Николай Лансере Лансере Николай Евгеньевич (1879–1942). Окончил Академию художеств (1904 г.). Выдающийся деятель русской культуры XX века, художник универсального дарования. Крупный и разносторонний архитектор, живописец, график, историк архитектуры, деятель в области

Жан Франсуа Милле (1814–1875) Сборщицы колосьев 1857. Музей д’Орсе, ПарижМилле, будучи выходцем из семьи сельского органиста, с ранних лет приобщился к крестьянскому труду, что сказалось на выборе центральной темы его творчества. Сельская тема была достаточно распространена

Камиль Коро (1796–1875) Женщина с жемчужиной 1869. Лувр, ПарижДля картины позировала молодая женщина, жившая по соседству, Берта Гольдшмидт. Она облачена в платье итальянки и жилет художника и изображена в позе, близкой леонардовской «Джоконде». Хотя имя модели известно, эта

Карл Петрович Беггров 1799–1875 Беггров закончил пейзажный класс Петербургской Императорской академии художеств. Он учился у знаменитого пейзажиста М. Н. Воробьева.Беггров занимался литографированием и состоял в должности литографа при Главном управлении путей

Евгений Петрович Житнев 1809–1860 Житнев – ученик А. Г. Венецианова. Был крепостным, но получил вольную, учился вольноприходящим в Петербургской Императорской академии художеств. В 1835 году получил звание свободного художника, в 1856 году стал академиком

Александр Алексеевич Агин 1817–1875 Агин был незаконнорожденным сыном дворовой крестьянки и богатого псковского помещика, происходившего из древнего рода Елагиных. Ротмистр привилегированного кавалергардского полка Алексей Петрович Елагин был участником Отечественной

Юон Константин Федорович (1875–1958) Праздничный день. Успенский собор в Троице-Сергиевой лавре Живописное творчество Юона многогранно. Он писал тематические картины, портреты, но излюбленным жанром художника был пейзаж. Этот жанр позволял ему воспевать красоту русской

Евгений Лансере — толкователь русской классики

Художники книги ХХ века

Евгений Немировский

Очень редко в одной семье собирается столько талантливейших людей, как в семье, из которой происходил герой нашего сегодняшнего очерка. Тяга к искусству ему передалась от Альберто Камилло, или, как его звали в России, Альберта Катариновича Кавоса. Человек этот, построивший Большой театр в Москве и Мариинский в Санкт-Петербурге, был дедом Александра Николаевича Бенуа и прадедом Евгения Евгеньевича Лансере. Таким образом, художник, о котором мы вам сейчас расскажем, приходился племянником одному из основателей «Мира искусства», хотя дядя был всего на пять лет старше племянника. Как и Бенуа, Евгений Лансере тоже начинал в «Мире искусства» и тоже был очарован XVIII столетием. Одна из самых известных картин Лансере, выставленная в 1905 году, называется «Императрица Елизавета Петровна в Царском Селе».

Но со временем пути мирискусников разошлись: большинство из них закончили жизнь в эмиграции, а Евгений Евгеньевич Лансере остался в Советской России, стал народным художником РСФСР, лауреатом Сталинской премии. Пришлось ли ему для этого кривить душой? В общем-то нет, ибо художник Лансере был убежденным реалистом. И до, и после революции он с удовольствием иллюстрировал произведения русской классической литературы. Правда, время от времени ему приходилось исполнять работы, вроде бы и не характерные для него. И если портрет молодого Серго Орджоникидзе, написанный в 1922 году, проникнут сочувствием к молодому, романтическому революционеру, то этого никак не скажешь о росписи парадной лестницы Государственного музея в Грузии «И.В.Сталин руководит первым политическим выступлением закавказского пролетариата» или о чересчур прямолинейных и идеологизированных эскизах росписей для Казанского вокзала в Москве.

