На протяжений своего творческого пути А. Н. Островский создал ряд реалистических произведений, в которых изобразил современные ему действительность и жизнь российской провинции. Одно из них -- пьеса «Гроза». В этой драме автор показал дикое, глухое общество уездного города Калинова, живущее по законам Домостроя, и противопоставил ему образ свободолюбивой девушки, не пожелавшей смириться с калиновскими нормами быта и поведения. Одна из наиболее важных проблем, поднятых в произведении, -- проблема человеческого достоинства, особенно актуальная в середине XIX века, во время кризиса царивших тогда в провинции устаревших,изживших себя порядков. Купеческое общество, показанное в пьесе, живет в атмосфере лжи, обмана, лицемерия, двуличия; в стенах своих усадеб представители старшего поколения ругают и поучают домочадцев, а за оградой изображают любезность и благожелательность, надевая милые, улыбающиеся маски. Н. А. Добролюбов в статье «Луч света в темном царстве» применяет деление героев этого мира на самодуров и «забитых личностей». Самодуры -- купчиха Кабанова, Дикой -- властные, жестокие, считающие себя вправе оскорблять и унижать тех, кто от них зависит, постоянно терзают своих домашних выговорами и ссорами. Для них не существует понятия человеческого достоинства: вообще подчиненных они за людей не считают. Постоянно унижаемые, некоторые представители молодого поколения потеряли чувство собственного достоинства, стали рабски покорными, никогда не спорящими, не возражающими, не имеющими собственного мнения. Например, Тихон -- типичная «забитая личность», человек, у которого с детства мать, Кабаниха, задавила и без того не очень бойкие попытки продемонстрировать характер. Тихон жалок и ничтожен: его вряд ли можно назвать личностью; пьянство заменяет ему все радости жизни, он не способен на сильные, глубокие чувства, понятие человеческого достоинства для него неведомо и недосягаемо. Менее «забитые» личности -- Варвара и Борис, они обладают большей степенью свободы. Кабаниха не запрещает Варваре гулять («Гуляй, пока твое время не пришло, -- еще насидишься»), но даже если начинаются упреки, у Варвары хватает самообладания и хитрости, чтобы не реагировать; она не дает себя в обиду. Но опять же, по-моему, ею движет больше гордость, нежели чувство собственного достоинства. Дикой публично ругает Бориса, оскорбляя его, но тем самым, по-моему, принижает себя в глазах окружающих: человек, выносящий семейные склоки и ссоры на всеобщее обозрение, недостоин уважения. Но сам Дикой и население города Калинова придерживаются другой точки зрения: Дикой ругает племянника -- значит, племянник зависит от него, значит, Дикой обладает определенной властью -- значит, он достоин уважения. Кабаниха и Дикой -- люди недостойные, самодуры, развращенные неограниченностью своей власти дома, душевно черствые, слепые, нечуткие, и жизнь их тусклая, серая, наполненная бесконечными поучениями и выговорами домашним. У них нет человеческого достоинства, потому что обладающий им человек знает цену себе и другим и всегда стремится к миру, душевному покою; самодуры же все время пытаются утвердить свою власть над людьми, зачастую душевно более богатыми, чем они сами, провоцируют их на ссоры и изматывают бесполезными дискуссиями. Таких людей не любят и не уважают, их только боятся и ненавидят. Этому миру противопоставлен образ Катерины -- девушки из купеческой семьи, выросшей в атмосфере религиозности, душевной гармонии и свободы. Выйдя замуж за Тихона, она попадает в дом Кабановых, в непривычную для себя среду, где ложь -- основное средство добиться чего-либо, а двуличие -- в порядке вещей. Кабанова начинает унижать и оскорблять Катерину, делая ее жизнь невозможной. Катерина -- человек душевно ранимый, хрупкий; жестокость и бессердечие Кабанихи больно ранят ее, но она терпит, не отвечая на оскорбления, а Кабанова все провоцирует ее на ссору, каждой репликой укалывая и унижая ее достоинство. Это постоянное издевательство невыносимо. Даже муж не в состоянии заступиться за девушку. Свобода Катерины резко ограничивается. «Здесь все как-то из-под неволи», -- говорит она Варваре, и протест против оскорбления человеческого достоинства выливается у нее в любовь к Борису -- человеку, который в принципе просто воспользовался ее любовью и затем сбежал, а Катерина, не выдержавшая бы дальнейших унижений, покончила жизнь самоубийством.Никому из представителей калиновского общества неведомо чувство человеческого достоинства, и никто не может понять и оценить его в другом человеке, особенно если это женщина, по домостроевским меркам --- домохозяйка, во всем слушающаяся мужа, который может ее в крайнем случае и побить. Не заметив в Катерине этой нравственной ценности, Мир города Калинова попытался унизить ее до своего уровня, сделать ее своей частичкой, втянуть ее в паутину лжи и лицемерия, но человеческое достоинство принадлежит к числу врожденных и неискоренимых качеств, отнять его нельзя, вот почему Катерина не может стать подобной этим людям и, не видя другого выхода, бросается в реку, наконец-то обретя на небе, куда она стремилась всю жизнь, долгожданный мир и покой. Трагизм пьесы «Гроза» -- в неразрешимости конфликта между человеком, обладающим чувством собственного достоинства, и обществом, в котором никто не имеет о человеческом достоинстве представления. «Гроза» -- одно из величайших реалистических произведений Островского, в котором драматург показал безнравственность, ханжество и ограниченность, царившие в провинциальном обществе в середине XIX века. Гроза есть, без сомнения, самое решительное произведение Островского; взаимные отношения самодурства и безгласности доведены в ней до самых трагических последствий… В «Грозе» есть даже что-то освежающее и ободряющее. Н. А. Добролюбов А. Н.Островский уже после появления своей первой крупной пьесы получил литературное признание. Драматургия Островского стала необходимым элементом культуры его времени, он сохранял положение лучшего драматурга эпохи, главы русской драматической школы, несмотря на то, что одновременно с ним в этом жанре творили А. В.Сухов-Кобылин, М. Е.Салтыков-Щедрин, А. Ф.Писемский, А. К Толстой и Л. Н. Толстой. Самые популярные критики рассматривали его произведения как верное и глубокое отображение современной действительности. Между тем Островский, идя сво-им самобытным творческим путем, нередко ставил в тупик и критиков, и читателей. Так, пьеса «Гроза» стала неожиданностью для многих. Л. Н.Толстой не принял пьесу. Трагизм этого произведения заставил и критиков пересмотреть свои взгляды на драматургию Островского. Ап. Григорьев заметил, что в «Грозе» звучит протест против «существующего», который страшен его приверженцам. Добролюбов в статье «Луч света в темном царстве» утверждал. что от образа Катерины в «Грозе» «веет на нас новой жизнью». Возможно, впервые с такой изобразительной силой были показаны сцены семейной, «частной» жизни, тот произвол и бесправие, что были доселе скрыты за толстыми дверьми особняков и усадеб. И в то же время это не была просто бытовая зарисовка. Автор показал незавидное положение русской женщины в купеческой семье. Огромную силу трагедии придавала осо бая правдивость, искусность автора, как это верно заметил Д. И.Писарев: «Гроза» -- картина с натуры, оттого она и дышит правдой». Действие трагедии происходит в городе Калинове, который раскинулся среди зелени садов на крутом берегу Волги. «Пятьдесят лет я каждый день гляжу за Волгу и все наглядеться не могу. Вид необыкновенный! Красота! Душа радуется», -- восхищается Кулагин. Казалось бы, и жизнь людей этого города должна быть красивой и радостной. Однако быт и нравы богатого купечества создали «мир тюремного и гробового безмолвия». Савел Дикой и Марфа Кабанова -- это олицетворение жестокости и самодурства. Порядки в купеческом доме основаны на изживших себя религиозных догмах Домостроя. Добролюбов говорит о Кабанихе, что жертву свою она «грызет… долго и неотступно». Свою невестку Катерину она заставляет кланяться в ноги мужу при его отъезде, ругает ее за то, что она «не воет» на людях, провожая супруга.

