На полдороге жизни я - Данте - заблудился в дремучем лесу. Страшно, кругом дикие звери - аллегории пороков; деться некуда. И тут является призрак, оказавшийся тенью любимого мною древне-римского поэта Вергилия. Прошу его о помощи. Он обещает увести меня отсюда в странствия по загробному миру, с тем чтобы я увидел Ад, Чистилище и Рай. Я готов следовать за ним.
Да, но по силам ли мне такое путешествие? Я оробел и заколебался. Вергилий укорил меня, рассказав, что сама Беатриче (моя покойная возлюбленная) снизошла к нему из Рая в Ад и просила быть моим проводником в странствиях по загробью. Если так, то нельзя колебаться, нужна решимость. Веди меня, мой учитель и наставник!
Над входом в Ад надпись, отнимающая всякую надежду у входящих. Мы вошли. Здесь, прямо за входом, стонут жалкие души не творивших при жизни ни добра ни зла. Далее река Ахерон, Через нее свирепый Харон перевозит на лодке мертвецов. Нам - с ними. «Но ты же не мертвец!» - гневно кричит мне Харон. Вергилий усмирил его. Поплыли. Издали слышен грохот, дует ветер, сверкнуло пламя. Я лишился чувств…
Первый круг Ада - Лимб. Тут томятся души некрещеных младенцев и славных язычников - воителей, мудрецов, поэтов (в их числе и Вергилия). Они не мучаются, а лишь скорбят, что им как нехристианам нет места в Раю. Мы с Вергилием примкнули к великим поэтам древности, первый из которых Гомер. Степенно шли и говорили о неземном.
У спуска во второй круг подземного царства демон Минос определяет, какого грешника в какое место Ада надлежит низвергнуть. На меня он отреагировал так же, как Харон, и Вергилий так же его усмирил. Мы увидели уносимые адским вихрем души сладострастников (Клеопатра, Елена Прекрасная и др.). Среди них Франческа, и здесь неразлучная со своим любовником. Безмерная взаимная страсть привела их к трагической гибели. Глубоко сострадая им, я вновь лишился чувств.
В круге третьем свирепствует звероподобный пес Цербер. Залаял было на нас, но Вергилий усмирил и его. Здесь валяются в грязи, под тяжелым ливнем, души грешивших обжорством. Среди них мой земляк, флорентиец Чакко. Мы разговорились о судьбах родного города. Чакко попросил меня напомнить о нем живым людям, когда вернусь на землю.
Демон, охраняющий четвертый круг, где казнят расточителей и скупцов (среди последних много духовных лиц - папы, кардиналы), - Плутос. Вергилию тоже пришлось его осадить, чтобы отвязался. Из четвертого спустились в пятый круг, где мучаются гневные и ленивые, погрязшие в болотах Стигийской низины. Подошли к какой-то башне.
Это целая крепость, вокруг нее обширный водоем, в челне - гребец, демон Флегий. После очередной перебранки сели к нему, плывем. Какой-то грешник попытался уцепиться за борт, я его обругал, а Вергилий отпихнул. Перед нами адский город Дит. Всякая мертвая нечисть мешает нам в него войти. Вергилий, оставив меня (ох,
страшно одному!), пошел узнать, в чем дело, вернулся озабоченный, но обнадеженный.
А тут ещё и адские фурии перед нами предстали, угрожая. Выручил внезапно явившийся небесный посланник, обуздавший их злобу. Мы вошли в Дит. Всюду объятые пламенем гробницы, из которых доносятся стоны еретиков. По узкой дороге пробираемся между гробницами.
Из одной гробницы вдруг выросла могучая фигура. Это Фарината, мои предки были его политическими противниками. Во мне, услышав мою беседу с Вергилием, он угадал по говору земляка. Гордец, казалось, он презирает всю бездну Ада, Мы заспорили с ним, а тут из соседней гробницы высунулась ещё одна голова: да это же отец моего друга Гвидо! Ему померещилось, что я мертвец и что сын его тоже умер, и он в отчаянии упал ниц. Фарината, успокой его; жив Гвидо!
Близ спуска из шестого круга в седьмой, над могилой паны-еретика Анастасия, Вергилий объяснил мне устройство оставшихся трех кругов Ада, сужающихся книзу (к центру земли), и какие грехи в каком поясе какого круга караются.
Седьмой круг сжат горами и охраняем демоном-полубыком Минотавром, грозно заревевшим на нас. Вергилий прикрикнул на него, и мы поспешили отойти подальше. Увидели кипящий кровью поток, в котором варятся тираны и разбойники, а с берега в них кентавры стреляют из луков. Кентавр Несс стал нашим провожатым, рассказал о казнимых насильниках и помог перейти кипящую реку вброд.
Кругом колючие заросли без зелени. Я сломал какую-то ветку, а из нее заструилась черная кровь, и ствол застонал. Оказывается, эти кусты - души самоубийц (насильников над собственной плотью). Их клюют адские птицы Гарпии, топчут мимо бегущие мертвецы, причиняя им невыносимую боль. Один растоптанный куст попросил меня собрать сломанные сучья и вернуть их ему. Выяснилось, что несчастный - мой земляк. Я выполнил его просьбу, и мы пошли дальше. Видим - песок, на него сверху слетают хлопья огня, опаляя грешников, которые кричат и стонут - все, кроме одного: тот лежит молча. Кто это? Царь Капаней, гордый и мрачный безбожник, сраженный богами за свою строптивость. Он и сейчас верен себе: либо молчит, либо громогласно клянет богов. «Ты сам себе мучитель!» - перекричал его Вергилий…
А вот навстречу нам, мучимые огнем, движутся души новых грешников. Среди них я с трудом узнал моего высокочтимого учителя Брунетто Латини. Он среди тех, кто повинен в склонности к однополой любви. Мы разговорились. Брунетто предсказал, что в мире живых ждет меня слава, но будут и многие тяготы, перед которыми нужно устоять. Учитель завещал мне беречь его главное сочинение, в котором он жив, - «Клад».
И ещё трое грешников (грех - тот же) пляшут в огне. Все флорентийцы, бывшие уважаемые граждане. Я поговорил с ними о злосчастиях нашего родного города. Они просили передать живым землякам, что я видел их. Затем Вергилий повел меня к глубокому провалу в восьмой круг. Нас спустит туда адский зверь. Он уже лезет к нам оттуда.
Это пестрый хвостатый Герион. Пока он готовится к спуску, есть ещё время посмотреть на последних мучеников седьмого круга - ростовщиков, мающихся в вихре пылающей пыли. С их шей свисают разноцветные кошельки с разными гербами. Разговаривать я с ними не стал. В путь! Усаживаемся с Вергилием верхом на Гериона и - о ужас! - плавно летим в провал, к новым мукам. Спустились. Герион тотчас же улетел.
Восьмой круг разделен на десять рвов, называемых Злопазухами. В первом рву казнятся сводники и соблазнители женщин, во втором - льстецы. Сводников зверски бичуют рогатые бесы, льстецы сидят в жидкой массе смрадного кала - вонь нестерпимая. Кстати, одна шлюха наказана здесь не за то, что блудила, а за то, что льстила любовнику, говоря, что ей хорошо с ним.
Следующий ров (третья пазуха) выложен камнем, пестреющим круглыми дырами, из которых торчат горящие ноги высокопоставленных духовных лиц, торговавших церковными должностями. Головы же и туловища их зажаты скважинами каменной стены. Их преемники, когда умрут, будут так же на их месте дрыгать пылающими ногами, полностью втеснив в камень своих предшественников. Так объяснил мне папа Орсини, поначалу приняв меня за своего преемника.
В четвертой пазухе мучаются прорицатели, звездочеты, колдуньи. У них скручены шеи так, что, рыдая, они орошают себе слезами не грудь, а зад. Я и сам зарыдал, увидев такое издевательство над людьми, а Вергилий пристыдил меня; грех жалеть грешников! Но и он с сочувствием рассказал мне о своей землячке, прорицательнице Манто, именем которой была названа Мантуя - родина моего славного наставника.
Пятый ров залит кипящей смолой, в которую черти Злохваты, черные, крылатые, бросают взяточников и следят, чтобы те не высовывались, а не то подденут грешника крючьями и отделают самым жестоким образом. У чертей клички: Злохвост, Косокрылый и пр. Часть дальнейшего пути нам придется пройти в их жуткой компании. Они кривляются, показывают языки, их шеф произвел задом оглушительный непристойный звук. Такого я ещё не слыхивал! Мы идем с ними вдоль канавы, грешники ныряют в смолу - прячутся, а один замешкался, и его тут же вытащили крючьями, собираясь терзать, но позволили прежде нам побеседовать с ним. Бедняга хитростью усыпил бдительность Злохватов и нырнул обратно - поймать его не успели. Раздраженные черти подрались между собой, двое свалились в смолу. В суматохе мы поспешили удалиться, но не тут-то было! Они летят за нами. Вергилий, подхватив меня, еле-еле успел перебежать в шестую пазуху, где они не хозяева. Здесь лицемеры изнывают под тяжестью свинцовых позолоченных одежд. А вот распятый (прибитый к земле колами) иудейский первосвященник, настаивавший на казни Христа. Его топчут ногами отяжеленные свинцом лицемеры.
