Символ жизненного пути, пути души в загробный мир, особенно значимый в переходных ритуалах; место, где проявляется судьба, доля, удача человека при его встречах с людьми, животными и демонами. Д. - разновидность границы между «своим» и «чужим» пространством; мифологически «нечистое» место. Особенно опасны скрещения двух или нескольких Д., развилки и обочины. У восточных славян на перекрестках было принято хоронить самоубийц, некрещеных детей и других нечистых покойников. Д., наряду с межой и другими рубежами, - место появления мифологических персонажей. Поляки считали, что в колеях Д. пребывают грешные людские души. Особенно часто на Д. появляются демоны, сбивающие человека с пути: у русских - леший, у западных украинцев - блуд, дика баба, у сербов невидимые демоны олалще, у западных славян - блуждающие огоньки, происходящие из душ «нечистых» покойников, у кашубов - болотник, который, освещая Д. фонарем, зовет: «Здесь дорога домой, здесь дорога домой...» Выбрасывание на Д. различных предметов является способом ритуального удаления опасной и вредоносной субстанции за пределы «своего» пространства и ее уничтожения. На Д. «нечистые» предметы затаптывают, разносят, растаскивают ногами, расчленяя вред и опасность на множество частей. У русских при лечении болезней на Д. выбрасывали ногти и волосы больного, а также предметы, на которые с помощью заговора «переводилась» болезнь. Выбрасывание предметов на Д. могло быть и актом вредоносной магии, призванной передать другому лицу порчу или болезнь, поэтому существовал запрет поднимать на Д. найденные вещи и даже прикасаться к ним. Одним из вариантов ритуального уничтожения является перебрасывание через Д. предметов, от которых необходимо избавиться. В частности, в России и в Полесье для избавления от клопов и тараканов их перебрасывали через Д. в коробочке или перевозили в старом лапте. Одновременно считалось, что предметы, случайно найденные на Д., обладают лечебной силой и приносят счастье нашедшему их. Например, украинцы для избавления от бородавок старались найти старый башмак и, не сходя с места, перекинуть его через голову. Предметы оставляли на Д. или развешивали вблизи нее с продуцирующими и защитными целями. Например, для отвращения эпидемий и эпизоотии на придорожных крестах вывешивались обыденные полотенца. В магической практике, в свадебном ритуале и др. практиковалось символическое перегораживание Д. Например, в польских Татрах пастух при выгоне стада из села на пастбище чертил поперек Д. границу, чтобы преградить путь злым духам. В свадебном обряде при возвращении молодых от венца Д. перегораживали бревнами, веревкой, лентами и пр., требуя от жениха выкуп за право проезда свадебного поезда. У восточных и западных славян перегораживание Д. крадеными вещами, бревнами, дровами было одним из видов ритуальных бесчинств. Переход дороги человеку или скоту практиковался для отнимания здоровья, счастья, плодовитости. У восточных славян и в Болгарии верили, что у коров можно отнять молоко, перейдя им Д. Распахивание и боронование Д. в обрядовых целях служило для активизации плодородных сил. В Чехии, у хорватов и словенцев на масленицу ряженые имитировали пахоту и сев, таща по улицам плуг и борону. В Полесье пахание и боронование Д. было одним из способов вызывания дождя. Восточные славяне считали, что нельзя строить дом на том месте, где проходила Д.: в таком доме будет неспокойно жить, а также на Д. нельзя спать, сидеть, громко петь или кричать, справлять естественные надобности.

дорога роман семантика

Мифопоэтический аспект образа дороги

Для человека особое значение имеет образ-символ дороги. Сама человеческая жизнь нередко уподоблялась дороге, которую должен пройти каждый.

Образ дороги получил широкое распространение в искусстве, и прежде всего в фольклоре. Дорога соотносится с жизненным путем, путем души в загробный мир и семантически выделяется в переходных ритуалах. Дорога -- место, где проявляется судьба, доля, удача человека при его встречах с людьми, животными и демонами. Дорога -- разновидность границы между «своим» и «чужим» пространством; мифологически «нечистое» место, служащее для удаления вредных и опасных объектов.

В настоящее время возможно рассматривать символику пути и дороги совместно, так как в коллективном сознании ХХ века они очень сблизились.

В этом разделе мы рассмотрим образ дорогипути в мифопоэтическом аспекте.

В древних мифологических мотивах путь, дорога означают смерть, дорогу в преисподнюю. Человек должен пройти путь смерти, пространствовать в буквальном смысле слова, и тогда он выходит обновленным, вновь ожившим, спасенным от смерти. Он не должен ни оглядываться на пройденный путь, ни возвращаться по пройденному пути, ибо это означает снова умереть. С дорогой связаны скитания, поиски судьбы, счастья, дорога -- это фантом, держащий нас в плену часто бессмысленного движения, не дающий перейти к разумной стабильности жизни.

Образ пути, дороги - это универсалия мировой культуры. В мифопоэтическом представлении пространства центр и путь - оказываются его основными элементами [см.: 11].

Путь -- это прежде всего символ образа жизни и судьбы человека. Символический путь наделяется и пространственным, и временным измерением. Выступает как универсальный образ связи между двумя точками пространства.

Начало и конец пути отмечены изменением состояния: герой приобретает что-то новое либо восполняет утраченное. У пути обычно две крайние точки, однако иногда он подразумевает возвращение в исходную точку. Неотъемлемыми атрибутами пути являются препятствия (требующие концентрации воли и духовных сил) и перепутья (актуализирующие свободу выбора). Путь в этом смысле -- это всегда путь к центру, к высшим ценностям. В самом общем виде, существуют две разновидности пути -- ведущий к центру шаг за шагом, постепенно, и приближающий к нему внезапно, в результате экстраординарных деяний. В качестве одной из разновидностей образа пути может рассматриваться лабиринт. Путь -- также символ учения, закона. Наиболее основательную разработку образ пути нашел в китайских религиозно-философских системах.

