Одна из главных тем Петровской эпохи - это, конечно, проблема человеческой личности. Человек начинает восприниматся как активно действующая личность, ценная и сама по себе, и еще в большей степени за «услуги отечеству». Ценятся не богатство и не знатность рода, а общественная польза, ум и храбрость: именно они в новых условиях могут возвести человека на одну из самых высоких ступеней общественной лестницы. В 1722 г. появляется «Табель о рангах всех чинов воинских, статских и придворных», открывающая людям недворянского звания возможность получить его за заслуги перед государством.

Этот новый человек должен действовать не слепо по приказу, а проникнувшись сознанием необходимости и пользы тех или иных правительственных мероприятий поэтому надо разъяснять ему государственную политику. С этой целью с конца 1702 г. стала издаваться первая в России печатная газета - «Ведомости», в которой сообщалось «о военных и иных делах, достойных знания и памяти, случившихся в Московском государстве и во иных окрестных странах».

Петр развернул широкую издательскую деятельность, печатаются учебники (например, «Арифметика, сиречь наука числительная» Л. Магницкого, 1703), исторические книги, политические трактаты и научные труды. Наряду с этим появляются и совсем необычные книги, такие как «Юности честное зерцало» (1717), которое вполне можно назвать руководством по этикету, так как оно рассказывало, как вести себя отрокам и юношам. Первая часть «Зерцала» включает средства обучения грамоте и азбуку, а также набор православных наставлений, а во второй даются четко сформулированные и написанные ярким образным слогом правила бытового поведения для молодых дворян. В нем можно прочитать, например, такую рекомендацию: «младый отрок» перед едой должен вымыть руки, а затем ему предложено: «не хватай первый в блюдо, не жри, как свиния... не сопи, егда яси».

Рассуждая о развитии стиля барокко в петровскую эпоху, А.М. Панченко обращает внимание на существовавшее противопоставление: «Слово было знаменем московского периода русского барокко, вещь стала знаменем барокко петербургского. От словесного “музея раритетов” Симеона Полоцкого к петербургской Кунсткамере, реальному музею монстров и курьезных вещей - такова стремительная эволюция русской культуры». Исследователь обращал внимание на то, что раритеты стихотворных сборников Симеона Полоцкого и курьезы петровской Кунсткамеры - явления одного плана, одна и та же барочная сенсационность. Но Симеон Полоцкий чаще ищет сенсации в прошлом, он - историк по преимуществу, тогда как Петра же интересует только настоящее; в сенсациях Симеона Полоцкого был элемент чуда, для Петра же сенсационность - это отклонение от нормы, от приевшегося и надоевшего, от шаблона.

Петровская эпоха по праву считается переломной в культурном развитии России. По одну сторону этого исторического периода лежит древняя литература, по другую - новая.

Однако, эта новая литература выросла не на пустом месте. Её корни - в 17 столетии, в демократической прозе, в силлабическом стихотворстве, в той барочной культуре, которая привилась в Москве со времён царя Алексея Михайловича. При Петре эта культура видоизменялась, перестраивалась, но она не была отброшена и упразднена. Напротив, именно в Петровское время она достигла высшего расцвета. Стиль позднего барокко стал официальным стилем русской культуры.

В литературе господствовала риторика. Торжественная проповедь, школьная драма и панегирическое стихотворство - вот те роды, которые развивались в литературе. Проповедь стала не только главным жанром, но и ведущим эстетическим принципом. Барочная литература начала 18 в. преследовала и просветительские цели, исходя из принципа: чем человек просвещённее, тем доступнее ему нравственное совершенство.

В начале 18 в. успехи барокко были велики и несомненны. Под его влиянием оказались все литераторы России. Но постепенно руководство культурой стало переходить к Петру. Вожди барокко начали терять его поддержку. Пётр перешёл к отрицанию барокко и украинско-польского и в русском его варианте. Причиной отрицания не могли быть всевозможные частные столкновения царя с барочной элитой. Отрицание барокко как системы нельзя считать прихотью самодержавного монарха. В отрицании имелся глубокий смысл: Пётр расположен был терпеть проповедников, но самый тип барочного писателя казался ему помехой в преобразовании России.

Согласно барочной философии, поэт обязан быть отчётным только Богу. Пётр, напротив, полагал, что поэты не составляют элиту нации и ничем не отличаются от любого подданного. Все население России подчинено государю. И Пётр издал указ, в котором, говорилось, что писательство должно перестать быть привилегией учёного монашества.

Пётр расстался с барочными писателями и по другим причинам. Культура, которую они создавали, носила чисто гуманитарный характер, и это тоже не устраивало Петра, который превыше всего ценил принцип практической полезности. Петровские реформы пронизывала идея полезности, а пользы - прямой, немедленной, осязаемой - от писателей-монахов не было. Именно поэтому Пётр решил отвергнуть это искусство.

Пётр выдвинул другой тип писателя. Интеллектуал, сочинявший по внутреннему убеждению, был заменён служащим человеком, пишущим по заказу или по прямому указу. Пётр выдвинул и другой тип культуры. Если для барочных писателей поэзия была царицей искусств, то теперь она стала украшением естественнонаучных и практических изданий. Если прежде весь мир, все элементы мироздания, воспринимались как слово , то теперь и слово стало вещью .

При Петре Россия произвела множество новых «вещей», которые потеснили производство «слов»: флот, библиотеки, театр, Академию наук, парки и парковую скульптуру; новые одежды, манеры, стиль общения, даже новую столицу. Производство «вещей» потеснило производство «слов», поэтому Петровское время называют «нелитературной» эпохой в истории русской культуры. Означало ли это упадок литературы? В известном смысле - да, означало. Естественным было ухудшение стиля. То есть, если при царе Алексее Михайловиче писательство было привилегией людей с правильным гуманитарным образованием, то при Петре возникло и размножилось племя дилетантов. Дилетантизм - это также симптом упадка.

Но во всём этом были и плодотворные моменты. Результаты преобразований не замедлили сказаться в области культуры. Что же новое, значительное в русскую культуру внесла Петровская эпоха?

Светская поэзия петровской эпохи. Поэтические опыты Симеона Полоцкого в его время не были одиночными: в Киевской академии долго не переводились поэты. Эти версификаторы, творцы кантов и виршей в начале XVIII века еще являются единственными «пиитами» на российском Парнасе. Но их господство продолжалось только до той эпохи, когда появились европейски образованные поэты, вроде Кантемира , Ломоносова , Тредиаковского . Тогда эти «пииты», уступив свое исключительное положение юным соперникам, вооруженным, новыми знаниями и талантом, продолжали свои упражнения в провинции, сгруппировавшись около провинциальных семинарий и духовных академий.

Литература XVIII века

Из наиболее известных пиитов начала века можно назвать, хотя бы, св. Димитрия Ростовского, в своих виршах воспевавшего исключительно Бога и святых, или перелагавшего стихами философско-религиозные размышления о смысле жизни, об обязанностях людей. Его современник Стефан Яворский тоже оставил нам ряд произведений, по содержанию своему близко примыкающих к лирике Киевской академии XVII века. В их же духе был пиит Федор Поликарпов, ученик Лихудов . Все эти поэты вдохновлялись исключительно духовной поэзией; перекладывали на стихи молитвы, церковные песнопения.

