Беженцы с юго-востока Украины, вынужденные бежать из родного дома и начать новую жизнь в России, рассказали о том, что им пришлось пережить на родине.
Елена Федоровна с внуками Дианой и Сережей живут в Ростове-на-Дону в приюте для беженцев, который организовал местный благотворитель. Мама детей умерла, отец оставил семью. У Сережи и Дианы нет никого, кроме бабушки. Она рассказывает журналистам, как оказалась в России, рассказывает не в первый раз, но каждый раз - со слезами.
«Мы из Первомайска Луганской области, наш город сейчас полностью уничтожен. В Ростов-на-Дону нас с 4-летней внучкой и раненым внуком привезли ополченцы…
…это было 28 июля. Начали бомбить в 4 утра. За 3-4 часа разбомбили всё - дома, школы, детсады, храмы. Мальчика моего, внука, ранило осколком снаряда. Соседи попрятались в подвал, я оставила внучку на соседей и побежала с раненым Сережей на руках в госпиталь, бежала 12 километров. Когда ему сделали операцию и он стал приходить в себя после наркоза, я попросила врача оставить его в госпитале, а сама снова побежала назад, за внучкой. Я ничего не видела, не чувствовала - мне надо было бежать, спасать девочку, и я бежала.
Ополченцы на каком-то посту меня не пропускали, я упрашивала: “У меня там, в подвале, дите”. Мне сказали: “Ищите внучку в других местах, тот подвал разбомбили, люди оттуда убежали”. Но я-то чувствовала, что она там! Там я ее и нашла. Малышка восемь часов простояла, спрятавшись за досками, тряслась от страха. Я ее схватила, мы немного посидели на ступеньках, и потом мы бежали с ней обратно 12 километров под бомбежкой в госпиталь, где был Сережа.
Потом ополченцы начали кричать нам, что госпиталь сейчас будут бомбить, быстро посадили в автобус, где были женщины и дети, и мы поехали. Перед автобусом и позади него шли ополченцы. Мы отъехали, наверное, километров 50, и тут автобус остановили: над нами появился самолет, мы выскочили, легли на землю. Детки такие умные: их ведь никто не учил, но они первые попрыгали в травку, спрятались. Сережа был у меня на руках. Дианочка плачет, просит пить, у внука начался жар. Самолет пролетел очень низко над нами…
Не знаю, какими судьбами, но мы подъехали к границе. Нас сразу поселили в палаточном лагере. Вот так мы оказались в России. Добрые люди нам помогли собрать деньги, чтобы Сереже сделали платную пластическую операцию. Он уже может сам дышать - у него осколок от снаряда прошел через все лицо, от одной щеки до другой, через нос, повредил носовую перегородку, а еще один осколок у него в голове…»
С Анной мы познакомились в ПВР (пункте временного размещения) на территории детского лагеря «Юность» под Белгородом. Решение уехать они с мужем приняли ради детей, чтобы им не пришлось увидеть, что такое война.
«Мы жили под Мариуполем, в Володарском районе. Там пока еще нет военных действий, но из Запорожья постоянно приходит военная техника. И, знаете, сердце кровью обливается, когда маленькие дети видят падающую звездочку и загадывают желание: “Чтобы больше не ездили танки”.
У нас такие же проблемы, как и у большинства беженцев. Дома дочка ходила в первый класс, но сейчас, пока не сделали документы, мы не можем ее отдать в школу, она пропускает учебу. Я сама с ней занимаюсь, учу читать и считать, надеюсь, она сможет сдать экзамен и пойдет во второй класс. Очень многих детей оставляют на второй год, они не справляются, да и школьные программы в России и на Украине очень различаются. Сын еще не ходит в школу, ему 5 лет.
Из этого ПВР нас скоро отправят по программе переселения в Нижний Новгород. Мы с мужем обычные люди, не разбираемся в политике и никогда не поймем, кому понадобилась эта война. Только очень горько, что не дали нам спокойно жить, что пришлось бросить свой дом.
У мужа там осталась мать, 1,5 года назад она перенесла инсульт. Она лежачая, вся правая сторона тела парализованная. За ней ухаживает старшая сестра мужа. Пенсии там пока еще платят, но это сущие копейки - ее пенсии не хватает на две упаковки памперсов, которые нужно менять утром и вечером. После покупки памперсов от этой пенсии остается 80 гривен, а еще нужно 860 гривен на лекарства. Мы можем покупать лишь половину из списка лекарств, которые ей выписал врач - только жизненно необходимое. На витамины просто нет денег.
