Градоначальники Глупова: Органчик (Брудастый), Прыщ (Фаршированная голова), Бородавкин, Негодяев, Перехват-Залихватский, Угрюм-Бурчеев - олицетворяют самодержавие и произвол. В этом романе использованы все художественные приемы щедринской сатиры - сатирическая фантастика, гротеск, беспощадная ирония и веселый, торжествующий юмор. Фантастика эта в сущности своей правдива, реалистична, нереальны лишь внешние черты образов и событий. «Говорят о карикатуре и преувеличениях, но нужно только осмотреться кругом, чтоб обвинение это упало само собой...
Кто же пишет эту карикатуру? Не сама ли действительность? Не она ли на каждом шагу обличает самое себя в преувеличении?» - писал Салтыков-Щедрин. Брудастый-Органчик, несмотря на всю фантастичность своей внешности (вместо мозга у него вставлен примитивный механизм - органчик), совершает поступки, ничем не отличающиеся от поступков реально существующих правителей. При въезде в губернию он порет ямщиков, затем день и ночь пишет «все новые и новые понуждения». По его приказам «хватают и ловят, секут и порют, описывают и продают».
Такое управление было испытано веками, и чтобы так управлять, достаточно было иметь «пустую посудину» вместо головы. Недаром смотритель народного училища на вопрос глуповцев: «Бывали ли в истории примеры, чтобы люди распоряжались, вели войны и заключали трактаты, имея на плечах порожний сосуд?» - отвечает, что подобное вполне возможно, что некий правитель «Карл Простодушный... имел на плечах хотя и не порожний, но все равно как бы порожний сосуд, а войны вел и трактаты заключал». Кроме «разорю!» и «не потерплю!», Органчику других слов и не требовалось по роду его деятельности. «Есть люди, - пишет Щедрин, - которых все существование исчерпывается этими двумя романсами».
В образе Органчика до предела заострены черты автоматизма и бездушия правителей. Градоначальник Василиск Бородавкин, знаменитый «войнами за просвещение», за внедрение в быт глуповцев горчицы и персидской ромашки, предстает тоже злобной, бездушной куклой и свои дикие войны ведет при содействии оловянных солдатиков. Но поступки Бородавкина отнюдь не более фантастичны, чем поступки любого правителя-самодура. Бородавкин «спалил тридцать три деревни и с помощью сих мер взыскал недоимок два рубля с полтиной».
В произведениях, предшествующих «Истории одного города», Щедрин писал о том, что на «физиономии общества» вскакивают гнусные прыщи, свидетельствующие о его гнилости, внутренней болезни. Именно таким олицетворением болезни эксплуататорского строя и является градоначальник Прыщ. Основная черта градоначальника Прыща (он же Фаршированная голова) - животность.
Прыщ неизменно возбуждает аппетит у предводителя дворянства - его голова, начиненная трюфелями, распространяет соблазнительный запах. В эпизоде, где предводитель дворянства съедает голову градоначальника, Прыщ окончательно лишается человеческого облика: «Градоначальник вдруг вскочил и стал обтирать лапками те места своего тела, которые предводитель полил уксусом. Потом он закрутился на одном месте и вдруг всем корпусом грохнулся на пол». Даже образ Угрюм-Бурчеева - этот символ угнетения и произвола - вобрал в себя многие конкретные черты антинародных правителей России. Образы градоначальников лишены психологической глубины.
И это не случайно. Угрюм-Бурчеевым чужды чувства горя, радости, сомнения. Они не люди, а механические куклы. Они - полная противоположность живым людям, страдающим и мыслящим. Градоначальников Щедрин рисует в резко саркастической и гротесковой манере, но иногда он пользуется и иронией, и даже веселым юмором. Щедрин всей душой любил угнетенный народ России, но это не мешало ему осуждать его невежество, покорность.
Когда Щедрина обвиняли в том, что он глумится над народом, отвечал: «Мне кажется, что в слове «народ» надо отличать два понятия: народ исторический и народ, представляющий собою идею демократизма. Первому, выносящему на своих плечах Бородавкиных, Бурчеевых и т.п., я действительно сочувствовать не могу. Второму я всегда сочувствовал, и все мои сочинения полны этим сочувствием». В «Истории одного города» Щедрин предсказал гибель самодержавия. Униженные, доведенные до отчаяния глу- повцы в конце концов начинают понимать невозможность своего существования в условиях деспотического режима Угрюм-Бурчеева.
