Каспар Хаузер - загадка столетия. Тайная планета

Тайна жизни и смерти Каспара Хаузера?

На месте где он трагически погиб установили памятник, на котором по-латыни выгравирована надпись: «Здесь неизвестный был убит неизвестным». «Дело Хаузера», включавшее свидетельства официальных лиц, экспертов и просто очевидцев, составило 49 томов, но в истории он так навсегда и остался «европейским сиротой».

1828 год, лето — в газетах города Нюрнберга местный бургомистр господин Якоб Биндер поместил объявление. В нем была просьба откликнуться тех, кто что-либо знает о похищении ребенка в период между 1810-м и 1814 годом. Эта статья была перепечатана всей немецкой прессой, а за ней разошлась и по всем зарубежным газетам. В Европе начали говорить о таинственном подростке. Падкие на сенсации журналисты окрестили его «европейским сиротой».

Случай был чрезвычайно любопытным. 1828 год, весна — в Нюрнберге появился одетый в лохмотья юноша. Он шел по городу нетвердой походкой, держась за стены домов. В полицейском участке, куда доставили неизвестного, из него ничего не смогли вытянуть, кроме невнятного бормотания. Вел он себя как ребенок, но выглядел лет на 16. Огонь, вероятно, он видел близко впервые, так как сразу обжегся о пламя свечи, пытаясь коснуться его голой рукой.

Когда юноше дали лист бумаги и карандаш, он смог нацарапать нетвердым детским почерком всего два слова – Каспар Хаузер. Скорей всего, это было его имя. На все просьбы написать еще хоть что-то молодой человек отвечал полнейшим непониманием того, чего от него хотят. При попытке продолжить расспросы он попросту расплакался. Насколько могли судить полицейские, задержанный вел себя абсолютно искренне, так что их первоначальные подозрения, что он изображает идиота с какой-то тайной целью, не нашли подтверждения.

В последствии Каспара Хаузера ждала еще не одна экспертиза. Выяснилось, к примеру, что он прекрасно мог видеть в темноте и обладал очень тонким обонянием. Его желудок принимал только хлеб и воду. Подошвы и ладони были нежными и мягкими. Врачи, исследуя организм Каспара, сделали интересное открытие – на теле юноши виднелись следы от прививки, а в те годы это было редкость, привилегия аристократов.

Весть об странном юноше распространилась очень быстро. Участие в его судьбе принял поначалу весь город, а после и вся Германия. Сам бургомистр Нюрнберга поручил учителю гимназии Георгу Даумеру ежедневно давать мальчику уроки.

По мере адаптации Каспар Хаузер научился находить с людьми общий язык. После многократных расспросов он, в конце концов, более или менее связно поведал историю своих злоключений. Из того немногого, что он помнил, можно было сделать вывод, что жизнь его прошла в каком-то подвальном помещении с земляным полом и маленьким окошком, через которое почти не проникало света.

Спал он на соломе. При пробуждении всегда обнаруживал рядом с собой кружку с водой и кусок хлеба. Одеждой ему служили лишь штаны и рубашка, обуви же не было вовсе. Раз в несколько дней его навещал «черный человек», лица которого он не видел, так как оно было скрыто маской. Постепенно этот человек научил его писать слова «Каспар Хаузер» и хоть как-то ходить. Потом лесами вывел к Нюрнбергу и, показав на город, велел идти в «большую деревню», а сам ушел. Вот, собственно, и все.

Чем больше подробностей всплывало в этой невероятной истории, тем в большей степени она казалась загадочной. В те времена такого рода таинственность могла объясняться лишь серьезными политическими причинами. Случаем с Каспаром Хаузером серьезно заинтересовался президент Королевской судебной палаты в Ансбахе, видный немецкий криминалист Пауль фон Фейербах. В результате расследования которое было произведено им, была доказана искренность Хаузера.

Версия о знатном происхождении мальчика-подростка приобрела новое подтверждение. Лишь родовитостью «заключенного» могло объясняться столь тщательное соблюдение секретности. Европа той эпохи была падкой на сенсации не меньше, чем современное общество.

Сразу появилось множество версий происхождения юноши. Самой известной из них является та, по которой Каспар Хаузер – сын Стефании де Богарне, великой герцогини Баденской. Ведь тогда Каспар мог бы назвать своим дедом.

Фейербах тоже был сторонник этой версии. 1832 год, 4 января он записал в своем дневнике: «Я обнаружил, что Каспар Хаузер по рождению является, вероятно, принцем королевского Баденского дома…» Все свои соображения криминалист изложил в секретном меморандуме, который отправил принцессе Баденской Каролине фон Байерн.

Если теория Фейербаха верна, то Каспар Хаузер родился 29 сентября 1812 г. и являлся сыном великого герцога Баденского Карла и его жены Стефании де Богарне. Стефания де Богарне приходилась двоюродной племянницей генералу де Богарне, первому мужу Жозефины Бонапарт.

Желание Бонапарта породниться с европейскими монархами, укрепляя тем самым свое положение на мировой политической арене, резко изменило судьбу девушки. В день своего 16-ти летия Стефания с удивлением узнала, что император удочеряет ее. При этом она получала титул принцессы, а в нагрузку к нему – брак с наследным принцем Баденским.

1806 год, 4 марта — бедная сирота, имущество отца которой конфисковали, стала дочерью императора. Императрица за месяц преподала ей курс дворцовой жизни, и девушка предстала перед будущим женихом. Им оказался довольно невзрачный молодой человек. На хорошенькую Стефанию он впечатления не произвел. «Он еще уродливей, чем я ожидала», – только и смогла прошептать будущая герцогиня. Правда, это не помешало ей впоследствии родить мужу пятеро детей.

Но наводит на размышление другое. Все девочки в семье Стефании и Карла отличались отменным здоровьем, в то время как мальчики умирали во младенчестве. Стоило бы задуматься. Но где уж неопытной французской девушке тягаться с семьей, в которой столетиями плелись самые изощренные интриги. Кому же наиболее выгодной была смерть наследников баденского престола?

Дело в том, что брак правящего Баденом великого герцога Карла Фридриха был морганатическим. Дети Луизы Гейер, второй жены герцога, не могли наследовать трон. Единственный законный наследник, это cын от первого брака – принц Карл, женившийся на Стефании, а впоследствии и его дети. Ходили слухи что, герцогиня была готова на все, чтобы закрепить трон за своими детьми.

Свержение Наполеона лишило Стефанию какой-либо надежды на защиту. Ее первый сын, родившийся 29 сентября 1812 г., рос совершенно здоровым ребенком, но неожиданно, за одну ночь, простудился и скончался. Следует заметить, что, по мнению Фейербаха, прямой наследник баденского трона был тайно похищен и подменен умирающим ребенком, о смерти которого и сообщили спустя какое-то время. Другой сын умер также внезапно в годовалом возрасте. Сын графини Хогсберг (титул, пожалованный великим герцогом жене) взошел на баденский престол – и тут вдруг появляется нюрнбергский найденыш.