Мы, как и многие, уехали из-за детей, чтобы они не увидели войну, не увидели весь этот кошмар, не попали в “котел”, как в том же Дебальцево. Вместе с мужем мы прожили почти девять лет, а в Россию перебрались с двумя сумками вещей - ничего не могли взять с собой, да и как это перевезешь, если даже не знаешь, куда едешь? Сложили всю свою жизнь в две сумки и поехали».
К разговору присоединяется молодая пара - Евгения и Денис, оба из Димитрова Донецкой области. В самом Димитрове военных действий нет, как нет и никаких перспектив для молодежи, говорят они.
«Маме 62 года - такой возраст, что переезжать куда-то и психологически и физически тяжело, поэтому она осталась. Надеюсь, со временем удастся ее уговорить на переезд в Россию, - делится Евгения. - Мы уехали, потому что в Димитрове для нас нет работы.
Отношение к людям на родине просто ужасное. У нас шахтерский город, две шахты просто закрыли, осталась одна, и на тот момент, когда мы уезжали, шахтерам уже пятый месяц не платили зарплату. А нашим мужчинам больше негде заработать. В Димитрове еще есть мясокомбинат, но если перевести зарплату на нынешний курс, то можно заработать около 5-6 тысяч рублей в месяц. Как прожить на эти деньги? Цены у нас сейчас немаленькие. Пока жили там, я работала продавцом в магазине, а Денис 7 лет работал в шахте.
Сейчас оформляем последние документы, на днях уедем по программе переселения в Самару. Туда уже переехали наши знакомые из Димитрова, устроились работать на керамический завод. Говорят, там есть вакансии. Даже если ситуация изменится, мы не хотим возвращаться назад, хотим укорениться здесь. Мы не связываем свое будущее с Украиной».
В Ростовской и Белгородской областях помощь беженцам оказывает Русская Православная Церковь и американские благотворители. По благословению Святейшего Патриарха Кирилла с апреля в этих приграничных областях реализуется крупный межхристианский гуманитарный проект Отдела внешних церковных связей Московского Патриархата, благотворительной организации «Сума самарянина» (Samaritan’s Purse) и Евангелистской ассоциации Билли Грэма.
Всего с апреля по июнь около 30 тысяч беженцев получили гуманитарную помощь в рамках проекта. Распределено более 58 тысяч индивидуальных наборов - предметы гигиены, постельное белье и полотенца, детские памперсы и продукты питания длительного хранения.
В ближайшее время будут сформированы и распределены еще 10 тысяч наборов для детей: мягкие игрушки, развивающие игры и пособия, школьные принадлежности.
Пересечение границы КНДР жителем страны - преступление, которое карается заключением в трудовой лагерь. Срок может быть не пожизненным, однако условия содержания в тюрьме приводят к тому, что люди гибнут от болезней, истощения и голода.
Несмотря на риск, десятки тысяч северокорейцев пытаются бежать ради близких и лучшего будущего. Удается это немногим, еще меньше хотят вспоминать о пережитых ужасах.
Мальчик из лагеря смерти
Шин Ин Гын с детства узнал, что такое сонбун – кастовая система Северной Кореи. Его матерью была женщина, совершившая неудачный побег и отправившаяся за это в тюрьму, где и родился Ин Гын. Так она попала в класс «врагов народа», который передался по наследству сыну, а в будущем передался бы внуку. Но жизнь распорядилась иначе.
Мать и старший брат запланировали побег , и выученный системой ребенок решил, что правильно будет на них донести. Родных расстреляли, а его пытали две недели, чтобы выяснить имена соучастников. В шестнадцать лет Ин Гын сдружился с другим заключенным, и они решились на побег.
Сокамерник погиб, убитый разрядом тока на колючей проволоке вокруг лагеря, и Ин Гын продолжил путь в одиночестве.
580 км до китайской границы он прошел пешком. Были 90-е, когда страна умирала от голода, поэтому за небольшие взятки пограничники могли выпустить человека на подработку в Китай или Россию. Однако Ин Гын решил сбежать навсегда. Он перебрался в Китай, а оттуда, благодаря удачному стечению обстоятельств – в Соединенные Штаты. Там он написал книгу воспоминаний и стал знаменитым на всю Америку.