Древние пиктограммы, к которым восходит современный иероглиф дао, изображают голову человека, находящегося в движении. Впоследствии отдельные детали пиктограммы изменились, однако смысл знака (человек в пути) сохранился. В старинном китайском словаре говорится, что дао -- это «дорога, по коей идут». Аналогичным образом учение Будды названо им «срединным путем» (между крайностями аскетизма и гедонизма); так Будда говорит: «Я узрел путь древних, старинный путь.., прошлого. Это и есть моя тропа». В Библии говорится о торном пути как пути соблазна и греха, тогда как к спасению ведет узкая тропа, усеянная терниями. Крестный путь Христа символизирует искупление. Образ пути развивается и в суфизме («тарикат» как «путь» верующего к полному единению с абсолютом через различные испытания).

В джайнизме вероучители именуются «тиртханкарами», «открывателями брода», то есть создателями переправы-пути. Во многих традициях существуют божества или духи, связанные с путями, дорогами, покровительствующие путниками. Они наделяются дополнительными функциями, связанными с символическими значениями образа пути. Таковы древнеиндийский бог Пушан, спаситель от ложных путей, знающий пути истины и называемый избавителем; греческий бог Гермес, римский бог Меркурий .

«Путь» в мифопоэтической и религиозной моделях мира - образ связи между двумя отмеченными точками пространства. Постоянное и неотъемлемое свойство пути - его трудность. Путь строится по линии все возрастающих трудностей и опасностей, угрожающих мифологическому герою-путнику, поэтому преодоление пути есть подвиг, подвижничество путника. Достижение цели субъектом пути всегда влечет за собой повышение ранга в социально-мифологическом или сакральном статусе .

В пути выделяется начало, исходный пункт, т.е. то место, в котором находится мифологический герой или участник соответствующего ритуала в момент начала действия, конец пути (цель движения, его явный или тайный стимул), кульминационный момент пути и некоторые участники пути, рассматриваемые как отмеченные.

Начало пути - небо, гора, вершина мирового древа, дворец, святилище храма и т. п. для богов или дом для сказочного героя, участника ритуала - не описывается развернуто или оно не упоминается вовсе. Конец пути - цель движения, где находятся высшие сакральные ценности мира, либо то препятствие, которое, будучи преодолено или устранено, открывает доступ к этим ценностям. Отмеченность начала и конца пути как двух крайних точек - состояний, пределов выражается предметно (дом - храм или дом - иное царство), изменением статуса персонажа, достигшего конца пути, нередко и его внешнего облика. Исключение составляет путь в нижний мир, в царство смерти, куда отправляются не только с целью приобрести некий избыток (напр., живую воду), но и для компенсации утраченного (например, вернуть жизнь умершему).

Сравним разные версии таких путешествий (Иоанны, Гильгамеша, Орфея, Одиссея, Энея, хождение Богородицы по мукам.). Путь вниз противостоит пути вверх - на небо. Если «прохождение» пути только по горизонтали, как правило, связано с принадлежностью персонажа к классу героев, подвижников или к особому состоянию (например, участие в ритуале), то способностью совершать вертикальный путь вверх и/или вниз обладают мифологические персонажи или служители культа (шаманы) исключительных качеств. В шаманских традициях пространственные перемещения шаманов происходят как в горизонтальном, так и в вертикальном направлениях. Обычный персонаж проделывает вертикальный путь лишь фигурально - «путешествует» его душа. Сравним небесные путешествия душ, когда описывается и сам путь души, и ее превращения. Простой смертный может реально вступить на горизонтальный путь и преодолеть его, но вертикальный путь может быть проделан лишь фигурально - его душой.

В мифопоэтических описаниях горизонтального пути бросаются в глаза два вида пути: путь к сакральному центру и путь к чужой и страшной периферии, мешающей соединению с сакральным центром. Выраженный вариант мифопоэтического пути - улицы в городе, определяющие сеть связей между частями целого с подчеркиванием иерархических отношений.

В мифологизированной космологии древних индийцев умерших ожидают путь богов и путь предков, отцов. В других традициях мотив пути также связывается с солярными божествами - от космического хоровода Аполлона до хождения за пастухами-ночлежниками и их скотом латышского Усиньша. Но, как и в других традициях, образ земного пути и его божества, покровителя дорог и путешествующих, получает особо рельефное воплощение в фигурах Гермеса или Меркурия. Неким образом небесного (солнечного) пути может быть и реальный путь (нередко именно круговой). Круговой путь проделывается в специальных ритуалах освоения нового пространства и в выборе места для поселения, в ритуальном обходе святилища, храма и т.п.

Особым типом пути является бесконечный, безблагодатный путь как образ вечности (сравним обреченность на такой путь Агасфера - Вечного жида), а также нарочито затрудненный путь - лабиринт: для того, чтобы в пространстве лабиринта найти путь, открыть его, необходимы сверхчеловеческие способности, ясновидение, высшее сакральное значение, или хитрость со стороны сочувствующих (сравним историю Тесея и Ариадны с ее путеводной нитью).

Но есть и тип «трудного» пути, который связан с искуплением (сравним крестный путь Иисуса Христа на Голгофу с особо выделяемыми 12 остановками на этом пути - от смертного приговора до смерти на кресте) .

Во многих мифопоэтических и религиозных традициях мифологема пути выступает не только в форме зримой реальной дороги, но и метафорически - как обозначение линии поведения (особенно часто нравственного, духовного), как некий свод правил, закон, учение, своего рода вероучение, религия. Целью является сам путь, вступление на него, приведение своего Я, своей жизни в соответствие с путем. Не случайно, что целый ряд великих духовных концепций подчеркивают именно то, что есть путь и его можно открыть. Так, Будда называл свое учение срединным путем (др. инд. Madhuama pratipad), который в плане практического поведения противопоставлялся крайнему аскетизму и гедонизму. Фактически путь является и учение Дао, развитое Лао-цзы в «Даодэцзине» и усвоенное также конфуцианством. Уже в раннечжоуском Китае начала оформляться идея Дао - Пути, Истины, Порядка, естественного пути самих вещей как выявления их внутренней сущности и их взаимосвязи в мире. В древних китайских философско-религиозных трактатах учение о пути (или путь как учение) играет исключительную роль. Древнееврейский монотеизм также строится как учение о пути, указуемом господом. В Библии говорится о пути Господа, Завета, жизни, мудрости, правды, милости, праведности и т. п., но нередко речь идет и о другом пути - пути неправедности, греха, лжи, зла, беззакония .

