Итальянская литература в XX веке
В общеевропейском литературном процессе XX столетия итальянская литература играет заметную роль. Особенно весом вклад передовой литературы и искусства Италии за последние четверть века: итальянский художественный гений представлен в современной мировой культуре такими именами, как писатели Альберто Моравиа и Васко Пратолини, драматург Эдуардо де Филиппо, художник Ренато Гуттузо, скульптор Джакомо Манцу, кинорежиссеры Роберто Росселлини, Лукино Висконти, Федерико Феллини и другие.
Однако на протяжении XX в. место итальянской литературы в общей панораме западноевропейских литератур не раз существенно менялось. Спады и взлеты итальянского литературного процесса находились в теснейшей связи с теми социальными историческими событиями, которые определяли общие судьбы Италии.
Есть основания установить следующую периодизацию итальянской литературы XX в,: от начала 900-х годов до Великой Октябрьской революции и завершения первой мировой войны; 1918—1922 гг.; период «черного двадцатилетия» фашизма (1922—1943 гг.); эпоха Сопротивления и первого послевоенного пятнадцатилетия; 60-е годы XX века.
Пути передовой итальянской литературы в первой половине XX в. были сложными. Еще задолго до первой мировой войны итальянская проза и поэзия начинают испытывать симптомы кризиса. С начала века постепенно затухает традиция социального романа; нарастает влияние западноевропейского декаданса; рождается литература империалистической реакции в лице Габриеле Д’Аннунцио и его подражателей. Итальянские авангардисты, шумно заявившие о себе в конце 900-х годов как об обновителях обветшалых литературных канонов, оказались глашатаями культа машины, грубой силы, милитаристских идей, провозвестниками фашизма.
Война 1914—1918 гг. привела к краху многих гуманистических иллюзий, к разгулу шовинистских тенденций в италь янской культуре. Итальянская творческая интеллигенция вышла из этой эпохи растерянной, утратив веру в прежние моральные и культурные ценности, но не обретя новых перспектив. Поиски духовных истин для буржуазных итальянских писателей ограничивались в те годы узкой психологической и эстетической сферой. Так, имевший успех роман писателя Итало Звево (1861—1928) «Сознание Дзено» (1924) целиком построен на интроспекции, в нем происходит разрыв с изображением реального внешнего мира.
В острейшей социально-политической обстановке, начала 20-х годов в Италии, когда силы революционного рабочего движения боролись против нарастающей угрозы фашизации страны, ведущие итальянские писатели, объединившиеся вокруг влиятельного журнала «Ронда», призывали отстраниться от «злободневности», вернуться к тематике и формам классических образцов литературы XIX в. Поэтому фашизм, придя к власти осенью 1922 г., застал итальянскую литературу идейно беззащитной. Муссолини и его клика не замедлили развернуть преследования левой демократической интеллигенции. Фашистские «чрезвычайные законы» 1926 г. запретили молодую Коммунистическую партию Италии, все оппозиционные ассоциации и печатные органы, поставили антифашистскую мысль и культуру на положение преступных «подрывных элементов».
Двадцать лет господства фашизма губительно повлияли на итальянскую литературу, изолировали ее от больших общественных проблем, что привело к измельчанию и застою. Официальная фашистская идеология с ее реакционной демагогией не могла привлечь к себе сколько-нибудь талантливые творческие силы. Интеллигенция’Италии не желала идти на службу фашизму, но, будучи отторгнута от народной жизни, переживала тяжелый идейно-творческий кризис. Не желая воспевать фашизм, многие писатели уходят в «искусство для искусства». Для так называемой «артистической прозы» тех лет характерно лишь формальное мастерство. В поэзии в конце 20-х годов возникает так называемое течение «гер-метизма». Название говорит само за себя: «герметическая» поэзия замкнута в кругу субъективно-лирических переживаний, зашифрованных в ассоциативные образы. Среди поэтов-«герметиков» были крупные таланты: Эудженио Монтале (род. в 1896 г.), Джузеппе Унгаретти (1883—1970), Умберто Саба (1883—1967). Они создавали стихотворения, полные глубокого лиризма, трагического ощущения жизни, но недоступные восприятию широкого читателя из-за осложненности выразительных средств. Характерны сами названия некоторых поэтических сборников: «Веселье кораблекрушений» Унгаретти, «Раковины каракатиц» Монтале.
Иллюзорным способом преображения «антипоэтической* реальной действительности было направление «магического реализма», возглавлявшееся Массимо Бонтемнелли (1878—■ 1960). «Магический реализм» стремился уничтожить грань между реальным и фантастическим, сочетая фантастику с реалистической деталью.
Вето, наложенное фашизмом на правдивое изображение народной жизни, привело к разрыву итальянской литературы «черного двадцатилетия» с одной из самых плодотворных традиций прозы конца XIX — начала XX в. — с так называемой школой «веризма» (vero — правдивый, истинный). «Веризм» в лице его лучших представителей — Джузеппе Верга, Матильды Серао, Грации Деледд, Луиджи Капуана и др.— реалистически изображал тяжкую жизнь трудового люда Италии. Наиболее крупным последователем «веристской» традиции в итальянской литературе 900-х годов был Луиджи Пиранделло (1867—1936). Однако в его творчестве еще до 1914 г. (сборник рассказов «Новеллы на год», выходившие с 1901 г., роман «Покойный Маттиа Паскаль», 1904 г.) нарастали мрачные, пессимистические настроения, ощущение безысходного одиночества.
Бессмысленность жизни, всего человеческого существования звучит лейтмотивом в романе Пиранделло «Вертится* (1916). В тягостной обстановке фашизма трагичность мироощущения Пиранделло усиливается: писатель приходит
к концепции непознаваемости жизни, неуловимости всякой истины. Человек не может постичь даже самого себя, потому что его внутренний мир — вместилище противоречивых страстей и побуждений. Этот агностицизм в сочетании с ненавистью писателя к затхлому, ханжескому буржуазному укладу жизни раскрыт с огромной напряженностью в оригинальных пьесах Пиранделло, созданных в период " 1917— 1929 гг. Слава Пиранделло-драматурга затмила известность Пиранделло-прозаика.
Уже в первой пьесе Пиранделло нового периода (он обратился к театру во время первой мировой войны) с исчерпывающей полнотой отразилось пессимистическое кредо писателя. Название этой драмы — «Это так — если вам так кажется» (1917, переработано в 1925 г.) — может быть поставлено эпиграфом почти ко всем последующим его драмам. Устами одного из героев, играющего роль авторского рупора, Пиранделло показывает, что те взаимоотношения, которые создались между чиновником Понца, его женой и его тещей, не могут быть прояснены реальной логикой. Понца и его теща считают друг друга сумасшедшими: теща считает его жену своей дочерью, которая, по уверению Понца, давно умерла. А молодая женщина как бы не имеет истинного собственного «я», называя себя «той, какою каждый из них меня считает».
В драме Пиранделло «Шесть персонажей в поисках автора» (1921), принесшей ему мировую славу, тема непознаваемости внутреннего мира человека сочетается с темой искусства. В семье, состоящей из шести человек, душевная жизнь каждого из них чужда и непонятна остальным. Каждый носит некую «маску чувств», соответствующую внешним формам жизни. «Каждый из нас напрасно воображает себя неизменно единым, цельным в то время, как в нас тысяча и больше видимостей»,— говорит отец семейства. Семья приходит в театр с просьбой воплотить их драму на сцене: быть может, тогда истина и правдоподобие совпадут, спасая от трагического непонимания. До и искусство оказывается бессильным показать всю многогранность человека и предотвратить мрачную развязку семейной драмы.
Тема разобщения, отчуждения людей от самих себя и от других неразрывно связана в лучших пьесах Пиранделло с изображением жестокой социальной действительности. Иллюзии, которые творит для себя герой Пиранделло, оказываются тщетной попыткой укрыться от фальши буржуазной морали, от реальной нищеты и несправедливости. Так, в пьесе «Обнаженные одеваются» (1922) бедная одинокая девушка Эрсилия, обманутая людьми, запутавшаяся и совершившая некрасивый поступок, в котором она тяжко кается, хочет умереть, оставив после себя легенду чистоты. Однако одежда красивой лжи сорвана с нее любопытными, стремящимися докопаться до «истины». При этом невольно разоблачаются и ее обвинители, также рядящиеся в лоскутья благородных чувств. Но эти, более удачливые люди, сохраняют душевное равновесие, так как каждый из них уже сумел приспособиться к жизни. А Эрсилия, выброшенная на обочину, отверженная, умирает, «так и не сумев одеться».
В трагедии «Генрих IV» (1922) герой, испытавший глубокое нравственное потрясение, прикидывается сумасшедшим, вообразившим себя германским императором Генрихом IV. Он пытается спрятаться под маской средневекового короля, жить его уже несуществующими треволнениями и чувствами. Но и этот иллюзорный выход у него отнят прежними врагами, видящими в его «безумии» отсвет реальных фактов. В пьесе «Жизнь, которую я тебе даю» (1923) мать, потерявшая Сына, бессильна силою своего собственного духа сохранить для себя нетленным образ покойного.
Таким образом, героем Пиранделло по-прежнему остается страдающий, мечущийся человек, глубоко вплетенный в обыденность социального существования. Но для писателя-идеалиста эта исторически определенная реальность превращается в вечную философскую категорию.
В поисках преодоления человеческой отчужденности Пиранделло вновь и вновь возвращается к теме искусства, к театру. Его глубоко волновали сами принципы актерской игры, призванной раскрывать внутреннюю противоречивость человека. Пиранделло создал своеобразную трилогию «театра в театре», первой частью которой была пьеса «Шесть персонажей в поисках автора». В последующих двух пьесах о театре драматург все же находит в театральном действии то средство человеческого общения, которое способно утверждать моральные истины. Так, в пьесе «Каждый по-своему» (1924) театральные персонажи помогли двум подлинным героям жизненной драмы осознать свои чувства, принять для себя тот вывод, который был предложен актерами на подмостках. «Они сделали то, что предвосхитило искусство»,— говорит один из «зрителей» в пьесе.
В одной из самых острых и новаторских своих драм — «Сегодня мы импровизируем» (1929) — Пиранделло возвращается от замкнутых психологических проблем к живой действительности — быту своей родной Сицилии с ее жестокими нравами и предрассудками, обветшалым «кодексом чести». Героиня, молодая женщина Моммина, томится в запертом доме своего мужа, который мучает ее ревностью, упреками в аморальности поведения ее сестер, ставших певицами. Он запрещает петь и самой Моммине; но сила искусства побеждает этот затхлый мир — побеждает ценой жизни Мом-мины. Сюжет пьесы переплетается с общими идеями Пиранделло о це"яях и формах искусства, излагаемых одним из персонажей —: мнимым режиссером-постановщиком. Актеры, которые якобы импровизируют, отрываясь от авторского текста, вводят зрителя в систему актерского мастерства.
Пиранделло кардинально обновил итальянский театр, ввел туда глубокую общечеловеческую проблематику. Лучшие драмы Пиранделло — не философско-абстрактные схемы, а глубокие трагедии страдающих людей.
Фашизм всячески стремился предъявить «права собственности» на Пиранделло, который был единственным писателем Италии 20—30-х годов, завоевавшим мировую славу. Однако внутренний пафос творчества Пиранделло, его тоска по гуманистическим ценностям, затоптанным жестокой жизнью, его вера в очищающую силу искусства — все это принадлежало, разумеется, не фашистской демагогии, а подлинной высокой национальной культуре Италии.
Лишь очень немногие итальянские писатели в период фашистской диктатуры прорывались к социальной теме, которая в этих случаях неизменно влекла за собой обличение фашизма. Именно в эти годы определилась основная проблематика творчества одного из виднейших современных писателей Италии — Альберто Моравиа (род. в 1907 г.). Он начал свой литературный путь романом «Равнодушные» (1929), сразу принесшим его автору известность.
