Повесть А.И.Куприна вышла в мае 1905 года. Автор продолжил в ней описание армейской жизни. Из зарисовок быта захолустного гарнизона вырастает социальное обобщение разложения не только армии, но и страны в целом, государственной системы. Это повесть о кризисе, охватившем различные сферы русской жизни. Всеобщая ненависть, разъедающая армию, – это отражение вражды, которая охватила царскую Россию. В «Поединке», как ни в одном из других своих произведений, Куприн с большой художественной силой изобразил моральное разложение офицерства, показал тупых командиров, лишенных, каких-либо проблесков гражданского служения. Показал замордованных, запуганных солдат, отупевших от бессмысленной муштры, таких, как тщедушный левофланговый солдат Хлебников.
Гуманные офицеры если и встречались, то подвергались насмешкам, бессмысленно гибли, как подпоручик Ромашов, или спивались, как Назанский. Куприн сделал своим героем гуманного, но слабого и тихого человека, который не борется со злом, а страдает от него. Даже фамилия героя – Ромашов – и та подчеркивала мягкость, незлобивость этого человека.
Куприн рисует Георгия Ромашова с сочувствием и симпатией, но и с авторской иронией. История Ромашова, внешне связанная с армией, – не просто история молодого офицера. Это история молодого человека, который переживает то/что Куприн называет «периодом созревания души». Ромашов на протяжении повести нравственно вырастает, находит ответы на очень важные для себя вопросы. Он вдруг приходит к выводу о ненужности армии, но понимает это очень наивно. Ему кажется, что стоит всему человечеству сказать «не хочу!» – и война станет немыслимой и армия отомрет. Подпоручик Ромашов решает порвать с окружающим, понимает, что у каждого солдата есть свое «я». Он наметил для себя совсем новые связи с миром. Заглавие повести имеет такое же обобщающее решение, как и ее основной конфликт.
На протяжении повести идет поединок между молодым человеком, возрождающимся для нового, и разнообразными силами старого. Куприн пишет не о поединке чести, а об убийстве на дуэли. Окончательный предательский удар нанесен Ромашову в любви. Пренебрежение к слабым, ненависть к чувству жалости, которая звучала в речах Назанского, осуществляется на практике Шурочкой. Презирая окружающую среду и ее мораль, Шурочка Николаева оказывается ее неотъемлемой частью. Символически завершается сюжет повести: против человека, начавшего расправлять крылья, старый мир бросает все силы.
Летом и осенью 1905 года повесть Куприна всколыхнула читателей в русской армии и во всей стране, очень скоро появились ее переводы на основные европейские языки. К писателю приходит не только широчайшая всероссийская слава, но и общеевропейская известность.
Окт 27 2010
Повесть А.И.Куприна вышла в мае 1905 года. Автор продолжил в ней описание армейской жизни. Из зарисовок быта захолустного гарнизона вырастает социальное обобщение разложения не только армии, но и страны в целом, государственной системы. Это о кризисе, охватившем различные сферы русской жизни. Всеобщая ненависть, разъедающая армию, - это отражение вражды, которая охватила царскую Россию. В «Поединке», как ни в одном из других своих произведений, Куприн с большой художественной силой изобразил моральное разложение офицерства, показал тупых командиров, лишенных, каких-либо проблесков гражданского служения. Показал замордованных, запуганных солдат, отупевших от бессмысленной муштры, таких, как тщедушный левофланговый солдат Хлебников.
Гуманные офицеры если и встречались, то подвергались насмешкам, бессмысленно гибли, как подпоручик Ромашов, или спивались, как Назанский. Куприн сделал своим героем гуманного, но слабого и тихого человека, который не борется со злом, а страдает от него. Даже фамилия - Ромашов - и та подчеркивала мягкость, незлобивость этого человека.
Куприн рисует Георгия Ромашова с сочувствием и симпатией, но и с авторской иронией. Ромашова, внешне связанная с армией, - не просто история молодого офицера. Это история молодого человека, который переживает то/что Куприн называет «периодом созревания души». Ромашов на протяжении повести нравственно вырастает, находит ответы на очень важные для себя вопросы. Он вдруг приходит к выводу о ненужности армии, но понимает это очень наивно. Ему кажется, что стоит всему человечеству сказать «не хочу!» - и станет немыслимой и армия отомрет. Подпоручик Ромашов решает порвать с окружающим, понимает, что у каждого солдата есть свое «я». Он наметил для себя совсем новые связи с миром. Заглавие повести имеет такое же обобщающее решение, как и ее основной конфликт.