Кабаниха очень богата, об этом можно судить по тому, что интересы ее дел выходят далеко за пределы Калинова, по ее поручению Тихон ездит в Москву. Ее уважает Дикой, для которого главное в жизни -- деньги. Но купчиха понимает, что власть дает также покорность окружения. Она стремится убить в домашних любое проявление, сопротивления ее власти. Кабаниха лицемерна, она лишь прикрывается добродетельностью и набожностью, в семье она -- бесчеловечный деспот и тиран. Тихон не противоречит ей ни в чем. Варвара научилась врать, скрывать и изворачиваться. Главная героиня пьесы Катерина отмечена сильным характером, она не привыкла к унижению и оскорблениям и потому конфликтует с жестокой старой свекровью. В доме у матери Катерина жила свободно и легко. В Доме Кабановых она чувствует себя будто птица в клетке. Она быстро осознает, что здесь она долго жить не сможет.Замуж за Тихона Катерина вышла без любви. В доме Кабанихи все трепещет при одном только властном окрике купчихи. Жизнь в этом доме тяжела для молодых. И вот Катерина встречает совсем другого человека и влюбляется. Впервые в жизни она познает глубокое личное чувство. Как-то ночью она идет на свидание к Борису. На чьей стороне драматург? Он на стороне Катерины, потому что нельзя уничтожить естественных стремлений человека. Жизнь же в семье Кабановых неестественна. И Катерина не принимает наклонностей тех людей, к которым она попала. Услышав предложение Варвары солгать и притвориться, Катерина отвечает: «Обманывать-то я не умею, скрыть-то ничего не могу.» Прямота и искренность Катерины вызывает уважение и у автора, и у читателя, и у зрителя. Она решает, что не может больше быть жертвой бездушной свекрови, не может томиться взаперти. Она свободна! Но выход она увидела только в своей смерти. И с этим можно было бы поспорить. Критики также разошлись во мнении, стоило ли платить Катерине за свободу ценой жизни. Так, Писарев в отличие от Добролюбова считает поступок Катерины бессмысленным. Он считает, что после самоубийства Катерины все возвратится на круги своя, жизнь пойдет своим чередом, и не стоит «темное царство» такой жертвы. Конечно, до гибели Катерину довела Кабаниха. В результате ее дочь Варвара убегает из дома, а сын Тихон жалеет, что не погиб вместе с женой. Интересно, что одним из главных, активных образов этой пьесы является образ самой грозы. Выражая символически идею произведения, это образ непосредственно участвует в действии драмы как реальное явление природы, вступает в действие в его решающие моменты, во многом определяет поступки героини. Этот образ очень многозначен, он освещает почти все стороны драмы. Так, уже в первом действии над городом Калиновым разразилась гроза. Разразилась, как предвестие трагедии. Уже прозвучало у Катерины: «Я скоро умру», она призналась Варваре в греховной любви. Уже соединилось в ее представлении предсказание сумасшедшей барыни о том, что гроза даром не проходит, и ощущение собственного греха с реальным ударом грома. Катерина устремляется домой: «Все-таки лучше, все спокойнее, дома-то я -- к образам да богу молиться!». После этого гроза умолкает ненадолго. Лишь в ворчании Кабанихи слышатся ее отголоски. Не случилось грозы и в ту ночь, когда Катерина впервые после замужества почувствовала себя свободной и счастливой. Но четвертое, кульминационное действие, начинается словами: «Дождь накрапывает, как бы гроза не собралась?». И после этого мотив грозы уже не смолкает. Интересен диалог Кулагина и Дикого. Кулагин говорит о громоотводах («у нас грозы частые») и вызывает гнев Дикого: «Какое еще там электричество? Ну как же ты не разбойник? Гроза-то нам в наказание посылается, чтобы мы чувствовали, а ты хочешь шестами да рожками какими-то, прости господи, обороняться. Что ты, татарин, что ли?». А на цитату из Державина, которую в свою защиту приводит Кулагин: «Я телом в прахе истлеваю, умом громам повелеваю», -- купец и вовсе не находит что сказать, кроме: «А за эти вот слова тебя к городничему отправить, так он тебе задаст!». Несомненно, в пьесе образ грозы приобретает особое значение: это освежающее, революционное начало. Однако разум осужден в темном царстве, он встретился с непробиваемым невежеством, подкрепленным скупостью. Но все-таки молнии, прорезавшие небо над Волгой, задели долго молчавшего Тихона, сверкнули над судьбами Варвары и Кудряша. Гроза основательно всех перетряхнула. Бесчеловечным нравам рано. или поздно придет конец. Борьба нового со старым началась и продолжается. В этом и заключен смысл произведения великого русского драматурга.

Представители темного царства в пьесе «Гроза»»

В драме Островского «Гроза» широко поставлены проблемы нравственности. На примере провинциального города Калинова драматург показал царящие там воистину жестокие нравы. Островский изобразил жестокость людей, живущих по старинке, по «Домострою», и новое поколение молодежи, отвергающее эти устои. Персонажи драмы делятся на две группы. По одну сторону стоят старики, поборники старых порядков, которые, в сущности, и осуществляют этот «Домострой», по другую -- Катерина и молодое поколение города. Герои драмы живут в городе Калинове. Этот город занимает маленькое, но не последнее место в России того времени, в то же время он -- олицетворение крепостничества и «Домостроя». За стенами города чудится другой, чужой мир. Не зря Островский в ремарках упоминает Волгу, «общественный сад на берегу Волги, за Волгой сельский вид». Мы видим, насколько жестокий, замкнутый мир Калинова отличается от внешнего, «безудержно огромного». Это мир Катерины, родившейся и выросшей на Волге. За этим миром кроется та жизнь, которой так боятся Кабаниха и ей подобные. По словам странницы Феклуши, «старый мир» уходит, лишь в этом городе «рай и тишина», в других же местах «просто содом»: люди в суете друг друга не замечают, запрягают «огненного змия», а в Москве «теперь гульбища да игрища, а по улицам-то индо грохот идет, стон стоит». Но и в старом Калинове что-то меняется. Новые мысли несет в себе Кулигин. Кулагин, воплощающий идеи Ломоносова, Державина и представителей более ранней культуры, предлагает поставить на бульваре часы, чтобы смотреть по ним время.Познакомимся с остальными представителями Калинова. Марфа Игнатьевна Кабанова - поборница старого мира. Уже само имя рисует нам грузную, тяжелого характера женщину, а прозвище «Кабаниха» дополняет эту неприятную картину. Кабаниха живет по старинке, в соответствии со строгим порядком. Но она соблюдает только видимость этого порядка, который поддерживает на людях: добрый сын, послушная невестка. Даже сетует: «Ничего-то не знают, никакого порядка... Что будет, как старики перемрут, как будет свет стоять, уж и не знаю. Ну, да уж хоть то хорошо, что не увижу ничего». В доме же царит настоящий произвол. Кабаниха деспотична, груба,с крестьянами, «поедом ест» домашних и не терпит возражений. Ее воле полностью подчинен сын, этого ждет, она и от невестки. Рядом с Кабанихой, которая изо дня в день «точит всех своих домашних, как ржа железо», выступает купец Дикой, чье имя ассоциируется с дикой силой. Дикой не только «точит и пилит» членов своей семьи. От него страдают и мужики, которых он обманывает при расчете, и, конечно, покупатели, а также его конторщик Кудряш, непокорный и дерзкий парень, готовый кулаками проучить «ругателя» в темном переулке. Характер Дикого Островский обрисовал очень точно. Для Дикого главное -- деньги, в которых он видит все: власть, славу, поклонение. Особенно это бросается в глаза в маленьком городке, где он живет. Он уже запросто может «потрепать по плечу» самого городничего. Дикому и Кабанихе - представителям старого порядка, противостоит Кулигин. Кулагин --изобретатель, его взгляды соответствуют просветительским взглядам. Он хочет изобрести солнечные часы, «перпетуум мобиле», громоотвод. Его изобретение громоотвода символично, так же как в драме символична гроза. Недаром так не любит Кулагина Дикой, который обзывает его «червяком», «татарином» и «разбойником». Готовность Дикого отправить изобретателя-просветителя к городничему, его попытки опровергнуть знания Кулигина, основываясь на самом диком религиозном суеверии, -- все это тоже в пьесе приобретает символическое значение. Кулигин цитирует Ломоносова и Державина, ссылается на их авторитет. Он живет в старом «домостроевском» мире, где еще верят в предзнаменования и людей с «песьими головами», однако образ Кулагина -- свидетельство того, что в «темном царстве» уже появились люди, которые могут стать нравственными судьями тех, кто над ними господствует. Поэтому в конце драмы именно Кулигин выносит тело Катерины на берег и произносит полные укоризны слова. Образы Тихона и Бориса разработаны незначительно, Добролюбов в известной статье говорит, что Бориса можно скорее отнести к обстановке, чем к героям. В ремарке Борис выделяется только одеждой: «Все лица, кроме Бориса, одеты по-русски». Это первое отличие его от жителей Калинова. Второе отличие в том, что он учился в коммерческой академии в Москве. Но Островский Сделал его племянником Дикого, а это говорит о том, что, несмотря на некоторые отличия, он принадлежит к людям «темного царства». Это подтверждает и тот факт, что он не способен бороться с этим царством. Вместо того чтобы протянуть Катерине руку помощи, он советует ей покориться своей судьбе. Такой же и Тихон. Уже в списке действующих лиц о нем сказано, что он «ее сын», то есть сын Кабанихи. Он действительно скорее просто сын Кабанихи, нежели личность. У Тихона нет силы воли. Единственное желание этого человека -- вырваться из-под опеки матери, чтобы за весь год отгуляться. Тихон тоже не в состоянии помочь Катерине. И Борис и Тихон оставляют ее наедине со своими внутренними переживаниями. Если Кабаниха и Дикой принадлежат к старому укладу, Кулигин несет идеи просвещения, то Катерина находится на распутье. Выросшая и воспитанная в патриархальном духе, Катерина полностью следует этому образу жизни. Измена здесь считается непростительной, и, изменив мужу, Катерина видит в этом грех перед Богом. Но ее характер от природы гордый, независимый и свободный. Ее мечта летать означает вырваться на свободу из-под власти деспотичной свекрови и из душного мира дома Кабановых. В детстве она однажды, обидевшись на что-то, ушла вечером на Волгу. Такой же протест слышится и в ее словах, обращенных к Варе: «А уж коли очень мне здесь опостылеет, так не удержат меня никакой силой. В окно выброшусь, в Волгу кинусь. Не хочу здесь жить, так не стану, хоть ты меня режь!» В душе Катерины идет борьба между муками совести и стремлением к свободе. Катерина отличается и от представителей молодежи -- Варвары и Кудряша. Она не умеет приспосабливаться к жизни, лицемерить и притворяться, как это делает Кабаниха, не умеет смотреть на мир так легко, как Варя. Островский мог бы закончить драму сценой покаяния Катерины. Но это бы значило, что «темное царство» победило. Катерина погибает, и в этом ее победа над. старым миром. По словам современников, пьеса Островского «Гроза» имела очень большое значение. В ней показаны два мира, два образа жизни -- старый и новый с их представителями. Гибель главной героини Катерины наводит на мысль, что новый мир победит и что именно этот мир придет на смену старому. пьеса островский гроза личность

