Публикации раздела Кино

Зарождение российской мультипликации: 1920–40-е годы

Э кранизации стихов Маяковского и саундтреки от Шостаковича, история про Гулливера-пионера и копирование диснеевских приемов с одобрения самого Сталина - первые десятилетия советской мультипликации были на редкость интересными.

Авангардные 20-е

Хотя первые опыты в анимации в России стали предприниматься еще до революции (кукольные мультфильмы Александра Ширяева, короткометражки Владислава Старевича, снятые с использованием чучел насекомых), точкой отсчета отечественной мультипликационной традиции следует считать первый мультфильм, снятый в СССР, - «Советские игрушки» Дзиги Вертова (1924). В основе сюжета короткометражки - опубликованные в газете «Правда» политические шаржи художника Дени, высмеивающие врагов социалистического общества. Другие мультфильмы, появляющиеся в это же время, также ориентированы на взрослых, а не на детей - «Юморески» того же Дзиги Вертова, «Германские дела и делишки» Александра Бушкина, «Китай в огне» - мультфильм, над которым работали практически все главные мультипликаторы последующих десятилетий: Иван Иванов-Вано, Владимир Сутеев, Валентина и Зинаида Брумберг, Ольга Ходатаева.

Владислав Старевич (1882-1965). Фото: kino-teatr.ru

Дзига Вертов (1896-1954)

Иван Иванов-Вано (1900-1987)

Первый детский мультфильм - «Каток» Юрия Желябужского (художником-мультипликатором в этой короткометражке был Иван Иванов-Вано) вышел на экраны в 1927 году. История про мальчишку, который, желая наказать толстяка, пристающего к красивой фигуристке, волей случая победил в соревнованиях конькобежцев, стала очень успешной и заложила основы детской мультипликации.

Тот же Юрий Желябужский снял и первый кукольный мультфильм - «Приключения Болвашки» (1927). Потом это направление разовьет Мария Бендерская, выпустившая фильмы «Мойдодыр» и «Приключения китайчат».

Другой важный мультфильм того времени - «Самоедский мальчик», снятый сестрами Зинаидой и Валентиной Брумберг и Ольгой и Николаем Ходатаевыми в 1928 году. По сути, это семиминутная история жизни идеального советского гражданина - смелого мальчика Чу, который сначала разоблачает злого шамана, а потом поступает на рабфак в Ленинграде с тем, чтобы вернуться на родное стойбище менять жизнь к лучшему. Интересен «Самоедский мальчик» и эстетически: в нем использованы образы самобытного изобразительного искусства северных народов.

С точки зрения визуальной эстетики первые советские мультфильмы были наполнены духом авангарда. Николай Ходатаев, Михаил Цехановский, сестры Валентина и Зинаида Брумберг, Иван Иванов-Вано, создавая новое искусство, были сосредоточены на поиске новых форм - как в графике, так и в монтаже. Мультипликация открывала художникам доселе невиданные горизонты. Как писал один из основоположников отечественной анимации Иван Иванов-Вано: «Для мультипликации нет ничего недоступного. Это искусство не ограниченных техникой возможностей, где действительность тесно переплетается с фантазией и вымыслом, где фантазия и вымысел становятся действительностью».

Кадр из мультфильма «Советские игрушки». 1924 год

Кадр из мультфильма «Каток». 1927 год

Кадр из мультфильма «Самоедский мальчик». 1928 год

Литературные 20-е

В эти годы мультипликация возводится в ранг нового искусства, она активно заимствует литературные образы и идеи: на экраны выходят мультфильмы, созданные по произведениям классических авторов («Похождения Мюнхгаузена» Даниила Черкеса, Ивана Иванова-Вано и Владимира Сутеева по мотивам Распе), современных детских писателей («Тараканище» Александра Иванова по стихотворению Чуковского , «Сенька-африканец» Даниила Черкеса, Юрия Меркулова и Ивана Иванова-Вано по мотивам сказок того же Чуковского). Среди этих мультфильмов особенно выделяется «Почта» Михаила Цехановского, экранизация одноименной книжки Самуила Маршака. Этот мультфильм вошел в историю как первый звуковой советский анимационный фильм.

С мультипликационным кино начинают сотрудничать не только лучшие писатели и поэты (среди них Евгений Шварц , Самуил Маршак, Корней Чуковский, Сергей Михалков , Валентин Катаев , Юрий Олеша) того времени, но и композиторы. Дмитрий Шостакович специально пишет музыку к «Сказке о попе и о работнике его Балде» Михаила Цехановского. К сожалению, фильм не был закончен, и сохранился лишь один его эпизод.

Кадр из мультфильма «Похождения Мюнхгаузена». 1929 год

Кадр из мультфильма «Сенька-африканец». 1927 год

Кадр из мультфильма «Почта». 1929 год

Во многом такой интерес, помимо тех творческих возможностей, что давала мультипликация, был связан и с цензурным давлением на сценаристов, писателей, композиторов, которые для того, чтобы выжить, искали себя в других областях - произведениях для детей, эстраде. Хотя и здесь не все было безоблачно. Как вспоминает художник Лана Азарх, сотрудничавшая с сестрами Брумберг: «Экспериментировать они абсолютно не боялись. Они были широко образованными художницами, знающими искусство всего мира. Другое дело, что их сдерживали, мучили, запрещали. На худсоветах заседали грымзы из Академии педагогических наук, которые говорили, что дети это не поймут. Но несмотря ни на что выходили настоящие шедевры».

Сатирические 30-е

В начале 30-х начинает развиваться сатирическое направление в анимации: «Сказка о царе Дурандае» Ивана Иванова-Вано и Зинаиды Брумберг, «Органчик» Николая Ходатаева по мотивам «Истории одного города» Салтыкова-Щедрина, «Квартет» Александра Иванова и Пантелеймона Сазонова по басне Крылова , «Блэк энд уайт» Леонида Амальрика и Ивана Иванова-Вано - экранизация одноименного стихотворения Маяковского .