Евгений Лансере родился 23 августа 1875 года, то есть в нынешнем году мы будем отмечать его 130-летний юбилей, если, конечно, наша печать вспомнит об этой дате. Его отец Евгений Александрович был талантливым скульптором. Художницей могла стать и мать Екатерина Николаевна, сестра А.Н.Бенуа, которая неплохо рисовала и посещала классы Академии художеств. «Она вышла замуж по любви, — вспоминал А.Н.Бенуа, — за молодого, талантливейшего и вскоре ставшего знаменитым скульптора Евгения Александровича Лансере, и этот “роман Кати и Жени”, начавшийся летом 1874 года, продолжался до самой гробовой доски Жени, случившейся в феврале 1886-го Катя, которой в момент смерти мужа было всего 36 лет и которая по-прежнему была прелестной, осталась верной ему до конца жизни» . Евгения Александровича свел в могилу туберкулез, но в браке с ним Екатерина Николаевна родила шестерых детей. После смерти мужа она вместе с детьми переехала в просторный родительский дом, и детские годы Евгения прошли вместе с Александром Бенуа. «Я особенно был доволен тем, — вспоминал тот впоследствии, — что под одной крышей со мной теперь оказался мой любимый племянник Женя, или Женяка, Лансере, очень рано начавший обнаруживать необычайное художественное дарование. Беседы с этим очаровательным, нежным и в то же время исполненным внутреннего горения отроком постепенно стали превращаться для меня из мимолетных развлечений в какую-то необходимость» . Младший брат Евгения Николай стал архитектором, а самая меньшая из сестер — знаменитой художницей, вошедшей в историю русского искусства под именем Зинаиды Евгеньевны Серебряковой.

Окончив гимназию, Евгений стал слушателем рисовальной школы Общества поощрения художеств, а в 1896 году вместе с Львом Бакстом он отправился в традиционную для мирискусников поездку в Париж — художественную Мекку рубежа XIX и ХХ столетий. Вместе с друзьями Лансере путешествовал по Италии, Германии, Швейцарии и Англии. К.А.Сомов в сентябре 1899 году писал одной своей корреспондентке: «В мае приехали к нам в Париж мои петербургские друзья — Нувель и Нурок, принесшие новую ноту в нашу компанию, и с ними мы, т.е. я, Шура Б[енуа] и Ж.Лансере, ездили в Лондон» .

Начало работы Евгения Евгеньевича на ниве искусства книги относится к 1897 году, когда он получил свой первый заказ — оформить книгу Елизаветы Вячеславовны Балобановой «Легенды о старинных замках Бретани». Рисунки, исполненные тушью и белилами, пером и кистью, делались с натуры летом того же года, когда Лансере вместе с А.Н.Бенуа пребывал в этой приморской французской провинции. «И я, и наш верный спутник Женя Лансере, — вспоминал много лет спустя Александр Николаевич, — мечтали о диких и чудовищных скалах, о старинных гранитных церковках и капеллах, о доисторических менгирах, вообще о всем том, что придает сказочность...» . О рисунках же Лансере, сделанных в ту пору, он говорил, что они пронизаны подлинно бретонским настроением. На родине эти рисунки оценили иначе. «Стоило ли Е.Лансере ехать в Париж и долго там учиться и жить, — писал Владимир Васильевич Стасов (1824—1906), — чтобы рисовать потом свои иллюстрации к «Бретонским сказкам» и свои декоративные рисунки, где человеческие фигуры торчат кривые и косые, без малейшей натуры, волны — в виде правильных ромбов мозаики. Какие-то колоссальные оплывшие свечи в подземелье, то небывалые кусты и растения, все что угодно, кроме того, что в самом деле на свете есть» . Стасов, конечно же, передавал свои впечатления о работах Лансере в явно утрированном виде, не желая признавать возможность стилизации и права художника на собственное видение.

Книга Балобановой вышла в свет в 1899 году, и тогда же Лансере принял участие в оформлении юбилейного пушкинского издания, в котором участвовали А.Н.Бенуа и К.А.Сомов — сделав заставки к «Дубровскому» и к «Выстрелу».

Е.Е.Лансере. Шмуцтитул для журнала «Мир искусства». 1904 г.

