Лирические отступления - это один из стилистических приемов, выражающийся отступлением автора от сюжета произведения. Это авторское размышление, имеющее отношение к написанному, прямое или косвенное. Отступлениями могут быть воспоминания, обращениями писателя к читателям. Чаще всего можно встретить в лирических произведениях.

Для чего нужны?

Роль лирических отступлений важна, т.к. они позволяют посмотреть на произведение под другим углом, увидеть идейный замысел. При помощи них автор как бы "замедляет" развитие событий в повествовании, что дает возможность читателю задуматься о важных жизненных ценностях.

Лирические отступления - это и возможность автора непосредственно общаться с читателями, как бы приоткрывая свои мысли. Так у людей возникает ощущение того, что смогли понять по-настоящему произведение; ощущение того, что писатель поделился с ними чем-то важным.

Лирические отступления - это мысли, наполненные философским смыслом, которые помогают настроить читателей на более серьезное восприятие произведения. Или же они могут отражать гражданскую позицию автора, звучать как призыв к действиям. Эти размышления могут быть и органично вплетены в канву произведения, т.к. связаны непосредственно с самим сюжетом произведения.

Виды лирических отступлений

Они подразделяются на несколько групп:

• авторские - они могут быть написаны в виде воспоминаний или рассуждений о ценностях;
• критико-публицистические - писатель ими "комментирует" произведение, рассуждая о том, как можно было бы лучше написать свое творение;
• разговоры на житейские темы - писатель может выступать в различных ролях, которые могут отличаться в зависимости от его точки зрения;
• пейзажные - красивые отвлеченные описания природы помогают читателю лучше представить картину описываемого;
• на гражданскую тему - авторские высказывания о важных исторических событиях.

Отступления в "Евгении Онегине"

Лирическое отступление в романе - это не просто размышления о жизни, писатель при помощи данного приема создает впечатление, что он является непосредственным участником событий. Такие размышления стали отличительным признаком романа "Евгений Онегин". Темы лирических отступлений в данном произведении обширны:

• Любовная тема - это одна из важных основ самого романа, а для автора - животрепещущая. Для поэта жизнь и любовь - неразделимы.
• Рассуждения о свободе - отношение к ней у автора менялось на протяжении всего романа: в начале это лишь внешняя сторона жизни, а к окончанию - свобода как состояние души, независимость от общественного мнения.
• О творчестве - благодаря размышлениям поэта о творческой составляющей романа, у читателя возникает ощущение, что он для Пушкина - друг, который сможет оценить его шутки, который может поддержать любую светскую беседу.
• Размышления о жизни - это рассуждения о смысле, назначении ее, как она меняется.
• Природа - простота слога отражает простоту природы России. Большая часть таких описаний дана в восприятии Татьяны и самого поэта.
• Духовная жизнь русского общества - театральные представления, литература, искусство - это все неотъемлемая часть светских людей, к которым относился Евгений Онегин. Поэтому рассуждения поэта на эту тему органично вплетаются в роман.

Лирические отступления в "Мертвых душах"

Еще одним известным произведением, в котором используется этот стилистический прием, является поэма "Мертвые души". В этих отступлениях писатель размышляет о России, о том, что ее ждет в будущем, об отличительных особенностях русского народа. В "Мертвых душах" их можно разделить на две группы:

• лирические отступления развернутого плана, в которых автор рассуждает о России и ее будущем;
• характеристика отдельных особенностей русского народа или черт характера.

Развернутые отступления

1. О силе русского слова и о том, как талантлив русский народ.
2. Лирическое отступление о юности и о том, каким было восприятие автора в юношеские годы, которое открывает шестую главу.
3. Рассуждения о творческой судьбе писателя. В этих отступлениях автор высказывает свои взгляды на творчество.
4. О любви автора к Руси и о ее будущем - это отступление в 11 главе является, пожалуй, самым известным из всей поэмы. С помощью описания дороги и летящей тройки рисуются картины русской природы. Но самый главный для Гоголя вопрос о том, что будет в будущем с Россией, остается без ответа. И такой открытый финал заставляет читателя самого поразмыслить на тему будущего русского народа.

Другие отступления в поэме

Более короткие размышления позволяют читателю лучше представить образ героев поэмы, в которых можно увидеть слабости человеческого характера. В "Мертвых душах" короткие лирические отступления - это размышления автора о человеческой природе, о причинах каких-либо поступках людей. Они органично вплетаются в поэму, делая ее еще более выразительной, и погружают читателя в мир Чичикова и помещиков. Эти небольшие отступления не философского характера, а больше рассуждения на жизненные темы и о творчестве.

Анализ лирического отступления позволит понять, для чего автор ввел его в том или ином месте произведения. Читатель может порассуждать о том, насколько естественным и уместным оно является. Также во время подробного разбора отступления нужно определить, к какой теме оно относится. Лирическое отступление - это возможность автора стать настоящим участником повествования и общаться с читателем. Такой прием позволяет понять всю глубину творения, расширить границы повествования, чтобы читатель смог увидеть, каким многогранным может быть литературное творение.