Труден был переход: скалистым путем - в седьмую пазуху. Тут обитают воры, кусаемые чудовищными ядовитыми змеями. От этих укусов они рассыпаются в прах, но тут же восстанавливаются в своем обличье. Среди них Ванни Фуччи, обокравший ризницу и сваливший вину на другого. Человек грубый и богохульствующий: Бога послал «на фиг», воздев кверху два кукиша. Тут же на него набросились змеи (люблю их за это). Потом я наблюдал, как некий змей сливался воедино с одним из воров, после чего принял его облик и встал на ноги, а вор уполз, став пресмыкающимся гадом. Чудеса! Таких метаморфоз не отыщете и у Овидия,
Ликуй, Флоренция: эти воры - твое отродье! Стыдно… А в восьмом рву обитают коварные советчики. Среди них улисс (Одиссей), его душа заточена в пламя, способное говорить! Так, мы услышали рассказ Улисса о его гибели: жаждущий познать неведомое, он уплыл с горсткой смельчаков на другой конец света, потерпел кораблекрушение и вместе с друзьями утонул вдали от обитаемого людьми мира,
Другой говорящий пламень, в котором скрыта душа не назвавшего себя по имени лукавого советчика, рассказал мне о своем грехе:
этот советчик помог римскому папе в одном неправедном деле - рассчитывая на то, что папа отпустит ему его прегрешение. К простодушному грешнику небеса терпимее, чем к тем, кто надеется спастись покаянием. Мы перешли в девятый ров, где казнят сеятелей смуты.
Вот они, зачинщики кровавых раздоров и религиозных смут. Дьявол увечит их тяжелым мечом, отсекает носы и уши, дробит черепа.
690 лет назад Данте Алигьери написал свою «Божественную комедию». Почему комедия и почему «божественная»? Что больше в этом произведении: политической сатиры или католического вероучения? На эти и другие вопросы «Фоме» ответил священник и филолог протоиерей Максим Козлов.
1. Почему Данте назвал свое произведение комедией и с чем связан эпитет «Божественная»?
Видимых причин назвать свое произведение именно комедией, а не трагедией у Данте было две. И обе они обоснованы тогдашними литературными канонами. Во-первых, это особенности развития сюжета: скорбное и страшное вначале повествование завершается радостным концом, что характерно именно комедиям. Во-вторых, произведения, принадлежавшие к жанрам «высокой литературы», писались тогда исключительно на латинском языке. Данте же написал свою «Комедию» на итальянском.
Эпитет «божественная» и вовсе не принадлежит Данте. Так стали называть ее позже. Существует мнение, что первым ее так назвал Боккаччо, придя в восхищение от прочитанного.
2. Как это произведение повлияло на мировую литературу и культуру?
«Божественная комедия» Данте традиционно входит в набор из десяти самых известных произведений, по крайне мере, западноевропейской литературы. Многие писатели и поэты черпали у него свое вдохновение, вспомним из близкого нам, например, стихотворение Ахматовой «Данте»:
Il mio bel San Giovanni
Он и после смерти не вернулся
В старую Флоренцию свою.
Факел, ночь, последнее объятье,
За порогом дикий вопль судьбы…
Он из ада ей послал проклятье
И в раю не мог ее забыть, –
Но босой, в рубахе покаянной,
Со свечой зажженной не прошел
По своей Флоренции желанной,
Вероломной, низкой, долгожданной…
Разлив
«Божественная комедия» оказала очень большое влияние на возникновение собственно итальянской литературы, так как это один из тех текстов, где формировался итальянский литературный язык. Тут важно отметить, что этот язык формировался на основе произведения, которое затрагивает основополагающие контексты христианского вероучения: жизни и бессмертия души, воздаяния и ответственности, загробной участи. В этом отношении можно сказать, что итальянцем впоследствии, как и французам с такими текстами Кальвина как «Наставление в христианской вере», немцам с переводами Библии Лютера и другими его вероучительными произведениями очень повезло: у них литературный язык формировался одновременно с языком богословия. И в этом отношении для европейской культуры парадигма, данная Данте, должна быть весьма и весьма значимой.
3. Чего больше в этом произведении – политической подоплеки или духовного поиска автора?
Да, действительно, Данте актуализировал свои сюжеты, но вряд ли в этом был какой-то особый замысел автора. Если мы вспомним не только западные, но и восточные изображения Страшного суда, то увидим, что изображенные на них лица часто очень персонифицированы. Они соответствуют реалиям своего времени. Например, на современных Данте фресках сластолюбцы изображались в виде ростовщиков. Так и здесь, то, что представленные лица узнаваемы и имеют некоторые политические аллюзии – это вполне традиционный художественный прием.
4. Можно ли получить от прочтения этой книги что-то большое, чем просто эстетическое наслаждение от хорошей литературы?
Во-первых, я от души пожелаю кому-нибудь прочитать ее целиком. Потому что даже филологи очень часто ограничиваются теми выдержками, что есть в хрестоматиях. Искренне радуюсь за гипотетического читателя, который не только говорит, что прочитал «Божественную комедию», но реально ее прочитал. Может ли это что-то дать современному религиозному опыту? Тут я полагаю, что человеку, который живет уже некой сколько-нибудь интенсивной жизнью в ограде церкви, – вряд ли. Потому что он имеет более непосредственные источники и для приобретения навыка богообщения и для понимания веры собственной церкви. А для человека внецерковного, но как-то задумывающегося о своем пути, не исключаю, что «Божественная комедия» может стать одним из толчков для переосмысления своего мировоззрения в должном приближении к христианскому.
5. Дантевский загробный мир соответствует христианскому вероучению?
Я думаю, мы можем говорить о том, что это достаточно точное отображение традиционных схоластических воззрений католической церкви, которая, кстати, никогда не выступала ни при жизни ни после смерти Данте с какой-либо критикой того, что им было написано.
Понятно, что эти представления имеют серьезные различия с учением православной Церкви. Главным из которых является учения о чистилище, т.е. о среднем состоянии между раем и адом, куда попадает в собственно католическом представлении абсолютное большинство людей. Это те люди, которые не являются нераскаянными грешниками, но и у которых мера добродетели и раскаяния не такова, чтобы их сразу в рай пустить. В Православии нет учения о таком среднем состоянии, которое нужно отбыть, перед тем как тебя пустят в рай.
Ну а какие-то детали, связанные с кругами, со структурами ада, чистилища и рая, судьбами некрещеных младенцев и прочим – это характерные средневековые представления, которые в какой-то мере даже современной католической церковью разделяются.
Фото Александра Болмасова
Действие «Божественной комедии» начинается с того момента, когда лирический герой (или сам Данте), потрясенный смертью любимой Беатриче, пытается пережить свое горе, изложив его в стихах, чтобы максимально конкретно зафиксировать и тем самым сохранить неповторимый образ своей возлюбленной. Но тут оказывается, что ее непорочная личность и так неподвластна смерти и забвению. Она становится проводником, спасительницей поэта от неминуемой гибели.
Беатриче с помощью Вергилия, древнеримского поэта, сопровождает живого лирического героя — Данте — в обходе всех ужасов Ада, совершая практически сакральное путешествие из бытия в небытие, когда поэт, совсем как мифологический Орфей, спускается в преисподнюю, чтобы спасти свою Эвридику. На вратах Ада написано «Оставьте всякую надежду», но Вергилий советует Данте избавиться от страха и трепета перед неизведанным, ведь только с открытыми глазами человеку под силу постичь источник зла.
Сандро Боттичелли, «Портрет Данте»
Ад для Данте — это не овеществленное место, а состояние души согрешившего человека, постоянно мучающегося угрызениями совести. Данте населял круги Ада, Чистилище и Рай, руководствуясь своими симпатиями и антипатиями, своими идеалами и представлениями. Для него, для его друзей любовь была высшим выражением независимости и непредсказуемости свободы человеческой личности: это и свобода от традиций и догм, и свобода от авторитетов отцов церкви, и свобода от разнообразных универсальных моделей существования человека.
На передний план выходит Любовь с большой буквы, направленная не к реалистическому (в средневековом смысле) поглощению индивидуальности безжалостной коллективной целостностью, а к неповторимому образу действительно существующей Беатриче. Для Данте Беатриче — воплощение всего мироздания в самом конкретном и красочном образе. А что может быть привлекательнее для поэта, чем фигура юной флорентийки, случайно встреченной на узкой улочке древнего города? Так Данте реализует синтез мысли и конкретного, художественного, эмоционального постижения мира. В первой песни «Рая» Данте выслушивает концепцию реальности из уст Беатриче и не в силах оторвать глаз от ее изумрудных глаз. Эта сцена — воплощение глубоких идейных и психологических сдвигов, когда художественное постижение действительности стремится стать интеллектуальным.
Иллюстрация к «Божественной комедии», 1827 год
Загробный мир предстает перед читателем в форме цельного здания, архитектура которого просчитана в мельчайших деталях, а координаты пространства и времени отличаются математической и астрономической выверенностью, полной нумерологического и эзотерического подтекста.