Дарья МЕНДЕЛЕЕВА

После “Грозы”,

или Несколько слов о Марфе Игнатьевне Кабановой

Драма Островского давно прочитана. Тщательно изучены и заклеймены позором “жестокие нравы” города Калинова, раз и навсегда объявленного “тёмным царством”; оплакана судьба несчастной Катерины; наиболее вдумчивые поминают недобрым словом слабохарактерного Бориса Григорьевича. И всё же перед финальным сочинением давайте ещё раз перечитаем пьесу.

Странная Кабаниха

Из рассказов героев друг о друге, из их собственных высказываний перед нами выстраивается довольно чёткая галерея характеров маленького городка на Волге. Выпрашивает деньги на свои смелые, но бессмысленные эксперименты “антик”, “химик”, “маленький человек” Кулигин (о котором получивший регулярное образование Борис говорит, что его “жаль разочаровывать”), постепенно спивается забитый матерью Тихон, гуляет с Кудряшом Варвара, Феклуша рассказывает окружающим небылицы, принимаемые остальными за новости, ругает всех и вся Дикой…

Среди отзывов окружающих о Марфе Игнатьевне -- старой Кабанихе -- можно найти самые противоположные мнения: одни считают, что она “ханжа” и “домашних заела совсем”, другие хвалят её благочестие и от души желают ей процветания. Конечно, рассуждения о самодурстве старой купчихи основаны не на пустом месте, однако давайте посмотрим внимательно, как общается она со своими домашними.

Вот семейство Кабановых в полном составе идёт по бульвару от вечерни домой (I, 5). По дороге маменька даёт сыну советы к грядущему отъезду, и ласковым общий тон разговора никак не назовёшь. Видно, что все младшие члены семейства порядком устали от её строгости и бесконечных придирок. Что же, помимо весьма распространённой ревности свекрови к невестке (“Я уж давно вижу, что тебе жена милее матери”), так отравляет жизнь мирного купеческого семейства, чего требует старуха мать от своих детей? Во-первых, постоянного внимания и безусловного почтения к себе и вообще к старшим (“Если родительница что когда и обидное, по вашей гордости, скажет, я думаю, можно перенести”; “Не очень-то ныне старших уважают”); и во-вторых, скромности и нелицемерного благочестия (отсюда и упрёки Катерине: “Что ты выскочила в глазах-то поюлить!”). Говоря о последнем, Кабанова, вновь охваченная ревностью, явно перехватывает через край, чем очень обижает ни в чём пока не повинную невестку, но тут же, хотя и по-своему, извиняется: “Да я об тебе и говорить не хотела; а так, к слову пришлось”. Конечно, такое данное “про запас” наставление в дальнейшем только подтолкнёт Катерину к тайно любимому ею Борису, но где-то в глубине нашего сознания тут же возникает мысль, что, окажись новой родственницей Кабанихи менее чистая душа, вроде, скажем, Варвары, и материнские упрёки были бы недалеки от истины.

Во всём, что говорит Марфа Игнатьевна, вообще оказывается гораздо более, нежели принято считать, здравого смысла. Она, в частности, прекрасно видит слабохарактерность собственного сына (“Что ты нюни распустил? Ну какой ты муж?”) 1 . Так же смело и справедливо пожилая купчиха оценивает и всесильного Дикого: “Нет над тобой старших, вот ты и куражишься”; “А и честь-то невелика, потому что воюешь-то ты всю жизнь с бабами” (III, 2).

Вообще весь разговор Кабановой и Дикого в начале третьего действия как-то не вписывается в усвоенную нами характеристику провинциальных самодуров. Начавшись с понятных для нас грубостей (“Какого ещё тут чёрта водяного!.. -- Ты не очень горло-то распускай!.. Я тебе дорога!”), он далее неожиданно переходит в какую-то задушевную струю. Оказывается, что и на почти всесильного Савёла Прокофьевича есть управа, да ещё и никак не связанная с физической силой: “О посту как-то, о великом, я говел, а тут нелёгкая и подсунь мужичонка: за деньгами пришёл… изругал, так изругал, что лучше требовать нельзя, чуть не прибил… После прощенья просил, в ноги кланялся… мужику в ноги кланялся… тут на дворе, в грязи… при всех…” А кроме того, выясняется, что, распугав домашних, сам хозяин мучается от одиночества, ищет общения: “Разговори меня, чтобы у меня сердце прошло”. В репликах же Кабановой вдруг проявляются неожиданная терпимость к окружающим (“...Я дивлюсь на тебя: сколько у тебя народу в доме, а на тебя на одного угодить не могут”) и даже внимание и умение разбираться в людях (“А зачем ты нарочно-то себя в сердце приводишь?.. Я видала, я знаю”). Невольно возникает вопрос: почему, обладая такими душевными качествами, Марфа Игнатьевна не может распознать почти неприкрытого вранья Варвары и душевных мук Катерины?

Причина того, что старая купчиха так умеет уврачевать безутешного Дикого, может быть предельно проста -- подобное душевное состояние -- “гнева в сердцах” -- хорошо знакомо ей самой. Об этом она также мимоходом вспоминает на бульваре -- в первом на сцене общем семейном разговоре: “Разговор близкий сердцу пойдёт, ну и согрешишь, рассердишься” (I, 5). Причём сама по себе эта случайная фраза свидетельствует лишь о свойственной каждому религиозному человеку внимательности к себе, своим поступкам и душевным состояниям. Но тогда нам придётся признать в Кабанихе ещё и искреннюю, неподдельную религиозность. Почему же тогда она день и ночь неустанно пилит окружающих, разрушая морально и физически собственного сына, приучая дочь к лицемерию, превращая жизнь самых близких ей людей в кромешный ад?

Об этом она также говорит сама, сначала всё в той же сцене на бульваре: “Ведь от любви родители и строги-то к вам бывают, от любви вас и бранят-то, всё думают добру научить” -- и чуть дальше: “Знаю я, знаю, что вам не по нутру мои слова, да что ж делать-то, я вам не чужая, у меня об вас сердце болит”; “Молодость-то что значит! Смешно смотреть-то даже на них! Кабы не свои, насмеялась бы досыта…” (II, 6). Конечно, сразу отбросить мысль о ханжестве и притворстве и поверить в то, что старая мать искренне желает добра своим детям, невероятно сложно, однако на бульваре, где гуляет купеческое семейство, в этот момент нет посторонних, а последняя реплика вообще произносится Марфой Игнатьевной в полном одиночестве -- так что “выставляться” главе семейства определённо не перед кем.

