Новые люди в романе Чернышевского - посредники между пошлыми и высшими людьми. “Рахметовы - это другая порода,- говорит Вера Павловна,- они сливаются с общим делом так, что оно для них необходимость, наполняющая их жизнь; для них оно даже заменяет личную жизнь. А нам, Саша, недоступно это. Мы - не орлы, как он”. Создавая образ профессионального революционера, Чернышевский тоже заглядывает в будущее, во многом опережая свое время. Но характерные свойства людей этого типа писатель определяет с максимально возможной для его времени полнотой.Во-первых, он показывает процесс становления революционера, расчленяя жизненный путь Рахметова на три стадии: теоретическая подготовка, практическое приобщение к жизни народа и переход к профессиональной революционной деятельности. Во-вторых, на всех этапах своей жизни Рахметов действует с полной самоотдачей, с абсолютным напряжением духовных и физических сил. Он проходит поистине богатырскую закалку и в умственных занятиях, и в практической жизни, где в течение нескольких лет исполняет тяжелую физическую работу, снискав себе прозвище легендарного волжского бурлака Никитушки Ломова. И теперь у него “бездна дел”, о которых Чернышевский специально не распространяется, чтобы не дразнить цензуру.Главное отличие Рахметова от новых людей заключается в том, что “любит он возвышенней и шире”: не случайно для новых людей он немножко страшен, а для простых, как горничная Маша, например,- свой человек. Сравнение героя с орлом и с Никитушкой Ломовым одновременно призвано подчеркнуть и широту воззрений героя на жизнь, и предельную близость его к народу, чуткость к пониманию первоочередных и самых насущных человеческих потребностей.Именно эти качества превращают Рахметова в историческую личность. “Велика масса честных и добрых людей, а таких людей мало; но они в ней - теин в чаю, букет в благородном вине; от них сила и аромат; это цвет лучших людей, это двигатели двигателей, это соль соли земли”.
По социальному происхождению Базаров, Лопухов, Кирсанов, Вера Павловна - типичные разночинцы. Все они с детства приучены к труду, в жизни они привыкли полагаться только на собственные силы. Так, Чернышевский рассказывает о своих героях: «Лопухов с очень ранней молодости, почти с детства, добывал деньги на свое содержание; Кирсанов с 12 лет помогал отцу в переписывании бумаг, с IV класса гимназии тоже давал уже уроки. Оба грудью, без связей, без знакомств прокладывали себе дорогу».Тургенев ничего не рассказывает о студенческих годах Базарова, но «...надо полагать, - писал Герцен, - что то была жизнь бедная, трудовая, тяжелая... Евгений Васильевич содержал себя... собственными трудами, перебивался копеечными уроками и в то же время находил возможность готовить с е б я к будущей деятельности».Базарову и «новым людям» присуще стремление к образованию, к изучению естественных наук. В романе «Что делать?» не только Лопухов и Кирсанов занимаются медициной, но и Вера Павловна. Базаров также уделяет много времени естественным наукам. Он часами просиживает за своим микроскопом, ставит опыты. Аркадий говорит о Базарове: «Главный предмет его - естественные науки». Базаров отрицает красоту природы, искусство, любовь. Он говорит Аркадию: «Природа не храм, а мастерская, и человек в ней работник». «Новые люди», в отличие от Базарова, чувствовали красоту природы, признавали существование любви.
Практически всех крупных русских писа-телей волновала судьба передового чело-века своего времени. Эта тема нашла свое отражение в романе Тургенева «Отцы и дети» и в романе Чернышевского «Что делать?» Главные герои этих произведе-ний представляют новый тип передовой молодежи.
По социальному происхождению База-ров, Лопухов, Кирсанов, Вера Павловна — типичные разночинцы. Все они с детства приучены к труду, в жизни они привыкли полагаться только на собственные силы. Так, Чернышевский рассказывает о своих геро-ях: «Лопухов с очень ранней молодости, почти с детства, добывал деньги на свое содержание; Кирсанов с 12 лет помогал от-цу в переписывании бумаг, с IV класса гим-назии тоже давал уже уроки. Оба грудью, без связей, без знакомств прокладывали себе дорогу».