По замыслу Н. В. Гоголя, темой поэмы должна была стать вся современная ему Россия. Прежде всего построение поэмы отличается ясностью и четкостью: все части связаны между собой сюжетно-образующим героем Чичиковым, путешествующим с целью добыть “миллион. В первой главе, экспозиционной, вводной, автор дает общую характеристику провинциального губернского города и знакомит читателей с основными действующими лицами поэмы.Следующие пять глав посвящены изображению помещиков в их собствщной семейно-бытовой жизни в своих усадьбах. Гоголь мастерски отразил в композиции замкнутость помещиков, их оторванность от общественной жизни (Коробочка даже слыхом не слыхивала о Собакевиче и Манилове). Содержание всех этих пяти глав строится по одному общему принципу: внешний вид усадьбы, состояние хозяйства, господский дом и про внутреннее убранство, характеристика помещика и его взаимоотношений с Чичиковым. Таким способом Гоголь рисует целую галерею помещиков, в своей совокупности воссоздающих общую картину крепостнического общества. За портретами помещиков, выписанных крупным планом, в поэме следует сатирическое изображение жизни губернского чиновничества, представляющего собой социально-политическую власть дворянства. Гоголь избирает предметом своего изображения весь губернский город, создает собирательный образ провинциального бюрократа.В процессе изображения помещиков и чиновничества перед читателями постепенно развертывается образ главного героя повествования - Чичикова. Лишь в заключительной, одиннадцатой главе Гоголь раскрывает его жизнь во всех деталях и окончательно разоблачает своего героя как мошенника, цивилизованного подлеца. Его характер показан в развитии, в столкновениях со множеством самых различных препятствий, возникающих на его пути. Замечательно, что все другие персонажи “Мертвых душ” предстают перед читателем психологически уже сложившимися, то есть вне развития и внутренних противоречий (исключение в какой-то мере составляет Плюшкин, которому дана описательная предыстория. Композицией поэмы писатель все время настойчиво напоминает о наличии пропасти отчуждения между простым народом и правящими сословиями. Как видно, от главы к главе темы лирических отступлений приобретают все большую социальную значимость, а трудовой народ предстает перед читателем в неуклонно повышающейся прогрессии его достоинств (упоминания об умерших и беглых мужиках Собакевича и Плюшкина). Композиция поэмы не только великолепно развертывает сюжет, в основе которого лежит фантастическая авантюра Чичикова, но и позволяет Гоголю с помощью внесюжетных эпизодов воссоздать всю действительность николаевской Руси. В композиции поэмы следует особо подчеркнуть проходящий через все произведение образ дороги, с помощью которого писатель выражает ненависть к застою и устремленность вперед, горячую любовь к родной природе. Этот образ способствует усилению эмоциональности и динамичности всей поэмы. Изумительное искусство Гоголя в компоновке сюжета сказалось в том, что множество самых различных вводных эпизодов и авторских отступлений, вызванных стремлением шире и глубже воссоздать тогдашнюю действительность, строго подчинено воплощению определенных идей писателя. Авторские отступления, как о толстых и тонких, о “страсти русского человека знаться с тем, кто хотя бы одним чином был его повыше”, о “господах большой руки и господах средней руки”, о широкой типичности образов Ноздрева, Коробочки, Собакевича, Плюшкина, составляют необходимый социальный фон для раскрытия основных идей поэмы. Во многих авторских отступлениях Гоголь так или иначе касался столичной темы, но в предельной сатирической обнаженности эта “опасная” тема прозвучала во включенной в композицию поэмы “Повести о капитане Копейкине”, рассказанной губернским почтмейстером. По своему внутреннему смыслу, по своей идее эта вставная новелла является важным элементом в идейном и художественном смысле гоголевской поэмы. Она давала автору возможность включить в поэму тему героического 1812 года и тем самым еще резче оттенить бессердечие и произвол верховной власти, трусость и ничтожество губернской знати. В авторских отступлениях реализуется Лирическое начало в поэме «Мёртвые души». автор «Мёртвых душ» выступает в ней как лирический герой. Автор делится с читателем своими творческими замыслами. Автор беседует с читателем о своём положительном идеале, говорит о своём отношении к Чичикову.Автор постоянно общается с читателем, причём в отношении к читателю частенько сквозит ирония, скрытая под стремлением угодить. Вот как Гоголь обращается к дамам-читательницам. Автор поэмы пытается предугадать отношение читателя к главному герою, представить возможную реакцию читателя.Автор выступает в своём лиро-эпическом произведении и как рассказчик. Некоторые его высказывания связывают отдельные эпизоды поэмы, играют важную композиционную роль. Другие высказывания автора связывают отдельные эпизоды или лирические отступления с основным повествованием.Кроме того, для исчерпывающего понимания образа автора в поэме «Мёртвые души» можно сказать и о том, что в эпической части Н.В. Гоголь выступает как новатор-реалист, а в лирической - как поэт-романтик.

38. Лирическое и сатирическое в «Мертвых душах» Гоголя. Барочность поэмы, образ России в поэме, Гоголь в критике .

