Народный театр многогранен и многолик, но среди различных его видов наиболее ярким и самобытным является кукольный театр Петрушки. Как фольклорное представление, театр Петрушки, бытовал в России приблизительно с XVIII века. Свой законченный, классический вид он приобрел не сразу. Вспомним историю развития русской народной кукольной комедии. Первые, наивные формы театра кукол А.Белицкий видит в обряде, « в игре с куклой, ряжении, «москолудстве». Абстрагированную форму ряжения в кукольном театре отмечает и А.В. Грунтовский .

Известно, что впервые театр Петрушки описал немецкий ученый, дипломат и путешественник Адам Олеарий, который был в России дважды в сороковых годах 17 века. В изданном позже путевом дневнике Олеарий описывает выступления скоморохов-музыкантов, которые пели песни, плясали, показывали различные сценки кукольного представления. Кроме кукольного представления Олеарий описывает и “медвежью потеху”. Вожаки медведей, “имели при себе таких комедиантов, которые, между прочим, тотчас же могли представить какую-нибудь штуку или klutch (шалость), как это называют голландцы, с помощью кукол. Для этого они обвязывают вокруг своего тела простыню, поднимают свободную его сторону вверх и удерживают над головой, образуя, таким образом, нечто вроде сцены…, с которою они и ходят по улицам и показывают на ней из кукол разные представления”. Свидетельство Олеария подтверждает иллюстрация, на которой вероятно изображена сцена продажи лошади. Описанное путешественником кукольное представление, вероятно, было прообразом кукольной комедии о Петрушке XIX века, хотя герой этого представления мог носить другое имя, а сюжетная линия могла быть иной. В 30-х годах XVII века в основе кукольных представлений лежал элементарный сюжет, служивший отправной точкой для многочисленных импровизаций кукольников. Предположительно в это время уже существовали представления народного театра кукол, пользовавшиеся успехом у простого народа и вызывавшие неприязнь властей. Судя по тому, что спектакли эти показывались в программах скоморошьих игр, они были непродолжительны и состояли из одной или нескольких коротких сцен. Комедия о Петрушке часто рассматривается как заимствованная, кукольная игра, привнесенная из культур стран Западной Европы или Востока. Причем время заимствования относят то концу XVI – началу XVII вв. (как полагал В.Н.Перетц), то к началу XIX в. (по предположению А.Ф.Некрыловой). “Не сохранилось точных данных о представлениях Петрушки в XVIII веке,- писала В.Д.Кузьмина,- но совершенно бесспорно, что такие спектакли были и явились естественным звеном между той комедией Петрушки, которую видел Олеарий в исполнении скоморохов XVII столетия, и народной кукольной комедией XIX-XX вв.”.

Комедия и ее герой прошли интересный, сложный путь, вобрав иностранные и русские черты, переработав и по-особому освоив зрелищный фольклор, сатирические жанры русского народного творчества, достижения демократического театра XVII – XVIII веков и народной драмы. В.Н.Всеволодский-Гернгросс в работе “Русская народная драма” отмечал, что старинный русский кукольный герой напоминал с одной стороны пассивного молодого человека из “Повести о Горе-злосчастии”, а с другой - предприимчивого Фрола Скобеева и отличался от того Петрушки, который был хорошо известен по спектаклям XIX века. Сформировалось и ядро сюжета кукольной комедии: молодой парень решает жениться, обзавестись хозяйством, а потому первым делом покупает у цыгана лошадь. Упав с лошади, он обращается к лекарю-шарлатану, не стерпев обмана, убивает его дубинкой и хоронит. В этом сюжете явно прослеживается связь с народными играми, в основе которых лежит пародия: на сватовство, свадьбу, торг, лечение, похороны. К XIX веку комедия Петрушки прошла свое становление. Используя принципы импровизированной игры, кукольники стали представлять простейшие сюжеты, в основе которых лежали некие протосюжеты, которые формировались, о чем мы уже упомянули, вероятно под влиянием народных языческих культов, обрядов, игр: «хождение с кобылкой», «сватовство», «шутовское лечение», «пародийные похороны» и т.д. Отсюда, персонажи театра Петрушки во многом схожи с персонажами языческих ряжений, такими как старик, старуха, цыган, поп, певчие, покойник. Определился и сюжет, который стал состоять из цепочки сценок, основанных на мотиве встречи Петрушки с разными персонажами. Последовательность хода основных сценок в последствие была закреплена традицией. Обычно комедия начиналась с приветствия, разговора на злободневную тему, обращения к музыканту, далее следовали сцены с невестой, покупки лошади, встречи с доктором. Затем в разном порядке и количестве следовали встречи-столкновения Петрушки с различными персонажами: немцем, офицером, солдатом, квартальным, барином, арапом, приятелем и другими. Внешнему виду персонажей «придавали типовые черты, по которым легко можно было узнать героя – его социальное положение, профессию, национальность.» .

Но поговорим о центральном герое кукольной комедии. Из всех версий о его происхождении остановимся на самых известных. Возможно наш герой, получил имя «Петрушка» по имени известного в России шута царицы Анны Иоановны, Пьетро Мирро (он же Педрилло, он же Петруха-Фарнос, или просто Петруха). Существуют и другие гипотезы о происхождении главного героя комедии. Свое имя Петрушка мог перенять от имени одного из предшественников - древнеиндусского шута Видушака, и внешностью и поведением сильно напоминавшего Петрушку. Возможны и другие версии. Так в подорожных актерам-кукольникам начала XVIII в. упоминается имя Петрушки Иванова, а в первой половине того же века в Москве давал спектакли кукольник Петр Якубовской, поэтому вполне вероятно, что свое имя кукольный герой мог заимствовать у одного из кукольников, представления которого были наиболее популярны. Существует и другое предположение, также имеющее право на существование. Любимые народом комические персонажи нередко получали прозвища по названиям различных блюд и приправ. Так европейские Ганствурст, Жан Фарина, Пиккельгеринг, Джек Снак имели забавные прозвища – Иван Колбаса, Иван Мучник, Маринованная селедка, легкая закуска. Аналогичным образом, вероятно, появляется и Ванька Рататуй («рататуй» – название французского овощного блюда), что говорит о связи русского кукольного персонажа с его европейскими сородичами. Кроме того, название «рататуй» известно и в севернорусских говорах как «суп пустой бедный» .

