Александр Хроленко - Язык фольклора. Хрестоматия

БД ЭЛЕКТРОННЫЙ КАТАЛОГ
Ведется с 1994 года.
Тематика – универсальная.
Включает описания поступивших в библиотеки МБУ «МИБС» документов (бумажных и электронных книг, брошюр, редкого фонда, нот, аудиовизуальных материалов, карт, авторефератов диссертаций) на русском, иностранных языках и языках народов России. Содержит библиографические данные, данные книговыдачи и сервисные данные.

Выбрав необходимую область поиска (ключевые слова, автор, заглавие, год издания и др.), введите запрос в поле ввода:

Остаются неприкрепленными к Владимирову циклу, но напоминают богатырей его Суровец-Суздалец и Саур Леванидович.

Суровец иногда называется Суздальцем . Былины о нем напоминают былины о Михайле Казарине. В начале - распространенный бродячий мотив о встрече с чудесным животным (вороном), который человечьим голосом указывает, как добыть славу и добычу; потом идет победа над татарами. Веселовский выводит Суровца из крымского Сурожа-Судака. Вс. Миллер склонен видеть в нем отзвуки исторических воспоминаний о Суздале. Кроме Суровца-Суздальца, в былинах упоминаются "братья Суздальцы", в которых Вс. Миллер видит князей Юрия Долгорукого и Ярослава Мудрого.

Саур Леванидович (v. Саул), отец Суровца. Имя Саур, по-видимому, тюркского происхождения и обозначает "бык". Главным сюжетом былин о Сауре является его бой с Суровцем, представляющий собою один из многочисленных вариантов о бое отца с сыном, прикрепившихся к очень различным именам и, между прочим, к персидскому Рустему и нашему Илье.

Новгородский цикл составляют былины о Садке и Ваське Буслаеве.

Происхождение образа Садко, по-видимому, довольно сложно. В Новгородской летописи под 1167г. упоминается об основании лицом, носящим имя Седко Сытинич, церкви Бориса и Глеба. Трудно, однако, установить, имеет ли этот Седко какое-либо отношение к былинному. Веселовский указывает, что в романе "Tristan et Geonois" рассказывается о племяннике Иосифа Аримафейского Садоке, который во время бури был брошен по жребию в море, спасся и пробыл три года на острове у отшельника. Это сходство Веселовский объясняет существованием какого-нибудь еврейского рассказа, легшего в основу как былины, так и французского романа. Стасов указывает ряд параллелей в восточных сказаниях. Отмечают сходство некоторых мотивов былин о Садке с финским мифом о водяном божестве; есть некоторое сходство между былинами о Садке и малорусской думой об Олексие Поповиче. Все это указывает на присутствие в былинах бродячих мотивов, но рядом с ними очень много бытовых черт старого Новгорода, и в этом смысле историчность былин несомненна.

Василий Буслаевич . Еще больше бытовых новгородских черт в образе Васьки Буслаева, - самой реальной и типичной фигуры русского эпоса. Источники этого образа, однако, тоже разнородны. Содержание былин о Ваське Буслаеве сводится к двум сюжетам:

Жданов отмечает, с одной стороны, упоминания в летописи имени Василия Буслаевича, с другой стороны - параллели к былинам о Ваське в сказаниях о Роберте Дьяволе. Сходство между Васькой и Робертом, однако, является довольно отдаленным и вряд ли позволяет установить между этими образами генетическую связь.

Буслаев , "Эпическая поэзия" ("Ист. Оч.", I);

Буслаев , "Следы русского богатырского эпоса в мифических преданиях индоевропейских народов" ("Филологические Записки", 1862, выпуски 2 - 3);

Буслаев , "Русский богатырский эпос" ("Русский Вестник", 1862, 3, 9, 10);

Л. Майков , "О былинах Владимирского цикла" (1862);

Стасов , "Происхождение русских былин" ("Вестник Европы", 1868 и "Полное собрание сочинений");

А. Веселовский , "О сравнительном изучении русского эпоса" ("Журнал Министерства Народного Просвещения", 1868, II);

О. Миллер , "Илья Муромец и богатырство киевское" (1869);

Буслаев и Шифнер , "Отчет о 12 прис. Увар. премии" (о книге Стасова);

Квашнин-Самарин, "Русские былины в историческом и географическом отношении" ("Беседа", 1871, 4 - 5);