Тургенев ничего не рассказывает о сту-денческих годах Базарова, но «...надо пола-гать, — писал Герцен, — что то была жизнь бедная, трудовая, тяжелая... Евгений Васи-льевич содержал себя... собственными тру-дами, перебивался копеечными уроками и в то же время находил возможность гото-вить с е б я к будущей деятельности».
Базарову и «новым людям» присуще стремление к образованию, к изучению ес-тественных наук. В романе «Что делать?» не только Лопухов и Кирсанов занимаются ме-дициной, но и Вера Павловна. Базаров так-же уделяет много времени естественным наукам. Он часами просиживает за своим микроскопом, ставит опыты. Аркадий гово-рит о Базарове: «Главный предмет его — естественные науки». Базаров отрицает красоту природы, искусство, любовь. Он говорит Аркадию: «Природа не храм, а мас-терская, и человек в ней работник». «Новые люди», в отличие от Базарова, чувствовали красоту природы, признавали существова-ние любви.
Многие взгляды Базарова, вследствие их примитивности, были начисто разбиты са-мой жизнью. Так, после знакомства с Одинцовой в нем пробуждается настоящее поэтическое чувство. Но даже любовь к Одинцовой не смогла заставить Базарова отказаться от своих взглядов. Для него убеждения важнее, чем любовь. Такое от-ношение к любви сближает Базарова с Рахметовым, который приносит любовь в жертву своему делу.
Рахметов — человек умный, образован-ный, обладающий железной волей. В отли-чие от Базарова и «новых людей», он был из фамилии, известной с XIII века, то есть одной из древнейших не только у нас, но и в Европе. Но, несмотря на свое происхождение, Рахметов был гораздо ближе к народу, чем Базаров. Рахметов много путешествовал по
России, знакомился с жизнью народа, даже работал вместе с бурлаками, которые за вы-носливость и силу прозвали его Никитушкой Ломовым. Про Базарова же крестьяне гово-рили: «Известно, барин: разве он что пони-мает...» Базаров, также, как Рахметов, понимал необходимость преобразований в жиз-ни общества и выступал за революционный путь. «Мы драться хотим », — говорит он Аркадию. Однако программы преобразований у Базарова не было. Базаров считает, что его миссия состоит только в том, чтобы «место расчистить».
Рахметов и «новые люди» знали, за что они борются, представляли себе основные черты общества будущего. «Новые люди» даже стремились перенести некоторые из них в настоящее. Таковы были их семейные отношения и устройство мастерских Верой Павловной. Отсутствие окончательной цели у Базарова сделало догматичными его суж-дения. Он практически никогда не отста-ивал своей точки зрения, не пытался до-казать правильность своих выводов. Свое утверждение он считал неопровержимой истиной, и лишь сама жизнь могла заста-вить Базарова усомниться в этом. Напри-мер, утверждение Базарова: «Мы действу-ем в силу того, что мы признаем полез-ным» — выглядит несколько догматично. У «новых людей» оно выдвигается как тео-рия разумного эгоизма, которую Лопухов излагает Вере Павловне: «...Человек дейст-вует по необходимости, его действия опре-деляются влияниями... влияния берут верх над другими, когда поступок имеет житей-скую важность, эти побуждения называют-ся выводами, игра их в человеке — сообра-жением выгод... поэтому человек всегда действует по расчету выгод».
Отсутствие окончательной цели у Базаро-ва, жизненная несостоятельность его взгля-дов лишали его будущего. Это автор под-черкивает с помощью художественных средств. Так, Базаров одинок, у него нет друзей, которые полностью разделяли бы его взгляды. Нелепая смерть героя также не вытекает из логики романа. Герцен пи-сал, что Тургенев не знал, что делать с Ба-заровым, и уморил его «тифусом». Черны-шевский же, в отличие от Тургенева, изоб-ражает людей, за которыми будущее. Он пишет, что число «новых людей» постоянно растет и что их деятельность уже приносит определенные результаты. Такая разница в изображении героев и их взглядов объяс-няется тем, что Тургенев отразил в своем романе начальный период разночинно-демократического движения. Базарову не суждена победа, так как «он стоит еще в преддверии будущего», и этим Тургенев объясняет причину его гибели.
