Тема: Композиционные части сказки: присказка, зачин, концовка.
Цель: Систематизация знаний по теории литературы (композиционные производные)
Задачи для учащихся:
1.Знать композиционные части сказки.
2.Научиться находить их в тексте.
3.Составлять сказку по композиционным частям.
Предполагаемые результаты:
1.Знают, из каких композиционных частей состоит сказка и их определение.
2.Умеют находить композиционные части в тексте.
3.Составляют свою сказку, используя все её композиционные части.
Ход урока.
I . Мотивационный этап.
1.Психологический настрой на урок.
Показ мультфильма «Командное взаимодействие» на интерактивной доске.
Вопросы после просмотра:
2.Формирование групп.
Учитель назначает командиров групп:
Выберите каждый для себя одного ученика – спикера, спикер выберет секретаря, секретарь – таймспикера.
Покажите смайликом, как вы себя чувствуете в данной группе.
Повторение правил работы в группах.
4.Целеполагание.
Учитель.
Прочитайте текст на карточках и выполните пометки. (Метод «Инсерт»)
Учащиеся читают текст карточки и делают пометки:
«!» – знаю, согласен;
«-»-не согласен;
«+»-интересно и неожиданно;
«?»- не знаю, хочу узнать.
После заполнения таблицы задаётся вопрос классу:
Что заинтересовало вас при работе с таблицей? (Отвечают и останавливаются на пометке «не знаю, хочу узнать»
Я хочу вам помочь в получении новых знаний. Определите тему сегодняшнего урока.
Что такое присказка, зачин, концовка в сказке.
С какой целью вы хотите это узнать?
Чтобы находить присказку, зачин, концовку в сказках. Чтобы самим правильно сочинить интересную красивую сказку.
Запишем тему урока в тетрадь.
II . Операционный этап.
1.Определение композиционных частей. Работа в парах. Метод «Прогнозирование».
Учитель: У каждой пары есть карточка. Рассмотрите и попробуйте определить с помощью стрелок присказку, зачин, концовку. (Используются карточки двух вариантов)
1 вариант
Имя_________1)Ой ду-ду! На дубу
Грянул ворон во трубу.
И пошли чудеса:
Засинели небеса,
Вышли в море паруса,
Встали тёмные леса.
2) Жили себе дед да баба. Дед и говорит бабе:
Ты, баба, пеки пироги, а я запрягу сани, поеду за рыбой….
3) Вот и стали они жить –поживать да добра наживать.
КОНЦОВКА
ПРИСКАЗКА
ЗАЧИН
2 вариант.
Имя_ ________1) А в лесной избушке
Затопилась печь –
Пироги с морошкой
Начал зайка печь.
Пирогов покушай,
Сказочку послушай.
2) В старые годы у одного царя было три сына. Вот, когда сыновья стали на возрасте, царь собрал их и говорит:
Сыновья мои любезные, покуда я ещё не стар, мне охота бы вас женить, посмотреть на ваших деточек, на моих внучат…
3) И я там был. Мёд-пиво пил, по усам текло, а в рот не попало.
КОНЦОВКА
ПРИСКАЗКА
ЗАЧИН
2.Проверка. Взаимопроверка пар по ключу в учебнике (стр.39-40. Литературное чтение, 2 класс)
Кто определил правильно? У кого не получилось, не расстраивайтесь, сейчас вы прочитаете точное определение понятий и сможете правильно находить в сказках присказку, зачин и концовку. (Самостоятельное чтение правил в учебнике Стр.39-40. Работа в группах)
Чем сказка отличается от рассказа?
В рассказе нет присказки, зачина и концовки.
По каким признакам мы отличаем сказку?
Слова «жили-были», «однажды». Положительные и отрицательные герои. Добро и зло. Добро побеждает.
3.Определение последовательности композиционных частей сказки. (Работа в группах)
Расположите карточки с названиями композиционных частей в том порядке, в котором, вы считаете, располагаются композиционные части в сказке.
Карточки:
Присказка
зачин
концовка
4.Проверка методом «Делегирование». Делегаты от групп заходят в другие группы и смотрят выполненную работу. Свои мысли, оценку и предложения оставляют на стикере. В каждой группе остаётся спикер, который представляет работу своей группы.
Присказка
зачин
концовка
5. Физминутка «Весёлая зарядка» на интерактивной доске.
6.Закрепление изученного материала.
Карточки с разноуровневыми заданиями. (Обосновать свой выбор)
1 уровень.
Задание: Прочитайте сказку и разделите её на композиционные части.
