о происходящей трагедии читается и в композиции картины, и в лицах ее персонажей. Но лица большинства из них омрачены не только скорбью, они отмечены и глубокими сосредоточенными раздумьями. В картине и намека нет, что перед нами жертвы исторической ломки, смиренно принимающие приговор эпохи. Поэтому среди персонажей очень мало склоненных фигур и людей с поникшим взором. Слева от амвона зритель видит высокого, гордо откинувшего голову иеромонаха. Рядом с ним представлены два народных типа: древний, но еще полный неугасимых сил старик и нищий-слепец. Богата разнообразными типами и характерами правая часть композиции. Общий красновато-синий колорит полотна с обильными вкраплениями золота, строгая величавость фона, заполненного чудесно интерпретированной художником русской живописью, таинственное мерцание свечей - все усиливает суровую, напряженную торжественность этой монументальной сцены.

Таковы образы коринского «Реквиема». Как видим, во всех этих внешне, а порой и внутренне несхожих людях есть одно — духовный стержень, вера. Ею они жили, с ней умирали, принимая смерть достойно, по-христиански. Именно вера, христианское воззрение на человека как на микрокосм, утверждение в человеке сознания его неповторимости и богоподобной значимости (раб Божий уже ничей раб!) сообщало им высокую индивидуальность. Все они — отдельные ипостаси одной идеи...

Молодая монахиня. 1935

Задуманная Павлом Кориным "Русь уходящая" - полотно крупного историко-философского плана. Но художник так и не перенес готовую в сущности картину на большой холст. Натянутый на гигантский подрамник холст и поныне стоит в мастерской-музее художника. Почему же его не коснулись ни кисть, ни даже уголь? Некоторые считали, что художник почувствовал непреодолимое противоречие замысла и выбранного пути воплощения. Так Каменский писал: "Корин задумал картину как торжественный реквием, как высокую трагедию. Но трагедия лишь тогда обретает настоящую жизненную силу и величие страстей, когда при столкновении погибающая сторона обладает человеческой красотой и исторической справедливостью. У персонажей "Руси уходящей" этих качеств нет. Лучше всех это доказал сам Корин в этюдах. Он изобразил с... психологической силой вереницу духовных и физических калек, упорствующих фанатиков, слепорожденных, умирающих без прозрения... И вот когда Корин стал компоновать из своих этюдов картину, намереваясь создать трагическую композицию, объективное содержание созданных им отдельных образов стало противоречить общему замыслу. У Корина хватило душевной зоркости, чтобы это понять, и мужества, чтобы отказаться от создания полотна".
Однако факты противоречат подобным утверждениям. Зингер, например, отмечает, что в эскизе есть просто прекрасные персонажи: тот же старик-богатырь из пары "Отец и сын", некоторые женские типы - плоть от плоти тех вечных прообразов, что в свое время породили боярыню Морозову и стрельцов у Сурикова, Марфу и Досифея у Мусоргского, отца Сергия у Л. Толстого.
Были и другие обстоятельства, по которым картина оказалась незавершенной . Партийные функционеры стояли на страже принципа социалистического реализма и ревностно следили за тем, чтобы "идейно вредные, чуждые народу" произведения не увидели свет. Еще в 1936 от одного из них, Ангарова, поступило письмо на имя Сталина: "Подготовка Корина к основной картине выражается в сотне эскизов, натурщиками для которых служат махровые изуверы, сохранившиеся остатки духовенства, аристократических фамилий, купечества. Так, например, среди натурщиков Корина имеется человек, окончивший два высших учебных заведения и в 1932 постригшийся в монахи. Корину позируют бывшие княгини, ныне ставшие монахинями, попы всех рангов, протодьяконы, юродивые и прочие подонки...
Наши попытки доказать ему ложность взятой им темы пока не имели успеха... Прошу Вашего указания по этому вопросу".
Павел Дмитриевич в последние годы жизни страстно хотел завершить свою картину. Единственным серьезным препятствием стали возраст и резкое ухудшение здоровья. Ему было уже около семидесяти лет, он перенес два инфаркта, а работа требовала много сил. И все же мастер не хотел сдаваться. Корин собирался даже заказать специальное подъемное кресло и начать работы. Но силы убывали, и незадолго до кончины художник с горечью произнес: "Не успел".