В этом романе мастерство психологического анализа, присущее таланту Моравиа, уже приобрело социальную, антифашистскую окрашенность. «Равнодушные» — это представители привилегированных слоев итальянского общества, аморальные, циничные, безразличные к добру и злу. Главный герой романа Джино с полной апатией наблюдает падение сестры, развращаемой любовником его матери. Джино не испытывает ни негодования, ни стыда (он живет на средства этого человека), ни побуждения к мести или бунту. Показав эту утрату моральных критериев у буржуазной молодежи 20-х го^ов, которую фашистские писаки восхваляли в ту пору, как «поколение новых римлян», Моравиа выступил объективно в качестве разоблачителя того духовного растления, которое нес с собой фашизм.
В 30-е годы Моравиа не затрагивает, однако* в своем творчестве конкретной социально-политической тематики, все более углубляясь в психологию «равнодушных» — буржуа, интеллигентов, чиновников, клеймя их приспособленчество, душевный холод. В эти годы в цикле аллегорических рассказов Моравиа (сборник «Эпидемия», 1944) звучит скепсис, не* верие в социальный прогресс, мотив абсурдности мира. Писатель не в силах вырваться из окружающей душной атмосферы.
Более явственно антифашистские настроения сказались в итальянской литературе конца 30-х годов под влиянием борьбы испанского народа против фашизма и как протест против империалистической акции Италии в Абиссинии. Моравиа создает в это время остро сатирический роман «Маскарад», в котором довольно прозрачно высмеян некий латиноамериканский диктатор. Роман был напечатан во Франции, где в начале 40-х годов жил Моравиа.
Наивысшим достижением итальянской прозы накануне второй мировой войны явилась книга писателя Элио Вит-торини (1908—1966) «Сицилийские беседы», написанная в 1938—1941 гг. В этом оригинальном по жанру произведении антифашистская направленность сочетается с поворотом к народной теме, правда во многом еще условной. «Сицилийские беседы» —повесть о полуреальной-полуаллегорической поездке автора-рассказчика на родину, в Сицилию, куда тот отправляется, смутно надеясь освободиться от чувства «абстрактной яростц», которую вызывает у него повседневная жизнь.
Встреченные на пути простые люди становятся символическими образами, сопровождающими писателя в его раздумьях. Заброшенная.голодающая сицилийская деревушка превращается в олицетворение родины, поруганной, оскорбленной, таящей подспудный гнев. С впечатляющей силой выписан в книге образ Матери, также заключающий в себе символи ческое обобщение: страдающая крестьянка — живой протест против фашизма, который посылает крестьянских сыновей на гибель в несправедливой захватнической войне в Абиссинии.
Книга написана «эзоповым языком»; писатель прибегает к намекам, недомолвкам, многое оставляет в подтексте, используя стилистический опыт Хемингуэя. Тем не менее для итальянской читающей публики был ясен заключенный в «Сицилийских беседах» протест против фашистской диктатуры, равно подавляющей народную жизнь и духовную жизнь интеллигенции. Глубинной задачей книги было, в первую очередь, решение проблемы интеллигента, попытка найти для нее выход. И хотя ответ дается в «Сицилийских беседах» в условной, символической форме, однако смысл его — в обретении духовного контакта с народом.
В 1937 г. погиб в фашистском застенке после 11-летнего тяжелейшего тюремного заключения основатель И вождь Итальянской коммунистической партии Антонио Грамши. Только после окончания второй мировой войны итальянскому народу и всему миру стали известны «Тюремные тетради» Грамши — созданные им в тюрьме историко-философские и литературно-эстетические исследования. Литературоведческие труды Грамши, собранные в томе «Литература и национальная жизнь», разрабатывают важные для итальянской культуры проблемы марксистской эстетики в их национально-историческом преломлении.
Грамши вводит в свою эстетическую теорию понятие «национально-народного» (nazionale-popolare), понимая под ним культуру, тесно связанную с важнейшими проблемами народной жизни. «Произведение искусства народно тогда, когда его моральное, культурное, психологическое содержание близко морали, культуре и чувствам нации, понятым не- как нечто статичное, а как находящееся в непрерывном развитии» — писал он. Грамши подчеркивал, что Италии еще предстоит задача создать такую, подлинно народно-национальную литературу и искусство, ибо «итальянская интеллигенция далека от народа и связана с кастовой традицией».
С этих позиций Грамши критиковал итальянскую буржуазную культуру периода фашизма, бичуя ее скепсис, отрыв от народной жизни, разоблачал демагогию фашиствующих писак с их аморализмбм и культом силы как «новой ценности». Он связывал создание передовой итальянской культуры с грядущим мощным народным движением, на основе которого будет ликвидирован разрыв между интеллигенцией и массами.
Значение идей Грамши для развития современной итальянской культуры огромно; их возрастающее воздействие сказывается во всей интеллектуальной жизни страны в послевоенный период.
Истинность идей Грамши подтвердила сама история. Антифашистское Сопротивление, развернувшееся в 1943—1945 гг., завершилось 25 апреля 1945 г. всенародным восстанием против фашистов и гитлеровских оккупантов. Крах режима Муссолини, еоздание широкого народного" фронта Сопротивления помогли лучшим силам итальянской культуры выйти из духовного туника, найти в народе и его борьбе источник вдохновения. В антифашистской борьбе разрушались барьеры между народом и интеллигенцией, которая в подавляющем большинстве евоем приняла участие в Сопротивлении.
В суровых буднях народной жизни, озаренных пламенем антифашистской борьбы, писатели Италии увидели подлинное историческое содержание. Изображение реальной действительности, народной среды, возврат к социальной тематике, освобождение от формалистических канонов «герметизма» — вот те крупнейшие эстетические сдвиги, которые принесла итальянской литературе эпопея Сопротивления. Этот поворот нашел свое художественное воплощение в тех произведениях, которые появлялись в Италии в первые же годы после окончания войны, а затем он углублялся и закреплялся в течение 59-х годов, главным образом в богатой и разнообразной итальянской прозе.
В первое послевоенное десятилетие в литературу Италии влился поток новых, молодых сил. Это поколение ощущало необходимость рассказать прежде всего об опыте Сопротивления, о бесчеловечности фашистов, о жизни партизан. Эти темы заняли ведущее место в послевоенных романах и новеллах, в мемуарной прозе и киносценариях. Таковы «Люди и нелюди» Витторшш (1945), где рассказывается о высокой жертвенности антифашистов, противостоящих «нелюдям», злобным и тупым нацистам. Таковы романы «Аньезе идет на смерть» (1949) Ренаты Вигано, «Фаусто и Анна» (1952) Карло Каесола, повесть «Тропинка паучьих гнезд» (1949) Итало Кальвино, новеллистика Марчелло Вентури и -многие другие. Обращались писатели и к изображению недавнего, прошлого — периоду фашизма, стремясь показать тяжкий удел народа в годы «черного двадцатилетия» и непрекращаншееся Сопротивление («Христос остановился в Эболи» Карло Леви, 1945, «Старые товарищи» Карло Каесола, 1953, «Сперанца» Сильвии-Маджи Бонфанти, 1954, «Земли Сакраменто» Франческо Йовине, 1950, романы Васко Пратолини).
В итальянскую литературу с начала 50-х годов все более властно входят тема сегодняшнего дня, проблемы жизни и труда итальянского простого люда, «вопросы совести», волнующие итальянскую интеллигенцию в послевоенном мире. Жизни бедняков Неаполя посвящены новеллы и повести Доме-дако Реа («Что видел Куммео», 1956), пьесы Эдуардо де Филиппо («Неаполь-миллионер», 1945, «Филумена Мартурано», 1947, «Ложь на длинных ногах», 1948, и др.). О судьбах молодежи пишет К. Кассола в «Послевоенной женитьбе» (1957); причины бедствий крестьянства и городских безработных Сицилии раскрывает Данило Дольчи в документальных репортажах «Бандиты в Партйнико» (1955), «Расследованиё в Палермо» (1956). Очерки К. Леви «Слова-камни» (1955) показывают рост сознания простых людей, которые поднимаются на борьбу за свои права, преодолевая застывшие, обычаи и предрассудки. Острые морально-этические проблемы, встающие перед интеллигенцией в обстановке стабилизации итальянского капитализма, поднимает И. Кальвино в повестях «Строительная спекуляция» (1957) и «Облако смога» (1958).
Несмотря на различие политических взглядов и художественной манеры, всех этих писателей сближает общая эстетическая и гражданственная позиция; стремление реалистически показать итальянскую действительность, оценить настоящее и прошлое своей страны исходя из судеб простого человека, творца истории. Так родилось в итальянской литературе и искусстве на рубеже Сопротивления и первых. послевоенных лет направление неореализма. Неореализм был одновременно и возвратом к реалистической традиции от модернистских течений 20—30-х годов, оказавшихся не в состоянии вынести «нагрузку» Сопротивления; в то же время он был реализмом новых времен, стремящимся показать современного человека и действительность, его формирующую. Неореалистическая литература, кино, изобразительное искусство Италии явились важным этапом в развитии национальной реалистической традиции, большим достижением итальянской культуры, поставившим ее на авангардное место в западноевропейской культуре послевоенных лет.
Хотя итальянский неореализм в литературе отнюдь не был однородным ни по художественной манере, ни по теоретическим установкам, все же «общность происхождения» придала этому литературному многоголосию определенную общую тональность.
Итальянский неореализм 40—50-х годов можно охарактеризовать как направление антифашистское, демократическое, ставящее социальные проблемы в их национальном, итальянском обличье, проникнутое гуманистическим настроением, верой в силу народной солидарности, в высокие душевные качества простого человека. Писатели-неореалисты стремились освободить итальянскую литературу от клерикального обскурантизма, от провинциальности и подражательности, от затемненности поэтического языка.
Для неореализма характерна автобиографичность. Документально достоверные эпизоды войны, гитлеровской оккупации, партизанской борьбы окрашивались лирической интонацией повествования. История центрального героя в повестях Кальвино и Кассола, Пратолини и Бонфанти во многом воплощала жизненный путь и эволюцию самих авторов в годы Сопротивления. Такой «лирический документ» был отчетливым методологическим приемом неореализма: герой — а вместе с ним и автор—«осознает себя», избирает свой путь в гуще реальных грозных событий, социально-исторических столкновений, а не в узком круге психологических переживаний. «Лирический документ» — своеобразная печать времени в итальянском неореализме, стремившемся перечувствовать, пропустить через себя и те события народной жизни, которые остались за пределами литературы «черного двадцатилетия».
Для неореализма характерно обращение к новому кругу героев. Это — простые люди, которые обрисованы не с грустной жалостью, а с чувством гордости за их силы и возможности. Сначала эти образы были даны лишь во внешнем рисунке, а затем сталич приобретать глубину и многосторонность. Так, героиня романа Ренаты Вигано старая крестьянка Аньезе, пришедшая в партизанский отряд по внезапному порыву, постепенно осознает высокие цели освободительной борьбы и без колебания отдает ей свою жизнь. Таковы «старые товарищи» из повести К. Кассола — коммунисты-подпольщики, не утратившие веры в грядущую победу в самые безотрадные годы фашизма. Герои очерков Леви «Слова-камни», мужественная Сперанца из повести Бонфанти переживают трудное становление характеров в ходе драматических событий, участниками которых они являются. Правда, далеко не всегда герой неореалистического повествования дорастал до масштаба типического характера.
Тесно связана с появлением нового героя и другая характерная черта неореализма — его гуманизм и оптимизм, стремление показать великую силу народной солидарности — тема, пронизывающая многие книги о партизанской войне и о борьбе за лучшее будущее в послевоенной Италии. Этот мотив с большой силой звучит во многих итальянских неореалистических фильмах 50-х годов («Дорога надежды», «Девушки с Испанской площади», «Горький рис», «Два гроша надежды»).
