ПЛАН ОТВЕТА
1. Нравственные проблемы времени.
2. Образ Печорина - сюжетообразующий персонаж романа и воплощение нравственных проблем времени.
3. Нравственная деградация Печорина.
4. Трагизм Печорина - трагизм времени.
5. Роман Лермонтова - «история души человеческой».
1. Роман М. Ю. Лермонтова «Герой нашего времени» (1837-1840) - вершина творчества писателя. Это социально-психологический роман, в котором основной задачей автора было создание образа современного ему человека, исследование души человеческой. Автору удалось проследить, как окружающая среда влияет на формирование личности, дать портрет всего поколения молодых людей того времени. В предисловии к роману главный герой - Печорин - характеризуется как «портрет, составленный из пороков всего нашего поколения в полном их развитии». Автор, перекладывая часть вины на общество, на среду и воспитание, в то же время не снимает с героя ответственности за его поступки. Лермонтов указал на «болезнь» века, лечение которой - в преодолении индивидуализма, порожденного безверием, приносящего глубокие страдания Печорину и губительного для окружающих.
2. Сюжетообразующим персонажем романа М. Ю. Лермонтова «Герой нашего времени» выступает Печорин. Его образ проходит через весь роман и связывает все его части. Это романтик по характеру и поведению, по натуре человек исключительных способностей, выдающегося ума, сильной воли, высоких стремлений к общественной деятельности и неистребимого желания свободы. Печорин не лишен добрых порывов. На вечере у Лиговских ему «стало жаль Веру». В последнее свидание с Мери сострадание захватило его с такой силой, что «еще минута» - и он бы «упал к ногам ее». Рискуя жизнью, он первый бросился в хату убийцы Вулича. Печорин не скрывает своего сочувствия угнетенным. Нельзя сомневаться в его симпатиях к сосланным на Кавказ декабристам. Ведь это о них сказано в его дневнике, что жены кавказских властей «привыкли... встречать под нумерованной пуговицей пылкое сердце и под белой фуражкой образованный ум». Именно их он имеет в виду, когда говорит о приятелях Вернера - «истинно порядочных людях».
Но благие стремления Печорина не развились. Ничем не сдерживаемая социально-политическая реакция, душившая все живое, духовная пустота высшего общества исказили и заглушили возможности Печорина, невероятно изуродовали его нравственный облик, страшно снизили свойственную ему жизненную активность. Вот почему Белинский назвал этот роман «воплем страдания» и «грустной думой». Печорин понял, что в условиях самодержавного деспотизма для него и его поколения осмысленная деятельность во имя общего блага невозможна. Это и обусловило свойственный ему безудержный скептицизм и пессимизм, убеждение, что жить «скучно и гадко». Сомнения опустошили Печорина до того, что у него осталось только два убеждения: рождение - несчастье, а смерть неизбежна. Разошедшийся со средой, к которой он принадлежит по рождению и воспитанию, обличающий ее, он творит жестокий суд над собой. Недовольный своей бесцельной жизнью, страстно жаждущий идеала, но не видящий, не нашедший его, Печорин спрашивает: «Зачем я жил? для какой цели я родился?»
Морально искалеченный, Печорин лишился добрых целей, превратился в холодного, жестокого, деспотичного эгоиста, застывшего в гордом одиночестве, ненавистного даже себе. По словам Белинского, «алчущий тревог и бурь»,бешено гоняющийся за жизнью, «ища ее повсюду», Печорин проявляет себя по преимуществу как злая сила, приносящая людям лишь страдания и несчастья. «Наполеоновская проблема» - центральная нравственно-психологическая проблема романа Лермонтова «Герой нашего времени», это проблема крайнего индивидуализма и эгоизма. Человек, отказывающийся судить себя по тем же законам, по которым судит окружающих, теряет нравственные ориентиры, утрачивает критерии добра и зла. Печорин не только несет несчастье другим, но и сам несчастен.
3. В повести «Бэла» Печорин предстает безжалостным и черствым человеком. Он похищает Бэлу, не задумываясь о том, что вырывает ее из родного дома. Такой поступок может быть оправдан лишь сильной любовью, но Печорин не испытывает ее. Он говорит Максиму Максимычу: «Любовь дикарки немногим лучше любви знатной барыни... мне с нею скучно». Герою безразличны чувства других. Бэла, Казбич, Азамат живут в гармонии со средой, чего не хватает Печорину. Если судить о Печорине по повести «Бэла», то это чудовище, которое, не задумываясь, жертвует и князем, и Азаматом, и Казбичем, и самой Бэлой. Но Лермонтов заставляет читателя посмотреть на героя с другой стороны, его собственными глазами. И если в повести «Бэла» повествование ведется от имени Максима Максимыча, то в «Тамани» оно переходит к самому Печорину. Именно в этой новелле появляется полный и четкий психологический портрет героя. Печорина необыкновенно влечет та свобода, которую олицетворяют Янко, «ундина», слепой мальчик. Они живут в единстве со стихией, с морем, но вне закона. И Печорин позволяет себе из любопытства вмешаться в жизнь «честных контрабандистов», заставляет их бежать, бросив дом и слепого мальчика. Печорин чужой и в этом мире. Он нигде не может найти себе пристанища.
Основное раскрытие характера Печорина происходит в повести «Княжна Мери». Рассказ о событиях ведет сам герой - это его исповедь. Здесь мы видим не простое повествование, а анализ поступков, совершаемых героем. Печорин вмешивается в роман Грушницкого и Мери, разрушает его, убивает Грушницкого на дуэли, разбивает сердце Мери, нарушает наладившуюся жизнь Веры. Он пишет о притягательности «обладания душой» другого человека, но не задумывается над тем, есть ли у него право на это обладание. Печорин одинок в этом обществе, и после отъезда Веры и объяснения с Мери его уже ничто не связывает с людьми этого круга. «Насыщенная гордость» - так определено им человеческое счастье. Страдания и радости других он воспринимает «только в отношении к себе» как пищу, поддерживающую его душевные силы. Ради капризной прихоти, без долгих раздумий, он вырвал Бэлу из родной почвы и погубил. Им кровно обижен Максим Максимыч. Ради пустого любопытства разорил он гнездо «честных контрабандистов», нарушил семейный покой Веры, грубо оскорбил любовь и достоинство Мери. Роман заканчивается главой «Фаталист». В ней Печорин размышляет о вере и безверии. Человек, утратив Бога, утратил главное - моральные ориентиры, систему нравственных ценностей, идею духовного равенства. Победив в схватке с убийцей, Печорин впервые проявляет свою способность действовать для общего блага. Таким итогом автор утверждает возможность осмысленной деятельности. Еще один нравственный закон: уважение к миру, к людям начинается с самоуважения. Человек, унижающий других, не уважает самого себя. Торжествуя над слабым, он ощущает себя сильным. Печорин, по оценке Добролюбова, не зная, куда идти и девать свои силы, истощает жар своей души на мелкие страсти и ничтожные дела. «Зло порождает зло; первое страдание дает понятие об удовольствии мучить другого», - рассуждает он. «Я иногда сам себя презираю... Не оттого ли я презираю и других?» Печорин постоянно ощущает свою нравственную ущербность, он «сделался нравственным калекой». Он говорит о том, что «его душа испорчена светом», разорвана на две половины, лучшая из которых «высохла, испарилась, умерла, тогда как другая жива к услугам каждого».
«Дневник Печорина» - это исповедь главного героя. На его страницах Печорин говорит обо всем по-настоящему искренне, но он полон пессимизма, так как развитые обществом пороки и скука толкают его на странные поступки, а природные задатки его души остаются невостребованными, не находят себе применения в жизни, поэтому в характере героя существует двойственность. По собственному признанию Печорина, в нем живут два человека: один совершает поступки, а другой - смотрит со стороны и судит его.
4. Трагизм героя в том, что он не видит причин своей душевной неполноценности и обвиняет мир, людей и время в своем духовном рабстве. Дорожа своей свободой, он говорит: «Я готов на все жертвы, кроме этой; двадцать раз жизнь свою, даже честь поставлю на карту... Но свободы моей не продам». Но истинной свободы - свободы духовной - он не знает. Он ищет ее в одиночестве, в бесконечных скитаниях, в перемене мест, то есть лишь во внешних признаках. Но везде оказывается лишним.
5. Лермонтов в романе уделяет особое внимание психологическому миру, «истории души» не только главного героя, но и всех остальных действующих лиц. Лермонтов впервые в русской литературе наделил действующих лиц романа способностью глубокого самоанализа. Покоряя психологической правдой, он показал ярко индивидуального, исторически конкретного героя с четкой мотивировкой его поведения.
Основные вопросы, поставленные автором в романе
Любое художественное произведение всегда много проблемно. Не является исключением и роман М. Ю. Лермонтова. Поэт старается ответить на вопросы вневременные, волнующие людей из эпохи в эпоху: что есть для человека смысл жизни, счастье, добро и зло, достоинство и честь, какое место занимает любовь и дружба. Очень важны темы, продиктованные временем, в которое живут автор и его герой: предназначение человека, свобода выбора, индивидуализм. Всем этим и определяется проблематика «Героя нашего времени».