Жизнь Каспара Хаузера в Нюрнберге была тихой и спокойной. Живя у профессора Даумера, он практически ни с кем не общался, пристрастившись к выращиванию цветов. Еще немного, и о «европейском сироте» начали бы забывать, однако в 1829 г. на него было совершено первое покушение. Человек, «лицо которого было черным, как будто бы покрытым сажей», нанес юноше удар по голове и скрылся. Расследование не увенчалось успехом.

Как писал Фейербах: «Все уровни, все высоты и глубины не могут быть достижимы для руки гражданского правосудия ввиду тех границ, за которыми следствие вынуждено остановиться». После неудчного покушения король Баварии Людвиг I приказал приставить к юноше постоянную охрану. Этот факт давал повод предположить, что Каспар, может быть, является наследником какого-то европейского трона.

Вокруг Хаузера продолжали происходить странные события. В конце 1831 г. некий лорд Стенхоуп вдруг заявил, что он займется его образованием и с этой целью намерен увезти молодого человека в Британию и даже усыновить. Муниципалитет Нюрнберга, который платил за содержание мальчика на протяжении 3-х лет, с готовностью согласился передать на попечение англичанина «европейского сироту».

Но Стенхоуп ограничился переводом Каспара в соседний город Ансбах, где поместил его в пансион под опеку учителя по фамилии Мейер. Ни о путешествии в Англию, ни об усыновлении больше речи не было. Спустя какое-то время Хаузера попытался вывезти в Англию лорд Филипп Генри IV. В результате местные власти всполошились и послали Людвигу I тайную депешу, в которой говорилось, что «Каспар Хаузер является законным наследником одного из престолов Европы и был помещен в заключение, чтобы дать возможность другому захватить трон».

Кем был на самом деле Каспар Хаузер, навсегда так и осталось тайной. 1833 год, 14 декабря — он возвратился домой весь окровавленный с огромной колотой раной в груди. «Он меня убил…» – только и смог выговорить молодой человек. Слова оказались пророческими. Спустя три дня он умер.

Юноша так хотел узнать хоть что-нибудь о своем происхождении, что согласился пойти ночью в городской парк на свидание с абсолютно незнакомым человеком. Тому стоило только пообещать дать ему какие-то сведения о его родителях. Вместо долгожданной информации молодой человек получил удар кинжалом. Герцог Людвиг Баварский назначил 1000 дукатов за голову убийцы Каспара Хаузера. Этот шаг тут же вызвал любопытство европейской общественности: возможно, речь идет об убитом наследнике престола?

49 томов уголовного дела не смогли пролить свет ни на таинственную жизнь, ни на еще более загадочную смерть «европейского сироты». Его судьбе посвящено больше 2000 статей, книг, и даже Поль Верлен посвятил ему стихи. Ни один из великих герцогов Баденских не удостаивался такой чести.

История Каспара Хаузера – одна из самых романтических в европейской истории. Она напоминает историю « ». Тысячи туристов стремятся в Ансбах, где недавно были учреждены дни Каспара Хаузера. Удивительно, но загадки вокруг этого имени лишь множатся.

На могиле странного юноши была высечена надпись: «Здесь покоится загадка века. Его рождение было окутано тайной, таинственной была и его смерть». Недавно же выяснилось, что могила легендарного ансбахца пустая. Существуют сведения, что тело похитили почти сразу же после похорон. Но этот факт нисколько не уменьшил потока туристов. Наоборот, таинственная история жизни и смерти Каспара Хаузера по-прежнему вызывает огромный интерес.

26 мая 1828 года на нюрнбергской ратушной площади появился странный юноша. Одетый в лохмотья, он шел, словно научился ходить совсем недавно. Попытки расспросить мальчика оказались тщетными. Он лишь мог вымолвить фразы: «Не знаю» и «Я хочу быть кавалеристом, как мой отец».

При себе этот странный юноша имел письмо, в котором сообщалось, что мальчик был подкидышем. Долгое время он жил в семье бедного поденщика. Имя его Каспар Хаузер.

Никто не знал о его существовании, да и сам мальчик не видел во время взросления белого света. В письме также сообщалось, что родился Каспар 30 апреля 1812 года. Его отец погиб, а мать была не в состоянии воспитать сына.

Из письма было ясно, что приютивший подкидыша поденщик, в силу каких-то обстоятельств, просто решил избавиться от него. Он вывел ослабленного мальчика к городу и навсегда исчез из его жизни.

Найденыша отвели в полицию, где на протяжении нескольких часов его допрашивали. Но 16-летний юноша вел себя как ребенок: постоянно плакал и на все отвечал «Не знаю!». Полицейские из-за подозрения, что юноша лжет, отправили его в тюрьму, где его взял под свою опеку начальник тюрьмы Андреас Хитлель.

Хитлель очень трепетно относился к мальчику, он искренне верил ему. Начальник тюрьмы принялся за обучение найденыша. Каспар быстро учился и вскоре научился уверенно ходить.

Врач, обследовавший мальчика по настоянию городского суда, сделал свое заключение: «Этот человек не является ни сумасшедшим, ни тупоумным. Но он явно был насильственно лишён всякого человеческого и общественного воспитания».

Обследования тела и изучение психики подростка заставили врача сделать вывод, что на протяжении долгих лет ребенок находился в крохотном замкнутом пространстве, в котором невозможно было даже встать или лечь в полный рост. К тому же мальчик, очевидно, не видел дневного света. Не умел толком разговаривать, ходить и жил в полном одиночестве.

Вдруг Каспар Хаузер становится очень известным, у него появляются влиятельные попечители. А баварский король даже назначил премию в 10 000 гульденов тому, кто откроет тайну найденыша. По всей Германии стали ходить слухи: Каспар родился в результате незаконной связи; он сын духовного лица или знатной дамы; найденыш жертва какой-нибудь интриги из-за наследства.

Каспар попадает на попечение к известному философу Фридриху Даумеру, который за все время нахождения у него мальчика, очень привязался к нему и считал его другом.

И вот наконец-то нормальную жизнь Каспара нарушает странный случай. Однажды неизвестный нанес юноше удар острым предметом в голову. После чего его отправили в дом муниципального главы Иоганна Бибербаха, где он находился под охраной. Но и там произошел крайне необычный случай: выстрел висевшего на стене пистолета!

В итоге - еще один переезд. Новый покровитель, английский аристократ лорд Стенхоуп, не испытывает к подопечному теплых чувств, а наоборот, заставляет его врать, придуриваться. Он делал все, чтобы доказать низкое происхождение найденыша.

Вскоре очередной переезд, уже в Ансбах к сапожнику Иоганну Грегору Мейеру, который также не жаловал гостя и даже бил его.