Образцами для этих священных гимнов служили, по-прежнему, гимны Мурета, составленные в подражание Горацию . Стихи на церковные праздники, особенно на Рождество и Пасху, тоже примыкали к этой поэзии. Впрочем, царствование Петра, его первые воинские и государственные опыты оживили содержание этой схоластической поэзии притоком реальной жизни: дела Петра воспеты были многочисленными поэтами в длинном ряде «панегириков». Все это – предвестники тех громких од, которыми изобиловала впоследствии вся наша литература XVIII в. Преувеличение и рабство чувства в них то же, что и в произведениях XVII в.

Выгодно отличается между этими пиитами «старого закала» Феофан Прокопович . В Италии он, кроме специально богословских сочинений, изучал Демосфена, Цицерона , Квинтилиана, Вергилия , Овидия , Ювенала, Горация, Катулла, Марциала, Ливия, Тацита и многих других. Таким образом, богатства античного мира предстали перед ним не в искаженной иезуитско-польской окраске, а во всей своей первоначальной чистоте. Правда, он весь еще привязан к старым формам поэзии, – к старому силлабическому стиху и старым образцам, но он наполняет их новой жизнью, живым чувством, освещает сознанием своей личности. Он решительно восстал против разных стихотворных фокусов, – для него, как красноречие, так и поэзия, сделались средством выражать свои душевные настроения, – отсюда у него и большая простота литературных приемов, и большая правдивость общего тона.

Феофан ценен для нас и как теоретик словесного искусства: воспитанный на старой схоластической поэтике Киевской академии, он ее оживил поэтикой Скалигера – он, таким образом, расширил старые знания, очистил от многого отжившего, хотя и не разорвал окончательно связей с старым. Оттого деятельность Феофана, как теоретика, есть связующее звено между поэзией киевской и поэзией петербургской.

Один из первых наших писателей он придавал поэзии более серьезное значение, чем его учителя по академии. Поэзия, понимаемая исключительно, как средство восхваления, ему претила. К сожалению, как лирик, Феофан оценен очень мало, – даже произведения его лишь отчасти попали в печать. Одним из первых его поэтических произведений была «Ода на победу Петра над шведами», написанная на латинском и польском языках. На нее можно смотреть, как на переходную ступень от схоластического панегирика к одам светского направления. По достоинству содержания она мало уступает одам Ломоносова (например, «На взятие Хотина »), и, тем более, оде Тредиаковского «На сдачу Гданска». Интересны также его стихи, в которых он дал описание сражения при р. Пруте. Произведение это колоритно и, для своего времени, очень выразительно.

Любопытно, между прочим, одно его латинское стихотворение, написанное по поводу суда над Галилеем. Ясный свободный дух Феофана возмущался всяким мракобесием. Сам будучи епископом, он открыто заявлял себя врагом обскурантизма своих высокопоставленных товарищей. С такими светлыми убеждениями он выступил на общественное поприще, как сотрудник Петра. Немудрено, что его идеи, его речи, его занятия были встречены враждебно массой духовенства. Немудрено, что в течение многолетней борьбы с жизнью Феофан, как личность, сознательно действующая, знал часто минуты тоски и горя. В одну из минут такого настроения написана им элегия: «Плачет пастушок в долгом ненастьи». («Пастушками» называли себя в стихах многие тогдашние поэты духовного звания – например, Яворский).

Это – отрывок послания седого архипастыря своему юному другу – Кантемиру. Несомненно, в этом поэтическом «вопле» звучит искреннее чувство. Это – не льстивый панегирик XVII века, произносимый на торжественном празднике специалистом-пиитом – это искренняя лирика, стыдливая, доступная лишь взору друга, понимающего ее.

Даже в духовных элегиях Прокоповича заметна страсть, которая кажется тем сильнее, чем крепче автор хочет заковать ее в строгие моральные правила. Это сказалось, хотя бы, в стихах, где Прокопович предостерегает юношу беречься женских чар. Нравоучительные вирши его тоже проникнуты живым индивидуализмом. Так, сквозь старые мертвые формы пробивается новая жизнь. До XVIII века «элегия» имела исключительно духовный характер. Прокопович, один из первых, стал сочинять элегии «светские». Совершенно справедливо мнение, что это произошло вследствие знакомства его с образцами классических элегий.

Свободный от предрассудков, далекий от «московского благочестия», Феофан был, в то же время, человеком вполне верующим и даже религиозным. Оттого муза его откликнулась на поэзию псалмов, – он с охотой занимался их переложением на стихи.

Особенно интересен нам, впрочем, Феофан, как автор сатир, эпиграмм и других подобных произведений, в которых он сумел выразить свой критический ум, свое миросозерцание. Многие из современников Феофана удостоились резких портретов под его живым пером. В этом отношении он является непосредственным и прямым учителем Кантемира. Первую сатиру его: «Нахулящих учение» Феофан благословил известным посланием:

Не знаю, кто ты, пророче рогатый, –
Знаю, коликой достоин ты славы!
Да почто ж было имя укрывати?
Знать, тебе страшны сильных глупцов нравы.
Плюнь на их грозы! – Ты блажен трикраты,
Благо, что Бог дал ум тебе здравый,
Пусть весь мир будет на тебя голосливый.
Ты и без счастья довольно счастливый.
Объемлет тебя Аполлон великий!
...Сие за верх славы твоей буди.
Что тебя злые ненавидят люди.

Это – сильные слова, сказанные личностью, которой уже не страшны те силы, что давили наших героев XVII века. Там – слабые попытки борьбы с жизнью кончались, в лучшем случае, разочарованием в монастырем, – здесь – смелый вызов жизни, вызов, сделанный гражданином, человеком, знающим, во имя чего идти вперед!..

Не прочь был Феофан в кругу своих друзей за бокалом вина обмолвиться и шутливым веселым экспромтом. Таким образом, клочки его лирики, дошедшие до нас, дают нам ясное представление о широком диапазоне его чувств и настроений: от гневного вызова негодующего гражданина до веселой полупьяной шутки, – от яркой злой сатиры, до вопля исстрадавшейся души, или высокой священной поэзии – вот те пределы, в которых уместилась лирика Феофана. Заметим также, что это творчество не выносилось на шумную площадь, не оплачивалось перстнями – оно было «для себя» и «для друзей» – в этом святость его музы.

Народная поэзия петровского периода. Безличная поэзия народа менее всего восприимчива к «веяниям времени». Она долго живет старыми формами и содержанием. Даже новое лицо, новое событие часто в народном творчестве подчиняются этой «традиции». Вот почему в области народного творчества трудно усмотреть грань между XVII и XVIII вв. Народ по-прежнему поет свои «старины», унося их, впрочем, все далее от шума новой цивилизации в глухие углы России. По-прежнему поются в народе духовные стихи, особенно полюбившиеся раскольникам и принявшие в их среде теперь характер сектантской страстности.

«Творчество» сказывается в эту эпоху лишь в создании «исторических» песен, по характеру своему, тесно примыкающих к песням XVII века. Почти все события частной и государственной жизни Петра: его рождение, путешествия за границу , восстание стрельцов , азовские походы , подвиги и проказы донских казаков, заточение царицы, Северная война , мелкие случаи из его жизни и жизни ближайших сподвижников царя – нашли отражение в этих великорусских в малорусских песнях.