Особенно выделяется фильм «Новый Гулливер» Александра Птушко (1935), где довольно смело переосмыслен классический сюжет: Гулливером в мультике становится советский школьник, который вместо свифтовской Лилипутии попал в капиталистический мир.

Но все эти мультфильмы были отдельными опытами, которые создавались в разрозненных мультцехах в «Межрабпомфильме», «Совкино», «Москинокомбинате», «Госвоенкино», на «Мосфильме» . В 1936 году все они были объединены в единый институт - «Союзмультфильм» . В штат студии вошли уже известные мультипликаторы - Иван Иванов-Вано, Ольга Ходатаева, Валентина и Зинаида Брумберг, Владимир Сутеев, Дмитрий Бабиченко, Александр Иванов и другие.

Кадр из мультфильма «Сказка о царе Дурандае». 1934 год

Кадр из мультфильма «Новый Гулливер». 1935 год

Кадр из мультфильма «Блэк энд уайт». 1932 год

Как вспоминает Федор Хитрук , который работал на студии практически с момента основания: «Ничего не происходит без целенаправленной работы. «Союзмультфильм» опекали, для него отбирали лучшие кадры, о художниках заботились. Одним словом, создали сносные условия, чтобы потом можно было успешно продавать созданные мультфильмы. Ну и не надо забывать, что нас не особенно трогала цензура. Были какие-то нелепые моменты, когда настойчиво просили изменить слишком пессимистичный финал, но это так, по мелочи. В целом мракобесия не было, мы были относительно свободны. А еще мы постоянно учились - западные мультфильмы смотрели в промышленных количествах».

Продиснеевские 30-е

К слову о западных мультфильмах. В 1935 году на Московском международном кинофестивале были показаны «Забавные симфонии» Уолта Диснея. Это событие сильно повлияло на умы советских мультипликаторов. Как вспоминает тот же Хитрук: «Фильм Диснея из серии «Забавные симфонии» не укладывался ни в какие рамки привычного сознания. Это был такой класс режиссуры, такое слияние пластики, музыки, идеи и характеров - поразительно. <...> Для меня эти фильмы были больше чем искусство, это была ворожба, колдовство. По движению, по характеру, по игре для меня происходило нечто более убедительное, чем в игровых фильмах».

Кадр из мультфильма «Котофей Котофеевич». 1937 год

Кадр из мультфильма «Забавные симфонии». 1935 год

Кадр из мультфильма «В Африке жарко». 1936 год

Именно по диснеевским канонам первые годы и развивался «Союзмультфильм»: несколько лет здесь осваивали целлулоидную технологию - производственный конвейер, как у Диснея, новых мультипликаторов обучали по американским пособиям. Теперь у мультипликаторов появилось разделение труда: вместо людей, которые делали все и сразу, стали работать узкие специалисты - фазовщики, прорисовщики, контуровщики, заливщики. Конечно, это ускоряло процесс и делало производство дешевле, но вместе с тем в таких мультфильмах становилось сложнее уловить индивидуальный почерк художника. Заимствовали у Диснея и технологию «эклер» или ротоскопирование, которая брала за основу рисунка съемку движений живых актеров. Волей-неволей советские аниматоры заимствовали и стилистику диснеевских картин.

Иванов-Вано так вспоминал этот период: «Как это могло получиться? Много раз я потом задавал себе этот вопрос, пока не нашел на него правильного ответа. Как это ни печально, но все мы на первых порах в своей работе на новой студии оказались в плену метода Диснея, вынуждены были копировать не только технологию, но и некоторые принципы построения и движения персонажей. Дело в том, что подготовка на курсах художников-мультипликаторов велась в основном на учебных пособиях, разработанных Диснеем для своих мультипликаторов. Все наиболее выразительные и характерные формы движения персонажей - походка, прыжки, пробеги, падения - были тщательно зациклены и занесены на специальные ленты, которыми потом пользовались аниматоры в целях экономии времени в своей работе».

Самобытные 40-е

Тот яркий стиль советской анимации, который уже было начал формироваться в 1920-е, на время был утерян. Однако и в эти годы появляются интересные самобытные работы - например, фильмы Владимира Сутеева («Шумное плавание», «Почему у носорога шкура в складках», «Колобок», «Дядя Степа»).

Все эти фильмы черно-белые, хотя с 1937 года, когда вышел первый цветной мультфильм («Сладкий пирог» Дмитрия Бабиченко), многие картины выпускались сразу в двух вариантах.

1939–1941 годы, пожалуй, становятся самыми продуктивными для «Союзмультфильма» того периода. На экраны выходит теперь уже классика отечественной мультипликации: «Лимпопо» и «Бармалей» Леонида Амальрика и Владимира Полковникова, «Мойдодыр» Ивана Иванова-Вано, «Муха-цокотуха» Владимира Сутеева. Эти мультфильмы все меньше походят на диснеевские, в них четко прослеживается авторский почерк художников. Именно с них берет начало самобытная советская школа мультипликации.

С началом Великой Отечественной войны мультипликаторы, те, что не ушли на фронт, переключаются на съемки агитационных киноплакатов. Производство детских мультфильмов идет крайне медленно - материалов не хватает, эвакуация в Самарканд и обратная реэвакуация в Москву отнимает много сил и времени, в какой-то момент студия даже занимается выпуском пуговиц и гребней из кинопленки. Тем не менее в эти годы выходят «Ёлка» и «Телефон» Михаила Цехановского, «Краденое солнце» Ивана Иванова-Вано, «Сказка о царе Салтане»

Есть не только у маленьких, но и у взрослых зрителей. Нарисованные сказочные герои на экранах оживают, завлекая в мир волнующих приключений. В жизни движущиеся не встречаются. Но мультипликации позволяют превратить набор статичных картинок в подвижное изображение.

Искусство художников-мультипликаторов дает зрителю возможность на время забыть о том, что он имеет дело не с реальностью, а сказкой.