Писатель ощутимо передает нарастание гнева народа, атмосферу, предшествующую взрыву. Картиной этого мощного взрыва, потрясшего город, Щедрин заканчивает свою хронику. Угрюм-Бурчеев исчез, «словно растаяв в воздухе», и «история прекратила течение свое», история мрачного города, его забитых и покорных обитателей, безумных правителей. В жизни освобожденного народа начинается новый период.
Подлинная история человечества бесконечна, она подобна горной реке, остановить могучее движение которой оказался бессилен Угрюм- Бурчеев. «Река не унималась. По-прежнему она текла, дышала, журчала и извивалась; по-прежнему один берег ее был крут, а другой представлял луговую низину, на далекое пространство заливаемую в весеннее время водой». С предчувствием великих исторических перемен в Глупове связан светлый взгляд Щедрина на будущее, ярко воплотившийся в его книге. Хроника написана красочным, весьма сложным по составу языком.
В нем широко использованы и высокий слог старинной речи - например, в обращении архивариуса-летописца к читателю, - и народные изречения и пословицы, и тяжелый, неудобочитаемый слог канцелярских бумаг в пародийном переложениии (так называемые «Оправдательные документы», приложенные к хронике), и публицистический стиль современной Щедрину журналистики.
Сочетание сказовой манеры «летописца» с авторским переложением его записей позволяло Щедрину то придавать рассказу несколько архаический исторического свидетельства, то вновь вносить в него явные отзвуки современности. Сатира Щедрина всегда была на стороне тех, кто боролся за торжество справедливости и правды. Писатель верил в крушение глуповского строя жизни на земле, в победу бессмертных идей демократии и прогресса.
Найдите время для себя и приятной книги. И неважно, что за окном холодно и серо. Мы предлагаем вам 10 книг в жанре сатира , которые заставят вас улыбнуться.
1. Илья Ильф и Евгений Петров - «12 стульев»
Роман Ильфа и Петрова «Двенадцать стульев» по праву считается эталоном сатиры и юмора. Единодушно любимый всеми читателями, этот роман вошел в золотой фонд русской и мировой литературы. Поиск брильянтов мадам Петуховой, спрятанных в одном из стульев мебельного гарнитура, — история, которая и по сей день вызывает искреннюю улыбку. Имена героев — обаятельных авантюристов — стали нарицательными, а сам роман разошелся на цитаты, выдержав сотни успешных переизданий и заслуженно снискав славу неувядающего бестселлера.
2. Джордж Оруэлл - «Скотное хозяйство»
«Все животные равны, но некоторые животные равнее других» — это, наверное, самая знаменитая фраза из классической притчи Джорджа Оруэлла о крушении революционных надежд. Трагический смысл «Скотского хозяйства» проступает сквозь яркий пародийный рисунок. В этой книге Оруэллу удалось выполнить две поставленные перед собой еще в 1936 году задачи: «разоблачить советский миф» и «сделать политическую прозу искусством». Притча Оруэлла, увидевшая свет в 1945 году, публикуется в новом переводе.
3. Ярослав Гашек - «Похождения бравого солдата Швейка»
«Похождения бравого солдата Швейка» — это, пожалуй, одна из оригинальнейших книг за всю историю прозы XX в. Книга, которую в равной степени можно воспринимать как одну большую, полную абсолютно неподражаемого народного лукавства «солдатскую байку» — или как классическое произведение литературы ушедшего столетия.
Смешно? Смешно гомерически! Но очень часто сквозь заводной и разудалый юмор «гарнизонного анекдота» проглядывает истинная суть «Солдата Швейка» — отчаянный и мощный призыв «сложить оружие и задуматься»…
4. Джозеф Хеллер - «Поправка-22»
Джозеф Хеллер со своим первым романом «Поправка-22» буквально ворвался в американскую литературу послевоенных лет. «Мир сошел с ума», и это особенно очевидно на примере быта и нравов военных летчиков американской Эскадрильи. Едко, и порой довольно жестко, описанная Дж. Хеллером армия — странный мир, полный бюрократических уловок и бессмыслицы. Никто не знает, в чем именно состоит так называемая «Поправка-22». Но, вопреки всякой логике, армейская дисциплина требует ее неукоснительного выполнения. Бюрократическая машина парализует здравый смысл и превращает личности в безликую тупую массу.