Итак, какие же жизненные правила Кабанова пытается передать Тихону, Катерине и Варваре? Первое же её пространное рассуждение ставит нас, современных людей, в тупик, ибо разговор о бесхарактерности драгоценного чада заканчивается совершенно неожиданным выводом: “Станет ли тебя жена бояться после этого?” Слабые попытки Тихона возразить (“С меня и того довольно, что она меня любит”) его маменька прерывает ещё более “железным” доводом: “Тебя не станет бояться, меня и подавно. Какой же это порядок-то в доме будет? Ведь ты, чай, с ней в законе живёшь” (курсив мой. -- Д.М. ). Для нас остаётся совершенно непонятным, почему это семейная жизнь должна, по понятиям Кабановой, строиться прежде всего на страхе, а не на сердечной привязанности, и почему это правило должно особенно строго выполняться в законном браке, освящённом Церковью. Об этом снова говорят и дальше: “Хоть любовника заводи!” (I, 5), и снова -- в сцене прощания Тихона с семьёй (II, 5): “Что на шее-то виснешь, бесстыдница! Не с любовником прощаешься!” А само прощание -- с земными поклонами и троекратными, со всеми по старшинству, поцелуями -- чрезвычайно напоминает обряд или театральное действо, тщательно режиссируемое маменькой, которая здесь вновь настаивает на соблюдении порядка. То же можно сказать и о наказах жене, произнесённых Тихоном по маменькиному настоянию (II, 3), и о требованиях к Катерине часа полтора повыть лёжа на крыльце после отъезда мужа (II, 7). На этот не искренний -- из глубины души, но нарочитый вой даже собиралась прийти взглянуть как на некий спектакль странница Феклуша: “Уж больно я люблю, милая девушка, слушать, коли кто хорошо воет-то” (II, 1). В такое же театральное представление в Калинове, судя по всему, превращаются и приёмы гостей и родственников -- об этом Кабанова рассуждает в шестом явлении второго действия: “Гостей позовут, посадить не умеют, да ещё, гляди, позабудут кого из родных”. И даже, вытащив из омута тело несчастной Катерины, все вдруг начинают театрально кланяться и благодарить друг друга.

Стоп. Достаточно вопросов! Пора переходить к ответам.

Назад в средневековье

Откроем “Домострой”. Это название, которое, вероятно, не раз уже срывалось с уст читателей “Грозы”, в нашем обиходе чаще всего означающее всякие вообще устаревшие косные порядки -- “Домострой какой-то!” -- на самом деле принадлежит древнерусскому литературному (применяя наши весьма условные понятия) памятнику. Этот довольно обширный сборник впервые появился в Новгороде ещё в конце XV века и содержал многочисленные статьи, строго регламентирующие разные стороны жизни древнерусского человека -- его веру в Бога и участие в церковных обрядах, гражданские и семейные обязанности, бытовое устройство и воспитание детей. Сквозь призму “Домостроя” жизнь провинциального городка Калинова откроется нам совершенно по-новому.

Оговоримся сразу: существование этой древней книги не означает, что древнерусский человек непременно справлялся в ней по каждому поводу или что Марфа Игнатьевна Кабанова держит где-то на дне сундука старинный фолиант и бежит перелистывать его после каждого разговора с сыном. Большинство наставлений “Домостроя”, кстати, начавшего складываться за несколько веков до создания окончательного, сводного, списка, передавались от родителей к детям, из поколения в поколение через повседневный опыт, в ходе обычного жизненного ритма, составленного чередой религиозных и сельскохозяйственных праздников, постов и мясоедов, рождений, свадеб и смертей, сопровождавшихся соответствующими обрядами. Само возникновение общего свода правил русского быта обязано своим появлением скорее не насущной потребности в повседневных наставлениях, а моде того времени на составление всяческих компиляций. Ведь одновременно со второй редакцией “Домостроя”, автором которой был сподвижник юного Иоанна IV протопоп Сильвестр, в XVI веке возникают также обширные сборники для душеполезного чтения: Великие Минеи Четии митрополита Макария, судебники, регламентирующие гражданское право, Стоглав -- Церковное. Различные летописи объединяются в летописные своды. Так что, читая отрывки из древней книги, давайте попытаемся не воспринимать их как мёртвые правила, но уловить за ними дух средневековой жизни, представления и логику наших далёких предков.

“Чада, послушайте заповеди Господни, любите отца своего и матерь свою, и послушайте их, и повинуйтеся им по Бозе во всем, и старость их чтите, и немощь их и скорбь всякую от всея душа понесите на своей выи (шее) и благо вам будет, и долголетны будете на земли, сим очистите грехи своя и от Бога помиловани будете и прославитеся от человек…” (37--38). И ещё: “Вы же, чада, делом и словом угождайте родителям своим во всяком блазе совете (благом замысле) да благословени будете от них: отчее благословение дом утвердит, и матерня молитва от напасти избавит. Аще ли оскудеют разумом отец или мать, не безчествуйте их, не укоряйте, да от своих чад почтени будете, не забывайте труда матерня и отцова, яко о вас болезноваша и печальни быша (о вас заботились и беспокоились)…” (38--39). (Вспомним слова Марфы Игнатьевны о том, “сколько матери болезней от детей переносят” и что “вы, молодые люди, умные, не должны с нас, дураков, и взыскивать”.)

Для более полного понимания этого отрывка необходимо осознавать, что, помимо заботы о практической пользе (“заботьтесь о родителях, и почтут вас в старости ваши дети”), “Домострой” представляет совершенно иную культуру -- культуру патриархальную. Средневековью чуждо наше современное понимание прогресса, стремление к новейшему и современнейшему. Оно представляет себе жизнь мерно идущей по вечному кругу, где наиболее ценно как раз, напротив, более древнее, близкое “золотому веку” и проверенное временем. Почитание старших -- хранителей традиции -- обретает в этих условиях такой же религиозный смысл, как почитание Бога, который тоже, по сути, является старшим (Господин, Господи).

Другой отрывок посвящён воспитанию детей:

“Казни сына своего от юности его, и покоит тя на старость твою, и даст красоту души твоей… Дщерь ли имаши, положи на них грозу свою (направь на них свою строгость), соблюдеши я от телесных; да не посрамиши лица своего, да в послушании ходит… Любя же сына своего, учащай ему раны, да последи (после) о нем возвеселишися, казни сына своего измлада и порадуешися о нем в мужестве… не смейся к нему, игры творя (не улыбайся, играя с ним), в мале бо ослабиши -- велице поболиши (пострадаешь) скорбя, и после же яко оскомины твориши души твоей” (36--37).

Читая это, не следует пугаться и думать, что наши предки были поголовно садистами в обращении со своими детьми. Просто христианское средневековье почти не знает детства как особого периода человеческой жизни -- ведь абсолютное большинство известных нам старинных детских игр (хороводы, колядки) и игрушек (разные свистульки, куколки) сохранились из ещё более древнего язычества, где у них было своё взрослое, ритуальное значение. В средние же века, как только человек выходил из бессознательного, ангельского младенчества, родители пытались как можно быстрее включить его в общий круг жизни со всеми обязанностями взрослого христианина. Для этого ребёнку необходимо было, прежде всего, привить знание запретов, границ дозволенного, и применение физического воздействия считалось тут не только не зазорным, но вполне оправданным. Так что, наставляя изо дня в день Тихона, Кабанова всего лишь пытается “довоспитать” взрослого, но ещё не вставшего на ноги сына, а незамужняя Варвара и вовсе пользуется со “средневековой” точки зрения неслыханной свободой.

Об отношениях супругов:

“Подобает поучити мужем жен своих с любовию и благорассудным наказанием, жены мужей вопрошают о всяком благочинии, како душа спасати, Богу и мужу угодити и дом свой в добре строити, и во всем ему покорятися; и что муж накажет, то с любовию приимати и творити по его наказанию” (52--53). Так что выглядящее в пьесе Островского бессмысленным спектаклем наставление жены перед отъездом мужа в дальние страны, вероятно, было когда-то исполнено глубокого смысла.

При внимательном чтении “Домостроя” нас особенно поражает, что почти в каждой статье наградой за правильное поведение, наряду с Божьим благословением, является “похвала от людей”. Ныне нам кажется мещанским предрассудком заботиться прежде всего о том, что подумают о нас окружающие, но прежде было не так. Средневековые люди никогда не ощущали себя в полном смысле слова индивидуальностями, не задумывались о том, насколько неповторимы их мысли, чувства и судьбы. Человек был прежде всего христианином, чьи помыслы могли быть либо греховными, либо праведными, а кроме того, членом прихода, общины, ремесленного цеха, где различались его профессиональные качества, имущественный и семейный статус. Жизнь “на миру”, под пристальным взором окружающих была в этих условиях одним из регуляторов поведения, и поговорка: “Глас народа – глас Божий” – берёт своё начало из средневековья.

С этим связана также другая отличительная черта древнего сборника. Она состоит в том, что, очень подробно расписывая внешнюю сторону того или иного деяния, он почти не останавливается на состоянии внутреннем. Вот, например:

“Всякое дело начати или рукодельничати… руки умыв чисто, прежде святым покланятися трижды в землю… кто умеет достойно поговорити (здесь – проговорить молитву. – Д.М .) да благословяся у настоящего (старшего), да молитву Исусову проговоря, да перекрестяся молви: “Господи благослови, отче!” – тоже начати всякое дело…”” (39).

