чтобы проезжающим и всем благородным людям никаких притеснений... Хлестаков (сначала немного заикается, но к концу речи говорит громко). Да что же делать?.. Я не виноват... Я, право, заплачу... Мне пришлют из деревни. Бобчинский выглядывает из дверей. Он больше виноват: говядину мне подаёт такую твёрдую, как бревно; а суп - он чёрт знает чего плеснул туда, я должен был выбросить его за окно. Он меня морил голодом по целым дням... Чай такой странный: воняет рыбой, а не чаем. Да что ж я... Вот новость! Городничий {робея). Извините, я, право не виноват. На рынке у меня говядина всегда хорошая. Привозят холмогорские купцы, люди трезвые и поведения хорошего. Я уж не знаю, откуда он берёт такую. А если что не так, то... Позвольте мне предложить вам переехать со мною на другую квартиру. Хлестаков. Нет, не хочу! Я знаю, что значит на - другую квартиру: то есть - в тюрьму. Да какое вы имеете право? Да как вы смеете?.. Да вот я... Я служу в Петербурге. (Бодрится.)Я, я, я... Городничий (в сторону). О господи ты боже, какой сердитый! Всё узнал, все рассказали проклятые купцы! Хлестаков (храбрясь). Да вот вы хоть тут со всей своей командой - не пойду! Я прямо к министру! (Стучит кулаком по столу.) Что вы? Что вы? Городничий (вытянувшись и дрожа всем телом). Помилуйте, не погубите! Жена, дети маленькие... не сделайте несчастным человека. Хлестаков. Нет, я не хочу! Вот ещё! мне какое дело? Оттого, что у вас жена и дети, я должен идти в тюрьму, вот прекрасно! Бобчинский выглядывает в дверь и с испугом прячется. Нет, благодарю покорно, не хочу. Городничий (дрожа). По неопытности, ей-богу по неопытности. Недостаточность состояния... Сами извольте посудить: казённого жалованья не хватает даже на чай и сахар. Если ж и были какие взятки, то самая малость: к столу что-нибудь да на пару платья. Что же до унтер-офицерской вдовы, занимающейся купечеством, которую я будто бы высек, то это клевета, ей-богу клевета. Это выдумали злодеи мои: это такой народ, что на жизнь мою готовы покуситься. Хлестаков. Да что? мне нет никакого дела до них. (В размышлении.) Я не знаю, однако ж, зачем вы говорите о злодеях и о какой-то унтер-офицерской вдове... Унтер-офицерская жена совсем другое, а меня вы не смеете высечь, до этого вам далеко... Вот ещё! смотри ты какой!.. Я заплачу, заплачу деньги, но у меня теперь нет. Я потому и сижу здесь, что у меня нет ни копейки. Городничий (в сторону). О, тонкая штука! Эк куда метнул! какого туману напустил! Разбери кто хочет! Не знаешь, с какой стороны и приняться. Ну, да уж попробовать на авось. (Вслух.) Если вы точно имеете нужду в деньгах или в чём другом, то готов служить сию минуту. Моя обязанность помогать проезжающим. Хлестаков. Дайте, дайте мне взаймы! Я сейчас же расплачусь с трактирщиком. Мне бы только рублей двести или хоть даже и меньше. Городничий (поднося бумажки). Ровно двести рублей, хоть и не трудитесь считать. Н.В. Гоголь «Ревизор»
Известно, что единственный случай, когда Гоголь имел возможность наблюдать русский провинциальный город, был в Курске, где ему пришлось задержаться на неделю из-за поломки экипажа. Силою писательского таланта эти впечатления превратились в образы, таинственные для всей России времени Николая I. Любопытно, что это подтвердил сам Николай. На пути из Пензы в Томбов царь получил увечье и две недели лечился в Чембаре. Выздоровев, он пожелал увидеть местных чиновников. Рассказывают, что государь пристально осмотрел пришедших и сказал губернскому предводителю дворянства: "Я их знаю... " А затем прибавил по-французски, что видел их на представлении гоголевского "Ревизора".
Действительно, героями комедии Гоголь сделал чиновников уездного города. Благодаря простому на первый взгляд, сюжетному ходу, проезжего мелкого чиновника принимают за ревизора - автор раскрывает быт и нравы не только провинциального штатного городка, но и всей России.
Какова же Россия миниатюре - город, из которого "хоть три года скачи, ни до какого государства не доедешь. "? "На улицах кабак, нечистота! " Возле старого забора, "что возле сапожника,... навалено на сорок телег всякого сору. " Церковь при богоугодном заведении, "На которую назад тому пять лет была ассигнована сумма,... начала строиться, но сгорела"... Удручающая картина.
А как живется "купечеству" да "гражданству"? Кто обобран, кто выпорот, у кого синяки на скулах от усердия Держиморды; арестанты не кормлены, в больницах вонь, не чистота и больные "все как мухи выздоравливают".
А всему виной крайний цинизм поступков и самоуправство "столпов города" - тех кто в силу своего общественного долга призван противостоять беззаконию и радеть(заботиться) о благе горожан. Однако конический эффект в пьесе как раз и основывается на несоответствии поступков героев их общественному призванию. Городничий, например, с гордостью объявляет: "Тридцать лет живу на службе! Трех губернаторов обманул! " Ему вторит судья: "Я говорю вам откровенно, что беру взятки, но чем взятки? Борзыми щенками. Это совсем иное дело. " Почтмейстер, выслушав поручение: "всякое письмо этак немножко распечатать" наивно признается: "знаю, знаю, этому не учите, это я делаю не то штоб из предосторожности, а больше из любопытства: "смерть люблю узнать, что есть нового на свете. " Итак, полностью беспринципность, корыстный расчет, злоупотребление служебным положением - вот то, что составляет основу сознания и деятельности "хозяев жизни". Но главное Гоголем сдернут покров тайны со взяточничества - самого опасного и распространенного порока огромного чиновничьего аппарата России. Недаром во время монолога Городничего "Чему смеетесь? Над собой смеетесь! " актер Щепкин подходил близко к рампе и бросал эти слова в чопорный партер, где сидело немало прототипов Гоголевских героев, среди которых было, по словам самого Михаила Семеновича, половина "берущих", и половина "дающих".
И все же казнокрадство, взяточничество, грабеж населения - все эти ужасные по своей сути явления - показаны Гоголем повседневными и вполне закономерными. По глубокому убеждению Антона Антоновича, "нет человека, который бы за собою не имел каких-нибудь грехов", который пропустил бы то, "что плывет в руки".