Потанин , "Монгольское сказание о Гэсэр хане" ("Вестник Европы", 90, № 9);

его же, "Ставр Годинович Гэсэр" ("Этнографическое Обозрение", 1891, № 3);

Веселовский , "Калики перехожие и богомильские странники" ("Вестник Европы", 1872, № 4);

Буслаев , "Разбор книги Миллера" (в "Отчете о 14 прис. Увар. премии");

Кирпичников , "Опыт сравнительного изучения западного и русского эпосов. Поэмы Ломбардского цикла";

Веселовский , "Отрывки византийского эпоса в русском" ("Вестник Европы", 1875, № 4);

Петров , "Следы северно-русского былинного эпоса в южнорусской народной литературе" ("Труды Киевской Духовной Академии", 1878, № 5);

Ор. Миллер , "О великорусских былинах и малорусских думах" ("Труды III Археологического съезда");

Дашкевич , "К вопросу о происхождении русских былин" ("Киевские Университетские Известия", 1883, № 3 - 5);

Жданов , "К литературной истории русской былевой поэзии";

Сумцов , "Опыт объяснения малорусской песни о Журиле" ("Киевская Старина", 1885, июль); Созонович , "Песни о девушке-воине и былины о Ставре" (Варшава, 1886);

Веселовский , "Мелкие заметки о былинах" ("Журнал Министерства Народного Просвещения", 1889, № 5);

Соболевский , "К истории русских былин" ("Журнал Министерства Народного Просвещения", 1884, № 7);

Халанский , "Великорусские былины Владимирского цикла" (1885);

Вс. Миллер , "Экскурсы в область русского эпоса" (1892);

Халанский, "Южнославянские сказания о Марке Кралевиче в связи с произведениями русского былинного эпоса";

Дашкевич , "Разбор Экскурсов Миллера" (в "Отчете о 34 прис. Увар. премии");

Вс. Миллер, "Очерки русской народной словесности" (том I, 1897);

Жданов , "Русский былевой эпос" (1895); Халанский, "К истории поэтических сказаний об Олеге Вещем" ("Журнал Министерства Народного Просвещения", 1902, № 8, и 1903, № 10);

Коробка , "Сказания об урочищах Овручского уезда и былины о Вольге" ("Известия отделения русского языка и словесности", том XIII, книга 2);

Шамбинаго , "Старины о Святогоре и поэма о Калевипоэга" ("Журнал Министерства Народного Просвещения", 1902, № 1);

Марков , "Бытовые черты русских былин" ("Русская Мысль", 1904); его же, "Из истории русского был. эпоса" ("Этнографическое Обозрение", 1904, № 2 - 3; 1905, № 4);

Веселовский , "Русские и вильтины в саге о Тидреке Бернском" ("Известия отделения русского языка", том XI, 3);

Якуб , "К былине о Сухмане" ("Этнографическое Обозрение", 1904, № 1); его же, "К былине о Михайле Казарине" ("Этнографическое Обозрение", 1905, № 2 и 3);

Вс. Миллер, "Очерки русской народной словесности" (том II, 1910). Подробные указания на статьи Веселовского, в которых он касается былин, см. в указателе к его трудам. Обзор изучения былин в книге Лободы "Русский богатырский эпос" (Киев, 1896). - Marthe, "Die russische Heldensage" (1865);

Bistrom , "Das russische Volksepos" ("Zeitschr. fur Phychol.", 1867 - 68);

Ralson , "The Songs of the Russian people" (1873);

Jagic , "Die christlich-mythologische Schicht in dem russische Volksepos" ("Archiv fur sl. Phil.", 1875, 1);

Рамбо , "La Russie epique" (1876);

Wollner , "Untersuchungen uber die Volksepik der Grossrussen" (1879);

Веселовский , "Разбор книги Воллнера" (в "Rssische Revue", 1882);

Damberg , "Versuch einer Geschichte der rus. Heldensage" (Гельсингфорс, 1886).

См. также статьи:

Алеша Попович;
Василий Буслаевич;
Вольга Святославович;
Данило Ловчанин;
Добрыня Никитич;
Дунай (Дон);
Дюк Степанович;
Иван Годинович;
Илья Муромец;
Микула Селянинович;
Михайло Козаринов;
Михайло Потык;
Садко;
Саур Ванидович;
Святогор;
Соловей Будимирович;
Ставр Годинович;
Суровец (Сурог, Суровен);
Сухман (Сухан);
Хотен Блудович;
Чурило Пленкович.