Северная баллада — левая часть триптиха Александр Невский. 1943

Павел Корин не верил в окончательн ый уход Святой Руси, в исчезновение православной духовности. Он страстно верил: "Русь была, есть и будет. Все ложное и искажающее ее подлинное лицо может быть пусть затянувшимся, пусть трагическим, но только эпизодом в истории великого народа".

Старинный сказ — правая часть триптиха Александр Невский. 1943

Спас Ярое Око. 1932

Левая часть эскиза неосуществленного триптиха Сполохи. 1966

Правая часть эскиза неосуществленного триптиха Сполохи. 1966

Центральная часть эскиза неосуществленного триптиха Сполохи. 1966

Архимандрит Отец Никита.

Пересвет и Ослябя — правая часть эскиза-варианта неосуществленного триптиха
Дмитрий Донской. 1944

Дмитрий Донской и Сергий Радонежский — центральная часть эскиза-варианта неосуществленного триптиха
Дмитрий Донской. 1944

Дмитрий Донской. Утро Куликова поля. 1951

Сельский священник. Отец Алексий. Фрагмент

Иеромонах Митрофан. Фрагмент

Отец Иван, священник из Палеха. 1931

Схиигумен Митрофан и Иеромонах Гермоген. 1933. На обороте на верхней планке подрамника авторская надпись: Схиигумен О. Митрофан (с крестом) из «Зосимовой пустыни»

Собор Святого Петра в Риме. 1932.

Портрет Н.А. Пешковой. 1940

Портрет М.В. Нестерова. 1939

Портрет К.Н. Игумнова. 1941-1943

Портрет маршала Г.К. Жукова. 1945

После смерти Горького в 1936 обстоятельства жизни художника резко изменились, он фактически был вынужден прекратить работу над картиной. Уже подготовленный огромный холст так и остался нетронутым.

Полностью картину Корина "Русь уходящая" можно посмотреть

В годы Великой Отечественной войны Корин обращается к исторической теме, работать над которой он продолжал до самой смерти. Его привлекают образы воинов - защитников родной земли, духовных идеалов России.

Таков Александр Невский - центральная фигура знаменитого триптиха (1942), в котором живут черты и святых с древнерусских икон, и могучих героев итальянского Возрождения.

Александр Невский (1220-1263) издавна почитали на Руси. Б лаговерный князь прославился как заступник земли Русской. Вся его жизнь была посвящена служению Отечеству. В разгар войны указом Президиума Верховного Совета СССР от 29 июля 1942 учреждён орден Александра Невского.

Сила воздействия образа, созданного Кориным, оказалась такова, что репродукции Александра Невского украшали фронтовые землянки и фронтовые газеты. Огромная копия картины, сделанная группой бойцов, штурмовавших Древний Новгород, была установлена у въезда в город. Шли на запад солдаты, и звал их на бой за свободу легендарный русский полководец. Так, искусство, выражая «дух народный», воевало. Работа Павла Корина наравне с гимном «Вставай, страна огромная» явилась в тот период чем-то большим, нежели простое художественное произведение.
В Александре Невском сполна выражено то о чём, говорил Павел Дмитриевич Корин: «Искусство должно быть героическим, воспитывать и поднимать дух народа».

Всю жизнь Корин вел бой. Как художник. Как собиратель обреченных на гибель произведений древнерусского искусства. Как выдающийся реставратор, которому человечество обязано спасением многих великих произведений, в том числе шедевров Дрезденской галереи. Как общественный деятель - защитник культурных памятников России. Но одержать главную победу - завершить труд, к которому он сознавал себя призванным, - Корину не удалось.

,

М. В. Нестеров. Портрет братьев П. Д. и А. Д. Кориных. 1930. Москва, Третьяковская галлерея

Сложный по замыслу портрет братьев Кориных подкупает найденным в изображении этих двух художников внутренним единством.Братья любуются античной вазой, которую держит один из них в протянутой руке. Этот сосуд — композиционный центр портрета.