Наиболее часто в тексте комедии встречается число три и его производное — девять: трёхстрочная строфа (терцина), ставшая стихотворной основой произведения, поделенного в свою очередь на три части — кантики. За вычетом первой, вводной песни, на изображение Ада, Чистилища и Рая отводится по 33 песни, а каждая из частей текста заканчивается одним и тем же словом — звезды (stelle). К этому же мистическому цифровому ряду можно отнести и три цвета одежд, в которые облечена Беатриче, три символических зверя, три пасти Люцифера и столько же грешников, им пожираемых, тройственное распределение Ада с девятью кругами. Вся эта четко выстроенная система рождает удивительно гармоничную и связную иерархию мира, созданного по неписаным божественным законам.
Тосканский диалект стал основой литературного итальянского языка
Говоря о Данте и его «Божественной комедии», нельзя не отметить тот особый статус, который носила родина великого поэта — Флоренция — в сонме других городов Апеннинского полуострова. Флоренция — это не только город, где Академия дель Чименто подняла знамя экспериментального познания мира. Это место, где на природу смотрели так пристально, как нигде больше, место страстного артистического сенсуализма, где рациональное зрение заменило собой религию. На мир смотрели глазами художника, с душевным подъемом, с поклонением красоте.
Первоначальное собирание античных рукописей отражало перенос центра тяжести интеллектуальных интересов на устройство внутреннего мира и творчества самого человека. Космос перестал быть местом обитания бога, а к природе начали относиться с точки зрения земного существования, в ней искали ответы на вопросы, понятные человеку, а брали их в земной, прикладной механике. Новый образ мышления — натурфилософия — гуманизировала саму природу.
Топография Дантова Ада и структура Чистилища и Рая вытекают из признания верности и смелости высшими добродетелями: в центре Ада, в зубах Сатаны находятся предатели, а распределение мест в Чистилище и Раю прямо соответствуют моральным идеалам флорентийского изгнания.
К слову сказать, все, что мы знаем о жизни Данте, известно нам из его собственных воспоминаний, изложенных в «Божественной комедии». Он родился в 1265 году во Флоренции и всю жизнь оставался верен своему родному городу. Данте писал о своем учителе Брунетто Латини и о талантливом друге Гвидо Кавальканти. Жизнь великого поэта и философа проходила в обстоятельствах весьма продолжительного конфликта между императором и Папой. Латини, наставник Данте, был человеком, обладавшим энциклопедическими знаниями и опиравшимся в своих воззрениях на высказывания Цицерона, Сенеки, Аристотеля и, само собой разумеется, на Библию — главную книгу Средневековья. Именно Латини больше всего повлиял на становление личности будущего ренессансного гуманиста.
Путь Данте изобиловал препятствиями, когда перед поэтом вставала необходимость сложного выбора: так, он был вынужден поспособствовать изгнанию своего друга Гвидо из Флоренции. Рефлексируя на тему перипетий своей судьбы, Данте в поэме «Новая жизнь» множество фрагментов посвящает другу Кавальканти. Здесь же Данте вывел незабвенный образ своей первой юношеской любви — Беатриче. Биографы идентифицируют возлюбленную Данте с Беатриче Портинари, которая умерла в 25-летнем возрасте во Флоренции в 1290 году. Данте и Беатриче стали таким же хрестоматийным воплощением истинных возлюбленных, как Петрарка и Лаура, Тристан и Изольда, Ромео и Джульетта.
Со своей возлюбленной Беатриче Данте разговаривал дважды в жизни
В 1295 году Данте вошел в гильдию, членство в которой открывало ему дорогу в политику. Как раз в это время обострилась борьба между императором и Папой, так что Флоренция была разделена на две противоборствующие группировки — «черные» гвельфы во главе с Корсо Донати и «белые» гвельфы, к стану которых принадлежал сам Данте. «Белые» одержали победу и изгнали противников из города. В 1300 году Данте был избран в городской совет — именно тут полностью проявились блестящие ораторские способности поэта.
Данте все больше и больше начал противопоставлять себя Папе, участвуя в разнообразных антиклерикальных коалициях. К тому времени «черные» активировали свою деятельность, ворвались в город и расправились со своими политическими противниками. Данте несколько раз вызывали дать показания в городской совет, однако он каждый раз игнорировал эти требования, поэтому 10 марта 1302 года Данте и ещё 14 членов «белой» партии были заочно приговорены к смертной казни. Чтобы спастись, поэт был вынужден покинуть родной город. Разочаровавшись в возможности изменить политическое положение дел, он начал писать труд своей жизни — «Божественную комедию».
Сандро Боттичелли «Ад, песнь XVIII»
В XIV веке в «Божественной комедии» истина, раскрывавшаяся перед поэтом, посетившим Ад, Чистилище и Рай, уже совсем не канонична, она является перед ним в результате его собственных, индивидуальных усилий, его эмоционального и интеллектуального порыва, он слышит истину из уст Беатриче. Для Данте идея — это «мысль бога»: «Все, что умрет, и все, что не умрет, — / Лишь отблеск Мысли, коей Всемогущий / Своей Любовью бытие дает».
Дантовский путь любви — это путь восприятия божественного света, силы, одновременно возвышающей и разрушающей человека. В «Божественной комедии» Данте сделал особый упор на цветовой символике изображаемой им Вселенной. Если для Ада характерны темные тона, то путь из Ада в Рай — это переход от темного и мрачного к светлому и сияющему, тогда как в Чистилище происходит смена освещения. Для трех ступеней у врат Чистилища выделяются символические цвета: белый — невинность младенца, багровый — грешность земного существа, красный — искупление, кровь которого выбеливает так, что, замыкая этот цветовой ряд, белый появляется вновь как гармоническое соединение предыдущих символов.
«Не для того на свете мы живем, чтоб смерть застала нас в блаженной лени»
В ноябре 1308 года Генрих VII становится королем Германии, а в июле 1309 года новый Папа Климент V объявляет его королем Италии и приглашает в Рим, где проходит пышная коронация нового императора Священной Римской Империи. Данте, который был союзником Генриха, вновь вернулся в политику, где продуктивно смог использовать свой литературный опыт, сочиняя множество памфлетов и выступая публично. В 1316 году Данте окончательно переезжает в Равенну, куда его пригласил провести остаток дней синьор города, меценат и покровитель искусств Гвидо да Полента.
Летом 1321 года Данте в должности посла Равенны отправляется в Венецию с миссией заключить мир с республикой дожей. Выполнив ответственное поручение, по дороге домой Данте заболевает малярией (как и его покойный друг Гвидо) и скоропостижно умирает в ночь с 13 на 14 сентября 1321 года.
Произведение делится на три части:
Ад
Главный герой оказывается один в лесу, а вокруг царит непроглядная ночь. Перед глазами Данте встают позолоченные утренним солнцем горы. В попытке подняться на них герой терпит неудачу, и тогда ему приходится вернуться обратно. В лесу ему является дух Вергилия, который сулит ему долгое путешествие через Ад и Чистилище, которые приведут его в Рай. Данте решает последовать за Вергилием и проходит через врата Ада.
Сразу за ними герои видят стонущие души, не совершившие, будучи на земле, ни добрых дел, ни злодеяний. Далее открывается вид на реку, через которую Харон перевозит усопших на другой берег, где начинается первый круг Ада. Лимб представляет собой место, где скорбят души великих людей – знаменитых воинов, мыслителей и поэтов, - а также некрещеных младенцев, по той причине, что не дано им оказаться в Раю. Путники шли и вели беседу с великими философами и поэтами древности. Первым из них был Гомер.
Второй круг управляется демоном Миносом, который выбирает, какому наказанию подвергнуть грешника. Путники стали свидетелями уносимых потоками ветра душ сладострастников, жизнь которых была загублена взаимной страстью.
У подхода к третьему кругу путешественников встречал страшный пес Цербер. Здесь томятся, валяясь в грязи, души чревоугодников. Среди них был Чакко, так же как и главный герой, уроженец Флоренции. Они поговорили о родном городе, а после Данте в ответ на просьбу Чакко пообещал рассказать о нем живым на земле.
Четвертый круг, охраняемый демоном Плутосом, служил местом казни прожигателей жизни и скупцов.
Пятый круг предназначался для душ, загубленных гневом и ленью.
Вскоре путешественники подошли к башне, окруженной водоемом. По нему демон Флегий переправлял желающих попасть внутрь.
Перед героями предстал раскинувшийся во всю ширь город Дит. Путь в него преградила нечисть, и на помощь к Данте и Вергилию пришел небесный посланник, усмиривший мертвецов. В Дите путешественники увидели гробницы, охваченные огнем, услышали страшные стоны еретиков, доносившиеся из них.
В момент перехода в седьмой круг Вергилий рассказал Данте, как устроены последние три круга, спускающиеся вниз, к самому центру земли.
Седьмой круг расположился среди гор, а на страже его стоит Минотавр. Герои увидели кровавый бурлящий поток, где в мучениях извивались души тиранов и разбойников. С берега из своих луков их обстреливали кентавры. Один из них по имени Несс предложил героям свою помощь и провел их через реку.