Почти так же, касаясь только внешней канвы событий, описывает свою жизнь в отцовском доме Катерина Островского, но сколько чувства, сколько печали по утраченному прошлому сквозит в её словах. Подобная наполненность личным переживанием, по размаху граничащая с полётом (“Отчего люди не летают?”), непонятна не только Варваре, недоуменно восклицающей: “Да ведь и у нас то же самое!” 3 , но, без сомнения, странной и опасной показалась бы в средние века. Древние люди не осознавали подчас трагической для нас разницы между мыслью и поступком: каждое действие подразумевало для них определённое внутреннее чувство, в которое вкладывалось ровно столько, сколько положено душевной энергии, ни больше ни меньше. Воспитание, направленное на управление поступками (“Сделай так, как я тебе приказывала”), в этом случае достигает одновременно и развития определённых душевных качеств, иначе недоступных. Область индивидуального, не согласованного с опытом предшественников, а особенно индивидуально-бессознательного -- снов, интуиции, -- с церковной точки зрения считается крайне сомнительной и ненадёжной, а погружение в неё -- опасным. Так что Катерину с её религиозными видениями в средние века сочли бы по меньшей мере очарованной.

Главная героиня, из-за своей глубокой религиозности ошибочно принимаемая нами за типичную жительницу городка с архаичным укладом, на самом деле обладает мощной индивидуальностью, известной только Новому времени. Каждое обстоятельство внешней жизни, для окружающих освящённое многовековой традицией, она должна осмыслить и одобрить для себя. Если этого не происходит, она бунтует, и бунтует с невероятной силой, как уже бывало раньше, когда её маленькой девочкой вытаскивали из лодки с середины Волги. Её жизнь протекает безмятежно только до тех пор, пока внешние обстоятельства соответствуют её внутреннему душевному настрою, и Добролюбов отчасти прав, рассуждая на примере Катерины о сознательном протесте, но он направлен скорее против всего мира, чем против конкретных, социально обусловленных обстоятельств, ибо накал страстей в этой душе таков, что, чувствуя сложившееся противоречие, она вряд ли способна к логическим объяснениям и поискам разумного выхода.

Среди времён

Вернёмся теперь в покинутый нами столь надолго город Калинов. Ожившая старина смотрит на нас со всех сторон, и мы чувствуем себя перед ней чужестранцами, вроде того же Бориса Григорьевича, который говорит: “Обычаев я здешних не знаю. Я понимаю, что всё это наше русское, родное, а всё-таки не привыкну никак”. Здесь по-прежнему старательно посещают все церковные службы, а выстроенное французское новшество -- бульвар на волжском берегу -- пустует вечерами, когда обыватели скрываются за высокими заборами и спускают цепных псов: древнерусский человек неохотно покидал без особой надобности пределы своего двора или городской стены -- окружающее пространство казалось ему неосвоенным, враждебным. Рассказы странницы Феклуши о дальних странах, где живут “неправедные цари”, принимаемые нами прежде за образчик калиновской темноты и дикости, при ближайшем рассмотрении оказываются отрывками из использованной Островским древнерусской повести о Магнете-салтане. Девушки вышивают золотом по бархату церковное убранство, и Марфа Игнатьевна, как в старину, без устали хлопочет о своём домашнем устройстве.

Кстати, на подобные хлопоты её отчасти “обрекает” собственное “говорящее” имя, несомненно, заимствованное Островским из библейского рассказа о Марфе и Марии.

В Евангелии от Луки (глава 10, стих 38--42) читаем:

“Впродолжение пути их, пришёл Он в одно селение; здесь женщина, именем Марфа, приняла Его в дом свой;

У ней была сестра, именем Мария, которая села у ног Иисуса и слушала слово Его.

Марфа же заботилась о большом угощении, и подошедши сказала: Господи! или тебе нужды нет, что сестра моя одну меня оставила служить? скажи ей, чтобы помогла мне.

Иисус же сказал ей в ответ: Марфа! Марфа! ты заботишься и суетишься о многом.

А одно только нужно. Мария же избрала благую часть, которая не отнимется у неё”.

Этот библейский сюжет был чрезвычайно популярен на Руси. Поведение двух его героинь даже породило два взаимодополняющих направления в уставах женских монастырей: в одном случае во главу угла ставились упражнения в молитве и совершенствование души, в другом -- конкретная забота о ближнем: при обителях часто создавались больницы или сиротские приюты, где в качестве послушания работали монахини. Однако усилия Марфы Игнатьевны Кабановой, с жаром 4 пытающейся водворить в доме внешний порядок в ущерб взаимопониманию между родными, оказываются столь же тщетны, как и хлопоты её библейской тёзки, пропустившей пришедшую в дом Истину, удалясь на кухню.

Внешне порядок, продиктованный “Домостроем”, сохраняется, но времена его прошли. И не только потому, что, по свидетельству самой Кабанихи, “старина-то и выводится. В другой дом и взойти-то не хочется. А и взойдёшь-то, так плюнешь да вон скорее” (II, 6). Дело в том, что “Домострой” потерял своё внутреннее содержание, перестал быть законом, наполняющим земное существование людей глубоким сакральным смыслом. И особенно ярко это показывает даже не трагедия Катерины, а то, как, одинаково потеряв всякую цель в жизни, спиваются люди, стоящие, согласно этому старому порядку, на разных ступенях социальной лестницы, -- и подчинённый Тихон, и всесильный Дикой.

На самом деле и “самодурной силе”, о которой так много говорит Н.А. Добролюбов в своих статьях, до сих пор предлагаемых школьникам в качестве основного комментария к пьесам Островского, в “Грозе” приходится куда как несладко. Да, и Кабанову, и Дикого в некотором отношении ещё можно назвать “хозяевами жизни”, но это “беспокойное хозяйство” не только не приносит им самим никакой радости, но и прямо на наших глазах уплывает из рук. Что же до критика-разночинца, то он, на наш взгляд, слишком узко изобразил основной конфликт пьесы Островского, сведя его, по сути дела, к социальному.

Происшествия в семье Кабановых, перебаламутившие тихий городок Калинов, подобно вспышке молнии, высветили, что в нём бок о бок уживаются несколько жизненных порядков, если хотите, несколько времён. Русское купечество -- зачатки буржуазии, -- проживавшее в большинстве своём в маленьких провинциальных городках и находившееся в стороне от любой, в том числе общественной, жизни, было открыто Островским как раз накануне событий, выведших его на первый план этой жизни. Но пришло оно к этому рубежу, неся с собой остатки старых идей и порядков, в других слоях давным-давно утраченных. Домострой -- не единственный такой “груз” в пьесе Островского, ведь рядом с основными её героями ходит живой человек XVIII века -- изобретатель Кулигин.

Автор не случайно насыщает речь этого персонажа цитатами из Ломоносова и Державина и наделяет его биографией, весьма характерной для петровско-екатерининской эпохи, -- благодаря своим способностям, без регулярного образования дойти до занятий наукой да так и остаться прозябать в маленьком городишке на правах чудака, местной достопримечательности. Вслед за Державиным он искренне восхищается природой и тут же пытается построить вечный двигатель и “громовые отводы”, стремясь её покорить. В русле лучших традиций XVIII века все его устремления направлены на благо общества, и лишь он один, будучи представителем Нового времени, сочувствует несчастной Катерине: “Тело её здесь... а душа теперь не ваша; она теперь перед судией, который милосерднее вас!” (V, 7). Именно Кулигину отведена в пьесе роль своеобразного комментатора, открывающего Калинов для зрителей XIX века, а по совместительству и “толмача” -- толкователя местных нравов -- для приезжего Бориса Григорьевича. Кулигин как бы связывает воедино все времена пьесы, но и только. Его судьба также угадывается без особых усилий: он так и сгинет в своём провинциальном городишке, ругая его нравы и унижаясь перед Диким.

Два основных конфликта пьесы: внешний -- романтической Катерины и её домашних -- и внутренний -- героини с самой собой -- увязаны, таким образом, в единый узел противоречия морали разных времён. Проламываясь сквозь время и отвергая те пути разрешения возникшей ситуации, которые могут предложить ей окружающие, главная героиня должна в одиночку найти решение задачи со всеми “нельзя”. Ей нельзя вернуться в дом мужа, где ревность свекрови переросла теперь в лютую ненависть, -- ведь недостойная невестка навсегда опозорила её сына, да и сама жизнь, не освещённая светом любви, потеряла для Катерины всякий смысл -- у неё нет сил “опять жить”, “ходить, говорить что-то”. Ей нельзя уехать из Калинова в далёкую Кяхту -- нерешительный Борис отказывается взять её с собой, да и собственная совесть не отвяжется от неё, невзирая на расстояния. Нельзя ей и покончить разом со всем: ведь самоубийство -- смертный грех; бросаясь с волжского берега, она тем самым обрекает свою душу на вечные муки. И Катерина всё-таки кончает с собой в почти безумном состоянии, пытаясь прежде изобразить для себя обряд церковного отпевания (которое ей, как самоубийце, не положено): “Руки крест-накрест складывают… в гробу!.. я вспомнила”; “И опять поют где-то!” (V, 4). Смерть Катерины, таким образом, не решает проблемы, а только обозначает её.