В первой трети XVIII века Петрушку уважительно величают не иначе как Петр Иванович (Петрович) Самоваров, а в 19 веке он известен и как Петр Иванович (Петрович) Уксусов. И наконец, возможно, наш герой получил свое имя от своего итальянского собрата – Пульчинеллы, чье имя с итальянского переводится как «петушок».

Так кто же такой Петрушка – социальный тип, национальный характер или человек примитивный? В народном театре характер персонажа воспринимался как данность, как собрание каких-либо определенных, неизменяемых черт. Этот театр не интересовался конкретным человеком, его волновал человек в наиболее общем проявлении, как «человек вообще». «Петрушка один стоял особняком: он не имел прототипа в реальном быту, поскольку относился к семье европейских фольклорных шутов, обладающих общими чертами во внешнем облике – огромный нос, горб или два горба (спереди и сзади), выступающий подбородок, дурацкий колпак на голове». Еще одна характерная черта Петрушки – особый «музыкальный» голос, созданный с помощью специального устройства – пищика. Этот нечеловеческий голос как и четырехпалость указывают на родовую связь Петрушки с миром «потусторонним». И хотя в комедии Петрушка, примеряет на себя различные социальные роли: женится, покупает лошадь, болеет, идет в солдаты и т.д., он ни в коей мере не является социальным типом. Национальный характер увидеть в персонаже, который принадлежит к семье фольклорных шутов, обладающих не только схожестью облика, но и чертами характера, занятие бесперспективное, хотя Петрушка, как и все они, стал любимым народным кукольным героем в России.

Как видим, Петрушку относят не только к персонажам, раскрывающим национальный характер, но соотносят с социальным типом, и наконец, с Homo Primitivus. Вспомним, что Петрушка, также как и его братья – Пульчинелла, Полишинель, Панч, родился в театре масочной условности, в искусстве, где господствовало наивно-метафорическое мышление, в царстве балаганного гротеска, грубоватой народной репризы. Комический эффект эпизодов, в которых участвовал персонаж, достигался приемами, характерными для народной смеховой культуры: драки, избиение, непристойности, мнимая глухота партнера, смешные движения и жесты, передразнивания, веселые похороны и т.п. По мнению М.М.Бахтина, смех «оглупляет», «разоблачает», возвращает миру его изначальную хаотичность и очищает его духовно, поглощая все негативное.

Современный исследователь А.Греф утверждает, что сам Петрушка не социальный тип, не сатирический персонаж, и уж ни в коем случае не национальный характер, а «примитив», то есть Человек Первичный, Homo Primitivus, прото-человек. Лишь с этой точки зрения можно понять асоциальное поведение нашего героя, которое, прежде всего, связано с многочисленными драками. Известно, что значение драки в первичном театре трактуется как ритуальный бой со «злыми силами». Однако, с течением времени, это значение снижается до драки с самыми разными персонажами: полицейским, городовым, солдатом, лекарем. Все эти персонажи не представляют угрозу нашему герою, и только представитель инфернального мира (собака или сама смерть) забирает его жизнь. Финал комедии – конец Петрушки, означает и конец представления. Но Петрушка бессмертен! Смерть подвергается осмеянию, с воскрешением Петрушки комедия начинается заново. Как видим, Петрушка осознавался главным героем русского кукольного театра. Его образ «шире понятий «отрицательного и положительного»: народ выдумал его себе на забаву и на страх властям предержащим. Он негативен, жесток, сатиричен и в то же время возбуждает к себе какую-то щемящую нежность.». Именно таким он и запомнился многим известным художникам, композиторам, писателям и поэтам, которые в своих воспоминаниях описывают детские и юношеские впечатления о театре Петрушки и петрушечниках. Об этом говорят воспоминания Ф.Шаляпина, М. Горького, А. Бенуа. Впечатления о встречах с Петрушкой передавали в своих сочинениях Н.Некрасов (Поэма «Кому на Руси жить хорошо»), И.Стравинский в балете «Петрушка». В конце XIX и начале XX веков комедия о Петрушке не знала себе равных по популярности среди других видов площадного искусства.