Будет сказка занимательна. Слушайте её внимательно. Кто уши широко раскроет – много всякой всячины усвоит. А кто невзначай уснёт – тот ни с чем и уйдёт.
Как-то по весне жила на крыше одного дома сосулька, которая очень хотела иметь косынку.
И вот однажды утром мимо пробегала маленькая девочка. Малышка очень спешила в детский сад и не заметила, как косынка с ее плеч упала прямо на асфальт. Сосулька по молодости и неопытности подумала, что косынка оставлена в подарок для нее. Все утро она думала, как же добраться до косынки. Наступил день, солнышко засветило ярко и сильно. Сосулька, увлеченная своими мыслями, потихоньку таяла и по капельке капала вниз, прямо на косынку… Она и не заметила, как растаяла вся… Влажная от воды косынка к вечеру высохла под солнечными лучами. А вечером девочка, возвращаясь домой из садика, нашла ее на том самом месте, где оставила утром. Вот и сказочке конец, а кто слушал молодец!
2 уровень.
Карточки с разрезанным текстом.
Задание: Прочитайте сказку, собрав правильно её части.
В то давнее время, когда мир божий наполнен был лешими, ведьмами да русалками, когда реки текли молочные, берега были кисельные, а по полям летали жареные куропатки, в то время жил-был царь по имени Горох…
В старые-стародавние времена царь Горох воевал с грибами.
Гриб боровик, над грибами полковник, под дубочком сидючи, на все грибы глядючи, стал приказывать:
- Приходите вы, белянки, ко мне на войну!
Отказалися белянки:
- Мы - столбовые дворянки! Не пойдем на войну!
- Приходите вы, рыжики, ко мне на войну! Отказались рыжики:
- Мы - богаты мужики! Не пойдем на войну!
- Приходите вы, волнушки, ко мне на войну! Отказалися волнушки.
- Мы, волнушки, - старушки! Не пойдем на войну!
- Приходите вы, опенки, ко мне на войну! Отказалися опенки:
- У нас ноги очень тонки! Не пойдем на войну!
- Приходите, грузди, ко мне на войну!
- Мы, грузди, - ребятушки дружны! Пойдем на войну!
Так и победили грибы царя Гороха!
И я там был. За победу мёд-пиво пил. По усам текло, а в рот не попало.
3 уровень (талантливые и одарённые)
Задание: Устно составьте сказку, используя все композиционные части.
7.Представление выполненной работы спикерами групп.
III .Рефлексия.
1.Проверка усвоения темы.
Перед вами тест. Вспомните то, о чём вы сегодня узнали и ответьте на вопросы.
Мини-тест.
1.Присказка
а) идея сказки, её герои
б) заманилка к слушанию
в) добро побеждает зло.
2.Зачин
а) идея сказки, её герои
б) заманилка к слушанию
в) добро побеждает зло.
3.Концовка
а) идея сказки, её герои
б) заманилка к слушанию
в) добро побеждает зло.
2.Проверка.
Посмотрите на доску и проверьте свою работу (ключ на интерактивной доске)
Поставьте оценку в свой тест.
Если:
все ответы верны – смайлик «улыбается»
один, два ответа не верны – смайлик «грустный»
3.Итог урока – приём «Незаконченные предложения»
По кругу высказываются одним предложением, выбирая начало фразы из рефлексивного экрана на доске.
Сегодня я узнал…..
Было интересно…..
Было трудно….
Я выполнял задания…..
Я понял, что…..
Теперь я могу….
Я почувствовал, что….
Я приобрёл….
Я научился….
У меня получилось…
4.Домашнее задание.
Повторить правило на странице 39-40.
Сочинить присказку, зачин или концовку – по желанию на выбор.
I. К истории вопроса
<...> Самое обычное деление сказок - это разделение на сказки с чудесным содержанием, сказки бытовые, сказки о животных. На первый взгляд все кажется правильным. Но поневоле возникает вопрос: а разве сказки о животных не содержат элемента чудесного, иногда в очень большой степени? И наоборот: не играют ли в чудесных сказках очень большую роль именно животные? Можно ли считать такой признак достаточно точным? Афанасьев, например, причисляет сказку о рыбаке и рыбке к сказкам о животных. Прав он или нет? Если неправ, то почему? Ниже мы увидим, что сказка с величайшей легкостью приписывает одинаковые действия людям, предметам и животным. Это правило главным образом верно для так называемых волшебных сказок, но оно встречается и в сказках вообще. Один из наиболее известных в этом отношении примеров - это сказка о дележе урожая («Мне, Миша, вершки, тебе - корешки»). В России обманутым является медведь, а на Западе - черт. Следовательно, эта сказка с привлечением западного варианта вдруг выпадает из ряда сказок о животных. Куда же она попадает? Ясно, что это и не бытовая сказка, ибо где же видано, чтобы в быту урожай делился подобным образом? Но это и не сказка с чудесным содержанием. Она в данной классификации вообще не умещается.