Далее было сотрудничество в журнале «Мир искусства», к которому советское искусствоведение относилось, мягко говоря, с настороженностью. Однако советские искусствоведы всячески подчеркивали «особое место», которое Лансере занимал в этом «эстетском художественном объединении». Да и как могло быть иначе? Ведь мирискусники, по словам М.В.Бабенчикова, написанным в 1949 году, в самый разгар борьбы с «безродным космополитизмом», «провозгласили “надклассовость” искусства, якобы стоящего “выше всего земного”, и тем самым сразу же выявили и свою классовую принадлежность». И далее: «мирискусники рабски преклонялись перед всеми видами “иностранщины” и по своей ненависти к реалистическому освоению мира тесно примыкали к западным модернистским течениям в литературе, театре и музыке» . По словам того же автора, «Лансере никогда не был ни типичным, ни последовательным мирискусником. Наоборот, исключительная требовательность художника к самому себе побуждала его с каждым годом все критичнее и критичнее относиться к условной стилистике «Мира искусства» и идеалистическому мироощущению этой вымирающей группы, являвшихся выразителями и проповедниками лишенной высокого идейного и общественного значения, а потому далекой и чуждой народу культуры» .

Между тем А.Н.Бенуа всегда подчеркивал сплоченность и полное единомыслие людей, стоявших у истоков «Мира искусства». В конце своего жизненного пути в письме к художнику и искусствоведу Игорю Эммануиловичу Грабарю (1871—1960) от 8 ноября 1946 года, в котором он решил «высказать все свое горе по поводу кончины нашего милого Жени Лансере», Бенуа вспоминал о давно прошедших днях: «А какая была “стая”! Сколько нас было! И как все сплочены, и как каждый нужен всем, и все преданы одному делу — защите и распространению подлинного искусства или того, что мы с полным убеждением считали за таковое». И с горечью отмечал: «Ну вот, а теперь за “подлинное искусство” считается нечто совсем иное, и с этим мы уже ничего поделать не можем» . Евгения Лансере он до последних дней считал единомышленником.

В журнале «Мир искусства» Е.Е.Лансере сотрудничал с самого первого номера, в котором была помещена его превосходная литография «Казанский собор» и другие работы, посвященные Санкт-Петербургу. Публикуя станковую графику, художник одновременно украшал журнал удивительно декоративным орнаментальным убранством. «Его заставки и концовки, — писал известный искусствовед и книговед Алексей Алексеевич Сидоров (1891—1978), — всегда очень умно или начинают, или заканчивают страницы печатного текста» . Орнаментация — трудное искусство, всегда балансирующее между пустым украшательством и подлинным мастерством. Виньетки Лансере в № 15 и 16 «Мира искусства» А.А.Сидоров назвал «бесхитростными», обозначая тем самым их волнующую простоту и отсутствие всего наносного. Делал Лансере и обложки для «Мира искусства». В номерах за 1902 год публиковались литографии художника, а в № 9 за 1903 год был помещен его цельно-страничный шмуцтитул «Гибель богов», в котором можно усмотреть мотивы весьма далекого от мирискусников творчества Уильяма Блейка. Влияние же Бердслея, которое легко просматривается в графике Льва Бакста и Константина Сомова, в работах Лансере минимально. Еще один фронтиспис Е.Е.Лансере открывал раздел «Средневековая поэзия в миниатюрах».

Среди других работ Евгения Евгеньевича для «Мира искусства» нужно назвать и опубликованные в самом последнем его номере (двенадцатом) три рисунка к циклу стихотворений Константина Дмитриевича Бальмонта (1867—1942) и сопровождающие эту публикацию необычайно декоративные заставки и концовки. К проходным работам, без которых не обходится творчество ни одного художника, можно отнести обложки для журнала «Детский отдых» и иллюстрации к повести А.Осипова «Варяг», изданной в Петербурге в 1902 году.

Евгений Евгеньевич всегда был легок на подъем: в 1902 году он снова отправился в далекую поездку, но на этот раз не на Запад, а на Восток. Лансере посещал сибирские города, ездил в Маньчжурию и Японию. Из этой поездки Лансере привез массу рисунков, которые, впрочем, большого общественного резонанса не имели. В следующем году художник побывал на Псковщине (древние памятники этой земли восхищали Лансере, хотя сколько-нибудь заметного влияния на его творчество не оказывали, а затем путешествовал по Курской и Киевской губерниям, писал пейзажи.

В годы Первой русской революции Е.Е.Лансере, как и его друзья по «Миру искусства», активно участвовал в оформлении оппозиционных журналов. Его, человека чистого духом и до болезненности чувствительного, возмутила кровь, пролитая на улицах Санкт-Петербурга 9 января 1905 года. Много позднее, вспоминая об этих днях, Лансере писал: «Общее возмущение режимом, смутные надежды на более справедливое устройство жизни захватили и нас, небольшой кружок художников... Всякая оппозиция правительству находила в нас сочувствие» . В № 2 журнала «Жупел» был помещен рисунок Лансере «Москва. Бой», где была изображена наша древняя столица с колокольни Страстного монастыря, с которой каратели расстреливали мятежные толпы.