Как мы, читатели, можем определить круг основных вопросов гениального произведения, кто из действующих лиц наверняка поможет нам их выявить? Главный персонаж. В «Герое нашего времени» проблемы романа «высвечиваются» именно в характере Печорина, одновременно отражая и личность самого Лермонтова, и его миропонимание.
Философские проблемы в романе «Герой нашего времени»
«Зачем я жил? для какой цели я родился?» – этим вопросом задается Печорин и не может найти ответ. Напрасность существования тяготит героя, прозябание не подходит молодому человеку, который чувствует «в душе силы необъятные».
Стараясь окунуться в полноту жизни, Печорин невольно становится виновником разрушения судеб разных людей. Погибает Бэла, судьба которой поломана в угоду эгоизму, прихоти Печорина. Максим Максимыч оскорблен душевной черствостью своего приятеля. «Честные контрабандисты» вынуждены скрыться, неизвестна судьба старухи и слепого. «Да и какое дело мне до радостей и бедствий человеческих!..» – и в этом восклицании индивидуализм Печорина становится особенно понятен. Мы, читатели, следим за тем, как изобретательно искушает Григорий Мери, не имея никаких серьезных намерений, как действует по отношению к Грушницкому, как наслаждается безраздельной властью над Верой…
«Я взвешиваю, разбираю свои собственные страсти и поступки со строгим любопытством, но без участия. Во мне два человека: один живёт в полном смысле этого слова, другой мыслит и судит его…», – читая строки журнала, мы понимаем, что индивидуализм – жизненная программа, основная движущая сила характера Печорина, он отдает себе отчет в том, что происходит. Тоскуя по «назначению высокому», которое не смог «угадать», главный герой романа анализирует свои действия, поступки, настроения. «Я смотрю на страдания и радости других только в отношении к себе, как на пищу, поддерживающую мои душевные силы».
Проблематика романа «Герой нашего времени» включает и проблему предопределения человеческой судьбы, и вопрос истоков индивидуализма поколения Лермонтова. Где же берет начало индивидуализм Печорина?
В пари, предложенном поручиком Вуличем, решался вопрос, «может ли человек своевольно располагать своею жизнью». Печорин, утверждающий, что «нет предопределения», невольно меняет свое мнение после выстрела, – слишком уж «доказательство было разительно».
Но сразу же останавливает себя в этой вере, вспомнив, что имеет «правило ничего не отвергать решительно и ничему не вверяться слепо». А позже, испытывая судьбу и подвергая жизнь опасности, иронизирует над убеждениями человеческими. И, как будто бросая вызов слепым верованиям, которые лишают человека свободы, свободы истинной, внутренней, четко обозначает свое подлинное миропонимание: «Я люблю сомневаться во всем: это расположение ума не мешает решительности характера - напротив, я всегда смелее иду вперед, когда не знаю, что меня ожидает…»
Смысл жизни, предназначение человека, свобода выбора, индивидуализм – эти философские проблемы в романе «Герой нашего времени» впервые так ясно, точно были сформулированы поэтом, именно по этой причине сочинение Лермонтова стало первым философским романом русской литературы 19 века.
Проблема счастья в «Герое нашего времени»
Вся жизнь Печорина – в поисках разгадки человеческого счастья. С интересом ведет он разговор с ундиной, поющей свою чудную песню, но легкость отношения к счастью – не для Печорина. «Где поется, там и счастливится», «где не будет лучше, там будет хуже, а от худа до добра опять недалеко», – такой философии Григорий не приемлет.
«Что такое счастие? Насыщенная гордость»,- пишет он в журнале. Казалось бы, у героя есть все для насыщения своей гордости: подчиняются его воле и любят люди, с которыми сводит судьба. Преданно любит Вера, покорена его обаянием и настойчивостью Мэри, с удовольствием приятельствует с Григорием Вернер, Максим Максимыч привязан к Печорину, как к сыну.
Сталкиваясь с совершенно разными персонажами, Печорин непрерывно старается насытить свою гордость, но счастья нет, вместо него раз за разом приходит скука и усталость от жизни.
Среди философских проблем проблема счастья в «Герое нашего времени» занимает важное место.
Нравственные проблемы в романе «Герой нашего времени»
Не только философские, но и нравственные проблемы в романе «Герой нашего времени» являются весьма значимыми. «Историю души человеческой» пишет Лермонтов, поэтому на страницах произведения мы наблюдаем, как решает Печорин для себя вопросы добра и зла, свободы выбора, ответственности, как размышляет над возможностью и местом в собственной жизни любви и дружбы.
Любовь, которой так жаждет и к которой стремится Григорий, для него непостижима. Его любовь «никому не принесла счастья», потому что любил «для собственного удовольствия», просто впитывая чувства и страдания людей, не насыщаясь ими и ничего не отдавая взамен». Истории с Бэлой и Мери – яркое тому подтверждение.
Анализируя способность к дружбе, Печорин делает вывод, что и к ней «неспособен: из двух друзей всегда один раб другого», рабом он быть не умеет, а управление другими считает утомительным трудом, требующим обмана. Сделавшись приятелем с доктором Вернером, Печорин так и не сможет или не захочет пустить того в свой внутренний мир –не доверяет его никому.
В душе главного героя только усталость, по его убеждению, истощены и «жар души, и постоянство воли, необходимое для действительной жизни; я вступил в эту жизнь, пережив ее уже мысленно, и мне стало скучно и гадко».
Современность проблем романа
Многое в характере Печорина мы, читатели, не принимает, еще большего просто не можем понять. Нет смысла обвинять героя в эгоизме и индивидуализме, в том, что растратил свою жизнь на пустые страсти и прихоти. Да, главный герой таков, но случайность ли это или замысел автора?
Стоит перечитать предисловие самого Лермонтова к роману, и найти строки: «Довольно людей кормили сластями…, нужны горькие лекарства, едкие истины». Печорин в его скептицизме искренен, он не ставит себя выше всех, а неподдельно страдает от того, что не видит выхода, не может найти идеал. Он так глубоко заглянул и исследовал собственную душу, что не питается иллюзиями, а мужественно видит себя таким, каков есть. А ведь без этого невозможно развитие, движение вперед. Являясь человеком своего времени, он отражает тот путь, который должно было проделать его поколение – отбросить романтические иллюзии, неискренние идеалы, научиться трезвому взгляду на реальность и себя самого, с тем, чтобы последующие поколения могли идти дальше, видя идеалы и цели.
«Вы мне опять скажете, что человек не может быть так дурен, а я вам скажу, что ежели вы верили возможности существования всех трагических и романтических злодеев, отчего же вы не веруете в действительность Печорина?.. Уж не оттого ли, что в нем больше правды, нежели бы вы того желали?» Вот оно, горькое лекарство – Печорин, мировоззрение которого оказывается очистительным шагом в будущее. Поэт прав, нравственность от «едких истин» выигрывает.
Философские и нравственные – таковы основные проблемы, поднятые в «Герое нашего времени». Они заставляют нас, читателей, размышлять о собственном предназначении в жизни, о сложном соотношении мира и человека, делают это произведение живым, современным в любые времена и эпохи.
Тест по произведению
Григорий Печорин - это и есть самый настоящий «герой нашего времени» (да и любого другого), потому что вопросы, поднятые автором - вне всяких эпох. Они были, есть и будут возникать всегда, пока жив род человеческий. Какие они - проблемы произведения «Герой нашего времени»? Читаем и разбираемся.
Нравственные проблемы
Любое произведение и художественная литература в целом призваны не только доставлять эстетическое переживание, удовольствие читателю, но и поднимать вопросы, присутствующие у каждого человека, на которые у нас либо нет однозначного ответа, либо о которых мы и вовсе никогда не задумывались. М.Ю. Лермонтов - это, можно сказать, новатор своей эпохи. Он - создатель первого в русской литературе романа с глубоким философским содержанием. «Зачем я жил, для какой цели я родился?» - вот основной вопрос, который задает самому себе и всем нам автор устами главного героя - Печорина. В нём слышатся не только вопросы «почему», «зачем», «для чего», но и другие проблемы. «Герой нашего времени» пытается понять, кто он сам, из чего состоит, из каких добродетелей и пороков, сможет ли спасти его от неминуемой тьмы любовь и дружба…
Философские размышления
Продолжаем рассуждать на тему «Герой нашего времени». Проблемы роман поднимает на самом деле нешуточные. Что собой представляет Печорин? Перед нами молодой человек двадцати пяти лет от роду, офицер, аристократ, выделяющийся на фоне современников своей незаурядностью, острым умом, тонкой интуицией, смелостью, выдержкой, огромной силой воли. Казалось бы, вот все составляющие счастливого будущего. Таких людей любят, их обожают и боготворят. Перед ними открыты все двери. Так оно и было, но не случилось. Почему?