5. Ивлин Во - «Мерзкая плоть»
Журналисты и проповедники, автогонщики и аристократы, министры и юные прожигатели жизни… Они проносятся по жизни и по страницам романа в вихре балов, маскарадов и званых вечеров — викторианских, ковбойских, русских, цирковых. Такой по воле автора предстает Англия в недолгий промежуток между двумя великими войнами.
6. Франсуа Рабле - «Гаргантюа и Пантагрюэль»
Роман великого французского писателя Франсуа Рабле «Гаргантюа и Пантагрюэль» — крупнейший памятник эпохи французского Ренессанса. Книга построена на широкой фольклорной основе, в ней содержится сатира на фантастику и авантюрную героику старых рыцарских романов.
7. Кристофер Т. Бакли - «Здесь курят»
«Здесь курят» — сатирический роман с элементами триллера. Герой романа, общественный представитель табачного лобби, умело и цинично сражается с противниками курения, убедительно доказывая полезность последнего. Особую пикантность придает роману эпизодическое появление на его страницах всемирно известных людей, лишь в редких случаях прикрытых прозрачными псевдонимами.
8. Чарльз Буковски - «Макулатура»
«Макулатура» - последний роман Буковски, его лебединая песня - читателям без чувства юмора просто противопоказана!Это действительно особый род стеба, посвященный «плохой литературе». Сам сюжет книги лишен динамики, лишен интриги, лишен всего, но именно поэтому бесконечно гениален. Главное достоинство «Макулатуры» - стиль повествования. Описания и диалоги романа переполнены атмосферой грязи, насилия и страха. При этом Буковски буквально каждым предложением пародирует подлинное бульварное чтиво. И хотя авторский стиль упрощен донельзя - хочется отметить потрясающее чувство юмора, которое обязательно придется по вкусу читателям, этим чувством обладающим.
9. Курт Воннегут - «Дай вам Бог здоровья, мистер Розуотер, или Не мечите бисера перед свиньями»
Один из самых забавных, остроумных и ироничных романов великого Воннегута.
Бытовая фантасмагория в этом эксцентричном и едком произведении тесно переплетается с сатирой на быт и нравы Америки «золотого века» конца пятидесятых — начала шестидесятых годов прошлого века настолько тесно, что разделить их практически невозможно.
Итак — добро пожаловать в фонд эксцентричного миллионера, который предается благотворительности и страсти к добровольным клубам содействия пожарникам.
Он безумен? Это пытаются доказать бойкие юристы, нанятые его родственничками. Он здоров? Как ни странно, в этом уверены психиатры… Так что же все-таки происходит с почтенным мистером Розуотером?
10. О’Генри - «Короли и капуста»
О.Генри — выдающийся американский новеллист начала XX века, прославившийся блестящими юмористическими рассказами, мастер неожиданных сравнений и непредвиденных, парадоксальных развязок. Художественная выразительность в сочетании с тонкой наблюдательностью, живость и сжатость повествования, неиссякаемое остроумие, любовь к людям — вот что принесло О.Генри неизменное признание и любовь читателей. В настоящем издании представлена повесть «Короли и капуста», состоящая из авантюрно-юмористических новелл, действие которых происходит в Латинской Америке, но вместо королей у него президенты, а вместо капусты — пальмы.
М.Е. Салтыкова-Щедрина «История одного города»
I. История создания и публикации романа. «Глуповский» цикл начала 1860-х гг. начала 1860-х гг. (очерки «Литераторы-обыватели», «Клевета», «Наши глуповские дела», «Глупов и глуповцы», «Глуповское распутство», «Наш губернский день»). Город Глупов как топонимическое обобщение.
II. Тысячелетняя история России как объект сатирического осмысления в «Истории одного города».
1. Жанрово-композиционное своеобразие книги:
а) Проанализируйте особенности построения «Истории одного города». Обратите внимание на нарративную (повествовательную) специфику произведения. Объясните, для чего писатель вводит два повествовательных плана – летописца-архивариуса и издателя (приведите примеры). Звучит ли в книге голос автора?
б) Какое жанровое определение «Истории одного города» представляется вам наиболее точным: роман, хроника, сатира? (предложите свои варианты).
2. Пародирование в тексте летописной легенды о призвании варягов и исторических концепций о происхождении русской государственности (С.М. Соловьева, Н.И. Костомарова, М.П. Погодина). Приведите соответствующие фрагменты.