После того как «Жупел» был запрещен, а его основатели попали в тюрьму, Евгений Евгеньевич не побоялся объявить себя издателем нового журнала «Адская почта», в первом же номере которого был помещен его остро сатирический, направленный против печально известной «черной сотни» рисунок «Радость на земле основных законов ради», а в следующем — рисунки «Рады стараться, Ваше Превосходительство» и «Тризна». На последнем рисунке представлены городовые, празднующие победу. Изобразительное решение с резким контрастом белых и черных пятен здесь как бы вступало в противоречие с обычным для мирискусников культом линии.

Окончание в следующем номере

Евгений Лансере родился 23 августа (4 сентября) 1875 г. в Павловске в семье, внесшей неоценимый вклад в развитие русского искусства.
Отцом будущего художника был известный скульптор Евгений Александрович Лансере. Его дед по матери, Н. Бенуа, был академиком архитектуры. Архитектором был его дядя, Л. Бенуа, другой дядя, младший из братьев матери, также являлся известным русским художником и критиком искусства, оказавшим большое влияние на формирование художественных вкусов своего племянника.
Детство Лансере прошло на Украине, в небольшом имении отца Нескучное, где родилась его младшая сестра, впоследствии также известная художница - Зинаида Серебрякова.
После смерти Е.А. Лансере мать вместе с детьми переехала в Петербург, в дом отца - известный в художественных кругах «Дом Бенуа у Николы Морского».
Художественные способности у Лансере проявились рано, поэтому в выборе профессии сомнений не было.
В 1892 г. оставив гимназию, семнадцатилетним юношей он поступил в школу «Общества поощрения художеств», где провел около четырех лет (1892-1895); в те же годы он стал постоянным участником кружка, из которого впоследствии возник .
Под влиянием А. Бенуа и его друзей Евгений Лансере отказался от поступления в Академию художеств и отправился учиться в Париж. Занятия во Франции продолжились до 1898 г.
Ранний период творчества Лансере, в силу родственных и дружеских связей, тесно связан с «Миром искусства». Но Лансере, испытывая определенное влияние А. Бенуа и , все же остался не затронут характерным для мирискусников ностальгическим ретроспективизмом.
В первую очередь Лансере прославился как книжный график. Его работа в этой области началась с оформления книги Е. Балабановой «Легенды о старинных замках Бретани» (СПб, 1899). Художник берется за выполнение своего первого крупного заказа в 1898 г., посетив перед этим Бретань. В 1898 г. художник выставил свои иллюстрации к бретонским легендам и сказкам на выставке русских и финляндских художников, устроенной С. Дягилевым.
Лансере, будучи за границей, не участвовал в подготовке первых номеров журнала , зато со второй половины 1899 г. он - в числе его постоянных сотрудников. Именно на страницах «Мира искусства» началась многолетняя «виньеточная деятельность» художника, распространившаяся позднее и на журналы «Художественные сокровища России», «Детский отдых» и на множество других изданий.
Оформление десятков изданий - книг, альманахов, журналов; экслибрисы, почтовые и издательские марки, художественные открытки - это те области, в которых художник принимал участие. Работая над книжной графикой, Лансере считал, что именно декоративное оформление, а не иллюстрация определяет художественный образ книги. Заставки и концовки казались ему более ответственной и сложной задачей, нежели иллюстрирование в тексте какого-нибудь эпизода. Стилистическое и декоративно-графическое единство книги как цельного художественного произведения стало для Лансере практическим принципом работы оформителя. Первым среди русских художников Евгений Лансере стал выполнять постраничный макет оформления книги, создавая стройную гармонию графических элементов. Это нововведение вошло впоследствии в практику всех мастеров книжной графики.
Важным этапом на пути к этому высокому достижению художника была длительная (с 1904 по 1912 г.) работа над оформлением книги А. Бенуа «Царское Село в царствование императрицы Елизаветы Петровны». Для «Царского Села» (книгу оформлял целый ряд художников) Лансере создал несколько заставок-иллюстраций с развитым сюжетным началом.