И тем не менее мы будем утверждать, что приведенная классификация в основах своих правильна. Исследователи здесь руководствовались инстинктом, и их слова не соответствуют тому, что они ощущали на самом деле. Вряд ли кто-нибудь ошибется, отнеся сказку о жар-птице и сером волке к сказкам о животных.
Для нас также совершенно ясно, что и Афанасьев ошибся со сказкой о золотой рыбке. Но это мы видим не потому, что в сказках фигурируют или не фигурируют животные, а потому, что волшебные сказки обладают совершенно особым строением, которое чувствуется сразу и определяет разряд, хотя мы этого и не сознаем. <...>
Если неблагополучно обстоит дело с делением на разряды, то с делением на сюжеты начинается уже полный хаос. <...> Сказки обладают одной особенностью: составные части одной сказки без всякого изменения могут быть перенесены в другую. Ниже этот закон перемещаемости будет освещен подробнее, пока же можно ограничиться указанием на то, что, например, баба-яга может встречаться в самых разнообразных сказках, в самых различных сюжетах. Эта черта - специфическая особенность народной сказки. Между тем, невзирая на эту особенность, сюжет обычно определяется так: берется одна какая-нибудь часть сказки (часто случайная, просто бьющая в глаза), прибавляется предлог «о» и определение готово. Так, сказка, в которой есть бой со змеем, - это сказка «о змееборстве», сказка, в которой есть Кощей,- это сказка «о Кощее» и т. д., причем единого принципа в выборе определяющих элементов нет. Если теперь вспомнить о законе перемещаемости, то с логической неизбежностью получается путаница, или, выражаясь точнее, перекрестное деление, а такая классификация всегда искажает сущность изучаемого материала. К этому прибавляется еще невыдержанность основного принципа разделения, т. е. нарушается еще одно из элементарнейших правил логики. Такое положение продолжается вплоть до наших дней.
Мы проиллюстрируем это положение двумя примерами. В 1924 г. появилась книга о сказке одесского профессора Р. М. Волкова. Волков с первых же страниц своего труда определяет, что фантастическая сказка знает пятнадцать сюжетов. Сюжеты эти следующие:
1)0 невинно гонимых.
2) О герое-дурне.
3) О трех братьях.
4) О змееборцах.
5) О добывании невест.
6) О мудрой деве.
7) О заклятых и зачарованных.
8) Об обладателе талисмана.
9) Об обладателе чудесных предметов.
10) О неверной жене и т. д.
Как установлены эти пятнадцать сюжетов - не оговорено. Если же всмотреться в принцип деления, то получится следующее: первый разряд определен по завязке (что здесь действительно завязка, мы увидим ниже), второй - по характеру героя, третий - по количеству героев, четвертый - по одному из моментов хода действия и т. д. Таким образом, принцип деления вообще отсутствует. Получается действительно хаос. <...>
Затронув вопрос о классификации сюжетов, мы не можем обойти молчанием указателя сказок Анти Аарне. Аарне является одним из основателей так называемой финской школы. Здесь не место давать надлежащую оценку этому направлению. Укажем лишь на то, что в научной литературе имеется довольно значительное количество статей и заметок о вариантах к отдельным сюжетам. Такие варианты иногда добываются из самых неожиданных источников. Постепенно их накопляется очень много, а систематической разработки нет. Сюда главным образом и направлено внимание этого направления. Представители этой школы добывают и сравнивают варианты отдельных сюжетов по их мировому распространению. Материал группируется гео-этнографически по известной, вперед выработанной системе, а затем делаются выводы об основном строении, распространении и происхождении сюжетов. Однако и этот прием вызывает ряд возражений. Как мы увидим ниже, сюжеты (в особенности сюжеты волшебных сказок) состоят в теснейшем родстве между собой. Определить, где кончается один сюжет с его вариантами и где начинается другой, можно лишь после межсюжетного изучения сказок и точной фиксации принципа отбора сюжетов и вариантов. Но этого нет. Перемещаемость элементов здесь также не принята во внимание. Работы этой школы исходят из неосознанной предпосылки, что каждый сюжет есть нечто органически цельное, что он может быть выхвачен из ряда других сюжетов и изучаться самостоятельно.