Чернышевский описывает движение 60-х го-дов, он рисует образы «новых людей» с бе-зоговорочным сочувствием, без тех внут-ренних противоречий, которые были харак-терны для отношения к «нигилизму» автора «Отцов и детей».
Краткое содержание лекции Прокудина (видео ниже) с поправкой хронологического порядка и дополнениями:
а) Сначала (1840е-50е) русские нигилисты были самостийные и неоформившиеся в массовое явление - Герцен, Белинский, Бакунин.
б) Потом Тургенев встретил в поезде некоего доктора, который поразил его отсутствием этикета: новое лекарство его волновало, а известные литераторы - нет. Тургенев так поразился типажом, что написал "Отцы и дети", в котором выписал Базарова из этого доктора, добавив ему качества от Герцена, Белинского, Бакунина. "У Белинского он взял презрение к непрагматичной изящной литературе, у Бакунина - страсть к тотальному отрицанию и даже разрушению, у Герцена - требование решительных перемен." И разбавил это увлечением естественными науками от менее известных Тургеневу Чернышевского и Добролюбова. У Тургенева нигилист Базаров обломался неудачной любовью и стал пессимистом и скептиком.
в) "Настоящие демократы-разночинцы" посчитали это очернением своего прогрессивного образа - эту раскисшую нюню. Руководитель ж.Современник Салтыков-Щедрин (любитель смаковать гадости про Россию, подавая их как "сатиру") и критика Антоновский объявили Базарова карикатурой, которая порочит "демократов".
г) 1863 издан роман "Что делать?" Чернышевского, сидевшего в тюрьме. Цензура сначала пропустила его как любовный роман, но позже запретила номера Современника с этим романом. Чернышевский из Базарова сделал Рахметова, который уже не мог обломаться никакой любовью, т.к. женщинам и водке предпочитал спать на гвоздях и делать революцию.
д) Писарев впечатлился Базаровым и в 1864 написал статью "Реалисты", давшей базаровым идеологическую программу: преобразование общества, "реализм", "знания", прагматизм и борьба с художественными излишествами. После этого к английскому шпиону Герцену в Лондон окормляться приезжали только способные базаровы-рахметовы, просившие благословения и денег.
https://www.youtube.com/watch?v=wQocgZPDpDE
13:10
Иван Тургенев и рождение нигилизма - Борис Прокудин
ПостНаука, 22 нояб. 2018 г.
О причине появления романа «Отцы и дети» , прототипе Базарова и программе преобразования российского общества рассказывает политолог Борис Прокудин
Расшифровку читайте здесь - https://postnauka.ru/video/92043
Борис Прокудин - кандидат политических наук, доцент кафедры истории социально-политических учений факультета политологии МГУ имени М. В. Ломоносова
1) Школьную литературу я не понимал и почти ненавидел. Из-за того, что заставляли читать всякую неинтересную макулатуру, да ещё писать какие-то мысли на счёт неё. Причём мысли должны были быть написаны "правильные". Я диссидентом не был - неправильных мыслей у меня не было. Никаких не было. Потому меня не возмущало навязывание мне мыслей "правильных". Они в моей голове тоже не задерживались - мне было достаточно подержать их несколько дней для сочинения.
2) Как сейчас понимаю, советская школьная литература мне бы ничего полезного и не дала, даже если бы я не относился к ней с отвращением. Потому что она специально подавала худло сферическим в вакууме - без контекста, в котором она может быть понята. Это как учить иностранный язык, только читая словарь и зубря слова. Использование слов часто сильно зависит от контекста, а потому без контекста язык выучишь очень "особенный".
3) Лекция Прокудина очень кратко обрисовывает мне контекст для пары произведений школьной программы (Отцы и дети + Что делать?) и роль нескольких исторических и литературных персонажей.
Если говорить в терминологии Крылова (Талантливые и способные), то я понимаю этот контекст, как ролевую программу для Способных: отказывать себе во всём ради Борьбы, цели которой получать будут через Талантливых иностранных шпионов.