Неореализм влил новую жизнь во все жанры литературы. Воскрес роман как эпическое повествование о событиях и делах людей, а не как «поток сознания». Эдуардо де Филиппо (род. в 1900 г.) в своих комедиях стремилсй соединить традиции итальянского диалектального театра с психологичностью драматургии Пиранделло.
Поэзия постепенно освобождалась от «герметической» усложненности. Поэт Сальваторе Квазимодо (1901—1970), начинавший как «герметик», в период Сопротивления обратился к реальной действительности (сборник «День за днем», 1947, в котором собраны его антифашистские стихотворения периода освободительной борьбы). Квазимодо воспевает подвиг партизан, в его стихах звучит гражданственная тема, он утверждает веру в подлинные живые ценности (сборники «Жизнь — не сон», 1949, «Земля несравненная», 1958). Поэт Пьер-Паоло Пазолини (род. в 1922 г.) черпает в жизни римских рабочих окраин надежду на грядущее освобождение людей труда, всего человечества (поэма «Прах Грамши», 1957).
Новую детскую литературу, проникнутую духом жизненной правды, свободную от клерикальной морали и мещанской сентиментальности, создает поэт и сказочник Джанни Родари (род. в 1920 г.). В поэзии Родари («Книжка веселых стихов», 1951, «Стихи в небе и на земле», 1960, и др.) ощущается близость к итальянскому детскому фольклору. Его сказки «Приключения Чиполлино» (1951), «Путешествие Голубой Стрелы» (1957) и многие другие сочетают в себе задорный юмор, социальную сатиру и веру в лучшее будущее для всех детей мира.
Большим завоеванием неореализма явились простота и ясность языка, широкое использование народной речи как в прозе, так и в поэзии. Именно неореалистические произведения со всеми их достоинствами и недостатками определили лицо итальянской литературы во второй половине 40-х и в 50-е годы XX в.
Одним из наиболее выдающихся представителей неореалистической прозы является писатель Васко Пратолини (род. в 1913 г.).
Пратолини родился во Флоренции, в бедной семье, рано начал трудовую жизнь, учился урывками. Начал Пратолини писать в конце 30-х годов, но при фашизме почти не печатался. Талант писателя, активного участника Сопротивления, раскрылся уже после окончания второй мировой войны.
В основе творчества Пратолини лежал автобиографический материал: жизнь бедняков родного квартала, родного города. В период Сопротивления горизонты писателя расширились: в «семейную хронику», овеянную лиризмом и поэтичностью, вливается тема антифашистской борьбы, песнь дружбы и солидарности приобретает социальный пафос.
Пратолини стремится увидеть судьбы своего поколения в исторической перспективе. В романе «Квартал» (1945) он рисует жизнь и трудные пути юношей и девушек рабочего квартала Флоренции в 30-е годы, в отравленной атмосфере фашизма. Книга проникнута глубокой верой в жизненные силы этой молодежи, в ее будущее, которое, как начинают посте пенно понимать герои книги, им придется «завоевывать на баррикадах», как воздух и солнце.
Лучший роман Пратолини, «Повесть о бедных влюбленных» (1947), принесший ему европейскую известность, рассказывает о судьбах его родной Флоренции в мрачный период открытого фашистского террора в 1925—1926 гг. Автор рисует будни жителей маленькой улочки виа дель Корно, населенной рабочим людом. В их горестях и радостях, чувствах и поступках встает живой и прекрасный облик народа, богатый и многогранный национальный характер, сочетающий в себе человеческое достоинство, мужество и доброту, оптимизм и стойкость. Виа дель Корно становится как бы коллективным героем, в котором есть, разумеется, и теневые стороны, порожденные нищетой и невежеством, но преобладает высокое чувство справедливости и человечности. Именно оно не позволяет виа дель Корно принять фашизм с его идеологией насилия и растленной моралью.
Но есть в романе Пратолини герои более высокого плана, в личной судьбе которых сгущена историческая судьба народа. Это прежде всего кузнец Коррадо по прозвищу Мачисте («силач»), в котором черты народного, национального характера сочетаются с высоким общественным идеалом и волей к борьбе. Мачисте — коммунист, и его преданность великой цели делает его способным на героический поступок. В повседневную жизнь виа дель Корно вторгается «Страшная Ночь»: вооруженные фашисты рыщут по городу, расправляясь с прогрессивными деятелями. Мачисте мчится на мотоцикле из улицы в улицу, предупреждая об опасности. Чернорубашечники убивают мужественного антифашиста. Жизнь и смерть Коррадо — пример для других, для молодежи с виа дель Корно — Уго и Джезуины, Марио и Милены, которые после «Страшной Ночи» поняли, на чьей стороне правда. В убежденности в конечной победе народа, несмотря на временное торжество темных сил,— идейный пафос романа. Эпопея Сопротивления помогла писателю обрести верную перспективу трагических событий прошлого и достичь художественных высот реалистического обобщения.
После нескольких произведений, посвященных народной жизни послевоенной Италии, Пратолини в романе «Метелло» (1955) возвращается к изображению прошлого, стремясь показать в итальянской истории носителей подлинного прогресса. Герой романа — молодой рабочий Метелло, возглавивший всеобщую забастовку строителей во Флоренции в начале XX в. И сама тема произведения, и его центральный персонаж явились для итальянской литературы совершенно новым материалом; новаторской была и сама концепция изображаемого — представить ход истории через борьбу рабочего класса и становление его самосознания. Этот замысел нашел в романе в целом убедительное художественное воплощение. Обаятелен образ молодого рабочего паренька Метелло, который проходит школу жизни и трудовой солидарности на строительных лесах. Забастовка, которую он организует, формирует характер его самого, его жены Эрсидии и многих других. В этом смысле роман Пратолини является романом «воспитания чувств*. Общественное в нем неразрывно связано с личными переживаниями, что вносит во внутренний мир героев богатство, полноту. Все эти художественные удачи на непривычном для итальянской традиции жизненном материале сделали «Ме-телло» определенной вехой литературного, развития 50-х годов. Вокруг романа разгорелись читательские и критические дискуссии.
Но в то же время книга Пратолини раскрыла некоторые существенные «врожденные недостатки» неореализма: его неумение укрупнить события, отойти от хроникальности. Сам Метелло скорее «средний типаж», чем обобщенный типический характер. Его образ менее значителен, чем образ Мачисте, хотя, по замыслу автора, должен был нести на себе большую нагрузку.
«Метелло» Пратолини как бы воплотил собой «потолок» неореализма как метода, который во второй половине 50-х годов проявил явные симптомы кризиса. Изменившаяся общественно-историческая обстановка в Италии, становление в ней господства монополистического капитала требовали от прогрессивных писателей более четких идейных позиций. Общая демократическая настроенность, вера в народную солидарность и силу народных нравственных устоев оказывались недостаточными для понимания новых социальных процессов. Смутность общественно-политических воззрений привела многих писателей-неореалистов к растерянности, неспособности художественно овладеть новой реальностью; в их творчестве зазвучали ноты разочарования; некоторые стали «обогащать» свою палитру модернистскими приемами; кое-кто временно замолчал.
Прогрессивная итальянская критика справедливо указывала, что реалистическое видение мира уже не укладывалось в рамки неореализма, что литература подошла к поискам новых средств отражения усложнившейся действительности.
Шестидесятые годы XX в. показали, что неореализм, безусловно сыгравший огромную роль в литературном развитии Италии, уже не определяет собой основного потока литературы.
Наиболее остро встала в итальянской литературе последнего десятилетия проблема соотношения так называемого «неокапиталистического» общества и человека. Эта диалемма раскрывается в литературе прежде всего изнутри, в показе внутреннего мира личности. Эта тенденция литературы проявляется в перенесении интереса на нравственно-психологический комплекс современного человека. Однако при таком рассмотрении духовных человеческих ценностей итальянский реализм на современном этапе остается подчеркнуто социальным. В этом безусловно сказывается «закваска» Сопротивления и неореалистического опыта.
Так же важна для итальянской литературы 60-х годов проблема моральной ответственности человека перед обществом, перед своей эпохой. Эту этическую нагрузку можно ощутить во всех жанрах современной итальянской литературы — будь то репортаж, философско-аллегОрический роман или публицистическая поэзия. Происходит процесс интеллектуализации итальянского реализма, изыскивающего новые художественные средства для. воплощения этой сложной нравственной и общественной проблематики.
Можно в общих чертах наметить несколько тематических и проблемных узлов итальянской прозы последнего десятилетия.
Углубляется антифашистский, антивоенный роман, призывающий не забывать о бесчеловечности, сделать невозможным возвращение прошлого. Наиболее интересен в этом отношении роман писателя Марчелло Вентури (род. в 1925 г.) «Белый флаг над Кефаллинией» (1963). В нем рассказывается о зверской расправе гитлеровских войск с итальянской дивизией, отказавшейся сдаться в плен в 1943 г., на маленьком островке Ионического архипелага. Воскрешая реальное событие прошлого, писатель подчеркивает неразрывную связь прошлого и настоящего. Та страшная психология «сверхчеловека», якобы имеющего право на насилие и убийство, которая была воспитана идеологией фашизма и нацизма, не должна возродиться.
Целая группа писателей с большой силой сатирического разоблачения показывает другую — более «современную» — форму искажения человеческой психики в тисках «неокапитализма» с его фетишизацией техники и обезличивающих форм управлении людьми. Остро звучит психологический роман Либеро Биджаретти «Конгресс» (1964), показывающий приспособленчество, духовное ренегатство бывшего прогрессивного журналиста, пошедшего на службу в крупную монополию, теряющего убеждения в обмен на обеспеченное существование.
В гротескном романе Гоффредо Паризе «Хозяин» (1964) показано, как крупная фирма превращает молодого служащего в «робота с производственными идеями», преклоняющегося перед блеском процветающего монополистического предприятия.
С особой резкостью встали морально-этические проблемы современности в послевоенном творчестве Альберто Моравиа.
События освободительной борьбы оказали на писателя глубокое воздействие, во многом изменили круг его интересов и тематику в 50-е годы. В сборнике новелл «Римские рассказы» (1953) он обращается к будням простых людей, рисуя их чувства и переживания, злоключения и нехитрые удачи, раскрывая в лаконичной психологической новелле душевный мир народных персонажей — рабочих парней и продавщиц, мелких лавочников, служащих и безработных «вечного города». Однако герои Моравиа, как правило, одиноки, им никто не протянет руку помощи. Мотив народной солидарности, столь характерный для литературы неореализма, отсутствует в «Римских рассказах». "
Данью Сопротивлению, по словам самого автора, явился роман «Чочарка» (1957). В центре книги — простая женщина, пережившая ужасы войны и гитлеровской оккупации. Моравиа показал силу народного характера, осудил войну, искажающую самую натуру человека. Появился в романе и новый для Моравиа герой — интеллигент-антифашист, гибнущий от руки оккупантов. Тем не менее в этом образе проявилось очевидное незнание автором таких людей в жизни: его Микеле — снова одиночка.
Однако уже с середины 50-х годов Моравиа снова возвращается к прежним темам, с большой чуткостью психологического анализа раскрывая новые оттенки морального распада в итальянском буржуа послевоенного образца. В романе «Презрение» (1954) почти памфлетное разоблачение современного буржуазного псевдоискусства «для масс» сочетается с темой отчужденности людей в результате усиливающейся власти денежных отношений. Еще более тревожно звучит эта тема в романе Моравиа «Скука» (1960). Словом «скука» художник Дино определяет свою болезненно ощущаемую оторванность от реальной жизни, что лишает его возможности творить, художественно воспринимать мир. Его богачка-мать воспринимает такую отчужденность как норму: фетишизированные светские отношения подменяют собой естественные человеческие чувства, деньги становятся плотью и кровью. Однако выход из положения герой ищет исключительно в сфере Эротики. Связав в один узел секс и отчуждение, перегрузив роман описанием эротических. сцен, Моравиа ощутимо ослабил социальное и художественное звучание своей книги.