3. История России как реальная основа щедринского гротеска:
а) Почему Салтыков утверждал, что писал «не историческую», а «совершенно обыкновенную» сатиру? (см.: «Письмо в редакцию»)
б) «Гротескный» хронотоп как способ сатирического изображения современности:
– деформация времени в романе: принцип «исторических совмещений и проекций» (С.А. Макашин) в использовании реалий и имен (приведите примеры);
– деформация пространства в романе: локальная размытость границ города Глупова (подтвердите текстом).
III. Гротескная трактовка в «Истории одного города» проблемы «народ и власть» («Жизнь, находящаяся под игом безумия»).
1. Исследование в книге механизмов власти, художественная реализация идеи «безумия». «Не потерплю!» и «Разорю!» как лейтмотивные формулы власти:
а) Косвенное выражение идеи «безумия» в образах градоначальников, предающихся «телесным упражнениям» (Микаладзе … – продолжите список). Чем замечательно правление каждого из них?
б) Реализация метафоры «безголовый» в образах таких градоначальников, как Органчик … (продолжите ряд). Бородавкин как предвестие Угрюм-Бурчеева (аргументируйте). «Идиот» Угрюм-Бурчеев – предельное воплощение идеи «безумия» власти (подтвердите текстом).
2. Исследование в книге механизмов подчинения: «народ исторический» в романе Салтыкова:
а) Коллективный портрет глуповцев. Каков социальный состав глуповского населения. Назовите характерные черты их психологии и поведения (начальстволюбие… – продолжите). Докажите, что поведение глуповцев показано как проявление народного «безумия». Что такое «бунт на коленях»? (приведите примеры).
б) Как изменяется тональность повествования в главах «Голодный город» и «Соломенный город»? (процитируйте соответствующие фрагменты). Справедливы ли были упреки Салтыкову в «глумлении над народом»? (см. статью А.С. Суворина и ответ на нее Салтыкова).
3. Логика развития конфликта «народ и власть». Кольцевой принцип композиции: от мечтаний головотяпов о «сильной руке» (приведите примеры) – до «бреда» Угрюм-Бурчеева. Применим ли к идейной концепции романа тезис о том, что всякий народ достоин своих властителей?
IV. Художественное воплощение в романе философско-исторических взглядов Салтыкова-Щедрина.
1. Представление писателя о народе как «воплотителе идеи демократизма» («Письмо в редакцию»). Периоды глуповского благоденствия и его причины (глава «Эпоха увольнения от войн»). Почему Глупов назван «злосчастной муниципией»? (глава «Подтверждение покаяния. Заключение»). Каков, с вашей точки зрения, авторский идеал государственного устройства?
2. Эволюционная концепция исторического процесса. Движения декабристов и петрашевцев как реальный материал для художественных обобщений («мартиролог глуповского либерализма»). Антиутопический пафос книги: разоблачение тоталитарной основы «коммунистического нивеляторства» (главы «Поклонение мамоне и покаяние», «Подтверждение покаяния. Заключение»).
3. Библейские реминисценции в романе и их функция. Эсхатологический смысл финала, его предвосхищение на разных этапах развития конфликта. Найдите в тексте фрагменты, в которых выражена мысль о циклическом развитии истории. Какое значение в романе имеет образ реки?
Литература
Обязательная
1. Салтыков-Щедрин М.Е. История одного города // Салтыков-Щедрин М.Е. Собрание сочинений: В 20 т. М., 1969. Т.8. Рекомендуем также обратиться к комментариям Б.М. Эйхенбаума в издании: Салтыков-Щедрин М.Е. История одного города. М.: Детская литература, 1970.
2. Салтыков-Щедрин М.Е. Письмо в редакцию «Вестника Европы» // Салтыков-Щедрин М.Е. Собрание сочинений: В 20 т. М., 1969. Т.8.
3. «Историческая сатира?» (Статья А.С. Суворина и ответ на нее М.Е. Салтыкова-Щедрина) // Русская словесность. 1995. № 4.
4. Николаев Д. «История одного города» М.Е. Салтыкова-Щедрина // Три шедевра русской классики. М., 1971.
Дополнительная
1. Елизарова Л.В. Повествование в «Истории одного города» // Сатира М.Е. Салтыкова-Щедрина. 1826–1976. Калинин, 1977.
2. Строганов М.В. О финале «Истории». К проблеме «Щедрин и декабристы» // «Шестидесятые годы» в творчестве М.Е. Салтыкова-Щедрина. Калинин, 1985.
3. Головина Т.Н. «История одного города»: продолжение следует // Щедринский сборник. Вып. 2. Тверь, 2003.