Однако жизнь вдалеке от родной культуры была невыносимой, и он решил вернуться - но не в Северную Корею, а в Южную. Он поменял имя, устроился на работу и стал вести уединенную жизнь. Он не смог завести семью – детство и юность, проведенные в лагере, убили в нем способность любить. Журналисты, которые общались с ним, утверждают, что он не умеет смеяться.
Девушки и военная служба
Ли Со Ён пошла в армию добровольно, в 90-х годах, когда в стране свирепствовал голод. Служба длилась семь лет, которые она до сих пор видит в ночных кошмарах. Единственным плюсом армейского положения была регулярная еда, но далеко не в тех количествах, которыми можно было насытиться.
Девушки служили на тех же принципах, что и мужчины. Их строевая и боевая подготовка длилась на два часа в день меньше, чем у парней-солдат, но ее дополняли бытовые обязанности: уборка и готовка, от которых мужчины освобождались.
Девушки жили в бараках, по 20 человек в комнате. У них не было водопровода, поэтому соблюдать личную гигиену было сложно. От больших нагрузок и недоедания у многих прекращались менструации, но в сложных условиях девушек-солдат это даже радовало.
Со Ён подтверждает: в армии распространено сексуальное насилие. Ей самой удалось избежать этой участи, но случаи, когда старшие по званию мужчины домогались призывниц, носили массовый характер. Рожать детей не разрешали, и девушек вынуждали делать аборты.
Первую попытку бегства Со Ён совершила сразу после окончания службы: слишком велико было разочарование в стране. Побег не удался – ее поймали и на год отправили в тюрьму. Второй раз удалось договориться с китайскими пограничниками и агентами, которые помогли добраться до Южной Кореи. Там она рассказала свою историю журналистам телеканала ВВС.
Богатые тоже бегут
Тхэ Ён Хо – бывший заместитель посла КНДР в Великобритании. Занимая такой высокий пост, он находился под 24-часовым присмотром спецслужб, которые должны были следить за перемещениями и уровнем лояльности.
Как ему удалось избавиться от их внимания, Ён Хо не рассказывает – опасается за жизнь тех, кто помог.
Он дал открытое интервью журналистам международных изданий, в котором пообещал бороться за права людей в Северной Корее . Бывший дипломат рассказал о том, что даже элите в стране стало жить намного тяжелее после прихода к власти Ким Чен Ына. Усилился контроль, к политикам и министрам стали приставлять шпионов, возросло количество ложных доносов.
Ён Хо говорит, что переживает за коллег и друзей, которые остались в Северной Корее и могли пострадать из-за его побега У них нет возможности связаться, но бывший дипломат надеется, что рано или поздно ситуация стабилизируется, и людям больше не нужно будет переживать за собственную жизнь.
Как я сдавал сестру Рассказ беженца
Сегодня очищал компьютерное пространство и нашел когда-то сохраненный файл. Сам сайт, на котором опубликован это материал содержит очень сильно устаревшую информацию по беженству. Даже как-то неловко.. ведь кто-то прочитает, и подумает, что и по сей день так. Поэтому рекомендовать его для ознакомления не буду, тем более, что рекламирует компания гражданство Эквадора (?), а вот рассказ — замечательный. Он тоже устаревший! Но, есть в нем и здравое зерно и мастерство повествования. Читается с интересом. Автор, к сожалению не известен. Грамматика и пунктуация сохранены, источник указан в заключении.
*************
Центр перемещенных лиц был расположен за чертой города и состоял из нескольких домов с двухкомнатными квартирами, в которых располагались семейные беженцы, и общежития, где по несколько человек в комнате жили беженцы — одиночки. Так же поблизости находилась контора Социальной службы (святая святых), где решались все бытовые вопросы во время долгого ожидания решения. Просторная квартира с кухней и ванной защемили мне душу, так как по голландским меркам ванна — это уже роскошь. Бытовая техника была так же гораздо современнее чем в моей квартире в Гааге. Вообще хочу заметить, что Финляндия во многом гораздо современнее других стран.
За домом большой лес, в котором беженцы собирали чернику, бруснику для продажи и просто для себя. Столько грибов и ягод я не видел в своей жизни! Гуляя по лесу у меня было чувство, что я попал в какую — то сказку. Я видел много диких животных — названия которых я уже и не вспомню. Кроме того съел столько черники и малины, что я её вряд ли захотел бы ещё до следующего лета (в следующем году я хочу поехать в июне, на день солнцестояния, когда ночи фактически нет, — такое клише для туриста).