На протяжении повести идет поединок между молодым человеком, возрождающимся для нового, и разнообразными силами старого. Куприн пишет не о поединке чести, а об убийстве на дуэли. Окончательный предательский удар нанесен Ромашову в любви. Пренебрежение к слабым, ненависть к чувству жалости, которая звучала в речах Назанского, осуществляется на практике Шурочкой. Презирая окружающую среду и ее мораль, Шурочка Николаева оказывается ее неотъемлемой частью. Символически завершается сюжет повести: против человека, начавшего расправлять крылья, старый мир бросает все силы.
Летом и осенью 1905 года повесть Куприна всколыхнула читателей в русской армии и во всей стране, очень скоро появились ее переводы на основные европейские языки. К писателю приходит не только широчайшая всероссийская слава, но и общеевропейская известность.
Нужна шпаргалка? Тогда сохрани - » Образ Георгия Ромашова в повести «Поединок» . Литературные сочинения!«Поединок», как многие произведения Куприна, оставляет щемящее чувство печали. Впустую растрачиваются поэтические мечты, жажда жизни юного подпоручика Юрия Алексеевича Ромашова. Его нетерпеливое стремление к счастью вскормлено тягостной и скудной армейской обстановкой в заштатном полку. И болезненные разочарования наступают по той же причине. Горькая мысль о недопустимой власти мертвой казенщины над цветущей молодостью вызывает глубокое сочувствие. Но в этой ситуации четче, резче проявляется суть первой поры «взрослости», человеческого самосознания.
Повесть помогает вспомнить всем когда-либо свойственные, обыденностью стертые впечатления. В знакомом, привычном, казалось бы, расцвете весны, благодаря восприятию Ромашова, разгадывается вечно живая природа: «…в этом мягком воздухе, полном странных весенних ароматов, в этой тишине, темноте, в этих преувеличенно ярких и точно теплых звездах - чувствовалось тайное и страстное брожение». Переживания Ромашова останавливают, длят прекрасный, всегда мимолетный миг.
В ожидании первого любовного объятия юноша уже вступает «в странную, обольстительную, одновременно живую и волшебную сказку». Затем столь трепетное состояние развивается, дарит «нестерпимое блаженство», но и драматизируется. Велика чарующая сила художника? Несомненно. Только об этом не думаешь. Завораживает совсем другое. Неожиданно богатой оказывается обычная жизнь скромного человека.
Настойчиво звучит одно слово: «странный» (аромат ночи), «странная» (сказка любви), «странное» (собственное мироощущение). Странно или просто все вокруг и в нем? Ответить Ромашов не может. Он только прикоснулся к сложному миру и наивно ждет от него радостей. Одинокий, потрясенный вопросами, едва сделав шаг на пути к самостоятельности, человек гибнет.
Образ Ромашова значителен уже одной этой гранью. Однако его роль в повести несравненно масштабнее. Непосредственный и чистый Ромашов втянут в течение серых будней. Поначалу он бездумно избирает примером для себя «блестящих» офицеров. Скоро с острой болью начинает понимать опустошенное и порочное их - следовательно, и свое! - существование. Автор не описывает, герой - не наблюдает происходящее: оно прочувствовается активным его участником. Томящимся по красоте сердцем измерена реальность. Обнаружены не просто безнравственность, ожесточение окружающих, а их затаенная тоска, невостребованные, вытесненные службой способности. Бессмысленность, порой идиотичность военной практики и досуга, недостижимость любви, духовной близости непереносимы для Ромашова.
Куприн выбрал главным героем повести незаметного незрелого юношу, конечно, неслучайно. Полудетское пробуждающееся восприятие вместило в себя отражение самых разных, в действительности почти не пересекающихся сфер жизни. Не только авторскому интересу к судьбе такой личности, как Ромашов, но обобщению впечатлений от неоднородных явлений послужил выбор писателя. Энергия художественного исследования тем, однако, не была удовлетворена. На протяжении всего повествования заметен некий расширяющий опыт героя комментарий. Голос автора незаметно включается в объективный рассказ о многочисленных трагических противоречиях сущего. Страшна картина (данная глазами Ромашова) «повального, безобразного кутежа» офицеров. Тут и звучит «со стороны» мудрое раздумье о людях, прозревающих «в запутанном и угнетенном сознании какую-то таинственную искру ужаса, тоски и безумия». Факт гибели одного из солдат активизирует «чью-то» память о таком же случае в прошлом. Раздвигаются границы сюжетног
Повесть А. Куприна «Поединок» писалась, когда страна находилась в трудных условиях - шла Русско-японская война. События повести относятся к концу XIX в. В своем произведении писатель разоблачает и осуждает армейскую жизнь, армейские порядки. Армия в...