Здесь уместно сказать о том, что в современной итальянской литературе труднее стало встретить положительного героя. Исчезли образы мужественных и стойких людей неореализма, к которым тянулось так много рук, которые побеждали самой своей смертью. Новая социальная действительность еще, по-видимому, недостаточно «освоена» итальянской литературой 60-х годов, которая своим резко критическим отношением к буржуазному порядку не может восполнить эту утрату.
Одним из немногих исключений в этом отношении является роман Васко Пратолини «Постоянство разума» (1963), написанный автором после длительного молчания и нескольких творческих неудач. В «Постоянстве разума» Пратолини стремится соединить несколько линий своего творчества: интерес к молодому герою, взгляд на действительность в историческом ракурсе и показ внутреннего мира человека из народа.
Этот роман является несомненной удачей автора, сумевшего художественно убедительно показать "духовное становление рабочего парня, идущего от некоего анархического «коммунизма чувства» к осознанию сурового долга перед жизнью, к постоянству разума. Смещая последовательность времени в повествовании, Пратолини перемежает рассказ от первого лица воспоминаниями. Этот прием воссоздает картину жизни Италии послевоенного двадцатилетия в душе подростка. Социальные конфликты входят в его духовный опыт наряду с юношескими увлечениями и разочарованиями. Пратолини показывает, как лучшая часть итальянской рабочей молодежи самой логикой жизни, самими условиями своего существования приходит к идеям борьбы, к идеалам коммунизма. Наряду с юным Бруно, мечущимся и непоследовательным, автор выводит коммуниста «старой гвардии» Миллоски, который без громких фраз, своей жизнью и поступками постепенно убеждает юношу в правоте своего дела.
Непримиримость к «неокапитализму», враждебному народной Жизни и свободному развитию личности, приводит прогрессивную литературу Италии к созданию правдивых, социально насыщенных произведений.
Лекция № 24
Итальянская литература ХХ века
План
1. Общая характеристика итальянской литературы ХХ века.
2. Идейно-художественное своеобразие творчества А. Моравиа:
а) краткий обзор жизненного и творческого пути писателя;
б) трагическая разобщённость и одиночество людей в романе «Равнодушные»;
в) образ Рима в романе «Римлянка» и сборнике «Римские рассказы»;
г) проблематика романа «Чочара»;
д) особенности стиля А. Моравиа.
3. Идейно-художественное своеобразие творчества У. Эко:
а) Краткий обзор творческого пути писателя;
б) «Имя розы» как интертекстуальный роман;
в) проблематика романа «Маятник Фуко».
1. Общая характеристика итальянской литературы ХХ века
Итальянская литература ХХ века тесно связана со сложными историческими и политическими процессами, происходившими в стране и мире в целом. На развитие литературы и культуры начала века оказала влияние фашистская идеология, затем исторический опыт Второй мировой войны и Сопротивления обусловил сдвиги в национальной жизни во всех слоях общества. В литературе появляется иная направленность, обращение к тематике войны и Сопротивления, отражение пережитых страной драматических событий и смены эстетических ценностей. Творчество Элио Витторини, Итало Кальвино, Карло Леви, Ренаты Вингано тому подтверждение.
Мировой резонанс получило течение итальянского неореализма. В 40-50-е годы в русле неореализма выступили многие деятели итальянского кино и литературы. Программными произведениями итальянского неореализма стали фильм Росселлини «Рим - открытый город» и роман Васко Пратолини «Повесть о бедных влюблённых». С неореализмом связано творчество Альберта Моравиа. Эта литература стремилась к правдивому изображению реальной действительности, искала новые средства художественного мастерства, простого и ясного литературного языка. Теоретик итальянского неореализма Д. Дзаватини писал: «Народ властно стучится в двери искусства, и горе нам, если мы их не распахнём».
Широкой известностью пользуется творчество Дино Буццати (1906- 1972), не примыкавшего ни к одному литературному течению. Буццати воспринимался критикой как продолжатель Кафки. Он писал о судьбе человека в условиях антигуманной цивилизации, передавал абсурд бытия, обращался к фантастике. В отличие от Кафки, итальянский писатель не отказывается от веры в способности человека сохранять своё достоинство.
Романы «Барнабо с гор» (1933), «Тайна старого леса» (1935), «Татарская пустыня» (1939), а также фантастические новеллы (сборник «Семь гонцов» (1942)) тому подтверждение.
Постмодернизм в итальянской литературе представлен творчеством Умберто Эко (р. 1932) - писателя и философа, учёного-семиотика и критика. В своих трудах он обращается к проблемам эстетики постмодернизма («Открытое произведение» (1962), «Поэтика Джойса» (1966), «Трактат по общей семиотике» (1975)). Романы Эко - «Имя розы» (1980), «Маятник Фуко» (1988) - имеют философский характер, обнаруживают стремление писателя к созданию картины мира в динамике культуры и развития сознания. Космологическая модель мира создаётся в романе «Имя розы». Эволюция европейского сознания прослежена в «Маятнике Фуко», в котором современность представлена в ретроспективе предшествующих эпох.
2. Идейно-художественное своеобразие творчества А. Моравиа:
А. Краткий обзор жизненного и творческого пути писателя
Альберто Моравиа (1907-1990) - широко известный итальянский романист и новеллист, обратившийся вслед за Пиранделло к теме отчуждения человека и разобщённости людей в современной ему Италии 20-х годов (роман «Равнодушные» (1929)), разрабатывавший антифашистскую и антивоенную темы (романы «Маскарад» (1941), «Чочара» (1957)), после войны сблизившийся с литературой неореализма («Новые римские рассказы» (1959)). Автор писал об упадке и разложении буржуазных семей, о судьбе художника в условиях современной цивилизации (романы «Презрение» (1954), «Скука» (1960)), о рядовых итальянцах - жителях Рима, в изображении которых лирическое сочетается с ироническим, грустное - со смешным. Реализм Моравиа отличается тонкостью социально-психологического анализа и сатирических интонаций. Альберто Моравиа (настоящее фамилия Пинкерле) родился в Риме, и образ «вечного города» запечатлён в его творчестве. Отец писателя - архитектор. Тяжёлое заболевание костным туберкулёзом, постигшее Альберто в 9-летнем возрасте и заставившее многие годы провести в лечебных санаториях, во многом определило его пристрастие к чтению, побудив в конце концов испробовать свои силы в литературной деятельности. В 16 лет он начал писать первый роман, закончил его в 1925 году и опубликовал на свои средства в 1929 году под названием «Равнодушные». Эта книга - одно из самых сильных произведений писателя. Она определила его будущее. В первой половине 30-х годов Моравиа жил в Лондоне, затем в Париже. Публикация романа «Маскарад» (1941), в котором создан вымышленный образ диктатора одной из стран Центральной Америки, изображённый в сатирическом плане, вызвал гнев Муссолини, усмотревшего не без оснований карикатуру на себя. На публикацию книг Моравиа был наложен запрет. В 1943 году он был объявлен «подрывной фигурой», вынужден был скрываться в горах. В Рим вернулся только после освобождения его союзниками. Признание, пришедшее к писателю после публикации его первого романа, с годами укреплялось. Ключевые произведения Моравиа - «Равнодушные», «Римские рассказы», «Чочара».
Б. Трагическая разобщённость и одиночество людей в романе «Равнодушные»
Роман был задуман молодым писателем как трагедия. События ограничены узким кругом одной римской семьи, воплощающей собой социальную трагедию эпохи - равнодушие. Коммерсант Лео Мерумечи много лет был любовником Мариаграции, богатой вдовы с двумя детьми. За эти годы Лео разорил женщину, а когда она состарилась, соблазнил её дочь Карлу. Девушка не любила Лео, но у неё не было другой перспективы, потому что она бесприданница. Её брат Микеле, вялый и инертный юноша, понимает подлость Лео, разбившего их семью, разорившего их. Но сильнее ненависти - его равнодушие, безразличие к моральным нормам. Микеле заставляет себя ссориться с Лео, а, узнав, что Лео стал любовником сестры, стреляет в него. Но все попытки неудачны, у Микеле нет искреннего порыва. Развязка ничего не меняет в положении молодых героев. Лео решает жениться на Карле, но её жизнь будет такой же тусклой и фальшивой, как жизнь матери, как жизнь всей среды, сделавшей из брата и сестры «равнодушных». Образ Микеле сложен. Герой умён, но не решителен, тщеславен, но малодушен. У него нет энергии, нет желания противостоять происходящему. Сосредоточенность на самоанализе отделяет Микеле от окружающих. Он может иронизировать над собой, понимая своё равнодушие и бессилие, но преодолеть их и действовать он не в состоянии. Равнодушие порождает духовную глухоту, желание замкнуться в себе. Все события в романе происходят в течение двух дней. За окнами льёт дождь. Только на мгновение солнечные лучи прорываются сквозь облака, не проникая в мрачный мир антигероев романа Моравиа.
В «Равнодушных» Моравиа переходит от психологии одного персонажа к психологии другого, высвечивая эмоции и внутренний мир каждого.
Характеры в «Равнодушных» не развиваются. Все персонажи в конце остаются такими, какими были в начале романа. Во всех сценах каждый остаётся в рамках своей роли, с тем же поведением: спокойная наглость Лео, ревнивые выходки Мариаграции, вспышки гнева и возмущения Карлы, сменяющиеся покорностью, тщетные попытки Микеле затеять ссору. Напряжённость ситуации нарастает только в результате действий Лео. Он единственный двигатель событий, он знает, чего добивается.
Роман «Равнодушные» - первая веха на творческом пути Моравиа. Это роман-реалия того времени, разоблачающий общественные пороки. Роман показывает духовную пустоту молодого поколения привилегированных классов 20-х годов. Действие происходит в то время, когда Муссолини утверждал, что идеи фашизма вдохнут в молодежь моральные доблести древних римлян. Ненависть Моравиа к этому мирку, к этому психологическому типу, к эгоизму не только не ослабела, но с годами приобрела бичующую силу сатиры. Писатель ничего не прощает равнодушным. Фашизм на всю жизнь оставил в душе писателя горький осадок, дал повод для нравственных раздумий. И с каждым годом эта антифашистская тональность звучала все явственнее, хотя Моравиа признавался, что у него и в мыслях не было разоблачать социальную систему фашизма.
В. Образ Рима в романе «Римлянка» и сборнике «Римские рассказы»
В 1947 году писатель создаёт роман «Римлянка» (1947), в 1953 году «Римские рассказы», которые позже дополнялись новыми сборниками, так что понятие «римский рассказ» стало претендовать на статус литературного термина. Образ Рима в этих произведениях приобретает мировую обобщённость, и в то же время роман и рассказы отличаются естественной конкретностью, локальностью. Персонажи произведений - простые люди Рима, вынужденные искать пути выживания любой ценой и чаще всего ценою отказа от морали. В «Римлянке» главная героиня Адриана - женщина с ликом мадонны и душевным цинизмом блудницы - становится «доступной» без особых угрызений совести, хотя мечтает о красивой любви. В её жизни трое мужчин, и в каждом из них часть её души. Первый из них босс фашистской полиции Астурита, одержимо влюблённый в Адриану, второй - силач-бандит Сонцоньо, к которому Адриана испытывает плотскую страсть, а третий - студент из дворянской семьи Джакомо Диодати, участник антифашистского Сопротивления, кого Адриана любит душой. События стягиваются в узел в конце романа: Джакомо попадает в тюрьму, в порыве странной апатии (мотив рокового равнодушия!) называет имя своих товарищей по Сопротивлению. Адриана требует, чтобы Астурита немедленно освободил Джакомо. Влюблённый полицейский выполняет её просьбу беспрекословно. Предательство Джакомо не имеет последствий, но юноша не может простить самому себе бесчестный поступок и лишает себя жизни.