Сюжет и компози­ция "Мертвых душ" обусловлены предметом изображения - стремлением Гоголя постичь русскую жизнь, характер русского человека, судьбу России. Речь идет о принципиальном изменении предмета изображения по сравнению с литературой 20-30-х гг.: внимание художника переносится с изображения отдельной лич­ности на портрет общества. Иными словами, романический аспект жанрового содержания (изображение частной жизни личнос­ти) сменяется нравоописательным (портрет общества в негерои­ческий момент его развития). Поэтому Гоголь ищет сюжет, который давал бы возможность как можно более широкого охвата действительности. Такую возможность открывал сюжет путешест­вия: "Пушкин находил, что сюжет "Мертвых душ" хорош для меня тем, - говорил Гоголь, - что дает полную свободу изъез­дить вместе с героем всю Россию и вывести множество самых разнообразных характеров". Поэтому мотив движения, дороги, пути оказывается лейтмотивом поэмы. Совершенно иной смысл получает этот мотив в знаменитом лирическом отступлении одиннадцатой главы: дорога с несущейся бричкой превращается в путь, по которому летит Русь, "и, косясь, постораниваются и дают ей дорогу другие народы и государства". В этом лейтмотиве - и неведомые пути русского национального развития: "Русь, куда ж несешься ты, дай ответ? Не дает ответа", предлагающие антитезу путям иных народов: "Какие искривленные, глухие, узкие, непроходимые, заносящие далеко в сторону дороги избирало человечество..." В образе дороги воплощен и житейский путь героя ("но при всем том трудна была его дорога..."), и творческий путь автора: "И долго еще определено мне чудной властью идти об руку с моими странными героями..." Мало того, что Чичиков путешествует в ней, то есть благодаря ей оказывается возможным сюжет путешествия; бричка мотивирует еще появление характеров Селифана и коней; благодаря ей удается спастись от Ноздрева; бричка сталкивается с каретой губернаторской дочки и таким образом вводится лирический мотив, а в конце поэмы Чичиков даже предстает как похититель губернаторской дочки. Бричка как бы наделяется собственной волей и иногда не слушается Чичикова и Селифана, едет своей дорогой и под конец вывали­вает седока в непролазную грязь - так герой не по своей воле попадает к Коробочке, которая встречает его ласковыми словами: "Эх, отец мой, да у тебя-то, как у борова, вся спина и бок в грязи! Где так изволил засалиться?" Кроме того, бричка как бы определяет кольцевую композицию первого тома: поэма открывается разговором двух мужиков о том, насколько прочно колесо брички, а завершается поломкой того самого колеса, из-за чего Чичикову приходится задержаться в городе. Сюжет путешествия дает Гоголю возможность создать галерею образов помещиков. При этом композиция выглядит очень рацио­нально: экспозиция сюжета путешествия дана в первой главе (Чичикова знакомится с чиновниками и с некоторыми помещика­ми, получает у них приглашения), далее следуют пять глав, в которых "сидят" помещики, а Чичиков ездит из главы в главу, скупая мертвые души. Гоголь в "Мерт­вых душах", как и в "Ревизоре", создает абсурдный художествен­ный мир, в котором люди утрачивают свою человеческую сущ­ность, превращаются в пародию на возможности, заложенные в них природой. Стремясь обнаружить в персонажах признаки омертвения, ут­рату одухотворенности (души), Гоголь прибегает к использованию предметно-бытовой детализации. Каждый помещик окружен мно­жеством предметов, способных его характеризовать. Детали, связанные с определенными персонажами, не только живут автономно, но и "складываются" в своего рода мотивы. Например, с Плюшкиным связан мотив запустения, омертвения, деградации, в результате нагнетания которого возни­кает гротескный метафорический образ "прорехи на человечест­ве". С Маниловым - мотив переслащенности, создающий своего рода пародию на героя сентиментальных романов. Положение в галерее образов помещиков тоже характеризует каждого из них. Распространено мнение, что каждый последую­щий помещик "мертвее" предыдущего, то есть, по словам Гого­ля, "следуют у меня герои один пошлее другого". Но именно ли это имел в виду Гоголь? Является ли Плюшкин наихудшим из всех? Ведь это единственный герой, у которого есть предыстория, лишь на его лице мелькнуло подобие жизни, "вдруг скользнул какой-то теплый луч, выразилось не чувство, а какое-то бледное отражение чувства". Поэтому нельзя судить о Плюшкине как о наихудшем - просто сама мера пошлости к шестой главе становится нестерпимой. Шестую главу Ю. Манн считает переломной. Эволюция Плюш­кина вводит в поэму тему изменения к худшему. Ведь Плюшкин - единственный некогда "живой" предстает в самом омерзительном обличье мертвой души. Именно с этим образом связано лирическое отступление в шестой главе о пламен­ном юноше, который "отскочил бы с ужасом, если бы показали ему его же портрет в старости". Поэтому шестую главу мы можем назвать кульминационной в поэме: представляя трагическую для Гоголя тему изменения к худшему, она и завершает сюжет путе­шествия, ведь Плюшкин - последний из помещиков, кого посе­тил Чичиков. Итак, сюжет путешествия исчерпан, но в поэме еще есть пять глав: следовательно в основе произведения лежит еще какой-то сюжет. Таким сюжетом, с точки зрения Ю. Манна, оказывается миражная интрига. В самом деле, цель путешествия Чичикова миражна в самом прямом смысле слова: он покупает "один неосязаемый чувствами звук". Завязка миражной интриги происходит во время разговора с Маниловым, когда странный гость предлагает хозяину "него­цию". В этот момент проясняется цель путешествия Чичикова. Покупка "мертвых", которые, впрочем, значились бы по ревизии как живые", предпринимается героем для совершения мошенничества на законном основании: он хочет не только приобрести вес в обществе, но и заложить свою странную покупку в опекунский совет, то есть получить деньги. В сущности, путешествие Чичикова - бесконечная пого­ня за миражем, за пустотой, за ушедшими из жизни людьми, - за тем, что не может быть в воле человеческой. И по законам гоголевского художественного мира мираж начи­нает материализоваться, обретать реальные черты. Чем больше мертвых скупает Чичиков, тем все весомее оказывается его покуп­ка: мертвые души оживают, становятся реальностью. В самом деле, зачем Собакевич начинает расхва­ливать своих умерших крестьян и говорит полную бессмыслицу: "Другой мошенник обманет вас, продаст вам дрянь, а не души; а у меня что ядреный орех, все на отбор". Хочет ли он, расписывая достоинства каретника Михеева, плотника Степана Пробки, са­пожника Максима Телятникова, кирпичника Милушкина, про­сто обмануть Чичикова? Но ведь это невозможно, оба прекрасно понимают, что их просто нет и все их качества в прошлом. Дело скорее не в обмане, а в непреднамеренности Собакевича: точно так же он будет описывать достоинства своих крестьян и в городе, уже после совершения купчей крепости, когда никакой обман уже не понадобится: купленные Чичиковым мертвые души становятся на наших глазах живыми, и помещики говорят о них как о живых. "Оживают" купленные крестьяне и в начале седьмой главы, когда Чичиков составляет документы для совершения купчей крепости, и "странное, непонятное ему самому чувство овладело им". "Казалось, как будто мужики еще вчера были живы". Автор как бы перехватывает внутренний монолог своего героя, расска­зывает о судьбе крестьян, в которых воплотились все стороны русского народного характера. К началу седьмой главы сюжет путешествия исчерпывается - Чичиков приезжает в город для оформления купчей. Этот момент, счастливая развязка сюжета путешествия, оказывается кульминацией миражной интриги: мираж, в погоню за которым был устремлен Чичиков, материализуется юридически, герой становится херсонским помещиком и сам забывает о том, "что души не совсем настоящие". Пустота, фикция, скупаемая Чичи­ковым, получает полновесный юридический статус! Он начинает жить своей жизнью, рождает в городе множество слухов, обраста­ет все более и более правдоподобными подробностями. Крестья­не, купленные без земли, оказывается, покупаются на вывод в Херсонскую губернию; там есть река и пруд; отмечая покупку, пили за благоденствие крестьян и счастливое их переселение; по возвращении Чичикова Селифан получает кое-какие хозяйствен­ные приказания: "собрать всех вновь переселившихся мужиков, чтобы сделать всем лично поголовную перекличку". И в тот момент, когда герой сам забывает о характере своей "негоции", в городе появляются Ноздрев и Коробочка, которые разбивают хрустальный мираж Чичикова. Но разбившись, мираж, подобно осыпающемуся зеркалу, образует множество осколков, в которых отражается в искаженном свете его творец - Чичиков. Он в суждениях жителей города оказывается миллион­щиком, делателем фальшивых ассигнаций, похитителем губерна­торской дочки, Наполеоном, бежавшим с острова, капитаном Копейкиным. Именно в последних четырех главах поэмы кон­кретизируется образ губернского города NN. В черновиках вре­мен работы над первым томом писатель сформулировал смысл этого образа "Идея города, Возникшая до высшей степени Пустота. Пустословие, Сплетни, перешедшие пределы, как все это воз­никло из безделья и приняло выражение смешного в высшей степени". " Миражная интрига завершается в тот момент, когда прекраща­ются все сплетни о Чичикове. Конец им кладет смерть прокурора. Все внимание горожан переключается на это событие. Только после этого Чичиков, забытый, уезжает из города. Идейно-композиционная роль образа Чичикова предопределена в первую очередь тем, что ему принадлежит идея аферы, для ее осуществления ему предоставлено право свободного передвижения по художественному пространству поэмы, с ним автор не расстается почти никогда. Стоить отметить особо, что, не будь Чичикова, не было бы ни сюжета путешествия, ни самой поэмы. Но не они, не его судьба являются главным предметом изображения у Гоголя. Именно специфика предмета изображения заставляет нас обра­титься к жанровому своеобразию произведения Жанровая природа гоголевского произ­ведения сложна и не проста для определения. Сам писатель по­пытался указать на своеобразие "Мертвых душ", назвав свою книгу поэмой, однако он не дал расшифровки этого понятия, что заставляет читателей и исследователей Гоголя - с момента выхода книги и по сей день - искать ключ к трактовке ее жанрового облика. Можно ли считать "Мертвые души" романом? Говоря о романе, обычно имеют в виду эпическое произведение большой художественной формы, в котором повествование сосредоточено на судьбах отдельной личности в ее отношении к окружающему миру, на становлении, развитии ее характера и самосознании. В том случае, если бы рассказ о происхождении, воспитании и попытках героя обеспечить себе "жизнь во всех довольствах, со всеми достатками" появился бы в начале повествования, лица и события объединились бы вокруг героя, встали бы в связь с его судьбой, превратив "Мертвые души" в роман, роман плутовского типа, где антигерой проходит через ряд удач и поражений. Но похождения Чичикова для Гоголя - только путь к решению другой, главной для него задачи. В чем она состояла? Вернемся к тому определению, которое сам Гоголь дал "Мерт­вым душам". Он назвал свое произведение поэмой, подобно тому как Пушкин считал "Евгения Онегина" "романом в стихах". Произведение Гоголя можно по праву назвать поэмой. Это право ему дано поэтичностью, музыкальностью, выразительнос­тью языка, насыщенного такими образными сравнениями и мета­форами, какие можно встретить разве что в поэтической речи. А главное - постоянным присутствием автора, что делает "Мертвые души" произведением лиро-эпическим. Вся действительность, изображенная в ней, проходит сквозь призму авторского сознания. В лирических отступлениях Гоголь ставит и решает литератур­ные вопросы. Своеобразная жанровая структура "Мертвых душ" позволяет Гоголю изобразить картину нравов всей России, показывая при этом общее, а не частное, не историю жизни одного человека, а "разнообразную кучу" русских характеров. Лирическое начало выводит эти наблюдения на уровень философских размышлений о судьбе России в семье человечества