Есть у А. И. Куприна одна заветная тема. Он прикасается к ней целомудренно, благоговейно и нервно. Да иначе к ней и нельзя прикасаться. Это тема любви. Иногда кажется, что о любви в мировой литературе сказано все. Что можно поведать о любви после шекспировской...
Ромашов начинал понемногу понимать, что вся военная служба с ее призрачной доблестью создана жестоким, позорным всечеловеческим недоразумением. А.И. Куприн Повесть «Поединок» дополняет и развивает тему о состоянии и положении русской армии, нашедшей...
1. Портрет и характер Георгия Ромашова. 2. Тоска по настоящей жизни в душе молодого офицера. 3. Любовь к Шурочке как спасение от жестокости военных будней. 4. Образ Александры Петровны и ее отношение к любви. 5. Неизбежность поединка. - Спи, моя...
Почти все творчество Куприна проникнуто традиционным для русской литературы пафосом сочувствия «маленькому» человеку, обреченному на жалкое существование в косной, убогой среде. Главный герой повести «Поединок» подпоручик Ромашов типичен для писателя: герой интеллигентный, обладающий высоким болевым порогом и малым запасом душевной прочности, чтобы противостоять пошлости и цинизму окружающего.
Симпатии автора явно на стороне героя, и у читателя возникает симпатия к нему сразу же, как только Ромашов появляется перед нами.
Даже внешний его образ не отталкивает, а скорее вызывает жалость к молодому офицеру. Он невысок и худощав, но довольно силен. Из-за застенчивости неловок. Да и о какой ловкости может идти речь, если даже одежда его будто служит дополнительным унижением. На нем калоши, «облепленные доверху густой, как тесто, грязью», шинель, обрезанная тоже «ради грязи». Оглядывая себя, он краснеет от стыда. Автор постоянно подчеркивает юность, незрелость Ромашова. Лишь раз уже в конце повести упоминается его возраст: двадцать один год. Но читатель и раньше не дал бы ему больше: Ромашов испытывает чувство «мальчишеской неловкости перед солдатами», Шурочка называет его «и не мужчиной вовсе». А более всего о его юности говорит привычка думать о себе в третьем лице. Она же говорит о романтичности героя: думает он о себе словами шаблонных романов.
Ромашов –– мечтатель. Он ходит на вокзал к курьерскому поезду, чтобы хоть краем глаза взглянуть на жизнь, отличную от его жизни. Чтобы увидеть красивых, нарядных дам, так непохожих на дам полка, вынужденных перешивать бесчисленное число раз одно и то же платье и чистить перчатки бензином. Увидеть «беззаботно самоуверенных» штатских господ, не представляющих себе тягот армейской жизни с ее муштрой, хамством, избиениями, унижениями. Их жизнь представляется Ромашову вечным праздником и торжеством, а досуг офицеров –– это пьянство, карты, интриги, супружеские измены да публичный дом. За вечерней зарей чудится юноше прекрасный город с мостовыми из золотых плиток, с башнями, тенистыми садами и фонтанами. И люди живут там иные: светлые, радостные, не знающие преград в желаниях, не знающие скорби, стыда, забот.
Но грезит он не только о земном рае, есть у него мечты гораздо более материальные, рожденные, может быть, даже похвальным, честолюбием. Он видит себя ученым офицером генерального штаба, он не пренебрегает полковыми занятиями, но сторонится офицеров. Он все выше поднимается по служебной лестнице, усмиряет бунт рабочих. И уже готов он не ходить более ни разу в собрание, засесть с утра за книги, зубрить, выдержать экзамен в академию генерального штаба. Но в Ромашове честолюбие сталкивается с детской наивностью (романтическая мечта стать шпионом-шарманщиком в Германии), но, хуже того, сталкивается оно со слабостью характера, внутренней несобранностью. В мечтах он - незаменимый офицер генштаба, а на деле он забросил купленные книги, и они пылятся на полке; он не читает выписанных газет и журналов, убивает свободное время на вечера в собрании, пьет много водки и тянет пошлую связь с замужней женщиной.