Женщина горько оплакивает Джакомо, почти не замечая гибели Астуриты и Сонцоньо. Своего будущего ребёнка, отцом которого доступная римлянка считает бандита Сонцоньо, Адриана хочет доверить семье любимого Джакомо. С этим родившимся существом связана в романе тема будущего Италии, а сам образ блудницы Адрианы как будто очищается: в нём проясняются черты мадонны, матери человеческой. Это произведение отличается нравоописанием, бытовыми деталями, но более всего - психологичностью. При этом в нём заметен политический подтекст, осуждение фашизма как нравственного оскудения.
В 1953 году выходит первая книга «Римских рассказов» Альберто Моравиа. В 1959 году писатель выпускает второй том. В «Римских рассказах» воскрешается традиция Боккаччо: короткая, событийная новелла, с неожиданной концовкой. Есть единая тема: жизнь трудового Рима, показанная в картинках-этюдах. При этом его трудящийся человек - одиночка, «маленький» человек. Принципиально новым для Моравиа является герой. Это городской парень, тот, кто водит такси, стоит за прилавком, моет посуду в ресторане, бродит в поисках работы.
Жизнеподобность, демократизм и лиризм сближают произведение с неореализмом, но в отличие от неореалистов Моравиа никогда не даёт темы солидарности простых людей. Они у него разобщены, одиноки. Почти трагически звучит этот мотив разобщённости в рассказе «Ромул и Рем»: двое бывших друзей по Сопротивлению, Ремо и Ромоло, после войны оказываются почти нищими, и один из них, осознавая сой грех, ограбил другого. Как будто ничего не изменилось с тех далёких времён, когда Ромул убил своего брата Рема, а позднее основал город, имя которому Рим. Трагическое в рассказах писателя соседствует с комическим.
Один и тот же приём объединяет все «Римские рассказы»: автор молчит, и о приключившемся с ними рассказывают сами герои новелл. Это помогает Моравиа ярче раскрыть в коротеньком рассказе своих неудачников, ещё явственнее отделяет его художественную позицию от тех авторов, которые всё время вертятся на сцене, подсказывая своим персонажам безликие реплики.
Г. Проблематика романа «Чочара»
К изображению народной жизни в годы Второй мировой войны Моравиа обратился в романа «Чочара» (1957), который сам он определил как «объективное повествование о страданиях и нищете, породивших Сопротивление». Героиня романа - уроженка Чочарии, крестьянка Чезира, покинувшая родные места, переехавшая в Рим и ставшая торговкой. В её характере воплощены такие черты характера человека из народа, как стойкость и энергия, смелость и выносливость. На её долю выпадают нелёгкие испытания: вместе с дочерью Розеттой ей приходится во время войны покинуть Рим, преодолеть многие трудности, познав судьбу беженцев. Чезира не подавалась страху, когда падали английские бомбы и совершались немецкие облавы. Чезире пришлось пережить надругательство над её дочерью, совершённое солдатами. Это был страшный удар, сломивший Розетту. Обо всём этом в романе рассказано от лица Чезиры. Она говорит о пережитом, ничего не скрывая, вспоминая встретившихся на пройденном ею пути добрых и злых людей.
В произведении прежние образы писателя выступают в новом их варианте: обесчещенная Розетта спокойно и даже чуть ли не охотно становится блудницей, но Чезира надеется вернуть дочери прежнюю веру в жизнь и добро.
Появляется в «Чочаре» и фигура интеллигента. Это антифашист Микеле Феста, не участник Сопротивления, но человек, близкий ему по духу. Этот персонаж не похож на героя «Равнодушных». Он активен в своей гуманности. Микеле погибает от фашистской пули, заступившись за жителей чужой ему деревни. Гибель Микеле отзывается болью в сердце Чезиры, очищает её душу.
В романе война осуждается как преступление против человечности. К такому выводу приходит, пройдя через страдания, и Чезира, завершающая своё повествование словами: «Мы смогли выйти из войны, чтобы снова вернуться к своей жизни, в которой, конечно, было ещё много темноты и ошибок, но это была единственная жизнь, которой мы могли жить, как сказал бы нам Микеле, если бы был с нами».
Д. Особенности стиля А. Моравиа
В творческом процессе Моравиа не раз видоизменял технику стиля, романной структуры. Его идеал - «ясновидящая отстраненность». Писатель под микроскопом разглядывает некоторые аспекты современной ему реальности, создаёт типаж и настроение. Его лексика довольно проста, даже скудна, основной упор идёт на синтаксис. Такой стиль почти сводит на нет лирические элементы.
Автор не ставит задачу иллюстрировать общественные события, но есть психологическое состояние общества. Иногда Моравиа сознательно обостряет это состояние, прибегая к пародии и маске. Писателя всегда привлекали маски. Он не воспроизводит реальность, а устраивает маскарады, иногда кажущиеся более достоверными, чем сама реальность.
В романах наблюдается тенденция драматизировать действие. Трагедия, по его убеждению, искусство синтетическое, а он добивается синтеза в романе. Главным в литературе Моравиа всегда был человек, хотя, изображая реальную личность, нередко прибегал к абстракции, даже абсурду. Несмотря на жизненные обстоятельства, человек по природе своей гуманен, и находится в постоянном противоречии с общественным устройством.
3. Идейно-художественное своеобразие творчества У. Эко
А. Краткий обзор творческого пути писателя
Умберто Эко (р. 1932) - один из крупнейших писателей современной Италии. Знаменитый учёный-лингвист, семиотик, специалист по массовой культуре, профессор Болонского и нескольких мировых университетов. Он сумел стать символом не только строгой академической науки, но и вольного художественного поиска.
В 1980 году У. Эко опубликовал свой первый роман «Имя розы», принёсший ему всемирную литературную известность. В 1988-м и в 1994-м годах появляются «Маятник Фуко» и «Остров Накануне». В промежутках между художественным творчеством Эко регулярно печатает сборники публицистических и научных статей. Он придумывает компьютерные экзамены для отбора студентов на свой семинар (конкурс 70 человек на место) и читает курсы лекций, на которые стекаются такие толпы, что не хватает даже помещений соседних театров.
Как историк культуры Эко известен в научном мире книгами: «Эстетика Фомы Аквинского» (1970), «Домашний обиход» (1973), «На периферии империи» (1977), «О зеркалах» (1985), «Семиология обыденной жизни» (1987) и «Искусство и красота в средневековой этике» (1987).
Литературовед Эко знаменит «Поэтикой Джойса» (1966), для современной лингвистики считается базовой работа «Поиски идеального языка» (1993).
Основополагающими для мировой семиотики признаны его работы «Открытое произведение» (1962), «Семиология визуальных коммуникаций» (1967), «Трактат по общей семиотике» (1975), «Пределы интерпретации» (1990).
Б. «Имя розы» как интертекстуальный роман
«Имя розы» - первый роман Умберто Эко, опубликованный в 1980 году, стал первым интеллектуальным романом, возглавившим списки супербестселлеров и принёсшим автору всемирную славу. Успеху произведения способствовала и удачная экранизация. Писатель был удостоен престижной итальянской премии «Стрега» (1981) и французской «Медичи» (1982).
Оказалось, что жизнь обитателей бенедиктинского монастыря ХIV века может быть интересной людям ХХ века. И не только потому, что автор закрутил детективную и любовную интриги. Но и потому, что был создан эффект личного присутствия.
Умберто Эко рисует картину средневекового мира, предельно точно описывает исторические события. Для своего романа автор избрал интересную композицию. В так называемом введении автор сообщает о том, что к нему в руки попадает старинная рукопись одного монаха, по имени Адсон, который повествует о событиях, произошедших с ним в XIV веке. В состоянии нервного возбуждения автор упивается ужасающей повестью Адсона и переводит ее для современного читателя. Дальнейшее изложение событий представляет собой якобы перевод старинной рукописи.
Сама рукопись Адсона разбита на семь глав, по числу дней, а каждый день - на эпизоды, приуроченные к богослужению. Таким образом, действие в романе происходит в течение семи дней.
Начинается повествование с пролога: «Вначале было Слово, и Слово было у Бога, и Слово было Бог».
Сюжет: [Молодой монах, Адсон, от имени которого ведется рассказ, приставленный к учёному францисканцу Вильгельму Баскервильскому, приезжает в монастырь. Вильгельму, бывшему инквизитору, поручают провести расследование неожиданной смерти монаха Адельма Отранского. Вильгельм со своим помощником начинают расследование. Им разрешается разговаривать и ходить везде, кроме библиотеки. Но расследование заходит в тупик, потому что все корни преступления ведут в библиотеку, представляющую главную ценность и сокровищницу аббатства, в которой хранится огромное количество бесценных книг. Вход в библиотеку запрещён даже монахам, а книги выдаются не всем и не все, которые имеются в библиотеке. Кроме того, библиотека представляет лабиринт, с ней связаны легенды о «блуждающих огнях» и «чудищах».
Вильгельм и Адсон под покровом ночи посещают библиотеку, из которой им с трудом удаётся выбраться. Там они встречают новые загадки. Вильгельм и Адсон раскрывают тайную жизнь аббатства (встречи монахов с продажными женщинами, гомосексуализм, употребление наркотических препаратов). Сам Адсон поддаётся искушению местной крестьянки. В это время в аббатстве совершаются новые убийства (Венанция находят в бочке с кровью, Беренгара Арундельского в ванне с водой, Северина Сант Эммеранского в своей комнате с травами), связанные с одной и той же тайной, которая ведёт в библиотеку, а именно к определённой книге. Вильгельму и Адсону удаётся частично разгадать лабиринт библиотеки и найти тайник «Предел Африки», замурованную комнату, в которой хранится заветная книга.
Для раскрытия убийств в аббатство прибывает кардинал Бертран Поджетский и сразу приступает к делу. Он задерживает Сальватора, убогого уродца, который, желая привлечь внимание женщины с помощью чёрного кота, петуха и двух яиц, был задержан вместе с несчастной крестьянкой. Женщину (Адсон узнал в ней свою подругу) обвинили в колдовстве и заточили в темницу.
На допросе келарь Ремигий рассказывает о муках Дольчина и Маргариты, которых сожгли на костре, и как он этому не воспротивился, хотя имел с Маргаритой связь. В отчаянии келарь берёт на себя все убийства: Адельма из Онтанто, Венанция из Сальвемека «за то, что тот был слишком учён», Беренгара Арундельского «из ненависти к библиотеке», Северина Сант Эммеранского «за то, что тот собирал травы».
Но Адсону и Вильгельму удаётся всё же разгадать тайну библиотеки. Хорхе - слепой старец, главный хранитель библиотеки, прячет от всех «Предел Африки», в котором хранится вторая книга «Поэтики» Аристотеля, представляющая огромный интерес, вокруг которой ведутся нескончаемые споры в аббатстве. Так, например, в аббатстве запрещено смеяться. Хорхе выступает судьёй всем, кто непозволительно смеётся или даже рисует смешные картинки. По его мнению, Христос никогда не смеялся, и он запрещает смеяться остальным. Все с уважением относятся к Хорхе. Его побаиваются.
Однако Хорхе много лет являлся настоящим правителем аббатства, знавшим и хранившим от остальных все его тайны. Когда он стал слепнуть, он допустил к библиотеке ничего не смыслящего монаха, а во главе аббатства поставил монаха, который ему подчинялся. Когда же ситуация вышла из под контроля и много людей пожелали разгадать тайну «Предела Африки» и завладеть книгой Аристотеля, Хорхе крадёт яд из лаборатории Северина и пропитывает им страницы заветной книги. Монахи, перелистывая и смачивая палец слюной, постепенно погибают. При помощи Малахии Хорхе убивает Северина, запирает Аббата, который также погибает.
