Обучающие:
- знать идейно-композиционные особенности рассказа А.И. Солженицына «Матрёнин двор»,
- знать особенности эпохи 60 годов, изображённой на страницах произведения,
- знать основные формы государственного устройства и формировать первичное понятие об избирательной системе Российской Федерации,
- знать понятие политического режима ,
- уметь отличать политические режимы по характерным признакам.
Развивающие:
- формировать способность к анализу и оценке языковых явлений в рамках художественного текста,
- развивать , коммуникативные умения и навыки, обеспечивающие готовность и способность к речевому взаимодействию и взаимопониманию.
Воспитывающие:
- воспитывать гражданственность и патриотизм,
- воспитывать активную жизненную позицию и стремление анализировать происходящее в обществе,
- воспитывать потребность посильного участия в политической жизни страны .
- формировать правовую культуру учащихся и положительное отношение к избирательному процессу.
Оборудование:
- Флаг России,
- Портрет А.И. Солженицына,
- Тексты рассказа А.И. Солженицына «Матрёнин двор»,
- Тексты стихотворения Ю. Левитанского «Каждый выбирает для себя…»,
- Видеозапись программы «Новости» с сюжетом о выборах в муниципалитеты,
- Газеты,
- Листовки с приглашением на выборы.
Ход урока
Эпиграф к уроку:
1. Вступительная беседа
Учитель: Добрый день! Сегодня нам предстоит очень серьёзный разговор о жизни, об умении делать выбор. Вы – выпускники, поэтому уже совсем скоро многие пойдут на первые в жизни выборы. А некоторые, возможно, и не захотят идти? Давайте попробуем разобраться, можно ли позволить себе не ходить на выборы? Тема нашего урока: Тема трагической судьбы человека в тоталитарном государстве и ответственности народа и его руководителей за настоящее и будущее страны
(по рассказу А.И Солженицына «Матрёнин двор»). Но урок мы начнём с чтения стихотворных строк Юрия Левитанского:
Каждый выбирает для себя –
Женщину, религию, дорогу,
Дьяволу служить или Пророку –
Каждый выбирает для себя…
Учитель: Как вы думаете, почему выбраны именно эти строки?
Предполагаемый ответ: Наверное, есть взаимосвязь между этими литературными текстами: рассказом Солженицына, который мы прочитали дома, и данным стихотворением. Я вижу эту взаимосвязь в слове ВЫБОР.
Учитель: А какой выбор вы обнаружили в рассказе? Кто и когда делает выбор?
Предполагаемый ответ: Во-первых, герой выбирает себе работу – учителя «а меня тянуло учительствовать» , место жительства – деревню «мне хотелось затесаться и затеряться в самой нутряной России» и конкретное место проживания – дом Матрёны Григорьевой «так и поселился я у Матрёны Васильевны».
Учитель: Согласна. Но мне хотелось бы обратить ваше внимание на лежащие на столах газеты и листовки с приглашением на выборы.
Предполагаемый ответ: Наверное, мы будем говорить ещё и о тех несправедливостях, о которых рассказал нам Солженицын.
Учитель: А какую взаимосвязь вы видите между выборами и той жизнью , в которую окунулся главный герой, попав в деревню Тальново?
Предполагаемый ответ: В рассказе ярко выражена критика современного писателю общества, призыв к личной и общественной ответственности за происходящее. Автор критикует общественное устройство, а ведь его (этот строй) кто-то когда-то выбирал…
2. Проверка домашнего задания.
Учитель: Действительно, Солженицын отбывал срок за свои политические взгляды, за несогласие с действительностью. В феврале 1956 Солженицын реабилитирован решением Верховного Суда СССР, что делает возможным возвращение в Россию: он учительствует в рязанской деревне, живя у героини будущего рассказа «Матренин двор». С 1957 Солженицын преподает в школе. Все это время идет потаенная писательская работа над романом «В круге первом», созревает замысел «Архипелага ГУЛАГ». Как видите, писать приходилось скрытно. Процитируем статью «Политический режим» из учебника «Обществознание»:
«Для формулирования и выражения интересов нужна прежде всего СВОБОДА СЛОВА: каждый гражданин в идеале должен иметь возможность указать обществу на важные, по его мнению, проблемы и пути их решения ».
Итак, открыто писатель высказаться не мог, но в тексте мы видим неоднократные упрёки в адрес как местных властей, так и государства в целом. Давайте проверим, что вы выписали дома в тетради.
Примечание: дома нужно было записать вопросы (адресованные властям), возникающие по ходу самостоятельного чтения рассказа.
Предполагаемые вопросы:
Почему Матрёна не получала пенсию, несмотря на то, что много лет отработала в колхозе?
В тексте: «Наворочено было много несправедливостей с Матрёной: она была больна, но не считалась инвалидом, четверть века проработала в колхозе, но потому что не на заводе – не полагалось ей пенсии».
– Почему у Матрёны отобрали огород, кормивший её?
В тексте: «Председатель, новый, недавний, присланный из города, первым делом обрезал инвалидам (А ОНА ВЕДЬ НЕ ИНВАЛИД!) огороды. Пятнадцать соток песочка оставил Матрёне, а десять соток так и пустовало за забором»
– Почему рабочие, добывающие торф, не получали его в качестве топки на зиму, а получало только начальство?
В тексте: «Стояли вокруг леса, а топки взять было неоткуда, не продавалось торфу жителям, а только везли начальству да кто при начальстве. Топлива не было положено, и спрашивать не полагалось. Председатель колхоза ходил по деревне, о чём угодно говорил, только не о топливе. Потому что сам он запасся».
– Почему за простой справкой Матрёне приходилось ходить по несколько раз в дальнюю деревню?
В тексте: «Собес был в двадцати километрах к востоку, сельский Совет – в десяти километрах к западу. Из канцелярии в канцелярию гоняли её два месяца – то за точкой, то за запятой. Сходит в сельсовет, а секретаря сегодня нет, просто так вот нет, как это бывает в сёлах. Завтра, значит, опять идти. Теперь секретарь есть, а печати у него нет. Третий день идти. А четвёртый день идти потому, что не на той бумажке расписались…»
3. Формирование новых понятий
Учитель: Наверное, сейчас хотелось бы услышать мнение специалистов нашей сельской администрации, насколько правомерны были действия председателя колхоза и управляющих «Торфопродуктом»?
Предполагаемый ответ 1:
– Действительно, на все ваши «почему» – ответ один – перегибы власти .
1956–1957 годы – это время установившейся тоталитарной власти. Процитируем: «Одна из форм государства (тоталитарное государство) характеризуется его полным (тотальным) контролем над всеми сферами жизни общества, фактической ликвидацией конституционных прав и свобод, репрессиями в отношении оппозиции и инакомыслящих. Тоталитарный политический режим характеризуется полным подавлением всех негосударственных институтов и всеохватывающим контролем за поведением и мыслями людей».
В рассказе налицо ликвидация конституционных прав и свобод: к примеру, право на пенсионное обеспечение: « год за годом, многие годы, ниоткуда не зарабатывала Матрёна Васильевна ни рубля. Потому что пенсии ей не платили . А в колхозе она работала не за деньги – за палочки» .
Предполагаемый ответ 2:
– Несправедливости, о которых пишет Солженицын, не могут не возмущать читателя. Как представитель местного самоуправления , могу сказать, что в деревне Тальново было настоящее самоуправство. Ни в отношении огорода, который обрезали именно у инвалидов (а они должны быть самыми защищёнными в нашем обществе!) ни в отношении топлива на зиму действия начальства не были правомерны.
4. Применение на практике полученных знаний.
Группа 1. Задание: сделайте выписки из текста по вопросу: «Признаки эпохи 60 –х годов на страницах рассказа».