Повсюду была колючая растительность, состоящая из душ самоубийц. Они страдают от ужасной боли, причиняемой топчущими их мертвецами и клюющими их Гарпиями. Мимо движется новая группа грешников, среди которых Данте узнает своего учителя, душу которого сгубила тяга к однополой любви. Неподалеку в адском огне пляшут души, повинные в том же грехе.
Восьмой круг находится в глубокой пропасти, охраняемой адским зверем по имени Герион. Это место выстроено из десяти рвов, так называемых Злопазух. В первом из них подвергают жестоким наказаниям обольстителей – их истязают бесы, во втором льстецы вынуждены сидеть в массе испражнений. Третий ров состоит из камня, в котором проделаны круглые отверстия. Из них торчат ноги духовных служителей, которые при жизни занимались продажей церковных должностей. Сами их тела зажаты огромными валунами, а ноги охвачены пламенем. Следующая Злопазуха служит местом казни ясновидцев, колдунов и ведьм. Им сворачивают шеи. Взяточников наказывают в пятой Злопазухе, души которых корчатся от страданий в кипящей смоле. Затем Данте и Вергилий наблюдают распятого первосвященника, который всеми силами добивался казни Иисуса Христа. Седьмая пазуха спрятана за скалами. Здесь казнят воров, которых неустанно кусают змеи. В восьмой пазухе наказывают вероломных советчиков. В девятой – сатана отрубает носы и уши, дробит головы сеятелям смуты.
Путешественники добрались до колодца, откуда Антей спустил их вниз. Теперь они находились почти у самого центра земли. Перед героями открылся вид на ледяное озеро, в затвердевших водах которого оказались навеки замурованными души предателей своих родных. В центре озера стоял повелитель Ада трехликий Люцифер. В первой его пасти – Иуда, во второй – Брут, в третьей – Кассий. Темный владыка истязает их своими когтями. От него проходит скважина, ведущая к противоположному полушарию земли. Герои, пройдя через нее, поднялись на поверхность и узрели небеса.
Чистилище
Оказавшись в Чистилище, Данте и Вергилий подошли к морю и смыли с себя грязь и копоть – свидетельства их недолгого пребывания в Аду. Издалека был виден плывущий по морю челнок. Когда тот подплыл к берегу, путники разглядели пассажиров – судно управлялось ангелом, а перевозило оно души мертвецов, которые не попали в Ад. На челноке путешественники смогли добраться до другого берега, а после направились в сторону горы Чистилиша. Достигнув подножия, путники завели разговор с грешниками, которые раскаялись в своих злодеяниях перед самой смертью и потому не были посланы в Ад.
Уставший и обессиленный Данте прилег на траву и провалился в глубокий сон. Во сне он оказался у самого входа в Чистилище. Героев встретил охранявший врата ангел. Он начертал на лбу каждого из них букву «Г» семь раз. Буква эта означает «грех». По мере продвижения к вершине горы она будет стираться, пока не исчезнут они все семь знаков.
Чистилище также поделено на части, называемыми кругами. Первый круг предназначен для наказания возгордившихся. Каменные глыбы давят им на спины, а те сгибаются под их тяжестью, держаться из последних сил. Второй круг служит наказанием для завистников. Они лишены зрения, и весь мир скрыт от их взгляда плотной непроницаемой пеленой. Третий круг очищает души, отравленные гневом. Ярость их затухала от покрывающей грешников черной мглы. Повинные в лени и праздности очищаются в четвертом круге, где их принуждают к постоянному действию в форме стремительного бега. В пятом круге находятся расточители и скупцы.
Внезапно происходит землетрясение, возникшее в результате бурного ликования – одна душа прошла этап очищения и теперь готова вознестись в Рай. Душа эта принадлежала римскому поэту Стацию.
Испытывать голодные муки суждено тем, кто при жизни грешил перееданием. Это шестой круг Чистилища.
Почти все буквы стерты со лба странников. Вход в седьмой круг теперь открыт для героев. Оказавшись в седьмом круге, герои видят, как происходит очищение душ сладострастников – они горят в огне и поют восхваления целомудрию. Последний этап Чистилища пройден. Теперь, чтобы попасть в Рай, путники должны преодолеть стену огня, ведь другого пути у них больше не было.
Рай
Рай Земной раскинулся посреди цветущей густой рощи. Прекрасная девушка собирает цветы, напевая красивую песню. Она поведала Данте о том, что здесь когда-то было золотое время, но однажды все счастье первых людей оказалось загублено страшным грехом.
По Раю неторопливым шагом следовали праведные старцы в белых одеяниях с венками на головах, а вокруг кружатся в танце юные красавицы. Среди них Данте увидел Беатриче и потерял сознание. В тот момент, когда он пришел в себя, то оказался погруженным в Лету, реку, в которой навсегда исчезают грехи.
После Данте вместе со Стацийем омыл свое тело в водах реки Энвое, которые обладали свойством укреплять в памяти добро. Таким образом, герой очистился от грехов и был отныне достоин того, чтобы подняться к звездам.
Вместе со своей возлюбленной Беатриче Данте покинул Земной Рай и направился в Рай Небесный, пространство которого делилось на небеса. В первом небе Рая – в небе Луны, герои повстречали души монахинь, которых выдали замуж помимо их воли. Девушка поведала возлюбленному о том, что, несмотря на то, что эти женщины, по своей сути, жертвы, они все-таки должны в определенной мере отвечать за совершенное над ними насилие, поскольку не проявили должной стойкости.
На втором небе, называемом Меркурий, их ожидали души праведников, что излучали собой яркий свет. Третье небо – Венера. Здесь купаются в благодати души любвеобильных, что сияют огненным светом.
На четвертой небе под названием Солнце обитают мудрецы. Далее путь героев простирался на Марс и белый Юпитер, где свое пристанище обрели души справедливых. Из их света образуются буквы, затем появляется фигура орла, которая символизирует имперское правосудие и власть, царившие на небесах. Эта птица олицетворяет собой идеал справедливости. Ее всевидящее око состоит из самых совершенных и достойных светов-духов. Орел заговорил с Данте.
На восьмом небе расположились великие праведники, чей свет горел огнем бесчисленных свечей. По просьбе девушки апостолы начали беседу с ее возлюбленным. Апостол Петр поведал Данте о том, что представляет собой истинная вера. Апостол Иоанн раскрыл ему тайну настоящей любви, веры и надежды. Здесь же, на восьмом небе, Данте узрел излучающую яркий свет душу Адама.
Далее героев ожидал последний этап – путь на девятое небо. Это место – средоточие света и добра. Первое, что увидел Данте, была ослепительная точка, что символизирует божество. Вокруг этой точки кружатся бесконечные огни, образующие девять ангельских кругов. Самые ближние из них – это серафимы и херувимы, а те, что вращаются вдалеке – архангелы и ангелы.
Беатриче пояснила Данте, что ангелы существуют еще со дня сотворения мира. Благодаря их постоянному стремительному вращению, Вселенная движется и движется все в ней.
Герои возносятся в Эмпирией. Так называется высшая сфера во всей Вселенной. Здесь Данте увидел своего нового наставника – старца по имени Бернард. Тем временем Беатриче вознеслась над их головами, излучая ослепительный свет. Вместе с Бернардом Данте стал изучать розу Эмпирея, где сияли души невинных младенцев. Старец обратился к деве Марии с молитвой, чтобы та помогла Данте, а затем попросил его взглянуть наверх. Данте поднял свой взор и узрел ярчайший ослепительный свет, в котором обрел величайшую истину. Он созерцал Бога в его триединстве.
Данное произведение учит многим вещам. Во-первых, когда герой спрашивает, почему монахини не могут попасть в Рай, Беатриче ведает, что жертва также должна нести ответственность за произошедшее, если она проявила недостойно мужества и стойкости. Во-вторых, произведение учит тому, что справедливость должна быть коллегиальной. В-третьих, весьма поучительным является эпизод разговора Данте с апостолами, где даются определения надежды, веры, любви. Это вечные темы и вечные ценности, которые будут иметь значение для каждого человека во все времена. Большое внимание автор уделяет теме любви, и не только к женщине, но и любви во всем ее философском понимании. В конце произведения мы видим, что герой, созерцая божество, понимает, что именно благодаря Любви его душа оборачивается к свету.
Можете использовать этот текст для читательского дневника
Данте - Божественная комедия. Картинка к рассказу
Сейчас читают
- Краткое содержание Белль Бильярд в половине десятого
Генриху больше всего на свете хотелось сначала перебраться в большой город, а потом стать в нем правителем. И вот однажды он решил ее осуществить. Для начала он перебирается в город, где раньше никогда не был и ничего не знает об этом городе
- Краткое содержание Лев Толстой Казаки
Повесть начинается с момента, когда молодой юнкер Оленин, состоятельный человек направляется на службу на Кавказ после веселой вечеринки с друзьями.
- Краткое содержание Искандер Петух
Героя рассказа Фазиля Искандера «Петух» никогда не любили петухи. Так начинается рассказ. Мальчик летом жил у родственников в деревне, находящейся в Абхазии. Когда все уходили на работу
- Краткое содержание Драгунский Двадцать лет под кроватью
В рассказе идет речь о детях и детских играх. В настоящие, подвижные игры, где всем весело и интересно находится в одной компании. Разница в возрасте совсем не помеха для прекрасного времяпрепровождения
- Краткое содержание Замок из стекла Джаннет Уоллс
«Замок из стекла» - это автобиографическая книга, в которой Джаннетт рассказала о своем нелегком детстве. Действие началось тогда, когда Джаннетт было три года.