Между тем вполне объективное отделение одного сюжета от другого и подбор вариантов - дело совсем не простое. Сюжеты сказки так тесно связаны между собой, так переплетаются одни с другими, что этот вопрос требует специального предварительного изучения раньше выделения сюжетов. Без такого изучения исследователь предоставлен своему вкусу, объективное же отделение пока даже просто невозможно. (...)
Но, как бы то ни было, методы этой школы прежде всего потребовали списка сюжетов.
Составление такого списка и предпринято Аарне.
Список этот вошел в международный обиход и оказал делу изучения сказки крупнейшую услугу: благодаря указателю Аарне стала возможна шифровка сказки. Сюжеты названы Аарне типами, и каждый тип занумерован. Краткое условное обозначение сказок (в данном случае - ссылкой на номер указателя) очень удобно.
Но наряду с этими достоинствами указатель обладает и рядом существенных недостатков: как классификация он не свободен от тех ошибок, которые делает Волков. Основные разряды следующие: I. Сказки о животных. II. Собственно сказки. III. Анекдоты. Мы легко узнаем прежние приемы, перестроенные на новый лад. (Несколько странно, что сказки о животных как будто не признаются собственно сказками.) Далее хочется спросить: имеем ли мы настолько точное изучение понятия анекдота, чтобы им можно было пользоваться совершенно спокойно... Мы не будем входить в подробности этой классификации, а остановимся лишь на волшебных сказках, которые выделены им в подразряд. Заметим кстати, что введение подразрядов - одна из заслуг Аарне, ибо деление на роды, виды и разновидности не разрабатывалось до него. Волшебные же сказки охватывают, по Аарне, следующие категории: 1) чудесный противник, 2) чудесный супруг (супруга). 3) чудесная задача, 4) чудесный помощник, 5) чудесный предмет, 6) чудесная сила или умение, 7) прочие чудесные мотивы. По отношению к этой классификации могут быть почти дословно повторены возражения на классификацию Волкова. Как же быть, например, с теми сказками, в которых чудесная задача разрешается чудесным помощником, что именно встречается очень часто, или с теми сказками, в которых чудесная супруга и есть чудесный помощник?
Правда, Аарне и не стремился к созданию собственно научной классификации: его указатель важен как практический справочник, и как таковой он имеет огромное значение. Но указатель Аарне опасен другим. Он внушает неправильные представления по существу. Четкого распределения на типы фактически не существует, оно очень часто является фикцией. Если типы и есть, то они существуют не в той плоскости, как это намечается Аарне, а в плоскости структурных особенностей сходных сказок, но об этом после. Близость сюжетов между собой и невозможность вполне объективного отграничения приводит к тому, что при отнесении текста к тому или другому типу часто не знаешь, какой номер выбрать. Соответствие между типом и определяемым текстом часто лишь весьма приблизительно. (...)
Таким образом, мы видим, что с классификацией сказки дело обстоит не совсем благополучно. (...)
Мы переходим к другой важнейшей области изучения сказки: к описанию ее по существу. Здесь можно наблюдать следующую картину: очень часто исследователи, затрагивающие вопросы описания, не занимаются классификацией (Веселовский). С другой стороны, классификаторы не всегда подробно описывают сказку, а изучают лишь некоторые стороны ее (Вундт). Если один исследователь занимается тем и другим, то не классификация следует за описанием, а описание ведется в рамках предвзятой классификации.
Очень немного говорил об описании сказки А. Н. Веселовский. Но то, что он говорит, имеет огромное значение. Веселовский понимает под сюжетом комплекс мотивов. Мотив может приурочиваться к различным сюжетам 4. («Серия мотивов - сюжет. Мотив вырастает в сюжет». «Сюжеты варьируются: в сюжеты вторгаются некоторые мотивы, либо сюжеты комбинируются друг с другом». «Под сюжетом я разумею тему, в которой снуются разные положения - мотивы».) Для Веселовского мотив есть нечто первичное, сюжет - вторичное. Сюжет для Веселовского уже акт творчества, соединения. Отсюда для нас вытекает необходимость изучать сказки не столько по сюжетам, сколько прежде всего по мотивам.
Если бы наука о сказке лучше освоилась с заветом Веселовского: «отграничить вопрос о мотивах от вопроса о сюжетах», то много неясностей уже было бы ликвидировано.