Вдруг Хаузеру приходит письмо от неизвестного человека, в котором сообщается, что некто хочет открыть тайну его происхождения! 14 декабря 1833 года переполненный противоречивыми чувствами Каспар бежит в дворцовый сад на встречу с неизвестным человеком. Но вместо признаний получает четыре ножевых ранения. Через три дня Каспар Хаузер умер в том же окружении, что и родился, где он никому не был нужен.

4 января 1832 года Ансельм Риттер фон Фейербах сделал запись в дневнике: «Я обнаружил, что Каспар Хаузер по рождению является, вероятно, принцем королевского Баденского дома.». К такому выводу Фейербах пришел после изучения истории германских старейших королевских семейств.

Известно, что ребенок великого герцога Карла и его супруги Стефании умер через три недели после его рождения. Хотя при рождении ребенок был полностью здоров, в какой-то момент его состояние резко ухудшилось. Интересно, что ни няньку принца, ни его мать не подпускали близко к болезненному ребенку. В свою очередь, графиня фон Хохберг имела постоянный доступ в детскую.

Эти сведения заставляют предположить: возможно, была совершена подмена принца на умирающего младенца. Подозреваемой считают ту самую графиню фон Хохберг, желавшую видеть на престоле своего сына. Естественно, главным препятствием на пути осуществления ее желаний был рожденный в браке принц.

Стоит отметить, что Фейербах был отравлен после разоблачения графини. Многие считали, что с ним таким образом расправились за правду.

И действительно, даты рождения Каспара Хаузера и наследного принца совпадают. Также историки выяснили, что у работавшей на графиню семьи Блохманн в это же время родился сын. Но, по странному стечению обстоятельств, в приходской метрической книге рядом с датой рождения нет даты смерти.

Хотя там имеется приписка: «27-го ноября (1833 года)... Каспар Эрнст Блохманн, солдат Королевского греческого корпуса, сын Кристофа Блохманна, судебного служителя... умер в Мюнхене». Но официально доказано, что это приписка - полная ложь и не имеет документальных подтверждений.

Местом заключения Каспара Хаузера называли замок Бойгген близ Лауфенберга в земле Верхний Рейн. Этому способствовала записка из бутылки, найденной в Рейне в 1816 году: «Я узник темницы близ Лауфенберга, что на Рейне. Тот, кто на троне, не знает о местонахождении моего узилища». Историки считали, что ее послал один из стражников, охраняющих мальчика. К тому же Каспар часто вспоминал какой-то замок и рисовал рисунок, похожий на фамильный герб Бойгген.

На месте, где Каспар Хаузер получил смертельные ранения, стоит памятник с надписью: «Здесь неизвестно кто был убит неизвестно кем». Действительно, вся его жизнь - сплошная загадка. Его рождение и смерть удивительным образом были так схожи: загадочны и трагичны. Кем он был на самом деле, и почему судьба так жестоко обошлась с ним? Наверное, сам Каспар не раз задавал себе эти вопросы, но ответы он так и не узнал.

Летом 1828 года в газетах города Нюрнберга местным бургомистром господином Якобом Биндером было помещено объявление. В нем он просил откликнуться тех, кто что-либо знает о похищении ребенка в период между 1810 и 1814 годами. Эту статью перепечатала вся немецкая пресса, а за ней и многие зарубежные газеты. В Европе заговорили о таинственном подростке. Падкие на сенсации журналисты окрестили его «европейским сиротой». Случай был чрезвычайно интересным. Весной 1828 года в Нюрнберге появился одетый в лохмотья юноша. Он шел по городу нетвердой походкой, придерживаясь за стены домов. В полицейском участке, куда был доставлен неизвестный, из него ничего не смогли вытянуть, кроме невнятного бормотания. Вел он себя как ребенок, но выглядел лет на шестнадцать. Огонь, судя по всему, он видел близко впервые, так как сразу обжегся о пламя свечи, попытавшись коснуться его голой рукой. Когда юноше дали лист бумаги и карандаш, он нацарапал нетвердым детским почерком всего два слова - Каспар Хаузер. Скорее всего, это было его имя. На все просьбы написать еще хоть что-нибудь юноша отвечал полным непониманием того, чего от него хотят. При попытке продолжить расспросы он просто расплакался. Насколько могли судить полицейские, задержанный вел себя совершенно искренне, так что их первоначальные подозрения, что он изображает идиота с какой-то тайной целью, не подтвердились.

В дальнейшем Каспара ждала еще не одна экспертиза. Выяснилось, например, что он прекрасно видел в темноте и обладал очень тонким обонянием. Его желудок принимал только хлеб и воду. Подошвы и ладони были нежными и мягкими. Врачи, исследуя организм Каспара, сделали любопытное открытие - на теле юноши виднелись следы от прививки, а в те годы это было редкостью, привилегией аристократов. Весть об удивительном юноше разлетелась очень быстро. Участие в его судьбе принял вначале весь город, а затем и вся Германия. Сам бургомистр Нюрнберга поручил учителю гимназии Георгу Даумеру каждый день давать мальчику уроки. По мере адаптации Хаузер научился находить с людьми общий язык. После многократных расспросов он, наконец, более или менее связно поведал историю своих злоключений. Из того немногого, что он помнил, можно было сделать вывод, что жизнь его прошла в каком-то подвальном помещении с земляным полом и маленьким окошком, через которое почти не проникал свет.

Спал он на соломе. При пробуждении всегда обнаруживал рядом с собой кружку с водой и кусок хлеба. Одеждой ему служили только штаны и рубашка, обуви же не было совсем. Раз в несколько дней его навещал «черный человек», лица которого он не видел, так как оно было закрыто маской. Постепенно этот человек научил его писать слова «Каспар Хаузер» и хоть как-то ходить. Затем лесами вывел его к Нюрнбергу и, показав на город, велел идти в «большую деревню», а сам ушел. Вот, собственно, и все. Чем больше подробностей всплывало в этой удивительной истории, тем более загадочной она казалась. В то время подобная таинственность могла объясняться только серьезными политическими причинами. Случаем с Каспаром Хаузером серьезно заинтересовался президент Королевской судебной палаты в Ансбахе, видный немецкий криминалист Пауль фон Фейербах.

В результате произведенного им расследования была доказана искренность Хаузера. Гипотеза о знатном происхождении мальчика-подростка приобретала новое подтверждение. Только родовитостью «заключенного» могло объясняться столь тщательное соблюдение секретности. Европа того времени была падкой на сенсации не менее, чем современное общество. Сразу возникла масса версий происхождения юноши. Самой известной из них является та, по которой Каспар Хаузер - сын Стефании де Богарне, великой герцогини Баденской. Ведь в таком случае Каспар мог бы назвать Наполеона Бонапарта своим дедом. Фейербах также был сторонником этой версии. Четвертого января 1832 года он записал в своем дневнике: «Я обнаружил, что Каспар Хаузер по рождению является, вероятно, принцем королевского Баденского дома…». Все свои соображения криминалист изложил в секретном меморандуме, который отправил принцессе Баденской Каролине фон Байерн. Если теория Фейербаха верна, то Каспар Хаузер родился 29 сентября 1812 года и был сыном великого герцога Баденского Карла и его жены Стефании де Богарне. Стефания де Богарне приходилась двоюродной племянницей генералу де Богарне, первому мужу Жозефины Бонапарт.