Ну и в чём же, спросите вы, заключается здесь положительная роль Марфы Игнатьевны Кабановой? Чем со страстью исследователя водить читателя по дебрям древности, не проще ли, вслед за Добролюбовым, просто признать, что старая Кабаниха -- воплощение “самодурной силы”, а её невестка -- вся протест против “тёмного царства”. В такой оценке “Грозы” всё было бы ничего, если бы не… Варвара. Как помните, в финале пьесы предприимчивая сестра Тихона бежит из ненавистного Калинова вместе с Кудряшом, и критик почти не останавливается на этой подробности, лишь мимоходом приписывая и ей черты протеста против “тёмного царства”. Опоэтизировать всякий протест -- естественно для революционера-шестидесятника, но мы-то теперь знаем, чем обычно оборачиваются революции. А потому судьба Варвары представляется нам в менее радужных красках: молодая девица, сбежавшая с удалым любовником без венчания (значит, без документов), без средств к существованию, рискует закончить свою жизнь в сточной канаве. А если к тому же вспомнить ту зловещую подробность, что Варвара “грозы не боится”, в качестве жизненной перспективы для неё в отдалении замаячит каторга.

Вслед за Добролюбовым драму Островского действительно можно назвать “пьесой жизни”, потому что, как и в жизни, в ней нет готовых ответов. Её герои представляют два разных поколения, и родители искренне пытаются передать детям свой жизненный опыт, освящённый веками. Но попытки эти тщетны -- по иронии судьбы, героев, живущих бок о бок, на самом деле разделяет чёрная дыра лет в четыреста, так что дети обречены сами искать свой путь в жизни -- родительский опыт им только в обузу.

Кажется, у русской истории есть гнусное свойство повторяться…

Примечания

1 О причинах слабохарактерности Тихона мы не рискуем слишком много распространяться, так как они скрыты далеко за временными рамками самой пьесы. Похоже только, что маленький Тиша с самого детства не отличался особой бойкостью и после смерти его отца Марфа Игнатьевна не заняла в семье более естественное в таком случае положение вдовы, доживающей век на иждивении молодого хозяина, а фактически руководит через сына всеми делами (“Как приедешь туда, сделай так, как я тебе приказывала”; I, 5). Да и самого Кабанова-отца никто в Калинове на протяжении всей пьесы не помянул ни словом.

2 Цитаты из “Домостроя” приводятся по: Домострой. М.: Худож. лит., 1991.

3 Вспомним параллельно другой разговор о полётах – ночную беседу Сони и Наташи из второго тома “Войны и мира”, где восторженная наполненность главной героини также наталкивается на непонимание её подруги, живущей, лишь чётко следуя внешним обстоятельствам.

Островского по праву можно назвать великим русским драматургом. В своих произведениях он впервые показал жизнь и быт купеческого сословия. В пьесе «Гроза» писатель охарактеризовал состояние провинциального общества в России накануне реформ. Драматург рассматривает такие вопросы, как положение женщины в семье, современность «Домостроя», пробуждение в человеке чувства личности и собственного достоинства, взаимоотношения «старого», угнетающего, и «молодого», безгласного.

Главная мысль «Грозы» заключается в том, что сильный, одаренный и смелый человек с естественными стремлениями и желаниями не может счастливо жить в обществе, где господствуют «жестокие нравы», где царит «Домострой», где все основано на страхе, обмане и подчинении.

Название «Гроза» можно рассматривать с нескольких позиций. Гроза - это природное явление, а природа в композиции пьесы играет немаловажную роль. Так, она дополняет действие, подчеркивает основную мысль, суть происходящего. Например, прекрасный ночной пейзаж соответствует свиданию Катерины и Бориса. Просторы Волги подчеркивают мечты Катерины о свободе, картина жестокой природы открывается при описании самоубийства главной героини. Затем природа способствует развитию действия, как бы подталкивает события, стимулирует развитие и разрешение конфликта. Так, в сцене грозы стихия побуждает Катерину к публичному раскаянию.

Итак, название «Гроза» подчеркивает основную мысль пьесы: просыпающееся в людях чувство собственного достоинства; стремление к свободе и независимости начинает угрожать существованию старых порядков.

Миру Кабанихи и Дикого приходит конец, потому что в «темном царстве» появился «луч света» - Катерина - женщина, которая не может мириться с гнетущей атмосферой, царящей в семье, з городе. Ее протест выразился в любви к Борису, в самовольном уходе из жизни. Катерина предпочла смерть существованию в мире, где ей все «постыло». Она- первая молния той грозы, которая разразится скоро в обществе. Тучи над «старым» миром сгущались уже давно. Домострой потерял свое изначальное значение. Кабаниха и Дикой используют его идеи лишь для оправдания своей тирании и самодурства. Они не смогли передать детям истинной веры в незыблемость своих правил жизни. Молодежь живет по законам отцов до тех пор, пока может добиться компромисса путем обмана. Когда же гнет становится невыносимым, когда обман спасает лишь частично, тогда в человеке начинает просыпаться протест, он развивается и способен вырваться в любую минуту наружу.

Самоубийство Катерины разбудило в Тихоне человека. Он увидел, что выход из сложившегося положения всегда есть, и он, самый безвольный из всех персонажей, описанных Островским, всю жизнь беспрекословно подчинявшийся маменьке, обвиняет ее в смерти жены на людях. Если уже Тихон способен заявить о своем протесте, то «темному царству» действительно осталось существовать недолго.

Гроза также является и символом обновления. В природе после грозы воздух свеж и чист. В обществе после грозы, начавшейся протестом Катерины, тоже наступит обновление: на смену угнетающим и подчиняющим порядкам придет, вероятно, общество свободы и независимости.

Но гроза происходит не только в природе, но и в душе Катерины. Она совершила грех и раскаивается в нем. В ней борются два чувства: страх перед Кабанихой и страх, что «смерть тебя вдруг застанет, как ты есть, со всеми твоими грехами...» В конце концов, религиозность, боязнь возмез - дня за грех одерживают верх, и Катерина публично признается в содеянном грехе. Ни один из жителей Калинова не может понять ее: у этих людей нет, как у Катерины, богатого духовного мира и высоких нравственных ценностей; они не испытывают угрызений совести, ведь их мораль - лишь бы все «шито д% крыто было». Однако признание не приносит Катерине облегчения. Пока она верит в любовь Бориса, она способна жить. Но, поняв, что Борис не лучше Тихона, что она все же одна в этом мире, где ей все «постыло», она не находит другого выхода, как броситься в Волгу. Катерина преступила религиозный закон ради свободы. Гроза и в ее душе заканчивается обновлением. Молодая женщина полностью освободилась от оков калиновского мира и религии.

Таким образом, гроза, происходящая в душе у главной героини, переходит в грозу в самом обществе, и все действие происходит на фоне стихии.

Используя образ грозы, Островский показал, что общество, изжившее себя, основанное на обмане, и старые порядки, лишающие человека возможности проявления самых высоких чувств, обречены на разрушение. Это так же естественно, как очищение природы через грозу. Тем самым Островский выразил надежду на то, что обновление в обществе наступит как можно скорее.

В основу пьесы А. Н. Островского «Гроза» положен конфликт «темного царства» и светлого начала, представленного автором в образе Катерины Кабановой. Гроза - это символ душевного смятения героини, борьбы чувств, нравственного возвышения в трагичной любви, и то же время - воплощение бремени страха, под игом которого живут люди.

В произведении изображена затхлая атмосфера провинциального городка с ее грубостью, ханжеством, властью богатых и «старших». «Темное царство» - это зловещая среда бессердечности и тупого, рабского преклонения перед старыми порядками. Царству покорности и слепого страха противостоят силы разума, здравого смысла, просвещения, представленные Кулигиным, а также чистая душа Катерины, которая, пусть и бессознательно, искренностью и цельностью своей натуры этому миру враждебна.

Детство и юность Катерины прошли в купеческой среде, но дома ее окружали ласка, любовь матери, взаимоуважение в семье. Как она сама говорит, «... жила, ни об чем не тужила, точно птичка на воле».