Когда, собственно, были написаны первые песни «Божественной Комедии», нельзя точно определить. Основываясь на некоторых данных, предполагают, что, вероятно, около 1313 года. Первые две части поэмы – «Ад» и «Чистилище» – были известны публике еще при жизни их творца, а «Рай» стал известен только после смерти Данте.
Название «Комедия» дал своей поэме сам Данте. Это не означало принадлежности к драматическому жанру, во времена Данте комедией называли произведение, начинающееся трагически, но завершающееся счастливо. Эпитет «Божественная» - «Divina commedia» был добавлен восхищенным потомством уже позже, в XVI столетии, не вследствие содержания поэмы, а как обозначение высочайшей степени совершенства великого произведения Данте. «Божественная Комедия» не принадлежит ни к какому определенному жанру (хотя относительно ее жанра ведутся споры: ее считают видением, поэмой), это совершенно своеобразная, единственная в своем роде смесь всех элементов различных направлений поэзии.
Громадна заслуга Данте в «Божественной Комедии» и перед национально-письменным языком Италии. Ведь это произведении е было написано на живом итальянском, а не на латыни.
«Божественная Комедия» состоит из ста песен и заключает в себе 14230 стихов.
На середине жизненного пути, то есть в 35 лет (таким образом, время видения отнесено поэтом к 1300 году, когда он был приором), рассказывает Данте, заблудился он в жизненном лесу. Поэт заснул и не может дать себе отчета, как он попал в этот дикий, мрачный и непроходимый лес. В испуге решается он выбраться оттуда. Перед ним подошва горы, вершина которой озарена лучами восходящего солнца. Данте собирается подняться по пустынной крутизне и направляется к горе. Барс, затем лев и наконец волчица, – особенно последняя, – пересекая ему дорогу, наполняют его сердце смертельным страхом, так что он спешит вернуться в темную долину. Тут является перед ним некто в образе человека или, вернее, легкой тени: это Вергилий, тот Вергилий, который был для Данте величайшим поэтом древности, учителем и наставником. Данте обращается к нему с мольбой, и Вергилий поучает его, говорит ему о вредных свойствах волчицы и о злом ее нраве, о том, что она причинит еще много вреда и несчастий людям до тех пор, пока не явится гончий пес, veltro, который прогонит ее обратно в Ад, откуда зависть Сатаны напустила ее на мир. Затем Вергилий объясняет поэту, что для выхода из этих дебрей надо избрать другой путь, и обещает провести его через Ад и страну раскаяния к вершине солнечного холма, «где встретит тебя душа достойнее меня; ей передам я тебя и удалюсь», заканчивает он свою речь. Но Данте колеблется, пока Вергилий не сообщает ему, что послан Беатриче. Теперь поэт следует за Вергилием, наставником и руководителем своим, до порога Земного Рая и спускается с ним в Ад, где читает над вратами страшную надпись: «Lasciate ogni speranza voi qu"entrate» («Оставьте входящие сюда всякую надежду»). Тут, в преддверии Ада, в беззвездном пространстве слышны плач и стенания, – тут страдают люди, «ничтожные на земле», те, которые не грешили и не были добродетельны, – безразличные, тот печальный род, что жил «без хулы и славы бытия».
В их числе и папа Целестин V, который «из низости великий дар отверг», то есть отрекся от папской тиары благодаря проискам своего преемника Бонифация VIII, и «недостойные ангелы, которые, не изменив Богу, не были его верными слугами и помышляли только о себе». Мука этих «безразличных» людей состоит в беспрерывном терзании их крылатыми насекомыми. Но главное страдание их – сознание собственного своего ничтожества: их отвергли навсегда «Господь и враг, ведущий с Ним раздоры».
Переправившись через Ахерон, Данте со своим наставником вступает в первый круг Ада. Тут – «глубокая скорбь без мучений», так как здесь находятся люди добродетельные, но не просвещенные христианством, жившие до пришествия Христа. Они осуждены на «вечное желание, не освежаемое надеждой». Отдельно от них, за окруженной семью стенами и прекрасной рекой башней, в которую ведут семь ворот, местопребывание, среди зелени и при свете солнца, прославившихся поэтов, ученых и героев древности. Тут Вергилий, и вместе с ним Гомер, Гораций, Овидий, Лукан, составляющие особый кружок, а дальше, на цветистом лугу, Данте видит Энея, Цезаря, Аристотеля, Сократа, Платона…
Второй круг Ада – область, где трепещет сам воздух. Вход в нее сторожит Минос, «всех прегрешений ведатель»; он исследует грехи у входа и отсылает грешников, смотря по их проступкам, в подобающий им круг. Здесь слышен плач, здесь полное отсутствие дневного света, «будто пораженного немотою». В этом круге казнятся увлекавшиеся чувственной любовью, и муки их – беспрерывное кружение в адском вихре. Данте видит здесь Семирамиду, Клеопатру, Елену, Ахиллеса и других. Он встречает здесь Паоло и Франческу да Римини, и трогательный рассказ последней о ее любви и несчастии так поражает его, что он падает без чувств.
Вихрь второго круга производит вечный дождь, смешанный с градом и снегом; в воздухе стоит зловоние – это третий круг. Тут подвергаются наказанию обжоры, и вдобавок ко всему их терзает Цербер, «зверь свирепый, безобразный», который, «хватая злых, сдирает с них кожу».
В четвертом круге помещаются расточители, любостяжатели и скряги; они катят огромные тяжести, сталкиваются, осыпают друг друга бранью и снова принимаются за свой тяжелый труд.
Ливень третьего круга образует поток, который в пятом круге разливается в озеро стоячей воды и образует смрадное болото Стикс, окружающее адский город Дит. Тут мучаются гневные; они бьют друг друга ногами, головой, грудью и разрывают зубами, а завистливые погружены в болотную тину и постоянно в ней захлебываются. У окраины болота возвышается башня, на вершине которой являются три Фурии и показывают Данте голову Медузы, чтобы превратить его в камень. Но Вергилий охраняет поэта, закрывая ему глаза рукой. Вслед за тем слышен гром: сухими подошвами по смрадному болоту проходит через Стикс посланник неба. Вид его укрощает демонов, и они беспрепятственно впускают Вергилия и Данте в ворота адского города Дита.
Окрестности этого города составляют шестой круг. Тут перед нами обширные поля, «исполненные скорби и жесточайших мук», и повсюду открытые могилы, из которых змеится пламя. В вечном огне горят здесь материалисты, проповедовавшие о смерти духа вместе с телом, сомневавшиеся в бессмертии души, а также еретики и распространители ереси.
Вдоль крутого обрыва поэт и его вождь подходят к пропасти, из которой несутся нестерпимо смрадные испарения и которая охраняется Минотавром. Это седьмой круг, предназначенный для пытки виновных в насилии; он состоит из трех поясов. В первом, представляющем собою широкий ров, наполненный кровью, томятся «сильные земли», посягавшие на жизнь и на достояние людей, тираны и вообще убийцы, виновные в насилии против ближнего. По берегу рва бегают взад и вперед кентавры, вооруженные луками, и пускают стрелы в того, кто подымается из кровавых волн больше, чем дозволяет степень его грехов. Во втором поясе седьмого круга наказываются виновные в насилии против самих себя, то есть самоубийцы. Они превращены в ядовитые и сучковатые деревья с листьями не зеленого, а какого-то серого, мрачного цвета. В ветвях деревьев свили себе гнезда отвратительные гарпии, которые рвут и едят их листья. Этот страшный лес, – лес несказанной скорби, – окружает степь, покрытую горючими и сухими песками, – третий пояс седьмого круга. Медленно, но неустанно падает здесь огненный дождь. Тут место казни грешников, виновных в насилии против Бога, отвергавших в своем сердце святое имя Его и оскорблявших природу и ее дары. Одни из грешников лежат распростертые, другие сидят скорчившись, третьи непрерывно ходят, причем без отдыха «мечутся их бедные руки туда и сюда, отбрасывая от себя беспрестанно падающие на них огненные капли». Здесь поэт встречает своего учителя Брунетто Латини. Следуя по этой степи, Данте и Вергилий доходят до реки Флегетон, волны которой страшно багрового, кровавого цвета, а дно и берега совершенно окаменели. Она течет в нижнюю часть Ада, где и образует Коцит, ледяное озеро Джудекки. Как и другие адские реки, Флегетон получает начало от слез статуи Времени, воздвигнутой из различных металлов и возвышающейся на острове Крит.
Но вот и восьмой круг. Путники наши спускаются туда на Герионе, олицетворении обмана и лжи, крылатом чудовище, которое, по легенде, привлекало к себе в дом чужестранцев дружескими словами и потом убивало их.