У каждого человека есть достоинства и недостатки. В каждом идёт непримиримая борьба добра со злом. И это естественно. Это заложено природой и Богом. Но помимо всего этого, существует ещё и пустота. Она должна быть заполнена либо светом, либо тьмою - в зависимости от того, какую дорогу мы выбираем. Или же она начинает расти и заполнять собою каждый освободившийся уголок души. Именно это и произошло с Печориным. За что бы он ни брался, в какие бы далёкие места ни отправлялся, с кем бы его судьба ни сводила - во всем за ним по пятам следовала эта зияющая пустота, тягучая бессмысленность, тщетность и бесцельность существования.
М.Ю. Лермонтов, «Герой нашего времени»: проблемы любви и дружбы
Его деятельная душа на протяжении всего романа ищет опасностей, героического подвига, искренней любви и дружбы. «Кто ищет - тот всегда найдёт». Находит и она, но удивительным, просто непостижимым образом разрушает заложенное в этих вещах созидательное начало. Его любовь никому из женщин не принесла счастья. Он не смог отдаться этому чувству, он вообще не способен был отдавать, только брать, и то поверхностно. В его душе, словно в бездонной пропасти, исчезали без следа и яркие чувства, и страдания. Он ими не насыщался, да и не пытался насытиться. Ему было всё равно. Трагические истории с Бэлой и Мэри - прекрасное тому подтверждение.
То же самое происходит и в дружбе Печорина с доктором Вернером. Полагая, что отношения между двумя товарищами должны сводиться только к одному: один - раб, а другой - его хозяин, он не пожелал быть ни рабом, ни тем, кто управляет и властвует. И то, и другое - скучно и глупо. А просто, без всяких «но» впустить другого в свой мир невозможно. Замкнутый круг.
Фатализм - причина проблемы?
«Герой нашего времени» - это роман не только о напрямую поставленных автором вопросах смысла жизни. В последней повести - «Фаталисте» - всплывает ещё одна тема, не дающая покоя ни главному герою, ни всему человечеству. Судьба человека предопределена, или каждый новый шаг по дороге жизни - это личный выбор? Печорин смел и предпочитает решать данный вопрос, как и другие проблемы. "Герой нашего времени", Печорин, самостоятельно, на собственном опыте проверяет истинность того или иного суждения. И здесь неожиданно фаталист поворачивается к читателю другой стороной своей сути. Он разоружает пьяного казака, который уже убил Вулича и опасен для окружающих. Он идёт на заведомый риск, но впервые не надуманно, не по «пустым страстям» и не для того, чтобы развеять скуку. И здесь автор не даёт однозначного ответа. Он, как и его герой, полагает, что предопределение, если оно существует на самом деле, творит с человеком чудеса, оно делает его активнее, смелее. А с другой стороны, превращает человека - высшее создание, в игрушку в руках судьбы, и это не может ни оскорбить, ни унизить.
В данной статье мы рассмотрели основные проблемы. «Герой нашего времени» - это книга вне всякого времени, прочитав которую, каждый для себя обязательно найдет ответы на свои вопросы, которые, возможно, не были рассмотрены сегодня.
Каждый вопрос экзамена может иметь несколько ответов от разных авторов. Ответ может содержать текст, формулы, картинки. Удалить или редактировать вопрос может автор экзамена или автор ответа на экзамен.
. Своеобразие жанра
Единственный завершенный роман Лермонтова не задумывался первоначально как цельное произведение. В "Отечественных записках" за 1839 г. были опубликованы "Бэла. Из записок офицера о Кавказе" и позже "Фаталист" с примечанием, "что М.Ю. Лермонтов в непродолжительном времени издаст собрание своих повестей, и напечатанных и ненапечатанных"; в 1840 г. там же печатается "Тамань" и следом выходит двумя частями-томиками "Герой нашего времени". Проблемное афористичное название предложил опытный журналист А.А. Краевский взамен первоначального авторского "Один из героев нашего века". "Собрание повестей", объединенных образом главного героя, оказалось первым в русской прозе социально-психологическим и философским романом , в жанровом отношении освоившим также многочисленные элементы драматического действия, особенно в самой большой и значительной повести — "Княжна Мери".
«Герой нашего времени» - произведение критического реализма с чертами романтизма.
Лермонтовский роман отличает глубокий историзм : писатель отразил здесь эпоху 1830-х годов в ее трагических противоречиях и философских исканиях, создал яркий тип героя времени. Россия 1830-х гг., мрачного последекабристского десятилетия — вот то время и те обстоятельства, которые формировали характер лермонтовского современника. Окружающая действительность, полностью исключавшая какие бы то ни было проявления общественной активности, приводила к самоуглублению личности, развитию ее самосознания. Люди, духовно и интеллектуально близкие Лермонтову, жили бурной, интенсивной внутренней жизнью, но огромные внутренние силы не могли должным образом реализоваться в их внешней жизни, лишенной цели. Эту трагедию своего поколения Лермонтов и запечатлел в Печорине. О значении «портрета... составленного из пороков всего... поколения», автор писал, как уже отмечалось, в предисловии ко второму изданию произведения. Помимо Печорина, в романе нарисованы и другие яркие типические характеры - например, Максим Максимыч, Грушницкий.
Кроме того, реализм Лермонтова, как уже говорилось выше, отличается критической направленностью.
Создавая реалистическое произведение, писатель опирался и на романтические традиции , которые проявились в следующем. Некоторые романтические черты мы находим в образе главного героя . Печорин обладает неординарными личностными качествами - огромной силой воли, неукротимой жаждой борьбы. В его характере угадываются даже некоторые «демонические» черты. Это сближает Печорина с такими романтическими героями самого Лермонтова, как, например, Демон, Арбенин. Печорин одинок . Он находится в оппозиции к обществу. Не вполне ясно прошлое героя. Мы знаем только, что это выходец из петербургского света, из аристократической среды. В то же время «история», послужившая причиной отъезда Печорина на Кавказ, остается загадочной. Романтические черты свойственны и другим персонажам романа. Среди них - Бэла, Казбич, девушка-контрабандистка, Вулич.
В «Герое нашего времени» нередки необычные, экстраординарные ситуации, характерные для авантюрно-приключенческих романов и повестей эпохи романтизма (похищение Бэлы, ее трагическая гибель; история с контрабандистами; вызовы судьбе в «Фаталисте»). Разнообразные острые ситуации — от светской интриги до едва не закончившейся гибелью героя встречи его с «честными контрабандистами» — ставят Печорина перед необходимостью решения серьезных нравственно-психологических проблем; важнейшая из них, в известной мере подводящая итог исканиям героя, мысль которого постоянно томит беспокойство, — проблема судьбы, предопределения. Действовать или подчиняться? Отвечая на этот главный вопрос, Печорин утверждает право личности на внутреннюю свободу: «Я люблю сомневаться во всем: это расположение ума не мешает решительности характера — напротив, что до меня касается, то я всегда смелее иду вперед, когда не знаю, что меня ожидает».
Романтическую окраску имеют и некоторые описания природы в романе: например, вид с Гуд-горы («Бэла»), ночной пейзаж и морские зарисовки («Тамань»), картины окрестностей Пятигорска и Кисловодска («Княжна Мери), описание звездного неба («Фаталист»).
«Герой нашего времени» - роман социальный , в котором нашла отражение жизнь русского общества в 1830-е годы, воссоздан облик «лишнего человека». Это роман философский : здесь нашли отражение философские искания лермонтовского поколения. Кроме того, это один из первых психологических романов в русской литературе, так как в центре произведения, по словам Белинского, «важный современный вопрос о внутреннем человеке». Не случайно в предисловии к «Журналу Печорина» повествователь указывает на важность изучения внутреннего мира личности: «История души человеческой, хотя бы самой мелкой души, едва ли не любопытнее и не полезнее истории целого народа». Задаче изучения «души человеческой» подчинена, как известно, и композиция произведения.
Создавая роман, Лермонтов опирался на жанровые традиции современной ему литературы. В этом произведении мы находим черты таких жанров, как путевые записки («Бэла», «Максим Максимыч», «Тамань»), кавказская новелла («Бэла»), разбойничья повесть («Тамань»), светская повесть , написанная в форме дневника («Княжна Мери»),философская новелла («Фаталист»).
Художественный психологизм, определяющий повествовательный стиль «Журнала Печорина», формировался не только под влиянием французской прозы 1830-х годов; весьма значительным оказалось воздействие традиции автобиографической, дневниковой прозы, в первую очередь хорошо знакомых Лермонтову дневников Байрона с их особым отвлеченно философским языком, афористичностью и эпиграмматичностью стиля, своеобразным сочетанием субъективно-лирической и объективно-иронической повествовательных стихий.
В раннем творчестве самого Лермонтова есть несколько набросков, которые могут служить примером автобиографической прозы; один из них, написанный под впечатлением чтения записок Байрона («Еще сходство в жизни моей...»), вошел (с изменениями) в «Журнал Печорина» («Княжна Мери»).