Группа 2. Задание: просмотрите предложенный в видеозаписи сюжет новостей о выборах в муниципалитеты и проанализируйте возможные причины плохой явки молодых избирателей.
Группа 3. Творческая.
Задание: придумайте текст слогана, призывающего именно молодёжь принять участие в выборах. Ответ аргументируйте, опираясь на факты из рассказа Солженицына.
Группа 4. Задание: подготовьте от лица Матрёны Григорьевой рассказ : «Где и как я искала правду?»
Примечание: все задания нацелены на воспитание активной гражданской позиции.
5. Закрепление и обобщение
Прослушивание подготовленных ответов.
Цель: развивать речевую и мыслительную деятельность , коммуникативные умения и навыки, обеспечивающие готовность и способность к речевому взаимодействию и взаимопониманию.
Учитель: Спасибо всем за работу. Давайте теперь поговорим о жизненной позиции Матрёны. Каково ваше отношение к героине?
Предполагаемый ответ 1: Матрёну сложно осуждать или оправдывать, хотя иногда хочется сделать и то и другое. Это человек щедрой души, абсолютно бескорыстный, иначе автор не назвал бы её Праведником. Но её жизненная позиция абсолютно пассивна. Так жить нельзя ! Она никогда не перечила, всех уважала и со всеми соглашалась. Ей выбирать не приходилось: за неё всё было решено. «Не колхоз только, а и любая родственница или просто соседка приходила к Матрёне с вечера и говорила:
– Завтра придёшь мне пособить. Картошку будем копать.
…И Матрёна не могла отказать».
Предполагаемый ответ 2: А мне кажется, что не только за Матрёну, но и за всех в те времена было всё решено. И говорить об активной гражданской позиции не приходилось. Например, автору его активная позиция стоила десяти лет жизни…
Предполагаемый ответ 3: Действительно, судьба человека в тоталитарном государстве незавидна.
6. Подведение итогов
Учитель: Давайте мы дочитаем стихотворение и вновь проведём параллель с темой нашего урока:
Каждый выбирает по себе –
Выбираю тоже, как умею.
Ни к кому претензий не имею:
Каждый выбирает по себе.
Учитель: Итак, какие же важные выводы мы сделаем после состоявшегося разговора?
Предполагаемый ответ 1: чтобы быть довольным жизнью, чтобы не иметь претензий, надо уметь выбирать .
Предполагаемый ответ 2: надо хотеть выбирать.
Предполагаемый ответ 3: надо иметь активную гражданскую позицию и всегда ходить на выборы. Ведь если ты не проголосуешь, то, возможно, именно твоего голоса не хватит.
Учитель: Здесь уместнее всего было бы обратиться к эпиграфу, вспомнить слова А.Адамовича: “ Мир может спасти только один человек, и этот человек – ТЫ”.
Учитель: А как вы понимаете слова из стихотворения: «выбираю тоже, как умею…»?
Предполагаемый ответ 1: Выбираю так, как подсказывает сердце.
Предполагаемый ответ 2: Выбираю так, как научили.
Учитель: И тогда последний вопрос. Давайте, исходя из значения слова «выбор» (одно из значений – «избрание путём голосования», а другое – «взять, отобрать, определить для себя нужное, предпочитаемое») определим, можно ли считать, что данное стихотворение посвящено выборам в органы государственной власти? Почему?
Предполагаемый ответ 1:. Я думаю, что в стихотворении речь идёт просто о жизненном выборе (выбор профессии, выбор спутника жизни и т.д.) А это для меня одинаково важно, как и выборы в органы власти. Поэтому я считаю, что в стихотворении речь идёт просто о жизненно важном выборе , КАКИМ ДЛЯ КАЖДОГО ИЗ НАС ДОЛЖЕН БЫТЬ в том числе И ВЫБОР ВЛАСТИ.
Учитель: Ведь, как гласят и тема урока, и слова эпиграфа, в ответе за судьбу народа и страны – КАЖДЫЙ ИЗ НАС!
7. Рефлексия
Учитель: Судя по вашим ответам, теперь, наверное, самое время заполнить анкету.
Вопросы анкеты:
- Считаете ли Вы выборы делом сугубо личным? ДА, НЕТ
- Изменилось ли после разговора на сегодняшнем уроке Ваше понятие о жизненной позиции? ДА, НЕТ
- Можете ли Вы утверждать, что готовы сознательно делать выбор? ДА, НЕТ
- Считаете ли Вы, что молодёжь – могучая сила на выборах? Да, нет.
Подсчитайте результат. Если Вы набрали 4 балла, то ВЫ ИМЕЕТЕ ПРАВО ответить на последний вопрос:
Сможете ли вы убедить кого угодно в необходимости участия в выборах?
ДА – 3 балла, НЕ СОВСЕМ – 2 балла, НЕ ЗНАЮ – 1 балл, НЕТ – 0 баллов.
Система оценки:
Набравшие 7 баллов – «5»
Набравшие 6 баллов – «4»
Набравшие менее 6 баллов имеют возможность «добрать» баллы выполнением домашнего задания.
ДОМА: творческое задание на выбор :
1) учитывая характер и жизненную позицию Матрёны Григорьевой, написать от её лица письмо в районную газету
2) создать эскиз листовки с приглашением на выборы в Совет Старшеклассников.
С ее терпеньем безнадежным, . С ее избою без сеней, И с трудоднем пустопорожним, И с трудоночью - не полней... Со всей бедой - Войной вчерашней И тяжкой нынешней бедой.
А. Т. Твардовский
Практически все творчество А. И. Солженицина - о трагическом положении человека в тоталитарном государстве, о государстве-тюрьме. И сейчас мы проанализируем рассказ «Матренин двор» (первоначальное название - «Не стоит село без праведника», автобиографическое произведение, посвященное некоей Матрене Васильевне Захаровой, у которой писатель снимал комнату в 1950-е гг.)
В этом рассказе показана картина тяжелой крестьянской доли при сталинском режиме. Но на фоне традиционной солженицынской темы стоит классический образ русской женщины, которая поддержит и поймет, смирится, примет и переживет все невзгоды (в этом образ женщины у Солженицына схож с некрасовским).
А. Т. Твардовский на сессии Руководящего Совета Европейской ассоциации писателей говорил об этом рассказе так: «Почему судьба старой крестьянки, рассказанная на немногих страницах, представляет для нас такой большой интерес? Эта женщина - неначитанная, малограмотная, простая труженица. И, однако, ее душевный мир наделен таким качеством, что мы с ней беседуем, как с Анной Карениной». А. И. Солженицын на это ответил: «Нечего и говорить, что абзац Вашей речи, относящийся к Матрене, много для меня значит. Вы указали на самую суть - на женщину любящую и страдающую, тогда как вся критика рыскала все время поверху, сравнивая тальновский колхоз и соседние».
В центре повествования - жизнь крестьянки, проработавшей всю жизнь в колхозе не за деньм I а «за палочки трудодней в замусленной книжке учетчика»; она не получила пенсии, не скопила имущества к смерти. Грязно-белая коза, колченогая кошка, фикусы - вот и все, что она имела. На склоне лет; тяжело больная, Матрена не имеет покоя и вынуждена буквально в поте лица добывать себе кусок хлеба.
Но Солженицын показал Матрену не только одинокой и обездоленной женщиной в тоталитарном I государстве, но редким человеком безмерной доброты, щедрости, с бескорыстной душой. Он показан как живется индивидуумам в этом обществе. Похоронившая шестерых детей, потерявшая на фронте мужа, больная, Матрена не утратила желания откликаться на чужую нужду и горе, была оптимисткой. «Не обходилась без Матрены ни одна пахота огорода. Тальновские бабы установили доточно, что одной вскопать свой огород лопатою тяжелее и дольше, чем, взяв соху и вшестером впрягшись, вспахать на себе шесть огородов. На то и звали Матрену в помощь.