С давних времен мультипликаторы использовали для получения нужных эффектов самые различные , с помощью которых кукольные или нарисованные образы оживали. Технологии, безусловно, важны. Но гораздо большее имеет замысел художника, сценарий и идея. Окончательно персонаж анимационного фильма рождается тогда, когда, мультипликаторы наделяют его индивидуальностью и характером. Эти принципы, зародившиеся на заре рисованного кино, характерны и для современной мультипликации.

Свою задачу мастера мультипликации видят в том, чтобы донести до аудитории вечные , которые, в отличие от технологий, не меняются со временем. С экранов телевизоров на зрителя по-прежнему смотрят герои, поведением которых движет стремление к справедливости и добру. Зло должно быть повержено, а любовь и дружба обязательно восторжествуют.

Особенности современной мультипликации

Сегодня почти каждое творение в мире мультипликации является результатом использования компьютерных технологий. Очень редко персонажи теперь лепят из или вырисовывают на прозрачной пленке. Использование средств компьютерной анимации позволяет получить персонажей с предельно высокой четкостью изображения. Такие герои способны двигаться, подобно человеку. Пластика движений и специальные эффекты приближают анимационные картины к реальности.

Одна из наиболее сильных тенденций в анимационном кино – стремление к предельной натурализации. Но некоторые мастера мультипликации считают, что желание придать фильму предельное правдоподобие представляет собой тупиковый путь, ведь зритель воспринимает не столько реалистичность деталей картины, художественный образ, создаваемый на экране. Именно сказочный, нереальный мир привлекает внимание юных зрителей.

За последние два десятилетия успела возникнуть и развиться трехмерная анимация. Применение 3D-технологий в производстве мультфильмов стало возможным только после выхода компьютерной техники на новый уровень.

Изображения, в которых создается иллюзия объемного мира, позволяют создать целостный образ, который стремится к предельной реалистичности.

И все же нынешние мастера анимации очень часто стремятся намеренно стилизовать трехмерную графику под рисованную. Это можно объяснить противоборством двух тенденций, одна из которых представляет старую школу мультипликации, а вторая выражает

В России первые шаги в создании мультипликации были сделаны в начале 20 века, так же, как и на Западе. В нашей стране не было целлулоида, поэтому использовались два метода: «альбомный» - рисование на обычной бумаге, и кукольная анимация. Процесс был довольно трудоемким, потому что декорации и персонажей приходилось вручную перерисовывать с одного листа бумаги на другой.

Одним из первооткрывателей российской мультипликации был любитель жуков Владислав Старевич. Ему довольно четко и натурально удалось передать детали и отдельные черты своих персонажей, которыми были насекомые.

Приход в Россию социалистической идеологии отразился буквально на всем, включая кинематограф и даже мультипликацию. Если во всех других странах мультипликация развивалась как развлекательное искусство, в СССР первые мультфильмы сразу же приобрели политический оттенок. Один из первых выразить идеологию в мультипликации пытался В. Маяковский. Он пытался оживить сюжеты из своих «Окон РОСТА».

Первые опыты создания мультфильмов не принесли большой известности их авторам. Становление этого вида творчество пришлось на 30-е годы. В это же время, в 1936 году, не без участия ЦК ВЛКСМ, в Москве появилась первая и самая известная студия мультипликации - «Союзмультфильм».

На студии открыли курсы мультипликаторов. Выпускниками их являлись такие известные создатели мультфильмов, как Ф. Хитрук, Б. Дежкин, Р. Давыдов, Г. Козлов и др.

В период с 40 по 60 годы в истории советской мультипликации появилось много ярких имен и их известных работ. Это мультфильмы «Шайбу, шайбу» Б. Дежкина, «Золотая антилопа» и «Снежная королева» Л. Атаманова, и появившийся позднее «Кто сказал «Мяу» Н. Дегтярева. Все эти работы можно по праву назвать классикой советской мультипликации.

Советские мультфильмы, по-прежнему, сложно было назвать развлекательным творчеством, или специальным искусством для детей. Все они имели своеобразный сатирический, и философский подтекст. Отдельно можно выделить режиссера Ю.Норштейна, работы которого «Ежик в тумане» и «Сказка сказок» получили со временем общемировое признание.

Юрий Норштейн

Впоследствии российская мультипликация обзавелась множеством самобытных и эффективных техник. Мультфильмы не только рисовали, а и лепили из пластилина, гнули из проволоки, насыпали песком и кофе.
В советские годы мировому признанию российской анимации мешал «железный занавес», однако сегодня творчеством наших художников - мультипликаторов можно гордиться, их работы оценили и в России, и за рубежом.

Советская мультипликация — именно та часть массовой культуры, которой в СССР могли по праву гордиться.

История отечественной мультипликации началась в Санкт-Петербурге, в начале 20 века, когда в 1908 году первый «опыт» получился у балетмейстера Мариинского театра господина Ширяева. Его кукольные мультфильмы до сих составляют загадку для искусствоведов, фигурки на фоне неподвижных декораций не просто двигаются, но и подпрыгивают.

Пионером русской мультипликации долгое время считался известный во всем мире биолог Виктор Старевич. В 1912-1913 годах он снял серию кукольных мультфильмов «с участием» насекомых. Наиболее известный его мультфильм — «Прекрасная Люканида, или Война усачей с рогачами». После революции Старевич покинул страну, и мультипликация в СССР нашла свое применение только в начале 20-х годов в агитационных мультфильмах-роликах.

Первая рисованная советская мультипликация появилась в середине 20-х годов. И уже к концу 20-х — началу 30-х годов художники графики на студии «Культкино» выпускают наиболее памятные советские мультипликационные фильмы того периода. Работы мультипликаторов Иванова-Вано «Каток»,(1927) и Ходатеева «Органчик»(1933) являются первыми серьезными источниками советской мультипликации.

Безусловно, признанным метром-художником, стоящим у истоков советской мультипликации считается режиссер Александр Птушко. Всемирную известность он получил в 1935 году после съемок первого полнометражного мультфильма в СССР «Новый Гулливер», где успешно совмещается мультипликация и игровое кино. Вскоре Птушко возглавил первую студию советской мультипликации «Союздетмультфильм». Даже когда полностью посвятил себя кинематографии, использовал мультипликацию в фильмах для спецэффектов.