4) Теперь про логику подачи этой ролевой модели в советском курсе школьной литературы. Всем советским детям дальние идеологические потомки базаровых-рахметовых давали образец для подражания в виде первоисточников. Давали даже "правильное окружение", через которое дозволялось понимать героев - Герцен, Белинский, Салтыков-Щедрин, Писарев, Добролюбов и более поздние. Но подавали при этом так топорно, что большинство школяров не понимало и не принимало этой ролевой модели. Лично я только сейчас открыл её для себя и уже критически к ней настроен.
5) Почему же не было смысла повышать эффективность восприятия советскими школьниками ролевой модели базарова-рахметова?
При массовом восприятии это могло вылиться в отрицание уже соввласти.
Почему вообще не выкинуть столь опасную ролевую модель из школы?
Да потому, что при плохой подаче, при подаче без разъяснения истинного смысла, базаров-рахметов становятся квестом, пройдя который Талантливая номенклатура получала для себя пополняющийся поток трудолюбивых Способных, готовых терпеть лишения, но выполнять всю грязную работу.
июня 23 2010
Поначалу трезво оценивавший нигилиста Базарова, критик впоследствии принимает его точку зрения, доводя до логического предела. Одно из препятствий на пути утверждения реалистического миросозерцания - «эстетика», что ассоциировалась у с теми движениями внутреннего мира, в которых не может дать себе ясного и строгого отчета и которые не могут быть оценены с позиций пользы и вреда. Естественные науки прививают здоровый трезвого мышления, а эстетика, по мнению критика, безотчетность, рутина…
Объяснялась подобная позиция тем, что в 60-е годы эстетику как «чистое» восприятие прекрасного и наслаждение искусством, не замутненное грязью реальности, провозглашали либералы и реакционеры. Демократы ратовали за публицистическую критику и выступали против эстетства. Они исходили из того, что должна включаться в борьбу за преобразование жизни непосредственно, возбуждая гнев и негодование, раскрывая низость условий жизни, недостойных человека. Искусство должно выдвигать человека-борца, натуру активную, зовущую следовать ее примеру. Таким виделся Писареву, к примеру, Чацкий… Главное, чтобы герой был «рыцарем прошлого» или «рыцарем будущего».
В этих принципах материалистической критики был один существенный просчет: максималист Писарев не только современную ему литературу, но и наследие прошлого предлагал мерить мерками соответствия потребностям действительности 60-х годов. В «Прогулке по садам российской словесности» критик высказался с определенностью, поставив вопрос: «Следует ли нам читать Пушкина в настоящую минуту или же мы можем поставить его на полку, подобно тому как это сделали с Ломоносовым, Державиным и Жуковским?» В поисках ответа критик отходит от учета исторических условий, в которых творил Пушкин, «устраняется», по его же словам, от «исторической точки зрения»2. Критик последовательно неисторичен: подобно тому как либералы и эстеты фальсифицировали образ Пушкина, приспосабливая его к «образцу» их программы, Писарев развенчивал (поэта (имея в виду ослабление позиций своих противников), ^доказывая несоответствие Пушкина духу новой эпохи. | Что означает созвучие времени? Вот если бы Пушкин пел о правах и обязанностях человека, о стремлении к светлому будущему, о недостатках современной (Писареву.- Е. В.) действительности, о борьбе человеческого разума с вековыми заблуждениями, о сознательной любви к отечеству и человечеству,- он оказался бы близок настроениям эпохи 60-х годов. Но как раз этого-то критик у Пушкина не находит, ибо, по верному замечанию Б. Ф. Егорова, «мировоззренчески нормативен». «Нормативность» как стремление видеть в художнике прошлого активного участника политических сражений иной эпохи и полное соответствие духу новых битв проявлялись еще у Чернышевского и Добролюбова.