Противопоставление прямого и кривого пути характерно и для древнеиранской традиции - Аша-Арта - Друдж, т.е. правда - ложь, сравним Правду и Кривду и соответственно два пути в русской фольклорно-мифологической традиции. В хеттской литературе известен заимствованный рассказ о двух сыновьях Аппу - Злом и Благом, чьи имена выводятся из мотивов дурного и истинного пути богов. В гностицизме понимание пути к спасению предполагает прежде всего самопознание человека. Мифопоэтические представления о пути в значительной степени были усвоены и последующей эпохой.

Мотив дороги и его философское звучание в произведениях классики
Дорога — это древний образ-символ. В языке выражение «жизненный путь» — пространственно-временная метафора. Дорога символизирует жизнь в ее развитии. Мотив дороги имеет давнюю традицию в русской литературе. Традиция эта идет от средневековых паломнических романов-путешествий и романов о странствующих рыцарях до радищевского «Путешествия из Петербурга в Москву» В повести А. Радищева путешествие является средством изображения широкой панорамы русской жизни.
В творчестве русских писателей 19 века мотив дороги становится не только сюжетообразующим, но и наполняется новыми символическими значениями, причем трактовка мотива дороги в романтических и реалистических произведениях различна.
Мотив дороги в романтических произведениях. Тема странничества, изгнания и тема свободы.
Для Пушкина “южного” периода мотив дороги связан с идеологией романтизма, одной из главных тем которого была тема изгнанничества или добровольного бегства. Традиционными для романтической поэзии причинами этого бегства были неудовлетворенность героя его отношениями с обществом.
Романтический герой — вечный скиталец, вся его жизнь — дороги, и любая остановка означает для него потерю свободы. В романтической поэзии тема свободы с мотивом дороги связана очень тесно. Не случайно поэму “Цыганы” Пушкин начал с описания кочевого цыганского быта:
Цыганы шумною толпой
По Бессарабии кочуют.
Они сегодня над рекой
В шатрах изодранных ночуют.
Как вольность, весел их ночлег
И мирный сон под небесами.
Если же в романтическом произведении появлялась тема тюрьмы и узника, то она всегда связывалась с мотивом побега, со стремлением к свободе:
Мы вольные птицы; пора, брат, пора!
Туда, где за тучей белеет гора,
Туда, где синеют морские края,
Туда, где гуляем лишь ветер… да я!
(“Узник”, 1822)
Упоминание ветра здесь не случайно: в романтической литературе он стал устойчивым символом свободы.
В романтической поэме М.Ю. Лермонтова «Мцыри» стремление к свободе героя также связано с его побегом. Но путь Мцыри в свободный край предков оказывается дорогой по кругу: Мцыри снова приходит к монастырю. Дорога к мечте не найдена. Путь по кругу символизирует в произведении безысходность жизни и неосуществимость стремлений к свободе.
Мотив дороги в реалистических произведениях.
Герои произведений русской литературы первой половины 19 века много путешествовали (Печорин, Онегин и др.). Само путешествие в какой-то мере стало знаком, своего рода характеристикой скучающей, мятущейся, неприкаянной личности. В этом сказалась связь русской литературы с романтической традицией. «Охота к перемене мест» — это состояние души человека, чувствующего свое противостояние миру, обществу в котором он живет.
Если в романтической поэме мотив дороги связывался с постоянным движением, с кочевой жизнью и именно такая жизнь считалась наиболее приближенной к идеалу — полной свободе человека, то в 1826 году Пушкин осмысляет эту тему по-другому.
Демонстративный отход от романтической традиции в разработке мотива дороги проявился в “Евгении Онегине”.
Отчетливо проступали различия между путешествием в романтической поэме и в “Евгении Онегине”. Путешествие Онегина занимает в романе особое положение: здесь сравнивалось прошлое России и ее настоящее. Онегин проезжает исторические места, но в Нижнем Новгороде, видит, что
Все суетится, лжет за двух,
И всюду меркантильный дух.
Таким образом, путешествие в романе получает новое по сравнению с “южными” поэмами значение.
Но мотив дороги в “Евгении Онегине” — это не только путешествие Онегина, но и путешествие Лариных из деревни в Москву. Здесь Пушкин использует подчеркнуто “низменную” лексику, недопустимую в романтической поэме: Мелькают мимо будки, бабы, Мальчишки, лавки, фонари, Дворцы, сады, монастыри, Бухарцы, сани, огороды…
Образ дороги в лирических произведениях приобретает множество конкретно-бытовых черт, сильнее связывается с темой родной природы, родины, не теряя при этом своего символического значения.
Стихотворение “Зимняя дорога” (1826) построено на антитезе дом — дорога. Мотив дороги здесь связывается с “волнистыми туманами”, “печальными полянами” и “однозвучным” колокольчиком, а сама дорога названа “скучной”. Этому долгому и утомительному пути противопоставлен домашний уют:
Зимняя дорога
Сквозь волнистые туманы
Пробирается луна,
На печальные поляны
Льет печально свет она.

По дороге зимней, скучной
Тройка борзая бежит,
Колокольчик однозвучный
Утомительно гремит.

Что-то слышится родное
В долгих песнях ямщика:
То разгулье удалое,
То сердечная тоска…

Ни огня, ни черной хаты…
Глушь и снег… Навстречу мне
Только версты полосаты
Попадаются одне.