В 40-е — 50-е годы, в эпоху расцвета соцреализма в СССР, на советских студиях выпускались поистине шедевры рисованной мультипликации. Все мультфильмы были настолько реалистичны, что маленький зритель воспринимал их как «детское кино». Советская мультипликация того времени не просто красива, она высокоморальна и несет огромную воспитательную силу. «Кошкин дом», «Гадкий утенок», «Каштанка», «Непослушный котенок», «Мойдодыр», «Аленький цветочек», «Снежная королева» — все новые поколения детей с удовольствием смотрят эти мультфильмы, которые ничуть не уступают продукции киностудии «Дисней».

В период оттепели с середины 50-х годов советские мультипликаторы отдаются экспериментам в полном объеме. Выходит много авангардной, символичной светской мультипликации. Наиболее известный мультфильм, выполненный в подобной манере - «Влюбленное облако» (1959), мультипликаторы Каранович и Качанов.

В то время рисованная мультипликация смешивается с аппликационной в сочетании с кукольной. И надо сказать, что подобный спектр техники несколько сложен для детского восприятия.

В 60-е годы выходит знаменитый советский мультфильм «Варежка» Романа Качанова. Кукольный мультфильм, в котором вязаная варежка превращается в настоящего щенка, благодаря любви маленькой девочки не мог оставить равнодушными ни детей, ни взрослых.

А в 1967 году Качанов снимает кукольный мультфильм про Крокодила Гену, который буквально «взорвал» популярностью советскую детскую аудиторию и продолжает свое победное шествие до сих пор. Дети современности так же любят Крокодила Гену и Чебурашку, как это было почти 50 лет назад.

Одним из самых выдающихся мультипликаторов советского периода признан Федор Хитрук. Он работал в разных жанрах и стилях, выпускал мультфильмы для детей и взрослых и подарил многим поколениям детей неподражаемого Винни-Пуха, чей образ затмил своим характером все зарубежные аналоги.

В авторской советской мультипликации наиболее значимой фигурой до сих пор остается художник Юрий Норштейн. Его мультфильмы «Ежик в тумане»(1975) и «Шинель»(1981-по сей день) — это золотой фонд мировой мультипликации.

И, конечно, до сих пор в отечественной мультипликации, затмив все рекорды популярности по просмотрам и тиражированию, первое место занимает мультсериал «Ну, погоди!» (60-е-80е), результат творческого союза мультипликатора В. Котеночкина и сценаристов А. Хайта и А. Курляндского.

Огромная часть успеха советской мультипликации — это заслуга знаменитых советских актеров. Голосами Янины Жеймо, Андрея Миронова, Анатолия Папанова, Василия Ливанова, Олега Табакова, Евгения Леонова, Алисы Фрейндлих, Олега Анофриева, Александра Калягина, Владимира Высоцкого, Геннадия Хазанова, Клары Румяновой, Ольги Аросьевой, Михаила Казакова, Вячеслава Невинного, Армена Джигарханяна и других метров отечественного кино озвучены самые заметные персонажи советской мультипликации.

Виктория Мальцева

История российской мультипликации охватывает несколько периодов, крупнейшим из которых был советский, в основном представленный студиями «Союзмультфильм » и «Экран ».

Начало

Первым русским мультипликатором (1906 год) был Александр Ширяев , балетмейстер Мариинского театра , создавший первый отечественный кукольный мультфильм, в котором изображены 12 танцующих фигурок на фоне неподвижных декораций. Фильм снят на 17,5-миллиметровую плёнку. Время по его созданию заняло три месяца. За время создания Ширяев протёр ногами дыру в паркете, поскольку постоянно ходил от кинокамеры к декорации и обратно.

Данные фильмы обнаружены в архиве Ширяева киноведом Виктором Бочаровым в 2009 году. Там же найдены ещё несколько кукольных мультфильмов: «Играющие в мяч клоуны», «Художники Пьеро» и любовная драма со счастливым концом «Шутки Арлекина». Современные мультипликаторы ещё не могут разгадать секреты мультипликатора, поскольку куклы Ширяева не просто ходят по земле, но и прыгают и крутятся в воздухе .

Еще одним специалистом того времени был Александр Птушко . Он был квалифицированным архитектором, но в начале своей карьеры работал в машиностроении. Когда он вошёл в отдел кукольной мультипликации Мосфильма, он нашёл идеальную среду для реализации своих механических амбиций, а также художественных.
Он стал всемирно известным с первым советским полнометражным мультипликационным фильмом «Новый Гулливер » (1935). Этот фильм изменил историю романа Джонатана Свифта в более коммунистическое направление. Он смешал в одном кадре кукольную мультипликацию и актёрскую игру. В фильме есть удивительно массовые сцены с сотнями кукол, очень выразительная мимика в мультипликации, а также очень хорошая кинематографическая работа. Птушко стал первым директором новосозданной студии «Союздетмультфильм », но вскоре покинул мультипликацию, чтобы посвятить себя игровому кино. Тем не менее, даже в более поздних фильмах он использовал объёмную мультипликацию для спецэффектов, например в фильме «Илья Муромец » (1956).

Социалистический реализм

1950-е (Оттепель)

Выходит мультипликационный фильм Романа Качанова и Анатолия Карановича Влюблённое облако (). Созданный в авангардной манере, сочетавшей в себе технику объёмной «перекладки», простой «перекладки», а также кукольной и рисованной мультипликации, мультфильм получил широкое признание в СССР и за рубежом. Отмечен призами на зарубежных кинофестивалях. Первый из советских мультфильмов, отмеченный престижным призом Международной ассоциации кинокритиков ФИПРЕССИ .

1960-е

Около 1960 года в советской мультипликации произошёл стилевой перелом. Реалистичные фоны и персонажи стали появляться значительно реже, уступив место карикатуре. Производились эксперименты с различными техниками (перекладки - История одного преступления (1962), живопись по стеклу - Песня о соколе (1967)).