И вот теперь в городе ревизор "инкогнито" - неожиданно нависшая опасность для всех чиновников, но особенно для Городничего. Ведь с отца города первый спрос, да и грехи у него посолиднее: "в руки плывут не только шубы и шали, да кули товаров от купцов, а и государственная казна, средства отпущенные на благоустройство города, социальные нужды. А это скорым распоряжением не поправишь: "не вывезешь горы мусора, не прикроешь соломенной вехой пустот и развалин, не выстроишь церковь, а главное - не заставишь молчать всех обиженных. " Но все дело в том, что в гостинице живет не ревизор, а жалкий "елистратишка", промотавший в Петербурге деньжонки. По законам конического Гоголь наделяет своего устрашающей фамилией, образованной от слова хлестать - бить наотмашь. И чиновники трепещут. Не распознал "фитюльку", "пустышку" и сам Городничий. Каждую реплику перепуганного Хлестакова еще более перепуганный Антонович воспринимает совсем в ином смысле. Однако все решило многократно испытанное средство - взятка. Она подтвердила мысль, что игра пошла по всем правилам. Теперь бы подпоить гостя и разведать все окончательно. Кто из ревизоров отказывался от вкусного угощения!
В конце концов, события оборачиваются таким образом, что ревизор "фельдмаршал" уже зять Антона Антоновича и покровитель семейства. Зритель убеждается, что легкость в мыслях необыкновенная свойственна не одному Хлестакову. Она уносит Городничего с Городничехой в Петербург, где Антон Антонович собирается "зашибить" генеральский чин, есть рябушку и корюшку, А У Анны Андреевны должно быть в комнате "такое амбре, чтоб нельзя было войти ". И уже торжествует новоявленный генерал, перед которым все трепещут и дрожат: титулярные, городничие... Несмотря на то, что Городничий только что пережил панический страх, узнав, что купцы жаловались на него, он безмерно счастлив. Ведь теперь этот страх будет пробирать других перед его особой. Заманчиво видеть дрожащих и трепещущих! Презрение к низшим и угодничество высшим чинам - вот что положено в основу взаимоотношений в чиновничьем мире. Поэтому сцена поздравления семьи Городничего с привалившим счастьем рисуется Гоголем как парад лицемерия, зависти и чванства.
Гоголь обещал Пушкину, что комедия будет "смешнее черта", смех пронизывает каждый эпизод, сцену комедии. Однако, показав не частных, а должностных лиц, в руках которых находится власть над людьми, Гоголь выводит сценическое действие за рамки анекдотического случая. Его веселое, но острое и суровое слово борется за высокое призвание человека, умную, благородную жизнь. Вспоминаются слова Чернышевского: Гоголь "первый представил нас нам в настоящем нашем виде... Первый научил нас знать наши недостатки и гнушаться ими".
Муниципальное казенное общеобразовательное учреждение
«Средняя общеобразовательная школа № 4»
Воронежской области
Реферат по литературе
« Купечество в комедии Н.В.Гоголя «Ревизор» »
Выполнила
ученица 8 «А» класса
Тебекина Диана
Проверил
учитель русского и литературы
Червякова Г.П.
- Введение «Премьера»…………………………………………………. ….стр.3
- Основная часть………………………………………………………..…. .стр.4
2.1 Поведение чиновников в комедии «Ревизор»………………………стр.4
2.2 Купец Абдулин в комедии «Ревизор»……………………………….стр.7
2.3 Помесчики Бобчинский и Добчинский в комедии «Ревизор»……..стр.8
2.4 Почтмейстер Шпекин……………………………… ………………....стр.10
2.5 Городничий Сквозник-Дмухановский……………………… ……….стр.10
III. Заключение«Николай I и «Ревизор»»…………………………….………стр. 11
IV. Список использованной литературы……………………………….…….стр. 12
I.Введение «Премьера»
Если вы не помните, когда комедия «Ревизор» вышла в свет, или вроде как помните, но сейчас забыли, или если вы вообще считаете, что этим не стоит загружать свою голову, то спешим напомнить (или сообщить) вам, что Гоголь начал читать свое творение в январе 1836 года. Да, в те времена писатели не носили напрямик тексты своих рукописей издателям, а сначала читали их своим друзьям, на вечерах в домах известных литераторов. Так вот. Гоголь читал «Ревизора» на вечере у Василия Андреевича Жуковского. По воспоминаниям современников, читал он великолепно. Спокойно, просто. Он сам как бы разыгрывал всю пьесу. И при этом ни разу не смеялся сам. И только когда слушатели не могли удержаться от смеха, он лукаво усмехался. Можно полагать, что это было самое яркое и самое верное исполнение «Ревизора», потому что оно было авторским. Все прочие постановки были попытками понять Гоголя, приблизиться к нему. И никому, наверное, это не удалось в полной мере. А началось все тогда, еще при жизни писателя.
Сначала Гоголь и его друзья очень долго не могли добиться разрешения на постановку «Ревизора». Жуковский убеждал царя, что «в комедии нет ничего неблагонадежного, что это только веселая насмешка над плохими провинциальными чиновниками».
Наконец, разрешение было дано, и 19 апреля
1836 года состоялась премьера спектакля на сцене Александринского
театра.
Царь остался недоволен спектаклем. Только
во время представления он начал понимать
настоящий смысл комедии. Говорят, что,
выходя из ложи, он сказал: «Ну и пьеска!
Всем досталось, а мне больше всех».
Зато достоверно известно, что и Гоголь
был очень недоволен постановкой. Много
лет спустя он писал: «Представление «Ревизора»
произвело на меня тягостное впечатление.
Я был сердит и на зрителей, меня не понявших,
и на себя самого, бывшего виной тому, что
меня не поняли. Мне хотелось убежать от
всего». Гоголь, кажется, был единственным,
кто воспринял первую постановку как провал.
Через два года после первого представления Белинский писал: «Вся пьеса идет прекрасно». Первое место, по его мнению, принадлежит М.Щепкину: «Какое одушевление, какая простота, естественность, изящество! Все так верно, глубоко-истинно… Актер понял поэта: оба они не хотят делать ни карикатуры, ни сатиры, ни даже эпиграммы; но хотят показать явление действительной жизни, явление характеристическое, типическое». Отмечая с похвалой всех исполнителей вплоть до Мишки- слуги городничего, критик осуждал лишь Ленского, играющего Хлестакова несносно дурно. Ленский, как и Дюр – петербургский Хлестаков, - был водевильным актером.
Известно, что Гоголь, недовольный исполнителями роли Хлестакова, целиком принял в этой роли московского актера С.В. Шумского. В дальнейшем одним из самых замечательных исполнителей этой роли в Москве был М.П. Садовский.
II.Основная часть
2.1 Поведение чиновников в комедии «Ревизор»
Замечательная гоголевская комедия легко
и свободно вводит читателя и зрителя
в мир захолустного уездного городка,
отдаленного от столиц и культурных центров.
Размеренное течение жизни взрывает "пренеприятное
известие" о приезде тайного ревизора,
о котором сообщает в начале пьесы городничий
своему окружению. Такой сюжет не был новостью,
о подобных случаях ходили забавные анекдоты,
даже великий Пушкин как-то был принят
губернатором Нижнего Новгорода за тайного
ревизора. Значит, такая ситуация была
типичным, распространенным явлением
российской жизни.