- Что ж, платили вы ей? - приходилось мне потом спрашивать.
- Не берет она денег. Уж поневоле ей вопрятаешь».
Трудолюбия ее хватало на семерых. На собственном юрбу он таскала мешки с торфом, которі^Н простым крестьянам приходилось воровать у государства (тогда торф разрешался только начальникам).
Никому она не могла отказать в помощи, будь то родственница или государство:
«- Завтра, Матрена, придешь мне пособить? Картошку будем докапывать.
И Матрена не могла отказать. Она покидала свой черед дел, шла помогать соседке...»;
«- Та-ак, - раздельно говорила жена председателя. - Товарищ Григорьева? Надо будет помочі! колхозу! Надо будет завтра ехать навоз вывозить!Лицо Матрены складывалось в извиняющую полуулыбку - как будто ей было совестно за жену9 председателя, что та не могла ей заплатить за работу.
- Ну что ж, - тянула она. - Я больна, конечно. И к делу вашему теперь не присоединена.-И тут же спешно исправлялась:
- Какому часу приходить-то?»
Она искренне радуется чужому хорошему урожаю, хотя у самой на песке никогда такого не бывает: «Ах, Игнатич, и крупная ж картошка у нее! В охотку копала, уходить с участка не хотелось, ей-богу правда!» Ничего, в сущности, не имея, Матрена умеет отдавать. Она смущается и волнуется, стараясь угодить своему постояльцу: варит ему в отдельном котелке картошку покрупнее - лучшее, что у нее есть.
В отличие от остальных, Матрена «...не гналась за нарядами. За одеждой, приукрашивающей уродов и злодеев».
Эта женщина способна на самоотверженный поступок: «Раз с испугу сани понес в озеро, мужики отскакивали, а я, правда, за узду схватила, остановила. Овсяной был конь. У нас мужики любили лошадей кормить. Которые кони овсяные, те и тижели не признают». Она буквально повторила слова «...коня на скаку остановит...».
Но не все такие в Тальново. Не понимают сестры Матрену, «по-глупому работающую за других! бесплатно». Не понял ее жертвенности вернувшийся из венгерского плена Фаддей. Когда Матрена после смерти его матери вышла замуж за его младшего брата, потому что «рук у них не хватало», он сказал страшную фразу, которую Матрена всю свою оставшуюся жизнь вспоминает с содроганием: «Стал на пороге. Я как закричу! В колена б ему бросилась!.. Нельзя... Ну, говорит, если б то не брат мой родной - я бы вас порубал обоих!»
Матрена была чужой среди своих, непонятая, осуждаемая, нелепая, странная, все село считало ее «не от мира сего». Но эти недостатки Матрены, с другой стороны, являются ее же достоинствами.
Сквозь весь рассказ проходит вопрос о том, почему люди такие разные и почему на толпу лицемерных и расчетливых приходится всего один такой одухотворенный, нравственный, уникальный, незаурядный человек - такой, как эта добродушная труженица-старушка? Наверное, оттого, что он и есть «праведник, без которого, по пословице, не стоит село. Ни город. Ни вся земля наша» (это последние слова, и они вновь возвращают нас к первому варианту названия рассказа).
А все эти соседки и «родня» - только фон для большего контраста.
Смерть Матрены такая же трагическая, как и ее жизнь. Ее дом забрали, а сама она нелепо погибла под колесами поезда, отдавая его: дом неразрывно был связан с его хозяйкой (поэтому рассказ так называется), не стало дома - умерла и Матрена. Кто же виноват в гибели героини Солженицына? Ее убили чужая корысть, алчность, жадность - эти вечные разрушители жизни, человечности, которые не выбирают жертв и делают ими всех, кто оказывается в поле их воздействия.
Наверное, каждый желает себе другой судьбы, не такой, как у Матрены. Мечты могут и не сбыться, счастье - не состояться, успех - не прийти, но человек должен пройти свой путь, не растеряв человечности и благородства. И это не зависит от того, в каком государстве живет этот человек: в тоталитарном или в капиталистическом.
1) расширение знаний учащихся о творчестве и творческой биографии В. Шаламова, А. Солженицына, А. Ахматовой;
2) развитие интереса к родной литературе и истории своей страны;
3) воспитание чувства сострадания, патриотизма, гуманности.
ОФОРМЛЕНИЕ ВЕЧЕРА
Портреты писателей на стендах, плакаты с цитатами А. Блока «Гадать можно только о будущем. Прошлое есть данность, в которой уже нет места возможному»; А. Солженицына «Неуимчивое чувство на отгадку исторической лжи, рано зародясь, развивалось в мальчике остро… И неисторжимо укоренялось в нем решение: узнать и понять, откопать и напомнить» («В круге первом»); А. Солженицына «Я делаю выводы не из прочитанных философий, а из людских биографий, которые рассматривал в тюрьмах».
ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА:
1) учитель;
2) первый ведущий;
3) второй ведущий;
4) третий ведущий;
5) первая девушка;
6) вторая девушка;
7) трое учащихся, изображающие заключенных;
ХОД ВЕЧЕРА
Учитель :
1930-е гг. для нашей страны были крайне сложными и противоречивыми. Это время неуклонного роста военной мощи СССР, время бурных темпов индустриализации, время спортивных праздников и воздушных парадов. И в то же время именно 1930 гг. – самые кровавые и страшные из всех лет истории советской России.
Появление художественных произведений о трагической судьбе человека в тоталитарном государстве развенчало миф о якобы счастливом коммунистическом будущем. Невозможно быть человеку счастливым в обществе, которое построено на насилии, репрессиях, расправе с инакомыслящими. Произведения А. Солженицына, В. Шаламова и некоторых других авторов представляют огромную ценность из-за того, что их авторы – участники, очевидцы событий, жертвы государственного ГУЛАГа. Писатели приподняли завесу темной страницы нашей истории – периода сталинизма.
(На сцену выходят ведущие)
Первый ведущий :
Поэт Анна Ахматова прожила трудную жизнь. Время обошлось с ней чудовищно жестоко. В 1921 г. по несправедливому обвинению в принадлежности к контрреволюционному заговору был расстрелян Николай Гумилев. Их жизненные пути к тому времени уже разошлись, но никогда Ахматова не вычеркивала Гумилева из своего сердца. Их связывало многое, и в первую очередь сын – Лев Гумилев, который в 1935 г. был арестован по ложному обвинению. Льву Николаевичу был вынесен смертный приговор, замененный потом лагерями, в которых он провел двадцать лет.
Второй ведущий :
А. Ахматова переживала трагедию вместе со своими согражданами в буквальном смысле: долгие часы проводила она в страшной очереди, которая выстраивалась вдоль стен мрачной петербургской тюрьмы «Кресты». Одна из женщин, стоявших вместе с поэтом, чуть слышно спросила: «А это вы можете описать?» Анна Ахматова ответила: «Могу!»
Третий ведущий :
Так один за другим появлялись стихотворения, вместе составившие «Реквием» – поэму, посвященную памяти вех безвинно загубленных в годы сталинских репрессий.
Поэма «Реквием» – выражение беспредельного народного горя. Жестокие репрессии коснулись практически каждой семьи, а тюрьма стала символом того времени. Голос Ахматовой – это голос измученного, «стомильонного народа», а поэма выстрадана ею самой, потому и звучит «Реквием» так проникновенно.
(Ведущие уходят. На сцену выходят две девушки, читающие отрывки из поэмы А. Ахматовой «Реквием»)
Первая девушка («Посвящение»):
Перед этим горем гнутся горы,
Не течет великая река,
Но крепки тюремные затворы,
А за ними «каторжные норы»,
И смертельная тоска.