Но едва ли будет справедливым утверждать, что в этих песнях, часто очень сочувственных Петру, народ понял душу царя-преобразователя. Иван Грозный народом понят был лучше. Перед нами в песнях сохранились лишь клочки внешней жизни Петра, как-то бледнеющие в эпическом складе исторической песни. Определившаяся «личность» уже нуждается в «личном» певце, – для Петра нужна была эпопея, поэма, а не былина.

В истории сказки мы видим уже стремления к старым формам и то же тяготение к реализму, то же расширение содержания – чисто количественное: т. е. увеличивается число сказочных сюжетов, но разработка их остается почти та же. Ряд бродячих сюжетов примыкает теперь к Петру, как ранее к Грозному.

По-прежнему, как в XVII в., наша сказка обогащается сближением с письменными источниками – вроде «Римских деяний» и «фациций». Вероятно, к этому же времени относится появление в ней «солдата», бывалого пройдохи, свободного от деревенских страхов перед «нечистой силой», готового и надуть, кого угодно, а при случае помочь бедняку.

«Словесность наша явилась вдруг в XVIII столетии», - писал Пушкин, отлично зная при этом, что ее истоки уходят в глубокую древность. Словом «вдруг» Пушкин подчеркивал особый, беспримерный характер динамического развития России в ту пору. XVIII в. - это эпоха стремительного становления новой русской литературы. За несколько десятилетий русская литература наверстала свое отставание от западной. Литературные явления этого периода так спрессованы во времени, что уже в эпоху классицизма возникают элементы сентиментализма; новое силлабо-тоническое стихосложение (см. об этом ниже) сосуществует с архаическими виршами. Говоря о литературе XVIII в., мы часто сталкиваемся с такими явлениями, которые, не представляя собой интереса с эстетической, художественной точки зрения, имеют большое значение с точки зрения историко-литературного процесса. Стихи В.К. Тредиаковского почти невозможно читать, но он является создателем современного стихосложения. И никто иной, как Пушкин заступился за Тредиаковского, когда И.И. Лажечников в своем историческом романе «Ледяной дом» вывел поэта XVIII в. в образе ничтожного шута: «Его филологические и грамматические изыскания очень замечательны. Он имел о русском стихосложении обширнейшие понятия... Вообще изучения Тредиаковского приносят более пользы, нежели изучение прочих наших писателей».

Периодизация русской литературы XVIII в. традиционно опирается на ведущие стилистические направления в художественной культуре того времени. В целом ее можно представить в виде следующей таблицы:

1. Литература петровского времени

Первая четверть XVIII в. ознаменовалась крупнейшими преобразованиями в экономической, политической и культурной жизни России. Петровские реформы положили начало процессу европеизации России, и этот процесс захватил и область литературного творчества. Литература нового времени решительно выходила из-под церковного влияния, усваивала европейскую концепцию просвещенного абсолютизма, имея перед своими глазами живой пример Петра I. Петр I, в свою очередь, стремился использовать литературу для государственных нужд, для пропаганды новых идей. Особо учительный, открыто дидактический характер русской литературы петровской эпохи сохранится в течение всего XVIII в. и приобретает новое качество в русской классике века XIX.

Однако русская литература первой четверти XVIII в. по своим художественным возможностям явно отставала от потребностей времени, от размаха петровских преобразований. Недаром петровскую эпоху часто называют самой «нелитературной эпохой» в русской истории. Литература 1700-1720-х гг. представляет собой странную картину смешения старого и нового, она в целом еще носит переходный характер. В петровское время продолжает существовать и развиваться старая рукописная традиция древнерусской литературы - она сохраняется на периферии общего литературного процесса в России до конца XVIII в., а некоторые ее явления доживут и до наших дней (старообряднические эстахологические сочинения и публицистика).

Секуляризация культуры повлекла за собой освобождение художественного творчества; другое дело, что писатель зачастую не знал, как этой свободой распорядиться. Литература при Петре не только служит практическим целям, она еще и развлекает, осваивает новые, некогда запретные для нее темы. Древнерусская литература почти не знала любовной темы (за редкими исключениями любовь трактуется как наваждение дьявола; признавалась только супружеская любовь). В петровскую эпоху распространяется любовная лирика (так называемые «канты»), в которой фольклорные образы из народной поэзии мирно сосуществовали с античными мифологическими мотивами. Особую популярность приобрели светские повести с увлекательным приключенческим сюжетом. Эти повести распространялись в рукописях, были анонимны и строились по типу популярных в конце XVII - начале XVIII вв. переводных новелл и авантюрных романов. Однако героем этих повестей становился молодой человек, типичный для петровской эпохи. Обычно незнатный, но получивший образование, энергичный и предприимчивый, он добивался славы, богатства, признания исключительно благодаря своим личным заслугам. Такова «История о российском матросе Василии Кориотском и королевне Ираклии Флорентийской земли». Стиль этой повести отличается поразительной эклектикой - наряду с традиционной галантной лексикой переводных рыцарских романов - варваризмы и канцеляризмы, восходящий к деловой письменности петровского времени, языку газет «Ведомостей» и «Курантов» и даже языку переводных учебников по естествознанию и точным наукам. Эти повести наиболее ярко обнаруживали ахиллесову пяту петровской культуры в целом: отсутствие литературного языка, который бы смог адекватно передать те новые понятия в области культуры, философии, политики, что принесла с собой эпоха петровских преобразований. Задачу создания нового литературного русского языка писатели петровской эпохи завещали новому поколению литераторов.

В петровской литературе продолжали развиваться традиции школьной драмы. Тут большую роль сыграло возникновение школьного театра в стенах Славяно-Греко-Латинской академии. Религиозные сюжеты в этом драматическом жанре вытеснялись светскими, повествующими о политических злободневных событиях, содержащими панегирики Петру I и его сподвижникам. В дальнейшем публицистический и панегирический характер драматургии еще более усиливается. Жанр школьной драмы занял центральное место в творчестве Феофана Прокоповича (1681-1736) - блестящего оратора, публициста, драматурга и поэта. Центральное место в его творчестве занимает трагикомедия «Владимир» (1705 г.). Изображая в этой пьесе события, связанные с принятием на Руси христианства при Владимире, Феофан аллегорически прославлял преобразования Петра и сатирически высмеивал его противников. Трагикомедия «Владимир» несла в себе черты будущей классицистской драматургии: конфликт между страстью и разумом, единство действия и времени, четкость и ясность композиции.

Реформы Петра I и русская культура

3.1 Литература петровского времени

В литературе первой четверти XVIII в. сохранялись и старые формы литературных произведений. Но они были наполнены новым содержанием

Литература петровского времени очень разнородна. Это обусловлено тем, что иностранная культура внедрялась и в дворянскую культуру и в народную. И этот процесс происходил при условии, что за многие столетия российская культура еще толком не усвоила византийское православное культурное наследие.