Отданная замуж за Тихона, она очутилась в зловещей среде бессердечности и тупого, рабского преклонения перед могуществом старых, давно прогнивших порядков, за которые так жадно хватаются «самодуры русской жизни». Кабанова тщетно пытается внушить Катерине свои деспотические законы, составляющие, по ее мнению, основу домашнего благополучия и прочность семейных уз: беспрекословное подчинение воле мужа, покорность, исполнительность и уважение к старшим. Так воспитан ее сын.

Кабанова и из Катерины намеревалась слепить нечто подобное тому, во что превратила она свое чадо. Но мы видим, что для молодой женщины, очутившейся в доме свекрови, такая участь исключается. Диалоги с Кабанихой

Показывают, что «натура Катерины не примет низменных чувств». В доме мужа ее окружает атмосфера жестокости, унижения, подозрительности. Она пытается отстаивать свое право на уважение, не хочет никому угождать, хочет любить и быть любимой. Катерина одинока, ей не хватает человеческого участия, сочувствия, любви. Потребность в этом и влечет ее к Борису. Она видит, что внешне он не похож на других жителей города Калинова, и, не имея возможности распознать внутреннюю суть, считает его человеком другого мира. В ее воображении Борис представляется единственным, кто решится увезти ее из «темного царства» в сказочный мир.

Катерина религиозна, но ее искренность в вере отличается от религиозности свекрови, для которой вера лишь орудие, позволяющее ей держать в страхе и повиновении окружающих. Катерина же воспринимала церковь, иконопись, христианское песнопение как встречу с чем-то таинственным, прекрасным, уносящим ее далеко от мрачного мира Кабановых. Катерина, как человек верующий, старается не обращать особого внимания на поучения Кабановой. Но это до поры до времени. Терпению даже самого терпеливого человека всегда приходит конец. Катерина же «терпит до тех пор... пока не оскорблено в ней будет такое требование ее натуры, без удовлетворения которого она не может оставаться спокойною». Для героини этим «требованием ее натуры» стало стремление к личной свободе. Жить, не прислушиваясь к глупым советам со стороны всяких кабановых и прочих, думать так, как думается, разбираться во всем самостоятельно, без всяких посторонних и никчемных увещеваний, - вот то, что для Катерины имеет наибольшую важность. Вот то, что она никому не позволит топтать. Ее личная - это самая дорогая ценность. Даже жизнь Катерина ценит гораздо меньше.

Героиня поначалу смирилась, надеясь обнаружить хоть какое-то сочувствие, понимание со стороны окружающих. Но это оказалось невозможным. Даже сны Катерине стали сниться какие-то «грешные»; будто мчится она тройке резвых лошадей, упоенная счастьем, рядом с любимым человеком... Катерина протестует против соблазнительных видений, но человеческая природа отстояла свои права. В героине проснулась женщина. Желание любить и быть любимой нарастает с неумолимой силой. И это вполне естественное стремление. Ведь Катерине всего 16 лет - самый расцвет молодых, искренних чувств. Но она сомневается, размышляет, и все мысли ее таят в себе панический страх. Героиня ищет объяснение своим чувствам, в душе желает оправдаться перед мужем, пытается отторгнуть от себя смутные желания. Но действительность, реальное положение вещей вернули Катерину самой себе: «Перед кем я притворяюсь-то...»

Самая важная черта характера Катерины - честность перед собой, мужем и другими людьми; нежелание жить во лжи. Она говорит Варваре: «Обманывать-то я не умею, скрыть-то ничего не могу». Она не хочет и не может хитрить, притворяться, врать, таиться. Это подтверждает сцена, когда Катерина признается мужу в измене.

Ее самая большая ценность - свобода души. Катерина, привыкшая жить, по ее признанию в разговоре с Варварой, «точно птичка на воле», тяготится тем, что в доме Кабановой все исходит «будто из-под неволи!». А раньше было иначе. День начинался и кончался молитвой, а остальное время занимали прогулки по саду. Ее молодость овеяна таинственными, светлыми снами: ангелы, золотые храмы, райские сады - может ли все это сниться обыкновенному земному грешнику? А Катерине снились именно такие загадочные сны. Это свидетельствует о незаурядности натуры героини. Нежелание принять мораль «темного царства», способность сохранить чистоту своей души - свидетельство силы и цельности характера героини. Она сама о себе говорит: «А уж коли очень мне здесь опостынет, так не удержат меня никакой силой. В окно выброшусь, в Волгу кинусь».

С таким характером не могла Катерина после измены Тихону оставаться в его доме, вернуться к однообразно-тоскливой жизни, выносить постоянные упреки и нравоучения Кабанихи, потерять свободу. Ей трудно находиться там, где ее не понимают и унижают. Перед смертью она говорит: «Что домой, что в могилу - все равно... В могиле лучше...» Она действует по первому зову сердца, по первому душевному порыву. И в этом, выходит, ее беда. Такие люди не приспособлены к жизненным реалиям, и все время чувствуют, что они лишние. Их духовная и моральная сила, которая способна противостоять и бороться, никогда не иссякнет. Добролюбов справедливо отметил, что «самый сильный протест бывает тот, который поднимается... из груди самых слабых и терпеливых».

И Катерина, сама того не сознавая, бросила вызов самодурной силе: правда, он привел ее к трагическим последствиям. Героиня погибает, отстаивая независимость своего мира. Она не хочет становиться обманщицей и притворщицей. Любовь к Борису лишает характер Катерины цельности. Она изменяет не мужу, а себе самой, поэтому ее суд над собой так жесток. Но, умирая, героиня спасает свою душу и обретает желанную свободу.

Смерть Катерины в финале пьесы закономерна - для нее нет иного выхода. Она не может присоединиться к тем, кто исповедует принципы «темного царства», стать одним из его представителей, так как это означало бы уничтожить в себе, в собственной душе все самое светлое и чистое; не может смириться с положением зависимой, примкнуть к «жертвам» «темного царства» - жить по принципу «лишь бы все шито да крыто было». С такой жизнью Катерина решает расстаться. «Тело ее здесь, а душа теперь не ваша, она теперь перед судией, который милосерднее вас!» - говорит Кулигин Кабановой после трагической гибели героини, подчеркивая, что Катерина обрела желанную, выстраданную свободу.

Таким образом А. Н. Островский показал протест ханжеству, лжи, пошлости и лицемерию окружающего мира. Протест оказался саморазрушительным, но он был и есть свидетельство свободного выбора личности, не желающей мириться с законами, навязываемыми ей обществом.

Если домашнее задание на тему: » Название «Гроза» можно рассматривать с нескольких позиций оказалось вам полезным, то мы будем вам признательны, если вы разместите ссылку на эту сообщение у себя на страничке в вашей социальной сети.

Вражда между близкими
бывает особенно
непримирима
П. Тацит
Нет страшнее возмездия
за безумства и заблуждения,
чем видеть, как собственные
дети страдают из-за них
У. Самнер