Родился в знаменитом Палехе в семье потомственного иконописца. Первым учителем живописи для Корина стал его отец. Отправленный в Москву учиться живописи, Павел в 1911г. помогает художнику М.В. Нестерову в работе над росписью собора Марфо-Мариинской обители. В 1912 г. он поступил в Московское училище живописи, ваяния и зодчества (Дом Юшкова), которое окончил в 1916 г. Среди его наставников были К.А.Коровин и С.В.Малютин, однако главными учителями Корина явились А.А.Иванов и М.В.Нестеров.

Жил Павел Корин в Москве, часто приезжая в родной Палех.

Подобно своему художественному предшественнику А.А.Иванову, в 1925г. Павел Корин обретает свою тему в творчестве. Он мечтал создать большое полотно, подобное ивановскому “Явлению Христа народу”.

Вдохновение пришло к художнику во время похорон патриарха Тихона в Донском монастыре в 1925г. У Корина возник замысел создания многофигурной композиции, олицетворяющей образ Русской православной церкви. Для православного русского человека эти похороны, происходившие при большом стечении народа, были равнозначны прощанию с прежней Россией, обреченной, но уверенной в своем духовном возрождении. Многотысячный поток верующих вдохновил художника на “Реквием”, картину, которая воплотила бы Святую Русь в период трагических перемен. Для создания масштабного полотна Корин в течение десяти последующих лет писал замечательные портреты-типажи (“Отец и сын” 1930 г., ‘’Нищий” 1933г., “Игуменья “1935г. ,”Метрополит” (будущий патриарх Сергий),1937 г. и др.). В ходе этой работы формировалась его самобытная манера письма.

В 1931 г. писатель М.Горький посетил мастерскую Корина (Доходный дом А.К.Ечкина). Эскизы произвели на него сильное впечатление. Однако, как бы стараясь уберечь художника от возможных репрессий, Горький предложил ему заменить первоначальное название картины на иное – ‘”Русь уходящая “.

По приглашению М.Горького Павел Корин вместе с братом Александром совершил поездку по Италии и другим странам Европы. Во время этой поездки художник сделал огромное число этюдов и набросков. Живя у Горького в Сорренто, художник написал в 1932 г. знаменитый портрет писателя.

В 1935-1937 гг. художник создал общий эскиз своего будущего грандиозного полотна “Русь уходящая. Реквием”. Эскиз насыщен символами и полон энергии. Перед нами – Церковь, выходящая на бой с безбожной властью и апеллирующая не столько церковным иерархам, сколько к Богу. Поразительным откровением является угаданное художником будущее высокое духовное предназначение высших иерархов церкви. Тогда, в 1935г., уже на первоначальном эскизе мы видим в одном ряду с патриархом Московским и всея Руси Тихоном митрополитов Сергия и Алексия, которым соответственно в 1943и 1944 гг. было суждено стать следующими первоиерархами православной церкви. Еще более удивляет, что рядом с ними изображён иеромонах Пимен, ставший в 1971 г. патриархом, но мало известный в 1935г. И в центральных образах, и в образах простых монархов и верующих объединяющим началом выступает вера и твёрдость духа, позволяющие зрительно быть уверенным в конечной победе Света над Тьмой, Добра над Злом. Однако усилившееся давление на Корина со стороны властей вынудило его приостановить эту работу.

В 1939-1943 гг. по заказу Комитета по делам искусств Павел Дмитриевич пишет цикл портретов деятелей советской культуры (М.В.Нестерова, А.Н.Толстого, В.И.Качалова), парадных и в то же время остродраматичных. Воодушевленной борьбой народа и победой, художник создает в военные и послевоенные годы триптих “Александр Невский “ (1942-1943) и мозаику на станции метро “Комсомольская” кольцевая (1953г.). В послевоенные десятилетия Корин завершил композиционный эскиз картины «Русь уходящая. Реквием» (1959г.). В 1963 г. художник был удостоен Ленинской премии.

В 1932 -1959гг. П.Д.Корин руководил реставрационными мастерскими Музея изобразительных искусств им. А.С.Пушкина. Собрал ценнейшую коллекцию икон, экспонированную вместе с произведениями самого художника в его московском Доме-музее, открывшемся в 1971 г. В связи с реставрационными работами на данный момент музей не работает. Художник руководил реставрационными работами шедевров Дрезденской картинной галереи. Приложил немало усилий для сохранения художественного наследия России. Однако закончить главное дело своей жизни – картину “Русь уходящая. Реквием “ – он так и не сумел.