В литературе петровской эпохи народное творчество мало соприкасалось с творчеством элиты. Для культурной жизни народа характерно то, что крестьянство освободилось от преследований церкви архаическо-славянского язычества. Стало меньше гонений на языческие празднества с их бурными гудениями, плясками, хороводами и т.д. Важные вехи российских войн стали запечатлеваться в народе в виде былин, исторических песен, (преимущественно солдатских) в форме сказок, притчей. В них отразилась Полтавская битва, взятие Азова, Нарвы. Народное творчество представляет подвиги русского солдата. В былинах, исторических песнях, сказках отражается в легендарной форме личность Петра I.

Читали крестьяне и традиционную для них литературу -- учительные произведения, "жития", сборники духовных стихов, наговоров, лечебники, календари.

Дворянская литература отражала новые жизненные реалии. В произведениях художественной литературы выводятся новые герои -- энергичные и предприимчивые люди "острого ума" и "достойного разума". Среди них следует отметить такие прозаические художественные произведения как "Повесть о Фроле Скобееве", "Гистория об Александре, российском дворянине", "Гистория о российском матросе Василии Кориотском. В этот период заметно увеличилось количество печатных книг нерелигиозного содержания. Это были и научные книги и словари, и художественная литература, и книги житейского назначения. Так в 1708 году вышли "Приклады, как пишутся комплименты". Это был новейший образец писем различного содержания с употреблением новейшей лексики.

А лексика петровского времени развивалась под огромным влиянием Запада. Правящий класс, особенно его верхушка говорила на удивительном языке, где изобиловали иностранные слова и термины.

Виднейшим представителем отечественной литературы того времени был Ф.Прокопович.

Литературное творчество петровского времени подготовило вступление России в эпоху классицизма.

3.2 Развитие театрального искусства

В 1702 году открылся общедоступный театр в Москве, в здании, построенном на Красной площади. Играли там немецкие актеры группы И.Купста, О. Фюрста. Репертуар состоял из немецких, французских, испанских пьес. Однако такой театр был еще редким явлением. Более распространены были частные театры, которые были известны для узкого круга зрителей. В петровскую эпоху театром увлекались ученики различных академий, духовных семинарий и т.д. В их постановках делались намеки на происходящие политические события, например на мятежи стрельцов, на измену Мазепы, высмеивались противники просвещения.

Ставили театры и чисто исторические по тематике пьесы. Наиболее знаменита из них была трагикомедия Ф.Прокоповича "Владимир".

Видными деятелями театрального дела были Ф. Прокопович, доктор Бидеон, Федор Жуковский.

3.3 Живопись

Петровское время стало переломным и в развитии живописи. Евангелистские и библейские сюжеты в живописи заменяются сюжетами из реальной жизни.

В живописи утверждались новые жанры и техника. Ведущее место заняли картины на светские сюжеты, написанные маслом; появляется прямая перспектива. Наибольших успехов достигло искусство портрета. Появляются портреты камерные, главной чертой которых стало стремление художника проникнуть во внутренний мир человека, и портреты парадные, подчеркивающие социально-политический ранг изображаемого человека. Становление этого жанра связано с именами Никитина И.Н. ("Портрет царевны Натальи Алексеевны", Портрет канцлера Г.И.Головкина", "Напольный гетман").

Петровское время характеризуется значительным развитием жанра гравюры. Это был жанр близкий к повседневности и имевший широкий круг ценителей. Книги украшались гравюрами, гравюры украшали дома. Техника гравюр была весьма разнообразна, многие гравюры посвящены прославлению побед в войнах, строительству Петербурга.

В начале ХVIII века издаются специальные указы, касающиеся подготовки и воспитания художников. Царским указом большую группу "мастеровых людей разных художеств" переселили в новую столицу для росписи церквей, новых дворцов и других работ. За счет казны посылали наиболее талантливых заграницу для обучения. Среди них можно назвать живописцев А. Матвеева, И. Никитина, Р. Никитина, гравера С. Коровина других.

В Россию приглашали и иностранных художников, оставивших заметный след в истории нашего искусства.

3.4 Зарождение новой архитектуры, изменение старых архитектурных традиций

В ХVII веке архитектура носила преимущественно церковный характер. Петровские преобразования кардинально повлияли на характер архитектурных проектов и застройку городов и барских усадьб.

В архитектуре появились новые формы, новый художественный язык. Важнейшим атрибутом архитектуры стал ордер. Основные принципы нового зодчества воплотились с наибольшей силой при строительстве новой столицы - Петербурга: переход к градостроительству и регулярной планировке, к рационально спланированному ансамблю. Важнейшие архитектурные памятники того времени - Летний дворец Петра I, Петропавловский собор (архитектор Д. Трезини), здание Двенадцати коллегий (Трезини Д., Земцов М.Г.), Меньшиков дворец на Васильевском острове (Фонтана Дж.-М. и Шедель Г.), Адмиралтейство (Коробов И.К.). С именами этих архитекторов было связано формирование нового направления в русской архитектуре - барокко.

В первой четверти ХVIII века видное место в архитектуре занимает гражданское строительство. В это время сооружаются здания крупных промышленных предприятий. Хомовный двор, Суконный двор, Арсенал в Москве. Оружейный завод в Туле, заводы крепости на Урале. Из зданий общественного пользования необходимо назвать Главную аптеку, "Комедийную хромину" (театр) в Москве, систему монументальных зданий в Петербурге.

В церковной архитектуре наступил период, получивший название "московское барокко". Строятся храмы центрической композиции, устремленные ввысь, светлые и торжественные. Башеннообразные храмы дошли до нас в основном в подмосковных барских усадьбах.

Одним из видных архитекторов того времени является И.П. Зарудный, создавший замечательную церковь архангела Гавриила и другие сооружения. В Москве в этот период построены прекрасные пятиглавые храмы. Появилась и принципиально новая архитектура, основанная на системе колонн, портиков, фронтонов, ротонд и т.д. Новые тенденции в архитектуре отразились в строительстве жилых помещений -- палат, дворцов.

3.5 Образование

Одной из важнейших задач, поставленных царем, было воспитание образованных людей, специалистов, необходимых для построения нового государства. Двадцатого января 1714 г. был издан указ, согласно которому к первой дворянской обязанности - служить была добавлена еще одна - учиться. До 15 лет дворянин должен был обучиться грамоте, "цифири" (т. е. счету) и геометрии, в противном случае ему нельзя было жениться. Начало светскому образованию в России было положено открытием по указу 14 января 1701 г. Школы математицких и навигацких наук, разместившейся в Сухаревой башне в Москве. Почти одновременно с Навигацкой в Москве была создана Артиллеристская школа, а в 1712 г. - Инженерная. В этих школах преподавались точные науки: арифметика, геометрия, черчение и профессиональные знания по профилю школы. В 1707 году для удовлетворения нужд армии (лечение раненых в Северной войне) была создана Медицинская академия. Система образования при Петре столкнулась с большими трудностями. Царь, как всегда по требованию момента, начал строить ее с вершины - со специального профессионального образования, в то время как в России не было еще системы начального образования. Чтобы учиться, например, в Навигацкой школе (т. е. получать специальность моряка), нужно было уже уметь читать, писать, считать, а выучиться этому было негде. Системе профессионального образования не хватало грамотных учеников. Для решения этой проблемы в 1716 г. начали создаваться цифирные школы. Однако Морское ведомство, в ведение которого были переданы эти школы, не уделяло им достаточно внимания, и очень скоро из-за недостатка финансирования и отсутствия учителей цифирные школы зачахли. Как ни странно, при общей секулярционной политике в петровское время более устойчиво развивалась система церковного образования. Создается сеть епархиальных школ.