Скучно, грустно… Завтра, Нина,
Завтра, к милой возвратясь,
Я забудусь у камина,
Загляжусь не наглядясь.

Звучно стрелка часовая
Мерный круг свой совершит,
И, докучных удаляя,
Полночь нас не разлучит.

Грустно, Нина: путь мой скучен,
Дремля смолкнул мой ямщик,
Колокольчик однозвучен,
Отуманен лунный лик.
1826
У Пушкина образ дороги всегда имеет философско-символическую перспективу , но в то же время является вполне реалистическим.
Философское значение мотив дороги получает в “Бесах” (1830), повести «Метель» и историческом произведении «Капитанская дочка». Актуализируется мотив бездорожья. И если дорога в данных произведениях обозначает жизненный путь героя, то мотивы вьюги, метели символизируют стихию жизни, в которой героям хоть и трудно, но нужно определяться.
Путника застает в “чистом поле” метель, и, сбившись с дороги, он полностью оказывается во власти темных, враждебных сил. Человек оказывается беспомощным перед стихией, он не может справиться с этой жестокой силой.
В повести “Метель” (1830) стихия резко меняет судьбы героев вопреки их воле: из-за метели Марья Гавриловна навсегда разлучается с женихом; после неудавшегося побега она возвращается домой, и родители даже не подозревают о происшедших событиях; после роковой ночи Владимир отправляется в армию и погибает в Отечественной войне 1812 года. Наконец, из-за метели в жадринскую церковь случайно попадает Бурмин и случайно же становится мужем Марьи Гавриловны.
Но еще больше, чем с “Метелью”, стихотворение “Бесы” перекликается со второй главой “Капитанской дочки” — “Вожатый”. Здесь, как и в “Бесах”, застигнутый бураном путник теряет дорогу и его кони останавливаются в “чистом Поле”. Но Гринев встречает в поле человека, который стоит «на твердом пути», и указывает ему дорогу. Таким образом, “дорога”, указанная Пугачевым, оказалась спасительной для Петруши и гибельной для других.
Мотивы дороги, пути включались Пушкиным в самые разные по тематике произведения и приобретали все новые символические значения.
Философское звучание приобретает мотив дороги в стихотворениях «Дорожные жалобы», «Элегия», «Телега жизни»
Стихотворение «Телега жизни» построено по принципу притчи. В нем дается развернутая метафора. Телега — сниженный образ. Ассоциируется прежде всего с народом, деревней. В таком прозаическом виде образ дороги переходит в поэзию Лермонтова («Родина»), где еще сильнее чувствуется полемика с романтической традицией. «Скакать в телеге», «мечтая о ночлеге», — аллюзия на «Телегу жизни», как бы скрытая присяга на верность пушкинской традиции.
Н. В. Гоголь, продолжая традиции А.С. Пушкина в поэме «Мертвые души» использует мотив дороги и как сюжетообразующий и как символический образ.
Русь—тройка и другие многочисленные метафоры связаны с дорогой и относятся к отдельному человеку («Забирайте же с собою в путь, выходя из мягких юношеских лет в суровое ожесточающее мужество, забирайте с собою все человеческие движения, не оставляйте их на дороге, не подымете потом!») или ко всему человечеству (рассуждение об «искривленных» дорогах).
(Для сравнения: у Гоголя тоже присутствуют символические аспекты образа дороги, среди них одно, которого не было у Пушкина: Русь—тройка, противопоставленная западным государствам.
Главный герой Чичиков Павел Иванович, скупая мертвые души у помещиков, переезжает из одного поместья в другое. Композиционное значение образа дороги очевидно: дорожный сюжет позволяет писателю «нанизывать» друг на друга множество разнообразных жизненных впечатлений, достигая эффекта энциклопедичности,
Именно так построены поэмы Гоголя «Мертвые души» и Некрасова «Кому на Руси жить хорошо».
Образ дороги в поэме Н. В. Гоголя «Мертвые души»
«В дорогу! в дорогу!.. Разом и вдруг окунемся в жизнь со всей ее беззвучной трескотней и бубенчиками…» — так заканчивает Гоголь одно из самых проникновенных и глубоко философских лирических отступ¬лений в поэме «Мертвые души». Мотив дороги, пути, движения не раз возникает на страницах поэмы. Этот образ многослоен и весьма символичен.
Движение главного героя поэмы в пространстве, его путешествие по дорогам России, встречи с помещиками, чиновниками, крестьянами и городскими обывателями складываются перед нами в широкую картину жизни Руси.
Образ дороги, запутанной, пролегающей в глуши, никуда не ведущей, только кружащей путника, — это символ обманного пути, неправедных целей главного героя. Рядом с Чичиковым то незримо, то выходя на пер¬вый план присутствует другой путешественник — это сам писатель. Мы читаем его реплики: «Гостиница была известного рода…», «какие быва¬ют эти общие залы — всякий проезжающий знает очень хорошо», «го-род никак не уступал другим губернским городам» и т. д. Этими слова¬ми Гоголь не только подчеркивает типичность изображаемых явлений, но и дает нам понять, что незримый герой, автор, тоже хорошо знаком с ними.
Однако он считает необходимым подчеркнуть несовпадение оценки окружающей действительности этими героями. Убогая обстановка гостиницы, приемы у городских чиновников, выгодные сделки с помещи¬ками вполне устраивают Чичикова, а у автора вызывают нескрываемую иронию. Когда события и явления достигают пика безобразия, смех ав¬тора достигает вершины беспощадности.
Обратная сторона гоголевской сатиры — лирическое начало, стремле¬ние видеть человека совершенным, а Родину — могучей и процветающей. По-разному воспринимают дорогу разные герои. Чичиков испыты¬вает удовольствие от быстрой езды («И какой же русский не любит быст¬рой езды?»), может полюбоваться прекрасной незнакомкой («открывшитабакерку и понюхавши табаку», скажет: «Славная бабешка!»). Но чаще он отмечает «подкидывающую силу» мостовой, радуется мягкой езде по грунтовой дороге или дремлет. Великолепные пейзажи, проносящиеся перед его глазами, не вызывают у него мыслей. Автор тоже не обольща¬ется увиденным: «Русь! Русь! вижу тебя, из моего чудного, прекрасного далека тебя вижу: бедно, разбросанно и неприютно в тебе… ничто не обольстит и не очарует взора». Но вместе с тем для него есть «что-то странное, и манящее, и несущее, и чудесное в слове: дорога!» Дорога пробуждает мысли о Родине, о предназначении писателя: «Сколько родилось в тебе чудных замыслов, поэтических грез, сколько перечувствовалось дивных впечатлений!»
Реальная дорога, по которой едет Чичиков, превращается у автора в образ дороги как жизненного пути. «Что до автора, то он ни в коем слу¬чае не должен ссориться со своим героем: еще не мало пути и дороги придется им пройти вдвоем рука в руку…» Этим Гоголь указывает на символическое единство двух подходов к дороге, их взаимное дополне¬ние и взаимопревращение.
Дорога Чичикова, прошедшая по разным углам и закоулкам М-ской губернии, как бы подчеркивает его суетный и ложный жизненный путь. В то же время путь автора, который он совершает вместе с Чичиковым, символизирует суровый, тернистый, но славный путь писателя, пропо¬ведующего «любовь враждебным словом отрицанья».
Реальная дорога в «Мертвых душах» с ее ухабами, кочками, грязью, шлагбаумами, непочиненными мостами вырастает до символа «громад¬но-несущейся жизни», символа великого исторического пути России.
На страницах, завершающих I том, вместо чичиковской тройки возникает обобщенный образ птицы-тройки, который затем сменяется об¬разом несущейся «вдохновенной Богом» Руси. На сей раз она на истин¬ном пути, поэтому и преобразился замызганный чичиковский экипаж в птицу-тройку — символ свободной, обретшей живую душу России.
Композиционная (сюжетообразующая) роль образа дороги.
У путника обычно есть цель, это организует произведение, не дает ему распадаться на отдельные эпизоды: именно так и происходит в «Мертвых душах» или в поэме «Кому на Руси жить хорошо» , где множество отдельных эпизодов организованы вокруг основной задачи странников.
Мотив дороги является одним из ведущих в произведении Некрасова «Кому на Руси жить хорошо?» Чтобы ответить на этот волнующий вопрос, вынесенный в заглавие произведения, в дорогу отправляются «странные» люди, т.е. странствующие, — семеро мужиков. Крестьянин — человек оседлый, привязанный к земле. А они пускаются странствовать, да еще в самую страдную пору. Эта странность — отражение переворота, который переживает вся крестьянская Русь. Мужики путешествуют, а вместе с ними движется и вся Русь, она пришла в движение, отвергая прежний уклад жизни после реформы 1861 года. Мотив дороги позволяет пройти по всей Руси, увидеть ее целиком, изнутри. На своем пути странники встречаются с представителями всех сословий: попом, помещиками, крестьянами, торговыми людьми. Эти персонажи дают мужикам понять, что счастья, которое должно быть, нет.