Вторая девушка :
Для кого-то веет ветер свежий,
Для кого-то нежится закат -
Мы не знаем, мы повсюду те же,
Слышим лишь ключей постылый скрежет
Да шаги тяжелые солдат.
Подымались как к обедне ранней,
По столице одичалой шли,
Там встречались, мертвых бездыханней,
Солнце ниже и Нева туманней,
А надежда все поет внутри.
Первая девушка :
Приговор… И сразу слезы хлынут,
Ото всех уже отделена,
Словно с болью жизнь из сердца вынут,
Словно грубо навзничь опрокинут,
Но идет… Шатается… Одна.
Вторая девушка :
Где теперь невольные подруги
Двух моих осатанелых лет?
Что им чудится в сибирской вьюге,
Что мерещится им в лунном круге?
Им я шлю прощальный мой привет.
Первая девушка («Вступление»):
Это было, когда улыбался
Только мертвый, спокойствию рад.
И ненужным привеском болтался
Возле тюрем своих Ленинград.
И когда, обезумев от муки,
Шли уже осужденных полки,
И короткую песню разлуки
Паровозные пели гудки,
Звезды смерти стояли над нами,
И безвинная корчилась Русь
Под кровавыми сапогами
И под шинами черных «Марусь».
Вторая девушка :
Уводили тебя на рассвете,
За тобой, как на выносе, шла,
В темной горнице плакали дети,
У божницы свеча оплыла.
На губах твоих холод иконки,
Смертный пот на челе… Не забыть!
Буду я, как стрелецкие женки,
Под кремлевскими башнями выть.
Первая девушка :
Тихо льется тихий Дон,
Желтый месяц входит в дом.
Входит в шапке набекрень
Видит желтый месяц тень
Эта женщина больна,
Эта женщина одна.
Вторая девушка :
Муж в могиле, сын в тюрьме,
Помолитесь обо мне.
Первая девушка :
Показать бы тебе, насмешнице
И любимице всех друзей,
Царскосельской веселой грешнице,
Что случится в жизни твоей -
Как трехсотая, с передачею,
Под Крестами будешь стоять
И своею слезой горячею
Новогодний лед прожигать.
Вторая девушка («Приговор»):
И упало каменное слово
На мою еще живую грудь.
Ничего, ведь я была готова,
Справлюсь с этим как-нибудь.
У меня сегодня много дела:
Надо память до конца убить,
Надо, чтоб душа окаменела
Надо снова научиться жить.
Первый ведущий («Эпилог»):
Узнала я, как опадают лица.
Как из-под век выглядывает страх,
Как клинописи жестокие страницы
Страдание выводят на щеках.
Как локоны из пепельных и черных
Серебряными делаются вдруг,
Улыбка вянет на губах покорных,
И в сухоньком смешке дрожит испуг.
И я молюсь не о себе одной,
А обо всех, кто там стоял со мною.
И в лютых холод, и в июльский зной
Под красною, ослепшею стеною.
Второй ведущий :
Опять поминальный приблизится час
Я вижу, я слышу, я чувствую вас.
И ту, что едва до окна довели,
И ту, что родимой не топчет земли,
И ту, что красивой тряхнув головой,
Сказала: «Сюда прихожу, как домой».
Хотелось бы всех поименно назвать,
Да отняли список, и негде узнать.
Для них соткала я широкий покров
Из бедных, у них же подслушанных слов.
О них вспоминаю всегда и везде,
О них не забуду и в новой беде,
И если зажмут мой измученный рот,
Которым кричит стомильонный народ,
Пусть так же они поминают меня
В конце моего поминального дня.
А если когда-нибудь в этой стране
Воздвигнуть задумают памятник мне,
Согласье на это даю с торжеством,
Но только с условьем – не ставить его
Ни около моря, где я родилась:
Последняя с морем разорвана связь,
Ни в царском саду у заветного пня,
Где тень безутешная ищет меня
А здесь, где стояла я триста часов
И где для меня не открыли засов.
Затем, что и в смерти блаженной боюсь
Забыть громыхание черных «Марусь»,
Забыть, как постылая хлопала дверь
И выла старуха, как раненый зверь.
Первый ведущий :
«Реквием» передает боль личную и общенародную, переживания людей за судьбы своих близких. Однако для заключенных тюрьма – лишь начало ужасающего пути, дальше их ожидают приговоры, казни, ссылки, лагеря. О кошмарной жизни в сталинских лагерях мы, читатели, узнаем из так называемой лагерной прозы и в первую очередь благодаря творчеству А. И. Солженицына.
Второй ведущий :
Имя А. И. Солженицына появилось в художественной литературе в 1960-е гг., годы «хрущевской оттепели». Его повесть «Один день Ивана Денисовича» потрясла читателей откровением о лагерной жизни при Сталине.
Александр Исаевич Солженицын родился в 1918 г. в обеспеченной и образованной крестьянской семье. Детские воспоминания будущего писателя включали и посещения с матерью церкви и длинные очереди женщин к тюрьмам НКВД в Ростове-на-Дону, где жила семья Солженицыных.
В 1942 г. после окончания офицерского училища он отправляется на фронт. Он имеет боевые награды: орден Отечественной войны 2-й степени и орден Красной Звезды. А в феврале 1945 г. Солженицын в звании капитана был арестован из-за прослеженной в переписке критики Сталина и осужден на 8 лет, из которых 4 самых трудных провел на общих работах в политическом Особлагере. Судьбе было угодно, чтобы он увидел все круги тюремного ада, а также стал свидетелем восстания заключенных в Экибастузе в 1952 г.
Солженицын был сослан на вечное поселение в Казахстан, где вскоре узнал о том, что болен раком и жить ему осталось недолго. Но происходит чудо – болезнь отступает. А в 1957 г. он был реабилитирован. После появления в 1962 г. повести «Один день Ивана Денисовича» писатель был принят в Союз писателей. Но уже следующие работы Солженицын был вынужден отдавать в «Самиздат» или печатать в зарубежье.
Затем последовало исключение из Союза писателей в 1969 г., а в 1970 г. Солженицын удостаивается Нобелевской премии по литературе. В 1974 г. в связи с выходом первого тома «Архипелага ГУЛАГа» насильственно был изгнан на Запад. Окончательно писатель обосновался в американском штате Вермонт, природою напоминающем среднерусскую полосу.
Солженицын стал изгоем, пробив брешь в «железном занавесе». Его книги были изъяты из библиотек. Ко времени насильственного выдворения из страны им были написаны «Раковый корпус», «Архипелаг ГУЛАГ», «В круге первом». Сейчас современники по заслугам оценили творчество писателя. А его повесть «Один день Ивана Денисовича» мы изучаем в курсе школьной программы.
Третий ведущий :
Предлагаем вам участие в литературной викторине по повести А. И. Солженицына «Один день Ивана Денисовича».
ВОПРОСЫ ВИКТОРИНЫ
1. Как первоначально называлась повесть «Один день Ивана Денисовича»?
2. «Одна радость в … бывает, что горяча, но Шухову досталась теперь совсем холодная. Однако он стал есть ее так же медленно, вдумчиво. Уж тут хоть крыша гори – спешить не надо. Не считая сна, лагерник живет для себя только утром десять минут за завтраком, да за обедом пять, да пять за ужином.
… не менялась ото дня ко дню, зависело – какой овощ на зиму заготовят. В летошнем году заготовили одну соленую морковку – так и прошла … на чистой моркошке с сентября до июня. А нонче – капуста черная. Самое сытное время лагернику – июнь: всякий овощ кончается, и заменяют крупой. Самое худое время – июль: крапиву в котел секут».
О каком блюде идет речь? Какое блюдо обычно подавали на второе?
3. «Из дому Шухов ушел двадцать третьего июня сорок первого года. В воскресенье народ из Поломни пришел от обедни и говорит: война.
