Введение
Если взять лексику русского народа, т.е. все слова, употребляемые русскими на всей территории России, учтя при этом все возрасты, все степени культурного развития людей, все профессии и т.д., мы получим словарный состав русского языка во всей его полноте, т.е. лексику русского национального языка. Возможно ли это? Можно ли, например, составить словарь, включающий всю русскую лексику? Существуют ли люди, знающие все русские слова? Можно твёрдо сказать, что людей, владеющих всем лексическим запасом русского национального языка, нет. Ведь для того, чтобы знать все слова нашего языка, надо владеть не только литературным языком, но и специальной терминологией всех наук, и всеми диалектами России, и всеми жаргонами и т.д. Создание полного словаря русского языка практически тоже невозможно. В «Толковом словаре живого великорусского языка» В.И. Даля 200
000 слов. Даль хотел отразить лексику своего времени с возможной полнотой.
Однако он был далёк от цели (а в его словаре больше слов, чем в любом другом) В словарь Даля не попали многие специальные слова, многие диалектизмы (свей, распадок, разлужье и др.). Нельзя объять необъятное.
Составлению полного русского словаря должна предшествовать огромная работа по собиранию лексики говоров, профессий, жаргонов. Но даже если удастся сделать полный словарь, его полнота будет мнимой: ведь за время работы появится немало новых слов, которые не успеют войти в словарь.
В данном докладе лексика русского языка будет рассмотрена с точки зрения сферы ее употребления. Речь пойдёт о лексике для всех и о лексике отдельных групп населения, т.е. о лексике общеупотребительной и о лексике, употребление и понимание которой связано с определённой территорией или с какой-либо профессией, родом деятельности и т.п.
С точки зрения того, какие слова какими группами населения употребляются, русскую лексику можно классифицировать следующим образом:

1. Лексика общенародная (общеупотребительная)

2. Лексика диалектная (областная)

3. Лексика специальная (профессионально-терминологическая)

4. Лексика жаргонная.
Больше всего внимания в данной работе будет уделено лексике необщеупотребительной.

1. Общеупотребительная лексика.

Наиболее важной частью словаря русского языка во всём его многообразии является общеупотребительная лексика. Она представляет собой то лексическое ядро, без которого немыслим язык, невозможно общение, ее составляют слова, являющиеся выражениями наиболее необходимых жизненно важных понятий.

Общенародная лексика – костяк общенационального литературного словаря, необходимейший лексический материал для выражения мысли на русском языке, тот фонд, на базе которого в первую очередь происходит дальнейшее совершенствование и обогащение лексики. Подавляющее большинство входящих в неё слов устойчиво в своём употреблении и употребительно во всех стилях речи.

В составе лексики русского языка есть слова, которые известны и понятны всем и могут быть употреблены как в устной, так и в письменной речи.

Например: вода, земля, лес, хлеб, идти, есть, кушать, зима, яркий, работать, читать, журнал, девушка, слово, голова и др. Среди этих слов выделяются слова стилистически нейтральные, т.е. такие слова, которые одинаково можно услышать и в научном докладе, и в повседневном разговоре, которые можно прочесть и в деловом документе, и в дружеском письме. Таких слов в русском языке подавляющее большинство. Их можно назвать также общеупотребительными в полном смысле слова.

Кроме стилистически нейтральных слов в общеупотребительной лексике выделяются также слова, которые могут употребляться всеми, но уже не в любом случае. Так, слова водица, простак, журнальчик, усатый, дворик, словечко и др., в отличие от слов стилистически нейтральных, либо обладают экспрессией, либо эмоционально окрашены. Оттенки эмоциональной окрашенности создаются различными уменьшительно-ласкательными и увеличительно-уничижительными суффиксами (вод-иц-а, журналь-чик, двор-ик, слов-ечк-о), а экспрессивность передаётся особой изобразительностью слов речи (простак, усатый, лихач, ловкач). Употребляя такие слова, говорящий выражает своё положительное или отрицательное отношение к предмету, явлению. Поэтому эти слова почти не встречаются в научном докладе, в деловом документе. Употребление экспрессивно-эмоциональных слов ограничено определёнными стилями речи: чаще они используются в разговорном стиле, нередко – в публицистическом.

Однако, вышесказанное не означает, что общеупотребительная лексика составляет замкнутую группу слов, не подверженную никаким влияниям.

Напротив, она может пополняться словами, которые ранее имели ограниченную

(диалектную или профессиональную) сферу употребления. Так, слова животрепещущий, разношерстный, неудачник, самодур, завсегдатай, нудный и нек. др. ещё в первой половине 19 в. не были известны всем говорящим по- русски: сфера их употребления была ограничена профессиональной

(животрепещуший, разношерстный) или диалектной (неудачник, самодур, завсегдатай, нудный) средой. В современном же русском языке эти слова входят в состав общеупотребительной лексики.