Лейтмотив дороги можно увидеть в произведении Тургенева «Отцы и дети». В основе трагедии лежит борьба героя с превосходящими его силами и дорога является как бы лентой испытаний для него. Роман имеет замкнутую кольцевую композицию, и образ дороги так же замкнут. Убеждения героя проходят испытания на протяжении всего произведения. С одной стороны на него давит аристократия, с другой — любовь женщины.
Первый круг движения героя позволяет увидеть уверенность и превосходство Базарова. В первой части романа. Герой из всех коллизий выходит победителем. Перед читателем человек глубокого ума, уверенный в своих силах и в том деле, которому он себя посвятил, гордый, целеустремленный, обладающий способностью влиять на людей (4 гл. — смеется над старыми романтиками; негативное отношение к поэзии, искусству, признает лишь практическое применение природы; 6гл. — выходит победителем в споре с Павлом Петовичем, поучает Аркадия).
Второй круг движения героя - это сомнения, противоречия, мировоззренческий кризис, страстное неразделенное чувство болезнь и смерть героя.

Творчество С.А. Есенина
Стихотворение «О красном вечере задумалась дорога…» (1916) посвящено любви к родной земле. Уже в первых строчках появляется характерный для русской лирики образ дороги. В творчестве Есенина он неразрывно связан с темой родного дома. В этом стихотворении поэт описывает позднюю осень, холод, когда так хочется оказаться в теплой избе, пропахшей запахом домашнего хлеба. Но здесь же появляется и образ «желтоволосого отрока», с интересом смотрящего «сквозь синь стекла… на галочью игру».
Во второй части стихотворения отчетливо звучит мотив тоски по прошлому, по безвозвратно ушедшему деревенскому детству:
Кому-то пятками уже не мять по рощам
Щербленый лист и золото травы.
В последних строках стихотворения вновь возникает образ дороги как символ возвращения к родному очагу.

В «О красном вечере задумалась дорога…» поэт активно использует олицетворения: дорога «задумалась», холод «крадется», ветер «шепчет», солома «охает» и т. д. Они символизируют неразрывную связь лирического героя с живым, вечно обновляющимся миром природы и свидетельствуют о горячей любви поэта к отчему краю, к родной природе, народной культуре.
Стихотворение «Запели тесаные дроги…» (1916)
http://www.a4format.ru/pdf_files_bio2/478bc626.pdf

Стихотворение посвящено центральной теме есенинского творчества — теме родины. Первая же строка вводит мотив дороги и движения. Мимо лирического героя «бегут равнины и кусты», дует ласковый ветерок. Но тут же вводится тема краткости человеческой жизни и хрупкости счастья: за часовнями видны «поминальные кресты».
Большая часть стихотворения — признание в любви родной земле. Это чувство переполняет лирического героя:
Люблю до радости, до боли
Твою озерную тоску.
Любить Русь нелегко («Холодной скорби не измерить»), но любовь героя к ней безусловна:
Но не любить тебя, не верить —
Я научиться не могу.