Стремление Наполеона породниться с европейскими монархами, укрепляя тем самым свое положение на мировой политической арене, резко изменило судьбу девушки. В день своего шестнадцатилетия Стефания с удивлением узнала, что император удочеряет ее. При этом она получала титул принцессы, а в нагрузку к нему - брак с наследным принцем Баденским. Четвертого марта 1806 года бедная сирота, имущество отца которой было конфисковано, стала дочерью императора. Императрица в течение месяца преподала ей курс дворцовой жизни, и девушка предстала перед будущим женихом. Им оказался весьма невзрачный молодой человек. На хорошенькую Стефанию он впечатления не произвел. «Он еще уродливее, чем я ожидала»,- только и смогла прошептать будущая герцогиня. Правда, это не помешало ей впоследствии родить мужу пятерых детей. Но наводит на размышление другое.

Все девочки в семье Стефании и Карла отличались отменным здоровьем, в то время как мальчики умирали во младенчестве. Стоило бы задуматься. Однако где уж неопытной французской девушке тягаться с семьей, в которой веками плелись самые изощренные интриги. Кому же наиболее выгодна была смерть наследников баденского престола? Дело в том, что брак правящего Баденом великого герцога Карла-Фридриха был морганатическим. Дети Луизы Гейер, второй жены герцога, не могли наследовать трон. Единственным законным наследником оставался сын от первого брака - принц Карл, женившийся на Стефании, а впоследствии и его дети. По слухам, герцогиня была готова на все, чтобы закрепить трон за своими детьми. Свержение Наполеона лишало Стефанию какой-либо надежды на защиту.

Ее первый сын, родившийся 29 сентября 1812 года, рос абсолютно здоровым ребенком, но внезапно, за одну ночь, простудился и умер. Надо отметить, что, по мнению Фейербаха, прямой наследник баденского трона был тайно похищен и подменен умирающим ребенком, о смерти которого и сообщили через некоторое время. Другой сын умер также внезапно в годовалом возрасте. Сын графини Хогсберг (титул, пожалованный великим герцогом жене) всходит на баденский престол - и тут неожиданно возникает нюрнбергский найденыш. Жизнь Каспара Хаузера в Нюрнберге протекала тихо и спокойно. Живя у профессора Даумера, он практически ни с кем не общался, пристрастившись к выращиванию цветов. Еще немного, и о «европейском сироте» начали бы забывать, но в 1829 году на него совершается первое покушение. Человек, «лицо которого было черным, как будто бы покрытым сажей», нанес юноше удар по голове и скрылся. Расследование не увенчалось успехом. Как писал Фейербах: «Все уровни, все высоты и глубины не могут быть достижимы для руки гражданского правосудия ввиду тех границ, за которыми следствие вынуждено остановиться».

После неудавшегося покушения король Баварии Людвиг I приказал приставить к юноше постоянную охрану. Этот факт дал повод предположить, что Каспар, возможно, является наследником какого-то европейского трона. Вокруг Хаузера продолжали происходить загадочные события. В конце 1831 года некий лорд Стенхоуп неожиданно заявил, что он займется его образованием и с этой целью намерен увезти молодого человека в Англию и даже усыновить. Муниципалитет Нюрнберга, который платил за содержание мальчика в течение трех лет, с готовностью согласился передать на попечение англичанина «европейского сироту».

Однако Стенхоуп ограничился переводом Каспара в соседний город Ансбах, где поместил его в пансион под опеку учителя по фамилии Мейер. Ни о путешествии в Англию, ни об усыновлении больше речи не было. Через некоторое время Хаузера попытался вывезти в Англию лорд Филипп Генри IV. В результате местные власти всполошились и послали Людвигу I тайную депешу, в которой утверждалось, что «Каспар Хаузер является законным наследником одного из престолов Европы и был помещен в заключение, чтобы дать возможность другому захватить трон».

Памятник Каспару Хаузеру «Дитя Европы», старый центр города Ансбаха, Германия

Кем был на самом деле Каспар Хаузер, навсегда так и останется загадкой. 14 декабря 1833 года он вернулся домой весь окровавленный с огромной колотой раной в груди. «Он меня убил…» - только и смог сказать юноша. Слова оказались пророческими. Через три дня он умер. Юноша так хотел узнать хоть что-то о своем происхождении, что согласился пойти ночью в городской парк на свидание с совершенно незнакомым человеком. Тому стоило лишь пообещать дать ему какие-то сведения о его родителях. Вместо долгожданной информации молодой человек получил удар кинжалом. Герцог Людвиг Баварский назначил тысячу дукатов за голову убийцы Каспара Хаузера. Этот шаг тут же вызвал любопытство европейской общественности: может быть, речь идет об убитом наследнике престола?

Сорок девять томов уголовного дела не смогли пролить свет ни на загадочную жизнь, ни на еще более загадочную смерть «европейского сироты». Его судьбе посвящено более двух тысяч статей, книг, и даже Поль Верлен посвятил ему стихи. Ни один из великих герцогов Баденских не удостаивался такой чести. История Каспара Хаузера - одна из самых романтических в европейской истории.
Она напоминает историю «человека в железной маске».

Тысячи туристов стремятся в Ансбах, где недавно были учреждены дни Каспара Хаузера. Удивительно, но загадки вокруг этого имени только множатся. На могиле таинственного юноши была высечена надпись: «Здесь покоится загадка столетия. Его рождение было окутано тайной, таинственной была и его смерть». Недавно же выяснилось, что могила легендарного ансбахца пуста. Есть сведения, что тело было похищено почти сразу же после похорон. Но этот факт нисколько не уменьшил потока туристов. Напротив, загадочная история жизни и смерти Каспара Хаузера по-прежнему вызывает огромный интерес.

Это, казалось, малозначительное событие произошло 26 мая 1828 года в Нюрнберге. В Старом городе у одного из домов на площади Уншлитт местный сапожник Георг Вайхман наткнулся на незнакомого молодого человека, выглядевшего несколько необычно. Сказать, что он был бедно одет, мало: он кутался в какие-то лохмотья, обуви не было вовсе.