Писать теперь – что в омут дремучий камешки кидать. Что упало, что кануло – тому отзыва нет. Сейчас с Кильдигсом, латышом, больше об чем говоришь, чем с домашними.
Да и они два раза в год напишут – жизни их не поймешь. Председатель колхоза де новый – так он каждый год новый, их больше года не держат. Ну, еще кто нормы трудодней не выполняет – огороды поджали до пятнадцати соток, а кому и под самый дом обрезали. Еще писала когда-то баба, был закон за норму ту судить и кто не выполнит – в тюрьму сажать, но как-то тот закон не вступил.
Чему Шухову никак не внять, это пишет жена, с войны с самой ни одна живая душа в колхоз не добавилась: парни все и девки все, кто как ухитрился, но уходят повально или в город на завод, или на торфоразработки. Тянут же колхоз те бабы, каких еще с тридцатого года загнали, а как они свалятся – и колхоз сдохнет.
Вот этого-то Шухову и не понять никак. Видел Шухов жизнь единоличную, видел колхозную, но чтобы мужики в своей же деревне не работали – это он не может принять. Вроде отхожий промысел, что ли? А с сенокосом же как?
Отхожие промыслы, жена ответила, бросили давно. Ни по-плотницки не ходят, чем сторона их была славна, ни корзины лозовые не вяжут, никому это теперь не нужно. А промысел есть-таки один новый, веселый…»
О каком промысле пишет жена Шухову? Как Шухов относится к подобному способу зарабатывать деньги? Почему письма из дому приходили лишь два раза в год?
4. «Рядом с Шуховым … смотрит на солнце и радуется, улыбка на губы сошла. Щеки вваленные, на пайке сиди, нигде не подрабатывает – чему рад? По воскресеньям все с другими баптистами шепчется. С них лагеря как с гуся вода. По двадцать пять лет вкатили им за баптистскую веру – неуж думают тем от веры отвадить?»
О каком герое повести идет речь?
5. «… Эти были оба белые, оба длинные, оба худощавые, оба с долгими носами, с большими глазами. Они так друг за друга держались, как будто одному без другого воздуха синего не хватало. Бригадир никогда их не разлучал. И ели они все пополам, и спали на вагонке сверху на одной. И когда стояли в колонне, или на разводе ждали, или на ночь ложились – все промеж себя толковали, всегда негромко и неторопливо. А были они вовсе не братья и познакомились уже тут, в 104-й. Один, объясняли, был рыбак с побережья, другого же, когда Советы уставились, ребенком малым родители в Швецию увезли. А он вырос и самодумкой, назад, дурандай, на родину, институт кончать. Тут его и взяли сразу».
О ком рассказывает Солженицын?
6. «А было вот как: в феврале сорок второго года на Северо-Западном окружили их армию всю, и с самолетов им ничего жрать не бросали, а и самолетов тех не было. Дошли до того, что строгали копыта с лошадей околевших, размачивали ту роговицу в воде и ели. И стрелять было нечем. И так их помалу немцы по лесам ловили и брали. И убежали они впятером. И еще по лесам, по болотам прокрались, чудом к своим попали. Только двоих автоматчик свой на месте уложил, третий от ран умер, – двое их и дошло. Были б умней – сказали б, что по лесам бродили, и ничего б им. А они открылись: мол, из плена немецкого. Из плена? Мать вашу так! Фашистские агенты! И за решетку. Было б их пять, может, сличили показания, проверили б, а двоим никак: сговорились, мол, гады, насчет побега».
Чья жизненная история описана в этом отрывке?
7. «…Я и перед командиром батальона дрожал, а тут комполка! (…) „Какая ж у тебя совесть, – орет, четыре шпалы трясутся, – обманывать рабоче-крестьянскую власть?“ Я думал, будет бить. Нет, не стал. Подписал приказ – шесть часов – и за ворота выгнать. (…) И лютую справочку на руки: „Уволен из рядов … как сын кулака“. Только на работу с той справкой (…) Между прочим, в тридцать восьмом на Котласской пересылке встретил я своего бывшего комвзвода, тоже ему десятку сунули. Так узнал от него: и тот комполка и комиссар – оба расстреляны в тридцать седьмом. Там уже были они пролетарии или кулаки. Имели совесть или не имели: Перекрестился я и говорю: „Все ж Ты есть, Создатель, на небе. Долго терпишь, да больно бьешь“».
О судьбе какого героя повествует следующий отрывок из повести?
8. «Мастерком захватывает Шухов дымящийся раствор – и на то место бросает и запоминает, где прошел нижний шов (на тот шов серединой верхнего шлакоблока потом угодить).
Раствора бросает он ровно столько, сколько под один шлакоблок. И хватает из кучи шлакоблок (но с осторожкою хватает – не подрать бы рукавицу, шлакоблоки дерут больно). И еще раствор мастерком разровняв – шлеп туда шлакоблок! И сейчас же, сейчас его подровняет, боком мастерка подбить, если не так: чтобы наружная стена шла по отвесу, и чтобы вдлинь кирпич плашмя лежал, и чтобы поперек тоже плашмя. И уж он схвачен, примерз».
Что строят зеки? Как Шухов относится к своей работе? В каких условиях работают заключенные?
9. «Из-за того, что их было трое, а надзирателей стояло против них пять, можно было словчить – выбрать, к которому из двух правых подойти. Шухов выбрал не молодого румяного, а седоусого, старого. Старый был, конечно, опытен и легко бы нашел, если б захотел, но потому что он был старый, ему должна была служба его надоесть хуже серы горючей.
А тем временем Шухов обе рукавицы, с … и пустую, снял с рук, захватил их в одну руку (рукавицу пустую вперед оттопыря), в ту же руку схватил и веревочку – опояску, телогрейку расстегнул дочиста, полы бушлата и телогрейки угодливо подхватил вверх (никогда он так услужлив не был на шмоне, а сейчас хотел показать, что открыт он весь – на, бери меня!) – и по команде пошел к седоусому».
Что Шухов прятал в одной из рукавиц? Для чего эта вещь была нужна ему? Какими еще запрещенными вещами обладал герой?
10. «– Ну, прощайте, братцы, – растерянно кивнул … 104-й бригаде и пошел за надзирателем.
Крикнули ему в несколько голосов, кто – мол, бодрись, кто – мол, не теряйся, – а что ему скажешь? Сами клали БУР, знает 104-я, стены там каменные, пол цементный, окошка нет никакого, печку топят – только чтоб лед со стенки стаял и на полу лужей стоял. Спать – на досках голых, если в зуботряске улежишь, хлеба в день – триста грамм, а баланда – только на третий, шестой и девятый дни.
Десять суток! Десять суток здешнего карцера, если отсидеть их строго и до конца, – это значит на всю жизнь здоровья лишиться. Туберкулез, и из больничек уже не вылезешь.
А по пятнадцать суток строго кто отсидел – уже те в земле сырой».
Кто из героев был посажен в карцер и за что?
11. «Засыпал Шухов вполне удовлетворенный. На дню у него выдалось сегодня много удач…»
Какие именно «удачи» выдались герою на протяжении всего дня?
Первый чтец (стихотворение Анатолия Жигулина «Вина»):
Я не забыл:
В бригаде БУРа
В одном строю со мной шагал
Тот, кто еще из царских тюрем
По этим сопкам убегал.
Я с ним табак делил, как равный,
Мы рядом шли в метельный свист:
Совсем юнец, студент недавний,
И знавший Ленина чекист…
Люди с номерами!
Вы были люди, не рабы,
Вы были выше и упрямей
Своей трагической судьбы.
Третий ведущий :
Ему шел восьмой десяток, и он уже почти не видел и почти не слышал, тяжело болел. За его плечами 17 лет лагерей, из которых 14 на Колыме. Удивительно, что он вообще выжил.