В начале XX века популярность этого балаганного героя упала. В России появляется новое чудо – кинематограф и весельчак и озорник Петрушка уже не был способен удовлетворить потребности публики. С приходом новых жизненных реалий образ классического Петрушки уходит. На фоне политических изменений в стране и мире, продолжая оставаться частью праздничных увеселений, меняется и Петрушка, появляются новые персонажи и сюжеты. После революции 1917г. он преобразился в победившего пролетария. Новая власть быстро осознала агитационные возможности народного театра и выдвинула лозунг: «Возвратить театр народу!». Особое значение придавалось театру марионеток. А. Луначарский в «Докладной записке» Наркомпросу 1918 г. писал: «Легко осуществимый технически, тесно связанный всеми своими элементами с народным творчеством, он будет служить пробным камнем для установления истинного народного репертуара и для выработки тех театральных приемов, которые приведут к неразрывному слиянию сцены с народной аудиторией» . Первыми энтузиастами нового кукольного театра были художники, именно с их легкой руки появляются первые Государственные театры марионеток в Ленинграде и Москве. Помимо пьес с Петрушкой в нем шли инсценировки басен И. Крылова. Спектакли театра марионеток Н.Симонович-Ефимовой стали широко известны в северной столице. В последствие она вспоминала: «Случился раут по поводу именин дочки в одной знакомой семье, где собирались поэты и художники. Хозяйка дома попросила меня показать кукольный театр. К тому времени выработался «Больной Петрушка» (которого я придумала для деревенских детей). Я сыграла его и две новые басни. Вот тут-то и стали оправдываться фантастические, заносчивые мысли о театре Петрушек, потому что, когда я кончила, ко мне подошел Алексей Николаевич Толстой, который, оказалось, был среди публики, и спросил: «Кто писал вам текст Петрушки? Вы знаете, что он очень, очень хорошо написан»… Он продолжал: «Станиславский давно мечтает о кукольном театре и заказал мне пьесу. Я знаю, как трудно писать для Петрушек, поэтому-то я и оценил вашу. Вам надо показать ваш театр Станиславскому, я устрою это”… И устроил. Через два дня я сыграла эти пьесы Станиславскому у него на дому, а еще через несколько дней – в Художественном театре: для артистов театра и студий» . Одним из первых представлений стала инсценировка сказки А.Толстого «Мерин». Официальная поддержка привела к тому, что в театре марионеток стали работать крупные мастера искусств; среди них композитор Ю. Шапорин, художники В. Фаворский и молодые Кукрыниксы. На первых порах все эти талантливые люди опирались на опыт старого народного игрища. Петрушка, воскресший из небытия в качестве героя советской действительности, отнюдь не казался анахронизмом или вставным номером. Кукла «красноармейского Петрушки», созданная Кукрыниксами, произвела фурор на Первой всеевропейской выставке театральных кукол в Брюсселе в 1930 г. и стала эмблемой Всесоюзного союза кукольников. В дни торжеств (1 мая, 7 ноября) на площадях больших городов появлялись платформы, с барьеров которых хорошо знакомый публике Петрушка в красной рубашке сыпал солеными политостротами, вызывая всеобщий восторг собравшихся. Рядом с ним были «классовые враги»: поп в рясе, толстобрюхий кулак, одетый с иголочки нэпман. Театр Петрушки становится прежде всего театром революционной сатиры, политическим театром. Так появляется «Кооперативный Петрушка», «Петрушка-рабфаковец», «Красноармейский Петрушка». Кукольные представления приурочивались к каждому из многочисленных новых праздников «красного календаря»: Международному юношескому дню, Дню Красной армии, Дню просвещения и т. д. На сцену выводились и недавние противники – Колчак, Деникин, Врангель, и лидеры буржуазной Европы – Ллойд-Джордж, Пуанкаре, Керзон. Задача способствовать внедрению «советского образа жизни» становится первоочередной для театра Петрушки. Теперь он рассматривается как театр рабочего клуба, откликающийся на любые значимые события в жизни фабрики или завода. Ему надлежало высмеивать прогульщиков, хулиганов, бюрократов из администрации предприятия. Петрушке часто стала отводиться роль резонера, вводящего зрителя в суть дела при начале представления и подводящего итог в финале. Новому театру понадобились и свои авторы. Театр Петрушки стал литературным театром. «Писатели помещали Петрушку в современный советский быт, где он выступал в роли dues ex machine, но и в качестве обычного сценического героя. И Петрушка не только не выглядел анахронизмом, не разрушал целостности сценического повествования, но и оставался своего рода литературным эталоном, определяющим развитие этого искусства». И вот пример названия одной из пьес, имитирующей фольклор: «Представление любительское про дело потребительское, про Нюрку, купца и приказчика, веселого Петрушку-рассказчика», автор – М.Д. Вольпин, известный советский драматург, поэт и сценарист. Петрушка начинает восприниматься как один из «мировых образов» классической культуры. Об этом говорил М. Горький в речи на Первом съезде советских писателей в 1934г. Он выстроил своеобразный ряд этих образов: «Геркулес, Прометей, Микула Селянинович, Святогор, – далее – доктор Фауст, Василиса Премудрая, иронический удачник Иван-дурак и наконец Петрушка, побеждающий доктора, попа, полицейского, черта и даже смерть» . Новое произведение Толстого «Золотой ключик, или Приключения Буратино» выводит на сцену нового неунывающего кукольного героя Буратино, в котором так явно проявляются основные черты Петрушки. Новый образ целиком укладывался в контекст нового времени. Во всех своих проявлениях он разительно напоминает привычного ярмарочного Петрушку. Итак, Петрушка слился с Буратино, и долгое время оставался исключительно персонажем детского театра. Этот Петрушка преобразился, перестал быть агрессивным, «окультурился» и стал просто веселым человечком. Со временем петрушечники стали появляться на детских праздниках и новогодних ёлках. Петрушка оказался у дел и был подлинным героем советского театра кукол, до тех пор, пока традиционное искусство оставалось единственным. Но когда родился новый театр, построенный на принципах условного психологизма, Петрушка стал совершеннейшей нелепостью, он не смог выдержать психологической нагрузки, а всякие попытки построить его образ с помощью психологически обоснованной характеристики кончались неудачей». В театре С.Образцова Петрушка не прижился. С конца 40-х годов Петрушка исчез вообще и почти 50 лет о нём не вспоминали.

Но время не стоит на месте. Как доказательство в 2000-х годах появляется спектакль для детей «Петрушка на войне» в жанре балаганного петрушечного представления о том, как Пётр Петрович Уксусов красноармейцем стал и всех фашистских врагов побеждал. Спектакль в одном действии, по мотивам русского фольклора, для детей от 6 лет. Представление, построено на озорном народном юморе и сатире.