© Студия КОЛИБРИ, 1998, Интернет версия 1999
© ElectroTECH Multimedia, 1998
© Comptek, 1998

…Органическая связь между содержанием и художественною формою, которая своими эпическими выражениями не только составляет внешнее украшение речи, но и по преимуществу мелкими подробностями выполняет и завершает поэтическое представление, воспроизводимое содержанием. Изучавшим исследования Я. Гримма вполне понятно, сколько глубины мысли и верования, сколько жизненности народного быта заключается иногда в кратком сравнении, даже в одном эпитете, которым народный певец определяет предмет речи .

И.П. Сахаров
Песни русского народа. Ч. 1. СПб., 1838

Гораздо ошибочнее являются у писателей понятия о языке народных песен. Это такая смесь всякой всячины, что доселе никто не думал и исправлять их. Песни наши новы, старых мы не имеем – вот общее мнение. Справедливо ли это? На чем основано? Где доказательства их обновления? Где указания на их новость явления? Об этом никто из русских не думал. Кажется, с первого взгляда, это так легко разгадать, что оно само собою выказывается; но это только будет хорошо для кабинетного занятия, где не нужны опытные суждения, требующие поверки. Труд неимоверный, невероятный предстоит тому, кто хотел бы судить по языку народных песен о времени их произведения. Для этого нужно иметь понятия о состоянии русского языка в разных столетиях; нужно знать до подробности русские областные наречия ,

Каждый писатель за нужное считает сказать что-нибудь об языке народных песен, но все эти рассказы оканчивалися общими выражениями – старого нет, все вновь составленное. Все ошибки происходили и будут происходить от незнания областных наречий. Песни народные по языку принадлежат к московскому областному наречию, разговорному… .

И.И. Срезневский
Труд и мнения Н.В. Берга касательно народных песен // ИОРЯС. Т. IV. Вып. 7. 1855

Напрасно было бы говорить о литературной, исторической и филологической важности народных песен, этих, так сказать, естественных произведений словесности, слагаемых в народе без помощи грамотности и учебных правил риторики и пиитики, оценяемых народным чувством без помощи ученых критиков, и тем не менее доходящих иногда до такой степени художественности, до какой не может дойти никогда произведение литературного искусства. Признание важности народных песен в такой же мере выражает успехи науки нашего времени, в какой и признание необходимости исследовать язык только как естественное произведение и пользоваться им только по законам его природы, а не по правилам самовольно придумываемых теорий .

…Есть между прочим и народные песни, в списках X–XIII века, подтверждающие наглядно степень отклонения современного народного языка от языка, которым говорили за 900 и за 500 лет .

Язык песен у всех Славян есть их обыкновенный, современный язык, что те остатки старины языка, которые замечали в песнях, не принадлежат исключительно языку песен…

Из этого, конечно, еще нельзя выводить, что все нынешние песни Славян без всякого исключения первоначально составлены уже во время, когда язык народа был в современном его положении: песня, сложенная может быть даже в древности, могла мало-помалу измениться в отношении к языку. Но если допустить видоизменения языка песни, то почему не допустить, что в такой же мере видоизменялось и ее содержание разными опущениями и вставками? А допустивши это, мы не можем глядеть ни на одну песню из числа тех, которые сохраняются ныне памятью народной, как на памятник древности или даже и старины, ни в чем неизмененный временем .

Тем не менее справедливо, что и песни народные слагались и слагаются лицами, и в народе только улаживаются и перелаживаются… Песня только потому и народна, что единственная личность, в ней рисующаяся, есть сам народ, его поэтическое настроение, его стихотворные обычаи и т. п. .

А. Григорьев
Русские народные песни с их поэтической и музыкальной стороны // Отечественные записки. 1860. Т. 129, март

Одна песня наводит на другую, как-то вяжется с другою, как-то растительно цепляется за другую: одно слово в одной песне родит в памяти новую песню, одни общеэпические формы связывают несколько разнородных песен: точно так же и мотивы, по-видимому, совершенно различные, льются один за другим, совершенно раздельные, а между тем связанные между собою общею растительною жизнью .