Этот сюжет дал возможность сатирику глубоко
и всесторонне изобразить в комедии всю
чиновничью Россию. Конечно, здесь действуют
не только государственные служащие. Мы
встречаем в комедии всю многоликую Россию:
и поместное дворянство, и купечество,
и мещанство, и крестьянство. Но особое
внимание автор уделяет характеристике
городского чиновничества, так как грядущий
приезд ревизора нарушает именно их душевный
покой.
Блестящий сатирик создает в пьесе многочисленные
комические ситуации, которые помогают
разоблачить пороки чиновничьего сословия.
Гоголь рисует яркие индивидуально обрисованные
характеры чиновников города, выделяя
в них какую-то определяющую черту. Наиболее
полно и подробно охарактеризован в комедии
городничий. Раскрытию его образа помогают
и авторские замечания о нем, и его поступки,
и высказывания действующих лиц, и самохарактеристика.
Благодаря этому рельефно вырисовывается
малопривлекательный облик мошенника,
взяточника и самодура, который творит
в городе произвол и беззаконие. Например,
он за взятку освободил от рекрутчины
сына купчихи, отдав вместо него в солдаты
мужа слесарши Пошлепкиной. Для городничего
не существует никаких законов и ограничений:
он может справлять именины дважды в году,
чтобы получить больше поборов с купцов,
в лавках которых он хозяйничает, как у
себя дома. Городничий беззастенчиво обворовывает
казну, присвоив себе немалую сумму, выделенную
на строительство церкви. Он, безусловно
умен, но ум его направлен на дела нечестные.
Городничий озабочен не выполнением своих
должностных обязанностей, а собственным
материальным благополучием.
Под стать правителю города и его окружение.
Это судья Ляпкин-Тяпкин, которого Гоголь
иронически называет вольнодумцем потому,
что он прочитал за всю жизнь 5 - 6 книг.
Это попечитель богоугодных заведений
Земляника - подхалим, ябедник и доносчик;
смотритель уездных училищ Хлопов - насмерть
запуганный человек; крайне нечистоплотный,
распечатывающий и читающий чужие письма
почтмейстер Шпекин.
Расширить рамки уездного чиновничества
помогает образ Хлестакова, проезжающего
через город мелкого петербургского чиновника,
который был принят за могущественного
тайного ревизора. Главные черты характера
Хлестакова - это лживость и хвастливость.
Лжет он вдохновенно, артистически, потому
что только в этот момент иллюзорно возвышается
до всеми уважаемого человека. В действительности
же он ничего из себя не представляет.
Абсолютное ничтожество, он выдает себя
за известного писателя; пошляк и волокита,
изображает благородного человека, вечно
голодный, хвастается роскошным обедом,
который ему доставляют из Парижа. Почему
именно Хлестаков считается самым широким
художественным обобщением Гоголя? Наверное,
потому, что, как считает сам автор, каждый
человек на какое-то время может стать
Хлестаковым.
Несмотря на различие характеров, положения,
возраста, умственных способностей, чиновничество,
изображенное в гоголевской комедии, воплощает
типичные черты, характерные для государственного
административного аппарата николаевской
России. Нахождение на ответственных государственных
постах предполагает образованность,
высокий культурный уровень. Но ничего
подобного мы не встретим в комедии Гоголя.
Ведь, слушая хвастливую болтовню Хлестакова,
который назвал себя именем популярного
писателя, никто из чиновников не заметил
нелепости, когда в качестве романа был
назван широко известный в то время общественно-литературный
журнал "Московский Телеграф". Значит,
культурный уровень чиновников крайне
низок, о чем свидетельствуют также их
обычные и любимые занятия - попойки,
картежные игры, сплетни. Никого из чиновников
нельзя назвать честным. Все они во главе
с городничим берут и дают взятки, обкрадывают
казну. У них полностью отсутствует понятие
о долге, чести, достоинстве. Каждого из
них одна цель - карьера и богатство. О
том, как относятся чиновники к своим должностным
обязанностям, говорят многие эпизоды
пьесы. Вспомним начало комедии, когда
городничий, предупредив городскую чиновничью
верхушку о приезде ревизора, дает указания
о том, что надо сделать, чтобы произвести
на него благоприятное впечатление. Реплики
городничего, адресованные попечителю
Землянике, говорят о бедственном положении
больных, беспомощных людей, всецело зависящих
от плута и вора.
О состоянии городского суда можно судить по вскользь сделанным замечаниям градоначальника о том, что под ногами посетителей шныряют гуси с гусенками, а в самом присутствии, где вершится правосудие, висит охотничий арапник. Но больше всего беспокойства Сквозник-Дмухановскому доставляют учебные заведения, ибо именно эти учреждения чаще всего становились объектами многочисленных проверок, так как они являлись, по мнению властей, основными рассадниками вредных вольнолюбивых идей. Такое отношение к учебным заведениям было особенно характерно для эпохи 30-х годов XIX века, времени усиления политической реакции в стране. Именно в этот период разворачивается действие гоголевской комедии.
Итак, пьеса "Ревизор" убеждает нас в том, что чиновники занимают государственные должности не для того, чтобы заботиться о благе страны и народа. Они используют свое служебное положение только в сугубо личных материальных интересах, подхалимствуя перед вышестоящими и самодурствуя над подвластными. Значит, чиновников в комедии объединяет жадность, корыстолюбие, нечестность, халатное отношение к службе, умственное и нравственное убожество. Белинский считал комедию Н. В. Гоголя "Ревизор" бичом казнокрадства, произвола и лихоимства, характеризующих всю бюрократическую государственную систему России.
Купцам отведено в комедии очень мало места
они появляются всего-навсего в двух сиенах1, произносят лишь несколько
реплик, Но Гоголю этого было достаточно,
чтобы показать типичные черты купцов
николаевской эпохи. Важно отметить, что
Гоголь один из первых в русской литературе
создал образы купцов, показав их взаимоотношения
с городской властью, некультурность.
Купцы притесняются городничим. Поэтому,
как „только услышали они о приезде какого-то
петербургского начальника, они добиваются
встречи с ним, чтобы подать ему свою жалобу
на городничего. Мы слышим голоса купцов
в IV действии еще до того момента, как они
появляются на сцене2. Они просят Осипа: «Допустите,
батюшка», и настоятельно объясняют, что
тяжелые обстоятельства жизни вынудили
их добиваться этой встречи: «Вы не можете
не допустить. Мы за делом пришли». Еще более почтительны они к
Хлестакову. Унижаясь перед ним, они с
подчеркнутым уважением обращаются к
нему «К твоей милости прибегаем. Прикажите,
государь, просьбу принять» Следует отметить
в этом обращении сочетание единственного
и множественного числа и употребление
эпитета «государь». Само адресование
просьбы, поданной в окно и тут же прочитанной
Хлестаковым, служит прекрасным показателем
безграмотности, неосведомленности и
крайней степени унижения челобитчиков:
«Его высокоблагородному Светлости Господину
Финансову». Недаром такое обращение вызвало
удивление Хлестакова: «Черт знает что:
и чина такого нет!» Унижение купцов хорошо
оттеняется подбором просительных интонаций
и уважительных обращений к Хлестакову:
«Не погуби, государы, «Не побрезгай,
отец наш», «сделайте такую милость, ваше
сиятельство»3.