Очень быстро мы нашли новых друзей среди соотечественников и не только. В Центре были представлены фактически все республики некогда необъятной родины, которые ждали одного — ПМЖ. И чем дольше ждали, тем больше хотелось получить ПМЖ. Примеры тех, кто получали ПМЖ (и все права как и финские граждане, и через 5 лет Финский паспорт), не давали никому спать. Я вспомнил, что то же самое уже было и у меня. Все хотели жить нормально, с ПМЖ и в своей квартире как все вокруг, хотелось так, как ничего другого. Иногда я не мог по ночам заснуть, представляя своё будущее на Нидерландщине. И дождался. Поэтому я хорошо понимал всех, кто хотел того же в Финляндии. Какая в принципе разница, какая страна! Если страна нормальная, с нормальной экономикой и правами человека, то в ней жить можно и это совершенно нормальное желание, поэтому то я строго и наказал родственникам не слушать никого, запомнить, что ничего легко не дается, все нужно делать правильно, научиться ждать. И никогда не обращать внимание на беженцев из других стран СНГ, т.к. у всех совершенно разные легенды и причины бегства. Все это индивидуально. Все это классически и нет разницы, где просить статус беженца — в Финляндии или Голландии. Я увидел те же группы беженцев, как и в других странах (увиденное и услышанное подтвердилось — получают ПМЖ евреи, нац. меньшинства из Средней Азии, сексуальные меньшинства, дезертиры). Я мог только посочувствовать семьям, которые запросили убежище как свидетели Еговы из России или баптисты из Украины. Нигде, даже в Румынии, этой категории не предоставят убежища, так как все знают, что сейчас этой категории лиц не угрожает смертельная опасность. Для всех остальных при знании дела и опыте можно еще состряпать что-нибудь стоящее. Недавно принятый закон о рассмотрении дела в недельный срок имеет отношение, в основном, к цыганам из Польши, Чехии и Словакии, которые тысячами хлынули в Финляндию. Все остальные пока могут быть спокойны.
Подошло школьное время и мне даже немного взгрустнулось, тоже захотелось где то внутри походить в школу, узнавать и изучать свою новую родину. Хотя, честно сказать, изучив голландский, нет у меня больше ни сил, ни желания изучать ещё и другие языки.
Семья моей сестры попала в ту часть Финляндии, где в большинстве живут шведы и дети должны будут изучать финский и шведский языки (два государственных языка в стране), взрослые же могут сперва выбирать — шведский или финский. Учитывая, что шведский легче и есть какое то сходство с немецким сестра с мужем выбрали шведский, дети же начали с финского. Финский, конечно, грамматически очень тяжелый язык, но по звучанию мне очень понравился — звучит очень смешно. Да и чтобы не учить казахский они бы выучили и финский и шведский и норвежский вместе взятые. Раз в неделю у них была работа на компьютере. В библиотеке стоит так же всем доступный бесплатный интернет. Вот тебе и задворки Европы! Я знаю, что во многих странах беженцы живут в палатках, а об интернете даже и речи быть не может. В той же самой Голландии такого не будет ещё долго, а может быть и никогда.
Моему удивлению не было предела, когда я познакомился с евреями из Украины, получившими недавно убежище и соответственно квартиру и все права местных жителей (кроме права выборов). Невольно я начал сравнивать с Голландией. И что вышло — в Финляндии стандарт гораздо выше. Первое, что бросается в глаза, при получении квартиры в ней присутствует бесплатно сауна, холодильник — Электролюкс с огромной морозилкой, паркетные полы, электрическая плита. Все это в Голландии нужно покупать самому. Далее, — подъезды ухожены до неприличия, в Голландии это можно увидеть только в частных домах. Сравнений с Россией не может быть никаких, — 19 и 21 век. И все это всем доступно. Кроме этого, после получения ПМЖ, беженцы участвуют во всевозможных программах по изучению языка, профессии и интеграции в общество. Естественно — бесплатно.