39.Эволюция лит. крит деятельности Белинского. Белинский достигает высшей точки синтетичности жанров, что, видимо, соответствует, во-первых, общему пути искусства и литературы XIX века к стирающему жанровые границы и синтезирующему жанры реализму а во-вторых, расцвету историзма в критике, приведшему к тесному соединению литературоведческого (то есть историко-литературного) и критического аспектов, что тоже размывало жанры. Синтез стал всеохватным, все жанровым, наджанровым именно у Белинского. Пишет он первую свою проблемную статью – и она превращается в обзор и в цикл. Год спустя Белинский создает первую свою крупную монографическую рецензию ("Стихотворения Владимира Бенедиктова") и тут же признается, что она невольно перерастает в проблемную статью: "...почти каждая новая книга возбуждает во мне такие думы и ведет к таким размышлениям, какие она не во всех возбуждает, и вот почему у меня вступление или мысли a propos почти всегда составляют главную и самую большую часть моих рецензий" (I, 359). Главным творцом циклов в русской критике стал Белинский, создавший около десяти произведений этого рода. Все его циклы писались кумулятивно, почти все (кроме "Гамлета") – в страшной журнальной спешке и срочности, поэтому почти все перестраивались на ходу, сохраняя некоторые противоречия и диспропорции. Это видно уже по "Литературным мечтаниям. Разномасштабность частей циклов очень заметна по их различной величине. Как правило, соотношения совсем не пропорциональны. В подобной экспромтности, сдвинутости пропорций и масштабов, естественно, заключается глубинная прелесть статей Белинского, чего бывают лишены рассчитанные, расчисленные статьи-чертежи Части ранних циклов Белинского очень тесно между собою связаны. Покажем это на примере "Литературных мечтаний". наиболее насыщено "романтическими" повторами раннее творчество Белинского (зато оно слабее историзмом). Потом довольно быстро, к "примирительному" периоду 1838 – 1839 годов, повторы и лейтмотивы почти исчезнут, зато начнет набирать силу и заполнять собой весь текст векторный историзм. В первой половине 40-х годов в свете усиленного приподымания "субъективности" (и критика, и писателя) будут иногда вспыхивать рецидивы лейтмотивности. Например, в цикле статей о Пушкине будет неоднократно варьироваться понятие "пафоса художественности". Да уже и само по себе создание в первой половине десятилетия четырех циклов, из них одного – исполинского, пушкинского (толстая книга в 34 печатных листа!) – косвенная дань новым настроениям Белинского после "примирительного" периода, настроениям социалистическим и революционно-демократическим, когда благодаря значительной доле утопизма частично возродились некоторые романтические тенденции: пафос личного начала, лиризм, поэтическая напряженность и приподнятость.(тенденции, отнюдь не вернувшие критика в лоно антиисторизма; наоборот, историзм Белинского мужал с каждым годом и к 1845 – 1846 годам почти совершенно вытеснил утопию, а вместе с нею – увы! – и романтику).