С учениками в учебных заведениях обращались весьма строго. В классе велено было присутствовать отставным солдатам и иметь в руках хлыст: "а буде кто из учеников станет бесчинствовать, оных бить, не смотря какой бы он фамилии не был".

Нужды развивающейся школы требовали выпуска новых учебников. В 1701 г. преподаватель Славяно-греко-латинской академии Федор Поликарпов выпустил "Букварь словенскими, греческими, римскими письмены учатися хотящим", а в 1703 г. вышла знаменитая "Арифметика, сиречь наука численная" Леонтия Магницкого, которую М. В. Ломоносов назвал в числе книг, ставших для него "вратами учености".

3.6 Наука

Реформы Петра положили начало развитию отечественной науки. В 1725 г. в Петербурге была открыта Академия наук. Проект устава Академии был разработан при непосредственном участии царя, но открытие состоялось уже после его смерти. Академия стала крупным научным центром. "В истории мировой культуры в прошлых веках нельзя указать другой пример столь же быстрого и эффективного выращивания науки, как это было в России в первой половине XVIII в. через посредство Петербургской Академии", - писал академик С. И. Вавилов. Для работы в Академии были приглашены видные иностранные ученые, в т. ч. и будущие европейские знаменитости Бернулли, Эйлер. При академии были открыты гимназия и академический университет.

Заключение

литература образование петровский преобразование архитектурный

В заключении следует отметить, что преобразования в области культуры были ограничены частью реформирования страны. Реформы культуры, с одной стороны удовлетворяли насущные требования других преобразований и с другой стороны нередко сами служили импульсом ускорения изменений. Необходимо подчеркнуть также, что реформы Петра I были глобальными. История России до Петра и после него знала немало реформ. Главное отличие петровских преобразований от реформ предшествующего и последующего времени состоит в том, что они охватывали все стороны жизни народа, в то время как другие внедряли новшества, касающиеся отдельных сторон жизни общества и государства.

В результате реформ и активной военной политики страна получила выход к Балтийскому морю, было покончено с политической и экономической изоляцией, укрепился международный престиж России, она стала великой европейской державой.

Наиболее долговечным осталось культурное наследие Петра I, сохранились многие учреждения, памятники архитектуры и искусства, которыми страна гордится и сегодня.

Петр I по праву считается одним из ярких исторических деятелей мирового масштаба. Много исторических исследований и художественных произведений посвящено преобразованиям, связанным с его именем. Историки и писатели по -разному оценивали личность Петра и значение его реформ. Уже современники Петра I разделились на два лагеря: сторонников и противников его преобразований. Спор продолжается и по сей день.

Список литературы

1. Соловьев С.М. Об истории новой России. - М.:Просвещение,1993.

2. Анисимов Е.В. Время петровских реформ. - Л.:Лениздат,1989.

3. Большая Советская Энциклопедия, -- М.: 1975г. Тома 18, 19, 20, 21.

ПЕРИОДИЗАЦИЯ ЛИТЕРАТУРЫ XVIII ВЕКА

Курс лекций по литературе XVIII века

для студентов факультета русского языка, литературы и иностранных языков по специальности «филолог»

Преподаватель - Атаджанян И.А.

Лекция 1

Определяющим этапом в жизни русского народа и в его литературе в XVIII веке оказался период петровских преобразований, когда перед лицом европейских стран появилась «Единая, однородная, молодая, быстро возвышающаяся Россия, почти неуязвимая и совершенно недоступная для завоеваний» (К.Маркс).

«Новая» русская литература, во многом подготовленная предшествующим периодом ее развития, в 30-40-ые годы завершает в основном переход от средневековой жанровой системы к системе жанров нового типа, стремясь к синхронному включению в общеевропейский процесс. К этому же времени относится и завершение секуляризации (освобождение от церковного духовного влияния) русской литературы.

Рост интереса русских писателей XVIII века к человеческой личности углублял гуманистическое начало в иcкусстве. А просветительская основа русской литературы XVIII века влекла за собой утверждение внесословной ценности человека, развитие антифеодальной морали.

С 60-ых годов XVIII столетия наряду с зарождением сентиментально-предромантического направления резко усилился рост реалистических тенденций, неразрывно связанный с дальнейшим развитием сатирической линии. Русская литература стала искать подходы к социальному анализу, объясняя характер как результат воздействия на человека среды, внешних обстоятельств.

К концу столетия намечается синтез личного и общественного начала в пределах одного произведения (ода «К милости» Карамзина и произведения Радищева). В вершинном произведении литературы XVIII в. – «Путешествии из Петербурга в Москву» Радищев придет к твердому выводу о необходимости восстания народа.

В истории русской литературы XVIII века можно наметить четыре периода развития:

Первый период – литература Петровского времени. Она еще носит переходный характер. Основная особенность – интенсивный процесс обмирщения. Ведущий жанр – анонимные повести. Появляются первые лирические произведения, зарождается сатира.

Второй период (1730 – 1750) характеризуется формированием классицизма, как ведущего литературного направления, созданием новой жанровой системы, углубленной разработкой литературного языка.

Третий период (1760 – первая половина 70-ых годов) – дальнейшая эволюция классицизма, расцвет сатиры, появление предпосылок к зарождению сентиментализма (предромантизма).

Четвертый период (последняя четверть века) – начало кризиса классицизма, оформление сентиментализма, усиление реалистических тенденций. С выходом в свет «Путешествия из Петербурга в Москву» А.Н.Радищева наиболее прогрессивная часть русской литературы становится носительницей революционных идей.

(ЛИТЕРАТУРА ПЕТРОВСКОЙ ЭПОХИ)

Русская литература XVIII века вырастает на почве, подготовленной древней русской письменностью и устным народным творчеством. Русская литература XVIII века и хронологически и по существу, начинается эпохой Петра I. Огромные экономические и социальные сдвиги, происшедшие в Русском государстве в начале века, не могли не отразиться на духовных запросах общества. Искусство и литература средневекового типа, господствовавшие на Руси, уже не могли удовлетворять эти запросы. Первые десятилетия века – время формирования нового искусства, время создания литературы, качественно отличной от произведений древнерусской письменности.

Важнейшим знамением нового в литературном творчестве явился взгляд писателей на действительность с точки зрения общегосударственной. Горизонт авторского видения расширяется. Литературные герои живут теперь не только в России – они нередко отправляются в «чужие страны», и само изображение других стран постепенно освобождается от налета фантастики. Растет число переводов из современной западно-европейской литературы. Все чаще слышатся в русской литературе слова о том, что каждый человек – член общества, что это накладывает на него определенные обязанности: человек должен приносить реальную пользу обществу, государству (одна из идей Кантемировских сатир). Государственные установления становятся предметом поэтизации («Тилемахида» Тредиаковского, торжественные оды Ломоносова).

В начале столетия в словесном искусстве появились и другие, глубинные тенденции: была сделана попытка отобразить психологию человека. Такие попытки предпринималиcь и в прозе («Езда в остров Любви» Тредиаковского по роману Тальмана). Но особенно значительным результатом было развитие любовной лирики. Целая сфера человеческой жизни, ранее почти неизвестная литературе, стала теперь доступной художественному изображению.