А. Блок «Россия». «На поле Куликовом». Мотив дороги.
Мотив дороги в лирике А.Блока звучит тогда, когда поэт размышляет о пути России и русского народа.
Русь, опоясана реками
И дебрями окружена
С болотами и журавлями,
И с мутным взором колдуна.
Такова загадочная, необычайная, колдовская Россия Блока в стихотворении «Русь». Это страна «где все пути и все распутья живой клюкой измождены». Здесь, на блоковской Руси, все в движении, в вихре:
Где буйно заметает вьюга
До крыши - утлое жилье,
Здесь вихрь свистит «в голых прутьях», здесь «разноликие народы из края в край, из дола в дол ведут ночные хороводы».
Создается ощущение того, что страна взвихрена, обращена в сгусток энергии. Невозможно разгадать тайну, в которой почивает Русь, невозможно прикоснуться к таинственному покрову «необычайной» Руси.
Но ощущение того, что Русь в движении, что она словно готова к полету, не покидает читателя.
Отечество в дороге, в вечном движении - предстает и в стихотворении «Россия»:
Опять как в годы в золотые,
Три стертых треплются шлеи,
И вязнут спицы расписные
В расхлябанные колеи…
Со счастливой гордостью поэт признается в любви к нищей России:
Россия, нищая Россия,
Мне избы серые твои,
Твои мне песни ветровые,
Как слезы первые любви.

Он рад тому, что «невозможное возможно, дорога долгая легка», потому что Россия необъятна, в ней есть все - леса и поля и «плат узорный до бровей».
К историческому прошлому, чтобы через прошлое понять современность обращается А.Блок в цикле «На поле Куликовом». И вот первая строфа стихотворения:
Река раскинулась: течет, грустит лениво
И моет берега
Над скудной глиной желтого обрыва
В степи грустят стога.

Что-то застывшее, грустное в ней. Но уже в следующей строфе образ России приобретает резко динамический характер. Начинается иной ритм. Как олицетворение вершины неистового движения блоковской России возникает метафорический образ «степной кобылицы», летящей «сквозь кровь и пыль»:

Наш путь степной, наш путь - в тоске безбрежной:
В твоей тоске, о, Русь!
Несется вскачь «степная кобылица» вперед, в непокой, потому что будущее России видится поэту неясным, далеким, а путь трудным и мучительным, ждет отечество «вечный бой»:
И вечный бой! Покой нам только снится
Сквозь кровь и пыль…
Летит, летит степная кобылица…

Закат в крови! Из сердца кровь струится!
Плачь, сердце, плачь…
Покоя нет! Степная кобылица
Несется вскачь!

«Из сердца кровь струится!» - так мог сказать только поэт, осознавший свою судьбу, свою жизнь, кровно связанную с судьбой и жизнью Родины.
Россия для Блока раньше всего - даль, простор, «путь». Заговорив о России, поэт и сам чувствует себя путником, затерявшимся в погибельных, но любимых пространствах, и говорит, что даже в последнюю минуту, на смертном одре, он вспомнит Россию, как самое милое в жизни:
Нет… еще леса, поляны,
И проселки, и шоссе,
Наша русская дорога,
Наши русские туманы…
Россия Блока… Это дорога без конца … Это дорога от прошлого через тяжелое настоящее к суровому будущему!

Символы в жизни и искусстве

Центральные символы-образы любой культуры - солнце, дерево, дорога. Люди верили, что они наделены священными силами, и почитали их. Солнце дает свет и тепло и является символом жизни. Дерево растет, а теряя листву, обретает ее вновь и вновь, т. е. как бы умирает и воскресает. Поэтому, в соответствии с древними религиозными верованиями, дерево - символ Вселенной.

Центральные символы - образы любой культуры - солнце, дерево, дорога.

Люди верили, что они наделены священными силами, и почитали их.

СОЛНЦЕ дает свет и тепло, является символом жизни.

ДЕРЕВО растет, а теряя листву обретает ее вновь и вновь, т. е. как бы умирает

и воскресает (поэтому в соответствии с древними религиозными верованиями

дерево - символ Вселенной.)

ДОРОГА - образ-символ, который имеет особое значение для русского чело-

ЖИЗНЕННЫЙ ПУТЬ - своеобразная дорога, которую должен пройти

Дорога издавна подкупает и привлекает русского человека новыми

возможностями, свежими впечатлениями, заманчивыми переменами.

Для русского человека особое значение имеет образ-символ дороги. Жизнь человека уподоблялась дороге, которую должен был пройти каждый. Народные обряды, отмечавшие основные вехи жизни человека - от рождения, крещения, свадьбы, вплоть до смерти, - отражали его представления о ценностях бытия и одновременно воспитывали и обучали, формируя культуру восприятия пространства и времени. Дорога издавна подкупает и привлекает русского человека новыми возможностями, свежими впечатлениями, заманчивыми переменами.

Образ дороги получил широкое распространение в искусстве, и прежде всего в фольклоре. Многие сюжеты народных сказок связаны с прохождением пути-дороги в прямом и переносном смысле. Отечественное искусство знает немало музыкальных, живописных, графических произведений, которые посвящены образу дороги. Достаточно назвать имена композиторов: М. Глинки, П. Чайковского, С. Танеева, С. Рахманинова, Г. Свиридова; художников: И. Билибина, В. Васнецова, И. Левитана, Н. Рериха; поэтов и писателей: А. Пушкина, М. Лермонтова, Н. Гоголя и многих, многих других.

Образ Руси, бешено несущейся по неизведанной дороге, не так оптимистично безмятежен, как может показаться с первого взгляда.