К сожалению, живая традиция фольклорного театра кукол в нашей стране утеряна. В настоящее время можно по пальцам перечесть тех, кто занимается реконструкцией театра Петрушки в том виде, в каком он бытовал в позапрошлом веке. Огромную работу в этом направлении ведет театр А. Грефа «Бродячий вертеп» в Москве, театр «Папьмашенники» В. Мизенина и театр «БалаганЪ» в Санкт-Петербурге. Хорошо известен и театр Татьяны Чунаковой, продолжающей традиции театра Н. Симонович-Ефимовой. Свои представления кукольники дают под открытым небом: в Москве на Арбате и в Санкт-Петербурге на Невском проспекте, в клубах и детских домах и в случае приглашения на квартирах, возрождая традицию питерского театра Н.Симонович-Ефимовой . «Бродячий вертеп» становится театром, доступным не только для детской, но и для взрослой аудитории. С каждым годом театр приобретает не только множество поклонников, но и людей стремящихся на местах возродить этот вид кукольного представления, создавая в школах, учреждениях дополнительного образования, клубах свой театр Петрушки.

Муниципальное бюджетное учреждение культуры Городской дворец культуры поселка Белые Берега

Народный кукольный театр Петрушка».

(Методический материал)

Составитель:

Хормейстер Борисова А.Н.

2. Пьесы для народного кукольного театра «Петрушка»;

Народный кукольный театр Петрушки.

ПЕТРУШКА, «кличка куклы балаганной, русского шута, потешника, остряка в красном кафтане и в красном колпаке; зовут Петрушкой также весь шутовской, кукольный вертеп» (В.Даль). Петрушки известны с 17 в. Русские кукольники использовали марионеток (театр кукол на нитках) и петрушек (перчаточных кукол). До 19 в. предпочтение отдавалось Петрушке, к концу века – марионеткам, т.к. петрушечники объединились с шарманщиками. Ширма петрушечника состояла из трех рам, скрепленных скобами и затянутых ситцем. Она ставилась прямо на землю и скрывала кукольника. Шарманка собирала зрителей, а за ширмой актер через пищик (свисток) начинал общаться с публикой. Позже, со смехом и репризой, выбегал он сам, в красном колпаке и с длинным носом. Шарманщик иногда становился партнером Петрушки: из-за пищика речь была не всегда внятной, и он повторял фразы Петрушки, вел диалог. Комедия с Петрушкой разыгрывалась на ярмарках и в балаганах. Из некоторых воспоминаний и дневников 1840-х годов следует, что у Петрушки было полное имя – его называли Петром Ивановичем Уксусовым или Ванькой Рататуем. Существовали основные сюжеты: лечение Петрушки, обучение солдатской службе, сцена с невестой, покупка лошади и испытание ее. Сюжеты передавались от актера к актеру, из уст в уста. Ни у одного персонажа русского театра не было популярности, равной Петрушке.

Обычно представление начиналось со следующего сюжета: Петрушка решил купить лошадь, музыкант зовет цыгана-барышника. Петрушка долго осматривал лошадь и долго торговался с цыганом. Потом Петрушке надоедал торг, и вместо денег он долго бил цыгана по спине, после чего тот убегал. Петрушка пытался сесть на лошадь, та сбрасывала его под хохот зрителей. Это могло продолжаться до тех пор, пока народ не отсмеется. Наконец лошадь убегала, оставляя Петрушку лежащим замертво. Приходил доктор и расспрашивал Петрушку о его болезнях. Выяснялось, что у того все болит. Между Доктором и Петрушкой происходила драка, в конце которой Петрушка сильно бил врага дубинкой по голове. «Какой же ты доктор, – кричал Петрушка, – коли спрашиваешь, где болит? Зачем ты учился? Сам должен знать, где болит!» Появлялся квартальный. – «Ты зачем убил доктора?» Он отвечал: «Затем, что плохо свою науку знает». После допроса Петрушка бьет дубиной квартального по голове и убивает его. Прибегала рычащая собака. Петрушка безуспешно просил помощи у зрителей и музыканта, после чего заигрывал с собакой, обещая кормить ее кошачьим мясом. Собака хватала его за нос и уволакивала, а Петрушка кричал: – «Ой, пропала моя головушка с колпачком и кисточкой!» Музыка смолкала, что означало конец представления. Если зрителям нравилось, то они не отпускали актеров, аплодировали, бросали деньги, требуя продолжения. Тогда играли маленькую сценку Петрушкина свадьба . Петрушке приводили невесту, он осматривал ее так, как осматривают лошадиные стати. Невеста ему нравилась, ждать свадьбы он не хотел и начинал упрашивать ее «пожертвовать собой». Со сцены, где невеста «жертвует собой», женщины уходили и уводили с собой детей. По некоторым сведениям, пользовалась большим успехом еще одна сценка, в которой присутствовало духовное лицо. Ни в один из записанных текстов она не попала, скорее всего, ее убрала цензура. Были сцены, в которых Петрушка не участвовал. Это были танцы и жонглирование мячами и палками.

Разрушаться Комедия о Петрушке начинает в начале 20 в. Петрушечники стали появляться на детских праздниках и новогодних елках, текст сцен менялся, теряя свою остроту. Петрушка перестал убивать. Он размахивал дубинкой и разгонял своих врагов. Разговаривал он вежливо, а «свадьба» видоизменялась, превратившись в танец с невестой. Исчезла грубая простонародная речь, а вместе с ней и индивидуальность хулигана-балагура, на которого сбегался и стар и млад.

До сих пор кукольный театр использует перчаточные куклы, а за ширмой театра Петрушка уступил место другим героям. «К нам во двор шарманщик нынче по весне, / Притащил актеров труппы на спине: / Развернул он ширму посреди двора; / Дворники, лакеи, прачки, кучера / Возле ширм столпились, чтобы поглазеть, / Как Петрушка будет представлять комедь».

Представляется, что поиски “первосюжета” первопетрушки” бесперспективны. И не только потому, что повторяют методологические издержки “теории заимствования” (и шире сравнительного метода в театроведении и фольклористике), но и потому, что во всех народных культурах, на всех континентах они дадут парадоксально положительные результаты. Археологические раскопки, текстологические исследования, мифы, свидетельства этнографов уже сегодня позволяют одновременно считать истоком этой комедии и культуру Древнего Рима, и культуру стран Востока. Аналогичная кукла найдена археологами даже на острове Пасхи.