Этим стремлением уважить и
расположить к себе объясняется наличие
в речи купцов и ласкательных суффиксов
существительных
Купцы пришли к Хлестакову как
к влиятельному лицу, за «делом»: они жалуются
на городничего. В этом смысл всей сцены
с купцами в IV действии: «челом бьем вашей
милости», - по старинке говорят они.
Характеризуя городничего, стремясь
как можно сильнее очернить его, они прибегают
к ряду гиперболических выражений: «такого
городничего никогда ещё... не было.», «такие
обиды чинит, что описать нельзя», «постоем
совсем заморил, хоть в петлю полезай»
и др.
Купцы стараются обвинить городничего
во взяточничестве, в притеснениях, в нанесении
обид Они стремятся дословно воспроизвести
речь своего обидчика, чтобы сильнее его
очернить: «Схватит за бороду, говорит:
«Ах ты, татарин!»; «Сукна увидит штуку,
говорит «Э, милый, это хорошее суконцо:
снеси-ка его ко мне». Или «Я тебя не буду,
говорит, подвергать телесному наказанию
или пыткой пытать - это, говорит, запрещено
законом, а вот ты у меня, любезный, поешь
селедки!»
Передавая слова городничего,
купцы не упускают и тех ласкательно-иронических
обращений, с которыми городничий адресуется
к ним 4
Кстати, в последних репликах бросается в глаза и фразеологическая
бедность и однообразие речи
купцов, несколько раз повторяющих «говорит».
Реплики купцов свидетельствуют
об их низкой культуре. Отсюда ряд неправильных,
искаженных слов и выражений: «обижательство»,
«вишь ты», «кажись», «понапрасну» «не
по поступкам поступает», «порядок всегда
исполняем», «мы против этого не стоим»,
«не то уж говоря, чтоб какую деликатность,
всякую дрянь берет» и др.
Встречаются в речи купцов и
просторечные слова и выражения: «супружнице»,
прекословить» и др.
Для усиления своих слов и придания
им большей достоверности купцы повторяют:
«ей-ей», «ей-богу»; дважды употребляют
излюбленный оборот, выражающий безвыходность
положения: «в петлю полезай».
Просторенность языку купцов
придают такие слова, как «закаемся», «хошь».
Униженное положение купцов,
лишившихся надежды получить какую-то
помощь, оттеняется сопровождающей три
реплики авторской ремаркой.5Таким образом, через поведение
и речь купцов мы знакомимся с их положением
в городе, их взаимоотношениями с городничим,
их культурой.
В обеих сценах купцы унижаются
то перед Хлестаковым, в котором видят
начальника, то перед городничим. Но во
второй сцене выступают и другие типичные
черты купцов: они с малолетства обманывают
народ, надувают казну, кичатся своим купеческим
званием. Узнаем мы и о том, что купцы вступают
в сделку с самим же городничим, который
помогает им «сплутовать»: купец «строил
мост и написал дерева на двадцать тысяч,
тогда как его и на сто рублей не было»,
т. е. делал го, за что следовало бы «спровадить
в Сибирь»
Так, в «Ревизоре» Гоголь показал, что купцы не только терпят притеснения от городничего, но отличаются и хищничеством, и плутовством, и страстью к наживе.
II.Основная часть
2.2 Купец Абдулин в комедии «Ревизор»
Абдулин - второстепенный персонаж
из комедии Гоголя "Ревизор", купец,
к которому обращается с просьбами городничий
и жена городничего. У него нет реплик,
упоминается только косвенно.
Есть две версии происхождения
фамилии Абдулин. Первая версия - это говорящая
фамилия, от слова "обдурить", "обмануть",
- что является частью профессии купца
по определению. Вторая версия - в том,
что фамилия образована от арабского имени
Абдула (Абдулла или Абдалла) . Другой важный
момент в том, что имя переводится как
"слуга бога", а вместо бога у купцов
- деньги, как и у всех проворовавшихся
чиновников уездного города. Связь с Востоком
в имени важна постольку, поскольку необходимо
показать уровень купца - что он не простой,
а успешный, бывает в заграничных вояжах,
откуда привозит самое редкое. Именно
к нему посылает Городничий за лучшим
вином.
Дела у Абдулина идут хорошо
- он не только не собирается к мнимому
ревизору с ходатайством, но и местной
власти не уделяет внимания: городничий
сокрушается, что шпага поисцарапалась,
а купец Абдулин даже не сообразит прислать
в виде подношения или взятки новую шпагу.
Однако в конце комедии отправляет Хлестакову
письмо с просьбой, однако сам не является.
Можно использовать цитаты:
Скажи купцу Абдулину, чтобы
прислал самого лучшего, а не то я перерою
весь его погреб.
Эк шпага как исцарапалась! Проклятый
купчишка Абдулин - видит, что у городничего
старая шпага, не прислал новой. О, лукавый
народ! А так, мошенники, я думаю, там уж
просьбы из-под полы и готовят.
II.Основная часть
2.3 Помесчики Бобчинский и Добчинский в комедии «Ревизор»
Бобчинский и Добчинский - городские помещики. Они тесно связаны счиновничьим миром города, праздно проводят время, заполняют его беганьем по городу, перенесением и раздуванием всяких сплетен. В бессмысленной спешке, суетливости, праздном любопытстве - вся их жизнь. Они первыми узнают разные городские новости, поэтому именно они сообщают о приезде топ «знатной особы», которая так всколыхнула застойную жизнь города. Бобчинский и Добчинский крайне наивны и недалеки в своем общем развитии, они очень «похожи друг на друга и неразлучны, в комедии почти всегда появляются вместе», и не случайно столь сходственны их фамилии и одинаковы имена и отчества. Они вечно торопятся, что сказывается в их поведении, быстром и суетливом разговоре6, перебивании друг друга. Высмеивается и их поведение: «прибежали, как сумасшедшие из трактира», - замечает Лука Лукич. «Только рыскаете по городу да смущаете всех… сплетни сеете»,- аттестует их городничий. Бобчинский и Добчинский с момента первого появления в комедии обрисованы резко комически.
Начиная с указа Екатерины II от 1775 года в России довольно четко утвердилось деление общества на СОСЛОВИЯ. Они разделялись на ПОДАТНЫЕ - те, которые обязаны были платить государству подати, то есть налоги, и НЕПОДАТНЫЕ - освобожденные от этой повинности.
К неподатным, то есть привилегированным сословиям, относились дворянство и духовенство, к податным - крестьянство, мещанство, купечество. Помимо уплаты податей, представители податных сословий несли рекрутскую повинность, были ограничены в свободе передвижения.
Ни купцы, ни мещане, ни духовенство крепостных крестьян держать не имели права - это была, за небольшим исключением, привилегия одних лишь дворян.