42 Мастерство Лермонтова в создании образа Печорина. Роман в критике. ГНВ. представляет собою цикл, состоящий из пяти повестей. Единственный завершенный роман Лермонтова не задумывался первоначально как цельное произведение. В "Отечественных за­писках" за 1839 г. были опубликованы "Бэла. Из записок офицера о Кавказе" и позже "Фаталист" с примечанием, "что М.Ю. Лер­монтов в непродолжительном времени издаст собрание своих повестей, и напечатанных и ненапечатанных"; в 1840 г. там же печатается "Тамань" и следом выходит двумя частями-томиками "Герой нашего времени". Цикличность романа – плод отнюдь не одной только творческой индивидуальности Лермонтова, его творческой манеры. Начнем с того, что «Герой нашего времени» рассказан по меньшей мере тремя повествователями: безымянный автор, впоследствии выступающий лишь в роли публикатора дневника Печорина; Максим Максимыч и, наконец, сам Печорин. Каждое событие в романе – как бы луч света, дважды, а то и троекратно преломленный через усиливающие его линзы. Образ одного человека как бы просматривается сквозь образ другого. Проблема личности-центраьная в романе. "Герой нашего времени" - это "история души человеческой", одной личности, воплотившей в своей неповторимой индивиду­альности противоречия целого исторического периода. Печорин - единственный главный герой. Его одиночество в романе принципиально значи­мо. Освещены лишь отдельные эпизоды биографии Печорина; в предисловии к его журналу офицер-путешественник сообщает о толстой тетради, "где он рассказывает всю свою жизнь", но, в сущности, читатель и так получает представление о жизненном пути героя от детских лет до смерти. Это история тщетных попыток незаурядного человека реализовать себя, найти хоть какое-то удовлетворение неиз­менно оборачивающееся страданиями и потерями для него и окружающих. Большинство читателей и критиков только что вышедшего романа восприняли Печорина как героя вполне отрицательного. Этот уровень понимания проявил и император Николай I. Знако­мясь с первой частью произведения, он решил, что "героем наших дней" будет непритязательный, честный (и недалекий) служака Максим Максимыч. Содержание второй части и отнесе­ние заглавной формулы к Печорину вызвали у императора (в письме к жене) раздраженные сентенции: "Такими романами портят нравы и ожесточают характер". Сам Лермонтов в предисловии ко второму изданию "Героя нашего времени" заявил, что Печорин - "это портрет, составленный из пороков всего нашего поколения, в полном их развитии".Г.В.Н. и похож и непохож на традиционный роман.. В нем рассказывается не о происшествии или событии с завязкой и развязкой, исчерпывающей действие. Каждая повесть, имеет свой сюжет. Ближе всего к традиционному роману четвер­тая повесть - "Княжна Мери", однако ее финал противоречит западноевропейской традиции и в масштабе всего произведения ни в коей мере не является развязкой, а неявным образом мотивирует ситуацию "Бэлы", помещенной в общем повествова­нии на первое место. "Бэла", "Тамань", "Фаталист" изобилуют приключениями, "Княжна Мери" - ин­тригами: короткое произведение, "Герой нашего времени", перенасыщен действием. Безусловно, важную роль играет смена повествователей. Мак­сим Максимыч слишком прост, чтобы понять Печорина, он в основном излагает внешние события. Переданный им большой монолог Печорина о его прошлом условно (реалистическая поэти­ка еще не разработана) мотивирован: "Так он говорил долго, и его слова врезались у меня в памяти, потому что в первый раз я слышал такие вещи от 25-летнего человека, и, Бог даст, в последний..." Литератор, наблюдающий Печорина воочию, - человек его круга, он видит и понимает гораздо больше, чем старый кавказец. Но он лишен непосредственного сочувствия к Печорину. Наконец, сам Печорин бесстрашно, не стараясь ни в чем оправдаться, расска­зывает о себе, анализирует свои мысли и поступки. Лермонтов вплотную приблизился к открытию феномена, названного впоследствии Толстым «текучестью» человечесого характера.В Отрывке эта мысльо неуловимости личности для окружающих иллюстрируется словами:тот,кто думает отгадать чужое сердце-горько ошибается».Герцен:Образ Печорина- одно из худ.открытий Л.Концентрированное выражение особенностей последекабристской эпохи,когда на поверхности видны только потери,а внутри идёт великая работа.Начиная с 19в за Печориным упрочилось определение ишнего человека. В Печорине запечатлена трагедия уже сложившейся развитой личности,обречённой жить в стране рабов.Одна из заслуг- углублённое представление о реальной сложности природы человека.Рефлексия Печорина связана с целями жизни и деятельности,ценностными ориентациями.Движ.нчалом явл.воля,которая переходит в прямой индивидуализм.В стремлении докопаться до человеческой сути.он явл причиною несчастия других,но и сам от этого не менее несчастлив.В Фаталисте ставится вопрос:предопределено ли высшей бож.волей назначение человека и нравств.законы его жизни или человек сам своим свободным разумом,свободной волей определяет их и следует им.Сам Печорин не признает вмешательства высшей воли в дела человеческие.Печорин создает в себе единственного творца своей судьбы и отому-то и дорожит своей свободой как высшей ценностью.

Роль авторских отступлений в поэме Н.В. Гоголя «Мертвые души»

Поэма «Мертвые души» - сложное произведение, в котором переплетаются беспощадная сатира и философские размышления автора о судьбе России и ее народа.

Отправимся вслед за главным героем поэмы Чичиковым, чтобы познакомится с другими персонажами произведения и прочесть лирические раздумья автора, сопровождающие развитие сюжета и дающие ключ к пониманию особенностей «Мертвых душ».

В небольшой город приезжает скромный и незаметный господин Чичиков и впервые появляется в обществе на вечеринке у губернатора. Павел Иванович знакомится с местным дворянством и сразу же делит его на «толстых» и «тонких». Здесь следует ироническое рассуждение Гоголя обо всех представителях русского дворянства.

Автор даже не ставит вопроса об их образованности, интеллигентности. Он как бы намекает, что они все, как на подбор, одинаково невежественны и глупы, а отличить их можно только по одному признаку - «толстые» они или «тонкие». «Толстые» - это почетные чиновники в городе, они умеют лучше обделывать свои дела, нежели тонкие.

Тоненькие виляют туда и сюда, их существование совсем ненадежно. Толстые же никогда «не занимают косвенных мест, а все прямые, и уж если сядут где, то сядут надежно и крепко, так что скорей место затрещит и угнется под ними, а уж они не слетят…». Этими словами автор высмеивает дворянство России и чиновничий аппарат, когда должности занимают далеко не умные люди, а крепкие толстяки, которых невозможно сместить.

А как точно описывает Гоголь умение русских людей общаться, в зависимости от того, какое положение в обществе занимает собеседник: «Пересчитать нельзя всех оттенков и тонкостей нашего обращения!». И далее автор продолжает: «Француз или немец почти тем же голосом или тем же языком станет говорить и с миллионщиком, и с мелким табачным торгашом. У нас не то: у нас есть такие мудрецы, которые с помещиком, имеющим двести душ, будут говорить совсем иначе, нежели с тем, у кого их триста…».

Как восхищается автор умением русских людей давать точные и меткие характеристики, «как пашпорт на вечную носку», когда человек «одной чертой обрисован с ног до головы!». Гоголь призывает читателей сохранять богатство национального слова, которое так «замашисто, бойко и вырвалось из-под самого сердца…».