Но положение Веселовского о мотивах и сюжетах представляет собой только общий принцип. Конкретное растолкование Веселовским термина мотив в настоящее время уже не может быть применено. По Веселовскому, мотив есть неразлагаемая единица повествования. («Под мотивом я разумею простейшую повествовательную единицу». «Признак мотива - его образный, одночленный схематизм; таковы неразлагаемые далее элементы низшей мифологии и сказки»). Однако те мотивы, которые он приводит в качестве примеров, раскладываются. Если мотив есть нечто логически целое, то всякая фраза сказки дает мотив («у отца три сына» - мотив; «падчерица покидает дом» - мотив; «Иван борется со змеем» - мотив т. д.). Это было бы совсем не так плохо, если бы мотивы действительно не разлагались. Это дало бы возможность составить указатель мотивов. Но вот возьмем мотив «змей похищает дочь царя» (пример не Веселовского). Этот мотив разлагается на четыре элемента, из которых каждый в отдельности может варьировать. Змей может быть заменен Кощеем, вихрем, чертом, соколом, колдуном. Похищение может быть заменено вампиризмом и различными поступками, которыми в сказке достигается исчезновение. Дочь может быть заменена сестрой, невестой, женой, матерью. Царь может быть заменен царским сыном, крестьянином, попом. Таким образом, вопреки Веселовскому, мы должны утверждать, что мотив не одночленен, не неразложим. Последняя разложимая единица как таковая не представляет собой логического или художественного целого. Соглашаясь с Веселовским, что часть для описания первичнее целого (а по Веселовскому мотив и по происхождению первичнее сюжета), мы впоследствии должны будем решить задачу выделения каких-то первичных элементов иначе, чем это делает Веселовский. (...)
Изучение структуры всех видов сказки есть необходимейшее предварительное условие исторического изучения сказки. Изучение формальных закономерностей предопределяет изучение закономерностей исторических.
Однако таким условиям может отвечать только такое изучение, которое раскрывает закономерности строения, а не такое, которое представляет собой внешний каталог формальных приемов искусства сказки. <...>
//. Метод и материал
Прежде всего постараемся сформулировать нашу задачу.
Как уже упомянуто в предисловии, работа посвящена волшебным сказкам. Существование волшебных сказок как особого разряда допускается как необходимая рабочая гипотеза. (...) Мы предпринимаем межсюжетное сравнение этих сказок. Для сравнения мы выделяем составные части волшебных сказок по особым приемам (см. ниже) и затем сравниваем сказки по их составным частям. В результате получится морфология, т. е. описание сказки по составным частям и отношению частей друг к другу и к целому.
Какими же методами может быть достигнуто точное описание сказки?
Сравним следующие случаи:
1. Царь дает удальцу орла. Орел уносит удальца в иное царство...
2. Дед дает Сученке коня. Конь уносит Сученко в иное царство...
3. Колдун дает Ивану лодочку. Лодочка уносит Ивана в иное царство...
4. Царевна дает Ивану кольцо. Молодцы из кольца уносят Ивана в иное царство... и т. д.
В приведенных случаях имеются величины постоянные и переменные. Меняются названия (а с ними и атрибуты) действующих лиц, не меняются их действия, или функции. Отсюда вывод, что сказка нередко приписывает одинаковые действия различным персонажам. Это дает нам возможность изучать сказку п о ф у н к ц и я м д е й с т в у ю щ и х л и ц.
Мы должны будем определить, в какой степени эти функции действительно представляют собой повторные, постоянные величины сказки. Постановка всех других вопросов будет зависеть от разрешения первого вопроса: сколько функций известно сказке?
Исследование покажет, что повторяемость функций поразительна. Так, и баба-яга, и Морозно, и медведь, и леший, и кобылячья голова испытывают и награждают падчерицу. Продолжая наблюдения, можно установить, что персонажи сказки, как бы они ни были разнообразны, часто делают одно и то же. Самый способ осуществления функций может меняться: он представляет собой величину переменную. Морозко действует иначе, чем баба-яга. Но функция как таковая есть величина постоянная. Для изучения сказки важен вопрос, что делают сказочные персонажи, а вопрос, кто делает и к а к делает,- это вопросы уже только привходящего изучения.
Функции действующих лиц представляют собой те составные части, которыми могут быть заменены мотивы Веселовского... (...) Забегая вперед, можно сказать, что функций чрезвычайно мало, а персонажей чрезвычайно много. Этим объясняется двоякое качество волшебной сказки: с одной стороны, ее поразительное многообразие, ее пестрота и красочность, с другой - ее не менее поразительное однообразие, ее повторяемость.