II . Проблематика
Назовем основные темы романа. Это поколение 1830-х годов; «лишний человек»; Кавказ (природа, горцы, казаки, русские офицеры на Кавказе, контрабандисты); светское общество (“водяное общество”).
События романа «Герой нашего времени» происходят в 1830-е годы. Как уже отмечалось, это было время реакции, наступившей после поражения восстания декабристов. С одной стороны, итоги восстания обнажили существенные противоречия в мировоззрении оппозиционно настроенного дворянства. Глав-ное противоречие состояло в том, что революционно-просветительские идеи, лежавшие в основе идеологии декабристов, не нашли отклика в России. Отсюда разочарование значительной части образованных дворян в самой возможности плодотворного общественного служения, пессимистические настроения - вплоть до полного разочарования в жизни. С другой стороны, резкое ограничение возможностей для оппозиционной деятельности вызвало в среде образованного дворянства усиление философских исканий. В образе Печорина, в проблематике романа и нашла отражение современная Лермонтову эпоха - в ее трагических противоречиях и философских исканиях.
Главная проблема романа - проблема героя времени . Создавая образ Печорина, Лермонтов стремился запечатлеть основные черты характера и мировоззрения своего современника - молодого образованного дворянина, утратившего смысл жизни. Причины пессимизма героя, утраты им высших духовных ценностей и исследует писатель в своем произведении.
Осмысляя проблему героя времени, Лермонтов одновременно ставит такие социальные, философские и нравственные вопросы, как действие и бездействие , смысл познания мира, предопределение и свобода воли, вера и безверие, добро и зло, смысл жизни, человек и природа.
Роман «Герой нашего времени» отличает критический пафос . Свою позицию писатель высказал в предисловии ко второму изданию произведения: «Герой Нашего Времени, милостивые государи мои, точно портрет, но не одного человека: это портрет, составленный из пороков всего нашего поколения, в полном их развитии». Как и в «Думе», Лермонтов обличает пороки современников, их неспособность служить высоким идеалам. Между тем автор не ставит перед собой задачу утверждения каких-либо путей преодоления духовного кризиса своего поколения: «Болезнь указана, а как ее излечить - это уж Бог знает!»
В то же время в произведении Лермонтова угадываются некоторые грани нравственного идеала автора. Это свободная жизнь в единении с природой (идеал «естественного человека» отчасти воплощен в образах горцев и «честных контрабандистов»); борьба (не случайно стремление к действию - главная черта характера Печорина); достойное служение отечеству (яркий пример такого служения - Максим Максимыч); истинная любовь и дружба (чувства, в которые не верит Печорин и которые тем не менее нередко становятся предметом его грустных размышлений); наконец, вера в Бога, утрата которой стала для Печорина и всего поколения 1830-х годов настоящей трагедией.
Одним из важнейших философских вопросов становится следующий: кто правит миром, воля человека или Божественное предопределение? В результате проблема предопределения и свободы воли оказывается центральной философской проблемой лермонтовского романа. Ее формулирует безымянный офицер в «Фаталисте»: «И если точно есть предопределение, то зачем же нам дана воля, рассудок?»
Проблема предопределения и свободы воли тесно связана и с проблемой действия, и с проблемой познания. Вот почему рассказ «Фаталист», в котором формулируется проблема предопределения и свободы воли, занимает ключевое место в произведении, завершая лермонтовский роман. Нельзя сказать, что Печорин полностью отрицает существование судьбы. Скорее он не хочет признавать ее власти над собой и постоянно бросает ей вызов. Герой утверждает: «Я всегда смелее иду вперед, когда не знаю, что меня ожидает».
Мотив борения с судьбой особенно ярко звучит в монологе Печорина, завершающем повесть «Княжна Мери»: «Отчего я не хотел ступить на этот путь, открытый мне судьбою, где меня ожидали тихие радости и спокойствие душевное? Нет, я бы не ужился с этой долею! Я как матрос, рожденный и выросший на палубе разбойничьего брига: его душа сжилась с бурями и битвами, и, выброшенный на берег, он скучает и томится, как ни мани его тенистая роща, как ни свети ему мирное солнце. Он ходит себе целый день по прибрежному песку, прислушивается к однообразному ропоту набегающих волн и всматривается в туманную даль: не мелькнет ли там, на бледной черте, отделяющей синюю пучину от серых тучек, желанный парус».
С проблемой предопределения и свободы воли тесно связана проблема веры и безверия.
В «Фаталисте» Печорин с иронией пишет о «людях премудрых», которые думали, что «светила небесные принимают участие» в их жизни. Вместе с тем герой признает ту огромную силу воли, которую придавала предкам «уверенность, что целое небо… на них смотрит с участием». Вера в Провидение придавала ушедшим поколениям силу и мужество. Вере предков противопоставлено безверие поколения 1830-х годов и - шире - людей нового времени: «А мы, их жалкие потомки, скитающиеся по земле без убеждений и гордости, мы не способны более к великим жертвам ни для блага человечества, ни даже для собственного нашего счастья», - замечает герой. Утрата веры - тягчайший душевный недуг, которым страдало лермонтовское поколение. Этот недуг в значительной степени поразил и Печорина.
Вопрос о вере и безверии связан и с проблемой добра и зла . Бросая вызов Богу, лермонтовский герой неизбежно подвергает сомнению и те нравственные принципы, которые диктуются религией. Речь идет прежде всего о ветхозаветных заповедях «не убий» и «не прелюбодействуй». Печорин разрешает себе убийство. Прелюбодеяние мыслится им как некая жизненная норма. Что касается новозаветной заповеди любви, то герой даже иронизирует над ней: «Я люблю врагов, хотя не по-христиански». Утрата веры оказывается неразрывно связанной с оскудением любви . Теряя способность любить, лермонтовский герой неизбежно отдает себя служению злу.
III . Особенности сюжета и композиции
Г.В.Н. и похож и непохож на традиционный роман. В нем рассказывается не о происшествии или событии с завязкой и развязкой, исчерпывающей действие. Каждая повесть, имеет свой сюжет. Ближе всего к традиционному роману четвертая повесть — "Княжна Мери", однако ее финал противоречит западноевропейской традиции и в масштабе всего произведения ни в коей мере не является развязкой, а неявным образом мотивирует ситуацию "Бэлы", помещенной в общем повествовании на первое место. "Бэла", "Тамань", "Фаталист" изобилуют приключениями, "Княжна Мери" — интригами: короткое произведение, "Герой нашего времени", в отличие от "Евгения Онегина", перенасыщен действием. В нем немало условных, строго говоря, неправдоподобных, но как раз типичных для романов ситуаций. Максим Максимыч только что рассказал случайному попутчику историю Печорина и Бэлы, и тут же происходит их встреча с Печориным. В разных повестях герои неоднократно подслушивают и подсматривают — без этого не было бы ни истории с контрабандистами, ни разоблачения заговора драгунского капитана и Грушницкого против Печорина. Главный герой предсказывает себе смерть по дороге, так оно и случается. Вместе с тем "Максим Максимыч" действия почти лишен, это прежде всего психологический этюд. И все разнообразные события не самоценны, а направлены на раскрытие характера героя, выявляют и объясняют его трагическую судьбу.
Той же цели служит композиционная перестановка событий во времени. Само действие начинается с середины после сообщения о смерти героя, что в высшей степени необычно, а предшествующие события излагаются благодаря журналу после тех, которые произошли позже (однако нарушение хронологической последовательности в изложении событий - черта многих романтических произведений). Это заинтриговывает читателя, заставляет его размышлять над загадкой личности Печорина, объяснять для себя его «большие странности». Но Лермонтову и не нужно было последовательное изложение его биографии. Она дана в виде цепи жизненных эпизодов, хронологически не следующих друг за другом. Последовательность же новелл, составляющих роман, определяет глубоко продуманный автором путь читателя к герою. После внешнего, первоначального ознакомления, которое происходит с помощью стороннего наблюдателя, читатель, обращаясь к дневниковым записям героя, составляет свое мнение о нем уже на основании его собственного рассказа. Читатель постепенно как бы приближается к герою — от общего плана в «Бэле» и «Максиме Максимыче» к детальным описаниям «Журнала Печорина», от внешнего изображения характера к изображению «внутреннего» человека. Белинский считал композицию «Героя нашего времени» оправданной психологическим содержанием романа, части которого «расположены сообразно с внутренней необходимостию». «Несмотря на его (романа, — Ред.) эпизодическую отрывочность, его нельзя читать не в том порядке, в каком расположил его сам автор, — писал Белинский, — иначе вы прочтете две превосходные повести и несколько превосходных рассказов, но романа не будете знать».
В «Журнале Печорина» характеристика героя строится в основном на его собственных признаниях, на его исповеди — это свидетельство близости «Журнала Печорина» французскому роману-исповеди (Б. Констан, А. де Мюссе). В центре «Журнала Печорина», таким образом, — история «внутреннего человека», история его интеллектуальной и душевной жизни.