Эти новые литературные тенденции во многом противоречили друг другу, вступали друг с другом в борьбу и не всегда обретали свое законченное стилистическое лицо. Наряду с попытками максимально правдивого и точного изображения действительности возникало также стремление уйти в мир фантастики (обычно черпаемой из фольклора), в область экзотики, причудливого и неожиданного (в пьесах театра Кунста, отчасти в повестях – «гисториях»).

Если русскую литературу XVIII столетия в целом можно условно назвать творческой лабораторией, подготовившей художественные достижения XIX века, то особенно сильно экспериментаторское начало проявилось в литературе первых десятилетий века. Наиболее полно эту особенность литературного процесса 1700-1730 гг. выразил в своем творчестве В.К.Тредиаковский.

Таким образом, творчество писателей начала века не объединено каким-либо одним или даже несколькими литературными направлениями в современном понимании этого слова (как это будет характерно для литературы второй половины XVIII в. и последующего времени). Как и в XVII веке, литературная жизнь еще развивается стихийно. Писательское дело еще не стало большой и внутренне организованной частью идеологической борьбы, еще не сделалось профессией. Нет еще и четко осознанных литературно-теоретических программ, нет литературных манифестов (которым вообще суждено будет играть в истории русской литературы меньшую роль, чем в истории литератур западных). Есть, однако, различные идейно-стилевые направления, в своей совокупности подготавливающие почву для русского литературного классицизма.

На каком же историко-культурном фоне развивалась русская литература начала века? Каково было общее состояние культуры страны в то время?

Это время вошло в историю под названием «эпохи петровских преобразований». Петр I, как известно, очень многое сделал для сближения русской культуры с культурой европейской. Об этом хорошо сказал А.С.Пушкин: «Россия вошла в Европу, как спущенный корабль, при стуке топора и громе пушек». И этот огромный корабль был построен благодаря усилиям Петра I. Хотя в России, как отмечает Д.С.Лихачев, не было возрождения, ренессанса, в европейском смысле этого слова, тем не менее конец XVII и начало XVIII вв. с полным правом можно считать для России равнозначным европейскому ренессансу. От монархии старого типа, от государства, связанного изжившими себя сословными предрассудками, от государства, господствующим классом в котором было боярство, русское общество пришло к мощному государству иного, европейского типа, к монархии «просвещенной», где хозяином было дворянство, объединившее старинную родовую знать – боярство с новой знатью, возникшей сравнительно недавно или даже только что возникшей, с дворянством в собственном смысле слова.

Новое государство – это помещики, владеющие землей, и крестьяне, окончательно закрепощенные, живущие на этой земле. Это, наконец, купцы, теперь, во время бурного подъема экономики, сельского хозяйства и промышленности, ставшие важной силой общественного развития, и духовенство.

Запад, на который во многм ориентировалось русское государство начала века, тоже, конечно, был неоднороден. В Западной Европе была и контрреформация, но было там и просветительство, был там и возрожденческий гуманизм. Если Симеон Полоцкий в XVII веке еще не определил ясно своей позиции: то ли он был ближе к просветительству, то ли к возрожденческому гуманизму (это, вероятно, и для него самого не было ясно), то Петр I в своих преобразованиях, в своих реформах тяготел к просветительскому, гуманистическому Западу явно и определенно. Это было неизбежно исторически.

В соответствии с этими новыми тенденциями складывалось в России и совершенно новое мировоззрение. С огромной силой проявился интерес к наукам, которые раньше рассматривались как нечто граничащие с волхованием, с колдовством, мистикой; особенно усилился интерес к точным наукам. Постепенно утверждается в связи с этим вера в силу человеческого разума. Разум становится мерилом всего (так подготавливается почва для становления классицизма). И это мерило постепенно, незаметно оттесняет на второй план многие традиционные религиозные представления. Авторитет церкви заменяется авторитетом государства, государства, подчинившего себе церковную власть. Служение государству становится критерием ценности человека, его нравственных качеств. Общественная польза постепенно становится высшим этическим мерилом. И эти новые представления, возникшие первоначально на Западе, вместе с новыми понятиями входят в русский обиход: общественная польза, общественное дело, гражданин, патриот. Возникает убеждение в том, что гражданские законы пишутся не по наитию свыше, а создаются по законам разума, определяются «естественным правом», а не «божественным промыслом».

Связи с Европой устанавливаются очень быстро. Была прервана плотина, в течение многих веков отделявшая Россию от западной культуры. Русские люди, преимущественно молодежь, срочно «командируются» правительством в «чужие края», появляется довольно большое количество учебных книг, как переводных, так и своих русских. Л.Магницкий пишет замечательную для своего времени «Арифметику» со стихотворными вставками. Значение этой книги (1703г.) выходило за рамки изучения математики. Выходит первая русская печатная газета «Ведомости», тираж которой порой поднимался до нескольких тысяч экземпляров. Вводится новый календарь (1700 г.). Был утвержден новый гражданский шрифт, значительно облегчивший книгопечатное дело и увеличивший возможность распространения грамоты в широких слоях населения.

Придавая огромное значение изданию учебных книг, развитию точных наук, Петр I и его сподвижники поощряли развитие прикладных искусств. Возникают первые гимназии, пока еще немногочисленные. Так, в 1703 г. в Москве основана была гимназия Эрнста Глюка. Петр I широко, порой впадая в крайность, привлекал для таких целей иностранцев. Создаются довольно многочисленные «цифирные школы» – училища, в которых основное место занимает преподавание точных наук. Заиконоспасское московское училище преобразовывается в высшее учебное заведение – Славяно-греко-латинскую академию. Сюда привлекаются новые, более квалифицированные преподаватели и обучение поднимается на более высокую ступень.

Усиливается интерес к античной культуре. В связи с этим в 1705 году издается любопытная книга с латинским названием «Символы и эмблемы». Эта книга содержала свыше восьмисот аллегорических эмблем и символов, наиболее употребительных в западноевропейской литературе и в основном связанных с греческой и римской мифологией. Такая книга – своеобразная азбука мифологии, введение в мир условных образов, столь характерный для культуры европейского барокко и классицизма, оказалась очень полезной для русского читателя. Выходит также книга «Библиотека, или о богах» Аполлодора. Ее перевод на русский язык преследовал те же цели и также способствовал ознакомлению русской публики с античной культурой.

Возникла необходимость в издании сборника правил хорошего тона и других книг, которые могли бы познакомить русского обывателя с западно-европейской культурой. Такие книги иногда несли на себе и сатиричский отпечаток. Примером может служить сборник «Юности честное зерцало», где приводились многочисленные советы относительно поведения в общественных местах, жизнь русского человека из светлиц и теремов выносилась в собрания, в публику. «Не плюй на пол в обществе, – поучало «Зерцало» русского молодого человека, одевшегося в европейский кафтан, - не сморкайся громко, сдерживай икоту при дамах» и т.д.

Все это было совершенно необходимо внушать молодым людям, ранее никогда не посещавшим многолюдных собраний в присутствии женщин и не знакомым с европейскими правилами учтивого обхождения. Подобные советы были не вредны и женской части общества.