Всё это разгадывает Вильгельм со своим помощником. Наконец Хорхе даёт им почитать «Поэтику» Аристотеля, в которой звучит опровержение идеи Хорхе о греховности смеха. По мнению Аристотеля, смех имеет познавательную ценность, он приравнивает его к искусству. Для Аристотеля смех - это «добрая, чистая сила». Смех способен отрешить от страха: когда мужик смеется, ему нет никакого дела до смерти. Вот чего так боится Хорхе. Всю свою жизнь Хорхе не смеялся и запрещал это делать другим, этот угрюмый старик, скрывающий от всех истину, устанавливал ложь.
В результате преследования Хорхе Адсон роняет фонарь, и в библиотеке возникает пожар, потушить который не удаётся. Через три дня всё аббатство выгорает дотла. Только спустя несколько лет Адсон, путешествуя по тем местам, приезжает на пепелище, отыскивает несколько драгоценнейших обрывков, чтобы потом по одному слову или предложению восстановить хотя бы ничтожный список утраченных книг.]
Таков занимательный сюжет романа. «Имя розы» - своеобразный детектив, действие которого происходит в средневековом монастыре. Критик Чезаре Дзаккариа полагает, что обращение писателя к жанру детектива вызвано тем, что «этот жанр лучше других смог выразить неутолимый заряд насилия и страха, заложенный в мире, в котором мы живём». Да, несомненно, многие частные ситуации романа и его главный конфликт вполне «прочитываются» и как иносказательное отображение ситуации нынешнего, ХХ века.
События в романе наталкивают нас на мысль, что перед нами детектив. Автор с подозрительной настойчивостью предлагает именно такое истолкование.
Ю. Лотман пишет, что «уже то, что отличающийся замечательной проницательностью францисканский монах XIV века, англичанин Вильгельм Баскервильский, отсылает читателя своим именем к рассказу о самом знаменитом сыщицком подвиге Шерлока Холмса, а летописец его носит имя Адсона (прозрачный намёк на Ватсона у Конан Дойля), достаточно ясно ориентирует читателя. Такова же роль упоминаний о наркотических средствах, которые употребляет Шерлок Холмс XIV века для поддержания интеллектуальной активности.
Ю. Лотман предполагает, что это средневековый детектив, а герой его - бывший инквизитор (латинское inquisitor - следователь и исследователь одновременно) - это Шерлок Холмс в рясе францисканца, который призван распутать хитроумное преступление.
Однако в романе У. Эко события развиваются совсем не по канонам детектива, и бывший инквизитор, францисканец Вильгельм Баскервильский, оказывается очень странным Шерлоком Холмсом. Надежды, которые возлагают на него настоятель монастыря и читатели, самым решительным образом не сбываются: он всегда приходит слишком поздно.
Ю. Лотман пишет: «В конце концов вся «детективная» линия этого странного детектива оказывается совершенно заслонённой другими сюжетами. Интерес читателя переключается на иные события, и он начинает сознавать, что его попросту одурачили, что, вызвав в его памяти тени героя «Баскервильской собаки» и его верного спутника-летописца, автор предложил нам принять участие в одной игре, а сам играет в совершенно другую. Читателю естественно пытаться выяснить, в какую же игру с ним играют и каковы правила этой игры. Он сам оказывается в положении сыщика, но традиционные вопросы, которые всегда тревожат всех шерлоков холмсов, мегрэ и пуаро: кто и почему совершил (совершает) убийство (убийства), дополняются гораздо более сложным: зачем и почему нам рассказывает об этих убийствах хитроумный семиотик из Милана, появляющийся в тройной маске: бенедиктинского монаха захолустного немецкого монастыря XIV века, знаменитого историка этого ордена отца Ж. Мабийона и его мифического французского переводчика аббата Валле? Как и в случае с детективом, где даны явные параллели со знаменитой «Собакой Баскервиллей», так и в случае с историческим романом указан первоисточник - «Обручённые» Мандзони. Но и здесь возникает лишь иллюзия исторического романа. Нет развёрнутой любовной интриги, которая сведена к одному эпизоду. Всё действие происходит внутри одного и того же ограниченного пространства - монастыря. А значительная часть текста - размышления и умозаключения. Это не структура исторического романа. По мнению Лотмана, автор как бы открывает перед читателем сразу две двери, ведущие в противоположных направлениях. На одной написано детектив, на другой - исторический роман. Обе двери, распахнутые перед читателем, ведут, оказывается, в тупик. Перед нами модель лабиринта. Не случайно образ лабиринта и является центральным в романе. Для постмодернизма будет характерно понятие ризомы, как прообраза символического лабиринта, без чётко выраженного центрального направления.
Главным элементом этого произведения будет также текст, который, по мнению автора, вырастает из языковых границ и становится всеобъемлющим. Текст - это монастырская жизнь Средневековья, это сама история, это фрески на стенах храма, обычаи, нравы. Не случайно вся интрига строится на поисках утраченной второй части «Поэтики» Аристотеля. «Для меня текст безграничен, - писал теоретик постмодернизма Ж. Деррида. - Это абсолютная тотальность… Нет ничего вне текста». Положение теоретиков постмодернизма, к которым и относится сам У. Эко, что история и общество являются тем, что может быть «прочитано» как текст, привело к восприятию человеческой культуры как единого «интертекста», который служит предтекстом любого, вновь появляющегося текста. Вот почему в романе «Имя розы» так много различных реминисценций, взятых не только из классического детектива и исторического романа, но и из средневековой и античной философии, современной семиотики. Так, по мнению Р. Барта, «каждый текст является интертекстом; другие тексты присутствуют в нём на разных уровнях в более или менее указываемых формах». Через призму интертекста мир предстаёт как огромный текст, в котором всё когда-то уже было сказано, а новое возможно только по принципу калейдоскопа: смешение определённых элементов даёт новые комбинации.
В романе «Имя розы» очень много говорят о смехе, и это не случайно. Скорее всего, это не столько смех, сколько ирония, которая в постмодернизме называется пастишем, воплощающим собой так называемый негативный пафос. Так, герои романа много рассуждают о смехе и его месте в человеческой культуре, о том, смеялся ли Христос. Сама утраченная часть «Поэтики» Аристотеля также посвящена смеху.
Роман сопровождают «Заметки на полях» «Имени розы», в которых автор блестяще рассказывает о процессе создания своего романа.
Произведение заканчивается латинской фразой, которая переводится так: «Роза при имени прежнем - с нашими мы впредь именами» Как отмечает сам автор, цитата вызывала много вопросов, поэтому «Заметки на полях» «Имени розы» начинаются с «разъяснения» смысла заглавия.
Вначале, пишет У. Эко, он хотел назвать книгу «Аббатство преступлений», но такое заглавие настраивало читателей на детективный сюжет и сбило бы с толку тех, кого интересует только интрига. Заглавие «Имя розы», отмечает У. Эко, подошло ему, «потому что роза как бы символическая фигура до того насыщена смыслами, что смысла у неё почти нет… Название, как и задумано, дезориентирует читателя… Название должно запутывать мысли, а не дисциплинировать их». Таким образом, писатель подчёркивает, что текст живёт своей собственной, часто независящей от него жизнью. Отсюда новые, различные прочтения, интерпретации, на которые и должно настраивать название романа. И не случайно автор поместил эту латинскую цитату из сочинения ХІІ века в конце текста, чтобы читатель сделал различные предположения, мысли и сопоставлял, недоумевал и спорил.
В. Проблематика романа «Маятник Фуко»
Это произведение посвящено проблемам кибернетики, анализу предшественницы этой современной науки - средневекового учения каббалы, проблемам информационного общества, а также истории мировой закулисы. Это странное повествование, объединяющее в себе стилистические особенности научного трактата и художественной прозы.
«Маятник Фуко» можно отнести к так называемому современному научному дискурсу, к яркому воплощению кризиса рациональности, когда научная мысль сознательно отказывается от языка строгой логики, языка понятий и терминов и стремится выразить себя в иррациональных образах и с помощью увлекательного сюжета.
Роман представляет собой захватывающую историю рождения и смены религиозных орденов в Европе, кардинальным образом повлиявших на все идеи, ценности и создания рук человеческих - от Моцарта и Эйнштейна до Наполеона, русской царской охранки, Сталина и Гитлера, от орудий пыток до Эйфелевой башни и компьютеров IBM.
Не случайно роман выстроен вокруг главного героя - маятника Фуко. Он воплощает собой, с одной стороны, центр Вселенной, а с другой - великую иллюзию, так как никакого центра и нет вовсе. В соответствии с постмодернистской парадигмой в мире нет центральных понятий, логик, принципов и ценностей. Мир - это только хаос, и маятник в этом смысле является абсолютным эквивалентом современной модели хаотичного мира. С каждым его взмахом автор наглядно показывает очередную степень поворота мира, где мы все - неокаббалисты и постмодернисты, нищие и банкиры, художники и чиновники, святые и грешники - вращаемся в своих удачах и частностях.
1. Зарубежная литература. ХХ век: учеб. для студ. / под ред. Н. П. Михальской [и др.]; под общ. ред. Н. П. Михальской. - М.: Дрофа, 2003. - С. 388-397.
2. Костюкович, Е. Орбиты Эко / Е. Костюкович // Имя розы / У. Эко. - М., 1998. - С. 654-649.
3. Лотман, Д. Выход из лабиринта / Ю. Лотман // Имя розы / У. Эко. - М.: Книжная палата, 1989. - С. 467-481.
4. Потапова, З. М. Итальянский роман сегодня / З. М. Потапова. - М., 1977.
5. Эко, У. Заметки на полях «Имя розы» / У. Эко // Имя розы / У. Эко. - М.: Книжная палата, 1989. - 496 с.
На итальянокой литературе рассматриваемого периода тяжело отразилась мрачная обстановка фашистской диктатуры. Влияние фашизма проявилось не только у его прямых трубадуров и апологетов, но и у некоторых писателей, настроенных к фашизму оппозиционно.
В качестве поборника фашистских идей и выразителя фашистской литературной политики выступил Габриэль Д’Аннунцио, один из самых значительных итальянских писателей и поэтов, получивший широкую известность еще в конце XIX в.
После того как он стал фашистом, творчество его оскудело. С каждым годом он писал все меньше и хуже. Последние произведения Д’Аннунцио - это в основном пышные речи п трескучие публицистические выступления.
Иной была эволюция другого крупнейшего итальянского писателя - романиста и драматурга Луиджи Пиранделло. Примкнув на раннем этапе своего творчества к так называемому веризму (итальянская разновидность натурализма), он с начала 20-х годов полностью порвал с этим течением и стал развивать созданный им новый стиль, получивший название «юморизм».
Пиранделло признает недостаточным натуралистическое воспроизведение действительности, считает, что ее нельзя познать прямыми, «обычными» средствами. Мир не тот и человек не тот, какими они нам представляются; мы присутствуем при трагикомическом спектакле, истинный смысл которого можно понять, лишь сорвав с его участников их привычные личины-маски.
Поэтому Пиранделло наделяет своих героев как бы двойной жизнью: они живут в мире повседневья, сером и будничном, и в мире воображения, призрачном и прекрасном. Грани между реальным и иррациональным стираются, обыденная действительность предстает как нечто алогичное и непонятное, а мир мечты и вымысла приобретает вполне реальные очертания.
Эта тема «лица и маски», мира реального и мира воображаемого разрабатывалась писателем в ряде его произведений различных жанров - в рассказах из последних томов обширного цикла «Новеллы за год», в романе «Один, ни одного, сто тысяч» и особенно в драматургии.
Парадоксальность формы служила в них раскрытию истинного лица персонажа, а подчас и весьма острого социального содержания, разоблачению буржуазной морали.
В дальнейшем, в гнетущей атмосфере фашистской диктатуры творчество Пиранделло приобретает черты примирения с окружающей действительностью. В его поздних пьесах («Новая колония», «Легенда о подмененном сыне») социальная проблематика почти совсем исчезает, а персонажи превращаются в отвлеченные символы.