Что такое МЕЩАНСТВО? В последнее столетие это понятие приобрело резко отрицательное значение. Мещанином стали называть, независимо от социальной принадлежности, человека с узкими, частнособственническими интересами, с ограниченным духовным кругозором. В таком понимании слово это широко применял в своей публицистике Максим Горький («Заметки о мещанстве» и другие статьи).
Однако в первоначальном своем значении слово «мещанство» ничего осудительного не содержало. Буквально «мещанин» означало горожанин - от старого слова «место», то есть город. До сих пор мы употребляем слово «предместье» - поселение за городской чертой. Мещанином же назывался человек, приписанный к мещанскому сословию, обычно ремесленник, мелкий торговец или же домовладелец. Чаще всего это был вчерашний крестьянин - вольноотпущенный или выкупившийся от крепостной зависимости, отслуживший срок службы солдат, но никогда не дворянин, даже сильно обедневший. В мещане записывались горожане, имевшие капитал менее 500 рублей. Звание это было наследственным.
Отец Лопухова, одного из героев романа Чернышевского «Что делать?», был «рязанский мещанин, жил, по мещанскому званию, достаточно, то есть его семейство имело щи с мясом не по одним воскресеньям и даже пило чай каждый день. Содержать сына в гимназии он кое-как мог ».
Жена, какого бы сословия она ни была, при замужестве переходила в сословие мужа. В «Пошехонской старине» Салтыкова-Щедрина «жена крепостного иконописца происхождением из мещан решила закрепоститься, выйдя за него замуж ».
Другой такой случай описан в одном из рассказов Лескова: француженка влюбилась в русского крепостного, а «в законах империи Российской была не сведуща и не постигала, что через такой брак с человеком русским невольного положения она сама лишилась свободы и дети ее делались крепостными ».
Привлекательный образ мещанина-ремесленника Кулигина вывел Островский в драме «Гроза». «В мещанстве, сударь, вы ничего, кроме грубости да бедности нагольной, не увидите. И никогда нам, сударь, не выбраться из этой норы! Потому что честным трудом никогда не заработать нам больше насущного хлеба », - говорит он приехавшему в город Борису Григорьевичу. Талантливый механик-самоучка мечтает служить людям, но для этого не имеет ни прав, ни возможностей: «Работу надо дать мещанству-то. А то руки есть, а работать нечего ».
«Братцы мои в мещане отписались и в городе мастерством занимаются, а я мужик », - говорит старик Холодов в рассказе Чехова «Степь». К положению мещан следует добавить и то, что до 1863 года их могли подвергнуть телесным наказаниям.
В «Обломове» Гончарова «городничий бьет мещан по зубам ».
Слово «КРЕСТЬЯНЕ» у нас обычно связывается с жителями сельской местности, о крестьянах-хлебопашцах мы и говорили в главе «Дворяне и крестьяне». Но понятие крестьянства как сословия было шире. В старину в городе постоянно жило большое количество крестьян, которые по недостатку капитала или какой-либо другой причине так и не могли прописаться в мещане - даже после ликвидации крепостного права. В «Братьях Карамазовых» старец Зосима спрашивает пришедших к нему из города богомольцев: «По мещанству, надоть быть? » Те отвечают ему: «Городские мы, отец, городские, по крестьянству мы, а городские, в городу проживаем ». Люди эти, оказывается, занимаются извозом, содержат «и лошадок, и экипажи ». В этом же романе узнаем, что «скотопригоньевские мещане почти те же крестьяне, даже пашут ».
Особое место в обществе занимало КУПЕЧЕСТВО - торгово-промышленное сословие. В купечество записывали горожан, имевших капитал более 500 рублей. С 1775 года купцов стали разделять на разряды - ГИЛЬДИИ. Купцы третьей, то есть низшей, гильдии должны были обладать капиталом от 500 до 1000 рублей, второй - от 1000 до 10 000, первой - от 10 000 и более. Купцы первых двух гильдий освобождались от рекрутчины и телесных наказаний. В 1863 году третья гильдия была отменена, остались только первая и вторая.
В комедии Гоголя «Женитьба» невеста, Агафья Тихоновна, «не штаб-офицерша, а купца третьей гильдии дочь », то есть дочь небогатого купца, хотя лживая сваха всячески расписывает состояние ее отца. Тут коллизия такая: Подколесин хочет жениться на девушке с богатым приданым, девушке же «купеческого звания» лестно выйти замуж за дворянина-чиновника чином как можно выше; на этом и играет сваха. Сходная ситуация изображена на известной картине П. А. Федотова «Сватовство майора».
В числе присяжных заседателей на суде в романе Л. Толстого «Воскресение» - по делу об убийстве второй гильдии купца Смелкова - той же гильдии купец Баклашов. Образы обоих - и убитого, и судящего убийц - даны Толстым чрезвычайно пластично и психологически убедительно.
В рассказе Чехова «В овраге» плотник рассказывает о своем споре с купцом: «Вы, говорю, купец первой гильдии, а я плотник, это правильно. И Святой Иосиф, говорю, был плотник». И продолжает: «А потом этого, после, значит, разговору, я и думаю: кто же старше? Купец первой гильдии или плотник? Стало быть, плотник, деточки! »
Представителей капитала мы видим в «Ревизоре» Гоголя в лице купцов, пришедших к городничему с просьбами, а в ответ слышащих оскорбления и проклятия. В комедии Островского «Горячее сердце» выведен купец-самодур Хлынов - уже настоящий хозяин уездного города, перед которым заискивает сам городничий Градобоев. И наконец, полны уверенности и достоинства «отцы города» - состоятельные купцы в романах Горького «Фома Гордеев» и «Дело Артамоновых». Русская классическая литература показывает стремительную эволюцию купечества, его прав и значения в обществе.
Однако от «мальчиков» в лавках и мелких торговцев вразнос до всевластных миллионеров и «полированного» купца Лопахина, покупающего дворянское имение («Вишневый сад»), лежал весьма нелегкий путь. Способы обогащения хорошо показаны в пьесах Островского.
Какими только кличками не награждал народ своих новоявленных эксплуататоров: «суконное рыло», «саврас», «кровосос», «мироед», «аршинник» и многими другими.
Быструю карьеру подчас делали ПРИКАЗЧИКИ - помощники купцов, СИДЕЛЬЦЫ, торговавшие по доверенности, данной хозяином лавки, на смену им шли «МАЛЬЧИКИ», занимавшиеся в лавках самой черной, неблагодарной работой.
Огромные капиталы наживали купцы-скупщики - ПРАСОЛЫ, ГУРТОВЩИКИ, МАЯКИ и т.п., скупавшие мясо, рыбу и скот за бесценок и продававшие товар с большой для себя выгодой.
«Прасол - мужик, торгующий всяко, сам определяя себе род торговли », - пометил в своей записной книжке Гоголь.
О прасоле у Некрасова сказано так:
Еремин, брат купеческий,
Скупавший у крестьян
Что ни попало, лапти ли,
Теленка ли, бруснику ли,
А главное - мастак
Подстерегать оказии,
Когда сбирались подати
И собственность вахлацкая
Пускалась с молотка.