…Песня не только растение, песня – самая почва, на которую ложится слой за слоем, снимая слои, сличая варианты, иногда в песне новой можно добраться до первых, до чистых слоев. Есть песни, тоже и о том совершенно новые, часто даже нелепые до безобразия, но напев их развит с такой полнотою, с таким богатством и могучестью, что невольно приходит в голову мысль, не новый ли слой текста лёг здесь на старый: кто отыскивает только песен постарше, тот отворотится от подобного текста с презрением и будет не прав. Наша песня не сдана в архив: она доселе живет в народе, творится по старым законам его самобытного творчества, новое чувство, новое содержание укладывается иногда в готовые, обычные, старые формы, старое не умирает, оно живёт и продолжается в новом, иногда остаётся совершенно нетронутым, иногда разрастается, иногда, пожалуй, искажается, но во всяком случае живёт .

А.А. Афанасьев
По поводу VI-го выпуска этнографического сборника // Книжный Вестник. СПб., 1865

Народные загадки сохранили для нас обломки старинного метафорического языка. Вся трудность и вся сущность загадки именно в том и заключается, что один предмет она старается изобразить через посредство другого, какой-нибудь стороною аналогического с первым. Кажущееся бессмыслие многих загадок удивляет нас только потому, что мы не постигаем, что мог найти народ сходного между различными предметами, по-видимому столь непохожими друг на друга; но как скоро мы поймём это уловленное народом сходство, то не будет ни странности, не бессмыслия .

Влад. Стасов
Происхождение русских былин // Вестник Европы. 1868. Т. IV. Кн. 7

Народный русский язык, как известно, заключает в себе многие особенности, придающие ему необыкновенную живописность и своеобразную колоритность, и вместе с тем необыкновенную силу и мягкость. Те же самые особенности принадлежат и языку наших былин, и, можно сказать, здесь они получили еще более развития, разнообразия и выпуклости, так как нигде не встречали такого частого и обширного применения .

Все эти своеобразные особенности языка былин <…> заключают в себе столько особенности, что, в соединении с оригинальным стихосложением былин и всегдашнею меткостью, силою, образностью и юмором русского выражения, придают былинам совершенно исключительную, самобытную физиономию .

П. Глаголевский
Синтаксис языка русских пословиц. СПб., 1873

Грамматика не только могла бы и должна бы многому научиться у пословиц, но должна бы быть по ним, во многих частях своих, вновь переверстана.

(В,И, Даль, Пословицы русского народа. Напутное, стр. XXVIII)

Пословицы создавались, передавались от поколения к поколению и хранятся до сих пор почти исключительно в народе простом, еще не испытавшем на себе влияния европейской образованности. Что же касается образованного класса, то у него – скажем словами г. Даля – "пословиц нет; попадаются только слабые, искалеченные отголоски их, переложенные на наши нравы, или испошленные не русским языком, да плохие переводы с чужих языков" (Напутн., к Пословицам русского народа, V). Притом несомненно, что большая часть пословиц явилась в ту пору, когда еще не выделялся из народа так называемый образованный класс и когда весь народ говорил одним языком. Поэтому язык пословиц по справедливости может быть назван языком в тесном смысле народным. Но если мы сравним народный язык пословиц с языком других произведений народного творчества, как например былин, сказок, песен и т. п., то окажется, что первый одною важною особенностию существенно отличается от последнего. Отличительную черту языка пословиц составляет особенная любовь к эллиптическим выражениям. Пословицы всегда рождались и жили в живой, разговорной речи: они не выдумывались, не сочинялись, а вырывались из уст как бы невольно, случайно, в жару живого, увлекательного разговора. В живой же, разговорной речи многие слова часто не досказываются, заменяясь тоном голоса, выражением лица и телодвижения. Поэтому язык русских пословиц представляет все особенности разговорного языка русского народа.

После этого не нужно доказывать трудность изучения и научного объяснения синтаксических особенностей языка пословиц. К сожалению, выполнение этой задачи в настоящее время еще слишком мало облегчается предшествовавшими трудами по русскому языку. В немногих ученых трудах встречаются пока только отрывочные толкования и заметки по синтаксису народного языка. О практических грамматиках и говорить нечего.