С другой стороны, некоторые общеупотребительные слова с течением времени могут выходить из общего оборота, сужать сферу своего употребления: например, слова зобать, т.е. есть, брезг, т.е. рассвет, сейчас встречаются только в некоторых русских говорах. Бывают случаи, когда слово из общенародного словаря уходит в профессиональные жаргоны.

Общеупотребительной лексике можно противопоставить лексику ограниченного употребления – слова, которые используются людьми, связанными по роду занятий, профессий, либо территориальными границами.

2. Необщеупотребительная лексика.

В составе этой лексики можно выделить специальную, жаргонную и диалектную лексику. Причем диалектная и жаргонная лексика, в отличие от специальной, лежит за пределами русского литературного языка.

2.1. Диалектная лексика

Слова, употребление которых свойственно людям, живущим в определённой местности, составляют диалектную лексику. Диалектные слова используются преимущественно в устной форме речи, так как и сам диалект – это главным образом устная разговорно-бытовая речь жителей сельской местности.

Диалектная лексика отличается от общеупотребительной не только более узкой сферой употребления, но и рядом фонетических, грамматических и лексико-семантических особенностей. В соответствии с этими особенностями различают несколько типов диалектизмов:

1) фонетические диалектизмы – слова, в которых отражаются фонетические особенности данного диалекта: бочкя, Ванькя, типяток (вместо бочка,

Ванька, кипяток) – южнорусские диалектизмы; курича, цясы, целовек, немчи (вместо курица, часы, человек, немцы) – диалектизмы, отражающие звуковые особенности некоторых северо-западных говоров;

2) грамматические диалектизмы – слова, имеющие иные, чем в литературном языке, грамматические характеристики или отличающиеся от общеупотребительной лексики по морфологической структуре. Так, в южных говорах существительные среднего рода нередко употребляются как существительные женского рода (вся поле, такая дело, Чует кошка, чью мясу съела); в северных говорах распространены формы в погребу, в клубу, в столу (вместо в погребе в клубе, в столе); вместо общеупотребительных слов сбоку, дождик, бежать, нора и т.д. в диалектной речи употребляются слова с тем же корнем, но иные по морфологическому строению: сбочь, дожжок, бечь, норь и т.п.;

3) лексические диалектизмы – слова, и по форме, и по значению отличающиеся от слов общеупотребительной лексики: кочет – петух, намедни – на днях, гутарить – говорить, инда — даже и т.п. Среди лексических диалектизмов выделяются местные названия вещей и понятий, распространённых в данной местности. Эти слова называются этнографизмами. Например, этнографизмом является слово панёва – так в Рязанской, Тамбовской, Тульской и некоторых других областях называют особую разновидность юбки.

Диалектное слово может отличаться от общеупотребительного не формой, а значением; в этом случае говорят о осемантических диалектизмах. Так, словом верх в некоторых южных говорах называют овраг, глагол зевать используется в значении кричать, звать, угадать – в значении узнать кого- либо в лицо и т.д.

Диалектизмы нередко используются как выразительные средства в произведениях художественной литературы – для речевой характеристики персонажей, для передачи местного колорита, для более точного, с точки зрения автора, называния некоторых вещей и понятий.

2.2. Профессиональная и специальная лексика

Слова, употребление которых свойственно людям определенных профессий, имеющие сферой своего использования какую-либо специальную отрасль науки или техники, составляют лексику профессиональную и специальную. Эти два определения необходимы для того, чтобы в общем пласте выделенных таким образом слов различать, во-первых, официально принятые и регулярно употребляемые специальные термины, т.е. специальную лексику и, во-вторых, свойственные многим профессиям экспрессивно переосмысленные, переиначенные слова и выражения, взятые из общего оборота.

Различие между специальными терминами и профессиональными словами можно показать на следующих примерах. В металлургии термином настыл обозначают остатки застывшего металла в ковше, рабочие же называют эти остатки козлом, т.е. в данном случае настыл – официальный термин, козел – профессиональный. Физики шутливо называют синхрофазотрон кастрюлей, наждачная бумага – это официальное, терминологическое название, а шкурка

– профессионализм, широко употребительный и в непрофессиональноё сфере и т.п.

Специальная терминология обычно «покрывает» всю данную специальную область науки или техники: все основные понятия, идеи, отношения получают своё терминологическое наименование. Терминология той или иной отрасли знания или производства создаётся сознательными и целенаправленными усилиями людей – специалистов в данной области. Здесь действует тенденция, с одной стороны, к устранению дублетов и многозначных терминов, а с другой – к установлению строгих границ каждого термина и четких отношений его с остальными единицами, образующими данную терминологическую систему.