Восьмой круг называется «Злые рвы»; их – десять; здесь наказываются разного рода обманы. В первом из этих рвов рогатые демоны (заметим, что это единственное место, где черти у Данте являются рогатыми) беспощадно бичуют обольстителей. Во втором вопят и стонут льстецы, безвыходно погруженные в жидкую, смрадную грязь. Третий ров занимают симонисты, торговавшие святыми вещами, обманывая суеверно-невежественных людей. Грешники этой категории страшно мучаются: они уткнуты головами в отвратительные ямы, ноги их торчат кверху и беспрестанно сжигаются пламенем. Сюда помещены поэтом многие папы, в том числе Николай III, и здесь же приготовлено место Бонифацию VIII. В четвертом рве идут молча, в слезах, люди, у каждого из которых лицо повернуто к спине, вследствие чего они должны пятиться назад, потому что не могут ничего видеть перед собой. Это – волхвы, прорицатели и т. п.: «За желание заглянуть слишком далеко вперед они смотрят теперь назад и движутся вспять». Взяточники, продажные люди помещены в пятом рве, где они погружены в озеро кипящей смолы. В шестом казнятся лицемеры. Окутанные в монашеские рясы, снаружи ослепляющие позолотой а внутри свинцовые и невыносимо тяжелые, с такими же капюшонами, свисающими на глаза, молча и плача ходят они тихими шагами, как в процессии. Седьмой ров, где мучаются воры, весь наполнен страшным количеством змей, между которыми бегают в ужасе взад и вперед грешники. Руки у них связаны змеями за спиною; змеи впиваются им в бедра, клубятся у них на груди и подвергают их разнообразным превращениям. В восьмом рве носятся злые и лукавые советчики, заключенные в пожирающие их огненные языки. Казнящийся здесь Улисс, пустившись в открытый океан, проник далеко, но буря разрушила его корабль и потопила его со всеми товарищами. В девятом рве помещены сеятели соблазна, раскола, всяких раздоров, политических и семейных. Демон, вооруженный острым мечом, подвергает их страшным и разнообразным рассечениям; но раны тотчас заживают, тела подвергаются новым ударам – и нет конца этим прометеевским мукам. Но вот и последний, десятый ров восьмого круга: тут мучаются люди, посягавшие на различные подлоги; они покрыты страшными язвами, и ничто не может уменьшить и унять бешенство их чесотки. Ад кончается. Вергилий и Данте подошли к мрачному, тесному колодцу, стены которого поддерживаются великанами. Это дно вселенной и вместе с тем последний – девятый – круг Ада, где карается высшее человеческое преступление – измена. Круг этот – ледяное озеро, состоящее из четырех частей: Каины, Антеноры, Толомеи и Джудекки. В Каине (от Каина) помещены изменившие близким и родственникам, посягнувшие на жизнь этих последних. В Антеноре, названной так по имени троянца Антенора, подавшего неприятелям совет внести в Трою деревянного коня, мучаются предатели отечества; в их числе и Уголино, помещенный сюда за предательскую сдачу крепости; он грызет голову своего врага, архиепископа Руджери, умертвившего его и его детей голодом. В Толомее (по имени египетского царя Птолемея, якобы пригласившего однажды к себе на обед друзей и умертвившего их) терзаются изменившие друзьям. Они уткнуты в лед головами; «пролитые ими слезы замыкают исход другим слезам, и горе отливает назад и увеличивает истому, потому что первые слезы замерзают и подобно хрустальному забралу завешивают впадины глаз». Наконец, в четвертом поясе девятого круга, в Джудекке, казнятся предатели Христа и высшей государственной власти. Тут резиденция Сатаны, «владыки царства скорби», создания «некогда столь прекрасного». Он до половины груди погружен в лед. У него три лица и шесть громадных крыльев; двигая последними, он производит ветер, который леденит воды всего девятого круга. Каждым ртом своих трех лиц он дробит по одному грешнику. Строже всех казнится Иуда, предавший Христа, затем Брут и Кассий, убившие Цезаря.
По шерсти Люцифера Вергилий и Данте спускаются к центру земли, а отсюда начинают подниматься вверх по расщелине. Еще немного, и они вне страшного царства тьмы; над ними снова засверкали звезды. Они у подножия горы Чистилища.
«Чтобы поплыть с этой минуты по лучшим водам, ладья моего гения распускает паруса и оставляет за собою столь бурное море». Такими словами начинается вторая часть поэмы, и тут же следует чудесное описание рассвета, составляющего разительный контраст с картиною тьмы при вступлении в Ад.
Чистилище имеет вид горы, подымающейся все выше и выше и опоясанной одиннадцатью уступами, или кругами. Стражем Чистилища является величавая тень Катона Утического, олицетворяющего, в глазах Данте, свободу духа, внутреннюю человеческую свободу. Вергилий просит сурового старца во имя свободы, бывшей столь драгоценной для него, что ради нее он «отказался от жизни», указать путь Данте, который ходит всюду, отыскивая эту свободу. Воздушная лодка, управляемая светлым ангелом, «на челе которого начертано блаженство», привозит души к подножию горы. Но прежде чем проникнуть собственно в Чистилище, надо пройти как бы преддверие его, – четыре предварительные ступени, где пребывают души ленивых и нерадивых, желавшие покаяться, осознавшие свои заблуждения, но все откладывавшие покаяние и так и не успевшие совершить его. Узки и круты лестницы, ведущие с одной ступени на другую, но чем выше поднимаются наши путники, тем для них легче и легче восхождение. Ступени пройдены; Данте – в чудесной долине, где очищающиеся души поют хвалебные гимны. Два ангела сходят с неба с пламенными мечами, острия которых обломаны, – указание на то, что здесь начинается жизнь милосердия и прощения. Их крылья и одежды зеленого цвета, – цвета надежды После этого заснувший Данте просыпается у ворот Чистилища, где стоит ангел с обнаженным и блестящим мечом. Острием этого меча он пишет семь раз Р (peccato -грех) на лбу Данте, впуская его таким образом в Чистилище уже не в качестве пассивного лица, в Аду, но в качестве лица активного, которому тоже потребно очищение. Дверь открыта. Вергилий и Данте входят при звуках гимна. «Ах, как эти ворота не похожи на адские! – восклицает Данте. – Сюда входят при звуках пения, туда – при страшных воплях».
Собственно Чистилище состоит из семи кругов: в каждом искупается один из семи смертных грехов. Гордые двигаются, сгибаясь под тяжелой каменной ношей. Завистливые, с мертвенным цветом лица, опираются один на другого и все вместе прислонены к высокой скале; они одеты в грубые власяницы, их веки сшиты проволокой. Гневные бродят в непроницаемом мраке и густом смрадном дыму; ленивые беспрерывно бегают. Скупые и расточительные, имевшие привязанность лишь к земным благам, лежат на земле ничком, со связанными руками. Обжоры, страшно худые, с бесцветными глазами, испытывают муки Тантала: они ходят около дерева, обремененного сочными плодами и раскинувшего ветви над свежим источником, воды которого падают с высокой горы, и терпят при этом голод и жажду, увлекавшиеся чувственной любовью искупают свой грех в пламени, которое, исходя из горы, обдает их своими языками, отбрасывается обратно ветром и снова беспрерывно возвращается. На каждой новой ступени Данте встречает ангела, который концом крыла стирает одно из запечатленных на его лбу Р, ведь вместе с гордыми и он шел, согбенный под тяжелой ношей, и вместе с увлекавшимися чувственной любовью проходил пламя.
Данте и Вергилий достигли наконец вершины горы, осененной прекрасным, вечно зеленеющим лесом. Это Земной Рай. Посреди леса текут из одного и того же источника, но направляясь в разные стороны, две реки. Одна течет налево: это Лета, река забвения всего дурного; другая – направо: это Эвноя, запечатлевающая все доброе и хорошее навсегда в душе человека. Вергилий, исполнивший свою задачу, доведший поэта до Земного Рая, до Эдема, прощается с ним. Здесь, в Эдеме, где все дышит истиной, невинностью и любовью, происходит встреча поэта с Беатриче. Его купают в Эвное, откуда он возвращается, «как новое растение, которое только что переменило свою листву», чистый и совершенно готовый вознестись к звездам.
И вознесение начинается: Данте уносится по воздуху вслед за Беатриче; она все время смотрит вверх, он же не спускает глаз с нее. Вот и Рай.
Рай (все по той же системе Птолемея) состоит у Данте из десяти сфер. Сперва семь планет, населенных праведниками, тоже в известном иерархическом порядке.
Первая, ближайшая к Земле, планета – Луна, где обитают души лиц, давших на земле обет сохранить безбрачное, девственное состояние, но нарушивших его, вопреки собственному желанию, вследствие насильственного противодействия со стороны.
Вторая планета – Меркурий – жилище праведных и сильных государей, стяжавших себе громкую славу добродетелью, составивших счастье своих подданных посредством добрых дел и мудрых законов. В числе их император Юстиниан, с которым поэт ведет разговор.
Третья планета – Венера, где находятся души людей, любивших высшей, духовной любовью, вдохновлявшей их на Земле на добрые дела.
Четвертая планета – Солнце – населена теми, которые исследовали тайны веры и богословия. Тут Франциск Ассизский, Бонавентура, Фома Аквинский и другие.
На пятой планете – Марсе – обитают души лиц, распространявших христианство и жертвовавших своей жизнью за веру и церковь.