Итак, функции действующих лиц представляют собой основные части сказки, и их мы прежде всего и должны выделить. Для выделения функций их следует определить. Определение должно исходить из двух точек зрения. Во-первых, определение ни в коем случае не должно считаться с персонажем-выполнителем. Определение чаще всего представит собой имя существительное, выражающее действие (запрет, выспрашивание, бегство и пр.). Во-вторых, действие не может определяться вне своего положения в ходе повествования. Следует считаться с тем значением, которое данная функция имеет в ходе действия. Так, если Иван женится на царевне, то это совершенно иное, чем брак отца на вдове с двумя дочерьми. Другой пример: если в одном случае герой получает от отца сто рублей и покупает себе впоследствии на эти деньги вещую кошку, а в другом случае герой награждается деньгами за совершенное геройство и сказка на этом кончается, то перед нами, несмотря на одинаковость действия (передача денег), морфологически различные элементы. Таким образом, одинаковые поступки могут иметь различное значение, и наоборот.
Под функцией понимается поступок действующего лица, определяемый с точки зрения его значимости для хода действия.
Приведенные наблюдения могут быть коротко формулированы следующим образом:
I. Постоянными, устойчивыми элементами сказки служат функции действующих лиц независимо от того, кем и к а ко н и выполняются. Они образуют основные составные части сказки.
II. Число функций, известных волшебной сказке, ограничено.
Если функции выделены, то возникает другой вопрос: в какой группировке и в какой последовательности встречаются эти функции? Прежде всего, о последовательности. Есть мнение, что эта последовательность случайна. Последовательность элементов, как мы увидим ниже, строго одинакова. Свобода в последовательности ограничена весьма тесными пределами, которые могут быть приведены в точности. Мы получаем третий основной тезис нашей работы, подлежащий дальнейшему развитию и доказательству.
III. Последовательность функций всегда одинакова. Следует оговорить, что указанная закономерность касается только фольклора. Она не есть особенность жанра сказки как таковой. Искусственно созданные сказки ей не подчинены. Что касается группировки, то прежде всего следует сказать, что далеко не все сказки дают все функции. Но это нисколько не меняет закона последовательности. Отсутствие некоторых функций не меняет распорядка остальных. На этом явлении мы еще остановимся, пока же займемся группировками в собственном смысле слова. Самая постановка вопроса вызывает следующее предположение: если функции выделены, то можно будет проследить, какие сказки дают одинаковые функции. Такие сказки с одинаковыми функциями могут считаться однотипными. На этом основании впоследствии может быть создан указатель типов, построенный не на сюжетных признаках, несколько неопределенных и расплывчатых, а на точных структурных признаках. Действительно, это окажется возможным. Но если мы далее будем сравнивать структурные типы между собой, то получится следующее, уже совершенно неожиданное наблюдение: функции не могут быть распределены по стержням, исключающим друг друга. Это явление... может быть разъяснено следующим образом: если мы обозначим функцию, встречающуюся всюду на первом месте, буквой А, а функцию, которая (если она есть) всегда следует за ней, буквой Б, то все известные сказке функции разместятся в один рассказ, ни одна из них не выпадает из ряда, ни одна не исключает другой и не противоречит ей. Такого вывода уже никак нельзя было предугадать. Следовало, конечно, ожидать, что там, где есть функция А, не может быть известных функций, принадлежащих другим рассказам. Ожидалось, что мы получим несколько стержней, но стержень получается один для всех волшебных сказок. Они однотипны, а соединения, о которых говорилось выше, представляют собой подтипы. На первый взгляд, этот вывод кажется нелепым, даже диким, но он может быть проверен самым точным образом. Такая однотипность представляет собой сложнейшую проблему... Явление это вызовет целый ряд вопросов. Так мы получаем четвертый основной тезис нашей работы:
IV. Все волшебные сказки однотипны по своему строению.
Изучение сказки во многих отношениях может быть сопоставлено с изучением органических образований в природе. Как натуралист, так и фольклорист имеет дело с видами и разновидностями одинаковых по сущности явлений. Вопрос о «происхождении видов», поставленный Дарвином, может быть поставлен и в нашей области.
Сходство явлений как в царстве природы, так и у нас не поддается непосредственному, точно объективному и абсолютно убедительному объяснению. Оно представляет собой проблему. Как здесь, так и там возможны две точки зрения: или внутреннее сходство двух внешне не связанных и не связуемых явлений не возводится к общему генетическому корню — теория самостоятельного зарождения видов, или это морфологическое сходство есть результат известной генетической связи — теория происхождения путем метаморфоз и трансформаций, возводимых к тем или иным причинам.
Для того, чтобы решить этот вопрос, прежде всего следует осветить вопрос о характере сходства сказок. Сходство это до сих пор всегда определялось сюжетом и его вариантами. Такой метод приемлем только в том случае, если стоять на точке зрения самостоятельного зарождения видов. Сторонники этого метода не сравнивают сюжеты меж собой и такое сравнение считают невозможным или, во всяком случае, — ошибочным.