Профессионализмы менее регулярны. Поскольку они рождаются в устной речи людей, занятых той или иной профессией, они редко образуют систему. Для некоторых объектов и понятий имеются профессиональные наименования, а для других их нет. Отношения между различными профессионализмами также отличаются известной случайностью, неопределённостью. Значения профессионализма, возникающее обычно на базе метафорического переосмысления слова или оборота, нередко пересекается со значениями других профессионализмов. Наконец, в отличие от специальных терминов, профессионализмы ярко экспрессивны, выразительны, и это их свойство с особой отчетливостью обнаруживается в соседстве с официальным, книжным специальным термином, значение которого данный профессионализм дублирует.

В некоторых случаях профессионализмы могут использоваться на правах официальных терминов; их экспрессивность при этом несколько стирается, однако лежащая в их основе метафоричность значения ощущается достаточно хорошо. Например, плечо рычага, зуб шестеренки, колено трубы и т.д.

Хотя специальная и профессиональная лексика имеют ограниченную сферу употребления, между нею и лексикой общеупотребительной существует постоянная связь и взаимодействие. Литературный язык осваивает многие специальные термины: они начинают употребляться не в свойственных им контекстах, переосмысляться, в результате чего перестают быть терминами, или детерминологизируются.

В художественной прозе профессионализмы и специальные термины используются не только для речевой характеристики героев, но и для более точного описания производственных процессов, отношений людей в служебной и профессиональной обстановке.

2.3. Жаргонная лексика

Слова, употребление которых свойственно людям, образующим обособленные социальные группы, составляют лексику жаргонную. Так, жаргону офеней – бродячих торговцев, существовавших в России в 19 в., — были присущи слова: рым – дом, мелех – молоко, сары – деньги, зетить – говорить, мастырить – строить и др. В жаргоне бурсаков – учащихся бурсы (школа, которая совмещала в себе зубрёжку и палочную дисциплину) – были слова сбондить – украсть, жучить – строго взыскивать и др. Некоторые лексические элементы, проникшие в прошлом из социальных жаргонов в общеупотребительную лексику, сохраняются в ней и сейчас. К ним относятся, например, слова жулик, шустрый, липа – фальшивка и нек. др.

Кроме того, сохраняется и постоянно обновляется лексика молодёжного – школьного и студенческого – жаргона. Для современного состояния характерны, например, многочисленные англицизмы, нередко намеренно искаженные: герла – девушка, френд – мальчик, вайтовый – белый, трузера – брюки, штаны.

Жаргонными являются некоторые переосмысленные слова общеупотребительной лексики: тачка в значении автомобиль, слинять – незаметно уйти, предки – родители и т.п., экспрессивные образования типа стипа, стипуха – стипендия, потрясно – очень хорошо, фирмовый – высшего качества, модный и др.

Жаргонная лексика имеет узкую сферу употребления: ее используют в основном среди «своих», т.е. в общении с людьми того же социального круга, что и говорящий. В художественных произведениях жаргонные слова могут служить для речевой характеристики персонажей, употребляться в целях стилизации. Так, например, в романе Гранина «После свадьбы» в речи героев – молодых людей встречаются такие, жаргонные по своему характеру, слова и обороты: «Это я в порядке трепа»; «Поехал бы сам вместо Игоря, и кончики»; «Танцует она – блеск!» и др.

Однако употребление жаргонизмов в художественном тексте должно быть оправдано и общим замыслом произведения, и стилистически.

Список литературы
1. Калинин А.В. Лексика русского языка. Издательство Московского университета. 1971 г.

2. Петрова М.А. Русский язык. Лексика. Фонетика. Словообразование. М.,

«Высшая школа» 1983 г.

3. Шанский Н.М. Лексикология современного русского языка. М.,

«Просвещение» 1972 г.

4. Русский язык. Учебник для педагогических институтов под редакцией профессора Л.Ю. Максимова. М., «Просвещение» 1989 г.

Правильный подбор слов в устной и письменной речи в разных ситуациях требует большой острожности и многих знаний. Одни слова абсолютно нейтральны, а потому их можно употреблять в любой жизненной ситуации. Другие, наоборот, несут определенную эмоциональную окраску, и могут как подчеркнуть те чувства, которые желает выразить говорящий, так и выдать то, что он хотел бы скрыть от окружающих.