Писарев усилил антиисторическую нормативность в подходе к пушкинскому творчеству. Он не нашел отклика у поэта на идеи, волновавшие поколение 60-х годов. Антиисторизм сочетался при этом с откровенно утилитаристским подходом к творчеству: критик искал непосредственного отклика поэта, жившего в первой четверти века, на проблемы иного времени. Не найдя таковых, более того, доказав несозвучность поэта новым требованиям, критик прямо вывел его «вредность» для молодого поколения. Раз наследие поэта не будит мысль в предполагаемом критиком русле, то, следовательно, приучает молодежь «относиться с воробьиным легкомыслием» к самым серьезным вопросам, поглощающим’ все силы лучших людей. Потому «воспитывать молодых людей на Пушкине - значит готовить из них трутней или… сибаритов». Критик по-своему, со своих позиций перечитал Пушкина, объясняя при этом, отчего Белинский дал поэту такую высокую оценку.
Вот как, к примеру, толкуется известное «19 октября 1825 года», одно из цикла посвященных памяти лицейских годовщин2. О чем это стихотворение? Оно раскрывает житейскую философию Пушкина, в которой нет места большим и светлым идеям значительного общественного звучания. Могли ли волновать такие идеи человека, для которого «целый мир - чужбина» и «отечество - Царское Село»? Писарев делает вывод далее, что Пушкину вообще чужды размышления о социальных проблемах, что стихотворение доказывает его монархические склонности: ведь прославляет царя и воздает почести друзьям-лицеистам, занявшим крупные посты в государстве. Так вое-] принимает критик тост за царя, который в контексте стихотворения^ звучит иронически, но в толковании Писарева, извлеченном из контекста, служит доказательством, что Пушкин - восхвалитель Александра.
Не менее показательным примером служит стихотворение «Клеветникам России». Поэт утверждал в 1831 году воззрение на русско-польские взаимоотношения в русле взглядов, разделявшихся декабристами, в конкретных исторических условиях и по конкретному поводу (в ответ на речи во Французской палате, призывавшие к вооруженному вмешательству в русско-польские военные действия). Этим объясняется позиция поэта, его убеждения, что «спор славян между собою, Домашний, старый спор, уж взвешенный судьбою…»
Через тридцать лет, в середине 60-х годов, революционеры-демократы не могли с этим согласиться по вполне объективным причинам: они питали сочувствие к освободительному движению поляков, а царское правительство в 1863 году жестоко расправилось с участниками восстания, руководителей заточило в Петропавловскую крепость. Позиция Пушкина не отвечала новым требованиям. Критик приходил к такому заключению, смещая проекцию видения и оценки исторических событий в поэзии. Не обнаружив отзвука социального, Писарев’ заключал, что стихи не имеют ценности, как и прочие пушкинские творения, безнадежно устаревшие.
Эстетические воззрения Пушкина критик выводит из стихотворения «Чернь» (ныне называется «Поэт и толпа»), где они якобы выражены в наиболее полной и законченной форме. Отмечая строки:
Не для житейского волненья, Не для корысти, не для битв. Мы рождены для вдохновенья, Для звуков сладких и молитв,-
критик возлагает на Пушкина ответственность за распространение «чистого искусства», на бурный расцвет которого поэт якобы оказал значительное влияние. Писарев доказывает, что снижение социальной линии в поэзии от Дельвига к Языкову, от Фета к Полонскому и переход стихотворцев к темам интимным, асоциальным тоже было предопределено Пушкиным. Раз так,- заключает Писарев,- с подобным пагубным, ослабляющим силу искусства влиянием нужно бороться. Критик на этом пути неистощимо саркастичен, блещет иронией, остроумием…
Многие положения своей антипушкинской концепции Писарев вывел путем развития и доведения до крайнего выражения наиболее слабых и непоследовательных суждений о поэте Белинского, Чернышевского, Добролюбова. Он акцентировал внимание и по-своему, заостренно, продолжил их положения, что Пушкин - поэт «формы» по преимуществу, что поэту чуждо социальное мышление, что после 1825 года Пушкин отошел от декабристских идей и примирился с николаевской действительностью, наконец, что новая эпоха 60-х годов созвучна Гоголю, а Пушкин принадлежит прошлому.
Нужна шпаргалка? Тогда сохрани - » Любимые герои Писарева - Базаров, Рахметов . Литературные сочинения!