Но для читателя Ромашов все же привлекателен душевной чистотой, человечностью. Его поведение во многом отличается от поведения большинства других офицеров. Он перед самим полковым командиром Шульговичем вступается за солдата-татарина, едва понимающего русский язык. Человеческое берет в Ромашове верх над предписаниями воинского устава, и он не думает в этот момент о неизбежности наказания. Он не может понять «необходимости» расправ со «шпаками», не видя никаких проявлений офицерской чести в демонстрации грубой силы перед беззащитными студентами и буфетчиками.
Он хотел бы, чтобы все люди осознали бессмысленность войны, весь мир сложил оружие. Но в действительности он может лишь запретить подчиненному не бить солдата («Шаповаленко, не сметь драться!). Он грозится солдафону Сливе подать на него рапорт за избиение солдат, и это уже подвиг, уже поступок, выходящий вон из ряда поступков других офицеров.
Многие мелочи, а по правде - совсем не мелочи, в поведении, в жизни подпоручика отличают его от других. Он единственный, кто относится к своему денщику как к человеку, не делает из него зверька, клоуна для развлечения гостей. Он стыдится самого того, что кто-то прислуживает ему, жалеет, что не может даже пожать руку своему верному Гайнану. Ромашов лишь раз идет к Брему, чтобы занять денег, до этого он ходил к нему, движимый человеческой симпатией, любовью к животным. Он вспоминает детскую мечту иметь собаку.
Если обратить внимание на то, как относятся к нему другие офицеры, то мы увидим явную нелюбовь к нему Сливы, Осадчего, Дорошенки. Они видят, что в подпоручике есть внутренний стержень, способность к протесту, смелость высказать свое осуждение. Так, он остановит кощунственное насмехательство Осадчего над покончившим с собой солдатом: «Не позволю! Молчите! Зачем смеяться? Капитан Осадчий, вам вовсе не смешно, а вам больно и страшно!» Потому и не любят его начальники, видя, что человек не сломлен до конца.
Офицеры же, которые равны Ромашову по положению, относятся к нему почти по-товарищески, ему доверяют. Достаточно вспомнить, что Михин именно его попросил взять в экипаж сестер, чтобы оградить их от приставаний грубияна Дица, вспомнить молчаливую признательность Бек-Агамалова, которого Ромашов уберег от совершения убийства и от позора на всю оставшуюся жизнь.
Ромашов не остается неизменным на всем протяжении повести. Напряженные раздумья о жизни, об армии, о себе приводят его к открытию собственного «я», своей личности, индивидуальности. Это открытие сначала даст подпитку его тщеславию, и результатом будет самолюбование, желание похвал и провал во время смотра. Но после в душе Ромашова произойдет глубокий надлом, он окончательно повзрослеет. Исчезнет бесследно привычка думать о себе в третьем лице. Он поймет, что личность - не только он, что свое «я» есть у каждого. Солдаты больше не будут казаться ему серой массой, у каждого из них появится свое лицо. Еще более мучительными станут для него преграды между людьми, созданные армейской иерархией. Но у него достанет смелости и сочувствия, несмотря на насмешки других офицеров, помогать солдату Хлебникову, которого он спас от самоубийства. Но для самого Ромашова жизнь предстанет - еще более бессмысленной, его положение еще более безвыходным. Обдумывая возможность уйти в запас, он понимает, что не найти ему лучшей доли и став штатским. И не поправит положения то, что он поймет, каковы «три гордых призвания человека»: наука, искусство и свободный физический труд. Не помогут вдохновенные рассуждения Назанского о ценности жизни, о грядущем прекрасном времени, когда люди станут богами. Ведь сам Назанский ни на шаг не приблизился к этому времени. Не спасет его и любовь к Шурочке, потому что на его чувство она ответит минутной влюбленностью, благосклонностью и жестоким расчетом. Ромашов не стал победителем в поединке со средой, не стал победителем в поединке с самим собой, не нашел сил изменить свою жизнь. Но стал победителем, сознательно уйдя из этой жизни. Наивно думать, что смертельный исход дуэли был трагической случайностью для Ромашова или для Шурочки. Она понимала, на что толкает влюбленного юношу, и он не мог не чувствовать этого: «… Ромашов почувствовал, как между ними проползло что-то тайное, гадкое, склизкое, от чего пахнуло холодом на его душу». Но отдал свои душевные силы и жизнь свою отдал ради любимой женщины, спасая честь ее мужа, спасая ее будущее, ее желания и мечты. Мы можем осуждать его, не принимать его готовности умереть, не признавать ее. Но его согласие на дуэль было зрелым решением взрослого человека. Победа его в жалости и любви, в простых, спокойных словах: «Хорошо, пусть будет так. Я согласен».