По мере изложения событий, как они поданы в романе, накапливаются дурные поступки Печорина, но все меньше ощущается его вина и все больше вырисовываются его достоинства. В "Бэле" он по своей прихоти совершает, в сущности, серию преступлений, хотя по понятиям дворянства и офицерства, участвовавшего в Кавказской войне, они таковыми не являются, в "Фаталисте" Печорин совершает настоящий подвиг, захватывая казака-убийцу, которого уже хотели "пристрелить" фактически на глазах его матери, не дав ему возможности покаяться, даром что он "не чеченец окаянный, а честный християнин" (слова есаула).
Безусловно, важную роль играет смена повествователей. Максим Максимыч слишком прост, чтобы понять Печорина, он в основном излагает внешние события. Переданный им большой монолог Печорина о его прошлом условно (реалистическая поэтика еще не разработана) мотивирован: "Так он говорил долго, и его слова врезались у меня в памяти, потому что в первый раз я слышал такие вещи от 25-летнего человека, и, Бог даст, в последний..." Литератор, наблюдающий Печорина воочию, — человек его круга, он видит и понимает гораздо больше, чем старый кавказец. Но он лишен непосредственного сочувствия к Печорину, известие о смерти которого его "очень обрадовало" возможностью напечатать журнал и "поставить свое имя над чужим произведением". Пусть это шутка, но по слишком уж мрачному поводу. Наконец, сам Печорин бесстрашно, не стараясь ни в чем оправдаться, рассказывает о себе, анализирует свои мысли и поступки. В «Тамани» события ещё на первом плане ещё события, в «Княжне Мэри» никак не менее значимы переживания и рассуждения («Туман рассеивается, загадка разгадывается», - замечает Белинский), а в «Фаталисте» само заглавие повести содержит философскую проблему. Вместе с тем одной только задачей психологического анализа невозможно объяснить ни «разорванности » композиции произведения, ни места в нем рассказа «Фаталист» , который, как известно, завершает роман.
Почему же «Фаталист» помещен в конце всех историй о Печорине? Это объясняетсяфилософской проблематикой лермонтовского романа.
Со всей очевидностью можно утверждать, что события «Героя нашего времени» не отражают плавного, равномерного течения жизни (как это было в «Евгении Онегине», где «время расчислено по календарю»). Кавказские приключения Печорина представляют цепь экспериментов над жизнью ; они вызваны не объективной необходимостью , а личной волей героя, одержимого ненасытной жаждой действия. Похищение Бэлы, поединок с девушкой-контрабандисткой, интрига с княжной Мери, дуэль с Грушницким, вызовы судьбе в «Фаталисте» не связаны во времени , но они связаны единством философской проблематики романа . Эти события подводят читателя к осмыслению главного философского вопроса , поставленного Лермонтовым в «Герое нашего времени»: кто правит миром, человеческая воля или судьба ? Печорин постоянно бросает вызов судьбе, постоянно находится в борении с ней. В «Фаталисте», в описанных в этом рассказе смертельных схватках героев с судьбой проблема предопределения и свободы воли находит художественное завершение - здесь завершается и роман.
Но самое главное, ради чего события переставлены во времени, — это то, каким Печорин уходит из романа. Мы знаем, что он "выдохся" и умер молодым. Однако заканчивается роман единственным поступком Печорина, который его достоин. Мы прощаемся не только с "героем времени", но и с настоящим героем, который мог бы совершить прекрасные дела, сложись его судьба иначе. Таким он, по мысли Лермонтова, и должен больше всего запомниться читателю. Композиционный прием выражает скрытый оптимизм автора, его веру в человека.
Как известно, роман «Герой нашего времени» состоит из повестей, каждая из которых восходит к особым жанровым разновидностям. Повесть «Бэла» представляет собой смесь очерка и романтической повести о любви «светского» человека к дикарке или дикарки к цивилизованному человеку, напоминая романтическую поэму с перевернутым сюжетом (герой не бежит в чуждую ему социально-культурную среду и не возвращается в родное лоно из чуждого окружения, а, напротив, похищенная дикарка водворяется в жилище цивилизованного человека); повесть «Максим Максимыч» – смешение своего рода «физиологического» очерка (ср. с очерком «Кавказец») с жанром «путешествия». «Журнал Печорина» относится к эпистолярному жанру и является не чем иным, как дневником-исповедью, жанром, близким к повести-исповеди или к роману-исповеди, распространенным во французской литературе («Исповедь» Жан-Жака Руссо, «Исповедь сына века» Альфреда де Мюссе). Однако вместо целостного изложения «Журнал Печорина» распадается на ряд повестей. Из них «Тамань» – смесь романтической поэмы и баллады (столкновение цивилизованного человека с условно-естественными и примитивными по своему общественному развитию людьми, окруженное атмосферой авантюрной таинственности), «Княжна Мери» – светская повесть, «Фаталист» – философская повесть, построенная на материале военного быта.
Философия, сюжет и композиция романа
Центральная философская проблема, стоящая перед Печориным и занимающая его сознание, – проблема фатализма, предопределения: предначертана ли заранее его жизненная судьба и судьба человека вообще или нет, свободен ли человек изначально или он лишен свободного выбора? От разрешения этой проблемы зависит понимание смысла бытия и предназначения человека. Так как решение проблемы Печорин возлагает на себя, то в отыскании истины он участвует весь, всем существом, всей личностью, умом и чувствами. На первый план выходит личность героя с особыми, индивидуальными душевными реакциями на окружающий мир. Мотивировки поступков и действий исходят из самой личности, уже сложившейся и внутренне неизменной. Историческая и социальная детерминированность отходит на второй план. Это не значит, что она не существует вовсе, но обусловленность характера обстоятельствами не акцентируется. Автор не раскрывает, почему, в силу каких внешних причин и влияния «среды» сложился характер. Опуская предысторию, он включает в повествование биографические вставки, которые намекают на воздействие внешних обстоятельств. Иначе говоря, автору нужна личность, уже достигшая зрелости в своем духовном развитии, но интеллектуально ищущая, взыскующая истины, стремящаяся разрешить загадки бытия. Только от героя с установившейся, но не остановившейся в своем развитии духовной и душевной организацией можно ожидать разрешения философско-психологических проблем. Процесс формирования характера Печорина под воздействием объективных, независимых от героя обстоятельств отнесен в прошлое. Теперь уже не обстоятельства создают Печорина, а он создает по своей воле нужные ему «субъективные», «вторичные» обстоятельства и в зависимости от них определяет свое поведение. Все остальные герои подчиняются власти внешних обстоятельств. Они – пленники «среды». В их отношении к действительности господствуют обычай, привычка, собственное необоримое заблуждение или мнение окружающего общества. И потому у них нет выбора. Выбор же, как известно, означает свободу. Сознательный выбор реального житейски-бытового поведения есть только у Печорина, в отличие от которого персонажи романа не свободны. Структура романа предполагает соприкосновение внутренне свободного героя с миром несвободных людей. Однако обретший внутреннюю свободу Печорин вследствие печальных опытов, каждый раз кончающихся неудачами, не может решить, действительно ли трагические или драматические результаты его экспериментов – закономерное следствие его свободной воли или его участь предначертана на небесах и в этом смысле несвободна и зависима от высших, сверхличных сил, которые зачем-то избрали его орудием зла.
Итак, в реальном мире Печорин властвует над обстоятельствами, приспосабливая их к своим целям или создавая в угоду своим желаниям. Вследствие этого он чувствует себя свободным. Но так как в результате его усилий персонажи либо гибнут, либо терпят крушение, а Печорин не имел намерения умышленно причинять им зло, но лишь влюбить в себя или посмеяться над их слабостями, то, стало быть, они подчиняются каким-то другим обстоятельствам, которые не находятся в ведении героя и над которыми он не властен. Из этого Печорин делает вывод, что, возможно, есть более мощные, чем реально-бытовые силы, от которых зависят и его судьба, и судьбы других персонажей. И тогда свободный в реально-бытовом мире, он оказывается несвободным в бытии. Свободный с точки зрения социальных представлений, он несвободен в философском смысле. Проблема предопределения предстает как проблема духовной свободы и духовной несвободы. Герой решает задачу – обладает ли он свободной волей или не обладает. Все поставленные Печориным опыты – попытки разрешить это противоречие.
В соответствии с устремлением Печорина (именно здесь наблюдается наибольшая близость героя к автору, который взволнован той же проблемой; с этой точки зрения, самопознание героя – это также и самопознание автора) создан весь сюжетно-событийный план романа, нашедший выражение в особой организации повествования, в композиции «Героя нашего времени».
Если условиться и подразумевать под фабулой совокупность развивающихся в хронологической последовательности событий и происшествий в их взаимной внутренней связи (здесь предполагается, что события следуют в художественном произведении так, как они должны были бы следовать в жизни), под сюжетом – ту же совокупность событий, происшествий и приключений, мотивов, импульсов и стимулов поведения в их композиционной последовательности (т. е. так, как они представлены в художественном произведении), то совершенно ясно, что композиция «Героя нашего времени» организует, выстраивает сюжет, а не фабулу.