Писателями, поэтами, драматургами и создано множество ярких сатирических произведений, в которых силой художественного слова высмеиваются социальные и нравственные пороки, мешающие нормальному развитию жизни. Обличение зла и несправедливости средствами искусства - древнейшая традиция, человечеством на этом пути накоплен огромный опыт.Сделать смешным дурное и плохое - значит обесценить, снизить его, побудить в людях желание избавиться от отрицательных черт. Сатирическая литература, как никакая другая, обладает сильным воспитательным воздействием, хотя, конечно, далеко не всем нравится узнавать себя в героях сатирической комедии или басни. Всякое сатирическое произведение: басня, комедия, сказка, роман, - обладает рядом специфических особенностей, которые присущи только им. Во-первых, это очень большая степень условности изображаемого, пропорции реального мира в сатирическом произведении смещены и искажены, сатирик сознательно сосредоточен только на отрицательных сторонах действительности, которые предстают в произведении в гипертрофированном, часто фантастическом, виде. Помните признание Гоголя о том, что в «Ревизоре» писатель «хотел собрать все дурное в России и разом посмеяться над всем». Но это, по признанию писателя, «видный миру смех» сквозь «незримые, неведомые ему слезы», сатирик оплакивает погибший идеал человека в своих карикатурных, часто отталкивающих героях. Сатирический писатель должен обладать особым талантом создания комического, т.е. смешного, в литературном произведении. Это разнообразные комические сюжетные коллизии, алогичные, абсурдные ситуации, использование говорящих имен и фамилий и др. Наиболее важными художественными приемами, позволяющими создать сатирические образы, являются следующие (см. схему 6).
Ирония (eironeia греч., насмешка, притворство) - прием осмеяния, когда прямой и скрытый смысл сказанного противоречат друг другу, когда под маской мнимой серьезности скрывается колкая, язвительная насмешка.
Градоначальник Бородавкин «предводительствовал в кампании против недоимщиков, причем спалил тридцать три деревни и, с помощью сих мер, взыскал недоимок два рубля с полтиною».
М. Салтыков-Щедрин. «История одного города»
Диалоги героев, в которых используется ирония, - также распространенный прием в сатирических произведениях, комический эффект возникает потому, что один из героев не чувствует иронического подтекста.
Сарказм (sakasmos греч. буквально рву мясо) - язвительная, жестокая насмешка, высказанная прямо, без
полунамеков.
Угрюм-Бурчеев - один из градоначальников в «Истории одного города» М. Салтыкова-Щедрина - описан исключительно в саркастических тонах:
«Перед глазами зрителя восстает чистейший тип идиота, принявшего какое-то мрачное решение и давшего себе клятву привести его в исполнение».
«Я пришел через две недели и был принят какой-то девицей со скошенными к носу от постоянного вранья глазами».
М. Булгаков «Мастер и Маргарита»
Гипербола - преувеличение, яркий и, пожалуй, один из важнейших сатирических приемов, поскольку преувеличение, утрирование отрицательных черт, является законом сатирического изображения действительности, не случайно В. Маяковский называл сатиру «взглядом на мир сквозь увеличительное стекло».
Гипербола может быть словесной («пренеприятное известие»), однако чаще встречается развернутая гипербола, когда нагнетание множества схожих деталей преувеличивает какую-то черту до абсурда.
По законам гиперболизации часто строятся целые эпизоды, например, знаменитая «сцена вранья» из «Ревизора», когда Хлестаков за десяток минут из мелкого чиновника произвел себя в директора департамента, у которого в подчинении «курьеры, курьеры, курьеры... можете представить себе тридцать пять тысяч одних курьеров!»
Гипербола часто совмещается с гротеском и фантастикой.
Фантастика (phantastike греч. способность к воображению) - изображение абсолютно невозможных, алогичных, невероятных ситуаций и героев.
В сатирических произведениях фантастика очень часто используется вместе с гротеском и гиперболой, часто их невозможно разделить, как, например, в стихотворении В. Маяковского «Прозаседавшиеся»: «Вижу: сидят людей половины. О дьявольщина! Где же половина другая?!».
Гротеск (grotesque фр. причудливый, затейливый) - самый сложный сатирический прием, который заключается в неожиданном, на первый взгляд невозможном сочетании высокого и низкого, смешного и ужасного, прекрасного и безобразного.