Антифашистский лагерь не был в Италии столь широким и монолитным, как в немецкой писательской среде. Наиболее значительный писатель-антифашист Джованни Джерманетто, эмигрировавший из страны после захвата власти Муссолини, создал ряд значительных произведений.
Лучшие из них (прежде всего его повесть «Записки цирюльника») посвящены итальянскому рабочему классу, его освободительной борьбе. Важным в творчестве Джерманетто являлось изображение идейного формирования и роста борца-революционера.
Скрытый протест против фашизма нашел отражение в творчестве Альберто Моравиа, Франческо Йовине, Чезаре Павезе и некоторых других молодых писателей. Их объединял интерес к судьбам интеллигенции в капиталистическом обществе, к ее идейным исканиям.
Оскудение и убожество привилегированного класса-изображены в романе Моравиа «Равнодушные»; низменность интересов буржуазной среды - в книге Йовине «Непостоянный человек»; неудовлетворенность интеллигенции - в книге Павезе «Тяжкий труд».
Все эти произведения были написаны с большим мастерством психоанализа и встречены официальной критикой весьма враждебно, ибо они срывали маску с мнимого благополучия, якобы царившего в фашистском «поколении новых римлян».
Однако помимо духа оппозиции в творчестве этих писателей наблюдались также настроения пессимизма и скепсиса, неуверенности в возможности борьбы со злом.
Итальянская литература занимает важное место в культуре Европы. Это произошло несмотря на то, что сам итальянский язык приобрел литературные очертания достаточно поздно, примерно в 1250-х годах. Это произошло из-за сильного влияния латыни в Италии, где она имела самое широкое применение. Школы, которые носили преимущественно светский характер, повсеместно обучали латыни. Только когда от этого влияния удалось освободиться, начала формироваться аутентичная литература.
Эпоха Возрождения
Первые знаменитые произведения итальянской литературы относятся к эпохе Возрождения. Когда во всей Италии расцветают искусства, литература пытается не отстать. К этому периоду относятся сразу несколько всемирно известных имен - Франческо Петрарка, Джованни Боккаччо, Данте Алигьери. В то время итальянская и французская литература эпохи Возрождения задают тон всей Европе. И это неудивительно.
Данте по праву считается основателем итальянского литературного языка. Он жил и творил на рубеже XIII-XIV веков. Его самым известным произведением стала "Божественная комедия", в которой был дан полноценный анализ поздней средневековой культуры.
В итальянской литературе Данте остался поэтом и мыслителем, который постоянно искал что-то принципиально новое и отличное от повседневного. У него была муза, которой он поклонялся, по имени Беатриче. Эта любовь, в конце концов, получила таинственный и даже какой-то мистический смысл. Ведь он наполнял ею каждое свое произведение. Идеализированный образ этой женщины является одним из ключевых в произведениях Данте.
Известность к нему пришла после выхода повести "Новая жизнь", в которой рассказывалось о любви, обновившей главного героя, заставившей его по-другому взглянуть на все вокруг. Составлена она была из канцон, сонетов и прозаических рассказов.
Много времени Данте уделял и политическим трактатам. Но его главное произведение - это все же "Божественная комедия". Это загробное видение, весьма популярный в то время жанр в итальянской литературе. Поэма представляет собой аллегорическое здание, в котором дремучий лес, где теряется главный герой, представляет человеческие грехи и заблуждения, а самые сильные страсти - это гордыня, сладострастие и корыстолюбие.
Персонаж "Божественной комедии" вместе с проводником отправляется в путешествие по Аду, Чистилищу и Раю.
Наиболее полное представление о писателях и произведениях этой страны можно составить по энциклопедии Мокульского. Итальянская литература на основе этого исследования предстает во всей красе.
Один из самых известных лирических поэтов Италии - Франческо Петрарка. Он жил в XIV веке, был ярким представителем поколения гуманистов. Интересно, что писал не только на итальянском языке, но и на латыни. Причем мировую славу он приобрел именно благодаря итальянским стихам, к которым при жизни относился с известной долей пренебрежения.
В этих произведениях он регулярно обращается к своей возлюбленной по имени Лаура. Читатель из сонетов Петрарки узнает, что впервые они встретились в церкви в 1327 году, а ровно через 21 год ее не стало. Даже после этого Петрарка продолжил ее воспевать на протяжении десяти лет.
Кроме стихов, посвященных любви к Лауре, в этих итальянских циклах содержатся произведения религиозного и политического толка. Итальянская литература эпохи Возрождения многими воспринимается именно через призму поэзии Петрарки.
Еще один яркий представитель периода итальянского Возрождения в литературе - Джованни Боккаччо. Он оказал существенное влияние на развитие всей европейской культуры своими произведениями. Боккаччо написал большое количество поэм на сюжеты из античной мифологии, активно использовал в своем творчестве жанр психологической повести.
Его главным произведением стал сборник новелл "Декамерон", одно из самых ярких произведений итальянской литературы эпохи Возрождения. Новеллы в этой книги, как отмечают критики, проникнуты гуманистическими идеями, духом свободомыслия, юмором и жизнерадостностью, отражают полную палитру итальянского общества, современного автору.
"Декамерон" представляет собой собрание из ста повестей, которые рассказывают друг другу семь дам и 13 мужчин. Они бегут во время чумы, охватившей страну, в отдаленное поместье в деревне, в котором рассчитывают переждать эпидемию.
Все рассказы изложены легким и изящным языком, повествование дышит разнообразием и жизненной правдой. Боккаччо использует в этих новеллах большое количество художественных приемов, изображая людей всевозможных характеров, возрастов и состояний.
Любовь, которую рисует Боккаччо, кардинально отличается от представлений о романтических отношениях у Петрарки и Данте. У Джованни это жгучая страсть, граничащая с эротикой, отвергающая устоявшиеся семейные ценности. Литература итальянского Возрождения во многом как раз основана на "Декамероне".
Большое влияние играли и писатели других государств. Итальянская и французская литература эпохи Возрождения развивалась очень быстро и динамично, также представлена такими именами, как Пьер де Ронсар и многие другие.
XVII век
Следующий важный этап - развитие итальянской литературы 17 века. В то время в стране существуют две школы - пиндаристов и маринистов. Маринистов возглавляет Джамбаттиста Марино. Его самое известное произведение - поэма "Адонис".
Вторую школу литературы на итальянском языке основал Габриэлло Кьябрера. Он был весьма плодовитым автором, из-под пера которого вышло большое количество пасторальных пьес, эпических поэм и од. В этом же ряду обязательно необходимо упомянуть поэта Винченцо Филикайя.
Интересно, что принципиальное различие между этими школами состоит в технических ухищрениях и вопросах, относящихся к форме произведения.
Примерно в то же время в Неаполе появляется кружок, из которого выходит Аркадианская академия, к которому принадлежат многие известные поэты и сатирики того периода.
В XVIII веке после периода определенного застоя на свет появляется яркий представитель итальянской классической литературы Он драматург и либреттист. На его счету более 250 пьес.
Мировую славу Гольдони приносит комедия "Слуга двух господ", которая до сих пор включена в репертуар многих театров мира. События этого произведения разворачиваются в Венеции. Главный герой - Труффальдино, плут и обманщик, которому удалось бежать из бедного городка Бергамо в богатую и успешную Венецию. Там он нанимается слугой к синьору Распони, который в действительности является переодетой девушкой Беатриче. Под видом своего покойного брата она стремится разыскать своего возлюбленного, который по ошибке и из-за несправедливости обвинен в убийстве и вынужден бежать из Венеции.
Труффальдино же, желающий заработать как можно больше, служит одновременно двум господам и по началу это ему успешно удается.
Джакомо Леопарди
В XIX веке итальянская художественная литературы продолжает развиваться, но таких громких имен, как Данте или Гольдони, не встречается. Можно отметить поэта-романтика Джакомо Леопарди.
Его стихи были очень лиричны, хоть он и оставил после себя совсем немного - несколько десятков стихотворений. Впервые они увидели свет в 1831 году под единым заголовком "Песни". Стихи эти были напрочь проникнуты пессимизмом, который окрашивал и всю жизнь самого автора.
Есть у Леопарди не только поэтические, но и прозаические работы. Например, "Нравственные очерки". Так называется его философское эссе, также свое мировоззрение он формулирует в "Дневнике размышлений".
Всю свою жизнь он был в поиске и неизменно испытывал разочарование. Он утверждал, что ему необходимы любовь, желание, огонь и жизнь, но по всем позициям терпел крушение. Большую часть своей жизни поэт был инвалидом, поэтому не мог полноценно сотрудничать с зарубежными университетами, хоть они это регулярно и предлагали. Также его угнетала мысль, что христианство - всего лишь иллюзия. А так как Леопарди по своей натуре был натурой мистической, то часто оказывался перед мучительной пустотой.
В стихах он изображал чувство истинной и естественной красоты, будучи приверженцем идей Руссо.
Леопарди часто называли воплощенным поэтом мировой скорби.
Рафаэлло Джованьоли
Классика итальянской литературы начинает формироваться к концу XIX века. Итальянский историк и романист пишет посвященный одноименному гладиатору, который возглавляет восстание рабов, произошедшее в Древнем Риме. Примечательно, что персонаж этот весьма реален.
К тому же в само повествование Джованьоли, помимо исторической правды и фактов, вплетаются лирические сюжеты, которых в действительности не было. Например, у итальянского писателя Спартак влюбляется в патрицианку Валерию, которая благосклонно к нему относится.
В это же время, в самого Спартака влюблена куртизанка из Греции Эвтибида, любовь которой главный герой категорически отвергает. В результате именно оскорбленная Эвтибида играет одну из решающих ролей в поражении войска Спартака и в его дальнейшей гибели.
Концовка при этом весьма правдоподобна. Восстание рабов действительно было жестоко подавлено, а Спартак был убит.
Писатели с юга страны внесли большой вклад в развитие итальянской детской литературы. Например, журналист Карло Коллоди пишет знаменитую сказку "Приключения Пиноккио. История деревянной куклы". В России она, конечно, больше известна в интерпретации Алексея Николаевича Толстого, написавшего "Золотой ключик, или Приключения Буратино".
Сам Коллоди родом из Флоренции, когда в Италии велась война за независимость (1848 и 1860 годов) отправлялся добровольцем воевать в армию Тосканы.
В итальянской литературе 20 века ярко выделяется на фоне остальных Это - итальянский драматург и писатель, обладатель Нобелевской премии по литературе в 1934 году. Современная итальянская литература в лице Пиранделло представляет собой увлекательное и изобретательное повествование, с помощью которого автор параллельно возрождает сценическое и драматургическое искусство.
Абсурд оказывает большое влияние на автора. В этой постановке демонстрируются противоречия, которые возникают между обыденной жизнью и искусством, на этом примере демонстрируется социальная трагедия людей, которые бессильны противостоять маскам, навязанным им обществом. Сами же только и требуют от автора, чтобы он написал для них пьесу.
Пьеса делится на реальный и фантастический план. В первой действуют персонажи еще не написанной пьесы, а уже во второй зритель узнает о трагедии, которая их постигает.
В литературную деятельность Пиранделло вошел как автор популярного в 1889 году сборника "Радостная боль". Во многих его ранних стихах сочетается стремление продемонстрировать окружающим свой внутренний мир, а также духовный бунт, который противостоит беспросветности окружающей жизни. В 1894 году писатель выпустил собрание новелл "Любовь без любви", а затем сборник "Новеллы на год", в которых стремился сочетать демонстрацию внутреннего мира маленького человека с его духовным внутренним бунтом против беспросветной жизни. Некоторые произведения в результате стали основой для нескольких пьес Пиранделло.
В литературу писатель вошел как автор, рассказывающий о быте небольших городов и деревень в Сицилии, изображая социальные слои проживающих там людей. Например, в знаменитых новеллах "Благословение" и "Счастливцы" он высмеивает представителей духовенства, которые скрывают за показным милосердием свою жадность.