«Хаджи-Мурат» Л. Толстого с иллюстрациями Лансере стал лучшим предреволюционным изданием художника. В издании 1916 г. были обширные купюры - царская цензура не пропустила толстовский текст, содержащий разоблачительную характеристику Николая I; не был напечатан и портрет царя, трактованный Лансере сатирически. Полностью издание увидело свет только в 1918 г.
Однако не меньшее значение в творчестве художника имели занятия станковой графикой и живописью. Лансере много работает с натуры - в сфере его интересов портретные зарисовки, пейзаж, многочисленные путевые этюды.
В 1902 г. художник совершил поездку по Дальнему Востоку, посетив Маньчжурию и Японию. После начала русско-японской войны, в феврале 1904 г. Лансере получает заказ на художественные открытки с видами Порт-Артура и Маньчжурии.
Революционные события 1905-1906 гг. образуют заметный рубеж не только в развитии творчества Лансере, но и в процессе становления его личности. К этому периоду относится ряд выдающихся работ в области сатирической журнальной графики, в которых художник выступает как независимый и зрелый мастер с собственным, вполне сложившимся отношением к искусству и жизни.
В то время художник участвовал в издании сатирического журнала «Зритель» (1905), сотрудничал в «Жупеле», издававшемся при участии М. Горького. После его запрещения Лансере взял на себя издание преемника «Жупела» - журнала «Адская почта», для которого выполнил свои лучшие сатирические рисунки.
С работой в Лансере впервые соприкоснулся в самом начале 1900-х гг., отдавая дань тому увлечению театральной живописью, которое было характерно почти для всех представителей старшего поколения «Мира искусства».
Эскиз декорации последнего акта «Сильвия» (1901) и панно для «Святилища Патрика» (1911) в постановке Старинного театра свидетельствуют о большом искусстве Лансере в области архитектурного пейзажа.
Первых достижений в области театральной живописи художник добился в 1907 г. - в оформлении пьесы Н. Евреинова «Ярмарка на индикт святого Дениса» (иначе «Уличный театр»), предпринятом совместно с Бенуа для «Старинного театра» в Петербурге.
Работа Лансере в театре прервалась после 1911 г. на сравнительно долгий срок. Причиной тому явилась интенсивная работа в области книжной иллюстрации и монументальной живописи, а также исторические события, изменившие судьбы России и самый круг деятельности художника.
Занимается Лансере и прикладным искусством: заняв в 1912 г. пост заведующего художественной частью гранильных фабрик, фарфорового и стекольного заводов ведения «Кабинета его величества», он не только контролирует качество продукции, но и сам предлагает несколько эскизов и проектов художественных изделий.
Разносторонняя художественная деятельность Лансере получает признание и в 1912 г. он удостаивается звания академика, в 1916 г. он избран действительным членом Академии художеств.
Последний предреволюционный год Лансере проводит в деревне: пишет пейзажи, обдумывает возможность иллюстрирования «Казаков» Л. Толстого. Весть о свержении самодержавия художник встречает с воодушевлением. Однако приехать в Петроград не удается, материальные и бытовые трудности вынуждают художника с семьей искать пристанища у друзей, на Кавказе. Три года художник прожил в Дагестане, где преподавал рисование в гимназии. В 1920 г. перебрался в Тбилиси, где трудился рисовальщиком в Музее этнографии, выезжал в этнографические экспедиции с Кавказским археологическим институтом. С 1922 до 1934 г. Лансере - профессор Тбилисской академии художеств.
С переездом в Москву (1933) начинается новый этап его деятельности, связанный отчасти с театром («Горе от ума» в Малом театре, 1938), но более всего с монументальной живописью (плафоны ресторана Казанского вокзала, гостиницы «Москва», зала Большого театра, панно для станции метро «Комсомольская» и др.).
Война помешала осуществлению всего намеченного. Вернуться к работе над росписью вестибюля Казанского вокзала мастер смог только весной 1945 г. Но довести до конца ее так и не смог - 12 октября 1946 г. Евгений Лансере скончался.