Он умирал так же, как и жил – трудно и неприкаянно в подмосковном приюте для больных одиноких стариков. Там, в приюте, немногие знали о том, что в свое время он был поэтом. И конечно, никто не предполагал, что время сделает его имя известным всей читающей стране.
Речь идет о прозаике Варлааме Шаламове.
Первый ведущий :
Варлаам Шаламов всегда жил трудно. Он родился в 1907 г. в Вологде в семье священника, и после революции поповскому сыну приходилось несладко. После окончания школы юный Шаламов уезжает в Москву. Активный участник студенческих кружков, он был схвачен с копией письма Ленина XII съезду партии, утаенного от делегатов. Он был осужден на 3 года лагерей за распространение фальшивки, известной под названием «Завещание Ленина».
Отбыв свой срок в лагере на Северном Урале, Шаламов возвращается в Москву и начинает работать журналистом, занимается литературой, печатая рассказы в журналах.
Но грянул роковой 1937 г. Начались повальные разоблачения «врагов народа». Людей арестовывали ни за что, а Шаламов со своим «студенческим делом» пострадал, конечно, одним из первых. За свою «контрреволюционную троцкистскую деятельность» он получает 5 лет лагерей на Колыме. Потом, как тогда было принято, Шаламову добавили еще 10 лет за «антисоветскую агитацию».
Лишь спустя еще 2 года, обращаясь в различные инстанции, Шаламов добивается разрешения уехать с Колымы. Шаламов уехал жить и работать в Калининградскую область. Был мастером на торфоразработках, агентом по снабжению. В то же время он по ночам в комнате общежития писал свои «Колымские рассказы».
После реабилитации в 1956 г. Варлаам Шаламов возвращается в Москву и начинает работать корреспондентом журнала «Москва». Но вскоре он тяжело заболевает.
Умер Варлаам Шаламов в 1982 г. зимой. А в 1987 г. впервые официально были опубликованы несколько его лагерных рассказов.
Бесспорно то, что о писателе лучше всего рассказывают его книги. «Колымские рассказы» – главная книга Варлаама Шаламова. Каждый из рассказов книги доводит до читателя мысль автора о том что «лагерь – отрицательный опыт, отрицательная школа, растление для всех – для начальников и заключенных, конвоиров и зрителей, прохожих и читателей беллетристики» и что «даже часу не надо человеку быть в лагере».
Как и «Один день Ивана Денисовича», «Колымские рассказы» повествуют о лагерной жизни. Но Варлаам Шаламов изображает жизнь заключенного гораздо ужаснее, чем Солженицын. У Шаламова горек любой эпизод, страшна любая из сцен. В «Колымских рассказах» мы постоянно натыкаемся на внезапные смерти героев, большинство из которых дистрофики в полусознательном состоянии, на деяния «блатарей», на выстрелы охраны. Шаламов доказывает, что человек, оказавшись в лагере, голодный и несчастный, просто лишается человеческих чувств.
(На сцене появляются 3 участника, изображающих заключенных)
Первый участник :
«Всем нам надоела барачная еда, где всякий раз мы готовы были плакать при виде внесенных в барак на палках больших цинковых бачков с супом. Мы готовы были плакать оттого, что суп будет жидким. И когда случалось чудо, и суп был густой, мы не верили и, радуясь, ели его медленно-медленно. Но и после густого супа в потеплевшем желудке оставалась сосущая боль – мы голодали давно. Все человеческие чувства – любовь, дружба, зависть, человеколюбие, милосердие, жажда славы, честность – ушли от нас с тем мясом, которого мы лишились за время своего продолжительного голодания».
Второй участник :
«Мы знали, что такое научно обоснованные нормы питания, что такое таблица замены продуктов, по которым выходило, что ведро воды заменяет по калорийности сто граммов масла. Мы научились смирению, мы разучились удивляться. У нас не было гордости, себялюбия, самолюбия, а ревность и страсть казались нам марсианскими понятиями и притом пустяками. Гораздо важнее было наловчиться на морозе застегивать штаны – взрослые мужчины плакали, не умея подчас это сделать.
Мы понимали, что смерть нисколько не хуже, чем жизнь, и не боялись ни той, ни другой. Великое равнодушие владело нами. Мы знали, что в нашей воле прекратить эту жизнь хоть завтра же, и иногда решались сделать это, и всякий раз нам мешали какие-нибудь мелочи, из которых состоит жизнь. То сегодня будут выдавать „ларек“ – премиальный килограмм хлеба, просто глупо было кончать самоубийством в такой день. То дневальный из соседнего барака обещал дать закурить вечером – отдать давнишний долг».
Третий участник :
«Мы поняли также удивительную вещь: в глазах государства и его представителей человек физически сильный лучше, именно лучше, нравственнее, ценнее человека слабого, того, что не может выбросить из траншеи двадцать кубометров грунта за смену».
Третий ведущий :
«Работать заключенным приходилось в любую погоду – будь то холод, мороз или дождь. Погодные условия на Колыме не из приятных, мягко говоря. Градусника рабочим не показывали, да это было и не нужно – выходить на работу приходилось в любые градусы. К тому же старожилы почти точно определяли мороз: если стоит морозный туман, значит на улице 40 градусов ниже нуля; если воздух при дыхании выходит с шумом, но дышать еще не трудно – значит, 45 градусов; если дыхание шумно и заметна одышка – 50 градусов. Свыше 55 градусов плевок замерзает на лету».
Первый участник :
«Мы бурили на новом полигоне третий день. У каждого был свой шурф, и за три дня каждый углубился на полметра, не больше. … Дождь лил третьи сутки, не переставая. … Мы давно были мокры, не могу сказать, до белья, потому что белья у нас не было. Примитивный тайный расчет начальства был таков, что дождь и холод заставят нас работать. Но ненависть к работе была еще сильнее, и каждый вечер десятник с проклятием опускал в шурф свою деревянную мерку с зарубками.
Мы не могли выходить из шурфов, мы могли быть застрелены. Ходить между шурфами мог только наш бригадир. Мы не могли кричать друг другу – мы были бы застрелены.
За ночь мы не успевали высушить наши бушлаты, а гимнастерки и брюки мы ночью сушили своим телом и почти успевали высушить»
Второй участник :
«Голодный и злой, я знал, что ничто в мире не заставит меня покончить с собой. Именно в это время я стал понимать суть великого инстинкта жизни того самого качества, которым наделен в высшей степени человек. Я видел, как изнемогали и умирали наши лошади, я не могу выразиться иначе, воспользоваться другими глаголами. Лошади ничем не отличались от людей. Они умирали от Севера, от непосильной работы, плохой пищи, побоев, и хоть всего этого было дано им в тысячу раз меньше, чем людям, они умирали раньше людей. И я понял самое главное, что человек стал человеком не потому, что он божье создание, а потому, что он был физически крепче, выносливее других животных».
Третий ведущий :
«Да, некоторые выживали в невыносимых условиях, но здоровье их оставалось подорванным на всю жизнь. В лагере для того, чтобы здоровый молодой человек, начав свою карьеру в лагерном забое на чистом зимнем воздухе, превратился в доходягу, нужен срок по меньшей мере от двадцати до тридцати дней при шестнадцатичасовом рабочем дне, без выходных, при систематическом голоде, рваной одежде и ночевке в шестидесятиградусный мороз в дырявой брезентовой палатке, при побоях десятников, старост из блатарей, конвоя. Эти сроки многократны проверены. Но иногда случалась заключенным удача».
Третий участник :
«В Бамлаге, на „вторых путях“, мы возили песок на тачках. Откатка дальняя, норма двадцать пять кубометров. Меньше полнормы сделаешь – штрафной паек, триста граммов, и баланда один раз в день. А тот, кто сделает норму, получает килограмм хлеба, кроме приварка, да еще в магазине имеет право за наличные купить килограмм хлеба.