Европейский сирота

Юноша неуверенно шел, опираясь о стены домов. Недолго думая, Вайхман препроводил его в ближайший полицейский участок, где с незнакомцем стали разбираться. То, что это не местный житель, было ясно сразу, но откуда он взялся? На вопросы полицейских молодой человек не мог ответить ничего вразумительного. Говорил он как маленький ребенок, хотя внешне выглядел на 16 лет. В его карманах нашлись два письма: одно, судя по всему, от матери (в нем сообщалось, что это ребенок квартировавшего в Нюрнберге офицера), второе - от некоего лавочника, у которого будто бы работал юноша. Ни тому, ни другому полиция не поверила. Однако на теле юноши нашли следы медицинских прививок. В начале XIX века это свидетельствовало о том, что перед полицейскими отнюдь не простолюдин. Бургомистр Нюрнберга подал объявление в городскую газету, которое затем перепечатали газеты многих европейских городов: не знает ли кто-нибудь о похищении ребенка в период с 1810 по 1814 год? На объявление никто не откликнулся, но по Европе поползли слухи о таинственном юноше, прозванном Европейским сиротой.

Жил в подвале, спал на соломе...

Читать и писать найденыш не умел. Когда ему дали лист бумаги и карандаш, он кое-как нацарапал два слова: «Каспар Хаузер». Было решено, что это и есть его имя. Когда полицейские попытались продолжить расспросы о его прошлом, юноша расплакался как младенец. Блюстители порядка отказались от возникших поначалу подозрений, будто молодой человек разыгрывает из себя идиота с какой-то тайной недоброй целью.

Вскоре выяснилось, что «сирота» прекрасно видит в темноте и обладает прямо-таки собачьим нюхом. Ел он только хлеб, пил воду. Шефствовать над Каспаром поручили учителю местной гимназии Даумеру, который стал давать ему уроки по разным дисциплинам.

Каспар впитывал знания как губка. Постепенно речь его стала разборчивой и осмысленной, он научился читать и писать, понемногу возвращалась память.

Теперь он смог рассказать учителю, что долгое время жил в полутемном подвале, спал на соломе. Во время сна кто-то приносил ему кусок хлеба и кружку воды. Иногда к нему заходил человек в черной одежде с закрытым маской лицом. Он научил юношу писать свое имя. Однажды он вывел Каспара из подвала и лесом довел его до стен Нюрнберга. Затем, приказав ему идти в город, скрылся. Больше о себе Каспар ничего не знал.

В судьбе загадочного юноши готовы были участвовать чуть ли не все жители Нюрнберга. Вскоре он обрел нормальный человеческий облик и оказался добродушным и общительным, к тому же весьма привлекательным внешне. Но ни ему самому, ни окружающим не давала покоя тайна его происхождения. Версий на этот счет, порой весьма фантастических, была масса.

Однажды судьбой Каспара заинтересовался известный немецкий криминалист, главный судья апелляционного суда Ансбаха Ансельм фон Фейербах. В результате его кропотливого расследования и работы в архивах гипотеза о знатном происхождении Каспара получала подтверждение.

Принц крови

Самой известной из версий была та, согласно которой Каспар Хаузер - сын великой герцогини Баденской. В этом случае Каспара можно было бы считать, хоть и не прямым, но родственником Наполеона Бонапарта.

В январе 1832 года Фейербах записал в своем дневнике: «Я обнаружил, что Каспар Хаузер по рождению, вероятно, является, принцем королевского Баденского дома...» Все свои соображения криминалист изложил в секретном меморандуме, который отправил принцессе Баденской Каролине фон Байерн. Речь в меморандуме шла о том, что если Фейербах не ошибается, то Каспар Хаузер родился 29 сентября 1812 года в семье великого герцога Баденского Карла и его жены Стефании де Богарне, племянницы генерала Богарне, первого мужа Жозефины Бонапарт.

Стремление Наполеона породниться с европейскими монархами, укрепляя тем самым положение на мировой политической арене, резко изменило судьбу девушки. В день своего 16-летия Стефания с удивлением узнала, что император удочеряет ее. При этом она получала титул принцессы, а в нагрузку к нему еще и жениха - наследного принца Баденского. Императрица преподала ей краткий курс дворцовой жизни, и вскоре девушка предстала перед будущим женихом. Невзрачный молодой человек на хорошенькую Стефанию особого впечатления не произвел. Но это не помешало ей впоследствии родить мужу пятерых детей: трех девочек и двух мальчиков.

Все дочери Стефании и Карла отличались отменным здоровьем, в то время как мальчики умирали во младенчестве. Над этим обстоятельством стоило бы задуматься. Но неопытная Стефания и не подозревала, что оказалась в центре изощренных интриг.

Дело в том, что второй брак правящего Баденом великого герцога Карла Фридриха с Луизой Гейер был морганатическим, отчего их дети не могли наследовать трон. Единственным законным наследником оставался сын от первого брака - женившийся на Стефании принц Карл, а впоследствии и его дети. Но Луиза Гейер мечтала увидеть на троне своих детей. Первый сын Стефании, родившийся 29 сентября 1812 года, рос абсолютно здоровым ребенком, но вдруг простудился и тут же, за одну ночь, умер. По мнению Фейербаха, прямой наследник баденского трона был тайно похищен и подменен другим, умирающим ребенком, о смерти которого и объявили через некоторое время. Другой сын умер так же внезапно в годовалом возрасте. Сын Луизы Гейер уже готов был взойти на баденский престол - и тут нежданно и некстати возник нюрнбергский найденыш...

Жертва дворцовых интриг

Живя в доме своего учителя, Каспар редко встречался с людьми. Он пристрастился к выращиванию цветов, освоил игру на клавире. Их дом был расположен на восточной окраине Старого города неподалеку от рассекающей город быстрой рекой Пегниц.

Понемногу о Европейском сироте начали забывать и оставили его в покое. Однако в 1829 году на него было совершено покушение. Человек, «лицо которого было черным, как будто бы покрытым сажей», нанес юноше удар по голове и скрылся. Расследование не увенчалось успехом. После покушения король Баварии Людвиг повелел приставить к юноше охрану, что давало повод предположить, что Каспар действительно являлся наследником какого-то европейского трона.

Тем временем вокруг юноши продолжались загадочные события. В конце 1831 года некий лорд Стенхоуп неожиданно заявил, что займется образованием молодого человека и с этой целью намерен усыновить его и забрать с собой в Англию. Муниципалитет Нюрнберга, который платил за содержание мальчика уже в течение трех лет, с готовностью согласился передать его на попечение англичанина.

В Ансбахе, на улице, где провел свои последние годы Каспар, ему поставлен памятник, на котором Европейский сирота предстает в виде сразу двух фигур: таким, как он впервые появился, одетым в рубище, и таким, как выглядел под конец жизни - в сюртуке и цилиндре. На месте убийства установлена небольшая стела, на которой начертано: «Здесь неизвестный был убит неизвестным».