Гораздо ошибочнее являются у писателей понятия о языке народных песен. Это такая смесь всякой всячины, что доселе никто не думал и исправлять их. Песни наши новы, старых мы не имеем – вот общее мнение. Справедливо ли это? На чем основано? Где доказательства их обновления? Где указания на их новость явления? Об этом никто из русских не думал. Кажется, с первого взгляда, это так легко разгадать, что оно само собою выказывается; но это только будет хорошо для кабинетного занятия, где не нужны опытные суждения, требующие поверки. Труд неимоверный, невероятный предстоит тому, кто хотел бы судить по языку народных песен о времени их произведения. Для этого нужно иметь понятия о состоянии русского языка в разных столетиях; нужно знать до подробности русские областные наречия ,

Каждый писатель за нужное считает сказать что-нибудь об языке народных песен, но все эти рассказы оканчивалися общими выражениями – старого нет, все вновь составленное. Все ошибки происходили и будут происходить от незнания областных наречий. Песни народные по языку принадлежат к московскому областному наречию, разговорному… .

Напрасно было бы говорить о литературной, исторической и филологической важности народных песен, этих, так сказать, естественных произведений словесности, слагаемых в народе без помощи грамотности и учебных правил риторики и пиитики, оценяемых народным чувством без помощи ученых критиков, и тем не менее доходящих иногда до такой степени художественности, до какой не может дойти никогда произведение литературного искусства. Признание важности народных песен в такой же мере выражает успехи науки нашего времени, в какой и признание необходимости исследовать язык только как естественное произведение и пользоваться им только по законам его природы, а не по правилам самовольно придумываемых теорий .

…Есть между прочим и народные песни, в списках X–XIII века, подтверждающие наглядно степень отклонения современного народного языка от языка, которым говорили за 900 и за 500 лет .

Язык песен у всех Славян есть их обыкновенный, современный язык, что те остатки старины языка, которые замечали в песнях, не принадлежат исключительно языку песен…

Из этого, конечно, еще нельзя выводить, что все нынешние песни Славян без всякого исключения первоначально составлены уже во время, когда язык народа был в современном его положении: песня, сложенная может быть даже в древности, могла мало-помалу измениться в отношении к языку. Но если допустить видоизменения языка песни, то почему не допустить, что в такой же мере видоизменялось и ее содержание разными опущениями и вставками? А допустивши это, мы не можем глядеть ни на одну песню из числа тех, которые сохраняются ныне памятью народной, как на памятник древности или даже и старины, ни в чем неизмененный временем .

Тем не менее справедливо, что и песни народные слагались и слагаются лицами, и в народе только улаживаются и перелаживаются… Песня только потому и народна, что единственная личность, в ней рисующаяся, есть сам народ, его поэтическое настроение, его стихотворные обычаи и т. п. .

Одна песня наводит на другую, как-то вяжется с другою, как-то растительно цепляется за другую: одно слово в одной песне родит в памяти новую песню, одни общеэпические формы связывают несколько разнородных песен: точно так же и мотивы, по-видимому, совершенно различные, льются один за другим, совершенно раздельные, а между тем связанные между собою общею растительною жизнью .

…Песня не только растение, песня – самая почва, на которую ложится слой за слоем, снимая слои, сличая варианты, иногда в песне новой можно добраться до первых, до чистых слоев. Есть песни, тоже и о том совершенно новые, часто даже нелепые до безобразия, но напев их развит с такой полнотою, с таким богатством и могучестью, что невольно приходит в голову мысль, не новый ли слой текста лёг здесь на старый: кто отыскивает только песен постарше, тот отворотится от подобного текста с презрением и будет не прав. Наша песня не сдана в архив: она доселе живет в народе, творится по старым законам его самобытного творчества, новое чувство, новое содержание укладывается иногда в готовые, обычные, старые формы, старое не умирает, оно живёт и продолжается в новом, иногда остаётся совершенно нетронутым, иногда разрастается, иногда, пожалуй, искажается, но во всяком случае живёт .

Народные загадки сохранили для нас обломки старинного метафорического языка. Вся трудность и вся сущность загадки именно в том и заключается, что один предмет она старается изобразить через посредство другого, какой-нибудь стороною аналогического с первым. Кажущееся бессмыслие многих загадок удивляет нас только потому, что мы не постигаем, что мог найти народ сходного между различными предметами, по-видимому столь непохожими друг на друга; но как скоро мы поймём это уловленное народом сходство, то не будет ни странности, не бессмыслия .

Народный русский язык, как известно, заключает в себе многие особенности, придающие ему необыкновенную живописность и своеобразную колоритность, и вместе с тем необыкновенную силу и мягкость. Те же самые особенности принадлежат и языку наших былин, и, можно сказать, здесь они получили еще более развития, разнообразия и выпуклости, так как нигде не встречали такого частого и обширного применения .