Уезжал я удовлетворенный — Mission impossible была выполнена, выслать их уже не смогут, процедуры длятся долго — протянут 3 года да еще и с детьми дадут статус по гуманитарным основаниям, куда они денутся, так было и есть. Это уже стало своей отдельной отраслью экономики и общества со своим Министерством и тысячами рабочих мест для финнов тоже.
Самолёт KLM бесшумно коснулся голландской земли и я почувствовал себя дома. Все же в гостях хорошо, а дома лучше! В Голландии тяжеловато, конечно, во время начала процедуры по запросу убежища. Голландия самая сладкая страна, — я в этом и не сомневался, но все же по условиям социальных льгот Скандинавия не превзойдена! Как получить ПМЖ — у всех разные пути, разные возможности и способности. Но Европа одна и уже без границ, имея один из ЕС паспортов можешь жить и работать где хочешь. Главное — не сидеть на месте, а пробовать и дерзать.»
Кто-то спасал любимую кошку, а кого-то уговорила уехать тёща
Ежедневные бомбёжки, гибель близких людей, отсутствие воды, еды и света остались в прошлом для тысяч беженцев, прибывших в Ростовскую область из Украины. Кто-то из них находит приют у родственников, кто-то убежал от гражданской войны в неизвестность.
О том, что действительно происходит в Славянске и Краматорске, рассказали беженцы, которые приехали три дня назад в палаточный лагерь, расположенный в хуторе Степанов Матвеево-Курганского района, что в семи километрах от российско-украинской границы.
Ежедневно в лагерь прибывают люди, и у каждого — своя история. В большинстве случаев — трагическая.
В лагерь мы отправляемся из аэропорта Ростова в 08:30. Вертолёт МЧС России делает в день несколько рейсов согласно запросам, поступающим из пунктов временного размещения. К слову сказать, изначально экипаж вертолёта не хотел брать журналиста. Ведь это целое место (!), которое на обратном пути мог бы занять кто-то из беженцев.
Полёт длится чуть больше получаса. Когда машина садится и двигатель затихает, к вертолёту подбегают любопытные малыши. Они просят разрешения посидеть в кабине пилота. Экипаж с удовольствием проводит экскурсию. Взрослые не подходят к вертолёту — они уже насмотрелись на технику, которая круглые сутки кружила в украинском небе.
Увидев у меня фотоаппарат, многие просят снять их и обязательно разместить фотографии в интернете.
— Может, кто-то из наших увидит нас. Увидит, что здесь мирно, — наперебой говорят женщины. — Мы боялись ехать в Россию. По украинскому телевидению нас уверяли, что, перейдя границу, мы не будем никому нужны. И каково было наше удивление, когда в лагере нам выдали новое постельное бельё, одеяла. Тем, кто бежал из дома, бросив всё, выдают средства личной гигиены, одежду на смену.
— Я, когда вырасту, обязательно стану спасателем, — говорит мальчик лет восьми.
— А может, военным? — спрашивает спасатель.
— Нет, никогда! — кричит мальчик, его лицо искажается. — Военные убивают людей. Нацгвардия Украины разрушает всё на своём пути, а спасатели делают только добрые дела.
Каждую минуту ко мне подходят беженцы, в основном это женщины с детьми. И у каждого своя история. Девушка Екатерина просит, чтобы на страницах своего издания я поблагодарила спасателей.
— Только когда мы приехали в лагерь, поняли, что в безопасности. А были моменты, когда мы мысленно уже прощались с жизнью. Наш автобус ночью остановился на украинской заправке. Спустя несколько минут к автобусу подъехал джип, и из него вышли молодчики в бронежилетах и с оружием. Они были то ли пьяные, то ли под наркотиками. Явно невменяемые. Они начали на нас орать и говорить, что мы изменники родины и что нас постреляют, — со слезами на глазах рассказывает Екатерина.
У неё на Украине остались родители. А она, схватив дочь и небольшие сбережения, кинулась куда глаза глядят. В России у девушки родственников нет. Что с ней будет дальше, она понятия не имеет.
— Через несколько дней мы ждём автобус, который отвезёт нас в Самарскую область. Там какой-то санаторий или лагерь. Для нас главное, чтобы не стреляли. Сейчас у многих беженцев трудно с деньгами. Мы вовремя смекнули и по нормальному курсу поменяли гривны на рубли. А те, кто этого не сделал, говорят, что у них проблемы. Российские банки воспринимают нашу валюту как простые бумажки. А если и меняют, то по смешному курсу, — поделилась Екатерина.