26 мая 1828 года на рыночной площади Нюрнберга был замечен странный подросток, лет 16-17. Он был одет в крестьянское платье, но был абсолютно беспомощен, с трудом ходил и почти не умел говорить. Точнее, он мог произносить «Не знаю» и «Я хочу быть кавалеристом, как мой отец», - но явно не понимал смысла этих слов. В руке у него было письмо на имя одного из офицеров стоявшего в городе полка, капитана фон Вессинга. Письмо, помеченное: «с баварской границы», было написано от имени бедного подёнщика, обременённого большой семьей, к которому будто бы мальчик был подкинут 7 октября 1812 года и которым он был воспитан в глубокой тайне. К письму была приложена записка матери Хаузера, в которой было сказано, что она бедная девушка, мальчик родился 30 апреля 1812 года, имя его Каспар, а его отец, служивший в кавалерии, умер.

Каспара отвели в полицию, где стало ясно, что он лишён представления о самых элементарных вещах; однако он мог написать своё имя. По его ногам было заметно, что он никогда не носил обувь. Он не мог есть ничего, кроме хл:) и воды. У него нашли носовой платок с меткой «К. Н.» и несколько листков с написанными на них католическими молитвами.

Первые два месяца

Два месяца Хаузер провёл в городской тюрьме под заботливым попечением надзирателя Андреаса Гильтеля. Гильтель был простым и добрым человеком, который приобрел удивительный опыт в наблюдении и оценке людей. В обращении с мошенниками всех мастей он сохраняет в чистоте и оттачивает свою способность душевного восприятия. Гильтель первым почувствовал в невзрачном молодом человеке, который совсем не мог выражаться понятно, чистую, невинную детскую душу. Речь при этом идет о прикосновении всем существом, о непосредственном человеческом восприятии действительности по отношению к Каспару Хаузеру. Это событие непосредственного человеческого прикосновения произошло характерным образом в человеке из народа, чье сердце было открыто для этого. Впечатления от этого события Гильтель хранил всю жизнь.

Тюремный надзиратель Гильтель с женой

Конечно, он остался на всю жизнь прямым свидетелем в пользу Каспара Хаузера. Ничто не могло заставить его ошибиться, даже самому Стэнхоупу позднее не удалось получить от него ни одного неблагоприятного высказывания. Даумер записал разговор с Гильтелем, из которого необычное впечатление, которое произвел на него Каспар Хаузер, становится таким же очевидным, как и внутренняя самостоятельность по отношению к этому событию. Его выразительные слова (в ответ на обвинения Каспара в мошенничестве и симуляции) говорят: «Хаузер, как далее утверждает Гильтель, был сначала совершенным ребенком, даже еще меньше, чем ребенком. Но представить в ложном свете такое явление против человеческих сил. Его невинность настолько несомненна, что он мог бы ее подтвердить, даже если бы Сам Бог утверждал противоположное. Когда этот человек так говорил, его лицо от усердия стало красным». Гильтель был не только уверен, что Каспар Хаузер не обманщик, он также был и первым свидетелем особого детского состояния Каспара Хаузера, состояния, в котором тот находился при своем появлении. «Все его поведение было, можно сказать, чистым зеркалом детской невинности; в нем не было никакой фальши; что было у него на сердце, то он и говорил, насколько ему позволяли возможности речи. Несомненное доказательство его невинности и неумудренности он дал также при случае, когда я и моя жена первый раз его одевали и мыли; его поведение при этом было, как у ребенка, совершенно естественным и без всякого стеснения».

28 мая 1828 года Каспара Хаузера приводят к врачу нюрнбергского городского суда доктору Прою, который должен выяснить, больной это или обманщик. Так Каспар Хаузер впервые попадает к критическому, научно образованному наблюдателю. Доктор Прой - это внимательный непредвзятый феноменолог, по долгу службы прежде всего скептик. Наблюдения над Каспаром Хаузером сразу же заставляют его констатировать, что речь идет о еще не наблюдавшемся, единственном в своем роде, особом случае. В своем заключении Прой делает следующий вывод: «Этот человек не является ни сумасшедшим, ни тупоумным, но он явно был насильственно лишен всякого человеческого и общественного воспитания». Прой в своем врачебном заключении опирается на объективные данные. Здесь следует упомянуть существенный феномен, связанный с коленями, Прой описывает это следующим образом: «Оба колена имеют своеобразное строение. Головки суставов голени и бедра сильно отступают назад и заметно опускаются вместе с коленной чашкой; поэтому, когда Хаузер садится на плоскую поверхность, его ноги лежат так, что через подколенную впадину нельзя просунуть листок бумаги, в то время как у других людей легко проходит сжатый кулак. С этой особенностью следует связать и другую, которая была замечена у Хаузера в вышеназванном положении. Это то, что он держит спину совершенно прямой, свободно вытягивая руки; любой другой человек, напротив, в этом положении своего тела и рук вынужден согнуть спину». Это наблюдение особенно важно потому, что оно обосновывает дальнейшие утверждения Каспара Хаузера о его заключении. Кроме того, можно таким способом еще раз

определить момент его заключения в вышеописанную клетку, в которой он мог только сидеть. Ясно, что только у маленького ребенка, кости которого еще гибкие, может быть вызвано многолетним сидением такое неправильное строение. В деле Каспара Хаузера показательно, что, никогда никто из противников не разъяснял этот феномен.

Все медицинские наблюдения Прой еще раз обобщил в более позднем подробном врачебном заключении. Он приходит к выводу, что «Каспар Хаузер действительно с раннего детства был удален из человеческого общества и помещен в такое место, куда не проникал дневной свет, и в этом состоянии он оставался до того момента, когда однажды, словно с небес, появился среди нас. И этим анатомически-физиологически доказано, что Каспар Хаузер не обманщик». Его состояние улучшилось, он стал ходить, был весел, учился говорить. Постепено Хитлель выяснил, что Каспара с раннего детства одевали только в рубашку и штаны и держали в тёмной конуре, в которой нельзя было ни встать, ни лечь во весь рост. Хлеб и воду ему давал ежедневно какой-то человек во время естественного или искусственно вызванного наркотиком сна - так что Каспар не мог видеть его в лицо. Из игрушек у Хаузера была только деревянная лошадка. В последнее время этот человек стал приходить чаще и, водя его руку, стал учить Каспара писать своё имя, ходить и произносить фразу про всадника.

Эта история стала источником всевозможных предположений: думали, что Каспар родился в результате незаконной связи, что он сын духовного лица или знатной дамы; считали его жертвой какой-нибудь интриги из-за наследства. Судьбой Хаузера занялись бургомистр Якоб Биндер и президент Баварского апелляционного суда Пауль Ансельм фон Фейербах. Но несмотря на все старания и назначенную баварским королём премию в 10000 гульденов, происхождение Хаузера не было выяснено.