В некоторых своих произведениях он намеренно отходит от итальянского традиционализма. Так, в новелле "Черная шаль" фокусируется на психологическом портрете и поступках главной героини, которой является старая дева, решившая устроить свою жизнь, не взирая на осуждение окружающих. При этом автор, порой, жестко критикует общественные порядки, когда люди готовы пойти на все, что угодно, ради наживы. Такой критике общественные институты подвергаются в новелле "Тесный фрак", в которой профессор приглашен на свадьбу своей ученицы. Он становится свидетелем того, как будущая личная жизнь девушки едва не оказывается разрушенной из-за общественных предрассудков.
Подобный бунт описывается и в произведении "Свисток поезда". В центре повествования оказывается счетовод, который ощущает неудовлетворенность своей жизнью под влиянием минутного импульса. Мечтая о путешествиях и странствиях, он понимает, насколько неважна окружающая его жизнь, его уносит в иллюзорный мир, в котором он окончательно теряет рассудок.
Появляются в творчестве Пиранделло и политические мотивы. Так, в новеллах "Дурак" и "Его величество" демонстрируются тонкие политические интриги, при этом показывается, насколько мелочными они часто бывают.
Часто объектом критики становятся социальные противоречия. В новелле "Веер" главная героиня - бедная крестьянка, которую бросил любимый человек, а хозяйка просто ограбила. Она размышляет о том, что самоубийство является единственным способом решить все свои проблемы.
При этом Пиранделло остается гуманистом, главное место в своем творчестве уделяя реальности человеческих чувств. В новелле "Все как у порядочных людей" рассказывается, как герой покоряет свою возлюбленную своей самоотверженной любовью, прощая даже совершенную ею измену.
Сам Пиранделло часто предпочитает углубляться в психологию своих героев, критикуя социальную действительность и используя такой прием, как гротеск. Герои изображаются с социальными масками, которые они по ходу действия должны сбросить. Например, в новелле "Некоторые обязательства" главному персонажу изменяет жена. Ее любовник - чиновник из муниципалитета, к которому он приходит жаловаться на неверность своей супруги. А когда он узнает всю правду, то не только прощает жену, но и помогает ее любовнику. В действительности, как понимает читатель, он никогда не ревновал свою жену, лишь надевая на себя социальную маску оскорбленного и обманутого мужа. Любовник тоже носил маску, но уже добропорядочного чиновника.
Пиранделло очень ненавязчиво в своих произведениях использует гротеск. Например, в новелле "В молчании" раскрывает трагедию молодого человека, который познал всю жестокость мира, что приводит его к печальному и даже трагическому финалу. Он вынужден покончить собой и убить младшего брата.
Всего за свою литературную карьеру Пиранделло написал шесть романов. В произведении "Отверженные" он критикует социальную предрассудки и общество, изображая женщину, которая сама пытается стать объектом для критики со стороны окружающих.
А в его самом известном романе "Покойный Маттиа Паскаль" он демонстрирует наметившееся противоречие между истинным лицом человека, живущего в современном обществе, и его социальной маской. Его герой решает начать жизнь с чистого листа, устроив все так, что окружающие считают его умершим. Но в результате только принимает на себя новую оболочку, понимая, что жизнь вне общества невозможна. Он начинает просто разрываться между собой реальным и вымышленным, что символизирует разрыв между реальной действительностью и восприятием человека.
Итальянская литература 21 века представлена известным писателем, нашим современником Никколо Амманити. Он родился в Риме, учился на биологическом факультете, но так его и не окончил. Рассказывают, что его дипломная работа легла в основу его первого романа, который назывался "Жабры". Ро ман вышел в свет в 1994 году. В нем рассказывается про мальчика родом из Рима, у которого обнаруживают опухоль. Практически против своей воли он оказывается в Индии, где постоянно попадает во всевозможные, часто неприятные ситуации. В 1999 году роман был экранизирован, но фильм большого успеха не имел.
В 1996 году вышел сборник рассказов писателя под общим названием "Грязь", среди которых были такие известные произведения, как "Последний год человечества", "Жить и умереть в Пренестино". По рассказу "Праздника не будет" также сняли фильм, главную роль в котором исполнила Моника Беллуччи. Вообще, многие работы Амманити неоднократно экранизировались.
В 1999 году современный итальянский писатель выпускает еще один свой роман "Я заберу тебя и увезу". Его действия разворачиваются в вымышленном городе, расположенном в центральной Италии. Но настоящая слава к нему приходит в 2001-м. Прогремел его роман "Я не боюсь". Через два года режиссер Габриэле Сальваторес его экранизировал.
События этого произведения разворачиваются в 70-е годы XX века. В глухой итальянской провинции живет 10-летний Микеле, который все лето проводит в играх с друзьями.
Однажды они оказываются возле заброшенного дома, где находится загадочная яма, прикрытая сверху крышкой. Не говоря никому о ней, на следующий день Микеле возвращается к своей находке, обнаруживая там сидящего на цепи мальчика. Он снабжает таинственного узника хлебом и водой. Дети знакомятся. Оказывается, что мальчика зовут Филиппо, его похитили с целью получить выкуп. Микеле выясняет, что преступление организовала группа взрослых, среди которых и его собственный отец.
Многократно Амманити покоряет читателей подобными захватывающими сюжетами, иллюстрируя, какой может быть современная итальянская литература. Пишет он не только книги, но и сценарии. Так, в 2004 году выходит фильм "Сыворотка тщеславия", снятый по его истории. В 2006 году критики противоречиво воспринимает его новый роман "Как велит Бог". Но при этом произведение получает одобрение читательского сообщества и даже премию "Стрега". В 2008 году выходит одноименный фильм, который снова снимает Сальваторес.
В 2010 году Амманити пишет роман "Я и ты", его на экране уже воплощает в жизнь Бернардо Бертолуччи. Причем к съемкам кино маэстро возвращается после 7-летнего перерыва, заинтересовавшись именно сюжетом Амманити.
Среди его последних произведений необходимо выделить популярный сборник рассказов "Деликатный момент" и роман "Анна", ставший седьмым в его творческой биографии.
Участие Италии в первой мировой войне на стороне Антанты усилило и без того острые противоречия в стране с отсталой социально-экономической структурой, вековыми неразрешенными проблемами и нищетой, какой была Италия в конце XIX века. Это стимулирует революционное движение, престиж социалистической партии. В 1921 году в Италии создается коммунистическая партия. Однако уже через год к власти приходит Муссолини и устанавливает в стране фашистский диктаторский режим, вошедший в историю Италии под названием "черное двадцатилетие". Культура оказалась в подчинении у политики и тоталитаризма, приведших к поляризации интеллигенции, большая часть которой не приняла фашизм. В течение долгих лет неволи создавались "Тюремные тетради" Антонио ГРАМШИ (1891-1937), в которых разработаны основы народно-демократической культуры и марксистской эстетики.
Многие писатели, не желавшие воспевать фашизм, прятались за концепциями "чистого искусства", так называемой "артистической прозы" и течения "герметизм" (итал. poesia ermetica), которое сложилось в конце двадцатых годов. "Герметики" сосредоточивались на камерных и субъективных переживаниях, зашифрованной поэтике. Их произведения просты по форме. Они стремились в первую очередь к выражению чувств, а не мыслей, к передаче скрытого мира душевных состояний. К "герметикам" примыкали Эудженио МОНТАЛЕ (1896-1981) - лауреат Нобелевской премии 1975 года, Джузеппе УНГАРЕТТИ (1888-1970), Умберто САБА (1883-1957).
Зашифрованные ассоциативные образы характерны для "Веселья потерпевших кораблекрушение" (1932) и "Чувства времени" (1933) Унгаретти, "Случайностей" (1939) Монтале. Унгаретти принадлежат строки, передающие "герметическое ощущение мира":
Но вопли мои ранят подобно молниям Хриплый колокол неба И рушатся в ужасе. (Пер. Е. Солоновича)
Классической национальной традиции принадлежит поэзия Умберто Сабы, единственного из больших художников, избежавшего авангардистских поисков. Он верен реальности, счастливым измерениям пережитого в детстве. Светлый, безоблачный стих поэта является своеобразной формой защиты человека, радости и красоты от "бездны" отчаяния:
Слова, в которых человеческое сердце когда-то отражалось - обнаженное и удивленное. Найти бы угол на свете мне, оазис благодатный, где я бы мог слезами вас очистить от лжи всеслепляющей. И тут же растаяла бы, словно снег на солнце, печаль, что вечно в памяти жива. (Пер. Е. Солоновича)
У истоков зрелой итальянской лирики - изданные в 1914 году "Орфические песни" Дино КАМПАНЫ (1885-1932), единственный сборник поэта, названного за бродяжничество и хаотичную жизнь "итальянским Рембо".
Поэт Сальваторе КВАЗИМОДО (1901-1968), лауреат Нобелевской премии 1959 года, вошел в поэзию в тридцатые годы, следуя одновременно и герметизму, и эллинистической поэзии, которую переводил (сборники "Воды и земли", "Эрато и Аполлон"). Резкий перелом зафиксировали его стихи периода Сопротивления, отразившие новую патетику партизанской борьбы ("И внезапно настал вечер", 1942; "Жизнь не сон", 1949). Стихи Квазимодо лаконичны и выразительны:
Ночь кончена, и растворяется луна в лазури, уплывая за каналы. Живуч Сентябрь здесь на земле равнинной, и зелены ее осенние луга, как южные весенние долины. Оставил я товарищей своих и сердце схоронил в стене старинной, чтоб одиноко вспоминать тебя. О, до чего ж ты дальше, чем луна, теперь, когда в преддверии рассвета по мостовой зацокали копыта! (Пер. Л. Мартынова)
Культура начала века преодолевает кризис моральных, духовных и эстетических ценностей. На обломках романтических идеалов Рисорджименто и краха позитивистских основ приобретает популярность идеалистическая философия, интуитивизм, агностицизм. Усвоение идей Ницше на итальянской почве имеет свою специфику. Националистическая идеология проникает в культуру, окрашивает итальянский авангард, прежде всего футуризм. Большое значение в переориентации всей итальянской культуры имела эстетическая концепция Бенедетто КРОЧЕ (1866-1952). Основанная на постулате "искусство есть чистая интуиция", она располагалась между интуитивизмом и позитивизмом.
Итальянский декаданс, сменяемый авангардом, развивается довольно интенсивно, как бы стремясь догнать другие европейские страны. В нем переплетены противоречивые тенденции: "поэзия крови и железа" как реакция на XX век и стремление укрыться от хаоса века и грома орудий в тихой провинциальной жизни. Основные мифы и маски декаданса в Италии создал Габриэле Д"АННУНЦИО (1863-1938), поэт, прозаик, драматург. Его новеллам, появившимся в конце века и изданным позднее под общим названием "Пескарские новеллы" (1902), присуща эклектичность; в них можно узнать опыт веризма и натурализм Золя, психологический анализ Мопассана и морально-психологические коллизии Достоевского; в них много жестокого фанатизма и сильна тяга к утонченным чувствам.
В романах Д"Аннунцио "Триумф смерти" (1894) и "Пламя" (1900) акцентируется миф о сверхчеловеке и завоевателе, нашедший ранее место в его поэтических сборниках ("Римские элегии", 1892). Прекрасные образцы лирики содержит лучшее поэтическое творение писателя - цикл "Хвалебные песни небу, морю, земле, героям" (1903-1912), состоящий из пяти книг. В последнем романе Д"Аннунцио, написанном перед войной, "Быть может - да, быть может - нет" (1910), довольно слабом в художественном отношении, но значительном для понимания эволюции писателя, выражен восторг перед техникой и скоростями. От "сверхчеловека", упивающегося торпедной атакой, недалеко до официального поэта фашизма, которому правительство Муссолини пожаловало в 1924 году титул князя, и до кумира националистически настроенной молодежи.