Евгений Александрович Лансере родился в 1848 году и уже в юном возрасте заинтересовался скульптурой. Развитию его интересов способствовало знакомство с Н.И. Либерихом, ставшим в дальнейшем известным мастером-любителем. Окончив классическую гимназию в Санкт-Петербурге и поступив в университет, Лансере начал представлять свои работы в Императорской академии художеств. Несмотря на то, что юноша не имел специального образования, в академии оценили глубину его работ и понимание того, как работать с формой, присвоив звание классного художника II степени. Спустя три года мастеру-самоучке удалось стать художником I степени.

Большую роль в становлении известного скульптора сыграли его поездки по России, путешествия в Англию, Францию, Австрию, Бельгию и многие другие страны. Лансере изучал работы известных французских и русских скульпторов, посещал музеи, галереи и много наблюдал. Путешествуя по Киргизии, Башкирии, Кавказу скульптор живо интересовался бытом местного населения и особенно его бойкими конями. Интерес к лошадям у Лансере был столь велик, что он создал множество композицией с присутствием этого благородного животного и прославился как крупный скульптор-анималист (франц. animal - животное).

Первоначально Лансере выполнял частные заказы, поэтому каждое изделие существовало в одном экземпляре, однако работы мастера были так хороши, что крупные российские фабриканты приобрели права на производство его форм. Всего за свою творческую деятельность скульптор создал порядка четырехсот работ, многие из которых хранятся в Русском музее, Государственной Третьяковской галерее и некоторых других музеях. Изделия Лансере представляют большой интерес и для коллекционеров. После смерти Феликса Шопена, на фабрике которого трудился Лансере, дочь фабриканта вышла замуж за француза и увезла во Францию ряд моделей, которые принадлежали семье Лансере.

Умер 38-летний Е.А. Лансере весной 1886 года в своем имении. Причиной его ухода из жизни стала отнюдь не старость, а страшная для того времени болезнь - чахотка. Близкие перепробовали все возможные средства для его лечения, но известному скульптору справиться с чахоткой не удалось. Однако Лансере до последнего продолжал творить и даже выезжал верхом на своей лошади Кабарде, когда ему становилось хоть немного лучше.

Евгения Александровича Лансере по праву считают основателем русской кабинетной пластики, благодаря которому русская скульптурная школа стала известна всему миру.

Реалистичная бронза Лансере

Анималистические скульптуры

Молодой и полный энергии Лансере сделал за свою недолгую жизнь столько, сколько многим не удается за 70-80 лет. Его любовь к скульптуре началась с детских обид. Будучи еще мальчиком, Лансере обожал изучать жизнь животных и подолгу делал их зарисовки. Но когда он приходил в кузницу и просил кузнеца выковать ему нарисованного коня из металла, тот неизменно отказывался. Тогда отец надоумил сына лепить формы коней из воска.

Позже страсть к животным вылилась в многочисленные бронзовые работы, которые прославили скульптора на весь мир. Хотя у него не было специального образования, он интуитивно ощущал форму предметов и умел передать ее в своих работах с невероятной точностью.

Скульптура «Погоня».
Е.А. Лансере. 1871 г.
Отливка фабрики Ф. Шопена.

Так, в работе «Ловля дикой лошади» автору удалось показать все то напряжение, которое царит в этой сцене. Лансере сумел точнейшим образом передать состояние обеих лошадей, одна из которых покорна под хозяином, а вторая отчаянно бьется, пытаясь высвободится из обхватившей шею петли. Напряжение момента передано с помощью мельчайших деталей: страха в глазах животного, позы наездника, прорисовки каждого мускула на телах животных. Ничего не ускользнуло от глаз опытного мастера. Именно эта яркость и реалистичность так заинтересовала ценителей искусства в работах Лансере.

«Ловля дикой лошади».
По модели Е.А. Лансере. 1876 г.

Работая над описанной скульптурой, мастер не ограничился собственно фигурами, а дополнил композицию рельефными рисунками, где ловец стремительно приближается к табуну лошадей. Вероятно, это связано с тем, что каждая композиция для скульптора представляла собой целую историю, которую он стремился передать зрителю в наиболее выразительной форме.

Интересно, что И.К. Айвазовский и П.К. Клодт, которые сразу разглядели в юном Лансере талантливого скульптора, просили его отца не отдавать ребенка в академию художеств, дабы самородок не испортили классическими стереотипами.