Много нового пришлось узнать русским людям также о правилах почтовой переписки, особенно переписки любовной. «Приклады, како пишутся комплименты разные» – так назывался сборник примерных текстов почтовой корреспонденции, где подробно разъяснялось, какими формулами следует начинать письмо, как говорить в послании о своем чувстве к даме, чем завершить письмо.

Приводились и образцы деловых писем, посланий мужа к жене, жены к мужу и т.д. Следует подчеркнуть стремление к утверждению человеческого достоинства, характерное для «Прикладов». Здесь мы находим решительное выступление против уничижительных подписей, столь распространенных в допетровской Руси, типа «женишка твоя», «твой Ивашко».

В 1724 году была основана «Академия наук и куриозных художеств», и, таким образом, развитие науки в России было окончательно централизовано и взято под опеку государства. Литература приобретает сугубо светский характер. Из 600 книг, напечатанных в годы царствования Петра I, лишь 48 были церковными.

Огромное значение имели экономические реформы Петра, его административные преобразования, введение министерств, строительство флота, развитие промышленности, – вся жизнь, все представления русского человека перевернулись, коренным образом изменились. Новые обычаи, новый уклад жизни требовали и иных слов для своего отражения в литературе, нового литературного языка, новых жанров, новых форм. Быстро возникает при Петре хотя и немногочисленная, но весьма деятельная новая интеллигенция. Среди них были разночинцы, т.е. выходцы из третьего сословия, а также из мелкого духовенства. Очень яркой фигурой среди этих людей был Иван Тихонович Посошков, умерший в 1726 году, крестьянин-самоучка, чрезвычайно одаренный ученый-экономист, великолепно изучивший структуру хозяйства России своего времени, ее быт и уже в старости написавший знаменитую «Книгу о скудости и богатстве», в которой удивительным образом переплелись совершенно новые, порой очень смелые идеи экономических и политических преобразований с патриархальными пережитками и традициями. За эту книгу «крамольник» (автор) был заточен в Петропавловскую крепость, где и умер. Книга Посошкова была опубликована только в XIX веке.

Другим крупным деятелем культуры начала века был Василий Никитич Татищев, известный историк, прославившийся своей «Историей России с самых древнейших времен» в пяти книгах. Человек совершенно нового склада ума, он был в принципе противником крепостного права, хотя и не знал еще конкретных путей для ликвидации крепостничества.

К людям, энергично поддержавшим реформаторскую деятельность Петра, нужно отнести и ряд крупных церковников. Это рязанский епископ Гавриил Бужинский, человек весьма осведомленный и очень прогрессивных взглядов, это архиепископ новгородский Феофан Прокопович, энциклопедически образованный, также всецело поддержавший преобразования Петра I, особенно осуществленную последним реформу церковного управления (уничтожение патриаршества и учреждение Синода), и ставший «первенствующим членом Синода». Феофан Прокопович разработал «духовный регламент», которым определялась деятельность русской православной церкви при Петре I.

Другим крупным деятелем, поддержавшим Петра I, был Феофил Кролик. Результатом усилий этих крупных представителей русской культуры было возникновение передовой группы разночинной интеллигенции, традиции которой продолжили в 60-ые годы издатели сатирических журналов и авторы повестей, рассчитанных на третьесословного читателя (М.Чулков, В.Левшин). В 20-ые – 30-ые годы такая интеллигенция сплотилась вокруг Феофана Прокоповича в известную «Ученую дружину». В состав «Ученой дружины» вошел и замечательный русский поэт-сатирик Антиох Дмитриевич Кантемир.

Большое значение имело создание русской печатной газеты «Ведомости», выходившей с конца 1702 по 1727 гг. Газета была заполнена хроникальными материалами и публиковала также официальные документы. Беллетристику, статьи, очерки в газете не печатали. Объем газеты был неустойчивый и колебался от двух до двадцати двух. Тираж также резко колебался от тридцати до четырех тысяч. В этой газете печатались различные сообщения о войнах, о народных восстаниях, о волнениях, о деятельности раскольников, то, что говорят и пишут о России за границей. Редактором был Поликарпов, переводчики Волков и Синявич. «Ведомости» просуществовали четверть столетия, на два года «пережив» Петра I. После 1727 года на смену «Ведомости» пришла другая газета – «Петербургские ведомости».

В XVII веке была предпринята попытка дать русскому читателю некоторое представление о том, что думают за границей о Русском государстве. Это была рукописная газета «Куранты», которая писалась в одном экземпляре, от руки, и распространялась только среди приближенных царя, так что сфера действия была несравненно уже сферы действия «Ведомостей».

В конце 1702 года некий Иоганн Кунст, немец из Данцига, человек, сведущий в театральном деле и обладавший известными организаторскими способностями, по инициативе Петра, набрал труппу «комедиянтов» и подготовил несколько пьес. Эти пьесы ставились в соответствии с традициями бродячих актерских трупп. Пьесы ставились первоначально на немецком языке, затем и на русском. Но театр Кунста просуществовал очень недолго: уже на следующий год Кунст умер и представления прекратились. Спектакли эти были насыщены причудливыми эффектными эпизодами, в них фигурировали колоритные персонажи необычной судьбы, призванные поразить воображение зрителя. Мелодраматические сюжеты были исполнены ужасов, убийств и дуэлей, неожиданных поворотов действия. Правила ведения спектакля были весьма своеобразны. Женские роли исполнялись актерами-мужчинами. Актеры сами представляли зрителям друг друга. Ввиду чрезвычайной упрощенности декораций, а иногда и отсутствия их, актеры объявляли название места действия, городов. Занавес большей частью не применялся. Театры эти просуществовали недолго. К концу первого десятилетия XVIIIв. их популярность упала.

Русскому профессиональному театру предстояло возникнуть и укрепиться окончательно лишь в начале второй половины века усилиями Феодора Волкова. Только это рождение профессионального театра на Руси и приведет в 50-60-ые годы к полному утверждению нового вида искусства в культурной жизни России.

Лирическая поэзия этого времени, слабая в художественном отношении, чрезвычайно важна в историко-литературном смысле, ибо она открывала читателю, открывала русскому искусству слова совершенно новую, ранее им неизвестную область человеческой жизни – сферу личных переживаний. В древнерусской, в средневековой русской литературе, а также в фольклорном творчестве (за исключением любовных «протяжных» песен) тема лирических, в собственном смысле слова, переживаний отсутствовала. Описания любовных переживаний героев не занимали сколько-нибудь важного места. Если и шла речь о любви, то описывалось не само чувство любви, а делался упор на хозяйственное значение брачного союза. Любовь обычно подменялась предопределением, роком, который связал судьбы людей. В допетровской литературе речь шла о плотском влечении, влечении циничном, лишенном всякой одухотворенности. Чувство любви не изображалось во всем его значении, т.е. как чувство, преображающее весь духовный мир человека, как чувство, играющее огромную роль в жизни человека. Именно так, по-новому, заговорили о любви только стихотворцы XVIII столетия. В их «песенках» и «ариях» любовь не просто становится движущей силой произведения, основой его конфликта, но любовь здесь возвеличивается в художественном смысле слова, поэтизируется, почти обожествляется. Но книжная лирика была еще художественно беспомощна и привлекала читателей только своим новаторским содержанием.