В начале шестой главы поэмы автор приводит свои лирические размышления о юности. И кажется, что в его настроении наступает перелом. После иронических рассуждений о «толстых» и «тонких», после восторженных слов о русском языке, вновь появляются уныние и грусть. Как много новых и приятных впечатлений готовил каждый день, прожитый в юном возрасте, «все останавливало и поражало…». Теперь, по прошествии лет, все «неприютно, не смешно, и ничто не пробуждает, как в прежние годы, живое движенье в лице, смех и немолчные речи, и безучастное молчание хранят недвижные уста». «О моя юность! О моя свежесть!» - все это безвозвратно ушло, печально замечает автор.

Почему в человеке, с возрастом, умирает все живое, открытое, доброе? Чтобы не превратиться в черствых и равнодушных людей, автор призывает нас: «Забирайте с собою в путь, выходя из мягких юношеских лет в суровое ожесточающее мужество, забирайте с собою все человеческие движения, не оставляйте их на дороге, не подымите потом!».

Особенно значительными, на мой взгляд, являются размышления Гоголя о писательских судьбах, о тех темах, которые поднимают авторы в своем творчестве: «Счастлив писатель, который не изменял ни разу возвышенного строя своей лиры, не ниспускался с вершины своей к бедным, ничтожным своим собратьям…Он сокрыл печальное в жизни, показав прекрасного человека…». «Но совсем другая судьба писателя, дерзнувшего вызвать наружу все, что ежеминутно перед очами – всю страшную потрясающую тину мелочей, опутавших нашу жизнь, которыми полна наша земная, подчас горькая и скучная дорога…», - продолжает автор. «Сурово его поприще и горько почувствует он свое одиночество», - констатирует писатель.

Таким образом, автор пытается не только указать писателям удобный путь к славе, но и направить их на тернистый путь художника, не равнодушного к судьбам России. Будущее, по мнению Гоголя, все-таки за писателями-патриотами, которых заботит судьба народа. И автор надеется, что к ним тоже придет заслуженное признание.

Прекрасны слова лирического отступления, посвященного Руси, которую автор сравнивает с птицей-тройкой, представляет ее «землей, что не любит шутить, а ровнем-гладнем разметнулась на полсвета, да и ступай считать версты, пока не зарябит тебе в очи…». Так и несется Русь, как «бойкая необгонимая тройка», неведомо куда, и только «косясь, постораниваются и дают ей дорогу другие народы и государства».

Эти строки стали любимыми для многих поколений русских людей. Никому другому, кроме Гоголя, не удалось так точно описать всю смелость, удаль и все безрассудство, которые присущи только нашему народу.

Отвечая на вопрос «Для чего Гоголь вводит в свою поэму так много прекрасных лирических отступлений?», можно сказать: автор воспользовался таким приемом, чтобы показать всю пустоту, мелочность, низменность жизни различных представителей российского общества. Их образы на контрастном фоне лирических отступлений выглядят особенно мелкими, абсурдными и ничтожными. Эти размышления автора помогают разоблачению чиновничества и противопоставляют помещикам совсем другой образ – образ России, которая «летит к своему возрождению».

Роль лирических отступлений в поэме "Мертвые души"

принадлежит к числу величайших деятелей . Вершиной его творчества является поэма "Мертвые души". В ней нашли свое отражение все основные особенности таланта автора.

Важнейшую роль в композиционной структуре "Мертвых душ" играют лирические отступления и вставные эпизоды, характерные для поэмы как литературного жанра. В них Гоголь касается самых острых российских общественных вопросов. Мысли автора о высоком назначении человека, о судьбе Родины и народа здесь противопоставлены мрачным картинам русской жизни.

В начале поэмы лирические отступления носят характер высказываний автора о его героях, но по мере развертывания действия их внутренняя тема становится все более широкой и многогранной.

Рассказав о Манилове и Коробочке, автор прерывает повествование, для того чтобы читателю стала яснее нарисованная картина жизни. Авторское отступление, которым прерывается рассказ о Коробочке, содержит в себе сравнение с ее "сестрой" из аристократического общества, которая, несмотря на иной внешний облик, ничем не отличается от поместной хозяйки.

После посещения Ноздрева Чичиков в дороге встречается с прекрасной блондинкой. Описание этой встречи завершается замечательным авторским отступлением: "Везде, где бы ни было в жизни, среди ли черствых, шероховато-бедных и неопрятно-плеснеющих низменных рядов ее, или среди однообразно-хладных и скучно-опрятных сословий высших, везде хоть раз встретится на пути человеку явленье, не похожее на все то, что случалось ему видеть дотоле, которое хоть раз пробудит в нем чувство, не похожее на те, которые суждено ему чувствовать всю жизнь." Но то, что свойственно множеству людей, что появляется "поперек" каким бы то ни было печалям,- все это совершенно чуждо Чичикову, холодная осмотрительность которого сопоставляется здесь с непосредственным проявлением чувств.

Совсем иной характер носит лирическое отступление в конце пятой главы. Здесь автор говорит уже не о герое, не об отношении к нему, а о могучем русском человеке, о талантливости русского народа. Внешне это лирическое отступление как будто мало связано со всем предыдущим развитием действия, но оно очень важно для раскрытия основной идеи поэмы: настоящая Россия - это не собакевичи, ноздревы и коробочки, а народ, народная стихия.

В тесном соприкосновении с лирическими высказываниями о русском слове и народном характере находится и то авторское отступление, которое открывает шестую главу.

Повествование о Плюшкине прерывается гневными словами автора, имеющими глубокий обобщающий смысл: "И до такой ничтожности, мелочности, гадости мог снизойти человек!"

Немалое значение имеют лирические высказывания о творческой и жизненной судьбе писателя в современном Гоголю обществе, о двух разных уделах, ожидающих писателя, создающего "возвеличенные образы", и писателя-реалиста, сатирика. В этом лирическом отступлении, полном глубоких мыслей и ярких обобщений, отразились не только взгляды писателя на искусство, но и его отношение к господствующим верхам общества, к народу. Оно определяет и идейный путь писателя и оценку им основных общественных сил.

В главах, посвященных изображению города, мы встречаем авторские высказывания о крайней раздраженности чинов и сословий - " теперь у нас все чины и сословия так раздражены, что все, что ни есть в печатной книге, уже кажется им личностью: таково уж, видно, расположены в воздухе." Описание всеобщей сумятицы Гоголь заканчивает размышлениями о человеческих заблуждениях, о ложных путях, которыми нередко шло человечество в своей истории,- "но смеется текущее поколение и самонадеянно, гордо начинает ряд новых заблуждений, над которыми также потом посмеются потомки."