В таких народных песнях, как «Не одна-то ли во поле дороженька», «Ах, ты поле мое» и др., дорога вызывает в душе человека переживания, связанные с чувством любви к природе, родному краю, близкому человеку. Как правило, песни подобного рода отличаются распевностью, широтой дыхания, развитой мелодикой. Интонации этих песен переплетаются с поэзией народной речи. Создается чрезвычайно красочный и выразительный, прямо-таки зримый образ, который захватывает человека целиком.

Особый пласт народной культуры составляют ямщицкие, бурлацкие песни, песни бунтарской вольницы, каторги и ссылки, в которых образ дороги переплетался с гражданскими, протестными мотивами и ассоциировался со свободой, волей. Примером могут служить песни «Ах ты, степь широкая», «Степь да степь кругом», «Колодники», «Ямщик, не гони лошадей» и др. Здесь нашли преломление творческие устремления различных кругов общества: и городского населения, и интеллигенции, и студенческой молодежи.

Исконная русская тема бесконечной и безрадостной дороги - не просто разбитой и неустроенной проселочной дороги, а символа страдания и слез - отражена в картине И. Левитана «Владимирка». Это печально известный Владимирский тракт, по которому ссыльных каторжан гнали в Сибирь. Неумолимо тянется за горизонт дорога, свинцовые тучи, повисшие над ней, плотно закрыли солнце: ни просвета, ни лучика, ни надежды. Монотонный, равнинный ландшафт дышит безысходностью и тоской. Чья-то сиротливая могила на перепутье и осеняющий себя крестным знамением одинокий странник.

Есть музыкальные сочинения, непосредстенно передающие переживания от пути, дороги, быстрой езды, например: «Попутная песня» М. Глинки, «На тройке» П. Чайковского (из цикла «Времена года») или «Тройка» и «Зимняя дорога» Г. Свиридова (из Музыкальных иллюстраций к повести А. Пушкина «Метель»). Есть и такие, в которых образ дороги раскрывается в философском, религиозном ключе, например, у
С. Рахманинова (Прелюдия) или в кантате С. Танеева «Иоанн Дамаскин».

Дорожной тематике посвящено немало романсов, песен, многие из которых стали народными, например: «Мой костер», «Что ты жадно глядишь на дорогу», «Выхожу один я на дорогу» и др.

Тема дороги была подхвачена и в творчестве композиторов-песенников XX в. Пожалуй, символом этого направления стала написанная уже после Великой Отечественной войны (1946) Ан. Новиковым на слова Л. Ошанина песня «Эх, дороги». В ней сжато и емко с философской глубиной отражена мысль о переживаниях в годы испытаний, потерь и лишений на том трудном пути, которые прошел человек в военную пору. Недаром, по свидетельству современников, эта песня-воспоминание стала любимой песней маршала Г. Жукова. Подобно тому как «Священная война» А. Александрова стала символом своего времени и одновременно положила начало целому пласту песен военных лет, песня «Эх, дороги» подвела итог тем страшным и победным годам войны.

Можно сказать, что, продолжая традиции прошлого, эта песня выросла из них и стала художественным символом своей эпохи.

Во второй половине XX в. образ дороги ассоциировался с романтикой освоения новых земель, работой геологов, строительством новых городов, гидростанций и пр. Показательна в этом отношении песня А. Пахмутовой «Геологи». Часто использовалась тема дороги в получившей широкое распространение в 60-70-х гг. прошлого века авторской песне, звучавшей на туристических слетах, у походных костров.

Вспомните знакомые вам песни, сказки, литературные произведения, в которых воплощены образы-символы солнца, дороги, дерева.

Найдите отрывки из литературных произведений (поэзия, проза), в которых воплощен образ дороги, и запишите в творческую тетрадь свое понимание их художественной идеи, нравственноэстетического смысла.

Послушайте «Тройку» (1-я часть) из Музыкальных иллюстраций к повести А. Пушкина «Метель». Обратите внимание на стилевые особенности музыки Г. Свиридова. Почему его творчество сравнивают с песнью о России?

Как композитор в инструментальную пьесу вводит «вокальное» начало? Какое значение придается смене «вокальных» интонаций «инструментальными»?

С какой музыкальной формой можно сравнить композицию «Тройки»?

Посмотрите фрагмент кинофильма «Метель». Какую роль играет в нем музыка Г. Свиридова? Какими средствами композитору удалось осуществить ритмизацию действия?

Земную жизнь пройдя до половины,
Я очутился в сумрачном лесу,
Утратив правый путь во тьме долины
(Данте. Божественная комедия. Перевод М. Лозинского)

Дорога является универсальной метафорой жизненного пути человека. На своих консультациях я много раз сталкивался с тем, что люди спонтанно начинают описывать свой текущий или прошедший жизненный этап как некую дорогу. И часто эта метафора оказывается точнее многих слов. Такую метафору удобно использовать как способ понимания жизненного пути человека. И иногда я предлагаю своим клиентам представить основные этапы своей жизни в виде различных дорог. Это можно делать как в воображении, так и через специальные карточки. Такой взгляд часто помогает увидеть какие-то общие закономерности и тенденции. Нередко это открывает массу возможностей для понимания текущей проблемы. Особенно это может быть полезно в ситуациях, когда человек ощущает потерянность и дезориентацию, — он не знает, куда двигаться дальше. Это важный вопрос, один из главных в жизни, и для ответа на него нередко нужно заглянуть в прошлое: а куда человек шёл до этого? Где он уже был? Насколько он удовлетворён пройденным путём?

В этой статье я хотел бы дать беглый обзор символического значения дороги.

В самом общем смысле дорога связывает различные точки в пространстве. На сегодняшний день, археологи самые первые дороги датируют четвёртым тысячелетием до нашей эры и связывают их появление с развитием колёсного и вьючного (то есть использующего ресурсы людей и животных) транспорта. Посмотрите на одну из сохранившихся дорог инков в Мачу-Пикчу (территория современного Перу):

Видно, что эта дорога для своего времени была очень качественной. До строительства подобных дорог должны были существовать и более просто обустроенные пути между различными селениями. То есть дороги сопровождают человечество многие тысячи лет. А всё что сопровождает жизни всех людей в течение многих тысяч лет, постепенно становится чем-то глубоко внутренним для каждого человека, Карл Юнг такие образы назвал архетипическими. И образ дороги – это тоже архетип, то есть та тема, с которой сталкиваются все люди длительное время. Тогда дорога с одной стороны может быть связью между разными пунктами, а с другой – отражать глубоко внутренние переживания.