По отзывам современников, Лансере был великолепным наездником, которого порой даже сравнивали с кентавром - до такой степени он был единым целым со своим конем во время езды. Работая над очередной композицией, скульптор не создавал какую-нибудь «средненькую» лошадь. Он детально прорисовывал не только само животное, но и подбирал породу, соответствующую наезднику. Так шейх у него восседал верхом на арабском коне, англичанка на гунтере (полукровная английская порода), а уж для казака обязательно подбирался удалой степной конь.

Существует версия, что под фамилией известного российского скульптора Напса скрывался не кто иной, как Лансере. К практике работы под псевдонимами приходилось прибегать многим скульпторам того времени в связи с контрактами, которые они заключали с одной фабрикой. Такой кабальный договор запрещал мастерам работать на других заводах под своими именами. У многодетного Лансере, отца шестерых детей, были постоянные проблемы с деньгами, что и могло стать главной причиной работы под фамилией Напса на фабрике Верфеля - серьезного конкурента фабрики Шопена. К тому же о самом Напсе почти ничего не известно, а его работы были выполнены в том же стиле и с применением тех же приемов, что и скульптуры Лансере.

«Царский сокольничий».
Модель Напса.
Фабрика Верфеля.
Санкт-Петербург.

Этнографические работы

Лансере очень любил изображать народы России и Малороссии. Погружаясь в очередную работу, он полностью воссоздавал образы представителей той или иной народности, не упуская из виду ни одной детали. Например, в композиции «Линейный казак с казачкой на коне» казак одет в черкеску с газырями (отделениями), в которых наверняка спрятаны пороховые заряды. Высокие сапоги-ичиги, традиционная барашковая папаха, ружье и шашка - все те вещи, с которыми не расставался истинный казак. Не менее тщательно вылеплена и каждая деталь одежды молодой казачки, держащей в руке повод.

Другую свою работу, посвященную казачеству, Лансере создал после посещения Донского казачьего войска. В те времена казачество относилось к привилегированному сословию, которое считалось опорой самодержцев. Встреча с донскими казаками так впечатлила мастера, что он выразил свои эмоции и наблюдения в известной работе «Прощание казака с казачкой». В этой скульптурной композиции автору удается показать всю гамму сложных чувств человека, когда сильный и готовый к битве насмерть воин предстает перед зрителем чутким и нежным по отношению к любимой жене. Прощание в седле показывает всю страсть и нежность мужчины и женщины, которые хотят до последнего мгновения быть вместе.

Скульптура
«Прощание казака с казачкой».
Е.А. Лансере.
Каслинский литейный завод.
1873г.

В свое время ставку на Лансере сделал известный российский фабрикант Феликс Шопен, имеющий предпринимательское чутье на то, что будет востребовано обществом. Шопен не побоялся включить работы Лансере в свою основную продукцию, посчитав, что полные жизни композиции молодого скульптора станут популярны не только в России. И он не ошибся, так как именно Лансере внес немалый вклад в рост популярности изделий фабрики Шопена. В конце 1870-х годов фабрикант купил у скульптора ряд моделей, среди которых были «Прощание казака с казачкой» и «Ловля дикой лошади».

Предчувствуя, что колониальная политика Франции, выраженная в бронзе, будет интересна потребителям, Шопен отправил Лансере в Алжир. После поездки скульптор создал целую серию так называемого алжирского цикла или арабских сюжетов. Природное любопытство позволило чуткому мастеру буквально впитать в себя местный колорит, познакомиться с особенностями, мотивами арабской культуры и выразить ее в различных художественных композициях.

«Араб на коне».
Е.А. Лансере.
1870-1880-е гг.

В России такая тематика не была популярной, поэтому некоторые из работ этой серии встречаются редко. Однако некоторые скульптуры представлялись на выставках и в дальнейшем отливались на заводах. В частности, работа «Арабский шейх» побывала на выставках в Париже и на самых значительных художественных выставках Санкт-Петербурга. Изначально она представлялась под названием «Бедуин». Позже фабрика Шопена купила патент на отливку этой модели и выкупила саму модель. Также к числу известных работ этого цикла относятся «Африканский солдат на лошади», «Водовоз кабиль», «Алжирский осел» и некоторые другие.

Скульптура «Арабский шейх».
Е.А. Лансере. 1876 г.