Шестая планета – Юпитер; здесь находятся души тех, которые на Земле были истинными блюстителями правосудия.
Седьмая планета – Сатурн – обитель душ, живших на Земле созерцательной жизнью. Данте видит здесь лучезарную золотую лестницу, верхняя часть которой теряется далеко в небе и по которой восходят и нисходят светлые духи.
Переходя от одной планеты к другой, Данте не чувствует этого перехода, так легко совершается он, и узнает о нем каждый раз только потому, что красота Беатриче становится все лучезарнее, все божественнее по мере приближения к источнику вечной благодати…
И вот они поднялись на вершину лестницы. По указанию Беатриче Данте смотрит отсюда вниз, на Землю, и она кажется ему такой жалкой, что он улыбается при виде ее. «И я, – добавляет он пессимистически, – одобряю тех, кто презирает эту Землю, и считаю действительно мудрыми тех, кто устремляет свои желания в иную сторону».
Теперь поэт со своей руководительницей – в восьмой сфере, – сфере неподвижных звезд.
Тут Данте впервые видит полную улыбку Беатриче и теперь уже способен вынести ее блеск, – способен вынести, но не выразить какими бы то ни было человеческими словами. Дивные видения услаждают зрение поэта: раскрывается роскошный сад, растущий под лучами Божества, где он видит таинственную розу, окруженную благоухающими лилиями, и над ней луч света, падающий от Христа. После испытания в вере, надежде и любви (испытывают его св. Петр, Иаков и Иоанн), выдерживаемого Данте совершенно удовлетворительно, он допускается в девятую сферу, называемую кристальным небом. Тут, в виде ярко светящейся точки, без определенного образа, присутствует уже Слава Божья, сокрытая еще завесою из девяти огненных кругов. И наконец последняя сфера: Эмпирей – жилище Бога и блаженных духов. Кругом сладостное пение, дивные пляски, река со сверкающими волнами, с вечно цветущими берегами; из нее брызжут яркие искры, подымающиеся в воздух и обращающиеся в цветы, чтобы снова упасть в реку, «как рубины, оправленные в золото». Данте смачивает веки водой из реки, и его духовный взор получает полное просветление, так что он может теперь понять все окружающее его. Беатриче, на миг исчезнувшая, появляется уже в самом верху, на престоле, «венчая себя короной из вечных лучей, из нее самой исходящих». Данте обращается к ней со следующей мольбой: «О не побоявшаяся ради моего спасения оставить след своих шагов в Аду, – я знаю, что тебе, твоему могуществу и твой благости обязан я теми великими вещами, которые видел. Ты меня от рабства привела к свободе всеми путями, всеми средствами, какие были в твоей власти. Сохрани же ко мне твои щедроты, – чтобы душа моя, тобою уврачеванная и достойная тебе нравиться, могла отделиться от тела!..»
«Тут сила воображения покинула меня, – так заканчивает свою поэму Данте, – но желания мои, моя воля уже были приведены навсегда в движение любовью, движущей также солнцем и звездами», – то есть царственно правящей всем миром.
«Божественная Комедия» – великая аллегория человека, греха и искупления с религиозной и с нравственной стороны. Всякий человек носит внутри себя свой ад и свой рай. Ад – смерть души, владычество тела, образ зла или порока; Рай – образ добра или добродетели, внутреннего мира и счастья; Чистилище – переход из одного состояния в другое посредством раскаяния. Рысь (в других переводах – патера), лев и волчица, заграждающие путь к солнечному холму, изображают три главенствующих порока, считавшихся тогда преобладающими в мире, а именно: сладострастие, гордость и алчность.
Кроме этого нравственно-религиозного значения, «Божественная Комедия» имеет еще и значение политическое. Темный лес, в котором поэт заблудился, означает также анархическое состояние мира и конкретно Италии. Избрание поэтом в руководители Вергилия тоже не лишено аллегорического подтекста. Образ Вергилия с морально-религиозной точки зрения символизирует земную мудрость, а с политической – гибеллинскую идею всемирной монархии, которая одна в силе установить на земле мир. Беатриче символизирует небесную мудрость, а с биографической точки зрения – любовь Данте. и т.д.
Символична и четкая, продуманная композиция «Божественной комедии»: она разделена на три части («кантики»), каждая из которых изображает одну из трех частей загробного мира, согласно католическому учению, – ад, чистилище или рай. Каждая часть состоит из 33 песен, а к первой кантике добавлена еще одна песнь-пролог, так что всего получается 100 песен при троичном членении: вся поэма написана трехстрочными строфами – терцинами. Это господство в композиционной и смысловой структуре поэмы числа 3 восходит к христианской идее о троице и мистическом значении числа 3. На этом числе основана вся архитектоника загробного мира «Божественной комедии», продуманная поэтом до мелочей. Символизация на этом не заканчивается: каждая песнь заканчивается одним и тем же словом «звезды»; имя Христа рифмуется только с самим собой; в аду имя Христа нигде не упоминается, как и имя Марии, и т.д.
Символика пронизывает и две другие кантики. В мистической процессии, встречающей Данте у входа в рай, 12 светильников «суть семь духов божиих» (по Апокалипсису), 12 старцев – 24 книги Ветхого завета, 4 зверя – 4 евангелия, повозка – христианская церковь, гриффон – богочеловек Христос, 1 старец – Апокалипсис, «смиренных четверо» – «Послания» апостолов и т.д.
При всей своей оригинальности поэма Данте имеет различные средневековые источники. Фабула поэмы воспроизводит схему популярного в средневековой литературе жанра «видений» или «хождений по мукам» – о тайнах загробного мира. Тема загробных «видений» разрабатывалась в аналогичном направлении в средневековой литературе и за пределами Западной Европы (древнерусский апокриф «Хождение Богородицы по мукам», XII в., мусульманское предание о видении Магомета, созерцавшего в пророческом сне мучения грешников в аду и райское блаженство праведников). У арабского поэта-мистика XII в. Абенараби есть сочинение, в котором даны картины ада и рая, похожие на дантевские, и их параллельное независимое возникновение (ибо Данте не знал арабского языка, а на известные ему языки Абенараби переведен не был) свидетельствует об общей тенденции в эволюции данных представлений в различных удаленных друг от друга регионах.
В построение картины Ада Данте исходил из христианской модели мира. По Данте Ад представляет воронкообразную пропасть, которая, сужаясь, достигает центра земли. Ее склоны опоясаны концентрическими уступами, «кругами» Ада. Реки преисподней (Ахерон, Стикс, Флегетон) – Лета, река омовения и забвения, стоит особняком, хотя воды ее так же стекают к центру земли – это, в сущности, один поток, проникающий в недра земли: сначала он появляется как Ахерон (по-гречески, «река скорби») и опоясывает первый круг Ада, затем, стекая вниз, образует болото Стикса (по-гречески, «ненавистный»), которое омывает стены города Дита, окаймляющие пропасть нижнего Ада; еще ниже он становится Флегетоном (по-гречески, «жчучий»), кольцеобразной рекой кипящей крови, потом, в виде кровавого ручья пересекает лес самоубийц и пустыню, откуда шумным водопадом низвергается вглубь, чтобы в центре земли превратиться в ледяное озеро Коцит. Люцифера (он же Вельзевул, дьявол) Данте называет Дит (Dis), это латинское имя царя Аида, или Плутона, сына Кроноса и Реи, брата Зевса и Посейдона. По-латински Lucifer означает Светоносец. Прекраснейший из ангелов, он за мятеж против Бога был наказан уродством.
Происхождение Ада по Данте таково: Восставший против бога ангел (Люцифер, Сатана) вместе со своими сторонниками (демонами) был низвергнут с девятого неба на Землю и, вонзившись в нее, продолбил впадину – воронку до самого центра – центра Земли, Вселенной и всемирного тяготения: дальше падать уже некуда. Застрял там в вечных льдах:
Мучительной державы властелин
Грудь изо льда вздымал наполовину;
И мне по росту ближе исполин,
Чем руки Люцифера исполин…;
И я от изумленья стал безгласен,
Когда увидел три лица на нем:
Одно - над грудью; цвет его был красен;
А над одним и над другим плечом
Два смежных с этим в стороны грозило,
Смыкаясь на затылке под хохлом.
Лицо направо - бело-желтым было;
Окраска же у левого была,
Как у пришедших с водопадов Нила,
Росло под каждым два больших крыла,
Как должно птице, столь великой в мире;
Таких ветрил и мачта не несла,
Без перьев, вид у них был нетопырий;
Он ими веял, движа рамена,
И гнал три ветра вдоль по темной шири,
Струи Коцита леденя до дна.
Шесть глаз точило слезы, и стекала
Из трех пастей кровавая слюна.
Oни все три терзали, как трепала,
По грешнику...
(песнь XXXIV)
В трех устах троеликого Демона казнятся самые гнусные, по мнению Данте, предатели: Иуда, Брут, Кассий.