Для жителя некого древнего селения пойти по дороге означало покинуть своё родное селение и отправиться в другое. Отсюда одно из основных символических значений дороги – дорога это граница между своим и чужим миром. А граница – это то, что и соединяет и разъединяет одновременно.

Человеческая жизнь, тот путь, по которому мы идём – это тоже некая граница (пространство, территория) между своим и чужим миром. Говоря о двух мирах, мы можем подумать о пути от рождения до смерти. И почти во всех религиозных традициях рассматривается путешествие души к загробной жизни.

В рамках своей жизни человек имеет возможность проделать ещё одно «путешествие» от своего мира до мира другого. Это процесс отделения от своих родителей, другими словами, это процесс взросления. Современное общество предлагает всё больше возможностей для увеличения продолжительности детства. Возможно, это реакция на современный этап развития общества – общество потребления. Может поэтому в современном мире утратили свою силу обряды перехода (инициации), которые существовали во всех культурах. В самом общем виде эти обряды предполагали, что подрастающий член племени в назначенное время должен покинуть своё племя и некоторое время, находясь в этом «ином мире», он должен был пройти через ряд испытаний, также старейшины племени знакомили его с мифологией своего племени. Важной составляющей этих обрядов инициации было символическое столкновение со смертью. В процессе этого обряда посвящения происходили большие перемены во внутренней жизни человека, для него инициация являлась тем путём, который переводит его из детства во взрослую жизнь. Поэтому по завершении инициации человек возвращался в своё селение уже совсем другим, взрослым и готовым к созданию своей собственной семьи. Поэтому обряды инициации хорошо отражают ещё одно важное символическое значение дороги, — это символ трансформации, преодоления, реализации и освобождения. Сюда уходит корнями известный афоризм «вернувшись из путешествия ты никогда уже не будешь прежним».

В культуре многих народов можно обнаружить общий универсальный мифологический сюжет, в котором некий герой, чаще самый обычный человек, начинает своё путешествие и в процессе этого путешествия он сталкивается с различными испытаниями и чудесным образом преобразует свои внутренние качества и взгляды на мир. Его жизнь становится более осознанной. Джозеф Кэмпбелл назвал такую мифологему «путешествием героя». Этот сюжет встречается во многих мифах самых разных народов, например, в серии сюжетов о Будде. Но этот сюжет встречается не только в мифах и сказках, но и в творчестве современных авторов. Его можно проследить в сюжетах фильмов «Звёздные войны», «Хоббит», «Гарри Поттер», «Король лев» и во многих других. В этих сюжетах мы сталкиваемся с символикой дороги как жизненного пути, символа трансформации, становления, дороги как метафоры поиска своего места в жизни. С точки зрения Джозефа Кэмпбелла, этот иной мир, где оказывается герой, соответствует бессознательному. В этом смысле, как только герой преодолевает первый порог, он вступает на территорию своего собственного бессознательного и начинает в этом мире находить союзников, что-то преобразовывать, что-то преодолевать, с кем-то сражаться, что-то находить. С этой точки зрения, для героя, который прошёл свой путь, его собственное бессознательное становится более изученным. При удачном прохождении, он становится властелином двух миров. И здесь мы подходим к символике дороги как пути к себе, пути самопознания. Поэтому во многих сказках герой отправляется в путь-дорогу.

Говоря о дороге, мы сталкиваемся с экзистенциальной темой. Та дорога, по которой мы идём, часто предлагает нам выбор, куда пойти дальше. И от того, какой путь мы выберем, будет зависеть то, какими мы станем. В этом плане каждый раз в ситуации выбора мы сталкиваемся перед выбором между разными вариантами нашего Я, потенциальными вариантами Я. А когда мы выберем и пройдём путь, мы переведём эту потенциальность в реальность. Какое-то из этих потенциальных Я станет реальным, а остальные Я останутся нереализованными. И здесь мы сталкиваемся с темой не только свободы (по какой дороге пойти?), но и ответственности. Ответственности перед собой (по какой дороге пойду, таким и стану), но и ответственности социальной (решая пойти по какой-то дороге я её делаю более натоптанной, и другим будет легче по ней тоже пойти). С этой позиции дорога является хорошей метафорой для обозначения основных экзистенциальных данностей бытия: осознание конечности (дорога нашей жизни когда-то кончится), отсутствие смысла (нам не говорят, в чём смысл той или иной дороги, мы сами придаём смысл тому, какой путь выбираем), свобода (мы можем выбрать любую дорогу или проложить свою собственную), ответственность (решая пойти по одной дороге, в этот момент мы не можем пойти по другой; делая выбор в пользу одной, мы отказываемся от другой), экзистенциальное одиночество (раз мы формируемся в процессе нашего пути, то для того, чтобы кто-то мог меня понять полностью, он должен пройти в точности мой путь так, как это сделал я. То есть он должен прожить жизнь так, как прожил её я, а это невозможно. В этом плане мы можем быть поняты другим только до определённой степени).

Получается, что дорога своей символикой отправляет нас к вопросам нашего бытия. И тогда этот образ может помогать нам в поиске ответов как на жизненно важные вопросы, так и в ориентации, как мы дальше хотим развиваться. Общение с психологом через образ дороги может быть удивительно плодотворным для работы с темой психологического взросления, преодоления кризисных периодов, для работы с экзистенциальными темами, для моделирования своего будущего.

Статью написал психолог Роман Левыкин (Запись на консультацию:
)

Присоединяйтесь к группе Вконтакте.