Особую неприязнь народ питал к ОТКУПЩИКАМ, приобретавшим у правительства право на взимание налогов, на использование природных богатств и торговлю товарами широкого спроса. Необыкновенный размах принял винный ОТКУП. Рядовые купцы, а иногда и дворяне, платя государству небольшой процент, остальной доход клали в карман и через несколько лет становились миллионерами. Некрасов пишет о предводителе дворянства, занявшемся винным откупом:
Стал он со временем туз откупной -
Эксплуататор народного пьянства.
В басне Крылова «Откупщик и сапожник» говорится:
Богатый Откупщик в хоромах пышных жил.
Ел сладко, вкусно пил;
По всякий день давал пиры, банкеты,
Сокровищ у него нет сметы.
Богатая барыня Полозова в «Вешних водах» Тургенева, хвалящаяся своим «низким происхождением », - дочь простого крестьянина, ставшего откупщиком.
Посещая влиятельных лиц губернского города, расчетливый Чичиков считает должным нанести визит и местному откупщику.
Во втором, незавершенном, томе «Мертвых душ» Гоголь вывел идеализированную фигуру добродетельного откупщика Муразова; какой именно откуп держал Муразов, не сказано, однако Чичиков резонно сомневается, что миллионное богатство его «нажито самым безукоризненным путем и самыми справедливыми средствами ». Это жизненное несоответствие привело к тому, что образ Муразова получился фальшивым, искусственным.
В 1863 году откупы были отменены и заменены АКЦИЗОМ - своего рода косвенным налогом на предметы массового потребления, включенным в розничную цену и идущим в пользу казны. Но за сто (с 1763 года) лет системы откупов откупщики успели нажить бешеные суммы.
Класс капиталистов, большинство которого составляло купеческое сословие, не имел права на ряд дворянских званий и привилегий, но получил компенсацию в виде некоторых почетных званий: МАНУФАКТУР-СОВЕТНИКОВ (давалось крупным предпринимателям), КОММЕРЦИИ СОВЕТНИКОВ (давалось коммерсантам и предоставляло права чиновника VIII класса, то есть коллежского асессора), наконец, ЛИЧНЫХ и ПОТОМСТВЕННЫХ ПОЧЕТНЫХ ГРАЖДАН, введенное в 1832 году. Последние два звания присваивались не только купцам, но и другим недворянам, например ученым, врачам, за особые личные заслуги. Почетные граждане приобретали ряд льгот и привилегий, сходных с дворянскими.
В звании потомственного почетного гражданина в рассказе Чехова «Маска» выведен отъявленный хам и самодур фабрикант Пятигоров. В романе «Жизнь Клима Самгина» Горького Дуняша рассказывает о своем разговоре со Стратоновым: «Родитель, говорит, мой - сын крестьянина, лапотник, а умер коммерции советником, он, говорит, своей рукой рабочих бил, а они его уважали ».
Не только дворяне, но и купцы с презрением относились к малоимущим мещанам. В комедии Островского «Свои люди - сочтемся!» Липочка, обобравшая вместе с приказчиком-мужем отца, оправдывается таким образом: «…нельзя же нам ни при чем остаться, ведь мы не мещане какие-нибудь ».
Обедневшие и разорившиеся купцы вынуждены были переходить в мещанское сословие. В драме Островского «Пучина» приводится документ «О несостоятельности бывшего купца, а ныне мещанина Пуда Кузьмина сына Боровцова ».
«Сестра дедушки , - читаем в «Пошехонской старине» Салтыкова-Щедрина, - была замужем за купцом, впоследствии пришедшим в упадок и переписавшимся в мещане ».
Для советской, да и русской, исторической науки характерно слабое внимание к такому важному источнику в изучении отечественной истории, как художественная литература Личность предпринимательского типа не вписывалась в привычные нормы русской культуры. Это предопределило и то неприятие купечества, которое характерно для русского общества. Несомненно, что литература отражала настроения, существовавшие в обществе относительно предпринимательства и судьбы капитализма в России в целом. Еще в середине 1860-х гг. А. Ушаков писал с сожалением, что в литературе купец изображается как «или отребие общества, или плут, или смешон, и является в таком виде, говорит таким языком, как будто бы он совершенно из другого мира. Бывши купцом, невольно задумываешься над этим странным явлением в нашем, и именно только в нашем русском обществе. Само собою разумеется, что здесь всего больше виноваты мы сами, виноваты недостатком образованности, не лоска образованности, не светскости, а главнейшего - недостаток развития чувства собственного достоинства» (здесь и далее по тексту все цитаты взяты из этого источника). Таким образом, купечество в русском обществе оценивалось по самой низкой шкале нравственности. Предпринимательство в России всегда было злом.
По мнению И. В. Кондакова, в России именно литература оказалась наиболее «адекватной национальному своеобразию русской культуры и сущности русской жизни». Литература в России была формой выражения общественного сознания. Она на долгие годы взяла на себя роль своеобразного «парламента», осуждая или утверждая определенные формы жизни, созидая или разрушая те или иные авторитеты, что неизбежно влекло за собой возникновение новых тем, идей, образов. Литература стала той единственной трибуной, с высоты которой поднимались вопросы, волновавшие все общество. Да и сами писатели смотрели на свое творчество как на своеобразное служение обществу. Потребность писать приобретала нравственный характер. М. Е. Салтыков-Щедрин, отмечая особенное положение литературы в русском обществе, называл ее солью русской жизни.
Во второй половине XVIII в. в России широкое распространение получили сатирические журналы, на страницах которых печатались произведения, «к исправлению нравов служащие». Среди них в 1760-1770-е гг. появлялись в значительном количестве комедии, многие из которых были «склонением» западноевропейских нравов на русский лад. Однако, как отмечал П. Берков, русская комедия XVIII в. была не столь уж «подражательна» - ее сила заключалась в ее связи с народной жизнью, в ее смелом обращении к больным сторонам народной жизни». Одним из таких насущных вопросов конца XVIII в. стало обсуждение в обществе проблем формирования в стране «третьего сословия».
Внимание к «среднему роду людей» заметно возросло в связи с деятельностью Комиссии для составления нового уложения. Купечество выступило с рядом требований. Купцов волновали, прежде всего, чисто практические вопросы: предоставление исключительных прав владеть фабриками, наделение равными с дворянами правами на владение крепостными. Таким образом, и в одном, и в другом случае купечество покушалось на дворянские прерогативы. Однако в условиях абсолютистской системы надеждам русского купечества не суждено было сбыться. В сословном обществе, где повышение социального статуса тесно увязано с переходом в более высокое сословие, среди купечества увеличилось стремление к одворяниванию. Купеческая молодежь стремилась подражать высшему сословию; купеческие семьи жаждали породниться с дворянскими. Правда, уже тогда среди купцов были люди, проникнутые сословной гордостью, уверенные в полезности своего сословия для государства. Все это, естественно, обострило внимание общества к купечеству, его проблемам, что и нашло отражение в комедиях и комических операх, изображавших это сословие.