Работали попарно. А нормы немыслимые. Так мы словчили: сегодня катаем на тебя вдвоем из твоего забоя. Выкатаем норму. Получаем два килограмма хлеба, да триста граммов штрафных моих – каждому достанется кило сто пятьдесят. Завтра работаем на меня … Целый месяц так катали. Чем не жизнь? … Потом кто-то из начальства разоблачил нашу штуку, и кончилось наше счастье».
Третий ведущий :
Ловчили заключенные ради лишних граммов хлеба как могли: некоторое время скрывали умершего, чтобы при раздаче хлеба получать его пайку, ночью раскапывали похороненных мертвецов, снимали с них одежду, чтобы выменять ее на табак и опять же хлеб. Легко в лагерях жилось лишь блатарям, тем, которые сидели за разбои, воровство, убийства. Для них ничего не было удивительного в том, что обычная игра в карты может закончиться убийством фраера и дележом его окровавленного свитера.
Шаламов рассказывает, как, абсолютно не понимая лагерной жизни, родственники прислали ему на Колыму посылку, а в ней – фетровые бурки, которые у него наверняка в первую же ночь украли или просто отняли бы уголовники.
Поэтому Шаламов тут же за бесценок продает бурки охраннику, чтобы купить хлеба и масла, которого он не видел несколько лет. Свой неожиданный пир он приглашает разделить своего друга Семена Шейнина. Тот радостно убежал за кипятком.
«И тотчас, – пишет Шаламов, – я упал на землю от страшного удара по голове. Когда я вскочил, сумки с маслом и хлебом не было. Метровое лиственничное полено, которым меня били, валялось около койки. И все кругом смеялись…»
(Участники, изображающие заключенных уходят)
Первый ведущий :
Озверелость колымских лагерей, трагедия, ставшая бытом – вот основной предмет изображения в «Колымских рассказах» Шаламова. Лагеря уродуют людей и физически, и морально. Шаламов говорит о том, что в здоровом обществе лагерей быть не должно.
Лагеря – детище тоталитарного государства, в котором русские люди жили достаточно долго. Огромным злом была сталинщина – раковая опухоль на теле всей страны. Тоталитарный режим – это отсутствие свободы, слежки, раздутая военщина, подавление живой мысли, процессы, лагеря, ложь цифр, аресты, расстрелы.
Второй ведущий :
Покончено с этим, но из памяти народной разве можно такое вынуть? Разве можно забыть об армиях заключенных, под лай овчарок и удары прикладов возводивших стройки? О массовых арестах, о массовом голоде, об искоренении и расстрелах? Этого нельзя забыть, вычеркнуть из памяти. Поэт Александр Твардовский в поэме «По праву памяти» размышлять об этом и глубоко судит сталинское время.
Первый чтец («О памяти»):
Забыть, забыть велят безмолвно
Хотят в забвенье утопить
Живую боль. И чтобы волны
Над ней сомкнулись. Быль – забыть!
Забыть родных и близких лица
И стольких судеб крестный путь -
Все то, что сном давнишним будь,
Дурною, дикой небылицей,
Так и ее – поди забудь.
Второй чтец :
Но это было явной былью
Для тех, чей был оборван век,
Для ставших лагерною пылью,
Как некто некогда изрек.
Забыть – о, нет, мы с теми вместе.
Забыть, что не пришли с войны,
Одних, что даже этой чести
Суровой были лишены.
Третий чтец :
Забыть велят и просят лаской
Не помнить – память под печать,
Чтоб ненароком той оглаской
Непосвященных не смущать.
Нет, все былые недомолвки
Домолвить нынче долг велит
Пытливой дочке-комсомолке
Поди сошлись на свой Главлит.
Четвертый чтец :
Втолкуй, зачем и чья опека
К статье закрытой отнесла
Неназываемого века
Недоброй памяти дела;
Какой, в порядок не внесенный,
Решил за нас
Особый съезд
На этой памяти бессонной,
На ней как раз
Поставить крест.
Шестой чтец :
И кто сказал, что взрослым людям
Страниц иных нельзя прочесть?
Иль нашей доблести убудет
И на миру померкнет честь?
Иль о минувших вслух победах
Мы лишь порадуем врага,
Что за свои платить победы
Случалось нам втридорога?
Седьмой чтец :
В новинку ль нам его злословие?
Иль все, чем в мире мы сильны,
О матерях забыть и женах,
Своей не ведавших вины,
О детях, с ними разлученных
И до войны,
И без войны.
А к слову – о непосвященных:
Где взять их? Все посвящены.
Все знают все; беда с народом! -
Не с тем, так этим знают родом,
Не по отметкам и рубцам,
Так мимоездом, мимоходом,
Так через тех, кто сам…
Восьмой чтец :
И даром думают, что память
Не дорожит сама собой.
Что ряской времени затянет
Любую боль,
Любую боль;
Что так и так лежит планета,
Годам и дням веди отсчет,
И что не взыщется с поэта,
Когда за призраком запрета
Смолчит про то, что душу жжет…
Девятый чтец :
Со всей взращенной нами новью,
И потом политой и кровью,
Уже не стоит той цены?
И дело наше – только греза,
И слава – шум пустой молвы?
Тогда молчальники правы,
Тогда все прах – стихи и проза.
Все только так – из головы.
Вещал бы нам и впредь беду;
Кто прячет прошлое ревниво,
Тот вряд ли с будущем в ладу…
Десятый чтец :
Что нынче счесть большим, что малым -
Как знать, но люди не трава:
Не обратить их всем навалом
В одних не помнящих родства.
Пусть очевидцев поколенья
Сойдут по-тихому на дно,
Благополучного забвенья
Природе нашей не дано.
1. Освещение советской идеологии в сегодняшние дни.
2. Писатель и публицист — разница в описании исторического хода событий. Солженицын как летописец советской эпохи.
3. Человек в тоталитарном обществе.
4. Что есть человеческая жизнь при авторитарном устройстве политической власти?
5. Свобода человека как условие его жизни.
На книжных полках магазинов сегодня очень много литературы, посвященной советской эпохе, а скорее ее разоблачению. Но не всегда авторы исторически достоверны, основываясь на мемуарах и рисуя исторический ход событий. Сегодня модно очернять тот режим. Но тем не менее не стоит уподобляться большевикам и делить весь мир только на черное и белое. Да, было много плохого и память поколений призвана не допустить повторения тех событий. Но не стоит забывать о том, что это наша история, и из нее следует делать уроки. Сложно разобраться сегодня, где правда, факты, приведенные в четком соответствии с действительностью, а где они немного или в изрядной степени преувеличены вымыслами и многими домыслами.
Если читать Солженицына, то можно быть уверенным, что, описывая судьбы своих героев, он нигде не исказил истины. Он не протестовал сам и не делил все только на черное и белое, кидаясь в крайности, а просто писал о том, что было, оставляя при этом за читателями право выбора, как относиться к описываемым людям и событиям, происходящим в зависимости или вне воли героев. Солженицын не ставил своей задачей только описать быт лагерей или законы, по которым жили зеки — он писал о жизни людей по эту и ту сторону колючей проволоки. Так он сделал и в повести «Один день Ивана Денисовича», сопоставляя «сегодняшнюю» жизнь Шухова и его воспоминания о доме. Такие переходы дают нам, читателям, возможность вспомнить о том, что Шухов, да и любой зек в лагере, в первую очередь человек. Только у каждого свои привычки, сильные или слабые черты характера, свои способы приспособления к жизни. В советское же время у этих людей, а для власти скорей «недочеловеков», не было имен. Это были лишь Ю—81, Из—202... А люди считались только бесплатной рабочей силой, которая и выстроила большие индустриальные центры Сибири. Архипелаг ГУЛАГ — это не Соловки или Магадан, это вся страна. Да. Таковы факты истории, и от них не уйдешь. Но все государство представляло собой один большой лагерь, в котором отец отрекался от сына, а сын — от отца. Здесь сажали людей, если они возвращались на Родину, и не важно, какими путями они оказались за ее пределами. Яркий тому пример — эстонец, который был вывезен в детстве родителями в Швецию и вернулся позже сам на родные побережье. Здесь такие сильные, умные, смелые, ловкие и с природной хваткой люди, как бригадир Тюрин, пропадали в этих же лагерях. Он был сыном кулака, добровольцем ушел в Красную Армию. Это ли не парадокс, который оказался ненужным советской машине? А ведь к тому же бригадир был отличником боевой и политической подготовки. В этом государстве вера в бога была преступлением (Алешка — баптист, получивший за свои религиозные убеждения 25 лет срока).