В гротеске присутствуют элементы фантастики и преувеличения, поэтому в нем заключается очень сильный импульс эмоционально-психологического воздействия на читателя, гротеск поражает, будоражит воображение, призывая посмотреть на действительность с новой, часто парадоксальной точки зрения. К гротеску особенно часто прибегали в своем творчестве М.Е. Салтыков-Щедрин и М.А. Булгаков.
Иногда на гротескной ситуации может строиться сюжет всего произведения (повесть М. Булгакова «Собачье сердце»).
Судьба литературного содружества Ильфа и Петрова необычна. Она трогает и волнует. Они работали вместе недолго, всего десять лет, но в истории советской литературы оставили глубокий, неизгладимый след. Память о них не меркнет, и любовь читателей к их книгам не слабеет.
Широкой известностью пользуются романы «Двенадцать стульев» и «Золотой теленок». В новых исторических условиях, на материале нашей современности. Ильф и Петров не только возродили старый, классический жанр сатирического романа, но и придали ему принципиально новый характер .
Мы называем прежде всего два эти романа, потому что «Двенадцать стульев» и «Золотой теленок» действительно вершины творчества Ильфа и Петрова. Но романы эти возвышаются над целым литературным массивом, который составляют произведения самых различных жанров. Обозревая литературное наследие Ильфа и Петрова, не только произведения, написанные ими вместе, но и каждым в отдельности, нельзя не подивиться широте творческих возможностей писателей, литературному блеску фельетонов, очерков, комедий .
Талант сатириков бил ключом. Впереди перед авторами открывалась широкая дорога. Они вынашивали множество замыслов, планов, тем. Сатира в произведениях писателей становилась все глубже. К сожалению, конец их содружества был трагичен. Жизнь Ильфа оборвалась слишком рано. А через несколько лет. тоже в расцвете таланта, погиб Петров.
Вся их недолгая совместная литературная деятельность тесно, неразрывно связана с первыми десятилетиями сушествования советской власти. Они не просто были современниками своей великой эпохи, но и активными участниками социалистического строительства, борцами на переднем крае. Смех был их литературным оружием, и они не сложили это оружие до конца своих дней .
Романы Ильфа и Петрова «Двенадцать стульев» и «Золотой теленок» шли по этому же пути. Первый роман - это широко развернутое сатирическое полотно с живыми юмористическими красками. Это обширная галерея мелких и мельчайших людишек.
Связывает их обшая сюжетная линия: двенадцать стульев, которые разыскивает основной герой романа Остап Бендер. Путешествие по различным городам дает ему возможность встретиться со множеством людей, разнообразных по своему характеру, но принадлежащих к одной среде. Это все мещане по духу, по характеру, бывшие чиновники, торговцы, нэпманы, люди без определенных занятий - мелкие караси-обыватели, которые на то и существуют, чтобы их живьем глотал жулик щучьей породы - Остап Бендер .
С виду это как будто даже и добродушный народ. Многие из них формально не враги социализма и советской власти. У них нет никаких политических взглядов, а у Элл очки-людоедки вообще никаких убеждений нет. Она просто двуногое млекопитающее, весь умственный багаж которого укладывается в три-четыре фразы. Однако на поверку она-то и есть та самая «канарейка», которой Маяковский советовал свернуть голову.
Эллочка-людоедка. пожалуй, один из наиболее выразительных и сильных сатирических образов в романе Ильфа и Петрова. В нем ярко представлена убогая и в то же время хищническая натура мещанства. У других это замаскировано пышными фразами, даром приспособления. Эллочкався как на ладони. Это совсем крохотный хищный зверек, его опаснейшая черта - живучесть. Она живет и поныне. Мы встречаем ее иногда среди молодежи нашего времени, среди девушек и юношей. Они называются теперь стилягами. Композиция романа предопределила его конец. Сюжет был исчерпан, когда Остап Бендер нашел последний стул - тот самый, в котором были зашиты драгоценности. На суммы, вырученные от их продажи, железнодорожники выстроили превосходный клуб. Это была и последняя неудача героя романа. Ему незачем было дальше жить, и авторы покончили с ним довольно механическим способом. Как известно. Остапа Бендера зарезал его сообщник, бывший предводитель дворянства Киса Воробьянинов .