Образы купцов впервые были выведены В. Лукиным. Его купцы - преимущественно откупщики. Лучшей считалась комедия «Сиделец» ПАПлавилыцикова. К числу наиболее значительных «купеческих» пьес относится обличительная комическая опера М. А. Матинского «Санкт-Петербургский гостиный двор» (1779), где главное место занимает купечество. Причем автор улавливает процесс наступления «среднего рода людей» на дворянство. Главный герой, Сквалыгин, изображен автором как вместилище всевозможных человеческих пороков: занимаясь торговлей, владея заводами, он еще и не пренебрегал презренного в русском обществе ростовщичества. Морализующий вывод пьесы -необходимо жить по совести; об этом печется и честное купечество. Пьеса имела большой успех. Зрителя привлекал бытовой колорит, правда жизни. Благодаря Матинскому был открыт новый социальный материк. Автор показал, как интересно выглядит на сцене купеческий и мещанский быт, какие характерные фигуры встречаются в гостинодворской среде. Было положено хорошее начало, появились подражатели.
Более тщательно разработаны характеры в одноактной комедии О. Чернявского «Купецкая компания». Произведение проникнуто благожелательным отношением к купечеству и направлено против дворянства. Автор показывает великолепное знание купеческого быта провинциального купечества. Он отмечает, что, несмотря на глухие стены, назревает необходимость открыть ворота. Купеческая дочь уже хочет стать дворянкой. Как «соседушки-белоручки», она воспитана «по моде», интересуется нарядами. Купчихи пошли по стопам дворянок: научились приказывать своим «рабам», как крепостным. В один год с «Купецкой компанией» появилась комедия В. П. Колычева «Дворянющийся купец». Несмотря на подражание Мольеру, пьеса Колычева является вполне национальной комедией, рисующей чисто русские нравы. Роднит эти комедии общность темы: и в том, и в другом случае осуждается стремление «среднего рода государственных жителей» к одворяниванию. Автор стремился отвратить купечество от неразумного и унизительного преклонения перед дворянством. Через несколько лет после появления комедии «Дворянющийся купец» в свет вышла анонимная комедия «Перемена в нравах», представлявшая собой ее продолжение и развитие.
В опере неизвестного автора «Невеста под фатою, или Мещанская свадьба» изображены богатые купцы, которые женят своих детей, не считаясь с их склонностями и льстясь на большое приданое. Своим интересом к купечеству примечателен сборник Ивана Новикова «Похождения Ивана Гостиного сына» (1785-1786). Ему посвящено большинство произведений сборника. Рассказы И. Новикова воспроизводят ряд характерных черт купеческого быта, рисуют старозаветный, домостроевский бытовой уклад, пренебрежение воспитанием детей, отсутствие культурных интересов, безделье купеческих жен, толкающее их к дружбе с бутылкой, мошеннические приемы торговли и т.д. В. В. Сиповский замечает по поводу сборника И. Новикова: «Здесь и переводные новеллы в стиле Боккачьо, и рассказы, почерпнутые, очевидно, из сборников «фоцеций», и назидательные исторические анекдоты, заимствованные из древних историков, здесь, наконец, и повести, самое заглавие которых свидетельствует, что их содержание взято из русской жизни. Фабула повестей обычно строится в авантюрном плане, но в рамках русского, в частности купеческого, быта». Как и все произведения этого периода, «Похождения» насыщены приметами своего времени. Его герои неотделимы от среды, породившей их. Так на страницах сборника возникает частный мир купечества.
Однако не все так плохо в купеческой среде: здесь появляются люди, стремящиеся поставить свое сословие на должную высоту. В пьесе П. А. Плавильщикова «Сиделец» (1803) отрицательным типам в купечестве противопоставлены «новые люди» - сиделец Андрей и купеческий голова Праводелов, которые, в отличие от прочих купцов, тянутся к культуре, к знанию. «Новые люди» в купеческом сословии, являющиеся ревнителями добродетели и честных нравов, приближаются к тому идеалу купца, о котором с гордостью говорит Андрей: «Хороший купец, поставив на честность торг свой, может столько же отечеству принести пользы, сколько дворянин, проливая кровь свою для защиты спокойствия и славы». Это осознание собственной значимости, выраженное в словах Андрея, является выпадом против тех купцов, которые стремились выйти из своего сословия.
Итак, для «купеческих» пьес второй половины XVIII в. было характерно то, что они были написаны с разных позиций: в одних купечество обличалось, в других - только осмеивалось, бралось под защиту - в третьих. Как правило, образам отрицательным противопоставлялись положительные. Чаще всего раскрывались отношения между дворянами и купечеством: разорившиеся дворяне обирали доверчивых купцов или сватались к их дочерям ради получения богатого приданого. Купцы же стремились породниться с «благородными» и получить право приобретения земли и крепостных. «Купеческие» пьесы осуждали стремление купечества к одворяниванию, провозглашая благородство духа, а не чина. В этой связи проповедовалась идея служения обществу, рассматривалось значение купечества для государства. Все это являлось отражением той роли, которую приобретало купечество в экономической жизни общества рассматриваемого периода.
Большую роль в проникновении идей просвещения в провинцию и купеческую среду сыграло «Вольное общество любителей словесности, наук и художеств». Многие из его членов вышли из купечества - А. Волков, А. Мерзляков, Г. Каменев, С. А. Москотильников, И. Д. Ертов и др. Не случайно журналы, связанные с «Вольным обществом», ставили вопросы о «купечестве» в связи с раскрытием сущности понятий «герой», «патриот», «общественное благо» и т.п. За купечеством признавалась социальная и культурная значимость. Всякая попытка купцов в литературе, науке, благотворительности, патриотизме находила положительные отклики среди членов Вольного общества. Член Вольного общества Семен Бобров в 1806 г. поместил на страницах «Лицея» статью: «Патриоты и герои, везде, всегда и во всяком». Тема о «героях» развертывается в диалоге автора с англичанином, который, восхваляя свою буржуазию, о русском купечестве говорит следующие: «Купечество ваше и само себя уничижает, и от других уничижается. Кажется, что сей класс в России не производит и не может произвести истинных любителей отечества и ревнителей пользы общей так, как у нас в Англии; если же в народе вашем были или есть патриоты, то, конечно, в дворянском сословии». Русский собеседник, протестуя против этого, приводит исторические примеры, где «духовенство, купечество и мещанство оставили нам великие образцы любви к отечеству»: даются примеры из истории Новгорода, называется ряд исторических имен, и в первую очередь Минина, купца Иголкина и др.
Не обойдены вниманием и имена современных патриотов из купцов: Гусевых, Гориных, Злобина. «Известно, - утверждает автор, - что порода, знатность, счастье и богатство сами по себе не производят добрых сынов отечества». «Не часто ли видим, - продолжает он, - что в дворянстве родник добродетелей иссякает напоследи течения», что у многих дворян осталась только «одна надменность и суетность, одни богатырские доспехи без тела и души». Данное превознесение патриотических добродетелей купечества вызвало в очередных номерах того же «Лицея» возражения за столь большое авансирование патриотизма только купечества.