Набирает силу объёмная мультипликация. Фильмы Романа Качанова - Варежка (1967), Крокодил Гена становятся классикой отечественной и мировой мультипликации. Эти фильмы производятся в объединении кукольных фильмов Союзмультфильма (образовано в 1953 году).

На этот период приходится запуск многих сериалов (Маугли , Винни-Пух , Ну, погоди! и др.) и альманахов (Светлячок , Калейдоскоп , Весёлая карусель).

Большинство режиссёров «Союзмультфильма» в прошлом были мультипликаторами. Часто они сами принимали участие в рисовании собственных фильмов.

Советская мультипликация выставляется на зарубежных фестивалях и часто занимает там призовые места (Варежка (), Балерина на корабле (1969) и др.).

1970-е

Кроме «Союзмультфильма», мультипликацией в РСФСР занимаются «студия Экран », Свердловская киностудия и Саратовтелефильм , Пермьтелефильм , Волгоградский , Горьковский и Куйбышевский комитеты по телерадиовещанию.

Технической вершиной советской мультипликации 1970-х годов является мультфильм Полигон (1977) Анатолия Петрова .

1980-е и начало 1990-х

Заметное место в мультипликации 1980-х годов занимает полная мультипликация .

С конца 1980-х годов преобладает упрощённый рисунок с грубыми штрихами («Следствие ведут Колобки », « » (1989) и др.). Этот стиль прослеживается и в работах начала 1990-х годов, особенно ярко у студии «Пилот». Геннадий Тищенко один из немногих избегает этого влияния, предпочитая реализм («Вампиры Геоны » (1991), «Хозяева Геоны » (1992), «АМБА » (1994-1995)).

1996 г. Компьютерный мультфильм "Созвездие льва". По оценке журнала «Техника Кино и Телевидения» 2003 г. фильм Юрия Агапова «Созвездие льва» вошёл в историю кинематографа как первый компьютерный фильм снятый в России.

Восстановление фильмов

Сейчас в России восстановлением отечественных лент занимается кинообъединение «Крупный план ».

Российская мультипликация сегодня

В России ежегодно проводится анимационный фестиваль в Суздале (ранее «Таруса ») и раз в два года международный фестиваль мультипликационных фильмов «Крок» (в остальные годы он проходит на Украине). Существуют и другие фестивали более мелкого масштаба (например, «Мультиматограф »). Работы отечественных художников-мультипликаторов также успешно выставляются на зарубежных фестивалях (например, «Старик и море » (1999), мультсериал «Смешарики »).

C конца 2000-х годов студия «Союзмультфильм» постепенно начала обретать новую жизнь. Сменилось руководство, появились новые сотрудники, начались съёмки новых мультфильмов, многие из которых уже успели получить награды на различных фестивалях. Так же возобновились съёмки популярного мультжурнала «Весёлая карусель », полным ходом идёт создание полнометражного мультфильма «Суворов».

Музыка

Советские мультфильмы 1970-х годов часто сопровождала музыка, созданная на Экспериментальной студии электронной музыки (г. Москва , основана в 1967 году) такими композиторами, как Эдуард Артемьев , Владимир Мартынов , Шандор Каллош .

Другими известными композиторами были Геннадий Гладков (музыкальные фильмы «Бременские музыканты» , «Голубой щенок» и др.), Михаил Меерович , Владимир Шаинский , Александр Зацепин .

Среди современных композиторов можно выделить Льва Землинского и Александра Гусева .

Российская мультипликация в западной культуре

• В одной из серий американского мультсериала «Гриффины » был показан короткий мультфильм «Башмак и Шнурок», пародирующий Советские мультфильмы.

Напишите отзыв о статье "История русской мультипликации"

Литература

Примечания

Ссылки

• - на сайте «Фильмы про мультфильмы»
• (составлен на основе опроса профессионалов отрасли на 17-м открытом российском фестивале анимационного кино)