Есть и отдельная категория слов, относящихся к так называемой лексике ограниченного употребления. От общеупотребительной лексики она может отличаться, например, территорией своего распространения или сферой профессиональной деятельности, к которой она относится, или социальной группой, прибегающей к данным выражениям. Поэтому очень важно понимать, что является общеупотребительной лексикой, а какие слова относятся к лексике ограниченного употребления (схема приведена ниже). В первую очередь следует разобраться разделением словарного состава русского языка.

Общие сведения

Заводя разговор о разделении лексического состава русского языка на группы, в первую очередь говорят о лексике общей и лексике ограниченной сферы употребления. Последняя, как уже было сказано, подразделяется на диалектизмы, профессионализмы и жаргонизмы, куда входят как слова, используемые "деклассированными элементами", так и обыкновенный молодежный сленг, а первая является более монолитной и делится лишь на две группы: стилистически нейтральную лексику и эмоционально окрашенную. Руководствуясь этой классификацией, можно наметить для себя примерные рамки использования тех или иных слов.

Лексика общего употребления

Данная категория - наиболее обширная, включающая в себя основной лексический запас русского языка, фактически представляющая собой его лексическое ядро. Это часть словарного фонда еще называется общенародной, поскольку слова общего употребления используют в своей речи и понимают все носители русского языка или их подавляющее большинство. Это - своего рода база литературного языка, использование которой возможно как в устной, так и в письменной речи. Более того, именно лексика общего употребления является тем фундаментом, на котором потом располагаются элементы лексики ограниченного употребления - термины, сленг, профессионализмы.

В качестве примеров можно привести следующие слова: идти, есть, работать, читать, книга, еда, вода, фрукт, животное, зима, весна, лето, слово, девушка, голова и другие.

Кроме этого? лексику общего употребления можно разделить на две обширные группы: стилистически нейтральные слова и эмоционально окрашенные. Последняя чаще встречается в устной речи, публицистическом или художественном тексте. Она делает речь более живой, не дает ей становиться похожей на сухой текст словарной или энциклопедической статьи, помогает выразить чувства говорящего или отношение автора статьи к тому, о чем он пишет.

Следует также отметить, что между общеупотребительной и лексикой ограниченной сферы употребления постоянно происходит взаимообмен. Иногда нейтральные слова переходят в категорию жаргонзимов или профессионализмов, а, к становятся лексикой общего употребления.

Лексика ограниченного употребления: виды

Эта часть лексического состава русского языка включает в себя несколько групп, внутри которых также можно произвести некоторое разделение. В лексику ограниченного употребления, к примеру, входят слова, присущие каким-либо диалектам, специальная лексика, которая включает в себя термины и профессионализмы, любой жаргон (в том числе и сленг). При этом первый и последний виды не входят в литературную норму русского языка и зачастую используются лишь при устном общении.

Диалектная лексика

Язык в каждом отдельном регионе страны имеет свои определенные особенности: фонетические, грамматические и, конечно же, лексические. Зачастую именно лексические особенности сильно осложняют для приезжих понимание речи местного населения. В целом диалектную лексику можно поделить на несколько групп:

• фонетические диалектизмы;
• грамматические диалектизмы;
• лексические диалектизмы.

Фонетические диалектизмы отличаются от литературной нормы только произношением слов, а потому не слишком осложняют понимание сказанного. Как пример - замена звука "ц" на звук "ч" и наоборот в некоторых северо-западных говорах: целовек, немчи. Или характерное для южных говоров смягчение слога "ка": бочкя, Ванькя.

Грамматические диалектизмы - это слова, употребляемые иначе, нежели в нормированном варианте языка. Например, для южнорусских говоров характерно использование в женском роде тех слов, которые, согласно литературной норме, являются словами среднего рода: вся поле, чья мяса.

Лексические диалектизмы наиболее специфичны, часто именно по ним отличают говор одной местности от говора другой местности. В диалектной лексике выделяют особую группу, называемую этнографизмами, - словами, которые обозначают предметы и понятия, характерые для определенной местности. Такие слова часто используются в художественной литературе, за их счет художественному тексту придается особая выразительность, а речи персонажей - достоверность, "натуральность".

Специальная лексика

К словам лексики ограниченного употребления относятся и профессионализмы, употребляемые исключительно в определенной сфере деятельности. Часто такими словами оказываются общеупотребительные слова, которые приобрели дополнительное значение, понятное всем представителям какой-либо профессии. При этом часть профессионализмов является неофициальным наименованием какого-либо предмета или процесса, а официальное наименование уже будет являться термином.

Например, термин, употребляемый для обозначения застывшего в ковше металла, - настыл, но при этом сами металлурги называют его "козел". В данном случае именно "козел" будет профессионализмом.

"Шкурка" - профессионализм, употребляемый и вне среды специалистов. Соответствующим официальным наименованием будет "наждачная бумага".