К нашей беседе присоединяется Лариса. Она вместе с дочкой бежала из Краматорска. На Украине у неё остались старенькие мама и папа, которые пережили Вторую мировую войну.
— Последнюю неделю мы спали на полу. Спокойные часы без стрельбы и бомбёжки можно пересчитать по пальцам. Украинское телевидение не показывает Краматорск и Славянск. Такое ощущение, что этих городов нет. Наши дома бомбят, громят садики и больницы. Скоро Краматорск сотрут с лица земли. Это вопрос времени, — уверенно сказала Лариса.
Автобус, в котором она ехала, тоже останавливали пьяные наёмники. По словам женщины, они искали мужчин.
— Мужчин вообще не выпускают из Украины. Многие прячутся в землянках. Выбраться в Россию им можно только окольными путями. Если же мужчину задержат, то тут же забирают в нацгвардию. А если он отказывается, то стреляют на месте, — рассказала страшные подробности Лариса.
Подобных рассказов за день я услышала немало. Беженцы рассказывали, как бойцы нацгвардии стреляют во всех без разбора. На днях расстреляли похоронную процессию.
— На прошлой неделе в озере рядом с нашим домом утонул мальчик. Приехавший спасатель нырнул и тут же вынырнул. Нам он рассказал, что кроме мальчика на дне озера человек тридцать, и у всех к ногам привязаны камни. К этому озеру несколько раз в неделю прилетают вертолёты и сбрасывают людей. Я не знаю, живые они или нет. Я лично это видела, — рассказала беженка Ольга. Она бежала из дома с 3-летней дочкой.
Украинцы говорят, что, скорее всего, домой они больше не вернутся. Возвращаться попросту некуда. Мои собеседницы утверждают, что готовы трудиться на любой работе, чтобы обеспечить детей. В каком городе придётся жить, им уже всё равно. Главное — не видеть войны.
Сегодня вертолёт увезёт из лагеря ещё 16 беженцев, в том числе 5 детей, из которых двум ещё не исполнилось и полугода.
Одна семейная пара обнимает корзинку с кошечкой. Это животное сейчас для них дороже всего на свете. Раньше эта кошка никогда не выходила из дома, а теперь перенесла путешествие в сотни километров. Когда вертолёт взлетает, кошка начинает жалобно кричать.
— Многие хотели забрать с собой в Россию своих домашних питомцев, но украинские таможенники говорили твёрдо, что без документов и прививок не выпустят. И приходилось бросать кошек и собак на контрольно-пропускном пункте. Они бродят голодные, целыми стаями. Скорее всего, их скоро убьют, если уже не убили, — плача, рассказывает женщина.
Вместе с ней плачут ещё несколько женщин. Одной маме придётся преодолеть с тремя детьми ещё тысячи километров на поезде. Она поедет к родственникам в Хабаровск. А что будет дальше, одному богу известно.
Много слёз и историй... Однако не все хотели ехать в Россию. Некоторые, можно сказать, попали сюда случайно.
— Мы пару дней назад вывозили беженцев из лагеря под Донецком. В самом конце автобуса сидел очень грустный мужчина. Мы разговорились, и выяснилось, что бывшая тёща попросила довезти её, его бывшую жену и дочь до границы. Однако началась какая-то потасовка, и все без разбора побежали в Россию. А обратно на Украину его не впустили. Мужчина пожаловался, что теперь ему, видимо, придётся жить с бывшей тёщей, бывшей женой и ребёнком. А этого ему ох как не хочется! — рассказали мне ещё одну историю во время нашего полёта.
За годы работы спасатели повидали немало. Но даже эти крепкие мужчины признаются, что ежедневно смотреть на слёзы детей и женщин, потерявших своих близких, очень трудно.
Анастасия Быченкова
» появилось после первой мировой войны 1914-18 гг. для обозначения лиц, которые покинули во время войны находящиеся под угрозой занятия или занятые неприятелем территории или были высланы с этих территорий по распоряжению военных или гражданских властей.
Понятие «беженец» несколько раз претерпевало некоторые изменения.
Вначале использовался групповой подход, в соответствии с которым беженцем считалось лицо, которое находится за пределами страны своего происхождения и не пользуется защитой этого государства.