Наблюдения Даумера

Каспар очень привязался к Хитлелю, но вскоре его отдали на попечение к известному философу, профессору Фридриху Даумеру. Даумер имеет большое значение не только как учитель и друг Каспара Хаузера. Он прежде всего непредвзятый наблюдательный феноменолог в смысле Гёте, находящий мужество и силы учиться у явлений или по меньшей мере позволять им оставаться как таковым и верно их определять. Еще более важно то, что он всю жизнь был мужественным, несгибаемым защитником Каспара Хаузера в его исторической уникальности. Характерным образом, чтобы защитить Каспара Хаузера, оклеветанного книгой Юлиуса Мейера (сын того Мейера из Ансбаха, к которому впоследствии попал Каспар) «Аутентичные сообщения о Каспаре Хаузере», он пишет свой заключительный итоговый труд «Каспар Хаузер», значение которого едва ли можно переоценить и который стал библиографической редкостью. Ответственность, которую Даумер чувствует по отношению к Каспару Хаузеру, и его вера в то, что он действует по поручению свыше, ясно выражены в следующих словах из предисловия:

Как последнее слово по данному вопросу издаю я эту работу. Я полагаю, что этим я сделал все, что мне надлежало сделать в данный момент; я стар, и мой конец уже близок; в моем физическом состоянии это чудо, что я еще живу. Я думаю, что у меня еще хватит духовных сил, чтобы суметь выполнить свой долг и быть готовым к такому конфликту; старый вояка, каким я являюсь, даже когда он выходит на покой, все же может при случае снова взяться за оружие и испытать силу своей руки; у того, кто вынужден и обязан сражаться, не будет недостатка в высшей помощи. В том, что истина для меня свята, как раньше, так и теперь, и что я нигде в этой работе не сказал сознательно и намеренно ни одного ложного слова, я торжественно клянусь.

По свидетельству Даумера, Каспар в то время отличался детской непосредственностью и экстраординарной, если не экстрасенсорной, остротой всех чувств. Он был крайне любознателен и все запоминал. Однако всё это ослабевало по мере того, как расширялся круг его познаний. Его отзывы об окружающем мире позволили Даумеру сделать интересные наблюдения о природе человеческого восприятия. Например, Каспару поначалу было трудно распознавать удалённость и величину предметов; он был убеждён, что все предметы в мире (земля, деревья, трава) сделаны людьми; у него не было никаких представлений о трансцендентном - и т. п.

В то же время, психиатр Карл Леонгарт удивлялся, что ребёнок вообще мог выжить в условиях, описанных Хаузером, а тем более не превратиться в клинического идиота. ^Покушения и переезды

Год спустя Каспар был однажды найден раненным в голову, по-видимому, острым орудием; по его словам, ему нанёс рану какой-то человек с чёрной головой. Преступника, несмотря на все поиски, не нашли. Происшествие это наделало много шума; Хаузера перевели в дом муниципального главы Иоганна Бибербаха, где он охранялся двумя солдатами, - однако и там он пережил странный инцидент (в него выстрелил висевший на стене пистолет). Каспара переводят в дом барона фон Тухера, и он попадает под покровительство английского аристократа лорда Стенхоупа. Стенхоуп тратит большие деньги, стараясь доказать низкое происхождение Каспара, а также заставить его лгать, инсценировать проявления своих экстраординарных способностей, то есть исказить моральный облик юноши. Однако, его популярность среди народа (Хаузер стал живым чудом, на него приезжала смотреть также и светская публика) и единогласные свидетельства в его пользу ото всех, общавшихся с ним лично, нарушают замыслы Стенхоупа и его тайных наставников.

Гибель

Вскоре «покровители», якобы уличив Каспара в неоднократной лжи, разочаровались в нём и отправили в Ансбах, на попечение сапожника Иоганна Грегора Мейера, пристроив помогать в местном апелляционном

суде. Мейер также «постоянно ловил Каспара на лжи» и относился к нему довольно плохо (применял физические наказания). 29 сентября 1833 г. Каспару Хаузеру исполнился 21 год. Даумеру в этом году было 33. После своего дня рождения Каспар Хаузер совершает поездку в Нюрнберг. Он встречается с Биндером и Даумером и принимает решение вернуться к Даумеру, когда ему позволят обстоятельства. В своей наивности он надеется, что лорд Стэнхоуп в ближайшее время предоставит ему возможность покинуть учителя Майера в Ансбахе и вести независимую жизнь.

Но 14 декабря 1833 года какой-то неизвестный пригласил Хаузера на свидание в дворцовый сад с обещанием открыть ему его происхождение и нанёс ему там ударом длинного ножа раны, от которых Хаузер умер через 3 дня. Позднее Мейером было пущено мнение, что «Хаузер сам нанёс себе рану, чтобы снова вызвать к себе внимание». Более того, когда Каспар в этот субботний день около четырех часов пришел, шатаясь, к Майеру, тот нисколько не поверил его рассказу. Он схватил его, получившего, как выяснилось позже, четыре смертельных ранения, и заставил вернуться в городской сад. Удивительным выражением жизненной силы, превозмогающей смерть, является то, что Каспар Хаузер еще смог осилить большую часть пути, прежде чем ноги его подкосились, и его пришлось доставить обратно в дом Майера. Майер считал рассказ Каспара выдумкой.

На месте, где Хаузеру была нанесена смертельная рана, возвигнут памятный камень со словами: «Здесь неизвестно кто был убит неизвестно кем» (лат. Hic occulto occultus occisus est).

Версия о королевском происхождении

Существует версия, что Хаузер - законный сын великого герцога баденского Карла и его первой жены Стефании де Богарне. Согласно этой версии, вторая (морганатическая) жена деда баденского герцога Карла Фридриха, графиня Гохберг, желая доставить своему сыну Леопольду баденский престол, подменила Хаузера больным ребёнком, скончавшимся через несколько дней. Эта версия основана на скурпулезном криминалистическом расследовании, проведенном Ансельмом Риттером фон Фейербахом еще при жизни Каспара Хаузера. Исследуя немецкие княжеские династии, Фейербах приходит к выводу, что только в церингской династии наблюдаются явления, позволяющие подозревать преступление. У Стефании де Богарнэ было пятеро детей и среди них два сына, здоровье которых ясно засвидетельствовано врачами, но которые оба внезапно умирают в раннем возрасте; первый наследник престола умирает б октября 1812 г., его брат, принц Александр, в возрасте одного года в 1817 г. Три следующих претендента на престол умирают при более или менее странных обстоятельствах, на что указывает и Герман Пис (Hermann Pies), то есть бросается в глаза тот факт, что хотя было пятеро имевших право на престол, династическая церингская ветвь по мужской линии вымирает. Таким образом, сын рейхсграфини фон Хохберг Леопольд в 1830 г., то есть еще при жизни Каспара Хаузера, становится великим герцогом Баденским. Было бы слишком наивно считать это случайностью. Кроме того, Фейербах указывает на то, что даты, стоящие в письмах, которые Каспар Хаузер имел с собой при своем появлении, относятся к датам жизни его тоже убитого брата Александра. Он справедливо считает, что здесь через десять лет произошла определенная путаница между двумя сыновьями Стефании де Богарнэ. В 1875 г. дискуссия о баденском престолонаследии Каспара Хаузера закончилась тем, что были опубликованы документы 1812 года о рождении, болезни и смерти наследного принца. Это в дальнейшем привело к курьезу. Тогдашний кайзер Гогенцоллерн Вильгельм I сам распорядился опубликовать эти документы. Некритичность кайзера и его окружения характеризуется тем, что они вовсе не знали истинного значения этих документов. Из них никоим образом не создается картина безобидности и правильности происшедшего, скорее становится ясным, что действительной идентификации умершего