Не отрицая пользы посюжетного изучения и сравнения только с точки зрения сюжетного сходства, можно выдвинуть и другой метод, другую единицу сравнения. Сказки можно сравнивать с точки зрения композиции или структуры, и тогда сходство их предстанет в новом свете.
Можно наблюдать, что персонажи волшебных сказок, как бы они ни были разнообразны по своему облику, возрасту, полу, роду занятий, по своей номенклатуре и прочим статическим, атрибутивным признакам, — делают по ходу действия то же самое. Этим определяется отношение величин постоянных к величинам переменным. Функции действующих лиц представляют собой постоянные величины, все остальное может меняться.
- Царь посылает Ивана за царевной. Иван отправляется.
- Царь посылает Ивана за диковинкой. Иван отправляется.
- Сестра посылает брата за лекарством. Брат отправляется.
- Мачеха посылает падчерицу за огнем. Падчерица отправляется.
- Кузнец посылает батрака за коровой. Батрак отправляется. и т. д.
Отсылка и выход в поиски представляют собой постоянные величины.
Отсылающий и отправляющийся персонажи, мотивировка отсылки и пр. — величины переменные. В дальнейшем этапы поисков, препятствия и пр. — опять могут совпадать по существу, не совпадая по своему оформлению в образы. Функции действующих лиц можно выделить.
Волшебные сказки знают 31 функцию. Не все сказки дают все функции, но отсутствие одних не отзывается на порядке чередования других. Их совокупность образует одну систему, одну композицию. Эта система обнаруживается как чрезвычайно устойчивая и чрезвычайно распространенная.
Исследователь получает возможность определить совершенно точно, что, например, и древнеегипетская сказка о двух братьях, и сказка о жар-птице, сказка о Морозке, о рыбаке и рыбке, а также и ряд мифов, — допускают общую концепцию. Это подтверждается и анализом деталей. 31 функция не исчерпывает собой системы. Такой мотив, как «Баба-яга дает Ивану коня», состоит из четырех элементов, из которых лишь один представляет собой функцию, а три остальные элемента носят статический характер.
Всех элементов, всех составных частей сказка знает около 150. Каждый из этих элементов может быть озаглавлен по своему значению для хода действия. Так, в приведенном примере баба-яга есть персонаж одаривающий, слово «передает» представляет собой момент снабжения, Иван — персонаж одариваемый, конь — дар.
Если выписаны заглавия для всех 150 элементов волшебной сказки в том порядке, в каком это диктуется самой сказкой, то под такую таблицу выпишутся все волшебные сказки, и наоборот: все то, что подписывается под такую таблицу, есть волшебная сказка, все то, что не подписывается,— есть сказки иной формации, иного разряда.
Эти составные части и подлежат сравнению. Это соответствовало бы в зоологии сравнению позвонков с позвонками, зубов с зубами и т. д. Но между органическими образованиям и сказкой есть одна большая разница, облегчающая нашу задачу.
В то время как там изменение одной части или одного признака ведет за собой изменение другого признака, в сказке каждая часть может изменяться независимо от других частей.
Это явление отмечается многими исследователями, хотя до сих пор нет попыток сделать из него все методологические и иные выводы. Так Крон, соглашаясь с Шписом по вопросу о перемещаемости составных частей, все же считает нужным изучать сказку по целым образованиям, а не по частям, не выдвигая для своей позиции (характерной для представителя финской школы) веских доводов. Мы делаем отсюда тот вывод, что молено изучать составные части сказки независимо от того, в какой сюжет они входят. Изучение рубрик по вертикали вскрывает нормы, пути трансформаций.
То, что верно для каждого элемента в отдельности, окажется верным для целых образований в силу механичности соединения составных частей.
В.Я. Пропп. Поэтика фольклора - М., 1998 г.
11.03.2016
Сказка, как и любой другой литературный жанр, имеет четкую структуру. Если ей следовать, то у вас без труда получится занимательная история для детей и взрослых. А разработал модель построения волшебных историй известный лингвист В. Я. Пропп. Основываясь на его трудах, можно сказать, что структура сказки базируется на таких правилах:
1. Главный и неизменный элемент - это функции или действия главных героев. Они связывают сюжетные части. Начинающему сказочнику нужно запомнить, что все действия героев должны влиять на ход истории. Иначе они просто не нужны.
2. Само количество функций ограничено. Пропп выделил всего 31 действие, известное миру волшебной сказки.
3. Последовательность функций одинакова вне зависимости от сюжетной линии.
В сказке существует всего 7 ролей для действующих лиц. Это: отправитель, царевна или ее отец, герой, ложный герой, помощник, даритель и антагонист. Однако все задействованные персонажи могут трансформироваться и менять роли.