Роман «Двенадцать стульев» имел чрезвычайный успех. Его читали и перечитывали с неумолкаюшим веселым смехом. Ильф и Петров написали после романа несколько новых сатирических произведений. В 1928-1930 годах они активно сотрудничали в журналах «Огонек» и «Чудак». Помимо многочисленных фельетонов и рассказов, там были опубликованы сатирическая повесть «Светлая личность», цикл новелл о городе Колоколамске и сказки Новой Шахерезады. Обитатели фантастических городов Колоколаыска и Пищеслава. выдуманных Ильфом и Петровым, это как бы жители щедринского города Глупова. прямые потомки знаменитых пошехонцев. В них видны отвратительные черты мещан-стяжателей, тот нэпманский дух. который Ильф и Петров высмеивали в романе «Двенадцать стульев». В новых своих произведениях писатели в гротесковой форме продолжили сатирическую линию своего первого романа. Но найденная ими форма не удовлетворяла авторов. Как считали сами писатели, они не смогли полностью решить в этих произведениях тех творческих задач, которые перед собой ставили .
Зачем понадобилось авторам воскрешать зарезанного героя? Напрашивается самое простое и легкое объяснение. Сатирический образ Остапа Бендера приобрел чрезвычайную популярность. В нем была художественная оригинальность. По своей жизненности, по своему значению он вошел в тот ряд типических характеров, которые возглавляются Хлестаковым. Чичиковым и другими замечательными сатирическими образами классической русской литературы. Конечно, масштабы Чичикова и Остапа Бендера совершенно различны, но дело в том, что они стоят в одном литературном ряду. Имя Остапа Бендера тоже стало нарицательным .
Авторам жаль было расстаться со своим героем. Это можно понять. В их резервах сохранилось ещё много таких материалов, которые можно было с успехом использовать в дальнейших похождениях Бендера. К тому же в первом романе смерть Остапа не была мотивирована ни логически, ни психологически. В шутливом предисловии к «Золотому теленку» Ильф и Петров рассказывают, что смертный приговор герою романа был вынесен случайно. Авторы колебались и даже пререкались о том, умертвить ли Остапа или оставить его живым. Спор был решен жребием. Из сахарницы была вынута бумажка, на которой был изображен череп и две куриные косточки. Но вскоре после того, как приговор был приведен в исполнение. Ильф и Петров поняли, что совершили ошибку. Пришлось воскресить Остапа Бендера, оставив ему на память о преждевременной кончине шрам на шее.
Можно предположить, что, возобновляя историю похождений уже известного героя. Ильф и Петров решили исправить и некоторые слабые стороны первого романа. На них указывала в свое время доброжелательная критика. В «Двенадцати стульях» обрисован почти исключительно мелкий мирок мешан, обывателей, простофиль, которых так легко и так забавно обманывает, водит за нос «великий комбинатор». Большой мир, мир революции и социалистического строительства как бы отсутствует. Предполагается, что советский читатель сам все время видит перед собой этот большой мир. С его-то высоты и осмеивается беспощадно вся человеческая мелкота, заполняющая роман .
Кроме того, уж слишком мелки все персонажи «Двенадцати стульев». Нет среди них крупных и серьезных врагов. Отсюда и некоторый налет добродушия в романе. А Остап Бендер своим остроумием, находчивостью даже внушает к себе некоторую симпатию. Он уходит со сцены неразоблаченным до конца.
По-видимому, сами Ильф и Петров чувствовали некоторую неудовлетворенность как творцы интересного сатирического образа. Быть может, они сами говорили себе: мы тебя, Остап Бендер, породили, мы тебя и убьем. Именно так и заканчивается второй роман. Остап Бендер физически не умирает. Он говорит о себе, что намерен оставить своя плутни и переквалифицироваться в управдомы. Но он терпит полное моральное банкротство. Авторы выносят ему приговор, более жестокий и «более справедливый: Остап Бендер высмеян насмерть, убит своим же собственным оружием .
Во втором романе появляется тот широкий общественный фон, которого явно не хватает в первом. Авторы по сути не выходят из рамок сатирического романа. Действие развивается в малом мирке мещанских страстишек. Но время от времени мы слышим шум настоящей большой жизни, встают картины великого социалистического строительства. Символичны и полны глубокого смысла те страницы, где рассказано, как пассажиры «Антилопы», вынужденные свернуть с шоссе, прячутся в овраге и смотрят, как мчатся одна за другой машины настоящего автопробега. Остап Бендер и его спутники чувствуют, что мимо них пронеслась подлинная большая жизнь, а они безнадежно отстали, осмеяны, выброшены .
В городе Черноморске нарисована, как бы мимоходом, картина большого и оживленного порта. Там кипит новая жизнь, и на этом фоне жалкими выглядят похождения миллионеров Корейко и Остапа Бендера.