Поиск “первопетрушки”, вероятно, нет смысла вести, потому что это явление принадлежит общечеловеческой культуре. Но народная кукольная комедия одновременно остается и сугубо национальным достижением. Тождество таких комедий во многих странах мира разумнее объяснить сходством диалектически развивающихся в русле единого исторического процесса народных культур, имеющих в основе своей тождественные народные календарные игры и социально-исторические условия.

По свидетельству путешественников, кукольный комедиант всегда находился при вожаке медведя, демонстрировавшем “медвежью потеху”. Содержание комедии было непристойного характера. Здесь необходимо обратить внимание на утверждения свидетелей, что кукольник, как правило, исполнял и роль козы, паяца, шута. Вполне естественно, что эти роли проецировались и на кукольный персонаж. Кукольная комедия в комплексе скоморошьего представления, увиденного, проходила последним, “ударным” номером, что свидетельствует о ее успехе у зрителей, которых не смущало скоромное содержание комедии. В XVII в. комедии аккомпанировал гусляр или гудочник. Он же был своеобразным связующим звеном между куклой и зрителями: зазывал, собирал плату, вел диалог с героем, выступал в роли раешника. Аккомпанемент кукольной комедии со временем изменялся. В первой половине XVIII в. “Петрушка“ исполнял свои песни и пляски под звуки гудка, скрипки. Позднее, когда во второй половине XVIII века в России появилась шарманка, этот механический духовой инструмент, не требовавший от исполнителя музыкальных способностей, вытеснил народные инструменты. Появление шарманки в системе народного кукольного спектакля свидетельствовало, видимо, о начале угасания этого вида театра, переходе его в систему коммерческого балаганного представления.

В исследуемый период претерпела частичные изменения и техника показа спектаклей кукольной комедии. В начале XVII века ширмой служила остроумная конструкция, которая выглядела так: “… впереди мужик в женской юбке с обручем на подоле, он поднял ее кверху и, закрывшись таким образом, может спокойно двигать руками, поднимать кукол наверх и представлять целые комедии…” (18). Эта чрезвычайно подвижная ширма позволяла кукольнику мгновенно начинать спектакль и также молниеносно его заканчивать, если того требовали обстоятельства.Такая конструкция ширмы была удобна актеру и позволяла, в случае необходимости быстро исчезнуть в рыночной толпе при появлении блюстителей порядка.

Известно, что в XIX веке устройство ширмы было уже иным. “На двух палках развешивалась простыня из крашенины, и из-за этой простыни кукольник показывал свой спектакль”. Были и более сложные конструкции, когда кукольник показывал спектакль из-за ширмы, образующей четырехгранный столб. Внутри ширмы помещался ящик с куклами (19). Для установки таких ширм нужно, конечно, большее время, а следовательно и более терпимое отношение властей к факту показа спектакля. Однако, учитывая, что в XVII в. кукольная комедия существовала на положении гонимого народного театра, реально предположить, что когда-то ширма-юбка была для исполнителей более практична, чем конструкция ширм конца XVIII - XIX вв. Она же, возможно, избавляла кукольника от уплаты налога - неизбежной “каждой пятой деньги” в пользу казны.

Во время спектакля куклы, не участвовавшие в данной сцене, скорее всего подвешивались на груди у артиста. Когда же кукольник опускал поднятую над головой юбку и превращался в паяца, шута-скомороха, висящие на его одежде куклы служили дополнительными шутовскими украшениями и атрибутами.

В текстах Маскарада “Торжествующая Минерва” Ф.Волкова до сего времени было не совсем ясно следующее место: “Момус или пересмешник. На нем куклы и колокольчики”. Учитывая же, что эта часть маскарада представляла собой “театры с кукольщиками”, естественна аналогия с народным кукольником, опустившим ширму-юбку и представшим перед зрителями богом дурачества, увешанным куклами.

Возможно, что новая конструкция ширмы появилась у российских кукольников вместе с появлением шарманки.

Спектакль “Петрушки” давался двумя актерами - кукольником и музыкантом-раешником. Этот принцип, видимо, оставался неизменным на протяжении всего периода жизнедеятельности комедии. До начала XIX века возможно оставалась неизменной и традиция исполнения этой комедии с помощью “перчаточных” кукол.

Спектакли с использованием этих кукол требуют от исполнителей минимум мастерства. Сценография такого театра значительно проще, условнее сценографий профессионального театра марионеток. В этом легко убедиться, сравнивая рисунок Олеария с гравюрами, изображавшими марионеточные спектакли Западной Европы того времени.

Театр Петрушки не знал декораций. Не знал он и многочисленной бутафории, присущей представлениям профессиональных кукольников. Единственной бутафорской деталью комедии была дубинка, ставившая точки в финалах комических сцен, опускаясь а головы петрушкиных недругов. Походу действия эта же дубинка обыгрывалась главным героем и как скрипка, и как метла, и как ружье.

Время меняло не только конструкцию ширмы, аккомпанирующие музыкальные инструменты, но и сюжет спектаклей, характер, внешность, даже имя главного героя.

Гипотеза эта наиболее вероятна, но не единственна. Свое имя герой комедии (по созвучию) мог перенять от имени одного из предшественников - древнеиндусского шута Видушака, имевшего горб, “смешную голову”, вызывавшего своим поведением веселье зрителей (21). И Видушака и Петрушка - оба спорщики, оба глупы какой-то особой, напускной карнавальной глупостью. Язык обоих героев - язык толпы, орудия их расправы - дубинка и смех.

В равной степени возможны и другие версии. В подорожных актерам-кукольникам начала XVIII в. мы встречаем имя Петрушки Иванова, а в первой половине того же века в Москве давал спектакли кукольник Петр Якубовской. Вполне вероятно, что свое имя кукольный герой мог заимствовать у одного из кукольников, представления которого были наиболее популярны.