В 1926 году беженцами признавались лица соответствующего национального или этнического происхождения, не пользующиеся защитой своего правительства и не получившие другого гражданства (Заключительный акт Конференции по проблемам русских и армянских беженцев в Женеве).
Наиболее общее и универсально применимое определение термина "беженец" содержится в Конвенции ООН 1951 года о статусе беженцев, дополненной протоколом 1967 года. В соответствии с ним, "беженец - это лицо, которое в силу вполне обоснованных опасений стать жертвой преследований по признаку расы, вероисповедания, гражданства, национальности, принадлежности к определенной социальной группе или политических убеждений находится вне страны своей гражданской принадлежности и не может пользоваться защитой этой страны или не желает пользоваться такой защитой вследствие таких опасений; или, не имея определенного гражданства и находясь вне страны своего прежнего обычного местожительства в результате подобных событий, не может и не желает вернуться в неё вследствие таких опасений".
Основными правовыми документами о статусе беженцев являются Конвенция 1951 года и Протокол 1967 года.
Оба документа являются универсальными, сейчас они в общей сложности ратифицированы 145 государствами (включая Россию в 1993 году) и инкорпорированы в национальное право.
Существуют и региональные конвенции о беженцах, существенно расширяющие это понятие: Конвенция 1969 года о беженцах в Африке, Картахенская декларация 1984 года о беженцах в Латинской Америке, также ряд конвенций Совета Европы.
Количество беженцев
Сегодня в мире насчитывается 9, 2 миллионов беженцев. Но общее число лиц, подпадающих под защиту Управления ООН по делам беженцев, - беженцы, лица, перемещенные внутри страны, те, кто добивается убежища, репатрианты, - намного больше. По данным Организации Объединенных наций (на июнь 2006 года) в 117 странах мира насчитывается, в общей сложности, около 20 миллионов беженцев, перемещенных лиц и лиц без гражданства. Многие из них живут в лагерях для внутренних беженцев годами.
Из истории .
Беженцы, как явление, были известны с незапамятных времен. Первые беженцы, как гласит история, появились в 695 году до нашей эры, когда ассирийская армия царя Сеннахериба I, вступила на земли Иудеи. Тогда около 50 000 евреев спешно покинули свои жилища, бросившись в Египет, где их тоже не ждали.
В 375 году (уже нашей эры) около 300 000 человек бежало от нашествия кочевников-гуннов на земли Рима.
В VIII-IX веках в результате опустошительных вторжений викингов в Британию около 40000 островитян перебрались во Францию, основали временные поселения, да так и остались там, смешавшись с местным населением.
Огромное количество беженцев появилось после Первого крестового похода (1096-1099 гг.), когда с захваченных рыцарями мест бежало 500 000 арабов и турок.
В 1492 году из Испании были изгнаны все евреи, не принявшие христианство, из которых более 200 000 человек нашли убежище в Северной Африке и других землях.
В первой половине XIII века, когда монгольские орды прошли от Тихого океана до Средиземного моря, многие сотни тысяч китайцев, арабов, русичей, персов, поляков, венгров бежали в сопредельные страны, чтобы спастись там от нашествия.
Беженцы бывали не только от войн. Во время частых эпидемий чумы население городов и целых областей в Европе и Азии уезжало в разные страны, чтобы переждать худшие времена.
Некоторые правители использовали беженцев в своих целях. Так, благодаря тому, что в 1715 году король Пруссии Фридрих II объявил свободный въезд и проживание для "беженцев любого вероисповедания" население королевства значительно увеличилось. В Турцию, которая принимала христиан, состоявших членами каких-либо сект, запрещенных на родине, перебрались многие русские молокане, баптисты, старообрядцы, которым за право жить в Оттоманской империи приходилось принимать участие в ее войнах.
Практика укрытия за церковными стенами существовала еще в библейские времена, когда Римское право позволяло церквям укрывать в своих стенах даже преступников.
В Средние Века в Европе практически повсеместно признавалось право убежища в церквах. Однако оно распространялось только на уголовных преступников.
Практика укрытия в храмах началась в 1983 году в Канаде, когда одна монреальская церковь приютила у себя беженца из Гватемалы, которого собирались депортировать. С тех пор приют в церквях нашли сотни людей, оспаривающих приказ о депортации. Некоторым удавалось доказать свое право остаться в Канаде, других все же высылали.