Таким образом, в «Золотом теленке» показан подлинный исторический масштаб того мирка, в котором Остап Бендер считается по-своему «сильным человеком». В центре сатирического обличения все те же мелкие люди, мещане, обыватели. Однако среди них есть хищники иного калибра, чем в «Двенадцати стульях», - более крупные противники, более опасные враги нового строя. Это жулики, расхитители общественной собственности, которые прямо или косвенно соприкасаются с уголовным миром.
Расширяются и самые объекты обличения - огонь сатиры писатели направляют в романе и против бюрократов и приспособленцев. Не случайно обобщенный образ «Геркулеса» приобрел нарицательный смысл, стал воплощением бюрократизма и чиновничьего равнодушия.
Самое же главное заключается в том. что из торжествующего героя Остап Бендер превращается в неудачника, терпящего одно поражение за другим. Великий комбинатор приобретает в конце концов свой «миллион», но теряет веру в свои эгоистические принципы. Бледнеет его остроумие, пропадает привлекательность. Он лишается своих сообщников и остается один. Авторы постепенно развенчивают его и последовательно подводят к комически-драматическому финалу .
Совершенно лишним, чужим, как бы ловко он ни приспособлялся, выглядит Остап в поезде с советскими и иностранными журналистами, который идет на строительство Восточной Магистрали (читай: Турксиб). А когда осуществляется наконец его мечта и Остап получает вожделенный миллион, он оказывается окончательно выброшенным из жизни. Тут и проявляется со всей силой основная идея романа. Она в том. что богатый частный собственник невозможен, нелеп, бессмысленен в социалистическом обществе. Так авторы морально убивают порожденного ими героя частнособственнической наживы.
«Золотой теленок» не просто продолжение «Двенадцати стульев», а дальнейшее развитие темы. Юмористические краски во втором романе не менее ярки, чем в первом, а сатира обнаруживает более высокую ступень политической заостренности. «Золотой теленок» свидетельствует о большей идейной и художественной зрелости авторов .
Рассмотренные в данном параграфе сатирические романы это как бы вершины творчества Ильфа и Петрова. Они написали, кроме того, немалое число рассказов, новелл, очерков, фельетонов, пьес, киносценариев. Это словно предгорья и отроги основного литературного массива. Они так же сверкают юмором, в них та же неистощимость веселого смеха, богатая выдумка, меткость карикатурных характеристик. И та же сатирическая направленность. Ильф и Петров ведут борьбу против неизменных своих врагов - против мещанства, пошлости, бюрократизма, равнодушия.
Вторая глава данного исследования посвящена анализу сатирических произведений ХХ века с целью определить, как отражается в данных произведениях советская эпоха. За основу мы взяли произведения четырех писателей - М. Булгакова, М.Зощенко, И.Ильфа и Е.Петрова.
В результате проведенного анализа можно сделать следующие выводы:
1) Начало XX века насыщено событиями мирового и Российского масштаба, которые поменяли человечество, общество, отношение к личности. Сатира, как кривое зеркало, верно последовало за реальностью в произведениях новых авторов, которые изобличили новые пороки общества и человека. Русские писатели-сатирики (М. Зощенко, И. Ильф и Е. Петров, М. Булгаков и др.) в 20-е годы отличались особенной смелостью и откровенностью своих высказываний. Все они являлись наследниками русского реализма XX века.
2) М. Булгаков создавал в своих полуфантастических произведениях очень точный и реалистичный образ той действительности, которая возникла в России после революции. Окружающая обстановка показана в гротесковой манере, но именно это позволяет обнажить нелепости и противоречия существующего общественного советского строя.
3) Произведения М. Зощенко и сама его жизнь отразили современную ему советскую эпоху, когда в России произошел разрыв времен, разлом истории. Речь героев М.Зощенко отразила сложные процессы, протекавшие в политике, культуре, экономике 20-30-х годов ХХ века. В это время исчезали старые понятия, а с ними - целые пласты лексики, зато появилось много новых слов, новых речевых конструкций. Зощенко в своих произведениях ставит героев в такие обстоятельства, к которым им сложно приспособиться, оттого они выглядят нелепо и смешно.
4) Сатира требует направленности. И.Ильф и Е.Петров, выходя на передовую линию сатирического фронта советской литературы, избрали для себя определенный участок. Они расставили свои орудия против злейших врагов социалистической революции: против мещанства, косности, обывательщины.