Следующее предположение, хотя и может показаться маловероятным, но также, видимо, имеет право на существование. Шуты и народные комические герои нередко получали прозвища по названиям различных кушаний и приправ. Ганствурст - Иван Колбаса (в России это имя переводилось как “заячье сало”), Жан Фарина - Иван Мучник, французская разновидность Полишинеля, Пиккельгеринг - Маринованная селедка, Джек Снак - легкая закуска. Почему бы Петрушке не получить свое имя аналогичным образом? Появилась же у него впоследствии (вероятно в первой трети XVIII века) фамилия Самоваров в память о прижившейся в России технической новинке, введенной Петром I.

Кроме того есть все основания предположить, что этот герой - горластый забияка в красном колпаке, с петушиным профилем, нередко изображавшийся верхом на петухе, сам - вылитый петух, мог позаимствовать у него вместе с характером и имя. Тем более, что в России всякий петух - “Петя”.

Так или иначе, но не следует забывать, что Петрушка приобрел свое имя в “Петров век”, когда не ведавший сантиментов преобразователь России, по меткому выражению В.Н.Всеволодского-Гернгросса “не пером, а дубинкой подписывал свои рескрипты”(22), а в часы отдыха под именем Петрушки Михайлова пьянствовал и дурачился на “всешутейших соборах”.

ПОД НАЗВАНИЕМ "ПЕТРУШКА"

(Народный театр / Сост., вступ. ст., подгот. текстов и коммент. А. Ф. Некрыловой, Н. И. Савушкиной. - М.: Сов. Россия, 1991. - (Б-ка русского фольклора; Т. 10), стр. 251-254, комментарии стр. 506-507).

Выход Петрушки .

Здравию желаем, господа. Будьте здоровы, с тем днем и праздником, который сегодня. (Обращается к Музыканту .) Музыкант! Ты знаешь, брат, что?
Музыкант. А что?
Петрушка. Я, брат, хочу жениться.
Музыкант. Не плохое дело, а именно на ком?
Петрушка. О-е-е-ей! На Прасковье Степановне, на купеческой дочери.
Музыкант. А приданого, Ваня, много берешь?
Петрушка. Сорок четыре тысячи и полкварты водки, две селедки, икры и бутылки фунта три.
Музыкант. Приданое неплохое, а невеста хороша?
Петрушка. Е-е-ей, очень хороша!
Музыкант. А ну, покажи.
Петрушка. Сейчас позову. (Зовет.) Парасковия Степановна! Душечка, ангелочек мой, цветочек, пожалуйте сюда! (Парасковия идет. В это время Ваня встречает и крепко к сердцу прижимает и целует и спрашивает.) Как ваше здоровье, Парасковия Степановна? (Обращается к Музыканту.) Музыкант! А что, моя невеста хороша?
Музыкант. Хороша-то хороша, да немножко слепа.
Петрушка. Неправда! Какой глазочек, какой бровочек, ротик, носик, а сисочки какие (и в это время целует). Музыкант! Сыграй нам камаринского!

Ваня и Невеста танцуют и поют:

Ну, шевелись,
Когда деньги завелись!
Ходи, хата, ходи, печь,
Хозяину негде лечь.

Потом Ваня ее обнимает и домой провожает.

Петрушка. Музыкант! Я, слава богу, женился.
Музыкант. Теперь надо молодой жене лошадку купить.
Петрушка. То-то, брат, у кого купить?
Музыкант. У цыгана Гаврыла.
Петрушка. А где он живет?
Музыкант . На правой стороне в большом кабаке.
Петрушка (зовет Цыгана). Эй, Гаврыло, замазанное рыло, поди сюда!
Цыган (идет и поет).
Да туман яром,
А мороз долиною,
Да промеж тыми туманами
Цыгане стояли.
А здоров був, пане. Чего тебе треба?
Петрушка. Я слышал что у тебя есть продажная лошадка. А дорого хочешь? И хороша она?
Цыган. Хороша-то хороша. Не сопата, не горбата, жива, не подорвата, а бежит - земля дрожит, а впадет - три дня лежит, а в грязи - разорвись, хоть сам вези.
Петрушка. Сколько хочешь?
Цыган. Двести пятьдесят рублей.
Петрушка. Это дорого.
Цыган. Сколько пан будет давать?
Петрушка. Сто рублей.
Цыган. Мало, пан, даешь.
Петрушка. Сто двадцать.
Цыган. Давай, пан, задатку.
Петрушка. Приведи лошадку.
Цыган. Без задатку не отдам лошадку. Прощай, пане. (Петрушка в это время ловит Цыгана за чуб и ударяет об стенку.) Купив не купив, а драться не надо. Давай, пан, задатку. (В это время Ваня уходит.) Наше дело - украсть, продать, променять, деньги получить, закусить, выпить. (В это время Ваня палку несет.)
Петрушка. Ну, цыган, получай задатку! (И бьет палкой по голове.) Вот тебе рубль!
Цыган (кричит). А-я-яй!
Петрушка. Вот тебе два, три, четыре, пять.

Цыган получает задатку и убегает.

Петрушка (выезжает па лошадке). А что, музыкант, хороша моя лошадка для молодой жены?
Музыкант. Хороша, только хрома.
Петрушка. Врешь, она хороша! Сыграй-ка мне галоп.

Во время катания лошадь сбрасывает и бьет Ваню и потом убегает. В это время Ваня кричит.