Почти все творчество Куприна проникнуто традиционным для русской литературы пафосом сочувствия «маленькому» человеку, обреченному на жалкое существование в косной, убогой среде. Главный герой повести «Поединок» подпоручик Ромашов типичен для писателя: герой интеллигентный, обладающий высоким болевым порогом и малым запасом душевной прочности, чтобы противостоять пошлости и цинизму окружающего. Симпатии автора явно на стороне героя, и у читателя возникает симпатия к нему сразу же, как только Ромашов появляется перед нами. Даже внешний егообраз не отталкивает, а скорее вызывает жалость к молодому офицеру. Он невысок и худощав, но довольно силен. Из-за застенчивости неловок. Да и о какой ловкости может идти речь, если даже одежда его будто служит дополнительным унижением. На нем калоши, «облепленные доверху густой, как тесто, грязью», шинель, обрезанная тоже «ради грязи». Оглядывая себя, он краснеет от стыда. Автор постоянно подчеркивает юность, незрелость Ромашова. Лишь раз уже в конце повести упоминается его возраст: двадцать один год. Но читатель и раньше не дал бы ему больше: Ромашов испытывает чувство «мальчишеской неловкости перед солдатами», Шурочка называет его «и не мужчиной вовсе». А более всего о его юности говорит привычка думать о себе в третьем лице. Она же говорит о романтичности героя: думает он о себе словами шаблонных романов. Ромашов –– мечтатель. Он ходит на вокзал к курьерскому поезду, чтобы хоть краем глаза взглянуть на жизнь, отличную от его жизни. Чтобы увидеть красивых, нарядных дам, так непохожих на дам полка, вынужденных перешивать бесчисленное число раз одно и то же платье и чистить перчатки бензином. Увидеть «беззаботно самоуверенных» штатских господ, не представляющих себе тягот армейской жизни с ее муштрой, хамством, избиениями, унижениями. Их жизнь представляется Ромашову вечным праздником и торжеством, а досуг офицеров –– это пьянство, карты, интриги, супружеские измены да публичный дом. За вечерней зарей чудится юноше прекрасный город с мостовыми из золотых плиток, с башнями, тенистыми садами и фонтанами. И люди живут там иные: светлые, радостные, не знающие преград в желаниях, не знающие скорби, стыда, забот. Но грезит он не только о земном рае, есть у него мечты гораздо более материальные, рожденные, может быть, даже похвальным, честолюбием. Он видит себя ученым офицером генерального штаба, он не пренебрегает полковыми занятиями, но сторонится офицеров. Он все выше поднимается по служебной лестнице, усмиряет бунт рабочих. И уже готов он не ходить более ни разу в собрание, засесть с утра за книги, зубрить, выдержать экзамен в академию генерального штаба. Но в Ромашове честолюбие сталкивается с детской наивностью (романтическая мечта стать шпионом-шарманщиком в Германии), но, хуже того, сталкивается оно со слабостью характера, внутренней несобранностью. В мечтах он — незаменимый офицер генштаба, а на деле он забросил купленные книги, и они пылятся на полке; он не читает выписанных газет и журналов, убивает свободное время на вечера в собрании, пьет много водки и тянет пошлую связь с замужней женщиной. Но для читателя Ромашов все же привлекателен душевной чистотой, человечностью. Его поведение во многом отличается от поведения большинства других офицеров. Он перед самим полковым командиром Шульговичем вступается за солдата-татарина, едва понимающего русский язык. Человеческое берет в Ромашове верх над предписаниями воинского устава, и он не думает в этот момент о неизбежности наказания. Он не может понять «необходимости» расправ со «шпаками», не видя никаких проявлений офицерской чести в демонстрации грубой силы перед беззащитными студентами и буфетчиками. Он хотел бы, чтобы все люди осознали бессмысленность войны, весь мир сложил оружие. Но в действительности он может лишь запретить подчиненному не бить солдата («Шаповаленко, не сметь драться!). Он грозится