Отрывок, характеризующий История русской мультипликации

Александр отказывался от всех переговоров потому, что он лично чувствовал себя оскорбленным. Барклай де Толли старался наилучшим образом управлять армией для того, чтобы исполнить свой долг и заслужить славу великого полководца. Ростов поскакал в атаку на французов потому, что он не мог удержаться от желания проскакаться по ровному полю. И так точно, вследствие своих личных свойств, привычек, условий и целей, действовали все те неперечислимые лица, участники этой войны. Они боялись, тщеславились, радовались, негодовали, рассуждали, полагая, что они знают то, что они делают, и что делают для себя, а все были непроизвольными орудиями истории и производили скрытую от них, но понятную для нас работу. Такова неизменная судьба всех практических деятелей, и тем не свободнее, чем выше они стоят в людской иерархии.
Теперь деятели 1812 го года давно сошли с своих мест, их личные интересы исчезли бесследно, и одни исторические результаты того времени перед нами.
Но допустим, что должны были люди Европы, под предводительством Наполеона, зайти в глубь России и там погибнуть, и вся противуречащая сама себе, бессмысленная, жестокая деятельность людей – участников этой войны, становится для нас понятною.
Провидение заставляло всех этих людей, стремясь к достижению своих личных целей, содействовать исполнению одного огромного результата, о котором ни один человек (ни Наполеон, ни Александр, ни еще менее кто либо из участников войны) не имел ни малейшего чаяния.
Теперь нам ясно, что было в 1812 м году причиной погибели французской армии. Никто не станет спорить, что причиной погибели французских войск Наполеона было, с одной стороны, вступление их в позднее время без приготовления к зимнему походу в глубь России, а с другой стороны, характер, который приняла война от сожжения русских городов и возбуждения ненависти к врагу в русском народе. Но тогда не только никто не предвидел того (что теперь кажется очевидным), что только этим путем могла погибнуть восьмисоттысячная, лучшая в мире и предводимая лучшим полководцем армия в столкновении с вдвое слабейшей, неопытной и предводимой неопытными полководцами – русской армией; не только никто не предвидел этого, но все усилия со стороны русских были постоянно устремляемы на то, чтобы помешать тому, что одно могло спасти Россию, и со стороны французов, несмотря на опытность и так называемый военный гений Наполеона, были устремлены все усилия к тому, чтобы растянуться в конце лета до Москвы, то есть сделать то самое, что должно было погубить их.
В исторических сочинениях о 1812 м годе авторы французы очень любят говорить о том, как Наполеон чувствовал опасность растяжения своей линии, как он искал сражения, как маршалы его советовали ему остановиться в Смоленске, и приводить другие подобные доводы, доказывающие, что тогда уже будто понята была опасность кампании; а авторы русские еще более любят говорить о том, как с начала кампании существовал план скифской войны заманивания Наполеона в глубь России, и приписывают этот план кто Пфулю, кто какому то французу, кто Толю, кто самому императору Александру, указывая на записки, проекты и письма, в которых действительно находятся намеки на этот образ действий. Но все эти намеки на предвидение того, что случилось, как со стороны французов так и со стороны русских выставляются теперь только потому, что событие оправдало их. Ежели бы событие не совершилось, то намеки эти были бы забыты, как забыты теперь тысячи и миллионы противоположных намеков и предположений, бывших в ходу тогда, но оказавшихся несправедливыми и потому забытых. Об исходе каждого совершающегося события всегда бывает так много предположений, что, чем бы оно ни кончилось, всегда найдутся люди, которые скажут: «Я тогда еще сказал, что это так будет», забывая совсем, что в числе бесчисленных предположений были делаемы и совершенно противоположные.
Предположения о сознании Наполеоном опасности растяжения линии и со стороны русских – о завлечении неприятеля в глубь России – принадлежат, очевидно, к этому разряду, и историки только с большой натяжкой могут приписывать такие соображения Наполеону и его маршалам и такие планы русским военачальникам. Все факты совершенно противоречат таким предположениям. Не только во все время войны со стороны русских не было желания заманить французов в глубь России, но все было делаемо для того, чтобы остановить их с первого вступления их в Россию, и не только Наполеон не боялся растяжения своей линии, но он радовался, как торжеству, каждому своему шагу вперед и очень лениво, не так, как в прежние свои кампании, искал сражения.
При самом начале кампании армии наши разрезаны, и единственная цель, к которой мы стремимся, состоит в том, чтобы соединить их, хотя для того, чтобы отступать и завлекать неприятеля в глубь страны, в соединении армий не представляется выгод. Император находится при армии для воодушевления ее в отстаивании каждого шага русской земли, а не для отступления. Устроивается громадный Дрисский лагерь по плану Пфуля и не предполагается отступать далее. Государь делает упреки главнокомандующим за каждый шаг отступления. Не только сожжение Москвы, но допущение неприятеля до Смоленска не может даже представиться воображению императора, и когда армии соединяются, то государь негодует за то, что Смоленск взят и сожжен и не дано пред стенами его генерального сражения.
Так думает государь, но русские военачальники и все русские люди еще более негодуют при мысли о том, что наши отступают в глубь страны.