Особенной силы гражданский пафос писателя достигает в лирическом отступлении - "Русь, Русь! вижу тебя из моего чудного, прекрасного далека." Как и лирический монолог начала седьмой главы, это лирическое отступление составляет отчетливую грань между двумя крупными звеньями повествования - городскими сценами и рассказом о происхождении Чичикова. Здесь уже в широком плане предстает тема России, в которой было "бедно, разбросанно и неприютно", но где не могут не родиться богатыри. Лирические высказывания автора как бы прерываются вторжением грубой житейской прозы. "И грозно объемлет меня могучее пространство, страшною силою отразясь во глубине моей; неестественной властью осветились мои очи: у! какая сверкающая, чудная, незнакомая земле даль! Русь!

Держи, держи, дурак! - кричал Чичиков Селифану.

Вот я тебя палашом! - кричал скакавший навстречу фельдъегерь с усами в аршин.- Не видишь, леший дери твою душу: казенный экипаж! - И, как призрак, исчезнула с громом и пылью тройка."

Пошлость, пустота, низость жизни еще четче вырисовываются на фоне возвышенных лирических строк. Этот прием контраста применен Гоголем с большим мастерством. Благодаря такому резкому противопоставлению мы лучше уясняем мерзкие черты героев "Мертвых душ".

Непосредственно вслед за этим автор делится с читателем мыслями, которые вызывают в нем мчащаяся тройка, далекая дорога. "Какое странное, и манящее, и несущее, и чудесное в слове дорога! и как чудна она сама, эта дорога." Одну за другой Гоголь набрасывает здесь картины русской природы, возникающие перед взором путешественника, мчащегося на быстрых конях по осенней дороге. И в общей настроенности авторского монолога, и в быстро сменяющихся картинах ясно ощущается намек на образ птицы-тройки, от которого это лирическое отступление отделено большой главой, посвященной похождениям Чичикова.

Высоким чувством патриотизма овеян образ России, завершающий первый том поэмы, образ, воплотивший в себе тот идеал, который освещал художнику путь при изображении мелкой, пошлой жизни.

Такова роль лирических отступлений в композиции поэмы. Но самое главное то, что в них выражаются многие взгляды автора на искусство, отношения между людьми. На страницах поэмы Гоголь хотел не только обличать, но и утверждать свой нравственный идеал, и высказал его в своих замечательных лирических отступлениях, где отразились все его мысли и чувства, и прежде всего огромное чувство любви к своему народу и отечеству, вера в то, что родина вырвется из власти "болотных огней" и вернется на истинный путь: путь живой души.

Odi et amo. G.V. Catullus
(Ненавижу и люблю. Г. В. Катулл)

«Мёртвые души», с одной стороны, эпическое произведение, а с другой — лирическое, благодаря множеству авторских отступлений. Называя «Мёртвые души» поэмой, Гоголь подчёркивал содержательную значимость этих отступлений: во-первых, они создают образ автора, человека вдумчивого, наблюдательного, гуманного, остроумного, не очень счастливого, но твёрдого в своих нравственных и общественных убеждениях; во-вторых, именно авторские отступления помогли Гоголю выразить в первом томе свою оптимистическую веру в будущее России.

К первой относятся биографические воспоминания и рассуждения автора. В начале шестой главы помещено воспоминание о счастливом детском восприятии жизни: ребёнок, едучи в дорожной коляске, не замечал грязи и убожества вокруг себя, ему всё было интересно, всё ново. Увидев помещичий дом, он начинал фантазировать о хозяине и его семье, детское внимание привлекал и купол церкви, и необычный сюртук на прохожем, и товары в придорожной лавке. Но теперь автор, взрослый человек, безучастно подъезжает к незнакомому месту, равнодушно смотрит на пошлую картину и с грустью восклицает: «О моя юность! О моя свежесть!».

Возвышенно лирично звучит авторское отступление из одиннадцатой главы: «Русь! Русь! Вижу тебя, из моего чудного прекрасного далека тебя вижу». Родина видится автору бедной, неприютной, плоской равниной, без величественных гор, водопадов, зарослей диких роз и тёплого моря. Но, живя далеко от родины, в Италии, автор продолжает оставаться русским, его тревожит и хватает за сердце русская песня, он постоянно думает о судьбе своей страны: «Но какая же непостижимо тайная сила влечёт к тебе? Почему слышится и раздаётся немолчно в ушах твоя тоскливая (...) песня? Что в ней, в этой песне? Что зовёт, и рыдает, и хватает за сердце? Русь! Чего ты хочешь от меня? Какая непостижимая связь таится между нами?». В другом отступлении содержится признание в том, что автор любит дорогу: она отвлекает от горьких дум, успокаивает и одновременно бодрит: «Боже, как ты хороша подчас, далёкая, далёкая дорога! Сколько раз, как погибающий и тонущий, я хватался за тебя, и ты всякий раз великодушно выносила и спасала! А сколько родилось в тебе чудных замыслов, поэтических грёз, сколько перечувствовалось в тебе дивных впечатлений!». В главе о Плюшкине сталкиваемся с авторским возмущением по поводу духовного падения человека: «И до такой ничтожности, мелочности, гадости мог снизойти человек! Мог так измениться! (...) Забирайте же с собой в путь, выходя из мягких юношеских лет в суровое ожесточающее мужество, забирайте с собой все человеческие движения, не оставляйте их на дороге. Не подымете потом!» (гл.6).

Известно, что Гоголь несколько лет преподавал историю в Петербургском университете, поэтому к биографическим можно отнести рассуждение о заблуждениях человечества, с которыми автор сравнивает непоследовательное поведение губернских чиновников: «Какие искривлённые, глухие, узкие, непроходимые, заносящие далеко в сторону дороги избирало человечество, стремясь достигнуть вечной истины, тогда как перед ним весь был открыт прямой путь» (гл.10). Потомки смеются над прошлыми ошибками предков, но сами поступают так же неразумно, как их праотцы.

Эти лирические отступления чередуются с юмористическими признаниями автора, например, в зависти к удивительному аппетиту «господина средней руки»: «Автор должен признаться, что весьма завидует аппетиту и желудку такого рода людей. Для него решительно ничего не значат все господа большой руки, живущие в Петербурге и Москве, проводящие время в обдумывании, что бы такое поесть завтра. (...) Нет, эти господа никогда не возбуждали в нём зависти» (гл.4).