Расположение повестей, согласно хронологии романа, таково: «Тамань», «Княжна Мери», «Фаталист», «Бэла», «Максим Максимыч», «Предисловие к «Журналу Печорина»».
В романе, однако, хронология разрушена и повести расположены по-иному: «Бэла», «Максим Максимыч», «Предисловие к «Журналу Печорина»», «Тамань», «Княжна Мери», «Фаталист». Композиция романа, как нетрудно догадаться, связана с особым художественным заданием.
Избранная автором последовательность повестей преследовала несколько целей. Одна из них состояла в том, чтобы снять напряжение с происшествий и приключений, т. е. с внешних событий, и переключить внимание на внутреннюю жизнь героя. Из реально-бытового, повседневно-житейского и событийного плана, где живет и действует герой, проблематика переведена в план метафизический, философский, бытийный. Благодаря этому интерес сосредоточен на внутреннем мире Печорина и на его анализе. Например, дуэль Печорина с Грушницким, если следовать хронологии, происходит раньше того, как читатель получает глухое известие о смерти Печорина. В этом случае внимание читателя было бы направлено на дуэль, сосредоточилось бы на самом событии. Напряжение поддерживалось бы естественным вопросом: что станется с Печориным, убьет его Грушницкий или герой останется жив? В романе Лермонтов снимает напряжение тем, что до дуэли уже сообщает (в «Предисловии к «Журналу Печорина»») о смерти Печорина, возвращающегося из Персии. Читатель заранее оповещен о том, что Печорин не погибнет на поединке, и напряжение к этому важному в жизни героя эпизоду снижено. Но зато повышено напряжение к событиям внутренней жизни Печорина, к его размышлениям, к анализу собственных переживаний. Такая установка соответствует художественным намерениям автора, который раскрыл свою цель в «Предисловии к «Журналу Печорина»"»: «История души человеческой, хотя и самой мелкой души, едва ли не любопытнее и не полезнее истории целого народа, особенно когда она – следствие наблюдений ума зрелого над самим собою и когда она писана без тщеславного желания возбудить участие или удивление».
Прочитав это признание, читатель вправе предположить, что интерес автора сосредоточен на герое, обладающем зрелым умом, на его глубокой и тонкой душе, а не на событиях и приключениях, случившихся с ним. С одной стороны, события и происшествия – в известной мере «произведения» души Печорина, который их создает (история с Бэлой и с княжной Мери). С другой стороны, существуя независимо от Печорина, они привлекаются в той степени, в какой вызывают в нем отклик и помогают постичь его душу (история с Вуличем).
Образ Печорина
Почти все, писавшие о романе Лермонтова, упоминают об его особой игровой природе, которая связана с опытами, экспериментами, проводимыми Печориным. Автор (вероятно, таково его собственное представление о жизни) побуждает героя романа воспринимать реальную жизнь в ее естественно-бытовом течении в виде театральной игры, сцены, в форме спектакля. Печорин, гоняющийся за забавными приключениями, должными рассеять скуку и увеселить его, выступает автором пьесы, режиссером, который всегда ставит комедии, но в пятых актах они неизбежно превращаются в трагедии. Мир построен, с его точки зрения, как драма – есть завязка, кульминация и развязка. В отличие от автора-драматурга Печорин не знает, чем закончится пьеса, как не знают этого и другие участники спектакля, не подозревающие, впрочем, о том, что они играют определенные роли, что они артисты. В этом смысле персонажи романа (роман предполагает участие множества индивидуализированных лиц) не равны герою. Уравнять главного героя и невольных «актеров», открыть перед ними одинаковые возможности, сохраняя чистоту эксперимента, режиссеру не удается: «артисты» выходят на сцену всего лишь статистами, Печорин оказывается и автором, и постановщиком, и актером пьесы. Он пишет и ставит ее для себя. При этом с разными людьми он ведет себя по-разному: с Максим Максимычем – дружески и отчасти высокомерно, с Верой – любовно и насмешливо, с княжной Мери – представляясь демоном и снисходительно, с Грушницким – иронически, с Вернером – холодно, рассудочно, дружески до определенного предела и довольно жестко, с «ундиной» – заинтересованно и настороженно.
Общее его отношение ко всем персонажам обусловлено двумя принципами: во-первых, никого нельзя допускать в тайное тайных, в свой внутренний мир, ни для кого нельзя раскрывать нараспашку душу; во-вторых, человек интересен для Печорина постольку, поскольку он выступает его антагонистом или врагом. Вере, которую любит, он посвящает меньше всего страниц в дневнике. Это происходит потому, что Вера любит героя, и он об этом знает. Она не изменит и всегда будет его. На этот счет Печорин абсолютно спокоен. Печорина (его душа – душа разочарованного романтика, каким бы циником и скептиком он себя ни выставлял) люди занимают лишь тогда, когда между ним и персонажами нет мира, нет согласия, когда идет внешняя или внутренняя борьба. Спокойствие несет смерть душе, волнения, тревога, угрозы, интриги дают ей жизнь. В этом, конечно, заключены не только сильная, но и слабая стороны Печорина. Он знает гармонию как состояние сознания, как состояние духа и как поведение в мире лишь умозрительно, теоретически и мечтательно, но никак не практически. На практике гармония для него – синоним застоя, хотя в мечтах он толкует слово «гармония» иначе – как момент слияния с природой, преодоление противоречий в жизни и в своей душе. Едва наступает спокойствие, согласие и мир, все ему становится неинтересным. Это относится и к нему самому: вне битвы в душе и наяву он обыкновенен. Его удел – искать бури, искать сражений, питающих жизнь души и никогда не могущих удовлетворить ненасытную жажду размышления и действия.
В связи с тем, что Печорин – режиссер и актер на жизненной сцене, неминуемо встает вопрос об искренности его поведения и слов о себе. Мнения исследователей решительно разошлись. Что касается записанных признаний самому себе, то спрашивается, зачем лгать, если Печорин – единственный читатель и если его дневник не предназначен для печати? Повествователь в «Предисловии к «Журналу Печорина»» нисколько не сомневается в том, что Печорин писал искренно («я убедился в искренности»). Иначе обстоит дело с устными высказываниями Печорина. Одни считают, ссылаясь на слова Печорина («Я задумался на минуту и потом сказал, приняв глубоко тронутый вид»), что в знаменитом монологе («Да! такова была моя участь с самого детства») Печорин актерствует и притворяется. Другие полагают, что Печорин вполне откровенен. Поскольку Печорин – актер на жизненной сцене, то он должен надеть маску и обязан сыграть искренне и убедительно. «Принятый» им «глубоко тронутый вид» еще не означает, что Печорин лжет. С одной стороны, играя искренно, актер говорит не от себя, а от лица персонажа, поэтому его нельзя обвинить во лжи. Напротив, никто не поверил бы актеру, если бы он не вошел в свою роль. Но актер, как правило, играет роль чуждого ему и вымышленного лица. Печорин, надевая различные маски, играет себя. Печорин-актер играет Печорина-человека и Печорина-офицера. Под каждой из масок скрывается он сам, но ни одна маска не исчерпывает его. Персонаж и актер сливаются лишь частично. С княжной Мери Печорин играет демоническую личность, с Вернером – доктора, которому советует: «Старайтесь смотреть на меня как на пациента, одержимого болезнью, вам еще неизвестной, – тогда ваше любопытство возбудится до высшей степени: вы можете надо мною сделать теперь несколько важных физиологических наблюдений… Ожидание насильственной смерти не есть ли уже настоящая болезнь?» Итак, он хочет, чтобы доктор видел в нем пациента и играл роль доктора. Но он еще до того поставил себя на место пациента и в качестве доктора себя же стал наблюдать. Иначе говоря, он играет сразу две роли – пациента, который болен, и доктора, который наблюдает болезнь и анализирует симптомы. Однако, играя роль пациента, он преследует цель произвести впечатление на Вернера («Эта мысль поразила доктора, и он развеселился»). Наблюдательность и аналитическая откровенность при игре пациента и доктора совмещаются с хитростью и уловками, позволяющими расположить в свою пользу того или иного персонажа. При этом герой каждый раз искренно в этом признается и не старается скрыть свое притворство. Актерство Печорина не мешает искренности, но колеблет и углубляет смысл его речей и поведения.