Стоит отметить, что профессионализмы менее "системны" - они рождаются в устной речи, существуют некоторое количество времени, а затем исчезают, заменяясь новыми словами. Но иногда они закрепляются, становясь полноценными терминами. Между профессиональными словами и терминами происходит обмен, подобный обмену между общей лексикой и лексикой ограниченного использования, - часть слов постоянно переходит из одной группы в другую.

Подвид специальной лексики - термины

Термин - слово, обозначающее определенный предмет или понятие, и, как правило, не имеющее дополнительного значения, однозначность является обязательной чертой для слов этой категории, а терминологическая "база" какой-либо сферы охватывает все предметы, явления и процессы, имеющие в ней место. В отличие от других слов и их значений, термины создаются специально. Тщательная работа над ними подразумевает устранение и установку четких рамок его использования, его соотношения с другими терминами из этой сферы деятельности.

Жаргон

Арго, или, как его еще называют, жаргон, - это тот пласт лексики русского языка, употребление которого характерно для определенных социальных групп, это слова, понятные лишь "своим". Со временем часть жаргонных слов просачивается в лексику общего употребления, становясь словами, которые используют все носители языка, вне зависимости от социального положения и круга общения. Примерами могут служить слова жулик, шустрый, липа (в значении "фальшивка").

Встречаются и в художественной литературе, выполняя примерно ту же роль, что и диалектная лексика. За счет них речь выдуманных персонажей становится более натуральной. Кроме этого, с их помощью автор может воплотить стилистическую задумку и общий замысел произведения, что вполне оправдывает использование "сниженной" лексики.

Например, в романе "После свадьбы" Гранина в речи главных героев можно встретить выражение "Это я в порядке трепа", то есть "Это я просто болтаю ни о чем".

Молодежный сленг

Так как молодежь является довольно обширной социальной группой, то ее сленг стоит вынести отдельным пунктом, поскольку он весьма обширен, даже если не касаться сленга разнообразных субкультур и течений. Здесь можно найти множество примеров "переосмысления" слов общеупотребительных, именно поэтому "тачка" становится синонимом слова "машина", родители становятся "предками", а про незаметно ушедшего человека говорят "он слинял".

Отдельной группой являются слова студенческого сленга. Поэтому за нерадивым учащимся плетутся "хвосты" несданных экзаменов, в зачетке - гнездо "удавов" (оценка "удовлетворительно"), а "опаздывающая Степа" или "стипуха" оказывается всего-навсего стипендией, которую никак не дождутся товарищи студенты.

Заключение

Подводя итог, можно сказать, что лексический запас русского языка невероятно обширен и со временем только обогащается. Более того, деление слов на какие-либо группы весьма условно, потому что процесс перехода слов из одной категории в другую непрерывен и неизбежен. Он помогает избежать создания жестких рамок и излишне строгих правил употребления того или иного слова, оставляя говорящему простор в выборе средств, соответствующих цели конкретного высказывания.

Русский язык

ЛЕКСИКА

10. Лексика русского языка с точки зрения употребительности

Общеупотребительные слова.

Общеупотребительные слова - это слова, которые употребляют все люди, независимо от профессии и места жительства. Именно эти слова составляют основную часть лексики русского языка. Они необходимы людям для повседневного общения, общеупотребительные слова всем знакомы и понятны, например: дерево, концерт, башковитый, считать и т.д.

Устаревшие слова (архаизмы и историзмы).

Устаревшие слова - это слова, вышедшие из активного употребления, переставшие быть актуальными для данной эпохи. Такие слова редко употребляются в повседневном общении и не всегда понятны людям. Среди устаревших слов выделяют архаизмы и историзмы.

Архаизмы - это устаревшие слова, которые обозначают названия предметов или явлений, существующих в настоящее время, но по каким-либо причинам вытесненных другими, более поздними наименованиями.

Виды архаизмов:
1) фонетические, например: нумер - номер, осьмнадцать - восемнадцать ;
2) акцентологические, например: сиў мвол - симвоў л, муў зыка - музыў ка ;
3) морфологические, например: еще в начале XX века слово рояль было именем существительным женского рода, а в современном русском языке это слово употребляется в мужском роде;
4) словообразовательные, например: рыбаль - рыбак, энергический - энергичный ;
5) лексические, например: десница - правая рука ;
6) у некоторых слов может исчезнуть какое-либо значение. В таких случаях слово становится архаизмом, например: устарело слово пошлый в значении “популярный”.