Эти люди, дела которых, по сути, были сфабрикованы, попадали в царство произвола, насилия и безнаказанности. Только вот безнаказанность была позволена надсмотрщикам или тем, кому при носили щедрые посылки. И тогда зек, сумевший подмазаться, становился хозяином положения. Он мог даже сидеть вместе с охраной и играть с ними в карты (цыган Цезарь). Но здесь опять же каждый волен сам за себя решать: быть, как Шухов, который останется голодным, но не прогнется ни под чьи интересы, или, как Фетюков, который был готов пресмыкаться перед любым, чтобы тот, как бы невзначай, обронил окурок.
Тоталитарный механизм ровнял всех под одну мерку, а шаг влево или вправо считался предательством. Нужно было слепо следовать тем моделям поведения, которые навязывались властью. Любое отступление от этих установленных правил грозило обернуться, если не физической расправой, то унижением человеческого достоинства и лагерным сроком. Уровень жизненной стойкости духа тоже был неодинаков. А зависел он лишь от моральных установок: сильный человек выживет, приспособится, а слабый — погибнет, и это неизбежно.
Что значила для авторитарной системы человеческая жизнь? При условии, что государственная машина переселяла целые нации, влияла на географические соотношения в мире, практически подстраивала под себя весь научный потенциал (хотя развитие науки и политической системы вряд ли может быть так связано) и истребляла мыслящую интеллигенцию. Примеров таких искореженных и поломанных судеб только официально около двенадцати миллионов, а среди них — простых и безымянных — такие видные ученые как Н. И. Вавилов, поэт Н. С. Гумилев. Солженицын же пишет не о светилах науки, не о гениях полководческого искусства, не о великих поэтах, а об обычных людях, из судеб которых складывается история страны. Солженицын не позволил себе домысла, он написал портрет всей страны того времени, уместив его в рамки только одного лагеря, где человеческая жизнь была лишь статистической единицей, а не судьбой человека с его корнями, семейными традициями...
Солженицын, описывает жизнь лагеря изнутри, опровергая одновременно советскую догму, что человек повинен даже в сказанном, если сказанное не совпадает с официальной идеологией. Эта жизнь предстает перед нами с бытовой детализацией, переживанием чувств героя (страх, тоска по дому или голодное урчание желудка). Читатель задумывается о том, освободят ли Шухова, и каким был бы его второй день, и как сложится судьба остальных героев повести? А ведь судьба Шухова — это судьба миллионов таких же осужденных. Сколько их, таких Шуховых, на русской земле?
В тоталитарном государстве для человека нет свободы. А свобода есть начало любого творчества, начало настоящей жизни и бытие вообще. Тоталитарные силы убивают в человеке стремление жить, потому что жить по чьим-то указаниям невозможно. Диктовать свои условия может только сама жизнь, а регулировать отношения в обществе должна не кучка людей, занимающих высокие посты в партийном аппарате, а само общество в соответствии с духом времени и культуры.
План:
1. Концлагерь - это тоталитарное государство в миниатюре.
2. «Люди и здесь живут»- основной принцип жизни Ивана Денисовича.
3. Только трудом достигается свобода духа, свобода личности.
4. Сохранение достоинства и человечности в любых условиях, в любое время- все это главное для человека.
5. Человеческая душа- это то, что нельзя лишить свободы, нельзя взять в плен или уничтожить,- это смысл рассказа.
Рассказ Александра Исаевича Солженицына «Один день Ивана Денисовича» был задуман в лагере в 1950-51 годы, а написан в 1959году. Образ Ивана Денисовича сложился из солдата Шухова, воевавшего вместе с автором в советско-германскую войну. Весь свой личный опыт жизни в условиях лагеря, все свои впечатления автор изложил в своем рассказе. Главный герой произведения- простой русский человек, ничем не примечательный. Таких, как Шухов, в лагере было очень и очень много. Перед нами предстают люди, которых судьба привела в концлагерь, люди невиновные, не сделавшие ничего предосудительного. Среди них: Гончик, носивший молоко в лес, баптисты, страдающие за свою веру, эстонцы, пленные. Все они живут, работают в лагере, пытаются поддерживать собственное существование. На территории лагеря есть все: а баня, и санчасть, и столовая. Все это напоминает небольшой городок. Но не обходится дело и без надзирателей, которых здесь огромное множество, он везде, они следят, чтобы все правила исполнялись, а иначе непокорного ждет карцер.
И вот восемь лет уже Иван Денисович мыкается по лагерям, терпит, страдает, мучается, но при этом сохраняет внутреннее достоинство. Шухов не изменяет мужицким привычкам и «себя не роняет», не унижается из-за сигареты, из-за пайки и уж тем более не вылизывает миски не доносит на товарищей для улучшения собственной участи.
Совестливость, нежелание жить за чужой счет, причинять кому-то неудобства заставляет его запретить жене собирать ему в лагерь посылки, оправдывать жадного Цезаря и «на чужое добро брюхо не распяливать». Еще он никогда не симулирует болезнь, а заболев в серьез, ведет себя в санчасти виновато: «Во что… Николай Семеныч…я вроде это… болен…» Солженицын пишет, что говорит он при этом «совестливо, как будто зарясь на что чужое». И пока сидел он в это чистой санчасти и целых пять минут ничего не делала, очень удивлялся этому: «было дивно Шухову сидеть в такой чистой комнате, в тишине такой…»
Работа, по Шухову, и есть спасение от болезни, от одиночества, от страданий. Именно за работой русский человек забывается, работа дает удовлетворение и положительные эмоции, которых так мало у зэков.
Поэтому так ярко народный характер персонажа вырисовывается в сценах работы. Иван Денисович и каменщик, и плотник, и печник, и резчик тополя. «Кто два дела знает, тот еще и десять подхватит»,- говорит Солженицын. Даже в подневолье его охватывает азарт работы, переданный автором так, что ощущения Ивана Денисовича оказываются неотделимыми от собственно авторских. Мы понимаем, что А.И. Солженицын неплохой каменщик. Все свои умения он передает своему персонажу. И человеческое достоинство, равенство, свобода духа, по Солженицыну, устанавливается в труде, именно в процессе работы зэки шутят, даже смеются. Все можно отнять у человека, но удовлетворения от сделанной хорошо работы отнять нельзя.
Во фразе, где Шухов говорит, что «уж сам не знает, хотел он воли или нет», есть весьма существенный для писателя смысл. Тюрьма, по Солженицыну, огромное зло, насилие, но страдания способствуют нравственному очищению. Всем своим поведением в лагере герои А.И. Солженицына подтверждают основную идею этого произведения. А именно, что душу нельзя взять в плен, нельзя лишить ее свободы. Формальное освобождение Ивана Денисовича ничем не изменит его мировоззрения, его систему ценностей, его взгляд на многие вещи, его сущность.
Концлагерь, тоталитарная система не смогли поработить сильных духом людей, которых очень было много в нашей многострадальной стране, которые выстояли сами и не дали сгинуть стране.