Еще одним излюбленным направлением Лансере были жанровые сцены, описывающие быт крестьян. Скульптору нравилось представлять обыденную жизнь простых работников, показывать их труд, особенности их быта. Это композиции «Деревенская няня, «Крестьянин верхом», «Крестьянский мальчик с лошадьми» и многие другие. Часто среди этих работ встречались русские конные тройки, которые очень точно передавали особенности лихой русской езды на санях. К каждой работе скульптор подходил со всей тщательностью и наблюдательностью, не оставляя без внимания ни один элемент, будь то одежда, предметы быта или выражение лица. Именно такое ощущение глубины, самобытность и умение передать жизнь в неживом материале стали основными причинами того, что работы Лансере по сей день представляют большой интерес для ценителей искусства.

Военно-историческая тематика

В 19 веке многие скульпторы любили изображать полководцев, князей, царей. Это могли быть целые композиции, фигуры или бюсты императоров. Одной из лучших работ Лансере на военную тему считается скульптура князя Святослава. Изобразил он полководца ровно так, как описывают его историки: с широкой грудью, с крепким затылком, клоком волос на голой голове, который являлся признаком рода. Великий князь киевский изображен воинственным и собранным, готовым биться до последнего со своими врагами. Под стать сильному полководцу, решительно ведущему своих воинов в бой, подобран и конь - мощное животное, готовое биться вместе с хозяином в пылу сражений.

«Князь Святослав на пути в Царьград».
Скульптор Е.А. Лансере. 1886 г.

Популярность работ Лансере во многом обусловлена его самобытностью. Он не терпел шаблонов и трафаретов, а подражанию чужим работам предпочитал правдивость композиций. В его скульптурах военной тематики запечатлено много драматических сцен, наполненных целой гаммой чувств.

Скульптура «Черкес в засаде».
Е.А. Лансере. 1871 г.

Работы «Убитый араб», «Утрата товарища-коня», «Запорожец после битвы» и другие скульптуры этого направления во всей полноте передают таинства жизни, ее особенно трудные для человека стороны. Скульптор не боялся быть честным, не боялся показать жизнь безо всяких прикрас. В работе «Утрата товарища-коня» он показывает всю глубину любви всадника к своему лихому коню, который долгие годы был его верным товарищем в кровавой битве, в жару и холод или в голодные времена.

Скульптура «Утрата товарища-коня».
Е.А. Лансере.

Лансере любил изображать не только исторические военные сюжеты, но и сказочные. Одной из популярных его работ является композиция «Руслан и волшебная голова», выполненная в 1884 году. Это весьма эффектная работа по произведению А.С. Пушкина «Руслан и Людмила», где воин предстает на коне перед огромной головой, охраняющей меч. Но это не просто бронзовая скульптура, а чернильница, воспользоваться которой по назначению можно, если откинуть шлем волшебной головы. Если учесть, что длина всей скульптуры составляет 40 см, такую чернильницу будет трудно не заметить на столе, а ее искусное исполнение вполне может навеять писцу идеи для собственного оригинального произведения.

Чернильница
«Руслан и волшебная голова».
Е.А. Лансере. 1884 г.

Клейма Лансере

На работах, созданных Е.А. Лансере, обычно ставили подпись «Е. Лансере». Для удобства написания букв и акцентирования внимания на надписи, для нее делали гладкую площадку часто прямоугольной формы. Иногда фамилию писали и по дуге, если она располагалась на краю изогнутой платформы.

На некоторых изделиях помимо фамилии отмечали год издания. Обычно это был год изготовления формы, по которой затем отливали бронзовые работы.

Вариациями приведенных выше клейм являются клейма с надписями: «лепилъ Е. Лансере» и, например, «ЛЪПИЛЪ Е.ЛАНСЕРЕ 1870».

В отличие от именитых российских фабрикантов у Лансере не было собственной мастерской. За свою долгую творческую деятельность он успел поработать на многих фабриках, поэтому в клеймах на его работах часто присутствуют имена фабрикантов. Так, он длительное время сотрудничал с Феликсом Шопеном, внеся свою лепту в известность его фабрики.

Среди других заводов, с которыми сотрудничал Лансере, можно отметить мануфактуру Н. Штанге, В. Грачева, И. Сазикова, А. Морана, а также Каслинский чугунолитейный завод.

Зарубежные заводы, которые отливали бронзу по моделям Лансере, указывали его фамилию на иностранный манер.