Ко второй группе принадлежат авторские отступления о литературном труде. Это прежде всего сравнение романтического и сатирического писателей в начале седьмой главы: «Счастлив писатель, который мимо характеров скучных, противных (...) приближается к характерам, являющим высокое достоинство человека, который из великого омута ежедневно вращающихся образов избрал одни немногие исключения. (...) Он окурил упоительным куревом людские очи, он чудно польстил им, сокрыв печальное в жизни, показав им прекрасного человека». Такому писателю все рукоплещут, его объявляют гением, его искренне любит публика. «Но не таков удел и другая судьба писателя, дерзнувшего вызвать наружу всё, что ежеминутно перед очами и чего не зрят равнодушные очи, — всю страшную, потрясающую тину мелочей, опутавших нашу жизнь, всю глубину холодных, раздробленных, повседневных характеров». Этого писателя не признают, откажут ему в добром сердце, и в чувствительной душе, и даже в таланте, его произведение назовут «кривлянием балаганного скомороха». Сурово его поприще, и горько почувствует он своё одиночество. Несмотря на всю моральную тяжесть такой жизни, безденежье, автор выбирает именно трудный путь сатирика: «И долго ещё мне определено чудной властью идти об руку с моими странными героями, озирать жизнь сквозь видный миру смех и незримые, неведомые ему слёзы». В одиннадцатой главе, как бы продолжая рассуждения о сатирическом писателе, автор объясняет, что сознательно не взял в герои поэмы «добродетельного человека»: «Потому что пора наконец дать отдых бедному добродетельному человеку (...), потому что обратили в лошадь добродетельного человека, и нет писателя, который бы не ездил на нём, понукая и кнутом и всем чем ни попало. (...) Нет, пора наконец припрячь подлеца». Автор объясняет своё отношение к образу Чичикова: «Что он не герой, исполненный совершенств и добродетелей, это видно. Как же он? Стало быть, подлец? Почему же подлец, зачем же быть так строгу к другим? (...) Справедливее всего назвать его: хозяин, приобретатель».

Замечательно рассуждение автора из восьмой главы о блюстителях чистоты русского языка, которые решительно требуют литературу, написанную самым строгим, очищенным (без уличных грубостей), благородным языком. Но сами эти блюстители употребляют и французский, и немецкий, и английский, и от них первых не услышишь ни одного порядочного русского слова. Автор оставляет за собой свободу употреблять русский язык так, как считает нужным, хотя это может не понравиться строгим читателям из высшего общества.

В третью группу входят авторские отступления о России и о русском характере. Несмотря на грустные картины помещичьего быта и чиновничьей суеты в губернском городе, несмотря на подлеца главного героя, в «Мёртвых душах» выражается не безысходное отчаяние, но горячая вера в будущее России. Этот смысловой эффект в первом томе достигается благодаря авторским отступлениям.

В России, одновременно иронично и серьёзно замечает автора если не угнались ещё в чём другом за Европой, то далеко обогнали её в умении общаться: «Пересчитать нельзя всех оттенков и тонкостей нашего обращения. У нас с помещиком, который имеет двести душ, будут говорить не так, как с владельцем трёхсот душ, и уж совсем по-другому с тем, у кого пятьсот душ. (...) Словом, восходи до миллиона, а всё найдутся оттенки» (гл.3). Для автора очевидно, что русская нация обладает языком, который есть часть русского характера и свидетельствует о глубоком уме, наблюдательности народа. Немецкий, английский, французский языки хороши по-своему, «но нет слова, которое было бы так замашисто, бойко, так вырывалось бы из-под самого сердца, так кипело и животрепетало, как метко сказанное русское слово» (гл.5). Русский народ выражается сильно, «и если наградит кого словцом, то пойдёт оно ему в род и потомство, утащит он его с собой и на службу, и в отставку, и в Петербург, и на край света» (гл.5).

За страшным миром помещичьей России автор чувствует живую душу народа. В поэме с воодушевлением говорится о народной удали, смелости, мастерстве, о любви к вольной жизни. Об этом думает Чичиков, читая список купленных крестьян (гл. 11): плотник Степан Пробка с топором исходил всю губернию, чудо-сапожник Максим Телятников был гордостью немца-учителя, извозчик Григорий Доезжай-не-доедешь побывал с купцами на всех ярмарках, Абакум Фыров предпочёл каторжный труд бурлака рабской жизни у Плюшкина.

Самым значительным авторским размышлением о России стала, конечно, картина птицы-тройки, завершающая первый том поэмы: в ней автор запечатлел стремительное движение Руси, которую сравнивает с тройкой: «Дымом дымится (...) дорога, гремят мосты, всё отстаёт и остаётся позади» (гл. 11). Писатель выразил свою надежду, что Россия ещё поднимется к величию и славе: «Чудным звоном заливается колокольчик; гремит и становится ветром разорванный в куски воздух; летит мимо всё, что ни есть на земле, и, косясь, постораниваются и дают ей дорогу другие народы и государства» (там же).

Итак, авторские отступления чрезвычайно важны для идейного содержания поэмы. Они создают смысловой подтекст, без которого поэма не существует как цельное произведение. Строго говоря, вся поэма проникнута лиризмом (авторским отношением), что В.Г.Белинский считал большим её достоинством. Гоголь писал своё произведение не как спокойный созерцатель, но как патриот России, твёрдо верящий в её великое будущее и поэтому страстно ненавидящий всё то, что мешало её развитию (движению к истине). Уже в самой беспощадной сатире на дворянско-крепостническое общество проявилось критическое авторское отношение к героям и событиям, но Гоголю такого, можно сказать опосредованного, проявления авторской позиции показалось недостаточно, и он вводит в поэму авторские отступления, прямо раскрывающие его мысли и чувства. Тот же художественный приём — лирические отступления — имеет место в романе А.С.Пушкина «Евгений Онегин».

Гоголь показал глубокий духовный кризис русского государства, но при этом он чувствовал, что за мёртвыми душами хозяев жизни «сквозит» живая душа народа. «Мёртвые души», отмечал А.И.Герцен, «удивительная книга, горький упрёк современной России, но небезнадёжный». Вера в будущее рождается как раз из авторских лирических раздумий. Из размышлений о русском слове, о свободолюбии и талантливости русских людей, о судьбе России создаётся второй облик родины, облик живой страны, сохранившей душу даже под властью мертводушных маниловых, собакевичей и т.п. Размышляя о собственной жизни и о своём писательском предназначении, автор в лирических отступлениях сам демонстрирует характер российского человека, не сгибаемый ни при каких обстоятельствах.