Историзмы - это устаревшие слова, которые обозначают названия исчезнувших из современной жизни предметов, явлений, понятий, например: кольчуга, бойница, светец, земство, пищаль . Историзмы, в отличие от архаизмов, не имеют синонимов в современном русском языке. Это объясняется тем, что устарели сами реалии, для которых эти слова были наименованиями. Историзмы могут быть связаны с весьма отдаленными эпохами (вече, опричник ) и с событиями относительно недавнего времени (продналог, чека ).

Неологизмы.

Неологизмы - это новые слова, которые еще не стали привычными и повседневными наименованиями соответствующих предметов и понятий, например: телемост, видеофон . Появление новых слов связано с историческим развитием общества, развитием науки и техники, литературы и искусства, с изменениями в повседневной жизни. Например, в 70-е годы появились такие слова, как фломастер, флорист, тренажер, телепередача, фотокадр . Но сейчас мы эти слова не можем назвать неологизмами, так как они уже стали привычными в повседневном общении. Различают неологизмы общеязыковые и авторские. Общеязыковой неологизм быстро осваивается в языке, “приживается” в нем, и его свежесть быстро перестает ощущаться, например: компьютер . А авторские неологизмы не могут стать достоянием языка, так как они существуют только в рамках определенного контекста, например: стихачество, серпастый (В. Маяковский).

К неологизмам относятся не только совершенно новые, но и ранее известные слова, которые приобрели новые значения. Например: в последние годы получило распространение слово сценарий в значении “план, схема проведения какого-либо мероприятия, выставки и т.п.”. Кроме того, в наш лексикон возвратились слова милосердие, благотворительность и др.

Создавая ироничную гротескную «Историю одного города» Салтыков-Щедрин рассчитывал вызвать у читателя не смех, а «горькое чувство» стыда. Идея произведения построена на изображении некой иерархии: простой народ, который не будет сопротивляться указаниям зачастую глупых правителей, и самих правителей-тиранов. В лице простого народа в данной повести выступают жители города Глупов, а их угнетатели - градоначальники. Салтыков-Щедрин с иронией подмечает, что этому народу нужен начальник, тот, который им будет давать указания и держать в «ежовых рукавицах», иначе весь народ впадет в анархию.

История создания

Замысел и идея романа «История одного города» формировались постепенно. В 1867 году писатель написал сказочно-фантастическое произведение «Рассказ о губернаторе с фаршированной головой», оно впоследствии легло в основу главы "Органчик". В 1868 году Салтыков-Щедрин начал работать над "Историей одного города", закончил в 1870 году. Первоначально автор хотел дать произведению название «Глуповский Летописец». Роман был опубликован в популярном в то время журнале «Отечественные записки».

Сюжет произведения

(Иллюстрации творческого коллектива советских художников-графиков "Кукрыниксы" )

Повествование ведется от лица летописца. Он рассказывает о жителях города, которые были настолько глупы, что их городу дали имя «Глупов». Роман начинается главой «О корени происхождения глуповцев», в которой дана история этого народа. Рассказывается в частности о племени головотяпов, которые, после победы над соседними племенами лукоедов, гущеедов, моржеедов, кособрюхих и прочих решили найти себе правителя, поскольку хотели навести порядок в племени. Решился на правление лишь один князь, да и тот вместо себя послал вора-новотора. Когда тот проворовался, князь послал ему петлю, но вор смог в каком-то смысле выкрутиться и зарезал себя огурцом. Как видим, ирония и гротеск отлично уживаются в произведении.

После нескольких неудачных кандидатур на роль заместителей князь явился в город лично. Став первым правителем, он положил отсчет «исторического времени» города. Говорится, что двадцать два правителя с их достижениями правили городом, но в «Описи» перечислены двадцать один. Судя по всему, недостающий - основатель города.

Главные герои

Каждый из градоначальников выполняет свою задачу в осуществлении идеи писателя посредством гротеска показать абсурдность их правления. Во многих типажах просматриваются черты исторических личностей. Для большей узнаваемости Салтыков-Щедрин не только описал стиль их правления, смешно исказил фамилии, но и дал меткие характеристики, указывающие на исторический прототип. Некоторые личности градоначальников представляют собой образы, собранные из характерных черт разных лиц истории государства российского.

Так, третий правитель Иван Матвеевич Великанов, прославленный тем, что утопил директора по хозяйственным вопросам и ввел налоги по три копейки с человека, был сослан в острог за роман с Авдотьей Лопухиной, первой женой Петра I.

Бригадир Иван Матвеевич Баклан, шестой по счету градоначальник, был высокого роста и гордился тем, что является последователем линии Ивана Грозного. Читатель понимает, что имеется в виду колокольня в Москве. Смерть правитель нашел в духе того же гротескного изображения, которым наполнен роман, - бригадир был сломан пополам во время бури.