Нетрудно заметить, что Печорин соткан из противоречий. Он – герой, духовные запросы которого безграничны, беспредельны и абсолютны. Силы у него необъятные, жажда жизни ненасытная, желания – тоже. И все эти потребности натуры – не ноздревская бравада, не маниловская мечтательность и не хлестаковское пошлое хвастовство. Печорин ставит перед собой цель и достигает ее, напрягая все силы души. Потом беспощадно анализирует свои поступки и бесстрашно судит себя. Индивидуальность измеряется безмерностью. Свою судьбу герой соотносит с бесконечностью и хочет разрешить коренные загадки бытия. Его ведет к познанию мира и самопознанию свободная мысль. Этими свойствами наделяются обычно именно героические натуры, не останавливающиеся перед препятствиями и жаждущие воплотить свои сокровенные желания или замыслы. Но в названии «герой нашего времени» есть, безусловно, примесь иронии, на что намекнул сам Лермонтов. Получается, что герой может выглядеть и выглядит антигероем. Точно так же он кажется необыкновенным и обыкновенным, исключительной личностью и простым армейским офицером кавказской службы. В отличие от обыкновенного Онегина, доброго малого, ничего не знающего о своих внутренних богатых потенциальных силах, Печорин их чувствует и сознает, но жизнь проживает, как и Онегин, обычно. Результат и смысл приключений каждый раз оказываются ниже ожиданий и совершенно теряют ореол необыкновенности. Наконец, он благородно скромен и испытывает «иногда» искреннее презрение к себе и всегда – к «другим», к «аристократическому стаду» и к человеческому роду вообще. Нет сомнения, что Печорин – поэтическая, артистическая и творческая натура, но во многих эпизодах – циник, наглец, сноб. И невозможно решить, что составляет зерно личности: богатства души или ее дурные стороны – цинизм и наглость, что является маской, сознательно ли она надета на лицо и не стала ли маска лицом.
Разобраться в том, где находятся истоки разочарования, цинизма и презрения, которые носит в себе Печорин как проклятие судьбы, помогают разбросанные в романе намеки на прошлое героя.
В повести «Бэла» Печорин так объясняет Максиму Максимычу в ответ на его упреки свой характер: «Послушайте, Максим Максимыч, – отвечал он, – у меня несчастный характер; воспитание ли меня сделало таким, Бог ли так меня создал, не знаю; знаю только то, что если я причиною несчастия других, то и сам не менее несчастлив; разумеется, это им плохое утешение – только дело в том, что это так».
На первый взгляд Печорин кажется никчемным человеком, испорченным светом. На самом деле его разочарование в удовольствиях, в «большом свете» и «светской» любви, даже в науках делает ему честь. Природная, естественная душа Печорина, еще не обработанная семейным и светским воспитанием, содержала высокие, чистые, можно даже предположить, идеальные романтические представления о жизни. В реальной жизни идеальные романтические представления Печорина потерпели крушение, и ему надоело все, и стало скучно. Итак, признается Печорин, «во мне душа испорчена светом, воображение беспокойное, сердце ненасытное; мне все мало: к печали я так же легко привыкаю, как к наслаждению, и жизнь моя становится пустее день ото дня…». Печорин не ожидал, что радужные романтические надежды при вступлении в общественный круг оправдаются и сбудутся, но душа его сохранила чистоту чувств, пылкое воображение, ненасытные желания. Удовлетворения же им нет. Драгоценные порывы души нуждаются в том, что быть воплощенными в благородные действия и добрые поступки. Это питает и восстанавливает затраченные на достижение их душевные и духовные силы. Однако положительного ответа душа не получает, и ей нечем питаться. Она угасает, истощается, пустеет и мертвеет. Тут начинает проясняться характерное для печоринского (и лермонтовского) типа противоречие: с одной стороны, необъятные душевные и духовные силы, жажда беспредельных желаний («мне все мало»), с другой – чувство полной опустошенности того же сердца. Д. С. Мирский сравнил опустошенную душу Печорина с потухшим вулканом, но надо бы добавить, что внутри вулкана все кипит и клокочет, на поверхности действительно пустынно и мертво.
В дальнейшем Печорин похожую картину своего воспитания развертывает перед княжной Мери.
В повести «Фаталист», где ему не надо ни оправдываться перед Максимом Максимычем, ни вызывать сострадание княжны Мери, он думает про себя: «…я истощил и жар души и постоянство воли, необходимое для действительной жизни; я вступил в эту жизнь, пережив ее уже мысленно, и мне стало скучно и гадко, как тому, кто читает дурное подражание давно ему известной книге».
Каждое высказывание Печорина не устанавливает жесткой зависимости между воспитанием, дурными чертами характера, развитым воображением, с одной стороны, и жизненной участью, с другой. Причины, определяющие судьбу Печорина, остаются все-таки невыясненными. Все три высказывания Печорина, по-разному трактуя эти причины, лишь дополняют друг друга, но не выстраиваются в одну логическую линию.
Романтизм, как известно, предполагал двоемирие: столкновение мира идеального и реального. Основная причина разочарования Печорина заключена, с одной стороны, в том, что идеальное содержательное наполнение романтизма – пустые мечтания. Отсюда беспощадная критика и жестокое, вплоть до цинизма, преследование всякого идеального представления или суждения (сравнения женщины с лошадью, издевка над романтическим нарядом и декламацией Грушницкого и пр.). С другой стороны, душевное и духовное бессилие сделало Печорина слабым перед несовершенной, как верно утверждали романтики, действительностью. Пагубность романтизма, умозрительно усвоенного и отвлеченно пережитого до срока, состоит в том, что личность не встречает жизнь во всеоружии, свежести и молодости своих естественных сил. Она не может бороться на равных с враждебной действительностью и заранее обречена на поражение. Вступая в жизнь, лучше не знать романтических идей, чем усвоить и поклоняться им в молодости. Вторичная встреча с жизнью рождает чувство пресыщенности, утомления, тоски и скуки.
Итак, романтизм подвергнут решительному сомнению в его благе для личности и ее развития. Нынешнее поколение, размышляет Печорин, потеряло точку опоры: оно не верит в предопределение и считает его заблуждением ума, но зато оно неспособно на великие жертвы, на подвиги во славу человечества и даже ради собственного счастья, зная об его невозможности. «А мы…, – продолжает герой, – равнодушно переходим от сомнения к сомнению…» без всякой надежды и не испытывая никаких наслаждений. Сомнение, означающее и обеспечивающее жизнь души, становится врагом души и врагом жизни, разрушая их полноту. Но действителен и обратный тезис: сомнение возникло тогда, когда душа пробудилась к самостоятельной и сознательной жизни. Как это ни парадоксально, жизнь породила своего врага. Как бы ни хотел Печорин отделаться от романтизма – идеального или демонического – он вынужден в своих рассуждениях обращаться к нему как исходному началу своих раздумий.
Эти рассуждения заканчиваются соображениями об идеях и страстях. Идеи имеют содержание и форму. Форма их – действие. Содержание – страсти, которые есть не что иное, как идеи при первом их развитии. Страсти непродолжительны: они принадлежат юности и в этом нежном возрасте вырываются обычно наружу. В зрелости они не исчезают, но обретают полноту и уходят в глубь души. Все эти размышления – теоретическое оправдание эгоцентризма, однако без демонического привкуса. Вывод Печорина состоит в следующем: только погрузившись в созерцание самой себя и проникшись собою, душа сможет понять правосудие Божие, т. е. смысл бытия. Собственная душа – единственный предмет интереса для зрелого и мудрого человека, достигшего философского спокойствия. Или иначе: тот, кто достиг зрелости и мудрости, понимает, что единственно достойный предмет интереса для человека – собственная душа. Только это может обеспечить ему философское спокойствие духа и установить согласие с миром. Оценка мотивов и действий души, как и всего бытия, принадлежит исключительно ей. Это и есть акт самопознания, высшее торжество сознающего себя субъекта. Однако является ли этот вывод окончательным, последним словом Печорина-мыслителя?
В повести «Фаталист» Печорин рассуждал о том, что сомнение иссушает душу, что движение от сомнения к сомнению истощает волю и вообще пагубно для человека его времени. Но вот он, спустя несколько часов, позван для усмирения пьяного казака, зарубившего Вулича. Расчетливый Печорин, принявший меры предосторожности, чтобы не стать случайной и напрасной жертвой разбушевавшегося казака, смело бросается на него и с помощью ворвавшихся казаков связывает убийцу. Отдавая себе отчет в мотивах и действиях, Печорин не может решить, верит он в предопределение или является противником фатализма: «После всего этого как бы, кажется, не сделаться фаталистом? Но кто знает наверное, убежден ли он в чем или нет?.. И как часто мы принимаем за убеждение обман чувств или промах рассудка!..» Герой находится на распутье – он не может ни согласиться с мусульманским поверьем, «будто судьба человека написана на небесах», ни отвергнуть его.
Стало быть, разочарованный и демонический Печорин – это еще не Печорин в полном объеме его натуры. Лермонтов открывает нам в своем герое и другие стороны. Душа Печорина еще не остыла, не угасла и не умерла: он способен и поэтически, без всякого цинизма, идеального или вульгарного романтизма воспринимать природу, наслаждаться красотой и любить. Есть моменты, когда Печорину свойственно и дорого поэтическое в романтизме, очищенное от риторики и декларативности, от пошлости и наивности. Вот как описывает Печорин свой приезд в Пятигорск: «Вид с трех сторон у меня чудесный. На запад пятиглавый Бешту синеет, как «последняя туча рассеянной бури», на север подымается Машук, как мохнатая персидская шапка, и закрывает всю эту часть небосклона; на восток смотреть веселее: внизу передо мною пестреет чистенький, новенький городок; шумят целебные ключи, шумит разноязычная толпа, – а там, дальше, амфитеатром громоздятся горы все синее и туманнее, а на краю горизонта тянется серебряная цепь снеговых вершин, начинаясь Казбеком и оканчиваясь двуглавым Эльбрусом. – Весело жить в такой земле! Какое-то отрадное чувство разлито во всех моих жилах. Воздух чист и свеж, как поцелуй ребенка; солнце ярко, небо синё – чего бы, кажется, больше? – зачем тут страсти, желания, сожаления?»