Литературный язык пришел в хаотическое состояние вследствие того, что быт коренным образом изменился, появилась масса новых понятий, для выражения которых старый язык сословной, кастовой средневековой Руси был совершенно неприспособлен. Здесь не годился ни старославянский языковой стиль, ни стиль деловых документов, ни фольклорный стиль. Необходимо было искать совершенно новый сплав словесных элементов. Разумеется, это чрезвычайно сложная задача не могла быть решена сразу. В начале века такая задача была лишь поставлена.

Большое значение для развития стихотворства в России имело и повальное увлечение писанием силлабических и досиллабических стихов – виршей, характерное для семинарского быта того времени. Писание стихов входило в учебную программу семинарий, причем в конце XVII начале XVIII века главное внимание уделялось чисто внешнему, графическому виду стихотворного произведения. Предполагалось, что именно зрительная симметрия текста, изложенного на бумаге, является проявлением высшего художественного, поэтического мастерства. Отсюда и стихтворения в форме креста, сердца или какой-либо другой формы. Такие стихотворения назывались фигурными стихами. Пишутся также акро- и мезостихи, где либо читаемые сверху вниз начальные буквы строк, либо выделявшиеся прописными средние буквы стихов складывались в какое-нибудь многозначительное слово, имя человека, которому это стихотворение посвящалось. Большое внимание уделялось и писанию так называемых «рачьих стихов», или стихов – оборотней, которые можно было читать как в обычном порядке, слева направо, так и наоборот, причем смысл стиха от этого не менялся.

Литературное творчество обладало большим внутренним сопротивлением и с трудом поддавалось обновлению. Очень прочные в древнерусской литературе стилевые традиции долгое время жили и в литературе XVIII века. В первые десятилетия сохраняли свое значение и жанры, характерные для XVI-XVIIвв. В XVII веке наибольшим распространением пользовался в русской литературе жанр повести. Он сохраняет популярность и в первые десятилетия нового века. В старом, привычном жанре, старое, как в содержании, так и в стилевой форме, начинает вступать в конфликт с новым, продолжая в то же время в целом сосуществовать с этим новым. Этот феномен можно проследить на примере наиболее распространенной повести петровского времени – «Гистория о российском матросе Василии Кориотском, о прекрасной королевне Ираклии Флоренской земли». Модное слово «гистория» или «история» очень часто вводится в заглавие таких произведений. Это, конечно, веяние времени, и не только лексическое: этим словом анонимные авторы повестей хотели подчеркнуть достоверность, правдивость, типичность событий, изображаемых в произведениях. В этом произведении развивается конфликт, знакомый уже повестям XVII века. Здесь перед нами также столкновение старых и новых представлений о цели жизни, о моральных ценностях, о нравственных устоях общества, о столкновении идеологии отцов и детей. Но если в повестях XVII века такое столкновение приобретало обычно весьма острый характер и изображалось как антогонистический конфликт, то здесь нет непосредственного столкновения, сюжетного конфликта между отцом и сыном, героем произведения. Наоборот, герой повести – Василий все время помнит об отце, посылает ему деньги из-за границы, между отцом и сыном нет никакой вражды. Более того, отец не препятствует своему сыну жить своим умом и даже сочувствует такому сыновнему поведению. Но идейное содержание повести в целом отражает невозможность жить по-старому, представляет отрицание всей старой жизни, всего ее уклада, ее морали. И герой, живущий по-новому, активно строящий свою судьбу, одерживает победу, достигает наивысшей ступени общественной лестницы. Такого не было в повестях XVII века. Это принципиально новое решение конфликта – вполне в духе бурного петровского времени. Василий пользуется большой симпатией автора. В его образе прежде всего подчеркиваются целеустремленность, инициативность, активное отношение к жизни, умение «жить своим умом» (умение, погубившее ранее героя повести «О Горе- Злочастии»). Василий с уважением относится к «знатным персонам». Но при этом обладает независимым характером и все время сохраняет человеческое достоинство. Герой в конце повести достигает наивысшего положения в обществе не благодаря заслугам своего отца, не знатности своего рода, а исключительно благодаря своим собственным выдающимся качествам. Конец повести также отличается от концовок повестей XVII века – безысходных – не уход в монастырь, не смерть героя, а торжество его как победителя в жизненной борьбе, причем победителя и в моральном отношении. Большую роль играет любовная коллизия, именно она на протяжении преобладающей части сюжета движет действием. При этом любовь идеализируется в противовес ее осуждению как демонического или антиобщественного начала в повестях XVII века.

В композиционном отношении «Гистория о Василии Кориотском» является, пожалуй, наиболее совершенной из всех повестей петровского времени. Другие произведения подобного жанра отличаются запутанностью конфликта и неслаженностью композиции. В меньшей мере это относится к пародийной «Истории о российском купце Иоанне», героем которой является не дворянин, а купец. Он едет в Париж, чтоб «вкусить удовольствие светской жизни». Много внимания в повести уделяется описанию любовного флирта, перипетий ухаживания Иоанна за Элеонорой. В текст впервые вводятся любовные записки. Но все окрашено в иронические тона. Появление произведения, явно пародийно окрашенного, свидетельство, того, что жанр «гистории» начал в какой-то степени изживать себя.

Наиболее значительной по объему, и в то же время наименее слаженной композиционно, из всех повестей петровской поры, несомненно, является «Повесть об Александре – российском дворянине». Здесь чувствуется сильное влияние лубочных романов, а также русских фольклорных произведений, в частности авантюрных русских сказок.

Александр, герой этого произведения, подобно Василию и Иоанну, отправляется в Европу, которая предстает перед читателем как край удовольствий и галантности, а во второй части произведения – как мир приключений и рыцарских турниров. В городе Лилле Алксандр влюбляется в красавицу Элеонору, роман их продолжается долго, но герои не раз теряют друг друга, при этом переодевание героев, к которому прибегает автор, не позволяет героям узнавать друг друга. Александр довольно легкомысленный кавалер и Элеонора, узнав о его измене, умирает от горя. Александр же влюбляется в Гедвиг-Доротею, затем в Тирру, которая в конце повести закалывается с горя над телом погибшего Александра.

Комической параллелью главным героям повести, Александру и Элеоноре, является Владимир со своими многочисленными возлюбленными.

Некоторой популярностью пользовалась «История о французском сыне». Все эти повести изображали русского человека как европейца, придавали ему качества, чуждые старорусской повести: самостоятельность, находчивость, галантность – то, чего властно требовали новый быт, новая действительность.

Несколько особняком от «историй» стоит «Отрывок из романа в стихах», представляющий собой автобиографический рассказ молодой женщины о крушении ее надежд на соединение брачными узами с любимым человеком. Впервые в русской литературе от лица женщины открыто, безбоязненно говорится о свободной любви и открыто осуждается родительская домостроевская власть, противостоящая этому чувству и в конце концов губящая его.

Все эти произведения были ближе к фольклорной, нежели к книжной литературной традиции. Они не печатались, а, понравившись читателям, распространялись в списках и варьировались, что сближало их с фольклором и способствовало приобретению их образами налета традиционности и насыщению произведений общими местами.