На личность Петра III в изображении сержанта гвардии Богдана Богдановича Пфейфера указывает данная ему характеристика - «голштинский выходец», стиль правления градоначальника и его исход - смещен с поста правителя «за невежество».

Дементий Варламович Брудастый прозван «Органчиком» за наличие механизма в голове. Держал город в страхе, поскольку был угрюм и замкнут. При попытке отвезти голову градоначальника для починки к столичным мастерам, она была выброшена испуганным кучером из экипажа. После правления Органчика в городе воцарился хаос на 7 дней.

Краткий период благополучия горожан связано с именем девятого градоначальника, Семена Константиновича Двоекурова. Штатский советник и новатор, он занялся внешним видом города, завел медо- и пивоварение. Пытался открыть академию.

Самым долгим правлением отметился двенадцатый градоначальник, Василиск Семенович Бородавкин, напоминающий читателю стилем правления Петра I. На связь персонажа с историческим лицом указывают и его «славные дела» - уничтожил Стрелецкую и Навозную слободы, и непростые отношения с искоренением невежества народа - провел в Глупове четыре войны за просвещение и три - против. Решительно готовил город к сжиганию, но внезапно умер.

По происхождению бывший крестьянин Онуфрий Иванович Негодяев, до службы градоначальником топивший печи, разрушил вымощенные прежним правителем улицы и поставил на этих ресурсах монументы. Образ списан с Павла I, на что указывают и обстоятельства его смещения: уволен за несогласие с триумвиратом насчет конституций.

При статском советнике Эрасте Андреевиче Грустилове глуповский бомонд был занят балами и ночными собраниями с чтением трудов некоего господина. Как и в правление Александра I, градоначальнику не было дела до народа, который обнищал и голодал.

Прохвост, идиот и «сатана» Угрюм-Бурчеев носит «говорящую» фамилию и «списан» с графа Аракчеева. Он, наконец, разрушает Глупов и решает построить на новом месте город Непреколнск. При попытке осуществления столь грандиозного проекта произошел «конец света»: солнце померкло, земля затряслась, а градоначальник исчез бесследно. Так закончилась история «одного города».

Анализ произведения

Салтыков-Щедрин с помощью сатиры и гротеска ставит цель достучаться до человеческой души. Он хочет убедить читателя, что в основе человеческого института должны лежать христианские принципы. В противном случае жизнь человека может быть деформирована, изуродована, и в конце может привести к гибели человеческой души.

«История одного города» - произведение новаторское, преодолевшее привычные рамки художественной сатиры. Каждый образ в романе имеет ярко выраженные гротескные черты, но при этом узнаваемы. Что дало повод к шквалу критики в адрес автора. Его обвиняли в «клевете» на народ и правителей.

Действительно, история Глупова во многом списана с летописи Нестора, рассказывающей о времени начала Руси - «Повести временных лет». Эту параллель автор намеренно подчеркнул, чтобы стало очевидным, кого он подразумевает под глуповцами, и что все эти градоначальники - отнюдь не полет фантазии, а реальные русские правители. При этом автор четко дает понять, что описывает не весь род человеческий, а именно Россию, переиначивая ее историю на свой сатирический лад. 

Однако целью создания произведения Салтыков-Щедрин не делал насмешку над Россией. Задачей писателя стало подвигнуть общество к критическому переосмыслению своей истории для искоренения существующих пороков. Гротеск играет огромную роль в создании художественного образа в творчестве Салтыкова-Щедрина. Главная цель писателя - показать пороки людей, которые не замечаются обществом.

Писатель высмеивал безобразие общества и был назван «великим насмешником» в ряду таких предшественников, как Грибоедов и Гоголь. Читая ироничный гротеск, читатель хотел смеяться, но в этом смехе было нечто зловещее - публика "чувствовала, как бич хлещет её самое".

М. Е. Салтыков-Щедрин – великий сатирик 19-го века. В своих произведениях он поднимал важнейшие темы, извечные вопросы, над которыми задумывалось все прогрессивное человечество.

Венцом сатиры М. Е. Салтыкова-Щедрина по праву считается «История одного города», которую он начал писать в 1868 году, а закончил в 1870 году. В центре внимания писателя – город Глупов, а также глуповцы, населяющие этот город.

Образы эти глубоко символичны: город Щедрина – это не просто воплощение людской пустоты и праздности, но воплощение всей царской России, всего ее общественного и политического уклада. Вышедшее в конце 19-го века, произведение вызвало большой резонанс не только в узких литературных кругах, но и в широких общественных.