Петрушка. Ой, боже мой! Болит около сердца! Кому моя Парасковья Степановна достанется?
Музыкант. Что такое?
Петрушка. Позовите мне доктора!
Музыкант. А вот и доктор идет.
Доктор. Я - доктор-лекарь, немецкий аптекарь. Ко мне приводят на ногах, а отправляю на костылях. Где у тебя болит?
Петрушка. Повыше!
Доктор. Где, здесь?
Петрушка. Пониже!
Доктор. Где, здесь?
Петрушка. Повыше!
Доктор. Черт тебя разберет: то повыше, то пониже, то повыше, то пониже! Вставай, будь здоров!
Ваня (встает). А сколько, доктор, вам за труд?
Доктор. Пять рублей. (Ваня пошел.) Давай скорей деньги! Наше дело микстуру прописать, деньги, кожу драть и на тот свет отправлять.

В это время Ваня входит и вместо пяти рублей приносит палку и отдает доктору палочные удары.

Петрушка. Вот тебе рубль, вот тебе два! Вот тебе три!

Доктор остальных денег не получает, а убегает.

Петрушка (Музыканту). А что, хорошо доктор деньги получил?
Музыкант. Хорошо.
Петрушка. О, теперь я сяду, посижу и песенку спою.
Чижик-пыжик, где ты был?
На рыночке водку пил.
Выпил рюмку, выпил две -
Закружилось в голове!
Полицейский (ударяет Ваню). Ты что здесь, мерзавец, шумишь, кричишь, никому спать не даешь? Я к тебе пришлю Барбоса, он откусит тебе длинный нос!

В это время вбегает Барбос , Ваня останавливается и начинает его дразнить.

Петрушка. Цю-цю!
Барбос. Гав-гав! (Хватает Ваню.)
Петрушка (вторично дразнит). Цю-цю!
Барбос. Гав-гав! (Хватает его.)
Петрушка (с публикой прощается и кричит). Барбос, Барбос, пропал мой длинный нос!

Конец оратора Вани.

У русских были известны три вида кукольного театра: театр марионеток (в нем куклы управлялись с помощью ниток), театр Петрушки с перчаточными куклами (куклы надевались на пальцы кукольника) и вертеп (в нем куклы неподвижно закреплялись на стержнях и передвигались по прорезям в ящиках). Театр марионеток не получил широкого распространения. Популярным был театр Петрушки. Вертеп был распространен в основном в Сибири и на юге России.

Театр Петрушки — русская народная кукольная комедия. Главным его персонажем был Петрушка, именем которого и назван театр. Этот герой именовался также Петр Иванович Уксусов, Петр Петрович Самоваров, на юге — Ваня, Ванька, Ванька Ретатуй, Рататуй, Рутютю (традиция северных районов Украины). Театр Петрушки возник под влиянием итальянского кукольного театра Пульчинелл о, с которым итальянцы часто выступали в Санкт-Петербурге и других городах.

Ранняя зарисовка театра Петрушки относится к 30-м гг. XVII в. Эту иллюстрацию поместил немецкий путешественник Адам Олеарий в описание своего путешествия в Московию. По поводу рисунка Д. А. Ровинский писал: "...Мужик, подвязав к поясу женскую юбку с обручем в подоле, поднял ее кверху, — юбка эта закрывает его выше головы, он может в ней свободно, двигаться руками, выставлять кукол на верх и представлять целые комедии. <...> В картинке, на переносной юбочной сцене, нетрудно различить дошедшую до нашего времени классическую комедию о том, как цыган продавал Петрушке лошадь". Ровинский привел замечание Олеария о том, что кукольный комедиант всегда находился при медвежьем вожаке; он же исправлял "должности" козы и паяца. Сценки, по словам Олеария, были всегда самого скоромного содержания.

Позже поднятая кверху женская юбка с обручем в подоле была заменена ширмой — во всяком случае, в описаниях театра Петрушки XIX в. юбка уже не упоминается.

В XIX в. театр Петрушки был самым популярным и распространенным видом кукольного театра в России. Он состоял из легкой складной ширмы, ящика с несколькими куклами (по количеству персонажей — обычно от 7 до 20), из шарманки и мелкой бутафории (палки или дубинки-трещотки, скалочки и проч.). Декораций театр Петрушки не знал.

Кукольник в сопровождении музыканта, обычно шарманщика, ходил от двора ко двору и давал традиционные представления о Петрушке. Его всегда можно было видеть и во время народных гуляний, на ярмарках.

Об устройстве театра Петрушки Д. А. Ровинский писал: "У куклы корпуса нет, а только подделана простая юбчонка, к которой сверху подшита пустая картонная голова, а с боков — руки, тоже пустые. Кукольник втыкает в голову куклы указательный палец, а в руки — первый и третий пальцы; обыкновенно напяливает он по кукле на каждую руку и действует таким образом двумя куклами разом".

Характерные черты внешнего вида Петрушки — большой нос "крючком", смеющийся рот, выступающий подбородок, горб или два горба (на спине и на груди). Одежда состояла из красной рубахи, колпака с кисточкой, на ногах щегольские сапожки; или из шутовского двухцветного клоунского наряда, воротника и колпака с бубенчиками. Кукольник говорил за Петрушку с помощью пищика — приспособления, благодаря которому голос становился резким, визгливым, дребезжащим. (Пищик изготавливался из двух костяных или серебряных выгнутых пластиночек, внутри которых укреплялась узкая полоска полотняной ленточки). За остальных действующих лиц комедии кукольник говорил своим естественным голосом, отодвигая пищик за щеку.

Представление театра Петрушки состояло из набора сценок, имевших сатирическую направленность. О Петрушке М. Горький говорил как о непобедимом герое кукольной комедии, который побеждает всех и вся: полицию, попов, даже черта и смерть, сам же остается бессмертен.

Образ Петрушки — олицетворение праздничной свободы, раскрепощенности, радостного ощущения жизни. Действия и слова Петрушки противопоставлялись принятым нормам поведения и морали. Импровизации петрушечника были злободневны: в них содержались острые выпады против местных купцов, помещиков, начальства. Представление сопровождалось музыкальными вставками, иногда пародийными: например, изображение похорон под "Камаринскую" (см. в Хрестоматии "Петрушка, он же Ванька Рататуй").