Все эти своеобразные особенности языка былин <…> заключают в себе столько особенности, что, в соединении с оригинальным стихосложением былин и всегдашнею меткостью, силою, образностью и юмором русского выражения, придают былинам совершенно исключительную, самобытную физиономию .

Грамматика не только могла бы и должна бы многому научиться у пословиц, но должна бы быть по ним, во многих частях своих, вновь переверстана.

(В,И, Даль, Пословицы русского народа. Напутное, стр. XXVIII)

Пословицы создавались, передавались от поколения к поколению и хранятся до сих пор почти исключительно в народе простом, еще не испытавшем на себе влияния европейской образованности. Что же касается образованного класса, то у него – скажем словами г. Даля – «пословиц нет; попадаются только слабые, искалеченные отголоски их, переложенные на наши нравы, или испошленные не русским языком, да плохие переводы с чужих языков» (Напутн., к Пословицам русского народа, V). Притом несомненно, что большая часть пословиц явилась в ту пору, когда еще не выделялся из народа так называемый образованный класс и когда весь народ говорил одним языком. Поэтому язык пословиц по справедливости может быть назван языком в тесном смысле народным. Но если мы сравним народный язык пословиц с языком других произведений народного творчества, как например былин, сказок, песен и т. п., то окажется, что первый одною важною особенностию существенно отличается от последнего. Отличительную черту языка пословиц составляет особенная любовь к эллиптическим выражениям. Пословицы всегда рождались и жили в живой, разговорной речи: они не выдумывались, не сочинялись, а вырывались из уст как бы невольно, случайно, в жару живого, увлекательного разговора. В живой же, разговорной речи многие слова часто не досказываются, заменяясь тоном голоса, выражением лица и телодвижения. Поэтому язык русских пословиц представляет все особенности разговорного языка русского народа.

«Теории происхождения жизни» - Рассмотрим основные теории на примере элементарной схемы. Живое из неживого. Основоположник: А. И. Опарин (1894-1980). Эволюционизм. Биохимическая эволюция. Самозарождение. Происхождение жизни на Земле. Биогенез. Панспермия. Итак… Живое из живого. Слово о креационизме. Поговорим о теориях происхождения жизни.

«Происхождение денег» - Товары для обмена. В мире существовали разные «экзотические» деньги. История происхождения денег. В результате выделения пастушеских племен первым орудием обмена становится скот. Меховые деньги были широко распространены в Монголии, на Тибете и в районе Памира. Б.Авербах. Вплоть до ХХ в. также средством платежа служили человеческие скальпы и черепа.

«Русские былины» - Святогор передает меч Илье Муромцу. Святогор. Вольга Всеславьевич. Святогор и кузнец судьбы. Герои русских былин. Святогор и Илья Муромец. Садко и царь морской. Рождение Дуная. Вольга и Микула Селянинович. Добрыня Никитич, Илья Муромец и Алёша Попович. Добрыня особождает Забаву от змия. Авдотья-рязаночка.

«Центры происхождения культурных растений» - Файл:Theobroma cacao-frutos.jpeg. Картофель, ананас, хинное дерево. Файл:Rettich.jpg. Сахарная свёкла. Восточно-азиатский. Вавилов Николай. Кукуруза, длинноволокнистый хлопчатник, какао, тыква, табак. Файл:Coffee Tree.JPG. Огурец. http://boreyltd.ru/kukuruza/. Тропическая Индия, Индокитай, Южный Китай, о-ва Юго-Восточной Азии.

«Происхождение галактик» - Линзообразные галактики. Многообразие форм галактик связано с разнообразием начальных условий образования галактик. Эллиптические галактики. Около 90 % массы галактик приходится на долю темной материи и энергии. Очень важным открытием явилось то, что некоторые ядра галактик активны. Предположительно, в видимой части вселенной находится около 100 млрд. галактик.

«Происхождение жизни» - Опыты Луи Пастера. Теория стационарного состояния. Теория панспермии. Биохимическая эволюция. Несмотря на доступ воздуха, самозарождения не наблюдалось. Работу готовила ученица 10 «А» класса. Опровержение теории самозарождения. В каждой молекуле есть определенная структурная организация. Однако Пастер проводил опыты не только для опровержения теории самозарождения.