солдафону Сливе подать на него рапорт за избиение солдат, и это уже подвиг, уже поступок, выходящий вон из ряда поступков других офицеров. Многие мелочи, а по правде — совсем не мелочи, в поведении, в жизни подпоручика отличают его от других. Он единственный, кто относится к своему денщику как к человеку, не делает из него зверька, клоуна для развлечения гостей. Он стыдится самого того, что кто-то прислуживает ему, жалеет, что не может даже пожать руку своему верному Гайнану. Ромашов лишь раз идет к Брему, чтобы занять денег, до этого он ходил к нему, движимый человеческой симпатией, любовью к животным. Он вспоминает детскую мечту иметь собаку. Если обратить внимание на то, как относятся к нему другие офицеры, то мы увидим явную нелюбовь к нему Сливы, Осадчего, Дорошенки. Они видят, что в подпоручике есть внутренний стержень, способность к протесту, смелость высказать свое осуждение. Так, он остановит кощунственное насмехательство Осадчего над покончившим с собой солдатом: «Не позволю! Молчите! Зачем смеяться? Капитан Осадчий, вам вовсе не смешно, а вам больно и страшно!» Потому и не любят его начальники, видя, что человек не сломлен до конца. Офицеры же, которые равны Ромашову по положению, относятся к нему почти по-товарищески, ему доверяют. Достаточно вспомнить, что Михин именно его попросил взять в экипаж сестер, чтобы оградить их от приставаний грубияна Дица, вспомнить молчаливую признательность Бек-Агамалова, которого Ромашов уберег от совершения убийства и от позора на всю оставшуюся жизнь. Ромашов не остается неизменным на всем протяжении повести. Напряженные раздумья о жизни, об армии, о себе приводят его к открытию собственного «я», своей личности, индивидуальности. Это открытие сначала даст подпитку его тщеславию, и результатом будет самолюбование, желание похвал и провал во время смотра. Но после в душе Ромашова произойдет глубокий надлом, он окончательно повзрослеет. Исчезнет бесследно привычка думать о себе в третьем лице. Он поймет, что личность — не только он, что свое «я» есть у каждого. Солдаты больше не будут казаться ему серой массой, у каждого из них появится свое лицо. Еще более мучительными станут для него преграды между людьми, созданные армейской иерархией. Но у него достанет смелости и сочувствия, несмотря на насмешки других офицеров, помогать солдату Хлебникову, которого он спас от самоубийства. Но для самого Ромашова жизнь предстанет — еще более бессмысленной, его положение еще более безвыходным. Обдумывая возможность уйти в запас, он понимает, что не найти ему лучшей доли и став штатским. И не поправит положения то, что он поймет, каковы «три гордых призвания человека»: наука, искусство и свободный физический труд. Не помогут вдохновенные рассуждения Назанского о ценности жизни, о грядущем прекрасном времени, когда люди станут богами. Ведь сам Назанский ни на шаг не приблизился к этому времени. Не спасет его и любовь к Шурочке, потому что на его чувство она ответит минутной влюбленностью, благосклонностью и жестоким расчетом. Ромашов не стал победителем в поединке со средой, не стал победителем в поединке с самим собой, не нашел сил изменить свою жизнь. Но стал победителем, сознательно уйдя из этой жизни. Наивно думать, что смертельный исход дуэли был трагической случайностью для Ромашова или для Шурочки. Она понимала, на что толкает влюбленного юношу, и он не мог не чувствовать этого: «… Ромашов почувствовал, как между ними проползло что-то тайное, гадкое, склизкое, от чего пахнуло холодом на его душу». Но отдал свои душевные силы и жизнь свою отдал ради любимой женщины, спасая честь ее мужа, спасая ее будущее, ее желания и мечты. Мы можем осуждать его, не принимать его готовности умереть, не признавать ее. Но его согласие на дуэль было зрелым решением взрослого человека. Победа его в жалости и любви, в простых, спокойных словах: «Хорошо, пусть будет так. Я согласен».