Пьеса А.Н. Островского «Гроза» рассказывает о жизни провинциальной России XIX века. События разворачиваются в городе Калинов, расположившемся на высоком волжском берегу. На фоне великолепной красоты природы, царственного спокойствия, происходит трагедия, нарушившая спокойную жизнь этого города. Не все так благополучно в Калинове. Здесь, за высокими заборами, царствует домашний деспотизм, льются никому не видимые слезы. В центре пьесы жизнь одной из купеческих семей. Но таких семей в городе сотни, а по всей России миллионы. Однако так устроена жизнь, что все соблюдают определенные законы, правила поведения, и любое отступление от них является позором, грехом.
Главное действующее лицо в семье Кабановых – мать, богатая вдова Марфа Игнатьевна. Именно она диктует в семье свои порядки и командует домочадцами. Не случайно и ее фамилия – Кабанова. В этой женщине есть что-то животное: она необразованна, но властна, жестока и упряма, требует, чтобы ей все подчинялись, чтили устои домостроя и соблюдали его традиции. Марфа Игнатьевна – сильная женщина. Она считает семью самым главным, основой общественного порядка и требует безропотного повиновения своих детей и невестки. Однако она искренне любит своих сына и дочь, и об этом говорят ее реплики: «Ведь от любви-то родители и строги к вам бывают, все думают добру научить». Кабаниха снисходительна к Варваре, отпускает ее погулять с молодежью, понимая, как несладко ей придется в замужестве. Но на свою сноху Катерину сыплет постоянные упреки, контролирует каждый ее шаг, заставляет Катерину жить так, как сама считает правильным. Возможно, она ревнует невестку к своему сыну, поэтому так неласкова с ней. «С тех пор, как женился, я уж от тебя прежней любви не вижу», - говорит она, обращаясь к Тихону. А он не в силах возразить своей матери, так как человек слабохарактерный, воспитан в послушании, уважает мнение своей матери. Обратим внимание на реплики Тихона: «Да как же я могу, маменька, вас ослушаться!»; «Я, маменька, из вашей воли ни на шаг» и т.д. Однако это лишь внешняя сторона его поведения. Он не хочет жить по законам домостроя, не хочет сделать жену своей рабой, вещью: «Да зачем же бояться? С меня и того довольно, что она меня любит». Тихон считает, что отношения между мужчиной и женщиной в семье должны строиться на принципах любви и взаимопонимания, а не на подчинении одного другому. И все же он не может ослушаться властной матери и заступиться за любимую женщину. Поэтому Тихон и ищет утешение в пьянстве. Мать своим властным характером подавляет в нем мужчину, делая слабым и беззащитным. Тихон не готов исполнять роль мужа, защитника, заботиться о семейном благополучии. Поэтому в глазах Катерины он ничтожество, а не муж. Она и не любит его, а лишь жалеет, терпит.
Сестра Тихона Варвара намного сильнее и смелее своего брата. Она приспособилась к жизни в доме матери, где все держится на обмане, и теперь живет по принципу: «Делая что хочешь, лишь бы все шито да крыто было». Варвара тайком от матери встречается со своим возлюбленным Кудряшом, не отчитывается перед Кабанихой за каждый свой шаг. Однако ей проще жить – незамужняя девушка свободна, и поэтому ее не держат под замком, как Катерину. Варвара пытается объяснить Катерине, что в их доме без обмана жить нельзя. Но жена ее брата неспособна к этому: «Обманывать-то я не умею, скрыть-то ничего не могу».
Катерина чужая в доме Кабановых, здесь все для нее «будто из-под неволи». В родительском доме ее окружала любовь и ласка, она была свободна: «…что хочу, бывало, - то и делаю». Ее душа подобна птице, она должна жить в свободном полете. А в доме свекрови Катерина будто птица в клетке: она тоскует в неволе, терпит незаслуженные упреки свекрови и пьянство нелюбимого мужа. У нее даже нет детей, чтобы подарить им свою ласку, любовь, внимание.
Спасаясь от семейного деспотизма, Катерина ищет опору в жизни, такого человека, на которого она могла бы положиться, по-настоящему полюбить. И поэтому слабый и безвольный племянник Дикого Борис становится в ее глазах идеалом мужчины, непохожим на ее мужа. Она будто не замечает его недостатков. Но Борис оказался человеком, неспособным понять Катерину, так же самоотверженно ее полюбить. Ведь он бросает ее на растерзание свекрови. И Тихон выглядит намного благороднее Бориса: он все прощает Катерине, потому что по-настоящему ее любит.
Поэтому самоубийство Катерины – это закономерность. Она не может жить под гнетом Кабанихи и простить предательство Борису. Эта трагедия всколыхнула тихую жизнь провинциального города, и даже робкий безвольный Тихон начинает протестовать против матери: «Маменька, это вы ее погубили! Вы, вы, вы…»
На примере семьи Кабановых мы видим, что отношения в семье нельзя строить по принципу подчинения слабых сильному, домостроевские устои разрушаются, власть самодержцев проходит. И даже слабая женщина может бросить вызов этому дикому миру своей смертью. И все же я считаю, что самоубийство – не лучший выход из создавшейся ситуации. Катерина могла бы поступить и по-другому. Например, уйти в монастырь и посвятить свою жизнь служению Богу, ведь она очень религиозная женщина. Но героиня выбирает смерть, и в этом и ее сила, и ее слабость.

Вражда между близкими
бывает особенно
непримирима
П. Тацит
Нет страшнее возмездия
за безумства и заблуждения,
чем видеть, как собственные
дети страдают из-за них
У. Самнер

Пьеса А.Н. Островского «Гроза» рассказывает о жизни провинциальной России XIX века. События разворачиваются в городе Калинов, расположившемся на высоком волжском берегу. На фоне великолепной красоты природы, царственного спокойствия, происходит трагедия, нарушившая спокойную жизнь этого города. Не все так благополучно в Калинове. Здесь, за высокими заборами, царствует домашний деспотизм, льются никому не видимые слезы. В центре пьесы жизнь одной из купеческих семей. Но таких семей в городе сотни, а по всей России миллионы. Однако так устроена жизнь, что все соблюдают определенные законы, правила поведения, и любое отступление от них является позором, грехом.
Главное действующее лицо в семье Кабановых – мать, богатая вдова Марфа Игнатьевна. Именно она диктует в семье свои порядки и командует домочадцами. Не случайно и ее фамилия – Кабанова. В этой женщине есть что-то животное: она необразованна, но властна, жестока и упряма, требует, чтобы ей все подчинялись, чтили устои домостроя и соблюдали его традиции. Марфа Игнатьевна – сильная женщина. Она считает семью самым главным, основой общественного порядка и требует безропотного повиновения своих детей и невестки. Однако она искренне любит своих сына и дочь, и об этом говорят ее реплики: «Ведь от любви-то родители и строги к вам бывают, все думают добру научить». Кабаниха снисходительна к Варваре, отпускает ее погулять с молодежью, понимая, как несладко ей придется в замужестве. Но на свою сноху Катерину сыплет постоянные упреки, контролирует каждый ее шаг, заставляет Катерину жить так, как сама считает правильным. Возможно, она ревнует невестку к своему сыну, поэтому так неласкова с ней. «С тех пор, как женился, я уж от тебя прежней любви не вижу», - говорит она, обращаясь к Тихону. А он не в силах возразить своей матери, так как человек слабохарактерный, воспитан в послушании, уважает мнение своей матери. Обратим внимание на реплики Тихона: «Да как же я могу, маменька, вас ослушаться!»; «Я, маменька, из вашей воли ни на шаг» и т.д. Однако это лишь внешняя сторона его поведения. Он не хочет жить по законам домостроя, не хочет сделать жену своей рабой, вещью: «Да зачем же бояться? С меня и того довольно, что она меня любит». Тихон считает, что отношения между мужчиной и женщиной в семье должны строиться на принципах любви и взаимопонимания, а не на подчинении одного другому. И все же он не может ослушаться властной матери и заступиться за любимую женщину. Поэтому Тихон и ищет утешение в пьянстве. Мать своим властным характером подавляет в нем мужчину, делая слабым и беззащитным. Тихон не готов исполнять роль мужа, защитника, заботиться о семейном благополучии. Поэтому в глазах Катерины он ничтожество, а не муж. Она и не любит его, а лишь жалеет, терпит.
Сестра Тихона Варвара намного сильнее и смелее своего брата. Она приспособилась к жизни в доме матери, где все держится на обмане, и теперь живет по принципу: «Делая что хочешь, лишь бы все шито да крыто было». Варвара тайком от матери встречается со своим возлюбленным Кудряшом, не отчитывается перед Кабанихой за каждый свой шаг. Однако ей проще жить – незамужняя девушка свободна, и поэтому ее не держат под замком, как Катерину. Варвара пытается объяснить Катерине, что в их доме без обмана жить нельзя. Но жена ее брата неспособна к этому: «Обманывать-то я не умею, скрыть-то ничего не могу».
Катерина чужая в доме Кабановых, здесь все для нее «будто из-под неволи». В родительском доме ее окружала любовь и ласка, она была свободна: «…что хочу, бывало, - то и делаю». Ее душа подобна птице, она должна жить в свободном полете. А в доме свекрови Катерина будто птица в клетке: она тоскует в неволе, терпит незаслуженные упреки свекрови и пьянство нелюбимого мужа. У нее даже нет детей, чтобы подарить им свою ласку, любовь, внимание.
Спасаясь от семейного деспотизма, Катерина ищет опору в жизни, такого человека, на которого она могла бы положиться, по-настоящему полюбить. И поэтому слабый и безвольный племянник Дикого Борис становится в ее глазах идеалом мужчины, непохожим на ее мужа. Она будто не замечает его недостатков. Но Борис оказался человеком, неспособным понять Катерину, так же самоотверженно ее полюбить. Ведь он бросает ее на растерзание свекрови. И Тихон выглядит намного благороднее Бориса: он все прощает Катерине, потому что по-настоящему ее любит.
Поэтому самоубийство Катерины – это закономерность. Она не может жить под гнетом Кабанихи и простить предательство Борису. Эта трагедия всколыхнула тихую жизнь провинциального города, и даже робкий безвольный Тихон начинает протестовать против матери: «Маменька, это вы ее погубили! Вы, вы, вы…»
На примере семьи Кабановых мы видим, что отношения в семье нельзя строить по принципу подчинения слабых сильному, домостроевские устои разрушаются, власть самодержцев проходит. И даже слабая женщина может бросить вызов этому дикому миру своей смертью. И все же я считаю, что самоубийство – не лучший выход из создавшейся ситуации. Катерина могла бы поступить и по-другому. Например, уйти в монастырь и посвятить свою жизнь служению Богу, ведь она очень религиозная женщина. Но героиня выбирает смерть, и в этом и ее сила, и ее слабость.