наследного принца матерью или кормилицей вовсе не было. Далее, бросается в глаза то, что в болезни и смерти принца мы явно имеем дело с запутанной и в тот момент никем действительно до конца не осознанной ситуацией. Вскрытие также явно не было проведено с необходимой тщательностью. Но прежде всего следует отметить, что у рожденного 29 сентября принца было ясно засвидетельствовано самое хорошее здоровье, и это привело к тому, что в последующие дни публикация дальнейших врачебных бюллетеней была прекращена, так как состояние здоровья ребенка больше не давало к этому повода. Явления, которые наблюдались у умершего ребенка и которые привели к его смерти, просто несовместимы с этими данными. Из этих документов получается, что о достоверной идентификации умершего ребенка не могло быть и речи. Кроме того, эти документы не рассеивают подозрений в том, что наследного принца подменили умирающим ребенком.

Теперь, естественно, должен возникнуть вопрос, кто был этой подменой и какое отношение он имел к лицам, заинтересованным в преступлении, и в особенности к рейхсграфине фон Хохберг. Исследователю жизни Каспара Хаузера Фрицу Клее в 1929 г. действительно удалось установить эту связь и выяснить, кто был ребенком, послужившим заменой. Среди прислуги рейхсграфини фон Хохберг была семья Блохман, в которой 26 сентября 1812 г. родился ребенок по имени Иоганн Эрнст Якоб Блохман. Этот ребенок был явно нежизнеспособным, как и другие дети, рожденные в семье Блохман. Врачебное заключение об умершем 16 сентября 1812 г. ребенке вполне вписывается в эту картину. Клее поставил себе задачу найти даты жизни рожденного 26 сентября 1812 г. Иогана Эрнста Якоба Блохмана. При этом он сталкивается с поистине удивительным положением дел. Сначала он заметил, что в отличие от других девяти детей семьи Блохман рядом с датой крещения не стоит дата смерти; напротив, он обнаружил в протестантском регистре умерших от 1833 г. запись, сообщавшую, что 27 ноября 1833 г. в Мюнхене скончался солдат Каспар Эрнст Блохман. Естественно, сразу бросается в глаза, что здесь сыну Блохманов ошибочно дано имя Каспар. Еще более поразительным при этом является то, что Клее смог в регистре умерших протестантского прихода Мюнхена установить, что там 27 ноября 1833 г. скончался Эрнст Блохман. Соответствующая запись имеется также в кладбищенской служебной книге. Итак, второе имя Каспар появляется только в регистре умерших в Карлсруэ. Поскольку можно предположить, что эти записи основаны на ложных данных, Клее пришлось проверить, действительно ли в баварской армии служил солдат Блохман. Как это ни удивительно, на основе солдатских списков можно доказать, что в то время в баварской армии не было солдата Блохмана. Тем самым Клее по праву считал, что привел доказательство того, что в 1833 г. людям, стоявшим за кулисами

преступления, пришла в голову мысль о документальной регистрации смерти ребенка, послужившего подменой. Это делает явной пропасть, которая открывается во всем этом деле, и тонкость, с которой все было проделано; ведь речь идет не о чем ином, как о попытке совершить хорошо продуманное преступление. Если ребенок Блохман, родившийся в 1812 г., действительно умер в 1833 г. в Мюнхене, тогда он, разумеется, не мог быть тем ребенком, которого использовали в качестве подмены. Убийство Каспара Хаузера в декабре 1833 было, очевидно, спланировано осенью 1833 г. и тщательно подготовлено. Сюда входил также коварный замысел сделать так, чтобы за 17 дней до запланированного покушения ребенок для подмены по документам уже числился умершим.

Таким образом, криминалистический анализ совместно с историческим исследованием ведет к четкому выводу, что Каспар Хаузер, родившийся в день Михаила в 1812 г., был баденским наследником престола. Даже если, относясь очень скептически, посчитать какое-нибудь из приведенных оснований ненадежным, то во взаимосвязи представленных фактов другая возможность является немыслимой. И то, что факт баденского престолонаследия в ряде указателей и других книгах все еще ставится под сомнение, действует затемняющим образом.

В этой связи обратимся на короткое время к принцу баденскому Максу. Он происходил из хохбергской ветви церингской династии, следовательно, из ветви, которая вела к трону через устранение Каспара Хаузера. Как последнему рейхсканцлеру немецкой монархии, ему пришлось 9 ноября 1918 г. побудить к отречению немецкого кайзера Вильгельма II. От принца баденского Макса дошло высказывание, что он хотел после своего восхождения на трон, которое тогда не состоялось, перенести бренные останки Каспара Хаузера в Пфорцхайм, в баденский княжеский склеп." Из этого свидетельства принца баденского Макса следует, что он - как, впрочем, и многие другие представители немецкой знати - придерживался убеждения, что Каспар Хаузер был полноправным наследником баденского престола.

В 2002 году Институт судебной медицины Мюнстерского университета провёл анализ митохондриальной ДНК из волос Каспара Хаузера, сравнив его с ДНК одной из потомков Стефании де Богарне. Анализ не подтвердил их родство. Дом герцогов Баденских не разрешает исследователям работать с ДНК самой Стефании де Богарне.

Было произведено два анализа ДНК с интервалом в несколько лет: первый анализ дал отрицательный результат. При втором анализе, проведенном через несколько лет, были исследованы следы крови на камзоле, локоны волос, волосы с головного убора, иной генетический материал. Сравнение производилось с ДНК потомка Стефании де Богарне согласившегося предоставить свой генетический материал для сравнительного анализа. При анализе установлено, что кровавое пятно на камзоле не принадлежит Каспару Хаузеру (если считать достоверно принадлежащим Каспару Хаузеру остальной генетический материал). Отмечено совпадение генетического кода с кодом потомка Стефании де Богарне кроме одного параметра. Соответственно отвергнуть родство Каспара Хаузера и Стефании де Богарне однозначно нельзя, как и подтвердить. Возможно дальнейшее развитие науки и интерес к этому делу внесут большую ясность в загадку Каспара Хаузера.