Тема купечества и его «добродетелей» дебатировалась не только на страницах журналов, связанных с Вольным обществом. В дискуссию включились и лица с несомненными дворянскими сословными настроениями. Так, в «Драматическом вестнике» №53 за 1808 г. в «Письме к г. Крылову» автор призывал баснописца к сатирическому изображению купечества. Подобное «задание» Крылову, вероятно, не понравилось. Уже в 63 номере этого журнала он ответил басней «Муха и дорожные», где содержалась сердитая мораль. Однако это вовсе не означало, что баснописец всецело находился на стороне купечества и не видел его негативных сторон. В басне «Откупщик и сапожник» (1811) Крылов проводит общепринятую мысль о том, что богатство портит человека. Написанная почти двадцать лет спустя, басня «Купец» (1830) обличает жульнические приемы в торговле. Но купец и сам оказывается обманутым. Крылов выводит мораль о том, что все общество, а не только купцы, проникнуто идеей наживы. Отмеченное баснописцем проникновение стяжательства в русское общество было проигнорировано: по-прежнему этот порок приписывался только купечеству.
Современников Крылова, как и писателей конца XVIII в., волновала проблема проникновения купечества во дворянство. Тема «дворянющегося» купца развивается и в «Российском Жилблазе» (1814) ВТ. Нарежного, где изображен заводчик и откупщик Куроумов, который при всем своем невежестве стремится подражать высшему дворянскому обществу, прежде всего жестоко истязая своих слуг. Развращенному дворянству, корыстной и жестокой бюрократии с ее деспотической властью и «беззаконием» Нарежный противопоставляет добродетели в духе третьесословных моральных идеалов. Носителями этой морали являются как добродетельный помещик Простаков, так и купец Причудин, живущий «мудрой и добродетельной жизнью». Нарежный отрицает сословные преимущества, настаивая на личной добродетели, независимо от сословных привилегий. Мысль не новая, но, несомненно, утопическая для того времени.
Высмеиванию «новых дворян» была посвящена и сатирическая комедия А. А. Шаховского «Полубарские затеи, или Домашний театр» (1808). Герой комедии - «новопечатный» дворянин Транжирин из откупщиков, разоряющийся на крепостной театр. Комедия направлена против дворянского мотовства вообще, а в частности, против новых дворян, не умеющих управляться с помещичьим хозяйством.
Широкая панорама общественных отношений и жизни дана в романе Ф. В. Булгарина «Иван Иванович Выжигин» (1829). Главная тема романа – становление российского купечества, сопротивление проникновению иностранного капитала. В романе появляется тезис, что всего можно добиться, благодаря личным качествам, а не происхождению. Автор, вводя в роман рассуждения купца, тем самым выражал настроения в купеческой среде, где говорили о засилье иностранного капитала во внешней торговле. Сетуя на это, он с оптимизмом замечает: «Кажется, у нас есть все средства, чтобы составить почтенное купеческое сословие. Уму, проницательности и сметливости нашего народа отдают справедливость, отдают сами иностранцы. Честь наша в торговле, право, не ниже добродетелей гг. иноземных конторщиков, а в капиталах мы всегда будем иметь преимущество, имея в своих руках сырье произведения нашей земли и русский товар». Писатель поднимал и другие насущные проблемы русского купечества: отсутствие долгих купеческих династий, стремление родниться со знатью, «чиноесие» и др. Важно то, что в изображении купечества Булгарин одним из первых показал, что благодаря личным качествам, а не происхождению, можно добиться желаемого. Сквозной темой романа является стремление друг к другу разбогатевшего купечества и разорившегося дворянства. Роман Ф. Булгарина пользовался громадной популярностью у самых разных читателей от аристократии до купеческих приказчиков и дворовых людей, умеющих читать.
Понадобилось более десяти лет, чтобы И. О. Тургенев смог написать: «Мертвые души» заставили преспокойно забыть г-д Выжигиных и компанию. Нравственно-сатирические и исторические романы старого покроя убиты». Таким образом, можно сказать, что Булгарин одним из первых в русской литературе заговорил не просто о положительном образе купца, а показал потенциальную возможность каждого человека добиться успеха, занявшись «купечеством». Однако этот жизненный постулат не нашел поддержки в литературе: другие темы, другие герои вытеснили этот тип буржуазного общества.
Заметным явлением в изображении мира городского мещанства и купечества, мелкого служилого люда, мира военной и чиновной «мелкоты» стала «Соломея» (1846) А. Ф. Вельтмана. Оценивая творения этого писателя, В. Г. Белинский писал: «Лучше всего даются ему изображения купеческих, мещанских и простонародных нравов». А. Ф. Вельтман один из первых в русской литературе ввел в роман представителей нарождающейся буржуазии. Чайный торговец, московский купец Василий Игнатьевич Захолустьев настойчиво вытесняет аристократов из всех сфер жизни. Он захватил их дома со всей обстановкой; он присутствует в зале благородного собрания в Москве. Купечество начинает осознавать собственную значимость. Захолустьев говорит о себе: «Я, брат, теперь уже не того... а почетный гражданин на правах господских». Сходен с Захолустьевым и купец Селифонт Михеевич. Хотя в быту он держится старого русского обычая, но дочь Дуняшу воспитывает в пансионе. Вельтман показывает купцов главным образом в быту; нарождающаяся русская буржуазия копирует обычаи и порядки домашней жизни дворян. Старозаветные купцы уже начинают уступать новым веяниям, что отражалось нагляднее всего в их детях. В то же время и дворянство постепенно начинает сдавать свои позиции, оставляя купечеству свои дворцы и усадьбы.
В социально-бытовом романе 30-40-х гг. XIX в. главной линией было нравственно-сатирическое изображение мира поместно-дворянского быта. Вельтман был одним из первых, кто нарушил эту традицию. Писателю удалось уловить момент становления русской буржуазии, способной потеснить родовитое дворянство. Одним из первых, кто попытался разобраться в новых явлениях русской жизни, был и Н. В. Гоголь. В своих поисках «идеальных типов» писатель приходит к мысли, что их можно обнаружить только в русских иностранцах. Таким типом стал Костоногло из «Мертвых душ». Рисуя положительный образ русского иностранца, Гоголь все же отдает предпочтение предпринимателю из русских - Муразову. В лице этого купца опустившимся и душевно слабым дворянам-помещикам противопоставлен истинно русский человек «крестьянского происхождения», который является воплощением кротости и смирения. Перед ним пасует даже Костонжогло, который говорит о Муразове: «Это человек, который не то что именьем помещика - целым государством управит. Будь у меня государство, я бы его сей же час сделал министром финансов». Примечательно, что Гоголь связывал будущее России именно с такими купцами, как Муразов.