Наполеон, разрезав армии, движется в глубь страны и упускает несколько случаев сражения. В августе месяце он в Смоленске и думает только о том, как бы ему идти дальше, хотя, как мы теперь видим, это движение вперед для него очевидно пагубно.
Факты говорят очевидно, что ни Наполеон не предвидел опасности в движении на Москву, ни Александр и русские военачальники не думали тогда о заманивании Наполеона, а думали о противном. Завлечение Наполеона в глубь страны произошло не по чьему нибудь плану (никто и не верил в возможность этого), а произошло от сложнейшей игры интриг, целей, желаний людей – участников войны, не угадывавших того, что должно быть, и того, что было единственным спасением России. Все происходит нечаянно. Армии разрезаны при начале кампании. Мы стараемся соединить их с очевидной целью дать сражение и удержать наступление неприятеля, но и этом стремлении к соединению, избегая сражений с сильнейшим неприятелем и невольно отходя под острым углом, мы заводим французов до Смоленска. Но мало того сказать, что мы отходим под острым углом потому, что французы двигаются между обеими армиями, – угол этот делается еще острее, и мы еще дальше уходим потому, что Барклай де Толли, непопулярный немец, ненавистен Багратиону (имеющему стать под его начальство), и Багратион, командуя 2 й армией, старается как можно дольше не присоединяться к Барклаю, чтобы не стать под его команду. Багратион долго не присоединяется (хотя в этом главная цель всех начальствующих лиц) потому, что ему кажется, что он на этом марше ставит в опасность свою армию и что выгоднее всего для него отступить левее и южнее, беспокоя с фланга и тыла неприятеля и комплектуя свою армию в Украине. А кажется, и придумано это им потому, что ему не хочется подчиняться ненавистному и младшему чином немцу Барклаю.
Император находится при армии, чтобы воодушевлять ее, а присутствие его и незнание на что решиться, и огромное количество советников и планов уничтожают энергию действий 1 й армии, и армия отступает.
В Дрисском лагере предположено остановиться; но неожиданно Паулучи, метящий в главнокомандующие, своей энергией действует на Александра, и весь план Пфуля бросается, и все дело поручается Барклаю, Но так как Барклай не внушает доверия, власть его ограничивают.
Армии раздроблены, нет единства начальства, Барклай не популярен; но из этой путаницы, раздробления и непопулярности немца главнокомандующего, с одной стороны, вытекает нерешительность и избежание сражения (от которого нельзя бы было удержаться, ежели бы армии были вместе и не Барклай был бы начальником), с другой стороны, – все большее и большее негодование против немцев и возбуждение патриотического духа.
Наконец государь уезжает из армии, и как единственный и удобнейший предлог для его отъезда избирается мысль, что ему надо воодушевить народ в столицах для возбуждения народной войны. И эта поездка государя и Москву утрояет силы русского войска.
Государь отъезжает из армии для того, чтобы не стеснять единство власти главнокомандующего, и надеется, что будут приняты более решительные меры; но положение начальства армий еще более путается и ослабевает. Бенигсен, великий князь и рой генерал адъютантов остаются при армии с тем, чтобы следить за действиями главнокомандующего и возбуждать его к энергии, и Барклай, еще менее чувствуя себя свободным под глазами всех этих глаз государевых, делается еще осторожнее для решительных действий и избегает сражений.
Барклай стоит за осторожность. Цесаревич намекает на измену и требует генерального сражения. Любомирский, Браницкий, Влоцкий и тому подобные так раздувают весь этот шум, что Барклай, под предлогом доставления бумаг государю, отсылает поляков генерал адъютантов в Петербург и входит в открытую борьбу с Бенигсеном и великим князем.
В Смоленске, наконец, как ни не желал того Багратион, соединяются армии.
Багратион в карете подъезжает к дому, занимаемому Барклаем. Барклай надевает шарф, выходит навстречу v рапортует старшему чином Багратиону. Багратион, в борьбе великодушия, несмотря на старшинство чина, подчиняется Барклаю; но, подчинившись, еще меньше соглашается с ним. Багратион лично, по приказанию государя, доносит ему. Он пишет Аракчееву: «Воля государя моего, я никак вместе с министром (Барклаем) не могу. Ради бога, пошлите меня куда нибудь хотя полком командовать, а здесь быть не могу; и вся главная квартира немцами наполнена, так что русскому жить невозможно, и толку никакого нет. Я думал, истинно служу государю и отечеству, а на поверку выходит, что я служу Барклаю. Признаюсь, не хочу». Рой Браницких, Винцингероде и тому подобных еще больше отравляет сношения главнокомандующих, и выходит еще меньше единства. Сбираются атаковать французов перед Смоленском. Посылается генерал для осмотра позиции. Генерал этот, ненавидя Барклая, едет к приятелю, корпусному командиру, и, просидев у него день, возвращается к Барклаю и осуждает по всем пунктам будущее поле сражения, которого он не видал.
Пока происходят споры и интриги о будущем поле сражения, пока мы отыскиваем французов, ошибившись в их месте нахождения, французы натыкаются на дивизию Неверовского и подходят к самым стенам Смоленска.
Надо принять неожиданное сражение в Смоленске, чтобы спасти свои сообщения. Сражение дается. Убиваются тысячи с той и с другой стороны.
Смоленск оставляется вопреки воле государя и всего народа. Но Смоленск сожжен самими жителями, обманутыми своим губернатором, и разоренные жители, показывая пример другим русским, едут в Москву, думая только о своих потерях и разжигая ненависть к врагу. Наполеон идет дальше, мы отступаем, и достигается то самое, что должно было победить Наполеона.