Структура народной сказки: подробности
Любая волшебная история начинается с подготовительной части. Здесь возможны такие варианты:
1. Отлучка. Один из персонажей уезжает, уходит на войну и т. д.
2. Запрет. Герой получает какое-либо указание. Например, не сходить с тропы или не заходить в комнату.
3. Нарушение. Герой забывает о запрете.
4. Выведывание. Антагонист старается получить информацию.
5. Выдача сведений.
6. Подвох. Действующее лицо примеряет на себя новый образ. В качестве примера можно вспомнить как Волк подражал голосу Матери-Козы.
7. Пособничество. Герой совершает действие при участии другого персонажа (например, ест отравленную пищу).
8. Первоначальная беда или недостача. Герой исчезает или заболевает, царевну похищают и т.д.
За подготовительной частью следует завязка. В структуре волшебной сказки она выражается такими функциями:
1. Посредничество. Герой получает информацию или наставление от другого персонажа.
2. Начинающееся противодействие. Главный герой получает разрешение «попытать счастья» в непривычном для него действии.
3. Отправка. Герой отправляется в путь.
Основная часть предполагает появление дарителя. Установление с ним контакта требует реакции со стороны героя. Затем он получает волшебное средство (зелье, коня, магическую фразу и т. д.). Вместе с подарком герой перемещается в иное царство. Здесь его обязательно ждет борьба и клеймение (получение особого знака, по которому его всегда можно узнать). После победы героя ликвидируется недостача из подготовительной части: царь выздоравливает, царь-девица из темницы выходит. Далее герой возвращается домой. На этом этапе возможна погоня и спасение от нее.
Иногда сказка может продолжиться дополнительной линией. В ней уже действует ложный герой. Он совершает вредительство (похищает добычу, например) и настоящий герой вновь вынужден отправиться в путь и найти новое волшебное средство. Здесь возможны такие функции:
1. Тайное прибытие в родной город.
2. На победы героя претендует другой персонаж.
3. Перед героем ставят трудную задачу.
4. Поиск решения.
5. Узнавание героя другими персонажами.
6. Обличение, или раскрытие правды.
7. Трансфигурация. Герой благодаря какому-либо действию меняется. Например, купается в волшебном источнике и становится краше прежнего.
8. Наказание виновных.
9. Свадьба или воцарение.
В сказке не обязательно должны присутствовать все описанные функции. Волшебная история - это пазл, собирать который можно как душа просит. Если заранее заготовить карточки с функциями, то «собирать» сказку можно вместе с ребенком. Для наглядности обязательно возьмите игровое поле, на котором отметьте сюжетные части, например, завязку, особое обстоятельство (запрет, болезнь и т. д.), испытание и появление помощника, победу героя, наказание виновных и счастливый поучительный конец. А затем дополняйте сюжетные части другими функциями, на ходу сочиняя историю.
Особенности сказочной истории
Раньше сказочные образы черпались из мифов. Поэтому волшебные истории универсальны для любого народа. В основе их лежат первобытные представления о мире, а большая часть конструктивных элементов родились из идеи об инициации и размышлений о потустороннем мире. Изначально сказки редко имели счастливый конец. Такая развязка стала возможной, когда появились роли помощника и дарителя.
По сказке легко определить как люди жили, о чем мечтали и чего боялись. Она всегда отражает существующие традиции. Так, в одной из первых версий «Красной шапочки», девочка ела останки своей бабушки. Само упоминание об этом отсылает нас к тому времени, когда каннибализм еще не был строгим табу. А в корзинке у девочки могли находиться не только пирожки и горшочек масла, но и бутылка вина, свежая рыба и целая головка молодого сыра. Начинающему сказочнику стоит обратить на это внимание. В хорошей истории прописаны привычные культурные коды. Чем понятнее сам волшебный мир, тем ближе повествования и тем оно эффективнее.
Главная цель сказки - это передать знания. Своей воспитательной составляющей она не утратила и сегодня. Но очень важно, чтобы дидактический материал был спрятан глубоко. Ребенок не должен догадываться о том, что его учат. Это важнейшая особенность сказочной истории.
Зная структуру народной сказки, вы легко сможете создавать собственные истории. Делать это можно не только, чтобы развлечь ребенка, но и чтобы ответить на самые сложные его вопросы.
Ми створили більше 300 безкоштовних казок на сайті Dobranich. Прагнемо перетворити звичайне вкладання спати у родинний ритуал, сповнений турботи та тепла. Бажаєте підтримати наш проект? Будемо вдячні, з новою силою продовжимо писати для вас далі!