Зуева Т.В., Кирдан Б.П. Русский фольклор - М., 2002 г.

Театр Петрушки

Театр Петрушки

В народном искусстве был известен также и кукольный театр: театр марионеток (в нем куклы управлялись с помощью ниток), театр Петрушки с перчаточными куклами (куклы надевались на пальцы кукольника) и вертеп (в нем куклы неподвижно закреплялись на стержнях и передвигались по прорезям в ящиках).

Особенно любимым народом был театр Петрушки. В XIX веке театр Петрушки был самым популярным и распространенным видом кукольного театра в России. Он состоял из легкой складной ширмы, ящика с несколькими куклами (по количеству персонажей обычно от 7 до 20), из шарманки и мелкой бутафории (палки или дубинки-трещотки, скалочки и пр.). Декораций театр Петрушки не знал. Кукольник в сопровождении музыканта, обычно шарманщика, ходил от двора ко двору и давал традиционные представления о Петрушке. Его всегда можно было видеть и во время народных гуляний, на ярмарках. Главным персонажем был Петрушка, именем которого и назван театр. Этот герой именовался также Петр Иванович Уксусов, Петр Петрович Самоваров и т.п. Он возник под влиянием итальянского кукольного театра Пульчинелло, с которым итальянцы часто выступали в Санкт-Петербурге и других городах.

В театре Петрушки представлялись отдельные сатирические сцены. А.М. Горький отмечал, что "непобедимый кукольный герой побеждал всех и вся: попов, полицию, черта и смерть. Сам же оставался бессмертным". 1

Вот как описывал Д.А. Ровинский представление театра Петрушки, свидетелем которого он оказался:

"Комедия эта играется в Москве, под Новинским. [...] Содержание ее очень несложно: сперва является Петрушка, врет всякую чепуху виршами, картавя и гнусавя в нос, - разговор ведется посредством машинки, приставляемой к небу, над языком, точно так же, как это делается у французов и итальянцев. Является Цыган, предлагает Петрушке лошадь. Петрушка рассматривает ее, причем получает от лошади брычки то в нос, то в брюхо; брычками и пинками переполнена вся комедия, они составляют самую существенную и самую смехотворную часть для зрителей. Идет торг, - Цыган говорит без машинки, басом. После длинной переторжки Петрушка покупает лошадь; Цыган уходит. Петрушка садится на свою покупку; покупка бьет его передом и задом, сбрасывает Петрушку и убегает, оставляя его на сцене замертво. Следует жалобный вой Петрушки и причитанья на преждевременную кончину доброго молодца. Приходит Доктор:

Где у тебя болит?

Вот здесь!

И здесь?

Оказывается, что у Петрушки все болит. Но когда Доктор доходит до нежного места, Петрушка вскакивает и пап его по уху; Доктор дает сдачи, начинается потасовка, является откуда-то палка, которою Петрушка окончательно и успокаивает Доктора.

Какой же ты Доктор, - кричит ему Петрушка, - коли спрашиваешь, где болит? На что ты учился? Сам должен знать, где болит!

Еще несколько минут - является Квартальный, или, по-кукольному, “фатальный фицер”. Так как на сцене лежит мертвое тело, то Петрушке производится строгий допрос (дискантом):

Зачем убил Доктора?

Ответ (в нос):

Затем, что свою науку худо знает - битого смотрит, во что бит, не видит, да его же еще и спрашивает.

Слово за слово, - видно, допрос Фатального Петрушке не нравится. Он схватывает прежнюю палку, и начинается драка, которая кончается уничтожением и изгнанием Фатального, к общему удовольствию зрителей; этот кукольный протест против полиции производит в публике обыкновенно настоящий фурор.

Пьеса, кажется бы, и кончилась; но что делать с Петрушкой? И вот на сцену вбегает деревянная Собачка-пудель, обклеенная по хвосту и по ногам клочками взбитой ваты, и начинает лаять со всей мочи (лай приделан внизу из лайки).

Шавочка-душечка, - ласкает ее Петрушка, - пойдем ко мне жить, буду тебя кошачьим мясом кормить.

Но Шавочка ни с того ни с сего хвать Петрушку за нос; Петрушка в сторону, она его за руку, он в другую, она его опять за нос; наконец Петрушка обращается в постыдное бегство. Тем комедия и оканчивается. Если зрителей много и Петрушкину свату, т.е. главному комедианту, дадут на водку, то вслед за тем представляется особая интермедия под названием Петрушкиной свадьбы . Сюжета в ней нет никакого, зато много действия. Петрушке приводят невесту Варюшку; он осматривает ее на манер лошади. Варюшка сильно понравилась Петрушке, и ждать свадьбы ему невтерпеж, почему и начинает он ее упрашивать: “Пожертвуй собой, Варюшка!” Затем происходит заключительная сцена, при которой прекрасный пол присутствовать не может. Это уже настоящий и “самый последний конец” представления; затем Петрушка отправляется на наружную сцену балаганчика врать всякую чепуху и зазывать зрителей на новое представление.

В промежутках между действиями пьесы обыкновенно представляются танцы двух Арапок, иногда целая интермедия о Даме, которую ужалила змея (Ева?); тут же, наконец, показывается игра двух Паяцев мячами и палкой. Последняя выходит у опытных кукольников чрезвычайно ловко и забавно: у куклы корпуса нет, а только подделана простая юбочка, к которой сверху подшита пустая картонная голова, а с боков - руки, тоже пустые. Кукольник втыкает в голову куклы указательный палец, а в руки - первый и третий пальцы; обыкновенно напяливает он по кукле на каждую руку и действует таким образом двумя куклами разом. При кукольной комедии бывает всегда шарманка, заменившая старинную классическую волынку, гусли и гудок; шарманщик вместе с тем служит “понукалкой”, т.е. вступает с Петрушкой в разговоры, задает ему вопросы и понукает продолжать вранье свое без остановки". 2