По канадскому закону такое церковное укрытие легально никак не защищает прячущихся там людей. Нет и законов, защищающих обычай церквей прятать у себя граждан, которым грозит высылка из страны. Канадская полиция лишь один раз заявилась в церковь - в Квебеке в марте 2004 года - и арестовала скрывавшегося там алжирца. На него прямо там и надели наручники. Был большой скандал. С тех пор иммиграционные власти и полиция воздерживаются от таких визитов.
Во Франции существует закон, позволяющей полиции придти в церковь и арестовать укрывшегося там человека. В Британии и в Америке полицейские тоже не стесняются арестовывать людей в храмах.
Беженцами практически никто не занимался до начала ХХ века, когда начался процесс выработки системы международных законов, конвенций и правил для защиты беженцев, которым хуже всего пришлось в Первую и Вторую мировые войны, когда вдруг выяснилось, что когда воюют с десяток соседних стран, то и бежать вроде бы и некуда.
Вот в это время в международном праве появляется понятие «беженцы». В 1922 году, после Первой мировой войны, Лига Наций принимает первое соглашение (дополненное соглашениями 1924, 1926 и 1928 гг.) о статусе русских и армянских беженцев. Впервые определены права беженцев, они получали проездные документы особого образца (нансеновский паспорт, по имени полярного исследователя и первого верховного комиссара Лиги Наций по делам беженцев Фритьорфа Нансена).
Впоследствии действие соглашений было распространено на всех беженцев из Турции и нацистской Германии и кульминацией стало одобрение 28 июля 1951 года специальной конференцией ООН «Конвенции о статусе беженцев», которая является ключевым юридическим документом, дающим определение понятию «беженцы» и их правам, а также юридическим обязательствам государств в отношении беженцев.
Проблема беженцев в ХХ веке не раз приобретала особую остроту: например, в результате захвата власти фашистами в Германии и ряде других стран; агрессивных войн США в Корее и Индокитае, агрессии Израиля против арабских стран и Палестины, политики диктаторских и расистских режимов на юге Африки, в Латинской Америке и других районах мира.
После Второй мировой войны в рамках Организации Объединенных Наций стало осуществляться сотрудничество государств по созданию международно-правовой системы защиты беженцев. Международное сообщество создало Администрацию помощи и восстановления Объединенных Наций (ЮНРРА) и Международную организацию по делам беженцев (МОБ). ЮНРРА оказала помощь в добровольной репатриации более чем 7 млн чел., а МОБ содействовало устройству 1,7 млн европейских беженцев, не пожелавших вернуться на родину.
1 января 1951 года в качестве института международной защиты для решения проблемы беженцев и перемещенных лиц Генеральной Ассамблеей ООН было учреждено Управление Верховного комиссара ООН по делам беженцев, заменившее ЮНРРА и МОБ.
Впервые УВКБ пришлось работать в условиях чрезвычайного гуманитарного кризиса во время войны в Персидском заливе после массового бегства 1,9 млн курдов.
Поворотным пунктом в его деятельности стала бывшая Югославия: впервые персонал принимал активное участие в организации столь масштабных акций, как воздушные мосты и гуманитарные конвои.
В 1994 году гуманитарная катастрофа произошла в Руанде, когда за четыре дня в соседний Заир бежало около миллиона жителей страны.
В начале 1995 года УВКБ занималось оказанием гуманитарной помощи перемещенным лицам в Азербайджане, Чечне, Грузии и Таджикистане.
В 1999 году УВКБ играло активную роль в оказании гуманитарной помощи тысячам беженцев, пострадавших в результате косовского конфликта.
Сегодня УВКБ ООН является одной из основных гуманитарных организаций в мире, оказывающих помощь 19,2 миллиона человек в 116 странах.
Численность ее сотрудников составляет более чем 6 500 человек. За свою полувековую деятельность УВКБ ООН оказало помощь по меньшей мере 50 миллионам человек, за что дважды удостаивалось Нобелевской премии мира - в 1954 и 1981 годах.
В октябре 1992 года УВКБ и Россия подписали Соглашение об открытии представительства в Москве. В настоящее время действуют филиалы представительства в ряде регионов России. С мая 1995 года Россия является членом Исполнительного комитета УВКБ.
4 декабря 2000 года 55-я сессия Генеральной Ассамблеи ООН приняла постановление о том, что, начиная с 2001 года, день 20 июня ежегодно будет отмечаться как Всемирный день беженцев.