Цензура и некоторые критики поняли «Историю одного города» как сатиру, относящуюся исключительно к прошлому России и главным образом к 18-му веку. Но такое понимание произведения является не совсем верным. Щедрин дает здесь сатирическое изображение всей системы российского самодержавия, соединяя и переплетая прошлое с настоящим. Его градоначальники представляют собой обобщенные карикатуры, в которых можно узнать российских царей и вельмож не только прошлого времени, но и современных Щедрину.

Главный герой «Истории одного города» - народ, обобщенный образ которого раскрывается из главы в главу все шире. Это происходит по мере того, как в ход повествования входят все новые и новые градоначальники. Но и сами носители верховной власти города Глупова играют очень важную роль в произведении. Они – олицетворение всех пороков, носители «смертных грехов».

Шествие глуповских градоначальников открывает Дементий Варламович Брудастый. Этот образ вбирает в себя черты правительственного деспотизма, тупости и ограниченности. В голове у Брудастого механизм, производящий только одно слово: «не потерплю!». Такова кратчайшая формула самодержавной системы.

Глуповцы – истинные «поклонники» власти, встречают Брудастого с восторгом, они грезят о процветании города. Но ожидания их не оправдались, так как жить им стало намного хуже: «времена настали темные и страшные». Однако, иронично замечает Щедрин, глуповцы «не увлекались ни модными в то время революционными идеями, ни соблазнами, представляемыми анархией, но оставались верными начальстволюбию».

Образ головы, никак не связанный с телом, возникает и при описании еще одного градоначальника, которого Щедрин именует Прыщом. Только он имел «фаршированную голову», однажды съеденную чиновником. На том и закончилась бесславная деятельность Прыща.

Заканчивается широкое шествие градоначальников описанием деятельности Угрюм-Бурчеева, представляющей собой сатиру на организацию так называемых «военных поселений», предпринятую Аракчеевым по требованию Александра I. Описание это не столько сатирично, сколько гротескно. Угрюм-Бурчеев действует по принципу: «что хочу, то и ворочу»: «Он еще не сделал ни каких распоряжений, а все уже понимали, что пришел конец».

Этот градоначальник превратил город в казарму, бросил вызов самой природе: решил остановить реку. Но река не поддалась. Такое противостояние раскрывает самую суть произведения: река - это аллегорический образ прогрессивной России. Это страна, идущая вперед, оставляющая в стороне «мусор» и «хлам», которыми Угрюм-Бурчеев хотел перекрыть ее ток, остановить ее течение.

Но, кроме того, река символизирует народ «как воплотителя идеи демократизма». Именно такой народ Щедрин хотел видеть в России – людей, способных мыслить и понимать смысл своего существования. Вокруг себя же он видел только «народ исторический», то есть реальный, не идеализированный. По мнению Щедрина, это «люди, как и все другие, с тою только оговоркою, что природные их свойства обросли массой наносных атомов…»

Эти «атомы» - пассивность, невежество, начальстволюбие, забитость, легковерие, способность к вспышкам слепой ярости и жестокости – изображены сатириком в крайне гиперболизированном виде.

Щедрин пишет, что глуповец – это «человек, которому с изумительным постоянством долбят голову и который, разумеется, не может прийти к другому результату, кроме ошеломления». И только правление Угрюм-Бурчеева привело к тому, что и «рядовые» глупости при всей своей забитости ощутили, что «далее дышать в этом воздухе невозможно».

Таким образом, Салтыков-Щедрин поднимает в своем произведении важные проблемы, актуальные во все времена: отношения народа и власти, сущности русского характера, природе и причинах государственной власти, вопросы человеческой психологии и так далее. Кроме того, в «Истории одного города» он выражает свой общественный, гражданский идеал, который выражен «о противного», путем высмеивания пороков русского общества и русской власти.

Как определил один из исследователей творчества М.Е.Салтыкова- Щедрина В.К.Кирпотин, «Щедрина интересовали не биографии градоначальников. Его внимание было сосредоточено на власти, определявшей жизнь страны и характер правления. Власть исследуется сатириком...

Грустилов Эраст Андреевич - глуповский градоначальник, статский советник. «Друг Карамзина» (носит имя одного из главных героев его «Бедной Лизы»). «Нежность и чувствительность сердца» не мешала ему «довольно непринужденно распоряжаться казенною собственностью»...

Палеологова Ираида Лукинична - первая из самозванок, объявившихся после смятения, вызванного историей с Брудас-тым-Органчиком. Свои претензии основывала на своей «исторической» фамилии и на том, что ее покойный муж, винный пристав, однажды где-то временно...

В творчестве Салтыкова-Щедрина «История одного города» (1869 -1870) занимает одно из центральных мест. Это яркий образец политической сатиры, в которой подвергаются бескомпромиссной критике самые основы самодержавия, разоблачаются любые формы деспотизма,...