В описании дьявола превалирует средневековое однозначно отрицательное отношение к врагу рода человеческого. Люцифер Данте, наполовину вмерзший в лед (символ холода нелюбви), являет уродливую пародию на образы небес: три его лица – насмешка над троицей, из них красное – гнев как противоположность любви, бледно-желтое – бессилие или леность как противоположность всемогуществу, черное – невежество как противоположность всеведению; шесть крыл нетопыря соответствуют шести крыльям херувима. Не удивительно, что дантов Люцифер не нравился Шатобриану и другим романтикам. В нем нет ничего общего с гордым Сатаной Мильтона, с философствующим Мефистофелем Гете, с непокорным Демоном Лермонтова. Люцифер в «Божественной комедии» бунтовщик, безнадежно проигравший свое дело. Он стал частью космического целого, подчиненным высшим непререкаемым законам.
Центр мироздания, совпадающий с центром земли, скован льдами. Зло – в сосредоточии тяжести вселенной. Образовавшаяся воронка – подземное царство – это и есть Ад, ждущий грешников, которые по ту пору еще и не родились, поскольку Земля была безжизненной. Зияющая рана Земли тут же затянулась. Сдвинутая в результате столкновения, вызванного падением Люцифера, земная кора закрыла основание конусообразной воронки, вспучившись в середине этого основания горой Голгофой, а с противоположной стороны воронки - горой Чистилища. Вход в подземелье Ада остался сбоку, близ края углубления, на территории будущей Италии. Как видно, многие образы (реки преисподней, вход в нее, топология) были взяты Данте из античных источников (Гомер, Вергилий).
Обращение Данте к античным писателям (и прежде всего Вергилию, фигура которого непосредственно выведена в поэму в качестве проводника Данте по аду) является одним из главных симптомов подготовки Ренессанса в его творчестве. «Божественная комедия» Данте – не боговдохновенный текст, а попытка выразить некий опыт, откровение. И поскольку именно поэту открыт способ выражения высшего мира, то он и выбран проводником в потусторонний мир. Влияние «Энеиды» Вергилия сказалось в заимствовании у Вергилия отдельных сюжетных деталей и образов, описанных в сцене нисхождения Энея в Тартар с целью повидать своего покойного отца.
Ренессансные элементы ощущаются как в самом переосмыслении роли и фигуры проводника по загробному миру, так и в переосмыслении содержания и функции «видений». Во-первых, язычник Вергилий получает у Данте роль ангела-проводника средневековых «видений». Правда, Вергилия вследствие толкования его 4 эклоги как предсказания о наступлении нового «золотого века справедливости» причисляли к провозвестникам христианства, так что он был фигурой как бы не совсем языческой, но все же такой шаг Данте можно было назвать по тем временам достаточно смелым.
Второе существенное отличие состояло в том, что в отличие от средневековых «видений», ставивших целью обратить человека от мирской суеты к загробным мыслям, Данте использует рассказ о загробной жизни для наиболее полного отражения реальной земной жизни и прежде всего для суда над человеческими пороками и преступлениями во имя не отрицания земной жизни, а ее исправления. Цель поэмы – освободить живущих на земле от состояния греховности и привести на путь к блаженству.
Третье отличие состоит в пронизывающем всю поэму жизнеутверждающем начале, оптимизме, телесной насыщенности (материальности) сцен и образов. По сути, всю «Комедию» сформировало стремление к абсолютной гармонии и вера в то, что она практически достижима.
Часто Данте иллюстрирует описываемые мучения грешников картинами природы, чуждой средневековым описаниям, а саму мертвую стихию ада – явлениями живого мира. Например, Адский вихрь в 5-й песне сравнивается с полетом скворцов:
И как скворцов, уносят их крыла,
в дни холода, густым и длинным строем,
там эта буря кружит духов зла,
туда, сюда, вниз, вверх, огромным роем
Тот же интерес отличает и живописную палитру Данте, богатую всевозможными красками. Каждой из трех кантик поэмы присущ свой красочный фон: «Аду» – мрачный колорит, густые зловещие краски с преобладанием красной и черной: «А над пустыней медленно спадал/ Дождь пламени, широкими платками/ Как снег в безветрии нагорных скал…» (песнь XIV), «Так опускалась вьюга огневая/ И прах пылал, как под огнивом трут…» (песнь XIV), «У всех огонь змеился над ступнями…» (песнь XIХ); «Чистилищу» – мягкие, бледные и туманные цвета, свойственные живой природе, появляющейся там (море, скалы, зеленеющие луга, деревья): «Дорога здесь резьбою не одета; / стена откоса и уступ под ней – / Сплошного серокаменного цвета» («Чистилище», песнь XIII); «Раю» – ослепительный блеск и прозрачность, лучезарные краски чистейшего света. Аналогично каждой из частей свойственна своя музыкальная окантовка: в аду – это рычание, грохот, стоны, в раю звучит музыка сфер. Ренессансное видение отличает и пластическую скульптурную обрисовку фигур. Каждый образ подан в запоминающейся пластической позе, он словно вылеплен и в то же время полон движения.
Элементы старого и нового мировоззрения переплетаются на протяжении всей поэмы в самых разных сценах и пластах. Проводя мысль о том, что земная жизнь есть подготовка к будущей, вечной жизни, Данте в то же время проявляет живой интерес к земной жизни. Соглашаясь внешне с учением церкви о греховности плотской любви и помещая сладострастных во втором круге ада:
то адский ветер, отдыха не зная,
мчит сонмы душ среди окрестной мглы
и мучит их, крутя и истязая
Данте с горячим сочувствием выслушивает рассказ Франчески о ее грешной любви к брату мужа Паоло, которая привела их обоих, заколотых уродливым Джанчотто Малатеста, в ад. Соглашаясь с церковным учением о суетности и греховности стремления к славе и почестям, он устами Вергилия возносит хвалу стремлению к славе. Восхваляет он и другие порицаемые церковью человеческие качества, такие как жажда знаний, пытливость ума, стремление к неизведанному, примером чего является исповедь Улисса, казнимого в числе лукавых советников за тягу к путешествиям.
В то же время критике поддаются пороки духовенства и сам его дух, причем они клеймятся даже в раю. Нападки Данте на алчность церковников тоже являются провозвестниками нового мировоззрения и в дальнейшем станут одним из основных мотивов антиклерикальной литературы нового времени.
Сребро и злато – ныне бог для вас;
и даже те, кто молится кумиру,
чтят одного, вы чтите сто зараз
(песнь XIХ)
Особенно сильны ренессансные веяния в третьей кантике – «Рае». И это обусловлено самой природой описываемого предмета.
В конце «Чистилища», когда Данте вступает в Земной Рай, навстречу ему приближается торжественная триумфальная процессия; посреди нее дивная колесница, и на ней сама Беатриче, очарование его детства, возлюбленная его юности, ангел-хранитель его зрелых лет. Мгновение в высшей степени торжественное. Данте стоит в тени дерев Земного Рая, у берега реки Леты, а против него, по другую сторону реки, – колесница; кругом нее процессия, состоящая из семи светильников, сверкающих ярким небесным светом, двадцати четырех патриархов в белых одеждах и венках из роз, четырех евангелистов, семи добродетелей и толпы ангелов, кидающих цветы. И наконец она сама, Беатриче, на колеснице, в зеленом платье и в плаще огненного цвета:
Как иногда багрянцем залиты
В начале утра области востока,
А небеса прекрасны и чисты,
И солнца лик, поднявшись невысоко,
Настолько застлан мягкостью паров,
Что на него спокойно смотрит око, -
Так в легкой туче ангельских цветов,
Взлетавших и свергавшихся обвалом
На дивный воз и вне его краев,
В венке олив, под белым покрывалом,
Предстала женщина, облачена
В зеленый плащ и в платье огнеалом.
И дух мой, - хоть умчались времена,
Когда его ввергала в содроганье
Одним своим присутствием она,
А здесь неполным было созерцанье, -
Пред тайной силой, шедшей от нее,
Былой любви изведал обаянье.
(Чистилище», песнь XXX)
Тяжелой сверхматериальности Ада противостоит трансцендентность, световая легкость, неуловимое духовное сияние Рая. А жестким ограничениям сковывающей адской геометрии - пространственная многомерность небесных сфер с возрастающими степенями свободы. В Аду царит чужая воля, человек принуждаем, зависим, нем, и эта чужая воля хорошо видна, а проявления ее красочны; в Раю – воля только своя, личная; возникает протяженность, которой лишен Ад: в пространстве, сознании, воли, времени. В Аду – голая геометрия, времени там нет, это не вечность (то есть бесконечная протяженность времени), а время, равное нулю, то есть ничто. Пространство, разделенное на круги, плоско и однотипно в каждом круге. Оно мертво, безвременно и пусто. Искусственная усложненность его – мнимая, кажущаяся, это усложненность (геометрия) пустоты. В Раю оно обретает объем, многообразие, изменчивость, пульсацию, оно расползается, проникаясь небесным мерцанием, дополняясь, творясь каждой волей, и потому непостижимо.
Ведь тем-то и блаженно наше esse,
что божья воля руководит им
и наша с нею не в противовесе
(«Рай», песнь III).
Ренессансные элементы «Божественной комедии» и позволяют считать Данте предтечей Нового времени. В искусствоведении принят термин «ducento» - XII век, называемый проторенессансом, то есть тем историческим этапом, вслед за которым непосредственно наступает эпоха Возрождения. Творчество Данте относится именно к началу этого периода.