Трудно поверить, что это писал разочарованный в жизни, расчетливый в опытах, холодно-ироничный к окружающим человек. Печорин поселился на самом высоком месте, чтобы ему, поэту-романтику в душе, было ближе к небесам. Недаром тут упомянуты гроза и облака, которым родственна его душа. Он выбрал квартиру, чтобы наслаждаться всем огромным царством природы.
В том же ключе выдержано описание своих чувств перед дуэлью с Грушницким, где Печорин открывает свою душу и признается, что любит природу горячо и неистребимо: «Я не помню утра более глубокого и свежего! Солнце едва выказалось из-за зеленых вершин, и слияние первой теплоты его лучей с умирающей прохладой ночи наводило на все чувства какое-то сладкое томленье. В ущелье не проникал еще радостный луч молодого дня: он золотил только верхи утесов, висящих с обеих сторон над нами; густолиственные кусты, растущие в их глубоких трещинах, при малейшем дыхании ветра осыпали нас серебряным дождем. Я помню – в этот раз, больше чем когда-нибудь прежде, я любил природу. Как любопытно всматривался я в каждую росинку, трепещущую на широком листке виноградном и отражавшую миллионы радужных лучей! как жадно взор мой старался проникнуть в дымную даль! Там путь всё становился уже, утесы синее и страшнее, и наконец они, казалось, сходились непроницаемой стеной». В этом описании чувствуется такая любовь к жизни, к каждой росинке, к каждому листку, которая как будто предвкушает слияние с ней и полную гармонию.
Есть, однако, еще одно бесспорное доказательство того, что Печорин, каким нарисовали его другие и каким он видится самому себе в своих размышлениях, не сводим ни антиромантику, ни к светскому Демону.
Получив письмо Веры с извещением о срочном отъезде, герой «как безумный выскочил на крыльцо, прыгнул на своего Черкеса, которого водили по двору, и пустился во весь дух, по дороге в Пятигорск». Теперь Печорин гнался не за приключениями, теперь ни к чему были опыты, интриги, – тут заговорило сердце, и пришло ясное понимание того, что гибнет единственная любовь: «При возможности потерять ее навеки Вера стала для меня дороже всего на свете, дороже жизни, чести, счастья!» В эти минуты трезво мыслящий и ясно, не без афористического изящества излагающий свои мысли Печорин растерян от переполняющих его переживаний («одну минуту, еще одну минуту видеть ее, проститься, пожать ее руку…») и не в силах их выразить («Я молился, проклинал, плакал, смеялся… нет, ничто не выразит моего беспокойства, отчаяния!..»).
Здесь холодный и умелый экспериментатор над чужими судьбами оказался беззащитным перед собственной печальной участью – герой выведен горько плачущим, не старавшимся удержать слез и рыданий. Здесь с него снята маска эгоцентриста, и на мгновение приоткрылось его другое, может быть, настоящее, истинное лицо. Печорин впервые не подумал о себе, а думал о Вере, впервые чужую личность поставил выше своей. Ему не было стыдно за свои слезы («Мне однако приятно, что я могу плакать!»), и в этом была его нравственная, духовная победа над собой.
Родившийся до срока, он и уходит до срока, мгновенно проживая две жизни, – умозрительную и реальную. Поиски истины, предпринятые Печориным, не привели к успеху, но путь, по которому он шел, стал магистральным – это дорога свободного думающего человека, питающего надежду на собственные естественные силы и верящего, что сомнение приведет его к открытию истинного предназначения человека и смысла бытия. Вместе с тем убийственный индивидуализм Печорина, сросшийся с его лицом, по мысли Лермонтова, не имел жизненной перспективы. Лермонтов всюду дает почувствовать, что Печорин не дорожит жизнью, что он не прочь умереть, чтобы избавиться от противоречий сознания, приносящих ему страдания и мучения. В его душе живет тайная надежда, что только смерть для него – единственный выход. Герой не только разбивает чужие судьбы, но – главное – убивает себя. Его жизнь издерживается ни на что, уходит в пустоту. Он истрачивает жизненные силы понапрасну, ничего не достигая. Жажда жизни не отменяет стремления к смерти, желание смерти не истребляет чувство жизни.
Рассматривая сильные и слабые, «светлые» и «темные стороны» Печорина, нельзя сказать, что они уравновешены, но они взаимно обусловлены, неотделимы друг от друга и способны перетекать одна в другую.
Лермонтов создал первый в России психологический роман в русле народившегося и побеждавшего реализма, в котором существенную роль играл процесс самопознания героя. В ходе самоанализа Печорин подвергает проверке на прочность все духовные ценности, выступающие внутренним достоянием человека. Такими ценностями в литературе всегда считались любовь, дружба, природа, красота.
Анализ и самоанализ Печорина касается трех типов любви: к девушке, выросшей в условно естественной горной среде (Бэла), к загадочной романтической «русалке», обитающей близ вольной морской стихии («ундина») и к городской девушке «света» (княжна Мери). Каждый раз любовь не дает истинного наслаждения и кончается драматически или трагически. Печорин снова разочаровывается и впадает в скуку. Любовная игра часто создает для Печорина опасность, угрожающую его жизни. Она перерастает рамки любовной игры и становится игрой с жизнью и смертью. Так происходит в «Бэле», где Печорин может ждать нападения и от Азамата, и от Казбича. В «Тамани» «ундина» чуть не утопила героя, в «Княжне Мери» герой стрелялся с Грушницким. В повести «Фаталист» он проверяет свою способность к деятельности. Ему проще пожертвовать жизнью, чем свободой, причем так, что его жертвенность оказывается необязательной, но совершенной ради удовлетворения гордости и честолюбия.
Пускаясь в очередное любовное приключение, Печорин каждый раз думает, что оно окажется новым и необычным, освежит его чувства и обогатит его ум. Он искренне отдается новому влечению, но при этом включает рассудок, уничтожающий непосредственное чувство. Скепсис Печорина становится иногда абсолютным: важна не любовь, не правда и подлинность чувства, а власть над женщиной. Любовь для него – не союз или поединок равных, но подчинение другого человека своей воле. И потому из каждого любовного приключения герой выносит одни и те же чувства – скуку и тоску, действительность открывается ему одинаковыми банальными, тривиальными – сторонами.
Точно так же он не способен к дружбе, ибо не может поступиться частью свободы, что означало бы для него стать «рабом». С Вернером он сохраняет дистанцию в отношениях. Свою сторонность дает почувствовать и Максиму Максимычу, избегая дружеских объятий.
Ничтожность итогов и повторяемость их образует духовный круг, в котором замкнут герой, отсюда вырастает мысль о смерти, как наилучшем исходе из порочного и заколдованного, будто заранее предопределенного, круговращения. В итоге Печорин чувствует себя бесконечно несчастным и обманутым судьбой. Он мужественно несет свой крест, не примиряясь с ним и предпринимая все новые и новые попытки изменить свою участь, придать глубокий и серьезный смысл своему пребыванию в мире. Вот эта непримиренность Печорина с самим собой, со своей долей свидетельствует о неуспокоенности и значительности его личности.
В романе сообщается о новой попытке героя найти пищу для души – он отправляется на Восток. Его развитое критическое сознание не завершилось и не обрело гармонической цельности. Лермонтов дает понять, что Печорин, как и люди того времени, из черт которых составлен портрет героя, еще не в силах преодолеть состояние духовного распутья. Путешествие в экзотические, неведомые страны не принесет ничего нового, ибо убежать от себя герой не может. В истории души дворянского интеллигента первой половины XIX в. изначально заключена двойственность: сознание личности ощутило свободу воли как непреложную ценность, но приняло болезненные формы. Личность противопоставила себя окружающему и столкнулась с такими внешними обстоятельствами, которые рождали скучное повторение норм поведения, сходных ситуаций и ответных реакций на них, способных привести в отчаяние, обессмыслить жизнь, иссушить ум и чувства, подменить непосредственное восприятие мира холодным и рассудочным. К чести Печорина он ищет в жизни положительное содержание, верит, что оно есть и только ему не открылось, сопротивляется негативному жизненному опыту.
Применяя метод «от противного», есть возможность представить масштаб личности Печорина и угадать в нем скрытое и подразумеваемое, но не проявившееся положительное содержание, которое равновелико его откровенным размышлениям и видимым действиям.