На другой день после отъезда сына князь Николай Андреич позвал к себе княжну Марью.
– Ну что, довольна теперь? – сказал он ей, – поссорила с сыном! Довольна? Тебе только и нужно было! Довольна?.. Мне это больно, больно. Я стар и слаб, и тебе этого хотелось. Ну радуйся, радуйся… – И после этого княжна Марья в продолжение недели не видала своего отца. Он был болен и не выходил из кабинета.
К удивлению своему, княжна Марья заметила, что за это время болезни старый князь так же не допускал к себе и m lle Bourienne. Один Тихон ходил за ним.
Через неделю князь вышел и начал опять прежнюю жизнь, с особенной деятельностью занимаясь постройками и садами и прекратив все прежние отношения с m lle Bourienne. Вид его и холодный тон с княжной Марьей как будто говорил ей: «Вот видишь, ты выдумала на меня налгала князю Андрею про отношения мои с этой француженкой и поссорила меня с ним; а ты видишь, что мне не нужны ни ты, ни француженка».
Одну половину дня княжна Марья проводила у Николушки, следя за его уроками, сама давала ему уроки русского языка и музыки, и разговаривая с Десалем; другую часть дня она проводила в своей половине с книгами, старухой няней и с божьими людьми, которые иногда с заднего крыльца приходили к ней.
О войне княжна Марья думала так, как думают о войне женщины. Она боялась за брата, который был там, ужасалась, не понимая ее, перед людской жестокостью, заставлявшей их убивать друг друга; но не понимала значения этой войны, казавшейся ей такою же, как и все прежние войны. Она не понимала значения этой войны, несмотря на то, что Десаль, ее постоянный собеседник, страстно интересовавшийся ходом войны, старался ей растолковать свои соображения, и несмотря на то, что приходившие к ней божьи люди все по своему с ужасом говорили о народных слухах про нашествие антихриста, и несмотря на то, что Жюли, теперь княгиня Друбецкая, опять вступившая с ней в переписку, писала ей из Москвы патриотические письма.
«Я вам пишу по русски, мой добрый друг, – писала Жюли, – потому что я имею ненависть ко всем французам, равно и к языку их, который я не могу слышать говорить… Мы в Москве все восторжены через энтузиазм к нашему обожаемому императору.
Бедный муж мой переносит труды и голод в жидовских корчмах; но новости, которые я имею, еще более воодушевляют меня.
Вы слышали, верно, о героическом подвиге Раевского, обнявшего двух сыновей и сказавшего: «Погибну с ними, но не поколеблемся!И действительно, хотя неприятель был вдвое сильнее нас, мы не колебнулись. Мы проводим время, как можем; но на войне, как на войне. Княжна Алина и Sophie сидят со мною целые дни, и мы, несчастные вдовы живых мужей, за корпией делаем прекрасные разговоры; только вас, мой друг, недостает… и т. д.
Преимущественно не понимала княжна Марья всего значения этой войны потому, что старый князь никогда не говорил про нее, не признавал ее и смеялся за обедом над Десалем, говорившим об этой войне. Тон князя был так спокоен и уверен, что княжна Марья, не рассуждая, верила ему.
Весь июль месяц старый князь был чрезвычайно деятелен и даже оживлен. Он заложил еще новый сад и новый корпус, строение для дворовых. Одно, что беспокоило княжну Марью, было то, что он мало спал и, изменив свою привычку спать в кабинете, каждый день менял место своих ночлегов. То он приказывал разбить свою походную кровать в галерее, то он оставался на диване или в вольтеровском кресле в гостиной и дремал не раздеваясь, между тем как не m lle Bourienne, a мальчик Петруша читал ему; то он ночевал в столовой.
Первого августа было получено второе письмо от кня зя Андрея. В первом письме, полученном вскоре после его отъезда, князь Андрей просил с покорностью прощения у своего отца за то, что он позволил себе сказать ему, и просил его возвратить ему свою милость. На это письмо старый князь отвечал ласковым письмом и после этого письма отдалил от себя француженку. Второе письмо князя Андрея, писанное из под Витебска, после того как французы заняли его, состояло из краткого описания всей кампании с планом, нарисованным в письме, и из соображений о дальнейшем ходе кампании. В письме этом князь Андрей представлял отцу неудобства его положения вблизи от театра войны, на самой линии движения войск, и советовал ехать в Москву.
За обедом в этот день на слова Десаля, говорившего о том, что, как слышно, французы уже вступили в Витебск, старый князь вспомнил о письме князя Андрея.
– Получил от князя Андрея нынче, – сказал он княжне Марье, – не читала?
– Нет, mon pere, [батюшка] – испуганно отвечала княжна. Она не могла читать письма, про получение которого она даже и не слышала.
– Он пишет про войну про эту, – сказал князь с той сделавшейся ему привычной, презрительной улыбкой, с которой он говорил всегда про настоящую войну.
– Должно быть, очень интересно, – сказал Десаль. – Князь в состоянии знать…
– Ах, очень интересно! – сказала m llе Bourienne.
– Подите принесите мне, – обратился старый князь к m llе Bourienne. – Вы знаете, на маленьком столе под пресс папье.
M lle Bourienne радостно вскочила.
– Ах нет, – нахмурившись, крикнул он. – Поди ты, Михаил Иваныч.
Михаил Иваныч встал и пошел в кабинет. Но только что он вышел, старый князь, беспокойно оглядывавшийся, бросил салфетку и пошел сам.
– Ничего то не умеют, все перепутают.
Пока он ходил, княжна Марья, Десаль, m lle Bourienne и даже Николушка молча переглядывались. Старый князь вернулся поспешным шагом, сопутствуемый Михаилом Иванычем, с письмом и планом, которые он, не давая никому читать во время обеда, положил подле себя.
Перейдя в гостиную, он передал письмо княжне Марье и, разложив пред собой план новой постройки, на который он устремил глаза, приказал ей читать вслух. Прочтя письмо, княжна Марья вопросительно взглянула на отца.
Он смотрел на план, очевидно, погруженный в свои мысли.
– Что вы об этом думаете, князь? – позволил себе Десаль обратиться с вопросом.
– Я! я!.. – как бы неприятно пробуждаясь, сказал князь, не спуская глаз с плана постройки.
– Весьма может быть, что театр войны так приблизится к нам…
– Ха ха ха! Театр войны! – сказал князь. – Я говорил и говорю, что театр войны есть Польша, и дальше Немана никогда не проникнет неприятель.
Десаль с удивлением посмотрел на князя, говорившего о Немане, когда неприятель был уже у Днепра; но княжна Марья, забывшая географическое положение Немана, думала, что то, что ее отец говорит, правда.
– При ростепели снегов потонут в болотах Польши. Они только могут не видеть, – проговорил князь, видимо, думая о кампании 1807 го года, бывшей, как казалось, так недавно. – Бенигсен должен был раньше вступить в Пруссию, дело приняло бы другой оборот…
– Но, князь, – робко сказал Десаль, – в письме говорится о Витебске…
– А, в письме, да… – недовольно проговорил князь, – да… да… – Лицо его приняло вдруг мрачное выражение. Он помолчал. – Да, он пишет, французы разбиты, при какой это реке?
Десаль опустил глаза.
– Князь ничего про это не пишет, – тихо сказал он.
– А разве не пишет? Ну, я сам не выдумал же. – Все долго молчали.
– Да… да… Ну, Михайла Иваныч, – вдруг сказал он, приподняв голову и указывая на план постройки, – расскажи, как ты это хочешь переделать…
Михаил Иваныч подошел к плану, и князь, поговорив с ним о плане новой постройки, сердито взглянув на княжну Марью и Десаля, ушел к себе.
Княжна Марья видела смущенный и удивленный взгляд Десаля, устремленный на ее отца, заметила его молчание и была поражена тем, что отец забыл письмо сына на столе в гостиной; но она боялась не только говорить и расспрашивать Десаля о причине его смущения и молчания, но боялась и думать об этом.
Ввечеру Михаил Иваныч, присланный от князя, пришел к княжне Марье за письмом князя Андрея, которое забыто было в гостиной. Княжна Марья подала письмо. Хотя ей это и неприятно было, она позволила себе спросить у Михаила Иваныча, что делает ее отец.
– Всё хлопочут, – с почтительно насмешливой улыбкой, которая заставила побледнеть княжну Марью, сказал Михаил Иваныч. – Очень беспокоятся насчет нового корпуса. Читали немножко, а теперь, – понизив голос, сказал Михаил Иваныч, – у бюра, должно, завещанием занялись. (В последнее время одно из любимых занятий князя было занятие над бумагами, которые должны были остаться после его смерти и которые он называл завещанием.)
– А Алпатыча посылают в Смоленск? – спросила княжна Марья.
– Как же с, уж он давно ждет.

Когда Михаил Иваныч вернулся с письмом в кабинет, князь в очках, с абажуром на глазах и на свече, сидел у открытого бюро, с бумагами в далеко отставленной руке, и в несколько торжественной позе читал свои бумаги (ремарки, как он называл), которые должны были быть доставлены государю после его смерти.
Когда Михаил Иваныч вошел, у него в глазах стояли слезы воспоминания о том времени, когда он писал то, что читал теперь. Он взял из рук Михаила Иваныча письмо, положил в карман, уложил бумаги и позвал уже давно дожидавшегося Алпатыча.